Фламенко по-турецки

Глава вторая Воспоминания и комментарии к ним

Был прекрасный сентябрьский день, самое настоящее бабье лето. По этому поводу я достала совсем было убранный на зиму костюм бледно-сиреневого цвета, с умопомрачительно короткой юбкой. Согласна, что неудачные ноги нужно прятать, но мои нижние конечности к этой категории не относятся, растут не от ушей, а откуда положено и большинству людей со вкусом обычно нравятся.

К тому же я хорошо знала: правильно поданной внешностью в делах можно добиться куда большего, чем правильно подобранными словами. Если, конечно, иметь эти самые дела с мужчинами.

Когда секретарша ввела меня в кабинет к рекламному начальнику, я испытала хоть и слабый, но шок: помимо самого начальника, Сергея, с которым мы уже были знакомы, в кабинете находился еще один мужик, да какой! Он стоял спиной к окну, поэтому лицо я поначалу не разглядела, но поняла, что товарища Бог ни ростом, ни фигурой не обидел. Даже на высоченных каблуках я едва доставала ему до плеча, а по ширине в оконный проем он только-только вписывался. Стивен Сигал местного разлива!

— А вот и Виктория! — как-то уж слишком обрадовался Сергей. — Нам как раз этой дамы не хватало!

— В смысле «виктории-победы» или конкретно меня? — уточнила я.

Не люблю недомолвок. Все должно быть ясно. Если Сереженька затеял игру в каламбуры, зайду в другой раз, а если просто мне обрадовался, то дело вполне даже может устроиться ко взаимному удовольствию. Вот тогда действительно будет виктория, в смысле победа.

— Во всех смыслах! — развеял мои опасения Сергей. — Контракт с вашим агентством готов, я подписал, дело за вами. Образчики продукции секретарша уже упаковала, они вас в приемной дожидаются. Ну а мои лично пожелания: чтобы все женщины в нашей косметике выглядели так, как вы. И лично от меня — комиссионные. Первую кампанию вы провели просто блистательно, а премии, по-моему, так и не дождались.

— Восстанавливаете справедливость? — иронически спросила я.

— Можно сказать и так, — покладисто согласился Сергей. — Кладите конвертик в сумочку и перейдем к более приятным делам. Хочу вас познакомить со своим другом. Олег Батькович, вот тебе и обещанная Виктория.

Вышеназванный Олег сделал два шага от подоконника ко мне и… облобызал мою руку по всем давным-давно забытым правилам хорошего тона, от чего я несколько даже опешила. Бизнес — не Версаль, у нас такие номера показывают редко.

— Ты обещал мне очаровательную женщину, — низким голосом произнес Олег, оторвавшись от моей трепещущей длани, — а пришла потрясающе красивая девушка.

Тут я обрела на какое-то время потерянный дар речи:

— Позвольте, что значит — обещал? Я, между прочим, не из агентства «Модель-эскорт» пришла, а несколько из другой фирмы.

— Вика, дорогая! — засуетился Сергей, поняв, что ляпнул. — Я же не в том плане обещал, что… а в плане, что обещал… то есть сказал…

— Позволь объяснить — тихо, но довольно властно вмешался Олег. — Я тут не по делам, мы с Сергеем — старые друзья, вот я и заглянул на огонек. По пути из Питера в Екатеринбург. Хотели с Сергеем тихо посидеть, а он говорит: «Подожди немного, придет очаровательная женщина, все сразу и отметим».

— Что — все? — решила я внести последние уточнения.

— Нашу встречу и ваш контракт, — улыбнулся Олег, и эта улыбка решила дело.

Нечасто мне приходится встречать мужиков с такой фактурой и таким обаянием. Честно говоря, очень редко, а если совсем честно — первый раз в жизни. Был еще один, очень обаятельный, но там фактура подкачала. Впрочем, это совсем другая история и в очень прошедшем времени.

В общем, Сергей быстро свернул дела, коробки с рекламными образцами было решено отправить в наше агентство, меня же подвели к новехонькой иномарке, за рулем которой сидел какой-то тип в кожаной куртке, надо полагать, шофер.

— Как тебе тарантасик? — спросил Сергей у Олега. — Сто тонн отдал и не жалею.

— Ровно половину ты отдал за ненужные навороты, — довольно равнодушно отозвался Олег. — У меня предыдущая марка, я доволен.

Нет, никогда мальчики не станут мужчинами! Никогда. Просто с возрастом их игрушки становятся все больше и дороже. Ну, иномарка, кажется «ауди», не больно я в этом разбираюсь. А эти еще одно «ауди» с другим сравнивают. Знатоки, однако…

А вы на машине, Виктория? — повернулся ко мне Олег.

Я покачала головой:

— Станция метро — в пяти минутах ходьбы от моего дома. Ни пробки, ни проблемы резины, ни вопросы бензина меня не волнуют.

— Значит, домой я вас провожу. Если позволите, конечно. Давненько я в метро не катался.

— Ты что, старик, офонарел? — вскинулся Сергей. — Вызову вам дежурную тачку, домчат, куда надо. Это же надо додуматься — после кабака — в метро. Да вас и не пустят!

Это, надо полагать, был намек на то, что напьемся мы там в тапок. Ну это вряд ли, хотя от пары рюмочек чего-нибудь легкого я бы не отказалась. И от дежурной машины отказываться не собираюсь: возможно, для Олега метро — большая экзотика, а для меня — суровые трудовые будни, которым не помешает легкое вкрапление праздника.

Сергей сел рядом с шофером, а мы с Олегом чинно расселись сзади на абсолютно пионерском расстоянии. Краем глаза я пыталась рассмотреть своего соседа, но никаких видимых дефектов во внешности не обнаружила. Он действительно здорово смахивал на Сигала, только вместо «хвостика» носил чуть менее экзотическую прическу «ежик». Так что мое сравнительно молодое и абсолютно на данный момент свободное сердечко затрепетало…

К концу же нашего как бы делового обеда я вообще была покорена. Олег оказался умным и — большая редкость! — остроумным собеседником, но и слушать умел неплохо. Вот этим искусством я, кстати, тоже владела, так что говорил в основном Сергей. Говорил и пил, пил и говорил, в результате чего через два часа мы погрузили его на прежнее место в машину, а бразды правления взял в свои руки Олег, который предложил шоферу такой маршрут: сначала он подбрасывает нас к офису Сергея и дальше мы решаем транспортную проблему сами, а он везет шефа домой. Работник из Сергея уже был никакой.

И как-то само собой получилось, что Олег, вообще пивший за столом только минеральную воду, повез домой меня на дежурной машине, наотрез отказавшись от услуг шофера. Свою пару рюмок я, конечно, выпила, но себя, как говорится, соблюдала и была только чуть более разговорчивой, чем обычно. К моему дому мы подъехали уже почти друзьями, хотя и продолжали церемонно «выкать». И слава богу, терпеть не могу эту современную манеру переходить на «ты» со второй минуты знакомства.

— А вы обратную-то дорогу найдете? — сообразила я поинтересоваться, когда машина свернула в мои богом забытые выселки. — Тут повороты нужно считать, иначе заблудитесь, все дома одинаковые.

— Разберемся, — усмехнулся Олег. — Я уже большой мальчик, как-нибудь найду дорогу к дому.

— Это точно, — согласилась я. — Мальчик большой. Даже очень.

— А вам нравятся маленькие мужчины?

Хороший вопрос. Такой я даже себе никогда не задавала. Как-то не приходило в голову измерять противоположный пол погонными метрами. Или квадратными.

— При моем росте мужчина вряд ли может показаться маленьким, — попыталась я увильнуть от прямого ответа.

— Но если вас так волнует судьба провинциала в Москве, давайте я вам позвоню, когда доберусь до гостиницы. Если, конечно, номер телефона дадите.

— Могу даже на чашку кофе перед этим пригласить, — расхрабрилась я.

Нравился он мне с каждой минутой все больше. Прелесть момента отравляло только то, что в Москве человек проездом и наше знакомство просто обречено на нулевой результат. С другой стороны… Нельзя же иметь все сразу: чтобы такой мэн, да местный.

Нет, я не собиралась ничего такого… Не в первую же встречу, действительно! Но перспектива совершенно одинокого вечера почему-то не вдохновляла.

— Пожалуй, хорошая идея. Даже очень хорошая: еще какое-то время провести в компании с красивой и умной женщиной.

Как говорится, вы будете смеяться, но мы действительно провели неплохие пару часов за кофе и разговорами. Олег оказался прекрасным рассказчиком, развлекал меня байками о северной столице, своих деловых партнерах и непростых с ними, партнерами, отношениях. К концу его визита я была практически в курсе строительного бизнеса, в том числе и того, что, где и из чего выгоднее строить, с кем лучше дела не иметь по определению.

— Вы удивительная женщина, Виктория, — сказал вдруг Олег, прервав повесть об очередном недострое. — Вот моя жена этим абсолютно не интересуется. Ей совершенно безразлично, чем я занимаюсь, лишь бы деньги в доме были.

Я несколько скисла. Существование жены в общем-то предполагалось, и не это вызвало мою печаль. Грустно стало от того, что жена традиционно что-то недопонимала или не понимала вообще.

Таких историй я наслушалась столько, что могла бы уже составить антологию в двух томах, а включать туда Олега не хотелось. Не хотелось, но, судя по всему, приходилось. Точнее, придется. Так что это даже очень хорошо, что — не москвич. Иначе сагу о жене мне предстояло бы слушать с завидной регулярностью.

— Простите, Вика, но мне пора, — вдруг встрепенулся Олег. — Я и так много времени у вас отнял. Телефон-то дадите?

И он снова мне безумно понравился. Настолько понравился, что я несколько часов не могла заснуть, предаваясь не слишком девичьим грезам. Одного не могла понять: почему, блин, он не остался? Или при ближайшем рассмотрении я ему перестала нравиться? Или мысль о жене охладила — вдруг он из породы верных мужей? Редко, но случается.

Нет, он оказался из другой породы, куда более распространенной. Через день мне принесли роскошный букет цветов: просто позвонили в дверь и передали корзину с умопомрачительными розами. А еще через день в электронной почте обнаружилось сообщение с неизвестным мне обратным адресом. Я прочитала послание и окончательно тронулась умом. Говорилось там примерно следующее:

«Милая Вика! Простите, что так быстро убежал, но мне вдруг слишком захотелось остаться, а я не мог и не желал оказаться в Ваших глазах эдаким залетным Дон Жуаном, который обязательно воспользовался бы благоприятной ситуацией. Вы очень красивая и невероятно привлекательная женщина. Через неделю я снова буду в Москве, кофе угостите?»

Думаю, легко догадаться, что я написала ему в ответ.

Он приехал. С цветами, огромных размеров коробкой конфет и флаконом дорогущих духов. Кофе я его угостила. Остальное читайте в переводных дамских романах: там такие сцены описывают со вкусом и смаком страниц эдак пять. Я же в бессилии отказываюсь от такого соперничества.

Классно, в общем, все было. А потом стали намечаться некоторые проблемы. Не в первую встречу, и не во вторую, и даже не в третью, потому что тогда мы еще упивались новизной ощущений и взаимно получаемым кайфом. Тем более что Олег появлялся в Москве два-три раза в месяц и исправно водил меня развлечься во всякие интересные заведения, причем не из дешевых. Ну и букеты-конфеты, само собой разумеется, и абсолютно упоительные ночи.

Заморочки начались где-то с третьего месяца, когда мы впервые никуда при встрече не отправились, а остались у меня. И, главное, когда разговор опять почему-то коснулся его законной жены. Звали ее Анной, была она лет на десять моложе Олега, естественно, она чего-то там недопонимала, само собой разумеется, самостоятельно не то чтобы жить — дышать не умела, и уж конечно всякие сравнения со мной исключались по определению. В смысле я была лучше. Только мне от этого лучше не стало.

А потом… повторилась старая история. Обещанные совместные выходы в свет понемногу сошли на нет, причем я даже не сразу это обнаружила. Понятное дело: влюбленная девушка на мелочи внимания не обращает. Выяснилось, что у Олега решительно не стало хватать на это времени, да и в столице он появлялся хоть и нередко, но лишь по случаю командировок. То ли он был патологическим трудоголиком, то ли просто неплохо устроился со мной, я так и не могла понять. Да и не терплю, если честно, допрашивать мужчин на предмет «где был, с кем был, когда мы снова увидимся?» Был где надо, с кем надо, увидимся, когда время будет, — известное дело.

Любовником, повторюсь, он оказался потрясающим, а все остальное имело значение постольку поскольку: замуж я все равно в обозримом будущем не собиралась ни за него, ни за кого бы то ни было. Слава богу, сейчас тридцатилетнюю женщину не записывают в разряд старых дев и не считают ущербной.

И не виновата я в том, что жизнь складывалась как-то по-дурацки: мужчины, за которых я теоретически хотела бы выйти замуж, мне предложений не делали, а за тех, которые такие предложения делали, я бы вышла только под общим глубоким наркозом, с условием что весь период совместной жизни в нем и останусь. Можете считать меня слишком разборчивой, но я с вами не соглашусь.

Зеркало пока предлагало мне довольно привлекательную картину: светлая шатенка с серыми глазами, ростом ниже среднего, а фигурой, наоборот, классом выше. И на лицо можно было смотреть, не вздрагивая, даже с раннего утра. Даже в услугах дантиста я пока не нуждалась и в салонах красоты завсегдатаем пока не стала. В последние же два года все так удачно сложилось, что мне стала нравиться не только моя работа, но и те деньги, которые за нее платили.

Более того, мне нравилась даже квартира, в которой я жила, поэтому представить в ней кого-то еще постоянного я не могла. Равно как не могла серьезно думать о том, чтобы все эти любовно обихоженные квадратные метры бросить и к кому-то переехать. Хотя, кстати, в таких вариантах недостатка не было, желающих принять меня к себе на постой, сдавая при этом мою квартиру, находилось не меньше трех в квартал. Я же стойко держалась принципа: мухи — отдельно, котлеты — отдельно, квартирный вопрос не следует путать с любовью, а любовь — с браком. Которым хорошее дело, как известно, не назовут.

Справедливости ради должна сказать, что при всех несомненных достоинствах Олега кое-что меня начало в наших с ним отношениях напрягать. Например, замечательная манера исчезать на неопределенное время после прекрасной совместной ночи. Во сколько бы мы с ним ни угомонились накануне, в семь утра звонил будильник, Олег срывался с кровати и, наскоро проглотив чашку кофе, мчался по своим многочисленным делам. Каким — спрашивать не рекомендовалось, потому что ответа на такой вопрос я бы все равно не получила.

После этого я могла дня через три получить письмо по электронной почте с несколькими приятными словами, а могла две-три недели пребывать в абсолютной неизвестности, пока опять же не получала «извещение о прибытии». В такой-то день, таким-то рейсом, либо прямо ко мне, либо сначала на совещание.

И в любом случае моего драгоценного абсолютно не интересовало, как я провела дни или недели без него и нет ли у меня нужды в чем-нибудь, например в велотренажере, о котором я давно мечтала. Немногочисленные попытки намекнуть на это успеха не имели, Олег дарил только то, что считал нужным, и тогда, когда этого хотелось ему. То есть не слишком часто.

Не могу сказать, чтобы такая форма отношений приводила меня в восторг. Я влюбилась и как всякая влюбленная женщина жаждала более частого общения, хоть в каком виде. То есть, с моей точки зрения, можно было бы хотя бы иногда звонить и хотя бы сообщать о том, что жив, здоров и даже по мне соскучился. Впрочем, последнее я была согласна считать необязательным.

Но робкие намеки на это успеха не имели, равно как и более определенные высказанные пожелания. То ли Олег меня просто не слушал, то ли не желал слышать то, что я пыталась ему сообщить. А что касается моих предложений куда-нибудь пойти или хоть что-то изменить в сценарии наших свиданий, они всегда натыкались на глухую стену непонимания или даже недоумения и всегда отбрасывались одним коротким словом «нет».

Через несколько месяцев я усвоила, что в устах моего любовника это слово означает окончательный, не подлежащий обсуждению приговор. Пойти со мной к подруге на день рождения? Нет. Выбраться в театр на нашумевшую пьесу? Нет. Не срываться с утра пораньше, а хотя бы проститься утром по-человечески — нет, нет и еще раз нет. То есть для человека существовало только два мнения: его и неправильное.

Мне оставалось два варианта: послать его ко всем чертям и найти кого-то менее экстравагантного или принять правила игры. И я уже совсем было склонилась к первому, приготовившись придушить свою влюбленность, как получила предложение, от которого не могла (да и не хотела) отказаться. Две недели на берегу Средиземного моря. Вдвоем. Без всяких дел и будильников. И для меня — совершенно бесплатно.

Сначала я решила, что это — такая шутка. Розыгрыш… Потом, конечно, выяснится, что эта замечательная идея не может быть реализована по целому ряду причин. И отнеслась к этой затее, соответственно, тоже несерьезно, пока… Пока Олег не прислал мне с курьером оплаченный билет в оба конца и кредитную карточку с вполне солидной суммой денег на ней. Лететь мы должны были вместе, ну, в самом крайнем случае, встретиться в аэропорту Анталии, если жизнь и дела заставят Олега лететь не из Москвы, а из Санкт-Петербурга.

— Ты ведь этого хотела, малыш, правда? — спросил меня страшно довольный произведенным впечатлением Олег. — Две недели вдвоем, сплошные каникулы, дискотеки там, караоке, бары, казино… Ну, шубку тебе, конечно, купим или что-нибудь кожаное, элегантное. Опять же ювелирка там гроши стоит…

— А в какой гостинице мы будем жить? — спросила я, уже млея от роскошных перспектив.

— Я снял апартаменты, то есть отдельную квартиру. Дом рядом с пляжем, все удобства и минимум посторонних. Только ты и я. Ты рада?

Еще бы я не радовалась такой перспективе!

Ну и что мне оставалось делать? Естественно, я стала внутренне перестраиваться, влюбленность уже не душила, а как бы даже наоборот — холила и лелеяла, готовилась к этой поездке, как к свадебному путешествию. В смысле изрядно потратилась на всякие интимные детали гардероба, да и верхние вещи выбирала придирчиво и с удовольствием.

Потом Олег сказал, что, скорее всего, полетит из Санкт-Петербурга, потому что по-другому никак не выходит — дела. С этим я смирилась довольно легко: самолет, на котором должна была лететь я, отправлялся из Шереметьева в три часа дня, так что можно было без проблем добраться на метро и экспрессе.

Сумку я собрала не слишком увесистую, так что большим багажом обременена не была, да к тому же здраво рассудила, что полотенца и прочую ерунду вполне можно будет обрести на месте, в Кемере. Во всяком случае, в приличных гостиницах постояльцев непременно снабжают купальными халатами, простынями, мылом и шампунем. Как с этим обстояло дела в апартаментах, я не знала, но надеялась на лучшее.