Фея домашнего очага

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Держите его крепче!

— Я стараюсь.

Стар стиснула зубы, пытаясь ухватить ускользавшую из рук собаку. Бак — таким именем нарекли нового питомца — решил, что купанье — это прекрасный повод порезвиться. Стар и Ной промокли насквозь, а ванна напоминала утлую ладью, угодившую в половодье. Они уже вымыли щенка один раз и теперь повторно скребли его шерсть. К их немалому удивлению, из-под толстого слоя грязи неожиданно проступили благородные черты немецкой овчарки. А Бак тем временем по очереди слюнявил их лица длинным языком.

Стар попыталась покрепче ухватить собаку, ее колено заскользило по полу, и она ударилась подбородком о край ванны.

— Ох!

— Вам больно?

— Нет, приятно, — огрызнулась она, выпустив Бака и растирая ушибленное место. — Вот видите, не только моя работа связана с риском.

Ной подумал, что Стар преуспела в профессии, где доминировали мужчины, а он только сетовал по поводу неизбежного риска. В течение всего вечера Стар, казалось, говорила всем своим поведением: «Да, я такая, и смиритесь с этим».

Бак встряхнулся, и по всей ванной разлетелись мыльные брызги. Даже Бекки, стоявшая в коридоре, получила свою порцию душа и попятилась с довольным смехом, а Стар только больше нахмурилась. Ной решил, что его явно поместили в разряд ничтожеств. Теперь ему оставалось всего лишь сотворить чудо и преобразиться в суперсовременного парня, которому нет дела до того, что его жена наведывается домой раза два в год. Но как чудесно Стар обращается с Бекки, какая она умная и независимая! А еще очень красивая. Одним словом — женщина его типа, если у него есть свой тип. Может довести до белого каления, зато с ней никогда не заскучаешь.

Стоп! Ной резко оборвал ход своих мыслей. Подсознание — хитрая штука: чтобы получить желаемое, оно проявляет большую изобретательность. А половой инстинкт подыгрывает подсознанию. Все в Стар Грэнджер его разжигало — ее запах, ее хрипловатый смех, ее соблазнительное тело...

После нескольких безуспешных попыток им удалось-таки ополоснуть Бака, и Ной достал пса из ванны. Под мокрой шерстью отчетливо выступали ребра — свидетельство тяжелой жизни. Неудивительно, что Стар не смогла пройти мимо.

— Вот бедняга, — пробормотал Ной, поглаживая голову щенка. — Ничего, мы тебя откормим.

— Ной, телефон.

— Что? — Он встряхнул головой, собирая разбежавшиеся мысли. — Ах да. Стоять! — велел он Баку, который аж затрепетал от счастья, получив команду, хотя и не имел никакого понятия о дисциплине.

Стар закатила глаза и придержала щенка за загривок.

— «Стоять», — негромко передразнила она. — С кем он разговаривает, хотелось бы знать, с тобой или со мной?

Но Бак не мог ей на это ответить, он только замахал хвостом и широко, по-собачьи, улыбнулся.

Ной вернулся через две минуты с извиняющимся выражением на лице.

— У меня срочный вызов, у одной из пациенток начались роды, я обещал ассистировать акушеру. Вы сможете посидеть с Бекки?

Стар сдунула с носа капельку воды.

— Да. Но возможно, мне потребуется спасательный пояс.

Она оттянула ворот промокшей насквозь рубашки, и Ной так и впился взглядом в прилипшую ткань. Стар посмотрела вниз и ахнула. Лифчика на ней не было, а вода сделала тонкую хлопковую рубашку совершенно прозрачной... Руки Ноя сами собой потянулись к ее груди, пальцы обхватили выступающие из-под ткани чувствительные кончики, и в животе у Стар тут же стало горячо.

— Не надо, — простонала она. — Бекки!

— Бекки играет в детской. — Ной наклонился и закрыл ей рот поцелуем. Тепло его рук проникло сквозь холодную мокрую ткань, и этот контраст показался ей изумительно чувственным.

— Вас ждет пациентка, — выдохнула Стар, почти не отрываясь от его губ.

Ной медленно выпустил ее, тяжело дыша, лицо его пылало.

— Обычно я охотно откликаюсь на вызовы. Но вы ужасно на меня действуете. — Ной стянул с себя тенниску и затолкал ее в корзину для белья, расстегнул ремень и щелкнул застежкой джинсов. Стар хотела отвести глаза, но не смогла. Свидетельство его страсти было налицо. — Тут нет никаких секретов, — пробормотал он с кривой усмешкой.

Наверное, ей полагалось смутиться, но столь откровенное желание не вызвало в ней смущения, оно было честным, бесхитростным, без стыдливого румянца и извинений. Ной хотел обладать ею, а Стар ни с одним мужчиной не чувствовала себя в большей безопасности.

— Надолго вы уходите?

— Не знаю. У этой женщины схватки только начались, но ее муж очень волнуется. — Говоря это, Ной растирал полотенцем грудь, и движения его делались все более энергичными.

— Разве не все будущие отцы волнуются?

Он щелкнул языком и бросил полотенце на край ванны.

— Разумеется. А первые роды обычно длятся долго. Но они мои друзья, и я сказал им, что встречу их в больнице.

— Очень мило с вашей стороны.

— Это простая предусмотрительность — они ожидают двойню, не стоит рисковать попусту.

— Двойню? — слабо переспросила Стар. — И часто это случается?

— О да. Особенно если матери за тридцать. А после сорока статистическая кривая резко идет вверх.

У Стар отлила кровь от лица. Она знала, что после тридцати пяти лет факторы риска для беременных повышаются, но двойня? Родить сразу двоих! Сама мысль об этом повергала в панику.

— Сейчас я переоденусь и пойду. — Он склонился к ней и еще раз крепко поцеловал. — Вернусь, как только все кончится.

Стар не нашла слов для ответа. Она опустилась на плиточный пол, разрываемая противоречивыми чувствами. Со временем Ной захочет иметь собственных детей, захочет дать Бекки сестренок и братишек. Стар тоже любила детей. Но родить ребенка самой? Отказаться от своего тела на целых девять месяцев! А если у нее появятся близнецы?

— О Боже, — простонала Стар и спрятала лицо в ладонях. Семья. Дети. Собаки!

Бак ткнулся холодным носом ей в шею, и Стар взвизгнула от неожиданности.

— Ладно, намек понят.

Взяв полотенце, она принялась торопливо вытирать собаку. К тому времени, когда Бак относительно высох, Ной уже уехал в больницу.

Вся дрожа, Стар вылезла из своей промокшей одежды и облачилась в одну из рубашек Ноя. Она доставала ей почти до колен. Вместо пояса Стар подвязалась его шелковым галстуком.

— Так ему и надо, — заявила она, вздохнула и собрала разбросанную одежду. Жаль, что Бак не был найден прежде, чем уборщицы сотворили с домом чудо. Когда Стар вернулась в ванную, ее сожаление возросло в тысячу раз. Некогда сверкающая, цвета морской волны фарфоровая ванна, а также пол, стены, шкафчики и кипа мокрых полотенец — все было покрыто грязью и собачьей шерстью. — Просто глазам не верится!

Бак робко тявкнул, и Стар укоризненно покачала головой.

— Тебе повезло, дружок, что ты пришелся мне по душе. Я не стала бы убирать за кем попало.

Пес склонил голову и свесил язык набок, совсем как глупый волк из мультфильма.

— Иди, иди, поиграй с Бекки. — Стар указала ему рукой на коридор. Помахивая хвостом, Бак затрусил в детскую.

Только спустя час Стар закончила тереть, скрести и мыть и сердито оглядела кипу грязного белья. Безнадежно! Никогда из нее не получится фея домашнего очага. Кулинарное искусство еще можно одолеть со временем, но уборка!.. Не зря Ной нанял профессионалок.

Остаток дня прошел мирно. Купание Бекки потребовало гораздо меньше усилий, чем купание Бака. Зевающая малышка улеглась в свою кроватку и сунула пальчик в рот.

— Почитать.

— Только недолго. — Стар пригладила по-детски тонкие волосики на голове крестницы и достала книгу со стихами Матушки Гусыни. Через несколько минут Бекки задышала глубоко и ровно и сон покрыл ее щечки нежным румянцем.

Стар долго сидела около спящей девочки. Сейчас Бекки не обращает внимания на кипящие вокруг нее страсти, но долго это не продлится. Рано или поздно она почувствует напряженность в отношениях взрослых. Стар знала, что прежде, чем это случится, ей придется уйти.

Охваченная беспокойством, она обошла дом, выключила везде свет, проверила дверные замки. Приглушенный шум океанских волн, бьющихся внизу о скалистый берег, вместо того чтобы успокоить ее, напомнил ей о Ное и о джакузи.

— Замечательно, — прошептала Стар, прислонясь лбом к прохладному стеклу выходящего на террасу окна. Неужели все на свете станет отныне напоминать ей об этом чувственном мужчине с неотразимой улыбкой?

Стар прилегла на мягкие диванные подушки и откинула назад голову, ее взгляд остановился на огромном аквариуме с разноцветными рыбками. Китти тоже вспрыгнула на диван, свернулась калачиком у ее ног и замурлыкала, когда Стар провела по ее шерстке пальцем ноги.

Ной ведь не сделал ей никакого предложения. Она знала, что Ной испытывает к ней желание — импульсивное, под влиянием минуты. А хорошенько все продумав, отдав должное приличиям, он скажет: «Нет, спасибо, пожалуй, не стоит». Совсем не в его духе жениться на женщине, которая умеет ругаться на девятнадцати иностранных языках и требовать туалетную бумагу на двадцати двух. И разве можно осуждать его? Ной потерял брата, он боится потерять Бекки. Зачем ему лишние страхи? Жизнь сама предлагает человеку множество компромиссов, у Стар есть свобода, есть интересная работа. Разве все, чего она лишена, имеет такую уж большую цену? Или ей просто захотелось перемен? С раздраженным восклицанием она поднялась с дивана.

— Я просто схожу с ума, — пробормотала она. Китти посмотрела на нее скучающим взглядом и, зевнув, снова уставилась на аппетитное содержимое аквариума. Какой нелепой кажется мысль — променять любимую фотокамеру на пеленки и кастрюли! А такой, какая она есть, Ной ее никогда не примет, пусть он, кажется, примирился с ее профессией, но с сопутствующими ей вечными разъездами и опасностями он не примирится никогда. Значит, хватит терзать себя. Пора вернуться к своей работе.

Вздохнув, стараясь не замечать неослабевающей боли в груди, Стар взяла сумочку и достала потрепанную записную книжку. В Нью-Йорке сейчас два часа ночи, но можно оставить на автоответчике сообщение, что она вполне готова к новому заданию. Если повезет, никто и не заметит, что в ее голосе уже не слышится былого энтузиазма.

Ной вылез из машины, потянулся и сильно растер задние мышцы шеи. Он чертовски устал, но какое это имело значение, если двое здоровеньких новорожденных младенцев — мальчик и девочка — лежали в своих больничных колыбельках, а их родители благополучно приходили в себя.

Солнце еще не взошло, но четко очерченные лучи звезд заметно потускнели. Близился один из тех редких для Орегона волшебных рассветов, когда совсем ясное небо обещало теплый и тихий день. Как хорошо провести такой день с Бекки и Стар! Ной зевнул и поморщился. Сейчас он слишком хотел спать, чтобы заняться чем-нибудь интересным. Утренние визиты обещали сделать за него коллеги, а после обеда он собирался появиться в приемной.

В доме стояла тишина, нарушаемая только слабым бульканьем воды в аквариуме. Ной заглянул к Бекки — девочка спала, засунув в рот большой палец и обхватив другой рукой потертого плюшевого мишку. В ногах у нее лежал Бак. Он приоткрыл один глаз, вяло шевельнул хвостом и снова сунул нос под лапу. Весь его вид выражал полное довольство неожиданной переменой в судьбе.

Ной убрал упавшие на лоб девочки влажные пряди волос и осторожно поцеловал ее.

— Сладких тебе снов, — прошептал он, всей душой желая защитить ее от всех злых духов на свете, даже воображаемых.

Но едва он вошел к себе в спальню, как инстинкты защитника и покровителя уступили место первобытной страсти. На его кровати спала Стар! На ней была одна из его рубашек, застегнутая до половины, и светлые шелковые трусики. Ночник озарял мягким светом ее лицо и тело. Ной застыл в дверях и во все глаза смотрел на нее, позволив себе роскошь простого созерцания.

Когда он ушел из дома, Стар была мокрой с ног до головы и сердитой. Но все-таки согласилась остаться с Бекки. Рано или поздно придется ему обзавестись домработницей. Но все же только жена может дать те дополнительные преимущества, на которые намекала Стар.

С улыбкой на губах Ной сбросил ботинки и сел рядом с ней на кровать. Стар шевельнулась, и незастегнутая рубашка распахнулась на груди, обнажив кремовую кожу. Но выражение его лица сделалось серьезным, стоило ему взглянуть на левую грудь Стар. Рана быстро подживала, но это почему-то мало его утешило. Ной прикоснулся к красной отметине. Через несколько недель она превратится в бледно-розовую полоску не длиннее дюйма, еле различимую, если не знать о ее существовании.

Он провел пальцами по шраму, захватывая гораздо большую поверхность мягкой кожи, чем того требовало медицинское обследование. Рука Стар тут же поднялась и опустилась на его неугомонные пальцы.

— Доброе утро.

Он поймал ее взгляд с некоторым смущением, словно его застали за опустошением конфетной коробки. Но Стар очень походила сейчас на конфетку, так что этот образ был вполне подходящим.

— Как дела у вашей пациентки? — Ее голос заметно дрогнул, и это доставило Ною удовольствие.

— Все обошлось как нельзя лучше.

Он слегка потеснил ее бедром, и Стар уступчиво отодвинулась к центру кровати. Глаза ее были сонными, но в их зелено-голубых глубинах уже загоралась страсть. Он хотел ее так сильно, что, кажется, мог бы умереть от неудовлетворенного желания.

— Двойня?

Гаснущая улыбка вновь вернулась на его лицо.

— Мальчик и девочка, и все чувствуют себя хорошо, включая преисполненного гордости отца. Алисия даже пригласила нас на обед через несколько недель. Вам понравится Алиса, она женщина с огоньком.

— Алиса?

— Это молодая мама. — Он придвинулся к ней, и тепло, излучаемое телом Стар, окутало его. Что за райское блаженство! — Они несколько раз оставались с Бекки, когда я уходил по срочному вызову. Алиса не просто пациентка, они с Джейкобом мои близкие друзья. И вы очень их интересуете. — Он пожал плечами, хотя прежде от всех этих расспросов ему делалось не по себе. Все вокруг, словно сговорившись с Маккитриками, считали, что он должен жениться. — Мне кажется, любопытство даже отвлекало Алису во время родовых схваток...

Он поцеловал ее в шею, и его запах заполнил Стар до краев. Только что Ной снился ей, и вот он здесь и обнимает ее. И даже разговор о родовых схватках не мог притупить острое желание, охватившее все ее тело.

— И что вы им рассказали обо мне? — выдохнула она и медленно провела указательным пальцем вниз по его рубашке, расстегивая пуговицы.

— Рассказал кому?

— Вашим друзьям. Что вы рассказали вашим друзьям?

Горячая рука Ноя обжигала ей грудь.

— Я не помню...

Его голос прозвучал сдавленно и хрипло, и у Стар по всем жилам разлилось удовольствие, заставив ее забыть об уколе ревности, который она почувствовала, когда Ной восхищался другой женщиной. Она еще подалась вперед, и теперь они лежали, касаясь друг друга плечами и бедрами. У Ноя был усталый вид. Стар провела кончиками пальцев по его щеке, и под ее ногтями заскрежетала колючая щетина. Какое у него лицо — мужественное, волевое! Стар захотелось хоть ненадолго притвориться, что все хорошо, что они могут быть вместе.

— Вы расскажете мне позднее, — прошептала она и коснулась губами его груди, покрытой коричневыми волосками... В следующую секунду Ной прижал ее спиной к матрасу и наклонился над ней, сверкая глазами. — Ммм, — промурлыкала Стар. — Извините. Наверное, вам не очень понравилось. — Она провела ступней левой ноги по его голени и даже сквозь джинсы ощутила, какие сильные и крепкие у него мускулы. Все это было слишком новым и непривычным для Стар, а особенно ее пугала сила собственного желания, от которого захватывало дух.

— Вы прекрасно знаете, что мне нравится...

Стар засмеялась низким гортанным смехом.

— Видимо, вы научились колдовству в ваших заморских странах, — произнес Ной, скрипнув зубами. В эту минуту он ничем не напоминал утонченного рассудительного доктора. Могучий и необузданный, он возбуждал сейчас сильнее, чем штормовой ветер.

— Какому колдовству?

— Такому, от которого мужчина забывает все, кроме стремления раствориться в женщине, не выпускать ее из объятий до тех пор, пока она не забудет, что значит быть порознь.

У Стар затрепетали ресницы.

— Я уже говорила, что прежде не испытывала ничего подобного, — сказала она. — Мне казалось, что сексу придают слишком большое значение, а он вовсе не стоит того, чтобы мять свежие простыни.

Ной медленно выпустил ее запястья и очертил большим пальцем округлость ее щеки и подбородка.

— Вполне справедливо. А что вы думаете теперь?

— Ну... что все это может оказаться самообманом.

— Вы знаете, что это не так, — проворчал он.

Стар закрыла глаза, чтобы избежать его напряженного и пламенного взгляда. Если их взаимное тяготение и не являлось самообманом, то возможность ошибки — космических масштабов — была более чем вероятной.

— Стар! — Он слегка встряхнул ее за плечи.

— Да, кажется, это не самообман, — неохотно прошептала она.

— Еще бы! — Ной обхватил лицо Стар ладонями и легко коснулся ее губ своими, теплыми и соблазнительными.

Стар хорошо знала, чего он ждет, и в награду за его терпение наконец раскрыла губы навстречу поцелую. На вкус поцелуй был свежим, ясным, шелковистым, и постепенно плавные скольжения губ завораживали ее все сильнее, глубже затягивали в таинственный омут. Делалось страшно от той власти, которую Ной приобрел над ней, но боялась только одна ее половина, другая же хотела, чтобы все это продолжалось бесконечно. И Ной целовал ее так, словно все отпущенное миру время принадлежало только ему. Никогда еще Стар не переживала более упоительного чувства, чем то, которое охватило ее сейчас. Ни опасные приключения, ни редкий кадр, запечатленный на пленке, ни дальние страны с их разнообразием языков и экзотическими ландшафтами не волновали ее до такой степени.

Стар застонала, всеми легкими вбирая в себя дыхание Ноя, и погрузила пальцы в его густые волосы, стараясь забыть о сообщении, оставленном на автоответчике нью-йоркского телефона... о билете на самолет, вероятно уже заказанном, о расстоянии, которое скоро разъединит их.

Почувствовав ее напряжение, Ной отстранился и заглянул ей в глаза. Страсть все еще пылала на лице Стар, но она сочеталась с другим, трудноуловимым чувством. Этого было достаточно, чтобы Ной умерил свой пыл.

— Стар... — тихо позвал он, легко проводя пальцем по ее нижней губе. Никогда ни с одной женщиной он не терял власти над собой до такой степени, но все же он сумел укротить себя, когда ему показалось, что Стар этого хочет. — Что случилось?

По телу Стар пробежал чувственный трепет. Она молча взяла его руку, потянула ее вниз и положила на упругие округлости своих грудей. Он осторожно принялся ласкать ее, отмечая каждый прерывистый вздох, слетавший с ее губ. Запах ее кожи кружил ему голову, кровь приливала к вискам. Он снова жадно прильнул к ее губам, смутно догадываясь, что большего сближения она не позволит. Вот черт! Он чувствовал сейчас смертельную усталость, глаза у него болели от бессонной ночи, но он мог думать только о своей страсти к ней. Что это она сказала как-то о своих родителях? Что они верят в Великую Любовь, в возвышенную страсть, проходящую через всю жизнь. В этом, пожалуй, есть какой-то смысл. Он мог бы объяснить физическое влечение с научной точки зрения, но все сводилось к одному — Стар Грэнджер воспламеняла его, как никакая другая женщина.

— Я видела сон о нас, — спустя минуту прошептала Стар, когда он склонился лицом к ее шее, давая им обоим возможность перевести дыхание. — Мы сидели в горячей ванне, и нас окутывал туман.

Из груди Ноя вырвался не то стон, не то смех. Горячая ванна! С того злополучного вечера он к ней не приближался.

— Мы были единственными людьми во всей вселенной, — продолжала Стар. Ной поцеловал ее грудь, и дальнейшие слова застряли у нее в горле. К чему чувственные образы из сновидений, если наяву достаточно соблазнов?

Стар зажмурилась от восторга и боли, которые пронзили ей грудь. Разве можно, испытывая друг к другу такое жгучее желание, не прийти к согласию?

Не стоит думать об этом, надо просто отдаться чувствам. Несчастье Стар заключалось в том, что она всегда слишком много размышляла. А страсть существует сама по себе, как неподвластная разуму природная стихия.

Но мысли Стар рассеялись без уговоров, когда грудь ее снова обхватили руки Ноя, горячие и нежные одновременно. Сейчас Стар не хотела нежности, она хотела немедленно избавиться от жажды, терзавшей ее изнутри.

— Ной... если бы... я хочу сказать... О Боже! — простонала она, когда его обтянутые джинсами бедра прижались к ее животу, и отчаянно изогнулась.

— Тсс. Не надо бояться.

Стар затрепетала. Ной несколько ослабил свой напор. Распахнув на ней рубашку, он стал покрывать поцелуями ее живот и бедра. Стар застыла, когда он вдруг провел пальцем по шраму на ее ноге, но не сказал ничего и через секунду слегка стиснул зубами кожу на подъеме ступни. Он заставил Стар почувствовать, что каждый сантиметр на ее теле, а не только пресловутые женские прелести, заслуживает ласки. Стар томно вытянулась, каждая жилка внутри у нее напряглась, отзываясь на сладостное волнение, охватившее все ее существо.

— Тебе все еще хочется спать? — спросил Ной голосом, хриплым от желания. Его сильные пальцы гладили и терли ее ступню, нажимая на самые возбуждающие точки, и Стар улыбнулась, ловя себя на том, что даже в эти страстные минуты иронически удивляется, как это ступни могут способствовать тому, что она превращается в тающее желе. Она сгребла подушки, подсунула их себе под голову и закрыла глаза.

— Конечно. Вздремну немного, пока ты делаешь мне массаж.

— Не выйдет, женщина, — прорычал Ной и, схватив ее за лодыжки, потянул вниз.

Стар со смехом съехала с мягкого холма.

— Так-то лучше, — сказал Ной с шутливым самодовольством. — Женщине надо дать понять, кто тут главный.

— Ого! — Стар приподнялась на локтях и увидела, что она почти совсем нагая, а Ной стоит на коленях у ее ног. Стар облизала губы, дыхание ее участилось. Но ей даже в голову не пришло устыдиться. Рубашка на Ное была распахнута, темная щетина на щеках делала его больше похожим на разбойника, чем на добропорядочного доктора. Но в конце концов, цивилизация — всего лишь тонкий слой лакировки... — Ной!

Он улыбнулся сладострастной улыбкой обладателя, как ни странно ничуть ее не разозлившей, напротив — Стар вся затрепетала от радостного ожидания. Его ладони заскользили по ее ногам вверх... Каждая очередная ласка заставляла содрогаться все ее тело. Он мешкал, как ей показалось, мучительно долго перед узкой полоской кружев, облегавшей ее бедра, и вот Стар снова ощутила на себе тяжесть его тела... Стар не могла скрыть свое изумление. Несмотря на крайнюю степень возбуждения, Ной, казалось, вовсе не спешил. Хотя Стар и не могла похвастаться богатым опытом интимного общения, она знала, что обычно мужчины склонны торопить события.

— Ты пахнешь жимолостью, — проговорил он. — Как в тот первый день, на пожаре.

Стар моргнула. Он не сердился, не упрекал. Ей казалось, что любое воспоминание о пожаре или о ее подвигах охладит его пыл в мгновение ока.

— Я всегда любил запах жимолости, — прошептал Ной, целуя кончики ее грудей. — А теперь люблю еще больше.

Он медленно выпустил ее и лег рядом. На миг Стар решила, что Ной утратил к ней интерес, но он продолжал тесно прижиматься к ней.

— Ной!

Его губы изогнулись в чарующей улыбке.

— Да?

— Ты не... я хочу сказать, что ты, по-моему... — Стар потупилась, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. Это оказалось нелегко. Наверное, лучше перестать мямлить и сказать прямо. — Мне показалось, ты совсем готов был... большинство мужчин...

— Я не из их числа, — перебил он и прижал палец к ее губам. — Мне нравится наслаждаться каждым мгновеньем, а главное, мне нравится, когда ты наслаждаешься вместе со мной.

Стар вспомнила, как той ночью в джакузи ей подумалось, что Ной любит ублажать свои чувства. Сейчас все они сосредоточены на ней. Тихая, но более сокрушительная, чем землетрясение, дрожь охватила Стар. Ной не станет спешить, он хочет удостовериться, что и она разделяет его ощущения на протяжении всего пути. Она может довериться ему так, как не доверялась раньше ни одному мужчине.

Стар увлажнила языком пересохшие губы.

— Значит... теперь моя очередь?

Он хитровато прищурился.

— Очередь за чем?

— Чтобы довести тебя до безумия.

— Разве я занимался этим?

Стар уперлась ладонями в его плечи, и Ной перевернулся на спину.

— Приступай же, — предложил он.

Стар набрала в легкие побольше воздуха, раздумывая, с чего начать. После его умелых ласк ее тело до сих пор трепетало словно в лихорадке. Одежда! Правильно. Стар взялась за рубашку Ноя, и он послушно поднял руки, помогая снять ее, потом скомкал ставший ненужным предмет одежды и бросил на пол. Стар улыбнулась и потянулась к застежке его джинсов...

Но тут со стороны холла послышался слабый звук, усиленный детским монитором, стоявшим на столике у кровати, и Ной простонал:

— Бекки.

У Стар кровь прилила к щекам от смущения, когда она представила, что девочка могла неожиданно войти и увидеть их.

— Я погляжу, в чем дело, — сказала она поспешно.

Стар рванулась с кровати, но Ной успел удержать ее за руку.

— Ты вернешься?

— Конечно.

Однако Ной подозревал, что там, где дело касается Стар, не может быть никакого «конечно». Он нехотя отпустил ее и жадно проводил взглядом ее удалявшуюся фигуру с длинными ногами и крутыми бедрами. Такое тело, как у Стар, способно поднять и мертвого.

Он сильно потер лицо ладонями и прислушался к приглушенному ровному голосу Стар, успокаивавшей его племянницу. Какая замечательная мать могла бы выйти из нее! Всего за несколько дней она сумела смягчить Бекки — теперь девочка реагировала на окружающее не одними только требованиями или упрямым «нет». Бекки просто обожала свою крестную. Конечно, она не будет возражать, чтобы Стар стала ее мамой. Вопрос заключался в другом, а именно — хочет ли сама Стар стать женой и матерью? Ной лег головой на подушку и уставился в потолок. Странное выражение появилось на лице у Стар, когда они говорили о возрастающих шансах для матерей постарше родить двойню, — выражение неприкрытого страха. Черт дернул его затеять подобный разговор!

Зевнув, Ной упруго потянулся и снова потер лицо. Внезапно ему на ум пришла интересная мысль. Если Стар так встревожила возможность рождения двойняшек, это может означать, что она все-таки планирует иметь ребенка. Добрый знак. Можно сказать, вещий. Подумать только, полюбить женщину, бегающую от семейных уз!.. А с ним случилось именно это — он бесповоротно и окончательно влюбился в мятежницу по имени Морнинг Стар.

Правда, ее родители относятся к нему неодобрительно. Разумеется, вряд ли Мун Брайт и Блу Ривер способны удержать дочь, если она на что-то решится. Впрочем, об этом печалиться еще рано. Сейчас надо устроить самое ближайшее будущее.

Ной опять зевнул, надеясь, что «конечно» Стар не было пустой отговоркой. Рассудком он понимал, что ни один мужчина еще не умер от сексуальной неудовлетворенности, но ему не хотелось бы становиться первым.

Стар сидела рядом с Бекки и гладила ее по головке. Бак притулился в ногах кровати. Он проснулся, когда девочка захныкала во сне, но стоило появиться Стар, как он снова сунул нос под лапу. Китти лежала, свернувшись в клубок, на груде мягких игрушек, и каждые несколько секунд узкие щелки ее глаз сонно, но вместе с тем бдительно мерцали.

Стар слабо улыбнулась. Из всех диких животных, которые прижились в человеческом доме, кошки в большей степени сохранили свои природные инстинкты. Ласковые и нежные, они каждую секунду готовы обнажить когти и клыки. Может быть, это урок для людей?

Наконец Стар встала и направилась к двери. Опасность имеет разные формы, и иногда очень привлекательные. Как, например, ее растущее чувство к Ною. Неожиданная передышка отрезвила ее, но чувственное томление не спешило покинуть тело. Стар понимала, что они с Ноем по-прежнему далеки от какого бы то ни было соглашения, а интимные отношения только до крайности все усложнят. Но ей очень хотелось уступить. Казалось таким соблазнительным броситься головой в омут, совершить нечто безрассудное, хотя бы один только раз.

Стар расстегнула пуговицы на рубашке. Появиться в спальне раздетой донага у нее не хватало смелости, но не помешает все-таки хоть немного показать себя. Тем более что Ной уже видел все, что можно было увидеть.

Помедлив секунду, она переступила порог спальни.

Ной лежал на постели, и его грудь мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Стар не верила собственным глазам.

Спит!

Тем лучше, значит, роковая ошибка отменяется. Вот она — главная опасность взбалмошного характера, хотя Стар вовсе не была такой сумасбродкой, какой воображалась Ною. Испытает ли он облегчение, узнав, что она уезжает? Очень возможно. Ведь у них почти нет ничего общего, кроме этого рокового взаимного влечения, ведущего в никуда.

Стар достала из шкафа стеганое одеяло и набросила его на Ноя. Он беспокойно шевельнулся, а она с грустной улыбкой повернула выключатель на ночнике и прилегла рядом с ним. Надо соснуть хотя бы часок. Если повезет, она увидит во сне Ноя и все те греховные и чудесные вещи, которые они с ним чуть не совершили.

Ной тяжело вздохнул во сне, повернулся на бок и бессознательно положил руку ей на талию. Засыпая, Стар пыталась не думать о том, какая теплая у него рука. Перед ней уже замаячила длинная вереница одиноких ночей.