Фальшивый брак. Ловушка

Глава 12

Минули сутки, потом вторые, пошли третьи, но Николай Романович по-прежнему не приходил в себя.

Лиза приезжала к нему каждый день. Теперь ей разрешали оставаться подольше, и она сидела рядом, держала дедушку за руку и говорила, говорила. Перебирала все счастливые моменты их жизни, напоминала о мечтах и планах. И звала его, молила вернуться.

Олег регулярно появлялся в клинике, подгадывая время, когда там была Лиза. Но она уже через пять минут выставляла его из палаты. Теперь ещё сильнее, чем раньше, Елизавета ощущала его посторонним, чужим человеком. Хоть у Левина и было, что называется, алиби, ему на самом деле именно сейчас, пока ещё не отгремела фальшивая свадьба, смерть Рузанова-старшего была совершенно невыгодна. Как и холдингу. Потому что крупный контракт, над которым дед вместе с исполнительным работали последние месяцы, повис на волоске. Ибо капризный партнёр, узнав о состоянии владельца Техногрупп, решил повременить с подписанием.

И даже зная всё это, всё равно в произошедшем Лиза винила Олега.

Дедушке звонила какая-то женщина, причём, на личный, недоступный простым смертным, номер.

Кто?

Любовница? Вряд ли.

Во-первых, дед всю жизнь чётко разграничивал семью и представительниц эскорта. Скорее всего, после смерти жены у него и были содержанки, но Лиза никогда о них не слышала, не то чтобы быть с ними знакомой.

Во-вторых, дедушке 77, он уже два года болеет и сильно сдал. До плотских ли ему утех?

Но если звонила не содержанка, то кто дедушку посмел побеспокоить и довести до приступа?

И первой на ум приходит Карина.

«Да, с её стороны это была бы непростительная глупость, но где ум и где любов… Ах, простите, оговорилась — любимая женщина Левина?»

Возможно, Лизе во многом ещё недоставало жизненного опыта, но подстроенная Кариной встреча в кафе, а также то, как она держалась с Елизаветой, что говорила и как при этом себя вела, прямо указывали, что эта женщина способна на безрассудные поступки.

Если Олег проговорился любимой о состоянии Николая Романовича и упомянул, что тому противопоказано волнение и стрессы, то эта порядочная стер…лядь вполне могла напакостить. Раз у неё есть доступ к телу Левина, то есть доступ и к сотовому.

В любом случае, у неё точно есть и мотив.

Но Лизу смущало одно — Олег ещё не получил акции и прочие бонусы от брака с ней, с Елизаветой. А значит, ускорив события, Карина вредила в первую очередь своему будущему супругу!

От мыслей пухла голова.

Вот и третьи сутки прошли, а улучшений в состоянии больного не произошло.

Лиза просидела в палате несколько часов, пока за ней не приехал Левин и буквально силой не увёл её из клиники.

— Ты себя доведёшь до истощения. Хочешь лечь рядом с ним? Садись в машину, отвезу тебя домой.

— Дедушка…

— Куда он денется? Завтра навестишь.

— Завтра экзамен, я только после обеда освобожусь. А вдруг он… Нет, я останусь тут на ночь, — и она выскочила из машины.

Но не успела сделать и пары шагов, как Олег догнал и остановил.

— Господи, очнись уже! Твой дед в коме. В коме, понимаешь, что это такое? Ты ничего не можешь изменить, только время зря тратишь, просиживая тут. Лучше бы занялась подготовкой к экзамену или своей свадьбой. Кстати, почему я должен выбирать салфетки, снимать пробу с торта и объяснять организатору, почему невеста ничем не интересуется?

И Лиза сорвалась.

— Какой торт⁈ Ты с ума сошёл? У меня дедушка без сознания, мне не до спектаклей! Никакой свадьбы не будет, пока он не поправится! И еще, — Елизавета понизила голос, вспомнив, что находится на парковке возле клиники и тут полно зрителей, — я не уверена, что этот спектакль вообще состоится!

— Это не я, это ты сошла с ума! — зашипел Левин и больно схватил её за руку. — Ты что несёшь, хочешь, чтобы всё пошло прахом? Из-за болезни Николая холдинг и так штормит, все боятся перемен. Что до внешних связей, то конкуренты на низком старте, а партнёры до сих пор не выводят активы только по одной причине — Рузанов успел объявить о нашей свадьбе! То есть фактически назвал имя преемника — меня! Меня все знают, уважают и доверяют…

— Зря, — бросила Лиза. — Зря уважают и доверяют. И с первым утверждением не соглашусь — тебя, Олег Дмитриевич, они не знают! Ты шантаж…

— Заткнись, дура! — Левин метнул взгляд по сторонам и — Лиза не успела ни воспротивиться, ни пискнуть — втолкнул временную жену обратно в салон автомобиля.

— Правда глаза колет? — от отчаянья её несло. — Посмотрим, что останется от твоей репутации, когда я расскажу, как ты травил беспомощного старика!

— Лиза! — Олег слегка встряхнул её. — Успокойся уже. Я ничего твоему деду не делал!

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Что ты, что твоя… подстилка — шантажисты и убийцы! Пусти, я иду в полицию!

И в этот момент он отвесил ей хлёсткую пощёчину. Такую, что голова девушки мотнулась в сторону, а щеку опалила огненная вспышка, отдаваясь звонкой пульсацией в голове.

И Елизавета оцепенела не столько от боли, сколько от потрясения.

Он. Её. Ударил!

— У тебя истерика, — нервно произнёс Олег. — Я не знал, как её остановить. Пришлось действовать радикально. Прости.

Лиза прижала ладошку к пострадавшей стороне и рванулась к двери — подальше от него. Но оказалось, что Левин уже успел двери заблокировать.

— Ты… Ты меня…

— Успокойся! — повысил он голос. — Ничего страшного не случилось. Считай — медицинская процедура. От уколов тоже больно, но никто не считает их насилием.

— Выпусти! — она билась птицей, пока он не сгрёб её в охапку и не прижал так, что рукой не шевельнуть.

Бороться в салоне автомобиля было неудобно, муж держал крепко, и Лиза, потрепыхавшись, скоро выдохлась.

— Ну всё, всё, — бормотал Левин, не разжимая рук. — Прости за пощёчину, это была вынужденная мера. Я понимаю, у тебя горе, поэтому ты сама не понимаешь, что несёшь. Но пора уже успокоиться и включить мозги.

Она судорожно вдохнула, и распирающий грудь ледяной ком, наконец, пролился слезами.

Словно прорвало болезненный нарыв.

Лиза плакала, а Олег терпеливо пережидал водяной апокалипсис, обнимая временную жену, поглаживая её по плечам, спине, волосам.

Наконец поток начал стихать, и Левин решил продолжить разговор:

— Мы в одной лодке, Лиза. И мне удивительно, что ты до сих пор этого не поняла! Без моей защиты тебя и холдинг разорвут на части и полугода не пройдёт. Ты даже мяукнуть не успеешь, как окажешься нищей и в каком-нибудь клоповнике. Если вообще останешься живой.

Она дёрнулась, пытаясь отстраниться.

— Думаешь, охрана тебя защитит? — добивал Олег. — Подумай своей головой: если я смог внедрить в ваше окружение верного мне человека, где гарантия, что также не подсуетится кто-то другой? Или уже не подсуетился. На твоём месте я бы никому не доверял. Вообще никому, понимаешь?

— И тебе? — как бы Лизе ни было плохо, она всё равно не удержалась от сарказма.

— Мне — можно, потому что, повторяю, мы с тобой сейчас зависим друг от друга. У нас заключён взаимовыгодный договор — забыла? И я собираюсь честно выполнить все условия. Но и ты, будь добра, исполнять свои обязательства!

— Я не…

— Не перебивай! — рявкнул он, наконец-то отодвигаясь от Лизы.

Сразу стало легче дышать. Но хотелось, чтобы фальшивый муж оказался ещё дальше.

В идеале — на расстоянии нескольких сотен, а то и тысяч километров.

— Что до твоих обвинений, — Левин, словно не замечая её настроения, продолжал гнуть свою линию, — то я ничего плохого твоему деду не делал! Да, установил одну камеру у него в комнате, но только для того, чтобы контролировать ситуацию. Потому что никому не доверяю, Лиза. Про препарат и антидот — это была импровизация, выдумка только для тебя. Мой человек Николаю Рузанову ничего не вводил, не добавлял, не подкладывал. Более того, он присматривал, чтобы этого не смог устроить кто-то другой.

Лиза рвано выдохнула.

— Да, я тебе солгал. И соглашусь — это отвратительный поступок. Но иногда цель оправдывает средства. Ты ещё молода и неопытна, поэтому не понимаешь, по какому краю ходишь всё это время! Не замечаешь, сколько глаз на тебя нацелено и сколько людей с нетерпением ожидают смерти твоего деда, чтобы разорвать на клочки, растащить по углам созданную им империю. Ты — единственное слабое место Николая Рузанова, поэтому он так спешит пристроить тебя замуж. И в тот момент, когда я соврал тебе про яд и антидот, у меня просто не было другого способа тебя остановить!

— Где гарантии, что ты врал тогда, а не сейчас? — заторможенно произнесла Елизавета.

— Да включи уже мозги: я не идиот, чтобы рубить сук, на котором сижу! — возмутился Левин, — Николай болеет, вокруг него куча врачей, которые только и делают, что регулярно его осматривают и изнутри, и снаружи. Как ты думаешь, сколько им понадобилось бы времени, чтобы выявить в крови пациента любое опасное вещество? Твоему деду в любом случае немного осталось, мне незачем портить себе карму и рисковать потерять всё, включая свободу, приближая и так неизбежный его конец.

И замолчал, всматриваясь в лицо жены.

— Ну что, ты пришла в себя?

Лиза молча кивнула.

— Отлично. Теперь ты должна взять себя в руки и помочь мне с подготовкой чёртовой свадьбы! Понимаю, не время, но мы должны заявить о себе, как о супругах, и тайный брак тут не канает.

— Я… не смогу, — прошелестела она. — Дед при смерти, а мне… веселиться? Или ты хочешь, чтобы все видели на свадьбе невесту-зомби?

— Боже, ну почему у Николая Рузанова внучка такая размазня? — поморщился Олег. — Правильно говорят, что на детях гениев природа отдыхает. В твоём случае — на внуках. Хочешь жить, значит, возьмёшь себя в руки, нацепишь улыбку и всё вытерпишь! Нам нужно заявить себя семьёй, иначе недоброжелатели не успокоятся, а я не могу разорваться, обеспечивая беспроблемную работу холдинга и охрану тебе с Николаем. Наш брак — официальный, а не тайный — как минимум уберёт из-под удара вас с дедом, и мы с безопасниками сможем сконцентрироваться на других направлениях. Понятно? В наших общих интересах как можно скорее провести это бесово мероприятие! Отыграй свою роль, а потом хоть поселись в больнице — не буду против.

— Я даже пальцем не пошевелю, пока дедушка не придёт в себя и не сможет рассказать, кто его довёл до инсульта! — поймав паузу в спиче Левина, выпалила Елизавета. — Ты знаешь, что последней с ним разговаривала какая-то женщина? И я подозреваю… Нет, я уверена, что этой женщиной была твоя Карина!

— Кари? Зачем бы ей это? — удивился Левин. — Да, да, я в курсе, что Николаю звонила женщина, и не на обычный номер, а на личный.

— Как это — зачем? Она единственная, кто получает выгоду от смерти моего дедушки. В контракте у нас что написано? Правильно — развод через два месяца после похорон, — Лиза сжала кулачки. — Твоя… любимая не хочет ждать, вот и решила ускорить твоё освобождение. А поскольку она… не особенно умна, то…

— Прекрати! Я не позволю оговаривать Карину! Ты её совсем не знаешь, — оборвал её Олег. — Она настолько светлый человек, что просто неспособна на подлости! И личный номер Николая Романовича ей неизвестен, да она никогда им даже не интересовалась!

Лиза сокрушённо покачала головой.

— Не веришь? Твоё право. Но оклеветать невиновного я никому не позволю! Тем более что у Карины есть алиби, — Левин повернулся, снял блокировку дверей и махнул в сторону выхода. — Иди, куда ты там собиралась, раз не желаешь прислушаться к здравому смыслу.

— Какое ещё алиби? — Лиза проигнорировала жест Олега, продолжая сверлить его взглядом.

— Обыкновенное, — тот вздохнул и с видом — «как же ты меня достала!» — продолжил:

— Я знаю, когда был этот звонок. Так вот — в это время мы с Кариной были вместе.

— Это ничего не значит, она могла выйти в туалет или другую комнату, — начала было Лиза, но Левин буквально зарычал, и она оборвала фразу.

— Не могла! Ты вообще меня слышишь⁈ Мы были постоянно вместе. В постели. Голые. Час до звонка, во время звонка и до того момента, когда с известием о приступе Рузанова мне позвонил сначала мой человек, а потом и ваш Рокотов. Я не терял сознание и не спал. Повторяю — Карина не могла никому звонить!

И Елизавета смогла только потрясённо выдохнуть:

— А кто тогда это был?

Олег повёл плечами и устало ответил:

— Чтобы это выяснить, мне нужно время и простор для манёвра. Поэтому ты перестаёшь пудрить мозги и занимаешься долбаной свадьбой. Пока…

Но тут его прервал звук вызова.

Спустя мгновение заголосил второй телефон, уже Лизин.

Супруги переглянулись, синхронно извлекли сотовые и посмотрели на экраны.

— Кирилл Петрович звонит, — насторожилась Лиза.

— Гм! Сид… Из клиники, — с запозданием на секунду произнёс Левин.

— Надеюсь, он с хорошими новостями — дедушка, наконец, пришёл в себя. Хорошо, что мы ещё не уехали! — пробормотала Елизавета.

И вышла из автомобиля наружу, одновременно поднося телефон к уху.

— Елизавета Сергеевна, — судя по голосу, Рокотов волновался, что для него совершенно не свойственно.

Нет, сухарём начбез не был, просто обычно по его глазам или тону невозможно было понять, что в данный момент он чувствует или в каком настроении пребывает.

— Николай Романович…

И её сердце в ужасе замерло.

— Вышел из комы.

— Вышел… — эхом повторила Лиза. — Боже!

— Елизавета Сергеевна, вам надо вернуться. Вы далеко отъехали от клиники? А… ещё здесь. Тем лучше, поднимайтесь!

И отключился.

А Лиза заторможенно подумала: «Он что, в окно меня увидел? Да, наверное, в окно, иначе откуда бы он узнал, что я до сих пор на парковке?»

— Лиза, дед очнулся! — окликнул её, выходя из автомобиля, Левин. — Идём обратно.

После, как ни в чём не бывало, цапнул её за руку и повёл за собой вокруг здания, к крыльцу. И только там, у входа, до Елизаветы дошло, что начбез вряд ли мог видеть её в окно, потому что парковка располагалась с торца клиники.

Их уже встречали — серьёзный Рокотов и один из врачей.

— Елизавета Сергеевна, вы идёте с нами.

И дёрнувшемуся следом Левину:

— Только Елизавета Сергеевна! Николай Романович очень, очень слаб, поэтому никаких посетителей.

— А как же, — начал было качать права Олег.

Но Кирилл Петрович тут же его оборвал:

— Это воля Рузанова — только внучка.

Левину пришлось смириться.

Лиза наблюдала за происходящим, словно через мутное стекло — изображение размыто и искажено, а звуки и вовсе почти не долетают. Все её мысли были там, в палате дедушки.

Он очнулся! И сразу её позвал…

Рокотов повёл её не через центральную лестницу, а прямо из фойе свернул вправо, как Лиза поняла, на служебную лестницу. Судя по всему, та располагалась как раз в торце здания, примыкающему к парковке.

Машинально поднимаясь за молчаливым начбезом, девушка отрешённо отметила, что разглядеть с этого места он всё равно ничего не мог.

Во-первых, для начала нужно было сюда попасть: двери тут с кодовыми замками, и чтобы они вошли, встречающий врач провёл по замку своим пропуском.

Во-вторых, Кириллу Петровичу пришлось бы тащить с собой стремянку, ибо окна здесь, конечно, присутствовали. Но располагались выше человеческого роста.

Итак, что сие значило?

Только одно — у неё жучок. Не особенно приятное, но ожидаемое открытие. Дедушка просто помешан на безопасности, но чипировать внучку, как склонную к побегам собаку, всё равно не стоило.

В этот момент они подошли к дверям палаты, возле которой стояли два мордоворота и взъерошенная группа врачей.

И все мысли об устроенной дедом слежке тут же вылетели из Лизиной головы.

— Елизавета Сергеевна, — Кирилл Петрович по-прежнему оставался предельно серьёзным, — Николай Романович еле жив, поэтому никаких эмоций и возражений. Ведите себя предельно сдержано.

— Конечно, — пробормотала она.

— Я останусь здесь, — начбез потянулся к ручке двери, — ваш дедушка настаивал на конфиденциальности вашего разговора. Если что — я рядом.

И она переступила через порог.

Дед выглядел ещё более постаревшим и каким-то усохшим. С совместного вечера прошло всего несколько часов, но перед Лизой был словно другой человек.

— Деда, — прошептала она.

— Лизок! — больной говорил невнятно и с трудом повёл глазами, не поворачивая головы. — Подойди ко мне, стрекоза. Сядь, я хочу тебя видеть.

Она поспешно села прямо на постель и накрыла ладонью руку старика.

— Лиза, обещай мне, что не перенесёшь и не отменишь свадьбу! — прошелестел Рузанов, и у неё от изумления округлились глаза.

Какая свадьба, о чём он⁈

— Лиза, это очень важно, — продолжал настаивать старик. — Жив я буду или уже уйду — свадьба должна состояться!

— Но… почему?

Ей хотелось рассказать, что Олег не совсем парень её мечты, а она для него и вовсе не любимая, а только средство получить контрольный пакет Техногрупп. Но такие новости могли добить дедушку, поэтому она давила в себе рвущиеся слова.

— Потому что… — Николай на мгновение замолчал, прикрыв глаза, и Лиза тихо запаниковала — ему плохо? Бежать за врачами?

Она оглянулась на дверь и только дёрнулась встать, как пальцы дедушки ухватили её за руку.

— Сиди, — прошелестел Николай Романович, — не надо… никого. Не хочу, чтобы кто-то узнал — только ты.

— Что узнал, дедушка? — от страха и острой жалости у неё перехватило дыхание. — Что-то случилось?

— Мне звонила… твоя… мать, — дед говорил с расстановками, будто ему не хватало сил произнести всю фразу целиком. — Она сошла с ума, Лиза. Нет, медицина тут не поможет, Катерина всегда такой была. Просто сейчас, когда у матери появился шанс запустить руку в твоё наследство, у неё окончательно снесло крышу.

— Что она сделала? — до Лизы дошло, что своим состоянием дедушка обязан её матери.

— Пожелала мне скорее сдохнуть, — Николай дёрнул уголком рта. — Но это не новости. Когда выяснилось, что Сергей оставил ей только квартиру и не слишком щедрое содержание, она уже такое мне желала. Тогда я не позволил ей испортить тебе жизнь. А сейчас… Лизок, Катерина готова на всё!

— Деда, ну что она мне может сделать? Я совершеннолетняя!

— Она, — дед собрался с силами и заговорил чётче, — звонила, чтобы рассказать, что будет с тобой, когда я умру. Катерина решила тебя наказать за то, что не встала на её сторону и не поделилась деньгами твоего отца.

— Деда, я её дочь, не убьёт же она меня. С остальным справлюсь. Не волнуйся, тебе вредно.

— Она уже договорилась с Дусаевыми, — продолжил Николай. — Она продала тебя, девочка, понимаешь⁈ Как только я умру — а Катерина прямо заявила, что не позволит мне выкарабкаться — тебя тут же увезут в горы и насильно выдадут замуж. Сюда ты больше не вернёшься, и всем, что тебе принадлежит, будет распоряжаться твой муж и его семья. Это путь в один конец, милая, поэтому…

— Но я уже замужем! Ничего не получится, у нас запрещено двоемужие.

— На это и надежда, — прошептал Рузанов, — но пока не было официального объявления, ты в опасности. Похитят, увезут, разведут заочно — доказывай, куда ты подевалась. Скажут — влюбилась, дистанционно развелась и тут же вышла замуж, не лезьте в семью! И никто ничего не сможет сделать! Поэтому нужна огласка и свадьба. Слышишь меня? Я уже отдал распоряжение перенести всё на четвёртое февраля. Обещай мне, что ты отстоишь эту вахту, даже если меня не станет.

— Деда…

— Обещай!!!

— Хорошо, свадьба будет, — она еле сдержала слёзы. — Дедушка, я не люблю Олега. Он…

Произнесла и сама ужаснулась — я наделала? Ему нельзя волноваться!

— Я знаю, Лиза, — мягко произнёс Рузанов-старший. — Но сейчас защитить тебя и твоё наследство может только Левин. Он думает, что поймал жар-птицу и ради этого будет носом землю рыть, но не позволит никому тебе навредить. А потом… Будет так, как ты сама решишь. Доверься мне, девочка, как я доверяю тебе! Ты должна отыграть эту свадьбу, чтобы ни у кого не возникло и тени подозрений, чтобы о вашем браке рассказывали из всех утюгов. Ты сможешь, я знаю, ведь я сам тебя растил, сам учил. Когда я умру…

— Дед-да!

— Тш-ш-ш! Это естественный ход жизни, стрекоза моя! — старик сжал её руку. — Все там будут, но речь не об этом. Когда я умру, сразу подавай на вступление в наследство! Ждать полгода не надо, слышишь? Впрочем, мой душеприказчик получил исчерпывающие распоряжения, он проследит, чтобы ты ничего не забыла и не упустила.

— Дедушка… Если мама угрожала, то надо её нейтрализовать, и её угрозы ничего не будут стоить! Заявим в полицию и…

— Не выйдет, внуча! Дусаевы уже выплатили твоей матери мзду за предательство, поэтому до Катерины нам не добраться, они её надёжно прикрывают. Просто не успеем, а пока будем за ней гонятся, ты можешь пострадать. Рисковать тобой я не собираюсь. Что до меня, то я своё уже отжил. Да, не всё успел, что хотел, и тебе дал меньше, чем собирался, но смерть никогда не бывает вовремя. Поэтому вытри слёзы, стрекоза, и выше нос — впереди у тебя целая жизнь. Проживи её так, чтобы я аплодировал тебе с облаков. Кирилл, Галина Николаевна, наш главбух и мой зам, Ярослав Воеводин — вот те люди, в преданности которых ты можешь не сомневаться. Потребуй открыть завещание сразу после похорон, если к этому моменту ваша свадьба состоится. Или сразу после медового месяца, если я уйду раньше, чем состоится торжество. Ты справишься, птичка моя!

Произнеся это, Николай Романович прикрыл глаза и задышал рвано, с надрывом. Приборы тут же тревожно замигали и запищали.

— Деда! — она уже не могла сдержать слёз.

— Обещай! — прохрипел Рузанов. — Обещай, что выполнишь всё, что я сказал: свадьба в ближайшие дни! Если в ближайшие дни случатся похороны, то сразу после них должна состояться свадьба. Потом требуешь вскрыть завещание и… И там сама решишь, что тебе делать дальше. Лиза, не молчи⁉

В палату вбежали врачи, её приобнял Рокотов и мягко подталкивая, почти понёс к выходу.

— Лиза!!! — вскрикнул дедушка. — Ответь!

— Я… обещаю! Обещаю, деда!

И последнее, что она услышала, прежде чем дверь палаты захлопнулась, отсекая её от единственного родного ей человека — пронзительный, на одной ноте, звук прибора.