Феникс

Глава 5

На следующий день я проснулась еще до будильника. Отец гремел на кухне посудой, собираясь на службу. Я вышла к нему и всучила контейнер с овощным рагу и мясом. Папа поморщился, но все-таки взял. Знаю я его. Будет всякой гадостью питаться, а потом опять умирать от изжоги.

Едва он ушел, я стала собираться сама. До полудня было еще четыре часа. Ну и что? Надо ведь выбрать одежду, принять душ, уложить волосы – с ними у меня вечно проблемы – накраситься и вообще морально приготовиться к тому, что предложит Гоша. К встрече с ним.

Зря я переживала, что рано начала. Надумала уложить свои бестолковые кудри, но в итоге все равно на голове получилось что-то похожее на гнездо. Начала вытягивать утюжком, но стало еще хуже. Пришлось снова мыть голову, сушить, пытаться уложить, чтобы волосы не торчали в разные стороны. Без толку. В итоге я психанула и собрала их в хвост. Уф, и за что мне это наказание?

С одеждой тоже ничего не придумала. Не рядиться же в соблазнительное мини, чтобы впечатлить Фенова. Мне потом к детям как идти?

Вот и пришлось тащиться на встречу с горячим папочкой в тонком джемпере с круглым горлом и джинсах, правда обтягивающих. На ногах кеды, сверху кожаная куртка. Может, хоть она впечатлит Гошу. Чернильно-синяя косуха, говорят, шикарно подчеркивала мои глаза.

Кусок в горло не лез, но я заставила себя позавтракать. Потом до конца дня не смогу поесть. Не хватало еще мучиться язвой, как папа.

Волнительная тревога сводила с ума, пока я ехала до места встречи. Звонок заставил подпрыгнуть.

- Алло, - проговорила я настороженно, отвечая на вызов Гоши.

- Опаздываешь, - без преамбул заявил он.

Я взглянула на часы.

- Еще пять минут. Уже подъезжаю.

Он мягко рассмеялся.

- Знаю. Хотел сказать, что жду тебя внутри. Скажешь, что к Фенову.

- Хорошо.

От краткого разговора сразу стало так тепло на душе, но еще тревожнее на сердце. Оу, а что не так с сердцем? Красивый мужик, бесспорно, но я же не могла влюбиться с первого взгляда. Тем более что Гоша сначала вообще мне не понравился. А теперь? Да, теперь он мне нравился. Очень. Не знаю, в чем дело. Может, потому что он был таким трогательным и рассеянным, когда уносил спать заплаканную Катю и тявкающего Бобса. Или от признательности, что защитил меня от своего сумасшедшего кота. Но, скорее всего, главной причиной было его преображение, когда он взял в руки камеру. Такой мягкий с ребенком, он моментально преобразился в сладкого диктатора, который готов любой ценой заполучить красивый кадр.

Хостес провел меня к Гоше, едва я назвала его фамилию. Он сидел, развалившись на диване, опять говорил по телефону. Кажется, я успела забыть, что трубка постоянно приклеена к его уху. Жаль. Без нее он намного приятнее. А так и лицо хмурое, брови сдвинутые, весь напряженный. Да, именно таким я его и видела в первую встречу. Совсем не похож на мужчину, который меня очаровал, свел с ума.

Но едва он меня увидел, тут же закончил разговор, даже встал из-за стола.

- Привет, - проговорил Гоша любезно, но все же холодно и по-деловому. Хотя глаза тут же вспыхнули, заставляя меня зардеться.

Он подался вперед, положил мне руку на плечо, словно хотел притянуть к себе, поцеловать, но замер, не сократив расстояние между нами. Небрежно погладил, уронил руку вниз. Я разочарованно выдохнула:

- Привет.

- Пообедаем? – предложил он, открывая меню.

Официант тут же оказался рядом с нами, сияя улыбкой. Я тоже открыла папку, но сразу захлопнула, понимая, что не в силах буду жевать от волнения.

- Пожалуй, выпью кофе. Недавно ела, - соврала я. – Капучино, пожалуйста.

Гоша тоже убрал меню.

- То же самое и тарелку сладостей. Не спорь, - пресек он мои возражения. – Десерты здесь божественные.

Я послушалась и промолчала. Едва официант ушел, оставив нас вдвоем, моментально стало неудобно от внимательного взгляда Гоши. За такие глаза сажать надо, честное слово. Разве можно так смотреть? Это же неприлично.

Он, можно сказать, пялился на меня, не пытаясь этого скрыть. Не знаю, может опять пытался вогнать меня в кадр взглядом или просто представлял голой. С него станется. Тот еще плохиш. Притягательный и опасный. Бестолковый и дурной – сказал бы мой папа.

Сегодня Гоша опять был в клетчатой рубашке, но на этот раз с длинным рукавом. Его татушки скрыты, но от этого было не легче. Я ведь знала, что они там.

- Что ты хотел обсудить? - решила я не тянуть резину.

- Хотел нормально предложить тебе работу. Чтобы не было повода подумать обо мне что-то гнусное.

- Думаю, такой повод всегда можно найти, - зачем-то сострила я.

Гоша усмехнулся, кивнул.

- Было бы желание. Я так понимаю, моделью ты не работала.

Он не спрашивал – утверждал, продолжая сканировать меня взглядом. Я изо всех сил старалась побороть смущение и смотреть на него так же прямо и невозмутимо.

- Не работала, - призналась честно.

- Я так и понял. Возможно, это к лучшему. У меня завис заказ. Ни одна модель не соответствует требованиям. Есть вероятность, что ты подойдешь идеально. Вчера я отправил пробники, которые сделал в кабинете, но нужна съемка в студии. Если все выгорит, станешь лицом парфюма – нет, останутся красивые фотки.

Он выдавал информацию сухо и по факту. Я с трудом узнавала в этом деловом холодном мужчине вчерашнего горячего Гошу, который одним касанием и парочкой сладких слов разбудил во мне вулкан неуправляемых страстей. Словно под одеждой он спрятал не только тату, но и свою суть.

- Ты уверен, что я подхожу для этого? – мне никак самой не верилось.

Какая из меня модель? Никакая, скажем прямо. Волосы – вечный взрыв на макаронной фабрике. Лицо веснушками усыпано. Фигура ни разу не подиумная. Но ждала, что Гоша сейчас все это похвалит и скажет, что я потрясная. Каждая девушка хочет такое услышать. Даже серенькая, как мышка.

- Вот прямо сейчас - не уверен, - обломал мои чаяния Фенов.

Меня будто холодной водой облили. Оказывается, это больно. Едва взлетела, как крылья быстренько обрубили. Я хватала ртом воздух, совершенно опешив от такого заявления. Зачем тогда все это? Для чего он меня позвал?

Официант принес кофе и сладости. Пока он расставлял все на столе, я старалась не смотреть на Гошу. Да, я не считала себя красоткой, но сейчас вот как-то очень обидно вышло. Неужели нельзя сразу определиться, подхожу я ему или нет. Что за издевательство? Или это какой-то новомодный трюк, чтобы затащить в постель?

- ТЫ очень красивая, Ирсен, - проговорил Фенов, едва официант пожелал нам приятного аппетита и ушел. – Но невероятно талантливо прячешь свою яркую индивидуальность. Это редкий дар.

Он задрал уголок губ, откровенно наслаждаясь тем, как окунал меня то в кипяток, то в студеную прорубь.

Я не придумала, что ответить на такой выпад, а Гоша уже продолжил:

- Я профи, Ирс, но не разглядел тебя с первого взгляда. Да и ты обзывалась к тому же, - он хохотнул.

Кажется, я стала пунцовой. Фенов продолжил.

- А потом ты приехала, и… Меня словно током шарахнуло. Вот же она.

- Гош, ты явно преувеличиваешь. Я совсем не понимаю… - залепетала я.

- Это я не понимаю, - перебил он тут же. – Вообще не могу вкурить, какого черта ты забираешь волосы.

Гоша встал и обошел стол, чтобы присесть со мной рядом. Он бесцеремонно потянул за тугую резинку, придерживая волос, чтобы не делать мне больно. Я тихо пискнула от неожиданности.

- Твои кудри – это преступление, конечно, - выпалил он, выглядя при этом немного безумно. – Но прятать их – это вообще на пожизненное тянет. Есть влажные салфетки?

Не дожидаясь ответа, увидел их в открытой сумке, сам вытащил одну, стал аккуратно, но уверенно стирать с моего лица тон.

- Зачем заштукатурилась? Я тебя вообще не вижу за этим слоем тоналки. Как маску нацепила.

- Веснушки, - пискнула я, пытаясь объяснить. - Ненавижу эту конопатость. Всю жизнь от них избавиться пытаюсь.

- Дурында, - ласково буркнул Фенов, оттирая меня. – Они офигенные, Ирс. Ты необычная. Очень красивая. Не надо прятать то, что делает тебя исключительной. В этом и есть настоящая красота.

Я окончательно лишилась дара речи. Просто сидела и моргала, глядя на Гошу, который бросил испачканную тоном салфетку на стол и теперь рассматривал меня с блаженной улыбкой наркомана, которому всадили дозу в разгар ломки.

Он взял меня за подбородок, и снова дернуло током от его пальцев. Словно на их кончиках рождались маленькие молнии, которые жалили меня, посылая импульсы удовольствия. И опять Гоша не ограничился одним прикосновением. Мазнул большим пальцем по нижней губе, погладил костяшками щеку, ласково дернул за самую буйную кудряшку, которая торчала хлеще остальных.

Фенов облизал губы, и я автоматически сделала то же самое. Мы синхронно сглотнули. Гоша не улыбался больше. Он смотрел серьезно, почти грозно и… плотоядно как-то. Словно хотел меня съесть. Признаться, это было взаимно. Зря мы не заказали нормальный обед.

Загипнотизированная его глазами и прикосновениями, я совсем раскисла и даже чуть подалась вперед, желая ощутить его губы на своих. Он ведь хочет меня поцеловать. Я знаю. Это не галлюцинации. Сложно не заметить его желания. Неужели и со мной все так же очевидно? Напряжение между нами такое, что можно ножом резать.

Гоша прокашлялся, отсел, а потом и вовсе вернулся на диванчик напротив.

- Ладно. Давай по сути, - вернулся он к деловому стилю общения.

Лишь огонь легкого безумия в глазах свидетельствовал о том, что я не придумала искры между нами.

- Я выбил завтра нам студию на пару часов. Ты как? Выходной?

- Да, - сдавленно подтвердила я. – Выходной. А что за студия?

- Обычная, - пожал плечами Гоша, отковыривая ложкой какой-то белый щербет с тарелки.

Он назвал адрес, рассказал, что иногда там снимает, потому что знает владельца. Потом ему позвонили, и я вынуждена была сидеть и смотреть, как он слушает говорящего, отмахивая по куску то от одного лакомства, то от другого. Складывалось ощущение, что разговора как такового и нет, а Фенов просто держит у уха телефон. Он подмигнул мне, вроде как застукав на рассматривании, но я и не стеснялась. После его регулярного сканирования абсолютно имела право глазеть. Да и куда мне деваться? Вот же он – напротив. Разве что тоже попробовать что-то из десерта, а то сейчас сметет все сам. Надо же, какой сладкоежка. Такой расписной бугай должен любить мясо с пивом, а не кофе с молочной шапочкой и конфетками.

Гоша поднес к губам чашку, пачкая верхнюю губу в пенке, облизнулся. А у меня аж язык зачесался. Так хотелось самой убрать молочный след с его рта. Но спустя секунду Фенов грозно проговорил:

- Ты иссяк? Могу я теперь вставить пять копеек?

Я аж втянула голову в плечи. Вот тебе и сладкий папочка.

- Так вот, Евгений Саныч, я буду снимать ту модель, которую сам выбрал. Это было оговорено заранее. Потому что именно мне потом обрабатывать исходники. Это полный цикл, и Альбина прекрасно знает, что я работаю именно так. Никак иначе. Почему? Потому что меня тошнит от силиконовых мочалок, которых вы мне присылаете. Это не женщины, а пиратские копии. Причем копии друг друга.

Секундная заминка. Гоша дернул бровями, и я поняла – дурной знак. Он повысил голос:

- Да мне по колено, Жень, чья это дочь. Хоть Вовы Путина… - еще секунда, чтобы послушать собеседника. – Понятия не имею, кто это… Да? Ну, супер. Пусть он ее и снимает. Удачи.

Он нажал отбой и бросил телефон на стол.

- Все отменяется? – поинтересовалась я аккуратненько, провожая глазами в рот Гоши очередную ложку сладкого.?

?- Чего это? – изумился он, жуя.

- Ну… - я кивнула на телефон.

- Пфф, это фигня. Местный менеджер парит мозги. Заколебал подгонять блатных куриц. За дурака держит. В Москве тебя одобрят моментально.

- В Москве? – охнула я.

- Конечно. Заказчик там, а у нас здесь что-то вроде филиала кастинг-агентства сельского розлива. Невыносимые проходимцы, одним словом. Как видишь, все приходится делать самому.

- Вижу.

Гоша допил кофе, а мой уже давно кончился.

- Ладно, - проговорил он, поднимаясь. – Нужно ехать. Тебя закинуть куда-нибудь?

- Нет. Я же здесь работаю.

- А… - он потеребил волосы на затылке. – Действительно. Я совсем забыл, Катарин привет передавала. Просилась еще раз в игровую.

- Приходите, - я улыбнулась. Что еще на это скажешь.

- Да, как-нибудь. В общем, до завтра. Вот адрес, если что. Мой телефон у тебя есть. Не опаздывай. И не красься бога ради.

Гоша сунул мне в руку визитку, качнул головой, вроде как заканчивая разговор, но при этом не спешил уходить. Подошел официант, и он вручил карту для оплаты счета. Я открыла рот, но Гоша тут же понял и сказал:

- Не-не, я угощаю.

- Спасибо, - проговорила я.

- И тебе.

Мы попрощались, и я на ватных ногах пошла к выходу. Уже у двери обернулась. Да, он провожал меня взглядом. Ни капли не стесняясь, как обычно, стоял и смотрел в спину, а возможно, и чуть ниже спины. Мужчины.

Не сдержавшись, я показательно взъерошила рукой непокорные кудри и подмигнула. Гоша засмеялся и развел руками, словно расписывался в собственной слабости.