Если счастье близко…

5

Ростик пролежал, глядя в одну точку, минут сорок. Ни одной полной и ясной мысли в голове.

– Значит, Колян в моей жизни был, – вдруг заключил он. – А где в таком случае книга?

Ростик не помнил вчерашний вечер с той минуты, когда Колян подтвердил, что книга теперь останется у него. А дальше – будто свет выключили.

Он встал, походил по комнате, посмотрел книгу в куртке, пошел в спальню, заглянул в тумбочку, потом под подушку.

– Ах, вот ты где, – сказал он, присел на кровать, осторожно взял книгу в руки, открыл и полистал. – Это безумие!

В книге ничего не поменялось. Текст обрывался на том же самом месте. Ростик захлопнул ее, положил в ящик тумбы, прилег на кровать, полежал, собираясь с мыслями, потом встал – хотел выпить виски из начатой бутылки, но передумал.

На часах почти семь пополудни. Ростик так ничего и не поел: ни Юлькин салат, ни борщ, который два дня назад передала мать, ни чипсы, которыми он обычно завтракал, обедал и ужинал. Он пил воду, курил прямо в комнате и смотрел телевизор, время от времени засыпая и просыпаясь.

Поздним вечером зазвонил смартфон – один раз, потом второй, третий. Ростик неохотно встал с дивана, подошел к журнальному столику, взял трубку. «Как не вовремя», – подумал Ростик, но собрался с силами.

– Слушаю, – еле слышно сказал он.

– Слава Богу, дозвонился, – ответил профессор.

– Добрый вечер, Семен Николаевич! Я прошу прощения, забыл позвонить Вам… – Ростик запнулся, продолжил: – Я тут подумал… Аспирантура – это не мое. Понимаете? Наука – не для меня… Я не…

– Да погоди ты! – оборвал профессор. – Завтра жду тебя в десять часов на заседании кафедры. Обсуждаем вопрос об аспирантах. Будешь поступать в аспирантуру или нет – потом решишь. Главное, приди завтра. Я рассчитываю на тебя. Не подведи. До встречи!

Семен Николаевич завершил вызов, не дал Ростику возможности возразить. Что же, мудрое решение, иначе услышал бы череду «нет».

Ростислав, скривившись, посмотрел на смартфон, кинул его на столик, махнул рукой и улегся опять на диван. Он даже не соизволил подумать о том, что случилось минуту назад.

Проснулся Ростик в шесть часов утра – телевизор работает, голова трещит. Он перевернулся на другой бок, укрылся простынкой, но через пять минут встал. Словно неведомая сила подняла его на ноги.

– И все-таки надо сходить на кафедру, – сказал он себе. – Профессор попросил, нельзя подводить.

«В конце концов, это ни к чему меня не обязывает», – додумал он, когда чистил зубы.

В половине десятого Ростик стоял на втором этаже в университете возле родной кафедры уголовного права и ожидал профессора.

Ростислава в эту минуту не узнала бы родная мать – высокий брюнет с выразительными голубыми глазами и широкими скулами, легкой щетиной и густыми темными бровями походил на голливудского актера. Утром, надевая темный пиджак поверх голубой рубашки, Ростик улыбнулся отражению в зеркале и поймал себя на мысли, что выглядит довольно свежо и привлекательно, несмотря ни на что.

– Доброе утро! – сказал профессор, похлопывая парня по плечу. – Ты уснул что ли?

– Здравствуйте, Семен Николаевич! – сказал Ростик, растерявшись. Он задумался и не заметил, как профессор махал ему рукой.

Профессор – невысокого роста, сбитый, с лысиной на голове. Когда на его большой прямой нос спадали очки, он поправлял их средним пальцем, двигая по переносице вверх. Этот жест прочно приклеился к профессору. Достаточно было кому-нибудь в университете поправить подобным образом воображаемые очки, как все вспоминали Семена Николаевича.

Семен Николаевич – в меру строг, дружил со студентами и аспирантами, любил поболтать с ними и с удовольствием шутил во время лекций. Слыл занудой лишь в одном – в том, что касается науки. У него немного учеников, которые защищали диссертации под его бдительным руководством. Кого-то он отметал, деликатно объясняя, что кандидат в аспиранты не потянет научное исследование, кто-то к нему не шел, понимая, что придется попотеть над научной работой, и выбирали руководителями других, лояльных профессоров. Но, если Семену Николаевичу попадался толковый студент, которому он готов был дать мощный инструмент – знания, он хватался за него обеими руками. Ростислав, по мнению профессора, должен был, как минимум, защитить кандидатскую диссертацию, которая, как икра к бутерброду с маслом в юридической профессии. Хотя профессор видел в Ростике перспективного ученого.