Фильм для любимого

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ариана жила в доме Маноло уже несколько недель. Дни летели быстро и были похожи один на другой, что, впрочем, не делало их скучными.

Она ухаживала за Кристиной, немного помогала Марии по хозяйству и даже принимала участие в кулинарных фантазиях Сантоса, постигая вкусную науку. По вечерам у нее оставалось немного свободного времени, которое она проводила за ноутбуком, занимаясь написанием задуманной серии статей.

Маноло вставал каждый день ни свет, ни заря и отправлялся в свой офис в центре города, где проводил дни напролет, заключая сделки, подписывая контракты, обсуждая массу вопросов на конференциях и совещаниях.

Ариана всегда ждала его с нетерпением, и, когда наступал вечер, ее сердце начинало биться быстрее в предвкушении новой восхитительной ночи вместе.

В его объятьях она чувствовала себя так, как никогда прежде. Как школьница, которую обнимал ее первый возлюбленный. Она любила его, любила все больше с каждым днем, любила каждой клеточкой своего тела. Иногда ей казалось, что она растворяется в нем, становится частью его самого, что их души сливаются воедино, соединяясь в одно целое.

Испытывал ли он такие же сильные эмоции? Любовью с ней он занимался по крайней мере с удовольствием и был, видимо, полностью удовлетворен этой стороной их общения. А что касается большего… Она была совсем не уверена, что в его планы входит любовь. Страсть — да, эмоциональное удовлетворение — тоже, но самое сильное чувство в мире, которое передвигает горы…

Может, она просто обманывает себя? Сама влюбилась, как дурочка, и думает, что ее тоже должны любить. Но любви-то, может, нет и в помине! Есть соглашение, соглашение о браке, чтобы было кому ухаживать за ребенком. Нанятая мама — вот кто она.

Маноло хорошо к ней относится, считает ее хорошей любовницей — и только. И она не имеет права рассчитывать на большее. Ей нельзя быть такой впечатлительной и лелеять какие-то несбыточные надежды. Этого от нее не ждут. Нужно твердо запомнить, что она — всего лишь нанятый работник с несколько расширенными функциями, только и всего.

Ничего, она справится с этим. Просто нужно почаще напоминать себе о реальности и не строить замки на песке.

Единственным настоящим темным пятном в ее жизни остается Роджер. С тех пор как она вошла в дом Маноло, ненависть ее бывшего мужа вошла вместе с ней и значительно усилилась, выплескиваясь в многочисленных сообщениях. Слава богу, что ей больше не приходится их читать: Сантос делает это за нее. Он просматривает сообщения ее бывшего мужа и стирает их, а другие сообщения, от ее родителей, друзей и коллег, передает ей.

Одно такое сообщение она получила недавно. Ее просят быть ведущей показа мод, который состоится в одном из городских отелей в ближайший вторник.

— Я звонила президенту модельного агентства и пыталась отказаться, — оправдывалась Ариана около полуночи, прижавшись щекой к руке Маноло. — Но он и слушать не захотел. Сказал, что слишком поздно: все уже распланировано.

— Мария и Сантос смогут заменить тебя на несколько часов. Не вижу причины, почему ты не можешь продолжать вести светскую жизнь, сочетая ее с должностью мамы.

Маноло говорил так ласково, что чувство вины совершенно испарилось.

Он коснулся губами ее виска и прошептал ей в самое ухо:

— Если мы закончили обсуждать новости дня, то у меня есть предложения поинтереснее.

— Например? — спросила Ариана, улыбнувшись, прекрасно понимая его намерения.

— Не догадываешься? — весело произнес Маноло и накрыл ее губы своими в долгом жарком поцелуе. Хочу, чтобы сегодняшняя ночь запомнилась тебе особенно ярко, так как мне придется уехать на семь дней и долго не видеть свою красивую жену.

— Думаю, тебе некогда будет думать обо мне, ехидно заметила она, — ведь ты будешь крутиться как белка в колесе, заключая сделки за деловыми обедами в ресторанах и на дегустациях. Не жизнь, а каторга!

Он слегка прикусил мочку ее уха в притворном раздражении, но она обняла его, целуя его глаза, щеки, шею, и мир был восстановлен.

Он будет скучать по ней — по ее красивому телу, по ее красивой душе. Она была щедрой партнершей в постели, отдавая всю себя, без какого бы то ни было расчета, без всяких условий.

Кажется, он начинает привязываться к ней. Больше того, она нужна ему, со своей спокойной женственностью, с оптимистическим взглядом на действительность, милым юмором и нерастраченной нежностью.

Когда непроглядный ночной мрак начал рассеиваться и появились первые признаки близкого рассвета, Маноло осторожно коснулся губами виска своей сладко спавшей жены и нехотя вылез из-под одеяла.

Приняв душ и быстро перекусив, он оделся, завязал галстук и, подхватив свой кейс, быстро сбежал по ступенькам. Машина уже ждала его у железных ворот. Итак, до свиданья, милый дом, до свиданья, дорогая семья. Так приятно было произносить это слово — «семья», пусть и про себя. Он очень любил свою дочь и считал, что ему для счастья больше ничего не нужно, но никогда не произносил слова «семья», пока в его жизнь не вошла Ариана. Она стала замечательной мамой для его ребенка, но не только… Она стала прекрасной женой для него внимательной, нежной, доброй.

Он все больше привязывался к ней. Это первая женщина, которая коснулась его сердца. Все другие касались только кожи. Неужели он начинает любить ее? А впрочем, что здесь такого — любить собственную жену? Ничего, за исключением того, что с ним этого раньше не случалось и он не думал, что случится в ближайшем будущем. А почему, собственно? Ариана — красивая, умная, добрая женщина, и он ей, по всей видимости, нравится. Нравиться и быть любимым — это разные вещи, говорил ему внутренний голос.

Несмотря на неясную тревогу, появившуюся в сердце после этих раздумий, он улыбнулся. Веселенькое дельце — не знать, как к тебе относится собственная жена!

Два дня спустя Ариана отправилась в качестве ведущей на престижный сезонный показ мод. Мероприятие было организовано великолепно. Перед демонстрацией был устроен светский раут со шведским столом и выставкой моделей.

Когда настало время показа, Ариана взяла микрофон и произнесла небольшую приветственную речь, поблагодарив организаторов и всех присутствующих, после чего приступила к презентации моделей.

Все было восхитительно: платья лучших модельеров, длинноногие красавицы-манекенщицы, яркая музыка. Но вдруг на сцене мелькнуло знакомое лицо. Валентина Вейкез. Только этого не хватало! У Арианы подкосились коленки, и она едва удержалась на ногах. Нужно было продолжать презентацию, поэтому она взяла себя в руки.

Окончив, Ариана приняла благодарности вместе с изящным букетом и постаралась побыстрее улизнуть.

— Ариана.

Ее попытка не удалась, поэтому оставалось только собрать волю в кулак. Она повернулась и выдавила из себя некоторое подобие улыбки, как того требовали законы вежливости.

— Валентина.

— Не думала, что ты будешь вести показ.

И, конечно, была неприятно удивлена.

— Почему же?

— Разве ты не должна постоянно находиться около Кристины? — Она изучающе осмотрела свои отполированные длинные ногти. — Ведь он для этого на тебе женился?

Ариана приняла вызов:

— Не забудь также регулярный секс.

— Детка, не думай, что ты — нечто особенное.

Чтобы быть с Маноло, многие женщины готовы пойти на что угодно.

— Включая тебя?

Валентина лукаво улыбнулась.

— Он похотливое животное.

— Неужто?

— А что предпринимает Маноло относительно твоего бывшего? Ведь он достает тебя, как и прежде? Я слышала, он звонит тебе каждый день.

Ариана напомнила себе, что в разговоре с этой женщиной нельзя ничего подтверждать.

— Давай не будем об этом.

— Должно быть, ты чувствуешь себя как в аду.

— Честно говоря, я не вполне понимаю, к чему ты завела этот разговор, Валентина.

— Чтобы дать понять тебе, что буду с нетерпением ждать того момента, когда ты ему наскучишь. А это обязательно случится, поверь мне. — Еще раз придирчиво осмотрев свои длинные, идеально накрашенные ногти и оставшись вполне довольной, она добавила:

— Я ведь тоже могу сыграть заботливую маму, запомни это.

Слова Валентины окончательно укрепили в душе Арианы мнение о ней как о хищнице, ищущей, где бы поживиться. Мужчины представляли для нее интерес только в том случае, если обладали увесистым кошельком и способностью придумывать для нее разнообразные развлечения. О любви она не имела понятия и, конечно, не придавала ей большой значимости в отношениях между мужчиной и женщиной.

— Интересно: если ты так хороша во всех отношениях, почему же обручальное кольцо красуется на моем пальце?

Эта фраза была идеальным окончанием разговора, и Ариана не преминула этим воспользоваться.

Она развернулась и решительно застучала каблуками по направлению к холлу, ни разу не оглянувшись.

— Вам что-нибудь купить в супермаркете? — спросил Сантос на следующее утро, отправляясь за покупками.

— Нет, благодарю. Я кое-что купила вчера по дороге домой.

После того как посидела полчасика в кафе, чтобы немного привести в порядок нервы после натиска Валентины.

— Мария сегодня немного опоздает, а садовник должен прийти вовремя.

— Понятно, — сказала Ариана, допивая кофе. — Я сейчас искупаю Кристину, потом приготовлю ей завтрак.

Обычные каждодневные дела доставляли ей удовольствие. Ариане нравилось заниматься с ребенком, наблюдать изменения в его развитии, которые в этом возрасте так заметны. Кристина становилась активным, веселым ребенком. Она с удовольствием играла в обучающие игры, которые придумывала для нее Ариана.

Искупав и накормив девочку, она стала спускаться по лестнице. За окном послышалось привычное жужжание газонокосилки, извещавшее о приходе садовника. В холле Ариана поприветствовала Марию, старательно вытиравшую пыль с мебели. Горничная ответила еле слышно и с такой озабоченностью в голосе, что Ариана не могла не спросить:

— У вас все в порядке?

— Моя дочь сломала руку на уроке физкультуры в школе… ее забрали в больницу.

— О! — вырвалось у Арианы. — Тогда вам нужно идти. Я освобождаю вас на сегодняшний день. Вы должны быть рядом с дочерью.

— А где Сантос?

— Он скоро придет. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

— Вы уверены? — усомнилась женщина.

— Конечно. Идите к дочке.

— Может, мне все-таки дождаться Сантоса?

— Вы собираетесь стоять здесь и спорить со мной весь оставшийся день?

Спорить горничная не любила. Она неохотно сняла передник и вымыла руки. Попрощавшись, Ариана отперла ей дверь. Вот в ее однообразной жизни появилось кое-какое изменение. Она уберет дом вместо Марии.

Но не успела она приступить к осуществлению своего намерения, как послышался звонок у парадной двери. На экране системы видеонаблюдения она увидела огромный букет цветов. Включив домофон, услышала:

— Служба доставки цветов. Цветы Ариане дель Гардо.

Маноло прислал цветы, с удовольствием подумала она.

— Войдите, — сказала она, отперев замок.

В этот момент зазвонил телефон.

— Это Сантос. Я задержусь на полчаса. У вас все нормально?

— Да. — Не было смысла объяснять по телефону, почему она отпустила Марию.

Она повесила трубку и направилась к входной двери.

Огромный букет алых роз совершенно скрывал лицо доставившего их человека. В следующее мгновение произошло неожиданное: цветы оказались на полу, дверь захлопнулась, а перед ней стоял… Роджер.

Спокойствие, только спокойствие.

— Если ты сейчас же повернешься и уйдешь, я никому не расскажу об этом.

Как она могла любить этого человека? Или ей только казалось, что она любит? Он был хорошим актером, очень хорошим, раз мог так долго дурачить ее и всю ее семью. Почему же она не видела этого?

Теперь он стоял перед ней сильно похудевший, с осунувшимся лицом и с зловещим, мстительным огоньком во взгляде.

— Вот, значит, где ты поселилась, — произнес Роджер, по-хозяйски расхаживая по холлу и разглядывая интерьер. — Поймала за хвост фортуну, так?

Сантос вернется через полчаса, может быть, раньше. Садовник может увидеть фургон доставки цветов, который слишком задержался перед парадной дверью особняка. У нее есть мобильный телефон, она может набрать номер Сантоса. Только как сделать это незаметно для Роджера?

— Ну, как он?

У нее заныл живот. Самое главное — не сорваться, не известно, к чему это может привести.

— Кто?

— Не строй из себя дурочку!

Главное — не сорваться, повторила она себе, и не болтать лишнего.

— Он добр ко мне.

— Добр! — Роджер повторил слово несколько раз с разной интонацией: презрительной, угрожающей, снова презрительной. — Ты ему скоро надоешь.

Помни, что он болен, ты имеешь дело с больным человеком. Не давай выхода гневу, напоминала она себе.

— Когда это произойдет, я займусь тобой.

Хоть бы Кристина не проснулась. Хоть бы она не заплакала.

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — почти с угрозой произнес Роджер.

— Суд после развода запретил тебе звонить мне.

— Я просто хотел поговорить с тобой.

Зачем же тогда все преследования и ежедневные угрозы? Видя, что бывший муж не собирается уходить, Ариана набралась решимости и нажала на своем мобильном, лежащем в кармане, комбинацию цифр номера Сантоса. Хоть бы он не слышал звука нажатия клавиш! Напрасно.

— Не поможет, дорогая. Слуга твоего Маноло возится с проколотыми шинами и не поспешит к тебе на помощь.

Слава богу, Роджер не знал, что ее звонок на мобильный Сантоса был тут же скопирован и передан в охранную фирму, а через несколько минут о нем узнает полиция.

— Хорошая попытка, впрочем, — ехидно заметил Роджер, приближаясь к ней. — Знаешь, детка, мне было хорошо с тобой, хотя ты никогда не понимала моей незаурядной личности. Я любил тебя, ты была такой нежной и доверчивой. — Он засунул руки в задние карманы джинсов. — Да, очень любил. — Он приблизился к ней почти вплотную. — Все было бы хорошо, если бы ты могла родить ребенка. Но ты не могла, — в его тоне послышались угрожающие нотки.

Роджер размышлял над их совместной жизнью, и в нем все больше разгоралось чувство обиды. Она не должна была так поступать. Как она могла бросить его после всего того, что он для нее сделал, после того, что у них было?

— Я был хорошим учителем, ведь правда? Если ты не понимала слов, я тебя поколачивал, но что же здесь такого? Любой женщине это идет только на пользу. — Его глаза потемнели, и Ариана замерла в ожидании. — Может, мне и сейчас шлепнуть тебя пару раз, чтобы втолковать правильные идеи в твою легкомысленную голову?

— Не делай этого, — сказала она с явной угрозой, которую он проигнорировал.

— Ты не должна была бросать меня. — Он схватил ее за локоть. — Я женился на тебе. Я любил тебя. Что бы ни произошло между нами, ты не должна была уходить. Почему ты это сделала?

Она не ответила, и он толкнул ее… так сильно, что ей стоило немало сил сохранить равновесие.

— Бракоразводный процесс, суд, полиция… Зачем ты заварила всю эту кашу? Почему ты ушла от меня?

Ворота. Заперла ли она ворота? Если да, то никто не сможет войти в дом. В ее лихорадочно работающий мозг все же проникла капля здравого смысла: служба доставки приезжает и уезжает, это дело нескольких минут. Она, конечно, не запирала ворота.

Внезапно Ариана почувствовала сильный удар в ребро, который отбросил ее к стене. Она сползла вниз, но, видя, что ее бывший муж совершенно озверел от отчаяния и готов снова ринуться на нее, собрала все свои силы и, превозмогая боль, поднялась.

Здесь ей пришлось вспомнить все, чему ее учили на уроках самозащиты. Она собралась с духом, сконцентрировалась и, выбрав подходящий момент, нанесла удивительно точный удар.

Роджер оказался на полу, слегка оглушенный.

Ариана заняла позицию, которая не дала бы возможности лежащему на полу человеку подняться, когда он придет в себя.

Достав мобильный и набрав номер, она услышала сильно взволнованный голос Сантоса:

— Десять секунд. Держись.

— Он… не опасен.

— Мы уже подъезжаем…

Она услышала скрип открывающихся ворот…

— Мы у двери.

В следующее мгновение ее окружили Сантос, полиция, люди в белых халатах.

«Скорая помощь»? Она встретилась с мрачным взглядом Сантоса.

— На всякий случай.

На Роджера надели наручники и увели. Врач осмотрел ее, прощупал ребра и заявил, что повреждения довольно серьезные, хотя сломанных ребер нет.

Все же ей настоятельно рекомендовали сделать рентген. Врач считал, что лучше лечь в больницу и пройти обследование. Однако Ариана наотрез отказалась.

— Я позабочусь о ней, — уверил Сантос, и медикам ничего не оставалось, как уехать.

Потом ее долго допрашивала полиция.

Отвечая в который раз на одни и те же нудные вопросы, Ариана услышала по монитору, прикрепленному к ее джинсам, плач ребенка, — Простите, мы скоро закончим? — спросила она следователя. — Мне надо идти к дочери.

К Кристине… она хотела сказать — к Кристине.

Каких только оговорок не случается под влиянием стресса!

— Почти, — нехотя ответил служитель закона, закрывая блокнот. — Но через несколько дней мы вернемся и поговорим еще немного.

Ариана вздохнула. И почему с этим инцидентом нельзя разобраться побыстрее?

— Ариана…

— Со мной все хорошо, — успокоила она Сантоса и стала подниматься по лестнице в детскую.

Тот последовал за ней.

— Да не волнуйтесь, со мной все нормально. Она заставила себя улыбнуться. — Могло быть хуже.

— Я связался с Маноло.

Ариана закрыла глаза и устало потерла их.

— Это вполне могло подождать до его возвращения.

— Нет, не могло. — Сантос был непреклонен. — Он скоро будет в аэропорту.

Ариана уставилась на него.

— Он возвращается?

— Конечно. А вы как думали?

— Но ведь у него важные встречи, совещания…

— Самое важное для него — это ваше здоровье и благополучие.

— Но ведь со мной не случилось… ничего серьезного…

— Вы так думаете?

Ей совсем не хотелось спорить. Она подошла к Кристине.

— Она хочет есть. Пойду приготовлю.

Ариана направилась к двери, стараясь игнорировать боль, которую ощущала при каждом движении.

Сантос попытался остановить ее:

— Давайте я сам приготовлю. А потом мы с вами сходим в поликлинику и сделаем рентген грудной клетки.

— Если вы не перестанете обращаться со мной как с хрустальным цветком, я закричу.

Увидела ли она в его выражении восхищение, или ей показалось?

— Если вам очень хочется что-то сделать для меня, то я буду несказанно рада куриному салату и какому-нибудь освежающему напитку.

— Вы что, хотите увидеть, какой я бываю в гневе?

— Боже упаси! Хорошо, поедем в поликлинику.

Рентген показал три поврежденных ребра и сильные ушибы в области ниже грудной клетки.

Врач выписал сильнодействующие обезболивающие таблетки.

Пока ее осматривали, Сантос ждал в коридоре, покачивая коляску, в которой лежала Кристина, широко раскрытыми глазами глядя на незнакомый мир, так непохожий на ее тихую детскую комнату.

Купив выписанные лекарства, они направились к дому — Вам лучше сейчас отдохнуть, — сказал Сантос, отпирая входную дверь.

— Я пораньше лягу спать, обещаю, — уверила его Ариана, беря малышку на руки.

Поцеловав милое личико, она направилась наверх, чтобы искупать ребенка.

В этот вечер Ариана долго не могла уложить Кристину, взволнованную впечатлениями необычной прогулки. Когда девочка наконец заснула, она взяла книжку и села в кресло, чтобы немного отвлечься от тяжелых событий уходящего дня, только ей это не удалось. Мысли о Роджере не давали ей покоя. Как она могла быть настолько слепа, что много лет жила с этим больным человеком и даже думала, что любит его? Неужели она совсем не умеет разбираться в людях? Эта мысль ей показалась настолько неприятной, что она отложила книжку и включила телевизор. Проведя около получаса в бесцельном переключении каналов и все же не в состоянии отделаться от тревожных мыслей, Ариана встала и направилась в ванную, надеясь хоть немного расслабиться в теплой воде.

Нежась в мягких пенистых волнах, создаваемых гидромассажем, она слегка забылась в полусне и могла бы, наверное, долго так пролежать, если бы не звук хлопнувшей двери, донесшийся из комнаты Маноло, который моментально пробудил ее. В следующее мгновение ее муж уже стоял перед ней во всем великолепии своей накачанной фигуры и снимал с себя одежду.

— Скажи, что ты делаешь? — спросила она каким-то хриплым, не своим голосом.

— Собираюсь присоединиться к тебе.

После пиджака на полу оказалась рубашка, за ней последовали брюки и нижнее белье. Маноло шагнул в ванну.

— Ариана хотела поговорить о происшествиях этого дня, хотела объяснить и уже было открыла рот, но не смогла издать ни звука, так как ее губы сжала сильная рука.

— Не надо. — Он наклонился к ее губам и нежно коснулся их своими. — Помолчим сейчас, — повторил он свою просьбу и прильнул к ней в горячем и удивительно нежном поцелуе.

В нем была сосредоточена такая ласка и нежность, что Ариана почувствовала, как ее глаза наполняются невыплаканными слезами. Ее муж показывал, как он ей сочувствует, и этот поцелуй сказал ей гораздо больше, чем любые слова. Да, он любит ее, он заботится о ней. Ее здоровье, ее жизнь ему очень дороги.

Она посмотрела в его темные-темные глаза, такие нежные, такие близкие.

— С Кристиной все нормально.

— А с тобой, зайка?

Его ласковые слова пробудили в ее памяти недавние события: внезапное появление Роджера, его злобу, ненависть, удары, боль, угрозы…

Представляет ли он, каково ей пришлось? А ведь все могло быть гораздо хуже! Ей повезло. Честно говоря, она еще легко отделалась.

Надеяться, что Роджер не воспользуется такой отличной возможностью, было больше, чем наивно.

Он, конечно, знал о поездке Маноло, об отсутствии Сантоса, даже о том, что Марии дан выходной. Все это сыграло ему на руку. Ариана осталась одна в доме. О более подходящем случае он и мечтать не мог!

Он много раз пытался добраться до нее, и это ему наконец удалось. Что ж… В конечном счете проиграет от этого только он один. Уж после этого происшествия полиция должна заняться им всерьез.

Маноло лежал с закрытыми глазами в медленно остывающей воде и думал. Почему он не смог уберечь жену от этого психопата? Зачем он улетел так далеко, бросив ее в такой трудный для нее момент?

Ведь все самое дорогое для него находится в этом доме — его жена и дочь. Как он мог их покинуть, зная, что они в опасности? Нет, он больше никуда не уедет. Пусть лучше пострадает его работа, чем подвергать опасности свою жену… любимую жену. А этим психопатом он займется вплотную. Уже занялся: в аэропорту он связался с лучшими адвокатами страны и передал суть дела. Роджеру Энрайту уже недолго гулять на свободе.

Он хотел поговорить с ней. Сказать, как он боялся за нее, как торопился, узнав, что она в опасности.

Но нет, еще рано. Он поговорит с ней обязательно, но не сейчас. Она так много пережила, натерпелась такого страху за этот день. Он просто прижмет ее к себе крепко-крепко и никуда больше не отпустит.

Пусть она знает, как дорога ему. Он сделает все, чтобы никогда больше ей не пришлось переживать ничего подобного.

Вода остыла, и Маноло вылез из ванны. Быстро вытершись, он наклонился и взял на руки жену.

Только тут он увидел синяки на ее теле.

— О, Ариана…

— Ничего, теперь уже не так больно.

— Прости меня.

— За что?

— За то, что я не смог уберечь тебя.

— Не говори глупостей. Ты вообще мог не приезжать так рано. Со мной не случилось ничего страшного.

— Не говори так. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни.

Похоже на признание.

Завернув ее в полотенце, Маноло понес жену на руках в спальню. Бережно укрыв свою Ариану, он юркнул под одеяло вслед за ней. Обняв ее, прижался губами к ее виску.

— Хочешь поговорить?

— Нет. Не сейчас.

Она лежала, уткнувшись в его сильную руку, и ей становилось легче. Как ей хорошо в его объятиях! Вечно бы так лежать, чувствуя его заботу и… любовь? Неужели это любовь? Самое сильное чувство?

— Я так скучал по тебе! Мне так хотелось обнять тебя, прижать к себе! Ты мне так нужна!

От этого потока сладких признаний Ариана начала таять, как мороженое. У нее в горле встал комок, и она готова была расплакаться. Никто никогда не говорил ей подобных слов.

— Ты мог мне позвонить.

— Этого было бы недостаточно. — Помолчав, он добавил:

— Ты можешь представить, что я пережил после звонка Сантоса? Я так боялся за тебя!

— Он не должен был пугать тебя.

— Если бы он этого не сделал, я бы перестал считать его другом.

После звонка Сантоса Маноло связался со своим пилотом, покинул важную конференцию, очень кратко объяснив свой уход, заехал в отель за багажом и помчался в аэропорт. Перед вылетом он связался с адвокатами, Сантосом и своим секретарем, сильно изменив бизнес-план на ближайшие несколько дней.

— С этого дня вся моя жизнь будет протекать между домом и офисом. Никаких дальних поездок и полетов, по крайней мере пока не арестуют твоего бывшего мужа.

Ариана приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза, и выражение, которое она в них увидела, поразило ее. Он никогда раньше не смотрел на нее так.

В его темных больших глазах, как в зеркале, отразилась душа, которая была наполнена одним-единственным чувством, великим чувством — любовью.

Теперь Ариана видела это очень ясно.

— Маноло… — Она произнесла это слово со смешанным чувством восторга и удивления, все еще не до конца веря тому, что она только что увидела. Она просто не могла поверить такому счастью.

— Я люблю тебя, — тихо произнес Маноло, как бы в подтверждение своего взгляда, и наклонился к ней.

Никогда раньше его поцелуи не были наполнены такой нежностью, такой заботой, такой любовью. — Я люблю тебя, — повторил он слова, которых никогда не говорил ни одной женщине.

— Спасибо тебе. — Ариана с трудом подавила слезы, готовые хлынуть из глаз.

— За мою любовь?

— За то, что ты есть в моей жизни.

Эта женщина, его жена… что она сделала с ним?

Никогда прежде он не оказывался в такой власти у женщины, ни одной из них он не давал такой власти над собой, власти чувства, власти любви.

Он снова наклонился к ней и коснулся ее губ, чтобы показать, как она дорога ему, как много значит в его жизни.

Потом они долго лежали в объятьях друг друга, все больше осознавая свое счастье и все больше не веря, что такое может быть, что можно так любить другого человека — больше самого себя.

Где-то уже на краю сна Ариана взяла его руку в свою и поднесла к губам.

— Ты моя жизнь, — произнесла она тихо. — Солнце, небо, звезды — все, весь мир. — Она могла дождаться и утра, но хотела сказать это сейчас. — Ты снова научил меня доверять людям, доверять мужчине, ты показал мне, какой должна быть любовь. Больше, гораздо больше этого… — Я согласилась выйти за тебя замуж, потому что ты просил меня стать матерью для твоего ребенка, ты подарил мне дочь, которую я полюбила, как родную, вместо родной, которую не смогла родить. Только за одно это я готова благодарить тебя каждый день до самой смерти. Но ты сделал для меня еще больше — ты научил меня любить, вернул мне веру в любовь, которую я давно и, казалось, безвозвратно потеряла.

— С твоим бывшим мужем и не могло быть иначе.

— Да.

Вспомнив что-то, она улыбнулась.

— Ты что?

— Я вспомнила, как не хотела влюбляться в тебя, как боролась с этим чувством.

— Но безрезультатно? — Он хитро улыбнулся. Ты не могла противиться моим чарам.

— Твоему удивительному обаянию. — Помолчав, она произнесла:

— Мама Кристины! Как это чудесно, что у меня теперь есть дочь. Несколько месяцев назад я не могла и мечтать о таком счастье.

Словно почувствовав, что о ней говорят, Кристина громко заплакала.

— Я схожу к ней, — сказал Маноло, вылезая из-под одеяла.

— Мы вместе сходим.

Накинув халат, она последовала за своим мужем в детскую. Увидев родителей, малышка сразу перестала плакать и попыталась засунуть в рот маленький кулачок.

— Неужели она хочет есть? — удивился Маноло.

Подойдя к кроватке, Ариана приложила палец к маленьким деснам полуоткрытого ротика и была тут же укушена.

— У нее режется следующий зубик. Бедная крошка! Сейчас мы помажем его зубным гелем, и нам станет легче.

Ариана открыла шкаф и достала тюбик с прохладным гелем.

Через несколько минут после того, как десну помазали гелем и поменяли памперс, ребенок начал засыпать. Взрослые на цыпочках вышли из комнаты и тихонько ее прикрыли.

— Ты прирожденная мама, — улыбаясь, заметил Маноло.

— Просто я люблю детей и жалею их, когда им плохо. А теперь у меня есть дочь, о которой я столько мечтала. Как же мне не быть хорошей матерью?

— Ты молодец. Уверен, что Кристина полюбит тебя, как родную мать. Уже любит.

— Наша дочь вырастет красавицей, — предсказала Ариана.

— Она возьмет пример со своей мамы.

— И немножко с папы.

Оба рассмеялись.

Вернувшись в спальню, они скинули халаты и одновременно нырнули под одеяло. Прижавшись к плечу своего любимого мужа и снова ощутив в полной мере свое счастье, Ариана произнесла:

— Я люблю тебя.

Маноло потребовалось несколько минут, чтобы унять внутреннюю дрожь и ответить спокойно:

— Я знаю.

Ариана улыбнулась.

— Это все, что ты можешь сказать на мою откровенность?

— Тебе нужны слова, любимая?

Он гладил ее волосы, касаясь губами виска.

Нет, ей не нужны были слова. Он уже доказал, как она дорога для него, когда приехал, бросив все важные дела, услышав, что она в опасности. Его чувства доказывал и каждый его взгляд, каждое прикосновение, каждый миг, проведенный вместе.

Она так посмотрела на него, что он сразу понял, как жаждала ее душа теплых, душевных слов.

— Ты моя жизнь, — сказал он просто.

Ариана еще крепче прижалась к его руке.

— Ты все, о чем я мечтал и что уже давно потерял надежду иметь. Ты вернула меня к жизни, полноценной жизни. Ты научила меня думать о женщине так, как я никогда прежде не думал. Я никогда так не уважал и не ценил ни одну представительницу прекрасного пола. Ты вернула мне уважение и доверие к женщине. Но самое главное — ты подарила мне счастье любви, ты научила меня любить.

Ариане хотелось закричать от счастья. Она теряла контроль над собой. Она только что услышала слова, которые говорят раз в жизни и о которых она боялась даже мечтать.

— Красавица. — Он смотрел прямо ей в глаза. — И не только внешне. У тебя красивая душа, доброе сердце. Как мне повезло, что я встретил тебя. Если бы этого не случилось, я бы навсегда остался самодовольным эгоистом, не верящим до конца ни одной женщине.

— Самокритика — это хорошо, — рассмеялась она. — Впрочем, могу то же самое сказать и о себе. Нам повезло обоим. Мы два сапога пара — эгоисты, разочаровавшиеся в противоположном поле и в результате этого потерявшие веру в любовь.

— Но вновь обретшие ее друг в друге.

Маноло снова наклонился и прильнул к ее губам с такой нежностью, которая превосходила все ее мечты.