Если я сломаюсь

У неё боязливый и чувствительный тон. Такой тон люди используют, когда затрагивают неприятную тему.

– Что наводит тебя на такие мысли? – отвечаю я с сарказмом, сразу же жалея о моём лицемерном замечании, как только она опускает взгляд на свои ноги с побеждённым видом. – Прости меня, Рейвен, – говорю я, вздыхая и смотря вдаль.

Я злюсь, чувствуя себя выбитой из колеи, но это не имеет к ней никакого отношения. Она только лишь проявила заботу, и у меня нет никакого права, чтобы так к ней относиться.

– Дорогая, всё в порядке, – говорит она, сжимая мою руку в знак поддержки, и я чувствую, как глаза наполняются слезами.

«Боже, ненавижу это». Ненавижу, что она всё ещё может читать меня как открытую книгу и увидеть любые эмоции, которые я скрываю.

– Милая, не плачь, – говорит Рейвен, обвивая меня руками и долго обнимая меня.

Я чувствую себя разбитой и обнимаю её в ответ, а по щекам бегут слезы.

– Всё будет хорошо, милая, – говорит она мне, похлопывая по спине.

– Я так не думаю, – открываюсь я ей.

– Я знала, у вас что-то не так, ещё когда увидела тебя в первый раз. Но надеялась, что это не так.

Тетя достает из кармана куртки «Клинекс» (прим.: бумажная салфетка), протягивая мне, и садится возле, а я вытираю слезы.

– Дело в другой женщине? – почти нервно спрашивает Рейвен.

– Я не знаю, чем он занимается, его так долго не бывает дома, – признаю я. – Хотя если честно, возможно, я и не хочу признавать очевидное, но не думаю, что дело в другой женщине или женщинах. С другой стороны, Кэл никогда бы не позволил мне узнать об этом, ведь он слишком умен для такого, – нерешительно говорю я.

Я вспоминаю ту ночь, когда мы сильно поссорились из-за моих теорий, где он так долго пропадает. Тогда я впервые устала от его повторяющихся исчезновений, и всё это закончилось тем, что привело к такому шаблону отношений, который у нас сейчас.

– Хорошо. В чём дело? Он ведь не бьёт тебя, да? – обеспокоенно спрашивает Рейвен.

– НЕТ! – быстро говорю я. – Ничего подобного. Кэл ни разу меня не ударил, не толкнул, и он даже ненавидит спорить со мной. Он всегда просто уходит. Вот, в чём проблема.

– Ну, милая, иногда лучше всего просто уйти, особенно, если у него тяжелый характер. Долгая прогулка...

Я знала, что Рейвен не поймет. Наверное, она думает, что я глупая, или чересчур эмоциональная, раз сказала ей, что чувствую на самом деле.

– Я не это имею в виду. Это больше, чем просто прогулка. Кэл, он... – вздыхаю я.

Не могу даже произнести это вслух так, чтобы не показаться сверхчувствительной идиоткой.

– Лорен, ты можешь рассказать мне всё, что угодно, – говорит Рейвен одобряющим тоном.

Я вздыхаю и становлюсь у перил на другой стороне крыльца. Если я скажу ей это, то так, чтобы не смотреть ей в глаза.

– Когда мы познакомились, это было как... как будто мне это снилось. Он был самым красивым, загадочным, строгим и умным мужчиной. Всё, о чем я только могла мечтать. Я ещё никогда не чувствовала такого притяжения, как к нему. Гормоны победили, и я потеряла голову.

Я оглядываюсь на Рейвен с неловким видом, которая сидит с легкой улыбкой на лице.

– Продолжай, – говорит она, зажимая руки.

– Было такое ощущение, словно я жила в каком-то нереальном мире. Были только мы. В реальном мире я бы никуда не пошла с парнем, которого едва знала, не задавая ему никаких вопросов. Но с Кэлом, я ведь фактически ничего о нём не знала, мне было всё равно. Потому что хоть я и не знала каких-то деталей, но я чувствовала, будто у нас была связь. Я рассказывала ему о таких вещах, о которых никому не говорила.

Я останавливаюсь, вспоминая о тех ночах с Кэлом, когда раскрыла ему всю душу, пока лежала в его объятиях. Как его глаза смотрели в мои, будто я была единственным человеком на земле.

– Боже, его глаза. Из-за этих глаз я влюбилась в него. Они заставляют меня прощать его снова и снова, – я вытираю остатки слёз с лица. – Как может существовать наш брак, если он не доверяет мне? Сегодняшняя ситуация только доказывает это, а такое случилось не впервые. Он редко говорит мне даже то, что чувствует, и уходит, когда зол. А затем возвращается и думает, что хороший секс может всё исправить!

Моя челюсть падает, как только я понимаю, что только что сказала. Я смотрю на Рейвен, чувствуя себя неловко, но вижу, что она этого не испытывает, а внимательно слушает.

– Я-я просто не знаю, как до него достучаться. Не знаю, как заставить его открыться. Он не впустит меня в свой мир. Раньше я так сильно пыталась, а затем мне осточертело, что он меня не пускает и закрывает мне рот. И то, что случилось сегодня, было лишь напоминанием всего этого. Если он не доверяет, ты можешь себе представить, какие у него секреты? Если он так тщательно выбирает, что мне надо знать, а что нет, то я скорее ребёнок, а не жена, – я делаю так необходимый мне вдох.

– Ну, из того, что ты рассказала мне, могу сказать, что его работа конфиденциальна в принципе. Это объяснило бы...

– Это не работа! – прерываю я её, непокорно качая головой. – Здесь есть что-то ещё. Я чувствую это и что бы ни случилось сегодня... – я умолкаю, как только замечаю черный «Порше», который останавливается у подъездной дорожки.

Рейвен подходит ко мне, кладёт обе руки мне на плечи и смотрит мне прямо в глаза.

– Всё тайное становится явным, – говорит она, одаривая меня обнадёживающей улыбкой, и в очерёдной раз обнимает меня.

Она уходит в дом, и я обращаю всё своё внимание на Кэла, который выходит из машины. Его лицо ничего не выражает, и он бросает на меня взгляд, пока медленно поднимается по лестнице.

– Я не... – начинаю я, но он поднимает руку вверх, прерывая меня на полуслове.

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой сегодня. Если хочешь ссориться, оставайся здесь и спорь сама с собой, – пренебрежительно говорит Кэл.

Я смотрю на него, пока он стоит там без единой эмоции на лице. Как будто мне нравится ругаться и спорить всё время. Будто я не просидела все эти часы на крыльце с тех пор, как он уехал, волновалась за него и ждала, пока он благополучно вернётся домой.

Думаю, как у него хватает нервов вот так разъезжать, будто он не вылетел отсюда как угорелый после того, как выгнал меня из машины. Я хочу закатить истерику, наорать на него и не останавливаться до тех пор, пока он не спросит меня, в чём дело. Часть меня задаётся вопросом: «Было ли всё произошедшее просто спектаклем и поводом для того, чтобы убраться отсюда?» Возможно, ответ очевиден: он – лживый подонок.

До сих пор, когда думаю, каким он был раньше, как он умоляюще смотрел на меня, каким был смущенным и ранимым, и тот единственный момент, когда я увидела панику на его лице и обеспокоенность, которую не видела ещё никогда, я знаю, что он искренне борется с чем-то. Я уже долго терплю его замкнутость, и завтра мне нужны ответы. Я их потребую, потому что такое больше продолжаться не может. Даже, если сегодня нужна ему, и я знаю это, хоть он и не говорит.

Глава 16

11 мая 2008 года

До сегодняшнего дня у меня еще не было такого, чтобы заснув, я боялась проснуться, а потом открыть глаза и понять, что всё случившееся – всего лишь сон. Это настолько идеально, что не может быть правдой, и настолько замечательно, что просто не может существовать. Вот, что я сегодня чувствую. Чувствую тепло солнечных лучей, заливающих мое лицо, и я боюсь открыть глаза. Боюсь, что если сделаю это, то окажусь в своей собственной кровати, и моя ночь с Кэлом окажется всего лишь сном. Жестокий неестественный обман судьбы. Ложь, на которую я купилась, ведь это было ни на что не похоже, что я когда-либо испытывала. Жаль, я не могу снова пережить весь этот день. Моя собственная личная сказка – чтобы меня быстро увезли в экипаже и снесли с ног в танце. Ну, а следующая часть не слишком похожа на те концовки, которые я читала. Она ещё удивительнее, чем я вообще могла предположить.

Повернувшись на спину, я заворачиваюсь в самые мягкие простыни, на которых я когда-либо спала, и улыбаюсь, зная, что это, определенно, не мои. Я могла бы спать в этой кровати вечность, ведь прошлой ночью я не так уж много и спала. На ней происходило со мной такое, что всю следующую неделю я буду краснеть, вспоминая об этом. Всё это из-за мужчины, которого я едва знаю. Но он заставил меня почувствовать себя так, будто целую вечность провел с моим телом, изучая меня. Он точно знал, что нужно делать, будто у него была инструкция к моему телу. Глядя мне в глаза, он заставил меня почувствовать то, чего я никогда не испытывала в моих прошлых отношениях. Где-то в глубине души я чувствую себя виноватой, потому что не знаю его, а он не знает меня. Но ему удалось уговорить меня поделиться с ним частичкой себя, которую я так боюсь показывать кому-то еще. Впервые я потерялась в момент страсти, что заставило меня отбросить все сомнения и забыть про комплексы, которые когда-либо у меня были.

Майкл всегда жаловался, что я сдерживала себя во время секса, и знаю, что это правда. Что-то во мне не давало возможности полностью забыться, но прошлая ночь была другой. Чувство, которое я никогда не позволяла себе испытывать с другим человеком – полностью раствориться во мне. Но все сомнения унесло ветром в тот момент, когда я разрешила Кэлу дать мне всё, чего я хочу. Проведя руками по волосам, я массирую кожу головы. Я едва знаю его, но у меня такое ощущение, будто я отдала ему частичку души. Его глаза до такой степени загипнотизировали меня, что я захотела, чтобы он прочувствовал каждую часть моего тела. И как только я полностью это осознаю, мое сердце начинает биться быстрее.

Оглянувшись вокруг, я вижу, что завернута в это море простыней одна. Ощущение спокойствия ослабевает, и в моей голове начинают проноситься мысли: «Что же будет дальше?»

Впервые я вообще столкнулась с тем, чтобы проснуться в постели парня, с которым я не была в отношениях! Вот мне в голову и лезут эти странные мысли, а он с легкостью может отсчитывать минуты до моего ухода. «Что, если мне впервые предстоит пережить этот позор?» После самой потрясающей ночи в моей жизни мне придется выйти из здания на шумные улицы Чикаго во вчерашней помятой одежде и гадать: «Увижу ли я его ещё?» «Брр. Идиотка! Чёрт возьми!» Если это один из освобождающих моментов, которые, по словам Хилари, мне надо пережить, то я убью её, потому что совсем не чувствую себя освобожденной. Я в ужасе! «Что, если он просто ушел, или прячется где-то и ждет, пока я уйду?» Хотя ни один парень не оставил бы незнакомую девушку совсем одну в его собственном доме. «О, Боже, ведь я для него всего лишь незнакомка!»

Осмотрев комнату в поисках своей одежды, я чувствую, что у меня вот-вот начнется приступ паники. Я вылезаю из кровати и обхожу её на цыпочках, надеясь найти свое платье и нижнее белье, разбросанное на полу, но там ничего нет. «Где, чёрт возьми, моя одежда?! Ладно, успокойся, успокойся. Этому должно быть разумное объяснение, и почему это я хожу на цыпочках?»

– Дыши. Просто дыши, – говорю я себе вслух, делая глубокий вдох.

– Дыши, пожалуйста. Если ты потеряешь сознание, я не знаю, как оказывать первую помощь.

Его голос заставляет мои волосы на шее встать дыбом. Я поворачиваюсь и вижу его. Он стоит, облокотившись об косяк двери. Его руки сложены на голой груди, пижамные штаны слегка спущены, а на лице всё та же довольная улыбка, как в тот день, когда я его встретила. На моем лице тоже растягивается улыбка. Я с облегчением выдыхаю и понимаю, что на мне ничего нет, кроме улыбки. Быстро схватив простынь с кровати, я заворачиваюсь в неё.

– Эм, я... Доброе утро, – я, наконец-то, снова могу говорить.

– Доброе утро, – я слышу, как Кэл подавляет смешок, и прикусывает губы, определенно, для того, чтобы не рассмеяться.

– Ты смеешься надо мной, – должно быть, я смешно выгляжу, хотя это может зависеть от того, как долго он мог там простоять.

– Чуть-чуть, – признает он, подходя ко мне.

С каждым шагом я нервничаю всё больше, но в самом лучшем смысле. Его волосы взъерошены, но смотрятся почти идеально. При солнечном свете его кожа выглядит потрясающе, и в его глазах просматривается зеленый оттенок. Я напоминаю себе, что мне двадцать один, а не четырнадцать, и приказываю большой девочке появиться.

– Ну, ты спрятал мою одежду, – жалуюсь я, и Кэл садится на кровать передо мной.

– Ты выглядишь так же и без неё, – говорит он, бегло осматривая всё мое тело. – Я не прятал её, а послал в прачечную.

Он удерживает свой вес на локтях и игриво смотрит на меня. Я чувствую облегчение. Если бы он хотел, чтобы я ушла, как можно скорее, то по логике, он не сделал бы этого. И мне стало легче дышать.

– Спасибо, – говорю я, не поднимая взгляда со своих ног.

– ...тебе неловко? – Кэл смеется и встает с кровати.

«Это так очевидно? Фу, перестань вести себя как дура».

– Немного, – признаю я, смеясь над собой.

Я хочу ему сказать, что так чувствую себя только при нем, но решаю этого не делать. Парень подходит ближе ко мне, и мое сердце бьется быстрее с каждым шагом.

– Не то, что ты ожидал? – говорю я, жалея, что у меня не так много опыта в таких ситуациях.

Кэл смотрит на меня, и его улыбка смягчается.

– Я просто удивлен, – теперь его грудь касается моей, и я инстинктивно шагаю назад. – После всего, что ты позволила мне делать вчера ночью, – добавляет он, снова сокращая расстояние между нами.

Прикусив нижнюю губу, он наклоняется ко мне, и я знаю, что покрываюсь всеми возможными оттенками красного. Его улыбка становится шире.

– Думаю, ты вроде как заставляешь меня нервничать, – говорю я, и моя спина теперь упирается в стену, а его руки у меня по бокам.

– Нет. Я просто вроде как тебя вымотал, – говорит Кэл, наклоняясь ко мне, и его губы всего лишь в дюйме от моих.

Его дыхание пахнет мятой, а кожа – ванилью, и я понимаю, что моя так не пахнет.

Я проскальзываю под его руками, и это застигает его врасплох.

– Можно воспользоваться твоим душем? – спрашиваю я, улыбаясь от его удивления.

– Это приглашение? – спрашивает Кэл, проходя мимо меня в ванную, как я полагаю.

Он указывает на неё рукой, и я иду следом. Как только я появляюсь в дверном проеме, на его лице появляется дерзкая улыбка. От этого у меня сосёт под ложечкой, но знает он это или нет, мне слишком больно даже думать о том, на что он намекает.

– Немного личного пространства? – смеется парень, и я благодарно киваю.

Он выходит, но перед этим его рука скользит по моей спине и сжимает мою попу.

– Очень жаль, – вздыхает Кэл перед тем, как выйти из комнаты, и я игриво закатываю глаза, приказывая моему телу вести себя хорошо.

Когда он уходит, у меня почти что падает челюсть. Ванная просто огромная, намного больше, чем моя спальня. Она вся в серых и темно-синих тонах, и по цветовой гамме подходит к спальне Кэла. В центре стоит глубокая ванна из камня, а рядом с ней душ с двумя лейками и вокруг чистое стекло. Здесь две раковины и вода из кранов льется, словно из фонтана. Это место становится всё лучше и лучше.

Полотенца для тела и лица аккуратно сложены на скамейке. На раковине стоит маленькая чашка рядом с ополаскивателем для рта, как я полагаю, хотя бутылочка совпадает по цвету с декором ванной. Открыв её, я нюхаю колпачок, чтобы удостовериться, что это запах мяты, который я заметила ранее. Раздумывая над тем, закрывать дверь или нет, я выглядываю в спальню и вижу, что Кэла нигде нет.

Я шумно полощу рот. Жидкость мятная с привкусом чего-то ещё, не могу разобрать, но она мягкая и не похожа на тот обжигающий ополаскиватель, который раньше покупала тетя. Когда я заканчиваю, то направляюсь к душу. Включив его, я пугаюсь, когда лейка душа сзади меня орошает спину. Как только разбираюсь с настройками, душ становится просто божественным. Меня слегка будоражит тот факт, что я весь день буду пахнуть как Кэл из-за его геля для душа и шампуня. У них обоих именно тот «мужской» запах ванили, чтобы хорошо пахнуть, но и одновременно сохранять мужественность.

Я вытираюсь, обернув вокруг себя полотенце, и направляюсь в спальню, которая всё ещё пуста. Посмотрев на кровать, я надеюсь, что он оставил мне свою рубашку. Но там ничего нет.

Спускаюсь по лестнице и слышу включенный телевизор. Кэл стоит возле холодильника с упаковкой апельсинового сока в руке. На лице все еще довольная улыбка, и он быстро пробегает по мне взглядом.

– С мякотью или без? – спрашивает он, закрывая холодильник.

– Без, – смеюсь я и сажусь с той стороны кухонного островка, что ближе ко мне.

– Хороший выбор, – говорит он, наливая мне чашку и усаживаясь напротив меня.

Перед тем как взять чашку, я проверяю свое полотенце, убеждаясь, что оно на месте. Я замечаю, что Кэл смеется, и неодобрительно качает головой.

– Что? – спрашиваю я с любопытством.

– Ничего, – весело отвечает парень, прячась в холодильнике. – Как твой душ? – спрашивает он, наконец-то появляясь полностью с миской в руке.

Когда Кэл садится, я вижу, что в ней самые разные нарезанные фрукты.

– Прекрасно. Я, определенно, завидую тебе, потому что у меня нет такого душа, – признаю я, и кладу в рот кусочек дыни.

Он берет виноград, делая то же самое, и садится по другую сторону стола. Я беру другой кусочек и снова убеждаюсь, что полотенце все еще на месте. Кэл склоняется над столом и слегка наклоняет голову вправо.

– Тебе лучше снять полотенце, – говорит он, и его глаза улыбаются мне.

Вместо фрукта я прикусываю себе язык. «Черт!»

– Что? – смеюсь я, не веря своим ушам.

– Что смешного? – спрашивает парень с кривой улыбкой на лице.

– Просто ты так по-обычному сказал это, но прозвучало так серьезно, – шучу я.

–Я серьезно, – говорит он, подпирая рукой подбородок.

Его взгляд впивается в меня, заставляя ерзать на стуле.

– Извини. Я не собираюсь сидеть на твоей кухне полностью голой, – смеюсь я из-за своей нервозности.

Он не может быть серьезным. Поднявшись, Кэл обходит стойку и направляется ко мне. Мое сердце бьется быстрее с каждым его шагом. Я сглатываю, как только он огибает угол островка и поворачивается в моем направлении. Вдруг у меня появляется такое чувство, будто я – жертва, а он – охотник. Но тут звонят в дверь. Чары разрушены, и Кэл вздыхает. Он прямиком идет к двери, по пути целясь в меня.

– Тебя спас звонок, красотка, – говорит парень, но на лице остается улыбка.

Минуту спустя он возвращается с двумя пакетами. Кэл протягивает мне один и идет к другой стороне стойки.

– Ты еще спала, когда я заказал. Так что я взял блинчики с беконом, ведь кому они могут не нравиться? – смеется он.

Когда я открываю пакет, запах дразнит меня, и я сдерживаюсь, чтобы не схватить кусочек и не положить его в рот. Я бросаю взгляд на Кэла, в то время как он кладет себе в рот полоску бекона.

Пока мы едим, я наблюдаю за ним, стараясь не таращиться, когда наполняю мой пустой желудок. Я продолжаю пытаться разгадать эту загадку, сидящую передо мной. Кэл молод, но его дом обставлен по вкусу кого-то старше. Прямолинейный, но иногда такое чувство, что он хочет что-то рассказать, но не делает этого. Соблазнительный, но в нем есть какой-то мальчишеский шарм. Ну, парень пропадает, когда его глаза слегка косят и омрачаются страстью. Непонятливый, но загадочный, когда речь идет о чем-то простом. Кажется, будто он хочет, чтобы я была более напористой, но заводится от того, что я молчалива с ним.

– Что творится у вас в голове, мисс Брукс? – спрашивает Кэл, искоса поглядывая на меня, пока доедает кусочек тоста.

– Тебе сказать честно? – прямо спрашиваю я.

– Всегда, – так же прямо отвечает он.

– Я... думаю. Я пытаюсь разгадать тебя. Всё это, – признаюсь я.

Парень вытягивает руки над головой, и на мгновение меня отвлекает его мускулистое тело.

– Это? – любопытно спрашивает он.

– Всю эту неловкую ситуацию «день-после-ночи-с-парнем-с-которым-я-правда-не-знаю-как-себя-вести», – выпаливаю я.

– Единственная неловкая вещь – то, как ты пытаешься есть и удерживать полотенце, – игриво говорит Кэл.

От его игривости я хмурю брови и решаю объяснить всё за столом.

– Ты первый парень, которому я сказала, что «не из тех девушек», но это правда. И я не уверена, какие есть правила этикета для «такого». Не знаю, как тебя расценивать. Я вроде как думала, что утром ты где-то прятался и ждал, пока я уйду или типа того.

Как только я заканчиваю свою болтовню, то глубоко вздыхаю и нервно смотрю на него, не зная, что он собирается делать дальше.

– Так, ты думаешь, что я козел? – громко смеется Кэл, и кладет локоть на стол.

Это сбивает меня с толку.

– Нет, я… не это имела в виду, – мне слегка неловко, я и правда не думала, что он это воспримет, как оскорбление.

– Ты как раз это и имела в виду. Если ты думаешь, что я переспал с тобой, а затем прятался бы от тебя в своем собственном доме. Тогда я был бы козлом и трусом, – он считает по пальцам и улыбается.

– Ладно, прости меня. Но я просто пыталась выяснить, что у тебя на уме, – признаю я, чувствуя себя еще более смущенной.

– Всё в порядке. Я уверен, ты еще не раз подумаешь, что я козел, – говорит парень, выбрасывая свой пакет, который теперь был пуст. Я чувствую, как поднимается моя бровь. – Ну, только, если ты не планировала переспать со мной и никогда больше мне не звонить, – добавляет он с понимающей улыбкой.

В этот раз моя очередь допить свой апельсиновый сок.

– Дело не только в этом. Я просто... – я сильно вздыхаю. – Ты мне нравишься, и я бы чувствовала себя более уверенно, если бы знала о тебе больше, – честно говорю я ему.

Кэл снова наклоняется над стойкой.

– Ладно, – он пожимает плечами. – Что ты хочешь знать?

– Для начала, сколько тебе лет? Эм, какую яичницу ты любишь? Какое у тебя второе имя и любимый цвет? И чем ты зарабатываешь на жизнь? – говорю я, выпаливая на одном дыхании вопросы, ответы на которые я обычно знаю, прежде чем снимаю трусики перед парнем.

– Двадцать шесть, мне нравится болтунья. У меня нет второго имени. Черный. И я осуществляю связь между отделом связей с общественностью и отделом исследований и разработок в корпорации «Крест Филд» – так же быстро выпаливает он ответы. – Теперь моя очередь. Ты всегда такая нервная после секса? – смеется Кэл, и мои глаза расширяются.

– Я не нервная. Просто я... Обычно я знаю все эти вещи перед тем, как заняться сексом, – возражаю я.

– Со сколькими парнями у тебя был секс? – спрашивает он так, будто только что спросил, какая сегодня погода.

– Почему ты спрашиваешь? – говорю я, чувствуя, как у меня срабатывает защитная реакция.

– Такое чувство, что у тебя не часто бывает секс, вот, и всё.

– В смысле?

– Ты слегка скована в этом плане, – посмеивается Кэл, не задетый злобой в моем голосе.

– Ты сейчас ведешь себя типа как придурок, – резко говорю я, и он ухмыляется.

– Я ответил на все твои вопросы, а ты не ответила ни на один, – возражает парень. – Мне кажется, что ты не позволяешь полностью узнать тебя, – добавляет он с сарказмом, и я закатываю глаза, делая глубокий вдох.

– Я спала с тремя мужчинами. И к твоему сведению, вчера у меня был секс, – последнюю часть я говорю с сарказмом.

Он наклоняется через стойку, и его глаза сужаются. Спустя мгновенье его улыбка меняется с игривой и надменной на опасно сексуальную.

– И как? – спрашивает он.

Его тон стал ниже, и он смотрит мне прямо в глаза. Моя разочарованность в нем начинает рассеиваться.

– Потрясающе, – выдыхаю я, тоже смотря ему в глаза.

После настойчивой игры в гляделки, его улыбка становится шире.

– Ну, теперь то, что я тебе нравлюсь – это нормально для тебя? – спрашивает Кэл почти снисходительным тоном.

Его широкая ухмылка смягчается. Закусив губу, в душе я спорю сама с собой, пусть эта лодка, и правда, хорошо плыла.

– Не буду врать. Я могу быть козлом. Возможно, могу вести себя и хуже, но я не несу чушь. Ты мне нравишься, и всё, что я сказал прошлой ночью – правда. Так что не надо тратить остаток дня, задаваясь вопросом, искренен ли я или нет. Я – кто угодно, но точно не лжец, – говорит он все это обыденным тоном, но у меня, словно камень упал с души.

По моему лицу мгновенно расплывается улыбка. Я кусаю большой палец, полностью осознавая всё, что сказал Кэл.

– Всё еще думаешь, что я козел? – улыбается он.

Я киваю.

– Ну, может, совсем чуть-чуть козел, – признаюсь я.

Снова с довольной улыбкой он встает и идет ко мне. Наконец-то я выдыхаю и поворачиваюсь к нему на своем барном стуле.

Парень раздвигает мои ноги, от чего полотенце слегка приподнимается, открывая бедра, и становится между ними.

– Хорошо. Потому что я, правда, такой. И все еще думаю, что ты слегка нервная, – говорит он, поднося свои губы к моим, а руки – к узлу на моем полотенце.

Я игриво толкаю его в грудь. Кэл смотрит мне в глаза, все еще улыбаясь.

– Ты не спрашивал, – ругаю я его, дразня.

– Можно снять с тебя полотенце? – шепчет он мне на ухо.

Прикусив губу, я весело смотрю на него.

– Нет, – довольная, я качаю головой.

Он смотрит в потолок, притворяясь расстроенным. Когда его лицо оказывается возле моего уха, он целует мою кожу под мочкой и направляется к шее, целуя её так нежно, что у меня ненамеренно закрываются глаза.

– Пожалуйста, – снова говорит Кэл, пока его пальцы пробегают между моих бедер и один проскальзывает в меня, а его большой палец начинает ласкать самую чувствительную часть моего тела. Я не могу удержаться, и у меня вырывается стон. Я немного отклоняюсь от него и медленно развязываю узелок, позволяя полотенцу упасть. Он облизывает свои губы.

– Лучше тебе привыкнуть к этому, – говорит Кэл, обвивая руками мою голую спину.

– Привыкнуть к чему? – спрашиваю я, обнимая ногами его талию.

Думаю, мне должно стать еще больнее.

– Быть в моем доме обнаженной. Мне вроде как это нравится.

Я обвиваю руками его шею и притягиваю для поцелуя.

«Мне вроде как тоже это нравится».

Глава 17

10 мая 2011 года

Я проснулась. Ещё рано, ведь я поспала совсем немного. События вчерашнего вечера поглощают все мои мысли, наряду с Кэлом, который сейчас ворочается на кровати из стороны в сторону. А ведь она была такой удобной, когда я была подростком, теперь она стала слишком тесной для женщины с её мужем под метр девяносто. Даже если бы он лежал спокойно, я сомневаюсь, что смогла бы поспать. В моей голове роится миллион мыслей. Я продолжаю обдумывать те вещи, с которыми уже смирилась, и всё, что я прощала. Но углубляюсь в эти мысли, несмотря на здравый смысл. Я смотрю на него, и, кажется, Кэл, наконец, успокоился и отдыхает. Я проверяю дважды, убеждаясь, что он уснул, и как можно тише вылезаю из постели. Взяв его телефон с комода, я на цыпочках выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.

За все время нашего брака, я никогда не нарушала личное пространство Кэла. Ни разу. Но всё когда-нибудь случается впервые. Это абсолютно подтверждено. Мне нужны ответы, и нужны прямо сейчас. Если мне придется ради них лезть, куда не надо, то так тому и быть. Я нажимаю на кнопку включения, и, конечно, телефон защищен паролем. Пройдя на носочках мимо спальни Рейвен, я спускаюсь вниз по лестнице, нахожу беспроводной домашний телефон и набираю номер Кэла. Когда его телефон зазвонил, я отвечаю, включив громкоговоритель, и мне удается залезть в список его контактов.

Мне всего лишь нужен номер жены Декстера. Допустим, если бы я не выбросила свой собственный телефон с балкона, прежде чем уйти из дома, мне бы не пришлось этого делать, но это не важно. Меня искушает возможность просмотреть историю звонков. После небольших колебаний я сдаюсь, и когда пролистываю, то понимаю, что её почистили. Я закатываю глаза. «Ему ведь незачем очищать историю звонков, если он не скрывает что-то? Но я же выяснила это раньше, не так ли?» Я вздыхаю и беру со стола ручку, выписывая номер Хелен на листке бумаги.

Оставив телефон Кэла на коленях, я откидываюсь на спинку плюшевого шезлонга Рейвен и набираю на домашнем телефоне номер Хелен. Пока идут гудки, я прикусываю губу. Надеюсь, она ответит на незнакомый номер. Знаю, что у меня нет шансов, ведь сейчас только 6:30 утра.

– Алло? – отвечает она, и я благодарю Бога за удачу.

– Хелен. Привет, это Лорен. Тебе удобно говорить? – тихо говорю я, и не хочу, чтобы меня услышала Рейвен или Кэл.

– Лорен? Как ты? И откуда ты звонишь? Я едва успела ответить. Всё в порядке?

– Эмм. Вообще-то, я как раз, поэтому и звоню, – я бросаю взгляд в коридор, убеждаясь, что там никого нет. – Декстер говорил что-нибудь о том, что они с Кэлом поссорились?

– Нет, не думаю, что это так. Ты же знаешь, какими они бывают. А почему ты спрашиваешь?

– Просто Декстер вчера позвонил Кэлу, сказав ему что-то, и его это сильно расстроило. Думала, это, должно быть, связано с бизнесом. Или если нет, может быть, ты знаешь, в чем дело.

– Декс ничего мне не говорил, но обычно он не посвящает меня в свои дела, – смеется она.

– А что, если это не было связано с работой? – спрашиваю я.

– Декс сейчас в Ирландии. Я могу попросить его, чтобы он тебе позвонил...

– Я хотела спросить у тебя, Хелен, – прерываю я её, надеясь, что настойчивость в голосе очевидна. – Есть что-нибудь, что ты можешь мне рассказать? То, что мне надо знать? – жалобно спрашиваю я.

Мы с Хелен никогда не были лучшими подругами, но все еще поддерживаем связь, пусть и невыраженную. Обе любим мужчин, которые, кажется, доверяют свои секреты только друг другу. Несмотря на это, думаю, что Хелен предпочитает оставаться в тени, тогда как я вынуждена. Я никогда не рассказывала ей о наших отношениях с Кэлом. Никогда не втягивала её в наши личные дела или вмешивалась в их, но сегодня я надеюсь, она услышит мою просьбу и каким-то чудесным образом расскажет мне что-нибудь. Думаю, я шокировала её, так как пауза затянулась.

– Прости, Лорен. Декс мне ничего не рассказывал.

Я закатываю глаза.

– Конечно, он бы и не рассказал, – я вообще в это не верю.

– Лорен, извини, но...– телефон Кэла вдруг начинает вибрировать у меня на коленях, заставляя меня подскочить.

Номер неизвестный.

– Мне надо идти, Хелен. В любом случае, спасибо, – говорю я, прежде чем завершить звонок.

Глядя на телефон, я думаю, ответить или нет. Я и так уже просмотрела его контакты, могу и до конца пойти. Я отвечаю и подношу телефон к уху, ничего не говоря в надежде, что звонящий скажет что-нибудь первым. Проходят секунды, но человек на другом конце по-прежнему молчит.

– Алло? – говорю я от отчаяния, но человек на другом конце провода ничего не отвечает. – Там кто-нибудь есть?

– Извините, я ошиблась номером, – говорит голос, и быстро завершает звонок.

Голос женщины старше меня, может, приблизительно такого возраста, как Рейвен. Это не кажется мне правильным, и я снова набираю этот номер с телефона Рейвен.

– Спасибо, что позвонили в главную больницу Медисон. Ваш звонок может быть записан для проверки качества. Представитель будет с вами краток, – говорит мне запись.

Я вешаю трубку. Что ж, это вряд ли может мне помочь. Может быть, просто ошиблись номером.

Я поднимаюсь в свою комнату. Когда захожу, я вижу, что Кэл проснулся, и сидит на краю кровати. Глубоко вздохнув, я подготавливаю себя к тому, что сейчас будет. Я стискиваю зубы и протягиваю ему телефон.

У него озадаченное выражение лица.

– Так, теперь ты лазишь в моем телефоне?

– Мне нужен был номер Хелен, – отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие.

Я жду, пока он возьмет телефон, но он этого не делает, и я сажусь рядом с ним.

– И зачем тебе звонить Хелен? – резко спрашивает он.

– Ну, я подумала, что она могла бы рассказать мне, что случилось вечером, ведь ты не считаешь нужным ничего рассказывать, – быстро отвечаю я.

Кэл сжимает челюсти.

– Если я не захотел тебе рассказывать, ты должна уважать мое решение, – говорит он, потирая виски.

– А если я говорю тебе, что мне нужно знать, ты должен уважать мою просьбу и рассказать мне, – возражаю я.

Запустив руки в волосы, Кэл забирает из моей руки телефон и переключает всё свое внимание с меня на него.

– Я хочу знать, что тебя так расстроило вчера, и куда ты поехал, – говорю я, стараясь сохранить напористость в голосе.

– А что, Хелен не смогла предоставить тебе информацию? – говорит он с сарказмом.

– Сейчас же!

– Ну, блин, начинается, – раздраженно говорит мужчина, бросая телефон на кровать.

– Это только мне кажется или действительно каждый раз, когда мы делаем шаг вперед, ты бежишь на два назад? – я слышу, как уровень отчаяния в моем голосе поднимается, пока я говорю.

Кэл встает и поворачивается, возвышаясь надо мной.

– Потому что каждый раз, когда у нас всё нормально, у тебя найдется что-то, из-за чего ты начинаешь со мной спорить! – кричит он.

– Кэл, ты был заметно расстроен, когда вчера уехал. Ты не сказал мне, что произошло. Я хотела быть там с тобой, а ты вышвырнул меня из чертовой машины! Почему ты думаешь, что после этого все будет нормально? – спрашиваю я.

Он далеко не дурак, но это – самая тупая чушь, что я когда-либо слышала от него.

– Ну, похоже, с тобой было всё в порядке прошлой ночью! – с сарказмом говорит он.

– Ничего со мной было не в порядке! Я знала, что бы у тебя там не случилось, ты все еще думал об этом. Знала, что тебе нужна была моя поддержка, а то, что надо было мне, могло и подождать. Я пошла на компромисс, в этом и есть смысл брака. Теперь твоя очередь! – выпаливаю я в ответ.

Игнорируя меня, он берет с кровати рубашку и надевает её.

– Знаю, что бы там не случилось, это не по работе. Я хочу знать, в чем дело, – говорю я, подойдя к нему сзади.

Кэл игнорирует меня, вытаскивая свои ботинки из-под кровати, и обувается. Я понимаю, к чему всё идет, так что быстро хватаю его ключи с комода. Он разочарованно смеется.

– Как, по-твоему, я себя чувствую из-за этого, как твоя жена? Из-за того, что ты постоянно убегаешь от меня, когда у тебя такое настроение? Что бы ни случилось, ты мне даже не скажешь. Так что я должна думать?

– Ты вечно всем недовольна. Каждый Божий день что-то не так. Когда меня нет, я козел, который не проводит с тобой время, но когда я дома, то недостаточно долго, а когда достаточно, то не говорю тебе о каждой чертовой мысли в моей голове? – сердито ворчит он, пока завязывает шнурки.

– Это не так, и ты это знаешь! Что происходит? – кричу я, чувствуя, как у меня начинает першить в горле. – Я должна была сделать это еще давно. Я доверю тебе, как никому другому, Кэл, и ничего не получаю взамен. Я пыталась ждать, зарабатывая твое доверие. Я ругаюсь с тобой в попытках разрушить эту эмоциональную стену между нами, и ничего не срабатывает. Так что сегодня ночью я последний раз буду думать о том, где ты, с кем ты или что бы там еще ни было...

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе всё? Ладно, позволь мне сказать, Лорен, – ожесточенно кричит Кэл, прерывая меня. – Когда мы впервые встретились, я был таким же. Я такой же сейчас и буду таким же завтра. Ты знала это, когда мы познакомились! И тогда ты приняла это. Я никогда не обещал тебе ничего другого. Это ты пытаешься всё изменить. Я никогда не врал тебе! Я говорю то, что тебе нужно знать. Я тебе не изменяю. Дело не в другой женщине, и это всё, что тебе нужно знать!

– И ты думаешь, я с этим смирюсь?

– Почему нет? Почему ты концентрируешься на том, что не важно? Важно то, что я здесь! В конце дня, оставляя весь этот бред позади, сейчас я здесь с тобой! – орет он.

– Потому что я твоя жена, Кэл! Я – не чертов домашний питомец, – кричу я на него в ответ, не веря своим ушам.

Его нахмуренные брови смягчаются, и он проводит рукой по волосам. Я жду, пока Кэл скажет еще что-нибудь, но он молчит. Думаю, ему и правда не нужно больше ничего говорить. «Что еще он может сказать?» Кэл сказал мне именно то, что думает. Но я не могу смириться с тем фактом, что этот мужчина, которого я так люблю и ради которого я иду на уступки, не любит меня так сильно, чтобы доверять мне.

– Уходи, Кэл, – шепчу я.

– Что? – переспрашивает он, словно не слышит.

– Убирайся к черту, – рычу я.

– Да ты шутишь, – мужчина испускает легкий смешок, и это заставляет меня перейти все границы.

– Выметайся сейчас же! Я даже смотреть на тебя больше не могу! – кричу я так громко, что сама удивляюсь.

– Лорен, да что с тобой не так? – кричит он в ответ.

– Кэл, клянусь, если ты сейчас не уйдешь...

Он смотрит на меня так, будто я говорю на чужом языке, и слышу стук в дверь.

– У вас всё нормально? – обеспокоенно спрашивает Рейвен по другую сторону двери.

– Нормально, Лорен? – его тон звучит угрожающе, как ультиматум, но сегодня для Кэла неудачный день, чтобы пойти со мной на это.

– Будет нормально, когда ты уйдешь, – говорю я, глядя прямо ему в глаза.

– Лорен, Кэл, откройте дверь, пожалуйста! – её стук становится сильнее.

Я отхожу назад, пропуская Кэла, который останавливается в паре дюймов от меня.

– Не знаю, что с тобой происходит, но тебе надо исправить это, потому что в следующий раз, когда ты скажешь мне уйти, обратно я не вернусь, – холодно шепчет он мне на ухо.

– Если для тебя это так просто, то, может, и не стоит, – я протягиваю ключи и роняю их.

Однако Кэл быстро реагирует и аккуратно ловит их еще в воздухе, прежде чем они касаются пола. Облизав губы, он улыбается, берет свою куртку и открывает дверь. Заходит Рейвен и смотрит то на него, то на меня. Кэл пристально смотрит на меня с ухмылкой на лице. Я не могу смотреть ни на одного из них. Обняв себя за плечи, я смотрю в окно.

– Еще увидимся, Рейвен, – слышу я, как тихо он говорит.

– Пока, Кэл, – слышу я, как она отвечает ему и медленно подходит ко мне.

– Лорен? – тихо спрашивает она.

– Рейвен, я не хочу сейчас разговаривать, – говорю я, как можно более вежливым тоном.

– Лорен, ты не можешь... – она пытается мне что-то посоветовать, но я перебиваю её.

– Не сейчас, – прошу я её, направляясь к кровати.

– Хорошо, милая. Когда захочешь поговорить, ты знаешь, где я.

Я киваю, наблюдая через окно, как уезжает «Порше».

Глава 18

2 октября 2008 года

Пока поднимается лифт, я постукиваю пальцами. Это моя вредная привычка, но я еще так не нервничала со времен старшей школы.

– Не волнуйся, – Кэл обнимает меня.

– Тебе легко говорить. Я вот-вот познакомлюсь с двумя самыми важными для тебя людьми. Кстати, они владеют почти всем в Чикаго, – хнычу я, положив голову ему на грудь.

Прошло уже почти шесть месяцев с тех пор, как начался мой головокружительный роман с Кэлом, но он всё ещё для меня загадка. Думаю, это довольно большой шаг на пути к разоблачению его тайны.

– Просто притворись, что они не смогли бы купить и продать твою душу, если бы захотели, – шутит он.

– О, теперь я чувствую себя гораздо комфортней.

– Не переживай. Они полюбят тебя. Просто будь собой.

Кэл покусывает мое ухо, заставляя меня забыть о проблеме на долю секунды. Как только дверь лифта открывается, я отстраняюсь от него.

– Идем.

Парень берет меня за руку и выводит из лифта. Я глубоко вздыхаю и следую за ним. Когда я вижу огромный холл, который простирается перед нами, у меня отпадает челюсть,

– Видишь? Прямо как в музее, – подмигивает он, проведя меня по пустому коридору.

Мои глаза удивленно перебегают с одной картины на другую, которые тянутся вдоль стены. Каждая из них в золотой раме, как я полагаю. «Зачем ведь экономить на раме, когда можно позволить себе такой шедевр?» Из состояния транса меня вытягивают звуки 40 симфонии Моцарта, исходящие от рояля в центре комнаты. Её играют так легко, словно это игра в карты. Левая часть широких и богато украшенных двустворчатых дверей открыта, и мы заходим во впечатляющую гостиную.

– Снова пытаешься произвести впечатление, Декс? – прерывает Кэл музыканта, объявляя о нашем прибытии.

– Неужели ты пришел вовремя? Что за повод? – говорит мужчина, вставая из-за рояля.

Его взгляд скользит по Кэлу и останавливается на мне.

– Мисс Брукс, я полагаю, – понимающе улыбается он.

Я нервно сглатываю. Парень не очень высокий – может быть, около ста семидесяти сантиметров, немного выше меня, с карими миндалевидными глазами и каштановыми волосами, но по какой-то причине его присутствие меня смущает.

– Да, я Лорен, – неуклюже говорю я.

– Меня зовут Декстер Крест Филд, – отвечает он, взяв меня за руку, и к моему удивлению, подносит её к своим губам для поцелуя.

Я не могу сдержать смешок.

– Рада познакомиться, – наконец-то произношу я.

Декстер Крест Филд Младший – человек, отец которого самый богатый на Среднем Западе. Слава Богу, я как раз прочла о нем статью в газете для колледжа.

– У тебя красивый дом. Ну, ты и сам знаешь, – говорю я как идиотка, и подхожу ближе к Кэлу.

– Я передам привет дизайнеру.

Подойдя к барной стойке, он ставит несколько стаканов для виски.

– Выпьете чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – сначала мне надо успокоить нервы, прежде чем держать в руках что-нибудь хрупкое.

– Где Хелен? – спрашивает Кэл, снимая свой пиджак и вешая его на стул рядом с собой, будто он находится у себя дома.

Он показывает мне рукой на массивный секционный диван рядом с ним, приглашая меня сесть.

– Она где-то здесь, – отвечает Декстер, наливая в стакан скотч, как я понимаю.

– Итак, Лорен. Кэл говорил, что ты – художница, – говорит Декстер, присаживаясь рядом с нами.

– Я бы не сказала. Я только учусь, – скромно говорю я.

– Она – художница. Я видел её работы, – Кэл встает и подходит к странно расположенному бильярдному столу, принимаясь укладывать шары в треугольник.

– Я всегда хотел стать художником, пока не выяснил, что мне не хватает терпения, – говорит Декстер.

Я вижу, как парень тщательно меня изучает, раздраженный шумом, исходящим от Кэла.

– И как бы ты одним словом описала Кэла? – неожиданно спрашивает Декстер.

Вопрос слегка сбивает меня с толку.

– Эмм, Кэл уникален.

«Уникален? Откуда я это взяла?»

– Меня ещё никогда не называли уникальным, – смеется Кэл, сидя на бильярдном столе.

– Думаю, это его самое честное лестное описание, которое я когда-либо слышал, – смеется Декстер. – Ты мне уже нравишься.

Выражение его лица смягчается впервые с тех пор, как мы познакомились. Мои нервные окончания начинают затихать, так как Декстер кажется вполне крутым. Мне нужно было знать, что Кэл не станет тусоваться с кем-нибудь занудным, даже если это его босс.

– Как жаль, что она уже моя, – Кэл подходит ко мне сзади и наклоняется, чтобы обнять меня.

Его губы касаются моей шеи, и я чувствую, как у меня вспыхивают щеки.

– Да, тебе придется довольствоваться мной, – красивая высокая брюнетка заходит в комнату с пакетом, на котором отчетливо написано «Harry Winston», и бросает его Декстеру, будто это пакет из универмага «Wal-Mart».

– И во сколько мне это обойдется? – Декс с любопытством смотрит на женщину.

– Гораздо меньше, чем ты можешь себе позволить, – колко отвечает она, небрежно садясь ему на колени и чмокая его в губы.

Наконец, она обращает свое внимание на нас с Кэлом.

– Ты вовремя, – говорит она Кэлу с сарказмом.

– Я не так часто опаздываю, – защищается он.

– Нет, ты просто не приходишь, когда говоришь, что зайдешь, – возражает она с улыбкой. Затем девушка обращает внимание на меня: – Ты, должно быть, Лорен.

Её глаза инспектируют меня, как всегда делают женщины. Она встает с колен Декстера и протягивает мне руку.

– Я – Хелен, жена Декстера, – объясняет она, пока мы жмем руки.

– Очень рада познакомиться, – отвечаю я.

– Так, Кэл вел себя, как следует? – спрашивает она, бросая на Кэла фальшивый теплый взгляд.

– Я всегда веду себя в высшей степени прилично.

– Ну, конечно.

– Так, какие у нас планы на вечер? – прерывает Декстер перебранку.

– Ну, я попросила Люка придти и подать ужин на восемь, – говорит Хелен, убирая прядь волос. – Что, замечательно, ведь вы с Кэлом уже вернетесь к этому времени.

Я вижу, что Кэл бросает на неё теплый взгляд.

– Ты уходишь? – строго спрашиваю я его.

Он не говорил, что оставит меня здесь одну. Хелен вроде как милая и всё такое, но единственная причина, почему я здесь – это наконец-то познакомиться с самыми дорогими ему людьми, помимо клиентов с его работы. Я не хотела, чтобы меня оставили на жену его лучшего друга. Обернувшись, я вижу, что Кэл стоит, запустив руки в карманы. Напряжение в комнате доходит до предела.

– Хелен, может быть, покажешь мне, что ты еще купила, потому что я знаю, что это не всё, – говорит Декстер, извиняя себя и Хелен.

Когда они покидают комнату, я встаю и поворачиваюсь лицом к Кэлу. Он подходит ко мне, но я отворачиваюсь. Его руки плотно обвивают мою талию, притягивая меня к себе.

– Я ненадолго, – обещает парень, поглаживая мою спину, что всегда отвлекает меня от того, что он говорит. – Зато у вас с Хелен будет время узнать друг друга получше, – говорит он, его рука проскальзывает мне под блузку.

Я отхожу от него и чувствую, как у меня поднимается температура. По его хитрой ухмылке я понимаю, что у него тоже. Кэл просовывает пальцы в петлю для ремня на моих брюках и притягивает меня обратно к своей груди.

– Я попытаюсь загладить вину, – шепчет он, прежде чем накрыть мой рот поцелуем, нежно покусывая мою нижнюю губу.

Чувствую, как его руки скользят вниз по спине, и его тепло посылает импульсы по всему моему телу, которые совсем неуместны на данный момент. Я обвиваю руками его шею, когда поцелуй становится чувственнее. Кэл всегда так делает. Я могу быть полностью сосредоточенной на том, что он говорит или что говорю я, а затем он подходит и целует меня так, будто всё это неважно. Он отстраняется с довольной улыбкой на лице.

– Всё в порядке? – тихо говорит Кэл, зная, что я в порядке.

Я киваю и облизываю губы.

– Декс сказал, что будет ждать тебя внизу, – голос Хелен прерывает нас, и я вспоминаю, что мы в чужом доме.

Хелен возвращается в комнату. От моей реакции по лицу Кэла расплывается удивленная улыбка, и он отпускает меня. В полном смущении я бросаю взгляд на Хелен, но она только улыбается, падает на диван и скрещивает ноги.

– Увидимся позже, ладно? – говорит он, и срывает поцелуй с моей шеи.

– Постарайся не влезть в неприятности, – говорит Хелен материнским тоном, пока он берет свой пиджак.

– Буду осторожен, как всегда, – Кэл подмигивает нам обеим и уходит.

Я обнимаю себя за плечи. Вот, я и сижу в чужом доме с женщиной, которую совсем не знаю. «К чему так нервничать?» Я уже жду, пока неловкость заполнит всю комнату, но она начинает говорить.

– Ты привыкнешь к этому, – говорит она, закуривая сигарету.

Я смотрю на неё с любопытством.

– Привыкну к чему? – спрашиваю я, надеясь, что она не заядлая курильщица.

Мне и так приходится сталкиваться с ними на работе.

– О, дорогая, – улыбается она, подойдя ко мне, и я задерживаю дыхание от дыма. – Нам с тобой так много надо обсудить, – дьявольски улыбается она, и берет меня под руку. – Давай выйдем на террасу, – говорит она, уводя меня.

Похоже, этот вечер будет интересным.

* * *

Когда мы выходим на террасу, у меня отпадает челюсть. А я думала, что вид из пентхауса Кэла был потрясающим.

– Красиво, правда? – говорит она, устраиваясь поудобнее за прекрасно расположенным столом справа от нас. – Я точно так же чувствовала себя, когда увидела вид впервые.

Обставленная белой мебелью, терраса простирается на мили вперед, и зажженные свечи пересиливают дым её сигарет еще до того, как мы заходим.

– Конечно, всё было не так, – говорит она, рукой показывая на безупречную дачную мебель и пышную зелень, обрамляющую балконную стену, – но я заметила потенциал.

– Это ты сделала? – шокировано спрашиваю я, когда присаживаюсь на место рядом с ней.

Этот комната совершенно отличается от того готического стиля комнат, через которые я прошла.

– Ну, дизайн и всё такое. Я говорила дизайнеру всё в точности, как я хотела, и она это сделала, – говорит она, и тушит сигарету.

– Превосходно, – признаю я, все еще осматривая окрестности.

– Спасибо. Жаль, Декстер не разрешает мне переделать остальные комнаты. Он говорит, что дом мужчины – это его царство или что-то вроде этого, – объясняет она, убирая с лица еще одну прядь волос.

Похоже, это её коронное движение, и оно ей очень идет.

– Итак, расскажи мне вашу с Кэлом историю. Я знаю только ту версию, где Декстер смягчил все подробности. Мужчины так неточны в подобных вещах.

Она подпирает подбородок ладонью, словно готовиться выслушать интересный рассказ.

Я выдыхаю. На самом деле, я не очень люблю вдаваться в подробности и никогда не чувствую себя в свое тарелке, когда говорю о чем-то, вроде этого.

– Ну, мы познакомились у меня на работе. Я буквально врезалась в него, и он пролил на меня свой напиток, – рассказываю я ей, вспоминая ту ночь, которая задала темп последующим месяцам моей жизни.

– И как давно вы встречаетесь?

– Около пяти месяцев.

«Вообще-то, уже пять месяцев и четырнадцать дней, но кто считает?»

– А теперь я здесь, чтобы вы одобрили его выбор, как я полагаю, – смеюсь я, чувствуя себя с ней поудобнее.

– О, нет, Лорен, не переживай по поводу нас. Кэл делает, что он хочет. Он привел тебя, чтобы похвастаться, – констатирует она прозаическим тоном. – По правде говоря, но только между нами, ладно? – она наклоняется, будто сейчас выдаст самый главный секрет. – Ты – первая девушка, которую он привел познакомиться с нами, ну, или, по крайней мере, со мной, – и она подмигивает мне.

Я не могу сдержать улыбку, но по какой-то причине, снова начинаю нервничать от того, что только что узнала.

– Значит, ты не просто сногсшибательная девушка, – смеется Хелен.

От комплимента я вспыхиваю.

– Декс с Кэлом питают слабость к красивым женщинам, а красивые женщины – к ним, – вздыхает она, ерзая на стуле, и я нервно сглатываю, что она замечает. – Не волнуйся, их не цепляет просто красивое личико. Они не такие идиоты, как все среднестатистические мужчины, – хихикает она.

– Как долго вы знакомы с Кэлом? – спрашиваю я, все еще чувствуя тревогу.

– Дай подумать, по-моему, в этом году будет уже шесть лет. Да, всё верно.

– Так, Декстер и Кэл правда близки?

– Как братья. Это им на пользу, ведь Декс – единственный ребенок в семье, а у Кэла вообще никого нет, – после её слов я не могу не почувствовать печаль.

Я знала, что Кэла усыновили, но никогда не думала, что у него совсем никого нет. Знаю, его родители – это всегда больная тема для него. После смерти своих родителей я чувствовала себя одинокой, но, правда, у меня были отличные отношения с Рейвен. Я просто предполагала, что у него с приемными родителями были сердечные, если не близкие отношения.

– А как вы с Декстером познакомились? – спрашиваю я, меняя тему.

Девушка медленно улыбается.

– Он был на выгодном положении в «Чикаго Дженерал», где я работала. Черт, я не знала, кем он был, когда подошел ко мне и сказал: «Я пожертвую миллион долларов сегодня вечером, если ты пойдешь со мной на свидание». И теперь я здесь, и мне противен этот дерзкий мужчина, который, как я полагаю, мне врет. Так что я сказала ему: «Если ты пожертвуешь миллион долларов, я пробегу вокруг этого отеля голой», а он засмеялся и ушел. Я больше об этом не думала. Спустя десять минут главврач больницы объявил, что Декстер Крест Филд младший только что пожертвовал десять миллионов долларов больнице. И когда появился он, у меня остановилось сердце, – она начинает смеяться, и я присоединяюсь к ней. – Будет ещё лучше. После его речи, во время которой, кстати, он не сводил с меня глаз, он подошел прямо ко мне, наклонился и прошептал: «Я бы предпочел свой дом», и оставил мне свой номер телефона, – заканчивает она рассказ с улыбкой на лице.

– Вау, – говорю я в шоке. – Это отличная история.

– Да, он такой подлый сукин сын. Но милый, когда хочет таким казаться, – улыбается она. – Ну, ты понимаешь, о чем я. Кэл и сам наглый ублюдок.

Я никогда не думала, что он наглый, скорее, очень самоуверенный. Ему плевать, что другие говорят или думают о нем, потому что он знает, что все они хотят быть, как он, или переспать с ним. Ну, это уже зависит от их предпочтений. Он делает, что хочет и когда хочет. Это обычный порядок вещей.

– Ну, хватит о нас. Поговорим о тебе. Дети, карьера, брак? – спрашивает она, закуривая очередную сигарету.

– С Кэлом? – смущенно спрашиваю я.

– Ну, да или точка? – спрашивает она, затягиваясь.

– Ну, я, мы еще не так долго встречаемся, – немного заикаюсь я.

«Она ведь понимает всю суть, да?»

– Хорошо, ты из тех девушек, которые мечтают о свадьбе, или ты хочешь откладывать это, как можно дольше?

– Я могу представить себя замужней и с семьей когда-нибудь. Хотела бы попутешествовать заграницей, а потом приехать и делать что-нибудь, что действительно имеет значение, но не знаю. По крайней мере, я еще не собираюсь замуж, – смеюсь я.

– Кто знает, – смеется Хелен, и я смотрю на закат. – Я имею в виду, что думала точно так же. Когда я встретила Декса, то планировала просто повеселиться с ним, но никто не отказывает Декстеру Крест Филду, – смеется она, выбрасывая сигарету, и достает упаковку жвачки.

– Я почему-то думаю, что Кэл не из тех, кто женится, – смеюсь я.

Хелен улыбается, подойдя к перилам, и садится на них.

– Поверь мне, худшее, что ты можешь делать с Кэлом – это притворяться.

Она переключает свое внимание на небо. Мне интересно, что она имела в виду, но я больше ни о чем её не спрашиваю. Я чувствую себя так же, будто зайду сейчас на территорию, куда Кэл не хотел бы меня пускать. Солнце уже касается горизонта, и это выглядит потрясающе.

– Будешь? – говорит она, предлагая мне жвачку «Зимняя свежесть».

– Спасибо.

Думаю, всегда приходится иметь под рукой жвачку, когда куришь. Подняв глаза, я вижу, что Хелен пристально смотрит на меня, и быстро отвожу взгляд.

– Лорен, я хочу кое-что тебе рассказать, – она резко меняет тон, и мое сердце уходит в пятки. – Не знаю, что ты чувствуешь к Кэлу. Сейчас я могу сказать, что он тебе действительно нравится. Я давно знаю Кэла, и он мне, как брат. Сейчас я скажу тебе то, чего мне никто не сказал в свое время, но мне пришлось узнать об этом. Иногда будет так, что ты не сможешь понять, в чем его проблема, и тогда для вас единственной надеждой станут серьезные отношения, но ты должна полностью это принять. Тебе придется принять его таким, какой он есть – его всего – даже ту его часть, которую ты можешь никогда не узнать... – её выражение лица меняется с серьезного на причудливое с такой же ухмылкой, как и раньше. – Кто знает, может быть, Кэл не такой, как Декстер. Может, он будет более открытым с тобой, чем Декс со мной. Но меня это совсем не волнует. Честно говоря, чем меньше я знаю, тем лучше. Но некоторые не могут с этим справиться, – она смотрит в упор на меня, и, чувствуя себя неловко, будто под следствием, я прочищаю горло. – Здесь становится прохладно. Я пойду внутрь, – и она встает.

– Думаю, я еще немного побуду здесь, – говорю я ей.

– Хорошо, я буду внизу. Должно быть, Люк уже пришел. Пойду и посмотрю, как у него дела. Кухня на первом этаже, крайняя слева. Ты увидишь, как только спустишься, – объясняет она, и я киваю.

– Ну, в общем, я буду там. Если ты замерзнешь, в нашем гардеробе в комнате, из которой мы вышли, есть курточки, можешь взять любую.

– Всё в порядке. Отсюда красивый вид. Я хочу им насладиться, если ты не против, – улыбаюсь я.

Она улыбается в ответ.

– Я полностью тебя понимаю. Спускайся, когда будешь готова, или погуляй по дому, если захочешь. Чувствуй себя, как дома, но только не потеряйся, – смеется она, прежде чем уйти.

* * *

Солнце совсем село. Теперь черное небо усеяно звездами, и только свечи освещают террасу. Не знаю, как долго я уже сижу здесь. Всё это время я пытаюсь обдумать и объяснить то, чем так любезно поделилась со мной Хелен.

Я стараюсь не придавать особого значения этим тяжелым словам, которые скрываются за её причудливым и саркастическим поведением, пока она говорила.

Они пугают меня, и я не знаю почему. Я встречаюсь с Кэлом уже пять месяцев. И с каждым днем, которые я провела с ним, мои чувства становились сильнее, но я никогда не думала о замужестве. Конечно, я фантазировала на эту тему, но не воспринимала всерьез. Знаю, я не смогу выйти замуж за мужчину, у которого есть целый мир, полный секретов. Я такая глупая: у меня никогда не получилось бы выйти за Кэла, и я чувствовала, что совсем не знала его. Такого просто никогда не случилось бы. Кроме того, Декстер и Кэл – два совершенно разных человека, даже если всё, что она сказала – правда. Или может, она ищет то, чего нет на самом деле, или пытается меня отпугнуть. Из размышлений меня вырывает прикосновение теплой руки, скользящей по спине. Я поворачиваюсь и вижу, как Кэл улыбается мне. Он садится возле меня, и я оказываюсь у него на коленях.

– Что случилось? – спрашивает он, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Ничего. А что? – улыбаюсь я.

Тепло его тела обволакивает меня, и я понимаю, как сильно я замерзла.

– Ну, я захожу сюда в ожидании какого-то подобия приветствия, а ты сидишь здесь в оцепенении, – ухмыляется парень.

– Просто замечталась, – улыбаюсь я, положив голову ему на плечо.

– Врунья, – смеется он, но меняет тему: – И долго ты уже сидишь здесь? – спрашивает он, накидывая мне на плечи свой пиджак.

Я благодарно улыбаюсь.

– Около получаса.

«Ну, скорее, часа полтора».

– И как тебе Хелен? – спрашивает он с любопытством.

– Она милая, – говорю я, и нежно целую его в губы.

– Милая?! Хелен не милая. Она пугает, манипулирует и разочаровывает. И это еще при том, что ты ей нравишься, – смеется он, удивленный.

Я игриво закатываю глаза.

– Тогда зачем ты оставил меня с ней?

– Я знал, что ты справишься, – Кэл скользит губами по моей шее и легко касается моих губ. – Так что она сказала обо мне? – бормочет он.

«Он иногда такой задира».

– Помимо того, что ты безжалостный плейбой, который разбил сотни девичьих сердец? Почти ничего, – подшучиваю я над ним, прежде чем уступить его дразнящим губам сплетаться с моими.

Я отстраняюсь, чтобы восстановить дыхание и смотрю ему в глаза.

– Что? – спрашивает он с интересом.

Возможно, Хелен просто манипулировала мной, как он сказал до этого. Возможно, она не права. Должна быть.

– Ничего, – улыбаюсь я.

Глава 19

11 мая 2011 года

Интересно, поздно как-то поменять ситуацию в лучшую сторону, если я уже решила, что всё длится слишком долго? Может ли он разрушить этот трудный образ, который создал вокруг себя? Он говорит, что хочет, чтобы я приняла его таким, какой он есть. Но как я могу это сделать, довольствуясь тем, что никогда полностью не узнаю человека? Если я приму его таким, разве от этого я не стану бесхарактерной? Я не могу так, да? Глубоко вздохнув, я упаковываю вещи в свой чемодан и беру ключи с комода. Бросаю взгляд на зеркало, оценивая свой внешний вид. Лицо выглядит уставшим даже после душа и легкого макияжа. Глаза все еще опухшие от того, что я всю ночь плакала. Я не хочу ставить крест на нем – на нас, но он должен понять, что я настроена серьезно. Да, я сказала ему уйти, и в тот момент я хотела, чтобы он ушел. Но корень проблемы заключается в том, что он так далеко от меня. Теперь уже и буквально и в переносном смысле.

Я обуваю пару «Chuck Taylors» (Прим.: конверсы), которые старше моего брака, но гораздо удобнее, чем ботильоны с каблуком 12 см, которые я носила здесь. К тому же, они больше подходят к моим прямым джинсам и футболке.

Беру сумку и чемодан, спускаясь по лестнице прямо на кухню, где сидит Рейвен с чашкой чая в руках. Когда я захожу, она улыбается, и её взгляд переключается на сумку на моем плече.

– Давай, я налью тебе чай, – быстро говорит она.

Я начинаю протестовать, но понимаю, что легче просто согласиться.

– Думала, ты поспишь подольше, – говорит тетя, наливая мне чашку.

Я кладу сумку на пол и сажусь напротив неё.

– Нет. Я хотела встать пораньше, – говорю ей, забирая у неё из рук чашку.

– Для чего? – спрашивает она, прежде чем сесть рядом со мной.

– Я уезжаю.

– Ты возвращаешься домой?

– Нет, – говорю я, делая глоток чая. – Я собираюсь остановиться у друга в Чикаго на какое-то время, до тех пор, пока не решу, что делать, – отвечаю я.

– Лорен, тебе лучше остаться здесь, я не...

– Мне нужно уйти. Не от тебя. Мне просто нужна смена обстановки, – прерываю я её.

Я вижу, что она не одобряет этого, но и не протестует.

– Ты поедешь на машине?

– Нет. Оставлю её здесь. Там негде парковаться. Я вызвала такси до автостанции, а оттуда уже поеду дальше.

– Я тебя отвезу, – предлагает она.

– Нет, зачем тебе везти меня в Чикаго, а потом сразу же ехать обратно.

– Всё в порядке. У меня всё равно сегодня немного дел, – говорит она, наливая мне еще немного чая, хотя моя чашка еще далеко не пустая.

– Нет, Рейвен. В этом нет необходимости, да и во время поездки я смогу привести свои мысли в порядок, – говорю я ей, отчаянно не желая с ней спорить.

– Ну, позволь мне хотя бы подбросить тебя до автостанции, – говорит она умоляющим тоном.

Я вздыхаю, чувствуя, как на лице появляется небольшая улыбка, и сдаюсь.

– Ладно.

– Так, у кого ты остановишься? – спрашивает она с любопытством.

– Мы работали вместе, пока я была в колледже, – говорю я, проводя пальцем по ободку чашки.

– Это ведь женщина, да? – нервно спрашивает она.

Я широко раскрываю глаза от удивления.

– Конечно, – быстро отвечаю я.

– Я просто спросила, – улыбается она с облегчением.

Я не могу сдержать смешок. Если бы Кэл выяснил, что я останавливалась у мужчины, то даже не могу представить, что бы он сделал. Он никогда не ревновал меня, ведь я никогда не давала ему повода. С тех пор, как мы вместе, я хотела только его. У другого парня не было шанса, и он это знал. Но даже, если бы он подумал об этом, мне бы не захотелось узнать, что бы он сделал. Я видела его в порыве гнева только один раз в жизни, и он был похож на льва, который вырвался из клетки. Он был в бешенстве, и я бы никогда не захотела еще раз довести его.

– И как долго ты будешь у этой подруги? – спрашивает она, забирая у меня чашку чая, от которой я отпила только один глоток.

– Не знаю. Мне просто... мне нужно уехать от всего, к чему привыкла, – вздыхаю я.

Рейвен продолжает возиться на кухне и поворачивается ко мне лицом, положив руки на бедра.

– Ну, я бы, правда, очень хотела, чтобы ты осталась здесь, и позволила помочь тебе разобраться во всем. Но нужно действовать так, как ты чувствуешь, так что знай, что я поддерживаю тебя на сто процентов.

Я не могу не улыбнуться. Иногда Рейвен просто удивляет меня. Думаю, она сделает одно, а она делает совершенно противоположное. Поднявшись со стула, я крепко обнимаю её и узнаю запах её духов, какие она использовала, когда я была младше.

– Спасибо, – тихо говорю я ей, прочищая горло.

– Всё будет хорошо, милая, – говорит тетя, потирая мою спину.

– Надеюсь. Я… я не хочу потерять брак. Просто на меня навалилось столько всего. Думаю, надо сделать шаг назад и отойти от всех наших проблем. Это будет хорошо для нас обоих.

– Это просто тяжелый период. Они случаются в каждом браке, – говорит она мне, обнимая меня немного сильнее, затем отходит и поднимает мой подбородок. – Только сильные могут пережить их, – говорит она мне с суровой улыбкой.

Я киваю, вытирая слезы, которые уже появились на глазах.

– На самом деле, тебе пойдет на пользу какое-то время побыть наедине с собой. Иногда забываешь о себе, когда долго живешь с кем-то ещё, – улыбается она, убирая прядь волос.

Я представляла себе этот диалог по-другому. Думала, она скажет мне, перестать быть такой чувствительной и поддержать мужа.

– Что? – спрашивает она с улыбкой.

– Просто я... я думала, что ты примешь сторону Кэла, – говорю я ей.

– Лорен, я, правда, не знаю, что происходит между вами, чтобы принимать чью-то сторону. Но ты – моя племянница, и я люблю тебя. Мне очень нравится Кэл, но если он заставляет тебя чувствовать себя так, я не могу его поддержать. Ты на первом месте. В конце концов, я поддержу тебя в любом случае, права ты или нет. Но я не думаю, что ты не права.

Я обнимаю её еще раз.

* * *

– Лорен, мы приехали, – говорит Рейвен, слабо толкая меня локтем.

Открыв глаза, я вижу, что мы припарковались перед автостанцией, и слегка потягиваюсь. У меня такое чувство, будто я спала много часов, и могла бы проспать еще пару дней.

– Милая, всё в порядке? – спрашивает она, озабоченно глядя мне в глаза.

– Да, я просто устала, – говорю я ей, подбирая сумку с пола, и кладу её на колени.

– Я с тобой разговаривала, и прежде чем я это поняла, ты уже уснула. Надеюсь, я тебе не наскучила, – улыбается она, и я вспоминаю.

– Вовсе нет. Просто я плохо спала ночью, – уверяю я её.

По выражению её лица понятно, что я её не убедила.

– Ты точно не хочешь, чтобы я тебя довезла? Мне это не составит никакого труда, – говорит она мне снова.

– Со мной всё будет хорошо. Мне будет лучше, если буду знать, что ты не едешь одна домой из Чикаго, – говорю я ей, пока выхожу из машины.

Подхожу к её стороне, и она тоже выходит.

– Думаю, тебя все равно не переубедить, – уступает она.

Я смеюсь над её упорством, и она вздыхает.

– Хорошо, милая, береги себя, – говорит тетя, притягивая меня к себе и долго обнимая.

– Хорошо, – обещаю я ей.

– Мне было бы гораздо спокойней, если бы ты дала мне номер своей подруги.

Она хмурит брови, и я отрицательно качаю головой. Я бы оставила ей номер, но Рейвен бы звонила тысячу раз, убедиться, что со мной всё хорошо. Даже не упоминая тот факт, что я не хочу, чтобы Кэл узнал, где я. И сколько бы раз Рейвен не говорила, что она не даст ему номер и не скажет, где я, я знаю, каким убедительным может быть Кэл. Он – мастер в искусстве убеждения, и никто не защищен от того, что уступит ему через пару минут.

– Может, подождать с тобой, пока не приедет автобус?

– Нет, спасибо, всё в порядке. Он должен скоро подъехать... Видишь? Вот, и он, – я указываю на автобус, который останавливается у платформы.

– Ладно, милая, – вяло улыбается она, обнимая меня еще раз.

– Позвони мне сразу же, как доберешься, хорошо? – предупреждает она меня.

– Позвоню. Сразу же, как постучу в её дверь, – уверяю я её, пока она нерешительно садится обратно в машину.

Рейвен останавливается, чтобы посмотреть на меня еще раз, а её рука уже держит ключ зажигания.

– Я обещаю, – говорю я ей.

Она улыбается и посылает воздушный поцелуй, прежде чем наконец-то отъезжает. Я закидываю сумку на плечо и направляюсь к киоску, чтобы купить билет.

* * *

– Приехали, – говорит мне высокий мужчина с седыми волосами.

Я неловко улыбаюсь.

– Сколько? – спрашиваю я его, открывая сумку в поисках кошелька.

– 20,62, – отвечает он.

Я протягиваю ему 25 долларов.

– Спасибо, мэм, хорошего дня, – говорит он.

Я улыбаюсь и отдаю деньги.

– И вам, – отвечаю я, выбираясь из такси.

– Непременно, – говорит мужчина перед тем, как уехать.

На улице до ужаса тихо, а ведь я возле центра Чикаго. Обычно здесь всегда слышен шум машин, людей или громко играет музыка. Я просматриваю список жильцов со звонками напротив имен и улыбаюсь, когда вижу фамилию Дэвис. Нажав на кнопку, я жду ответ.

– Кто там? – спрашивает её голос.

Я широко улыбаюсь.

– Это Лорен, – смеюсь я.

– ЛОРЕН!!! Я сейчас спущусь.

Я не могу сдержать смех, ведь её восторг так заразителен. Спустя пару секунд открывается передняя дверь, и она бросается на меня с объятиями, чуть не повалив на землю.

– Не могу поверить, что ты здесь. Боже мой! – кричит она мне в ухо, пока я стараюсь сохранить равновесие.

– Да, я здесь.

«Почему-то мне кажется, что у меня с ней совпадает настроение».

– Однако я не думала, что ты, правда, приедешь. Ты всегда говоришь, что приедешь, а потом звонишь с извинениями, – смеется подруга, забирая мою сумку.

– Что ж, не в этот раз, – вздыхаю я.

– Идем, – говорит она, и ведет меня вверх по лестнице.

Я осматриваю здание. Оно напоминает мне мою квартиру, которую я снимала, когда училась в колледже. Белые стены, деревянные полы и окна, сквозь которые льется солнечный свет.

– Благодаря этим ступенькам я скинула, по крайней мере, 5 фунтов, – смеется девушка, пока мы проходим очередной лестничный пролет.

Но когда мы идем в её квартиру, она тяжело дышит и бормочет себе под нос: «Ненавижу то, что я живу на третьем этаже». Положив руку на дверную ручку, объявляет: «Пришли!», заводит меня внутрь и закрывает за нами дверь.

– Квартира небольшая, зато мне нравятся соседи. Поскольку на этой улице больница, здесь всегда тихо, но все-таки близко от города. У них там что-то вроде тихой зоны, – говорит она мне.

Я улыбаюсь, когда осматриваю маленькую квартиру, и подхожу к окну, через которое льется солнечный свет, освещая всю комнату. Закрыв глаза, я грею лучами лицо и открываю их снова, когда слышу шаги позади меня.

– Вот, так вот. Как я и сказала, она маленькая, поэтому ты будешь спать на диване, – объясняет она.

– Мне будет удобно, – уверяю я её.

Она еще раз широко улыбается мне. Это еще одна причина, почему мне нравится быть с Энджелой – она всегда смотрит на мир позитивно, и я лишь пару раз видела её грустной или злой из-за чего-то.

– Я все еще не верю, что ты здесь, – смеется она, и берет меня под руку.

Энджи ведет меня к не совсем белому дивану, который расположен рядом с деревянным журнальным столиком.

– Так, как у тебя дела? – спрашивает она, устраиваясь поудобней.

Я размышляю над тем, чтобы сказать ей правду с поддельной улыбкой, или просто вывалить на неё все проблемы.

– Нормально, – вздыхаю я, решая придерживаться той стратегии, которая займет меньше времени. Она хмурит брови.

– Нормально? – переспрашивает она с сарказмом. Я киваю, начиная играть пальцами. Подруга вздыхает. – Ну, я знаю, что-то не так, но не буду настаивать, потому что у меня такое ощущение, что ты ничего мне сейчас не расскажешь, – ухмыляется она.

Она по-прежнему хорошо меня знает. Теперь моя очередь вздыхать.

– Мы с Кэлом сейчас не в лучших отношениях, – натянуто говорю я.

Её улыбка мгновенно смягчается.

– Хочешь поговорить об этом?

Вот, почему я люблю Энджи. Любой другой просто принялся бы меня расспрашивать, не задумываясь о том, что я думаю об этом.

– Сейчас не очень. Я так устала и просто хочу спать, – говорю я ей.

– Конечно! Что ж, у меня занятия примерно через полчаса, так что ты вполне можешь завалиться на мою кровать и отдохнуть, – предлагает подруга.

– О, да всё нормально, – я показываю на диван.

– Уверена?

– Последние полчаса я провела в тесной машине, а это гораздо лучше, – смеюсь я.

Энджи встает:

– Ну, давай, тогда я принесу тебе простыни и подушки, – говорит она, исчезая на минуту и возвращаясь со свежей розовой простыней и подушкой.

Подруга кладет их возле меня.

– Спасибо, – благодарно говорю я. – Я смотрю, ты все еще помешана на розовом, – хихикаю я.

– Кто бы говорил, – она в шутку толкает меня локтем, намекая на тот период в моей жизни, когда я носила все оттенки розового, по крайней мере, год.

Мне нужно было привнести ярких красок в свою тогда еще скучную жизнь, и это мне казалось хорошей идеей.

– Так, через три часа у меня закончатся занятия, а потом я пойду в библиотеку на час или два. Когда я вернусь, ты уже отдохнешь, так что мы сможем поговорить о девичьем и заказать какой-нибудь еды, ладно? – говорит она, берет расческу и быстро проводит ею по волосам.

– Звучит здорово, – говорю я ей, снимая свои кроссовки.

– Лорен, сколько им уже? – визжит она.

Я смущенно закрываю лицо:

– Это моя единственная обувь на плоском ходу, – признаюсь я, и мы обе начинаем смеяться.

– Вау. В любом случае, в холодильнике есть немного пиццы, так что угощайся, хотя я бы не советовала. Из напитков у меня только «Пепси» – я пристрастилась. И если хочешь принять душ, включи сначала воду на десять минут. Она нагревается целую вечность, поверь мне, – объясняет подруга, хватая свой рюкзак со стола на кухне. – Ванная здесь возле моей комнаты. Не думаю, что мне надо показывать тебе кухню, вот, – Энджи быстро показывает рукой. – Я так ужасно чувствую себя из-за того, что оставляю тебя здесь одну, когда ты только приехала. Кажется, мне надо было тебе тут все показать или типа того, – хнычет она.

– Эндж, я же не туристка. Тебе не надо мне всё показывать. И я ведь заехала к тебе ненадолго. Со мной всё будет хорошо, – еще раз уверяю я её.

– Знаю. Я по-прежнему чувствую себя ужасно, но мне придется сделать это позже, – смеется она, и берет ключи со стола. – Если я пропущу автобус, то мне пипец, – говорит она, устремляясь к двери. – Как я говорила, мой дом – твой дом, – кричит она перед тем, как уйти, и я слышу, как закрывается дверь.

Осматривая уютную небольшую квартиру, я вспоминаю те дни, когда мы с Хилари вместе снимали жилье. Какой крошечной была та квартирка, но я чувствовала себя там так тепло. Так, было у меня дома, и именно по этому я скучала – теплу и счастью. Я ищу телефон, надеясь, что он на кухне, и заметив телефонную трубку на кухонном столе, набираю номер Рейвен.

– Рейвен, это я. Добралась нормально. Только что приехала пару минут назад, и просто хотела, чтобы ты знала. Я сильно устала, поэтому позвоню тебе еще раз вечером. Люблю тебя, – говорю я после звукового сигнала, и кладу трубку.

Вернувшись на диван, я натягиваю простынь на голову. Свет нигде не горит, но солнце освещает всю квартиру. Мои веки такие тяжелые, словно кирпичи. В конце концов, я позволяю им сомкнуться.

* * *

– Лорен, Лорен.

Открыв глаза, я вижу, что надо мной стоит Энджела.

– Привет, – говорю я, просыпаясь.

– Ты все это время спала? – спрашивает она, включая сзади нас лампу.

Мои глаза привыкают к свету. Солнце уже совсем село.

– Наверное, – тихо говорю я ей, и сажусь.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашивает подруга.

– Да, я просто очень устала, – говорю я ей.

Она трогает мой лоб.

– Ты горячая. Не заболела?

– Нет, всё нормально. Я просто долго не спала, – вру я.

«Я спала целую вечность. Я только и делала, что спала, или плакала».

– Ты уверена? – спрашивает Энджи со скептицизмом.

– Я в полном порядке, – с уверенностью отвечаю я.

Последнее, что мне сейчас нужно – это еще один человек, который волнуется за меня, ведь именно по этой причине я уехала от Рейвен.

– Ладно, по дороге домой я купила немного китайской еды. Думала, что ты уже проснешься к этому времени, – хихикает она.

Энджела берет в руки пульт, и включается стерео.

– Нужно как-то оживить этот дом, – смеется она, начиная двигать бедрами в такт музыке.

Я смеюсь от того, как она трясется и идет ко мне с серьезным лицом.

– Я видела, как ты танцуешь в клубе. Не надо стесняться, – предупреждает она меня, берет мою руку и ведет на кухню.

– Что ты купила? – спрашиваю я, услышав, как у меня урчит живот.

– Обжаренный рис, курица в апельсиновом соусе и луковые блинчики, – говорит подруга, передавая мне тарелку и приборы.

– Ну как там, в магистратуре? – спрашиваю я её, пока мою руки.

– Скучно и сложно, но это того стоит ради хорошей работы, – смеется она, хватая луковый блинчик и усаживаясь на стойку.

Я в шутку закатываю глаза. Родители Энджелы еще со школы готовы оплатить всё, что она захочет или попросит, и она с лихвой этим пользуется.

– Ну же, не смотри на меня так. Кэл тебя ужасно избаловал, – смеется она.

– Ну, это потому, что его никогда нет дома, – сухо отвечаю я, садясь за стол.

Выражение её лица смягчается, и она садится рядом со мной.

– Он все еще работает в корпорации «Крест Филд»? – спрашивает она обыденным тоном, и я киваю. – Целый день на работе? – даже у неё в вопросе слышится скептицизм.

– Да, наверное, так и есть, – смеюсь я над собой с сарказмом.

– Ты ведь не думаешь, что он тебе изменяет. Да?

– Он говорит, что нет, но, сколько мужей говорят своим женам, что изменяют?

– Ты ему веришь?

– Думаю, наши проблемы гораздо серьезнее, чем просто женщина, но я не могу исключить такую возможность, – смеюсь я, насыпая себе немного риса.

Набрав полную ложку, я чувствую, как атмосфера в комнате становится неловкой.

– Что может быть хуже интрижки? – вдруг спрашивает Энджи.

– Если бы я знала, – отвечаю я, и отодвигаю тарелку, потеряв аппетит.

– Знаешь, когда ты мне позвонила, я, мягко говоря, удивилась, если не сказать больше, – сообщает она.

– Извини, что не рассказываю тебе всё. Мне просто надо было убраться оттуда.

– Всё нормально. Я знаю, каково это, – тепло улыбается она. – Помню, какими влюбленными вы были с Кэлом. Я уже не говорю о том, как сильно мы с Хилари завидовали, – смеется она. – Ну, то есть, он был невероятно привлекательным, – вздыхает она.

Я улыбаюсь.

– Он все еще такой, – признаю я.

– Помнишь Девона? Как только я видела его, то сразу же захотела на него наброситься. Только проблема в том, что это хотела сделать любая другая женщина, когда его видела, – смеется она.

– Девон, который играет в баскетбол, да? – спрашиваю я, будто не знаю.

Его невозможно было забыть – загар, черные волосы и зеленоватые глаза.

– Угу. И в каждом городе, где он играл, у него было, по крайней мере, три девушки, – хихикает она. – Знаешь, я встречалась с азиатом, черным, испанцем, а ещё с итальянцем. И милая, знаешь, что между ними общего? Они неспособны понять концепцию моногамных отношений, – объясняет подруга, нахмурив лоб, и насыпает мне еще немного риса. – А я решительно настроена найти именно такого. До этого у меня был ужаснейший вкус на мужчин, – хмурится она.

Мне стало жаль подругу. Я помнила их с Девоном, и как она до безумия была влюблена в него. Он был красивым, и Энджела подходила ему внешне. У него была кожа цвета карамели, раскосые глаза и лицо, обрамленное короткими волосами. Она привлекала разных мужчин, но правильных – никогда.

– У всех нас плохой вкус на мужчин, – бормочу я, поедая рис.

– Ну, по крайней мере, у нас не всё так плохо, как у Хилари. Она даже дьявола заставит сходить с ума по ней, – вздыхает она.

– Да, у неё был единственный хороший парень – Джон, и она бросила его ради того ужасного козла – Арона.

– Боже, я думала, это я притягиваю плохих парней, но она превзошла нас всех.

Я погружаюсь в свои мысли, не слушая Энджелу. Слишком ясно я помнила ту ночь, когда поняла, насколько плохим может быть мужчина, и какой действительно беспомощной и потерянной может стать женщина. В ту же ночь я увидела ту сторону Кэла, которую никогда не хотела бы увидеть снова, но какая-то часть меня была благодарна тому, что я это увидела.

Глава 20

2 апреля 2009 года

– Мне никогда это не надоест, – говорю я, кладя голову Кэлу на грудь. С крыши его дома открывается один из самых лучших видов Чикаго.

– Тогда привыкай, – ухмыляется он, сохраняя спокойствие. Я игриво закатываю глаза и смотрю на небо, игнорируя его. Можно сказать, что я уже привыкла к его безразличию относительно того, что меня очаровывает.

– Я могла бы сидеть здесь вечно, – вздыхаю я, рассматривая звёзды. Бросаю взгляд на Кэла, в чьих опьяняющих серых глазах сверкают зелёные искорки. Боже, он так смотрит на меня...

– Что? – с улыбкой спрашиваю я. Мужчина слегка посмеивается.

– Ты слишком хороша для меня, – говорит он, крепче обнимая меня за талию. Я растерянно смотрю на него.

– Это ещё почему? – шутливо спрашиваю я. Кэл замолкает.

– Ты напоминаешь мне о чём-то, – тихо говорит он. У меня вопросительно поднимается бровь. – Дело не в другой девушке, – он смеётся, почувствовав мой немой укол ревности.

– Тогда в ком? – с любопытством спрашиваю я, и его улыбка смягчается.

– Скорее, я чувствую себя по-другому, – бормочет Кэл, поправляя мои волосы.

– Это так плохо? – спрашиваю я с улыбкой.

– Ещё не знаю, – отвечает он, а затем прижимается своими губами к моим, чувственно целуя меня. От таких поцелуев у меня до сих пор кружится голова.

– Нет, это ты слишком хорош для меня, – хихикаю я.

Кэл улыбается:

– И почему же? – его пальцы скользят вниз по моему животу.

– Ты отвлекаешь меня, – говорю я, игнорируя мурашки, которые появляются у меня от его прикосновений.

– От чего? – злобно улыбается он, и его пальцы продолжают свой путь.

– От мыслей, на которых я пытаюсь сосредоточиться, о жизни, счетах, учебе, – я выпаливаю на одном дыхании.

– Ну, это скучно, – прямо констатирует Кэл, начиная расстегивать мою блузку.

– Знаешь, не все могут жить твоей жизнью. Ускользать на личном самолете, жить в дорогом пентхаусе и делать, что им вздумается, – говорю я ему, стараясь сфокусироваться на своих словах, а не ощущении, будто у меня сжимается живот.

– Ну, им надо попробовать, – говорит он, прежде чем его губы находят мою шею и жадно её целуют.

– Тогда весь мир погрузился бы в хаос, – объясняю я ему, пока Кэл продолжает меня раздевать, как будто он совсем не знает, что я не позволю ему вести себя так со мной на этой крыше. Скорее всего, не позволю.

– Я уже жил по-другому. Было не очень интересно, – бормочет он, преследуя мои губы своими.

Я отстраняюсь, прежде чем забыться в поцелуе:

– А когда это было? Где-то между тем периодом жизни, когда ты начал летать на самолетах и тем, когда выпрыгивал из окон зданий – мурчу я, обнимая его.

– В другой жизни, – улыбается мужчина, поглаживая заднюю поверхность моих бедер. – Ты тоже должна так жить.

– Уверена, что любой хотел бы жить вот так, но это нереально. Нельзя так жить каждый день.

– Я живу.

– Ну, это потому, что ты уникальный, – я дразню его, упоминая то слово, которое сказала, когда Декстер попросил меня описать Кэла. Оно по-прежнему кажется мне подходящим.

– Нормально жить скучно. Когда ты просыпаешься каждый день в одно и то же время, с девяти до пяти сидишь на работе, которую ненавидишь, приходишь домой к жене и маленьким монстрам, бегающим по дому, затем идёшь спать, и потом всё сначала. Я не хочу большую часть своей жизни ждать повышения, и всё равно зарабатывать меньше, чем пятьдесят тысяч долларов в год, – его слова звучат беззаботно, но глаза серьёзные.

– Жизнь не обязательно должна быть такой. Брак не обязательно должен превратиться в рутину, а твои дети в орущих монстров, – хихикаю я.

– Зачем тратить жизнь впустую на бесперспективную работу, мечтая о вещах, которые никогда не сможешь купить? Мечтая о местах, которые ты никогда не увидишь? Я не считал бы такую жизнь нормальной. Её переоценивают, – бормочет Кэл, вставая с гамака.

– Звучит так, будто тебя волнуют только деньги.

– Нет. Меня волнует полнота жизни. Когда ты делаешь то, что хочешь, вместо того, чтобы только мечтать об этом. А для этого нужны деньги, – говорит он так, будто всё так просто.

– Жизнь – это нечто большее, чем путешествовать и жить одним моментом, Кэл. Всё это потрясающе, но она доставляет тебе удовольствие, потому что ты убегаешь. Если делать это постоянно, то в чем смысл? А как на счёт завести семью, остепениться? – спрашиваю я его.

– Ты слышишь, что говоришь? Остепениться? Я не собираюсь сбавлять обороты ради чего-то.

Его слова обжигают меня. Пожениться и завести семью значит сбавить обороты? Вот что для него сейчас важно? Делать всё, что хочешь и не думать ни о чём другом? И где моё место в этом уравнении? Я с ним уже год, и не знаю ничего наверняка. С каждым днём, проведенным с ним, мои чувства к нему становятся сильнее, и все эти чувства переплелись со страстью.

Меня пугает то, что я боюсь задать ему все эти вопросы, потому что, ну, я не уверена, хочу ли я вообще знать на них ответы. Кэл не похож ни на кого из тех, кого я встречала. Сегодня я занимаю важное место в его жизни, но что будет, когда я перестану быть для него важной? Я уже видела, как ему всё быстро надоедает.

Я не смогла избежать того, как развились мои чувства к нему после всего того времени, что мы провели вместе. С ним я чувствую себя так, как ни с кем другим. Этот год так быстро пролетел, и когда я с ним, то время вообще не важно. Я обнимаю себя за плечи, теперь ощущая холод, когда Кэл меня больше не обнимает. Я делаю долгожданный выдох. У меня звонит телефон, но я его игнорирую.

– Так вот что я для тебя значу? Немного веселья, то, чем ты хочешь заняться ненадолго? – спрашиваю я.

Кэл подходит ко мне и берёт на руки:

– Причина, по которой ты меня пугаешь – это то, что я совсем не так к тебе отношусь, – шепчет он мне на ухо.

Я смотрю ему в глаза, ощущая себя беспомощной. Этот мужчина с легкостью может разбить мне сердце. Он с улыбкой украл его, и я не думаю, что хочу его вернуть.

– Ты хочешь, чтобы я была такой? – спрашиваю я его, прочищая горло. Кэл поднимает мой подбородок, чтобы я могла его видеть.

– Никогда, – по-мальчишески ухмыляется он мне.

От его вида у меня по-прежнему порхают бабочки в животе, а от его прикосновений у меня по телу проходит дрожь с тех пор, как мы впервые встретились.

– Я всё ещё не ощущаю полного комфорта с тобой, – честно признаюсь я.

– Это хорошо. Когда тебе комфортно, значит, тебе стало скучно.

– Скажи мне, что тебе никогда не надоест? – с сарказмом спрашиваю я.

– Мне на ум приходят пару вещей, – говорит мужчина с озорной улыбкой.

Мой телефон звонит снова. Это рингтон, который я поставила на Энджелу. Она не стала бы звонить мне дважды, если только не случилось что-нибудь важное. Я выскальзываю из его объятий, чтобы взять телефон и ответить.

– Привет, Энджела. Как дела? – хихикаю я, игнорируя руки Кэла, скользящие вниз по моему телу.

– Лорен... здесь Хилари. Я-я не знаю что делать... Она не хочет, чтобы я звонила в полицию, – её голос дрожит и подскакивает.

– В полицию? Подожди, Энджи, что случилось? – Кэл перестаёт мешать мне и с тревогой смотрит на меня.

– Она подралась со своим парнем, и теперь очень плохо выглядит, Лорен. Я не знаю, что делать, – объясняет девушка.

– Он ударил её? – я не верю своим ушам.

– В этот раз всё действительно плохо, – её голос дрожит, будто она сейчас заплачет. О Боже, я не могу в это поверить!

– В этот раз? – переспрашиваю я в бешенстве.

– Она не хотела, чтобы я тебе говорила, знала, что ты сразу пойдешь в полицию. Прости, я не думала, что это зайдет так далеко.

Я понимаю, что вся дрожу.

– Я уже еду, – быстро говорю я ей, вешая трубку. Чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Что случилось? – Кэл выглядит встревоженным.

– Парень Хилари избил её, – быстро отвечаю я.

– Лорен, успокойся, я поеду с тобой, – решительно говорит он

– Нет, я должна поехать одна.

Чёрт! Если бы я не жила с ним в этой стране чудес, я бы знала, насколько всё плохо. Я могла бы ей помочь. Я ничем особо не занималась, кроме как была с Кэлом. Я знала, что тот парень плохой, и проигнорировала это, потому что Хилари так восторженно о нём рассказывала. Но если бы я была дома, я бы всё видела, я бы всё знала.

Кэл держит меня за плечи, чтобы я успокоилась.

– Лорен, это не твоя вина, – говорит он, читая мои мысли. – Я еду с тобой. Ты слишком расстроена, чтобы вести, – решительно заявляет Кэл, пока я застегиваю блузку, непокорно качая головой. Это личное для нее, уверена, Хилари не хочет, чтобы я привела его с собой.

– Позволь мне помочь тебе, – умоляет мужчина, хватая меня за запястье, когда я пытаюсь уйти. Я не могу оттолкнуть его, если хочу, чтобы он мне открылся.

– Ладно.

* * *

– Энджела? – зову я и направляюсь к ней, увидев, что она сидит одна в зале ожидания. Когда девушка позвонила мне и сказала, что они едут в отделение скорой помощи, у меня чуть сердце не остановилось от мысли, что Хилари так сильно избили.

– Привет, Лорен, – говорит Энджи, крепко обнимая меня. – Привет, Кэл, – натянуто здоровается она.

– Привет, – отвечает он, садясь рядом со мной. У Энджелы покраснели и опухли глаза, на голове у неё шелковый платок.

– Где она? – взволнованно спрашиваю я.

– Они положили её в дальнем крыле. Ей только что сделали рентген. Медсестра, с которой я говорила в последний раз, сказала, что у неё сломано ребро, – объясняет подруга дрожащим голосом.

– О Боже, – говорю я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Всё действительно плохо, этот раз хуже всех. Её лицо, оно... – она перестает держать себя в руках, и я обнимаю её, плача вместе с ней. – Я позвонила её родителям, они уже едут, – бормочет Энджи. – Это я виновата. Я должна была сделать что-нибудь. А она продолжала просить меня, чтобы я никому не рассказывала, и что это случилось только тогда, когда он напился, – рыдает она у меня на плече.

– Это не твоя вина, – пытаюсь я убедить её.

Она делала только то, что сказала Хилари, но жаль, что она не сказала хотя бы мне. Ведь Энджела всегда держит своё слово, она самый надежный человек из всех, кого я знаю.

– Как я могла знать, что тут такое происходит? – тихо говорю я себе.

– Я пойду, принесу вам чего-нибудь попить, – говорит Кэл, наконец оставляя нас одних.

– Когда она позвонила мне, её голос звучал нормально. Но когда я приехала к вам домой и увидела её... Я-я запаниковала. Я ещё никогда не видела такого в реальной жизни. Когда видишь, что этот козёл сделал с ней… – злобно рычит она.

– Ты позвонила в полицию?

– Нет. Она сказала мне не звонить, но доктора пытались расспросить меня, – я смотрю на неё так, как будто она свихнулась. Я ещё не видела Хилари, но судя по тому, что Энджи мне рассказала, я не могу поверить, что они не обратились в полицию. – Я знаю, знаю! Но она умоляла меня. Когда врачи спросили, что случилось, Хилари даже не хотела, чтобы я им рассказала, – быстро объясняется она.

– Она ведь не хочет, чтобы ему удалось удрать, да? – я не могу поверить своим ушам.

– Я честно не знаю. Такое ощущение, что он промыл ей мозги. Надеюсь, что это станет для неё тревожным звонком. Но она сказала, что не хочет звонить в полицию или рассказывать врачам, что он сделал, – объясняет Энджела, всё ещё расстроенная.

– Прошу прощения, – изящная блондинка приближается к нам.

– Лорен, это доктор Карсонс, – Энджела шмыгает носом.

Я протягиваю руку, и она пожимает её.

– Как она? – с тревогой спрашиваю я.

– У неё сломано ребро, отёчность лица, различные ссадины и гематомы. Я видела и похуже; к счастью, у неё нет внутреннего кровотечения, – объясняет доктор.

Не могу поверить, что это происходит на самом деле.

– С ней всё будет в порядке. И всё-таки, детектив хочет задать вам пару вопросов, – она указывает на Энджелу. Та скептически смотри на меня, и я киваю ей головой, чтобы она шла к детективу.

– Хочешь увидеть её? – доктор спрашивает меня. Я быстро киваю, и она ведёт меня за собой. Доктор Карсонс открывает занавески, и у меня замирает сердце, когда я вижу Хилари. Её лицо настолько опухло и посинело, что если бы не её светлые волосы с розовыми концами, я бы её не узнала.

– Привет, – говорит Хилари, её голос на удивление весёлый.

У меня вырываются слова:

– Боже мой.

– Все не так уж плохо, Лорен, – слабо смеётся она.

Медленно подхожу к ней и пододвигаю стул.

– По-твоему, всё не так уж плохо? – в недоумении спрашиваю я.

– Я в том смысле, что выглядит хуже, чем есть на самом деле, – вздыхает подруга.

– Хилари, почему ты не сказала мне? – умоляюще спрашиваю я.

– Я никому не сказала, Лорен, – тихо отвечает она.

– Ты рассказала Энджеле, – возражаю я.

– Она случайно узнала. Я не собиралась ей говорить. Я вообще не хотела никому говорить. Я была в замешательстве. Никогда не думала, что стану той девушкой, которую избивает парень. Как в дешёвой драме по телевизору, – шутит Хилари. Она говорит медленно. Я не могу не думать о том, как ей, должно быть, больно говорить.

– Хил, это не смешно, – серьезно говорю я.

– Ну, а что я должна делать, Лорен? Плакать? Ныть о том, какой я была беспомощной? Я не была такой. Я решила быть с ним. Это я виновата, а не кто-то другой. Я просто не думала, что всё станет настолько плохо.

– Это не твоя вина, Хилари, – заверяю я её. Я делаю паузу перед тем, как заговорить снова: – Как долго это продолжалось?

Она машинально смеётся.

– Около трёх месяцев с тех пор, как мы начали встречаться. Мы поругались, когда он был пьян, и он ударил меня. Я была в таком потрясении. Знаешь, меня никогда раньше не били. Он извинился и сказал, что просто сильно пьян, что ему очень жаль. Что это никогда не повторится снова. В тот день он показал себя настоящего.

Меня передергивает, я помню, как она говорила, что всё было так замечательно.

– В следующий раз это произошло, когда он завалился домой пьяным. Тебя не было дома. Он был совсем никакой, и я хотела отвезти его домой. Взяла его ключи, и он, ну, скажем, это была не лучшая идея, – Хилари останавливается, и я закрываю лицо рукой, не веря своим ушам.

– Он, правда, так себя ведёт, только когда напьётся. А трезвый он такой милый. Так что я просто держалась от него подальше, когда он пил. Но сегодня у его друга была вечеринка, и он выпил. Я думала, всё будет нормально, потому что там было много людей. Я застукала его с девушкой, он уже собирался её поцеловать. Я так разозлилась. Я ударила его, швырнула ему в лицо стакан с пивом и ушла.

– Когда я пришла домой, он ждал меня у двери. Он был таким спокойным... – она злобно фыркает. – Я разозлилась и сказала ему, чтобы он ушёл, он извинился и сказал, что ему было жаль, и что он просто хотел поговорить... Я впустила его внутрь, как идиотка, и как только он вошёл в квартиру, то совсем озверел и набросился на меня. Он никогда раньше не был таким...

– Тебе вообще не надо было его впускать, – говорю я с жжением в горле, по лицу начинают катиться слезы.

– Я знаю. Теперь я знаю. Это становилось всё хуже и хуже? – говорит она.

– Не могу поверить, что я ни разу ничего не заметила.

– Нет, Лорен. Я просто очень хорошо скрывала сам факт и придумывала оправдания. Даже если бы ты попыталась сделать что-то, я бы тебе не позволила. Кроме того, он в основном старался не бить меня там, где синяки были бы заметны. Думаю, это признак того, что он не впервые избивает кого-то.

– И всё равно, – я не могу перестать ругать себя за то, что у меня не было ни малейшей догадки, что происходило.

– Перестань. Это я виновата. Это я возвращалась и прощала его.

– Нет, это не твоя вина! Мужчина никогда не должен поднимать руку на женщину!

– Но есть те, кто так делают! Я не должна была вообще видеться с ним после того, как он ударил меня в первый раз. И знаешь, что самое тупое? Я изменила Кэвину с ним, потому что думала, что Кэвин придурок. Хм, определённо, карма надрала мне задницу, – слабо улыбается Хилари.

– По крайней мере, я должна была заподозрить что-то. Я была так занята, проводя время с Кэлом... Думаю, нам надо перестать встречаться, – говорю я, прочищая горло.

– Что? Почему? – хрипло кричит она. – Милая, это ведь не из-за этого, да? Потому что это вовсе не твоя вина! Я говорила тебе, что ничего не изменилось бы...

– Нет, не только из-за этого, Хил. Из-за многого другого. Когда я с ним, я забываю обо всём на свете, о людях, которые мне дороги, и о том, что важно для меня.

– Лорен, это неправда. Если бы это было так, то когда тебе позвонила Энджи, ты бы типа такая «Пошла ты, я собираюсь заняться сексом», – она преувеличивает. Я не могу не рассмеяться. Я просто не понимаю, как она ещё может шутить в таком состоянии.

– Вы же собирались, да? Или только что закончили, или...

– Хил, перестань, – в шутку ругаю я её.

Подруга вздыхает:

– Серьёзно, Лорен. Я никогда ещё не видела тебя такой счастливой. Из-за этого парня ты на седьмом небе и забыла о своих проблемах. Признаюсь, сначала мне не нравился Кэл, по крайней мере, как парень, достойный тебя. Я думала, вокруг него одни проблемы. Ну, то есть, я бы узнала, да? Ведь я так великолепно их притягиваю, – с сарказмом говорит она. – При этом он влюбился в тебя. Я дала вам максимум три недели, и вот, как всё вышло, – вздыхает она, сжимая мою руку.

– Он горяч, богат и может тебя рассмешить. Ты могла найти и похуже.

– Мы такие разные. У меня такое ощущение, что мы с ним идём по разным дорогам в противоположных направлениях. И он такой непредсказуемый. Что если ему надоест или...

– Лорен, вот что значит влюбиться. Ты идешь на риск. Иногда ты падаешь на задницу, или, как в моём случае, получаешь по заднице. Но иногда получается что-то потрясающее. Ты не можешь оставаться в стороне или быть слишком независимой. Не надо бежать от этого чувства, иначе можешь упустить что-то особенное, – она потирает мне руку.

– А что, если ты уже это потеряла? – спрашиваю я.

– Это и есть тот риск, на который ты идёшь, но оно того стоит, – уверяет меня Хилари, зевая и с болью сдерживая челюсть.

– Ты же не собираешься с ним дальше встречаться, да? – я не могу понять выражение её лица, потому что оно всё опухло.

– Нет, я усвоила урок. Сначала я думала, что это всё из-за алкоголя, но теперь я думаю, что ему просто нравится выбивать из девушек всю дурь. Оу! Он устроил в доме погром. Сломаны столы и лампы. Я заплачу за всё, что ты купила.

– Не стоит переживать. Я очень рада, что с тобой всё более-менее в порядке, – я пожимаю её руку, когда входит доктор Карсонс с полицейским, о котором она говорила.

– Мисс Грин, Детектив Лонг хотел бы задать вам пару вопросов, – объясняет доктор. – Я вынуждена попросить вас, нас оставить, – говорит она мне.

– Конечно. Хил, я подожду снаружи, – говорю я ей, слегка улыбаясь.

– Нет. Езжай домой, мне разрешат принимать посетителей только завтра. К несчастью, здесь скоро будут мои родители, – она вяло машет мне рукой, прежде чем доктор Карсонс закрывает дверь. Как только я выхожу из палаты, то не могу больше сдерживать слёзы. Кэл с Энджелой быстро подходят ко мне.

– Я-я не могу поверить, что он сделал с ней такое, – бормочу я в его плечо.

– Что сказал детектив? – спрашиваю я Энджелу, вытирая слёзы.

– Он спросил, что произошло, и я рассказала ему всё, что знаю. Но всё это неважно, потому что меня там не было, и если Хил не выдвинет обвинение... – говорит она, закрывая лицо рукой.

– Даже если она выдвинет обвинение, наказание, которое он получит, будет для него недостаточным, – резко говорит Кэл.

– Его родители вытащат его из-за решётки. Он из богатой семьи с юга. Ему наймут какого-нибудь высокооплачиваемого адвоката, и ему всё сойдет с рук, – говорит нам Энджела. Теперь я чувствую себя ещё ужасней из-за того, что не знаю об этом парне ничего, кроме его имени и как он выглядит.

– Давай вернёмся домой, и возьмём для неё какую-то одежду, – тихо говорит Энджела.

– Я вас отвезу, – говорит Кэл, обнимая нас обеих. Энджела благодарно улыбается и похлопывает его по руке, пока мы выходим из больницы.

* * *

Когда я открываю дверь своей квартиры, у меня падает челюсть.

– Боже мой, – это невероятно. Диван и стул перевёрнуты. Наши светильники так же на полу, сломанные, как и стеклянный столик, который обычно стоит в центре комнаты, на полу повсюду осколки.

– Я не могу поверить в это, – говорю я, начиная собирать куски разбитого стекла.

– Он, должно быть, швырял её по всей комнате, – бормочет Энджела.

– Я надеюсь, что Хилари подаст заявление, после такого она просто обязана, – я стараюсь убедить себя.

– Ты знаешь, где он живет? – спрашивает Кэл, двигая диван на его первоначальное место.

– Нет, но я знаю, что он всегда торчит в «Golden Rod». Я была там пару раз с ним и Хилари. Владельцы – его родители. Клянусь, он сейчас там. Там с ним Хилари и познакомилась, – говорит Энджела.

– Это бар на пересечении третьей и Уоллас? – спрашивает у неё Кэл.

– Да, – подтверждает Энджела.

– Я даже не знаю его фамилии, – говорю я себе.

Я её лучшая подруга, и даже не знаю фамилии её парня.

– Лорен ты не можешь винить себя за это, что бы ты могла сделать... – начинает Энджела, но её прерывает шум на улице.

– Хилари! Хилари! – кто-то громко кричит и тарабанит в дверь. – Малыш, прости меня. Ты же знаешь, я был не в себе. Пусти меня, мы с этим разберёмся.

Мы с Энджелой в недоумении смотрим друг на друга. Он что, серьёзно пришел сюда сейчас?!

– Её здесь нет, козёл! – кричит Энджела.

– Убирайся, или я вызову полицию, – ору я.

– Это не твоего ума дело, сучка! – кричит он в ответ. – Хилари! Прости меня. Я был пьян, – кричит он и по-прежнему стучит в дверь.

– Её здесь нет! – кричу я, направляясь к двери. Кэл вдруг подходит ко мне и берёт за руку, останавливая меня на полпути.

– Иди в свою спальню вместе с Энджелой, – твёрдо говорит он. Его лицо становится каменным, а глаза расширяются. Моё сердце начинает так быстро биться, что я даже не пытаюсь спорить. Взгляд Энджелы прикован ко мне, и мы обе быстро направляемся в спальню.

– Я знаю, что она здесь, не заставляйте меня выбивать эту чёртову дверь!

Мы с Энджелой прижались к двери моей спальни, и теперь слышим, как открывается дверь. Я слегка приоткрываю дверь спальни, чтобы видеть, что там происходит. Когда Кэл открывает входную дверь, Аарон вваливается в квартиру, но останавливается, когда понимает, кто его только что впустил. Как я понимаю, Аарон не ожидал увидеть Кэла. Я оцениваю его комплекцию – он выглядит намного больше, чем я запомнила – по крайней мере, сто двадцать килограмм и около ста семидесяти пяти сантиметров. Я вздрагиваю при мысли, что он избивает Хилари, которая весит максимум пятьдесят пять килограмм.

– А ты кто такой, чёрт возьми? – с удивлением спрашивает Аарон.

– Не важно, кто я, – говорит Кэл со стоическим лицом и запирает дверь на замок. Взгляд Аарона на мгновение становится подозрительным, но затем парень продолжает свою миссию.

– Хилари! – кричит Аарон, его слова глухим эхом доносятся до нас, когда парень подходит к спальне. Когда он замечает нас, то останавливается. – Она там? – лихорадочно спрашивает он. Я стою в дверях, от него несёт алкоголем. Я ни в коем случае не пущу его в комнату Хилари.

– Хилари, – кричит он снова, устремляясь к её двери, я с уверенным видом стою перед ней, Кэл стоит прямо за ним. Он протягивает руку, чтобы оттолкнуть меня:

–Подвинься, су... – но прежде, чем он успевает закончить предложение, Кэл уже схватил его за горло и прижал к стене с таким звуком, что у нас с Энджелой от удивления открыли рты. Аарон бешено пытается высвободиться из рук Кэла, но он в тупике.

Кажется, что голос Кэла вырывается из глубины его горла, и он спокойный – пугающе спокойный.

– Ты, гнусный кусок дерьма. Нравится бить девушек, да? Получаешь удовольствие, когда швыряешь кого-то в два раза меньше тебя?

Я бросаю взгляд на Энджелу, которая так же шокирована, как и я.

– Надо вышвырнуть тебя из этого чёртова окна, – рычит Кэл. Он отходит назад и убирает руку с горла Аарона, но пока тот ещё не опомнился, Кэл бьёт его кулаком по лицу. Аарон падает на пол и старается быстро подняться, но пока встаёт, Кэл набрасывается с новым ударом ему в спину, и он снова падает.

Повисла мёртвая тишина, и Кэл выглядит так, будто сейчас сорвётся.

– Да тебя вообще надо, блин, прикончить! – кричит он, на шее вздулись вены. Его нога касается груди Аарона, и тот снова падает, пытаясь восстановить дыхание и в то же время отползти в сторону. Кэл взбирается на него и снова обхватывает руками его шею, давя коленом ему в грудь.

Он задирает ему подбородок и поворачивает его голову в мою сторону:

– Извинись за то, что назвал её сукой! – орёт Кэл, ещё больше наваливаясь на него. Аарон напрягается изо всех сил, чтобы посмотреть на меня.

– Извини, – с писком говорит он.

– Ты бы ударил её, если бы не я? Ты получаешь удовольствие, когда избиваешь женщин? Ну, как ощущения? – язвительно спрашивает Кэл. – Если ты ещё хоть раз близко подойдешь к ним, я сверну тебе шею. Если Хилари тебе позвонит, тебе лучше сбросить. Если увидишь её на улице, то бежишь в другую сторону. Понял?

Аарон уже начинает синеть.

Да он сейчас его убьёт! Я понимаю, что Кэл потерял контроль. Я подбегаю к ним и пытаюсь оттащить от него Кэла.

– Кэл, он посинел! – кричит Энджела.

– Кэл, хватит, – умоляю я его.

– Ты меня понял? – кричит Кэл.

– Кэл, ты сейчас убьёшь его, отпусти! – говорю я, отчаянно и безуспешно пытаясь его оттащить.

Кэл смотрит на меня, и я вижу в его глазах огонь.

– Он того не стоит, отпусти его, пожалуйста, – умоляю я со слезами на глазах. – Малыш, он того не стоит.

Кэл в ярости. Я должна вытащить его из этого состояния. Если он убьет этого подонка прямо здесь, то сядет за решетку до конца своей жизни, я себе этого никогда не прощу.

– Не стоит, Кэл, не стоит, – Энджела присоединяется ко мне, и он кивает головой, убирает колено со спины Аарона и отпускает его шею. Аарон мгновенно сворачивается клубком, вдыхая так много воздуха, сколько может. Кэл смотрит на него как на грязную крысу, в полнейшем отвращении, и пинает его.

Я смотрю на Аарона и думаю, как сильно он избил мою подругу. То, что сделал Кэл, кажется как раз достаточным за то, как он избивал её, и не один раз, но я не могу позволить Кэлу получить ему по заслугам. Мы все наблюдаем за тем, как Аарон встаёт. Кэл ещё раз подступает к нему, и Аарон замирает со страхом во взгляде.

– Если я когда-нибудь узнаю, что ты снова избил женщину, если я даже подумаю, что ты снова избил женщину, ты покойник, – предупреждает его Кэл. – Ты меня понял? – орёт он. Аарон лихорадочно кивает. Кэл бьёт его в живот, и тот снова падает.

– Открой дверь, – говорит Кэл, смотря на меня. Я делаю, как он велит. Следующее, что я вижу – это как Кэл вышвыривает Аарона в холл, сталкивая его с лестницы вниз. Мы видим, как Аарон скатывается с лестницы. Через несколько секунд, ему удаётся буквально выползти из двери. Я смотрю на Кэла. Я не могу поверить в то, что только что увидела. Он смотрит на нас обеих, но ничего не говорит. Я не знаю, что сказать, и Энджела тоже в полнейшем шоке.

– Возьмите её вещи, я буду в машине, – простодушно говорит Кэл, восстанавливая дыхание. А затем уходит. Я смотрю на Энджелу, у которой отвисла челюсть.

– Не думаю, что он в скором времени потревожит Хилари, – тихо говорит она. Я только киваю в знак согласия.

Глава 21

12 мая 2011 года

– Лорен, твоя тетя звонит, – говорит Энджела, протягивая мне телефон. Я показываю жестами, что не хочу разговаривать. Она примирительно улыбается.

– Эмм, её нет, миссис Скотт, то есть Брукс, – бормочет она. Через секунду подруга смеётся. – Она говорит, что знает, что ты здесь, и ей правда очень нужно с тобой поговорить.

Я закатываю глаза и беру трубку.

– Привет, Рейвен, – говорю я, стараясь сохранить сухость в голосе.

– Привет, дорогая, как ты? – беспокойно говорит тетя.

Я приподнимаю бровь, я знаю, что ей не терпится рассказать мне что-то.

– Все в порядке. Что-то случилось? – спрашиваю я ее, чувствуя себя почти тревожно.

– Кэл здесь! – радостно сообщает она.

У меня стынет всё внутри, я закрываю глаза, а на лице появляется улыбка. Наконец-то. Я не разговаривала с ним уже целых три дня.

– Лорен, ты здесь, дорогая?

– Да, я здесь, – говорю я ей, вспоминая, что говорю по телефону.

– Он говорит, что ему очень важно поговорить с тобой, – обеспокоенно говорит Рейвен.

Он думает, что всякий раз, когда ему что-то нужно или хочется, это важно. Но когда это нужно ещё кому-нибудь....

– Ты сказала ему, где я?

– Нет, милая, я не знаю точно, где ты.

– Ты сказала ему, у кого я остановилась?

– Милая, может, ты поговоришь с ним? Ты всё ещё его жена, даже если сейчас расстроена из-за него, – настаивает тетя.

Я вновь закатываю глаза. Рейвен снова стала такой, как раньше.

– Я поговорю с ним, – бормочу я.

– Кэл, держи, – радостно говорит она.

– Лорен, – сухо говорит он. По его голосу мне совсем не кажется, что он беспокоится обо мне.

– Да, Кэл, – отвечаю я без энтузиазма, хоть я и правда рада услышать его голос.

– Где ты? – бесстрастно спрашивает мужчина.

– Какая разница? Тебе, правда, не всё равно? Уже почти неделя прошла, если ты не заметил, – горько бормочу я.

– Послушай, я хочу, чтобы ты вернулась домой, – его голос звучит раздраженным.

– Нет, – он мне не хозяин. Он не говорит мне прыгать, а я должна спрашивать, как высоко.

– Это важно, – говорит Кэл, его тон немного смягчается.

– Важно, ага, – смеюсь я. Я слышу, как он разочарованно вздыхает.

– Я приеду, чтобы забрать тебя, – говорит он так, словно это приказ.

– Ты даже не знаешь, где я.

– Хочешь, чтобы я поиграл в угадайку?

– Знаешь что, Кэл? Что бы там ни было, мне всё равно...

– Лорен. Ты можешь просто встретиться со мной дома? Пожалуйста, – перебивает Кэл.

Я провожу рукой по волосам и прикусываю губу. Возможно, это ловушка, может он просто заманивает меня туда, где я совсем не хочу быть, но в его голосе проскальзывает нотка срочной необходимости.

– Зачем? – спрашиваю я, зная, что скорее всего я не получу ответа.

– Мне нужно сказать тебе это лично, – тихо отвечает мужчина.

– Конечно, лично, – говорю я сама себе.

– Ладно. Ладно, Кэл, – ворчу я, вопреки тихому голосочку в моей голове. Я уже довольно часто не слушала его с того момента, как встретила Кэла – зачем тогда мне сейчас его слушать?

– Я буду дома до вечера, – говорит он.

– Да, хорошо, – вздыхаю я и отключаюсь. Не могу поверить, что вообще делаю это.

– Что случилось? – спрашивает Энджела с любопытством.

– Кэл говорит, что ему надо встретиться со мной, – вяло отвечаю я ей.

Она садится на диван.

– И ты пойдешь? – спрашивает подруга, но судя по её лицу, она уже знает ответ.

– Я просто пойду, чтобы узнать, чего он хочет. Он сказал, это важно, – говорю я, больше стараясь убедить в этом себя, чем её.

– Никаких осуждений, – отвечает Энджи, хватая пульт и переключая каналы.

Я закатываю глаза и заваливаюсь рядом с ней.

– Я такая жалкая, – бормочу я и кладу голову ей на плечо.

– Не жалкая, просто влюбленная, – хихикает она, опирая свою голову на мою.

– Думаю, любовь делает нас действительно тупыми.

– Это точно, – смеётся она. – Ты не думаешь, что это просто уловка, чтобы вернуть тебя домой, убедить тебя остаться? Мне кажется именно так, – фыркает Энджела.

– Если это так, я уйду, – демонстративно говорю я.

– Ой, да ладно. Как только ты увидишь его, то всё. Он начнёт шептать тебе на ушко, как ему жаль. Трогать тебя за все нужные места, заставляя тебя забыть, почему ты вообще на него злилась... – смотрит она мне в глаза. Боже, сколько раз такое случалось?

– Ты что, преследуешь меня? – дразню я её, но я понимаю, насколько идеально она описала конец каждой ссоры с ним.

– Что ж, давай вернём тебя муженьку, – смеётся она, хватая ключи со стола. – Если ты не собираешься оставаться, то не бери ничего с собой, – она показывает мне язык.

Я смеюсь.

– Ты права, – пожимаю плечами и беру свою сумочку, выходя с ней из двери.

* * *

Интересно, почему люди влюбляются. Если бы я могла вернуться назад во времени, поступила бы я по-другому? Мой разум говорит, что да, но те решения, которые я принимала по поводу Кэла, никогда не были логичными.