Эверетт

ГЛАВА 2 Эверетт

Зайдя в «Барджер», я увидел, что ничего там не поменялось. Пол по-прежнему был протерт, музыкальный автомат играл классическую кантри музыку, а запах несвежего пива и картошки фри наполнял воздух. Я заметил молодого парня за стойкой бара, он помахал моим братьям, когда мы вошли. Могу поспорить, это был Сет. Он казался совершенно чужим в этом месте, одетый в рубашку-поло и шорты цвета хаки. Неудивительно, что он хотел свалить отсюда.

– Что я могу предложить? – спросил он.

– Подливай нам виски всю ночь, Сет.

– Понял. Еда?

– Как обычно, и это Эверетт, давно потерянный брат Дрейк, – добавил Джеремая.

– Заткнись, – сказал я, взяв одну из рюмок, и все мы подняли их без тоста. Кому вообще нужно это дерьмо?

Заняв места за круглым столом, мы болтали, пока ели и пили, когда народ начал заполнять комнату. Взглянув через плечо, я заметил, что в помещение вошел Джейсон, а я был изрядно пьян, чтобы спрашивать его сейчас о работе, но выбора не было, потому что он заметил меня и подошел поздравить с возвращением домой. Клянусь, это все что мне сегодня говорили. Хотел бы я, чтобы они просто забыли, что я когда-либо уезжал.

– Ты завтра придешь в офис? – спросил Джейсон.

– Планировал.

– Ты серьезно хочешь этот маршрут?

– Мне нужна хоть какая-то работа. Я не собираюсь быть у Беккета на побегушках, работая на ферме. Это уж точно.

– Черт, ты все равно будешь это делать. Не обманывай себя, – подключился Беккет.

– Ну, тогда работа твоя. Заезжай завтра, чтобы закончить оформление бумаг и узнать свой маршрут. Начинаешь, как только все это будет сделано.

– Звучит хорошо. Увидимся завтра, – сказал я, пожимая руку Джейсона, а затем выпил еще одну порцию виски. Я не пробыл дома и двенадцати часов, а мои братья взялись за старое. Мне было почти тридцать, и я не нуждался в отце. У меня был тот, которого я никогда не знал, еще один, который умер и последний – мой чертов старший брат. Борьба за старые добрые США заставляет быстро повзрослеть. Я должен был сказать Джейсону, чтобы он отвалил, но мне нужна была работа, потому что если ее не будет, я сойду с ума на этой проклятой ферме.

Ночь все длилась и длилась, а рюмка опрокидывалась следом за рюмкой, я уже едва мог ясно видеть. Встав, я направился к бильярдному столу, на котором Джеремая расставлял шары. Мы болтали и смеялись. И пусть я ненавидел этот маленький, чертов городок, но когда находился рядом с этими тремя парнями, он ощущался для меня домом, но я не мог сказать им об этом.

– Итак, они дали тебе полную пенсию, когда отпустили? – словно из ниоткуда спросил Джеремая.

Повернувшись, я посмотрел на него.

– Это вообще имеет какое-то гребаное значение?

– Чувак, я просто спросил. Все равно ты всегда будешь считать, что именно они во всем виноваты.

Беспокойство осело в моем желудке. Это не та тема, о которой я когда-либо буду готов говорить. В тот день, когда я позвонил братьям, чтобы сказать, что возвращаюсь домой, вернее, доктор позвонил им, сообщив, что я чертовски болен, и он не уверен, выкарабкаюсь ли я, именно тогда я осознал, что никогда не вернусь на воду, в свою стихию. Вместо этого, я окружен сушей, и это никогда не изменится.

– Брось это, идиот. Я не могу ничего изменить, – ответил я, выпивая еще рюмку, и в какой-то момент все забылось, где я, что я здесь делаю, и это ощущалось так чертовски прекрасно.