Эмоции нас объединят

Глава 14. Трагическая случайность

Вивьен хоть и кивнула, соглашаясь на то, чтобы выговориться, но долго молчала, глядя в одну точку. Корвин не давил, терпеливо ожидая. Наконец слезы Вивьен утихли, и она будто замерла. Ричард на всякий случай проверил, все ли с ней в порядке. Она прекратила посылать свои эмоции, немного успокоившись, и Корвин расслабился. Он вполне мог бы отгородиться от магических воздействий на себя, имея высокие навыки сопротивления, но эмпатии Вивьен никогда не препятствовал, считая важным для себя понять, что она испытывает. Лейн же осознала, что находится в объятиях преподавателя, и наверняка это выглядит странно, поэтому она высвободилась из его рук и просто села свободно рядом.

— Этим летом я осталась совсем одна, — тихо выдала Вивьен.

Она всеми силами старалась не заплакать еще раз. Ей стало тяжело дышать, и Корвин, заметив это, аккуратно взял ее руку в свою. Вивьен не отвергла этот жест. Наоборот, почувствовала поддержку и настроилась на дальнейший разговор.

— Что случилось? — мягко подтолкнул Ричард.

— У меня был брат, которого звали Тайлер. Такой же рыжий, как и я, только на два года старше, — Вивьен улыбнулась, вспоминая брата, но улыбка была полна печали и грусти. — И это был самый мой близкий человек на свете. Был… Так горько говорить о нем в прошедшем времени… Мы с Тайлером всегда жили дружно, часто проводили время вместе. Можно сказать, я видела в нем героя. Бывает, что братья и сестры ругаются, ссорятся, но у нас это происходило крайне редко. Мама с детства учила нас, что мы семья, которой следует держаться вместе.

При словах о маме глаза снова стали влажными, и к горлу Вивьен подступил ком. Ричард придвинулся ближе, не сдержался и одной рукой приобнял за плечи, а другой продолжил держать ее руку, слегка поглаживая. Глубоко вздохнув, Вивьен продолжила:

— Отец бросил нас, когда мы были еще совсем маленькими. Просто отказался от нашей семьи, и за все годы даже с праздниками ни разу не поздравил. Мама говорила, что у него появился ребенок от другой женщины. Я не знаю, где отец сейчас, и знать не хочу. Для меня этого человека больше нет, да и я его явно не интересую. А мама всегда была с нами, оберегала и заботилась, пока однажды не случилась трагедия. Она любила активный отдых и часто отправлялась в экспедиции по разным пещерам, у нее была своя группа друзей, с которыми они постоянно выбирались. Но один из походов закончился тем, что произошел обвал, и мамы не стало. Это была первая серьезная утрата в моей жизни.

Вивьен снова сделала паузу, настраиваясь на дальнейший рассказ, немного отдышалась. Корвин внимательно слушал.

— Вообще мама любила приключения, и Тайлер пошел этим в нее. Я всегда была как-то спокойнее, но брат любил выманивать меня куда-нибудь. Больше всего он обожал исследовать заброшенные здания, и часто я составляла ему компанию. Мы в принципе по жизни шли вместе.

— Но как вы жили без родителей?

— Нас приютила тетка по маминой линии. Но она не очень хорошо общалась с мамой и с нами, сделала это лишь из жалости, пока мы горевали и не имели возможности жить самостоятельно. И на том ей спасибо, иначе не знаю, где бы мы тогда жили. Потом Тайлер стал совершеннолетним, и она намекнула, что пора бы нам уходить, раз брат может теперь сам нас обеспечивать. В итоге Тайлер поступил в университет и параллельно нашел работу. Он даже зачем-то попытался найти отца, но тот не пошел на контакт. Мы с Тайлером начали снимать маленькую однокомнатную квартиру. Было тесно, но хотя бы денег на еду хватало, да и какая-то крыша над головой была, а больше ничего и не требовалось. Договариваться мы всегда умели. В общежитие он заселяться не стал, боясь оставлять меня одну. Я окончила школу, потом тоже поступила в университет. Думала, мы с Тайлером будем вместе учиться, пересекаться на перерывах, но все сложилось иначе…

Голос вновь начал дрожать. Вивьен закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

— В августе Тайлер узнал про какой-то очередной заброшенный особняк на окраине города и предложил там полазить. Не особняк, а почти дворец целый. Вот сдались ему эти развалины! Знаете, бывает такое, что сердцем чувствуешь, будто что-то произойдет. И в тот день я тоже чувствовала это, пыталась отговорить Тайлера, но он поставил себе цель и не хотел отступать. Говорил, что в этом доме можно найти какие-то интересные артефакты. Не знаю, откуда он это взял. Но я отправилась с ним, так как все равно нечем было заняться. Мы вдвоем облазили весь дом. Он был огромным, и оказалось, что там когда-то жили очень обеспеченные и способные маги, а люди после них еще не все разворотили, так как кто-то наплел, будто дом проклят, и не нужно рыться там среди вещей, ведь можно таким образом привлечь беду. Конечно, мы с Тайлером не верили в эти слова, хотя сейчас я уже сомневаюсь, что предупреждения были ложными. Мы осматривали все, и мне даже в процессе стало интересно изучать особняк. Тайлер действительно нарыл какую-то ерунду, а потом решил залезть на самый верх. На крыше было что-то типа смотровой. Мы подошли к самому краю. Тайлер был так восхищен видом, что оперся на низкие перила, которые были в плохом состоянии, но мы этого не знали. Он увидел что-то вдалеке, указал мне рукой в сторону, а я повернулась туда, чтобы посмотреть. И именно в этот момент Тайлер еще сильнее наклонился. Перила не выдержали и сломались под его весом, а он, не удержавшись, потерял равновесие и упал вниз. Из-за того, что я смотрела в этот момент в сторону, я не сразу сообразила, что произошло. Увидев краем глаза, как ломаются перила, и услышав треск, я спохватилась и вытянула руку, чтобы схватить брата, но было уже поздно. И в тот момент я осознала, что ведь могла помочь. Я могла хотя бы попытаться потоком воздуха смягчить его падение. Возможно, Тайлер остался бы жив. Но мне не удалось его спасти. Он очень неудачно упал, и передо мной был уже мертвый Тайлер. Такое глупое стечение обстоятельств, глупая случайность, которая унесла жизнь моего брата…

Вспоминая это, Вивьен будто снова прожила тот злосчастный и трагичный день, перевернувший ее жизнь. Она вновь задрожала и заплакала, пряча руками лицо. Ричард обхватил ее, прижимая к своей груди, и Вивьен уткнулась ему в плечо, оставляя на плаще мокрые следы от слез. Отстранив руки от лица, она тоже ими обняла Корвина. Не думала в этот момент, что он ее преподаватель. В эту минуту рядом с ней сидел простой человек, готовый выслушать. Человек, которому она доверилась и открылась.

У Корвина тем временем в голове полностью сложились все кусочки мозаики. Стало ясно, почему Вивьен так остро отреагировала на пропажу брата незнакомой девочки, почему плакала потом, когда он нашелся. Ричард понял и то, почему Вивьен так усердно работала в кофейне, пропуская занятия. Она обеспечивала себя сама и пыталась выживать, а тут еще и ввязалась в то, что начала пить красный сбор. До Корвина дошло, почему Вивьен так сильно обозлилась на него и запереживала, видя, как он выпрыгивал из окна и как сегодня спрыгнул с обрыва. Она не могла воспринимать высоту и боялась, особенно видя, как кто-то падает. И Ричарду стало так стыдно, что он вновь вызвал у нее эту боль. Зато теперь он узнал правду.

И озарила догадка, что же на самом деле случилось с магией Вивьен, почему она теперь не может призвать воздух. Но об этом он решил поделиться со студенткой позже. Сейчас ей необходимо было успокоиться.

— Вивьен, извини, что из-за меня тебе пришлось вновь все это испытать внутри себя. Прости, что так встревожил и напугал. Мне искренне жаль, что тебе пришлось пережить все те события. Потеря близкого человека — это действительно ужасно.

— Мне так его не хватает, — отчаянно произнесла Вивьен. — Сначала мы вместе переживали потерю мамы, а теперь я в одиночестве переживаю его потерю… Меня теперь не покидает чувство, будто я осталась совсем одна в этом мире, и никому до меня нет и никогда не будет дела…

Так горько прозвучали последние слова, что Корвин не смог удержаться от уточнения.

— А твои друзья? Или… парень? — с долей смущения поинтересовался он.

— У меня не очень много друзей было. Все из школы, но наши дороги после выпуска быстро разошлись, потому что все разъехались. Общие знакомые после смерти Тайлера отдалились от меня, ведь по большей части они общались с ним, а я одна им уже не интересна. Что касается парня…

Вивьен было слегка неловко обсуждать личную жизнь с преподавателем, но она так прониклась доверием к нему, что решила рассказать обо всем.

— Я встречалась с одним парнем, но перед летом мы поссорились, потому что случайно выяснилось, что я у него была не одна, на стороне он тайно встречался с другой. Стало так противно и обидно, и я поняла, что всерьез он наши отношения и не воспринимал никогда, поэтому рассталась с ним. Хорошо, что мы никакую черту не перешли, иначе было бы больнее. А вообще парни моего возраста будто еще не способны вступать в нормальные отношения, для них это как просто развлечение какое-то. А мне не хочется играться. Я хочу, чтобы все было серьезно. Тайлер меня успокаивал и всегда говорил, что студенческая жизнь классная, и я думала, что смогу найти друзей и парня в университете, но здесь… Сами знаете, как у меня с этим дела.

Корвин прекрасно знал. Но также знал, что она не одна. Однако никак не мог сказать об этом и решил лишь подбодрить.

— Не переживай, Вивьен. У тебя студенческая жизнь только началась, и твоими одногруппниками она не ограничивается. В дальнейшем все равно каждая группа расформируется, занятия вам будут ставить индивидуально. Да, вы будете пересекаться на общих лекциях, но ты и с другими студентами познакомишься. Ты же явно знаешь не всех.

— Первокурсники устраивали вечеринку, и те, кто там был, мне совершенно не понравились. Всем лишь бы потусить и потискать кого-нибудь.

— А чего ты ждала от подобной вечеринки? — Ричард по-доброму усмехнулся. — Конечно, туда приходят для этого. Не все, но многие. Я же тоже когда-то был студентом, поэтому знаю. Если тебе те люди не понравились, это не повод отчаиваться. Во-первых, на вечеринке были явно не все первокурсники, соответственно, ты еще не всех узнала. Во-вторых, могли прийти такие же, как ты, и лишь создавать вид, что им весело. А, в-третьих, кто сказал, что общаться нужно лишь с ребятами со своего курса? В дальнейшем ты и со студентами других курсов познакомишься. Может, там и отыщешь подходящих и интересных себе людей.

Вивьен подумала о том, что уже нашла одного такого человека. Вот только он вообще не является студентом и сейчас сидит рядом с ней, успокаивает. Но сказать об этом страшно и неловко.

— Что касается твоего брата, — продолжал Ричард, — это очень сильная трагедия. Я понимаю, что такое невозможно принять и осознать в полной мере за несколько дней, да и за многие месяцы и даже годы не все мирятся. Но нужно пытаться жить дальше, как бы ни было трудно, и благодарить судьбу за то, что этот человек вообще был в твоей жизни.

— Я так часто прокручиваю в голове тот день. Постоянно виню себя за то, что не удержала его от поездки. И еще больше виню, что не спасла, хотя шанс был. Но я его упустила. Знаете, иногда я думаю: а зачем вообще я тогда живу? Я потеряла маму, брата, магию. Я не смогла спасти и уберечь Тайлера. В университете меня гнобят. Моя жизнь идет под откос, и я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, смогу ли я и дальше справляться, ведь я теперь совсем одна…

— Вивьен, ты не будешь всегда одна, — успокаивающим и каким-то ласкающим тоном говорил Ричард, — и твоя жизнь только начинается. Ты же еще такая молодая. У тебя очень многое впереди, и ради этого стоит жить. Поверь, я понимаю, как тебе тяжело, тем более что трагедия произошла совсем недавно. Но хотя бы ты жива, думай об этом. И нужно идти дальше, несмотря ни на что. Всем приходится проходить через трудности, но важно именно идти и не сдаваться. Обязательно все будет хорошо.

— Я не представляю, как может быть все хорошо, мистер Корвин. От моей души будто оторвали часть, и теперь я не могу жить полноценно.

— Да, потеря близкого — это очень сильный удар. Но это нужно принять и пережить. Пока мы сами живы, все возможно. Важно не утопить себя в этом горе, а самому цепляться за жизнь дальше. Ведь если и с тобой что-то случится, то уже совсем ничего не сделать.

Оба замолчали, погружаясь в свои мысли. Вивьен продолжала сидеть, уткнувшись в Корвина, и не расцепляла руки. Как и он. Внезапно пришло чувство облегчения. Вивьен и не думала, что, разделив свою историю с кем-то, ей станет лучше.

Они не знали, сколько еще просидели вот так, находясь в тишине. Но каждому было комфортно в этом молчании. Казалось, оно сближало их лучше любых слов. Однако Корвин, видя, что Вивьен успокоилась, наконец-то решил поделиться своими рассуждениями о ее магии.

— Вивьен, у меня есть предположение, почему ты теперь не можешь совладать со стихией воздуха.

— Почему?

Она подняла на него свои опухшие от недавних слез глаза, в которых считывалось столько надежды, что Ричард искренне желал оказаться правым в своих суждениях, чтобы не разочаровывать студентку.

— Попробуй сейчас обратиться к стихии. Направь энергию, а я тебя усилю. Но вместе с этим передай мне свои эмоции.

Вивьен попыталась призвать воздух и вроде даже почувствовала, как энергия преподавателя подпитала ее, но снова сработал какой-то зажим, и ничего не получилось. Про эмоции Лейн забыла, но в ситуациях, когда она испытывала сильный стресс или тревогу, эмпатия проявлялась сама собой, и Вивьен забывала о ее контроле, тем более что Корвин ее усиливал, поэтому эмоции ему все же передались.

— Не получается, как и обычно, — с досадой произнесла она.

Невзирая на грусть студентки, Корвин воодушевился, удостоверившись в своем предположении.

— Да, Вивьен, кажется, я прав, — заявил он. — Как бы это странно и просто ни звучало, но дело лишь в твоей голове.

— Не понимаю, — Вивьен растерянно смотрела на Ричарда.

— Усиливая тебя, я почувствовал, что повлиял на две способности. Одна сработала замечательно, и благодаря ей я уловил, что, когда ты вызывала вторую, внутри тебя сковывали страх, вина и неуверенность. Эти эмоции буквально давили, сжимали, заставляя чуть ли не физически их ощущать. Еще в момент, когда ты рассказывала мне о брате и о том, что не смогла его спасти, я заметил, как сильно ты себя винишь. И теперь, призывая магию воздуха, ты начинаешь бояться и сомневаться в себе. Ты будто думаешь, что не достойна теперь владеть этой способностью, раз не смогла направить ее во благо в тот день.

— Но я искренне хочу ее вернуть!

— Я понимаю и тоже вижу это. Но не всегда проблемы в нашей голове так быстро решаются. Ты должна расслабиться, разрешить себе и, самое главное, простить себя. Вина — твое главное препятствие.

Вивьен глубоко задумалась. Она действительно после трагичного случая с Тайлером какое-то время считала себя недостойным представителем магов, не применяла способности. Но перед учебой поняла, что нужно потренироваться. Тут и начались проблемы. Каждая попытка проваливалась, напоминая о неудаче, и приводила лишь к еще большему стрессу.

— Я пока что не понимаю, как именно мне это сделать, — с досадой признала Вивьен, — я ведь разрешаю себе.

Встав напротив студентки, Корвин руками приподнял ее лицо так, чтобы она смотрела только на него. Его взгляд встретился с красивыми, но печальными карими глазами, обрамленными темными длинными ресницами.

— Я же говорю, ты себя очень сильно винишь. И это тебе мешает как пользоваться магией, так и просто жить. Вивьен, пойми, твоей вины на самом деле здесь нет. Я уверен, что шанса помочь в той ситуации практически не было. Падение — это слишком быстро. Да, ты находилась рядом. Но это произошло не из-за тебя. Ты не виновата.

Как она мечтала в глубине души услышать эти слова. Каждую ночь ее разум твердил обратное, и она была уверена, что виновата. Без конца убеждала в этом себя. Но вот перед ней оказался человек, который утверждает обратное. И ему очень хочется верить.

— Вивьен, я не говорю, что это произойдет быстро и сразу, — успокаивающе говорил Ричард, — но ты должна попытаться перестать винить себя. И у тебя все получится. Ты обязательно справишься. Я в тебя верю.

И снова его слова попали в самое сердце. Вивьен знала, что он не врет. Она смотрела на его лицо, и глаза оттенка леса выдавали, что он говорит правду. Корвин действительно верит в нее.

Ощущая такую невероятную поддержку, Вивьен совсем забыла о том, каков статус их отношений. Забыла, что кто-то может их увидеть. Забыла о его странностях. В порыве чувств она обняла Ричарда так крепко, как только могла. И вновь забыла о своей эмпатии, из-за чего он уловил то, что Вивьен хотела бы скрыть. Узнай она, что Корвин ощутил на себе ее возникшие трепетные чувства к нему, тут же захотела бы сквозь землю провалиться. Но Ричард проникся этой нежностью и не стал ни о чем говорить. Сделал вид, что ничего не уловил, не заметил. К тому же это была не только ее нежность.

— Спасибо, — прошептала Вивьен, утыкаясь в грудь Корвина.

Он положил голову ей на макушку, вдыхая аромат волос, чувствуя энергию девушки, которая так приятно соприкасалась с его энергией. Без каких-либо магических воздействий, а просто потому, что они рядом. И так было хорошо — стоять вот так. Давно он не мог себе позволить подобное. И сейчас бы не позволил, но так уж сложились обстоятельства. Никак Ричард не мог пересилить себя, не мог оттолкнуть студентку, которая так нуждалась в чьей-то поддержке. В его поддержке.

Однако при всем своем желании отвечать на объятия Ричард понимал, что нельзя продлевать их надолго. С каждой секундой ему казалось, что он привязывается к Вивьен все больше, и это его тяготило. В такие минуты чувство вины досаждало уже ему, а не ей. Нельзя позволять их связи укрепляться дальше.

— Вивьен, не хочу прерывать это мгновение, но нам нужно идти. Нас могли потерять, и будет странно, если мы оба вернемся поздно.

Как бы сильно ей ни хотелось остаться, она тоже прекрасно понимала, что это невозможно. Разомкнув объятия, двое отправились в дорогу. Корвин провел студентку по обходному пути так, что они спокойно забрались наверх. Шли молча, ничего не обсуждая. Но каждому было приятно, что есть еще минуты, когда они вдвоем, и больше рядом нет никого. Однако база уже виднелась. На улице снова было много людей, погрузившихся в свои дела и развлечения. Вивьен и Корвин решили разделиться, чтобы не вызывать подозрений. Она вернулась первая, а он — через несколько минут.

Вивьен удивило, что никто не поинтересовался, где она была. Она ведь просто отстала от отряда, и Дженкинсон мог хватиться ее. Неужели не заметил? Он всегда по возвращении сверялся со списком, все ли дошли.

Вернувшись к себе в комнату, Вивьен увидела Алису, которая мирно лежала и читала книгу, ни на что не отвлекаясь.

— Алиса, а Дженкинсон ничего про меня не спрашивал? — решила осведомиться она.

— Спрашивал, — Алиса переключила внимание на одногруппницу, — но я сказала, что ты вернулась и очень устала, убежала отдыхать.

Вивьен удивилась и с неподдельным изумлением смотрела на Алису. Она ведь даже не просила о том, чтобы та ее прикрыла. Но Паркинс сделала это сама. Слишком много поддержки за день со стороны других людей. Разве такое бывает?

Алиса снова уткнулась в книгу, будто разговор не нес в себе чего-то важного, будто она совершила что-то незначительное. Но Вивьен оценила ее поступок и от всей души была благодарна. Правда, закралась мысль, что Алиса могла заметить, как Вивьен убегала именно за Корвином. Думала ли она про них что-то? Спрашивать Вивьен не стала, побоялась. Да и нужно ли это?

Вечером после занятий всех студентов собрали на улице, чтобы разжечь костер, поиграть и попеть песни. Все-таки все жители Ньювира по-особенному любили пятницу и желали маленького праздника. Огненные организовали костер, звукомаги притащили свои инструменты. Преподаватели выносили еду на улицу, организовывая ужин на природе. Студенты хохотали, веселились, болтали, да и педагогический состав не отставал. Настроение вокруг витало замечательное.

Взяв кружку с горячим травяным чаем, Вивьен чуть отошла от толпы, желая отдохнуть от шума. Взглянув на небо, она увидела невероятной красоты закат. Кругом стелилось красно-оранжевое зарево, и в сочетании с осенними падающими листьями это выглядело волшебно.

Вивьен вдруг показалось, что кто-то смотрит на нее. Обернувшись, она увидела Корвина, и сердце екнуло. Чуть улыбнувшись, он двинулся прямо к ней, тоже держа в руке кружку.

— Как вы?

Вивьен немного огорчило, что Корвин снова перешел на деловой тон, но она понимала, что это из-за того, что они сейчас не одни.

— Нормально, — Вивьен пожала плечами и тоже слегка улыбнулась.

Вспомнилось, как она обнимала его сегодня, как плакала в плечо. Пришла запоздалая неловкость, и Вивьен крепче сжала пальцами кружку. Ричард заметил смущение и попытался отвлечь студентку.

— Красиво, правда? — он перевел взгляд на небо.

— Да, очень, — восхитилась она, но взгрустнула и добавила: — Тайлер тоже любил красивые закаты. Жаль, этот он сейчас не видит.

Опять стало тоскливо и тягостно на душе. Но Ричард старался выгнать это ощущение у Вивьен.

— Зато видим мы, — твердо и как-то гордо произнес он.

— Звучит… эгоистично.

— Не думаю. Звучит вполне логично. Красоты жизни могут оценить лишь живые, какими мы с вами и являемся. И нужно радоваться тому, что мы такие и можем созерцать прекрасное. Не стоит жалеть о том, чего не видят мертвые. Как бы жестоко это ни прозвучало, но их уже нет, и это не исправить. Единственное, что мы можем делать, это помнить о них, но не стоит в скорби забывать о себе.

— Если вы так считаете, значит, никого близкого не теряли.

Эта фраза вырвалась сама собой, но Вивьен тут же прикусила губу и задумалась: а права ли она?

— Зря вы так поспешно делаете выводы, — лицо Ричарда стало хмурым и печальным. — Я тоже потерял всех, кто был мне дорог. Отчасти и себя потерял. Но я продолжаю цепляться за то, что от меня осталось и проживаю эту жизнь, как могу. Пока есть такая возможность.

Вивьен поникла, ей теперь стало ужасно стыдно за свои слова. Она не совсем поняла, что имел в виду Корвин, говоря о том, что потерял себя, но спросить не решилась. Однако ощутила, что он в своих словах скрыл какой-то более глубинный смысл.

— Простите, — тихо произнесла она, — мне очень жаль.

— Ничего, Вивьен, — Ричард неожиданно тепло улыбнулся, — я не ради жалости или вашей вины рассказал об этом. Я веду к тому, что как бы ни было грустно, больно и тяжело, но мертвых никак не спасти. Их уже нет, они ничего не чувствуют. А живые есть, и именно о них нужно думать в первую очередь, в том числе о себе. Заботиться о себе и наслаждаться моментами. Такими, например, как этот закат. Смотря на него сейчас, вы сожалели о том, что ваш брат его не увидит. Но вы не порадовалась тому, что закат видите вы сами. Вы заглушили свои личные чувства, проигнорировали их, ставя в приоритет другое. Так делать не стоит. Раз уж вы склонны размышлять о том, что бы подумал ваш брат, то представьте, что бы он сказал, глядя на вас сейчас. Разве Тайлер хотел бы, чтобы вы только и делали, что жалели о нем? Или он бы хотел, чтобы вы радовались жизни?

— Скорее, второе, — задумалась Вивьен. — Он при жизни всегда говорил, что хочет видеть меня счастливой и радостной, желал мне всего самого лучшего.

— Вот видите? Если вы постоянно думаете о брате, то держите в голове именно эту мысль. Он бы хотел, чтобы вы наслаждалась жизнью. Чтобы вы просто жили. Так вот и живите, Вивьен. Не вините себя и просто живите.

Ричард одарил ее пронзительным взглядом и развернулся, возвращаясь на прежнее место у костра. Глядя ему вслед, Вивьен пыталась уложить в голове все их разговоры. Слишком много откровений за день. Но ей показалось, что они с Корвином стали еще ближе. Все больше тайн прояснялось между ними. Правда, это Вивьен больше делилась своими тайнами, а вот преподаватель продолжал оставаться загадкой.

Вивьен прокручивала его слова, сказанные несколько минут назад. Он потерял всех близких. Отчасти потерял себя. Связано ли это с тем, что Корвин пьет отвар из красного сбора? Связано ли с его поведением? Ей бы очень хотелось узнать о нем больше. Если он потерял всех, значит, тоже остался один, как и Вивьен. И наверняка понимает ее чувства, понимает, каково это. Она твердо решила, что тоже постарается понять его, что бы он ни скрывал.

В голове постоянно гонялись фразы о том, что нужно не винить себя и жить дальше. И Вивьен всегда понимала это, но после смерти Тайлера почему-то старалась не допускать даже мысли о таком. Но сейчас что-то начало меняться. Ей вдруг и правда захотелось попробовать нормально жить. Она никогда не забудет Тайлера, но не стоит забывать и о себе. Может, Корвин прав? Ведь он хочет, чтобы она жила. Его слова все еще отзывались эхом в голове.

«Так вот и живите, Вивьен. Не вините себя и просто живите».

Он по-настоящему верит в нее. Значит, в самом деле стоит попытаться вновь научиться жить.