Если я сломаюсь

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Порша Мур

«Если я сломаюсь»

Оригинальное название: «If I Break» by Portia Moore

Авторы перевода: Анастасия С, Елизавета А

Редакторы: Ирина Ш, Алёна Д, Ольга С, Наталья К

Вычитка: Настя З

Оформление: Евгения А

Обложка: Ира Б

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Аннотация

Это не типичная сказка, где в конце они стали жить долго и счастливо...

Лорен Брукс хочет сделать три вещи: сбежать из маленького городка, в котором она выросла, поступить в колледж её мечты в Чикаго и выпуститься, не погрязнув в долгах. Сейчас она из кожи вон лезет, чтобы добиться хотя бы этого.

С полностью забитым учебным графиком и работой официантки в самом крутом чикагском ночном клубе, у неё нет времени отвлекаться. Особенно на того, кто только и хочет залезть к ней под юбку. Однажды она уже обожглась. Только дура наступит на те же грабли, когда осталось два семестра до выпуска. У неё всё шло по плану.

До встречи с Кэлом.

Ростом под метр девяносто, с черными волосами, глазами глубокого серого цвета и такой улыбкой, будто у него есть тайный план. Лорен знает, что от него можно ждать только неприятностей. Но впервые в жизни, немного неприятностей – это как раз то, что ей нужно.

Она хочет этого.

Она и подумать не могла, что когда-нибудь выйдет замуж, пока это не случилось.

Она думает, что это и будет ее сказкой со счастливым концом, но это только начало. У Кэла есть тайна. Любовь ей дорого обходится, а быть его женой стоит больше, чем она рассчитывала.

Глава 1

26 апреля 2011 года

Вот и он. Мой собственный чертов Прекрасный Принц. Кэл Скотт. Он заходит, его глаза быстро скользят по собранному чемодану в моей руке и останавливаются на миг на моем лице. Он раздраженно вздыхает, бросает ключи на стол, затем снимает пальто. Его взгляд падает на пустую бутылку вина, которую я выпила сегодня. На его лице появляется ухмылка, когда он проходит мимо меня, направляясь в гостиную.

Я ожидала, что он ничего мне не скажет, но это все равно ранит. Я совершенно уверена в том, что он скорее видит во мне высококлассный эскорт, чем свою жену.

Я крепко сжимаю чемодан, в котором совсем немного моих вещей. Он может оставить себе машины, деньги, пентхаус – все, что, по его мнению, поможет скрасить мое одиночество. Никакие материальные ценности в мире не могут компенсировать растущую пропасть между нами. И этот желтый бриллиант в четыре карата на моем пальце – прекрасное, но болезненное напоминание о клятвах, которые он нарушил.

Я смотрю на него, ссутулившегося на диване с самодовольной наглой ухмылкой. Он ухмылялся точно так же, как когда мы с ним встретились впервые. Сейчас он смотрит баскетбол на таком оскорбительно большом экране, будто его ничто не беспокоит.

Кэл снова бросает на меня взгляд, не проронив ни слова, и во мне закипает злость. Если бы я была мужчиной, я бы надрала ему задницу. Я вытаскиваю из своей сумки календарь, в котором отмечены те немногие дни, когда он был дома, и кидаю ему на колени.

– Не начинай, Лорен. Я же написал тебе смс, – говорит он с явным раздражением.

В моей голове стремительно возникают вопросы, когда я загораживаю ему телевизор, при этом размахивая чемоданом в его направлении и изо всех сил стараясь помешать его просмотру.

– Ты написал мне смс? И это улучшает ситуацию? Ты видишь мои сумки у двери и чемодан в моей руке? Разве ты не понимаешь? Я ухожу, Кэл. Пошел ты со своими смсками!

Он меняет свою позу и указывает на пустую бутылку из-под вина, которую я забыла выбросить.

– Я не буду разговаривать с тобой, пока ты пьяна, – пренебрежительно говорит он.

– Нет, будешь! – настаиваю я, приближаясь к нему.

– Ты разве не уходишь? – спрашивает он с сарказмом, его лицо суровое, но глаза улыбаются.

Он не воспринимает меня всерьез, так что я наклоняюсь к нему и рычу:

– Ты такой козел!

Он целует меня прямо в губы и смеётся. Я пытаюсь дать ему пощечину, но он быстро уклоняется, так что я едва задеваю его лицо кончиками пальцев.

– Ненавижу тебя! – рычу я, стремительно уклоняясь от него. Я начинаю снимать обручальное кольцо. Я хочу швырнуть им в него, но потом понимаю, что кольцо мне нравится. Черт, оно великолепно. Поэтому я бросаю в него пульт от стерео-системы и направляюсь к двери.

Кэл встаёт с дивана, чтобы догнать меня, но я продолжаю идти. Он хватает меня за руку, разворачивает к себе и забирает мой чемодан.

– С меня хватит, оставь меня в покое! – кричу я, вырываясь из его стальных объятий. Он вдруг поднимает меня, и я повисаю на его плече.

– Отпусти меня! Перестань! – кричу я, но Кэл не слушает. Моя попытка сбежать с жалостью провалилась.

– Больше никакого вина, миссис Скотт, – произносит он, нисколько не взволнованный моим протестом.

– Отпусти меня! – снова кричу я, ударяя его по спине, пока он несет меня по лестнице в нашу спальню, где бесцеремонно бросает меня на кровать.

– Проспись, – простодушно говорит Кэл.

Да что он о себе возомнил? Я бегу к двери, но он быстро выскальзывает из комнаты, закрыв дверь за собой. Я добираюсь до нее на долю секунды позже и дергаю за ручку. Закрыто. Подонок запер меня.

– И что, теперь ты меня похищаешь? Добавишь это к своему резюме, где уже значится «дерьмовый бесчувственный муж»? Ты не можешь держать меня здесь! Я бросаю тебя! Я устала от всего этого! Ты никогда не бываешь дома! Я не подписывалась на то, чтобы быть единственным супругом в этом браке!

Мой бунт оказывается бесполезным. Я слышу, как эхом с лестницы доносится прямая трансляция игры «Быков», и уверена, что он специально сделал свой тупой гигантский телик погромче, чтобы заглушить мои крики...

Я сажусь на пол и плачу. Плачу до тех пор, пока не устаю, и мне не начинает хотеться спать. Проснувшись, я пытаюсь открыть глаза. В голове стучит. Бутылка вина, которую я вчера выпила, дает о себе знать. Я понимаю, что лежу в кровати, укрытая одеялом, а не на полу.

Лунный свет заливает комнату, хотя солнце – последнее, что видел мой сознательный мозг, и какое-то время я не понимаю, что к чему. Я опускаю ноги на плюшевый ковер, вставая с постели и направляясь к террасе, чтобы насладиться свежим ночным воздухом.

Я внимательно изучаю, как сверкает центр Чикаго, и думаю о том, сколько ночей я провела здесь в одиночестве, пялясь на небоскребы и размышляя над тем, где находится мой муж. Мне становится тошно.

Я возвращаюсь в комнату и обнаруживаю, что дверь больше не заперта. Открываю ее, чтобы убедиться, что свет в доме выключен, и царит тишина. Кэл снова ушел, и это меня не удивляет. Чувство одиночества душит меня, так что я возвращаюсь на террасу.

Самый одинокий период в моей жизни настал после того, как я вышла замуж за того, кому отдала всю свою жизнь. Его прикосновения пробуждали каждый нерв моего тела, его слова и обещания завораживали меня, а в его руках я чувствовала себя безопаснее, чем где-либо еще. Я так долго была с ним, что больше не могу без него дышать.

Сейчас ничего не ясно. Связь между нами, раньше такая реальная и осязаемая, в которую я верила каждой клеточкой своего тела, теперь разорвана.

Мы потеряли все, что у нас было, наш дом, лишенный тепла и любви, и вместо этого наполненный злобой. Снова и снова начинается словесная война. Все надежды, которые я питала по отношению к нам, остались в прошлом, и это действительно угнетает.

Я смеюсь над своей наивностью и вытираю пару слез. Черт возьми. Я обещала, что не буду больше плакать из-за него, но что еще я себе обещала? Я стараюсь не обращать на это внимание, но не хочу никого обманывать. Меня это все еще беспокоит.

Открывается входная дверь. Я возвращаюсь внутрь и выхожу в холл. Выглядывая из-за перил, я вижу, что у него в руках десять розовых роз. Он кладёт их на стол, и я возвращаюсь в нашу спальню, ничего не сказав.

Вернувшись на террасу, я осматриваю город. Через несколько минут дверь на террасу открывается, и я чувствую, как Кэл подходит ко мне сзади. Его запах выдает его, когда он еще даже не рядом со мной. Это запах моего любимого одеколона. Его сильные руки обнимают меня за талию, спокойно, как всегда.

Я ненавижу тот факт, что до сих пор замираю, когда он дотрагивается до меня. Лучше бы я вместо этого чувствовала раздражение. Еще больше я ненавижу тот факт, что Кэл знает, какой эффект производит на меня. Его губы находят мою шею, направляясь к ее изгибу, в то время как руки гладят мой живот, задерживаясь внизу, пока не находят пуговицу моих штанов. Он начинает расстегивать их. Иногда я так сильно ненавижу его. Еще больше я ненавижу то, что неважно, как сильно я злюсь на него – каким-то образом мое тело всегда предает меня и прощает Кэла.

Он берет меня за руку и разворачивает лицом к себе. Кэл прекрасно знает, как на меня действуют его прекрасные серые глаза, и пользуется своим преимуществом.

Он чувствует, что я сдаюсь. Он знает, что я колеблюсь, потому что едва заметно самонадеянно улыбается и наклоняется ко мне, прикасаясь своими губами к моим, разделяя их. Пока я не опомнилась, Кэл проскальзывает языком в мой рот, играя с моим языком, бросая мне вызов устоять.

Я не могу.

С моих губ срывается мягкий стон. Какого черта я делаю? Я должна была уйти от него сегодня вечером. Он покрепче хватает меня за талию. Он знает, что у него есть я, и, черт, я тоже знаю это. Ненавижу, что он узнал об этом первым. И еще больше ненавижу, что он так хорошо меня знает.

Я отстраняюсь и смотрю на него, расстроенная тем, что я для него как открытая книга.

– Иногда я ненавижу тебя, – резко говорю я, но даже с моим тоном, когда Кэл посмотрит на меня, он поймет, что я не имела это в виду. Эти его долбанные глаза загипнотизировали меня, вопреки всем правилам – и моей одежде тоже – в тот момент, когда мы встретились. У них есть склонность смотреть прямо сквозь меня.

– Я знаю, – отвечает Кэл, прежде чем поцеловать меня одним из тех опьяняющих поцелуев, которые заставляют меня чувствовать себя парящей в воздухе.

Кэл поднимает меня и несет внутрь, к нашей кровати. Вот что он делает после всего этого. Он мастер манипуляций, король обаяния. Он знает меня вдоль и поперек, и, возможно, лучше, чем я сама. То, что я позволила всему случиться, стало моей первой ошибкой. А второй стало то, что я влюбилась в него. Но как я могла сопротивляться тому, кто так неотразим? Как я могла убежать от того, что уже поймало меня? Вот что случилось со мной. Меня поймали еще до того, как я узнала, что за мной охотились, и когда я осознала это, было уже слишком поздно.

Я помешалась на нем, и это то, чего он хочет. Как я вообще могла допустить это?

Глава 2

15 апреля 2008 года

Иногда рабочие дни веселые и легкие. Но иногда работа может быть отстойной, и сегодня как раз такой день.

– Итак, две водки с тоником, «Лонг Айленд Айс Ти» и четыре пива? – спрашиваю я, стараясь расслышать заказ в пульсирующей музыке, которая прилагается к работе официантки в одном из самых крутых ночных клубов Чикаго – «Небосводе», где музыка всегда громкая, напитки не разбавлены, и можно гарантированно поймать взгляд самой горячей звезды города. После полгода работы, я все еще не привыкла к этому. Поначалу это должно было быть просто подработкой на пару недель. Постепенно недели превратились в пару месяцев, и вот я здесь уже полгода и продолжаю вести подсчеты.

Не то чтобы я жаловалась: чаевые отличные, и мне довольно хорошо платят. Теперь я привыкла к так называемым «внеурочным» людям. Это твои одноклассники, сотрудники и родственники, но в своей самой непристойной одежде, с тройным мэйк-апом и пьянее, чем ты когда-либо видел. Большинство девушек готовы убить за эту работу – я знаю это, потому что очередь на собеседование просто километровая.

Я все еще не могу не чувствовать усталость после работы. Это лучше, чем работать в каком-нибудь фастфуде, но атмосфера опьяняющая. Я еще не успела долго пробыть здесь, а уже видела так много девушек, которым от нее снесло крышу. И я благодарна, что тоже не пала жертвой.

– Не могли бы вы принести одно пиво в стакане и положить больше льда? – вяло спрашивает девушка за столиком, который я обслуживаю.

– Без проблем, – я ободряюще улыбаюсь ей.

– Клянусь Богом, ты иногда как маленькая ханжа, – громко заявляет ее подруга, сидящая напротив нее, чтобы все услышали. Несносная стерва. Щеки моей клиентки вспыхивают розовым румянцем, и мне ее становится жаль. Если бы я не работала, я была бы на ее месте. Одному Богу известно, сколько у меня было в жизни таких отвратительных друзей.

– Ребят, а у вас нет вакансий? – спрашивает один парень, который сидит с ними. Вопрос, который мне задают пять раз за ночь.

– Я знаю, что нам требуется еще один бармен. Моего менеджера зовут Райан. Позвони завтра днем. Его ассистент принимает звонки, и затем они пригласят тебя на собеседование, если у тебя есть опыт работы.

– Круто! Спасибо, – говорит он с видимым волнением.

– Вам, должно быть, нравится здесь работать: хорошая музыка, горячие парни, и вы наряжаетесь каждый вечер. Очень милые туфли, кстати, – говорит та несносная.

– Да, работа ничего так, – я пожимаю плечами и ухожу.

Вся правда в том, что эти милые туфли убивают мои ноги каждый вечер. Наряжаться было весело до тех пор, пока нововведенные шорты, плотно облегающие зад, не стали обязательными. Но зато мне хорошо платят, а обучение в колледже недешевое. Я протискиваюсь сквозь толпу и направляюсь к барной стойке. Мой друг Стивен, бармен, стоит с моим бывшим, Майклом – мистером Моя-самая-большая-ошибка-в-жизни. Я отдаю бармену свой лист с заказом и принимаюсь отсчитывать минуты, пока мои ноги не отдохнут.

– Клуб сегодня битком забит, да? – кричит мне Майкл, стараясь пересилить музыку. Наши отношения закончились не совсем по-дружески. По правде говоря, это был первый раз, когда я ждала, что он как-то отреагирует после нашего разрыва два месяца назад. Лучшее, что я могу сделать – оставаться воспитанной, но это так сложно.

– А когда он не забит? – резко отвечаю я.

Ну, я сказала воспитанной, а не вежливой. Его улыбка пропадает. Не то чтобы он рассчитывал, что я буду с ним милой. У него полно женщин, которые с ним милы. По сути, причиной нашего разрыва послужило то, что я застукала его в кладовке с какой-то девушкой, и он был с ней слишком милым.

– Эй, Лорен, похоже, тебе нужен перерыв, – моя подруга Энджи приходит мне на помощь, протягивая Стивену свой заказ.

– Перерыв? Лучше отпуск, – тихо смеюсь я, принимая поднос, полный напитков. Моя клиентка, которая попросила побольше льда, теперь сидит одна за столиком. Вряд ли ее выражение лица можно назвать радостным. Я улыбаюсь, надеясь немного поднять ей настроение.

– Ваши напитки, – говорю я, расставляя их на столе.

– Спасибо, – отвечает она и берет свой стакан со льдом. Девушка принимается наливать в него пиво, посматривая на меня. – Наверное, вы еще никого не видели до меня, кто бы так делал, – она смеется, а затем вздыхает. – Похоже, все друзья бросили меня и пошли танцевать, – объясняет она, вероятно, побоявшись меня обидеть. – Какой это оказался классный день рождения, – мямлит девушка перед тем, как глотнуть пива.

– С днем рождения! – говорю я, возможно, чересчур восторженно, и предлагаю, – пиво за счет заведения.

– Спасибо, – девушка поднимает стакан и принимается дальше знакомиться со своим напитком.

Я знаю это чувство, когда находишься там, где не очень хотелось бы. В любом случае, иногда лучше не думать об этом. Я направляюсь обратно к бару. Мои часы сообщают мне, что осталось еще два часа работы, которые могут тянуться целую вечность. Странно, что я могу заскучать в таком веселом месте. Боковым зрением я вижу, как Майкл флиртует с изящной рыжеволосой девушкой. Он всегда флиртует с изящными особами. Я была изящной брюнеткой. Не могу поверить, что меня до сих пор волнует, с кем он флиртует. Может быть, «волнует» не самое подходящее слово. Раздражает. Меня раздражает тот факт, что он флиртует с другими девушками.

– Эй, Эл, – Энджела щипает меня и передает другой заказ Стивену, а тот передает его Майклу, так как тот стоит совершенно никчемный.

– Не смотри снова, – шепчет она мне перед тем, как исчезнуть в толпе. Я понимаю, что пялилась на него.

– Эй, Майк, может, прекратишь болтать и примешься за работу, раз ты здесь? – Энджела перегибается через меня, махая перед его носом листком с заказом.

Парень отвечает ей саркастической улыбкой и небрежно направляется к нам.

– Я тоже рад тебя видеть, – отвечает он, изучая заказ, но затем передает его обратно Стивену.

– Лорен, смотри, что у меня есть для тебя! – кричит другая официантка, Триш, держа в руке «Лонг Айленд Айс Ти» и демонстрируя его мне.

– Что это? – с любопытством спрашиваю я.

– Комплимент от джентльмена за VIP-столиком, – она улыбнулась, протягивая мне бокал.

Я ставлю его на стол. Я взяла себе за правило не принимать напитки от посетителей во время работы.

– Ого, VIP. Теперь ты просто обязана принять его, – дразнит меня Стивен, подмигивая.

– Разве благоразумно принимать напитки от клиентов? – вмешивается Майкл.

Мы все смотрим на него, не веря своим глазам: мы знаем, что он принимает от клиентов гораздо больше, чем просто напитки.

– Ну, знаешь, Райан хочет, чтобы мы были особенно любезными с VIP-клиентами. Плюс, это твой любимый коктейль, – настаивает Энджела.

– Да и парень просто милашка, – добавляет Триш.

Майкл бросает взгляд далеко не в моем направлении, но этот взгляд производит на меня совсем другой эффект, чем ему хотелось бы. Посмотрев прямо на него, я облизываю губы, беру соломинку и делаю хороший глоток.

Затем поворачиваюсь к Триш.

– Передай ему спасибо и скажи, что это мой любимый.

От разочарования на лице Майкла у меня кружится голова.

– Он знает. Я сказала ему. У него сегодня тоже день рождения, – добавляет Триш перед тем, как раствориться в толпе.

– Эл, подойди к нему и поздравь его с днем рождения, – советует Энджела, подталкивая меня локтем.

– Я не буду этого делать, – возмущенно отвечаю я.

– Ну же, почему нет? Немного флирта тебе не повредит, – смеется она.

– Это отчаянно и непрофессионально. Я уже сказала ему спасибо за напиток. Больше я ничего не собираюсь делать, – заявляю я, уходя от барной стойки.

Лучше пойти поработать, чем слушать, как она каждый раз заставляет меня поболтать с каким-нибудь парнем.

Я бросаю взгляд на часы. Уже половина второго ночи. Постель зовет. Надеюсь, моя соседка Хилари не дома, потому что обычно в такое время она с кем-то, с кем производит очень много шума. Страшно сказать, столько денег я потратила на беруши. Я надеваю пальто и собираюсь уходить, как вдруг вижу своего менеджера Райана, который направляется за мной. Слишком поздно идти в другую сторону, по крайней мере, чтобы меня не заметили.

– Лорен, я очень рад, что застал тебя.

Он прямо светится, и его тон кажется мне – как я смею говорить такое? – милым. Он очень редко бывает таким, и, готова поспорить, он собирается попросить меня остаться еще на час.

– Привет, Райан, – осторожно отвечаю я, начиная переобуваться в свои кеды.

– О, ты уже уходишь, – говорит он с недовольной гримасой, напоминая, что быть старше на два года едва ли мило.

– Да, моя смена закончилась, – напоминаю я ему, молясь, чтобы он не попросил меня остаться или, еще хуже, не сказал мне остаться.

– Ты не могла бы оказать мне крошечную услугу? – спрашивает парень, опережая меня.

Я знала, что это случится. Я до сих пор не научилась уходить быстрее. Ну и что мне делать, отказать боссу? Мое сердце кричит: «Да, черт возьми!», но мозг заставляет слабо улыбнуться.

– Конечно, – я со вздохом сдаюсь.

– Один мой очень хороший клиент хочет видеть тебя. Он следил за тобой весь вечер, – объясняет Райан, помогая мне снять пальто.

– Что? – резко выкрикиваю я, пытаясь подвергнуть цензуре свой язык. Он ведь мой босс, и, как всегда, он слегка козел, но что он вообще возомнил о себе?

– Просто поздоровайся, и все. Он репортер из «Трибьюн». Он может сильно повлиять на клуб, – тут же говорит Райан.

– Не знаю, – отвечаю я.

Нет, я знаю. Я не хочу делать этого!

– Выпей с ним немного, ведь сегодня его день рождения, в конце концов. И в VIP-зале полно народу. Один коктейль. Если ты слишком устала, может, я переставлю твою смену. Скажем, вечер понедельника вместо этой утомляющей субботней смены, – лукаво предлагает Райан.

Это низко. В понедельник самая ужасная ночь для клуба. Она медленно тянется, меньше чаевых, и у меня занятия во вторник.

– Хорошо, я сделаю это, – окончательно сдаюсь я.

Вешаю пальто обратно и уже иду за Райаном, но он останавливает меня перед дверью, едва я переступаю порог.

– Может, я дам тебе пару минут, чтобы ты надела другие туфли и распустила волосы? – подмигивает он.

Я разочарованно закусываю губу. «Пошел ты, Райан». Я отправляюсь обратно к своему шкафчику, чтобы надеть каблуки.

– Встретимся на лестнице через пару минут, – улыбается он, но, прежде чем уйти, показывается в дверном проеме.

– Немного блеска для губ не повредит, – язвит парень и уходит.

Придурок.

Я снимаю кеды и распускаю свой хвостик. Я специально не наношу блеск на губы. «Просто один коктейль и спать», – говорю я себе, пытаясь не чувствовать себя такой одураченной.

* * *

В VIP-зале суетятся люди, но он просто пустой по сравнению с остальными залами в клубе. Хотя в этом есть смысл, если каждый стол покупает по три бутылки. Дэн, охранник в этом зале, стоит на входе. Он весьма устрашающий для каждого, кто может доставить какие-то неудобства. У него два метра роста, и весит парень по меньшей мере сто тридцать килограмм, а его бросок через спину с захватом руки поставил многих на колени. В целом, Дэн неплохой парень, когда на твоей стороне. Он флиртует с двумя девушками, которые пытаются попасть внутрь бесплатно, но быстро кивает мне, пропуская. Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что мне нужна моя работа. Нет ничего плохого в том, чтобы выпить с каким-то парнем по просьбе начальства. Постойте, это даже звучит неправильно. Это никак не входит в мои обязанности. Я надеюсь, он не полный придурок, пьяный он или нет. Даже если парень нормальный, я ненавижу встречаться в целом. У меня было двое серьезных отношений: Дэниэл, моя школьная любовь, и Майкл, который, как оказалось, вообще не настроен серьезно.

У меня было совсем немного свиданий с тех пор, как я переехала сюда из Мичигана. Многие из них оборачивались настоящими катастрофами. Я стала ненавидеть всю эту ситуацию: эти обязательные неловкие разговоры и то разочарование, когда я не дала на первом свидании. Парни, с которыми я сталкиваюсь в жизни, как принцессы из тех сказок, которые читала мне моя тетя в детстве. Моя взрослая теория: миф о Прекрасном принце – это еще одно проклятие Господа, созданное для наказание Евы и каждой другой женщины, укусившей то самое дурацкое яблоко. Осмотрев комнату, я замечаю Райана. Он сидит в углу и болтает с какой-то низкой блондинкой в голубой блузке, черных брюках и в компании мужчины.

Райан видит меня и подзывает к себе рукой. Как только я подхожу к тому самому парню, я понимаю, что Триш была права – он милый, как модель компании «Эберкромби и Фитч» (прим.пер.: «Abercrombie and Fitch» – компания, производящая повседневную роскошную одежду для парней 18-22 лет), с русыми волосами, зелеными глазами и застенчивой улыбкой, но это не значит, что все это может заставить меня поговорить с ним. Когда я подхожу к столику, мистер Эберкромби и Райан поднимаются на ноги, в то время как женщина просто улыбается мне.

– Лорен, я хотел бы представить тебе Джейсона Дэниэлса. Он ведет развлекательную колонку в газете «Трибьюн». А это его партнер Мэри.

– Рад познакомиться, – Джейсон пожимает мне руку, широко ухмыляясь. – Очень рад, – повторяет он снова, почти нервничая.

После нескольких неловких секунд мы все садимся.

– Что, если я попрошу Диану приготовить тебе один из моих любимых напитков, Мэри? – спрашивает Райан, указывая на барную стойку. Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Думаю, он хочет оставить меня наедине с Джейсоном на какое-то время, потому что меньше, чем через минуту, Райан выходит из-за стола вместе с Мэри.

– С удовольствием, – она берет его под руку, и нас с Джейсоном оставляют одних. Кажется, он в тот же миг теряет дар речи. Может, неловкого разговора удастся избежать?

– Не хотите присесть? – наконец говорит он.

Черт, не повезло. Он не немой. Я снисходительно улыбаюсь и сажусь.

– Вам понравился коктейль от меня? – улыбается он.

– Да, это мой любимый, – я опускаю глаза, стараясь избежать неловкой тишины, заполняющей воздух, – хотя это я должна была угостить вас выпивкой, я слышала, у вас день рождения.

– Да, большая дата – двадцать четыре, – смеется он.

– И как ощущения?

– Никак не отличаются от двадцати трех, – он снова смеется, потягивая свой напиток. – Может, вы хотите чего-нибудь? Еще один «Лонг Айленд»? – начинает парень, но кто-то привлекает его внимание в зале, возможно, его девушка.

Возможно, я хочу так думать, но как знать, с моей-то удачей.

– Вы простите меня, если я отойду на минутку? – произносит он, оставляя меня сидеть в одиночестве.

Интересно, удовлетворит ли один коктейль просьбу Райана. И кого ищет Джейсон? Возможно, они с той блондинкой больше, чем просто друзья? Я барабаню пальцами по столу в ожидании своего нового друга.

Райан приходит на несколько минут позже, а я все еще одна за столиком, и понимаю, что его тоже покинули.

– Куда ушел Джейсон?

Я не думаю, что должна нянчиться с ним.

– Мм, не знаю. Он сказал, что вернется через минуту. Слушай, Райан, у меня скоро экзамен, и я должна подготовиться на этих выходных, и мне правда надо немного поспать, – объясняю я ему, собираясь уходить.

– Постой! Пожалуйста, еще пять минут, я пойду поищу его, – умоляет он, взяв меня за руку.

– Ладно, – уступаю я.

– Я лучше пойду на террасу, пока ты будешь искать его, – решаю я пойти на компромисс.

– Хорошо, вернусь через пять минут, – обещает мне Райан перед тем, как убежать, и я проскальзываю на террасу клуба.

Это мое любимое место в Чикаго. Здесь я чувствую себя свободной, когда ветер обдувает меня, и в ночи сверкают огни города. Это напоминает мне, почему я не в своей зоне комфорта в Мичигане. Этот день мог стать счастливым, ведь я увидела лишь две парочки в углу, а их обычно больше. Я иду в другой конец террасы, чтобы они могли побыть наедине. Отсюда можно увидеть весь Чикаго. Я могу стоять здесь часами и просто наблюдать за городом.

Я смотрю на часы и замечаю, что пять минут прошли. Решаю вернуться в зал, прежде чем у Райана случится приступ паники. Как раз заходя внутрь, я встречаю Майкла.

– Мне сегодня определенно везет, – с сарказмом бормочу, но достаточно громко, чтобы он меня услышал.

– Могу я поговорить с тобой пару минут? – спрашивает он, когда я прохожу мимо него.

– Вообще-то у меня здесь встреча кое с кем, – ухмыляюсь я и продолжаю идти.

– Что? С кем? В смысле, ты же только что закончила работать, – он запинается.

Думаю, я удивила его. Я улыбаюсь и пожимаю плечами, но он говорит мне вдогонку:

– Ладно, поговорим, когда ты не будешь так занята.

Я даже не оглядываюсь.

Что Майкл действительно не понимает, так это то, что мне все равно, что ему надо. Он потерял эту привилегию, когда я застукала его с другой девушкой на складе клуба. И он даже не посчитал неприличным трахнуть ее в своей машине, как последняя сволочь.

Идя в VIP-зал, я сержусь. Я совершенно не поверила наглости Майкла и его внезапному намерению вернуться в мою жизнь таким скользким путем. Я так взбесилась, что не замечаю человека перед собой, в которого и врезаюсь. Через секунду я чувствую, как что-то холодное и жидкое разливается по моей блузке. Самый лучший день!

– Мне очень, очень жаль, – смущенно говорю я. Это полностью моя вина, и я злюсь еще больше, так как это все случилось из-за Майкла.

– Все в порядке, – отвечает мне глубокий голос, и по моей спине пробегает дрожь. – Уверен, что блуза стоит гораздо больше, чем этот напиток, – снова говорит голос, и я боюсь поднять глаза, слыша стук сердца в ушах.

Набравшись храбрости, чтобы, наконец, увидеть, чей голос заставляет мое сердце так биться, я вижу высокого темноволосого незнакомца, смотрящего прямо на меня.

Боже, у него самые красивые в мире серые глаза и поразительная улыбка, которая появляется на самых идеальных губах в истории человечества. Я мысленно напоминаю себе не проглотить язык и дышать. Он настоящий? Или я вырубилась, и меня обмахивают обложкой журнала «GQ»? Наверняка окажется, что это случайное столкновение придумало мое воображение.

Я продолжаю смотреть на него. Нет, я пялюсь. Я все еще пялюсь на него, он должен быть иллюзией. Я ищу какой-нибудь недостаток, изучая каждый дюйм, начиная с его отточенных черт и заканчивая шоколадно-каштановыми волосами, спадающими на его брови. Сильные широкие плечи спрятаны под темно-серым пиджаком и черной, идеально сидящей рубашкой. Изъянов не обнаружено. Он тревожно краснеет.

– И-извините. Иногда я такая неуклюжая, – я кашляю, мысленно подбадривая мозг снова взять все под контроль.

– Позвольте мне помочь вам с этим, – отвечает он, исчезая в толпе.

Я начинаю паниковать, вдруг он не вернется? А вдруг и правда вернется. Это пугает меня еще больше, но уже через минуту парень появляется снова, с тряпкой в руках, а я до сих пор не готова мыслить как цивилизованный человек, а не как пещерная женщина.

– Спасибо, – отвечаю я и робко беру у него тряпку.

Он улыбается мне так, будто знает какой-то секрет, о котором я даже не догадываюсь.

– Я, правда, сожалею, что вы разлили напиток. Я могу купить вам другой, – предлагаю, уставившись на него.

У него, должно быть, рост под метр девяносто. Я подсознательно отхожу на пару шагов назад, чтобы не смотреть на него снизу вверх, как маленькая девочка.

– Нет, все хорошо, – холодно заверяет он меня.

Нет, он очевидно хорош. Как бы я не пыталась отвести взгляд от его лица, у меня ничего не выходит.

– Я работаю здесь, мне не трудно взять вам новый напиток, – отвечаю я.

Его взгляд настойчивый, почти доверительный, а улыбка такая очаровательная, или даже доброжелательная, будто он соблазняет меня. И в какой-то момент время замедляется. Весь шум вокруг нас исчезает, и слышно только музыку и мое дыхание.

Интересно, он тоже его слышит?

Парень подходит ко мне ближе, и я замечаю, что в этих идеальных серых глазах радужка окружена нежным зеленым оттенком. Но как бы они ни были прекрасны, моим вниманием завладевает то, как он отпускает правый угол нижней губы, зажатый в его белоснежных зубах. Он проводит языком по этим прелестным губам, идеально увлажнив их, и в этот самый момент по моему телу проходит волна жара. Я нахожу эту часть тела восхитительной, к тому же незнакомой, но по-другому ее никак нельзя было описать.

– Я знаю, – его слова возвращают меня в реальность, и я немного наклоняюсь вперед, так как шум тоже возвращается и мешает мне расслышать его. Через секунду парень наклоняет свое лицо к моему уху, и мое дыхание становится прерывистым.

– Твои шорты тебя выдали, – говорит он мне и так же быстро возвращается в свое собственное пространство.

– Эти чертовы шорты, – я так смущаюсь, что начинаю оттягивать их пониже.

Он кивает, и на его лице появляется ухмылка, а глаза странствуют по моему телу.

– Нет, спасибо Господу за эти шорты, – парень опять закусывает губу, и я чувствую, как на моем лице переливаются все оттенки розового.

– ... и я как раз шел сюда, чтобы поближе рассмотреть девушку, от которой я не мог отвести глаз, как только она вошла, – объясняет он, смотря прямо мне в глаза с такой улыбкой, которая может растопить все арктические льды и от которой я чуть не проглатываю язык.

Что я могла ответить на нечто подобное?

– Ее зовут Лорен, – не могу не прошептать я.

Погодите, это не правильно. «Проснись, гений!» – мысленно кричу я.

– То есть, меня зовут Лорен, – смеюсь я, надеясь, что музыка скроет мой нелепый ответ, и я не умру от смущения прямо здесь. К счастью, клетки моего мозга освобождаются от хватки гормонов и заставляют протянуть ему руку.

Он улыбается так, будто это его забавляет. Думаю, меня бы тоже позабавило, если бы женщина с высшим образованием выставила себя идиоткой от того, что я просто облизнула губы.

– Я Кэл, – отвечает он.

Глава 3

27 апреля 2011 года

Я открываю глаза и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что Кэл все еще спит. Спящим, он кажется совсем другим человеком. А просыпаясь, становится уверенным, холодным, способным контролировать все в любой ситуации. Думаю, это единственное время, когда он не возводит стену, за которой всегда что-то проектирует и планирует, и уровень его защиты снижается. Эту стену он строит даже со мной.

Я прикасаюсь к локону его волос и поправляю его. Он начинает просыпаться, так что я отворачиваюсь и ложусь на подушку. Он знает, что я проснулась, но не говорит ничего, чтобы признать это.

Его пальцы пробегают по моим волосам, затем очерчивают мягкую линию на шее и моментально останавливаются на пояснице. Там он начинает выводить пальцами свою роспись, что заставляет меня закатить глаза и одновременно покрыться мурашками. Это его способ говорить «Доброе утро» – дразнить меня. Я чувствую, как Кэл встает с постели, до меня слабым звуком доносятся его шаги, когда он идет в ванную и затем закрывает дверь. Я переворачиваюсь на спину, запутывая себя в простынях.

У меня вырывается вздох, когда я вспоминаю события прошлой ночи. От воспоминаний по телу бежит дрожь, и я пытаюсь выбросить эту мысль из головы. Он может заставить меня чувствовать себя желанной и гармонировать со мной физически, но его мысли могут быть далеко-далеко в эмоциональной пустыне. Раньше он не был таким. Я не могу сказать точно, когда он изменился, но он начал обижаться на меня или, может быть, на наш брак. Я не уверена, на что именно, и есть ли вообще разница. Мы говорили об этом раньше – по крайней мере, я пыталась говорить, а Кэл не относился к этому серьезно, говоря, что у меня паранойя, и я слишком остро реагирую. Теперь я не говорю, я злюсь.

Раньше я не была постоянно злой и мстительной, но сейчас это мой защитный механизм, который так реагирует на него. Как будто это единственный способ сохранить здравый рассудок. Он воздвигает стену, за которой не видит меня. Я вижу лишь то, что он позволяет мне видеть. Я знаю его три года, и для меня он до сих пор как незаконченный паззл. Иногда я по-настоящему злюсь, желая кинуть мозаику в стену и сдаться.

К несчастью, я всегда берусь за нее снова, позволяя загадке полной картины увлечь меня. Кажется, вот в чем мы нашли спасение – в эмоциональных играх. Мы оба в них играем. Он заставляет меня играть, а все, чего хочу я – чтобы они закончились, и все было как раньше, до нашего брака. Если бы мне это удалось, я бы просыпалась каждое утро и говорила ему, как сильно его люблю.

Теперь я просто держу все чувства при себе до тех пор, пока не переполнюсь эмоциями, как вчера, когда мне на помощь пришла бутылка вина – плохая привычка, которая у меня появилась после того, как Кэл оставил меня одну на несколько дней.

Он говорит, что работает. По большей части я ему верю, и какое-то время меня удовлетворяло то, что я делю его с его же работой. Меня никогда не посвящали в особые детали, кроме того, что он работает в особом подразделении корпорации «Крест Филд» – компании, которая держит в своих руках все, начиная от недвижимости и заканчивая оптовыми продажами и очень сомнительными инвестициями.

Кэлу удобно, что его должность настолько конфиденциальна, что он даже своей жене не может сказать, где его носит весь день. Когда я начинаю жаловаться, он отвечает, что я знала все это, когда мы встретились. И я знала, но ведь принимать неожиданные визиты от парня более захватывающе, когда вы не живете вместе. Картина не такая радужная, когда ты почти все время сидишь дома одна, и тебе кажется, что твой муж просто проходил мимо и решил заглянуть к тебе, а не живет вместе с тобой.

Я смотрю в окно, где светит солнце. Должно быть, он раздвинул занавески. Я прихожу к двум умозаключениям: либо он пытался разбудить меня, либо позлить. Что бы там ни было, я этому не рада.

Хватаю пульт от занавесок и закрываю их обратно. Я ненавижу, что погода почти никогда не совпадает с моим настроением. Прямо сейчас я предпочла бы дождь или темноту, чтобы моя депрессия задержалась подольше, но, как и всегда, все идет не по плану.

Я слышу, как Кэл возвращается в комнату, и теперь смотрю, как он стоит перед шкафом. Он встает как обычно, значит, наденет серую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и черные брюки, завершив образ одним из своих длинных черных пиджаков. Наверное, этот мужчина тратится на одежду больше, чем я. Краем глаза я вижу, как он выходит из комнаты, так что я снова обращаю все внимание на потолок. Вдруг я чувствую, как солнце греет мне спину. Он опять раздвинул эти чертовы занавески. Я была права. Он пытается вывести меня из себя.

– Да что с тобой не так?

– Пора вставать, – Кэл бросает на меня взгляд, роясь теперь в ящике комода в другом конце комнаты.

– Сейчас утро. Я хочу еще поспать, – ворчу я, с головой укрываясь одеялом.

– Утро? – спрашивает он с ноткой сарказма и смеется. – Уже час дня.

Час дня? Я переворачиваюсь и маневрирую так, чтобы увидеть часы на его комоде. Черт, он прав.

– Извини, что вымотал тебя. Сегодня ночью я не буду так долго тебя мучить, – говорит он, в его голосе слышится самодовольство.

Кэл переключает внимание на свой телефон. Я закатываю глаза и начинаю вставать, убеждаясь, что полностью укутана в простыни. Он замечает это.

– Есть что-то, чего я еще не видел? – неопределенно спрашивает он.

Я не удостаиваю его ответом и направляюсь к гардеробной, дверь которой он теперь перекрыл.

– Дай пройти, – резко говорю я.

Но Кэл только улыбается мне. Он даже не шелохнулся, и я пытаюсь оттолкнуть его, но он хватает простыню, так что мне предстоит либо пройти мимо него полностью обнажённой, либо стоять на месте в простынях. Я тяну за край простыни, но он не отпускает ее. В силовом поединке Кэл всегда побеждает, так что мне остается только одно, чтобы сохранить достоинство. Я поднимаю руки, кружусь и остаюсь в чем мать родила.

– Теперь счастлив? – с сарказмом спрашиваю я.

– Ну, теперь ты носишь мой любимый наряд, – отвечает он с веселой улыбкой.

Кэл направляет на меня свой телефон, и я вижу вспышку.

– Ты же взрослый, Кэл! – я ударяю его, прежде чем зайти в свою гардеробную и захлопнуть дверь. Я осматриваюсь, нахожу на крючке свой халат и надеваю его. Затем отправляюсь к комоду, чтобы подумать, что надеть сегодня; надо выбраться из этого дома.

Я ныряю в теплую ванну, хватаю пульт от стерео позади себя и делаю звук погромче, надеясь успокоить нервы. Заплетаю косичку и закрепляю ее, а потом понимаю, что это надо было сделать раньше. Бросаю взгляд на ногти и думаю, что пора делать маникюр, а затем устраиваюсь поудобнее и закрываю глаза, пытаясь расслабиться.

На самом-то деле, мне не так уж и необходим новый маникюр. Это еще один пример того, какой избалованной я стала после свадьбы. Тот факт, что он в таком приоритете для меня – это еще одна дурная привычка, приобретенная мной с тех пор, как я с ним, наравне с длинным списком ругательств, никогда раньше не произносимых мною, но которыми я пользуюсь теперь. Иногда он заставляет меня показывать себя с худшей стороны, но, когда захочет, он может увидеть во мне самое лучшее. В большинстве случаев, только когда ему это надо. Я открываю глаза и замечаю, как он показывается в дверном проеме.

Черт, он незаметно подкрадывается ко мне. Клянусь, у него совсем бесшумная походка.

На нем одна из его многочисленных плотно облегающих серых футболок и пара темных джинс. И только черные «Ролексы» на запястье выбиваются из общей картины. У него всегда так: с первого взгляда можно подумать, что вся одежда из первого попавшегося магазина в местном торговом центре, а потом – сюрприз!

На нем часы за одиннадцать тысяч долларов или солнцезащитные очки за триста, и ты, так или иначе, узнаешь об этом.

Я замечаю, что на нем не та же одежда, что была раньше. Я удивлена: обычно его решение окончательно, когда он что-то выбирает. Кэл никогда не был таким человеком, который может передумать. С тех пор, как мы познакомились, он всегда был очень обстоятельным и точно знал, чего хочет, и поэтому мне любопытно, почему он переоделся. Я беру мочалку, опускаю ее в воду и провожу ею по ноге. Я знаю, что он здесь. И он знает, что я знаю это, но у меня нет никаких причин говорить с ним.

Кэл подходит к раковине, и я не могу не подумать, как ему хорошо с отросшими волосами. Такой себе только-встал-с-кровати стиль.

Он снимает часы, заставляя меня спросить себя: «Зачем?». Затем он добирается до стерео-панели над раковиной и нажимает на кнопку, переключая плейлист, который я слушала. Я закатываю глаза. Лучше не делать так в его присутствии. Моей первой мыслью было переключить музыку обратно, но я пришла сюда для того, чтобы расслабиться, и не позволю ему помешать мне.

– Как ты вообще это слушаешь? – в отвращении трясет головой Кэл.

Наконец-то он нашел тот плейлист, который ему нравится, и закрыл панель стерео. Я уже открываю рот, чтобы оспорить его выбор, но затем понимаю, что мне нравится эта песня.

Должна признать, я много раз похищала его «Айпод». Его музыкальный вкус открыл для меня такие песни, которые я бы никогда не услышала, не познакомившись с ним. Ему вообще не нравится поп-музыка, его любимые жанры варьируются от альтернативного рока до «R'n'B», а преобладает классический рок.

Я заслушиваюсь и понимаю, что теперь он присаживается на край ванны позади меня, так что мы находимся примерно на одном уровне. Я пытаюсь разыграть удивление на лице, но он с пониманием улыбается мне. Футболка оттеняет его глаза.

Было бы куда проще, будь у него пивной животик, одышка или ужасный шрам. Я отворачиваюсь от него, продолжая намыливать себя. Я смотрю на него только краешком глаза и не собираюсь полностью обращать на него свое внимание. К сожалению, он знает, что все внимание принадлежит ему, и дает мне это понять.

Кэл берет пульт от стерео и делает потише. Я продолжаю упорно не смотреть на него. Боковым зрением вижу, что на его губах играет улыбка. Он заходит за ванну и начинает нежно поглаживать меня по шее. Я прикусываю верхнюю губу, чтобы не застонать. Как же хорошо. Я мысленно проклинаю его за то, что он так хорошо знает каждый чувствительный участок моего тела. Одно прикосновение, и мои гормоны заглушают всю злость, упрямство и трезвость ума. Я чувствую, как его руки принимаются скользить по моим плечам, разминая их. Я стараюсь сохранить равнодушие, продолжая мыться. Не знаю, улучшает это ситуацию или ухудшает. Я знаю, что Кэл хочет или хотел сказать мне что-то такое, что может действительно вывести меня из себя.

– Чего ты хочешь, Кэл? – вопрос вырывается у меня шепотом, хотя я не так собиралась его задать.

Он ничего не отвечает, но я чувствую на плече его губы, которые опускаются ниже по спине.

– Разве не очевидно? – шепчет он мне на ухо, а затем просовывает в него кончик языка.

В этот раз я не могу сдержать небольшой вздох. Я начинаю ерзать, пытаясь освободиться от его объятий, но его руки оказываются между моих грудей, удерживая меня на месте, в то время как другая рука добирается до пупка, медленно продвигаясь вниз.

– Кэл, оставь меня... – я не могу закончить предложение, поскольку его палец проскальзывает в меня, найдя то самое место, которое и искал.

Я замираю от того, что его пальцы начинают колдовать в двух самых чувствительных местах моего тела. Выпрямляю ноги, и моя защитная линия поведения исчезает, как только я закрываю глаза и откидываюсь назад, давая ему полную свободу действий в осуществлении своего намеченного плана.

– Что ты там говорила? – его голос становится низким и крайне глубоким.

Мне хочется выцарапать ему глаза, но я решаю довольствоваться тем, что вцепилась пальцами ему в плечо, чувствуя, что скоро потеряю самообладание. Это мало влияет на него, и он ускоряет ритм. Я начинаю ерзать, неспособная контролировать свое участившееся дыхание, чувствуя приближение оргазма. Как бы сильно я этого не хотела, лучше бы это не прекращалось.

– Вчера ты устроила небольшое шоу, – продолжает он, целуя меня в шею. – Я просто хотел, чтобы ты знала...

Я слышу его голос, и мне хочется надрать его высокомерную задницу, но через мгновение все во мне поднимается, и я даю этому волю, невольно выкрикивая его имя. Через минуту по телу проходит дрожь, и в это мгновение я просто на седьмом небе.

– Последнее слово за мной, – хихикает он, и это выводит меня из состояния экстаза. Я отталкиваю его, на его лице появляется одновременно раздраженная и довольная ухмылка.

– И даже не скажешь «спасибо»? – спрашивает он снисходительным тоном.

Я выбираюсь из ванны, истекая влагой во многих смыслах. Взяв халат с раковины, вижу, что он разлегся рядом с ней, и у меня возникает подлая идея.

– Лорен, не смей делать этого, – Кэл широко раскрывает глаза, будто читая мои мысли, и не успевает он достать меня, как я хватаю его часы и бросаю их в воду.

– Черт! – орет он и бросается к ванне.

Но слишком поздно.

– Черт, это было действительно злобно, Лорен, – Кэл беспомощно держит часы в руке. Я стараюсь не засмеяться. – Какого черта ты сделала это? – в ярости кричит он. Он хмурит брови и весь краснеет.

Я выбрасываю из головы мысль о том, как хорошо он сейчас выглядит.

– Потому что ты высокомерный кретин, вот почему! – мой голос набирает обороты.

Он думает, что может делать и говорить, что ему вздумается, не боясь последствий. Кэл скептически качает головой и выходит из ванной, захлопывая за собой дверь.

Я мысленно улыбаюсь, но где-то внутри чувствую укол совести. Он бывает таким ребенком. Но осознание вины все еще осталось.

С долгожданным вздохом я спускаю воду из ванны. Затем быстро вытираюсь полотенцем, надеваю белье и халат. Подойдя к зеркалу, я распускаю волосы.

Кэл покупает дорогие вещи, но он не поверхностный. Он относится ко всем вещам с большой заботой. Начиная с самой дорогой машины и заканчивая самой дешевой рубашкой – он одинаково заботится обо всех вещах. Я ненавижу чувство вины или сожаления. Знаю, что он почти никогда их не испытывает. Ладно, может, я действительно перегнула палку.

Я собираюсь надеть свитер, но совесть побеждает. Если я собираюсь извиняться, да так, чтобы он простил меня, то чем меньше одежды, тем лучше. Я заглядываю в спальню и вижу, что он разговаривает по телефону. На этот раз на нем голубая рубашка и черные брюки. Я вижу его дорожную сумку и понимаю, что он снова уезжает. Я действительно хочу сжечь ее. Даже при том, что мы поссорились, я ощущаю слабость в животе от того, что он уезжает.

– Когда он будет там? – слышу я его вопрос.

– Около половины восьмого. Ты должен приехать через два часа, – чей-то голос рокочет в динамике телефона.

– Позвоню, как приеду, – отвечает Кэл.

Он садится на кровать и начинает обуваться. Я тихо сажусь рядом и пытаюсь угадать, как сильно он зол на меня.

– Часы ведь водонепроницаемые, – сухо говорю ему я, пытаясь скрыть искренность в голосе.

– А если нет, разве тебе не было бы плевать на это? – спрашивает он, обводя взглядом мой наряд. Мне всегда нравилось, как он отвечает вопросом на вопрос.

– Да, возможно, я немного перегнула палку, – признаю я, наблюдая, как Кэл переобувается из кроссовок в черные мокасины.

Я надуваю губы, потому что он игнорирует меня. Я встаю с кровати и становлюсь перед ним, но он даже не удосуживается взглянуть на меня.

– А в этот раз все по-другому, потому что...? – спрашивает он без особого энтузиазма.

– Ты надолго едешь? – спрашиваю я, становясь между его бедер и целенаправленно игнорируя его предыдущий вопрос.

– А ты будешь скучать по мне? – спрашивает Кэл, но это скорее утверждение, чем вопрос.

Он развязывает пояс моего халата. Я не отвечаю и смотрю ему прямо в глаза, зная, что мои все скажут за меня. Он заставляет халат соскользнуть с плеч и полностью снимает его с меня.

– Постарайся в следующий раз избавить меня от извинений, – его голос становится низким и гортанным, заставляя мое сердце биться чаще. Он пробегает взглядом по моему телу и останавливается на моих глазах. – Они ни к чему, – говорит он, расстегивая мой лифчик.

– Кто сказал, что я извиняюсь? – возражаю я, и он притягивает меня к себе.

Его губы сталкиваются с моими. Я не борюсь с его языком за право господства, а позволяю ему свободно исследовать мой рот. Я крепко обхватываю ногами его талию, и Кэл, полностью освободив меня от халата, бросает его на пол. Я начинаю расстегивать его рубашку, смотря ему в глаза. Клянусь, иногда он читает мои мысли.

К счастью, он может прочесть в моих глазах и то, что я не в силах сказать ему. По меньшей мере, я знаю, что чем дольше мы с ним будем заниматься любовью, тем дольше эта связь будет между нами, прежде чем он уйдет, так что я пытаюсь найти в этом утешение.

* * *

Вот уже второй раз за сегодня на мне нет ничего, кроме холодной простыни. Половина кровати, на которой лежал Кэл, теперь холодная. Сейчас он одевается после душа, и я знаю, что через час снова останусь одна. Вот как все происходит между нами в физическом плане: между нами нет никаких границ, и все мои потребности удовлетворяются, но все, что за этими пределами – никому не принадлежащая территория, и, кажется, мне никогда туда не попасть, даже одной ногой. Он превращается из внимательного, чуткого и связанного со мной мужчины в замкнутого, далекого и отстраненного, так что мне интересно, почему я?

Любая неизвестная женщина могла бы полностью удовлетворять все его нужды. Он никогда не подпустит меня к себе в любом другом плане, кроме как сексуальном. Мне становится труднее видеть разницу между женой и первоклассным эскортом.

– Я вернусь завтра... или, скорее всего, в четверг, – спокойно констатирует Кэл.

Я бросаю на него взгляд и отворачиваюсь. Не могу поверить, что до сих пор так расстраиваюсь, в конце концов, это превратилось в рутину. Я пытаюсь справиться со слезами. Он не заслуживает их.

Кэл присаживается рядом со мной.

– Что случилось? – спрашивает он с искренностью, переплетенной с сарказмом.

– Не знаю, Кэл. Что случилось? – с сарказмом спрашиваю я.

– В чем дело? Не похоже, что ты будешь скучать по мне, – он целует меня в плечо одним из тех поцелуев, которые могут заставить меня простить ему что угодно. – Знаю, но я буду скучать. Совсем немного.

Последние слова Кэл произносит игриво. Я смотрю, как он надевает пальто, затем берет свою сумку с вещами. Я могла бы практически пересказать эту сцену по памяти.

– Проводи меня до двери, – просит он, выходя из спальни.

Я начинаю укутываться в простынь.

– Оставь простынь. Пожалуйста, – Кэл улыбается с таким блеском в глазах, по которому я скучала.

Я чувствую, как начинаю краснеть, но слушаюсь его. Выхожу за дверь, которую он придерживает для меня, и весело закатываю глаза. Через мгновение я чувствую, как он шлепает меня по заду.

– Кэл! – кричу я, потирая свою саднящую задницу.

Я должна была предвидеть это.

Когда мы доходим до входной двери, я скрещиваю руки, так как начала замерзать, ведь стою без одежды.

– Не позднее четверга, – гримасничаю я.

– Посмотрим, что мне удастся сделать, – расплывчато обещает он.

– Ну, надеюсь, увижу тебя, – говорю я, раздраженная отсутствием ответа.

– Перестань гримасничать. У тебя это получается слишком сексуально, когда я ухожу, – произносит Кэл, прежде чем украсть у меня один быстрый поцелуй.

Я быстро закрываю за ним дверь. На нашем этаже только две квартиры, и во второй никто не живет, но я не хотела бы смутить каких-нибудь потенциальных жильцов.

Я прислоняюсь головой к двери. Клянусь, наши отношения как будто маятник или партия в теннис, но только правила устанавливает он. Когда все плохо, все действительно плохо. А когда все хорошо, все очень хорошо. Я одновременно люблю и ненавижу его. Но таков Кэл.

Иногда, даже если ненадолго, он забавный, веселый и открытый, как раньше. А иногда он может быть настоящим подонком, который кажется веселым только самому себе. Когда я впервые увидела его, я подумала, что он загадочный. Теперь я пытаюсь вспомнить, был ли он в таком же дурном настроении, когда мы встретились, или я просто ослепла от того, что он выглядел так хорошо и беззаботно.

Глава 4

30 апреля 2008 года

– Да ты приоделась, – дразнит меня Хилари, моя соседка по комнате, пока я заплетаю французскую косу.

– Ну, он сказал, что мы немного повеселимся, так что я решила одеться повседневно, – защищаюсь я, ссылаясь на свитер и синие джинсы.

Конечно, она думает, что лучше бы надеть мало что прикрывающую юбку и облегающую блузку, именно так она одевается на свидания.

Мы с Хилари как день и ночь. Она – высокая статная блондинка. Ну, когда красится в свой натуральный цвет. Однажды я тоже была блондинкой, не очень удачный эксперимент. Обычно я брюнетка, а мой рост едва дотягивает до 165 см и это с каблуками. Я могу провести всю ночь за книгой или просмотром телевизора, а Хилари и слышать об этом не хочет, она много раз вытягивала меня с работы, чтобы тусить где-нибудь всю ночь.

Я не могу её винить. Мы обе выросли в небольших городках в штате Мичиган, но наше детство не могло быть таким похожим. Отец Хилари – широко известный священник, он держал её с сестрами в ежовых рукавицах. Она говорит, что мать не особо пыталась ему как-то помешать.

Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было три, так что я не могу позволить себе жаловаться на чрезмерную заботу отца или на слишком робкую мать. Моя тетя Рейвен воспитала меня и довела до совершенства родительский баланс между дисциплиной и свободой, что не так уж и плохо для женщины, которая никогда не хотела детей.

Думаю, иметь такого отца, который никогда не позволил бы пойти дочке в школу танцев, означает только то, что дочь будет компенсировать потерянное время, наслаждаясь утраченной свободой. Где-то в глубине души я восхищаюсь независимостью Хилари. Она никогда не позволяет чему-нибудь сломать её и делает то, что хочет, несмотря на мнение других. Она перекрашивала свои длинные волнистые волосы в различные цвета больше раз, чем я могу сосчитать, и она единственная из моих знакомых, кто носит фиолетовые и зеленые контактные линзы поверх своих великолепных детских голубых глаз. Иногда я задаюсь вопросом, нет ли у неё биполярного расстройства.

– Может, когда он сказал «веселиться», он имел в виду именно это, – смеётся Хилари.

Я смотрю на неё и тоже смеюсь.

– Начнем с того, что я даже не знаю этого парня. Так что в «этом смысле» ни о каком «веселье» нет и речи, – заверяю я.

– Ну, конечно. Ведь Лорен Брукс не показывает первому встречному белье «Виктория Сикрет» под узкими брюками, – Хилари со смехом падает на мою кровать.

– Ещё пять секунд, и я запру тебя в комнате, – говорю в шутку, обувая кеды.

– Все равно сегодня не будет ничего веселого, – она с издёвкой подмигивает мне.

Я кривляюсь, а Хилари смеётся.

– Девочка, ты же знаешь, что я люблю тебя и хочу узнать всё о парне, который смог уболтать тебя пойти на свидание после одного бокала, – говорит Хилари, листая журнал на кровати.

– Мы не пили. На самом деле, он вообще не пьет, и я считаю это плюсом. Мы просто поболтали, и у нас оказалось много общего. Я подумала, что будет весело, – отвечаю я, поворачиваясь к ней.

Господи, прости меня за эту ложь. Мы говорили совсем недолго, его ждал клиент, и он спросил, не хочу ли я сходить куда-нибудь, прежде чем исчез в ночи, так сказать. Я не знаю, есть ли у нас что-то общее. Я знаю лишь то, что он один из самых сексуальных мужчин, которых я когда-либо видела и при виде него я буквально потеряла дар речи.

Не знаю, почему мне так не хочется рассказывать всё Хилари. По правде говоря, я смущена. Надеюсь, мои щеки не вспыхивают, когда я думаю о нём, я вообще не должна о нём думать, пока не схожу на свидание. Парень прислал смс по поводу встречи. Я надеялась на звонок, но вряд ли у нас получился бы хороший разговор.

– Много общего, да? – произносит подруга с сарказмом, как будто знает мой секрет.

– Да, много общего, – повторяю я, изображая невинность.

Моя соседка хочет сказать что-то ещё, но звонок в дверь прерывает её. Она подскакивает с кровати и стремительно кидается к двери, крича при этом:

– Я открою!

Я иду за курткой и сумкой, и ещё раз смотрю в зеркало. Выйдя из комнаты, вижу Кэла в дверном проёме, и выглядит он немного иначе, чем в прошлый раз. Пиджак и брюки сменились на футболку, кожаную куртку и тёмные джинсы. Но те серые глаза и очаровательная улыбка остаются при нём.

Хилари стоит рядом с открытым ртом. Полагаю, он произвел на неё такой же эффект, как тогда на меня. Но потом я сразу осознаю, что на ней свитер с очень глубоким декольте и леггинсы, которые обтягивают формы Хилари уж слишком туго. Это сейчас я удивляюсь, как вообще позволила своей чересчур сексуальной, полуобнаженной, милой соседке и её четвёртому размеру встречаться с ним. Я сразу осознаю, насколько консервативно выгляжу на её фоне.

– Ну что, красотка, готова? – спрашивает Кэл, на его лице мелькает дьявольская улыбка.

Он подходит ко мне и обнимает, отрывая от пола одной рукой и, даже не смотрит в сторону Хилари.

– Привет, – отвечаю я, задерживая дыхание, когда парень ставит меня обратно. Я застигнута врасплох и чуть не врезаюсь в подругу.

Замечаю, что она сама в шоке. Не думаю, что ей когда-нибудь случалось встречать кого-то, кто не обращает на неё никакого внимания, как Кэл сейчас.

Позже нам определённо придётся объясняться по поводу границ дозволенного Лорен Брукс, если он так обнимает меня на первом свидании. Даже если его одеколон, какой бы он там ни был, гипнотизирует меня. От Кэла так хорошо пахнет, что это должно быть незаконно.

– Можно тебя на минуточку? – произносит Хилари и утаскивает меня за руку, не дожидаясь ответа. Прежде чем мы ускользаем в мою комнату, я беспомощно улыбаюсь Кэлу, и он подмигивает мне, от этого в моем животе начинают порхать бабочки.

– Она сейчас вернется. Присаживайся пока, – информирует его Хилари. Как только мы заходим в комнату, она закрывает дверь и начинает тараторить. – Ты видела, как он только что игнорировал меня? Как это грубо, чёрт возьми! – резким тоном говорит подруга. Я сдерживаюсь, чтобы не смеяться, Хилари такая серьёзная.

– Я уверена, что он поговорил бы с тобой, если бы ты не утащила нас в комнату за долю секунды, – я пытаюсь успокаивать её, хотя мне чрезвычайно весело.

– А что по поводу его объятия? Вы разве не только что познакомились? Да что он возомнил о себе? – говорит она, задерживая руку на бедре, и впервые в жизни я думаю, что моя соседка мне завидует. Никогда её такой не видела. Ещё я думаю, что всё, что говорит Хилари, очень иронично, если вспомнить, что она начинает встречаться с парнями сразу после знакомства. Один такой как раз появился на прошлой неделе.

– Но, за исключением всего этого, он чертовски сексуальный, – сдаётся она с задумчивой улыбкой, снова становясь той подругой, которую я знаю.

– Правда? – облегчённо вздыхаю и думаю, что не только я снова стала пятнадцатилетней девочкой с гормональным всплеском. Хилари удивлённо смотрит на меня. Обычно, для меня в парнях внешность не главное. Я не могу встречаться с кем-то страшным, но усвоила, что отношения не могут строиться только на внешней привлекательности. Последних двух парней, которые были очень крутыми, я едва выносила.

У моего первого парня, Дэниела, были карие глаза, волосы к ним в тон и самые очаровательные ямочки на щеках. Я знала его с детства. Моя тетя всегда говорила, что у него лицо ангела и дьявольский ум. Если бы я только понимала, как она была права. Когда мы с Дэниелом начали встречаться, мы оба были девственниками и пообещали, что будем первыми друг у друга. Я думала, что мы преодолели все трудности после того, как я переспала с ним. Спустя два дня, в мой восемнадцатый день рождения, он признался не только в том, что не был девственником, но также в том, что хочет попробовать секс втроем, с еще одной девушкой, с которой он зажигал, пока ждал меня.

Потом был Майкл. Конечно, всё закончилось тем, что я застала его с девушкой на нашем рабочем месте, так что, положа руку на сердце, я должна держаться от Кэла подальше. Но что-то ещё в нём заставляет меня нервничать и чувствовать радость одновременно. Дело не во внешности. Помимо того, что он излучает свой сексуальный магнетизм, который я не могу описать, я никогда не чувствовала такого раньше и, вроде как, боюсь этого.

– Вау, – произносит Хилари, отрывая меня от мыслей.

– Что? – с любопытством спрашиваю я.

– Ты покраснела! – радостно восклицает она.

– Да нет, – отрицаю я.

– Лорен Брукс, если бы я не знала, что к чему, то подумала бы, что ты хочешь переспать с ним! – говорит она с ещё большим восторгом.

– Заткнись, Хилари, – громко шепчу я, надеясь, что Кэл нас не слышит.

– Да, ты хочешь. Я немного знаю о любви, но знаю всё-е-е о страсти, и ты прямо излучаешь её, – хихикает подруга, обвиняюще тыкая меня пальцем в грудь.

– Да от тебя так и несет желанием! Страсть с первого взгляда, – смеётся она.

– Шшш! – я прижимаю указательный палец к губам так сильно, как только могу. Она никогда не перестанет говорить об этом.

– Ладно, может, немного, – признаю я и уже начинаю сомневаться. – Знаешь что? Я никуда не пойду! – заявляю объявляющим тоном. Не знаю, о чём я думала. Не могу даже собраться с мыслями рядом с этим парнем. Почему я вообще должна с ним куда-то идти? Я не хочу повторения того же, что случилось с Майклом вперемешку с Дэниэлом. Кто знает, что мне придёт в голову?

– Что? Почему? Ты с ума сошла? – кричит она на меня.

Я озадаченно смотрю на Хилари. Минуту назад она так плохо отзывалась о нём, но как только начала думать, что я хочу с ним переспать, она вдруг обеими руками за.

– Но ты же говорила до этого... – говорю я, сбитая с толку.

– Ты спала с кем, с двумя парнями? С обоими ты была в отношениях. И, милая, не похоже, что он из тех парней, кто хочет встречаться, – объясняет она, усаживаясь на мою кровать.

– Окей, и снова, почему ты думаешь, что я спятила, раз не хочу идти с ним? – в замешательстве произношу я.

– Потому что ты хочешь его, Лорен! – восклицает моя подруга, как будто это для всех очевидно. Я потираю виски, полностью запутываясь в этой ситуации.

– Слушай, иди. Повеселись. Вынеси ему мозг, но будь готова к тому, что он скажет, что хочет...

Я поднимаю руку, заставляя Хилари замолчать. Не могу больше это слушать. От её болтовни у меня разболелась голова.

Но она продолжает:

– Лорен, нет ничего плохого в том, чтобы подцепить кого-то. Особенно после твоего последнего скучного секса под названием «давай-обменяемся-клятвами». Поверь, это тебя раскрепостит! И когда у тебя вообще что-то было в последний раз? Тебе вообще было хоть раз стыдно за что-нибудь? – спрашивает она так, будто я серьезно ей отвечу.

– Я не собираюсь сейчас обсуждать это с тобой, – говорю я, направляясь к двери, но Хилари останавливает меня.

– Слушай, каждый встречный парень не станет «тем единственным». Некоторые парни просто созданы для того, чтобы трахаться. Именно для этого Бог их и создал! Ты на последнем курсе колледжа, а у тебя ещё не было того опыта первокурсницы, – говорит она с очень серьезным выражением лица. – И этот Кэл, вроде как, идеальный кандидат.

Я даже не знаю, с чего начать объяснять, насколько неправилен этот разговор.

– Откуда ты знаешь, что он хорош в постели? – с сарказмом спрашиваю я.

– Ты разве не заметила, что у него большие ладони и стопы? – говорит Хилари, будто это и так всем понятно.

– Ладно, сейчас мы выходим отсюда и, Хилари, прошу тебя, не пялься больше на его ноги! – говорю я, прежде чем открываю дверь.

Я возвращаюсь в гостиную и вижу, что Кэл сидит на диване и разговаривает по телефону.

– Мы позаботимся об этом позже, – суровым голосом говорит парень и отключает звонок.

– Девушка? – в шутку спрашиваю я.

Он бросает на меня взгляд.

– Ревнуешь? – спрашивает Кэл, на его лице появляется улыбка.

– У тебя странное чувство юмора, – отвечаю я ему.

Кэл подмигивает мне, открывает дверь и позволяет мне пройти перед ним.

– Повеселитесь там, – нараспев произносит Хилари, когда мы уходим.

– Ты тоже, – Кэл слегка улыбается ей, и я уверена, что это хорошее завершение её дня.

– Ну что, куда мы идём? – с любопытством спрашиваю я, когда мы выходим из дома.

– Увидишь, когда приедем, – отвечает он и подводит меня к прекрасному черному мотоциклу. Я останавливаюсь, чтобы полюбоваться этим сексуальным куском железа на колесах. Байк почти что отвлекает меня от мыслей о том, куда мы едем.

– Это твой? – спрашиваю удивлённо. Мне мало что известно о байках, но я точно знаю, что те, где написано «Ламборгини», стоят недешево.

– Лорен Брукс, позволь представить тебе миссис Скотт, – Кэл гордо улыбается, с любовью хлопая по мотоциклу. Ох уж эти мальчики с их игрушками.

– Ну, мистер Скотт, я буду чувствовать себя более комфортно, когда узнаю, куда везёт меня незнакомец. Даже такой высокий и красивый, как ты, – честно говорю я ему.

Он поворачивается и смотрит на меня весёлым взглядом.

– Ты думаешь, что от меня будут одни неприятности, Лорен? – спрашивает Кэл, приближаясь ко мне.

Между нами остается только пара дюймов. Та самая волна жара, как в прошлый раз, проходит по моему телу. Я не удерживаюсь и нервно сглатываю. Пытаюсь придумать, как получше сказать ему, что так и есть. Да, я действительно думаю, что от него нельзя ждать ничего хорошего. Я просто не уверена, какой именно беды от него ждать.

– А ты, правда, такой? – игриво улыбаюсь, хоть и чертовски нервничаю.

Кэл наклоняет голову в правую сторону и некоторое время молчит, как будто раздумывает над ответом.

– Настолько, насколько ты хочешь меня таким видеть, – на его лице остается хулиганская ухмылка и, по какой-то причине, я прихожу от этого в восторг. Затем его улыбка смягчается.

– Но я гарантирую, что со мной ты будешь в безопасности, – искренне говорит он.

– Так что я могу допускать, что ты не серийный киллер, не убийца с топором и не сумасшедший психопат? – теперь я смеюсь немного нервно.

– Если только я могу предположить, что ты не одна из них, – резко возражает парень, садясь на мотоцикл.

Я чешу затылок. Сейчас или никогда. Я стою на нижней ступеньке, а Кэл уже сидит на байке, и у него нет большого страшного фургона... и он невероятно привлекательный.

– Ты знаешь, как забраться? – спрашивает парень, замечая, как я смотрю на него и байк.

– Ну, да, кажется. Я никогда не каталась на байках, ну, мотоциклах, раньше, – говорю я скептически.

– Буду рад покатать тебя в первый раз, – говорит он, и я забираюсь на байк. Меня переполняет восторг, а мы ещё, даже не трогаемся.

– И что теперь? – спрашиваю я, как будто на уроке.

– Не высовывай ноги и держись крепче, – Кэл протягивает мне шлем, и я смотрю на уродливый громоздкий предмет. Уже представляю, как вылетаю с мотоцикла с этой штукой на голове. Иди все к чёрту, живём один раз. Я качаю головой, отказываясь от шлема. Он улыбается, приподнимая бровь, как будто его удивляет мой ответ, но надевает очки и забирает у меня шлем.

– Держаться за что? – я не замечаю никаких поручней или ручек.

– За меня, – отвечает Кэл. Я вижу в зеркале, как улыбка расползается по его лицу.

Ещё бы, Лорен! Я смеюсь над собой и нерешительно кладу руки по обе стороны его талии, ногами пытаясь охватить байк.

– Готова? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я.

Мотор заводится и моё сердце начинает бешено колотиться. Кэл легко отталкивается от парковки и едет, довольно-таки медленно. Всё не так ужасно.

– Это неплохо. Мне было немного страшно, – признаюсь я.

– Подожди немного.

Несколько минут спустя он выезжает на автостраду и разгоняется. Мне кажется, что я на американских горках. Пространство, которое остаётся между нами, теперь исчезает. Я невольно прижимаюсь к нему как можно сильнее, крепко обхватывая руками его талию. После нескольких минут неимоверного страха я чувствую, что лечу.

– Это здорово! – кричу я и смеюсь.

Он кивает:

– Это самое близкое к полету ощущение, оставаясь при этом на земле.

Я смотрю на закат, он совершенно прекрасен. Не верю, что не делала этого раньше. Я на байке, со скоростью как минимум 70 миль в час, с мужчиной, которого почти не знаю. Но я бы не согласилась на нечто подобное с любым, кого я давно знала.

* * *

– Не верю, что ты впервые прокатил меня на мотоцикле и устроил банджи-прыжки в один день, – говорю я со смехом и обмакиваю картошку фри в кетчуп.

Кэл только улыбается и принимается за гамбургер.

Я пытаюсь не смотреть на него слишком пристально. Я думала, что парень окажется совсем другим. Я хочу сказать, что дорогой костюм, VIP-зал в клубе, ухоженные руки с маникюром и стильно уложенные волосы – это не очень намекает на вождение мотоцикла и прыжки с моста.

– Ты не такой, как я ожидала, – признаюсь я.

Он смотрит на меня и приподнимает бровь, на губах играет улыбка.

– Не такой, как тогда в клубе, а такой, как сейчас?

– Да, – я улыбаюсь.

– Это плохо? – спрашивает он, его невероятные глаза флиртуют со мной.

– Нет! Просто... ты удивляешь меня. Когда я увидела тебя в клубе, я не ожидала, что ты окажешься таким уличным типом в кожаной куртке и джинсах.

Кэл ничего не говорит, но сияет улыбкой на миллион долларов.

– Так чем ещё удивительным ты занимаешься? – я провожу рукой по спутанным прядям, которые раньше были заплетены в косу. Интересно, может ли он определить, как сильно я нервничаю. Кэл уже открывает рот, чтобы сказать что-то, но затем останавливается.

– Что? – я замечаю это незначительное колебание.

– Не бери в голову. Ты уже говорила, какая у меня плохая репутация в твоих мыслях. Так что свои я оставлю при себе, – говорит он, притворяясь, что его это задевает.

– Теперь вы разжигаете моё любопытство, сэр. Уверена, что это в любом случае не изменит моё мнение о вас. Скажите, – требую я игриво.

Кэл поднимает бровь и наклоняется ко мне, я следую его примеру, как будто он собирается рассказать мне секрет.

– Я скорее покажу тебе, но думаю, ты из тех девушек, которые требуют ещё несколько свиданий до того, как всё случится.

Я почувствую, как у меня открывается рот. Он говорит о том, о чём я думаю? Парень наблюдает за мной, ожидая мою реакцию. Я решаю не подливать масла в огонь, по крайней мере, не так прямо.

– Мою соседку Хилари слегка разозлило, что ты не заговорил с ней раньше, – я решаю сменить тему, желая узнать его мысли. – Она не привыкла к тому, чтобы её игнорировали, как поступил ты.

– Уверен, что это правда, – хихикает он и я вопросительно поднимаю бровь, – Но я – не большинство. Нужно нечто большее, чем большая грудь и накрашенное лицо, чтобы привлечь моё внимание, – добавляет Кэл без пафоса. Меня немного ошеломляет его прямота. Он это замечает. – Я только имею ввиду, что в этом нет ничего особенного. Я вижу такое каждый день. Она милая девушка, но я уже видел таких, как она.

– А что именно значит, таких как она? – спрашиваю я с заметным раздражением в голосе. Мы с Хилари смотрим на мир под разными углами, и мы во многом не согласны друг с другом, но она моя подруга, и я не позволю ему плохо говорить о ней, не важно, что он невероятно крут.

Парень вздыхает, замечая мою готовность защищать её, и складывает руки вместе.

– Могу я быть на сто процентов откровенным с тобой? – спрашивает Кэл, и я нерешительно киваю. – Такие, как она, обычно пустые, требовательные, они садятся на чью-нибудь шею, чтобы повышать самооценку, перепрыгивая от одного парня к другому.

Он продолжает объяснять:

– Так что, погрязнув в своем себялюбии, она не понимает, что любой парень, который может её терпеть, делает это достаточно долго только для того, чтобы перепихнуться.

Его ответ застигает меня врасплох. Я не стану подтверждать или отрицать его слова, так что решаю перевести разговор в другое русло.

– Так ты говоришь, что тебя не интересует секс? – сама удивляюсь, как я такое спрашиваю.

Кэл скрещивает руки и сияет веселой улыбкой. Парень придвигается ко мне и я, как магнит, делаю то же самое.

– О, нет. Он меня очень интересует, – его голос низкий и чувственный и на мгновение я думаю, что сейчас он поцелует меня. Я очень разочаровываюсь, когда Кэл отклоняется обратно. – Но это не значит, что я пересплю с любой девушкой, которая хлопает своими глазами с накладными ресницами. А как насчет тебя? – спрашивает он, фокусируя на мне пронизывающий взгляд серых глаз.

Я улыбаюсь, чтобы скрывать свою нервозность. Большинство парней, которых я встречала, не могли смотреть мне в глаза, и я это ненавижу, но такое ощущение, что его глаза смотрят прямо сквозь меня, и я не знаю, что хуже. Его прямота необычна, но неожиданна. Не знаю, что отвечать ему. Он такой честный, было бы лицемерно с моей стороны не отвечать так же.

– Ну, у меня это было о-очень давно, – я нервно запинаюсь.

– Вообще-то, я имел в виду «чем тебе нравится заниматься», но мне жаль это слышать, – Кэл улыбается, поддразнивая меня.

Я думаю, что умру от смущения.

– О боже, – ною я и закрываю руками лицо.

Затем я чувствую, как его руки отводят мои от лица. Я удивленно смотрю на него, от его прикосновения у меня в животе порхают бабочки.

– Никогда больше не прячь от меня эти великолепные глаза, – говорит Кэл, и я смущаюсь ещё больше, но в этот раз я не чувствую себя так плохо.

– Ну, я на самом деле довольно скучная, – смеюсь я, разочарованная тем, что он отпускает мои руки.

– Уверен, что это не так, – парень заводит руки за голову.

– Мне нравится рисовать красками и карандашом, лепить... – говорю я.

– Значит, художница – улыбается он.

– Да, вроде того, – улыбаюсь я в ответ.

– И это то, чем ты хочешь заниматься по жизни? – спрашивает Кэл. Каким-то образом мне кажется, что ему действительно интересно, и что он говорит это не просто для поддержания разговора.

– Ну, лепить и рисовать красками – это больше как хобби, но я обожаю рисовать карандашом. Если бы я могла просыпаться каждый день и зарабатывать этим на жизнь, было бы здорово. К сожалению, художники не очень востребованы, так что я не знаю, как далеко смогу зайти в профессиональном плане, – вздыхаю я.

– И у тебя хорошо получается? – спрашивает он.

Меня немного застаёт врасплох этот вопрос.

– Ну, я надеюсь. Если бы у меня не получалось то, что я так люблю, наверное, это разбило бы мне сердце, – замечаю я со смешком.

– И мне можно увидеть твои работы? – спрашивает Кэл.

– Не знаю, это вроде как личное, – отвечаю я нерешительно.

– Если ты хочешь потрясти весь мир, тебе придётся сначала показать рисунки, – говорит парень непринужденно и во второй раз я не нахожу, что ответить. – И ты можешь практиковаться на мне, – предлагает он.

– Может быть, – я ухмыляюсь, – Так ты из Чикаго?

– Я живу здесь большую часть своей жизни, – отвечает Кэл. – А ты?

– Нет, я поступила здесь в университет. Я родилась в Мичигане, в Сагино, если точнее.

– Красивая, умная, да ещё из Сагино, я бывал там раньше, – говорит он.

– Правда? Я раньше не встречала никого из Чикаго, кто добровольно бы поехал в Сагино, – отвечаю я удивлённо.

– Я знал нескольких людей из этих мест, – говорит парень, кривя рот. – Тебе там не нравилось?

– Нет, я люблю этот город. Это ведь мой дом, я там выросла. Просто там не очень много возможностей. Ну, ты ведь был там, должен понимать.

Он кивает.

– Странно, что мы начинаем ценить что-то, только когда теряем, – продолжаю я. – Когда я была моложе, я всегда мечтала перебраться в Чикаго и никогда не оглядываться. Но вот я здесь и мне не терпится поехать обратно ненадолго.

– Значит, ты девушка из глубинки? – шутит он.

– Можно и так сказать, – я смеюсь. – Это плохо?

– Вовсе нет, – отвечает Кэл убедительно.

Мой телефон вибрирует. Я смотрю, кто звонит, и вижу имя Хилари. Почему я не отключила его и почему она не написала мне смс? Я закатываю глаза.

– Мне лучше ответить, – говорю я со вздохом и нажимаю на кнопку «Ответить». – Алло?

– Привет! Ну как вы там? – спрашивает она громко и восторженно. Я знаю, что Кэлу всё слышно.

Я смотрю на него, и он улыбается.

– Извини, я на минуту, – смеюсь я, встаю из-за стола и иду в другую часть ресторана. – Всё в порядке, – отвечаю я Хилари.

– Так что вы делаете? Куда вы поехали? Ты уже целовала его? Рассказывай мне всё! – требует подруга.

– Ты не можешь подождать, пока я вернусь домой? – смеюсь я.

– Ну, да. Просто уже час ночи и, поскольку, я самый лучший человек на земле, я решила поступить по-матерински и проверить, всё ли у тебя в порядке.

Больше похоже на то, что кто-то суёт нос не в свои дела. Я улыбаюсь.

– Спасибо, мам. Стой, ты говоришь, уже час? – недоверчиво спрашиваю я.

– Да! Ты никогда не уходишь так надолго, ну за исключением твоей работы! Вот почему я решила проверить, как ты там. Да, и к твоему сведению, твой начальник звонил трижды. Он сказал, чтобы ты перезвонила ему как можно скорее или что-то типа того.

Чего он хочет?

– Хорошо, спасибо, Хил. Я собираюсь положить трубку примерно через 3 секунды. Но мы ещё поговорим, когда вернусь, – я сообщаю ей шутя.

– Стой! Перед этим ты должна сказать мне, собираешься ли ты с ним переспать, – говорит она небрежно. Я закатываю глаза и ничего не отвечаю.

– Ну же, Лорен! Мне чертовски скучно! Пожалуйста, развлеки меня. Расскажи мне что-нибудь. Я, ведь, здесь одна всю ночь.

Я рада слышать это. Теперь я знаю, что мне удастся нормально поспать сегодня.

– Хилари, мы ещё даже не целовались, – говорю я почти разочарованно.

– Ну, ночь или вернее утро только начинается, – поёт она.

– Посмотрим. Мне надо идти. Поговорим позже, Хил.

– Конечно, ведь ты расскажешь мне всё, иначе я заберусь к тебе в кровать, – шутит подруга. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Ладно, Хилари, – отвечаю я и кладу трубку.

Я возвращаюсь к столику.

– Всё в порядке? – спрашивает Кэл.

– Да, Хилари беспокоится обо мне, – смеюсь я.

Парень бросает взгляд на часы и хмурится.

– Да, наверное, уже пора, – он встаёт, залезает в карман куртки и достаёт кошелёк.

– Знаешь, я могу платить за ужин. Ты уже и так заплатил за всё остальное, – говорю я и открываю свою сумочку.

– Это я пригласил тебя на свидание. Вот в чём суть, – смеётся Кэл.

– Но... – настаиваю я.

– Когда ты пригласишь меня, тогда и можешь платить, – подмигивает он и кладёт на стол полтинник. Я знаю, что наш заказ стоит не так много.

Парень смотрит на меня и видит моё удивление…

– Не волнуйся. У меня довольно неплохая работа, – он улыбается, направляясь к выходу.

Я быстро накидываю куртку и следую за ним.

– Я никогда не спрашивала, а чем ты занимаешься? – говорю я, проскальзывая через открытую дверь, которую Кэл держит для меня. Он игнорирует мой вопрос, отвлекая меня волнующей поездкой на мотоцикле.

* * *

Я открываю глаза и слышу, как Кэл выключает двигатель. Успокаивающий шум мотора и мягкая поездка почти усыпили меня. Я оглядываюсь и вижу, что мы стоим у входной двери моего дома. Отпускаю его и слезаю с байка. У меня возникает сильное желание потянуться. Мы ехали больше часа.

– Должна сказать тебе, что я влюбилась в эту машину, – говорю я полушутливо.

Он смотрит на байк и улыбается.

– Она на всех так действует, – шутит парень, затем слезает и нежно похлопывает по бензобаку. Он проводит меня до двери.

– Это один из моих самых интересных дней за долгое время, мне, правда, было весело, – говорю я ему.

– Ты не такая скучная, какой хочешь казаться, – поддразнивает меня Кэл.

– Просто сегодня я в хорошем настроении, – отвечаю я.

Чем больше мне нравится всё происходящее сегодня, тем чаще я представляю себе этот момент, думая о нём весь день и спрашивая себя, случится ли он на самом деле. Сегодня вечером было несколько удобных моментов, когда я думала, что Кэл вот-вот меня поцелует, и ничего. Я знаю наверняка, что парень не боится или нервничает по этому поводу. В конце концов, он ведь оторвал меня от пола в страстном объятии, когда здоровался со мной. Но Кэл только и делал, что удивлял меня весь вечер. Может, он вообще не собирается меня целовать. Я нелепа. Обычно я сама не хочу, чтобы меня целовали на свиданиях, а теперь, когда я хочу этого, ничего не случается.

– Ну, спасибо тебе за всё, – говорю я, направляясь к входу. Я хотела зайти внутрь прежде, чем он увидит, насколько я разочарована.

– Я хотел... – начинает Кэл, но его перебивает мой зазвонивший телефон. – Можно? – спрашивает он, указывая на телефон. Я неуверенно смотрю на него. Прежде чем я могу что-то сказать, он берёт мой телефон и отвечает. Меня немного возмущает то, что он так и не дождался моего разрешения, но затем я понимаю, кто звонит.

Кэл перебивает смущённый голос на другом конце провода:

– Нет. Это Кэл. Лорен перезвонит позже, в более подходящее время. Тебе не кажется, что это не лучшая идея звонить приличной девушке в такой поздний час? – он весело отчитывает собеседника, кладёт трубку и сияет невинной улыбкой. Это был Майкл.

Я не выдерживаю и смеюсь. Потом мне становится любопытно, почему Майкл звонит мне в два часа ночи. Наверное, он напился и снова пытался извиниться в надежде, что я сдамся и приглашу его к себе. Такого не будет.

Я смотрю на Кэла, он невинно пожимает плечами. Парень передаёт мне телефон, и я вспоминаю, что он ответил без моего разрешения, поэтому хмурюсь.

– Ты ведь не злишься, правда? – спрашивает он, по-видимому, удивленный.

Я действительно думаю, что получилось забавно, но он не должен думать, что это нормально. Что если бы я хотела, чтобы Майкл зашёл? Не то, что бы я когда-нибудь этого захотела, но все-таки.

– Нет. Но вдруг это был важный звонок. И ты спросил, но не дождался ответа, – говорю я твёрдым голосом, и впервые за весь вечер я не нервничаю. Кэл смеётся, как будто находится в шоке и меня это немного обижает.

– Спокойной ночи, Кэл, – я поворачиваюсь к двери, чтобы открыть её, но парень берёт меня за руку.

– Просто обычно мне не приходится спрашивать разрешения взять что-либо. Так что я не привык ждать ответа, – отвечает он шутливым тоном, но его лицо серьёзное.

– Тогда, наверное, тебе стоит поработать над этим, – говорю я с сарказмом, радуясь тому, что, наконец-то, проявляю хладнокровие с тех пор, как мы познакомились.

– Ну, так можно тебя поцеловать? – спрашивает Кэл, подступая ближе ко мне, флиртуя со мной глазами. От этого у меня сбивается дыхание. От него так хорошо пахнет, но нет. Я игнорирую то, как он хорошо выглядит и пахнет. Ему надо дать урок о том, что нельзя получать всё, чего он хочет, или делать, что ему вздумается. Теперь я объясню ему границы приличия Лорен Брукс.

– Кэл, ты мне нравишься, но ты должен... – прежде чем я успеваю закончить, парень прижимает меня к себе, как уже делал раньше, но в этот раз его губы устремляются к моим.

Я обхватываю его шею руками, чтобы удержать равновесие. Я не знаю, как реагировать, но моё тело начинает отвечать, когда Кэл целует мою нижнюю губу. Вскоре я открываю рот, впуская его язык. Я чувствую лёгкое головокружение, по спине бегут мурашки, когда парень выводит пальцами круги на моей пояснице.

Я чувствую, что он улыбается, его рука пробегает по моим волосам и останавливается на затылке, а вторая забирается мне под свитер. Ощущение его кожи на моей действует на меня так, как я ещё не готова испытывать. Его пальцы начинают выводить те же круги, но ткань уже не мешает мне ощущать тепло его кожи и холодный ветер. От этого по телу проходит жар, и теперь я разгорячённая, беспокойная и... неудовлетворённая. Если наш поцелуй зайдет дальше, меня унесёт. Но я хочу большего.

Я сильнее обнимаю руками его шею, тело требует быть ближе к нему, почти что действуя по-своему. В ответ его руки опускаются по обе стороны талии, притягивая меня к себе сильнее, Кэл прижимает меня к двери, или, может, к стене. Не могу сказать наверняка. Но теперь я зажата между ним и чем-то ещё. Я чувствую, как его сердце бьётся быстрее или это моё, мы так близко друг к другу, что я не могу различать. Пробегаю руками по его груди, поглаживаю холодную кожаную куртку. Я никогда еще так сильно не хотела ощущать прикосновение обнажённой кожи, и я понимаю, что у меня в голове начинают появляться сумасшедшие мысли, например, если бы на мне было платье, всё было бы намного проще; или если бы он был на машине, как быстро мы бы уже оказались в ней. Я думаю над тем, крепко ли сейчас спит Хилари, и может ли она услышать нас, если я приведу его к себе. Я понимаю, что ещё чуть-чуть, и я совершу что-то совершенно глупое и, собирая всю силу воли, я готовлюсь оторваться от поцелуя. Но перед тем, как я делаю это, Кэл сам отодвигается от меня. Мне моментально не хватает жара его губ.

– Лорен, – шепчет он мне на ухо, заставляя меня опуститься на землю.

Я как в дурмане. У меня не получится говорить с ним сейчас. Мне нужна минута, чтобы собраться с мыслями. Ну, Лорен, давай включай голову. Ты собиралась объяснить ему свои правила.

Я смотрю на него, и парень облизывает губы, его ладони опускаются мне на талию. Он наклоняется и прислоняется своим лбом к моему.

– Я лучше пойду, потому что если останусь ещё на минуту, то наделаю глупостей, – говорит он опасно низким голосом. Но его улыбка такая невинная, как у бойскаута. Я киваю, не способная сказать ни слова.

– Спокойной ночи, красавица, – Кэл целует меня под ухом, и моё сердце трепещет. Через секунду он уже идёт к мотоциклу, но останавливается на полпути и поворачивается ко мне.

– Да, и я поработаю над тем, чтобы правильно просить что-нибудь, обещаю, – говорит он, возвращаясь к своему байку.

На моём лице появляется улыбка. Кэл забирается на байк, останавливается ненадолго и наклоняется к рулю.

– Вы заходите, мисс Брукс? – спрашивает он с ноткой сарказма в голосе, вызывающе сверкая глазами. Моё тело кричит: «Чёрт, нет, я поеду с тобой» и он, как будто, читает мои мысли. – Или поедешь со мной? – дразнит меня парень, и я задумываюсь. Я, правда, раздумываю над этим! Но разум побеждает настойчивость моего тела, как будто оправляясь от нокаута.

– Нет, ты же сам сказал, приличные девушки не могут гулять так поздно, – дразню я его в ответ, и он смеётся.

Я вытаскиваю ключи и открываю дверь.

– Спокойной ночи, – все, что я могу сказать и, прежде чем закрыть дверь, я смотрю на него. Кэл машет мне рукой и приятно улыбается. Я закрываю дверь и надеюсь, что не расплываюсь в глупой улыбке.

Мой телефон опять звонит, и у меня бьётся сердце от мысли, что это Кэл. Но это всего лишь Майкл. Наверное, он в ярости от выходки Кэла, но я тоже в ярости, правда, по совершенно другой причине и совершенно другим образом.

Как только я вхожу в квартиру, слышу рёв мотора и бегу к окну. Мимолетом вижу, как Кэл поворачивает за угол, и весь остаток ночи я мечтаю о том, что могло бы произойти, если бы я поехала с ним.

Глава 5

5 мая 2011 года

– Ты что, блин, издеваешься, Кэл? – я убеждаюсь, что в моём голосе он отчётливо слышит недоверие. Но это ведь Кэл, я должна предугадывать его ответ.

– Успокойся, детка, – говорит он спокойно.

– Не называй меня деткой, Кэл! Ты сказал, что будешь дома в понедельник, а сейчас уже четверг! – ору я, меряя комнату шагами.

– Я знаю. Дела пошли в гору, – объясняет он. Его голос звучит отвлечённо, что бесит меня ещё больше.

– Дела пошли в гору, да? Что, чёрт возьми, там появилось из ниоткуда и задержало тебя почти на неделю? – кричу я в трубку.

– Знаешь что? Поговорим, когда ты успокоишься, – он кладёт трубку. Снова.

Я рычу и в порыве отчаяния кидаю телефон на кровать. Как обычно, наши разговоры заканчиваются тем, что я готова ударить его в лицо, но его, как на зло, здесь нет.

Он вообще не звонил, только прислал смс, где писал, что если я буду вести себя хорошо (чёрт его знает, что это значит), то он приедет сегодня. Я не знаю, где он был и с кем, но во время нашего разговора он не понял всю серьёзность ситуации и думал, что если просто отключился, то это остановит меня. О, он ошибается! Я ещё не закончила. Я хватаю телефон, нажимаю на предыдущий звонок и жду, пока он возьмёт трубку.

– Да, – резко отвечает он.

– Кэл, ты такой эгоистичный придурок!

Ответа не следует, поэтому я смотрю на экран и вижу, что звонок завершён. Я замахиваюсь и швыряю подушку с кровати через всю комнату. Он почти никогда не спорит со мной! Я никогда не могу добиться от него нормального ответа. Он игнорирует меня, смеётся надо мной, или, когда он дома, просто поднимает меня и несёт в другую часть дома, что бесит меня больше всего. Как можно спорить с тем, кто ничего не отвечает? Но если учесть, что спор подразумевает общение, то нет ничего удивительного в том, что он никогда со мной не спорит. Кэл возвёл кирпичную стену, и я устала сквозь неё пробиваться.

Я никогда не думала, что с нами может такое случиться. Я знаю, что он может быть закрытым, но никогда не могла и подумать, что это произойдёт так скоро. Иногда я хочу вернуться в ту первую минуту нашего знакомства и сказать себе: «Беги от него!».

Телефон в моей руке звонит снова. Это он. Я нажимаю кнопку «Ответить», но продолжаю молчать.

– Ты закончила?

Я прикусываю язык, подавляя упрямое желание обзывать его, как только можно.

– Кэл, ты где? – спрашиваю я, как можно спокойней.

– Я буду дома завтра, – он игнорирует мой вопрос. Я слышу рёв фоновой музыки и это очень похоже на...

– Ты что, в клубе? – мой голос почти поднимается до визга на последнем слове, я не могу поверить своим ушам.

– Где-то в два, – продолжает он, очевидно, намеренно, игнорируя меня.

– Кэл, ты что, в чёртовом клубе? – в этот раз о спокойном голосе не может быть и речи. Он в чёртовом клубе. Бог его знает где, а он говорил мне, что приедет сегодня. Я делаю глубокий вдох. От злости у меня трясутся руки, но я заставляю голос успокоиться.

– Меня тошнит от всего этого дерьма, Кэл. Мне плевать, когда ты вернёшься, потому что меня здесь уже не будет, – и я оказываю ему ту же любезность, что и он мне минуту назад. Я бросаю трубку. Больше не буду это терпеть. Я не его коврик для ног под дверью. Он не может делать что хочет, а потом приходить домой, когда ему вздумается без какой-либо причины. Это конец. Я больше не буду играть с ним в эти игры.

Я хорошая, ну, была хорошей женой. Не знаю, понимает ли он это, но точно знаю, что он не ценит, как сильно я его люблю. Из всех мужчин, в которых можно было влюбиться, почему это должен был быть он, совершенно неспособный показывать свою любовь, особенно жене?

До нашей свадьбы я знала, что Кэл любит меня. Он заставлял меня чувствовать самым важным для него человеком. Вспоминая то время, я думаю, что может я так сильно влюбилась в него, что совсем не замечала, что он любит только себя. Кэл говорит, что любит меня, но его поступки доказывают, что ему плевать.

Звонит домашний телефон, отрывая меня от моих мыслей, и я его отключаю. Не хочу больше говорить с ним, или, вернее, слушать, как он отчитывает меня. Я иду в гардеробную за чемоданом. Открываю все ящики и начинаю наобум вытаскивать вещи и кидать их в чемодан. И игнорирую те, что забиты красивым бельём, которое я надеваю только для него.

Я слежу за питанием и каждый день занимаюсь спортом, так что моё тело всё ещё привлекательно для него. Но ему всё равно, ведь надо бывать дома почаще, чтобы замечать это. Я достаю из шкафа ещё пару рубашек и штанов и, тоже, бросаю их в чемодан. Затем я возвращаюсь в комнату, обуваю кожаные сапоги и смотрю на себя в зеркало. На мне чёрный кашемировый свитер и леггинсы. Я потратила два часа, чтобы накрутить волосы. Я выгляжу мило. Я ждала его как дура, потому что поверила, что он вернётся домой, когда сказал.

Мобильник звонит снова. В порыве гнева я выхожу на балкон и с удовлетворением выбрасываю телефон. Так он перестаёт звонить.

Чувствуя себя намного лучше, я возвращаюсь в комнату и попытаюсь застегнуть чемодан, но в нём слишком много вещей. Конечно, если бы я сложила всё аккуратно, то это решило бы проблему, но, у меня нет настроения с этим возиться. Усаживаюсь на чемодан и принимаюсь утрамбовывать его содержимое, пока, наконец, не могу его закрыть.

Я хватаю кожаную куртку, которую он подарил мне на медовый месяц и швыряю через всю комнату. Мне тошно от мысли, что я надену её. В шкафу я нахожу другую кожанку, которую купила сама. Хватаю чемодан, довольно большой, полностью забитый и чертовски тяжёлый. Слава Богу, он на колёсиках, иначе у меня были бы серьёзные проблемы. Я вытаскиваю его в холл и ставлю у лестницы, затем переворачиваю набок и пинаю. Он останавливается посередине лестницы, так что я пинаю его до первого этажа.

Внизу я хватаю ручку и качу чемодан к входной двери. Я осматриваю этот красивый пентхаус, как я раньше думала, с его окнами на всю стену, дорогой мебелью, новейшей электроникой. Но в своих мыслях я вижу лишь зарешёченные окна и холодную кровать – это тюрьма, где я обитала в тишине. Ладно, это ложь, я натворила много всего, но на всё были причины. Я чувствую, как к глазам подступают слёзы, и стараюсь с ними справиться. Я действительно не должна плакать, он этого не стоит.

Проигрывая эту битву, я вытираю слёзы и замечаю на пальце своё эффектное кольцо. Оно ничего не значит. Я снимаю его и швыряю на столик у двери, прямо туда, куда Кэл кладёт свои ключи, когда приходит домой. По крайней мере, он не сможет его не заметить.

Делаю глубокий вздох, открываю дверь и направляюсь к лифту, таща за собой чемодан. Я могу спокойно не закрывать дверь. Охрана здесь лучше, чем в любом казино Вегаса, так что шансы быть ограбленным очень малы. Не говоря уж о том, что мы на десятом этаже. Я нажимаю кнопку лифта и отхожу назад в ожидании, нервно играя с волосами.

Не знаю, даже куда мне идти. Ну, было бы логично, если бы я поехала к тёте Рейвен, но не уверена, что хочу ехать туда. Вместо того чтобы засыпать меня объятиями с поцелуями, она, вероятно, засыплет меня вопросами и советами, типа «Что происходит?» и «Тебе правда нужно поговорить с ним». Я не в том настроении, чтобы слушать это прямо сейчас. Но у меня всё еще нет плана. Мне надо выдумать что-нибудь для неё. И надо думать о том, чего я хочу и что собираюсь делать. Я так долго была с Кэлом, что не могу даже вспомнить, когда я была без него. Я растворилась в нём, чего не должна делать женщина ни с одним мужчиной.

Приезжает лифт. Я ставлю чемодан и нажимаю на кнопку «Гараж». В животе появляется неприятное ощущение, пока я спускаюсь, напоминая мне о тех бабочках, которые появлялись у меня, когда мы с Кэлом только встретились. Наконец-то лифт приезжает, двери открываются, и я вижу парковку. Кэл ненавидит, когда я спускаюсь сюда одна, но я всегда твержу, что здесь повсюду камеры и охранник Джефф, которому я только что махала; он следит за всем как ястреб.

Я направляюсь к нашим парковочным местам и останавливаюсь возле белого мерседеса, который Кэл подарил мне на день рождения. Помню, как я встала в то утро с завязанными глазами, и он повёл меня вниз. Там я нашла ювелирную коробочку, в которой лежало прекрасное изумрудное ожерелье. Я была в таком восторге от него, что не заметила ключи от машины, хотя я спрашивала себя, почему это он привёл меня на парковку, чтобы подарить ожерелье.

Это был один из тех хороших дней, но сейчас это только воспоминание. Нет смысла фантазировать, размышляя о прошлом, когда я живу в настоящем, хоть оно и оказалось неудачным. Сколько ещё я буду держаться за воспоминания, если они выцветают с каждым днем все больше и больше? Я открываю багажник, кладу туда чемодан и захлопываю его. Глубоко вздыхая, я сажусь в машину и закрываю дверь. Откидываясь на спинку кресла и хватаясь за руль, я сижу неподвижно какое-то время. Вдруг, на меня с чудовищной силой нахлынули мысли о том, что я делаю, и я прислоняюсь головой к рулю.

– И что мне теперь делать? – тихо спрашиваю я саму себя.

Глава 6

3 мая 2008 года

– Не могу поверить, что ты хотела с ним переспать, – смеётся Энджела, вытирая барную стойку.

Мы проводим инвентаризацию всех алкогольных напитков, обычное дело до открытия клуба. Это Энджела потянула за кое-какие ниточки, чтобы меня взяли сюда на работу. Её мама училась в колледже вместе с моей тётей Рейвен и, к счастью, они оставались на связи, так что когда я переехала в большой город, я не была какой-то безызвестной девушкой без друзей. Энджела устроила меня на эту работу и познакомила с Хилари, которая искала соседку по комнате, чтобы делить с ней аренду.

– Знаю. Такое ощущение, что я – Хилари, – шучу я и притаскиваю ящик «Patron Tequila».

– Нет, она переспала бы с ним прямо на пороге, – хихикает Энджела.

– По её словам, я так и должна была сделать. Она сказала, что это «освободило бы меня», – говорю я, показывая воображаемые кавычки.

Энджела смеётся, а потом вздыхает:

– Ну, я скажу, что мы живём только один раз. Но ты не должна делать ничего такого, о чём потом будешь жалеть, – её тон меняется от игривого до серьёзного по мере того, как она это произносит.

– Так, когда вы снова увидитесь? – спрашивает Энджи легкомысленно.

– Не знаю. Жду звонка. Он ещё не звонил, – признаюсь я неохотно.

– После такого поцелуя он точно позвонит. Тебе надо думать над тем, почему ты откажешь ему в следующий раз, если он заедет за тобой на машине, – она подталкивает меня локтем, и мы смеёмся до того, как Энджела замечает кого-то в двери. – Смотри, кто сюда заходит, – язвительно говорит она.

Я оборачиваюсь и вижу Майкла. Какая ирония, одно из моих самых больших разочарований идёт прямо ко мне.

– Знаешь, для того, кто здесь больше не работает, ты проводишь тут ужасно много времени. Ты разве не должен ловить преступников? – издевается она, шутливо ударяя его тряпкой. Теперь он работает охранником на полставки.

– И тебе добрый день, Энджи, – Майкл ухмыляется, проходя мимо неё.

– Была доброй, пока ты не пришёл, – поёт Энджела и возвращается обратно, закручивая волосы в пучок и оставляя нас одних.

– Лорен, надо поговорить, – говорит парень, и серьёзность в его голосе сменяет игривость.

Я поднимаю одну бровь.

– Нет, Майкл. Нам не надо говорить, – отвечаю я коротко и прохожу мимо него. Я чувствую, как он подходит ко мне сзади.

– Пожалуйста, – настаивает он, беря меня за руку.

– Майкл, мы с тобой не разговаривали уже два месяца. Что теперь поменялось? – спрашиваю я, вырываясь.

Он минуту стоит молча, а затем выпаливает:

– Я скучаю по тебе. И хочу, чтобы мы, по крайней мере, были друзьями. Как вы со Стивеном. Ведь вы расстались и остались друзьями!

В этот раз, обе мои брови устремляются вверх.

– Серьёзно? Мы со Стивеном ходили на свидание только два раза. Мы не были в отношениях, и он не счёл необходимым переспать с другой девчонкой, пока я работала наверху, – говорю я злее, чем намереваюсь.

– Лорен, не знаю, о чём я думал в ту ночь. Если бы ты только выслушала...

– Ты слишком много болтаешь. И ты не говоришь ничего такого, что стоит слушать, – прерываю я его.

– Я облажался. Мне жаль, очень жаль! – он смотрит умоляющими глазами.

На мгновение я думаю, что Майкл говорит искренне. Но потом я возвращаюсь в мыслях к той блондинке, которую он прижал к стене в подсобке, её юбка задралась, его штаны спущены, и как он врал, что ничего не случилось... я запомнила его только как лгуна.

– Извинения приняты. Счастлив? – я озаряю его фальшивой улыбкой и собираюсь уходить, но он снова хватает меня за руку. Я смотрю на него убийственным взглядом.

– Не трогай меня, – предупреждаю я его ледяным тоном.

Майкл игнорирует:

– Если бы ты только дала мне шанс поговорить с тобой, – умоляет он.

Я выдёргиваю свою руку.

– О чём, Майкл? О чём ты хочешь со мной поговорить? – кричу я на него, размахивая руками.

– О том, что я сделал той ночью. С тех пор я жалею об этом каждый день. Если б я мог исправить это, я бы так и сделал, но не могу. Я продолжаю пытаться вспомнить, о чём я тогда думал, и в чём была проблема, но я могу списать всё это только на то, что был пьян, как идиот. Я никогда в жизни не хотел тебя так обидеть. Я просто... – он останавливается на полуслове, я слежу за его взглядом и вижу, как входит Энджела.

– Лорен, кое-кто хочет тебя видеть, – улыбается она, не забывая закатить глаза при виде него.

– Майкл, я уже говорила тебе, меня это не волнует, мы больше не вместе и это теперь меня не касается. Мне плевать, что ты сделал, что ты делаешь и что собираешься делать. Я живу дальше и просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – говорю я ему и ухожу.

Мне понадобилось сделать глубокий вдох, прежде чем выйти из комнаты. Он никогда не узнает, как это было для меня тяжёло. У нас с Майклом были сложные отношения с самого начала. Я только что порвала с другим, вроде как, согласилась остаться друзьями со Стивеном, и одной ночью, немного перебрав с выпивкой, он поцеловал меня, с того момента мы вроде как начали встречаться. В конце концов, я думаю, что нам нужно всё списать на влечение по пьяни вместо того, чтобы быть вместе. Но мы все знаем, что они думают по поводу прошлого...

За баром сидел Джейсон, тот самый парень из газеты.

– Эй, Лорен, – он встаёт, когда я подхожу к нему.

– Привет, Джейсон, – говорю я неуверенно. В конце концов, когда мы говорили с ним в прошлый раз, он кинул меня.

– Я только хотел извиниться за тот вечер, – начинает он.

– Всё в порядке, – я улыбаюсь ему. По правде говоря, если бы он не кинул меня тогда, я никогда бы не вышла подышать свежим воздухом, а это значит, что я никогда бы не столкнулась с Кэлом.

– Просто... Мне показалось, что там был кое-кто... Не бери в голову. Моему поступку нет оправданий, и я хотел извиниться, – говорит он.

– Что ж, извинения приняты, – я слегка смеюсь. Кажется, я принимаю слишком много извинений за сегодня.

Майкл подходит к нам и выглядит он немного злобно. А сейчас чего он хочет, чёрт возьми?

– Помнишь меня? – говорит он Джейсону с сарказмом. Джейсон смотрит на него в недоумении.

– Нет, а разве мы виделись ра... – вопрос прерывается ударом кулака Майкла ему в челюсть, заставляя того падать на пол.

– Майкл, какого чёрта! – кричу я. Я немедленно отскакиваю в сторону, а Джейсон поднимается на ноги и налетает на Майкла. – Стивен, Ден! Сделайте что-нибудь! – зову я. Услышав шум, Энджела выбегает из подсобки.

– Ден! Ден, быстрей сюда! – кричит она. Вскоре выбегает Ден, чтобы растащить их, а за ним появляется и Стивен.

– Парни, разойдитесь! – рычит Ден, пытаясь растаскивать этих двоих по сторонам. Стивен хватает Джейсона и у него получается их разделить как раз тогда, когда заходит Райан.

– Какого чёрта здесь происходит? – кричит он злобно, его обычный смягчённый британский акцент становится ещё более заметным. Все смотрят на него, и никто из нас не знает, что сказать.

– Не знаю! Этот – этот лунатик только что набросился на меня! – кричит Джейсон.

– Что, чёрт возьми, случилось, Майкл? – спрашивает Стивен.

– Он бросил трубку, когда я звонил Лорен! – кричит Майкл. Боже мой, не могу в это поверить. В смущении я закрываю лицо руками.

– Я никогда с ним не разговаривал! – кричит Джейсон, – Я много раз бросал трубку, но никто ещё не приходил ко мне и не бил меня по лицу! Ещё раз, для протокола, я никогда с тобой раньше не говорил! – продолжает он.

– Джейсон, мне оооочень жаль, – говорю я, подходя к нему с мокрым полотенцем для его глаза.

– Джейсон? Ты разве не Кэл? – спрашивает Майкл, на его лице появляется глупое выражение.

– Нет, – отвечает тот резко.

Я протягиваю Джейсону полотенце.

– Нет, Майкл, это не тот парень. Но даже если бы и был – Боже, я не могла и представить, чтобы ты сделал такое!

– Это что, «Мерлоуз Плейс»? – кричит Райан (Прим.: «Мелроуз Плейс» (англ. Melrose Place) – американская прайм-тайм мыльная опера). – Мы ещё, даже не открылись, а я уже останавливаю драки. Отныне любой, кто здесь не работает на данный момент, не может заходить в клуб до открытия, и я лично это утверждаю! – Райан хмуро смотрит на всех нас.

– И-извините, – мямлит Майкл.

– Майкл, выметайся отсюда! – кричит Райан.

– Прости Райан, и ты, Джейсон, тоже, – Майкл быстро кидает взгляд на обоих и выскакивает за дверь, провожаемый Стивеном и Деном.

– Джейсон, извини за это, приятель, – говорит Райан, отряхивая костюм Джейсона.

– Ты в этом не виноват, – произносит Джейсон, потирая свой уже фиолетовый глаз.

– Я сейчас вернусь, – злобно говорит Райан и выходит, проклиная Майкла.

– Мне, правда, очень жаль, он иногда такой придурок, – искренне говорю я ему.

– Не извиняйся. Не ты же дала мне в глаз, – говорит он.

– Знаю. Но всё-таки... – я чувствую себя ужасно из-за всей этой ситуации.

– И что, всегда так сложно пригласить тебя на свидание? – смеётся он.

– Т-ты зовёшь меня на свидание? – тихо хихикаю я.

– Да, я как раз собирался, когда этот тип, я так полагаю, твой бывший, напал на меня.

Я засовываю руки в задние карманы джинсов. Это тяжёлая неделя: два здравомыслящих парня зовут меня на свидание в одно и то же время.

– Ну, я... – я хорошо думаю об этом. Это может быть весело. Ещё одно свидание не повредит. И этот парень только что получил в глаз из-за меня. Я не могу ему отказать после такого. Да и Кэл ещё не звонил, так что... – Я с радостью, – отвечаю я ему.

– Ну что ж, этот день не так уж плох, – широко улыбается парень.

– Я занята в пятницу вечером, а как насчёт четверга? – спрашиваю я.

– С моим глазом уже всё должно быть в порядке к тому времени. Надеюсь, – смеётся он.

– Здорово. Уверена, так и будет, – соглашаюсь я. Ну, ручаюсь, что, по крайней мере, спадёт отёк. Но, вряд ли, глаз Джейсона снова будет нормального цвета. Мои сомнения основываются на его нынешнем состоянии. Я до сих пор в шоке. Майкл ударил его. Он учится на офицера полиции. Не думала, что он такой дурак.

– Замечательно! – говорит Джейсон с явным восторгом.

* * *

Сейчас одиннадцать вечера. Не могу уснуть. Вот что ночные смены делают с выходными. Я планировала отоспаться сегодня, но я совсем не хочу спать. Включаю лампу у кровати и достаю из-под матраса блокнот, начинаю рисовать. Вдруг звонит телефон, заставляя меня вздрагивать.

– Алло? – нерешительно отвечаю я.

– Привет, красавица.

Голос знакомый и сразу же бабочки порхают у меня в животе.

– Думаю, это я, – и по моему лицу расползается улыбка.

– Я ведь не слишком поздно звоню?

– Нет, всё в порядке. Я сама чуть-чуть сова.

– Пометь себе, работает над просьбами, – смеётся он.

Я вспоминаю о его обещании и улыбаюсь.

– Да вы только поглядите. Я очень горжусь тобой, – весело говорю я ему.

– Что ж, тебе придётся показать насколько, – флиртует Кэл в ответ. Задумываюсь и прикусываю губу.

– Я хотел написать тебе смс. Я не знал, в клубе ты сегодня или нет.

– Нет, сегодня у меня выходной. А вчера я была там, мы пополняли бар, а ещё мне пришлось убирать склад... и смотреть, как ни в чём не повинный мужчина получил в глаз от того низкорослого, которого ты послал по моему телефону той ночью, – смеюсь я.

– Правда? Впервые я стал причиной драки, в которой, даже не участвовал. Ну, может, в следующий раз, – смеётся Кэл. – А ты говорила, что я опасный. Похоже, что опасности сами вас находят, мисс Брукс, – игриво говорит он.

– Ха-ха, – сухо отвечаю я.

– Слушай, – продолжает парень, – если ты не слишком занята прекращением драк по всему Чикаго, хочу спросить, собираешься ли ты на открытие выставки в субботу?

У меня занимает несколько секунд, чтобы понять, что он говорит о благотворительном бале в честь 80-й годовщины музея Чикаго. Я очень хочу туда попасть, но, к сожалению, это эксклюзивное мероприятие только для приглашённых. Мои одногруппники только это и обсуждают последний месяц. Они пришли в ярость из-за того, что комитет Красного Креста, одна из самых больших компаний в Чикаго, спонсирует это мероприятие и полностью приватизирует его.

– Я очень хочу. Но вход только по приглашениям, – говорю я ему. Очень жаль, что я не богата и не знаменита, ведь пригласили именно таких.

– Ну, думаю, тебе придётся пойти со мной, – вздыхает он.

– Стой, у тебя что, есть приглашение? – спрашиваю я восхищённым голосом и слышу, как смеётся Кэл. – Как ты его достал? Ты же не играешь со мной, Кэл? – осмотрительно спрашиваю я. Не хочу казаться помешанной на искусстве, но моя мечта может сбыться.

– Мы ведь говорим по телефону, ты знаешь, в чём было бы все веселье? – в его низком тоне слышен намёк, заставляя меня трепетать.

– Я с удовольствием пойду!

– За тобой приедут в восемь, – говорит он.

Приедут за мной? Он что, не идёт?

– А ты за мной не заедешь? – спрашиваю я с любопытством.

– Ну, я сейчас в Нью-Йорке и вернусь как раз в субботу вечером, так что я пошлю за тобой лимузин, который доставит тебя ко мне в аэропорт, ничего?

Конечно, ничего. Ведь я иду на годовщину чикагского музея!

– Да, замечательно, – говорю я ему. – Не могу дождаться!

Мне следует немного умерить в голосе свой энтузиазм.

– Ладно, мне надо идти. Но я думал о тебе, Лорен... – парень замолкает. Я немного крепче сжимаю в руке телефон, чувствуя, как ускоряется биение сердца. Я не ожидала услышать это от него.

– Я-я тоже думала о тебе, Кэл, – искренне признаюсь я.

– Хорошо, – говорит он. Я слышу в его голосе улыбку, и точно такая же расплывается по моему лицу.

Кладу трубку и кружусь, как будто мне семь лет и наступило Рождество. Я устремляюсь к своему шкафу и принимаюсь всё вынимать оттуда, надеясь найти что-нибудь подходящее. Я ещё даже не знаю, смогу ли отпроситься с работы. Я могу поменяться сменами с кем-нибудь или типа того.

Вздыхаю, разочарованная содержимым моего шкафа. Джинсы, джинсы, и ещё джинсы, несколько платьев, которые я одеваю на работу. Нет, всё это не подходит для такого случая. У меня есть карточка на крайний случай, там пара сотен долларов, которые я никогда не использовала. Кэл думал обо мне! Я должна убедиться, что моё платье оставит неизгладимое впечатление.