Ева Моя

Глава 2

ЕВА

…

Закружилось так, что не верится

Может быть вся жизнь переменится

Викинг. Большой, могучий. Даже удивительно, как в таком большом мужчине сочетается грубая мужская сила и такая нежность и чуткость. Даже сейчас, поджимая практически полностью под себя и обхватив рукой, он запросто мог бы придавить меня. Но нет, даже во сне он как-то удерживал свой вес и обнимал так нежно, что хотелось кутаться в этих объятиях вечность..

Но нет, надо собираться…

Смотрю на него спящего. Немного взъерошенные во сне темно-русые волосы, высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок, покрытый аккуратной ухоженной бородой. Мурашки бодро промаршировали по телу, когда я вспомнила, какие приятные ощущения остаются на теле от ее касания. Я всегда думала, что борода это неприятно и колется, но нет — очень даже приятно. И не колючая она вовсе, а очень мягкая. Мурр-р. Хочется выгнуться кошкой и снова потереться о нее.

Крепкое тело, закованное в мышцы и мускулы. Этот мужчина очень красив. Красив своей силой, своим таким ярко выраженным мужским началом. С ним даже мысли не возникает, кто в паре ведет. Мне нравится в нем все. Его тело. Сильные руки. Лицо. Стильная, так идущая ему стрижка с пышными убранными назад волосами, более короткими у висков и удлиненным затылком. И борода его. Да. Уже говорила. И татуировки. Он почти весь ими покрыт: спина, руки, одна нога почти полностью, на груди изображены некие символы. И все это очень красиво, художественно и стильно. Уверена, что еще и со смыслом. Жаль, не было времени расспросить…

Когда мы уже уставшие и обессиленные лежали обнявшись, Валентин гладил меня и восхищался нежностью моей кожи.

— Ты совершенная. У тебя идеальная кожа. Даже родинок почти нету. Чистая, невинная душа.

— Ну, не такая уж и невинная, — засмеялась я.

— Душа, милая! Не тело. Тело твое — то еще искушение. Но оно очень красиво. Ни одной татуировки. Это такая редкость в наши дни.

— Да, мой брат тоже говорит, что сегодня это фишка. И что мне нельзя сделать татуировку. Хотя сам недавно набил себе.

— Брат старший?

— Младший. На тридцать минут. Но почему-то командует и оберегает словно старший. Я, правда, не особо сопротивляюсь. Пусть думает, что главный.

— С твоей стороны мудро. С его стороны по-мужски. Он прав. В этом твой шарм. Сбереги его. Это сделает тебя особенной. Ты просто не представляешь себе как это прекрасно — такая натуральная красота: чистейшая нежная кожа, ни одного прокола, даже уши не проколоты, естественный цвет волос и все тело полностью натуральное. Ты просто природный шедевр.

А я готова была растекаться лужицей от таких слов… Потому что это оказывается ужасно приятно быть в глазах такого грозного мужчины совершенством. Видеть в его глазах восхищение и огонь желания.

И все же мне пора…

Когда я собиралась с друзьями в клуб, я не думала пользоваться советом своей крестной. Я не планировала «клин клином вышибать». Само собой как-то сложилось. У меня просто не было шансов устоять перед его обаянием. Не ожидала, что сработает, но похоже, что получилось. Ведь за все это время я ни разу не вспомнила о Дже. И да, без него тоже жизнь продолжается. И она может быть захватывающей, волнительной и очень чувственной. А мое тело? Я даже не подозревала, что оно на такое способно. И эти воспоминания и прекрасные ощущения я запомню надолго.

Аккуратно выбираюсь из крепких объятий Викинга. Одеваюсь, собираю все вещи, проверяю, чтобы ничего не оставить после себя и выхожу из квартиры.

Прощай, Викинг! Ты, наверное, самое яркое, что со мной приключилось за мою такую пока еще недолгую жизнь. Благодаря тебе я знаю, какие невероятные ощущения может дарить этот мир. Благодаря тебе я знаю насколько могу быть желанна, насколько хороша и достойна самого лучшего. Теперь я пойду по жизни с высоко поднятой головой, не размениваясь и выбирая все только самое-самое…

Мое исцеление..

Мой Викинг…

Мой Валентин..

Я вся такая на кроссах, хотя вроде взрослая

и слишком много вопросов в целом про прошлое

Я крайне редко, а возможно, что даже никогда не ночевала вне дома, когда уходила развлекаться с друзьями. Как-то так сложилось, что мы с братом негласно договорились всегда возвращаться домой. Тем более, что когда я жила с родителями, у меня не было таких отношений, ради которых я могла бы задержаться где-то до утра.

И вот сегодня я нашкодившей кошкой стараюсь тихонько пробраться к себе в спальню. Мама уже не спит. Надеюсь, не из-за меня. Поздоровались. Она не стала меня расспрашивать и выпытывать где я была. Спросила лишь все ли в порядке, не нужна ли мне ее помощь, обняла и отправилась на утреннюю пробежку — она у меня очень спортивная и держит себя в отличной форме. У меня самая лучшая мама! И особенно ценить это я начала, когда уехала учиться. Добрая, чуткая. Никогда не лезет в душу, но при этом почти всегда знает, что в ней (душе этой) происходит. Поэтому всегда умеет поддержать и дать мудрый совет. Порадовалась сама за себя, что она у меня такая замечательная, приняла душ и пошла отсыпаться.

Проснулась я со странным смешанным чувством эйфории, тревоги и даже тоски. По идее все же хорошо. События прошлой ночи были неожиданными, но очень волнительными и приятными. Мне все понравилось. Я поняла, что могу двигаться дальше. Но какое-то непонятное скребущее чувство не давало покоя.

Еще раз сходила в душ. Нанесла на тело увлажняющий крем, добавив в него капельку эфирного масла лаванды для успокоения. Высушила тщательно волосы. Перебрала гардероб.

Промаявшись так несколько часов я вдруг словила себя на мысли о том, что постоянно думаю о Викинге. Причем не о том, что было. А о том, как он там? Думает ли обо мне? Расстроился ли, когда проснулся и не застал меня? Еще немного и я начну фантазировать о нашем с ним будущем. А там, глядишь, и снова в клуб наведаюсь, где мы познакомились, чтобы искать новой встречи.

Нет! Так не пойдет. Я еще не отошла от предыдущих отношений. Точнее, от их разрыва. Больше не хочу. Да и не надо оно мне. Тем более, с мужчиной, который, вероятнее всего, ровесник моего отца. Не то, чтобы у меня были какие-то предубеждения, но…

Слишком много этих «но»…

Я планировала возвращаться на учебу через три дня. Но почему-то единственно верным в данной ситуации мне показалось вернуться раньше. Поменяла билеты и уже на следующий день папочка встречал меня в аэропорту Дрездена.

Мои родители развелись два года назад. Не знаю точно, что послужило причиной. Между ними не было скандалов, ссор. Возможно, это связано с тем, что когда мы переехали учиться в Германию, папа поехал с нами — помочь обустроиться, побыть рядом и поддержать в случае чего нас, неопытных, в чужой стране. А затем он так и остался жить здесь. Мама же, хоть и приезжала часто, переехать не смогла…

Как бы там ни было, однажды они собрали нас и сообщили о том, что развелись. Но для нас это никоим образом ничего не меняет — они любят нас по-прежнему. Мы будем также видеться, вместе проводить время. Просто они, наши мама и папа, уже не вместе. И мы действительно практически не ощутили из развода: к тому времени мы с братом уже жили отдельно, родители приезжали часто, между ними были хорошие дружеские отношения. Хотя все равно было видно, что они оба сильно переживают. И со временем мама начала стараться поменьше пересекаться с папой, когда приезжала к нам. И Герман очень переживал из-за всего этого. Хоть и виду не подавал, но для мамы он стал как хранитель. Поэтому несмотря на внешнее спокойствие и благополучие, мне было жаль. Потому что мы были отличной семьей.

У нас очень молодые родители. В нашем теперешнем с братом возрасте, мы у них уже были. Может, именно поэтому у нас всегда все было легко и весело. По многим вопросам они не заморачивались, многое переводили в шутку. Мы росли в атмосфере любви и непринужденности. Нас воспитывали по принципу: «не надо их воспитывать, главное — не мешать расти». Много разрешали пробовать, учиться на своих ошибках и делать выводы. Конечно, в нас закладывали главные нормы морали и правила поведения, но в целом мы просто росли в благополучной семье с любящими родителями, у которых было много друзей. Мы много путешествовали, изучали мир и формировали свое видение исходя из того, что видели вокруг и какие отношения были у нас перед глазами.

В общем, детство у меня было счастливым. Мы росли счастливыми детьми. Безо всяких детских психологических травм, о которых так много сейчас говорят. Все у нас было хорошо. И вспоминаем мы эти времена с братом частенько и с удовольствием.

Сложности начались в школе.

У нас низенькая мама и очень высокий папа. Где-то метр и девяносто сантиметров ростом. И если по комплекции мы с братом пошли в маму — оба худые, то ростом — в папу. В итоге — оба тощие и долговязые. Мы очень быстро начали выделяться среди ровесников. Уже в четвертом классе мы были самые высокие. И если для Германа это не представляло никаких сложностей, то для меня все это обернулось постоянными насмешками, дразнилками и обидными прозвищами. Высокая, очень-очень худая и бледнокожая. Конечно, явный булинг пережить мне не пришлось (никто не позволил бы), но издевки, комментарии и фразочки в спину больно ранили мою еще не устоявшуюся психику. Герман защищал и оберегал меня. Но этого было недостаточно. Он не мог быть со мной круглосуточно. Да и рты всем закрыть нельзя было. А дети, они ведь могут быть удивительно злые и изобретательные в своей жестокости. Никто не травил меня явно. Но ощущение изгоя и собственной неправильности не покидали меня долгие годы.

Меня поддерживали родители. Пробовали менять школу. Папа беседовал с учителями, родителями, одноклассниками. Ситуация немного улучшалась. Обижать меня не осмеливались, но искренне дружить со мной тоже не стремились.

Кстати, близких подруг у меня нет до сих пор. Есть знакомые, есть компания, с которой я общаюсь, встречаюсь и провожу время. Но близких подруг нет. Сложно доверять и становиться подругами, после того как однажды уже доверился человеку, думал, что вот это и есть твой друг, а потому узнаешь, что она каждое твое слово высмеивает с другими девочками и зовет тебя за спиной «тощей бледной поганкой»…

Все изменилось в седьмом классе. Когда у нас появилась химия. Оказалось, что я невероятно способна к этому предмету и у нас с ним зародилась взаимная любовь. Этот предмет давался мне настолько легко, что поначалу учитель химии не верил: пересаживал меня за свой стол на время контрольных, проверял, задавал дополнительные задания. А мне было непонятно, в чем он ищет подвох? Ведь химия — это так легко! И главное — это так интересно!

А у одноклассников вдруг зародилась любовь ко мне: ведь, как оказалось, химию понимали так хорошо далеко не все. А учиться и получать хорошие оценки надо было.

Вообще, начиная с седьмого класса, наш авторитет с Германом заметно возрос. Я была хороша в химии. Он — просто гений в физике. С нами стали считаться и уважать. Но настоящих друзей мне это так и не принесло.

А потом случилась новая «беда» — у меня очень быстро, практически одномоментно, выросла грудь. На фоне тощей меня тяжелая округлая грудь выделялась и привлекала к себе внимание. И это сейчас я понимаю, что это дар и объект гордости. А тогда я воспринимала это как очередное проклятие и не понимала за что. Не ссутулиться и не испортить осанку для того, чтобы сделать мой третий размер менее заметным, помогла только гимнастика. Вот где я была хороша и вызывала у тренеров и зрителей только одобрение и позитив.

В общем, росла я сложным подростком. С подломанной психикой и огромной, просто огромнейшей кучей комплексов. Некоторые из них до сих пор живут в глубине моей души. И поэтому такое вот обожание и восхищение Валентина просто не могло оставить меня равнодушной. Ведь он все мои недостатки, все то, что я ненавидела в себе долгие годы и от чего мечтала избавиться, превратил в достоинства. Вознес мою внешность до высот и назвал искушением. Я дрогнула и поддалась этому соблазну: слушать, верить и чувствовать себя самой-самой. Несмотря на все недостатки ощущать себя идеальной. Да, мне это очень понравилось.

Правда, сначала был Дже. Который смог растопить вечные, казалось уже, ледники моего сердца…

Дже Хво. Моя первая любовь. Мой первый мужчина. Мое первое серьезное разочарование…

Как вы поняли, у меня были глобальные сложности со взаимоотношениями. Как с девушками, так и с парнями. Проблемы с доверием и ворох комплексов, из-за которых я становилась до ужаса зажатой и превращалась в холодную снежную королеву. И только занятия художественной гимнастикой не позволили мне окончательно закостенеть и спрятаться в своей скорлупке. Когда я выходила на ковер, я забывала обо всем. Моя худоба и длинный рост более не смущали меня. Я гнулась, тянулась, с душой исполняла элементы и двигалась под музыку словно переносилась в другой мир. В котором я была легкой, грациозной и уверенной в себе. Но это только на ковре. В реальной жизни все было очень запущенно. И как только общительный Герман, у которого всегда было много друзей и которые частенько бывали у нас дома, ни пытался вовлечь меня во все веселые посиделки, я все же предпочитала не сближаться ни с кем и держаться от большого скопления людей подальше. Хотя и не сказать особо, что кто-то прямо настойчиво искал моего общества. Так что мы с этим миром были на равных.

В старших классах мне все же начали оказывать знаки внимания. Я научилась отвечать, шутить, острить и отрастила зубки. Я больше не хотела, чтобы мне делали больно, поэтому научилась держать дистанцию, оберегала свои личные границы и умела постоять за себя помощью сарказма и недвусмысленных острых шуток. Очень уж болезненными были воспоминания о предательстве тех, кому доверился.

А еще у меня появилась мечта. Я обожала химию и хотела связать свою жизнь с медициной. Для того, чтобы быть как можно ближе именно к химии, решила пойти на фармацевта. Мы некоторое время выбирали ВУЗ и принимали решение, где нам учиться. Наш папа наполовину немец — а это больше возможностей и меньше проволочек с документами. Поэтому решение было принято в пользу Германии. Планка высокая, требования серьезные. Надо было много учиться, чтобы поступить и реализовать свою мечту. Так что мне как-то не до парней и не до отношений было в выпускных классах. Я училась не поднимая головы: химия, немецкий язык, остальные предметы, которые никто не отменял, а высокий балл аттестата тоже нужен был. Проходила онлайн курсы, занималась с репетиторами. И да, я сделала это! Поступила в Дрезденский медицинский университет.

В Германии в первое время мне тоже было не до парней: адаптация к стране (хоть она для нас и не совсем новая — мы бывали здесь у родственников), к новому месту учебы, к самостоятельной жизни. Хорошо хоть папа мог поддержать и подсказать что да как. Сначала родители хотели снять нам с братом квартиру. Но мы оба (и я, и Герман) захотели жить в кампусах своих университетов (он поступил в технологический на радиофизику — пошел по следам отца).

И только где-то через год я стала пытаться общаться и расширять круг своих знакомых. И тоже нельзя сказать, что мне феерически везло. Во-первых, как оказалось, мне в принципе не было интересно со сверстниками: не те шутки, не те интересы, не те цели. Во-вторых совершенно разный менталитет и взгляды на взаимоотношения, в которых все настолько на равных, что считается нормой, что женщина сама чинит сантехнику в своей квартире в то время, как в ней присутствует и мужчина. Потому что квартира — ее. Прямые разговоры о сексе, без прелюдий и ухаживаний тоже немного меня шокировали. Ведь мне хотелось романтики!

В общем, я уже собиралась снова задвинуть идею общения с противоположным полом на подальше и на подольше, когда появился Дже…

Мы познакомились совершенно случайно и до банального просто. Осенним дождливым днем я шла по улице и, как и все прохожие, торопилась добраться до дома. В какой-то момент неожиданно сильный порыв ветра вырвал у меня из рук зонт и понес его в сторону. Дже помог мне этот зонт словить, подправил его немного, но увидев, что тот безнадежно испорчен ветром, любезно предложил свой. Проводил до кампуса.

Так и завязались наши отношения. Конфетно-букетный период был достаточно долгим и очень романтичным. Он очень красиво за мной ухаживал. Дарил цветы. Приглашал на самые разнообразные свидания. Благо Дрезден предоставляет широчайшее поле для фантазии: множество интересных мест как для культурного, так и для просто отдыха. Я влюбилась в него без памяти. Впервые в жизни я узнала, что такое жить не только своими интересами, но и интересами другого человека. Что такое желание отдавать, дарить и стараться делать как можно лучше другому человеку. Что такое чувство невесомости и полета от счастья.

Я отдалась этим чувствам. Поверила в отношения. Доверилась снова. И снова получила удар. Только в этот раз не в спину, а в самое сердце.

Дже Хво был из Сингапура. Корни у него китайские, но он сам уже родился и вырос в этом необычном городе-государстве. На семь лет меня старше. Он закончил университет в Великобритании (британская система образования очень ценится в Сингапуре). В Германии работал в одной из крупных компаний финансистом и имел прекрасные перспективы для удачной карьеры.

У него возникли некоторые накладки с рабочим контрактом. А родители очень хотели, чтобы он вернулся обратно. В Сингапуре ему предложили хорошую должность в финансовом секторе, который развивается у них семимильными шагами. Уволился с работы, полетел в Сингапур посмотреть, что и как. Обещал вернуться, но было непонятно сколько это займет времени и захочется ли ему возвращаться из мирового финансового центра сюда, променяв хорошую должность на статус мигранта. А я настолько была поглощена этими отношениями, что готова была следовать за ним хоть на край света.

Но в один «прекрасный» день он просто позвонил и сообщил, что принял решение остаться здесь. Обманывать ложными надеждами меня он не может, поэтому говорит обо всем откровенно. Позвать к себе пока нет возможности. К тому же, мне надо доучиться, ведь это моя мечта. А это еще полтора года. Отношения на расстоянии он не приемлет. Поэтому, хоть и осознает, что делает нам обоим больно, но он выбирает быть честным.

Я же оказалась не готова к такой ситуации: боль от несостоявшейся любви, уязвленное эго и полностью выбитая почва из-под ног. Удар по чувствам. Удар по самолюбию. Тут же поднявшие голову комплексы-монстры, которые день и ночь нашептывали, что раз выбрали не меня, значит со мной по-прежнему что-то не так. Не достойна. Недостаточно хороша. Я думала, что уже не поднимусь с колен после такого.

На помощь как всегда пришла семья. Все очень быстро организовались и мы отправились (благо учеба позволяла) в небольшой отпуск в Голландию. Где днями катались на велосипедах и уматывались так, что вечером сил рефлексировать не было совершенно. А потом мама предложила съездить с ней на родину. Она сама к этому времени уже четыре месяца жила в Европе и как раз собиралась возвращаться. Это были волшебные дни. Мы проводили все время вместе: разобрали вещи в квартире, ездили в гости к родственникам и друзьям, смотрели сериалы. Я оттаяла и чувствовала себя гораздо лучше.

Однажды мы с моей крестной (маминой лучшей подругой, тетей Светой) пошли в бар. Там поболтали по душам. Тогда-то она и обмолвилась про «клин, который вышибают клином». Что хуже не будет, а попробовать можно.

Вот и попробовала… Да так, что уже месяц прошел. Последние экзамены позади. Начались летние каникулы. А я все вспоминаю своего Викинга. И я могла бы сколько угодно говорить о том, что меня подкупило его восхищение, то, что он видит меня идеальной для себя, а мне это было очень нужно в тот момент. Но теперь, уже месяц спустя, я могу себе признаться честно, что помимо всего этого мне понравился и он сам. Его энергетика, его харизма, его напор и его искусность. Да, это тоже понравилось. Очень.

Нельзя сказать, что я совсем не думала больше о Дже. Я по-прежнему тосковала по нему, скучала и в то же время обижалась, что он так поступил с нами. Но то новое, яркое, что подарило мне знакомство с Викингом, не позволяло мне скатиться в уныние, а наоборот — придавало желание жить, чувствовать и хотеть большего. И тот факт, что я до сих пор вспоминаю о нем так остро, держит меня на распутье — куда ехать на каникулы? Мне очень хотелось бы поехать на какое-то время к маме. Но опасение, что я начну его искать или даже встречусь с ним там, сдерживали меня и заставляли рассматривать другие варианты каникул. Герман приглашал поехать с ним и его компанией в путешествие по Чехии. Но я так и не дала ответ, хотя скорее всего откажусь и от этого предложения.

… среди океана слез всегда был маяк

Такой родной голос мамин — набор простых, но нужных фраз

Вопрос куда ехать решился в один день. Я бы предпочла и дальше мучиться выбором, чем те обстоятельства, которые вынудили нас бросить все дела, поменять планы и помчаться домой.

Герман позвонил мне ближе к вечеру и без всяких предисловий сообщил, что взял два билета, вылет у нас завтра утром, чтобы я была готова. Папа сейчас не в стране, поэтому прилетит позже.

— С мамой произошел несчастный случай. Сейчас уже все хорошо. Основная опасность миновала, но состояние тяжелое.

У меня земля ушла из-под ног. Как так? Как с мамой может что-то случиться? Как? Мама — незыблемая и постоянная составляющая моей жизни. Любимая, надежная, нежная и мудрая гавань. В которой всегда спокойно и уверенно. И казалось, что так будет всегда. Но нет- какой-то несчастный случай и ее могло не стать! В голове сумбур и полный хаос. Я не могу представить свою жизнь без нее. Не могу, не умею, не готова.

Вот так вот один случай может перевернуть всю твою устоявшуюся жизнь. Душу заполнил страх за любимого человека. Как она? Кто с ней? Она же там совсем одна? Или нет? Вроде кто-то появился у нее, но точно не знаю. Да и тетя Света там — стало немного спокойней.

Герман, почувствовав, что со мной происходит (всегда так было), да и сам он чувствовал то же самое, приехал ко мне. Подробнее рассказал, что произошло — упала с велосипеда на большой скорости и сильно ударилась обо что-то. Сотрясение мозга, перелом ноги, множественные ушибы. Позвонили еще раз тете Свете, поговорили с ней. Она сказала, что мама в частной клинике. Ее прооперировали. Она под надежным присмотром. И нет, она не одна. С ней мужчина, с которым у нее с недавних пор отношения. Она бы сама нам рассказала, но раз уж так вышло..

Всю ночь практически не спала. В аэропорт отправилась вся на нервах. Весь полет дергалась как на иголках. И как я ни уговаривала себя, как ни старалась успокоиться, увидев ее в палате не выдержала и расплакалась. Приблизилась к кровати, склонилась над ней и заплакала:

— Мамочка, милая! Ну как же так! Ты справишься! Ты сильная! Мы без тебя не сможем! Не оставляй нас! — окончательно разрыдалась я.

— Ева, перестань! Не надо, успокойся, пожалуйста! Маму надо поддержать, а не вываливать на нее свои страхи, — Герман успокаивал меня. — Сходи в кафе, выпей чаю, успокойся и возвращайся. Все будет хорошо. Не надо плакать. — Он обнял меня, погладил по спине и ненавязчиво выпроводил за дверь.

Я спустилась в кафе, взяла себе чашку крепкого черного чая, заняла укромный столик в глубине зала. Понимаю, что Герман прав, но все же я немного обиделась на него за то, что он так выставил меня. Мог бы помочь мне успокоиться и вместе бы остались там с ней. С другой стороны, конечно, зачем маме дополнительные переживания. Ей нужны поддержка и спокойствие от нас. А не вот это вот все, что я устроила.

Размешиваю в чашке несуществующий сахар, глубоко погрузившись в свои мысли о том, что снова все порчу, что не могу собраться с духом и быть сильной, что снова все делаю не так.

— Привет! — от голоса, который выдернул меня из моего самоедства, пробежали мурашки и я узнала его еще до того, как увидела самого обладателя, и чувство дежавю накрыло меня с головой, когда он сел напротив внимательно глядя мне в глаза.