Ева Моя

Глава 5

ЕВА

Ты даже сам не знаешь

насколько сильно ты самый крутой

Знала ли я о себе, что я могу быть легкой, беззаботной, веселой, полностью раскрепощенной и абсолютно, вот совершенно счастливой? Знала ли я себя такой раньше? Нет. Это мой Викинг помог мне раскрыться. Или это я рядом с ним так меняюсь? Он делает меня такой? Заставляет постоянно улыбаться, шутить, верить в себя, чувствовать себя самой красивой, самой лучшей, самой желанной.

Да. Рядом с этим мужчиной я становлюсь именно такой. И это просто не передать словами как классно!

Мы проводили вместе все свободное время. Мама все еще была в больнице. Хотя уже шла на поправку и ее собирались выписывать. Герман все же отправился в поездку по Чехии, как и собирался. Ну а я каждый день отправлялась в путешествие по чувственным граням наших взаимоотношений с Валентином. Который, к слову, оказался не только очень романтическим ухажером, но и удивительным человеком. Добрым, чутким, с невероятной щедрой душой.

Он ни разу не дал мне почувствовать, что я маленькая, а он старше, умнее и все такое. Мы были на равных во всем. Но при этом он нежно и ненавязчиво учил меня чему-то, наставлял, направлял. И в то же время всегда принимал во внимание и считался с моим опытом, взглядами, мнением. Очень интересовался моей жизнью в Германии.

Мне с ним было так хорошо, как будто мы всю жизнь были знакомы и чувствовали друг друга как родственные души.

Однажды мы шли к машине, собираясь в поездку-сюрприз, как сказал Валик, и, казалось, это был момент абсолютного счастья. Но вдруг я подумала о маме и мне стало немного стыдно от того, что я так счастлива, а она еще в больнице и ей предстоит долгий период реабилитации.

— Ева, ты не должна стесняться того, что у тебя все хорошо, и того, что ты радуешься и наслаждаешься жизнью, а мама в больнице. Поверь, если бы ты ограничила себя во всем и сидела рядом с ней с утра до вечера в палате, это не сделало бы ее более счастливой и не поправилась бы она от этого быстрее. Наоборот. А так она видит, что у тебя все хорошо, радуется за тебя и это дает ей силы на восстановление. Я много таких случаев видел.

— Я так предсказуема? Неужели во мне нет ни капли загадочности и ты читаешь меня как открытую книгу?

Валентин притянул меня к себе:

— Это не потому что ты предсказуема. Просто я уже, кажется, настроен на тебя всеми своими рецепторами. Поэтому чувствую тебя и различаю вибрации твоей души. Не могу объяснить. Просто ты моя и мы с тобой одно целое. В этом и есть наша с тобой общая загадка.

А я в очередной раз разомлела от таких его слов. Ноги стали ватные и голова немного закружилась от удовольствия. Валик поддержал меня и помог сесть в машину.

— Куда мы едем?

— Хочу показать тебе одно место. Думаю, тебе понравится.

Мы выехали за город, довольно долго ехали по трассе в северном направлении, съехали на проселочную дорогу и через какое-то время остановились возле современного деревянного дома.

Когда-то здесь была деревня, но сейчас скорее хутор, удаленный от остальных населенных пунктов. Красивые ворота под старину, деревянный забор, двухэтажный дом из сруба. Добротный и основательный. Как мой Викинг.

— Это твой дом? — даже сомнений не было какой получу ответ.

— Да, мой. Я нечасто здесь бываю. Но это место для меня особенное. Я здесь заряжаюсь как электрокар от подзарядной станции. Я приглашаю сюда только самых близких, — обнял меня со спины.

— Мне уже здесь нравится, — сказала откидываясь спиной ему на грудь.

— Я знал, — прошептал задевая мочку уха и скользя губами ниже по шее. — Пойдем покажу свои владения.

Снаружи дом не казался очень большим, но внутри было очень просторно. Гостиная с камином, кухня-столовая, санузел, резная лестница на второй этаж, где было целых три спальни.

— Наша — вот эта, — подтолкнул меня к одной из дверей Валик.

Это оказалась просторная светлая комната, полностью отделанная деревом (как и весь дом). Со стильной деревянной мебелью: кровать, тумбочки, шкаф, резные этажерки. И окно почти на всю стену с выходом на деревянный балкон и видом на шикарное озеро всего в нескольких метрах от дома.

— Это заповедная территория. Хоть и заброшена немного, потому что далековато от города и не очень удобно добираться сюда. Когда-то я очень удачно купил здесь землю. А потом решил построиться. Увлекся очень всем этим деревенским стилем. Причем именно славянским. Не всем этим новомодным провансом. Свое, исконно родное захотелось. Там чуть дальше еще банька есть. Пойдем покажу.

Мы спустились вниз, вышли на веранду, на которой был большой деревянный обеденный стол, тяжелые стулья, шкаф с книгами и кресло-качалка. Вышли во двор. Прошли мимо уютной беседки, навеса над печкой, мангалом и рабочей зоной для приготовления шашлыка и барбекю. Подошли к бане, рядом с которой стояла большая деревянная бочка.

— Это чтобы можно было окунаться в холодную воду вместо бассейна, когда в озеро нет возможности или желания бежать, — пояснил Валик открывая калитку за баней. А там — самая настоящая сказка! Буквально в десяти метрах от забора — огромное озеро, которое было видно из окна спальни. Большое, ровное, обрамленное лесными деревьями. Поверхность такая гладкая, что легко можно перепутать с зеркалом. И только иногда то тут, то там виднелись яркие желтые кувшинки, расположенные на зеленых листьях-блюдцах.

Побродили немного вдоль озера и вернулись назад. Весь участок был засажен аккуратным газоном и только в противоположном от бани конце росла большая яблоня, рядом с которой стояли узорные деревянные качели.

— Викинг привез меня в свои владения.

— Что?

— Хоть тебе и хотелось бы, чтобы все это было исконно славянским. И так оно и есть. Круто! Энергетика невероятная! Ощущения крутейшие! Но ты для меня — Викинг. А это место — дом Викинга. И я уже его люблю! — немного смутилась, когда поняла двусмысленность этой фразы. А Валик улыбнулся, снова притянул меня к себе и выдохнул в макушку:

— И я..

Время в этом уединенном месте мы провели просто отлично! Катались на деревянной лодке (и я вновь усмехалась сама себе — как викинги на драккаре). Ловили в озере рыбу, потом жарили ее на гриле и запекали овощи. Гуляли по лесу, слушали пение птиц и рассматривали огромное разнообразие цветов и растений, пробуя прямо с кустов лесные ягоды и вдыхая насыщенные ароматы трав. И возвращаться в город не хотелось от слова совсем — так я слилась в одно с этим местом. Но Валик пообещал, что мы еще обязательно приедем сюда.

И когда мы приехали в дом во второй раз, на веранде стояли уже два кресла-качалки. Абсолютно одинаковые. Только второе чуть ниже…

Мы в очередной раз ехали в наш «дом Викинга» как я его называла. Для меня Валик по-прежнему прочно ассоциировался с викингом. А этот дом настолько гармонично ему подходил, что никак по-другому называть я его не могла. Так и прикрепилось к нему это название.

Вдруг на дороге мы увидели высокую худенькую девушку. В одной руке она держала небольшую сумку, а во второй — ребенка.

— Останови, Валик! Давай подвезем ее! Куда она идет? Здесь на километры нет никаких населенных пунктов!

Валик без всяких вопросов остановился и начал сдавать назад.

— Подожди! Ты можешь ее напугать! Давай я выйду и поговорю с ней.

Я вышла из машины и направилась к девушке. Молоденькая совсем, а уже с ребенком.

— Куда вы направляетесь? Вас подвезти?

Девушка остановилась и искренне широко улыбнулась. Голубые глаза, слегка курносый нос с веснушками. Высокая, худенькая, с выпирающими ключицами и тоненькими руками, на которых сидела похожая на нее светловолосая девочка и дергала ее за крашеные голубые пряди.

— Правда? — прозвучало звонко. — А я даже и не голосую уже. Все равно никто не останавливается. А в нашу глухую деревню транспорт не ходит, вот и приходится от остановки с проходящего автобуса пешком идти.

— Так куда подвезти? — спросила еще раз уже когда мы сели в машину.

— В Рожковку, это уже не очень далеко.

Наши пассажиры уселись сзади. Малышка молча осматривалась вокруг все также теребя ручками голубые прядки мамы, то и дело норовя засунуть их в рот. Сама девушка тоже осторожно осматривала дорогой кожаный салон и бросала украдкой взгляды на Валика и его руки, покрытые татуировками. Сегодня он был в белой борцовке и на перекатывающихся мышцах изображения выглядели как живые.

— На выходные? — спросил мой Викинг видя такой ее интерес.

— Да, родителям помочь надо картошку копать. Да и другие дела на огороде.

— Вещей у тебя совсем немного как для женщины с ребенком, — это уже я спросила удивляясь. Потому что помню, если мы в детстве куда-то ехали, то перевозили с собой половину дома.

— Да у нас в принципе вещей не очень много. А тут еще пешком идти. Да и на обратном пути что-то взять захочется. Овощей хотя бы немного.

— И что? Тоже пешком?

— Ну да. Если только сосед до автобуса на велосипеде не проводит, — сказала и сморщилась при этом так, что стало понятно — общество соседа ей не очень приятно. — О, вот и поворот! Там второй дом от начала улицы.

— А ты когда назад? Может, мы тебя и обратно подвезем? — вопросительно взглянула на Валика.

— Без проблем, — подтвердил он останавливаясь возле указанного дома.

— Правда? — снова счастливо улыбнулась она. — Как же нам с тобой повезло сегодня, Машенька! Вы когда будете ехать? Я подстроюсь под вас.

Договорились примерно о времени и направились в свой заповедный уголок.

Валик оставшуюся дорогу ехал и улыбался.

— Что? — спросила аккуратно толкая его в бок.

— Так и тянет тебя причинять людям добро. Уверена, что тебе отплатят тем же?

— В какой-то мере ты, конечно, прав. Но как здесь можно было проехать мимо?! И вообще! Ты видел, какая она молоденькая, возможно, даже моложе меня? А уже с ребенком.

— Да. Молоденькая. Но бойкая. Или по природе своей такая. Или жизнь заставила…

Я еще некоторое время размышляла о незнакомой девушке и странностях судьбы. Но потом, как и всегда рядом с Викингом, да еще в этом прекрасном месте, унеслась в мир любви, чувственности и всепоглощающего чувства невесомости и полета…

На обратном пути заехали за девушкой. Выяснилось, что она тоже в столицу, и мы решили подвезти ее не до остановки, а до дома.

— Как тебя зовут? — спросил Валик. — А то уже второй раз видимся и не знакомы.

— Меня Стася зовут. А это — Машенька, — сказала она.

— Я — Валентин. А это — Ева. Девушка моя.

— Здорово! Вы хоть и старше ее, но смотритесь вместе очень красиво. Если кто-то скажет вам, что вы выглядите как отец и дочь — не верьте. Это завистники. Вы влюблены и это видно даже таким неопытным девицам как я.

Валик ухмыльнулся скосив глаза на меня.

— А Стася — это от какого имени? — задал еще один вопрос.

— Станислава, — протянула гласные девушка. — Но какая из меня Станислава? Зовите меня Стася. Мне так привычнее.

— Договорились. А ты обращайся ко мне на «ты», — сказал Валентин.

— Да мне как то неудобно к человеку в возрасте на «ты», — широко улыбнулась, а потом звонко засмеялась Стася.

Я прыснула со смеху. Валик открыто засмеялся.

— А сколько тебе лет, острячка?

— Двадцать.

— Как и Еве.

— Замужем?

— Нет. И не была.

— Бросил?

— Да. Сразу же как узнал, — нахмурила брови и отвернулась к окну.

— Как же ты решилась в таком юном возрасте?

— А что тут решаться? Я уже один раз согрешила, поддавшись соблазну. Еще один грех на душу брать? Нет уж. Да и люблю я ее, кнопку эту. Это же счастье, — она покрепче обняла девочку, потормошила ее пока та звонко не рассмеялась и чмокнула в светлую макушку.

Я все это время молча следила за диалогом и наблюдала за Валиком. И по тому, как он был напряжен несмотря на внешнюю расслабленность, поняла, что эта тема очень важна и даже болезненна для него. Видимо не только он настроен на меня, но и я на него. Раз стала улавливать изменения в его состояниях. Надо будет расспросить его поподробнее.

— Как справляешься? — между тем продолжал Валентин. — Родители, я так понимаю, не очень могут помочь?

— Почему? Наоборот. Мне все помогают. В общежитии комнату дали отдельную. Я в университете учусь, на переводчика. Сама поступила, — с гордостью сказала она. — На заочное там нельзя. Поэтому так и учусь. Кто одеждой детской помогает. Кто гостинец какой Машеньке принесет. Ну и посмотреть за ней, когда я на занятиях. А родители. Они помогают чем могут. Уже то, что они меня не осуждают и Машеньку любят — большая для меня помощь.

— А с деньгами как? Он, я так понимаю, не помогает? Можно его найти и заставить.

— Ой, что ты! Не надо! Зачем нам это? Он ее не хотел. Не любил. Однажды она узнает об этом. Ей отболит один раз и она забудет. А так будет чувствовать постоянно, что отец ее не любит. Нет, я хочу, чтобы все, кто вокруг Маши находятся, любили ее и она знала это.

Повисла недолгая пауза.

— А как справляюсь? Я пособие на Машеньку получаю. И стипендию. Мы, конечно, не шикуем. Но и не голодаем. Да, сладенькая? — она снова стала жмякать свою «конфетку», как она ее называла, которая закинув голову заливисто засмеялась.

Мы подъехали к общежитию Стаси.

— Моя мать сотрудничает с различными благотворительными фондами. Для помощи детям и женщинам в сложной ситуации. Дай свои контакты, может, и тебе помогут чем.

— Так то для женщин, оказавшихся в сложной ситуации. А у меня что? Что здесь сложного? Сплошная милота! — и снова поцеловала свою малышку.

— И все же дай свой номер, — это уже я не удержалась. — На всякий случай.

Она продиктовала свой номер, поблагодарила и вышла из машины. Валик достал ее сумки (которых она, пользуясь случаем, взяла побольше), и помог донести их до дверей общежития.

Какое-то время ехали молча. Первый заговорил Валик.

— Знаешь, когда я встречаю таких людей, я снова начинаю верить в то, что мир не так уж плох. И добро в итоге победит зло.

— Да, — согласилась я. А про себя еще подумала, что глядя на таких людей и их обстоятельства, начинаешь ценить то, что есть у тебя и понимать, как же тебе повезло: с родителями, с близкими, с любимым…

Через какое-то время Валик раздобыл контакты нескольких фондов и мы еще раз подъехали к Стасе, чтобы обсудить возможную ей помощь.

Потом мы еще раз ездили в дом Викинга и заезжали к ней домой, чтобы взять для нее «передачку» от родителей. Сама Стася уже не могла поехать — началась учеба.

Потом я, осмотрев свой гардероб, решила отдать ей часть своей одежды — слишком уж много вещей, которые я за сезон даже ни разу не надевала.

— Ты не обидишься, если я предложу тебе кое-что из своих вещей? Они почти новые, а я точно уже не буду их носить.

— Нет, конечно! Я буду рада чему-нибудь новенькому! Это правда удобно?

— Конечно! Я буду благодарна тебе, если поможешь разгрузить мой шкаф, — засмеялась я в ответ. — Если ты не занята, могу подъехать и привезти.

— Да, после обеда мы с Машенькой будем у себя.

Я первый раз была в нашем студенческом общежитии. Не так жутко, как об этом рассказывали ранее, но и с кампусом в Германии не сравнить.

Маленькая комната. Но чистая. Полуторная кровать, стол, полка с книгами, встроенный шкаф, холодильник. В ванной душ и стиральная машина. В коридорчике создан кухонный уголок: шкафчики, небольшой стол, эклектроплитка.

— Вообще-то нельзя. Но на общей кухне мне с Машенькой особенно теперь, когда она ходить (точнее бегать) начала, никак не управиться. Поэтому комендант закрывает глаза.

Мы посидели еще немного. Поговорили. У нас оказалось много общего. Но в то же время она совсем другая — живая такая, яркая, уверенная в себе. Позитивная настолько, что все вокруг просто искрит от ее энергии и позитива.

Стася учится на переводческом факультете. Изучает китайский как основной язык, но для географического баланса (как она выразилась) еще и английский с немецким взяла себе. Учиться тяжело. Но она знала куда поступала. Уже перешла на четвертый курс. С парнем, от которого залетела, познакомилась на первом курсе. Он был на пятом. Когда забеременела, ничего знать не захотел, бросил и уехал работать по распределению в районный центр.

— Любовь очень быстро прошла. Было и отчаяние, и обида, и злость. Но как только я увидела Машеньку на УЗИ, а потом, когда она начала толкаться, все остальное перестало для меня существовать! И знаешь, я счастлива! Да, мне не просто. Но Машенька — мой лучик, о который я согреваюсь, чтобы ни случилось. Когда-нибудь возможно и личное наладится. Но я не гонюсь за этим — «наелась» уже.

Так постепенно мы начали общаться и помогать друг другу. Мы — чем могли. Стася — своим теплом и незаурядным оптимизмом.

Валик относился к Стасе очень хорошо. И каждый раз удивлялся ее силе духа и таким неиссякаемым оптимизмом. И к Машеньке относился с особенным теплом. Но я пока не нашла момент спросить, почему история Стаси так тронула его.

И все было хорошо. Настолько, что становилось немножко страшно от того, насколько все легко, уютно, ярко. За исключением мыслей о предстоящем отъезде, которые, словно темные тучи на чистом небосклоне, все чаще посещали меня и омрачали мое настроение.

..