Фантош. Моя мишень

Глава № 5

Женя пошел впереди, и я наконец могла разглядеть его шрам на спине. Только это был не совсем шрам. Это был выжженный участок кожи. Возможно, какой-то кислотой. Мысль, что он так неудачно свел татуировку, я сразу отмела. Слишком ужасающего вида был ожог. Как будто его не только прожигали, но еще и резали края, и сшивал их хирург после недельного запоя. А еще он был очень странной формы. Небольшой, полукруглый сверху, расширялся книзу, где было самое месиво из кожи. Как пенис. Блин, ну и ассоциации, Лера! «Как ракета» хотя бы можно было подумать?

Небольшой бассейн оказался метров двадцать в длину. Возможно, для него и небольшой, пару гребков такими ручищами — и тюкнется о бортик головой.

— Маша, ты можешь поплавать, я тут посижу, — сказал Женя, кинув вещи на кресло, и сел на другое, вытянув ноги так, что я не смогу пройти к ступенькам, не перешагнув через них.

— А ты не будешь плавать? — удивилась я, сам же предложил.

— Я не умею, — просто ответил Женя и, кажется, потерял ко мне интерес, откинувшись на спинку и прикрыв глаза.

Кстати, теперь я точно определила их цвет. Индиго. Темно-синие с фиолетовым подтоном. Он точно рептилоид. Никогда не видела эти тона у других синеглазых.

Зачем человеку, не умеющему плавать, в доме бассейн? Хочет научиться без посторонних взглядов? Так для этого есть индивидуальные занятия с тренером, без других водоплавающих. Он странный, очень странный. И мне, в отличие от этого Адама без фигового листа, некомфортно голышом перед ним расхаживать.

— Женя… Евгений… Женек! — бесполезно, кажется, уснул.

Я решила осмотреть помещение, заодно обойти бассейн по кругу, чтобы не перешагивать через него. Ничего необычного я не встретила, обычная плитка везде, всякие принадлежности для плавания. Вот, например, перчатка — счетчик кругов в воде, ну и всякие там ласты, маски. Интересно, если он плавать не умеет, для кого все это?

А в конце длинного помещения была дверь, которая оказалась заперта. Странно, вроде обычная, я думала, что там душ или сауна, зачем ее запирать? Несколько раз подергав ее, убедилась, что она заперта крепко. Я даже пыталась разглядеть что там, в замочную скважину, но увидела только темноту, хоть и вертелась, согнувшись в спине, там долго, пытаясь дождаться, когда зрение привыкнет к темноте и позволит увидеть хотя бы очертания предметов, но, не дождавшись, выпрямилась. Неожиданно в затылке похолодело и появилось ощущение, что мне грозит смертельная опасность, резко развернувшись, поймала в сантиметре от своего носа мяч для игр на воде.

Женя расслабленно лежал на воде, лениво разглядывая меня, тело полностью погружено, только перископ торчал из воды и был явно не так расслабления, как хозяин, скорее, так же напряжен. Кинув мяч ему обратно, прыгнула в воду щучкой и старалась как можно дальше проплыть под водой в начало бассейна. Глаза я не рискнула открыть, вода явно хлорирована, но то, что он плывет рядом, я чувствовала. И как бы я ни меняла траекторию своего недолгого заплыва, эти ощущения не проходили.

Вынырнув на поверхность, сразу огляделась, далеко не пришлось искать, Женя поднялся из воды в паре сантиметров от меня, по пути заскользил по мне руками с пяток до груди и обратно по бокам до поясницы. Толкнув меня к бортику, прижал к холодной плитке горячим телом.

Я подняла на него глаза и, встретившись с ним взглядом, опять поплыла, только охладила пробежавшая мысль, что он снова не собирается меня ни целовать, ни в принципе дарить хоть какие-то ласки. Просто голый секс. Как с резиновой куклой или, что еще хуже, с проституткой.

Понятно, конечно, кто же целует доступных женщин, которые кроме имени ничего о человеке не знают, но безотказно позволяют все. Наверняка он решил, что я со всеми такая. Просто блядь.

Не дожидаясь, пока он снова соблазнит меня, я оперлась на его плечи, с силой надавив под ключицами на спине, отчего он непроизвольно отвел от меня руки, и, оттолкнувшись, села на бортик, быстро вставая на ноги. Даже не сомневалась, что если бы он захотел, то остановил бы меня, но не стал, просто молча наблюдая. Но мне молчать надоело.

— А ты обо всем мне соврал? И про то, что плавать не умеешь, и про то, что я могла уйти, если бы захотела?

— Да, — просто ответил Лжец, продолжая спокойно наблюдать, как я кутаюсь в махровый халат, пошитый на Халка, кажется.

— И не целуешься, потому что я слишком доступная? Думаешь, я со всеми такая?

— Да, — опять ответил Женя, двумя буквами причинив мне мерзкую боль в душе.

— Я хочу уехать, вызовешь мне такси?

— Да, — вот заладил-то. Может, потрясти коробочку, чтобы другие слова вспомнил?

Злость кипела во мне со страшной силой и на себя и на него. Даже не знаю, на кого больше. Надо убираться, пока я ему заточку в глаз цвета индиго не всадила.

Пока я носилась по гостиной в поисках одежды и переодевалась, Женя уже возник откуда-то в сером спортивном костюме и, задержавшись у моих эскизов, вышел звонить, вызывая машину.

Переодевшись, я не остыла, с той же злостью собирая свои краски, кисти и эскизы, на которых лежала пятитысячная купюра. Его счастье, что он вышел. Иначе я прилепила бы ему эту купюру на лоб, надежно зафиксировав гвоздем. А так у меня созрела маленькая женская месть.

Когда он вернулся, я уже почти пришла в себя. Моя Лерочка вернулась, пнув под зад слабовольную Машуню. Мы так же молча вышли из дома, и я даже не смотрела на него, пока ждали машину, разглядывая двор этого дома. Но все же, как оказалось, я была в сильном эмоциональном потрясении, ведь в тот вечер, увидев мишени в конце двора, я даже не придала им значения. Я к ним настолько привыкла, что они не казались мне чем-то инородным.

Машина приехала быстро. Дождавшись, когда Женя откроет мне дверь, намеренно громко сказала ему:

— Спасибо, что так высоко оценил меня. Но, к сожалению, не могу ответить тем же. Вот все, что ты заслужил, — подняв к его глазам сторублевую купюру, разорвала ее пополам и сунула одну половинку ему за шиворот.

В синих глазах забушевал такой коктейль эмоций, что я поспешила сесть в машину и сразу заблокировала дверь.

— Трогай, Шеф, — вспомнив фразу из фильма, попросила я водителя.

Машина, шурша колесами, покатилась, а я даже не повернула к нему лица. Но знала, что он смотрит мне вслед.

Катя напросилась со мной в парк Горького. Решила подышать «свежим» московским воздухом, пока я пишу. Конечно, я рассказала ей о своем ночном приключении, не вдаваясь в детали и не говоря всей правды.

— А это правда больно? В первый раз? — подняла болезненную для себя тему подруга.

Пришлось напрягаться и вспоминать, как это было в первый раз. Больно. Адски больно. И где бил, и где трахал. Но, конечно, ей я не скажу так.

— Катюш, у всех, наверное, по-разному. Мне не сильно больно было.

— А почему ты сбежала от него ночью?

— Поняла, что он бандит. А мы же решили с плохими людьми не связываться, — соврала я, даже не подозревая, насколько близка к правде.

— Лера, — шепотом позвала Катя, наклоняясь прямо к уху, — бежим отсюда, там какой-то мужик на нас смотрит. Взгляд… страшный очень.

Так вот почему у меня кисточки трясутся, не от воспоминаний, а от их создателя. Быстро обернувшись, увидела Евгения в нескольких шагах от нас. Стоял небрежно, как будто он тут сам по себе гуляет, слегка согнув одну ногу в колене и сунув руки в карманы все того же спортивного костюма. Он что, спал в нем? Или побегать в парк приехал?

— Катюш, это он. Иди погуляй, мне с ним поговорить надо.

— Ле… — начала Катя, но я ее перебила, не дав ляпнуть мое имя вслух:

— Иди, пожалуйста. Я недолго.

Катя кивнула и отошла на три шага. Уперев руки в бока и нахмурив брови, я всячески посылала ей гневные сигналы, чтобы не вмешивалась. Махнув на нас рукой, Катя удалилась в глубь парка, больше не останавливаясь, но пару раз все же обернулась. Отважный Котенок, блин.

По волосам на макушке пробежался теплый воздух от дыхания Жени, а следом за ним и его голос прошептал:

— Маша… посмотри на меня…

Еще и смотреть? Я и так уже по уши в его энергетике, как он так делает, что его импульсы считываются кожей, как нано-датчиками на каждом миллиметре тела? Но делать нечего, я же не трус. Хоть и боюсь…

— Сдачу принес? — спросила я у Жени.

Повернувшись к нему лицом, старалась гордо задрать нос и смотреть презрительно, но оказалось, это и было ошибкой. Женя сгреб меня в охапку, с нечеловеческой силой прижал к себе. И, поймав мои губы, открывшиеся от неожиданности в возмущении, поцеловал. Сначала нежно и осторожно, но с каждым касанием его губы становились напористей, а наглый язык и подавно сводил с ума, сплетаясь с моим в жарком танце. Я совсем потерялась и растворилась в своем первом настоящем поцелуе, со своим первым настоящим мужчиной. Сердце колотилось где-то в ушах. Он был настолько нежный и одновременно страстный, чувственный и в то же время требовательный. Просто космический. Я даже не осознавала, что уже повисла у него на шее, перебирая пальчиками на его затылке. Мое тело послушно плавилось в его горячих объятиях и откликалось на прикосновения и ласки.

— Машенька, — почти не отодвигаясь от губ, прошептал Евгений и получил по лицу. Отрезвив меня чужим именем и напомнив, как он меня обидел.

Он даже не шелохнулся, глядя мне в глаза, очень непривычно. Как будто пытался найти там какие-то ответы для себя.

— Если ты пришел, чтобы заработать вторую половинку, то ты опоздал. У меня же каждый день новый мужчина. Ты же так обо мне думаешь? Вот пойду сегодня еще с кем-нибудь за ужин рассчитаюсь, глядишь, кто-то и побольше тебя заслужит чаевых!

Женя выпустил меня из рук, но не уходил. Его молчание раздражало, как и его спокойствие. Он не реагировал на мои слова и действия, как будто видел меня насквозь и знал, насколько мои слова не соответствуют тому, что я чувствую.

Достав из кармана две купюры — точнее, полторы: свой пятерик, к которому я даже не притронулась, скинув его с эскизов, и половинку сотни, положив их на лавочку рядом с моими красками, он молча развернулся и пошел прочь по тропинке. В бешеном возмущении я схватила купюры, намереваясь затолкать ему их в глотку, и застыла на месте. Пятитысячная купюра была не деньгами. Это был подарочный сертификат в магазин для художников «Передвижник» на сумму пять тысяч. Просто дизайнер не заморачивался и сделал с одной стороны картона копию купюры, а с обратной условия использования и сроки действия.

Подняв глаза, я уже не увидела Женю, наверное, очень быстро ушел или я слишком долго была в ступоре. Он просто хотел сделать мне приятное и подарить этот сертификат? Но почему не сказал? Почему не отдал в руки и не объяснил? Ответы на эти простые с первого взгляда вопросы я нашла далеко не сразу. А жаль.