Дьявол может плакать (ЛП)

Глава 14

Син задохнулся от злости, которой были наполнены слова его брата. Он посмотрел вниз, на Кэт, лежавшую на его кровати. И хотя ее уже лихорадило, еще не было видно, что она превращается в демона.

— Почему ты думаешь, что она превращается? Её ведь не кусали.

Закар дотронулся до нее рукой.

— Поверь мне. Я знаю симптомы. Она становится одной из них.

Син опустился на кровать, приподнял Кэт и стал баюкать её у себя на груди. Несмотря на то, что она была без сознания, глаза Кэт были слегка приоткрыты. Её тело сотрясала дрожь. Но ее черты были прекрасны, как и всегда. Спокойны. Безмятежны.

Она не могла стать демоном. Он отказывался в это верить. Ее зубы не изменились. И руки тоже.

Она выглядела так же, как раньше.

Его брат ошибся.

— Она просто больна, — пробормотал Син.

Закар рассмеялся.

— Бессмертная богиня больна? Ты спятил?

— Я болею, — сказал он, защищаясь. — Возможно, что и она может заболеть.

— Ты в это и впрямь веришь?

Нет, но он хотел верить, очень хотел. Он просто не мог смириться с мыслью, что она становится демоном, которого ему нужно будет убить.

Син еще крепче сжал её в объятиях, боясь, что Закар может оказаться прав.

— Что мне делать? — спросил Син у брата.

— Убей её.

— Проклятье!

Закар посмотрел на Сина, и тот не увидел в глазах брата даже намека на сочувствие.

— Мы оба знаем, что лечения нет. Ничего нельзя исправить. Превращение смертельно для жертвы. Все, что ты можешь сделать — это избавить её от страданий.

Он все еще отвергал даже мысль об убийстве Кэт…

Син не мог смириться с этим. За короткое время, что они провели вместе, она стала так много для него значить.

— У тебя иммунитет к яду демонов, — сказал он Закару.

— Правда?

По спине Сина пробежал холодок.

— Закар?

Закар усмехнулся.

— Ты дурак, раз пришел за мной, Нана. — Он перепрыгнул через кровать и встал рядом с Сином.

Опустив Кэт на матрас, Син схватил брата за плечи и с силой прижал его к стене. Закар выглядел нормальным, если не считать клыков у него во рту. Сина захлестнула волна гнева.

— Кто ты, черт побери?

— Я твой брат.

— Нет. — Он ударил Закара в челюсть и тот повалился на пол. Под личиной Закара скрывался кто-то другой.

— Китара! — Закричал Син. — Если ты меня слышишь, тащи сюда свою задницу сейчас же.

Закар медленно встал и вытер кровь с губ.

— Каким же слабым ты вырос, если тебе постоянно требуется помощь женщин.

Син посмотрел на Закара.

— Она не моя помощница, а твоя нянька, — ответил он и бросил в Закара файербол.

Он упал, но не собирался сдаваться.

Закар попытался сбежать, но не смог подняться. Каждый раз, когда он делал попытку встать на ноги, новый шар из огня прибивал его обратно к полу. Он стал извиваться на полу, но Син удержал его в этом состоянии до тех пор, пока не появилась Китара.

Она выглядела чертовски довольной, когда увидела его, поджаривающего брата.

— Хороший мальчик. Убей этого сукиного сына.

Но Син не хотел его убивать. Он не мог убить собственного брата. Он мог только побить его, чтобы выбить из него дерьмо, и только тогда, когда Закар того заслуживал.

Как только Закар потерял сознание, Син перестал бросать в него файерболы. Он встал на колени около брата, который распростерся на полу, и проверил его пульс. Его сердце бешено билось.

Удовлетворенный тем, что его брат еще жив, Син устроил его на полу поудобнее и накрыл одеялом.

Затем Син посмотрел на Китару, которая стояла радом с постелью Кэт.

— Что ты знаешь о превращении в галлу?

Она пожала плечами.

— Мне совсем немногое известно. Я из другого пантеона, помнишь? А зачем тебе?

— Я думаю, что Кэт укусили. — Он снова подошел к Кэт. Она дрожала так сильно, что у нее стучали зубы. Но как он ни старался ее разбудить, она так и не проснулась. — Мне нужно, чтобы ты побыла здесь, пока я найду того, кто сможет ей помочь.

Лицо Китары побелело, когда она поняла, что произошло с Кэт.

— Этому не поможешь. Ты ведь знаешь.

Он помотал головой. Он не позволит Кэт умереть. Только не от укуса галлу.

И тем более сам не убьет ее. Должно быть что-то, что можно сделать в такой ситуации. Он был готов на все, готов был даже поменять землю и небо местами, лишь бы её спасти.

— Я отказываюсь в это верить. — Он поднял Кэт с кровати и посмотрел на Китару. — Присмотри за Закаром в мое отсутствие. Не позволяй ему выбраться из твоего поля зрения, и, чтобы он не делал, не убивай его.

Она негодующе хмыкнула.

— Ты шутишь? Я что, нянька?

Он подарил ей свой самый милый взгляд.

— Нет, я не шучу. Я не хочу, чтобы мой брат умер. Ты же сказала, что он сломан. Если это так, то мы его приведем в норму. Но сначала я должен спасти Кэт.

— Это невозможно, Син, и ты это знаешь. Ты ненормальный и только впустую тратишь время.

— Хорошо, посмотрим. — Он замер, прежде чем покинуть комнату. — И вот еще что, Китара, если мой брат не будет дышать, когда я вернусь, то Онирои станут наименьшей твоей проблемой.

Она негодующе зарычала в ответ.

Не обращая на нее внимания, Син закрыл глаза и перенес себя и Кэт в то место, куда никогда бы не вернулся по своей воле…

Калосис.

Он приземлился прямо перед шаронте, который тут же облизнулся, думая, что получил десерт к обеду. Но Сину сейчас было не до этого. Он просто игнорировал чудовище.

— Аполлими! — Прокричал Син в пустой и узкий коридор, ибо не имел понятия, где её искать. — Ты нужна мне.

В следующий миг богиня появилась из ниоткуда прямо перед ним, и, завидев Сина, ее лицо исказилось от ярости.

Но затем она увидела Кэт у него на руках.

— Что случилось? — спросила Аполлими.

По какой-то причине, этот единственный вопрос бабушки Кэт полоснул Сина по натянутым нервам и позволил вырваться его тщательно сдерживаемым эмоциям наружу. Его горло сжалось от страха за Кэт.

Но было что-то еще… Если Кэт умрет…

Он не может потерять её. Не может.

Сглотнув комок в горле, он заговорил спокойным тоном.

— Я думаю, что её укусили галлу, и теперь она превращается в одного из них. Мне нужно, чтобы ты её излечила… Пожалуйста.

Слезы наполнили глаза Аполлими, когда она встретилась с ним взглядом, и он увидел безнадежность, которая обожгла его, подобно огню.

— Я не могу вылечить такое, — ответила она.

Сина охватила ярость.

— Я видел, как ты лечила её раны. Ты сможешь излечить и это. Я знаю.

Она покачала головой.

— Я могу вылечить обычные раны, но это… Это её кровь. Яд галлу распространяется по крови. Я не могу это остановить. Это выше моих сил.

Он почувствовал себя так, будто его только что ударили тараном в грудь. Он прижал Кэт к себе покрепче и склонил голову, чтобы прижаться губами к ее трясущейся из-за лихорадки голове. Каждая улыбка, которую она ему подарила… Каждое прикосновение… Воспоминания об этом пронзили его сердце.

Мысль о том, что он больше никогда не услышит её саркастическое подшучивание…

Нет, он не прекратит за нее бороться. Он не может потерять её из-за такой мелочи, как укус галлу, который они не успели прижечь. Если бы она не пришла ему на помощь тогда, то не попала бы в эту ситуацию.

Должно быть что-то, что он может предпринять для ее спасения.

Он посмотрел на Аполлими, чувствуя, как на его глаза тоже наворачиваются слезы.

— Я не позволю ей уйти просто так, Аполлими. Ты меня слышишь? Мы должны найти какой-то способ вылечить ее. И не говори мне, что два пантеона богов не смогу найти решение.

Она с нежностью погладила Кэт по белым волосам.

— Может, её отец сможет что-то сделать. Он лучше меня разбирается в демонах.

От её слов по спине Сина побежала дрожь, так как последний известный ему адрес Ашерона — это постель Артемиды.

— Что? — переспросил он.

Аполлими подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты должен отнести её на Олимп. Апостолос единственный, кто может найти решение или лечение.

Лично он с радостью дал бы выколоть себе оба глаза, лишь бы снова не оказаться на Олимпе. Последний раз, когда он отважился на это, стоил ему всего, включая его чувство собственного достоинства. Но одного взгляда на искаженное от боли лицо Кэт было достаточно, чтобы он был готов пройти сквозь огонь ради нее.

— Где именно он на Олимпе?

— В храме Артемиды.

Ну, конечно! Где еще быть Ашерону, когда он так нужен Сину?

Как это несправедливо. Но сейчас его прошлое не важно. Только жизнь Кэт имела значение.

— Хорошо, — вздохнул он, — но я не могу пойти туда сам. Артемида забрала у меня эту возможность, чтобы я не смог убить её.

— О, с этим я могу помочь, — сказала Аполлими.

Затем богиня дотронулась до его плеча:

— Не подведи меня, — прошептала она. Затем, уже громче, она позвала сына. — Апостолос?

Эш ответил почти мгновенно.

— Да, матера?

— Здесь Син с Катрой. Она больна и ты нужен ей, но я не могу отправить их туда без твоей помощи.

Син не успел и глазом моргнуть, как оказался на балконе в храме Артемиды.

Слева отворились большие балконные двери, и из храма вышел Эш в черных кожаных штанах и длинной шелковой атлантской тунике, которая доставала ему до ботинок.

— Что случилось?

Син сделал несколько шагов ему навстречу.

— Её укусили галлу.

Лицо Эша побелело.

— Где это произошло?

— Я не знаю и на самом деле я не уверен, что это на самом деле так. Мы пошли в пещеру, чтобы освободить моего брата, и они атаковали нас там. Это единственный случай, когда её могли укусить, но она мне ничего не говорила. — Он посмотрел на неё, гадая, почему же она молчала. — С ней все было в порядке до недавнего времени. Она сказала, что у нее болит голова, потом у нее поднялась температура. Я думал, что она просто заболела, пока Закар не сказал, что она превращается в галлу.

Эш взял свою дочь из рук Сина, отнес ее к белой софе и уложил Кэт на софу. Сердце Сина сжалось — такой она была бледной сейчас. Её глаза были закрыты, но она хотя бы перестала дрожать.

Но он не знал, хорошо это или плохо.

— Катра? — Позвал Эш, опустившись на колени рядом с дочерью. Она не ответила, и он положил руку ей на щеку.

И в тот же момент, когда Эш дотронулся до её лица, Кэт закричала, а затем попыталась его укусить.

Эш тут же отпрянул, так, чтобы она не могла его достать.

Син выругался, увидев у нее клыки. Она действительно превращалась. Внутри него все сжималось от страха и отчаяния, он не хотел терять Кэт. Он поклялся убить Кессара за это.

— Слишком поздно, да? — негромко произнес Син.

Эш пристально посмотрел на него, услышав, с какой болью в голосе Син это произнес. В этот момент он понял, что связывало его дочь с Сином, и все внутри у него сжалось. Какая еще причина могла привести сюда Сина, который на этот раз даже не пытался охотиться на Артемиду. Вместо этого он пришел сюда с Кэт и сейчас наблюдал за ней со страхом в глазах. Напрашивался только один вывод. Син был любовником Катры.

Эш хотел злобно выругаться, но было слишком поздно. Они уже были вместе. Он почувствовал это. Кроме того, он едва знал свою дочь, кто он такой, чтобы воспитывать её сейчас. Она была взрослой женщиной, которая попала в большую беду.

И, к сожалению, Эш не мог вытащить её один. Чтобы вылечить её, ему нужна была помощь. Он бросил на Сина еще один пристальный взгляд. Эшу нужна была правда об их отношениях, от этого зависела жизнь Катры.

— Что Катра значит для тебя?

Услышав этот вопрос, Син словно отгородился от всего мира незримой стеной. Эш почти слышал, как она закрывается, но не мог сказать, что скрывалось за ней — подозрение, страх или вина.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — проговорил Син.

Эш снова посмотрел на раненую дочь, лежавшую на софе. Был только один способ спасти её, но от этого сердце Эша просто разрывалось на части. Такого он никому бы не пожелал. Но этот способ был единственной возможностью извлечь демона из тела Кэт.

— Я должен привязать её к кому-то.

Син был смущен странным поведением Эша и его словами. Эш был не слишком-то немногословным, описывая то, что нужно сделать для спасения Кэт, и Син пока ничего не понимал. Он мог бы свернуть горы для того, чтобы защитить близкого человека. Но почему же Эш так расстроен?

— Окей, а что за проблема? — уточнил Син.

Взгляд серебристых глаз Эша словно пытался проникнуть ему прямо в душу. А когда Эш заговорил снова, то его голос был полон эмоций.

— Послушай меня, Син. Я собираюсь вытащить демона из нее… Но для этого мне нужно будет выпить всю ее кровь. И если я хоть что-нибудь знаю о демоне, который захватил ее тело, то он не уйдет, пока я не выпью столько крови, что Катра может умереть. Единственный способ спасти её — это привязать её кровью к кому-то. Если я сделаю это, то ей до конца жизни будет нужен этот человек, чтобы питаться от него. Она станет вампиром.

Син на мгновение заколебался. Он должен был убедиться, что правильно понял Эша.

— Но она не станет галлу?

— Нет, она будет такой же, как и раньше… Если не будет оставаться голодной слишком долго. Тогда она станет холодной, потеряет рассудок и начнет охотиться на всех, кто попадется ей на пути.

— Тогда чего же ты ждешь?

Эш все еще колебался. Было очевидно, что ему не нравится мысль связывать их вместе, но Син не понимал этого, пока Эш не высказал все вслух.

— Кровная связь существует на сексуальной основе. А я — её отец. По понятным причинам я не хочу привязывать её к себе, остается один вариант — ты.

Должен ли он разозлиться на то, что последнее слово Эш произнес с большим отвращением?

Но Син понимал Эша как отца. Он бы чувствовал то же самое.

— Ты предлагаешь свою дочь мне?

Челюсти Эша были крепко сжаты, когда он посмотрел на Сина.

— Я приговорил моего лучшего друга к смерти за то, что он забрал невинность моей дочери, которую я когда-то имел. — Его глаза подернулись дымкой, он снова посмотрел на Катру, и его любовь к дочери заставила Сина еще больше зауважать Ашерона.

Эш прочистил горло, прежде чем снова заговорить.

— Я привык учиться на своих ошибках. Мне не нравится то, что ты сделал, но мне также не нравится идея тебя за это убивать. Из-за своих эмоций я позволил себе причинить боль людям, которых люблю. Поэтому прежде, чем я доверю её жизнь тебе, я хочу знать, как много она для тебя значит.

Син молитвенно сложил руки, признаваясь Эшу в том, в чем боялся признаться даже себе. Но это была правда.

— Я стою перед тобой, в храме моего злейшего врага, и даже не пытаюсь убить Артемиду. Так как ты думаешь, что Катра значит для меня?

Эш склонил голову набок.

— Это не простой обмен кровью. Если я сделаю это, то обратного пути не будет. Ты понимаешь это?

Да, Син это понимал.

— Я на все согласен, только спаси её, Ашерон, — ответил он.

Сину показалось, что на лице Эша мелькнуло довольное выражение, но длилось это всего одно мгновение, и он решил, что ему показалось.

— Держи её за ноги, — скомандовал Эш.

Син подошел и взял Кэт за лодыжки. Ашерон взял Кэт за руки. Затем Эш мгновенно поменял свою форму. Он больше не был похож на человека. Его кожа окрасилась в синий цвет, губы стали черными, а на голове появились черные рога. Его глаза приобрели ярко-красный цвет с желтым отливом. А потом Син увидел, как передние зубы Эша выросли в длинные острые клыки. Син от удивления раскрыл рот, ведь он никогда не видел ничего подобного.

— Кто ты? — спросил он.

Эш резко усмехнулся.

— Я смерть и печаль, — а потом он наклонился к Кэт и вонзил клыки в её шею.

Кэт закричала и попыталась вырваться, но Эш не останавливался. Син старался крепко держать её за ноги, стараясь при этом не поранить ее, в то время как Эш периодически отрывался от шеи Кэт и сплевывал её кровь на пол. Но кровь не попадала на пол. Кровь Кэт собиралась и, словно по кусочкам, воссоздавала какое-то очень мерзкое создание. Какое-то время кровяной сгусток кружился в воздухе, затем упал на пол, превратившись в лужицу.

Син скривился, а Эш продолжал высасывать кровь из тела Катры. Затем он сплевывал на пол, и лужица становилась все больше и больше. Через некоторое время в лужице крови уже можно было разглядеть маленького злого демона. Он попытался напасть на Эша, но не смог. Казалось, демон просто не мог покинуть пределы лужицы. Даже несмотря на то, что его голова еще полностью не сформировалась, он начал говорить на неизвестном Сину языке, затем поднял кулак и попытался разбить невидимую преграду, которая мешала ему выбраться из лужицы.

Эш не обратил на это никакого внимания.

Син сосредоточил свое внимание на пятнистой голубой коже рук Эша, которые удерживали Кэт на месте. Когда Эш наклонялся к ее шее, то его длинные черные волосы закрывали их обоих, а когда он отрывался от нее, то Син видел, как его красные глаза светятся.

— Кэт ведь не станет такой же синей, как ты? — спросил он.

Эш пронзил Сина свирепым взглядом своих жутких красных глаз, по сравнению с которыми его серебристые глаза были намного более привлекательными.

— Понятия не имею, — ответил он и вернулся к своему занятию.

Глядя, как Эш продолжает свое дело, Син сочувствовал Кэт и надеялся, что ей не очень больно. Он бы не выдержал, если бы она была ранена из-за него.

Как только демон полностью сформировался в лужице крови, Эш отпустил Кэт. Несколько минут назад его дочь уже перестала с ним бороться. А сейчас она тихо лежала на софе, безмолвная и неподвижная.

Син в страхе задержал дыхание. Она была такой бледной… Её кожа больше не выглядела здоровой. Теперь лицо Кэт посерело, а губы стали постепенно синеть.

Она умирала.

— Ашерон? — позвал Син и тут же возненавидел нотки паники в своем голосе.

Эш взял руку Сина и приложил её к телу Кэт.

— Скорее всего, она нападет на тебя сразу же после пробуждения. Не позволяй ей взять слишком много крови, иначе она тебя убьет.

— Ты говоришь так, как будто куда-то собираешься уходить.

— Я должен позаботиться о духе галлу.

Син вздрогнул и зашипел от боли, когда Эш распорол его запястье черным когтем. Ашерон держал его руку над губами Кэт так, чтобы капли крови падали ей в рот. Как только первая капля попала на её губы, она тут же открыла глаза.

Катра с жадностью схватила руку Сина и прижала её ко рту, чтобы насытиться. Её дыхание обжигало его запястье, а язык щекотал его кожу, пока она старалась забрать побольше крови Сина.

Не взглянув на них Эш, взял невидимую клетку с кричащим и вырывающимся демоном и исчез. Син был так рад исцелению Кэт, что сейчас хотел только одного — просто смотреть на нее. Син должен был испытывать отвращение от её действий, но его радость была так велика, что его это не беспокоило. Если истекая кровью, он спасет её, то он был готов держать вену открытой столько, сколько понадобится.

По крайней мере, он именно так и думал до тех пор, пока она не отпустила его запястье и не обняла его. Он увидел голод в её глазах, а потом Кэт вонзила клыки ему в шею. Син почувствовал мимолетную боль, а затем его накрывала волна чувственного наслаждения.

После этого перед его мысленным взором стали мелькать какие-то образы. Он понял, что видит все моменты её прошлого. Син видел её ребенком, подростком, а затем и взрослой женщиной.

Прошла минута, прежде чем он понял, что это её воспоминания.

Внезапно образы замедлились, и он, словно наяву, стал слышать то, что происходило в ее прошлом.

Он увидел её в саду её матери, смеющуюся вместе с другими прислужницами. Увидел её в Греции, плывущей на лодке с женщиной, которую звали Джери, они обсуждали Атлантиду. Затем воспоминания переместились в клуб в Миннесоте, где Кэт танцевала с какой-то блондинкой…

Было так необычно находиться среди воспоминаний Кэт, и теперь Син понял, что чувствовала она, когда посетила его воспоминания. Это было нереально и головокружительно. Он пытался упорядочить эти образы.

Обхватив ее голову руками, пока она кормилась, Син увидел её молодой женщиной, почти девочкой, в спальне, читающую какой-то кожаный свиток.

— Катра!

Она вздрогнула от истеричного голоса Артемиды.

— Что на этот раз? — пробормотала она себе под нос.

— Катра, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.

Кэт перенеслась в спальню Артемиды. Она как раз натягивала шорты, когда увидела…

Полуодетого Сина, лежащего на кровати.

Он вздрогнул от этого образа, который был и в его воспоминаниях, но любознательность заставила его остаться. Он хотел узнать, что же случилось той ночью.

Артемида паниковала, она втолкнула Кэт в соседнюю комнату, и её глаза наполнились слезами.

— Ты должна помочь мне, Катра. Он… Ворвался в мои покои и попытался изнасиловать меня.

Артемида на самом деле была вся в крови, а ее платье было разорвано.

И впервые за все прошедшие века Син вспомнил то, что произошло в тот день на самом деле, и что он так старался забыть. Он вспомнил улыбающуюся Артемиду, предлагавшую ему бокал вина.

— Да, Нинье должно быть стыдно. Я видела сегодня, как она целовалась с моим братом в его храме. Она шлюха и не заслуживает доверия, не правда ли?

Син не хотел об этом говорить. Его отношения с Ниньей не касались Артемиды.

— Я не хочу обсуждать это, Артемида.

В глубине души он предполагал, что она заговорила на эту тему в надежде, что он убьет Нинью и этим вызовет гнев хтонианцев.

Но Артемида удивила его.

— У меня есть предложение для тебя, Син. Ты поможешь мне решить мои проблемы, а я помогу тебе справиться с твоими.

— И какие же у меня проблемы?

Она скривилась от отвращения.

— Не будь глупым, Син. Все знают, что твоя жена изменяет тебе с каждым, кого только может затащить в свою постель… Что дети, которых ты признал своими, на самом деле не твои. Что твой пантеон смотрит на тебя свысока, даже невзирая на то, что ты управляешь луной, календарем и их плодородием. Не представляю каково это — быть осмеянным всеми, когда ты обладаешь такими силами.

Все было гораздо сложнее. Конечно, у него были большие силы, но Син знал, что им можно противостоять с помощью Дощечки Судьбы. А если его силы будут заблокированы, то его легко можно было убить. Не нужно было упоминать, что его слабым местом была привязанность к Закару. Если Син умрет, то они скоро узнают, что Закар жив, и сразу же уничтожат его.

Артемида прижалась к Сину и прошептала ему на ухо:

— Ты хочешь вернуться к ним?

Даже больше, чем она могла себе представить.

Тем не менее, его руки были связаны, и он знал это — лучше быть несчастным, но иметь живого брата. И как только к нему пришла эта мысль, Син понял, что не хочет быть здесь сегодня… Быть с ней.

Все это было неправильно, и он хотел уйти.

Син оттолкнул бокал.

— Я ошибся, придя сюда.

Артемида нежно остановила Сина и улыбнулась ему так ласково, как не делала ни одна богиня до сегодняшнего дня.

— Нет, любовь моя, ты не ошибся. Ты принадлежишь этому месту. Как и я. — Она втолкнула его в свою спальню. — Я так долго была одинока, как и ты.

Она взяла его за руку и, глядя ему в глаза, поцеловала его ладонь:

— Останься со мной, Син, и я сделаю тебя следующим правителем всех богов.

— Я не нуждаюсь в этом.

Она отошла от него, чтобы налить еще вина.

— Ну, разумеется. Но подумай о тех, кто раньше нанес тебе какое-то оскорбление. Представь, что все они будут делать всё, чтобы ублажить тебя. Разве это не великолепно? — Вернувшись к нему, Артемида поднесла бокал к его губам. — Пей, мой сладкий. Тебе станет лучше.

Син выпил все. Но не успел он сделать последний глоток, как комната поплыла перед его глазами. Слишком поздно он понял, что она его отравила.

Он попытался уйти, но упал на колени.

— Что ты сделала со мной?

Её лицо превратилось в холодную маску.

— Я хочу забрать твои силы, Син. Они нужны мне.

— Ты лживая стерва. — Прорычал Син и попытался на нее напасть.

Артемида сильно ударила его. Син поймал её за руку и повалил на кровать, намереваясь задушить. Но стоило ему схватить ее за горло, как он потерял сознание.

Теперь он видел себя, лежавшего на кровати, глазами Кэт. На шее Артемиды остались следы от его рук. Её платье было разорвано, но ведь он не делал того, в чем богиня его обвиняла.

Артемида указала на него.

— Ты должна забрать его силы, Катра. Если ты этого не сделаешь… — по ее лицу покатились слезы, — то он проснется и, да помилует меня Зевс, убьет меня. Я это точно знаю.

— Матисера, я…

— Что? — Злобно спросила она. — Ты не хочешь защитить свою мать от убийцы? Посмотри на него — развалился на моей постели и спит, как ни в чем не бывало. Посмотри на меня! Если бы я его не оглушила, то он бы изнасиловал меня и забрал мои силы, оставив меня слабой, как младенца. Кто тогда защитит тебя от других богов?

Артемида начала биться в истерике.

Син чувствовал боль Кэт оттого, что она видела свою мать, израненную и в слезах. Артемида никогда не плакала, и теперь это зрелище разрывало сердце Кэт. Она хотела успокоить мать.

— Пожалуйста, Матисера, не плачь.

— Как я могу не плакать? Меня не любит мой собственный ребенок.

— Я очень люблю тебя.

— Тогда докажи это! Отдай мне его силы!

Когда Кэт подошла к постели и взяла его за руку, он увидел нерешительность в ее глазах и почувствовал, что она в смятении. Стоило Катре дотронуться до него, как гнев и ярость, исходившие от Сина, буквально потрясли её. Она сразу же отпустила его руку.

— Он хочет, чтобы ты умерла, — пробормотала Кэт.

— А я тебе что говорю? Если он все еще будет богом, когда проснется, то убьет меня. И меня уже не будет рядом, чтобы защищать тебя.

Кэт была испугана. Её мать значила для нее все. Только одна мысль о том, что она может потерять её… Она не могла этого допустить.

— Я не позволю ему обидеть тебя, Матисера. Я обещаю. — Чувствуя отвращение, Кэт подошла к нему, затем протянула матери руку.

Артемида подошла к дочери и взяла её за руку. Кэт накрыла грудь Сина своей ладонью, затем закрыла глаза. Син начал задыхаться, чувствуя, как его силы через Кэт перетекают к Артемиде. С каждым ударом сердца он становился слабее, а Артемида — сильнее.

Узнав правду, он почувствовал, как его охватывает злость. Артемида не забирала у него силы.

Это сделала Кэт.

Именно она держала его в диктийоне, чтобы её мать смогла избавиться от тела…

И он больше не мог туда вернуться. Даже после всех этих столетий боль была еще очень острой. А унижение — слишком сильным. Будь они прокляты за это! Будучи не в силах даже дышать от злости, Син открыл глаза и увидел, что Кэт все еще пьет его кровь. Он выругался и оттолкнул её на софу.

Кэт была крайне удивлена, взглянув на него снизу вверх и увидев ярость в его глазах. Но сейчас это не имело значения. Кровные узы превратились во что-то более сильное. Все её тело горело и отчаянно нуждалось в нем. Она не могла это отрицать. Он был нужен ей. Прямо сейчас!

Поднявшись с кушетки, она подошла к нему.

— Не прикасайся ко мне, — прорычал он, отталкивая её назад.

Она была озадачена его яростью, но все же обняла его, пытаясь прильнуть к его губам.

— Ты нужен мне, Син.

Син вырвался из объятий и отошел от нее на пару шагов назад.

— Ты предала меня.

Она снова приблизилась к нему и уткнулась лицом в его шею, ощущая его запах… И его кровь.

— Син, — выдохнула она и провела языком по его шее в том месте, куда хотела укусить.

Он снова оттолкнул её.

— Ты предала меня. Почему ты не сказала, что именно ты забрала мои силы?

Она попыталась понять смысл его слов, но безрезультатно. Она чувствовала запах крови… Кэт уже пробовала её на вкус. И теперь ее обхватывало желание получить еще больше крови.

Син попытался уйти, затем выругался, поняв, что у него нет сил, чтобы покинуть Олимп.

— Оставь меня в покое, Катра. Сейчас же, — сказал он, на Кэт продолжала приближаться к нему.

Чтобы удержать её на расстоянии от себя, он схватил её за плечи. Он доверял ей так, как никому не доверял в течение многих столетий. Будучи рядом с ней, он снимал свою защиту. И ради чего? Чтобы понять, что она скрывала от него? Кэт предала его и позволила ему винить её мать в том, чего Артемида не делала.

Боги, как часто Кэт повторяла ему, что не может вернуть ему силы, хотя это было не так? Да пусть она катится к черту!

Он чувствовал себя последним глупцом.

— Я не хочу, чтобы ты сейчас ко мне прикасалась. Ты это понимаешь? Ты разрушила всю мою жизнь, и после этого у тебя не хватило смелости сказать мне, что это тебя мне нужно винить, а не Артемиду.

— Я сожалею.

— Сожалеешь? — Син ушам своим не поверил. — И это все, что ты можешь мне сказать? Сожалею? Ты даже не пытаешься исправить то, что натворила? Из-за тебя погибла вся моя семья, кроме брата-близнеца, который провел столетия в плену у демонов, которые его пытали. И теперь он стал одним из них. А я так тебе верил…Пришел в дом своего врага, чтобы спасти тебе жизнь, и ради чего? Чтобы понять, что ты такая же лживая, как и все вокруг? Что человек, которому я доверял прикрывать мне спину, и человек, который причинил мне самую большую боль в жизни, — это одна и та же персона? Я ненавижу тебя за все, что ты сделала. Ты заставила меня снова довериться кому-то, а потом, когда я это сделал, ты обманула меня.

Кэт отступила от него сразу же, как только эти слова прорвались сквозь туман в её сознании.

— Я никогда не хотела ранить тебя.

— Что? Ты думала я проснусь без сил и поблагодарю тебя за это? А что насчет того, когда ты преследовала меня в Нью-Йорке, чтобы убить? Что тогда? Мне начинает казаться, что все, что ты пытаешься сделать — это ранить меня побольнее. — Он бросил на нее холодный тяжелый взгляд. — Мои поздравления, Кэт. Ты добилась того, чего хотела.

Она шагнула к нему, но он снова отодвинулся.

— Ашерон! — Закричал он.

Эш мгновенно появился перед ним. Син был очень рад, что теперь Эш снова выглядит как человек и его кожа больше не синего цвета.

— Отправь меня обратно в пентхаус.

Нахмурившись, Эш обернулся и посмотрел на Катру, потом встал между ними.

— Она еще голодная.

Син сверкнул глазами:

— А мне теперь все равно.

Эш начал злиться:

— Ты мне совсем недавно говорил другое.

— Да, так и было. Но теперь я узнал о ней кое-что неприятное.

— Что, например?

Син метнул горящий взгляд в сторону Кэт, которая неподвижно стояла со слезами на глазах. Несколько часов назад это еще имело для него большое значение. Но теперь, пока он жив, он не хотел больше никогда её видеть, и если ей больно… Не важно.

— Она украла мои божественные силы и отдала их своей матери.

Эш повернулся к Кэт, которая опустила взгляд.

— Что она сделала? — переспросил он.

— Ты слышал меня, и ты не представляешь, как я чувствую себя после такого предательства.

Эш горько усмехнулся.

— Спокойно, Син. Поверь, когда дело касается предательства, то ты в этом еще новичок, а то, что она сделала с тобой, моя шкала боли даже не зарегистрирует. — Он медленно подошел к Кэт, которая словно сжалась при его приближении. — Ты была проводником?

Она кивнула.

— Я думала, что он хотел ее убить. Я только пыталась защитить мою мать.

Кэт понимала, что это уважительная причина, но факт оставался фактом — это она отняла силы у Сина.

— Я была еще совсем неискушенной в этих интригах, — произнесла Катра.

Она подняла взгляд, её прекрасные зеленые глаза блестели от непролитых слез.

— Теперь я знаю это. Как ты думаешь, что я чувствовала, когда смотрела на тебя, зная, чего я тебе стоила? Ты думаешь, все это было для меня легко?

— Тогда верни мне мои силы.

Одинокая слеза покатилась по её щеке, и он был противен себе, так как чувствовал её боль. Но сколько слёз она вызвала у него? Сможет ли он забыть все это только из симпатии к ней?

— Неужели ты думаешь, что я бы не вернула твои силы, если бы могла? Моя мать знает, как воспрепятствовать мне в этом. Все силы, которые я могу тебе дать — только мои.

Он иронично поднял бровь.

— Нет, — твердо сказала она. — Ашерон, скажи ему, что я не могу.

— Уверен, что он тебя слышал.

Син покачал головой, его ярость только увеличилась.

— Я хочу пойти домой, Эш. По крайней мере, это ты можешь сделать.

Эш разрывался между привязанностью к другу и к дочери, которую едва знал. Он решил, что самое лучшее сейчас — это позволить Сину ненадолго покинуть Катру. Им обоим нужно успокоиться.

Но перед этим Эш решил кое-что напомнить Сину.

— Ты сказал мне, что готов на все, чтобы спасти её. Что её жизнь — единственная значимая для тебя вещь в мире.

— Это было до того, как я узнал о её предательстве. Это единственное, что я не в состоянии простить.

Гордость всегда приводит к падению…

— Отправь его домой, — прошептала Кэт.

Озадаченный её просьбой, Эш посмотрел на нее.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Здесь он мне не нужен.

Хорошо, заметано. Если она хочет, чтобы он ушел…

Эш отправил Сина в его пентхаус, а затем подошел к Катре.

— Ты недостаточно поела.

— Я выживу.

— Да, но чем дольше ты будешь оставаться голодной, тем хуже тебе будет. В какой-то момент ты станешь как галлу… Только еще хуже.

Она посмотрела на него, ее глаза были невинны, и в то же время в них сквозила вся мудрость мира.

— Поэтому ты и терпишь Артемиду?

Он кивнул. Не было необходимости скрывать этот факт от Катры, когда все было так очевидно.

Но сейчас его отношения с её матерью не имели значения.

— Син любит тебя, Катра. Жаль, что ты не видела выражение его лица, когда он принес тебя сюда. Он боялся тебя потерять.

Кэт вытерла слезы.

— От этого мне не легче, ведь это я все разрушила.

Эш притянул её к себе, пытаясь ее хоть немного успокоить.

— Ты знаешь потрясающие вещи о сердцах и об их невероятной способности прощать. Ты была бы удивлена, узнав, что люди готовы перенести, когда любят кого-то.

Она обняла его за талию и прижалась щекой к его груди.

— Ты простил Ника за то, что он переспал с Сими?

Эш старался не обращать внимания на ту боль, которую вызвал этот вопрос. Ему все еще это не нравилось, но…

— Да.

— Но он все еще не простил тебя.

Нет. Он не был уверен, что Ник когда-нибудь смирится со смертью матери. Но если честно, то пусть лучше Ник винит его, чем живет с болью оттого, что сам виноват в её смерти. Не дай Бог, если парень когда-нибудь возьмет ответственность на себя. Это может убить его.

— Я не могу контролировать чувства Ника.

Она сглотнула, потом заговорила снова. Её голос был очень тихим, она почти шептала:

— А что на счет матери? Ты простил её за то, что она сделала с тобой?

Эш тяжело вздохнул.

— Здесь все гораздо сложнее, Катра. Мы говорим не об одной маленькой ошибке, которую нужно простить. Каждый раз, когда я думаю, что мы оставили позади одно предательство, я узнаю о следующем, которое она уже совершила… Например, так было тогда, когда спрятала тебя от меня.

Она прижалась к нему сильнее.

— Но ты ведь все равно любишь её?

Эш молчал.

— Отец?

Он через силу улыбнулся ей.

— Я не могу ответить на вопрос, ответа на который не знаю. Нельзя так сильно ненавидеть человека, которого ты прежде не любил. Когда внутри столько ненависти, то начинаешь задумываться, а полностью ли ушла любовь? Я правда не знаю, что ответить тебе.

Он откинул волосы у нее со лба и взял её лицо в свои руки. Он хотел подарить ей то, что никто не подарил её матери. Катра должна понять, в чем сейчас заключается её дилемма.

— Но я точно знаю следующее, Катра, первое предательство, каким бы жестоким оно не было, сразу было бы прощено, если бы твоя мать просто извинилась. Если бы она пришла ко мне и пообещала, что никогда не ранит меня снова, я бы положил свою жизнь к её ногам. Вместо этого она позволила своей гордости встать у нее на пути. Она была больше занята тем, как наказать меня за то, что я был несуществующим препятствием для нее, чем тем будущим, которое могло бы у нас быть.

Кэт нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видел Сина, Катра, когда он пришел ко мне, умоляя спасти твою жизнь. Люди не совершают таких поступков, если им все равно. Еще не поздно. Он еще может тебе это простить.

— Но его прошлое…

— Это то, что его беспокоит, поэтому он так сильно страдает. Но из-за этого страдания ты нужна ему еще больше.

Кэт задержала дыхание, когда её отец произнес то, что ей так хотелось услышать. Но она не была уверена, что сможет в это верить.

— Ты уверен?

— Поверь мне, дорогая. Все нуждаются в том, чтобы кто-то держал их в объятиях и любил. В ком-то, кто был бы рядом, чтобы собрать тебя по кусочкам, когда все рушится. И Син ничем не отличается от всех.

Ей на глаза снова навернулись слезы, когда она поняла, что в ее отце говорит его собственная боль. Он пытался помочь ей, предостеречь её от столетий агонии, которая преследовала его.

— Я люблю тебя, папа.

Он обхватил её голову руками и нежно поцеловал её в щеку.

— Если ты хоть немного заботишься о Сине, то не оставляй его в темноте. Нечестно показать кому-то солнце, а потом вновь забрать его. Даже дьявол может заплакать, когда, посмотрев вокруг, поймет, что, кроме него, в аду никого не осталось.

Она кивнула и сжала его руку.

— Я услышала тебя, папа. Надеюсь только, что и Син тоже услышит.

Уголок его рта пополз вверх.

— Если нет, то ты знаешь, где Артемида хранит свои сети.

— Не уверена, что они смогут привязать его ко мне.

— Нет, но они удержать его на месте.

Она рассмеялась и отступила назад.

— Я собираюсь попробовать все исправить.

— Нет, дорогая. Пробы — для дураков, — сказал Эш, посмотрев ей в глаза. — Ты собираешься преуспеть.

Она улыбнулась его уверенности и его мудрости.

— Пожелай мне удачи, — сказала Кэт.

— Я сделаю лучше — я пожелаю тебе счастья.

Любовь к нему согревала её, когда она исчезла из Олимпа и перенеслась в пентхаус Сина.

И стоило ей оказаться там, как на нее что-то упало и сбило с ног. Кэт упала на пол, задыхаясь под тяжестью груза. Она повернулась, пытаясь сдвинуть то, что её придавило.

И только сейчас она поняла, что это было.

Это был Син, истекавший кровью.