Это не я, господин профессор!

Глава 4

Я почувствовала себя словно рой бабочек. Который пытается разлететься в разные стороны, трепеща крылышками. И цельной меня делает только проникающий все глубже член профессора.

Последний раз я сексом занималась месяца три назад. Или даже уже больше. Попытка примирительного секса с моим теперь уже давно и прочно бывшим парнем.

И по чисто физическим размерам мой бывший проигрывал профессору чуть ли не вдвое.

У меня вообще появилось ощущение, что я снова девственница.

И даже не в том смысле, что мне было больно или что-то в этом роде.

Просто, кажется, я раньше вообще плохо себе представляла, что такое секс.

Ну, для меня это была в целом довольно приятная возня, от которой я в какой-то момент всегда начинала отмазываться. Что мой первый парень, что второй хотели много и часто, а я как-то не разделяла их энтузиазма. Первый меня бросил как раз поэтому. Мол, я бракованная какая-то, нормальная девушка должна течь от одной мысли о том, что такой красавец готовится засунуть в нее член.

«Вот как получилось, когда в кофейню зашел профессор Стэйбл», — подумала я, тая от ощущения скользящего внутри меня огромного члена. Профессор был нежен и никуда не спешил. Каждым плавным движением он входил все глубже и глубже. И каждый раз мне казалось, что глубже уже некуда.

Его пальцы скользили по моей коже.

Он то наклонялся к моему лицу, чтобы снова меня поцеловать, то отдалялся, чтобы полюбоваться.

Не знаю, что именно вызывало его улыбку — это я ему нравилась, или он получал удовольствия от того, как безвольно я плавлюсь в его руках.

А я плавилась.

Кажется, от меня вообще ничего не осталось, кроме водоворота сладкой неги, который то затягивал внутрь мой рассудок, то выпускал его совсем ненадолго.

Я успевала выхватить какой-нибудь образ или картинку. И снова погружалась в пучину темного и влажного удовольствия.

Тыквоголовый Джек скалился со стойки. И кажется смеялся. Или это магический огонек внутри него мигал в такт движениям профессора.

Которые становились все сильнее и напористее.

И когда я подумала, что более приятно мне уже быть не может, меня снова накрыло оглушившей и ослепившей меня волной оргазма.

Руки профессора сжали мои бедра, удерживая сладко содрогающееся тело. Но он и не думал останавливаться. Наоборот, только еще больше увеличил напор.

И когда я открыла глаза, вынырнув на какую-то долю секунды вы эту реальность обратно, то у него на лице уже не было нежной улыбки.

Глаза его потемнели, как два бездонных колодца. Дыхание стало прерывистым, словно ему приходилось сдерживать себя, чтобы не дать вырваться вовсе уже безумной страсти.

Мне стало немного страшно и… и захотелось его еще больше.

Таким я его точно никогда не видела.

В моих фантазиях все было как-то ванильно и простенько. Без вот этого бушующего водоворота чувств, то и дело накрывающего меня с головой.

Сколько времени прошло?

Не подглядывает ли на наши забавы кто-то через окно?

Не потеряли ли меня на вечеринке и не припрутся ли всей толпой меня сейчас искать?

Вообще ничего из этого мне в голову не приходило.

Я балансировала где-то на грани безумия, скользя по бушующему шторму страсти профессора Стэйбла.

От меня уже вообще ничего не зависело.

Ни-че-го…

Кроме в третий раз поднявшейся и вознесшей меня куда-то на недостижимые вершины волны взорвавшегося радужным фейерверком оргазма.

И сквозь окутавшую меня тьму наслаждения, я ощутила, как пальцы профессора Стэйбла сжали мне бедра. И как пульсирует внутри меня его член.

Кажется, я кричала, но не уверена.

В ушах грохотало, я слышала полустон-полурычание профессора.

Чувствовала его руки, сжавшие меня в объятиях так сильно, что у меня хрустнули ребра.

И я обняла его тоже.

И руками, и ногами.

Я замерла вот так, заполненная им изнутри.

Всхлипывая, от внезапно нахлынувших чувств, которые, кажется, вернулись ко мне все разом и нахлобучили мягким мешком по растрепанной голове.

«Этого просто не может быть…» — медленно, как мыльный пузырь, проплыла мысль в моей голове.

С улицы раздались громкие голоса и смех. По улице куда-то шли прохожие.

Видимо, с вечеринки.

Или на другую вечеринку.

Но мне не хотелось шевелиться. Потому что если я пошевелюсь, то вот это восхитительное безвременье закончится. И мне нужно будет посмотреть профессору Стэйблу в глаза.

После всего… этого.

Реальность включилась как будто одним щелчком.

И я со всей отчетливостью осознала, что посмотреть ему в глаза нужно будет не только сейчас. А еще и потом. На каждом уроке по ритуалистике. Под ревнивыми взглядами множества других студенток.

Руки профессора скользнули по моей спине, легли на плечи. И отстранили меня.

Вся моя смелость, с которой я расстегивала пуговки, чтобы прильнуть кожей к коже, а потом еще и тянула пальцы к его члену, рассыпалась, как карточный домик под вентилятором. Фрррррр…

Я сжалась, зажмурилась и попыталась уткнуть лицо в его плечо. На котором, кстати, все еще была его черная шелковая рубашка. Которую он так и не снял.

— Для стыдливости уже вроде поздновато, ммм? — иронично проговорил профессор, нежно касаясь губами моей щеки. — Мелоди. Посмотри на меня.

«Он хотя бы знает, как меня зовут», — подумала я, открыла глаза и посмотрела на профессора. На себя. И на все вокруг.

И мне снова захотелось зажмуриться.

Потому что как раз в этот момент в дверь кто-то нетерпеливо постучал.