Эликсир

Глава 5

Следующим утром Аполлон, Маркус и я стояли на маленькой застеклённой террасе, переполненной растениями и цветами. Сладкий терпкий аромат напоминал мне об Алекс. Чёрт, мне всё напоминало об Алекс.

В одном она вчера была права. Я был одержим.

Аполлон перешёл к сути дела.

— Ты согласен?

Я взглянул на Маркуса, понимая, что вчера он принял окончательное решение. Как и я. Будучи утомленным и вымотанным, я провел рукой по своей заросшей щеке. Боже, мне надо побриться.

— Айден, — окликнул Маркус.

Небрежно выдохнув, я прищурил глаза. Они не знали, что Алекс отключилась от связи на несколько секунд прошлой ночью. Крошечный проблеск её самой был тем, что я держал у сердца, но в ярком солнечном свете я уже не был так уверен действительно ли это произошло, или же я принимал желаемое за действительное.

Я прочистил моё неожиданно пересохшее горло. Слова с трудом формировались на языке.

— Дай ей Эликсир.

Вот и всё — всё, что было нужно.

Хлопок, похожий на звук открывающегося шампанского нарушил тишину. Воздух покинул комнату, и я повернулся на звук. Мерцающие синие частички пыли появились солнечных лучах. Каждая частица блестела, подобно сапфиру. Они быстро слились воедино, словно их тянуло друг к другу. В течение нескольких секунд перед нами предстала женщина.

Облаченная в синее шелковое одеяние, облегавшее её формы, богиня запрокинула свою златокудрую голову назад. Длинные, густые локоны ниспадали до её талии, и она направилась в сторону Аполлона, покачивая бедрами.

Маркус втянул воздух, явно пораженный красотой богини, но я не ощутил ничего, кроме ледяного оцепенения, и мы оба поклонились.

Со мной действительно было что-то не так.

Или возможно я просто был слишком сосредоточен на том, что она держала в своих утонченных руках — древний керамический кувшин с вырезанным на нем ненавистным символом. Окружность с косой чертой, проходящей через неё — символ рабства.

— Ананка, — поприветствовал Аполлон, преклонившись перед старшей богиней.

Я вскинул брови. Это было быстро. Было жутко сознавать, какими осведомленными могут быть боги, когда этого хотят. Мгновенно я испытал к ней неприязнь, но заставил себя сохранить спокойное выражение лица.

Она передала Аполлону кувшин, затем повернулась ко мне, уголок её губ дрогнул с одной стороны до того, как она снова повернулась лицом к Аполлону.

— Хватит лишь... глотка. Тебе останется закончить внушением.

Сжав кулаки, я начал разворачиваться, но остановился. Я многократно слышал внушение на протяжении многих лет. Оно уже текло в моих мыслях. Мой желудок скрутило.

Богиня отошла от Аполлона, вернувшись в центр комнаты.

— Потребуется всего несколько минут, чтобы подействовало. Это заглушит всю её силу Аполлиона, следовательно, разорвёт связь. Она будет ... другой.

Мне не понравилось как это прозвучало, и поэтому я спросил:

— Что ты имеешь ввиду под словом "другая"?

Её губы снова приподнялась.

— Она будет более податливая — уступчивая по природе.

— Что? — Я взглянул на Аполлона. — Я не соглашался на это.

Аполлон бросил мне быстрый взгляд, говорящий заткнуться ко всем чертям и еще многое в придачу. Сделав глубокий вдох, я сложил руки за спиной.

— Приношу свои извинения.

Богиня изогнула бровь, затем кивнула.

— Я добавила туда Ма-Хуанг, который влияет на память. Её воспоминания связывают её с Первым. Без них, он просто не существует для неё. Это, конечно, не совершенное, но лучшее из решений, которое мы можем предложить.

Озноб полз вверх по моей спине. Если Сета не существовало, значит и всех тех, о ком она заботилась или кому доверяла. Включая меня.

— Она будет быстро утомляться, — продолжила Ананка. — И ею будет очень легко манипулировать, пока мы ищем более постоянную меру.

Постоянная мера находилась в этой комнате — Аполлон — но, к счастью, большинство богов не знали, что он может её уничтожить.

— Как долго это будет длиться? — Спросил Аполлон.

Ананка покачала головой.

— Нельзя сказать. Может быть несколько дней, если вам повезет, но вы поймете когда действие начнет ослабевать. Она станет более беспокойной, возможно начнет что-то вспоминать. Когда это случится, ей потребуется новая доза.

— Это ей не навредит? — Беспокойство окрасило голос Маркуса.

— Нет. — Её образ стал мерцать, исчезая, но её голос с холодным безразличием всё еще доносился до нас. — Но не давайте ей больше шести доз. Тогда этот эффект станет постоянным.

И затем она полностью исчезла, оставив всех нас стоять, разинув рты от удивления. Маркус громко выдохнул.

— Очень мило с её стороны добавить это.

— Эффект может стать постоянным? — Я приподнял бровь, заставляя Аполлона отвести взгляд. — Ты знал об этом?

Он прищурил глаза.

— Я знаю столько же, сколько и ты. По крайней мере, мы знаем, что нельзя давать свыше шести доз. Если действие одной дозы продлится, как минимум, четыре дня, то это даст нам практически целый месяц времени.

— Если каждый раз действие будет длиться четыре дня, — я обратил его внимание.

Аполлон мельком взглянул на кувшин.

— Ладно, нам придется выяснить это.

Я спустился по лестнице, настолько отстранённо, насколько мог. Знание того, в чём я собирался принять участие, омрачало мою душу. Нечто подобное может показаться драматичным, и раньше я действительно не думал, что такое было вполне возможно, но теперь я осознал это.

— Это к лучшему, — сказал Аполлон.

Пристально смотря на него, я проскользнул мимо и остановился перед клеткой. Алекс сидела на матрасе, спиной к стене, колени близко прижаты к груди. Она уставилась мимо меня, как я понимал, смотря туда где Аполлон ожидал в тени. По какой-то причине, Алекс реагировала как безумная гидра, когда Аполлон появлялся рядом с ней.

— Ты, наконец-то, опомнился и решил позволить мне уйти? — Ухмылка скривила её когда-то красивые губы. Теперь они были потрескавшиеся из-за недостатка воды. Нетронутая бутылка воды стояла у стены.

Я отомкнул дверь.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Алекс поднялась на ноги, качнувшись, когда шагнула с матраса. Её лицо было бледное, подобно окружающим её стенам.

— Я должна была знать, что никто из вас не окажется достаточно умным.

Мы прошмыгнули в клетку, заперев за собой дверь. Я устало смотрел на Алекс. Она каждый день становилась всё слабее, но девочка была борцом до мозга костей. Маркус передвинулся назад, позволив мне заняться ею, как мы и планировали.

Казалось уместным, что я буду тем, кто это сделает.

Ее мрачный янтарный взгляд скользнул мимо меня к тому, что Маркус держал в руках. Жидкость в стекле была темно-синей и плотной. В её глазах вспыхнуло осознание, и она отступила на шаг назад. Я передвинулся в её сторону, затаив дыхание.

Как и ожидалась, она взбесилась.

Резко рванувшись вперёд, я обернул свои руки вокруг неё, прижав ее руки по бокам. Используя свой вес, я повалил ее на пол, настолько аккуратно, насколько я смог, но она металась и боролась изо всех сил. Удерживая её, я смог обхватить ногами её талию и замкнуть их ниже, поверх её ног.

Алекс попала в ловушку.

— Нет! Нет! — Кричала она снова и снова, каждое слово било в самое сердце. — Нет! Нет!

Прижав свою щеку к её, я заставил её откинуть голову назад.

— Прости, Алекс. Мне так жаль.

— Ты не можешь сделать этого со мной! — Она попыталась покрутить головой, но потерпела неудачу. Её голос был пропитан ненавистью и силой, остротой, которые не принадлежали ей. — Ты пожалеешь об этом. Все вы, это будет последнее, что вы сможете сделать. Я обещаю вам.

— Давай, — подгонял я, желая, чтобы это поскорее закончилось. Взглянув поверх плеча Маркуса, мои глаза встретились с глазами Аполлона. Сейчас он стоял прямо перед клеткой. Даже бог выглядел так, словно испытывал отвращение к тому, что мы делали.

Со страдальческим выражением лица, Маркус принял полусидячее положение перед нами и зажал рукой подбородок Алекс. Его рука тряслась, когда он поднял стакан с Эликсиром и распрямил свои плечи.

— Прости, Александрия. Это закончится через секунду.

Словно сработал выключатель, голос, который вырвался из дрожащей девушки, был тем, который я признал и опасался услышать.

— Пожалуйста, не делайте этого, — умоляла она. Через несколько секунд, мои щеки были мокрыми от ее слез. — Пожалуйста, Маркус, пожалуйста, не делайте этого со мной.

Маркус стал колебаться.

— Алекс?

Её тело содрогнулось подо мной.

— Я буду вести себя хорошо. Я обещаю. Я сделаю всё, что вы скажите, но, пожалуйста, не давайте мне Эликсир.

Я быстро вздохнул.

— Какого цвета её глаза?

— Золотые, — проворчал он.

Перекинув оба её тонких запястья в одну руку, я оттолкнул руку Маркуса в сторону и зажал её подбородок.

— Это не она. Давай. Проклятье, просто сделай это!

Алекс взвыла, и часть меня похолодела — навсегда. Я заставил её открыть рот, оставив синяки на челюсти, когда она снова стала бороться. Энергия гудела внутри меня, шокируя меня каждые пару секунд. Маркус прислонил стакан к её губам, и тошнотворный сладкий аромат Эликсира наполнил клетку.

Даже после того, как всё содержимое стакана исчезло, Алекс продолжала бороться. Крича, вращая бедрами, мотая головой то вперёд, то назад, до тех пор, пока я не почувствовал как её дыхание стало становиться глубже, медленнее.

Маркус отодвинулся назад, отставляя стакан в сторону. Он вытер руки о свои брюки, словно мог каким-то образом стереть то, что он только что сделал со своей племянницей, но это оставило след в моей душе.

Я никогда не смогу забыть это, не важно как сильно я буду пытаться.

Я смотрел на Маркуса и Аполлона, когда её мускулы ослабли и тело, рядом с моим, расслабилось. Её голова откинулась назад мне на плечо и повернулась в сторону, когда она сделала глубокий, длинный выдох, который прозвучал как вздох.

Посмотрев на нее сверху вниз, я снова увидел знаки. Замысловатые узоры проступили на её коже, кружа по щекам и вниз по шее. Окрасившись синим цветом, они начали сиять, пока всю комнату не залило сапфировым светом, а затем они постепенно исчезли. Алекс замерла.

— Ты должен завершить это, — сказал Аполлон.

В один из таких дней я снова ударю Аполлона. Вероятно, я не выживу после этого, но это точно произойдет. Развернув Алекс в своих руках, я убаюкивающе прижал её к груди и накрыл ладонью её щеку.

— Александрия, открой глаза.

Её ресницы затрепетали на фоне бледных щек, а затем, наконец, приподнялись. Я резко втянул в себя воздух. Её глаза были раздроблены — тускло-коричневые с золотом, раздробленным по всей поверхности. Связь была разорвана, но смотрящая на меня беспомощно девушка была не Алекс. Это был и не Сет.

Она была незнакомкой — молодой, напуганной девушкой, которая не узнала меня, пустым листом, идеально подходящим дня внушения.

Я подавил ярость, растущую у меня в горле, и смотрел ей прямо в глаза.

— To óνομά σας είναι Александрия.

Тебя зовут Александрия.

Она медленно моргнула.

Боль рассекала мою грудь.

— To óνομά μου εέναι Айден ... — я поперхнулся, когда моё горло запылало. Мои глаза наполнились влагой, затуманивая взор на лицо Алекс. Я не могу это сделать. Но я должен. Слова внезапно вырвались из меня. — To óνομά μου είναι Айден και είμαι ο Δάσκαλóς σας.

Меня зовут Айден, и я твой Хозяин.

— Θα υπακούσει μου κάθε επιθυμία, την επιθυμία,. και την εντολή σε θάνατο.

Ты будешь выполнять любую мою просьбу, желание и приказ до самой смерти.

Или до тех пор, пока действие Эликсира не развеется.

Она вдохнула под влиянием слов, расслабилась немногим больше, и усвоила их. А я наблюдал, как её раздробленные глаза становились понурыми ещё больше. Я отпустил её руки, и они упали ей на колени.

— Как тебя зовут? — Спросил я, мой голос охрип.

— Александрия, — повторила она мягким голосом, который я никогда не слышал от Алекс в реальной жизни.

— А кто я?

— Айден. — Она улыбнулась, а меня передернуло. — Ты мой Хозяин.