Эта сторона могилы

Глава 21

Я взобралась на Кости с

преднамеренной медлительностью, хлопая его по рукам, когда он пытался снова опрокинуть меня.

— Нет, — сказала я, толкая его спиной на кровать. — Сегодня моя очередь. А твоя работа — только лежать, расслабляться и… — в памяти всплыли слова, сказанные им однажды.

С легким смешком я добавила: — … и дать мне работать.

Его бровь выгнулась, а на губах появилась похотливая улыбка. — Я бы попросил тебя быть нежной, но ты же знаешь, что я не буду иметь это ввиду.

Нет, нежности он не хотел, и это знание только распалило мое желание. Кости может быть и мастер держать себя в руках, но только одно вырывается из под его контроля, он занимается любовью точно так же, как и дерется — свирепо, с необузданной страстью — неистощимо. Я уже не могу сосчитать сколько же кроватей мы сломали за то время, что провели вместе, и я надеюсь, что еще больше сломаем в нашем с ним будущем.

— Закрой глаза, — сказала я ему. Он выполнил, и я слегка прижала его веки, делая акцент на следующую свою фразу. — Держи их закрытыми до тех пор, пока я не скажу тебе обратное.

Легкий смешок все-таки вырвался из него, когда он подчинился. — Может мне называть тебя госпожой? И ты будешь каждый раз шлепать меня, если я забуду и обращусь в тебе, как Котенок.

— Никакой «Госпожи», и других разговоров тоже, — ответила я, пряча улыбку, хотя знала, что он не может ее увидеть.

Затем, с еще большей медлительностью, что я обычно использовала, расстегнула его рубашку, позволяя костяшкам пальцев задевать его кожу. Когда с рубашкой было покончено, я перешла к брюкам, еле сдерживая себя

не забраться внутрь, и расстегивала молнию с той же медлительностью. Стаскивала расстегнутые брюки до тех пор, пока они не соскользнули к его стопам. Затем, напоследок, позволила себе полюбоваться видом. Тело Кости было бледным, гладким пейзажем красоты, прерываемым только темной полосой волос, что начинались на его животе, и закручивались вокруг совсем не плоской части его тела. Его кожа мерцала от естественного вампирского накала, подчеркивая твердые мышцы, худощавые линии, и соблазнительные контуры. Все его тело, так и зазывало прикоснуться, и я приняла это приглашение.

Мои пальцы царапали его грудь, оценивая его реакцию в чувственности исходящего от него запаха, и выброса силы в воздухе. Его глаза оставались закрытыми, руки запрокинуты за голову для удобства — или, может быть он знал, что так его грудь будет смотреться еще эффектнее. Скорее всего, им двигал последний фактор.

Кости был мастером соблазнения еще до того, как в этой стране был выбран первый президент.

Я продолжала путь своих рук вниз по его груди, наслаждаясь ощущением Кости под моими пальцами. Может быть у него и есть опыт заставить кого-нибудь сгорать от желания, но я тоже уже не новичок. Я знаю все, что ему нравиться, и я собираюсь использовать все это, как мое полнейшее преимущество.

Я провела руками по его ребрам и медленно двинулась вверх по его поднятым рукам. Его сила покалывала под моими пальцами, посылая приятные вибрации сквозь меня. Затем, я положила обе ладони на его грудь и стала поглаживать большими пальцами его соски. Они затвердели так же сильно как и его тело.

— Я люблю твои руки, — выдохнул он. — Ты думаешь, что я похож на ангела? Но, Котенок, твои руки — мой рай, а твои глаза мой дом.

Слова согревали меня, но его голос был настоящим искушением с этим мягким английским акцентом и чувственными потаенными интонациями. Если я позволю ему говорить, он сможет соблазнить меня и сделать со мной все что угодно, вместо того, что запланировала я.

— Ш-ш-ш-ш… — протянула я в ответ. Кости может и не мог видеть мою улыбку, но он скорее всего мог чувствовать ее, когда мой рот накрыл его в фееричном поцелуе.

— М-м-м, моя ошибка, — пробормотал он, потягивая свое тело так, что его мышцы пошли рябью на его теле.

Я облизывала губы, вынуждая отбросить свои убеждения исследовать языком каждую область ряби. Вместо этого, я позволила своим рукам блуждать где угодно, то похлопывая, то поглаживая его начиная с лица, опускаясь к ногам и снова возвращаясь обратно. Честно говоря, у меня раньше не было столько времени ласкать его руками. Настигнувшее внезапно желание, обычно, сокращало подобные исследования, а еще у меня не было такого терпения и контроля, как у него.

Сегодня же все было по-другому. Чувствовать его таким образом, проводить по всем изгибам его тела и наслаждаться низкими звуками удовольствия, что он издавал, было не просто возбуждающе. Это было восхитительно. Кости был мой, и не смотря на то, какое будущее нам предназначено, мы встретим его вместе, преодолеем и адский огонь и высокую воду.

Он перекатился на живот, когда я подтолкнула его, раскрывая эти широкие плечи, узкий изгиб его талии, и словно двойники — твердые холмики его ягодиц.

В этот раз, мне было слишком мало просто ласкать его. Я опустилась на него, пробегая ртом вниз по его спине и чувствуя его дрожь под своими губами.

Вкус его кожи и его запах был словно афродизиаком. Я пересела на кровать, позволяя своим волосам терзать его плоть, пока мой рот продолжал скользить по нему, то облизывая, то покусывая повсюду. Он начал издавать низкие, гортанные звуки с каждым дюймом его спины, попки, и ног, которым я уделяла такое же тщательное внимание.

— Милейшие адовы черти, милая, это была сокрушающая идея.

Его голос был напряжен, а его руки уже сжались в кулаки. Я не стала комментировать его разговор в этот раз, но все же легко укусила за щеку, не повреждая кожу своими клыками, просто доставляя удовольствие. Потом мой язык прочертил длинную линию, а голая грудь прижалась позади его бедер.

Его дрожь отражалась под моим ртом, добираясь до моего подсознания, а его возбуждение ощутимо тронуло меня, хотя его руки, как и прежде оставались на месте.

— Еще.

Слово было произнесено почти грубо из-за своей страстности. Я улыбнулась прямо в его кожу, пока опускалась ниже к его ногам.

— Не волнуйся, я еще не закончила.

Я снова перевернула его, возвращая на спину, и мои губы проскользили по его бедрам к плоскости живота. Его мускулы застыли под моими губами в ожидании, но я только подула по твердости паха к области пупка, подразнивая, прежде чем подняться.

Спальня была освещена свечами, расставленными на ночном столике, и комоде, естественный свет щадил глаза вампиров в отличие от электрического, но сейчас эти свечи были приготовлены совершенно для другой цели.

Я быстро соскочила с кровати, останавливаясь только тогда, когда Кости перехватил меня, не смотря на то, что его глаза были все еще закрыты.

— И куда это ты собралась?

Я сбросила его руку с хриплым смехом. — Так тяжело было быть послушным, не так ли? Если не будешь вести себя прилежно, я не стану делать того, что задумала, и уж поверь мне, ты будешь мечтать о том, чтобы я продолжила.

Грешная улыбка снова появилась на его губах, когда он опустил руку. — Мои глубочайшие извинения, Госпожа, за мое позорное неповиновение. Если ты умоляешь о продолжении, я клянусь в моем полнейшем подчинении.

Умный, засранец. Несмотря на обещание, я знала, что Кости такой же покорный, как Чингис Хан, но ничего. Его временная покорность не помешает мне сделать, что задумала.

Я взяла одну из свечей с ночного столика, рассматривая Кости в свете мерцающего пламени. Его тело снова вытянулось, а руки вновь были запрокинуты за голову, ноги расслаблены, но даже при всем этом он был по-прежнему тверд, словно бейсбольная бита в некоторых выдающихся местах. И все его богатство принадлежит мне для наслаждения.

Я облизала губы. Проклятье, если бы я только знала за что мне так повезло, но это был вопрос на будущее. Сейчас время действий, а не рассуждений.

Я подошла ближе, пока мои ноги не прижались к краю кровати. — Ты помнишь тот первый раз, когда ты укусил меня здесь? — спросила я поглаживая своим пальцем по твердой пуговке его соска.

— Да. — одно слово, прошептанное со всей силой желания, что я могла чувствовать сквозь его эмоции.

— Это чувствовалось так, словно твои клыки сжигают меня дотла, — Мой голос был не громче шепота от дрожи, вызванной воспоминаниями, и я задула свечу с прерывистым «Ф-ф-ф-ф-ф». — Я не могу повторить этого, потому что ты не человек, — продолжила я. — Сок моих клыков не будет чувствоваться так же, но может быть это будет близко к тому ощущению.

Затем я пролила немного воска растопленного пламенем свечи на сосок Кости.

Все его тело выгнулось дугой, а громкий стон вырвался из его горла. Я не стала ждать, когда воск застынет, накрыла его губами, прокусывая кожу и облизывая засыхающую вязкость в одно и то же время. Его спина выгнулась снова, мускулистые руки запутались в моих волосах, прижимая меня с такой силой, что мои клыки вонзились глубже в кожу. Удовольствие взорвалось в моем подсознании, подстегивая меня кусать его снова, убирая воск изо рта и глотая потрясающий вкус его крови.

Затем, пока воск все еще не успел застыть, я пролила его на другой сосок, вызывая еще один гортанный стон. Подождав всего секунду, перед тем как погрузить туда свои клыки, поочередно облизывая и всасывая твердый горячий кончик. Снова проглотила декодантский вкус его крови, ну и может быть немного воска. Отстранилась, вытирая свой рот от лишних капелек, и посмотрела в его полыхающие зеленем глаза.

Его сила пульсировала под моими руками, запах его желания тяжелым облаком клубился в воздухе, смешиваясь с облачком моего собственного возбуждения, вызванного эротическим окружением.

Не размыкая наших взглядов, я нагнулась вперед, задевая грудями его бок, потянулась поставить свечу на ночной столик…, и схватила еще одну.

Очень медленно я провела своей свободной рукой по его телу, убирая остатки воска с его груди, прежде чем проследить дорожку темных волос туда, где находился его пах.

Глаза Кости не закрылись, когда моя рука обхватила его плоть, но губы его раскрылись, показывая пару клыков.

Я увлажнила свои собственные губы, когда опустила взгляд вниз — на его твердую плоть в моих руках. Вид захватил мою власть, пульсируя разными видами силы, кончик стал влажным от бледной капельки розового, когда я нажала чуть сильнее. Затем я посмотрела на свечу в моей руке, прежде чем встретить его немигающий взгляд.

— Сделай это, — произнес он, настолько хриплым голосом, что я ели узнала его.

Я задула свечу с мягким шипением, фитиль которой все еще тлело, затем вылила весь обжигающий поток на твердую плоть в моей руке.

Все его тело выгибалось от вспышек боли и наслаждения, отражаясь у меня в подсознании. Я смешала мягкую кашицу воска на кончике, прежде чем сбросить ее, игнорируя обжигающую боль в руке.

Затем, пока воск еще не успел застыть, накрыла губами головку члена.

Первобытный стон вырвался из его горла, когда я втянула его глубже, обводя языком его плоть, вбирая в себя столько, сколько могла с двумя острыми клыками.

Он ощущался во мне, как ваяный мрамор, — плоть, теплая от воска трущаяся между моими клыками.

Я царапала его, продолжая втягивать всю длину в свой рот, всасывала его, словно я хотела сорвать кожу с него.

Его руки судорожно сжимались, с шумом разрывая простыни. Я не останавливалась чтобы проверить, а продолжала обводить языком его член,

убирая остатки воска. Чистое удовольствие наполняло меня сквозь нашу связь, когда он наконец излечился от контактов с воском.

Даже если бы я не могла чувствовать сквозь его эмоции, я знала бы это, поскольку мою руку уже не жгло. Кроме того, я знала, что Кости любит добавить немного боли к его страсти.

И после того, как я стала вампиром, я отыскала его любимый способ получить желаемое.

Я подняла глаза, чтобы взглянуть на него, вбирая настолько глубоко, насколько могла, мои клыки прижимались к прожилкам, покрывающим его твердость.

Его глаза закрылись, а спина выгнулась — еще одно приглашение и я приняла его.

Я погрузила свои клыки в него, пируя дрожью, что прошла по всему его телу и криком, казалось бы, вырвавшимся на волю из его горла.

Амброзия[18] его крови дразнила мой язык, когда, очень осторожно, я сомкнула свой рот на нем, вбирая глубже без увеличения проколов.

Придется немного попрактиковаться для совершенства.

Эта смесь экстаза и боли просто взрывала мои эмоции. Он стонал, бедра приподнимались в такт с ритмическими движениями моего рта.

Я вытащила клыки из его плоти, чтобы проглотить его в себя

до самого основания, и только благодаря моему вампирскому отсутствию рвотного рефлекса я смогла проделать это, заглатывая его целиком и полностью.

Затем всосала снова, проводя языком по всей его длине, проглатывая капельки крови, что остались после моих проколов.

— Повернись, — хриплым голосом произнес Кости, когда его руки пытались приподнять меня к нему.

Я сопротивлялась, понимая, чего он хочет и зная, что все утратить смысл, если я позволю ему сделать это.

— Нет. Только ты, или я остановлюсь. — Мои слова прозвучали искаженно, так как мои клыки сделали еще одно скольжение по его плоти.

Он повернулся на один бок, так что его тело окружило мое, руки проникли между моими бедрами. И я испустила шокированный стон, когда он коснулся моих складочек, большой палец кругами гладил мой клитор, а его пальцы проникли внутрь.

— Ты такая влажная, — пробормотал он. — Я хочу утонуть в твоем вкусе, и покрыть себя твоим запахом.

Представление этого сотворило со мной даже больше чем нужно, что внутри меня все сжалось, но у меня были причины не позволять ему наброситься на меня, даже если в этот момент я не смогла бы отказать.

— Нет. — снова ответила я, всасывая его ртом и царапая всю его длину моими клыками.

Он простонал — Уже скоро. Не останавливайся, Котенок. Глубже. Еще.

Я снова втянула его в себя по самое основание даже сильнее, чем обычно. Его руки остались там же, пальцы ласкали мою плоть с потрясающей настойчивостью, заставляя мои бедра выгибаться с каждым сопровождающим поглаживанием. Боль стала нарастать внутри меня, знакомое чувство напряжения, что требует того, что нельзя отрицать.

Каждое поглаживание поражало меня сильнее. Я все продолжала втягивать его упругую длину, покусывая и облизывая те места, что он любил больше всего, стараясь не сдаваться, убеждая себя вкусом его крови. Его руки задвигались быстрее (кости просто гад я вам скажу) пока крики не полились из моего рта, несмотря на то, что рот был занят его плотью.

— Я больше не могу ждать! — Кости почти рычал.

У меня едва хватило времени вытащить свои клыки из его плоти, как он выдернул меня вверх, одновременно опускаясь вниз. Его руки зажали мою талию, удерживая меня в сильнейшем захвате, рот коснулся мягкой покалывающей плоти между моими ногами.

Наслаждение рвануло в меня, словно плотина. Его пальцы впились в мои бедра, подвигая меня ближе. Язык, клыки и губы слились с одну сплошную сенсацию, что хлестала меня с экстазом, скрывающим все мысли под хаотичной волной. Чем больше я двигалась, тем больше это чувство поглощало меня.

Резкие крики имитировали интонацию дыхания, питая миллионы нервных окончаний, что просто требовали еще и еще. Если бы его руки не держали меня, и я бы упала от сотрясений, что начали вырываться из меня.

Они достигли пика в оргазме, что целиком и полностью затопил меня.

Некоторая часть сознания возвратилась, заставляя меня смущаться от того, что его голова была вжата на несколько дюймов в матрас.

Он наконец ослабил хват, и я упала на кровать. Когда он навис надо мной, в его глазах все еще было свирепое пламя зелени.

Прерывистый вздох вырвался из меня, когда я увидела следы крови вокруг его рта. Моей? Или его?

— Кости…

— Не надо, — Что-то потаенное было в его голосе, что заставляло меня дрожать. — Не говори ничего, особенно «Стоп»

Теперь ты здесь для этого.

Он привлек меня к себе, толкая меня на колени и разворачивая к себе задом. Одна бледная рука обхватила мою талию, твердо удерживая.

В следующий миг он ворвался в меня, входя глубоко в ножны одним грубым толчком.

Это заставило меня вскрикнуть, когда он толкался во мне снова и снова, так сильно, что я чувствовала, как по моему лицу текут слезы. Он обегал губами по моей спине, прежде чем добраться до моего уха.

— Не замыкайся. — Его стабильный тон противоречил его движениям, что врывались в меня с большей силой, которую, как мне казалось, я могу выдержать. — Кричи для меня.

— Слишком сильно, — мой ответ терялся в его бешеном темпе.

— Как Ад, — прорычал он, облизывая мою шею. — Я столько раз кусал тебя и тебе это нравилось. Я чувствую твое тело, и тебе не больно. Просто отпусти, как делала это раньше. Сдайся.

Он прогнул меня вперед, его руки легли на мои бедра поддерживая меня. Как ответ на его просьбу, я начала непрерывно кричать, отвечая на разъяренную страсть его тела, разрывающегося во мне сильнее, чем когда-либо прежде. Его хват останавливал меня, голос с акцентом изрекал грубые выражения вперемешку со стонами от его собственной интенсивности, построенной на поражающих толчках.

Когда все это достигло сокрушающего меня пика, он наклонился ниже и вонзил свои клыки мне в шею, всасывая мою кровь сильными, почти дикими глотками.

Я рухнула на матрас почти в бессознательном состоянии, без сил, без мыслей, понимание происходящего ударило меня сильнейшей волной. Все было настолько сильно, что я едва смогла понять, когда Кости выкрикнул прежде чем сильнейший спазм сообщил мне, что он разделил со мной оргазм.

После нескольких моментов, которые, казалось, остановились на время, он упал рядом со мной, как будто кто-то перерезал нить, что его держала и нам обоим потребовалось несколько судорожных, если не сказать иначе, вздохов.

Даже если мне придется умолять, ты обязана проделать это еще раз, — наконец проговорил Кости с напряжением в голосе. — Я ног не чувствую.

Так же не чувствовала и я, но разговаривать было за моими возможностями в этот момент. Я могла слышать и думать, правда весьма туманно.

Даже со всеми сверхскоростными регенеративными способностями вампиров, я по-прежнему ощущала приступы боли, смешанный с остаточным покалыванием ошеломляющего оргазма.

Если бы я была человеком, и Кости взял бы меня так сильно, я не смогла бы ходить неделю. Нет, погодите — месяц.

Я думаю, это определенно сильно привяжет меня, пока мы будет порознь, — сказала я, плюхаясь на спину. Мой взгляд стал словно стеклянным.

Кости рассмеялся, притягивая меня в свои объятия с большей силой и скоростью, что было не совсем справедливо по отношению к моему состоянию, ведь я все еще испытывала проблемы в управлении своих конечностей.

— Ох, Котенок, — прошептал он, когда его губы двинулись дальше по моей шее. — Ты же не думаешь, что мы уже закончили, не правда ли?

Он станет моей смертью, подумала я, но не смогла заставить себя произнести ни одной жалобы.

Или просто опротестовать, когда его рот скользнул по моей шее, и продолжил свой путь все ниже и ниже.

После всего, даже если я и была права, на свете существовали намного худшие вещи, чем смерть, и я не могла представить себе лучший путь достичь ее.