Естественный отбор

Глава 12

В себя приходила постепенно. Сначала поняла, что очнулась, потом — что дышу. Это несказанно обрадовало мой измученный организм. Раз дышу, значит, не скопытилась под натиском озверевшего умертвия.

А может, он всё-таки победил?! Нет, вроде думаю я без посторонних голосов в голове.

Открыла глаза. Моя комната? Хм… Села в кровати, огляделась.

Из кресла ко мне тут же кинулся благообразный старичок.

— Вы очнулись?! Вот и славно! Вот и замечательно!

— Ааа… кто Вы?

— Я, леди Алфея, Кориус Проториус, учитель Селены. Вы, деточка, так напугали всех. Как можно так небрежно разбрасываться своей силой? Ай-яй-яй! — он сокрушённо покачал головой, взял меня за руку, прощупал пульс, удовлетворённо хмыкнул. — Вы ведь весь свой запас вычерпали! На одном упрямстве держались! Завидная сила воли, но абсолютно недопустимое безрассудство! Слава богам, всё закончилось… так, как закончилось!

— Кто-то пострадал? — вскочила я от охватившего меня ужаса.

— Кроме вас, деточка, никто… почти… Пойду, распоряжусь о питании.

Он сбежал от моих расспросов. Именно так я расценила его стремительный уход. И дело здесь вовсе не в моём, хм, питании.

Живот жалобно заурчал, требуя покормить несчастное, истерзанное тельце. Я опомнилась, что стою столбом посреди своей спальни в одной ночной рубашке. В задумчивости прошествовала в ванную комнату. Посмотрела на себя в зеркало, в очередной раз "восхитилась" своим внешним видом, отягощённым тёмными кругами под глазами, встрёпанными волосами и бледной кожей.

Кажется, королева Мелисса в своём саркофаге выглядела более живой, чем я сейчас…

Хлор! Зачем я вспомнила Мелиссу? Настроение, и так, не будучи, на высоте, опустилось на цокольный этаж, и, ругаясь, потопало в подвал. В скверном состоянии духа я вернулась в комнату.

Хм, уже посетители нагрянули. Хорошо, что халат банный надела, а то красовалась бы перед мужчиной в неглиже…

— Доброе утро, леди Алфея! — бросился мне на встречу ранний гость.

Пока я совершала утренний моцион, мне принесли поесть. Я изучила блюда на столе, выискивая не очень диетические.

— Жорж, зови меня, пожалуйста, Петра, — недовольно буркнула, усаживаясь в кресло. — Я же тебя первым именем не называю…

Парень замер, устремив на меня удивлённый взгляд.

Ангидрит твою!.. Всё-таки проболталась…

— И давно ты знаешь? — напряжённо осведомился Жорж.

— Сразу… — намазала тост джемом.

— Это когда…

— Это когда ты мне руку для пожатия протянул, — Жорож с недоумением уставился на свою правую руку. — Лица твоего я, разумеется, не помнила… А вот шрам!

Тонкий, почти незаметный шрам в виде стрелы на запястье. Юный принц Алеард, он же Жорик, пропорол руку о сук, карабкаясь по старой яблоне за девчонкой — егозой в одной из поездок короля Бернарда по стране.

— Надо же, а я и не помнил, что это у вас я тогда… — поднял на меня весёлые глаза Жорж. Но взгляд его тут же поменялся. — Кто ещё знает?

— Понятия не имею, — отхлебнула горячее какао и состроила Его Высочеству честную мину.

Бе… Не люблю какао, да ещё с молоком.

— Петра!

— Петра? Это другое дело! — Сделала попытку лучезарно улыбнуться. — Я действительно не знаю, кто ещё кроме меня знает или догадывается об этом. Если ты интересовался конкретно Хлоей, то ей я ничего не говорила! По моему глубокому убеждению, ты должен это сделать сам!

— Спасибо!

— Повафта… — с полным ртом разговаривать не рекомендуется, ибо, чревато…

— Чего?!

— Пожалуйста! Поесть спокойно не даёшь, ещё и переспрашиваешь… — снова откусила тост, прожевала тщательно, запила глотком ненавистного какао, салфеткой промокнула губы. — У меня были сомнения… Шрам, не такая уж значимая примета. Но королева Мелисса развеяла все мои сомнения, — вот не буду говорить, что после транса у меня память вернулась. Это будет моей ТАЙНОЙ!

— Когда это она успела?

— Ты помнишь её фразу про кровь монарха, которая не лжёт? — Он согласно кивнул. — Мелисса тогда ведь не меня имела в виду. Она использовала мою память. А там не было никаких мыслей о том, что я имею отношение к правящей династии. Так что это королева сказала про тебя, подтвердив мои догадки.

Жорж долго пристально смотрел мне в глаза. Что он там пытался прочесть? Я говорила правду, правду и ничего кроме правды.

— Отец благодарен тебе, Петра, — его серьёзный тон мне не очень понравился.

— А когда королеву перезахоронят?

— Нужно время. Надо склеп подготовить, ритуалы… Она пока там так и лежит, в подземелье. Но почётный караул выставили. Любопытных что бы не пускали. Мало ли…

— А с этим… умертвием что? Уничтожили его? — вопрос я задала, очень опасаясь того, что Жорж поймёт мою, ещё одну, тайну.

— Этим гадом оказался тот самый Вах. Он какой-то обряд провёл над собой… Помнишь, королева рассказывала, что его год не было, и что он учился чему-то? Так вот, этот урод мага какого-то с собой приволок. Он ему помог и Мелиссу похитить, и забальзамировать её, и подонку этому жизнь вот таким образом продлить. Недаром проход был замурован. Кто из предков уж таким умным оказался, не знаю… Но Сарториус его быстро на элементарные частицы разложил! Ты бы видела! Хлоя потом расстроилась, что сама не догадалась. А профессор ей объяснил, что знаний у неё таких не было.

Я слушала принца, а у самой словно картинки в голове проецировались. Вот вбегают к нам Сарториус и Алберт. Техно-маг произносит невероятно сложное заклинание стазиса. Причём заклинание действует избирательно на умертвие. Потом происходит их короткий диалог, учитель произносит ещё одно заклинание и сущность взрывается мириадами искр. Сарториус трёт глаза.

— Он не пострадал?

— Нет. Чуть опалил лицо… Тебя на руках из подземелья вынес, никому не доверил, как Алберт его не просил!

— Сам?! Алберт?! Хлор…

— А как ты себя чувствуешь?! — очень вовремя поинтересовался мой гость.

Я чуть не подавилась!

— Помираю, не видишь что ли? — огрызнулась на Его заботливое Высочество.

— Ты это… не помирай! Завтра бал…

— Что?!! Бал?

Час от часу не легче! Не успела из одной передряги выбраться, как уже следующую приготовили!

— Ты что, забыла?

— Жорааа, я помню, что у нас намечался бал! И ещё я помню, что до него оставалось пять дней, когда мы в подземелье пошли! Это сколько же я провалялась?

— Почти четыре дня…

— Четыре?!!

— Петь, — как-то очень ласково заговорил парень, словно с больным ребёнком. — Господин Проториус считал, что тебе после такой траты сил неделю на восстановление надо. А ты быстро справилась.

— Я не пойду на бал! Я — страшная!!!

Я это сказала? Принцу?! Фенолфталеину что ли выпить, для пущего удовольствия?..

— Это будет — бал Души! — взгляд при этом у Жоржа был чрезвычайно мечтательный.

— Ааа… ооо… ууу, — я недовольно уставилась на этого провокатора. Взяла себя в руки и, противным манерным голосом поведала ему историю своих сомнении. — Я, видимо, особа, плохо просвещённая в вопросе ранжирования балов. Объясните мне, дикарке, чем отличается бал Души от остальных балов?

Жорж нервно поёрзал в кресле.

— Это… очень необычный бал. Его особенность заключается в том, что все гости находятся под действием заклинания неузнаваемости.

— Зачем?

— Понимаешь, ты не будешь знать, кто перед тобой. С кем ты разговариваешь, танцуешь.

— И какой в этом смысл? И причём тут Душа?

— Душа… Если на таком балу встречаются два… любящих человека, и они по какой-то причине в обычной обстановке не могут признаться друг другу в своём чувстве, то под действием магии их души стремятся соединиться. Когда такое объединение происходит, вокруг танцующей пары образуется светящийся ореол… Это очень красиво. Сияние.

— Ты надеешься…

Я не смогла скрыть восторга в своих глазах.

— Очень, — он почти прошептал это слово. Сколько надежды в нём было, сколько предвкушения счастья. — Только наш танец расставит всё по местам. И… о том, что это будет бал Души знает ограниченный круг людей. Для всех остальных это такой своеобразный бал-маскарад.

— Я не могу пропустить это зрелище! Ваше Высочество, разрешите выставить Вас вон?! — Жорж выпучил на меня удивлённые глаза. — Мне к балу надо готовиться! И это… молчу как рыба!

Он закатился смехом, вскочил из кресла, чмокнул меня в щёку и ретировался из моих апартаментов.

— Нахал, — буркнула я закрывающейся двери, пытаясь скрыть довольную улыбку.

Кого, спрашивается, стеснялась? Первый раз что ли?

А принц у нас ничего… Хороший парень. Надёжный…

Не знаю, кто и как будет воспринимать меня на балу, а цвет лица надо срочно улучшить! Бледная немочь, которая смотрела на меня из зеркала, энтузиазма не вызывала. Взяла любимую огуречную маску и щедро наложила её на недовольное личико. Надеюсь, посвежее буду выглядеть. Румянами, опять же, можно воспользоваться…

В дверь тихо постучали, потом осторожно заглянули.

— Петра, ты как, — раздался шёпот Хлои, — уже не умираешь?

— Умрёшь с вами, как же! — буркнула недовольно. Сейчас обниматься полезет, всю процедуру омолаживающую мне испортит. — И ходят, и ходят… Ну, заходи, чего в дверях встала? — Я неосмотрительно оглянулась на дверь.

— Ох!

— Привет! Ты чего охаешь? Леда, тебе тоже привет!

Леда недоверчиво осмотрела меня издали и улыбнулась.

— Это маска огуречная! Хлоя, перестань глаза закатывать! Вот если бы она клубничную наложила…

— Если бы она клубничную наложила, я как раз не испугалась. А с этой она точь-в-точь, как тогда, в подвале… Брр.

Хлоя с улыбкой доброй бабушки присела на кресло против меня. Леда осталась стоять. Что-то в её поведении меня напрягло. Я вопросительно кивнула Хлое, в надежде, что подруга поведает мне причину такого поведения нашей третьей компаньонки. Хлоя всё поняла без слов.

— Она себе простить не может, что отказалась с нами идти…

— Не могу, — с недовольным видом подтвердила Леда. — Я всё пытаюсь делать правильно… И ваша затея казалась мне сущей авантюрой!

— Это и была авантюра, — пожала я плечами.

— А я всегда старалась избегать таких мероприятий! Петра, ну почему вы меня не убедили, что я должна… хотя бы ради нашей дружбы?!

— Каждый принимал решение самостоятельно. Мы никого не уговаривали… И дружба тут не причём!

— Всё правильно… — она недовольно поджала губы. — Эх, надо себя перевоспитывать!

— И долго ты так казниться думаешь?

— Нууу…

— Она уже четыре дня такая, — доложила Хлоя. — Как узнала про несчастье…

Она закрыла ладонью рот, глядя на меня со страхом.

— Какое несчастье? — обвела подруг глазами.

— Так с тобой! Ты же белая была, и холодная, как лёд! Как мы с Георгом не старались тебя согреть, ты всё холодела и холодела! Профессор потом тебя целую ночь оттаивал…

— Оттаивал?..

— Он закутал тебя в такое количество одеял, что получился приличный кокон, а потом сам грог тебе варил… на спиртовке.

— На спиртовке? — я попыталась представить это священнодействие и хихикнула. — В напёрстке?

— В колбе… А потом по капельке, по ложечке тебе в рот вливал. И снова варил…

Меня что, опять напоили?

— А я это… не буянила?

— Ну, мы тебя усмиряли, как могли…

Шутит, или я и в самом деле плохо себя вела? И насколько плохо?

— Кто усмирял? — набычилась.

— Я, Сарториус и… Георг. Остальные ничего не знали, и до сих пор не знают. Только Леда. Да и то, лишь потому, что была в курсе, куда мы собирались. Алберт какой-то ерунды наплёл про то, что ты ногу вывихнула и сознание от боли потеряла, а учитель тебя транспортирует для оказания первой помощи.

— Ааа потом что?

— Когда?

— Когда первую помощь оказывали?! — начала я злиться по-настоящему.

— Он выгнал всех лишних отсюда.

— Кто выгнал? Кого выгнал?

— Вольфганг! — возмутилась моей непонятливости Хлоя. — Алберта и Леду! Сказал, что и без них обойдётся!

— А вас, значит, оставил…

— Ему всё равно помощники нужны были, а мы с тобой уже в контакте были… Ещё с подземелья.

— Бред какой-то… Я и правда, буянила?

— Петь, если бы ты буянила, мы бы счастливы были! А ты тихо и безропотно умирала… А я голову твою держала, пока Вольф горячим грогом поил. А потом мы с Георгом по очереди дыханием своим тебя отогревали, пока он новую порцию варил, — мне показалось, что она чего-то недоговаривает, но вот чего?..

— И… сколько вы меня так оттаивали?

— Ну, не знаю… Долго. Я спать на рассвете пошла.

Часов шесть, не меньше, прикинула я. И Сарториус всё это время возился с моим хладным почти трупиком… Кармическая сила!

— Девочки, простите меня, — снова завела песню Леда.

— Да что бы это изменило? — почти рявкнула я на подругу.

— Может, я менталом бы его… того… — виноватый взгляд.

— Леда, я устала тебе повторять, — заученно забубнила Хлоя, — что это была отрицательная посмертная субстанция, состоящая из сгустка астрального тела! Менталом там и не пахнет! Ты умеешь воздействовать на астрал человека?!

— Нет! Но я могла помочь… Ведь Георг что-то там делал! Руки ей растирал…

— Так. Всё! — взбеленилась я. — Если вы будете муссировать эту тему, идите к себе! Я не хочу больше об этом слушать! — Подруги одинаково вытаращили на меня удивлённые глаза. Уже мимику друг у друга перенимаем… Хлоя поругивается моими словами… — Лучше расскажите, что я надену на бал?

— Точно! — загорелись глаза у Леды. — Твоё платье готово! Оно у меня в комнате! Сейчас принесу! Никуда не уходите!

— Что-то с ней не то, — выразила я терзавшую меня мысль, когда за Ледой закрылась дверь.

— Вольфганг, — отозвалась Хлоя.

— А причём здесь учитель?

— Леда, когда увидела твоё… состояние, набросилась на нас с руганью… Ну, что мы кретины имбицильные… ещё что-то про умственную отсталость кричала. Понимаешь, она в шоке была! Подумала, что ты всё… доигралась! А он, профессор то есть, ТАК на неё посмотрел! Даже мне не по себе стало… А ведь он ей на самом деле нравится…После этого он с ней не разговаривает… Даже здоровается кивком. Представляешь?!

— Как всё… переплелось сложно, хлор! И что теперь?

— Теперь она мучается… И меня изводит: с нами не пошла — виновата; ругалась на нас — виновата; профессор её игнорирует — виновата! Дала бы ты ей валерианки, что ли?

Я удивлённо подняла брови. Хлор! Забыла, что маска на лице… Кожу стянуло так, что лоб заныл от напряжения. Бросилась в ванную умываться, на ходу бросив Хлое.

— А таблетки не помогают?

— Таблетки?! — потрясённо повторила подруга. — Хлор!

Смыв с лица маску, критически оценила результаты косметической процедуры и понадеялась на обещание Жоржа быть не узнанной на балу. Свеклой что ли натереться? Да где же её найдёшь, свёклу эту, да ещё во дворце?

— Ууу, — напугала саму себя.

В ванную ворвалась встревоженная Хлоя.

— Что? — выдохнула она со страхом.

— Что, что?!

— Петра, я так за тебя перепугалась, что теперь каждого звука боюсь! А ты тут кричишь! Или это не ты?

— Ты что, считаешь, что теперь ко мне, как магнитом, всю окрестную нежить тянуть будет?

— Кто тебя знает? Ты в истории вляпываешься с завидной регулярностью…

— Я знаю! Это моя карма за лень и безделье в прошлой жизни! А может, и в нынешней.

— Ну, тебя… Бледная ты какая…

Спасибо за информацию, а то я сама не вижу, что зеленью отливаю.

— Ты не знаешь, тут солярий есть?

Хлоя уставилась на меня удивлённо, потом до чего-то додумалась и поделилась со мной своей идеей.

— Петь, а если попросить тебя на пару часов к Джорджу на море отправить? Загоришь хоть чуть-чуть.

— Ты думаешь, красный цвет лица мне больше пойдёт? — с серьёзным видом покрутилась перед зеркалом.

— Почему красный? Крем возьми…

— Вы где? — раздался голос Леды из спальни.

— Тут.

Вышла из ванной, решая дилемму: плюнуть на бледный вид, или упорствовать в своём преображении? Победила лень.

А платье мне Леда принесла шикарное. Серо-жемчужного цвета с благородным отливом. Вырез — лодочка, отделанный воздушным кружевом, переходящим на спине в довольно смелое декольте. Или так про вырез на спине не говорят? Крохотный обтягивающий рукав, строгий лиф, струящаяся юбка. Без излишеств… Только для меня.

— Спасибо, Леда…

Больше в этот день я никого не принимала по причине… богатырского сна, который свалил меня в полдень. Мне то ли приснилось, что заходил Вольфганг, лоб щупал. То ли это явь сквозь сон пробралась. А ещё смутно вспомнилось, что Алберт молча смотрит из темноты, словно изучает.

Интересно, мне в какао ничего запрещённого не подсыпали?

С утра подруги готовились к балу, а мне вдруг захотелось прогуляться по парку, вдохнуть медовый запах трав, полюбоваться первыми жёлтыми листочками на деревьях. Лето заканчивается… Как быстро оно пролетело… Как много событий оно вместило в себя… Я буду вспоминать его с тёплой грустью. Это лето изменило меня. Нет, не так. Это лето сделало меня старше… на три месяца… на жизнь… на любовь…

Вот об этом мне и хотелось поразмышлять в одиночестве.

Заросший кувшинками прудик в дальнем уголке парка мы обнаружили с девчонками случайно, на одной из пробежек. Больше всего мне здесь нравился запах озёрной воды и жизнеутверждающе квакающие лягушки.

На поляне возле прудика я обнаружила Эрсель, в задумчивости вращающую в руках небольшие мечи. Надо же, все девушки марафет наводят, а она тренируется!

— Добрый день, Петра! — обрадовалась девушка и тряхнула косичками. Воткнула мечи в землю и пошла мне навстречу.

— Добрый день, Эрсель! Ты почему к балу не готовишься? — Она подошла ко мне, взяла своими руками мои и прижала их к своему лбу. Такой чести я, по моему глубокому убеждению, не заслужила. — Ой, зачем ты так?..

— Это знак моего доверия к тебе. Как ты себя чувствуешь? — Я неопределённо пожала плечами. — Ты очень бледная.

— Взбл… Прости, неудачная шутка, — смутилась.

— Петра, я догадываюсь, что твоя болезнь никак не связана с вывихом ноги, тем более что ты совершенно не хромаешь. Ты, каким-то образом вычерпала весь свой магический потенциал, и теперь его с трудом восстанавливаешь. Это, конечно, не мое дело, но… может, я могу чем-то помочь?

— О, нет! Спасибо! Сейчас со мной всё хорошо! Правда! И… ты права. Я тут немного с призраками пообщалась. Не совсем удачно.

— Понятно. А на бал пойдёшь? Или сил у тебя пока мало? Будет жаль, если ты его пропустишь.

— Пойду. Мне Леда и платье такое шикарное принесла! Просто я прогуляться немного решила, а то ведь провалялась четыре дня.

Мы уселись с Эрсель на траву возле пруда.

— Петра, ты знаешь, что это будет необычный бал?

— Угу…

— Ты боишься?

— Чего? — повернула к ней голову.

Чего мне-то бояться? Сиять мне там не с кем. Полюбуюсь на Хлою с Жоржем, на Леду с Вольфом. Возможно, на… ещё кого-нибудь. Потанцую. Зря что ли нас Лиепа гонял?

Боковым зрением уловила движение за нашими спинами. Повернулась корпусом. От нас, быстрыми шагами, удалялся мужчина. Хм, я узнала его, несмотря на то, что был он уже довольно далеко. Меня он искал или Эрсель? Какая разница. Одно точно, в этот уголок парка он пришёл не случайно, и вело его какое-то дело. Конфиденциальное настолько, что он предпочёл ретироваться… Ну, и хлор с ним.

— Открыться…

— Чего? — пока размышляла над странным посетителем, прослушала, что говорит Эрсель.

— Если у тебя есть чувство к кому-нибудь… или к тебе кто-то неравнодушен. Это может проявиться на этом балу.

— А ты откуда знаешь? — вытаращила на неё удивлённые глаза.

— А ты? — отзеркалила она мой взгляд.

— Ну… мне рассказали… по секрету, — она ещё больше удивилась, — я на бал идти не хотела.

— Понятно. А я была уже на таких балах. Интересно наблюдать…

— А сама?.. Эээ. Я ничего неприличного не спросила? — огорчилась я своей несдержанности.

— Нет, — она рассмеялась. — Если бы я хоть раз засияла, меня тут же замуж бы выдали. Такими чувствами не разбрасываются!

— Погоди… какими, такими?

— Глубокими. Влюблённость сиянием не проявится. Только любовь… чистая.

— Ооо! Мне таких подробностей не говорили… Хотя, мне-то какое дело! — постаралась сказать это весело, но Эрсель уловила горечь, которую я так старалась скрыть.

— Ой, скрываешь ты что-то, Петра! Или себя обманываешь!

Обманешь меня, как же! Я ж умная… Хлор меня разъешь!

— Нуу…

— А он тебя любит.

Дааа?!!

Нет, не то…

КТО?!!

— Кто? — и глазки понаивнее. Ага, вот такие…

— Алберт!

Хлор, бром, йод и вся таблица элементов!

— Не смеши мои реторты, Эрсель. Он очень неумело притворяется. И я не ведусь на пустышку.

— Притворяется? — она тоже умеет делать наивные глазки. — Я своими ушами слышала, как он признался в этом!

— Могу предложить два варианта моей правоты! Первый, он это сказал специально, что бы ты услышала. Второй, врал своему собеседнику. Он не любит меня, Эрсель! Он — холодный и расчётливый политик. И никудышный актёр…

— Не знаю… Возможно, ты и права.

— Тебе нужны доказательства? — Она кивнула. — Тогда вспомни яхту "Клэр", и нашу забавную игру в поцелуи. Он целовал меня, как покойницу! Разве что не плевался потом…

— Но, он пошёл за тобой на палубу…

— Опасался, что в таком состоянии я могу вывалиться за борт, а спасать меня будет некому! Жорж и Хлоя даже не заметили, что я на палубу тогда вышла. Какие из них были спасатели…

— Мда…

— Давай не будем больше говорить на эту тему, я же про Джорджа тебя не спрашиваю…

— Но очень хочешь! — рассмеялась Эрсель.

— Хочу! Но стараюсь соблюдать правила хорошего тона… Он славный, Эрсель. Я его очень люблю… как друга, даже, как брата.

— Я догадалась… И… не надо меня уговаривать… — она посмотрела на меня серьёзно, прищурив глаза. Потом вдруг, весело расхохоталась, вскочила на ноги, и добавила. — Я и так соглашусь!

— Эрсель?!

— Я хочу его помучить, — она весело сморщила носик, — совсем чуть-чуть. Пусть он меня завоюет! Ему ведь девушки на шею сами вешаются!

— Гроздьями, — согласилась я с ней.

— Да. А всё, что легко достаётся, так же легко и теряется! Вот пусть и приложит немного усилий для моего… охмурения!

— Не перегни палку!

— Я осторожно… и ты будешь почётной гостьей на нашей свадьбе!

— Как ты уже всё распланировала… — вздохнула я невесело. — Но я за вас рада! И, не только за вас…

Ну, да… Почти не покривила душой. Почти…

Вот только представлять себя на ИХ свадьбе мне не хочется. Ведь будет же у них свадьба… Леда в белоснежном платье, в воздушной фате, с букетом невесты. Он в…

Растворить себя решила, дура влюблённая? Катализатор не подкинуть? Что бы реакция побыстрей пошла! Что бы даже осадка от Петры не осталось!

Оох, как меня скрутило то! Ну, что, очухалась? Давай, топай на этот бал! И радуйся там! Жизни радуйся!

— Сильная ты, Петра…

Это она о чём?

А идти, действительно, пора.

В апартаментах меня уже ждали.

— Где ты ходишь? — недовольный, нахмуренный.

— Ты же видел меня в парке… Что не подошёл? — без эмоций.

— Ты была не одна!

— И что?

— Я хотел поговорить. Наедине.

— Говори, — механически.

— Ты не хочешь меня видеть? — обиженно.

— С чего ты так решил? — чувств в голосе не прибавилось.

— Ты холодная!

— Я замёрзла… Забыл?

— Петра!

— Я тебя слушаю.

Зачем он пришёл? Что ему ещё от меня надо? Я — живой человек, а не кукла-марионетка, которой пытаются манипулировать, дёргая за верёвочки. Я, как и все, хочу тепла, счастья, любви… А мне в этом отказывают!

— Ты просто ещё не пришла в себя, — с горечью.

— Тебе виднее, — с сарказмом.

— Ты изменилась…

Сожаление? Хм.

— Я осталась прежней… Просто ты видел другую Петру, или даже Алфею. Нас часто путают.

— Издеваешься?

Гневаемся?

— Разве я смею? — искренне.

— Хорошо! Я ухожу. Поговорим… после бала.

Ушёл.

Ну, и что это было? Моя верная подруга Непруха? А не послать ли мне её к хлоровой бабушке, нарядиться в новое платье и оторваться на балу так, чтобы потом об этом легенды рассказывали? Или, хотя бы сплетни по дворцу…

Узнаю прежнюю Петру!