Если один уйдет

Глава 23

В комнате наступает напряженная тишина; все жаждут услышать ответ Шарлотты на вопрос Джорджа. Глазами, блестящими от слез, она встречается с его напряженным неумолимым взглядом.

Ее губы дрожат, когда она отвечает ему:

— Ты, Джордж. Ты — его незавершенное дело, — руки брата безвольно свисают по бокам, а лицо принимает суровое выражение. Он понятия не имеет, что думать или что сказать, поэтому молчит. — Ты же знаешь, что был не в самом лучшем состоянии, — объясняет ему она, не упоминая при этом о наркотиках.

Шарлотта не хочет выдавать его семье.

— Айк не может уйти, пока не убедится, что ты в порядке. Он был рядом все это время, наблюдал за тобой — за всеми вами.

Шарлотта обводит всех в комнате нервным взглядом. Мой отец встает, садится рядом с матерью и берет ее дрожащую руку в свою. Ох, мама.

— Я понимаю, вы все думаете, что это бред сумасшедшего. Я тоже так поначалу думал, — Снайпер вступается в ее защиту. — Но она рассказала мне то, что мог знать только Айк... то, о чем мы шутили или чем занимались в армии. Она говорит правду. Она может общаться с Айком. Он здесь, вот прямо сейчас.

— Ты знал, что она... — Джордж не договаривает. Он хочет сказать «чокнутая», но передумывает.

— В тот вечер, когда тебя избили, — говорит ему Снайпер. — Вот тогда я все и узнал.

— Тебя избили? — вскрикивает мама и поворачивается посмотреть на Джорджа. — Дорогой, ты же сказал, что упал с лестницы, — мне вовсе не хочется, чтобы мать выяснила, насколько плохи дела у Джорджа.

— Значит, ты утверждаешь, что можешь разговаривать с Айком? Прямо здесь и прямо сейчас? — вклинивается в беседу Кэмерон, и, полагаю, что он верит ей. Или, по крайней мере, ему хочется верить. Он всегда отличался открытостью взглядов, и в данную минуту я благодарен ему за это.

— Скажи Кэмерону, что я спрятал порно журналы в своем шкафу. Там над полкой есть небольшая щель. Попроси его сходить и принести их, — велю я Шарлотте, нервно улыбаясь.

Она повторяет ему мою просьбу, но сначала бросает на меня красноречивый недоверчивый взгляд. Кэмерон вскакивает и спешит наверх, либо радуясь возможности доказать, что Шарлотта не врет, либо тому, что он чуть позже получит эти самые журналы. Даже не знаю, чему он больше рад.

Желая, чтобы остальные тоже поверили Шарлотте, я продолжаю сообщать ей информацию, которой она может поделиться с моей семьей, чтобы они приняли ее так же легко, как это сделал мой младший братишка.

— Генри, вы разговариваете с ним. Чаще всего, когда рыбачите в одиночестве, потому что раньше вы часто занимались этим вдвоем. Айк говорит, что вы говорите ему, какая честь это была быть его отцом, и как вам жаль, что вы так мало времени провели вместе и так много не успели сделать. Он хочет, чтобы вы знали, что вы самый лучший отец на свете. Он не смог бы выбрать никого лучше вас, — рыдание, срывающееся с губ отца, уничтожает мою выдержку и горячие слезы текут по моим щекам. Иисусе, пап… Они с мамой крепко обнимаются, переваривая острую боль, вызванную воспоминаниями обо мне.

Шарлотта пытается «сорвать пластырь» и продолжает:

— Беверли, лазанья и тирамису, помните? Именно поэтому я упомянула их. Айк был здесь в тот вечер, когда мы встретились, и я просто повторила то, что он сказал.

Моя мать кивает и подносит дрожащую руку к губам.

— Он просит сказать, что слышит, как вы поете, когда думаете о нем, — слезы ручьями струятся по лицу матери, и мне начинает казаться, что я задыхаюсь. Но как бы тяжело все это ни было для нас, я должен продолжить. Шарлотта смотрит на меня, ее глаза покраснели от непролитых слез. Она молча слушает, как я объясняю ей, что хочу, чтобы она рассказала, затем она, запинаясь, произносит:

— Т-ты мой солнечный свет. Вы пели ему эту песню, когда он был маленьким. Он слышит, что вы и сейчас ее поете, — мама сгибается пополам и безутешно рыдает.

— О, мой малыш, я так сильно люблю тебя, — рыдает она, и я чувствую, как мое сердце разбивается.

— Шарлотта Анна! — отец Шарлотты встает, и на этот раз не позволяет Снайперу запугать его. — Достаточно!

— Ты не можешь велеть этому мужику отвалить? — рычу я. Она должна закончить начатое. Они должны знать, что я могу слышать их. Что я знаю, как им больно.

— Нет, Айк, я не могу, — отвечает она приглушенно, и все замирают.

— Он разговаривает с тобой? — тихо спрашивает мой отец.

— Да, сэр.

— Ч-ч-что он сказал? — спрашивает моя мать.

— Он хочет, чтобы я велела своему отцу отвалить, — тихо признается она, а затем добавляет, обращаясь к отцу: — Извини.

Ее отец поджимает губы; полагаю, ему хочется сказать что-нибудь неприятное, но он не станет делать этого в присутствии моих близких.

В комнате снова повисает тишина до тех пор, пока на лестнице не слышатся тяжелые шаги. Спустя пару секунд в комнату влетает Кэмерон со стопкой порно журналов в руках.

— Они были именно там, где он сказал, — сообщает он.

Все взгляды переключаются на Шарлотту, а она смотрит на меня.

— Продолжай. Они верят тебе, — говорю я ей и слабо улыбаюсь. Затем мы одновременно переводим взгляд на Джорджа и понимаем, что его, похоже, нам убедить не удалось. Шарлотта подходит к нему и берет его руку в свою.

— Та песня... спор, который я выиграла, помнишь? Айк подсказал мне твою любимую песню, — объясняет она, но он отказывается смотреть на нее. — Он так сильно любит тебя, Джордж. Он не может уйти, пока не будет уверен, что у тебя все будет в порядке.

Джордж вырывает свою руку из ее ладони и вылетает через входную дверь. Она бежит следом за ним, а за ними следует Снайпер. Шарлотте удается догнать Джорджа уже на крыльце.

— Джордж, пожалуйста, — умоляет она. — Мне так жаль, что я не рассказала тебе раньше, но ты был не готов. Ты поначалу даже разговаривать со мной не хотел. Мне нужно было узнать тебя получше, а тебе нужно было прекратить принимать наркотики.

Он дергается в сторону от нее, и в его глазах стоят злые слезы.

— Так все это была чушь собачья? Ты делала вид, что я нравлюсь тебе, чтобы сделать это? — рычит он.

— Что? — ахает она. — Нет. Джордж, я имела в виду все, что говорила, я... я, — Шарлотта умолкает. Она не хочет признаваться, что любит его... и, может быть, это из-за того, что я рядом, а может быть, она не уверена, как он это воспримет.

— Это ты настучала Роджеру обо мне и Мисти? — спрашивает он в лоб, и у Шарлотты отвисает челюсть.

— О, черт, — выдыхаю я.

Широко распахнув глаза, Шарлотта молчит, и он снова повторяет вопрос:

— Ты? Мисти рассказала мне, что кто-то написал Роджеру анонимное письмо. Это ты сделала, да?

Шарлотта переводит взгляд на Снайпера, чьи брови взлетели так высоко, что коснулись бы линии волос, если бы они у него были.

— Я знаю, что это, наверное, кажется ужасным, но... — не успевает она ответить, как Джордж уже преодолевает половину спуска с крыльца.

— Иди за ним! Заставь его понять, — настаиваю я, и она пытается перепрыгнуть сразу все четыре ступеньки, чтобы догнать его, но поскальзывается, спотыкается и больно приземляется на колено.

— Твою мать, — ругается Снайпер и бежит за ними.

— Ты в порядке, Шарлотта? — спрашиваю я, но она не обращает на меня внимания.

Джордж разворачивается и, огорченно качая головой, закатывает глаза. Он дергает ее вверх, поднимая на ноги. По тому, как она, не переставая, смотрит на Джорджа, я понимаю, как сильно она его любит и какой разбитой себя чувствует, видя выражение его глаз. По крайней мере, ему не совсем все равно и он не ушел, оставив ее на земле. Но как только она оказывается на ногах, он разворачивается и уносится прочь.

— Джордж, — кричит она и ковыляет за ним, хотя у нее явно сильно болит колено.

Шарлотта быстро хромает за ним, но он не останавливается.

— Она давала тебе наркотики! Мне нужно было, чтобы ты прекратил принимать их, перед тем как я рассказала бы тебе правду. Я должна была спасти тебя, — кричит она. Шарлотта снова спотыкается, но успевает выровняться и продолжает хромать за моим братом.

— Черт возьми, Джордж, — орет Снайпер. — Остановись!

Джордж оборачивается и зло смотрит на них, что дает Шарлотте время догнать его. Она не хватает его, а скорее врезается в него, и не на жизнь, а на смерть вцепляется в него, уткнувшись лицом в его грудь.

— Пожалуйста, не уходи. Как ты не понимаешь, Джордж, — умоляет она. — Он спас меня, чтобы я могла спасти тебя, что в свою очередь означает, что и ты спас меня тоже.

Руки Джорджа безвольно висят по бокам, пока она крепко его обнимает, его челюсти напряжены. Он с трудом сглатывает, отказываясь смотреть на нее, но выражение его глаз говорит само за себя — ему больно. Упоминание обо мне повлияло на него сильнее, чем мы могли себе представить, и я в ужасе, что он может вернуться к старым пагубным привычкам.

— Скажи ему, что я все еще здесь, — прошу я ее. — Скажи ему, что он может сказать или спросить меня, о чем угодно.

Шарлотта выпрямляется и вытирает лицо руками, перепачканными землей.

— Айк хочет, чтобы ты знал, что он все еще здесь, и ты можешь поговорить с ним о чем угодно.

Джордж неверяще качает головой, злость искажает черты его лица.

— Джордж, дружище, она тебе правду говорит, — вклинивается Снайпер. — Это твой шанс, брат, сказать что-нибудь Айку. Не упусти свой шанс попрощаться.

— Ты чертов придурок, раз не рассказал мне, насколько она больная на голову, — выплевывает он. — А ты, — добавляет он, тычет пальцем в Шарлотту и она съеживается, — не приближайся ко мне, — развернувшись на пятках, он уходит, но она идет следом.

— Пожалуйста, не уходи, — умоляет Шарлотта, умудрившись схватить его за руку.

Резко развернувшись, он наклоняется так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Оставь меня в покое! — рычит он ей в лицо. — Не ходи за мной, не приходи и не смотри на меня, и вообще, чтобы я больше тебя никогда поблизости не видел!

Снайпер отталкивает Джорджа от Шарлотты. Ярость в его глазах ощутимо достигла пугающего уровня.

— Мне неприятно говорить это, друг, но ты чертов идиот. Пошел к черту!

Джордж наблюдает, как Снайпер заключает Шарлотту в объятия, а та плачет:

— Мне так жаль, Айк. Мне очень жаль. Я все испортила.

Я так зол, что вижу красную пелену перед глазами.

— Нет, ты ничего не испортила, — пытаюсь я успокоить ее. — Мой брат идиот. Мне жаль, что он так повел себя.

— Джордж, тебе лучше уйти, — предлагает отец Шарлотты, забирает Шарлотту у Снайпера и ведет ее к дому. Шарлотта так ушла в себя от боли, что, кажется, не замечает, кто ведет ее. Боже, я довел ее до этого. Она раздавлена. Мы оба подозревали, что Джорджу нелегко дастся правда, но он повел себя как настоящий псих.

С помощью отца Шарлотта поднимается по ступенькам, как вдруг Джордж кричит:

— Шарлотта!

Она оборачивается на его зов, ее лицо опухло от слез.

— Я хочу знать, получил ли он мое последнее письмо.

Он проверяет ее. Хочет проверить, не лжет ли она.

— Ты настоящий мудак, что не спросил Шарлотту об этом перед тем, как вызвериться на нее, — говорю я ему, хотя он и не может слышать меня. Шарлотта переводит взгляд на меня, ожидая ответа, желая получить шанс доказать ему правду.

Я сердито смотрю на Джорджа, и замираю, когда замечаю боль на его лице.

— К черту, — вздыхаю я. — Он писал, что скучает по мне и дождаться не может, когда я вернусь домой, — Шарлотта кивает и повторяет мои слова, а все молчат, пока Джордж смотрит на нее.

— Я говорю правду, Джордж. Я вижу его вот прямо сейчас, в данную минуту, — шепчет она. — Вы оба красивые, очень похожи, но он чуть крупнее. У него восхитительные карие глаза, с очень мягким выражением, но твои чуть-чуть темнее. Я знаю, в это трудно поверить, но это правда.

Джордж, не отвечает. Одинокая слезинка катится по его щеке и спустя секунду он отворачивается и направляется к своему мотоциклу. А Шарлотта беспрерывно рыдает, пока мы наблюдаем, как он уезжает.