Глава 1

Ночь опустилась на славный город Падар. Затихли звуки улиц, жители закрылись в своих домах, даже собаки и те не подавали голосов. Это было то самое время, когда на смену суетливому и знойному летнему дню, пришла тишина и прохлада южной ночи, наполненной запахами цветущего эльмариса. Закрылись многочисленные лавки и кофейни, крикливые уличные торговки давно уже видели десятый сон. Загнали бдительные мамаши в дома босоногих пострелят, что день напролет носились по мостовым, мешая прохожим и проезжающим. Не было слышно ни скрипа колес, ни цокота конских копыт, ни звука, ни голоса не раздавалось в тишине ночи, наполненной пьянящим ароматом заморского цветка. Луна спряталась за облаками, погрузив столицу Порубежья в темноту. Лишь только эльмарис цвел в эту ночь особенно буйно, распространяя дурманящий аромат.

В Падаре любили это растение, высаживали его в садах и парках, упивались пьянящим ароматом и любовались на белоснежные, словно первый снег, цветы, которые густо усыпали гибкие ветви. Вдохновленные неповторимым чарующим запахом этого дивного цветка, алхимики пытались создать духи и благовония с маслами эльмариса, но еще никому не удалось воссоздать первозданный аромат заморского растения.

Молодые девицы беззастенчиво украшали косы цветущими веточками, а замужние дамы прикалывали букетики на платья, тем самым давая понять всем и каждому, что они чисты помыслами.

Ходили легенды, что эльмарис завезли в столицу Порубежья много веков назад из южных стран, которые находятся далеко за морями и океанами. Привез ее в подарок своей невесте один из падарских купцов. Уезжая из родных земель за заморскими товарами, он наказал своей возлюбленной ждать его, не ходить на девичьи вечера, не петь с подругами песен, не смотреть на других ухажеров. И невеста, в точности исполняла все пожелания своего любимого. Она перестала встречаться с подружками, петь песни и привечать других ухажеров, дни свои проводила за рукоделием, а ночи — в мечтах о том времени, когда, вернется на родину ее суженый, и поведет ее под венец в главных храм Падара. Но время шло, а купец все не возвращался.

А случилось так, что в чужом краю навела на него порчу одна чародейка. Очень уж ей полюбился иноземный молодец. Вот она и приворожила его, не отпускала от себя ни на шаг, ни на одно мгновение. Но наведенное чувство не приносило парню радости, все больше и больше он печалился, все чаще ясный его лик омрачали набежавшие думы. Ничего не могла с этим поделать чародейка, ведь это в Порубежье все знают, что насильно мил не будешь, и как ни крепки будут чары, истинной любви им никогда не победить. И вот однажды, прогуливаясь по заморской столице, под руку со своим привороженным, чародейка вдруг увидела цветущее дерево эльмариса. И в ее коварной голове родился план, как с помощью дурманящего аромата привязать к себе иноземного красавца навечно.

— Принеси мне веточку вон того дерева, — тут же попросила она. — Я вплету ее в волосы, и тогда ты будешь смотреть на меня и любоваться еще больше.

Купец послушался. Подошел к цветущему дереву эльмариса, наклонил к себе одну из веток, чтобы сорвать цветы и вдохнул сладковатый запах. И тут его разум прояснился, пелена чар спала, и он вспомнил, что дома, на родине его ждет та, что всех милей.

Распрощался он после этого с чародейкой и, не мешкая и нигде больше не задерживаясь, отправился домой, туда, куда его звало сердце. А чтобы не гневилась его возлюбленная, прихватил с собой несколько саженцев прекрасного растения, которое вернуло ему память и былые чувства. Очень уж ему по душе пришлись белые, как снег зимой, цветы.

Вот так и объясняли появление в Падаре этого заморского растения, которое цвело во второй месяц лета и опьяняло своим ароматом. Только вдохновленные легендой, жители Порубежья стали высаживать саженцы эльмариса везде, где позволяло место, и теперь можно было с уверенностью сказать, что даже там, за морями, на родине, эльмарис так не любили, как в Порубежье.

И вот сейчас было лето, и была ночь. Темная, тихая и безлунная. Такие ночи особенно любят воры и убийцы. Конечно, в квартале богачей, по приказу правителя Порубежья, везде были развешены фонари, которые магическим светом разгоняли мрак. Но, то было там, где жили аристократы и богатые горожане, в кварталах же, где проживал простой люд, такой роскоши не наблюдалось. В эту ночь даже окна школяров и алхимиков не светились, в тавернах и на постоялых дворах давно уже все спали, не слышно было звуков музыки и смеха из увеселительных заведений — полная тишина царила на улицах Падара.

Тогда откуда же этот звук? И что это за он?

По одной из улочек быстро бежал мальчишка. Маленький паренек, едва ли старше двенадцати лет, был худ и бос, наверное, именно потому и не производил много шума, лишь прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из его груди. А вот те, кто гнался за ним, наоборот, громко топали по булыжной мостовой, да переругивались друг с другом на ходу.

— Загоняй его!

— Направо, там тупик и он не уйдет!

— Ему крышка!

— Ну вот ты и попался, Дер, — произнес один из загонщиков, останавливаясь в нескольких шагах от своей жертвы, когда свернув в один из переулков, первый мальчишка разглядел, что тут тупик, и бежать ему больше некуда. — Теперь разговаривать мы будем по-моему.

Загадочный Дер не ответил, он словно загнанный зверек оглядывался по сторонам, очевидно пытаясь найти выход, да часто вздымалась худенькая грудь — мальчишка явно не мог справиться с дыханием.

— Я же предупреждал тебя, Дер, — продолжал наступать тот, кто заговорил с ним первый.

И вот этот самый миг, предательница-луна выглянула из-за облаков и осветила шесть силуэтов, застывших в небольшом тупике, образованном несколькими строениями, в самых разных позах. И была эта картинка не слишком радостной. У самой каменной стены, словно зверь в клетке, стоял набычившись невысокий паренек, его соломенного цвета волосы, торчали в разные стороны, рваная одежда не могла скрыть худенькое тельце, покрытое синяками и ссадинами. Он тяжело дышал и его взгляд метался по сторонам, в поисках выхода из западни.

Напротив него полукругом расположилось пятеро парней. Они были не в пример выше и лет на пять-шесть старше. Здоровые, сильные, с гадкими ухмылками на лицах, они уже предвкушали расправу, прекрасно понимая, что их жертве больше некуда бежать.

— Так что ты скажешь в свое оправдание? А, Дер? — снова произнес главарь, доставая из кармана шипастый кастет и приспосабливая его на руку. — Будешь проситься? Или, может быть, решишь откупиться от нас?

— Да пошел ты…. — некрасиво выругался Дэр и попятился. Он отступал до тех пор, пока не уткнулся спиной в каменную стену, стоящего в этом переулке здания. — Вот уж точно, не собираюсь я перед тобой сопли жевать. Ты как был гадом, так гадом и остался, пес шелудивый, — зло выплюнул мальчишка и приготовился к схватке.

Лицо главаря перекосило от бессильной злобы, и он с криком кинулся на Дера. Тому удалось увернуться в последний момент, и рука обидчика со всего размаху впечаталась в каменную кладку. Кастет треснул, видимо не очень хороший мастер его делал, раз он не выдержал силы удара, а, может, это пресветлые боги пощадили мальца. Раздался дикий вой, и главарь сполз на землю, прижимая к себе изувеченную руку.

На какое-то мгновение остальные нападавшие растерялись, не ожидали они такого поворота. Но всего лишь одного мига промедления с их стороны, хватило, чтобы шустрый Дер проскочил мимо, поднырнув под рукой одного из бугаев, и что есть мочи понесся по темному переулку, подальше от этого места и той компании, что здесь собралась.

— Куда!??

— Держи его!!!

— Догнать!!! Я его сам на мясо разделаю!!!!

Такие крики были слышны ему в след, но, видимо, в эту ночь сами боги благоволили беглецу. Парнишка несколько раз свернул то в один, то в другой переулок и уже скоро понял, что погоня отстала.

Пробежав еще пару кварталов, и завернув за угол полуразрушенного здания, со стороны напоминающего казарму, Дер остановился и привалился к стене, чтобы отдышаться. Он со свистом втягивал в себя воздух, также шумно выдыхая, пытаясь усмирить разбушевавшееся сердце. И не заметил, как рядом промелькнула чья-то фигура. Двигался неизвестный настолько бесшумно, что даже в полнейшей тишине летней ночи, расслышать его шаги было совершенно невозможно.

— Ф-фух, ну и горазд ты пугать, — прошипел Дер, дернувшись от неожиданности, он больно стукнулся затылком о каменную стену, к которой прислонялся. — Чего подкрадываешься, точно злодей в темноте? — и как он только смог что-то рассмотреть — непонятно?

— Что ты несешь? — стало ему ответом из темноты. — А то я не знаю, что ты меня издали почуял. Лучше рассказывай. Ушел от Борга?

— А то! Знатно пробежался, — усмехнулся Дер. — Ему меня ни за что не догнать. Неповоротливый он, как тот свин. Ты бы слышал, как скулил, когда рукой со всего размаху в каменную стену зарядил. Вот смеху-то было, едва сдержался, — и он хохотнул, но быстро спохватился и затих.

Из-за облаков снова выглянула ночная хранительница, освещая собеседника Дера. Высокий паренек, тонкий, гибкий. Во всем его облике чуялось что-то необычное, загадочное, чужеземное. Звериная грация, расслабленность, а может, все дело было в необычных чертах юного скуластого лица, тонкого и немного хищного, или в раскосых зеленых глазах да черных, как сама ночь, прямых волосах, небрежно стянутых в низкий хвост на затылке. Необычная для этих мест внешность, запоминающаяся и пугающая. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы с первого взгляда на этого мальчишку понять, что перед тобою оборотень. Да не обычный, коих в Падаре хватало. Порубежье давно вошло в состав Дарканской империи. И жители этого славного города привыкли к тому, что на улицах можно встретить кого угодно, но все равно, не любили здесь двуипостасных, очень не любили. Да и оборотни не жаловали этот край, не нравилось им тут. А если и селились, то большими семьями да в таких местах, где простого люда поменьше было. Стоит ли упоминать, что этому мальчишке приходилось тяжелей большинства беспризорников?

— Ты мне лучше скажи, за каким надом тебе захотелось их за собой по всему городу водить? Зачем ты вообще Боргу на глаза попался? Ведь мог бы уйти еще в самом начале и поминай, как звали. А вместо этого бегал и петлял, что тот сайран от своры собак? Борг не простит, что из-за тебя ему так перепало. И так жизни не было, а теперь он нас совсем со свету сживет.

— Так скучно же, — отмахнулся от него Дер и, видимо, вспомнив результаты своего сегодняшнего забега и перекошенное от боли лицо противника, приглушенно хохотнул.

Паренек-оборотень только глазами сверкнул в ответ на это. Да Дэр не из пугливых, к тому же, давно уже привык к таким выходкам своего закадычного приятеля.

— Арий, — вдруг произнес постреленок, — посмотреть хочешь?

— Хочу.

— Вот, — и Дер полез за пазуху, вытаскивая оттуда тонкую блестящую цепочку и необычным кулоном.

Даже непосвященному было с первого взгляда понятно, что это работа великого мастера: тонкое плетение, причудливый узор оправы и большой прозрачный камень в обрамлении то ли листиков, то ли какого заморского растения из того же странного металла, что и цепочка.

— Что это за металл? — спросил Арий, присматриваясь к необычной вещице, но, не решаясь притронуться. — Ну и смердит же от этой штуковины. Если хозяин собак натравит, мы далеко не уйдем.

— Не знаю я, из чего эта штука сделана, но красивая, — любовно протянул Дер, и погладил пальцем гладкий камень в самой середине. — А силой от него так несет, что впору без накопителей колдовать. Я такое только один раз чуял. В храме, в праздник летней ночи, когда жрец таинство свое проводил и чашу заморскую в руках держал. Вот от той чаши тоже так несло силой, только немного по-другому. Я потом со служкой перетерся, так он мне рассказал, что чаша та — артефакт невиданной силы.

Арий еще раз окинул необычный кулон внимательным взглядом, потом принюхался и чихнул.

— Спрячь подальше и не свети без надобности. За этой штуковиной явно не только Борг охотился. У нее хозяин есть, и он не сильно обрадуется тому, что ты его сокровище прямо из-под носа утащил. Наживем мы еще неприятностей из-за этой цацки, — и парнишка с неодобрением покачал головой.

— Не знаю, — Дер еще раз любовно погладил светлый камешек и на миг ему показалось, что тот немного потемнел. Парнишка пригляделся повнимательней, но не заметил ничего необычного. Вздохнул печально и снова спрятал кулон за пазуху. — Только он меня позвал, Арий. Понимаешь? Сам позвал. И принял меня. Как хозяина.

— Тебе солнце в голову напекло? — шикнул на приятеля Арий. — Ишь, выискался мне тут, хозяин.

— Ну не скажи, — ответил Дер приятелю. — Такие штуковины украсть не так-то просто. Мне служка из храма рассказывал, что их чашу заморскую, кто только не пытался себе к рукам прибрать, да только все без толку. Зачарованная она, только жрецу в руки дается.

— Это ты сейчас мне что сказать пытаешься? — взвился Арий, прищурив свои раскосые кошачьи глаза.

— Что коли мне улыбнулась удача, и я камешек все-таки себе забрал — значит, я и есть его хозяин. Это называется…называется… — Дер смешно наморщил лоб, силясь вспомнить незнакомое название, но так ничего у него и не получилось. — Не помню точно, — со вздохом признался он.

Арий ничего не ответил, только головой покачал. На какое-то время они молчали, думая каждый о своем. Луна не спешила снова прятаться за облака и освещала лица парнишек призрачным сиянием, да благоухал эльмарис, пьяня и околдовывая своим ароматом.

— Арий, — вдруг позвал друга Дер. — Из Падара надо уходить. Борг теперь на нас охоту объявит. И живыми от него уже не спасемся. Он не дурак, конечно, трепаться по чем зря не станет, кто у него цацку эту из-под носа увел, но… сам понимаешь, коли прижмет кто, так все и выложит. Сдаст нас, как на духу. А тот, кто заказ ему на эту штуковину давал… — мальчишка зябко передернул худенькими плечами, словно почувствовал резкое дуновение холодного ветра.

— Утром уйдем, когда ворота откроют. Только вот куда? — вздохнул Арий. — Таким как мы с тобой нигде места нет.

— Уйдем на север.

— Легко тебе говорить, а что мы там делать будем? Как жить? Это в Падаре нас уже все знают, а в чужом городе, да еще в самом сердце империи. Кому мы там нужны?

— Себе нужны, — упрямо сжал губы Арий. — А в Падаре нам жизни больше не будет. Борг и его свита нас теперь из-под земли достанут и потом туда же и закопают. Да ты и сам знаешь, что заказчик у него больно серьезный.

Дер тяжело вздохнул и привалился спиной к каменной стене, рядом с другом.

— Уходить надо сегодня, не дожидаясь рассвета, — наконец произнес он, после недолгого раздумья. — Есть у меня один лаз за стены города.

— Только мне надо кое-что сделать еще, — ответил ему друг. — Где встречаемся?

— Через час у заброшенной живодерни. Там еще куст эльмариса чуть в стороне растет, да ты знаешь, не раз там бывали. Только не опаздывай и за собой никого на хвосте не приведи.

— Не учи меня. Сам знаю.

И они словно тени, бесшумно разбежались в разные стороны, чтобы в назначенное время встретиться в условленном месте.

Заброшенная скотобойня, возле которой мальчишки назначили встречу, находилась на южной окраине города и была отделена от городской стены лишь небольшим пустырем шагов в пятьдесят. Вот уже лет пять, после того, как последний хозяин упился до того, что порешил всю свою семью, а сам сдался стражам, невостребованную площадь предприимчивые жители окрестных кварталов приспособили под свалку. Оно и понятно, место заброшенное, от ближайшего жилья находится в стороне. Правда время от времени ветер доносит до соседних домов зловоние от разлагающегося мусора, но кому дело до нищих и отверженных, что ютились в полуразрушенных хижинах в этой части города?

Само полуразрушенное строение, бывшее некогда скотобойней, зияло темными провалами окон и дверей. Покосившаяся крыша грозила совсем обвалиться и держалась лишь на честном слове, широкий двор, давным-давно порос бурьяном, в котором можно было потеряться и плутать как в самом настоящем лабиринте, не имея возможности выбраться на свет. Стены здания покосились от ветра и погодного ненастья. Лишь только высокая, в полтора человеческих роста, каменная ограда, каким-то чудом уцелела и стояла, гордо храня то, что уже никому и не требовалось охранять. Вряд ли нашелся бы смельчак, готовый на то, чтобы с риском для собственной жизни пересечь широкий двор, чтобы затем рисковать быть погребенным под обрушившейся крышей.

В паре шагов от этой добротной, возведенной на века ограды, чья-то заботливая рука некогда посадила куст эльмариса. Он разросся, раскинул в стороны гибкие ветви, и в эту летнюю ночь, особенно благоухал, перебивая даже смрад от городской свалки, да сточных канав, куда некогда сливали отходы.

Стоит ли говорить о том, что это место мало кто посещал, и уж точно никому не было нужды приходить сюда ночью. Пустырь и находящаяся позади скотобойни свалка, никак не располагали к романтике и не могли служить убежищем или пристанищем даже для нищих и отверженных. А брать в заброшенном строении тоже было совершенно нечего — все что, так или иначе, могло пригодиться, ушлые горожане растащили еще тогда, пять лет назад, считая, что бывшему хозяину, в тюрьме, вряд ли пригодится хоть что-нибудь из его добра.

Тем подозрительнее выглядели две темные фигуры, закутанные в плащи с капюшонами, осторожно пробирающиеся к самой скотобойне. Они попеременно останавливались и окидывали окружающее пространство внимательными взглядами, как будто беспокоясь о том, что кто-то может их здесь заметить, совершенно не принимая в расчет, что ночь темная и луна лишь изредка выглядывает из-за облаков, чтобы осветить призрачным светом землю. Один из странных посетителей сего, в высшей степени неромантичного места, сгибался под тяжестью корзинки, которую тащил в руках. Приблизившись к самой ограде, именно он вдруг остановился и тяжело вздохнув, поставил свою ношу на землю.

— Ты чего? — хриплым шепотом вопросил его подельник. — Идем дальше, а то еще заметит кто.

— Никто не заметит, — утирая пот со лба, для чего откинув за спину капюшон плаща, произнес первый. — Нет здесь никого, и никогда не бывает. Проклятое место.

И он был прав по-своему. В здравом уме мало кто отважится на то, чтобы пробраться в ночи к самой скотобойне, да это обычно и не нужно никому. Да где ж было знать этим злоумышленникам о том, что там, всего в нескольких шагах от них, у самой ограды, притаился, прижавшись к земле, один маленький вор, который этой ночью назначил здесь место встречи со своим закадычным другом.

Дер появился на месте встречи первым. Маленькая фигурка пересекла пустырь, раскинувшийся между последними в этой части города строениями и самой скотобойней, и притаилась невдалеке от цветущего куста эльмариса. Парнишка уселся на землю, и принялся ожидать своего товарища. Но вместо знакомой фигуры на открытом пространстве показались двое. Они кутались в широкие плащи и оттого еще больше привлекали к себе внимание маленького наблюдателя — кто ж в такую теплую ночь с головой под плащом хоронится? Дер насторожился, почти припал к самой земле, чтобы его невозможно было заметить, и прислушался. Он молил светлых богов, чтобы его товарищ не появился сейчас и не спугнул эту парочку. Почему у маленького постреленка возникло такое желание, он и сам не мог объяснить. Просто чуял, как и всегда в минуты опасности, что лучше будет, если эти двое его не заметят. Мальчишка затаил дыхание и еще плотнее прижался к земле, не стремясь выдавать свое здесь присутствие.

Незнакомцы остановились в нескольких шагах от того места, где ни жив ни мертв затаился маленький беглец, и один из них откинул с лица капюшон и что-то поставил на землю. Со своего места Дер не мог рассмотреть, что там было такое, а высовываться, для того чтобы удовлетворить любопытство, побоялся.

— Фух, жарко-то как, — произнес второй злоумышленник (а в том, что это не добропорядочные жители Падара, решившие прогуляться теплой ночью, парнишка был уверен) и Дер с удивлением отметил, что это женщина, к тому же смутно ему знакомая. — Ирган, давай не пойдем внутрь. Я боюсь. Жуткое место. Небось, и душ неупокоенных тут немеряно. А ну как сейчас кто набросится?

И только когда она закончила говорить, Дер вспомнил, кто это. Сейра, бывшая работница увеселительного заведения матушки Вилены. Того самого заведения, в котором провел первые пять лет своей жизни незадачливый воришка. Потому-то теперь он так легко узнал в этой сгорбленной фигуре, некогда прелестную женщину, которая по праву считалась жемчужиной веселого дома и многие знатные и богатые господа приходили под покровом ночи в заведение мамаши Вилены лишь затем, чтобы провести несколько часов в объятиях этой прелестницы. Правда теперь она уже ни капли не напоминала ту ослепительную красавицу, что появилась на пороге увеселительного заведения мамаши Вилены и несколько лет была на самом пике популярности, так как могут только девицы легкомысленного поведения и определенной профессии. Жизнь была несправедлива к Сейре. И на смену популярности, пришла забитость и полуголодное прозябание на задворках Падара. А случилось вот что: однажды пьяный клиент решил поиграть и плеснул ей на лицо горячее масло. Глаз спасти удалось, мамаша Вилена не пожалела золота, щедро расплатилась с магом-лекарем, но увы, вернуть лицу Сэйры былую красоту, маг не смог. Безобразный шрам теперь пересекал некогда симпатичную мордашку от лба до подбородка. Само собой, что такая «красотка» матушке Вилене была совершенно не нужна, и Сейре пришлось выживать уже самостоятельно. Теперь женщина подрабатывала подавальщицей на постоялом дворе, в самом злачном районе Падара, да и клиентов себе там же искала. Тяжелая жизнь, голод и пьянство довершили дело.

И ее спутник был знаком парнишке. Известный в определенных кругах дебошир и пьяница, готовый за медную монетку отправить на тот свет даже родную матушку. И что им здесь понадобилось в самый темный час?

— Ты как хочешь, — подал голос тот, кого Сейра назвала Ирганом и Дер еще больше уверился в том, что знает их обоих, — но я этого делать не стану.

— Ты что!? — воскликнула женщина, но тут же получила тычок в бок.

— Тихо ты, дура. Еще услышит кто, и поймает нас здесь с этим.

— Да кто услышит-то?! Нет тут никого. А мне моя шкура дорога еще, нельзя нам теперь на попятную, никак нельзя.

— Так я ж и ничего такого, — забормотал, оправдываясь Ирган. — Но рук в крови марать не стану и грех на душу брать не хочу. Тут оставим. Глядишь, время и сделает все за нас. Да и мы перед богиней-матерью ни в чем не неповинны будем.

— Ишь, — подколола его подельница. — Про богиню-мать вспомнил. Да вот только ей все равно. Она уже давно смотрит в другую сторону, и думать про нас с тобой не думает.

Мужчина ей ничего не ответил, лишь подхватил свою ношу и сделал еще несколько шагов к кусту эльмариса, раскинувшему свои ветви почти до самой земли. Он огляделся по сторонам, словно пытаясь убедиться в том, что никто его не видит, постоял немного, вдыхая пьянящий аромат белоснежных цветов, даже не подозревая о том, что отойди он шага на два влево, вполне может наступить на одного не в меру любопытного свидетеля их ночного преступления. А затем, кряхтя, раздвинул ветви дерева, свисающие до самой земли, и устроил там, меж корней корзинку, что до этого держал в руках, что-то прошептал, но так тихо, что даже Дер, который дышать боялся и все плотнее прижимался к земле, не смог расслышать ни словечка.

После всего этого, Ирган прикрыл место схрона раскидистыми ветвями эльмариса и вернулся к своей подруге.

— Идем отсюда, а то, не ровен час, стража появится, — шепнул ей и, ухватив под локоть, поволок в сторону города.

— Чего ей здесь делать? — возмутилась женщина, стараясь не отстать от своего спутника. — Стражники по таким местам не ходят. Им и в кварталах богачей дел хватает, чтобы еще по всяким закоулкам шастать. Чай туда дураков не берут, жить всем хочется.

— Ну, ты тоже мне не заговаривайся! — прикрикнул на свою спутницу мужчина. — А то, ишь, разошлась. Идем отсюда.

И они резво поспешили подальше от этого жуткого места и от того, что оставили в корзине под раскидистым кустом эльмариса.

Выждав немного времени, пока незадачливая парочка скрылась с глаз, зашевелился Дер. Перво-наперво, он приподнял над землей голову и повел ею из стороны в сторону, словно принюхиваясь, затем посмотрел вверх. Там на каменной ограде, свесив ноги, сидел Арий. Догадавшись, что его местоположение не осталось тайной для приятеля, старший мальчишка бесшумно и грациозно спрыгнул вниз.

— Ну и куда ты опять влип? — с легкой иронией в голосе, спросил он у поднимающегося с земли и отряхивающегося Дера. — Сегодня твоя ночь. Все какие-то приключения.

— Меня богиня-мать любит, — хмыкнул в ответ Дер и направился к цветущему кусту эльмариса. — Посмотрим, что они тут схоронили.

— Ты шустрей давай, — не делая попыток ни остановить приятеля, ни последовать за ним, произнес Арий. — В городе шум подняли. Видимо, тот маг пропажу обнаружил, да и Борг тоже ждать не будет. Скоро нас с собаками искать начнут, ежели уже свору не спустили.

Дер не ответил, раздвинул гибкие, словно плети, ветви эльмариса и на мгновение скрывшись из глаз, тут же выполз обратно сжимая в одной руке корзинку. Она была увесиста, парнишка с трудом тащил ее.

— Тяжеленная какая, — пожаловался он приятелю, но, не дожидаясь ответа, осторожно поставил свою ношу на землю, возле ног Ария. — Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь, — Дер откинул холстину.

Сразу пареньки склонили головы, чтобы в следующий момент дружно отшатнуться.

— Вот Тьма! — вырвалось у Дера.

— Совсем сдурел, — отвесил ему подзатыльник Арий, — поминать эту погань в такой момент.

— Да как не помянуть, когда тут такое! — возмутился Дер, потирая затылок. У Ария рука была тяжелая, несмотря на то, что сам он не производил впечатление богатыря и был даже тоньше, чем болезненно худой Дер. — И что нам теперь с этим делать?

— По-хорошему, надо бы в храм богини-матери отнести. Или сестрам милосердия на порог подкинуть, — Арий нахмурился, снова поглядев на корзинку, по-прежнему стоявшую между ними на земле. — Да только…

Он не договорил, вдруг резко напрягся всем телом, повернул голову в сторону спящего города и глубоко втянул в себя воздух. Дер не мешал и вопросов не задавал, был привычный, знал уже, что в такие моменты лучше всего затихнуть и не отсвечивать и Ария не тормошить ненужными вопросами и приставаниями, сам все расскажет, когда будет время. Да и помнил, что рука у закадычного приятеля тяжелая — пострадавшая голова отозвалась легкой болью.

— Собаки, — выдохнул Арий. — Надо уходить. А то не ровен час нагонят.

Мальчишки переглянулись, потом синхронно посмотрели на корзинку и, не сговариваясь, подхватили ее с двух сторон, а затем припустили в направлении свалки.

Арий специально выбрал именно этот путь, хоть он и был длиннее. Будучи оборотнем, он как никто, знал, что зловоние, исходящее от гниющего мусора, отобьет нюх у собак. А у беглецов появится на один шанс больше, чтобы уйти от погони. Вот он и повел друга к знакомому лазу через пустырь, который жители прилегающих кварталов приспособили для сбрасывания ненужного мусора, и не только. Одна лишь богиня-мать знает, что по весне тут из-под снега появляется.

Там, за свалкой, которая почти вплотную прилегала к городской стене, опоясывающей город, был лаз. Еще в начале весны, когда первое теплое солнышко начало пригревать и растапливать снежный покров, укрывавший землю в Падаре на протяжении всей зимы. Когда зазвенели веселые ручейки от талого снега по булыжным мостовым, и проклюнулась первая, еще робкая трава в садах и возле домов благопристойных горожан, в том месте, куда теперь направлялись мальчишки, обвалился кусок стены. Время и погодные условия подточили старую кладку, вот она и не выдержала. А с обратной стороны, по ту сторону города, в этом самом месте был большой холм, что вплотную прилегал к городской стене. Вот потому-то в этом месте и раньше можно было намного легче проникнуть в Падар или выбраться из него, а из-за появившейся большой выщербины — это стало и совсем уже простым делом.

Обвал произошел ночью, и он не являлся тайной для городских властей и гарнизонных стражников. Говорили, что градоправитель давно уже отдал распоряжение привести стену в полный порядок. Да только за занятостью и иными заботами, соответствующие службы оставили все как есть, предположив, что затруднительно будет попасть в город таким путем. А о том, что через этот лаз можно не только проникнуть в Падар, но и выбраться из него, оставаясь незамеченным, как-то никто и не подумал. Вот туда-то и направлялись друзья, прекрасно знающие, что охраны там нет и при должной ловкости и сноровке, можно перебраться по ту сторону и оказаться за чертой города.

Остановившись возле большой кучи гниющего мусора, распространяющего такое зловоние, что начинали слезиться глаза, ребята перевели дыхание, Арий еще раз прислушался к тому, что происходит в городе, и на его лице отразилась досада. Звук погони приближался, а это значит, что совсем скоро их нагонят. И не важно, кто именно идет по следу — городские стражи или головорезы Борга. И те и другие прекрасно осведомлены о том, что в этом месте можно почти беспрепятственно выбраться за городскую стену, а значит, их маленькая хитрость с пробежкой по свалке не поможет. Молодой оборотень вздохнул и тут же пожалел о своем порыве — его тонкий нюх и так уже пострадал, а так, глядишь, вообще можно на несколько суток утратить этот дар. И что он тогда делать будет?

Рассудив, что более ждать смысла нет, Арий первым взобрался на самый верх, и наклонился, принять корзинку из рук друга. Потом, держа в одной руке нелегкую ношу, вторую протянул Деру, который хоть и был ловок и шустр, все ж не обладал звериными способностями приятеля. А вот уже на землю по другую сторону стены, первым спрыгнул светловолосый постреленок, принял из рук Ария корзинку и, не дожидаясь приятеля, со всех ног понесся туда, где виднелась темная полоска леса. Арий нагнал его совсем скоро, ухватился за корзинку с другой стороны и теперь они нога в ногу поспешили вперед, к новой жизни.

Глава 2

Справившись со своим темным делом, Ирган и Сейра молча направились в город. Они шли, поддерживая друг друга, потому что в отличие от двух мальчишек-беспризорников не обладали возможностью видеть в темноте, а предательница-луна снова спряталась за облаками, и на Падар опустилась кромешная темень. Парочка подельников все время спотыкалась на неровной мостовой, да еще и плащи, полностью скрывающие фигуру, с низко надвинутыми на лицо капюшонами, не помогали, а, наоборот, мешали в деле продвижения по безлюдным улицам столицы Порубежья. В полном молчании, лишь иногда неодобрительно посапывая, да ругаясь про себя, они прошли несколько кварталов, так и не встретив никого на своем пути. Что было и не удивительно, учитывая время суток и места, по которым им приходилось пробираться. В кварталах бедняков, только злодеи да разбойники, воры да убийцы шастали по ночам.

Возле лавки старьевщика, который по слухам не гнушался скупать не только старые, но и краденые вещи, Ирган окончательно запутался в длинных полах собственного плаща, споткнулся и едва не протаранил лбом крепкую дверь папаши Ворнера.

— ……! — выругался он в голос и сплюнул в сердцах.

— Тише ты, — тут же зашипела на него подельница, помогая подняться, — не ровен час, услышит кто, вот тогда-то точно беды не оберешься.

— Ох, на гиблое дело мы с тобой пошли. Как бы не отвернулась от нас совсем пресветлая богиня, — запричитал вдруг Ирган, — темное дело, поганое…. Тошно мне, Сейра, ох, тошно…

— С каких это пор ты таким праведником заделался? — подколола его соучастница.

— Ох, всякое было, — покачал головой Ирган, — но такой грех на душу брать… не могу я, Сейра, сердце щемит, душа болит…

— А есть оно у тебя, сердце-то? И про душу, гляди ж ты, вспомнил. А чегой-то ты раньше про нее не подумал? Да отказу не дал? Еще и меня на злодеяние толкнул?

— Да кто тебя толкал-то?! Кто толкал?! — взвился Ирган.

— Ты еще громче покричи, — снова зашипела на подельника бывшая работница матушки Вильи. — А то не все в Падаре знают, что за дельце мы с тобой провернули.

— Да что я-то! Это у вас, баб, язык без кости, вот и мелете, что помелом сор выгребаете. Сама же и растреплешь всем в городе о том, чем мы этой ночью занимались!

— Все бы тебе гадости говорить, — снова подала голос Сейра. — Только знаешь, правда твоя, что-то и мне тревожно. Да тоска такая на сердце, что завыть хочется. Ох, и за дрянное же мы дельце с тобой взялись, ох, и нехорошее…

— Так оно и понятно. Хорошо еще, что деньги я вперед вытребовал… — покачал головой Ирган и тут же прикусил язык.

— Так с тобой уже расплатились!? — заголосила Сейра, позабыв про свои же слова о том, что надо молчать и не привлекать к себе излишнего внимания. — И ты, сморчок недоделанный, небось, утаить хотел! А моя доля где? Где я тебя спрашиваю?! — и она ухватила подельника за отворот плаща, со всей силы встряхнув его, словно коврик.

Несмотря на свою принадлежность к слабому полу, за последние годы, когда следить за внешностью и фигурой, Сейре было уже без надобности, а питаться приходилось тем, что боги пошлют, зачастую пихая в себя не то, что вкусно, а то, что сытно, она значительно раздалась вширь, и уже не напоминала ту хрупкую девушку, что в свое время работала в заведении матушки Вильи. Да и работа подавальщицей, которой от зари до зари приходилось таскать тяжеленные подносы, сделала свое дело. От резкого рывка подельницы, Ирган едва на ногах устоял, плащ распахнулся и капюшон, который до этого времени был надвинут на самое лицо, откинулся назад.

— Ты что творишь, дура?! — возмутился, было, мужчина, но его подельница тут же сунула кулак ему под нос, заставляя замолчать.

— Так они с тобой уже расплатились, — прошипела женщина, еще раз встряхнув своего соучастника. — И когда же ты собирался мне мою долю отдать, а? Что думал, Сейру можно обмануть? Я вот тебе сейчас… — и она недвусмысленно замахнулась свободной рукой.

— Тихо, ты, — попытался было урезонить подругу мужчина, но получив ощутимый тычок под ребра, коротко охнул и принялся вырываться из жесткого захвата бывшей работницы борделя. — Да прекрати меня мутузить! Отдам я тебя твою долю. Отдам! Только не здесь. Пошли куда, где лишних глаз нету.

Словно именно этого и ожидая, Сейра перестала раздавать тумаки, но полы плаща Иргана не выпустила.

— Пошли ко мне, — прошипела она сквозь зубы. — Это ближе. Заодно и отметим успешное дело. Есть у меня кой-чего, припасенное для особого дела.

Мужчине ничего не оставалось, как согласиться на это предложение и потащиться вслед за своей подельницей. И, конечно же, никто из них не заметил, как от стены лавки папаши Ворнера отделилась тень. Кто-то третий присутствовал при выяснении отношений незадачливых подельников и теперь, совершенно бесшумно, прижимаясь к стенам стоящих по обе стороны дороги домов, последовал за парочкой.

Жилище Сейры располагалось всего лишь в квартале от лавки старьевщика, так что уже спустя чуть больше четверти часа, парочка добралась до нужного дома. Это было старое обшарпанное строение в два этажа, с вечно протекающей крышей, с окнами, забитыми досками или занавешенными старыми дерюгами, — хозяин сего доходного дома, не торопился вставлять новые стекла. Под лестницей немногочисленные жильцы или просто пришлые бездомные жители Падара справляли нужду, и оттого запах в этом клоповнике иной раз и на слезу пробивал. Сейра снимала комнату под самой крышей, что не добавляла привлекательности тесной, захламленной каморке, в которой не убиралось, наверное, с тех самых пор, как бывшая путана тут поселилась, а может и еще больше, кто ж там знает.

Она вошла в комнату первая, на ходу сбрасывая капюшон и распахивая плащ.

— Погоди, у меня тут где-то свеча была. Сейчас зажгу, — засуетилась Сейра, не обращая внимания на то, что подельник не спешит переступать порог ее тесной комнатушки.

Сквозь махонькое оконце, расположенное под самым потолком, почти не проникал мутный желтоватый свет луны, снова выглянувшей из-за облаков, оттого в жилище Сейры было темно, а свеча никак не желала находиться. Женщина материлась себе под нос, пытаясь наощупь отыскать ее, натыкалась на мебель, спотыкалась о разбросанные везде вещи.

Ирган же настороженно оглядывался на лестницу и словно принюхивался к чему-то. Этот старый пес, не единожды выходивший сухим из воды, умевший не только дела свои грязные проделывать, но и уходить от стражи и своих же подельников, решивших поживиться за чужой счет, почуял неладное. Что-то притаилось там, за его спиной, в полнейшей темноте, что-то недоброе. Ирган сделал шаг вперед, уже приготовившись захлопнуть дверь перед самым носом неведомой, но оттого не менее реальной опасности, но не успел. Яркий зеленый свет на одно лишь мгновение вспыхнул, освещая все небольшое пространство перед каморкой Сейры и саму комнату, перекошенное от бессильной ярости лицо головореза, и искривленное в немом удивлении, Сейры. А затем снова наступила темнота, и отчетливо послышался звук двух падающих на дощатый пол тел.

Спустя еще несколько мгновений, темнота на лестнице зашевелилась и тот, кто притаился там, приблизился к двери. Небрежно откинув носком сапога безвольно упавшую на пол руку Иргана, убийца прошел в комнату и внимательно осмотрел захламленное помещение. Вспыхнула магическая искра над плечом убийцы, освещая его лицо. Это был еще не старый мужчина, с пронзительными глазами и кривым шрамом, пересекавшим высокий лоб, левое веко и всю щеку. Заканчивался он возле самого кончика губ, тем самым придавая и так не слишком приятному лицу, еще более зловещий вид. Первым делом, убийца склонился над телом Сейры и удостоверился, что та мертва, затем, вернулся к порогу и повторил действие теперь уже над телом наемника, откинул капюшон и принялся внимательно разглядывать мертвое лицо Иргана. Видимо полностью удостоверившись в том, что ошибки не случилось, мужчина быстро обыскал мертвого и вытащил у него из-за пазухи довольно увесистый мешочек.

— Сразу обе птички попались, — сам себе пробормотал убийца и поднялся, пряча мягко звякнувший кошель себе в карман. — Тем лучше.

И более не оглядываясь, он направился по скрипучей лестнице вниз и скрылся в ночной темноте спящего Падара.

В эту ночь не спали и в квартале аристократов. Один из особняков, утопающих в зелени и цветущих кустах эльмариса был освещен десятками огней. В окнах то и дело можно было заметить силуэт слуги или лакея, а то и кто-то из господ подходил поближе, чтобы вдохнуть аромат падарской летней ночи.

На втором этаже в большом кабинете, принадлежащем хозяину этого дома, разразилась гроза. Хрупкая женщина с кулаками набросилась на высокого, широкоплечего мужчину, одетого по последней дворцовой моде Дарканской империи. Рядом с внушительной фигурой лорда, дама, хоть и была немаленького роста, выглядела совсем хрупкой. Но она не терялась, а изо всех сил колотила кулачками по мощной груди, не обращая внимания на присутствовавших здесь свидетелей.

— Это вы во всем виноваты! — женщина была потрясающе красива. Темные, как падарская ночь, волосы струились по печам и спине, пухлые губки кривились в гримасе, синие, как прозрачные лесные озера, глаза метали молнии. И те, кто наблюдал за разворачивающимся действом, время от времени вздрагивали, стоило этому взгляду упасть на кого-либо из них. — Вы и ваш император! — устав без толку колотить неподвижного соперника, дама ткнула пальчиком ему в грудь, будто намереваясь проткнуть мужчину насквозь.

Все, кто в данный момент находился в комнате, с затаенной тревогой посмотрели на тонкий пальчик с длинным аккуратным ноготком, все еще упиравшимся в камзол лорда, а затем синхронно перевели взгляды на самого лорда и ужаснулись еще больше.

И было отчего, ибо лорд Тордаэн АртНаэр был не тем человеком, которому можно было проявлять неуважение безнаказанно. Младший брат императора Дарканской империи, один из сильнейших магов, в жилах которого текла практически неразбавленная кровь свирепых завоевателей, глава службы безопасности и прочее, прочее, прочее… Даже имя его вызывало ужас, не говоря уже о самом лорде. Хотя, внешне, лорд АртНаэр был привлекательным мужчиной. Многие леди при дворе императора, были готовы продать не только тело, но и душу за благосклонность принца, однако, по слухам, сам лорд был крайне разборчивым и придирчиво выбирал тех, с кем делил ложе. А сердце свое он так никому и не отдал.

Но, темноволосая красавица, ни капли, не смутившись, еще несколько раз, потыкала лорда пальцем. А сам Тордаэн вдруг легко перехватил изящную ручку и поднес ее к губам, тем самым выражая полное поражение и свое искреннее восхищение прекрасной противницей. Женщина скривилась, словно съела что-то кислое, вырвала свою руку из захвата принца, и резко отвернулась, в бессильной ярости сжимая кулаки.

— Если бы не эта ваша идиотская помолвка! Если бы вы вообще не появились у нас на горизонте! Я могла бы ее почувствовать, могла бы найти! Но нет, вечно вы, дарканцы, все портите, — не унималась красавица, расхаживая по кабинету взад вперед и ероша темную гриву волос тонкими пальчиками.

— Княгиня, — наконец отмер лорд АртНаэр. — Я даю вам свое честное слово, что найду вашу дочь. Очень скоро она будет рядом с вами, а похитители будут жестоко наказаны.

Княгиня фыркнула и снова повернулась лицом к лорду:

— Если бы вы со своим императором не желали прибрать к рукам все миры, моя дочь сейчас была бы со мной. Но нет! — дама вскинула изящные руки над головой. — Вам понадобилось срочно провести помолвку, да еще и рунную вязь использовали. А эта гадость блокирует все мои поисковики.

— Княгиня, я… — снова попытался что-то сказать лорд АртНаэр, но был безжалостно перебит:

— Слышать ничего не желаю, — и леди круто развернувшись, покинула комнату.

Она вышла на небольшую террасу, опоясывающую особняк, подошла к высоким кованым перилам, увитым плющом и еще какими-то плетущимися растениями, невидящим взором обвела сад, вдохнула аромат цветущего эльмариса и, не выдержав, закрыла лицо руками. Сдавленный стон сорвался с ее губ, а из прекрасных глаз, хлынули слезы. Красивая женщина и плакала красиво, она не шмыгала носом, на алебастровой коже не появилось ни одного красного пятна, прозрачные капли просто стекали по нежным щекам, немного отсвечивая серебром в неясном свете луны.

— Аэрлин, — высокий светловолосый мужчина вышел на террасу вслед за ней и, приблизившись, обнял несчастную мать со спины, мягко прижимая к себе, желая защитить ее от всех и вся. — Все будет хорошо. Ты же знаешь, что Тордаэн всегда держит слово. И мы в стороне не останемся. Ее найдут. Обязательно.

— Я так не могу, Ник. Не могу просто сидеть и ждать, когда моя дочь, моя крошка… — и она снова не выдержала и зашлась в безмолвных рыданиях.

Аэрлин не пыталась скрыть свои слезы, только не перед ним, не перед тем единственным, который всегда принимал ее такой, какой она была. Рядом с ним всегда можно было быть самой собой, показать свою слабость, открыть все потаенные уголки души. И он никогда не отвернется, не будет судить или порицать. Только не он.

Они уже столько лет вместе, Аэрлин родила своему мужу пятерых детей, а страсть до сих пор не угасла. Наоборот, сейчас, спустя полжизни, что они провели вместе, любовь, возникшая в годы юности, стала еще крепче, еще сильнее, еще ярче. Если тогда, когда богиня судьбы впервые свела их вместе, она еще могла уйти, как поступали все ее сестры, и смогла бы жить вдали, пусть с вечной болью в сердце, то теперь, разлука означала бы для нее смерть. В нем, в этом высоком и сильном мужчине, заключался весь ее мир. И Аэрлин только теперь стала понимать, как это важно найти в жизни свою половинку.

— Солнце мое, — князь нежно привлек жену к себе и погладил по темным, растрепанным волосам. — Надо верить.

— А если, если ее уже нет? — голос дрогнул, мать до последнего не хотела верить в то, что ее ребенка может настигнуть смерть.

— Ты же сама понимаешь, что это не так. Рунная вязь на запястье кронпринца потемнела бы. Император сообщил бы нам сразу.

— Император, — Аэрлин некрасиво скривилась. — Вечно эти дарканцы все портят. Их жажда власти никогда не приносила ничего хорошего, одни беды. Вспомни хотя бы Морайскую империю.

— Перестань, — князь снова погладил жену по волосам. — Это ни к чему не приведет. Не трави себе душу.

— Но Лоррелин похитили из-за помолвки с кронпринцем, — не унималась Аэрлин. — Да и это приглашение от падарского князя… Все это очень подозрительно, не находишь?

— Не говори глупости. Мы еще не знаем, кто сподобился на такое преступление, няню Лоррелин нашли с перерезанным горлом, возможно, что она под внушением передала ребенка похитителям. И потом, с чего ты взяла, что это из-за помолвки? Может быть, все это отголоски нашего с тобой прошлого? — князь все еще пытался найти причины, перебирал варианты. Ему не хотелось верить в то, что единственная дочка стала разменной монетой в борьбе за власть в Дарканской империи. Ведь в таком случае, найти ребенка будет весьма сложно, если не сказать — невозможно.

— Потому что все это странно! — Аэрлин притопнула изящной ножкой. Она уже нашла решение и виновника и теперь не хотела слышать ничего, что не подходило бы под эту версию. — Император так хотел этого, давил и торопился. Лори ведь едва год исполнился, а он настоял на рунной вязи для детей, — женщина прижалась к мужу и спрятала лицо у него на груди, стремясь спрятаться от всех невзгод. — И я с самого начала была против.

— Я знаю, — вздохнул князь, — но император Дарканской империи не тот человек, которому можно отказать. Этот союз должен был принести только пользу.

— Кому?! — Аэрлин резко высвободилась из таких родных объятий и отошла на шаг, внимательно вглядываясь в лицо мужа. — Ник, Лоррелин — дочь ведьмы! Она не сможет полюбить по приказу. А принадлежать кому-то без любви для нее равносильно самоубийству! Мы обрекли собственную дочь на страдания.

— Кронпринц еще слишком молод, кто знает, что будет в будущем? Надо лишь верить, — продолжал увещевать князь, правда он и сам не слишком верил в положительный исход событий. Но, несмотря ни на что, сначала он был правителем, а уже потом отцом. — А теперь идем в дом. Даэн отправился на поиски, всю стражу Падара подняли на ноги. Идем, мальчики очень переживают, — и с этими словами, князь ушел с террасы, прекрасно понимая, что его жене надо немного времени, чтобы привести себя в порядок.

Даже несмотря на трагедию и горе, княгиня Лантара не может позволить себе быть слабой в глазах домочадцев, тем более — собственных сыновей. Аэрлин тяжело вздохнула, тряхнула темной гривой волос, потом подняла руку и провела ладонью в воздухе перед самым лицом, стирая следы слез и своей слабости. И только после этого вошла в дом через ту же дверь, что и ее муж.

Лорд Тордаэн АртНаэр был зол. На себя, на своего старшего брата-императора, на неизвестных еще пока похитителей, на падарского князя, который вдруг ни с того, ни с сего решил пригласить правящую чету Лантара в гости, на всех и вся. Он давно привык к тому, что все вокруг происходит по его велению, а тут, на тебе… княжна похищена! Вот как так-то? Кто сподобился покуситься на похищение годовалого ребенка? Причем не просто ребенка и даже не только дочь правящей четы соседнего государства, а на невесту кронпринца, наследника трона Дарканской империи? Небывалая наглость!

Сам Даэн, как никто понимал, что похищенного ребенка необходимо вернуть, как можно скорее. И причина не только в страдающей матери, сколько в том, что после заключения помолвки и проведения обряда, в результате которого правое запястье кронпринца и его невесты украсилось рунной вязью. Это значит, что княжна Лантара уже стала кронпринцессой Дарканской империи. И хоть ей было всего чуть больше года от роду, она уже сейчас представляла огромную ценность не только для своих родителей и императорского дома, но и для тех, кто стремился сменить правящую династию или повлиять на действующую. И пусть в случае шантажа, император мог бы и не слишком беспокоиться о судьбе маленькой княжны, но рунная вязь на запястье кронпринца была залогом того, что девочку необходимо найти. Иначе… Тордаэн не желал думать о том, что будет в случае, если ее убьют.

Хотя, в данном случае смерть девчонки была бы меньшим из зол. Хуже будет, если неизвестные похитители попытаются воспользоваться преимуществом и будут давить на императора, шантажируя его благосостоянием и местонахождением девочки.

Как это ни прискорбно, но мертвая княжна сейчас была бы намного более выгодна для императора Таршаана и всей Дарканской империи. Нет человека, как говорится, — нет проблем.

Но для самого Тордаэна такой исход событий был бы крайне нежелателен. Младший брат его императорского величества забросил все свои дела и так рьяно бросился на поиски дочери лантарского князя вовсе не потому, что годовалая княжна практически обвенчана с кронпринцем. Для лорда АртНаэр все дело было в одной темноволосой синеглазой ведьме, которая сегодня так бесстрашно обвиняла его во всех смертных грехах, и ее муже, который на протяжении долгих лет был лучшим другом дарканского принца.

Они познакомились почти двадцать лет назад, когда насмешница-судьба свела вместе в застенках портовой тюрьмы одного из человеческих государств юную ведьму, приговоренную к пыткам и сожжению на костре, молодого князя Лантара, не желающего принимать бразды правления из рук своего отца и отчаянно искавшего приключений на стороне, и младшего брата императора Дарканской империи, по воле случая, расследовавшего очередной заговор против темного престола.

Им пришлось немало пережить вместе, но оно того стоило. Тордаэн, в силу своего характера и положения мало кого мог назвать другом, практически никому не доверял и точно знал, что никому не может открыть свое сердце. Здесь же, все решилось очень быстро — дружба, доверие, взаимопонимание — пришли как-то сами собой и за прошедшие годы только окрепли. Даэн и Ник очень быстро сошлись, несмотря на разные характеры и приоритеты, и не пожелали терять эту связь много позже, когда каждый из них вернулся к тому, для чего был рожден.

То время и сейчас лорд АртНаэр вспоминал с улыбкой и оттенком легкой грусти. Жалел ли он о том, что все сложилось именно так? Нет. Ни на мгновение. Желал ли, чтобы эта очаровательная женщина смотрела на него так, как смотрит на его друга? Скорее всего, нет.

Двадцать лет назад, юная ведьма что-то зажгла в сердце дарканского лорда, тронула какие-то тайные струны его души, но это… Нет, не прошло, но боль сменилась легкой тоской по тому, чего не могло быть никогда, грустью, из-за того, что ему не суждено испытать на собственном опыте, что значит любовь ведьмы.

Теперь, Тордаэн мог отпустить и радоваться, наблюдая со стороны за счастьем друга и той единственной, которую он мог бы назвать любимой, но так и не назвал.

Лорд АртНаэр улыбнулся, вспоминая все попытки и ухищрения Ника, направленные на завоевание неприступной ведьмы. И ведь он добился-таки взаимности. На что только не шел молодой наследник Лантара ради того, чтобы назвать своей молоденькую девчонку, озлобленную на весь мужской род. Но он мог себе это позволить. Наперекор всему: семье, народу, собственному воспитанию, князь Лантара назвал женой ту, которую любил. Младший брат императора такого позволить себе не мог, просто не имел на это права. А возможно, просто любил не так сильно, чтобы пойти против брата, долга, своего народа.

Долгие годы, наблюдая за семьей друга, Даэн отогревался душой, глядя на то, как крепнет и расцветает их любовь с течением времени.

Он усмехнулся, вспоминая тот день, когда молодой князь сошел на берег в порту родного княжества, ведя за руку свою молодую жену. Помнил Даэн и перекошенные лица первых советников старого князя. Как так! Князь, будущий правитель, надежда и опора всего княжества, изволил посадить на трон рядом с собой какую-то безродную девку, портовую шлюху.

Но кривились они не долго. Лантар небольшое княжество, с двух сторон омываемое морями, а вот на западе, его границей были неприступные горы, через которые перебраться было практически невозможно даже для контрабандистов. А этот народ, как известно, везде пролезет. Там-то и находилось основное богатство Лантара — месторождение очень редкого минерала — тифрилла, который обладал поистине уникальными качествами. Он глушил магию. Любую. Даже небольшая крупица тифрилла была способна заблокировать любую магическую активность в паре шагов вокруг себя. Стоит ли говорить, что среди населения Лантара магов не было. Они там просто не рождались. Да это и понятно — откуда взяться магам там, где на протяжении веков магия глушится на корню.

Аэрлин магом не была — она была ведьмой. И поэтому тифрилл на нее не действовал. Как же было велико удивление тех советников, которые еще недавно поливали молодую княгиню грязью, когда они об этом узнали.

Впервые за всю историю Лантара, в правящей семье появилась одаренная княгиня. Это ли не повод для того, чтобы замолкнуть злым языкам и перестать строить козни той, которая в скором времени села на трон рядом со своим мужем.

К тому же Аэрлин смогла передать частички своей силы детям. Старшие мальчики не могли в полной мере пользоваться ведьминым наследием матери, но даже слабый дар был для Лантара подарком небес. Конечно, их способности, по сравнению со способностями магов той же Дарканской империи или человеческих государств, были ничтожно малы, и это если не брать во внимание дарканских лордов, у которых и магия была другая, но среди своих подданных они были сильнейшими, потому что единственными.

Это, что касается сыновей, а вот дочь. Дочь могла унаследовать все способности матери. Именно потому так уцепился за эту помолвку император. Девочки у дарканцев рождались редко, и они поистине были ценны. А в случае этого брака, Дарканская империя приобретала не только выгодного союзника в лице Лантара, но и приоритет в приобретении тифрилла. Вот император Таршаан и поспешил, не только с помолвкой своего сына с дочерью лантарского князя, но и с рунной магией, связавшей кронпринца и маленькую княжну. Чтобы наверняка.

И теперь, очень важно отыскать девочку раньше, чем ей причинят какой-нибудь вред. Через рунную вязь откат настигнет кронпринца, и никто не знает, чем все это может закончиться. И пусть связь между детьми еще слабая и не развита в полную силу, последствия могут быть непредсказуемы.

Тордаэн вдруг замер, похолодел от поразившей его догадки, а в следующее мгновение уже рвал пространство, открывая переход в столицу Дарканской империи, в императорский дворец…

Глава 3

Спрыгнув со стены, Дер и Арий со всех ног припустили туда, где в неясном лунном свете виднелась темная полоска леса. Не сговариваясь, они оба решили, что намного легче спрятаться там, среди вековых деревьев и бездорожья. Ведь те, кто отправлен за ними вслед перво-наперво будут искать беглецов на трактах, в лес мало кто сунется по своему желанию.

До кромки леса мальчишки-беспризорники добрались довольно быстро, но, даже ступив под темные своды деревьев, скорость не снизили. Знали, что чем дальше они окажутся от ставшего негостеприимным Падара, тем больше шансов у них на то, что удастся уйти от погони. И если злопамятный предводитель падарских хулиганов и не сунется сюда, потому что вдали от городских стен власти у него нет, то темный маг-артефактор, у которого Дер утащил загадочный амулет, ни перед чем не остановится, чтобы вернуть свое имущество. С темными вообще связываться себе дороже.

Дер и сам не мог сказать, зачем ему понадобилась эта вещица. Он с самого детства знал, что в нем есть ростки некой силы. Считать себя магом, мальчишка не мог, потому что не знал ни одного заклинания, не умел пользоваться даром, что достался ему в наследство, а научить его хоть чему-то было некому, но силу в себе ощущал очень хорошо. Иногда, когда он сильно пугался или злился, то она даже проявлялась в виде легкого, неизвестно откуда взявшегося ветерка или же там, свечи начинали гореть ярче, поднимались в воздух мелкие предметы, ну и так, по мелочи. Но контролировать такие всплески парнишка просто не умел. Как не умел он, и использовать скрытый в нем дар по своему усмотрению и желанию. Ему, сыну падарской ночной бабочки, никто никогда не объяснял, откуда берется магия и как она работает.

Первые воспоминания Дера были связаны с борделем матушки Вильи, в котором работала его мать. Там, в этом гнезде разврата, парнишка прожил первые шесть лет своей жизни. Не сказать, что они были счастливые или сытые, но, по крайней мере, у Дера была крыша над головой и кусок хлеба время от времени. Мать им особо не занималась, иной раз маленькому Деру казалось, что она просто не помнила о том, что этот худой чумазый мальчишка на самом деле ее сын. Про то кто является его отцом, Дер даже спрашивать не решался. Откуда шлюха может помнить всех своих клиентов? Но одно парнишка знал точно — его отец был магом. Потому что магический дар не берется из воздуха, он передается с кровью от родителей к детям. А поскольку мамаша его наличием дара похвастать не могла, сомнений не возникало — сила досталась ему от неизвестного отца.

Когда Деру исполнилось шесть лет, его мать сильно заболела, матушка Вилья даже расщедрилась на мага-целителя, но, то ли он был не слишком умел, то ли болезнь чересчур запущена, спасти женщину не удалось. Вот так в одночасье Дер лишился матери, которая хоть и не питала к нему никаких материнский чувств, но все-таки обеспечивала своему сыну хоть какой-то приют; и крыши над головой — матушка Вилья выгнала парнишку еще до того, как тело бывшей ее работницы успели предать огню. Хозяйка борделя не хотела задарма кормить чужого ребенка. Возможно, она и нашла бы ему какое применение — извращенцев среди ее клиентов всегда хватало, были и такие, кто не брезговал развлечениями с маленькими мальчиками, — но Дер был слишком худым и маленьким, на такого просто никто бы не позарился. А кормить его еще несколько лет, пока можно будет получить хоть какую-то отдачу, Вилья сочла бессмысленным.

Вот так шестилетний мальчишка и оказался на улице, без крыши над головой и куска хлеба. И в первый же день, он попался на глаза Боргу и его компании. Жестокие «короли трущоб», как их называли в Падаре, решили поднять себе настроение за счет того, кто слабее и беспомощнее. Только богам известно, что было бы с маленьким Дером, если бы тогда ему на выручку не пришел Арий.

Оборотень был на три года старше, на полголовы выше, и не в пример более приспособлен к жизни на улице. Он уже два года как был беспризорником, а потому обладал и еще одним немаловажным качеством — умел выживать и знал, как и где спрятаться от тех, кто сильнее и не остановится ни перед чем, лишь бы доказать свою власть и поизмываться над тем, кто меньше и слабее. Арий, по одному ему ведомой причине, взял шефство над младшим товарищем сразу и за те шесть лет, что они знали друг друга, он ни разу не подставил Дера, не обманул и не предал, и это маленький маг очень ценил. А еще Арий стал не только другом и защитником, но также старшим братом и почти отцом. Вместе они составили неплохой тандем, хоть были совершенно разные, как две стороны падарского золотого. Взрывной, шебутной, вечно куда-то бегущий Дер и спокойный, выдержанный, уравновешенный Арий — они неплохо сработались вместе за шесть лет бродяжничества и жизни на задворках падарских улиц. Именно Дер всегда находил приключения, а Арий обдумывал и составлял планы, которые они осуществляли всегда вместе.

Так вышло и с артефактом. Дер случайно подслушал, как Борг принял заказ от какого-то странного типа в плаще (и это летом, когда кажется, что даже камни на булыжных мостовых плавятся под палящим солнцем, а из-за раскаленного воздуха перехватывает дыхание) на этот камушек. Незнакомец очень подробно рассказал главарю падарских беспризорников, где именно находится кулон и как обойти охранки. И Дер загорелся. Он и сам не мог сказать зачем ему это все понадобилось — для того чтобы насолить ненавистному Боргу, который с течением времени почему-то все больше и больше стал цепляться к маленькому магу, или была какая другая причина, но Дер захотел стать единственным обладателем этого странного амулета. Он не мог спать, есть, не мог ни о чем больше думать, кроме как о том, что однажды сожмет в ладошке этот камень и наденет на шею тонкую цепочку из неизвестного металла.

Арий, заметив, что с приятелем творится что-то непонятное, быстро выведал причину и даже на мгновение не подумал отговаривать Дера от сомнительной авантюры. Вместо этого он две ночи покрутился у особняка, за стенами которого, по словам незнакомца в плаще, и прятал маг-артефактор свое имущество, потом потихоньку выведал у конюха, кто его хозяин и как часто тот бывает в Падаре. По всему выходило, что маг сейчас отбыл в заграничные дали, и возвращаться на родину не торопится. А значит, самое время для того, чтобы провернуть свое темное дельце и стать новым обладателем загадочного амулета.

План родился мгновенно и был приведен в исполнение незамедлительно. Да кто же знал, что и Борг, который собирался дождаться самых темных ночей, вдруг тоже решит идти на дело именно тогда, когда и Дер с Арием. А так как он и раньше не жаловал приятелей, то решил одним махом избавиться от неугодного ему паренька и, заодно выполнить заказ, отобрав красивый кулон уже у Дера. Да еще и маг-артефактор, который, по словам конюха, собирался отсутствовать в Падаре до конца лета, вернулся так нежданно-негаданно и застал Дера «за работой».

Вот и выходило, что мальчишкам, которые пусть и успели воплотить свой план, пришлось в срочном порядке приводить в действие еще один — бежать из Падара. Они уже давно решили, что пора уходить, искать себе пристанище где-нибудь в другом городе, где их не знают и где нет Борга, который почему-то все время норовил зацепить маленьких беспризорников. Но никто из них не мог предугадать, что им придется уходить из родного города вот так вот, ночью, да еще и через лес. Все-таки страшно начинать новую жизнь в незнакомом месте.

В лесу Дер отдал право первенства своему старшему товарищу. Сам он, городской житель, среди всего этого зеленого великолепия, чувствовал себя неуютно, а вот Арий, обладая звериным чутьем, ориентировался среди деревьев намного лучше.

Парнишки бежали несколько часов, прежде чем оборотень, наконец, решил устроить небольшой привал, чтобы перевести дух и решить, куда же они направятся. Выбрав небольшую полянку с росшим на ней единственным деревом, Арий скомандовал привал.

— Давай передохнем, — сказал другу, хоть сам еще мог продолжить путь, но чувствовал, что Дер, не имея оборотнической выносливости устал, он все чаще спотыкался о корни деревьев, торчащих из-под земли. Хорошо еще, что луна выглянула из-за туч и освещала путь, хоть и не слишком ярко. Впрочем, для мальчишек свет не имел особого значения. Арий, как истинный оборотень прекрасно видел в темноте, а Дер унаследовал эту способность вместе со своим магическим даром. Это умение было единственным, что ему удавалось и не требовало никаких особых навыков или больших затрат сил.

— Фух, — выдохнул Дер, опуская корзинку на землю. — Совсем умаялся. Ног не чую и дыхалка сбилась.

— Надо найти жилье, — хмуро сказал Арий и, указав на корзинку, добавил: — и избавиться от этого.

Он тут же присел на корточки рядом с корзинкой и откинул покрывало. В предрассветном мареве, можно было различить детское личико.

— И, кстати, оно хоть живое? А то за весь наш путь никаких звуков оттуда не было.

— Там чары, — прохрипел Дер, пытаясь отдышаться после изнуряющей пробежки с препятствиями. — Наверное, сонные, потому и тихо так. Не знаю, кто это сделал. Но он нам помог, а, то мало удовольствия носиться ночью по лесу с орущим дитем в корзинке.

Арий ничего не ответил, только внимательно вглядываясь в детское личико.

— Когда оно проснется, что мы будем делать? Я понятия не имею, как надо с детьми обращаться, а ведь еще и кормить его чем-то надо. И зачем мы вообще во все это ввязались?

— Надо было там бросить? — ехидно подколол друга Дер, прекрасно зная, что Арий не из тех, кто пройдет мимо, когда обижают слабого и беззащитного.

— Надо было в храм богини-матери отнести, — буркнул в ответ оборотень и, вернув обратно покрывало, поднялся на ноги. — Отдышался? Тогда пошли, а то нам еще от погони уходить надо.

— Думаешь, что она все-таки будет? — с тревогой в голосе поинтересовался Дер. — Может, мы сумели оторваться?

— Может, и сумели, только вот проверять не хочется. Чем дальше мы уйдем — тем дольше проживем! — наставительно произнес Арий, и подхватил корзинку со своей стороны. — Бери и топай. Нам в ту сторону, — он свободной рукой указал направление.

— Откуда ты знаешь? — удивился Дер. — Бывал здесь?

Арий поморщился, не желая рассказывать, откуда ему знакомы окрестности и направления:

— Чувствую жилье. Это недалеко.

Дер покосился на приятеля, нахмурился, чувствуя что тот недоговаривает, но он давно уже привык доверять старшему и рассудительному оборотню, а потому беспрекословно подхватил корзинку и смело затопал рядом с Арием в указанном направлении.

Несмотря на усталость, Дер и Арий шли по лесу всю ночь. Они несколько раз останавливались на короткие привалы, но все равно упрямо продолжали свой путь. Последние часы, мальчишки уже не бежали, а передвигались исключительно шагом — усталость брала свое. И, невзирая на то, что оба паренька могли похвастаться скоростью и выносливостью — долгое хождение по ночному лесу делало свое дело. К рассвету ноги у Дера уже изрядно заплетались, дышал он с трудом и то и дело норовил зацепиться за какой-нибудь выпирающий из земли корень или поскользнуться на опавшей листве. Арий чувствовал себя немногим лучше, он был оборотнем, и более выносливым, чем его приятель, но тоже жутко устал за эту насыщенную приключениями ночь.

Когда на горизонте небо посветлело и окрасилось в розовые и лиловые рассветные тона, маленькие беглецы вышли на опушку.

— Стой, — тихо произнес Арий, останавливаясь и напряженно прислушиваясь к чему-то. — Там впереди жилье. И что-то происходит.

— Что? — одними губами спросил Дер, не в силах даже разговаривать нормально. Он уже не один раз за сегодняшнюю ночь пожалел, что они так неосмотрительно сбежали из Падара и плутали по ночному лесу.

И с чего они решили, что Борг их будет искать? Или тот маг-артефактор обратится к стражам, чтобы найти воришку? А вдруг пресветлая богиня-мать проявила бы свое милосердие? Ушли бы, как и все, с рассветом, когда откроются городские ворота и из Падара потянутся вереницы купеческих повозок. Могли бы пристроиться к какому-нибудь обозу и проделать хоть половину пути с комфортом. Да и от корзинки с ребенком тоже следовало избавиться: отнести в храм или к сестрам милосердия. Вот пусть бы они и разбирались с этим дитем. А то мало того, что сами едва ноги переставляют от усталости, так еще и тяжесть несусветную приходится в руках тащить, и думать о том, что делать со всем этим дальше.

С такими мыслями, паренек поставил корзинку на землю и сам тяжело плюхнулся рядом, одновременно сбрасывая с плеч старый мешок. Развязав веревку, что заменяла завязки, Дер выудил оттуда флягу и открутив крышку, жадно припал к горлышку.

Арий все еще стоял не шевелясь и к чему-то напряженно прислушиваясь. Он не обратил внимания на действия приятеля, а на его лице мелькали разнообразные чувства и эмоции: от удивления до полнейшего изнеможения.

За редкими деревьями просматривалось засеянное поле, старый покосившийся плетень и кусочек деревянной стены какого-то хозяйственного строения. В этом месте жилье подступало почти к самому лесу. Это было еще не само селение, всего лишь небольшой хутор — деревня виднелась чуть в стороне.

— Надо пойти проверить, — хрипло произнес Арий, но остался на месте.

Несмотря на свои оборотнические способности, он тоже устал за эту долгую и полную опасностей ночь. Ему хотелось сейчас напиться холодной колодезной воды и завалиться спать куда-нибудь, можно даже на сеновал, лишь бы там было тепло и сухо. Но время не располагало к отдыху. Пусть даже они и пошли через лес, и это селение, располагалось вдалеке от шумных трактов и основных имперских дорог — возможность, что их будут искать именно здесь, присутствовала. Кто там знает, что это за маг, у которого Дер утащил ту блестящую штуковину. Вдруг он мог пустить поисковое заклинание и теперь наступал на пятки друзьям? И хоть Арий и принюхивался постоянно, пытаясь засечь погоню, но все равно не отрицал того, что их могут найти. А значит, необходимо избавиться от ребенка, немного передохнуть и подкрепиться, и бежать дальше. И было бы просто чудесно, если бы получилось раздобыть какую-никакую повозку. Но на это Арий не рассчитывал. Воровать в деревне было бы глупостью — хозяева быстро спустят собак, а что делают селяне с конокрадами, знали все и проверять так это или нет на собственной шкуре, желания не было. Да и потом, сам Арий — оборотень и обычные лошади всегда волнуются в его присутствии.

Вдруг звенящую тишину нарушил полный отчаяния женский крик. Он прозвучал словно гром среди ясного неба, нарушая ощущение полной безмятежности, которая царила вокруг. Арий застыл на месте, повернув голову в ту сторону, откуда это все прилетело, Дер подскочил на ноги и тоже замер изваянием, прислушиваясь. Но мальчишке-магу больше ничего не удалось услышать, а вот Арий, благодаря слуху оборотня, расслышал достаточно и ему очень не понравились звуки, долетавшие со стороны человеческого жилья.

— Оставайся здесь, — шепнул он приятелю. — Схожу, посмотрю, что там. Не нравится мне это, очень не нравится.

— Постой, — Дер удержал приятеля. — Осторожней. И это… смотри в оба, а вдруг там есть маг? Он же тебя почувствует еще на подходе.

— Я осторожно, — тряхнул головой Арий и исчез в зарослях придорожных кустов.

Дер остался один, если не считать спящего в корзинке ребенка. Он еще немного постоял, прислушиваясь к тому, что происходит на хуторе, но так ничего и не услышал, а потому опустился на землю и приготовился ждать возвращения друга.

И снова в голове маленького мага замелькали мысли о том, что не стоило им вот так вот срываться с насиженного места. Перебились бы еще годик-другой в Падаре. Может, и с Боргом бы разобрались, а то главарь беспризорников уже давно нарывался. Было время, когда Дер даже хотел шепнуть знакомому стражу о том, где скрывается ненавистный Борг. Да Арий отговорил. В Падаре все знали, кто с кем дружбу водит. Это от властей можно утаить знакомство с беспризорниками, а вот от тех, кто живет на улице и умеет слышать даже камни на мостовой — скрыть что-то не представляет возможности. Вот Арий и не позволил приятелю выдать Борга стражникам, чтобы остальные не озлобились на маленького вора. Беспризорники — народ такой. Они друг за дружку всегда горой стоят, а если среди своих появлялась крыса, то и обходились с ней, как с грызуном. Или травили, или камнями забивали, чтобы остальным неповадно было.

И вот теперь, Дер сидел не пойми где, на голой земле, без крыши над головой и куска хлеба и размышлял о том, что зря они поспешили с Арием и сбежали из родного города, в котором их знала каждая собака и даже в случае крайней нужды они могли бы найти приют и корку хлеба. И пусть приют на одну ночь, а хлеб черствый и подгоревший — но это лучше чем сидеть на голой земле голодным и не знать, удастся ли сегодня вообще перекусить.

Ждал Дер не долго. Терпение никогда не являлось его главной добродетелью. И потому сам для себя решил, что если приятель не вернется через сто ударов сердца, то он отправиться на поиски. Кто знает, вдруг Арию нужна помощь?

Но только прошло отмеренное время, и маленький маг принялся искать укрытие для корзинки, как из-за кустов показался оборотень. Он прошмыгнул на полянку, где оставался его приятель и тяжело привалился спиной к одному из растущих здесь деревьев.

— Все плохо, — прошептал Арий. — Наемники. Они напали на хутор, и… — парнишка отвернулся от друга, закусив губу.

— Много их там? — шепотом поинтересовался Дер, готовый в любое мгновение сорваться с места и задать стрекача. Связываться с наемниками ему не хотелось. Это не падарские беспризорники, которые пусть и жестоки, да все ж таки почти дети, благо, что из-за жизни на улице рано повзрослели. А наемники — это сила. Это обученные и матерые солдаты, для которых ничего не стоит отнять жизнь у одного маленького мага.

— Двое, — выдохнул Арий, — уже.

— Ты… — прошипел Дер, поняв высказывание друга по-своему.

— Не я, — Арий обернулся к нему и пристально посмотрел в глаза. — Хозяин этого хутора. Их трое было. Двое его держали, а третий… у него на глазах…. с его дочкой. Девчонка не старше меня, — в кошачьих глазах парня появилось странное выражение, от которого у Дера мурашки по спине побежали. Такого взгляда он никогда не видел у своего приятеля — холодного, полного ненависти и злобы, желания убивать, рвать, растерзывать своих противников на множество мелких кусочков. А вот голос звучал спокойно, даже чересчур. — Вот он и вырвался, и одного из них голыми руками порвал. Я такого никогда не видел. Правда, потом, те двое его и порешили…. Там жена его осталась. Они за ней пошли…

— Это она кричала? — спросил Дер, тоже шепотом.

Арий покачал головой, отводя глаза в сторону, и покусывая нижнюю губу. Потом тряхнул черной челкой и посмотрел на друга своими зелено-желтыми кошачьими глазами.

Холодок пробежал по спине Дера. Ему не нужно было говорить — он и так слишком хорошо знал своего друга. Арий пойдет туда. Пойдет и попытается помочь, потому что иначе не может, потому что… Потому что в противном случае не сможет потом спокойно спать. И Дер тоже понимал сейчас, что пойдет следом, и поможет, даже если это будет последнее, что он сделает. И вовсе не потому, что пожалел тех людей. Вовсе нет. Для Дера они были чужими, и о судьбе их он не пекся совершенно.

Он пойдет за Арием. Ведь, если бы не стремление друга к справедливости, к защите тех, кто слабее. Если бы не его потребность помогать и защищать, сам Дер сгинул бы еще тогда, шесть лет назад, когда волею судьбы и мамаши Вильи оказался на самом падарском дне.

— Магов среди них нет? — все еще шепотом спросил Дер.

Арий покачал головой, глубоко вздохнул и, было видно, что ему тяжело даются эти слова, но он все равно произнес:

— Вам лучше спрятаться где. И переждать, если я не вернусь к тому времени, как солнце окончательно взойдет…

— Еще чего, — возмутился Дер. — Даже и не подумаю в нору лезть и трястись там, как сайран. Я с тобой.

— А что с дитем делать? — Арий не подал и виду, что испытал облегчение, уверившись в том, что друг, как и всегда, будет прикрывать ему спину и помогать. Все-таки они слишком долго жили бок о бок, слишком много испытали на собственной шкуре и привыкли полагаться друг на друга.

— Так на нем чары, — пожал плечами маленький маг. — Еще пока спать будет, сейчас приховаем где-нибудь тут, под деревьями. Никто не заметит, а если… если, — думать о том, чем может закончится эта авантюра Деру не хотелось, а говорить вслух, что они могут и не вернуться, хотелось еще меньше — падарские беспризорники были суеверны и Дер не отличался от большинства своих товарищей. А потому и не стал произносить страшные вещи вслух — кто там знает, а вдруг из-за его неосторожных слов, богиня-мать отвернется в самый опасный момент и не поможет своему любимцу? — Когда проснется, кричать будет, деревенские могут услышать, да и подберут, в случае чего.

И после этих слов Дер подхватил тяжелую корзинку и потащил ее к краю полянки, на которой они остановились чтобы передохнуть. Подходящее место для того, чтобы припрятать корзинку с ребенком отыскалось быстро — небольшое углубление среди корней раскидистого куста, ветви которого свисали до самой земли, образовывая очень удачное место для схрона. Туда-то, на подстилку из опавшей листвы и моха, Дер и пристроил сразу корзинку, затем сбросил свой мешок, здраво рассудив, что в том деле, на которое они собираются с Арием, лишние вещи будут ему только мешать. Затем аккуратно, почти любовно расправил длинные гибкие ветви, замаскировав схрон.

— Ну, вот, — довольно произнес он, оборачиваясь к, следившему за каждым его движением, Арию. — Теперь никто посторонний его не найдет. А мы это место точно ни с чем не спутаем. Да и ты со своим нюхом его быстро отыщешь.

Арий фыркнул и, вытащив из своего мешка, кастет и небольшой складной нож — единственное оружие которое было у мальчишек с собой, подошел к кусту и засунул туда и свой мешок.

— Только вот я тут подумал, — протянул вдруг Дер. — А если зверье какое дикое набредет? — от страшного предположения, что может произойти в таком случае у мальчишки похолодело все внутри.

— Не набредет, — уверенно ответил ему приятель. — Здесь поблизости никого нет крупнее сайранов. Сейчас не та пора, когда от голода дикие звери к жилью тянутся.

— А нечисть? — сделав страшные глаза вопросил Дер.

— А об этом надо было раньше думать, — фыркнул Арий. — Когда на ночь глядя в лес потащились. Да не трусь, — тут же успокоил он приятеля, который уже был готов задать стрекача подальше и от леса и от тех, кто его населяет. — Нет в этом лесу нечисти. Я бы почувствовал. Да у нас здесь ее вообще мало. Это на севере, в приграничных землях — вот там этого добра предостаточно. Говорят, что иногда и в города забредает.

— Это кто тебе такое говорил? — округлив и без того большие глаза, поинтересовался Дер. Ему всегда жуть как нравились истории про разные города и заморские страны. И пусть те места, про которые рассказывал сейчас Арий и находились на территории Дарканской империи, но ни сам Дер, ни его приятель никогда там не бывали, а потому, можно было с полной уверенностью признать их как далекие сказочные края, в которых маленький маг очень и очень хотел бы побывать.

— Да рассказывали, — отмахнулся от него Арий. — Не сейчас про это говорить. Если захочешь, то я потом тебе все перескажу. А нам идти надо, пока мы здесь с тобой лясы точим… — он не договорил, выразительно посмотрев в сторону хутора и Дер понял, что приятель как всегда прав — надо спешить.

Практически бесшумно, пригибаясь к земле, мальчишки подобрались к самой кромке леса и залегли в траве, изредка высовывая носы, чтобы посмотреть, что же на самом деле происходит на хуторе. На широком подворье валялась перебитая утварь, какое-то тряпье, стояла сломанная телега. А еще Дер заметил трех лошадей, что были привязаны к самому плетню. Людей видно не было, но зато из добротного дома раздавались крики, иногда звук бьющейся посуды, топот, грохот. Одна лишь богиня-мать знала, что сейчас происходит там, за стенами дома, который еще недавно был пристанищем для счастливой семьи.

— Надо подобраться поближе, — прошептал Дер. — Отсюда мы ничего не сделаем. Я так и не вижу никого.

— Нет никого на улице, — так же шепотом произнес Арий. — Тело хозяина за сараем, вон там, — и он рукой показал направление, а потом вдруг снова замер и начал прислушиваться.

Дер тоже различил странные звуки, а потом понял, что это из деревни. Приподнявшись на локтях, мальчишка посмотрел в ту сторону, где были видны крыши домов и хозяйственных строений. В предрассветном мареве отчетливо можно было заметить яркие всполохи — там что-то горело.

— Значит, эти не одни здесь, — прошептал Арий. — Остальные в деревню направились. И чую я, что там их не в пример больше.

— Надо уходить, пока они нас не засекли, — побелевшими от страха губами произнес Дер. — Если этих разбойников много, то нам с ними не справиться.

Арий поджал тонкие губы и упрямо мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную челку. Дер все понял без слов — приятель ни за что не побежит, если есть возможность помочь тем, кто нуждается в помощи. А потому смысла тянуть и дальше, маленький маг не видел и, поднявшись на ноги, что было мочи, побежал к хутору. Шагов друга он не слышал — Арий всегда передвигался бесшумно, — но каким-то шестым чувством, Дер знал, что тот бежит за ним след в след.

Добежав до ворот и притаившись в тени невысокого заборчика, что огораживал широкое подворье, мальчишки снова прислушались — из выбитых окон дома доносились звуки борьбы и женский крик. Арий не выдержал первым, не долго думая, он перемахнул через забор и рванул к дому.

Дер выругался, помянув Тьму, потом тут же попросил прощения у богини-матери, взмолился своей покровительнице о помощи, как делал всегда, когда хотел провернуть что-то уж очень немыслимое и поспешил догонять приятеля.

Глава 4

Императорский дворец в столице Дарканской империи стоял на ушах, в полном смысле этого слова. Несмотря на глубокую ночь, он был освещен сверху донизу, охранные кристаллы тоже горели ярким красным светом, что могло означать только одно — взлом защитного контура. По лестницам и многочисленным коридорам в панике носились слуги, придворные, стражники, какие-то невзрачные господа в серых камзолах. Весь дворец гудел, словно растревоженный улей. И только в одном месте, сохранялось относительное спокойствие, — в западном крыле, которое отводилось под апартаменты самого императора и его наследника. Магические светильники ярко освещали коридоры и лестницы, охранительные кристаллы и здесь излучали тревожный красный свет, но беспорядочного движения не наблюдалось. Стражники стояли строго на своих местах, и только у одной двери воинов в черно-красной форме было больше — личная гвардия его императорского величества, несла вахту у входа в покои его императорского высочества кронпринца Лерсаана. Именно сюда и открывал пространственный переход лорд АртНаэр.

Почувствовав магию, гвардейцы подобрались, но нападать не спешили, знали, что в эту часть дворца переход могут открыть лишь избранные: сам император и его младший брат. Всем остальным, в случае необходимости, приходилось ходить пешком.

Тордаэн появился перед гвардейцами в вихре пространственной воронки, окинул проницательным взглядом зеленых, словно молодая листва глаз, почти пустой коридор, самих стражей, замерших на посту. Прислушался. На лице лорда не дрогнул ни единый мускул, он ничем не выдал обуревающего его беспокойства, лишь глаза чуть потемнели.

— Лорд АртНаэр, — перед Даэном тут же материализовался командир гвардейцев лорд Эрго. Учтиво поклонился и застыл в ожидании дальнейших распоряжений.

— Слушаю, — отрывисто бросил младший брат императора.

— Совершено нападение на его высочество. Один из нападавших был убит на месте, второй, — лорд Эрго немного замялся, но хватило всего лишь одного взгляда, брошенного в его сторону, как он продолжил: — второго забрал лорд Шахрас. Его императорское величество отправился вместе с ним.

— Кронпринц? — отрывисто спросил Даэн, сдерживая обуревавшее его волнение за судьбу единственного племянника и наследника престола Дарканской империи. Первого наследника. Вторым, по традициям дарканцев и праву рождения являлся сам лорд АртНаэр ровно до тех пор, пока кронпринц не обзаведется собственным сыном.

— Не пострадал, — четко отрапортовал командир гвардейцев.

Тордаэн кивнул и не спеша направился в покои племянника. Ничто не выдавало смятения в его душе, ни одним движением он не дал понять, как сильно испугался за жизнь кронпринца. Командир гвардейцев проводил высочайшего лорда немного удивленным взглядом. Они все знали, как сильно лорд АртНаэр был предан своей работе и как радеет за безопасность своего старшего брата, а потому было бы логичнее с его стороны незамедлительно отправиться в застенки службы безопасности, чтобы лично присутствовать при допросе злоумышленника. Но вместо этого, Даэн решительно открыл дверь и шагнул в покои кронпринца. Так же решительно, он прошел через приемный покой, не глядя по сторонам и не отвечая на приветствия находящихся там воинов. Толкнул еще одну дверь и оказался в большой комнате, служащей наследнику Дарканской империи чем-то вроде гостиной. Изначально это помещение планировалось как комната для игр, но кронпринцу не пристало тратить свое время на такое недостойное времяпрепровождение. Последние годы, кронпринц не играл в игрушки и не принимал участия в детских забавах — положение не позволяло.

Просторное, богато обставленное помещение в настоящее время больше всего походило на казарму — так много гвардейцев находилось в непосредственной близости от наследника императорской династии. У каждой двери, а их было четыре, стояло по двое стражников, двое несли вахту по обеим сторонам камина, у каждого из трех окон тоже наблюдалось по охраннику и еще двое следовали по пятам за кронпринцем след в след. Тордаэн усмехнулся. Он хорошо знал брата — тот не был паникером и, несмотря на то, что любил сына, никогда не перегибал палку, но вот это было уже излишне.

Сам кронпринц стоял у окна, ну то есть в расстоянии несколько шагов от окна — ближе его просто не подпускали. Во всей позе этого восьмилетнего ребенка чувствовалось напряжение, в том, как нервно он постукивал правой ногой по полу, как сцепил пальцы рук за спиной, даже в развороте детских плечиков угадывалась настороженность. Услышав, как отворилась дверь, кронпринц резко оглянулся и, его не по-детски серьезное личико с нахмуренными бровями разгладилось, едва Лерсаан заметил вошедшего.

Тордаэн любил племянника. Он видел в этом маленьком мальчике себя. То же упрямство, то же стремление достичь цели любыми путями, та же патологическая честность и беспрекословное следование долгу и собственному слову, пусть даже оно было дано под влиянием момента или обстоятельств. Несмотря на юный возраст, наследник Дарканской империи был всесторонне развит. Да ему не хватало еще многих знаний, не хватало силы, ловкости, опыта, но в будущем, Даэн был в этом абсолютно уверен, Империя получит превосходного правителя.

— Лорд АртНаэр, — величественно кивнул наследник вошедшему, — рад вас видеть. Есть новости?

Даэн улыбнулся племяннику, несмотря на официальный тон и огромное желание держать лицо перед личной гвардией своего отца, было видно, что Лерсаан сдерживается из последних сил, чтобы не броситься на шею родному дяде.

— Это я у вас хотел узнать, ваше высочество, — придворный поклон и легкая улыбка — вот и все, что позволил себе лорд АртНаэр, хотя ему до боли хотелось подойти и сжать в объятиях этого взрослого ребенка.

— Боюсь, что не смогу рассказать вам ничего нового, — холодный тон, упрямо поджатые губы и выражение скуки на лице кронпринца — сказали Даэну намного больше. Мальчик испугался, что и не удивительно, учитывая столь юный возраст и относительную пока еще беспомощность. Однако кронпринц Дарканской империи не желал признавать тот факт, что его можно напугать. Положение обязывало всегда и во всем быть на высоте, справляться с любыми трудностями и предвосхищать многие опасности.

— Тогда расскажите мне то, что произошло, — Даэн прошел вглубь комнаты и опустился в одно из кресел. Жест, немыслимый для кого-то другого, но второй наследник Дарканской империи имел право нарушить некоторые правила этикета, в частности, ему было позволительно сидеть в присутствии принца крови. — Я слушаю.

— Я был в тренировочном зале, — Лерсаан подошел ближе, но садиться не спешил. Замер рядом с креслом, в которое опустился его дядя, и смотрел куда-то за его плечо, явно опасаясь встретиться с лордом взглядом. — Как вдруг кто-то взломал охранное заклинание. Из пространственной воронки выбежали двое в черной форме наемников. Один из нападавших бросил парализующее, как мне сказали, заклинание в охранников, второй попытался достать меня кинжалом. Но у него ничего не вышло, потому что тут же появился лорд Шахрас и, в свою очередь, ударил заклятием. На этом все.

Тордаэн молчал. В рассказе кронпринца ему не нравилось абсолютно все. Начиная с того, что кому-то все-таки удалось взломать охранный контур — дело немыслимое по своей сути, учитывая, что устанавливал его император лично, — и заканчивая нападением на наследника империи с кинжалом. Почему с кинжалом? Бросить смертельное заклинание было бы куда как проще и, на первый взгляд действенней. Мало кто знает, что кронпринц защищен всеми мыслимыми и немыслимыми способами от любого магического влияния. Нет, об этом, конечно догадываются, тем более, что любой сильный маг вполне может рассмотреть энергетические потоки защитных плетений. Но существуют заклятия, против которых просто нет возможности выставить блок заблаговременно.

А защита, установленная на принца, может отразить почти все, но это не значит, что она полностью блокирует направленные заклинания. Всего лишь замедляет их, поглощая смертельный заряд, но, не уничтожая его до конца. Тордаэн прекрасно знал все эти нюансы, поскольку половину защитных плетений на кронпринца наводил сам. И знал, что десяток мощных смертельных заклятий, направленных на принца и запущенных с перерывом в секунду, вполне могут его убить, уничтожив защитные плетения. Но, в любом случае, с холодным оружием на членов императорской семьи еще никогда не нападали.

И время. Почему именно сейчас? Это как-то связано с похищением княжны Лантара?

Лорд АртНаэр вздохнул, потянулся и взял племянника за руку, отогнул край рукава и осмотрел запястье. На смуглой коже кронпринца едва различимо была заметна ажурная рунная вязь. Такой рисунок обозначал, что полноценной связи между будущими супругами еще не установилось, что было и, не удивительно учитывая, что кронпринц и его невеста даже не встречались лично. Лет через десять, княжну Лантара пригласили бы во дворец для того, чтобы жених и невеста смогли получше познакомиться и привыкнуть друг к другу. Со временем, рисунок должен был потемнеть и приобрести золотистый оттенок. А вот в случае смерти одного из детей, рунная вязь почернела бы и в несколько дней просто исчезла. Но в данный момент ничего не произошло и это значит, что княжна все еще жива. А вот нападение на кронпринца — это уже не просто диверсия, это говорит о том, что вполне возможно тот, кто похитил дочь лантарского князя, желал таким образом ослабить наследника империи, и тогда история с покушением принимала совершенно другой оборот.

— Вы можете мне что-нибудь сказать? — спросил Лерсаан, вглядываясь в невозмутимое лицо дяди. — Что-то относительно покушения? Уже известно, кто это организовал?

— Мне ничего об этом не известно, — устало произнес Даэн, отпустив руку племянника. — Но я прямо сейчас займусь этим делом. Одно могу сказать точно, раз преступника задержал лорд Шахрас — значит, скоро мы все узнаем, — и уже тише, так чтобы никто не услышал, добавил, — не переживай, Лерс, ложись спать. Все будет хорошо.

Кронпринц передернул плечами и тоже тихо, почти одними губами произнес:

— Я просто испугался. Очень сильно испугался. Стоял там, как маленький, и смотрел на приближающегося ко мне наемника с поднятым для удара кинжалом. Если бы лорд Шахрас не среагировал на взлом охранного контура мгновенно, то я даже увернуться бы не смог. А это недопустимо. Я должен был что-то сделать, как-то повлиять на ситуацию, я…

— Ты слишком много на себя берешь, — мягко пожурил наследника престола Даэн, — в такой ситуации, любой мог бы повести себя также. Забудь про чувство вины и разбери ситуацию детально. Рассмотри все по секундам и найди свои ошибки. У тебя сутки на полный анализ. Когда я вернусь, ты представишь мне все вероятности развития событий.

Лорд АртНаэр поднялся и, отвесив племяннику придворный поклон, направился на выход. Он знал, что теперь кронпринц не будет винить себя в том, что ничего не предпринял, а наоборот, займется обдумыванием произошедшего. Причем он будет не просто накручивать себя, трясясь от страха, а трезво обдумывать случившееся. А что может быть лучшей тренировкой, как не разбор своего собственного поведения и поиски более удачных путей выхода из возникшей в тот момент ситуации?

Покинув покои кронпринца, лорд АртНаэр на мгновение остановился, невидящим взором глядя прямо перед собой. Гвардейцы по обе стороны двери замерли в ожидании приказаний, но их не последовало. Даэн, все так же молча, направился к лестнице. Пешком.

Эта прогулка была обусловлена не столько желанием пройтись или потянуть время. Лорд АртНаэр решил лично проверить степень защиты дворца, а также проследить за тем, кто чем занят, и какие брожения имеются среди придворных.

Именно поэтому он медленно направлялся на первый этаж, проходя коридорами, наполненными людьми и нелюдьми, пересекая огромные залы, кивая знакомым, одновременно прощупывая защитный контур дворца и зорко наблюдая за тем бедламом, который царил вокруг.

Лорд АртНаэр нигде подолгу не задерживался, лишь изредка перекидывался парой слов то с одним, то с другим знакомым, решительно пересек несколько больших залов, а затем свернул к малоприметной дверце. За ней начиналась вотчина службы безопасности. Его вотчина. Здесь все сразу же изменилось — не было праздно шатающихся придворных, вздыхающих дам или суетливых прислужников. На этом этаже царила тишина и относительной безлюдье — лишь несколько клерков попались на пути Даэну, пока он направлялся в другой конец длинного коридора, где располагалась неприметная дверца, ведущая на самый нижний уровень, в пыточные и допросные.

Он безошибочно определил, в каком именно помещении сейчас находится его брат-император, а также правая рука и заместитель — лорд Арист Шахрас. И потому приблизившись к массивной двери, из-за которой, кстати, не доносилось ни единого звука, кивнул двум стражникам и решительно вошел в камеру.

Его взору предстала поистине незабываемая картина. Справа от двери, к стене был прикован мужчина. Он был обнажен до пояса, несколько глубоких рубцов пересекало грудь, голова свесилась, и лицо было закрыто свалявшимися волосами, а из разбитого носа на пол тонкой струйкой стекала кровь, превращаясь в капель у самого пола. Возле него, в расстегнутой на груди рубашке, с засученными до локтей рукавами, стоял лорд Шахрас. Он уступал в росте своему начальнику, но был значительно шире в плечах, мощнее и на первый взгляд казался сильнее физически. Но такое предположение было бы ошибочным. В крови лорда Шахраса была лишь капля крови тех легендарных завоевателей, что сломав защитные грани, пришли в этот мир и покорили его, образовав на осколках некогда могущественного государства свою империю. Даэн же был их прямым потомком и наследником. Он по праву являлся вторым по силе во всей Дарканской империи, уступив первенство лишь своему старшему брату — императору. Который, к слову сказать, тоже находился здесь, стоял, скрестив руки на груди, прислонившись плечом к стене, и наблюдал за происходящим, едва сдерживая нетерпение и гнев. Все это Даэн отметил мимоходом — слишком хорошо он знал брата, чтобы поверить в его кажущееся спокойствие и хладнокровие. Да, император всегда оставался непоколебим, удерживая на красивом аристократичном лице маску полнейшего равнодушия, но по слегка нахмуренным темным бровям, поджатым губам, Даэн прекрасно понял, что брат на грани срыва и сдерживается с трудом. Тот факт, что заместитель главы имперской службы безопасности лично проводил допрос, говорил о степени секретности и важности данного мероприятия. Дело государственной важности будет проходить под грифом «совершенно секретно» и глава службы безопасности прекрасно знал, что о результатах допроса будут знать только те, кто сейчас находился в этой камере.

В противоположном от императора углу, слегка покачиваясь на стуле и закинув длинные ноги на стол, сидел еще один человек. Присутствия именно этого лорда Даэн не ожидал, но был весьма рад тому, что тот находится здесь. Очень высокий, немногим выше даже императора, темноволосый, как и все дарканские лорды, этот мужчина всем своим видом выражал высшую степень расслабленности и отстраненности от происходящего. Он даже покачивался на стуле как-то легкомысленно, с ироничной улыбкой наблюдая за тем, как лорд Шахрас использует вымоченную в кислоте плеть, чтобы разговорить пленника.

Лорд АртНаэр вошел в допросную, прикрыл за собой двери, кивнул императору, затем своему заместителю и повернулся к третьему мужчине, наблюдавшему за разворачивающимся действом.

— Не думал увидеть тебя здесь, — произнес он, приближаясь.

— Шутишь? — воскликнул лорд, даже не пошевелившись. — Чтобы я пропустил такое зрелище?

— Он что-нибудь сказал? — Даэн кивнул в сторону пленника.

— Да где там, — мужчина поднялся. — Шахрас забыл, как надо допрашивать. Размяк он на твоей ответственной работе. Совсем размяк. Жалостливый такой стал. Вот смотрю я на все это и думаю, что пора забирать у тебя заместителя и на пару месяцев его ко мне перебросить. Глядишь, снова форму вернет.

— Так сами тогда берите и допрашивайте! — не выдержал лорд Шахрас и, отбросив в сторону плеть, которую до этого держал в руках, свирепо глянул на говорившего. — Что я могу поделать, если у него блок на все воспоминания стоит? Сильный блок. Такой нельзя пробить без последствий.

— А ты что, — насмешливо перебил его высокий лорд, — за этого вот, — он кивнул в сторону мужчины, прикованного к стене, — переживаешь? Мамочкой ему решил побыть?

— Успокойтесь, лорд Шаэсс, — вступил в беседу император. — Нам не свести его с ума надо, а узнать, кто подослал этих молодцев напасть на кронпринца. Утратив разум, он нам ничем не поможет.

Пленник, услышав имя лорда, дернулся и слабо застонал. Мужчины переглянулись, и Шаэсс в несколько шагов пересек допросную, чтобы остановиться перед пленником.

— Ну, что, милый, — ласково произнес, — говорить будем? Или ко мне прогуляемся? В ордене в этом году как-то скучно. Никого не пытаем, никого не вскрываем, не интересно. У меня вон, адепты, совсем от рук отбились. И не только бывшие, — лорд Шаэсс кинул ироничный взгляд на Шахраса, — но и настоящие. Не поверишь, сами просят, чтобы я им какого заговорщика нашел. А этот народ совсем в последнее время притих, не высовывается. Ты первый за несколько месяцев. Скоро все навыки подрастеряем и что тогда делать?

Лорд Шахрасс дернул плечом, хотел что-то сказать, но промолчал. А вот пленник, с трудом поднял голову, обвел помещение единственным глазом, второй оказался выбит, и, прохрипел:

— Смерть… всем вам… смерть… гнилое семя дар-дарк…цев будет искоренено… да прибудет власть… истинного повелителя… морайцев… — и после этих слов он дернулся и захрипел, начал биться в конвульсиях.

— Эй, ты чего это?! — лорд Шаэсс дернулся в сторону пленника, но было уже поздно — тот умер.

— Некроманта сюда! — рявкнул Даэн, но Шаэсс его перебил:

— Я уже здесь, — рыкнул он, — приподнимая голову пленника. — И ничем не могу помочь. Сдох, скотина, — дальше последовали ругательства, но никто даже не подумал напомнить странному лорду о том, что сыпать проклятьями в присутствии императора — плохой тон.

Пыточную лорды покинули одновременно. Всей толпой они вышли в коридор и остановились, переглядываясь.

— Поговорим в моем кабинете, — не терпящим возражений тоном произнес император и в следующую секунду уже исчез в пространственной воронке.

Даэн и лорд Шаэсс переглянулись между собой и дружно посмотрели на Шахраса. Тот нахмурился, затем усмехнулся и подмигнул:

— А я пока тут разберусь, — и, насвистывая, заместитель главы службы безопасности империи, круто развернулся и направился в противоположную от выхода сторону. В спину ему раздались два тяжелых вздоха. А затем оба лорда растворились в пространственной воронке — император не тот человек, который будет ждать. А его тон не оставлял надежд на то, что неприятной беседы можно избежать.

Вышли они в одном из коридоров дворца, возле кабинета императора. Здесь было тихо и на первый взгляд пустынно, но и Даэн и Шаэсс знали о том, что гвардейцы из личной охраны его величества всегда на посту. В это крыло никогда не допускались посторонние.

Лорд Шаэсс учтиво пропустил принца вперед. За что получил полный негодования взгляд, но стоит признать, что, ни капли не расстроился по этому поводу.

Император стоял у окна, спиной к двери. Услышав, как приоткрылась дверь, он все также не оборачиваясь произнес:

— Садитесь. Оба.

Глава 5

Лорды тут же поспешили занять кресла, стоящие неподалеку от рабочего стола Таршаана. Тот постоял еще немного, затем обернулся. Смерил обоих лордов пристальным взглядом и уселся на свое место, побарабанил пальцами по столешнице, обдумывая с чего начать.

— Это все неприемлемо, — наконец произнес император, старательно не глядя на сидящих напротив мужчин. — Кто-то запросто смог сломать охранный контур дворца, напал на кронпринца и, если бы лорд Шахрас не подоспел вовремя, то мне даже подумать страшно, что могло бы произойти.

— Ну, положим, исход был бы один, — встрял лорд Шаэсс. Ему было чуждо раболепие и преклонение перед сильными мира сего. — Но, в одном вы правы — Шахрас успел вовремя и сработал чисто.

Император поморщился в ответ на эту реплику, но он слишком давно знал этого странного мужчину, чтобы вступать с ним в долгие дискуссии. Еще никому не удавалось выйти победителем из поединка с главой ордена ассаров. А его преданность своим адептам поистине была легендарной. За тех, кто единожды вступил в орден, Себастьян Шаэсс готов был порвать кого угодно, даже Императора.

— Что известно про княжну? — сменил тему Таршаан и обратился уже непосредственно к брату. — Удалось что-то узнать? Ее нашли?

Даэн покачал головой и коротко изложил все, что было ему известно:

— Княжну похитили. Использовали ее няньку, которая была найдена мертвой. Там кстати тоже бесполезно звать некроманта — он ничего не добьется. Кто, зачем и почему так поступил — неизвестно. Как только я буду уверен, что мое присутствие не требуется в столице, я немедленно вернусь в Падар и продолжу поиски. Если судить по рунам на запястье кронпринца, то княжна жива и это обнадеживает.

При последних словах младшего брата император поморщился, но оставил свои мысли при себе. Он был уже не рад собственной поспешности. Если бы была возможность отмотать время назад, то Таршаан ни за какие блага не пошел бы на проведение древнего ритуала. Но в тот момент, когда князь Никалаэ дал свое согласие на помолвку детей, Император мог думать только о выгоде для империи от этого союза. Кто бы знал, как это все повернется! Вот и приходилось теперь расхлебывать последствия своих поспешных действий. Если бы все зависело от него, то Таршаан предпочел бы избавиться от княжны, чтобы предупредить нечто подобное в дальнейшем. Была мысль разорвать рунную связь но, в таком случае, последствия никто не мог предугадать, а рисковать единственным сыном и наследником Таршаан не собирался. Вот если бы в случае разрыва связи между детьми, опасность грозила только княжне — тогда другое дело. Император бы не думал ни минуты, и даже недовольство младшего брата не остановило бы его. Впрочем, все это лишь мысли. Разорвать рунную связь невозможно, а Тордаэн никогда не пойдет на поступок, способный принести вред ребенку своего друга. Потому теперь Таршаан отводил глаза и не желал обсуждать эту тему, а вот лорд Шаэсс не был настолько тактичен.

— То есть, ты так и не выяснил, кому все это понадобилось и зачем? — он приподнял одну бровь. — Прошло уже семь-восемь часов с момента похищения. Как ты думаешь искать ее? С каждым часом возможность найти княжну живой тает.

— Пока не знаю, — покачал головой Даэн, ему тоже не нравилась вся эта ситуация, как и не одобрял он поспешного решения о применении рунной магии, но теперь было уже поздно, что-либо менять. — Поисковые заклинания ничего не дали. Аэрлин… княгиня Лантара тоже не может почувствовать дочь из-за рунной связи. Но у меня родились предположения, что похищение княжны Лантара напрямую связано с покушением на жизнь кронпринца. Это было бы логично. Потому-то я и поспешил в столицу, не завершив поиски и, как видите, оказался прав, — Даэн вздохнул, невесело усмехнувшись. — В любом случае, до рассвета за пределы Падара никто не выберется и если княжна все еще жива, то, скорее всего она для чего-то необходима своим похитителям. В городе сейчас не протолкнуться от моих людей, поднята по тревоге стража и личная охрана наместника. Девочку должны отыскать.

В кабинете воцарилась тишина. Лорды обдумывали сложившуюся ситуацию молча, не спеша делиться своими выводами и подозрениями.

— Ты немедленно возвращаешься в Падар, — наконец произнес император. — И не прекращаешь поиски княжны до тех пор, пока она не будет найдена. Любые ресурсы и люди в твоем распоряжении, но это ты и сам знаешь, как знаешь и то, что я одобрю все твои действия. С покушением будет разбираться лорд Шахрас, кстати, чем таким важным он занят, раз счел возможным проигнорировать мое приглашение? — Император приподнял одну бровь и окинул друзей недобрым взглядом. В этот момент он как никогда был похож на своего отца, и это заставило Даэна поежиться.

— Он занимается расследованием, — твердо произнес младший брат императора, готовясь к тому, чтобы начать отстаивать своего заместителя.

Император ему не поверил, хмыкнул, покачал головой, но промолчал. Не время и не место для выяснения причин и обстоятельств. У них и так проблем предостаточно.

— Тебе нужна помощь в Падаре? — нарушил молчание лорд Шаэсс, обращаясь к Даэну.

— Нет, — Даэн покачал головой. — Но я был бы признателен…

— Тогда, я, пожалуй, присмотрю за Шахрасом, — перебил его главный ассар. — А то мальчишка совсем от рук отбился. Размяк, так и слюнтяем стать недолго, на вашей ответственной государственной работе. Испортите мне адепта.

Ему никто не ответил, но Даэн заметил, как помрачнело лицо брата. Император Дарканской империи не любил лорда Себастьяна Шаэсса. Вернее, даже не то чтобы не любил, он его опасался. Слишком уж вышеупомянутый лорд был силен, независим, самонадеян. Он происходил из древнего рода, представители которого пришли в этот мир вместе с предками теперешнего императора. Они сражались плечом к плечу, сообща уничтожили Морайскую империю и на ее обломках построили новую державу. Сильнейшую и по сей день. Но потом, спустя годы, род Шаэсс решил возвыситься, заменив императорскую фамилию на свою. И у них бы все получилось, в то время род Шаэсс был не в пример сильнее и могущественнее императорского, если бы не вмешался случай. Погибелью для могущественного рода стало предательство среди своих же. Если бы не произошел раскол среди членов рода, то на троне Дарканской империи сейчас сидел бы Себастьян. Это знал Император, знал сам лорд Шаэсс, об этом было известно и представителям остальных пяти дарканских родов, которые еще остались в Империи. Но предательство имело место быть, и род Шаэсс был уничтожен. В живых остался лишь малолетний представитель, который впоследствии стал отцом лорда Себастьяна. Смириться с таким положением вещей, он не желал и на протяжении всей своей жизни пытался вернуть утраченное могущество. Не вышло. За измену и заговор лорд Шаэсс-старший лишился головы. Себастьян Шаэсс остался последним представителем некогда многочисленного рода. Обвинить его в государственной измене не получилось — во время заговора Себастьян находился далеко за пределами Империи, постигал сложную магию смерти в закрытом ордене некромантов. Вернулся он в Дарканскую империю уже после того, как все было кончено, но не стал мстить Императору за уничтожение своей семьи, а учредил свой собственный орден ассаров. Обучение ассаров было построено на усовершенствованных принципах ордена некромантов, адептом которого на протяжении двадцати лет был он сам.

Вот и получилось, что последний представитель одного из сильнейших родов империи практически самоустранился от борьбы за власть. Правда, Таршаан был бы не против, чтобы этот род сгинул навсегда, но… Император Дарканской империи дураком не был. И прекрасно осознавал, насколько ему повезло, что у подножия его трона есть два таких лорда, как Даэн и его друг — лорд Себастьян Шаэсс. Только за верность и преданность Себастьяна брату, Таршаан был готов терпеть и дальше этого ужасного человека, потому что знал, что бы ни случилось, как бы не повернулась судьба — последний из рода Шаэсс придет на помощь не ему, Императору, не Империи, а лорду Тордаэну АртНаэр.

И Таршаану не нравилось, что, несмотря на уже вполне себе приличный возраст, этот мужчина не спешил обременять себя узами брака и заводить наследника. Но, как бы ни хотел император иного, заставить лорда Шаэсса жениться, он не мог. Просто не решался настоять на своем. В обществе Себастьяна Император всегда чувствовал себя неуютно, ему казалось, что он все еще мальчишка, которому строгий отец сейчас будет делать внушение относительно неприемлемого поведения. А ведь, если судить по возрасту, то они были почти ровесниками.

А вот Даэн, наоборот, казалось, понимает своего старшего друга и учителя с полуслова. Таршаан даже подозревал, что они обладают навыками ментального общения и используют их по любому случаю. Иначе, как можно объяснить, что один лорд начинает фразу, а второй ее заканчивает? Такое сходство мыслей и абсолютно идентичное понимание любой ситуации является редкостью даже среди родственников и связанных по крови. И это еще больше настраивало Таршаана против лорда Шаэсса. Великий и могущественный правитель самой сильной державы в этом мире банально ревновал брата. Нет, он знал, что лорд АртНаэр никогда не предаст его или Империю, всегда будет рядом, поможет и выполнит все свои обязательства, но… но Даэн был слишком близок с Себастьяном, что для дарканцев, чтящих лишь силу и собственные удовольствия, было необычно, если не сказать странно.

Когда после окончания университета, Тордаэн не захотел возглавить армию и вступил в легендарный орден ассаров, император лишь обрадовался. Но сейчас, Таршаан был склонен считать, что ему не стоило давать младшему брату столько свободы.

— Даэн, — прервал затянувшееся молчание император. — Мне доложили, что маг Арвист Лантарус сейчас находится в Падаре, и…

— Лантарус? — удивленно округлил глаза лорд Шаэсс. — А не тот ли это род, в котором из поколения в поколение передается по слухам последний артефакт, принесенный нашими предками из-за грани?

— Вы абсолютно правы, лорд Шаэсс, — сухо ответил Таршаан, снова и снова поражаясь тому, насколько этот мужчина осведомлен в любых вопросах. — Это именно последний представитель того древнего рода, предки которого вместе с нашими завоевывали Морайскую империю. И Капля Смерти, по слухам в настоящее время находится именно у этого мага. Он дарканец и артефактор, — Император сделал небольшую паузу и выразительно посмотрел на брата. — Раз уж ты все равно будешь в Падаре…

— Я понял, — кивнул Даэн. Ему и, правда, не было нужды слушать о том, как важно, чтобы последний из сильнейших в этом мире артефактов оказался там, где его уж точно не смогли бы использовать враги Дарканской империи.

— Вот и замечательно, — довольно кивнул Таршаан. — тогда ты немедленно возвращаешься в Падар, и я жду от тебя только успеха.

И на этом он дал понять, что разговор окончен. Оба лорда поднялись из кресел, из чувства долга склонили головы перед своим повелителем и дружно вышли из помещения. Пройдя несколько шагов, они остановились возле окна. Даэн задумчиво смотрел через стекло, хотя вряд ли что там видел — он был полностью погружен в себя. А вот Себастьян наблюдал за другом.

— Этот маг, — начал лорд Шаэсс. — Он дарканец, Даэн. Заполучить Каплю Смерти будет не так-то просто.

— Ты во мне сомневаешься? — поинтересовался лорд АртНаэр, все еще находясь где-то далеко отсюда, в собственных мыслях.

— В тебе нет. Но я знаю, что значит иметь дело с тем, в чьих жилах помимо дарканской крови течет еще и кровь истинных морайских магов. Они злопамятны и непредсказуемы. Будь осторожен, одно неверное движение или слово и ты вполне можешь заполучить себе кровного врага. А Капля Смерти… не мне тебе говорить, на что способен артефакт, принесенный дарканцами с той стороны.

— Ты же знаешь, что я не оставляю кровников за спиной, — усмехнулся Даэн. — И давай об этом не будем.

— Как пожелаешь, но я хочу, чтобы ты знал, что…

— Я знаю, — просто ответил принц.

И он, в самом деле, был уверен, что в любой ситуации, при любом раскладе, бывший учитель и единственный настоящий друг придет на помощь. А еще… еще, Даэн знал, что ассары своих не бросают. Если ты единожды вступил в орден, то уже никогда не сможешь из него выйти. Это было самое главное правило успеха ордена магов смерти. Взаимопомощь, верность и преданность, ну и еще лорд Себастьян Шаэсс. Без него, не было бы ничего остального, да и самого ордена не было бы.

— Ну, что же. Тогда поговорим о деле, — как ни в чем не бывало, продолжил лорд Шаэсс. — Как поживает княгиня Аэрлин?

Даэн бросил на друга возмущенный взгляд и не спешил отвечать, но лорд Себастьян Шаэсс был не из тех, кого легко можно сбить с мысли, особенно, если его интересовал ответ.

— Я серьезно.

— Прекрасно поживает, — сдался Даэн под ироничным взглядом друга. — У нее дочь похитили, Аэрлин в бешенстве и мне уже жалко тех, кто за этим стоит.

— Это да, — довольно улыбаясь, протянул Себастьян, — злить ведьму из дома Воды — себе дороже. Помню еще до того, как их всех перебили, была у меня одна…

— Ян! — возмущенно воскликнул Даэн. — Избавь меня от рассказа о своих былых похождениях. К тому же, мне пора возвращаться в Падар. С каждым часом у нас все меньше шансов отыскать княжну живой.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Шаэсс. — Эту историю ты еще не слышал.

— Я уже жалею, что когда-то рассказал тебе о том, как познакомился с Аэрлин и Никалаэ, — Тордаэн покачал головой, но на его лице царила снисходительная улыбка — воспоминания о прекрасной княгине Лантара больше не вызывали того странного томления и тяжести в груди, как раньше. Светлая грусть и радость за друга и ту, что когда-то значила так много.

— Зато теперь я вижу, что ты больше не вздыхаешь по чужой жене, — совершенно другим, резким тоном произнес Себастьян. — Мало приятного, знать, что твой друг на протяжении нескольких десятков лет безответно влюблен в женщину, которая никогда не будет принадлежать ему. Да еще и настолько благороден, что совершенно не собирается отстаивать свои права и бороться за свои чувства.

— Какие права?! — возмутился Даэн. — Она сама сделала выбор. И выбрала не меня.

— А когда это что-то значило для высших дарканских лордов? — лорд Шаэсс приподнял одну бровь и снисходительно посмотрел на друга. — Нас никогда не заботили чувства и желания других. Это только ты такой правильный получился. Надо было брать пример с Императора и сейчас у тебя бы уже дети бегали. Вот кто никогда не заботился чувствами и желаниями окружающих.

— Хватит об этом, — резко перебил друга Даэн. — Лучше расскажи, что здесь вообще произошло, а то пока меня только в общие черты посвятили? Уже есть зацепки? Ты же оказался здесь раньше меня. Кстати… как ты оказался здесь раньше меня?

— Твой заместитель связался со мной, — одними губами улыбнулся лорд Шаэсс, глаза его оставались серьезны, а взгляд пронзительным. — Бросил вызов по крови, как только понял, что именно произошло. Шахрас умный мужик, быстро сообразил, что все не так просто, как кажется на самом деле. Ему не понравилось что-то, и он позвал на помощь.

— Мне тоже, — согласился с ним Даэн, — не нравится. Все не нравится. Зачем было нападать на кронпринца с кинжалом, если при использовании, хотя бы одного заклинания, это предприятие имело бы успех?

— А вот на этот вопрос у меня, кажется, есть ответ, — усмехнулся лорд Шаэсс. — Да ты и сам поймешь, если подумаешь.

— Не получается, — усмехнулся Даэн. — Как не думаю, не понимаю, почему все так… просто?

— Просто? — удивился Шаэсс. — Ты просто зацикливаешься на второстепенных деталях. Давай рассуждать. Княжну похитили. Руны связывают ее с кронпринцем. И если на минуту представить, что эти события связаны…

— Княжна жива, — отозвался лорд АртНаэр.

— Это ничего не меняет. Зачем было ее похищать, если не для того, чтобы ослабить кронпринца?

— А если на самом деле похищение княжны и нападение на Лерсаана не связаны? — тут же возразил Даэн. — Это я решил, что оба эти преступления вытекают один из одного, а на самом деле все может быть не так.

— Может и не так, — послушно согласился со своим учеником лорд Шаэсс. — Вполне вероятно, что княжну похитили совершенно не потому, что она оказалась связана с кронпринцем. Возможно, хотели досадить ее родителям. Очень может быть, что девочку похитил кто-то неравнодушный к синим глазам княгини Аэрлин и таким образом хотел сделать ей больно.

— Ян! — возмущенно воскликнул Даэн, прерывая друга на полуслове.

— Ну ладно, ладно, не к синим глазами княгини, а к карим глазкам князя Николаэ, — насмешливо отозвался Шаэсс.

— Прекрати, — с улыбкой осадил друга Даэн. — Девочку похитили из-за помолвки и рунной магии, связывающей ее с кронпринцем. Это понятно.

— Я рад, что ты стал мыслить трезво, друг мой, — без тени улыбки отозвался Себастьян.

Он сцепил пальцы в замок за спиной и несколько раз перекатился с пятки на носок. На друга не смотрел, предпочитая что-то увлеченно разглядывать за его спиной.

— Действие рунной магии до конца так и не изучено и есть предположение, что смерть княжны может сказаться на Лерсаане. Причем не просто ослабить кронпринца на время, а полностью лишить его магии. Возможно, наши заговорщики именно на это и рассчитывали, возможно… — Шаэсс тяжело вздохнул и на миг прикрыл глаза, — у них произошла накладка. Все бывает. Просчитались или что-то пошло не так, — пожал плечами Себастьян. — А может, все это просто мои домыслы.

— Кронпринц был бы ослаблен. Настолько ослаблен, что стал бы вопрос об угрозе его жизни.

— Так. И что?

— Но причем здесь кинжал? — все еще непонимающе воскликнул Даэн.

— Ты узко мыслишь. Тебе не дает покоя явная несуразица, но если посмотреть на ситуацию в целом, — Себастьян перевел взгляд на друга. — Вот смотри, для того, чтобы подобраться к принцу, необходимо было нарушить охрану дворца. А это, скажу я тебе не так-то просто сделать. Ее сам император устанавливал, и ты постоянно подпитываешь потоки. А значит что?

— Значит, что к нападению имеет отношение маг.

— Ага! — воскликнул лорд Шаэсс, наставительно приподняв вверх указательный палец. — И не просто маг. А маг настолько сильный, что у него получилось нарушить систему. Много ты таких знаешь?

— Я знаю троих, — тихо ответил Тордаэн. — Двое из них стоят здесь, из кабинета третьего мы только что вышли. Это тупик. Если в Империи и появился маг, способный соперничать в силе с самим императором, я о нем ничего не знаю.

— А я знаю, — ухмыльнулся Шаэсс. — Знаю, что этого мага больше нет. Потому что сильнее нас с тобой только император. И это факт. А если кто-то умудрился справиться с плетением защиты, то он уже не жилец. Выложился по полной и перегорел или и того хуже. Отсюда, друг мой и кинжал.

— Думаешь, среди заговорщиков был только один маг? — недоверчиво покосился на друга Даэн.

— Настолько способный один. Это очевидно.

— И он дарканец, — хмуро подтвердил Даэн.

— Не просто дарканец, а потомок тех, древних и великих. Наших с тобой предков. Лорд, одним словом. С этого и начнем.

— Будешь искать лорда, который сегодня умер или перегорел.

— Такое не скроешь, Даэн. — Себастьян сжал пальцами переносицу и на мгновение прикрыл глаза, когда же он снова их распахнул, Даэн поразился тому, сколько решительности в них было, и уже заведомо пожалел тех неудачников, что на свой страх и риск, встали на дороге у главы ордена ассаров. — И я его найду. А тебе и в самом деле пора.

Глава 6

Дер понял, что дело плохо, когда Арий на ходу принялся стаскивать через голову рубашку. Затем он на мгновение остановился, для того, чтобы развязать тесемки штанов и еще раньше, чем весь этот ворох нехитрой одежонки вместе со старыми прохудившимися ботинками упал в пыль, вместо высокого черноволосого парнишки от земли оттолкнулась большая лоснящаяся черная кошка, гибкая, грациозная и смертоносная.

Дер выругался, повторно помянув Тьму. Он как никто знал, что у Ария всегда были проблемы с обращением — некому было научить мальчишку перевоплощаться правильно, а главное — научить, как обернуться снова в человека. Это у взрослых оборотней такие вещи происходят сами собой, лишь по желанию, а вот Арий для оборотня был слишком молод и неопытен. Когда он обернулся в прошлый раз, Деру пришлось целые сутки прятать в одном из заброшенных сараев Падара черного зверя. И вот был бы его друг, каким волком или медведем, коих в этих краях достаточно, — проблем было бы меньше. Но приятелю не посчастливилось родиться пантерой — а таких экзотических животных здесь отродясь не водилось. Дер даже и не знал как называется эта черная грациозная животина, пока Арий сам ему не рассказал.

Именно поэтому маленький маг со всех ног бросился следом, он и на мгновение не подумал о том, что помощь может понадобиться вовсе не Арию, а тем, на кого объявил охоту его приятель.

Дер влетел в дом всего лишь несколькими мгновениями позже друга и, представшая его взору картина поразила его до глубины души. Выросший в падарском борделе, а затем прожив несколько лет на самом дне столицы Порубежья, Дер прекрасно был осведомлен об этой стороне жизни, но никогда не думал, что все может быть так.

В первой от входа огромной комнате, среди обломков мебели, на полу двое мужчин пытались справиться с отчаянно вырывающейся женщиной, которая, судя по всему, была женой хозяина этого хутора. Один из них держал ее руки, а вот второй, стоя на коленях, расстегивал ремень. Он на миг отвлекся от своего занятия и обернулся на шум, и тут расплата настигла его в виде огромной черной рычащей кошки, которая оттолкнувшись задними лапами от порога, в один прыжок настигла насильника. Они покатились по полу, сплетенные в клубок. Рычание, хрип, странный булькающий звук — вот и все что раздавалось оттуда.

Второй наемник, опешивший сразу от такого, быстро пришел в себя и, отпустив руки женщины, которые до сих пор удерживал, вскочил на ноги. Подхватив с пола меч, рванул на помощь своему подельнику. Но тут его перехватил Дер. Мальчишка, за неимением силы и оружия просто налетел на огромного мужчину, который превосходил его не только в силе и росте, пытаясь сбить с ног. Но преимущество в схватке — это было последнее, о чем в эту минуту думал маленький маг — он слишком сильно испугался за друга и готов был любыми путями помочь Арию. Но все это было зря, Дер не обладал звериной силой своего приятеля, не был он и воином, наемник скрутил мальчишку в одну секунду и уже занес над его головой свой меч. Маленький маг зажмурился, ожидая удара и боли, которая должна была последовать за этим. Со стороны Ария и второго наемника все еще раздавались звуки борьбы, хрипы, низкое звериное рычание, протяжный нечеловеческий вой.

Дер ожидал удара, даже успел попрощаться с жизнью и мысленно попросить прощения у Ария, которого оставляет совсем одного, но… ничего не произошло. То есть на самом-то деле происходило много чего, но вот смертельного удара не последовало. Падарский беспризорник был не тем, кому чуждо любопытство, поэтому он приоткрыл один глаз и уже в следующее мгновение распахнул оба, чтобы с удивлением отметить, как нависший над ним мужчина захрипел, глаза его закатились, и он выронил из рук меч. А затем и сам стал заваливаться на бок. Дер быстренько отполз подальше и во все глаза уставился на ту, что сейчас решила исход этой заранее проигрышной для него битвы. Хозяйка этого хутора не стала ждать, пока наемники расправятся с защитниками и сама пошла в наступление. Хотела ли она помочь своим непрошенным спасителям, либо же просто мстила насильникам и убийцам, Дер не знал. Да и спрашивать не рискнул бы.

— Вставай, — хрипло произнесла еще не старая, но изрядно потрепанная женщина. — Надо уходить отсюда. Эти не одни были, остальные ушли в деревню. Не ровен час вернутся забрать с собой подельников. И тогда нам несдобровать.

Дер только глазами хлопал от удивления и даже не нашелся сразу, что ответить этой женщине. А она уже быстренько скрылась из глаз за пологом, который отделял большую общую комнату от жилой части дома.

И тут Дер вспомнил о друге. Он резко подскочил и огляделся, а затем едва снова не уселся на дощатый пол — Арий в виде черной кошки сидел в самом углу, широко расставив передние лапы и низко опустив лобастую голову, а с длинных усов на светлую древесину пола медленно капало что-то красное и густое. Его противник лежал рядом, неестественно выгнув шею и лишь приблизившись, Дер заметил, что у наемника была вырвана гортань.

— Ох, ты ж, Тьма! — не выдержал маленький маг и таки уселся на пол, в изумлении глядя вовсе не на убитого бандита, а на своего лучшего и единственного друга. — Арий, — тихонько позвал он его. — Арий, а давай ты обратно, а? Ну, пожалуйста.

В ответ ему раздалось звериное рычание, а затем большая кошка просто улеглась на пол и закрыла глаза. Маленький маг уже был готов заплакать от бессилия. Он и не представлял, как же можно помочь другу вернуться в человеческий облик, как тут из-за занавески снова показалась хозяйка этого хутора.

— Ты чего расселся, — шикнула на Дера она. — Слышал же, что отсюда убираться пора. И кошку свою тоже подымай.

— Ты… ты… чего это командуешь? — взвился Дер, от всего пережитого ему ужасно хотелось накричать на кого-нибудь, а еще лучше было бы просто подраться. Да вот незадача — не с кем было кулаками махаться, не с этой же человечкой?

— Как хочешь, — пожала плечами селянка и направилась на улицу.

Как бы там ни было, но Дер тоже понимал, что пора уносить ноги с этого хутора, поэтому поднялся и заковылял следом за хозяйкой, периодически оглядываясь на неподвижно лежащую кошку, которая еще и глаза закрыла.

Первым порывом маленького мага было забрать лошадей, что были привязаны подле забора, однако по здравому размышлению, он пришел к выводу, что неизвестно чему эти животины обучены. А ну как они, на какую специальную команду отзываются? И не успеют отъехать отсюда, как те, кто обязательно придет за своими сообщниками, их тут же и догонят. Маленький маг слыхал о таком еще в Падаре, и ему совершенно не хотелось попасть в еще больший переплет.

— Помоги телегу запрячь, — резко скомандовала ему хозяйка. Она уже выводила из сарая лошадь.

— Зачем телега? — удивился Дер, он еще плохо соображал и все происходящее казалось парнишке дурным сном.

— А как ты отсюда выбираться собираешься? Неужто пешком супротив резвых коней? — зло напустилась на него женщина. — Ну-ну, хочется на это поглядеть, — добавила ехидно и, развернувшись, ушла в сарай за сбруей.

Дер вздохнул тяжко, но спорить или взбрыкивать не решился, ему было проще подчиниться, да и тревога за Ария не отпускала. Его друг впервые убил, и пусть он сделал это в своей звериной ипостаси, все равно переживать будет — это Дер знал очень хорошо. А еще он не мог и придумать, что он будет делать, если Арий так и не сможет перевоплотиться.

Тем временем хозяйка зачем-то сунулась за сарай, и до мальчишки донесся протяжный вой. Бросив на землю все, что в тот момент он держал в руках, не думая не минуты, бросился к ней.

Там, на земле лежали тела. Возле одного из них, мужского и стояла женщина, обхватив голову руками и раскачиваясь в приступе безудержного горя. Второе тело принадлежало маленькой девочке. Она и правда на первый взгляд казалось ровесницей Ария, может даже на парочку лет помладше.

— Ваш муж? — тихонько спросил Дер, оказавшись возле женщины.

— Брат, — покачала та головой. — В прошлом году овдовел. Да девка у него росла, вот я и… — дальше она не договорила. Захлебнулась рыданиями, а Дер просто стоял рядом и неуклюже похлопывал ее по плечу, не зная, что же предпринять дальше.

Маленькому магу хотелось, чтобы этого дня не было, хотелось вот сейчас проснуться на своем сеновале в Падаре, услышать, как стучат в соседнем трактире, сдвигая после ночных происшествий столы, как покрикивают возницы, проезжающие по дороге, как переговариваются трактирные служанки, как скрипит колодезное колесо… Хотелось, чтобы все, что произошло за, казалось бы такую короткую летнюю ночь, а самом деле было лишь дурным сном.

Из задумчивости, Дера вывело странное прикосновение. Он резко дернулся и только потом заметил, что это черная кошка, которая вышла из дома и теперь стояла совсем рядом с ним, уткнувшись холодным влажным носом ему в ладонь. Не отдавая себя отчета в том, что делает, Дер почесал зверя за ухом, но кошка ласку не приняла, наоборот, зло рыкнула и мотнула головой.

— Так это твой зверь? — спросила у него сестра хозяина. — Красивый. Я таких никогда не видела. Заморский? — она утирала слезы платком и старалась взять себя в руки.

— Угу, — невнятно буркнул парнишка, пытаясь отобрать у Ария свой рукав. А тот будто совсем ума лишился или просто в звериной своей ипостаси все немного иначе понимал, потому что, тянул Дера сразу к телам хозяина, его дочки и третьего наемника, который тоже оказался тут неподалеку, а затем, не выпуская рукава, тащил приятеля к дому. Вот так и ходили туда-сюда. А вот сестра хозяина за это время уже впрягла лошадь в телегу и теперь носила из дома какие-то свертки. Как она сподобилась совладать с тяжелой сбруей, Дер ума не прилагал, но, с другой стороны — это же селянка. Они с детства привычные к тяжелой работе, не то что городские барышни, которые даже оседлать лошадь не всегда могут.

— Он тебе показывает, что мертвых надо в дом перетащить, — посмотрев на хождение Дера и огромной кошки, произнесла женщина. Услышав это, Арий коротко рыкнул и мотнул лобастой головой.

— Зачем? — недоуменно нахмурился Дер, пытаясь найти подходящее оправдание таким действиям, да вот только ничего путного ему в голову не приходило.

— Деревня горит, — коротко сказала женщина. И посмотрев на мальчишку, продолжила объяснять. — Это ее разбойники подпалили. Нам надо так же сделать.

— Зачем? — снова не понял паренек.

— Затем, чтобы сбить дружков вот этих вот, — она кивнула в сторону дома, — со следа. Спалим все трупы в хате, и следов не будет. А те, может быть подумают, что это их дружки похозяйничали, да и сбежали с награбленным добром.

Объяснения было вполне разумным, да и Арий снова одобрительно рыкнул, словно подтверждая, что эта странная женщина поняла его задумку верно. И ткнул друга носом в то самое место, пониже спины, словно говоря: «Пошевеливайся!». Дер едва на ногах устоял от такой «ласки», вздохнул, но послушно направился за сарай, чтобы перетащить в дом лежащие на земле тела. Раньше ему таким заниматься не приходилось, и потому мальчишка отчаянно трусил прикасаться к мертвым, благо Арий и сестра хозяина подсобили. Втроем справились быстро. А затем, когда двери дома были надежно закрыты, женщина сама облила их маслом для лампы и подожгла.

Они стояли рядом, высокая женщина, маленький мальчик и большая черная кошка, и смотрели на то, как нехотя разгорается пламя. А оно не спешило, яркие обжигающие языки лениво облизывали добротное дерево, из которого была сделана дверь, отступали и снова принимались за дело. Дер закусил губу, сейчас, как никогда ему бы хотелось в полной мере обладать своим даром и помочь нерешительному огоньку полностью поглотить оплот чужого труда, дом, в котором еще вчера вечером ложилась спать счастливая семья и никто из обитателей даже не подозревал, как именно они встретят рассвет нового дня. Маленький маг на мгновение прикрыл глаза, а когда распахнул их, то с удивление отметил, что огонь занялся, и теперь вся дверь была объята пламенем. Сестра хозяина подозрительно покосилась на мальчишку, но вслух сказала:

— Идем, нечего зря время терять. Ни брата, ни племянницу все равно уже не вернуть, а если промедлим, то и сами можем к ним присоединиться.

И она первая отошла к телеге. Лошадей, на которых приехали разбойники, они отвязали и отпустили уже давно, предварительно сняв с них всю поклажу, а еще хозяйственная женщина уложила на дно телеги все три меча и кинжалы, что нашла у напавших на ее дом разбойников. А на недоуменный взгляд Дера, коротко пояснила, что в дороге все пригодиться, а ежели что, то оружие и продать можно будет.

Оставалось лишь самая малость, решить, что делать с пантерой. На телегу ее точно не усадишь, да и когда черный зверь подходил близко к ней — лошадь пугалась, хрипеть начинала, била копытом и мотала головой. Но эту проблему решил сам Арий, он просто перемахнул через забор и исчез в лесу.

— Едем, — решительно сказала сестра хозяина и уселась в телегу — она собиралась сама править лошадью. — Твой зверь не потеряется. Догонит.

Только Дер вдруг вспомнил, что он не может вот так просто взять и уехать, ведь там, на самой кромке леса, под раскидистым кустом, стояла корзинка с ребенком, который уже вполне мог проснуться.

— Я сейчас, — крикнул он и следом за Арием понесся в лес, правда, Дер не прыгал через забор, а покинул негостеприимный хутор так же, как и вошел в него — через широко распахнутые ворота.

Женщина что-то кричала ему вслед, но маленький маг ее не слушал, он со всех ног устремился туда, где они с другом оставили ребенка.

Когда Дер с корзинкой в руках выскочил из леса обратно на дорогу, повозка уже отъехала от распахнутых ворот, оставляя позади горящий дом. Огонь полыхал весело и скоро грозился перекинуться на остальные постройки. Ни капли не сожалея о том, что им пришлось совершить и не задерживаясь на месте, мальчишка кинулся догонять неожиданную попутчицу. Странное дело, всегда осторожный Дер даже на мгновение не подумал о том, что им с Арием стоило бы продолжить путь, как и раньше, без попутчиков.

Но у сестры погибшего селянина была лошадь и повозка, и она была уже взрослой женщиной, а значит, можно было бы переложить часть забот на ее плечи. Хоть бы и касательно странной находки, все еще мирно посапывающей в корзинке. Ни Дер, ни тем более, Арий, который трусил рядом с приятелем, держа в зубах два заплечных мешка, просто не представляли себе, что им делать с маленьким ребенком. Это пока он мирно спит в корзинке, проблем не возникало, а ведь совсем скоро, дитя проснется. И его придется кормить, купать, и не приведи богиня-мать, пеленать. Или таких больших детей уже не пеленают? Дер не знал. Он совершенно не представлял себе, что нужно делать с детьми.

Потому-то, сейчас, он так отчаянно и догонял повозку, а его приятель, который все никак не мог принять обратно человеческую формы, ему не мешал.

Поравнявшись с медленно покачивающейся повозкой, Дер осторожно поставил туда корзинку, и тут же натолкнулся на удивленный взгляд женщины, которая натянула поводья, останавливая лошадь, пока спутники устраивались меж набросанных в транспорт вещей.

— Это что такое? — она подняла брови и с недоумением взирала на мальчишку. — Откуда у вас ребенок?

— Не кричи, — отрезал маленький маг, отбирая у большой черной кошки мешки и забрасывая их на повозку, — не могли же мы ее оставить помирать от голода? Вот и пришлось с собой брать, раз она больше никому не нужна, — Дер запрыгнул внутрь и поудобнее устроился среди вещей и тюков, которые были набросаны в повозку. — Хотели в этой деревне оставить, да не вышло.

Лошадь недовольно косила лиловым глазом на Ария, фыркала и била копытом, волнуясь от такого соседства. Селянка, которая старалась удержать в руках поводья, морщилась, и с трудом сдерживала испуганную скотину. Оборотень, догадавшись, что его присутствие нервирует лошадь, фыркнул, вильнул черным хвостом и одним прыжком исчез в зарослях. Дер проводил взглядом черную молнию и вздохнул.

— Что не так? — поинтересовалась у него селянка.

— Так Арий обернуться не может. Вот я и переживаю, как бы чего не вышло… — мальчишка и сам не заметил, как рассказал этой странной женщине все свои страхи и переживания за друга. — У него всегда с оборотом беда. Не знаю даже в чем там дело, но Арий старается без надобности не перекидываться. Прошлый раз я с ним почти целый день просидел на сеновале, успокаивал, пока он, наконец, не смог, обратно, в человека перекинуться.

— Не бойся, — по-доброму улыбнулась она. — Все с ним хорошо будет. Пусть пока побегает так, а как на привал остановимся, я посмотрю, может и помочь чем смогу.

— Как? — Дер удивленно вскинул брови и посмотрел на свою спутницу. При первой встрече, маленький маг не обратил особого внимания на женщину, с которой столкнула его судьба, не до того было, чтобы рассматривать ее. А теперь, когда такая возможность представилась, он старательно отгонял от себя сожаление о своей беспечности.

Она была странная. Еще не старая, темноволосая и темноглазая, совсем не была похожа на крестьянку. Ну, ни капельки. Все в ней выдавало воспитание и наличие образования: и прямая спина, и благородные черты лица, и даже руки, которые держали поводья — не были руками крестьянки. А еще взгляд — цепкий, острый, словно она насквозь все видела. Вот и про ребенка больше ничего не спросила, лишь заглянула в корзинку, поцокала языком и все. Селянка на ее месте непременно бы завалила Дера вопросами, а эта — ничего. Молчит и ни о чем не спрашивает.

— А… а вы? — попытался было спросить мальчишка, но в ответ странная женщина лишь улыбнулась уголками губ и произнесла:

— Зови меня Сайрин. И не задавай вопросов, на которые не готов услышать ответы, — после этих слов она отвернулась и принялась смотреть на дорогу.

— Меня зовут Дер, — тихо произнес мальчик, почему-то ему стало не слишком уютно рядом с этой женщиной, но страха он перед ней не испытывал, лишь легкая опаска и нешуточный интерес. — Оборотень, мой брат — Арий.

— Как зовут девочку? — поинтересовалась Сайрин, не оборачиваясь.

— Какую девочку? — не понял Дер, но тут же натолкнулся на ироничный взгляд этой странной женщины. — Это девчонка!? — его возглас разнесся далеко вокруг, и женщина зашипела в ответ.

— Тихо ты! Чего орешь?! Хочешь, чтобы нас кто услышал?!

— Арий предупредит, если кто появится поблизости, — уже едва слышно ответил Дер и покосился на корзинку. — Там и, правда, девчонка?

— А вы что, не знали, кого с собой таскаете?

— Неа, корзинку схватили и ходу, — искренне ответил маленький маг. — Мы ее под кустом эльмариса нашли. Он в это время как раз цветет и пахнет так, — маленький маг мечтательно закрыл глаза, представляя цветущее дерево эльмариса, которое навсегда станет для него символом того города, в котором он появился на свет.

— Под кустом эльмариса, говоришь? — усмехнулась Сайрин. — Вот уже и имя ей есть. Будет зваться Эльмарис.

Дер сразу хмыкнул, но потом подумал и согласно кивнул:

— А что? Красиво. И о доме будет напоминать.

Сайрин ничего не ответила. Молчал и Дер, бездумно разглядывая придорожные кусты, да пытаясь заметить темный силуэт друга, что время от времени мелькал среди деревьев. Арий, словно почувствовав свободу, носился по лесу, то и дело, перепрыгивая через поваленные стволы деревьев, валежник и различные кочки, которых в этом лесу было полно. Он в кои-то веки дал волю своему зверю и тот теперь старался взять свое. Все-таки лес, это не душный город, где и порезвиться-то нельзя, чтобы тебя не заметили. Здесь все совсем по-другому. Свобода, пространство и не надо опасаться, что увидев странную, чужую для этих мест, зверушку, люди поднимут крик.

Дер молча лежал в повозке, раздумывая о том, что им делать дальше, но получалось у него не очень — бессонная, полная тревог ночь брала свое и глаза у мальчишки закрывались. Поэтому, промучившись еще какое-то время, он сдался и, устроившись поудобнее на тюках и скрутках с каким-то тряпьем, уснул.

Сайрин уверенно управляла повозкой, поглядывая по сторонам внимательным взглядом, и то и дело косилась на маленького мага, который так беспечно уснул рядом с совершенно незнакомым человеком. Женщина усмехнулась своим невеселым мыслям. Странные они, эти парнишки. Маг и оборотень. Да еще и дитя в корзинке. Не получится ли так, что из-за них она наживет себе еще больше неприятностей? Хотела спрятаться в Тьмой забытой деревне, подальше от городов и патрулей? Вот и спряталась. Сколько она прожила спокойно на этом хуторе? Меньше года. И снова дорога и руины за спиной. Снова у нее нет своего угла и крыши над головой, а по пятам за ней гонятся те, кто уж точно в живых не оставит, если все-таки, Тьма отвернется от своей дочери.

Сайрин снова вздохнула и покосилась на корзинку, в которой мирно посапывала девочка. Еще и этот ребенок. Странный ребенок с совершенно неправильной аурой. Точнее, даже не так. Аура у девчонки правильная, да вот только, стоит только какому мало-мальски сведущему магу посмотреть на нее, как он сразу поймет, что это за дитя перед ним. А уж патруль, тот и вовсе может не оставить в живых. Мальчишка сказал, что от девочки хотели избавиться. Это-то и неудивительно. В Дарканской империи ведьм не любят, их здесь уничтожают, почти так же безжалостно, как и нечисть, которой в последнее время что-то слишком много развелось на дорогах. И это была еще одна головная боль для Сайрин. Здесь, в Порубежье нечисти почти не было, но стоит только пересечь границу княжества, как они попадут в совершенно другой мир. Мир, созданный темными лордами и управляемый Дарканским императором, который безжалостен к своим врагам. Но как бы там ни было, именно туда, в самое сердце Дарканской империи, и направлялась сейчас Сайрин. Где как не в столице можно спрятаться так, что тебя ни за что не отыщут?

Несколько часов они вот так и ехали по дороге. Дер спал, Арий носился по лесу, словно радуясь тому, что наконец-то почувствовал свободу и вольный ветер, а не душащие застенки большого города, Сайрин думала о своем, направляя лошадь, а девочка в корзинке мирно спала, сонные чары, которые кто-то наложил на это дитя не спешили рассеиваться. Сайрин с опаской поглядывала на ребенка, начиная переживать. Где это видано, что годовалый ребенок спит до самого полудня и даже кушать не просит. Но сделать она ничего не могла, магии в этой странной женщине не было совершенно, а Дер, хоть и имел дар, да пользоваться им не умел.

Маленький маг проснулся, словно от толчка, подскочил на повозке и принялся осматриваться по сторонам, не сразу сообразив, где он находится. Когда же память услужливо подкинула ему последние события, мальчишка успокоился, потянулся и принялся с интересом оглядываться. Солнце уже поднялось высоко, скоро дышать будет совсем уж невозможно из-за жары, но пока дорога, по которой неторопливо направляла лошадь Сайрин, извивалась среди деревьев, можно было рассчитывать хоть на какую-то защиту от зноя.

— Ария видно не было? — поинтересовался маленький маг, хриплым со сна голосом.

— Так скачет там, меж деревьев, как сайран, — откликнулась попутчица, не поворачивая головы. — Ты есть хочешь?

— Хочу, — вздохнул Дер.

— Там посмотри, я где-то котомку с едой брала с собой, — все так же не глядя на мальчишку, произнесла она. — Останавливаться на привал пока не будем, хочется убраться как можно дальше. Через пару часов будет широкий тракт, а к вечеру мы доберемся до Сарта, если на то будет воля… богини.

— А Арий? — встрепенулся Дер, из-за тревоги за друга он даже перестал копаться в объемном мешке с провиантом, который обнаружился здесь же. — Ему вот такому в город никак нельзя.

— Знаю, — вздохнула Сайрин. — Если до развилки сам не обернется, остановимся ненадолго, и я попробую ему помочь.

— А как ты ему помогать будешь? — любопытство переселило даже голод, и Дер придвинулся поближе к женщине. — Ты же вроде не магичка.

— А ты с чего так решил? — улыбнулась Сайрин.

— Так я это… — замялся Дер, но потом решил, что и так уже достаточно рассказал этой странной и непонятной женщине, так почему бы и не признаться еще в одной тайне. — Я маг, слабый, правда, но тех, кто даром обладает, обычно чую. Да и Арий тоже всегда их по запаху определяет. А тебя ни я, ни он не почуяли.

— Все правильно, — кивнула Сайрин, — и не почуете. Никто не почует. Я не магичка. Я целительница, травница иначе. Нам магические силы ни к чему, мы своей энергией исцелять умеем, ну или снадобьями разными. Так что не переживай за друга, помогу ему, чем смогу. И девочке тоже помогу.

И маленький маг ей поверил, ему очень хотелось, чтобы рядом был еще кто-то, кроме Ария, кому можно было бы верить, на кого он мог бы положиться, с кем поделиться своими думами и бедами. И Сайрин, эта странная, так непохожая на всех, с кем когда-либо сталкивала его судьба, женщина, очень для этого подходила. В ней чувствовалась сила, не магическая, а какая-то другая, ее личная внутренняя сила; несгибаемость и мудрость. В темных, словно падарская ночь, глазах лекарки, которая была посланная мальчишкам самой богиней-матерью не иначе, горел неугасаемый огонь. Такая женщина способна на многое, и она действительно могла бы помочь, стать тем стержнем, которого на данном этапе не хватало беглецам.

Дер молча ел нехитрую снедь, собранную в дорогу Сайрин и рассматривал проплываемые мимо пейзажи. Если подумать, то маленький маг впервые за свою жизнь оказался в лесу. Выросший на падарских улицах, он никогда не покидал город, в котором родился, ни разу за все годы своей жизни не пересекал стену, что окружала столицу Порубежья. И если ночью, когда они с Арием продирались сквозь стену деревьев и старались не споткнуться о выступающие из земли корни, вертеть головой по сторонам было некогда, то теперь Дер с удовольствием оглядывался, рассматривал заросли вдоль дороги, вдыхал запах леса и трав, прислушивался к пению птиц и тем звукам, что издавали другие лесные обитатели.

Лес не пугал маленького мага, скорее он представал перед ним как нечто чуждое, непонятное, но притягательно-интересное. Наверное, если бы у него была такая возможность, то Дер обязательно бы углубился в заросли и исследовал их более подробно, но ему было сейчас так хорошо, после отдыха и сытного, впервые за последние несколько дней, обеда, что он откровенно разомлел и предпочитал любоваться первозданной красотой, лежа на довольно удобной подстилке.

Сайрин обмолвилась, что направляется в соседний город и Дер не имел ничего против этого. Сарт был намного меньше Падара, но вряд ли порядки там слишком отличаются. Это же Порубежье! Да и потом, это был шанс. Новый город, новая жизнь, новые приключения. Как бы там ни было, но Дер не слишком себе представлял жизнь где-нибудь в деревне. Он вырос и прожил всю свою жизнь в Падаре, привык к шуму и суете большого города, к его порядкам и правилам. Начать все сначала в каком-нибудь крупном городе Дарканской империи он считал правильным. А еще, где-то в глубине души маленький маг надеялся, что сможет научиться творить чудеса. Возможно, ему повезет, и на пути встретится какой-нибудь маг, который согласится учить Дера использовать свой дар. При мысли о том, какие перспективы откроются перед ним, если он сможет колдовать, у беспризорника замирало сердце. Это было бы так замечательно, захватывающе и вместе с тем слегка пугающе, но он не решался сказать об этом вслух. И просто мечтал, лежа на своем сеновале и глядя сквозь прохудившуюся крышу на звездное небо.

Когда-нибудь они с Арием смогли бы насобирать достаточно денег на собственный дом, в котором будут жить только вдвоем. Пусть небольшой, зато свой. И чтобы там обязательно был сад для оборотня и кусты эльмариса, и… впереди между деревьями мелькнуло черное тело заморского зверя, и Дер вздрогнул. Мечты о своем собственном доме всегда были самыми сокровенными для маленького вора. Не имея своего угла, он надеялся, что когда-нибудь ему повезет.

Непроизвольно Дер дотронулся до загадочного амулета, висевшего на шее. Быть может эта штука и станет отправной точкой, путевкой в жизнь для двух беспризорников? Если получится ее выгодно продать — а стоить она будет немало — это Дер прекрасно понимал, то денег вполне может хватить и на дом с садом и на жизнь.

Но стоило мальчишке всерьез задуматься о продаже загадочного амулета, как душу заполнило сожаление и грусть. Расставаться с прозрачным, словно родниковая вода, камнем не хотелось. Безмолвный артефакт так доверчиво пристроился у него на груди, так сросся уже с самой сутью мальчишки, что даже мысли о расставании приносили боль. Становилось тоскливо и… одиноко.

Еще не понимая того, что с ним происходит, Дер дал себе обещание, что расстанется с амулетом только в самом крайнем случае, если иного пути у него не предвидится.

А дом? Вдруг им с Арием повезет и удастся добыть достаточно денег на его покупку? Ведь должно же им хоть раз в жизни повезти по-настоящему!

Какое-то движение в придорожных кустах заставило парня вынырнуть из задумчивости, а в следующую минуту он уже кричал Сайрин, чтобы та остановилась.

Спрыгнув с повозки, Дер подскочил к кустам и едва ли не набросился с объятиями на Ария, прятавшегося там.

— Портки мне принеси, — недовольно прошипел оборотень.

Дер хмыкнул, но вернулся к повозке, отыскал там один из мешков, что они взяли с собой в дорогу и вытащил оттуда благоразумно прихваченную одежду друга.

Сайрин ничего не сказала, да у нее и возможности такой не было — дитя в корзинке завозилось, видимо сонные чары стали спадать.

Распахнув синие, словно летнее падарское небо, глазенки и не увидев рядом с собой знакомых вещей и лиц, девчонка зашлась в плаче. Сайрин вытащила ее из корзинки и, укачивая на руках, пыталась успокоить. Получалось у нее откровенно плохо — детский плач разносился далеко.

— Уже очнулся — скорее подтверждая, чем спрашивая, проворчал Арий, завязывая тесемки штанов и выбираясь из кустов.

— Ты не поверишь, — поморщился Дер, — это девчонка.

Оборотень споткнулся и перевел недоверчивый взгляд с друга на укачивающую ребенка женщину, вздохнул, покачал головой, затем спросил у приятеля:

— А она, — кивок в сторону Сайрин, — не хочет забрать ее себе?

Дер пожал плечами, Сайрин обещала помочь, но она не говорила о том, как собирается оказывать эту самую помощь.

Глава 7

После разговора с лордом Шаэссом, Даэн вызвал своих людей, тех, кому мог доверять безоговорочно. В деле поиска лантарской княжны, он предпочел бы задействовать Шахрасса, но тот был занят расследованием покушения на кронпринца и потому чести отправиться со своим начальником в Падар удостоились лорд Висард Барэс и оборотень Дартос Мару. Оба уже давно служили под его началом, а Мару даже учился вместе с Даэном у Шаэсса и тоже был ассаром, что добавляло ему очков в глазах не только сослуживцев, а и собственного начальника. После краткого инструктажа, вся троица переместилась в Падар.

Пунктом назначения на этот раз, лорд АртНаэр выбрал портальную башню при патрульной службе. Он решил не рвать пространство, а воспользоваться воронкой перемещений. Она активировалась специальным амулетом, который был привязан к определенной портальной башне, и могла переносить до нескольких человек или нечеловек одновременно. Такой способ перемещения был несколько неудобен и занимал больше времени, чем хождение сквозь пространство, но зато был доступен, даже тем, в ком не было магии или крови темных завоевателей.

— И запомните, — в очередной раз повторил Тордаэн своим подчиненным. — Поиски необходимо вести как можно тише, не привлекая к себе особого внимания. Но вы, впрочем, достаточно опытны, чтобы я за это не переживал.

Безопасники покинули портальную башню и оказались на площади перед дворцом князя Порубежья. Здесь творилось что-то невообразимое — огромное скопление народа, крики, детский плач, ругань на всех возможных языках.

— Не привлекать к себе внимания, говорите, — хмыкнул Мару. — Ну, ну. Это будет несколько проблематично, не находите?

Лорд АртНаэр в буквальном смысле схватился за голову. Как выяснилось, по приказу князя Аргана АлЭрталл вся городская стража, княжеская дружина, сыщики, патрули и просто вояки, которых эта ночь застала в городе, принимали участие в поисках малолетней княжны. Городские ворота так и не открыли — в город никого не пускали и не выпускали. А вот в самом Падаре творилось черте что: поисковые отряды методично перерывали весь город, проверяли все дома, даже особняки аристократов, от чердаков до подвалов, все таверны и бордели, все хибары и лачуги бедняков, даже под мостами, даже на рынках под прилавками, заглядывали в такие места, что там не то чтобы ребенка — котенка спрятать было бы невозможно. Стоит ли говорить, что за эту ночь поисков тюрьмы Падара переполнились. Поймали всех воров, убийц, мошенников, которые до сего момента находились в розыске. Сколько чиновников и командиров лишилось званий и должностей, а сколькие из них потеряли самое дорогое — голову? Это ведала лишь богиня-мать.

На площадь перед дворцом князя сгоняли всех мамаш с детьми от рождения до неограниченного возраста — кто ж там знает, который из них нужный. В таком возрасте дети все на одно лицо, тем более для вояк.

Сам князь, уже довольно немолодой мужчина лично принимал доклады от капитанов поисковых отрядов. К нему-то и направился Даэн в первую очередь. Князя Аргана он застал в смотровой башне. Рядом с ним обнаружился и князь Николаэ, а также придворный маг, который в этот момент пытался получить отклик поискового заклинания. Даэн проверил потоки и удовлетворенно хмыкнул — пусть этот еще довольно молодой для мага мужчина и не был дарканским лордом, однако в его жилах текла изрядная доля темной крови, которая позволяла ему использовать магию несколько другого порядка, чем обычные человеческие маги или же потомки некогда всемогущих морайцев. Да и отзывы о нем тоже впечатляли. Маг Артаэн Латоро лордом не был, как не имел и сколько-нибудь дворянского происхождения, закончил Единую императорскую академию магии, и, отказавшись от выгодной должности в столице, переехал в Порубежье. Где очень скоро стал придворным магом князя Аргана. Почему он так поступил, доподлинно Даэну было неизвестно, ходили слухи, что во всем была виновата женщина — то ли это сам Латоро увел чью-то невесту, то ли кто-то увел невесту у него самого. Но лорд АртНаэр сейчас припомнил, как был разобижен лорд Шаэсс, что они упустили такого выдающегося мага.

Николаэ выглядел подавленным и уставшим, под глазами залегли темные круги, лицо осунулось и приобрело сероватый землистый оттенок. Он встрепенулся, завидев давнишнего друга, но потом снова устало опустился в кресло, поняв, что тот не принес ему каких-либо вестей.

Князь Арган встретил Даэна вежливо, но без лишнего заискивания и старания услужить. Несмотря на то, что старый прохиндей был прекрасно осведомлен о том, какое место в Империи занимает младший брат самого императора Таршаана, здесь он был на своей территории, и падать низ перед дарканскими лордами не спешил. Да и вины особой за собой не чувствовал, несмотря на то, что все случившееся произошло в его городе — столице его княжества.

Род АлЭрталл был одним из тех немногочисленных морайских родов, что приняли над собой власть дарканцев, когда последние пришли в этот мир и приступили к завоеванию территорий могущественной и непобедимой по тем временам Морайской империи. Принесли присягу первому императору и тем самым сохранили не только свои жизни, но и вотчины. Правда теперь они не были автономными, как во время расцвета власти морайцев, и входили в состав Дарканской империи, но все ж, они остались на своих местах и при власти.

Сам князь Арган был уже далеко не молод и управлял Порубежьем не один десяток лет. Он был четырежды женат, имел девять сыновей и бесчисленное количество внуков, коими и управлял так же, как и своим народом.

Князя особо не любили, но опасались. Да и подчинялись ему беспрекословно — знали, что он бывает скор на расправу и предпочитает сразу снести голову, а уже затем разбираться.

После положенных приветствий, Даэн выслушал неутешительные новости — княжну не то что не нашли, а даже на след не напали. Девочка словно в воду канула, и ничего не могло ее засечь — ни поисковые заклинания, ни магия ее матери, ни поиски стражи. Ее не было нигде.

— Есть вероятность, что ее вывезли из города? — поинтересовался Даэн.

— Всегда остается такая возможность, — сухо ответил ему князь Арган. — И хоть мы и закрыли ворота, но ведь спохватились-то не сразу. И к тому же всегда можно подозревать, что имел место подкуп кого-нибудь из стражей.

Николаэ тяжело вздохнул и потер лицо руками.

— Я уже тысячу раз проклял тот день, когда мы решились на этот визит. И что мне стоило оставить Аэрлин и детей дома?

Князь Арган лишь поджал и без того тонкие губы, но ничего не сказал. Да и что он мог сказать, если это он, самолично отправил лантарскому князю приглашение в надежде на дальнейшее сотрудничество и подписание нескольких торговых договоров? Как бы теперь его самого не заподозрили в измене.

Даэн тоже не знал, как утешить друга. Он и сам понимал, что сделано уже практически все, но княжна ведь так и не найдена. А это уже серьезно. Очень серьезно и в первую очередь для Империи. Ведь кронпринц связан с этой девочкой рунной магией и если она не будет найдена и эта связь не распадется — у Империи не будет наследника. Потому что, вступить в брак Лерс больше не сможет. Нет, по имперским законам, он конечно сможет еще жениться, но… его дети от такого брака будут считаться бастардами и не получат права на трон в будущем. А этого уже никак нельзя допустить.

— Я что-то нашел, — вдруг раздался голос придворного мага. И когда все присутствующие повернулись к нему, он продолжил, — это не совсем то, что мы искали, но странно. Очень. Я как будто почувствовал магию. Не нашу и не темную. Чужеродную. И это тем более странно, что эта магия, она фонит и сильно.

— Где? — Даэн напрягся.

— В трущобах. На западе Падара.

И не успел Латоро продиктовать координаты того места, как лорд АртНаэр уже рвал пространство стремясь успеть туда раньше княжеской стражи. В последний момент ему на плечо легла рука друга, и они оба исчезли в сером мареве перехода. Князь Аргар лишь недовольно поджал губы и с неодобрением посмотрел на своего мага.

— Что? — пожал плечами тот. — Не люблю, когда мне темные лорды в затылок дышат. Да и потом, я уверен, что княжны в городе нет, в противном случае ее бы уже давно отыскали, ну или хотя бы намек на то, где она была. А так — чисто. Да и потом… магия там и в самом деле чувствуется. Морайская магия, так что… — Ланторо развел руками, — пусть дарканцы с этим разбираются.

Старый князь лишь вздохнул и устало опустился в кресло — события этой ночи и его тоже изрядно вымотали, а ведь он уже далеко не мальчик, чтобы спокойно переносить такие потрясения. Нет, он, конечно, принял все необходимые меры, на случай, если придется бежать из Порубежья или сложить свои полномочия, но до последнего рассчитывал, что этого удастся избежать — князю Аргару не хотелось покидать родину.

Оказавшись в одном из самых бедных кварталов Падара, оба лорда как по команде наморщили носы — вонь здесь стояла жуткая, а еще было на удивление тихо и безлюдно. И это, если учесть весь тот шум и суету, что царила в это время во всем городе.

— Сюда стражи князя еще не добрались? — поинтересовался Николаэ, оглядываясь.

— Как видишь, — Даэн недовольно поморщился — ему не нравилось все, вот совершенно. Как-то странно получалось — за одну ночь в Падаре произошло два совершенно не связанных друг с другом события — похищение лантарской княжны и применение морайской магии. Какое заклинание использовалось, Тордаэн не мог определить вот так с ходу. Но магический фон тоже почувствовал.

Он чувствовал, как волоски на затылке приподнимаются. Это был не страх — лорд АртНаэр не ведал что это такое. Это было подсознательное, не поддающееся контролю чувство опасности. Наверное, именно его испытывали предки всех дарканских лордов, когда покидали свой мир. Они спасали не только свои жизни, но само свое существование.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — поинтересовался князь.

Николаэ магом не был и потому для него все происходящее в этом переулке не имело и половины того смысла, что для Даэна.

Младший брат императора тряхнул головой, отгоняя от себя навязчивые чувства. Попытался вдохнуть полной грудью, но тут же закашлялся от вони. Даже слезы на глазах выступили.

— Ох, — прохрипел он.

Николаэ хмыкнул и кивнул на хлипкую косую дверь, скрывающую вход в полузаброшенный двухэтажный барак.

— Нам туда.

Даэн опередил его всего на шаг, открыл двери и непроизвольно попятился — внутри вонь была просто убийственной.

— И как они здесь живут? — покачал головой Ник. — У нас в Лантаре уже давно нет ничего подобного.

— В столице, еще мой дед позаботился о том, чтобы искоренить нищих и снести подобные халупы, — ответил ему Даэн и решительно стал подниматься вверх по шаткой лестнице. Инстинкт и чутье мага вели его на самый верх, где было расположено всего три, ныне запертые, двери. Но лишь одна из них фонила магией.

— Тебе лучше вернуться обратно, — не оборачиваясь, произнес лорд АртНаэр.

— Это почему? — тут же вопросил его друг.

— Потому что ты не маг, а здесь, — Даэн обвел рукой узкую загаженную лестничную площадку, — любое неправильное движение или заклинание может срикошетить и тогда от тебя ничего не останется. А я не настолько бессмертен, чтобы рассказать твоей жене, о том, как именно погиб ее муж.

Князь Лантара хмыкнул, но ничего не ответил и остался стоять там, где и стоял, не спеша присоединиться к другу, но и уходить совсем не торопился.

Даэн же поднялся на последний этаж и остановился напротив нужной двери. Ему хватило лишь одного взгляда, чтобы определить и заклинание, которое было здесь использовано и то, что за этой дверью не осталось никого живого, а вот кое-что там все-таки было и это кое-что сейчас активно желало выбраться из заточения.

— Ник, уйди подальше, — уже не предупреждал, а приказывал глава имперской службы безопасности, — там умертвие.

Князь Лантара спустился еще на несколько ступенек и вытащил кинжал — как гость князя Аргара, меч он не носил, это бы посчитали признаком неуважения к пригласившему правителю, но оказаться совсем безоружным, этот мужчина не желал. Вот и сейчас, какое-никакое, а оружие придало ему уверенности в себе.

Одним резким ударом, Даэн выбил дверь и тут же запустил в открывшийся проем заклинание. Внутри помещения что-то затрещало, зазвенело, затем раздался жуткий вой, от которого даже у бесстрашного воина, коим мнил себя лантарский князь, внутри все похолодело, а затем последовал грохот, всплеск. И, наконец, все стихло.

Даэн вошел в помещение, а Николаэ спешно поднялся по шаткой скрипящей лестнице и осторожно приблизился к проему. Лорд АртНаэр уже активировал простенькое заклинание и теперь под потолком тесной захламленной комнатушки плавали три ярких светляка, освещая жуткую картину. Лантарский князь поморщился — вонь стояла такая, что кружилась голова, все небольшое пространство, стены и даже потолок — было забрызгано отвратительной слизью, а на полу лежало нечто, отдаленно напоминающее останки человека.

— Их было двое, — не оборачиваясь, произнес Даэн. — Один превратился немного раньше и решил закусить.

Князь Лантара сглотнул и промолчал — опозориться перед старинным другом ему не хотелось, а ужин активно стал проситься наружу.

— Только вот мне очень интересно, что такого могли знать эти двое отбросов общества, что с ними расправились таким образом? — задумчиво произнес Даэн, рассматривая нехитрую обстановку.

— Почему ты думаешь, что с ними расправились из-за того, что они что-то знали? — спросил Николаэ. — Может, это просто ограбление.

Лорд хмыкнул и Ник понял, что сморозил глупость — брать в этой тесной клетушке точно было нечего.

— Ну, — продолжал он, выдвигая различные предположения. — Может же быть это просто драка. Они могли что-нибудь не поделить со своими сообщниками?

— Ага, — с изрядной долей сарказма произнес Даэн, — и какой-то нищий прикончил их морайским заклинанием? Нет, друг мой, от этих двоих именно избавились. Причем тем единственным способом, который не оставляет следов. Если бы не переполох из-за похищения твоей дочери, то умертвие бы закончило свою трапезу и с первыми лучами солнца просто сгорело. След от заклинания развеется через несколько часов, и никто никогда не узнал бы, что здесь произошло.

— Но что такого эти двое несчастных могли узнать… — князь не договорил, его взгляд вдруг натолкнулся на вещь, которая резко выделялась из общей обстановки и была ему знакома. Недолго думая, Николаэ пересек небольшое пространство, не обращая внимания на отвратительные останки под ногами, и двумя пальцами приподнял с топчана, заменяющего здесь кровать, какую-то тряпку. — Это… это… это одеяло Лоррелин, — прохрипел он.

— Уверен? — Даэн уже стоял рядом с другом и придирчиво рассматривал дорогую вещь, основательно заляпанную грязью и тем, что осталось от умертвия.

— Д-да… Боги, так вот зачем их убили таким образом, — Николаэ повернулся к другу. — Всего лишь избавились от исполнителей. И никаких следов не осталось. Мы не найдем мою дочь, — в его голосе слышалось отчаяние и безнадежность.

— Дай сюда, — Даэн отобрал у друга детское одеяльце, придирчиво рассмотрел его со всех сторон, а затем огляделся по сторонам. — Давай попробуем по-другому, — задумчиво произнес он. — Выйди из этого клоповника и подожди меня на улице.

Князь хотел было возразить, но взглянув на поджатые губы и упрямое выражение лица друга, развернулся и покинул помещение. Также молча, он спустился по скрипящей лестнице и вышел на улицу. Из-за поворота показались люди в форме стражей Падара. Вот и до этих трущоб дошла очередь. Стражи врывались в дома, проводили полный обыск, слышалась ругань, детский плач, причитания и звуки разбитой посуды, поломанной мебели, кое-где выбивались двери. Жители этого квартала не любили служителей правопорядка. Оно и понятно — в таком месте прятались разбойники и душегубы, находили убежище воры и убийцы.

Лантарский князь безучастно, как-то отрешенно, наблюдал за тем, что происходит вокруг. У него уже почти не осталось надежды, а глядя, как именно люди князя Аргана проводят обыск, он начинал понимать, что даже, если Лоррелин и не вывезли из Падара сразу, то такими методами ее точно не отыщут.

Даэн появился спустя несколько минут, постоял рядом с другом, посмотрел на то, как действуют доблестные стражи славной столицы Порубежья и презрительно хмыкнул. У Николаэ тут же зародилось подозрение, что очень скоро в Падаре появится инспекция, которая проведет полный смотр местной стражи и войск. И почему-то после этих мыслей в душе лантарского князя разлилось злорадное удовлетворение — вот и пусть. За эту ночь не один чиновник лишился головы, а после проверки из столицы, вся городская верхушка однозначно сменит место своего обитания с богато обставленных кабинетов на тюремные казематы.

— Княжны в Падаре нет, — произнес Тордаэн.

Князь Николаэ промолчал.

— Идем, — сказал Даэн, направляясь в сторону, противоположную той, откуда двигались стражи. — Кое-что стоит проверить.

Они шли по пустынным улицам квартала бедняков, время от времени Даэн останавливался и осматривал местность, но затем снова продолжал идти вперед — нить вела его. И вот друзья вышли на пустырь. Впереди виднелось полуразрушенное строение, обнесенное каменной оградой, рядом с которой пышно цвел куст эльмариса, и терпкий, тягучий аромат белоснежных цветов смешивался с запахом гниющего мусора. Даэн молча проследовал именно к цветущему растению и нахмурился.

— Она была здесь, — произнес он, ни к кому не обращаясь. — А что случилось потом? Куда ее понесли потом?

— След обрывается? — с тревогой спросил князь.

— В том-то и дело, — Даэн помотал головой и нахмурился. — Не понимаю. Это заклинание не дает сбоев. Никогда не давало, — тут же поправился младший брат Императора. — Так что же произошло? Почему в этом месте след обрывается? Не понимаю!

Какое-то время друзья обследовали само строение, оказавшееся старой заброшенной скотобойней, и прилегающий к нему пустырь. Даже на свалку сунулись и нашли то самое место, через которое два маленьких негодника покинули город, но на след пропавшей княжны они так и не напали — она, словно в воду канула.

— Это тупик, — прохрипел Николаэ, понимая, что дальше искать просто бесполезно, никаких следов Лоррелин здесь не было.

— Я не был бы так уверен, — Даэн мрачно рассматривал пробоину в городской стене. — Необходимо расширить поиски. Я дам знать Шахрасу, пусть поставит в известность командиров всех подразделений магического контроля, во всех городах. Мы ее найдем, Ник, я тебе это обещаю.

Лантарский князь лишь покачал головой, он уже не был так уверен в том, что все получится. К тому же, дураком никогда не являлся и прекрасно понимал, что для Дарканского императора его дочь предпочтительнее мертвой. Особенно, после произошедшего.

Даэн вдруг замер, закрыл глаза, и какое-то время как будто прислушивался к чему-то, затем тряхнул головой и произнес.

— Пора возвращаться. Мару и Барэс что-то нарыли, — и в следующую минуту он уже рвал пространство, чтобы перенести себя и друга во дворец падарского князя.

Дартос Мару встретил начальника возле одного из кабинетов первого этажа. Откуда ассару было известно, куда именно лорд АртНаэр откроет переход, князь Николаэ понятия не имел, но и спрашивать не стал. Сейчас он чувствовал себя просто отвратительно. С каждой минутой, надежда на то, что его дочь отыщется, все больше таяла, а ведь еще необходимо как-то рассказать об этом жене. Да и жить с мыслью о том, что его девочка находится где-то далеко, что вполне возможно она каждую минуту терпит лишения или над ней просто издеваются, было невыносимо. Никогда еще князь Лантара не чувствовал себя настолько беспомощным и бесполезным. И, наверное, впервые в жизни он пожалел о том, что не является дарканцем или даже морайским магом — у них, по крайней мере, была магия, а он, наследник древнего рода, князь независимого государства — был совершенно бесполезен в поисках собственной дочери.

— Тут такое дело, — начал лорд Мару, едва только увидел своего непосредственного начальника. — Городская стража провела ряд облав и в тюрьмах сейчас столько разного сброда, что не рассказать, — ассар открыл дверь и друзья вошли в небольшое помещение, которое, судя по всему, принадлежало ранее кому-то из высших чинов городской стражи. — И вот мы совершенно случайно наткнулись на этого… хм… господина. Он поведал нам совершенно удивительную историю. Я не уверен, что это имеет отношение к похищению княжны, но… Лучше сами решайте.

В кабинете, кроме лорда Барэса, подскочившего из-за стола при появлении начальника, находился еще один субъект. На первый взгляд, ничего необычного, если не считать изувеченную правую руку и заискивающий взгляд глубоко посаженных темных глаз. Но Даэн почему-то сразу понял, что этот субъект сейчас расскажет что-то такое, из-за чего могут возникнуть проблемы.

— Князь в курсе? — спросил он у своих подчиненных.

Те синхронно покачали головами.

— Ему не до каких-то там беспризорников, — ответил Барэс. Выходя из-за стола, — он занимается поисками княжны. Но…

— Продолжай, — сурово произнес Даэн, поняв, что его подчиненный не желает говорить при Николаэ.

— Княжны в Падаре уже нет, — опустив глаза, произнес лорд Барэс, подтверждая то, что уже и так было известно. — И это всем понятно. А вот падарский князь, под лозунгом поиска дочери своего гостя, желает перетряхнуть всю столицу и тем самым избавится от наиболее опасных криминальных авторитетов. Вот, кстати, господин Борг, как раз один из таких, — работник службы безопасности кивнул в сторону странного субъекта, — он и рассказал нам кое-что очень интересное.

— Я внимательно слушаю, — Даэн посмотрел на городского бандита. — Что вы можете рассказать?

— Так… это, — шмыгнул носом тот, кого назвали Боргом. — Я ж уже все рассказал. Всю правду, как на духу… Отпустите меня…

— Говори! — рявкнул на него Барэс.

— Так я ничего ни про какое дите не знаю. Я только про амулет… И то не много.

— Какой амулет? — терзаемый очень нехорошими предчувствиями спросил Даэн.

— Так не знаю я, — снова шмыгнул носом «авторитет», — мне мужик один денег дал, чтобы я у мага камешек увел. Я не соглашался, — он подозрительно глянул на лорда из-под спадающей на лицо немытой челки, — я ж таким не занимаюсь, да он уж больно упорствовал. Вот и пришлось добро дать. Но я не хотел, он меня…можно сказать заставил. Угрожал всячески, расправой и так…

— Что за мужик, и у какого мага ты должен был амулет утащить? — не повелся на его россказни Даэн. Ему все это очень не нравилось, слишком много совпадений.

— Да что ж я знаю, что за мужик? — развел руками Борг. — Мужик как мужик. В плаще. Со шрамом. Денег дал. Назвал адрес мага, рассказал, где побрякушка спрятана. Вот и все, я больше ничего не знаю.

— Когда ты должен был амулет ему принести?

— Так сегодня. Да вот только нет его у меня. Его Дер, пес шелудивый, прямо из-под носа увел, еще и покалечил вон как, — и Борг показал изувеченную руку.

Рассказ этого мужика наводил Даэна лишь на одну мысль — все плохо. И не только похищение княжны, но и похищение древнего артефакта — все это звенья одной цепи, он был в этом уверен, чутье еще никогда не подводило начальника службы безопасности, а теперь оно просто кричало — это хорошо спланированная акция. Только вот, что-то пошло не так. И, кажется, злоумышленники просто провалили свой план. А теперь, что делать теперь? Ведь и покушение на кронпринца — это тоже не просто прихоть. За этим что-то стоит. И как бы ни хотелось лорду АртНаэр признаваться даже себе самому, но дела плохи.

Выведав у Борга все, что тот знал про этого Дера, лорд АртНаэр отдал своим людям четкие указания — найти вора, узнать, что за «мужик в плаще» дал заказ на похищение артефакта, а сам решил заняться непосредственно поисками княжны. Сомнений в том, что ее вывезли из Падара, у него не было. Значит, теперь необходимо послать патруль на дороги, известить стражу и капитанов патруля по городам — много дел еще впереди.

Император Таршаан сидел в своем рабочем кабинете и старательно сдерживал гнев. Его советник, лорд Мидас Иншар, восседающий в кресле напротив, уже больше получаса действовал ему на нервы.

Лорд Иншар был потомком одного из тех двенадцати родов, что вместе с императорскими предками пришли на эту землю из-за грани. На протяжении тысячелетий, потомки рода Иншар хранили верность трону, поддерживали и служили верой и правдой. Сам лорд Мидас тоже никогда не был замечен ни в чем предосудительном относительно существующей власти, и доверять ему приходилось априори. Однако сам Таршаан до зубовного скрежета не переносил конкретного этого представителя славного рода.

— Ваше императорское величество, — нудел лорд Мидас, — нападение на кронпринца — это высшая степень недоверия к существующей власти. Необходимо найти и покарать преступников.

— Непосредственные участники нападения уже наказаны, — в который раз за последние полчаса отвечал император. — Расследованием занимается лорд Шахрасс вместе с лордом Шаэссом. От них никто не скроется, я в этом уверен.

— Это непростительная беспечность с вашей стороны, мой император, — произнес лорд Мидас, — доверить подобное дело лорду Шаэссу.

— Что вы имеете против него, лорд Иншар? — выгнул одну бровь Торшаан. — Лорд Шаэсс неоднократно доказывал свою верность и преданность Империи и лично мне. У меня нет причин ему не доверять.

— Ваше императорское величество, — начал лорд Мидас. Было видно, что он желает что-то сказать, но не решается.

— Говорите, — приказал Таршаан, ему все это надоело до зубовного скрежета, но приходилось держать лицо и выслушивать очередные бредни собственного советника.

— Стоит ли мне напоминать вам о том, — начал лорд Иншар, — что род Шаэсс не всегда был предан короне и вам. Семья лорда Себастьяна — тому прямое доказательство. И я не могу быть полностью уверен в том, что сам лорд Себастьян не имеет никакого отношения к происходящему. Не мне напоминать вам, что мы дарканцы. У нас честь рода и месть — это не пустой звук, это жизненное кредо.

— Я полностью доверяю лорду Шаэссу, — безапелляционно произнес Таршаан. И скривился. О противостоянии лорда Иншара и Себастьяна Шаэсса ему было известно. Причиной того являлась прекрасная златокудрая леди Иншар, которая до того, как надеть на руку обручальный браслет лорда Митаса, всеми силами стремилась назваться леди Шаэсс. Дура, как по мнению, Таршаана. Если уж она мечтала завлечь в свои сети такого мужчину, как Себастьян, то должна была понимать, что он никогда не назовет своей женой ту, что дарила свои ласки без разбору.

— И напрасно, — не сдавался лорд Иншар. — Один этот его орден чего стоит. Никому неизвестно, какими методами и чему именно он обучает там наших детей, — все больше и больше распалялся советник. Его лицо покраснело от едва сдерживаемого гнева, глаза налились тьмой и Императору на мгновение показалось, что доблестный лорд просто не справится со своей внутренней силой и тогда уже это все придется рассматривать в совершенно другом ключе. Ведь столь явная демонстрации силы и обращение к тьме, которая дремлет внутри каждого потомка тех, кто когда-то пришел из-за грани — это вопиющее нарушение всех правил и законов и рассматривается как нападение на Императора.

— Успокойтесь, лорд Иншар, — устало произнес Торшаан. Как бы этот дарканец его не утомил, но Император прекрасно понимал, что род Иншар всегда был предан трону и ему лично. Значит, необходимо сделать так, чтобы глава этого самого рода не натворил глупостей. — Успокойтесь, — повторил Император, — возьмите себя в руки и объясните мне подробно, почему вы считаете, что лорд Себастьян Шаэсс виновен в заговоре против Империи?

Советник закрыл глаза и несколько минут просто дышал, восстанавливая душевное равновесие и пытаясь взять эмоции под контроль. Ему это удалось и, когда он распахнул глаза, — радужка была уже привычного светло-карего оттенка.

— Мой сын, — а вот голос подвел доблестного лорда, — он поступил в эту странную школу десять лет назад. Десять лет, ваше императорское величество! Только Тьма знает, что там происходило с ним, но домой он вернулся уже совершенно другим. Я не могу узнать своего наследника. Он уже не тот, кто еще недавно был моим будущим и надеждой всего рода. Теперь это совершенно другой человек.

— Мне кажется, что вы преувеличиваете, — не слишком уверенно произнес Таршаан. Что говорить, если и Даэн после вступления в орден ассаров стал совсем другим. Более спокойным, уравновешенным, самостоятельным. Он стал иначе смотреть на многие вещи и научился быстро принимать решения, от которых часто зависит не только жизнь Императора, но и благосостояние всей Дарканской империи. Несмотря на откровенную неприязнь к лорду Шаэссу, Император не мог не отметить, что его младшему брату обучение пошло лишь на пользу.

— Ваше величество, — лорд Иншар подался вперед, будто бы собирался сообщить какую-то страшную тайну, не предназначенную для чужих ушей, — ваше величество, но он же их просто подчиняет своей воле. Лорд Шаэсс, я в этом совершенно уверен, готовит свою личную армию из наших детей. Он не зря пропадал где-то большую часть своей жизни — за время этих странствий научился разным фокусам и запрещенной магии и теперь готовится отомстить за свой род. И орудием его будут наши дети.

— Вы несете полнейшую чушь! — не выдержал Император. Он встал со своего кресла, вынуждая таким образом подняться и советника. — Я в жизни своей не слышал более неправдоподобной ерунды. Немедленно прекратите распускать подобные слухи. Ассары — это воины. И воины, которые, прежде всего, стоят за троном. Они поддерживают существующую власть. И не стоит придумывать небылиц! — Император распалялся все больше и больше. — И не забывайте, что мой брат тоже является членом этого сообщества и был учеником лорда Шаэсса на протяжении пятнадцати лет.

— Именно этого я и боюсь, — прошептал лорд Иншар. — Именно этого. Мы дарканцы, нам не привыкать бить в спину и предавать того, кто нам полностью доверяет.

— Вон! — громогласный рев Таршаана услышали, наверное, даже в столице.

Когда советник, пятясь, исчез, Император устало опустился в кресло и закрыл руками лицо. Как же он устал от всех этих сплетен и досужих вымыслов. Как же он устал от того бремени, что вот уже несколько десятилетий лежит на его плечах.

Нет, Таршаан ни на мгновение не усомнился в брате. Наоборот, младший брат — был единственным, кому Император доверял безоговорочно. Просто, не в характере честного Даэна плести заговоры и интриги, да и не ударит он никогда в спину. Именно из-за этой веры в младшего брата, Таршаан и доверяет Шаэссу. Слишком оба лорда похожи, по одним принципам живут, одними мотивами и правилами руководствуются. Шаэсс никогда не предаст Даэна, младший принц никогда не пойдет против брата — и вот у подножия трона уже два лорда, в чьей преданности и верности Таршаан может быть абсолютно уверен.

И как бы сам Император не относился к последнему представителю рода Шаэсс, он видел, как тот относится к Даэну. Между ними установилась особенная, прочная связь. Та самая связь, что объединяет наставника и его ученика. Это даже не дружба, нет, это нечто большее, сокровенное. Что-то такое, что нельзя передать словами, а можно лишь почувствовать самому. И Таршаан подсознательно завидовал Шаэссу.

Да и сам лорд Себастьян слишком неоднозначная личность. Вспомнить хотя бы, как он примчался на помощь к Шахрасу, когда было совершенно покушение на кронпринца, а Даэна не оказалось в столице. И ведь лорд Шаэсс не о Лерсаане переживал в первую очередь, вовсе нет. И не ради кронпринца или Императора ввязался в это расследование. Он сделал это ради своего друга, прекрасно понимая, насколько еще неопытен в подобных вещах Шахрас. Вот и примчался по первому его зову, не раздумывая. И как он опекал своего бывшего ученика, как бросался на его защиту, даже подтрунивая и тонко издеваясь, незаметно давал подсказки, как будто тот просто плавает на экзамене. Нет, Шаэсс никогда не предаст — сделал вывод Таршаан и именно поэтому надо повнимательнее присмотреться к этим его ассарам. Хорошие ребята, верные и преданные. Если нельзя избавиться от их учителя, то почему бы не воспользоваться тем, что он может предложить.

Император усмехнулся своим мыслям и поднялся с кресла. Пусть Тьма разбирается со всеми этими делами, а он проведет сегодняшний вечер с сыном. Давно они уже не разговаривали по душам.

Глава 8

До Сарта беглецы добрались, когда солнце уже начало клониться к горизонту. Все были уставшие, взъерошенные и немного оглушенные. А все дело в одной маленькой девочке, которая оказавшись среди незнакомых людей, заходилась громким криком несколько часов подряд. Успокоить малышку не могла ни Сайрин, ни Арий, за которого девочка цеплялась, как за последнюю надежду в своей еще такой короткой жизни, а вот Дера она к себе не подпускала ни на мгновение.

— Это говорит о том, — сказала Сайрин, когда девочка в очередной раз захлебнулась рыданиями, стоило только Деру протянуть к ней руки, — что там, где она жила, были оборотни. А вот магов… магов там не было и потому она тебя боится.

— Да откуда этой малявке знать, что у меня есть магия?! — обижено воскликнул Дер. И дело было не в том, что ему так уж хотелось подержать эту крикливую девчонку на руках или подставить ей свои уши, нос и волосы. Просто Арий после того как обратился, даже поесть нормально не мог, занятый тем, что пытался вытащить из цепких ручонок малышки свои длинные волосы.

— Она чувствует твою силу и та ей не знакома, вот она и боится. Не переживай, — измучено улыбнулась Сайрин, она ведь тоже так и не отдохнула ни минуточки с тех самых пор, как они покинули горящий хутор, — скоро она привыкнет и перестанет плакать, когда ты оказываешься рядом.

— Больно надо, чтобы она ко мне привыкала, — едва слышно пробубнил Дер, морщась, заметив, как Арий мягко, но непреклонно пытается отцепить маленькие пальчики от своих волос.

Не сказать, чтобы все это доставляло оборотню хоть какое-нибудь удовольствие, он никогда раньше не оказывался в такой непосредственной близости от маленького ребенка, но все равно терпел. Потому что, когда это непоседливое создание ползало по нему и тягало за волосы, нос или уши, по крайней мере, было тихо.

— А почему тогда она тебя тоже боится? — не сдавался Дер, силясь удержать в руках поводья — лошадью он тоже управлял впервые в жизни и не сказать, чтобы это доставляло ему много удовольствия — руки болели, плечи свело от натуги и маленькому вору все больше и больше казалось, что продолжать путь вместе с Сайрин было плохой идеей.

— Потому что тоже чувствует, — едва слышно произнесла Сайрин, но тут же спохватилась, заметив острый настороженный взгляд оборотня. — Скоро уже будет развилка, а там и до Сарта недалеко, — бодро произнесла она, досадуя на свою несдержанность.

— А вот мне интересно, — не сдавался Дер, — где это она жила, что там нет магов, но зато есть оборотни? Тем более что девчонка не маг и не оборотень, но силу чует?

Сайрин открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут ее посетила одна мысль и она нахмурилась, так и не ответив.

— В Дарканской империи к магам привычные, — очень тихо произнес Арий.

— Так и оборотней у нас тоже хватает, — откликнулся Дер, — это только в Падаре их не очень жалуют, но они все же есть.

Сайрин молчала, и делиться выводами с этими детьми, которые, несмотря на все испытания, что выпали в их жизни, все равно были еще слишком юны, чтобы понимать и принимать некоторые вещи, не спешила.

Когда из-за поворота дороги стала видна высокая городская стена, Сайрин подобралась, тряхнула головой, оправила одежду и повязала на голову платок на манер деревенских женщин.

— А теперь слушайте, — женщина перебралась на козлы и отобрала у Дера поводья. — Ты и девочка — мои дети, — она внимательно посмотрела на мага. — Ты, — взгляд в сторону оборотня, — мой племянник. Мы направляемся в Саздар, чтобы отдать моего сына в обучение. В Сарте остановимся только на одну ночь, чтобы передохнуть, завтра же утром снова отбываем. Все понятно? — она окинула притихшую компанию внимательным взглядом и, дождавшись от мальчишек неуверенных кивков, продолжила. — И старайтесь помалкивать, ничего никому не рассказывайте, опускайте глаза и вообще, приложите все свое умение к тому, чтобы походить на невежественных крестьянских ребятишек, которые впервые оказались вблизи большого города.

Не дожидаясь ответа от мальчишек, Сайрин уверенно направила повозку к распахнутым городским воротам. В свете стремившегося за горизонт солнца, Сарт казался огромным и каким-то ненастоящим, словно сошедшим с полотен старинных мастеров, черным и зловещим. Деру даже показалось, словно с востока на город наползает что-то темное и страшное, неизведанное им ранее и оттого еще более пугающее. Он, не отводя широко распахнутых глаз, всматривался в ясное небо, пристально разглядывал плывущие по нему пушистые белоснежные облака, окрашенные в цвета приближающегося заката, и всем своим маленьким существом чувствовал надвигающуюся беду. Ему вдруг захотелось соскочить с этой повозки, схватить за руку Ария и что есть мочи рвануть обратно, подальше от неизвестной ему опасности.

Тряхнув головой, маленький маг огляделся по сторонам, рядом с ним сидела невозмутимая Сайрин, сейчас, как никогда походившая на деревенскую бабу, замученную тяжелой работой и вечным безденежьем. Сзади, удобно расположившись среди тюков и мешков с вещами, с притихшей малышкой на коленях, сидел Арий.

Оборотень, заметив встревоженный взгляд друга, улыбнулся ему уголками губ и подмигнул. Он не чувствует беды? Так может это он, Дер, просто устал, переволновался за этот длинный, полный опасностей и приключений день, вот ему и мерещиться всякое?

Маленький маг в очередной раз тряхнул светлой гривой чересчур длинных волос и постарался отогнать от себя тревожное предчувствие. Пусть все идет, как идет, а богиня-мать не позволит, чтобы с ее любимчиком что-нибудь случилось. Но волнение не покидало Дера, как он ни старался избавиться от тревожного предчувствия.

У распахнутых настежь городских ворот было шумно и многолюдно, несмотря на позднее время. Повозки, всадники, телеги, подводы столпились в ожидании досмотра и пропуска в город. Возницы переговаривались, шутили, смеялись, время от времени поносили, на чем свет стоит, стражников, что не торопились и заставляли честных граждан империи торчать у городской стены в очереди. Каждому хотелось попасть за городскую стену до того, как солнце спрячется за горизонтом. Ведь, по законам Дарканской империи, все городские ворота запираются на ночь.

Сайрин пристроила повозку за одной из телег и, шикнув на мальчишек, легко спрыгнула на землю, направляясь к самому большому скоплению народа, с намерением разведать, что же такое здесь происходит. Почему перед городскими воротами в Сарт столпилась такая прорва народу. Потолкавшись среди людей, ожидающих досмотра и разузнав новости, довольная женщина вернулась к повозке.

— Нам неслыханно повезло, — произнесла она, занимая свое место. — Завтра в Сарте ярмарка. С сегодняшнего утра в город стекаются крестьяне и торговцы со всей округи. Стражники уже устали и они не будут придираться к нам, но в любом случае, придерживаемся первоначальной истории.

Мальчишки ничего не ответили, лишь переглянулись загадочно. Они любили ярмарки в Падаре. Шум, гам, толпа — это всегда было подспорьем в нелегком деле городского воришки. Где, как не в толчее наиболее удобно срезать кошельки у зазевавшихся горожан?

— Но нас не будет в Сарте завтра, — тут же осадила их Сайрин, неизвестно каким образом догадавшись о том, какие мысли бродят в этих светлых головах. — Переночуем на постоялом дворе и завтра утром покинем город. И что бы без происшествий! — припечатала она напоследок, тем самым вызвав гримасы неудовольствия у своих спутников.

— А ты уверена, что мы сможем найти место на постоялом дворе? — спросил Арий, которому уже порядком надоело терпеть неудобные мешки под боком и прыгающую по нему девочку. — Ярмарка все же.

— Уверена, — довольно кивнула Сайрин. — У меня есть здесь один знакомый, как раз корчмарь. У него и остановимся.

— А как же быть с тем, что мы придумали? — удивился Дер. — Если этот корчмарь твой знакомый, то он же знает о том, что у тебя нет никаких детей?

— С чего ты взял, что он настолько мой знакомый? — иронично выгнула бровь Сайрин. — все должно пройти как по маслу. Вы, главное, не расслабляйтесь и старайтесь не привлекать к себе много внимания.

Когда подошла их очередь на досмотр, Сайрин резко изменилась, она сгорбилась, нацепила на лицо маску не слишком умной деревенской матроны, принялась нервно теребить концы платка, покрывающего ее волосы, да и голос, интонации, выражение резко стали совсем иными.

Мальчишки лишь переглядывались между собой, наблюдая за тем, как их попутчица, все время лебезит перед капитаном городской стражи, и говорит, говорит, говорит… не замолкая ни на минуту. Словно бы опасается, что стоит ей прекратить поток слов и все стражник тот же час поймет, кто перед ним.

— А маг этот, — соловьем заливалась Сайрин. — Ну, который приезжал к нам в прошлом лете, он как моего средненького увидел, так сразу и признал, что дар магический наличествует. Вот он и говорит… — женщина бегала следом за стражником, который делал вид, что осматривает повозку, а на самом деле лишь прохаживался по кругу, скорее всего, мечтая о том, чтобы сегодняшняя его смена поскорее закончилась, и можно было бы завалиться в какую-нибудь корчму выпить кружечку холодного пива или чего покрепче.

— Ну, вот я и собралась к нему, к магу этому, в Саздар. На хозяина своего трех младших да хозяйство оставила и подалась в путь, — ни на мгновение не замолкала Сайрин, отвлекая стражника, запутывая его, вываливая целую обойму ненужных подробностей и уточнений. — А тут, значит сестрица моя… непутевая…

— Можете проезжать, — устало произнес стражник, направляясь к следующей повозке.

— Так вот, сестрица моя, — делая вид, что не расслышала, продолжала причитать Сайрин, — байстрюка своего… Говорит, мол, чего ему в деревне-то делать, с таким наследством. Бери, говорит, с собой. А ну, коли, кто возьмет к себе в подмастерья или там…

Сайрин, продолжая рассказывать придуманную на ходу байку про то, как ее непутевая сестрица всучила ей в попутчики своего сына, уселась на козлы и стегнула лошадь. А стражник, что досматривал повозку, в которой находилась похищенная дочь лантарского князя, тут же забыл про глупую селянку, что поверила в россказни заезжего незнакомца, и отправилась в такую даль от собственного дома, чтобы отдать своего сына в услужение к неизвестному ей магу. Тяжко вздохнув, он покосился на солнце, что только-только коснулось одним своим краем горизонта, оглядел длинную вереницу, стоящих в очереди на досмотр повозок и телег, сплюнул на землю и все с тем же скучающим видом продолжил обход.

По городу Сайрин уверено управляла лошадью и до искомой таверны они добрались в рекордно короткие сроки, всего лишь дважды свернув. Все это навело мальчишек на мысль, что их неожиданная попутчица уже бывала в Сарте. А когда она остановила повозку возле одного из постоялых дворов, то друзья и еще больше уверились в том, что Сайрин совсем не так проста, как пытается показать, и мало похожа на обычную деревенскую бабу, необразованную и забитую. Пока мальчишки переглядывались и перемигивались, она соскочила на землю, строго наказала им сидеть смирно и ожидать ее возвращения, исчезла в таверне, Дер придвинулся к Арию и зашептал:

— Странная она какая-то. Может, пока не поздно дадим деру? А то, как бы чего не вышло?

— И куда пойдем? — не поддержал приятеля Арий. — У нас ни денег, ни знакомств в этом городе. Да и девчонку тоже кормить надо.

— А девчонку Сайрин оставим, — отмахнулся от увещеваний приятеля Дер. — Пусть она сама с ней разбирается.

— Нельзя так, — покачал головой Арий. — Мы ее во все это втравили, нам за нее и отвечать. А Сайрин хорошая, у нее свои тайны, у нас свои, а в остальном, ей можно доверять. Я так думаю. По крайней мере, от нее ни смертью, ни магией никакой не пахнет. Разве, что… — Арий запнулся и поморщился.

— Что? — подался вперед Дер, который, кстати сказать, ничего подобного в их попутчице не чуял.

— Не знаю, — покачал головой Арий. — Но, какое-то странное впечатление у меня. Она чем-то с девчонкой похожа, — оборотень указал подбородком на девочку, у себя на руках. Она присмирела немного и пусть еще не спала, но сидела тихо и только глазенками по сторонам водила, да время от времени издавала невнятные, одной ей понятные звуки.

Дер же, в силу природной недоверчивости только головой покачал и хотел было продолжить свою подрывную деятельность, как в этот момент из широких дверей постоялого двора появилась Сайрин, за ней следом семенил невысокий кругленький мужичок.

— Идем, — приблизившись, скомандовала женщина, отбирая девочку у Ария и укладывая ее в корзинку. — Нам комнату приготовили.

Мальчишкам ничего более не оставалось, как последовать за попутчицей, не задавая лишних вопросов. Они подхватили свои мешки, что тащили из самого Падара и поспешили следом. Мужичок, который появился вместе с Сайрин, оказался ни кем иным, как хозяином постоялого двора.

В общем зале, куда попали путешественники, миновав широкие двери, было шумно и многолюдно: шустро бегали сноровистые служанки, посетители обедали, спускались и поднимались по лестнице на второй этаж, где, располагались комнаты сдаваемые внаем. Дер даже подивился тому, что им нашлась комната при таком-то скоплении народу. Но еще больше он поразился, когда следом за хозяином они проследовали не на второй этаж, а в неприметную дверцу, расположенную рядом со стойкой. Насколько маленький маг понимал, обычно такие дверцы вели на кухню или в подсобные помещения. Но это была не последняя странность, их привели на хозяйскую половину. Еще ни разу Дер не слыхал, чтобы на постоялых дворах, посетителей размещали в том же крыле, где живет семья хозяина.

А мужичонка подкатился к одной из дверей, распахнул ее и пророкотал, голос у него был зычный:

— Обстраивайтесь, пришлю к вам служанку со всем необходимым. И, Саэра, завтра чтобы ни тебя, ни твоих попутчиков здесь и духу не было, — трактирщик развернулся и, не говоря больше ни слова, скрылся с глаз.

— Ну, чего встали на пороге? — резко скомандовала Сайрин и первая вошла в комнату. — Дверь закрывайте. Сейчас помоемся, поедим и отдохнем с дороги.

— А как это он тебя назвал? — подозрительно прищурил глаза Дер. — Ты разве не…

— Я уже говорила тебе, маг, — резко перебила его женщина. — Не задавай вопросов, ответы на которые тебе знать не надобно. Для вас меня зовут Сайрин. Так и называйте. Я же не спрашиваю, от кого вы так старательно прячетесь, что даже родные трущобы покинули.

Мальчишки промолчали, а через несколько минут им и вовсе было не до разговоров. Слуги принесли несколько ведер с теплой водой и короткое корыто. Затем в комнату был доставлен нехитрый ужин и все занялись своими делами.

Пока мальчишки смывали с себя дорожную пыль и пот, Сайрин покормила девочку и принялась раздевать.

— Хочу ее искупать и переодеть, — пояснила она. — Позже попрошу у хозяина каких-нибудь детских вещей. А эти тряпки, — она отбросила на пол одежки Эльмарис и покрывальце, в которое девочка была укутана в корзинке. — Слишком приметны. Сожги, чтобы и следа не осталось, — скомандовала Деру.

Мальчишка насупился, ему претило, что какая-то женщина так командует, но с другой стороны, было видно, что Сайрин знала, что делала и только благодаря ее помощи они с Арием до сих пор живы и даже сумели добраться до Сарта. Потому маленький маг встал с кровати, на которой до сих пор сидел, удобно поджав под себя ноги, и пересел на пол, поближе к окну. Сложил на коленях руки и принялся пристально смотреть на тряпки, брошенные сюда этой странной женщиной. Ничего не получалось. У него и раньше не всегда выходило вызывать огонь по собственному желанию, но Дер старался, пыхтел от натуги и пристально смотрел на детские вещи.

— Что это у нее? — вопрос Ария оторвал маленького мага от его неблагодарного занятия, и он перевел взгляд на кровать, где Сайрин переодевала уже вымытую девочку.

Арий склонился над ребенком и что-то пристально рассматривал. Терзаемый любопытством, Дер поднялся и подошел поближе. Но маленький маг обратил внимание вовсе не на то, что заинтересовало его приятеля — на шее девочки висел кулон. Вполне себе обычный прозрачный камешек, напоминающий кусочек горного хрусталя, на тонкой цепочке, но от этого камешка веяло чем-то странным, необъяснимым. Деру на мгновение показалось, что он ослеп и перестал ориентироваться в пространстве. А потом услышал плеск морских волн. Возле Падара не было моря и Дер никогда не видел бескрайней водной равнины, но по рассказам путешественников он именно так и представлял себе шум прибоя.

— На ожог не похоже, — продолжал рассматривать руку девочки Арий, Сайрин тоже наклонилась, чтобы рассмотреть получше странный рисунок.

— Очень интересно, — пробормотала она, — руны? Откуда?

— Не знаю я что такое руны, — произнес Дер, все еще не в силах отвести взгляда от камешка на цепочке. Маленькому магу вдруг показалось, что где-то там, в самой глубине прозрачного кристалла стал закручиваться какой-то вихрь, — но вот эта штучка у нее на шее меня нервирует.

Сайрин вздрогнула и приподняла кулончик, рассматривая его очень внимательно.

— Еще интереснее, — пробормотала она. — Дом водных. От них же уже лет двадцать как ничего не осталось.

— Что? — удивленно вскинул темные брови Арий. — Что ты сказала?

— Ничего, — слишком поспешно отозвалась Сайрин, опустив кулон. — Вы рассказывайте лучше, где нашли ребенка и зачем потащили за собой.

Дер хотел было возмутиться и заметить, что они ничего не должны этой странной женщине, но Арий перебил его и быстро изложил все подробности их знакомства с ребенком.

— Вот так и получилось, что мы убрались из Падара с корзинкой наперевес, — закончил свое повествование оборотень.

— Интересно, — Сайрин больше ничего не сказала, но была задумчива и рассеяна все оставшееся время, пока они ели и укладывались спать.

Эльмарис заснула первая. Мальчишки улеглись вдвоем на одну кровать, а женщина заняла свободное место рядом с девочкой. Очень скоро утомленные дорогой и волнениями все заснули.

На Сарт опустилась ночь, а вместе с ней пришла и гроза. Низкие, тяжелые тучи закрыли небо, резкий ветер пролетел по пустынным в это время суток, улицам и исчез где-то вдали. Мелькали вспышки молний, гремел гром, все вокруг замерло в ожидании дождя.

Сайрин резко открыла глаза и приподнялась на локте, оглядываясь. Рядом с ней спала Эльмарис, раскидав в стороны свои маленькие ручки и ножки и слегка постанывая во сне. На соседней кровати так же беспокойно ворочался Дер, он метался, то и дело грозя упасть на пол, было заметно как глазные яблоки перекатываются под закрытыми веками. И только один лишь Арий был спокоен и, кажется, полностью расслабился, находясь в объятиях сновидений.

Сайрин осторожно потянулась к девочке, нащупала у нее на шее необычный кулончик, так же на ощупь расстегнула замочек и зажала в кулаке цепочку с мягко мерцавшим на ней прозрачным камешком. Она медленно, практически бесшумно поднялась с кровати и осторожно, стараясь ничего не задеть в темноте, приблизилась к соседнему ложу, на котором спали друзья. Перед тем как прилечь, женщина не раздевалась, потому теперь ей не требовалось тратить время на то, что бы в темноте отыскать свои вещи.

Склонившись над Арием, она легонько прикоснулась к его плечу. Оборотень тут же открыл глаза, словно он и не спал вовсе.

— Присмотри за ними, — шепотом произнесла Сайрин. — Мне необходимо отлучиться ненадолго.

— Что-то случилось? — так же едва слышно поинтересовался мальчишка, приподнимаясь на локте.

— Нет, но это важно. Другой такой возможности не будет.

— Ты тоже это чувствуешь? — вдруг поинтересовался у нее Арий, в полумраке комнаты его кошачьи глаза мягко светились. — Беда надвигается. И мне страшно. Дер почувствовал неладное еще на подъезде к Сарту но не придал этому значения. Но мне все равно страшно.

— Не бойся, — легонько погладила его по плечу Сайрин. — В этом доме нам ничего не грозит. А завтра утром, как только откроют городские ворота, мы уедем отсюда.

— Я не об этом, — покачал головой Арий. — Дело не в этом доме или городе. Опасность словно надвигается извне, нависает над городом, душит, лишает возможности вдохнуть.

— Все будет хорошо, — упрямо отозвалась Сайрин. — Нам необходимо пережить лишь эту ночь. Только одну ночь, а завтра мы вырвемся отсюда.

Арий не ответил, и женщина мягко отстранилась, отошла от него, а затем и вовсе покинула комнату, неслышно притворив за собой дверь. Так же бесшумно, словно призрак она проскользнула по пустым коридорам постоялого двора и вышла на улицу. Постояла несколько мгновений, прислушиваясь к тому, что происходило, вдохнула ночной воздух, пахнущий грозой, и покачала головой. Она прекрасно чувствовала ту же опасность, что и ее спутники, но в отличие от них понимала, что им пока ничего не грозит. Лишь бы продержаться эту ночь. Тряхнув темными волосами, Сайрин набросила на голову платок, который предусмотрительно захватила с собой и через несколько шагов растворилась в ночной темноте спящего города.

Арий встал, как только за Сайрин закрылась дверь. Первым его порывом было разбудить Дера, схватить в охапку эту маленькую девчонку и сбежать. Ну не может быть, чтобы из Сарта не было другого выхода, кроме городских ворот. Наверняка есть еще какой-нибудь лаз, наподобие того, через какой они с Дером покинули Падар. Вот только беда заключалась в том, что это был чужой город, и мальчишки здесь ничего не знали, и не у кого было попросить помощи. Мягко, слегка пружиня при ходьбе, Арий подошел к двери, прислушался, приложив ухо к щели, затем приоткрыл ее и осторожно выглянул в темных коридор. На постоялом дворе было тихо, все спали.

Притворив дверь обратно, Арий подошел к окну и одним прыжком запрыгнул на довольно высокий подоконник. Устроившись там поудобнее, он принялся ждать. В это время в окно ударили первые дождевые капли, они потекли по стеклу, оставляя за собой мокрую, немного светящуюся в темноте дорожку. В Сарте бушевала гроза.

Ведьм в Дарканской империи не просто не любили, их уничтожали веками, ими пугали маленьких непослушных девочек, стращали шаловливых мальчишек. Само слово «ведьма» стало ругательным, а ведь когда-то все было иначе. Ведьмы всегда жили бок о бок с простыми людьми, помогали по мере сил и способностей, лечили, заговаривали, варили и продавали зелья, да и рожали они от обычных мужчин. Эта земля принадлежала ведьмам задолго до появления на ней дарканцев, да что дарканцев — еще до возникновения Морайской империи. Ведьмы чувствовали себя здесь как дома, они жили на этой территории. Все пять ведьминских домов.

Но потом все изменилось. Сломав грань мироздания, дарканские лорды покинули свой страшный мир и решили обосноваться на территории, процветающей в то время Морайской империи. Ведьмы жили обособленно, ни во что не вмешивались, но и особого веса в мировом господстве не имели. Их не причисляли ни к какому лагерю очень долго. Морайцы привыкли к тому, что ведьмы не принимают участия в политической жизни государства, сидят себе тихонько по своим деревням да зелья варят. Но так было, пока в этот мир не пришли дарканцы. Гонимые жаждой власти, они с огнем, мечом и своей темной магией принялись завоевывать обширные территории магов. Но дарканцы были чужды этому миру. Их магия, хоть и была сильнее, имела совсем другую природу, нежели магические способности людей и очень скоро пришельцам понадобилась сила. Взять ее извне они не могли — мир был чужой, энергия тоже чужеродная, она просто не приживалась. И тогда они пришли к ведьмам. Подмяв под себя вампиров, орков, гоблинов и часть территорий оборотнических кланов, заручившись нейтралитетом Вечного леса, темные захотели привлечь на свою сторону и ведьм.

Ведьмы — это нескончаемый поток энергии, которая существует прямо вокруг тебя. Сила ведьмы — в ее умении договариваться с окружающей природой, в управлении стихиями, в сохранении жизни. Дарканцы рассчитали верно — заручившись поддержкой ведьм, они получили бы в свое распоряжение нескончаемые энергетические накопители.

Морайцы использовали свои собственные внутренние резервы, и им не требовалась подпитка извне. А вот дарканцы быстро поняли, что при сотрудничестве с ведьмами, которые черпают свою силу из самой природы, они станут практически непобедимыми. Да и для ведьм, которых хоть и терпели в Морайской империи, все ж таки не сильно жаловали, такой вариант развития событий был наиболее выгодным.

Только вот, когда первый в истории этого мира император Дарканской империи Ардарэн ОрГраеш встретился с Верховными ведьмами всех пяти домов, он получил отказ. Чем руководствовались Верховные и почему они отказали дарканцу — история умалчивает. Но факт оставался фактом — ведьмы на сотрудничество не пошли. Императору пришлось убираться восвояси несолоно хлебавши.

Воспрявшие духом морайцы, после провала императорской миссии, решили, что ведьмы теперь поддержат их. Но морайцы на то и морайцы — они не просили и не договаривались. Они пришли требовать. А ведьмы не терпят, когда за них решают и им указывают. Вот так и получилось, что среди войны, между двумя сильными сторонами оказались относительно слабые и практически беспомощные в сражении с магами, ведьмы.

После поражения морайцев, дарканский император не простил Верховным отказа и ведьм стали уничтожать. Их объявили вне закона, их преследовали, сжигали, высылали за пределы империи.

Сегодня в Дарканкой империи срасти немного поутихли, больше не пылали костры, над ведьмами не проводили показательные судебные процессы — в большей степени из-за тайн императорского дома — но их по-прежнему здесь не любили, старались выжить, относились с опаской и предубеждением. Да и сами ведьмы предпочитали особо не высовываться. К тому же их и осталось совсем ничего. Многие бежали за пределы Дарканской империи еще тогда, когда к власти только пришли выходцы из иного мира, пытались обосноваться в человеческих землях, но и там они не особо прижились. Да только как быть с тем, что в селах и городах по-прежнему продолжали рождаться девочки с ведьминским даром? Ведь мать ведьмы — это сама земля. А родина — территория некогда великой Морайской империи.

Перед тем, как покинуть родную землю, Верховные древности придумали выход — они собрали пять кругов, объединили всю силу своих домов в себе, а затем просто слили ее в землю. Создали своеобразные колодцы силы или «ведьмины» круги. Они существовали и поныне, правда, теперь их стало намного больше, потому что этот опыт нашел отклик и подобное повторялось из века в век. Верховные объединялись в круг со всем своим домом, объединяли всю силу, что смогли вытянуть, а затем сливали ее. Для чего это делалось? Все просто, ведь и ведьмам иногда приходится сражаться за свою жизнь, убегать или убивать, пусть это и противно их природе, но в жизни бывает все. И вот в таких «колодцах» любая ведьма может почерпнуть силы, чтобы восстановиться или для какой другой надобности.

Найти такой круг непосвященному было практически невозможно, ведьминская сила не фонила, не пахла, и почувствовать ее было невозможно, если ты не ведьма.

Один такой источник или «ведьмин круг» и располагался в Сарте. Именно туда и направлялась сейчас Сайрин. Женщина торопилась, она хотела добраться до священного места до того, как начнется дождь, но не успела. Косые струи застали ее в дороге и теперь, сгорбившись, закутавшись в старый платок, она осторожно продвигалась вперед, ступая с опаской, чтобы не поскользнуться на скользких от дождевой воды булыжниках мостовой.

До заветного места, располагавшегося в саду старого, заброшенного еще лет триста назад, человеческого храма оставалось уже не так и далеко, как Сайрин почувствовала опасность. Кто-то вытягивал силу из источника. Вытягивал безжалостно, будто пытаясь напоить ею огромное войско.

Глава 9

Женщина споткнулась, почувствовав неладное, а затем и вовсе остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям и не забывая зорко оглядываться по сторонам, чтобы успеть нырнуть в тень в случае опасности.

Сайрин находилась в недоумении, не понимая, что же происходит на самом деле. Вернее, не так. Она знала, что случилось, чувствовала силу, что рвалась на волю из ведьминского круга, но не могла даже представить себе, что такое происходит. Сайрин, как и любая ведьма в Дарканской империи, знала, что нельзя полностью иссушать источник. И ни одна ведьма не пошла бы на это, не стала бы нарушать баланс сил, рискуя не справиться с потоками.

Да и не надо никому столько силы, ведь в случае опасности или необходимость всегда можно попросить помощи у самой природы. Тогда зачем? Кто посягнул на последнюю святыню? Сайрин прислушалась к тому, что происходило вокруг, но из-за шума дождя ничего не могла расслышать. Она продолжила свой путь, только теперь старалась потеснее прижаться к темным, мокрым стенам домов, шла осторожно ровно до тех пор, пока не заметила свет в глубине сада — как раз на том самом месте, где располагался источник.

Пригнувшись, почти полностью распластавшись на мокрой траве, Сайрин осторожно стала приближаться к огражденной большими валунами поляне. Внутри этого круга и размещался источник. Подобравшись поближе и уже совершенно не обращая внимания на колотящие по плечам струи дождя, на потоки воды, стекающие по лицу, на мокрую траву, она легла прямо на землю, молясь Тьме, чтобы ее не заметили.

Разряды молнии то и дело освещали старый, давно заброшенный парк, выхватывая из темноты картинки одна ужаснее другой. В центре круга, на каменном постаменте, который ведьмы использовали для подношения даров покровителям своих домов, стояла женщина. Ее обнаженное тело поливал дождь, длинные темные волосы, словно змеи, облепили всю фигуру, руки были подняты вверх и сложены наподобие чаши, голова запрокинута в безмолвной молитве. Сайрин передернулась от страха — она узнала ритуал, который проводился здесь, и ей стало не просто страшно — ледяной ужас сковал все тело, в голове билась единственная мысль — убраться отсюда как можно дальше, бежать, не огладываясь и никогда больше не появляться в Сарте.

В этот момент сверкнула молния, яркая вспышка осветила обнаженное тело незнакомки, стоящей на алтаре и Сайрин заметила, как засветились ее руки. Между сложенных ладоней стал рождаться мерцающий красный шар, который все разрастался и разрастался. От него, по тонким белым рукам ведьмы побежали красные полосы, напоминающие кровавые потеки, все тело женщины засветилось красным светом. Чуть в стороне полыхнуло пламя, несмотря на поливающий землю дождь.

Сайрин замерла не в силах отвести взгляда от творящегося действа. Это было жутко и прекрасно одновременно, восхитительно и в то же время ужасно до дрожи.

Небо разрезала яркая, до рези в глазах, ослепляющая вспышка молнии и содрогнулась земля… Она загудела, завибрировала, пошла трещинами, что вились от ведьминского круга, словно кривые, искореженные лучи…

Завыл ветер… несмотря на дождь, поднимающий в воздух опавшую листву и мокрый, пропитанный дождевой водой, сор…

Треснули вековые камни, окружающие место силы, рассыпались прахом… И ветер, что бушевал только в этом саду, разнес по окрестностям их остатки…

И вдруг стало тихо. И тишину эту нарушал лишь шум дождя, по-прежнему поливающего землю.

Ритуал подходил к концу, ведьма, стоящая в круге впитала в себя практически всю энергию силового источника, а из темноты к ней навстречу вынырнула мужская фигура в капюшоне.

— Стой! — резко вскинула руку ведьма, останавливая своего сообщника, — не переступай черту. Для тебя это опасно.

Ее ладонь слабо засветилась, и на ней вспыхнуло яркое пламя. Огонек потянулся вверх, словно желая улететь, вырваться на свободу, но ведьма сжала кулак и пламя погасло.

— Как скажете, моя госпожа, — прилетело в ответ, и Сайрин поежилась, словно от холода.

А женщина тряхнула мокрыми волосами, брызги разлетелись во все стороны, а она закружилась на месте.

— Это просто невероятно! У меня все получилось! Сила, она бурлит во мне, переполняет меня и требует выхода! — ведьма запрокинула голову и рассмеялась жутким потусторонним смехом. — Это просто потрясающе!

— Пора уходить, — очень тихо произнес ее спутник. — Вы простудитесь. Дождь.

— Мне ничего не страшно, — легкомысленно отмахнулась от него ведьма. — Теперь меня переполняет сила! — закричала она в темноту.

— Не стоит привлекать к себе излишнего внимания, моя госпожа, — раздался из темноты незнакомый голос. И Сайрин в страхе вжалась в мокрую землю, потому что этот мужчина прошел мимо нее всего в нескольких шагах. Еще немного и он натолкнулся бы на невольную свидетельницу этого противоправного действия. — Здесь и сам воздух может стать невольным свидетелем. Нужно уходить.

— Да кто меня услышит! Здесь же никого нет. Ночь, гроза разогнала всех этих добропорядочных горожан по домам, заставила их забиться в страхе, словно мыши под лавку. Да и мне теперь никто не страшен!

— Всегда есть возможность провала. Не стоит так самонадеянно рассчитывать на удачу. Нам на пятки наступает эта парочка — АртНаэр и Шаэсс. Да и император не внял… он ослеплен… одурманен доверием к своему младшему брату и этому… ассару, — последнее слово мужчина выплюнул, словно это была ядовитая змея.

— АртНаэр, — зло прошипела ведьма. Она все еще продолжала стоять обнаженной под струями дождя, а темные волосы мокрыми прядями облепили ее плечи и лицо, скрывая черты. Создавалось впечатление, что она специально прячется под этим ненадежным покровом. — Ненавижу! Просто ненавижу его! Мерзкий дарканец. Он должен умереть! Он и император!

— Идемте отсюда, — тихо произнес тот третий. — После провала с похищением княжны надо быть осторожнее. Императорских ищеек на дорогах хватает, совсем скоро они нагрянут и сюда.

Фигура в капюшоне приблизилась к ведьме и накинула на ее обнаженные плечи длинный темный плащ. Мужчина помог справиться с завязками и осторожно накинул на темноволосую голову женщины капюшон.

А тот, кто появился последним, вдруг стал рвать пространство. Спустя несколько томительно долгих минут, во время которых Сайрин забыла даже как дышать, они все исчезли. Погас магический огонь, который освещал площадку для жертвоприношения, на которой стояла ведьма, сад снова погрузился во тьму

Сайрин же все еще продолжала лежать в густой траве, прижимаясь к холодной и мокрой земле, и считала вдохи. Страшно было пошевелиться, встать и уйти было еще страшнее, женщина все время ждала, что вот сейчас из темноты вынырнет кто-то из персонажей подсмотренного ею действа и тогда ее жизни придет конец. Тот способ, которым они все скрылись отсюда, наводил на мысль, что среди этой компании есть дарканец. Только они умели рвать пространство, переносясь на огромные расстояния. Только дарканцы могли сотворить нечто подобное… вернее, только дарканские лорды.

Но как бы ни было ей страшно, как бы сильно она не опасалась, одно Сайрин уяснила — эти странные люди были замешаны в похищении Эльмарис. И они называли ее княжной. Что ж, так даже проще. Теперь Сайрин знала, чья это дочь.

Она выждала еще несколько минут, удостоверившись в том, что никто больше не появится здесь и осторожно приподнялась на локтях. Огляделась по сторонам, словно бы еще ожидая заметить кого-нибудь подглядывающего из темноты сада, а когда убедилась, что кроме нее здесь никого нет, поднялась на ноги и осторожно приблизилась к тому месту, где еще совсем недавно стояла другая ведьма. Присела на корточки и прикоснулась к расколотому жертвеннику. И сила отозвалась. Та сила, которой владела Сайрин.

Да, незнакомая ведьма выпила источник до дна, но она впитала в себя силу четырех стихий, пятая же… самая непослушная, самая переменчивая, самая опасная, осталась нетронутой. И черные плети силы потянулись к рукам Сайрин, обвили ее запястья черным призрачным туманом, мягко погладили мокрую из-за дождя кожу.

Сайрин вздохнула полной грудью, забирая себе то, что принадлежало ей по праву. По праву Верховной своего дома, по праву последней из рода, по праву дочери Тьмы.

Аэрлин не спалось. Вот уже сутки как она не находила себе места и металась по особняку, который князю Николаэ выделили в Падаре. Тревога за дочь, переживания, страх, что она больше никогда не увидит своего ребенка, снедали княгиню. Аэрлин перепробовала все: заклинания, наговоры, даже гадать пробовала, но ничего не получалось. Совсем ничего. Княгиня просто сходила с ума от беспокойства. И медленно зверела, запертая в стенах особняка — князь строго настрого запретил ей или кому-нибудь из старших сыновей, которые посетили Падар вместе с родителями, покидать пределы хорошо охраняемого дома. Никто не знал, что потребуют похитители, а рисковать князь Николаэ не желал.

Вот и приходилось несчастной матери метаться, словно запертая в клетке хищница, переживать не только за пропавшую дочь, но и за мужа, который тоже рискует, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след.

А их не было. Следов. Проклятая рунная вязь перебивала все настройки, а магический маячок, который Аэрлин повесила на шею дочери, привязав его к символу своего дома, тоже не отзывался… до этого момента.

Княгиню словно молния ударила, когда вдруг, ни с того ни с сего она почувствовала отклик. Сила ее дома откликнулась… вернее не откликнулась, теперь Аэрлин просто почувствовала ее. Никому ничего не объясняя, напугав своим внезапным криком не только слуг, но и сыновей, которые неотлучно находились при матери, пока их отец вместе с младшим братом императора занимался поисками Лоррелин, княгиня со всех ног бросилась в свою спальню, на ходу прокричав, чтобы ее ни в коем случае не беспокоили.

Ворвавшись в собственные покои и вытащив из шкатулки с украшениями цепочку, на которой поблескивал, наливаясь призрачным голубоватым сиянием прозрачный каплевидный кристалл размером с кулачок годовалого ребенка, Аэрлин поднесла его к глазам и тут же отправила зов. Ни одна ведьма, принадлежащая к дому водных не могла проигнорировать этот зов. Все, в ком текла кров древнего дома водных ведьм, должны были откликнуться. Аэрлин ждала, она раз за разом посылала зов, не получая ответа, она усилила позывные, почти рычала от безысходности, как вдруг…

Воздух в двух шагах от нее слабо замерцал, а затем появилась черная дымка.

Она росла, увеличиваясь в размерах, растягиваясь в стороны, а потом на этом самом месте появилась призрачная фигура женщины. При виде той, что откликнулась на ее зов, княгиня побледнела и, не удержавшись на ногах, осела на пол.

— Ну, здравствуй, Верховная дома Воды, — с долей иронии в хриплом голосе произнесла темноволосая и темноглазая ведьма. — Не думала я, что еще хоть когда-нибудь встречусь с кем-нибудь из вас.

— П-п-пр-иветствую тебя, дочь Тьмы, — дрожащим голосом, с пола, отозвалась княгиня. — Как у тебя оказался амулет моего дома?

— Долгая история, — усмехнулась Сайрин, — но я так понимаю, что часть ее ты знаешь.

— Что с ней? — несчастная мать подскочила с пола и бросилась к призрачной фигуре, правда прикоснуться не смогла.

— Эй, потише, Верховная, — со смехом остановила ее Сайрин, когда рука княгини прошла сквозь проекцию. — С ней все в порядке. Только вот, надолго ли — этого я не знаю.

— Что ты хочешь? — княгиня тоже перестала заламывать руки, откинула за спину длинные волосы и теперь говорила резко, требовательно, властно.

— Много чего. Да только дело не в том, чего хочу я. А в том, чего хотят те, от кого мне удалось ее спасти.

— Что ты знаешь? — удивленно приподняла одну бровь Аэрлин, внимательно вглядываясь в лицо своей собеседницы.

— В Сарте ведьмин круг высушен практически полностью, — произнесла Сайрин, а Аэрлин вдруг почувствовала слабость в ногах. Ее красивое лицо покрылось мертвенной бледностью. Женщина отшатнулась и прижала тонкую ладошку к губам, с ужасом взирая на собеседницу.

— Но как? Это невозможно.

— Я тоже так думала, — покачала головой дочь Тьмы. — Но как оказалось, в этом мире нет ничего невозможного. Источник пуст.

— Это… это… это просто не укладывается у меня в голове, — пробормотала Аэрлин запуская тонкие пальцы в густую шевелюру. — Магический источник нельзя высушить! Там же сила всех пяти домов. Одна ведьма этого сделать никак не может.

— Может, — усмехнулась Сайрин, но тут же помрачнела, — правда не всю силу. Моя, как ты знаешь, неподвластна никому. — Она подняла прозрачную руку и Аэрлин увидела, как Тьма темными каплями стекает с ее пальцев. — Но источник пуст.

— Ты знаешь, кто это сделал? Кто… осушил источник?

— Верховная дома Земли, — резко произнесла Сайрин и наступила тишина. Обе женщины молчали. И если темная ведьма просто ждала, когда ее собеседница, наконец, осознает то, что только что услышала, то Аэрлин уже в который раз за несколько минут почувствовала, что готова упасть в обморок.

— Она мертва. Вот уже сколько лет как она мертва, — прошептала Аэрлин, тряся темноволосой головой. — Этого не может быть.

— Еще сутки назад, я думала, что и ты давно почила в пучине морской, — ехидно отозвалась Сайрин. — Да я уверена, что и обо мне ходили такие слухи, будто бы я отправилась к матери нашей Тьме погостить. И как видишь, — она развела в стороны призрачными руками.

— И все равно… если она жива… если сумела сохранить не только жизнь, но и силу и иссушить источник… Для чего? Что она задумала? И, главное, как она сумела это сделать? Как?

— Что ты знаешь про ритуал объединения сил? — сурово сдвинув брови, спросила Сайрин.

Княгиня задумалась, покусала губы и покачала головой.

— Описание давно утеряно. Сейчас уже никто не помнит об этом.

— Мне кажется, что кто-то все-таки вспомнил, — усмехнулась темная. — И более того, пытается его воспроизвести.

— Сколько таких кругов в Дарканской империи?

— Я знаю три, а на самом деле… — пожала плечами Сайрин. — Это будет катастрофа, если кому-то удастся воспроизвести древний ритуал и объединить в одном теле силу всех пяти домов.

— Это невозможно, — не слишком уверено произнесла Аэрлин. — Пока существует хоть одна Верховная из другого дома, никогда одна ведьма не сможет сделать ничего подобного. А я знаю уже двух Верховных, которые так просто не отдадут силу. К тому же, Тьма неподвластна непосвященным, тебе ли этого не знать. Твой дом всегда стоял в стороне, вас было меньше, но и сила ваша, она… она особенная. Никто из нас не сможет справиться с Тьмой, кроме как ее истинная дочь.

Аэрлин покачала головой. По большому счету ей не было дела до того, что источники в Дарканской империи кто-то осушит. Как водная ведьма, она черпала силу из воды, а Лантар — полуостров, с трех сторон омываемый морем. Так что у Аэрлин не было никакого смысла пользоваться ведьминскими кругами для пополнения сил — здесь, в Империи, она всегда могла пополнить свой запас из любого природного источника. Даже дождь давал ей такую возможность.

— А если принести жертву? — уточнила Сайрин.

Княгиня Лантара судорожно вздохнула, синие глаза ее стали похожи на озера, выражение ужаса застыло на прекрасном лице.

— Но…

— Ритуал для этого не требуется, — усмехнулась Сайрин. — достаточно лишь пролить кровь Верховной.

— Для этого они похитили Лоррелин, — выдохнула несчастная мать. — В ней моя кровь и моя сила. Ее смерть могла бы спровоцировать магический выплеск и тогда… а мы думали это из-за дарканцев. А удар изначально рассчитывался на меня.

— Дарканский император им тоже не угодил, — ехидно заметила Сайрин. — вспомни хотя бы, кем была последняя Верховная из дома Земли. Месть — это то, что двигает каждой из нас, когда больше ничего не остается. Кстати, что за руны на запястье девочки? Я не смогла определить.

— Брачная метка, — тихо сказала Аэрлин, она не видела смысла скрывать от этой ведьмы что-то, пусть та и была темной.

— Да неужто сам император? — удивленно выгнула бровь Верховная из дома Тьмы.

— Кронпринц, — ответила княгиня, и словно погрузилась в себя.

Сайрин выругалась, грязно, смачно, не была бы сейчас бесплотна, так еще бы и сплюнула прямо на пушистый кремовый ковер в покоях княгини Лантара.

— Таршаан верен себе и не упускает и малейшую возможность усилить собственный род, — прошипела Сайрин. — Как это на него похоже. — Она замолчала ненадолго, прищурившись, раздумывая о чем-то, а потом жестко произнесла: — Эту связь нужно разорвать. Я смогу спрятать девочку, но эту связь стоит разорвать.

— Я не могу, — простонала Аэрлин. — Не могу.

— Кто накладывал метку?

— Сам император.

Сайрин снова захотелось сплюнуть от ощущения безысходности.

— Удар направлен очень четко, — вынесла вердикт темная. — Дети — вот что всегда ценили дарканцы. Свое потомство, свое продолжение. Уничтожь наследника и род прервется, у него не будет будущего. А в данном случае, кронпринц — единственный наследник императора. Он будущее не только рода, но и всей империи.

— Так поступают те, кто пришел из-за грани, — тихо произнесла Аэрлин. Она принялась расхаживать по ковру взад-вперед, заламывая руки и время от времени запуская тонкие пальцы в уже порядком растрепанную шевелюру. — Как она могла? Как? Ведь он же… он…

— Месть, — снова повторила Сайрин. — Иногда мы не отдаем себе отчета в том, что делаем, движимые слепой ненавистью, яростью. И потом, ведьма действует не одна. С ней как минимум один дарканский лорд и один мораец.

— Морайский маг? — Аэрлин остановилась и посмотрела на полупрозрачную собеседницу.

Та лишь пожала плечами в ответ.

— В силе лорда я уверена, — наконец после недолгого раздумья отозвалась Сайрин. — Он смог разорвать пространство и увести их. А это неподвластно полукровке. На такое способен только тот, в ком течет почти неразбавленная дарканская кровь. Так, что один из них — лорд, причем приближенный к императору. А вот маг тот мораец или нет — понятия не имею, я их не чувствую.

— Надо рассказать все Даэну, — внесла предположение Аэрлин. — Он брат императора, он дарканец, и он может все…

— Не стоит. На данном этапе дарканцам проще уничтожить угрозу, чем пытаться обезвредить ее. Император допустил ошибку, когда связал жизнь своего наследника с твоей дочерью, не обезопасив ее. Впрочем, для него это не впервые. Допускать непоправимые ошибки — удел Таршаана, — при этих словах в голосе Сайрин послышалась грусть, но ведьма быстро взяла себя в руки. — И он уже это понял. Они не станут ее беречь, даже если найдут. Вспомни хотя бы, что произошло с императрицей, когда Таршаан прозрел и все понял.

Аэрлин хотела было возразить, хотела сказать, что лорд АртНаэр не такой, что он никогда… но не произнесла ни слова. Тордаэн в первую очередь был дарканцем, лордом, братом самого императора Таршаана. Даже из-за старой дружбы он не рискнет империей и своим племянником. Никогда. И Аэрлин это понимала, как понимала и то, что ее муж в это никогда не поверит. А значит надо молчать. Молчание — вот то единственное, что спасет жизнь ее дочери.

Сайрин опустила голову, мокрые волосы сосульками свисали по обе стороны ее бледного лица с впалыми щеками. Она ждала, раздумывала о своем и ждала, что решит Аэрлин.

— Почему ты не смогла найти ее? — дочь Тьмы устала ждать, ее силы уходили, скоро она не сможет поддерживать проекцию и просто пропадет. — Ведь сейчас амулет отреагировал на твой зов.

— Руны на ее запястье перебивают все поисковые заклинания. Амулет почувствовала совсем недавно, — Аэрлин ответила, но мысли ее все еще витали где-то далеко.

— Когда я сняла его с девочки, — кивнула Сайрин. — А кронпринц? Он же смог бы найти девочку, используя их связь. Или дарканскому императору это не на руку? — в последнем вопросе явно слышался сарказм.

— Они даже не виделись ни разу. Их связь лишь номинальная. Да и потом…. — Аэрлин задумалась на мгновение, но продолжила. — Что-то экранирует все поисковики, что мы запускали. Не понимаю, что это может быть.

Верховная дома Тьмы хмыкнула и откинула мокрые пряди волос за спину. На бледном лице выделялись лишь черные, как сама ночь глаза ведьмы. Она догадывалась, «что» не дает найти девочку, но раскрывать все козыри даже перед Аэрлин не собиралась. Чем меньше посвященных, тем больше у нее шансов сберечь собственную шкуру. А в том, что в любом случае, она, Сайрин, стоит первой в списке Таршаана на уничтожение, темная ведьма не сомневалась. Дарканцы ничего не забывают.

— Мне нет дела до Дарканской империи и ее императора. Мне совершенно все равно, кто тут будет править, я не собираюсь участвовать в интригах лордов, — Аэрлин принялась ходить по комнате взад-вперед, чем изрядно нервировала свою собеседницу. — Я всего лишь хочу, чтобы моя семья была со мной.

— Как думаешь, — ухмыляясь, произнесла Сайрин, не прекращая следить глазами за метаниями княгини, — как поступит император, когда узнает о том, что именно собираются сделать его противники?

— Я не знаю, — растерянно произнесла княгиня.

— Вспомни, что сделал его предок, когда пришел в этот мир и столкнулся с ведьмами?

Аэрлин замерла на месте, а затем вцепилась тонкими пальцами в волосы.

— Таршаан так не поступит… нет… он не…

— Уверена? — в голосе Верховной из дома Тьмы было слишком много яда. — Он уже один раз попытался наладить отношения с ведьмами и чем это закончилось? Впрочем, — она усмехнулась невесело, — все это до сих пор не закончилось. И потому, я склонна предположить, что он сделает то же, что сделал несколько тысяч лет назад император Ардарэн. Они дарканцы, сестра. А дарканцы всегда думают лишь о себе и своем благополучии. Ведьм уничтожали на протяжении тысячелетий, их загоняли, словно диких зверей, сжигали на кострах. Думаешь, если императору станет известно о том, что одна из нас вдруг решила выступить против него, он кого-нибудь пощадит?

— Я не знаю, — простонала Аэрлин, закрывая лицо руками. Но, она знала. Знала, что стоит только Таршаану узнать о том, что стало известно им, он прикажет уничтожить всех ведьм. В Дарканской империи снова заполыхают костры, девочек и молодых женщин будут убивать пачками, не разбираясь. Прольется кровь не только ведьм. Империя захлебнется в ней, а тот, кто все это затеял, будет собирать плоды своих трудов. Чем меньше ведьм останется, тем больше силы перейдет из источника.

— Уезжай из империи, — произнесла Сайрин, пристально глядя на княгиню, — забирай детей, мужа и уезжай. За тобой будут следить, но пока твоя дочь не найдена, они тебя не тронут. К тому же, в Лантаре ты сильнее. Там твоя стихия, твой дом и в случае нападения… О, я не завидую тому, кто решится напасть на тебя или твой дом.

— Но… как же…

— Я позабочусь о ней, — уверено ответила Сайрин. — Амулет дома снова надену на шею девочке и добавлю своей защиты. Тьма скроет ее ото всех, кроме меня. А если с тобой что-нибудь случится, она станет Верховной твоего дома. И найти ее не смогут. Ты сама сказала, что поисковые заклинания экранируются.

Аэрлин слабо кивнула. Воздух в том месте, где находилась призрачное изображение Сайрин, замерцал и через несколько мгновений, там уже никого не было. Несчастная мать, как подкошенная рухнула на колени и закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от рыданий, но она не издала ни звука, а спустя несколько минут, откинула с лица волосы и решительно поднялась, прошлась по комнате взад-вперед, взъерошила тонкими пальцами густую гриву темных как ночь волос. Затем резко остановилась и прижала пальцы к вискам.

— Все! Хватит! — резко выкрикнула княгиня. — Не время сейчас отчаиваться и распускать сопли. Соберись! Верховная ты или как? Надо убираться из этой проклятой империи.

И она решительно вышла в коридор, призывая слуг.

Спустя четверть часа весь особняк гудел как растревоженный улей, слуги носились по лестницам, тащили сундуки, тюки, иную поклажу. Служанки сбивались с ног, пытаясь в сумасшедшем ритме паковать вещи. Сам князь, появившийся через час после разговора Аэрлин и Сайрин, ошарашено переводил взгляд со своего младшего сына, который спустился по лестнице одетый, словно для дальней дороги, на молоденькую служанку, пыхтящую от натуги и пытающуюся стащить по лестнице огромный кофр, набитый под завязку, судя по его раздувшимся бокам.

— Что здесь происходит? — вопрос повис в воздухе, потому как на помощь горничной бросился неизвестно откуда появившийся лакей, а княжич исчез с поля видимости, направившись во двор, где так же суетливо запрягали лошадей, грузили вещи на повозки, бегали слуги, конюхи, лакеи.

— Мы уезжаем, — раздался голос Аэрлин с верхней ступеньки лестницы.

Князь развернулся и с удивлением посмотрел на жену. Она уже была переодета в дорожный костюм, волосы убраны под кокетливую шляпку.

— Куда? — непонимающе захлопал глазами Николаэ.

— Домой, — непререкаемым тоном отозвалась Верховная ведьма дома воды. — Хватит, нагостились. Больше нам нечего делать в этой проклятой империи.

— Но… как же… — князю казалось, что он спит и видит слишком неправдоподобный сон.

— Ник, мы и так заплатили слишком дорого за этот визит в Империю. Я не хочу рисковать сыновьями, не хочу потерять кого-нибудь еще. Просто послушай меня — уедем домой, — она спустилась по лестнице, подошла к мужу и, положив тонкие руки ему на плечи, заглянула в глаза. — Ты же мне доверяешь?

Это был каверзный вопрос, ответить на него князь не решился. Нет, он до безумия, со всей страстью, на которую был способен, любил жену, не представлял своей жизни без нее, но… Вот так? Ни с того ни с сего, бросить все, прекратить поиски пропавшей дочери, и уехать? Ник покачал головой. Он чего-то не понимал или….

— Ты что-то знаешь? — тихо спросил он, привлекая жену к себе и заглядывая в ее синие, как морская пучина, глаза.

— Не спрашивай, — Аэрлин отвела взгляд, — просто поверь и доверься. Я знаю, что делаю.

В данной ситуации князь мог бы упереться рогом и потребовать от нее откровенности, отказаться уезжать, настоять на своем и он знал, что Аэрлин поддалась бы, не стала упорствовать, но… Вот это «но» и решило вопрос. Зачем? Зачем ссориться с женой, причинять ей боль своим недоверием и желанием докопаться до истины? Николаэ предпочел другой вариант.

— Ты же мне все расскажешь? — спросил он, легко касаясь губами виска жены.

— Когда придет время, — так же тихо отозвалась она.

— Тогда мне необходимо собрать вещи.

— Я уже все собрала. Мы можем выезжать немедленно.

Князь лишь хмыкнул в ответ, уже предвкушая, как в скором времени он устроит жене допрос с пристрастием. И пусть она только попробует утаить от него хоть что-нибудь.

Глава 10

Сайрин пришла в себя, лежа на мокрой траве в центре источника. В руке она сжимала амулет, снятый с шеи Эльмарис. Эта штучка помогла ей связаться с Верховной ведьмой водного дома. Женщина слабо застонала, приподнялась на согнутых в локтях руках и осмотрелась. Гроза прошла, но мелкий противный дождь все еще сыпался сверху. Вокруг было темно, тихо и безлюдно, ничто не напоминало о том действе, что совсем недавно творилось всего в нескольких шагах.

Кряхтя, как старая бабка, и проклиная все на свете, Сайрин встала сразу на четвереньки, затем поднялась на ноги. Снова огляделась по сторонам и спрятала кулон в карман. Затем очень медленно повернулась и приложила руку к осколкам жертвенника. По слухам, мертвый камень иногда впитывал в себя частички силы и если правильно этим знанием распорядиться, то можно забрать эту самую силу себе.

Правда, ведьмы четырех основных домов не могли этим воспользоваться, хоть камни, по определению и являлись частью земли, только дочь Тьмы имела достаточно умений, чтобы вытащить силу из них.

Источник был пуст, и тех крох, что впитала в себя Сайрин, было явно недостаточно для того, чтобы вернуть былое могущество, но вполне хватало, чтобы почувствовать себя на порядок лучше. Согнутая спина выпрямилась, плечи расправились, ведьму больше не шатало от слабости, теперь она могла продержаться какое-то время. Главное убраться из Сарта и не попасться на глаза тем, кому попадаться не стоит.

О том, что она будет делать потом, Сайрин не думала. Вот наступит это потом, тогда и решит, а сейчас надо вернуться в таверну, собраться и, как только откроются городские ворота, уезжать как можно дальше не только от Сарта, а вообще из Порубежья. В том, что похищенную княжну ищут на всех трактах и во всех городах и деревнях, дочь Тьмы не сомневалась ни мгновения. И если бы только девочку искали люди императора, так еще и загадочные похитители, которые не смогли довести начатое дело до конца не захотят спустить все на тормозах. Дочь Верховной ведьмы — это мощный источник энергии в любом случае. Живая или мертвая, девочка нужна похитителям, которые хотят….Что? Свергнуть императора? Захватить власть в империи? Просто получить могущество? Причин много, и потому ей, Сайрин, надо быть предельно осторожной.

Честно говоря, ведьма не понимала, зачем вообще все это было затевать? Хотели похитить дочку лантарского князя? Похитили. Выкуп не требовали, условий не ставили. Из того, что Сайрин узнала от Дера, от девочки поручили избавиться двум не шибко умным наемникам. Но, смерть малышки тогда не имела бы никакого смысла. Источник располагался слишком далеко от Падара, он не смог бы впитать в себя остаточный выброс. Тогда зачем?

Возможно, преступники вовсе не хотели использовать маленькую ведьмочку как накопитель силы? И ее смерть была нужна для чего-то совершенно иного. Но для чего?

Рунная магия — нашлась отгадка, и ведьма слегка пошатнулась, схватившись рукой за стену стоящего рядом здания. В раздумьях она не заметила, как прошла несколько кварталов и уже почти достигла постоялого двора. Дождь к этому времени перестал, небо начало светлеть на востоке, в воздухе пахло свежестью, скошенной травой и чем-то еще таким знакомым, но Сайрин никак не могла разгадать этот запах.

Рунная магия связывает двоих на всю жизнь. Аэрлин сказала, что кронпринц не видел свою невесту и потому не может ее чувствовать. Это так. Такие узы крепнут со временем, они позволяют тем, кто на них решился не только привыкнуть, но и начать приспосабливаться друг к другу. Общность интересов, мыслей, взглядов — все это может появиться в результате нанесения брачного рунного рисунка.

Император оказался на удивление мудрым или он просто научен горьким опытом. Потому как, заключив династическую помолвку для своего единственного сына и наследника целой империи, он позаботился о том, чтобы со временем незнакомая девочка стала кронпринцу не просто женой и императрицей, а и истинной подругой, половинкой.

Сайрин хмыкнула. Все-таки в хитрости и дальновидности этому дарканцу не откажешь. Но он не учел того, что его враги могут использовать невесту в своих целях. А вот интересно, не было ли прошлой ночью покушения на жизнь кронпринца? Узнать об этом у Сайрин не было возможности, да и не так это важно на самом деле. Сейчас ей надо просто постараться сохранить жизнь этой маленькой девочки, ну и свою заодно.

С такими мыслями она и направилась на постоялый двор, где оставила своих попутчиков. Еще и эти мальчишки свалились на ее голову. И вот что с ними делать?

А утром, когда первые лучи солнца появились из-за горизонта и окрасили землю, ворота Сарта распахнулись. Первыми гостеприимный город покинула повозка, запряженная каурой неказистой лошадкой, которой управляла темноволосая темноглазая крестьянка. Рядом с ней, в корзинке мирно посапывала ее годовалая дочка, а в самой телеге зевал старший сын, который, по словам этой самой крестьянки, собирался в скором времени поступить на обучение к магу, да спал без задних ног мальчишка-оборотень, прижитый легкомысленной сестрой давешней крестьянки от заезжего купца. И никто не остановил их, никто даже не обратил на них внимания. Стражники на воротах зевали, мечтая о том, как сдадут свою смену, и заваляться в какую-нибудь корчму, пропустить по кружечке браги перед сном.

И только спустя несколько часов, когда даже память о странной компании стерлась из памяти стражей Сарта, в городе появились императорские ловцы. Они искали лантарскую княжну. А вслед за ними посредством пространственного перехода прибыли стражи магического патруля. У этих было совершенно иное задание — им стоило в кратчайшие сроки найти похищенный из Падара магический амулет, обладающий настолько огромной силой, что при правильном обращении, с его помощью можно было бы уничтожить всю столицу.

Лорд Себастьян Шаэсс стоял в своем кабинете у окна и невидящим взглядом смотрел сквозь стекло. Что он там увидел? Что привлекло внимание лорда в темноте? Уместнее было бы спросить: "А видел ли он вообще что-нибудь?" Ответ, скорее всего, был бы отрицательным.

Лорд Шаэсс думал. Перебирал в памяти все моменты, связанные с неудачным покушением на кронпринца, и ничего не мог нащупать. Это было необычно. Умный, хитрый, дальновидный он всегда мог раскусить своего противника с ходу, редко когда кому-нибудь удавалось озадачить главного ассара. Но не в этот раз. Сейчас Себастьян чувствовал, что зашел в тупик. Они не смогли вычислить лорда, сумевшего обойти защиту дворца. Что было странно, поскольку на такое был способен только сильный маг. Дарканский маг. Лорд. А их не так уж и много в империи.

Но у него ничего не вышло и это злило. Себастьян Шаэсс не привык сдаваться. И он не любил подводить своих друзей. А в случае с этим расследованием все именно так и получалось — он подвел Даэна. Не смог найти злоумышленников, покушавшихся на жизнь принца.

Себастьян сжал кулаки. Как все не вовремя. Похищение лантарской княжны, отбытие Даэна в Падар, нападение на кронпринца — все эти события связаны между собой одной ниточкой. Тонкой, едва различимой, которая ведет как раз к тому, кто все это затеял.

И в Падаре у лорда АртНаэра неудача. Княжна, как в воду канула. Себастьян никогда не думал, что найти годовалого ребенка с такими отличительными чертами, коими обладала эта девочка, будет невозможно. Но это оказалось так. Из Падара девочку вывезли, но это было единственное, что удалось узнать. На этом все! Она потерялась на дорогах Дарканской империи и как бы стражи императора не бороздили тракты и не шерстили деревни и города — найти княжну не удалось. А время идет. И с каждым днем шанс найти девочку становится все более призрачным.

Лорд вздохнул. Ради чего он, Себастьян Шаэсс, должен не спать ночами, бросить на произвол судьбы свою собственную школу, ослабить на какое-то время пристальное внимание за орденом ассаров?

Ради кого? Ради лучшего и единственного друга, который не один раз подставлял свое плечо и протягивал руку, ради бывшего ученика, который хоть и стал правой рукой главы службы безопасности, но все ж таки был еще слишком молод и неопытен. Шахрасс не справится с этим делом самостоятельно и у него вполне обоснованно возникнут проблемы с императором. А это значило бы только одно — потерю всего, что лорд Шахрасс смог добиться за последние годы. Его карьера итак висит на волоске, а в случае провала в расследовании покушения на монаршую особу — рухнет в одночасье, как карточный домик. Себастьян этого не хотел. Шахрасс был хорошим специалистом, одним из лучших учеников школы, он был ассаром, в конце концов, а значит, имел право на помощь и поддержку. А опыт придет с годами.

Лорд Шаэсс прошелся по кабинету, потер руками лицо, чтобы хоть на немного отогнать усталость и хотел было снова вернуться на свое место у окна, как его взгляд упал на широкие браслеты, плотно обхватывающие запрясться.

Браслеты эти были сделаны из мирата — металла, которого просто не существует в этом мире. Мират — это очень редкий и ценный материал, добытый по ту сторону грани. Той преграды, из-за которой много тысяч лет назад, в этот мир пришли темные лорды. А эти браслеты — это наследство, память о том, что дарканцы на самом деле выходцы из другого, более жестокого мира. Там, по ту сторону грани, такие браслеты носили только главы великих родов — самые сильные не только физически, но и магически. А мират призван увеличивать магический потенциал во много раз.

Но когда двенадцать высших родов восстали против существующей власти и проиграли, спасая свою жизнь, они объединили свои силы и сломали грани, открыли переход сюда, на земли, которые в те времена принадлежали Морайской империи. Сильные, обладающие совершенно иной магией, чем местное население, они были ошеломлены, когда поняли, что мират утратил свою силу в этом мире. И эти браслеты, которые на родине являлись не только признаком власти, но и источником неугасаемой энергии стали практически бесполезны. А потом, первый император Дарканской империи взял в жены девушку из древнего морайского рода. И чтобы подчеркнуть, что отныне все в империи равны, и дарканцы ценят союз с местным населением, которое хоть и проиграло войну, но все ж таки на тот момент еще не смирилось с поражением, Ардарэн ОрГраеш снял со своего запястья один из браслетов и одел на руку своей жены, таким образом, признавая ее как равную себе. С тех пор у браслетов появилось другое предназначение — из символа власти они стали обручальными.

Себастьян провел пальцем по резной поверхности собственного браслета и невесело усмехнулся. Сейчас из двенадцати родов, осталось лишь пять, и только две пары браслетов сохранились в комплекте. До недавнего времени существовала еще и третья пара, та самая, которая и положила начало новой традиции — пара императорского рода. Но в связи с событиями недавнего прошлого и гибели императрицы, браслеты рода ОрГраеш больше не составляют комплекта. Второй браслет так и не нашли, хотя мират и считался «вечным» металлом. Его не брало даже драконье пламя. Таршаан приказал изготовить другую пару, но мират в этом мире достать невозможно. И тогда император совершил самую большую глупость в своей жизни — связал своего единственного сына и лантарскую княжну древней рунной магией. Идиот! Какой же он идиот! Сам, своими руками, дал такой козырь в руки врагам, поставил под удар не только будущее своего сына, но и будущее всей империи. Ведь если княжну не найдут — императорский род угаснет. Лерсаан, конечно, сможет жениться по обычаям Дарканской империи, но такой брак никогда не будет признан, дети не станут законными наследниками, императорский род прервется. Себастьян поморщился. В таком случае Таршаану останется лишь передать власть младшему брату. А этому не обрадуется уже Даэн.

Себастьян замер посреди кабинета. Он уловил слабые колебания воздуха, как бывает только в том случае, если кто-то пытается открыть пространственный переход. Услышав характерный гул из коридора, лорд Шаэсс нахмурился. Он никого не ждал так поздно, Даэн вряд ли бы воспользовался портальным амулетом, он раздвинул бы пространство, как делают все, в чьих жилах течет кровь древних завоевателей. Тогда кто же это может быть? Новости? Неприятности? Себастьян замер на месте с нескрываемым любопытством уставившись на дверь в кабинет. Очень медленно она приоткрылась — на пороге показалась невысокая женская фигурка.

— Себастьян? — женщина откинула на спину капюшон и уже решительнее толкнула дверь и вошла.

— Мэйлин? — на лице лорда Шаэсса не дрогнул ни один мускул, он ничем не выдал своего удивления при виде посетительницы, лишь темные глаза слегка расширились. — Не ожидал твоего визита. Что-то случилось? — голос звучал ровно и немного отстранено, все, кто был знаком с лордом Себастьяном Шаэссом, могли понять, что подобное не приведет ни к чему хорошему, но посетительница не обратила внимания на недовольство хозяина кабинета.

— Я соскучилась, — мурлыкнула та, которую назвали Мэйлин и прикрыла за собой дверь.

Женщина сняла темный плащ, отбросила его в сторону и пристально посмотрела на Себастьяна. Лорд Шаэсс все также стоял посреди собственного кабинета, скрестив на груди руки, и внимательно рассматривал посетительницу. А посмотреть там было на что. Невысокая, хрупкая, потрясающе красивая — эта леди могла бы стать предметом вожделений любого мужчины, будь то дарканский лорд или обычный крестьянин. Золотистые волосы дамы были собраны в затейливую прическу, голубые, немного холодные, глаза смотрели на Себастьяна выжидающе.

— А твой муж? Он знает о том, где ты? — голос лорда Шаэсса прозвучал резко, и леди дернулась, словно от удара.

— Зачем ты так? — с дрожью в голосе произнесла она и опустила ресницы. Любой, кто наблюдал бы эту картину, мог бы подумать, что леди пытается спрятать невольные слезы.

— Как, Мэйлин? Что ты делаешь здесь среди ночи?

— Я хотела увидеть тебя, — дрогнувшим голосом и все еще не поднимая глаз, произнесла женщина.

— Это не объяснение. Мне казалось, мы все прояснили еще в прошлый раз, — устало вздохнул Себастьян, — возвращайся домой, к мужу и детям. Они нуждаются в тебе.

— А ты? — Мэйлин резко вкинула голову и в ее голубых глазах зажглись нехорошие огоньки. — А ты в ком-нибудь нуждаешься? Есть хоть одна живая душа, которая может рассчитывать на теплые чувства с твоей стороны?! Почему ты отталкиваешь меня?! — последний вопрос она почти прокричала.

— Ты сама слышишь, что несешь? — Себастьян держался намного лучше посетительницы. Он не повысил голоса, не выдал обуревавших его эмоций, он был все также холоден и сдержан, как и в самом начале их разговора и это было очень не похоже на главного ассара.

— Слышу! — практически взвизгнула Мэйлин. — Тебя интересует только твоя школа и этот орден, которым стал камнем преткновения в империи. Ты не думаешь больше ни о чем, тебе не важно, сколько сердец порой разбивает твое равнодушие и отстраненность…

— Прекрати! — резкий окрик заставил женщину замолчать. Она закусила губу и изо всех сил пыталась сдержать рвущийся на волю всхлип. — Я ничего не должен тебе лично. Возвращайся к мужу и детям и перестань приходить сюда. В любом случае — это был твой выбор, Мэйлин. Только твой.

— Что? — ошарашено прошептала женщина, ее глаза превратились в два прозрачных омута. — Мой выбор? Но… но ты же сам подтолкнул меня к принятию этого решения. Ты же… ты… говорил, что…

— Я не заставлял тебя выходить замуж, Мэйлин, — устало произнес лорд Шаэсс. — Я всего лишь не стал тебя обманывать, когда открыто сказал о том, что браслет рода Шаэсс никогда не будет твоим. Решение ты принимала сама.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула Мэйлин, закрывая лицо ладонями. — Ненавижу!

— Ты непоследовательна, не находишь? — теперь Себастьян снова иронизировал, к нему вернулась вся его язвительность. — Уже поздно, я устал. Возвращайся домой. И не стоит рвать себе сердце, не приходи больше. Ничего путного из этого все равно не выйдет.

— Неделю назад, ты был не против моих визитов, — едва слышно произнесла Мэйлин, как будто, все еще надеясь на что-то.

— А теперь против. Уходи, Мэйлин. У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твои жалобы. Ты сама сделала выбор.

— Но это ты подтолкнул меня к нему! — почти взвизгнула Мэйлин. — Ты сам сказал, что это лучшая партия для меня, что…

— И я все еще так думаю, — Себастьян устало прислонился бедром к краю стола. — Мне надоело каждый раз выслушивать одно и то же. Занимайся своей семьей.

— Ты вообще когда-нибудь любил? Хоть кого-нибудь?

— Боги упаси меня от такой глупости!

Мэйлин дернулась как от удара, в глазах ее стояли слезы, подбородок дрожал от сдерживаемых рыданий. Ее мечты и надежды разбивались на тысячи мелких осколков прямо на глазах.

— Отправляйся домой, — теперь Себастьян говорил тихо и даже ласково, он оттолкнулся от стола, приблизился к женщине и приобнял ее за плечи. — Начни жить своей жизнью, Мэйлин. Перестань удерживать призраки прошлого, от этого никому не будет хорошо.

— Как же я тебя ненавижу, — повторилась она, глядя Себастьяну прямо в глаза. — Я молю богиню о том, чтобы однажды, ты тоже узнал, как это — любить без ответа.

Резко вырвавшись из полуобъятий лорда Шаэсса, Мэйлин, гордо вздернув подбородок, вышла за дверь. Спустя несколько мгновений, лорд Шаэсс почувствовал, как открылся портал. Он резко выдохнул и покачал головой. Не время сейчас думать о пустяках, есть дела поважнее. А Мэйлин… не стоило так долго тянуть с этими отношениями, следовало прекратить все встречи еще тогда, шесть лет назад, когда она вышла замуж. Ну, зато теперь все так хорошо получилось, наконец-то они сказали друг другу все, что следовало сказать. Лорд Шаэсс искренне надеялся, что подобная ситуация больше не повторится.

Даэн ничего не понимал. Князь Николаэ вдруг ни с того ни с сего уехал в Лантар вместе со своей семьей. Свернул поиски дочери и просто уехал! Как такое возможно? Что могло произойти за те несколько часов, прошедших с момента, как друзья расстались? Ник ничего не объяснил.

В поисках княжны лорд АртНаэр так и не продвинулся, про артефакт ничего узнать не удалось — это какое-то проклятие, не иначе. Кто-то очень смелый и хитрый осуществляет не менее безрассудный план, а он, Тордаэн, понятия не имеет, как все это теперь разрулить. Да еще и император требует его немедленного присутствия в столице. Как сговорились все, не иначе.

— Поисками княжны пусть занимаются твои люди, — приказал Таршаан, — ты нужен мне здесь, а мотаться по всей империи в поисках девчонки — это как-то слишком для принца Дарканской империи, не находишь?

Ослушаться такого приказа, не было никакой возможности и Даэну пришлось срочно раздвигать пространство, чтобы вернуться в столицу. Вместо себя он оставил Дартоса Мару, пообещав тому прислать еще людей. Именно лорд Мару теперь отвечал за поиски лантарской княжны. Поисками воришки, укравшего древний артефакт, будет заниматься Висард Барэс, а он, Тордаэн возвращается в столицу. Только вот зачем?

Луна уже давно скрылась, ночь заканчивалась, близился рассвет. В полутемной комнате, освещенной лишь одной свечой разговаривали двое. Высокий мужчина, одетый во все черное, стоял на одном колене, виновато опустив голову.

— Моя леди, наши планы провалились, — он смотрел с выражением крайнего отчаяния на свою собеседницу, вернее на то место где она стояла.

Рассмотреть женщину, к которой он обращался, было невозможно. Она куталась во тьму, как в покрывало, усердно стараясь держаться как можно дальше от источника света.

— Мне не стоило так вам доверять, — из темноты раздался низкий бархатистый голос. И если бы здесь была Сайрин, она бы узнала этот голос, непременно узнала бы. — Вы испортили все, что только могли. А в результате у нас ничего нет. Лантарский князь покинул империю, его дочь непонятно где, кронпринц жив, император торжествует!

— Простите, моя леди, — мужчина снова опустил голову, скрывая выражение досады. — Это провидение вмешалось и порушило все наши планы.

— Не стоит списывать свои ошибки на вмешательство высших сил, — резко оборвала своего собеседника та, которую называли леди. — Все дело в вашей безалаберности. И Капля смерти… — дальше женщина прошипела что-то неразборчивое себе под нос, — как вы могли допустить, чтобы древнейший артефакт увели у вас из-под носа? Вот скажите мне, как?

— Так… так получилось, моя леди, — судорожно сглотнул мужчина, еще ниже опустив голову. — Падар особенный город. Там действуют свои законы.

— Мне нет до этого никакого дела! — повысила голос женщина. — Вы провалили все, что только можно было провалить. Падарская неудача на твоей совести.

— Простите, моя леди. Я все исправлю…

— Я надеюсь на это, — хмыкнула женщина. — Иначе ты прекрасно знаешь, что тебя ждет, лорд, — последнее слово она буквально выплюнула. — Найди мне девчонку, она нужна живой. Теперь уже живой! Она — единственный ключ к исполнению нашего плана. Императора нужно отвлечь. Как и его братца. Пусть занимаются чем угодно, но меньше сил отдают на поиски княжны.

— Это сложно, — тихо произнес коленопреклонный мужчина.

— Мне все равно как это будет сделано, — отрезала леди. — Исполняйте, лорд. Я жду результатов. И привлеките к этому нашего дарканского друга. Пусть тоже пошевелится немного.

— Да, моя леди, — мужчина склонил голову, затем резко поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Небо над горизонтом окрасилось в нежные тона рассвета, совсем скоро первые лучи восходящего солнца упадут на землю, начнется новый день.

Женщина медленно подошла к столу у окна. Она опустила руки на столешницу и склонила голову. Темные кудри шелковым покрывалом скользнули по ее лицу, нежно касаясь изуродованной страшными шрамами щеки, упали на плечи, одна прядь обвилась вокруг предплечья, покрытого жуткими наростами и испещренного рубцами. А ниже, на тонком запястье мягким светом поблескивал браслет из мирата.

— Ненавижу, — одними губами произнесла незнакомка, не поднимая глаз. — Как же я ненавижу тебя Таршаан ОрГраеш.