Это не я, господин профессор!

Эпилог

Я тихонько просочилась в приоткрытую дверь и огляделась.

Никого.

И темно. На востоке небо уже посветлело, но до восхода ещё как минимум час. Или даже полтора. Как раз успею.

Я пробежала через двор, освещенный несколькими старыми разномастными фонарями, и нырнула в глубокую черную тень деревьев.

— Я ничего не нарушаю, — пробурчала я себе под нос.

Но сердце все равно азартно колотилось и пальцы подрагивали.

Деревянная махина склада инвентаря была замаскирована колючей живой изгородью, над которой возвышалось несколько развесистых крон старых деревьев.

— На самом деле, очень даже нарушаю, — хмыкнула я, прикладывая к шершавым доскам двери профессорский пропуск Гордона. По правилам студентам нельзя было вне занятий и без педагога брать инвентарь для тактических полетов. Правда без пяти минут выпускники на последнем курсе такие формальности игнорировали. И то и дело гоняли в Сити на платформах или в гоночных мембранах. Если им хватало фантазии и навыков пробраться на запертый склад, конечно.

Дверь скрипнула, пропуская меня в пыльный сумрак.

Внутри здание было ровно таким, как его и представляешь, глядя снаружи. Просторный амбар из досок. Прямо как у фермеров. И даже полки примерно такие же.

Только светильники магические. Послушно вспыхивающие при моем приближении.

Ничего такого особенного мне было не нужно, обычная платформа годилась. Я взяла с полки первую попавшуюся. Покрутила в руках. На обратной стороне доски были ещё заметны буквы «Марла Истейн, Инферно, 4 курс».

Оставлять такие автографы тоже, кстати, официально запрещено. Но все равно каждый так или иначе здесь отметился. По студенческой традиции свое имя пишешь на той платформе, с которой тебе не повезло свалиться и что-то себе сломать. Где-то там а куче есть и «моя». Но искать ее сейчас не буду, конечно.

— Надеюсь, ты будешь ко мне более благосклонна, чем к этой мисс Истейн, — прошептала я, запуская платформу по плавной дуге себе под ноги. Вставила правую ступню в ременную петлю и заскользила на самой низкой высоте к выходу.

Маги не летают без дополнительных приспособлений. Уже много кто пытался добиться самостоятельного полета, но получался один только пшик. Который газетчики сначала раздували, мол, эгегей, такой-то маг освоил управляемый полет без ничего! А потом оказывалось, что это очередная утка.

Последний такой скандальчик случился год назад, но там все герой был забавен. Он создал парные платформы чуть больше своих ступней. И выглядело все действительно так, будто он сам летает. Но до правды докопались, конечно…

Я поднялась выше, перемахнула через ограду, заскользила по опушке леса, уклоняясь от веток.

Оглянулась на колледж, в котором засветились окна первых ранних пташек. Хотя теперь уже меня вряд ли кто-то заметит. Так что можно и повыше подняться.

Платформа послушно задрала нос и вознесла меня над вершинами деревьев.

Дух, как всегда, захватило. Люблю летать! Хоть это и не совсем моя специализация… Но тащиться до вершины Гур-Деми-Тенгри пешком мне вообще не хотелось. Торчащая из леса одинокая гора не была какой-то там особо высокой. Она скорее была холмом необычной формы почти правильной усечённой пирамиды с плоским «столом» наверху. Но склоны крутые, пока доплетешься…

Про саму гору много всякого болтали. И что это саркофаг одного из хтонических демонов, и что там внутри скрыт вход в Сильфей, но вредный волшебный народец его замуровал. И разное другое-прочее…

Но по факту ничего особенного там ни разу не происходило. Гора и гора.

Ритуалисты площадку на ее вершине использовали для всяких потенциально опасных экспериментов.

Вот и сейчас тоже…

Гордон ушел туда ещё с вечера. И попросил меня на рассвете принести ему кофе. Не в первый раз, кстати, за эти три года уже.

А мне вовсе не в тягость, я всегда любила смотреть, как он работает.

Платформа заскользила вдоль каменистого склона, рассекая зябкий утренний туман. Я присела, заставляя доску ускориться. Ветер засвистел в ушах, сердце заколотилось быстрее от восторга.

И от полета. И от того, что сейчас я увижу Гордона, который всегда заставлял мое сердце трепетать. И не только сердце, что уж…

Вершина уже совсем рядом, две секунды. Одна…

Иииииии, аххх!

Рассветная полоса неба, окрашенная в розовый и золотой. Идеальный рассвет, как будто нарисованный акварелью.

И плоская вершина Гур-Деми-Тенгри, в центре которой тускло светился сложный контур какого-то ритуала.

Гордон стоял рядом с ним и критически оглядывал его идеальные линии.

Я погасила стремительную скорость платформы и по длинной дуге подлетела к своему любимому профессору. Прямо в его объятия.

— Доброе утро, Мелоди! — сказал он после долгого поцелуя.

— Доброе утро, Гордон, — ответила я, прижавшись к его широкой груди. — Я взяла с собой горелку и хочу приготовить кофе прямо здесь. Ты не против?

— Против? — Гордон заглянул мне в глаза своим невероятно-теплым взглядом. — Да я всеми руками за! Только сначала мне нужно кое-что проверить. Ты можешь встать вон на ту метку? Где зелёный символ «охо»?

— Конечно, — кивнула я, сняв рюкзачок с будущим завтраком. Метка «охо» светилась почти в центре контура. — А что это будет за ритуал?

— Тссс! — Гордон приложил палец к губам. — Не хочу пока говорить. Плохая примета.

— Ладно, — я положила рюкзак на камень и, аккуратно переступая линии, дошла до нужной метки. — Здесь? И что теперь?

— Стой там, — скомандовал Гордон. — Я сейчас…

Он тоже вошёл внутрь ритуального конура, и одним лёгким движением его замкнул. Ярко вспыхнули огни на углах многолучевой звёзды. Пламя побежало по линиям, в воздухе мелодично зазвенело.

И в этот же момент из-за горизонта показался первый луч солнца, окрасив лес под нами золотыми бликами.

— Ааааах! — я вскрикнула, поняв, что земля вдруг оказалась далеко внизу. А мы с Гордоном парим над затухающим узором контура, медленно кружась друг напротив друга. Без всяких платформ под ногами!

— Этого не может быть! — воскликнула я.

— Как видишь, может! — засмеялся Гордон.

— А я могу теперь… — начала я свой вопрос, но Гордон на него ответил без слов, приблизившись ко мне и закружив в подобии воздушного танца. Мы летали! По-настоящему!

— Мы можем, Мелоди, — сказал он, когда наши глаза оказались друг напротив друга.

Это все было так естественно, будто мы всю жизнь только и делали, что танцевали в воздухе в лучах восходящего солнца. Кружились, поднимались выше, потом спускались почти к самой земле. Снова взлетали почти до облаков…

— Хочу спросить у тебя кое-что, — сказал Гордон, когда мы замерли на какой-то немыслимой головокружительной высоте.

— Да? — я сжала пальцы, и кажется мое сердце пропустило удар.

Гордон раскрыл ладонь, на которой лежало изящное кольцо. В камне которого тут же заиграли золотым и розовым солнечные лучи. Показалось, или внутри они правда переплелись в знак «коразон»?

— Ты будешь моей женой, Мелоди Прист?