Глава 28

Во время полета я пытала Гошу, вытягивая все, что у них случилось, пока я отсутствовала. В подробностях. Оказывается, Катя, наконец, села на веревочку, а Бобсу сделали плановые прививки. Флинт не пожелал вернуться к Анфисе и теперь стал полноправным членом семьи. Сам Гоша закончил тату для Галанина, но уже рисовал для него новый эскиз, потому что модный адвокат хотел забить все плечо. Мишка с Настей подали заявление в ЗАГС, пригласили Гошу свидетелем, но только при условии, что он вернет меня домой.

Каждым новым открытием я все сильнее волновалась, понимая, что наконец возвращаюсь домой. И Гоша оттаивал. Он больше не смотрел на меня волком, не злился, не грубил. Он снова стал моим Фениксом. Сгорел и возродился. Слава богу, что у нас есть еще один шанс начать все сначала, быть счастливыми.

Сойдя с самолета, Гоша вызвал такси, и мы поехали домой. Я тихо радовалась, что он везет меня к себе, а не к отцу. Но папу я все равно очень хотела увидеть, о чем сказала Фенову.

Он в очередной раз хмыкнул и выдал:

- Увидишь.

Я начала сердиться. Это его «увидишь» уже стало раздражать. Едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Хорошо, что уже приехали.

- Всего один чемодан? – удивился Гоша, вытаскивая мой нехитрый багаж. – Я думал, приедешь из города Парижу с десятком.

Я скорчила ему рожицу за дразнилку.

- Я не шмоточница. Да и времени не было по магазинам ходить. Ничего толком и не видела.

- Ужас, - картинно возмутился он, затаскивая вещи по пандусу в подъезд. - Теперь только со мной поедешь. Научу, как работать и отдыхать одновременно.

- С тобой? - Я вскинула брови.

- Да. Я с твоим агентом договорился. Контракты мы подписываем вместе, работаем – вместе. Поменьше так, конечно, предложений будет, но с голоду не умрем. Да и нечего шататься постоянно по городам и весям. Мы тут живем или где?

Мне даже спорить не хотелось. Все-таки я не чувствовала себя моделью до мозга костей. Могла ею быть, но не прониклась любовью к профессии. Признаюсь, я даже скучала по своему аду в детской комнате. Работать с мелюзгой мне нравилось больше, чем стоять под софитами.

- Катя с няней? – спросила я, едва мы вышли из лифта.

Гоша хмыкнул.

- Зачем няня, если у нас есть бабушка и дедушка?

- Дедушка?

Я ослышалась?

Гоша пожал плечами и позвонил в дверь собственной квартиры. С той стороны послышался топот и Катин голос:

- Я открою, я открою. Сама. Я сама.

Дверь распахнулась, и больше я ничего не слышала, не видела. Только радостный девичий смех и удушающие объятия. Слезы катились по щекам. Я стояла на коленях, обнимая Катю. Бобс с забрался на меня тоже и норовил облизать. Смеясь и плача одновременно, я понимала, что дома. И знала, что очень-очень-очень долго никуда не уеду.

- Ирсен, - услышала я голос папы.

Галлюцинации? Откуда он тут?

Сморгнув слезы, я посмотрела вверх. Действительно, папа стоял в прихожей Гоши и сам, похоже, едва сдерживал слезы.

- Дедушка Гера так ждал тебя, Ирсен. Мы все время спорили, кто сильнее скучает, - затараторила Катя.

- Пап.

Катя отпустила меня, и я поднялась, чтобы обнять отца.

- Я же говорил, что привезу ее, Георгий Львович, - самодовольно выдал Гоша за моей спиной. – Вы меня все время недооцениваете.

- Есть такое, - рвано засмеялся отец, тиская меня за плечи.

Он хлопнул Гошку по спине, когда тот покатил чемоданы в гостиную. Катя отобрала у него маленький и везла сама, балдея от такой новой игрушки.

- Ты молоток, Арлекин.

Гоша хохотнул, но ничего не ответил. Да и в папином голосе не было пренебрежения, раздражения, недовольства. Скорее он дразнил его. Так же, как меня называл в детстве булочкой с маком из-за веснушек.

- Вы что теперь? Лучшие друзья? Сколько меня не было дома? – засмеялась я от счастья.

- Жизнь забавная штука, Ирсуль, - философски выдал папа, увлекая меня в гостиную. – Иногда обстоятельства складываются так, что заставляют менять мнение, привычки, планы. Ты должна знать это, как никто.

Я улыбнулась ему тепло и радостно, но тут же сникла, едва увидела в гостиной Анфису. Она стояла, как памятник посреди комнаты, обнимала себя за плечи, словно мерзла.

- Здравствуй, Ирсен, - проговорила почти ровно, но я все равно заметила дрожание в голосе.

Не Ира, не Ирина. Выучила имя. Молодец какая.

- Добрый день, Анфиса Павловна.

- Добро пожаловать домой.

Я поймала взгляд Гоши, но он лишь дернул бровями, словно эта вежливость была в порядке вещей. Повисла пауза, которую разорвала сама Анфиса.

- Пойдемте обедать. Мы вас заждались. Наверно, голодные с самолета. Там и не кормят теперь?

- Да лететь всего – ничего, Анфис Пална, но пока туда-сюда, конечно, не ели. Надеюсь, без масла жарили? – затараторил Гоша.

- Ты разрешал капельку, - отвечала она. – Руки мойте и садитесь.

- А я мыла, я уже мыла, - запрыгала Катя на одной ножке, радуясь такому тривиальному факту.

- Гошик, что происходит? – спросила я Фенова, пока мы были в ванной.

Он снова, как в первый раз, намыливал мне ладони под теплой водой. Я почти улетела в астрал от его ласковых рук, но не забыла удивиться.

- А что происходит? – недоуменно переспросил он. – Семья в сборе, встречаем блудную дочь. Я такой голодный, детка. Пошли ужинать, а то нечаянно могу сожрать тебя.

Он игриво куснул меня за шею. Я взвизгнула. Черт, забыла, какой он иногда вампир зубастый. Господи, как же хорошо дома!

Я думала, что будет неловко во время ужина, но отец и Катя приставали с расспросами о работе и других странах. Я старалась утолить их любопытство, отвечая подробно и с охотой. Даже Анфиса Павловна иногда что-то спрашивала, уточняла. Признаюсь, меня пугало ее дружелюбие еще сильнее враждебности. Да и выглядела она та, словно очень передо мной виновата. Очень-очень.

Она, конечно, сыграла свою роль, но все же вряд ли ее так впечатлило мое долгое отсутствие. Вообще в воздухе витало странное напряжение. Словно эти четверо знали то, что еще было мне неизвестно. И очень боялись мне сказать.

Когда все наелись, я встала, чтобы поставить посуду в машинку и вскипятить чайник. Старые привычки никуда не делись.

- Чайку в гостиной попьем, окей? – подмигнул Гоша. Не мне, а моему отцу.

Папа поднялся. Гоша взял Катю за руку и увел.

Вот значит как. Оставили с Анфисой. Она, очевидно, ожидала подобного поворота событий.

- Ирсен, ты бы посидела, я сама. Устала ведь с дороги.

Она забрала у меня тарелки, сама составила их в держатели. Я нечего ей не ответила, потянулась за заварочным чайником, который Гоша обычно доставал, когда были гости. Анфиса перехватила мои руки, и я отпрыгнула, вырывая их. Касания ее прохладных пальцев мне совсем не хотелось. Она вздохнула тяжело, глядя на меня.

Я замерла, готовая ко всему. Настороженная и ученая.

- Я так виновата перед тобой, девочка, - проговорила Анфиса. Словно стрелу словами натянула и пустила мне в сердце.

Загрузка...