Еще один шанс

Харлоу

Сидя на тюке сена, прижав колени к подбородку и обхватив их руками, я наблюдала за своим сводным братом Мейсом, который объезжал молодую породистую кобылу. Сосредоточиться на чем-то, кроме своих проблем, было легче. Я волновалась о Мейсе, который мог сломать шею, больше, чем о своих проблемах.

Сегодняшний вечер наступит слишком быстро. Мой телефон зазвонит, затем моя голосовая почта оповестит меня о том, что он оставил еще одно сообщение. Я проведу несколько следующих часов, уставившись на стену, в то время как различные эмоции будут бушевать внутри меня. Я хочу прослушать сообщения Гранта. Я скучаю по нему. Но я не могу слушать его голос. Я вспомню его улыбку и ямочки. Но я не могу, даже если он сожалеет, и, после всех телефонных звонков и попыток пробраться в дом папы, я не сомневаюсь, что он сожалеет.

Он напуган потерей кого-то, о ком он заботился. Если бы я сказала ему, что ношу нашего ребенка и что я вряд ли смогу пережить роды, я боялась, что он захочет, чтобы я сделала то, что хочет Мейс. То, что предложили мне врачи.

Я любила Гранта Картера. Я любила его очень сильно. Но я полюбила кого-то столь же отчаянно. Я ослабила хватку на ногах и положила руку на живот. Он был еще плоским, но я видела маленькую жизнь внутри меня во время УЗИ. Как кто-то из них мог ожидать, что я убью его? Я уже полюбила этого ребенка. Я люблю отца этого ребенка. Я никогда не ожидала, что смогу почувствовать это когда-нибудь. Это была мечта, и я давно уже не надеялась, что она сбудется.

Я хотела этого ребенка. Я хотела, чтобы у этого ребенка была жизнь. Замечательная, яркая жизнь. Жизнь в любви и безопасности. Моя бабушка всегда верила, что аборт — это неправильно. Я всегда задавалась вопросом, чтобы она сказала, если бы я случайно забеременела. Но мне никогда не приходило в голову, что я могу зачать ребенка с мужчиной, которого я люблю. С мужчиной, который заставил меня хотеть то, что я не должна была хотеть.

Я боялась, что, возможно, они правы… Возможно, я не смогу выносить его. Но я надеялась, что смогу. Я хочу этого ребенка. Я хочу любить и поддерживать моего ребенка, и показать, что я сделаю для этого все. Я хочу своего ребенка. Мне хочется, чтобы этого было достаточно. Я убеждена, что смогу сделать это. Я сделаю это.

Мне было жаль, что Мейс не понял меня. Я очень не хотела видеть, как страх вспыхивает в его глазах каждый раз, когда он мельком смотрит на мой живот. Он был напуган, потому что любил меня. Я не хотела пугать его, но он должен был доверять мне. Я смогу сделать это. Только с помощью силы воли я смогу выносить ребенка и выжить. Как будто услышав мои мысли, Мейс спрыгнул с лошади и остановил свой пристальный взгляд на мне. Как всегда беспокойный. Я смотрела, как он отвел лошадь обратно в сарай. Мы были здесь все утро, и теперь пора перекусить.

Отчим Мейса выделил ему землю позади их участка, и Мейс построил там маленькую бревенчатую хижину. К счастью для меня, в его доме площадью одна тысяча триста футов, было две спальни. Никто не знал об этом месте, так как оно было скрыто от чужих взглядов, поэтому, когда журналисты оказались у парадной двери матери Мейса, она просто сказала им, что никого из нас там нет и, если они сейчас же не покинут частную собственность, то она вызовет полицию. Теперь, когда репортеры знали меня, как дочь Киро, мне было труднее спрятаться.

С тех пор было тихо. Мы не ездили в город, и я могла скрыться в деревянном домике Мейса. Кроме посещения гинеколога, к которому меня возила мать Мейса, я постоянно была одна. Папа звонил несколько раз. Я не рассказала ему о беременности, но я и сама узнала только на прошлой неделе. Мейс хотел рассказать Киро. Он был уверен, то папа сможет уговорить меня сделать аборт. Я знала, что это бессмысленно. Мое сердце знало, что я буду делать. Никто не сможет изменить это.

И если моей силы воли будет недостаточно, чтобы выжить, то мой ребенок будет любим. Единственный человек, который меня поддерживает, уверил меня, что будет воспитывать этого ребёнка и любить его, как своего собственного. Мэриэнн Колт была матерью, которую заслуживал каждый ребенок. Когда я была маленькой и приезжала к Мейсу, его мама делала нам печенье и водила нас на пикник. Ночью она укладывала нас спать и, после того, как она целовала Мейса и говорила, что любит его, она делала мне то же самое мне. Как будто я была одной из них.

И Мэриэнн знала, каково это, быть матерью. Она поняла, почему мне необходимо защитить этого ребенка. Она держала меня за руку, когда мне сказали, что я беременна. Ее слезы были не от горя, а от радости. Она была счастлива от того, что была счастлива я. В тот вечер я впервые увидела, как Мейс ссорится со своей матерью. Мэриэнн поддержала меня, когда я сказала, что не сделаю аборт. Мейс был разъярен. Он закончил тем, что попросил меня передумать.

Я знала, что с Грантом будет сложнее. Говорить себе, что он забыл меня, или что ему все равно, было бессмысленно. Он все еще звонил мне каждый день и оставлял сообщения. Он хотел попросить прощения и был готов рискнуть полюбить кого-то такого, как я. Но теперь риск был намного больше. В конце концов, я думаю, что он не сможет выдержать это. Я не могу забыть слова, которые он сказал мне в прошлый раз, когда я видела его. Мы упустили свой шанс.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — голос Мейса вторгся в мои мысли, и я прикрыла глаза от солнца и искоса взглянула на него. Он был одет в выцветшие джинсы и синюю клетчатую рубашку. Большой слой пыли покрыл его от работы, а ковбойская шляпа на его голове съехала назад, когда он вытер пот со лба полотенцем из своего заднего кармана.

— Все хорошо. Просто задумалась, — ответила я.

Он протянул мне руку.

— Вставай, пойдем, поедим. Мама уже накрыла на стол.

Мэриэнн готовила полноценный обед каждый день. Она сказала, что ее парням он нужен для того, чтобы они хорошо работали. Отчим Мейса до сих пор использовал трость после того падения с трактора, не смотря на то, что ему уже сняли гипс.

Мейс замещал своего отчима, и теперь, казалось, он рад освободиться от работы. Его отчим разводил крупный скот, и его работа была тяжелой. Теперь Мейс только обучал нескольких лошадей.

Я подала руку своему брату и позволила ему помочь мне подняться. Я бы не призналась ему, что слаба из-за отсутствия аппетита. Меня не тошнило из-за беременности, но я скучала по Гранту. Прямо сейчас я хотела быть с ним. Я хотела поделиться с ним этим. Видеть, что он улыбается, слышать его смех. Я хотела больше, чем он мог мне дать.

— Ты не улыбалась целый день, — сказал он, отпуская мою руку.

Я пожала плечами и сказала:

— Я несобираюсь лгать тебе. Я скучаю по нему. Я люблю его, Мейс. Я уже говорила тебе об этом.

Mейс пошел в ногу со мной, когда мы подошли к большому белому дому его родителей с большой подъездной дорожкой и цветами на окнах. Мейс рос в совершенном месте. В таком, о котором такие дети, как я, только мечтают. Я хотела бы своему ребенку такой жизни.

— Ответь на его звонок сегодня вечером вместо того, чтобы отправлять его на голосовую почту. Он хочет услышать твой голос. По крайней мере, дай ему хотя бы это. Это заставит тебя почувствовать себя лучше, — сказал Мейс. Это уже не первый раз, когда он просит меня ответить на звонок Гранта. Я не сказала Мейсу, почему я уехала. Я не могла выдержать мысль о том, что Мейс ненавидит Гранта. Он не поймет, почему Грант отреагировал так. И он никогда не простит его. Однажды онистанут семьей. Этот ребенок сделает их семьей.

И если меня не будет…

— Ты упрямица, Харлоу Меннинг. Т знаешь это? — он толкнул меня плечом.

— Я отвечу ему, когда придёт время. Ещё не время.

Мейс печально вздохнул.

— Ты носишь его ребёнка. Он должен знать об этом. То, что ты делаешь — неправильно.

Я поправила пряди волос, которые упали из моего "конского хвоста" на лицо. Он не поймет, почему я не могу рассказать Гранту. Я устала с ним разговаривать.

— Никто не убедит меня отказаться от моего ребенка. Я не предпочту себя этому ребенку. Я не могу. Я не буду. Я просто… не спрашивай меня снова, я просто понимаю, что должна это сделать.

Мейс напрягся около меня. Любое напоминание о том, что я играю в азартную игру со своей жизнью, расстраивало его. Но это моя жизнь, и мне выбирать. Я не заставляю его соглашаться. В тишине мы зашли в дом.

Мэриэнн стояла у плиты в синем в белый горошек фартуке, на котором, я знала, была монограмма спереди. Я подарила ей его, когда мне было семнадцать лет. Когда дверь позади нас захлопнулась, Мэриэнн обернулась через плечо и улыбнулась.

— Почти готово. Накроете пока что на стол? — спросила она, затем повернулась обратно к плите.

Мейс пошел за приборами, а я взяла тарелки. Это уже стало традицией. После того, как мы поставили четыре прибора на стол, я пошла налить в кувшины сладкий чай со льдом.

— Сегодня на пять персон. Майор будет здесь к обеду. Он звонил этим утром, чтобы сказать, что уже едет. Папа согласился принять его на следующие шесть месяцев. Он нуждается в отдыхе от его семейной драмы, а нам нужна еще одна пара сильных рук.

Все, что я помнила о Майоре, это что он был хулиганом. Тощий, скверный хулиган. Но так как я не видела кузена Мейса с тех пор, как ему было десять, то, может быть, все изменилось. Он должен быть выше четырех с половиной футов и уже снять подтяжки.

— Дядя Чап до сих пор планирует развестись? — спросил Мейс, наморщив лоб. Мы никогда не говорили о его кузене, потому что каждый раз, когда он упоминал о нем, он жил в другой стране. Дядя Чап был морским пехотинцем и был очень строгим. Также, целью его жизни было пожениться на стольких молодых красавицах, на скольких он только сможет. У Майора постоянно менялись мамы. Это то, что я помнила.

Мэриэнн вздохнула и поставила булочки на стол.

— Дело в том, что в этот раз попалась не просто молодая девушка, которая ищет спонсора. Хиллари также хотела сблизиться с Майором, и, очевидно, добилась своего. Майор сделал ошибку, и Чап не очень доволен своей женой и сыном. Майор не может вернуться домой и столкнуться лицом к лицу с отцом, и он не хочет возвращаться в колледж. Он в замешательстве и несчастен.

Мейс поставил кувшин с чаем на стол и повернулся ко мне с удивленным видом. Он не знал об этом. Интересно.

— Ты имеешь ввиду… Майор вставил своей мачехе?

— Не говори так, — сказала Мэриэнн, хмуро посмотрев на сына. — И да, он сделал это. Но Хиллари всего лишь на четыре года старше Майора. Чего ожидал Чап? Он — старик, женился на молодой девушке, потом поселил ее в одном доме с красивым сыном, а потом он уехал надолго на работу.

Мейс присвистнул, а затем захихикал.

— Майор вставил своей мачехе, — повторил он.

— Все, хватит. Он будет здесь с минуты на минуту, и я знаю, что он смущен этим. Веди себя хорошо. Спроси его о колледже, или о том, что он собирается делать. Просто не говори о Хиллари и его отце.

Я очень старалась не выглядеть взволнованной этим. Я никак не могла представить Майора красавцем. Но я знала майора десятилетним, а не двадцатиоднолетним мужчиной, который способен привлечь ту женщину, которая не должна хотеть его.

Быстрый стук в дверь привлек наше внимание, и все взгляды были направлены к входной двери, когда взрослая версия Майора Колта вошла в комнату.

Его зеленые глаза были почти изумрудными. Я была удивлена, что не запомнила этого. Неуверенная улыбка коснулась его лица, когда он посмотрел на свою тетю и Мейса. Я быстро осмотрела его с головы до ног. Теперь он ростом, по крайней мере, шесть футов и четыре дюйма, и каждый его дюйм хорошо сложен. Большие руки, которые напомнили мне Мейса, были видны из-под рукавов его серой рубашки.

— Похоже, ты переспал со своей мачехой. — Это были первые слова, которые нарушили молчание. Конечно, это сказал Мейс.

— Мейс Колт-Меннинг, я собираюсь спустить с тебя шкуру, — сказала Мэриэнн строгим голосом, вытирая руки о фартук и подходя к Майору. Небольшая улыбка на губах Майора подсказала мне, что он не так уж расстроен, как думает Мэриэнн. Он был не похож на ребенка, которого обманули. Он похож на мужчину.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Мэриэнн, но остановился, когда его глаза нашли меня. Он сделал паузу, затем усмехнулся. Настоящая улыбка на этот раз. Он узнал меня. Не удивительно, ведь моё лицо было во всех СМИ два прошлых месяца.

— Я не я, если это не Маленькая Пропавшая Мисс, — сказал Майор.

— Ты еще более прекрасная, чем на тех фотографиях, которые показывают по телевизору.

— Полегче, — сказал Мейс и шагнул, чтобы быть между мной и Майором.

— Я понимаю, что ты теперь Казанова, но она недоступна для ухаживаний. Я уверен, что дядя Чап скоро найдет себе новую жену, и ты сможешь залезть к ней в трусики.

— Хватит, — сказала Мэриэнн, ударив Мейса по руке, как непослушного ребенка, прежде чем обнять Майора.

— Мы рады, что ты приехал. Проигнорируй попытку твоего кузена пошутить. Он не может остановиться, и я прошу прощения за него.

Майор обнял ее в ответ и ухмыльнулся поверх ее головы, которая не достигала его плеча.

— Спасибо, тетя Мэриэнн. Я не позволю ему обидеть меня. Я смогу с ним справиться, клянусь.

— Невероятно. Он спит с женой своего старика, а ты поддерживаешь его и балуешь, какбудто он — жертва, — сказал Мейс, но в его тоне не было никакого возмущения. Он улыбался, когда говорил это.

Дверь снова открылась, и отчим Мейса вошел внутрь. Даже хромой, он заполнял собой все пространство. Высокий рост явно был чертой Колтов.

— Рад, что ты приехал, мальчик, — сказал он Майору. — Но я голоден, поэтому отпусти мою жену, чтобы она смогла накормить меня.

На этот раз Майор громко засмеялся, и мы улыбнулись.