Евгений. Элизабет

10 глава

В городе стояла глубокая ночь. Мы оказались в гостиничном номере у Вероники с Эдом, где, к слову, находилась и его нынешняя жена, которая ни мне, ни маме рада не была.

– Ты, случайно, не хотел мне сказать, куда отправился? – спросила женщина, глядя на отца с матерью на руках.

– Криста, давай без твоих истерик, – отмахнулся от нее тот, осторожно располагая свою бывшую жену на диване.

– Не стоило так рисковать собой, Серг, – прошептала мама, обнимая кинувшуюся к ней Нику.

– Истерик? Ты серьезно? Ты отправился в самое логово темнидов неизвестно за кем! Вам несказанно повезло явиться живыми!

– Неизвестно за кем?! Она мать моих детей!

– Матери твоих детей не стоило приезжать и подвергать опасности всю семью!

– Криста, лучше замолчи, – прошипел отец, сжимая кулаки.

– Я расскажу все отцу. Она здесь, и смысла в нашем браке больше нет, – вскинулась женщина, с яростью глядя на Серга.

– Что значит нет смысла в вашем браке? – прошептала мама, глядя то на Кристу, то на отца.

– Мам, тебе надо полежать, – встрял я, чувствуя, как запахло жареным.

Этих разборок я точно не хотел. Они поговорят, обязательно все обсудят, но точно не сейчас. Всем был срочно необходим отдых.

– Серг? Криста? – мама медленно поднялась, но не без помощи Вероники.

– Он разве тебе не говорил? Мой отец нуждался в сильном светлиде, нам был необходим начальник светлидской гвардии. Как не знаю, но про вашу историю узнали и…

– Поставили условие, – прохрипела мама, с болью всматриваясь в лицо отца. – Ваш брак фиктивен…

– Да, конечно. Ты ей не говорил?

– Слава, я все объясню, – быстро проговорил отец, я же виновато поджал губы и посмотрел с мольбой на Нику, призывая ту остановить эти разборки.

Мама мой взгляд поймала.

– Ты знал. И ты. – Оттолкнув Веронику, мама часто задышала, а вокруг нее появились темные всполохи неконтролируемой магии. – Два мелких предателя…

– Мам, – позвал я, двинувшись ей навстречу, она же устало упала на диван.

– Как ты мог так поступить, Серг? Почему ты не сказал правду?

– Да потому что ты бы не отпустила! Мы постоянно были в разъездах, а светлиды пообещали защиту моей семье. Наши дети не заслужили этой жизни в вечном страхе.

– Я сбежала из родного дома ради тебя! Я предала свой род ради тебя! И после всего, что я сделала, ты предал меня!

– А если бы они обратились к темнидам, если бы сообщили им, где мы?

– Мы бы нашли с тобой выход! Мы всегда его находили вместе!

– В этом вся проблема, Слава.

– Ты, зная, что мой род меня казнит, сбежал обратно, оставив меня одну в неродном для нас мире, с маленьким ребенком…

– Я обеспечил детям и тебе защиту.

– Как? Ложась в койку к этой?

– Мама! Мне кажется, вам пора, – злой взгляд Вероники, направленный на отца с Кристой, к счастью, помог.

– Ника права, нам пора уходить, – выдавил отец. – Слава, я купил квартиру сыну, ты пока можешь пожить у него, раз тебе ничего не угрожает. А потом я найду и тебе жилье.

С каждым папиным словом глаза мамы сужались все больше и больше, а вот ярость в них только увеличивалась.

– Мне ничего от тебя не надо, – ответила мама и ушла в другую комнату.

Я же выдохнул с облегчением.

– Женя, я…

– Ой, прекрати, – отмахнулся я. – Ваши разборки меня никак не касаются.

Улыбнувшись, папа протянул мне ключи.

– Поговори со Славой. Где-то ей надо жить, пока не нашла работу.

– Это будет маминой квартирой, на свою я заработаю сам, так что пока это я поживу с ней, – я усмехнулся, рассматривая новые ключики.

– Я горжусь тобой, сын, – произнес вдруг отец и крепко меня обнял.

Попрощавшись с родными, я наконец-то остался один.

Голова невыносимо болела, потерев виски, я устало плюхнулся на диван и уставился на зеркальный бежевый потолок.

Какая-то часть меня отказывалась принимать тот факт, что все закончилось: проклятие снято, и история с Элизабет тоже закончилась.

Вспоминая некоторые наши совместные моменты, я вдруг ощутил невыносимую тоску и боль от расставания. Все, что я месяцами хранил в себе, стараясь запихнуть поглубже, теперь выбралось на первый план и трепало мне нервы.

Я не хочу ничего чувствовать. Не хочу.

Но ведь девушка была права. Есть ли мне место рядом с ней? Определенно нет.

Всем развлечениям рано или поздно приходит конец. И наш пришел.

Возможно, когда-то я вернусь в Темнидскую империю и займу законное место главы дома Роузов.

Тогда у нас появится шанс. Только тогда.

Кивнув собственным мыслям, я попытался уснуть, надеясь, что Элизабет мне не приснится.

Она не приснилась, и я вконец разочаровался в этой жизни.

Через пару дней я вернулся в общежитие. К счастью, был выходной и идти на пары было не нужно (те же дни я нагло прогулял, восстанавливаясь в кровати).

Зайдя в комнату, я несколько удивился, застав Руда и Аделину вместе.

– Ах, Женя! – вскрикнула девушка и тут же смутилась, осторожно отодвинувшись от Руда. – Мы так волновались.

– Расскажешь, где ты был все время? – сосед с улыбкой подошел и обнял меня.

– Очень долгая история, давайте как-нибудь потом, – ответил я, устало проходя вглубь комнаты. – А вы снова вместе?

Деля радостно кивнула и с любовью взглянула на парня.

«До следующей его невесты?» – так и зачесался мой язык, но я промолчал, загнав эту непонятную злость куда подальше. Видимо, я просто банально завидовал.

– А с Линой что?

– Она в комнате, сегодня утром приехала. Мы, кстати, к ней собирались. Пойдешь?

Я кивнул и устремился за друзьями.

Девушка и вправду нашлась в комнате. Увидев меня, она радостно закричала и бросилась ко мне. И я с улыбкой ее подхватил – в нос тут же ударил этот приятный запах малины.

Линиана изменилась за эти дни до неузнаваемости: когда-то светлые волосы теперь стали черного цвета, а ярко-изумрудные глаза приобрели темно-болотный оттенок – это настолько меняло ее внешность, что в первые секунды мне пришлось привыкать смотреть на нее такую.

– Ладно, мы вас оставим, – попрощался с нами Руд и утащил за собой Делю.

– Как ты?

– Хорошо. Спасибо тебе огромное, я теперь в неоплатном долгу перед тобой, ведь ты буквально спас меня от смерти.

– С этим теперь навсегда покончено, – хмыкнул я. – Что с вашей помолвкой? Ведь Руд собирался жениться на тебе.

– Женя, я должна кое-что тебе рассказать. В общем, у меня раскрылся цветок на тебя. – Отвернувшись, Лина оголила плечо, открывая мне абсолютно такой же цветок, что на лопатке у Элизабет…

Па-ра-докс!

Проведя рукой по рисунку на теле, я задумался. Однако ее энергия вывела меня из раздумий моментально, заставив внезапно вспомнить свиток и ту остаточную силу…

Я застыл, вглядываясь в ангельское лицо своей подруги.

– Это ты передала свиток советнику Элиз?

– Что? – заданный вопрос определенно шокировал девушку. – Женя, ты все неправильно понял…

– Мститы, напавшие на моих родных, откуда они узнали про них? Мой отец ведь состоит на службе у твоей мамы, она-то знала его точное местоположение, ведь его похищение максимально странно… И почему они обратились к Нике, а не к императрице светлидских земель?

– Женя, я клянусь собственной силой, что я здесь ни при чем! Я лишь выполняла приказы мамы, я не могла иначе…

– Ты могла не предавать меня…

– Я не предавала… я просто…

– Как же я от этого всего устал, – прохрипел я разочарованно.

И взглянув в последний раз на Линиану, ушел.

Линиана

Комнату пронзил громкий крик. Девушка упала на кровать, уже не сдерживая рвущих ее душу рыданий.

Он ушел… ушел, несмотря на то, что у нее раскрылся на него цветок…

Маленькие женские плечики истерично тряслись. Вся ее светлидская сущность стремилась только к нему. Все ее сердце, душа, тело принадлежали лишь ему…

– За что? – спросила она, глядя в потолок. Но ей никто не ответил, словно насмехаясь над ней.

Сжавшись в маленький комочек, Лина хотела лишь одного – смерти. Какой смысл жить? Ни один светлид не свяжется с ней, зная, что у нее раскрыт цветок. Даже тот же Руд отменил помолвку, узнав об этом. Ведь она не хочет быть ни с кем, кроме Евгения. А он влюблен в другую.

Она плакала впервые за все время. Плакала всю ночь, пытаясь вырвать из сердца образ этого смуглого мальчишки со светло-серыми глазами.

Евгений

Прошло больше полугода

В течение полугода я искренне пытался начать жить заново. Новое окружение и место создавали впечатление, словно вся эта история с проклятием выдумка. Моя выдумка.

И, к слову сказать, мне было тяжело влиться в новое русло жизни.

Лина уехала, так и не сказав куда. И я даже был рад, что общение с этой девушкой сошло на нет. Слишком много было вранья.

Руд же в скором времени расстался с Аделиной из-за помолвки уже с другой светлидой. В принципе, случилось именно так, как я и думал. Видимо, мне никогда не понять ни Линиану, ни Руда.

Но так даже лучше, я буду жить так, как хочу, а не как желают пресловутые родственники.

Вероника родила дочь. Ее назвали Иреной.

Мама осталась жить во Второй вселенной. Мы поселились с ней в квартире в Файрвиче. Из общежития я переехал к матери.

Учился я отлично. Ну да. Как может учиться маг, видящий нити? Да и после всех событий я окончательно понял, что обязан выучить все плетения. Даже мститские. И я к концу учебного года все выучил.

Да. Примерно так пролетел оставшийся учебный год.

На улице стоял конец июля; я возвращался с прогулки с друзьями домой. Зайдя в дом, я нашел маму на кухне, как обычно что-то стряпающую; эту привычку она забрала с Земли, не саму привычку готовить, а готовить именно руками.

С самого утра меня не покидало тревожное чувство, что что-то должно случиться, это заметила и мама. Но, как и я, сделать ничего не могла.

Поужинав, я лег спать пораньше, желая скорее покончить со всем этим.

Тот тронный зал предстал у меня перед глазами. Эта мнимая роскошь резала глаза и ослепляла: толпа темнидов, и все в ярких одеждах, кроме слуг, конечно; ярко-красные длинные шторы и огромный бордовый ковер, ведущий к золотому трону. В этом дурацком ослепительном пятне выделялась только Элизабет.

Моя Элизабет.

Она сидела словно не живая, и вроде девушка выслушивала каждого, кто к ней обращался, вот только я увидел в ее глазах самую настоящую пустоту, которой, несмотря на ее черный взгляд, раньше не было.

Элизабет сейчас была совсем другой. Слишком бледная, и даже черные как ночь волосы больше не сверкали тысячами звезд в небе, они померкли, точь-в-точь как их обладательница. На ней висло черное траурное платье, закрывавшее ее полностью с шеи до самых пят.

– Любимая, что с тобой? – прошептал я, с болью глядя на самое дорогое, что у меня было, что я так глупо потерял.

Она страдала, ей было больно – я это чувствовал всем телом, каждой клеточкой, но даже подойти к ней я был не в силах: дорогу мне преграждал толстый прозрачный барьер, не дававший мне сделать даже шагу вперед.

– Элизабет! – закричал я со всей силы, и ударив по барьеру, устало скатился вниз, падая на колени.

Она вздрогнула, и хватило всего секунды, чтобы девушка повернула свой взор на меня. Наши взгляды, как когда-то прежде, встретились… мой светлый против ее черного.

– Родная моя, – прошептал я устало, от безысходности сжимая кулаки, – я скучал. Ты не представляешь, насколько сильно я скучал по тебе.

В ее взгляде всего на миг промелькнуло сожаление, но оно тут же померкло, и девушка отвернулась от меня, делая вид, что ничего не чувствует.

Я усмехнулся от этого показного равнодушия, и снова мне пришлось признать, что я бессилен, что я ничего не понимаю.

Эти месяцы я то и дело пытался забыть ее, пытался стереть из памяти этот злосчастный образ великой императрицы, которая сделала выбор в сторону своей империи.

Но у меня почти вышло если не забыть, то хотя бы пережить это. Почти.

И тут императрица соизволила почтить меня своим присутствием. Или я переместился сам, ощущая ее боль? Но в любом случае мне определенно не рады.

В какой-то момент Элизабет поднялась, и я заметил всю тяжесть данной ситуации… Она поднималась с таким трудом, что мое и так быстро колотящееся сердце припустило в новом ритме.

Что с ней?

Барьер продолжал меня не пропускать, заставляя невольно следить за медленным и очень болезненным передвижением самой Элизабет. И в какой-то момент девушка остановилась, испуганно схватившись за живот, – тронный зал в эту самую секунду поглотил истошный крик императрицы.

А я проснулся в поту с бешено колотящимся сердцем и криком в ушах, точно зная, что это был не сон.

Из воспоминаний Элизабет

Впервые за все это время у меня заболел живот. Я проснулась от тянущей боли в пояснице, а потом поняла, что болит еще и таз.

Встать мне помогли служанки. О боли я не сообщила. Мне бы запретили покидать покои, а этого я допустить не могла, потому что именно этот день должен был решить все мои проблемы. Наверное, он был самым важным за последние триста лет моей жизни.

Но врач все равно запретил артефакт иллюзий – это очень опечалило. Ведь свое положение я не афишировала, а потому мне пришлось надеть черное платье-балахон и поверх накинуть легкий плащ, полностью скрывавший фигуру.

– Ее Величество императрица Элизабет! – возвестил дворецкий о моем приходе тайным гостям.

Я вошла, как обычно, грациозно, вот только теперь вместо восхищенных взглядов видела непонимание, а в пространстве витали эмоции удивления: меня не ожидали увидеть в таком одеянии.

– Приветствую тебя, императрица светлидских земель, – произнесла я, осторожно склоняясь в поклоне. – Признаю тебя равной мне и прошу разрешения обращаться к тебе по имени.

– Приветствую тебя, императрица темнидских земель, – склонилась та в ответ, а я смогла наконец-то выпрямиться, и рука тут же механически потянулась к животу, но я ее вовремя отдернула. – Благодарю за приглашение и разрешаю обращаться ко мне по имени.

Кивнув в ответ, я с облегчением уселась на свой трон, мысленно благодаря давние традиции, согласно которым слуги помогали мне сесть.

– Что тебя подвигло, Элизабет, пригласить меня? – императрица осталась стоять напротив меня и прожигала меня своими зелеными глазами.

Тяжело вздохнув, я ответила ей тем же прямым взглядом, а невыносимое желание откинуться на спинку трона стало нестерпимым. Кто придумал этот этикет? Почему спина должна быть идеально ровной?

– Мне нужна от тебя одна услуга, – произнесла я и, поймав заинтересованный взгляд, продолжила: – Мне необходимо, чтобы ты вернула долг крови, Аврора.

– Неужели нельзя подождать момента, когда моя дочь вступит в полную силу и сможет отвечать за себя сама? – съязвила она, причем открыто. И, наверное, я бы поступила так же.

Мне пришлось требовать долг крови у светлидов, и я с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться. Моя императорская гордость сдавила горло очень не вовремя, а внезапно возникшая тошнота еще сильнее усугубила ситуацию. Вот только защита моего ребенка стояла превыше всего. И на этот раз я все-таки коснулась живота, слегка его поглаживая.

«Ты будешь в безопасности», – подумала я и в ответ почувствовала, как ножка малыша коснулась моей ладони.

– Поверь, я не потребую много, – произнесла я, слегка наклонив голову набок по привычке.

– И что тебе так срочно понадобилось? – выплюнула та.

– Принесите ей документы, – приказала я, и один из моих слуг тут же принес нужные бумаги.

– Ты серьезно? – спросила Аврора, прочитав.

Императрица застыла, не веря собственным глазам. А я тем временем устало прикрыла глаза: низ живота снова тянуло.

– Я сделаю все, как ты просишь, однако при одном условии, – произнесла та.

– Условия при долге крови? Вот это наглость… Ты ведь в курсе, что, отказавшись, ты умрешь?

– Это тебе нужно бояться, Элизабет. Ведь время тик-так, – пропела та с улыбочкой. – Я умру, умрет твой ребенок и его отец…

– Что тебе нужно?

– Мы впишем сюда Линиану.

– Ну да, как же упустить такую возможность? – пробормотала я, понимая всю безвыходность данной ситуации. – Подписывай, я согласна, Аврора.

Ей следом же принесли ручку, которой она подписала бумаги.

– С вами приятно иметь дело, императрица светлидских земель, – усмехнулась я, разглядывая корявую подпись на документах.

– С вами тоже, императрица темнидских земель. А теперь прошу меня простить, меня ждут дела.

С трудом поднявшись, я отвесила ответный поклон и проводила Аврору.

Вот только впереди меня ждало еще одно не менее важное событие – открытие границ. Этого я пропустить не могла, а потому мне осталось лишь осторожно двинуться в тронный зал.

Ребенка внутри себя я чувствовала хорошо. Он иногда пинался, даже причиняя боль. Но самым удивительным открытием для меня стало то, что я его уже любила. Это очень странное ощущение… Ведь я его даже еще не видела, но мое бедное сердце все равно ликовало и готово было биться только ради живого вздоха моего малыша. И я ведь его не просто любила… я его обожала; все трепыхалось внутри меня от осознания того, что совсем скоро родится маленькая копия того, ради чьей безопасности тоже делалось очень и очень многое.

Вот только с понятием «скоро» я немного ошиблась, потому что то самое «скоро» случилось в этот же день.

Заседание подходило к концу. А я тем временем уже не находила себе места от боли. В какой-то момент я поняла, что больше не могу и, попытавшись грациозно встать, устремилась на выход.

Но схватки настигли раньше.

Схватившись за живот, я, сдерживая крик, осела на пол.

Никто не должен знать!

Но Грег понял все сразу. Отдав приказ слугам, мужчина куда-то исчез, а те, помогая мне встать, отвели подальше от тронного зала.

– Стойте, я не могу больше идти, – прошептала я, опираясь о стену и медленно соскальзывая по ней вниз.

Чужой страх затопил меня. И я не смогла не поморщиться. Они боялись и топили своими эмоциями меня! А я была не в состоянии контролировать свои эмоции, одновременно фильтровать чужие и еще сдерживать крик.

– Исчезните! – Приказ был выполнен моментально, и я осталась в гостевой комнате в полном одиночестве.

А живот продолжало тянуть, и казалось, что это будет длиться вечность…

Акушерка прибыла вместе с Грегом достаточно скоро. Они переместили меня в мои покои, где я наконец смогла лечь, но не расслабиться.

– Госпожа, дышите, – произнесла акушерка, помогая мне принять нужную позу. – Все идет хорошо, главное – дышите.

Но боль лишь усиливалась… и я закричала, но закричала не из-за родов, а из-за света, что внезапно стал прожигать меня насквозь прямо изнутри.

Служанки засуетились. Меня прошибло теперь не только страхом. Но еще и удивлением, непониманием, болью…

– Я не могу больше! – молила я, сжимая простыни и прокусывая собственную губу до крови.

Шел час за часом моих мучений, но роды все не наступали. Я умирала, и умирала мучительно.

– Спасите ребенка, только спасите ребенка, – прошептала я, когда меня окружило несколько врачей, не понимающих, что происходит.

Они что-то колдовали, обсуждали, ждали.

А я ведь умирала вместе с малышом…

– Спасайте ребенка! – закричала я, когда акушер в очередной раз попытался дать мне магическую подпитку.

– Госпожа, придется вмешаться хирургически…

– Режь…

И после этого бездействие закончилось. Они порвали мое платье на куски и принялись за кесарево.

Этой боли я уже не чувствовала. Кажется, я уже ничего не могла ощущать, ведь моя родная тьма уходила, защищая меня от света, который убивал мое тело. Однако ребенок родился темным…

Маленький комочек счастья мне дали подержать всего на пару секунд, но я успела заметить заметное сходство малыша и его отца, но затем ребенка куда-то унесли.

– Мне нужна корона, – произнесла я, когда мои раны полностью залечили. – И принесите бумагу с ручкой.

Учитывая мое состояние, приказ был выполнен тотчас.

Удерживая сверкающее черное золото, я начала шептать заклинание отвержения от рода.

Эти слова знал весь императорский род, ведь благодаря ему ребенка было невозможно отыскать, но при этом он оставался будущим и главным наследником.

А затем я написала свое прощальное письмо.

Теперь мой малыш был в безопасности. И я знала, что совсем скоро род Евгения почувствует рождение малыша, а потом и оборванную с ним связь. Я искренне надеялась, что все получится, ведь последнее указание зависело от Грега.

Приведет он отца ребенка или же нет?

– Вам нужно помыться и переодеться, Ваше Величество, – произнесла служанка, нависая надо мной с мокрой губкой.

– Сгинь! – прошипела я, пытаясь встать.

Перед глазами темнело, а в голове творился хаос, кажется, я сходила с ума, но несмотря на это, схватившись за колонну кровати, я поднялась и, придерживая на себе рваные тряпки платья, двинулась на выход.

Я почувствовала его… Он был тут, он появился! Осознание этого дало мне силы пойти к нему навстречу. Ведь я знала, что у меня остались ничтожные минуты жизни, а потому, опираясь о стены замка, из последних сил двигалась вперед.

Ведь я должна была его увидеть в последний раз.

Евгений

Я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит.

И когда я все-таки открыл глаза, то понял, что надо мной стоял мужчина, очень похожий на типичного темнида, вот только в нем определенно было что-то не так.

– Меня послала к вам императрица Элизабет, – произнес тот горделиво, глядя на меня с таким презрением, словно он сам является императором.

Я испуганно перевел дыхание и взглянул на окно, за которым еще светила яркая синяя луна и царила спокойная молчаливая ночь.

А стоило ли ему верить?

Поднявшись с постели и поравнявшись с незнакомцем (к слову, я оказался на голову выше этого гордеца), я лишь настороженно кивнул, призывая того к более подробному разговору. Бежать неизвестно куда и неизвестно зачем я не собирался, ведь то, что я обратил проклятие, не значит, что мои враги превратились в друзей.

Мужчина раздраженно нахмурился, а я вспомнил про то, что я сейчас в пижаме. И как хорошо, что сегодня я решил спать в штанах!

– Императрица в опасности, нам нельзя медлить.

От этих слов у меня внутри все болезненно сжалось. Стиснув кулаки, я с печальным понимаем признал, что после этих слов я пойду на очевидную смерть, лишь бы снова увидеть ее, эти черные смеющиеся глаза, эту улыбку алых губ со вкусом самых сладких ягод.

Чтобы просто ее увидеть…

– Вы меня переместите? – спросил я уверенно.

– Да, Евгений, – ответил незнакомец и принялся строить портал.

– Как вас зовут?

Мужчина вздрогнул и затравленно взглянул на меня.

– Зови меня Грегом, мальчик, вот только я бы советовал тебе мое имя забыть…

Ну что же, я могу успешно признать, что у меня можно брать уроки по самообладанию, потому что удержать и не поднять в удивлении брови мне стоило великих усилий.

Я смело шагнул в воронку портала, продолжая думать о странных словах Грега.

Знакомый тронный зал встретил меня абсолютной тишиной. Оглядевшись, я по памяти помчался в один из коридоров в попытках найти ее.

И к слову, эта пустота пугала. Она нещадно давила, заставляя мое и так быстро стучащее сердце колотиться в груди еще сильнее.

Я волновался… волновался из-за нее, ведь чувство, что произойдет что-то непоправимое и страшное, не покидало меня. Оно затопляло мой рассудок, не давая мыслить здраво.

Но мне повезло намного больше, чем я ожидал, ведь буквально в следующем пролете под одной из арок стояла Элизабет.

И я ее совершенно не узнавал. Девушка еле держалась на ногах, она была очень бледной, а кровь на ее лице, руках, платье меня окончательно привела в ступор.

– Элизабет! – вскрикнул я, прежде чем она открыла рот.

Но девушка продолжала молча стоять, глядя помутневшим взглядом, словно не видя меня.

Она не остановила меня… не переместила… не прогнала.

И как только я оказался рядом с девушкой, та позволила себе двинуться.

Оттолкнувшись от стены, о которую она опиралась, Элизабет сделала ко мне шаг, протягивая мне свои ладони, испачканные кровью, но тут же бессильно повалилась в мои руки.

– Что с тобой? Что произошло?! – прошептал я, подхватывая ее и тут же пытаясь скрыть открывшуюся наготу от порванного в клочья платья.

– Женя… – Элиз это даже не сказала, она выдавила это из себя, продолжая прожигать меня своими черными бездонными глазами.

Ее тело слабело только сильнее, и, не удержав равновесия, я упал на колени, продолжая прижимать Элизабет к себе.

– Эл, – выдохнул, умоляя, я, но девушка лишь слабым движением отпустила меня, полностью заваливаясь вниз.

– Нет… – прошептал я, глядя с безысходностью на то, как медленно мертвеет черный взгляд.

Я не успел…