Французский квартал

ГЛАВА 20

Селина никогда еще не испытывала такого волнения, оставаясь наедине с мужчиной, как сейчас, в доме у Джека. И он, конечно, прекрасно понимал, что она пришла потому, что хотела прийти.

Когда он открыл дверь и увидел ее на пороге, на лице его отразилось удивление. Впрочем, Селина прочла в его глазах, что он рад ей. Или ей показалось?.. Люди часто видят то, что хотят увидеть.

Джек снова проводил ее в кабинет. Однако, прежде чем они успели обменяться приветствиями, в коридоре зазвонил телефон и он вышел из комнаты. Селина старалась не прислушиваться, но акустика в доме была очень хорошая и уже через минуту она поняла, что Джек говорит с Тилли об Амелии.

— Дай ей трубку, — сказал он вскоре и после паузы весело проговорил: — Привет, букашка! Как тебе там у бабушки? Нравится?

Селина поднялась с кресла, куда усадил ее Джек, и подошла к его рабочему столу, где стояли несколько фотографий в рамках. Почти на всех снимках была Амелия, запечатленная на пленку в разном возрасте. А с самой большой фотографии на мир смотрела молодая женщина, которая так сильно походила на Амелию, что сразу стало ясно — это ее мать.

— Амелия Элиза Шарбоннэ, в этом доме нет и никогда не было никаких ведьм!.. Я тот дом имею в виду, не беспокойся… Через улицу… Так вот, повторяю — нет и никогда не было!.. И привидений с биноклями тоже там нет! Не пытайся увести разговор в сторону от темы! Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не лазила на этот дурацкий чердак? Ты могла запросто упасть оттуда и сломать себе что-нибудь!

Селина посмотрела на окна. Снаружи было темно, но луна отбрасывала блики на решетчатые балконы дома напротив. Ей почему-то захотелось подойти ближе.

— Ты не можешь ничего говорить об этих людях, потому что ты их никогда не видела, — терпеливо выговаривал дочери Джек. — Это две пожилые леди, которые совершенно не выходят из дома… Нет, Амелия, они не ведьмы, не надо выдумывать! И все, и хватит, пожалуйста!.. Что? — Джек расхохотался. — Нет, ты не превратишься в ведьму, когда станешь совсем старенькая… И в привидение не превратишься, я тебе гарантирую… Нет, Амелия, они не ходят по магазинам, а еду им, наверное, доставляют прямо на дом. А теперь… Все ты выдумываешь, букашка, не было там никаких красных огоньков… Все, Амелия, все, я тебе говорю! Слушайся Тилли и бабушку. Я люблю тебя. Спокойной ночи.

Амелия вновь передала трубку Тилли. Джек отдал ей соответствующие распоряжения насчет дочери и наконец повесил трубку.

Селина, раздвинув шторы на окне, смотрела на дом через улицу. Окна там были темны, как ночь.

— Почему бы тебе…

— … не отойти от окна подальше и не присесть? — закончила она фразу за него и улыбнулась. — Я понимаю, Джек, что не имею никакого права отнимать твое время, но я не буду ничего придумывать и скажу все как есть. Сайрус решил умилостивить наших родителей и появиться на вечере у Ламаров, а мне одной оставаться на Ройал-стрит не хотелось. Я оставила брату записку, что пошла к тебе. Он должен позвонить, как только вернется. Мне просто хотелось переждать это время.

— Я очень рад твоему приходу. Ты пообщалась с женой Антуана? Как неожиданно она объявилась, а?

Селина вздрогнула.

— Красивая женщина. Я себе ее другой представляла… — почему-то сказала она.

— Так что там с Антуаном? Он заболел? Она знает, что он наведывался к Дуэйну? Может, он ей рассказал о том, что видел тем утром у дома?

Во рту у нее пересохло. Роза так настаивала на ее молчании…

— Мне показалось, что она нервничала. Что ее так напугало, она тебе объяснила?

— Она не хотела ко мне приходить. В общем… она ничего особенного мне не сказала.

Джек мгновенно потерял интерес к Розе, и Селина это сразу почувствовала.

— Ты голодна? — спросил он.

— Я поела. А перед самым выходом выпила немного молока и проглотила витамины.

— Тебе нужны особые витамины, для беременных. Селина вновь улыбнулась:

— Ты мне не отец, Джек.

— И слава Богу. Я твой будущий муж. И будущий отец твоего ребенка. — Он скосил глаза на ее живот. — Это отдельный пункт нашего договора. Не скажу, что это решение далось мне легко, но я не хочу зря тратить время. Я думаю, Амелию нужно уже сейчас готовить к тому, что у нее появится младший брат или сестричка. Пусть рождение ребенка не будет для нее неожиданностью.

— Ты все продумал…

— Я просто давно живу самостоятельно.

Селине вдруг отчего-то стало зябко. Она обхватила себя руками.

Джек вдруг усмехнулся, чем заметно ее смутил.

— Я знаю, что ты сможешь быть мне хорошей женой, — проговорил он. — Я вообще думаю, что вместе нам будет хорошо.

Мужчины порой бывают просто невыносимы!..

— Ты все о том же, Джек! Он пожал плечами:

— Ну и что? Я не прямо, конечно, это имел в виду, но все. равно извини…

Скрывая улыбку, Селина вновь повернулась к окну.

— Селина! Хочешь, я покажу тебе дом? Он довольно просторный, и здесь много свободных комнат. Квартира Тилли наверху, так что она не будет слишком часто попадаться тебе на глаза. Тебе здесь понравится.

Если она нарушит слово, данное Розе, и с несчастной что-нибудь случится… Или с Антуаном… Или с их детьми… Нет-нет, Селина пока не должна никому ничего рассказывать. Пока. Вот разве что Сайрусу. Хранить чужие тайны — его профессия.

Она не услышала, как Джек подошел к ней сзади, и только вздрогнула от неожиданности, когда он положил руки ей на плечи и развернул к себе лицом.

— Хочешь поделиться со мной своими мыслями? — проговорил он негромко.

«Вот сейчас! Сейчас я расскажу ему все!»

— Нет. Просто все так странно… Если мы сделаем так, как задумали, это ведь будет один из модных нынче браков по расчету, да?

— Не совсем. Даже совсем не так. И мы, безусловно, так и поступим. Я сделал тебе предложение — ты его приняла. Надеюсь, уже на следующей неделе ты станешь моей женой. Ты… наверное, ты захочешь сохранить свою фамилию?

— Мне нравится твоя фамилия. Шарбоннэ… Если ты не против, я бы взяла ее. И еще я согласна подписать брачный контракт. Вряд ли при его составлении возникнут какие-нибудь сложности. Я не претендую ни на что из твоего имущества. Ты и так даешь мне очень много.

— Напротив, это я очень много получаю от тебя, — возразил Джек. — Но… спасибо. Я благодарен тебе за твою предупредительность.

Нужно рассказать все Сайрусу. Пора домой. Может, он уже вернулся, но не нашел ее записки… Она ушла глубоко в себя.

— Селина, что с тобой?

— Я просто хотела сказать, что если мы обо всем договорились, то я, наверное, пойду домой.

— Скоро твоим домом станет эта квартира. И потом… ты же ждешь звонка от Сайруса.

Джек вдруг указательным пальцем коснулся кончика ее носа.

— Ты останешься сегодня у меня, Селина? Прошу тебя. Он просто спросил ее напрямую. Так вовремя и одновременно так неожиданно…

— Джек, я…

— Должны же мы хоть немного привыкнуть друг к другу. Эти выходные — наша единственная возможность до возвращения моих домашних и до того, как ты переедешь сюда окончательно.

— Может, отложить это до возвращения Амелии? Пусть сначала привыкнет ко мне, а? — Селина почему-то стала стеснительной, как ребенок.

Джек сунул руки в карманы.

— Селина, что ты говоришь? Зачем? Она потупила взгляд.

— Просто если бы не обстоятельства…

— Селина, я закрываю эту дискуссию, потому что так можно проговорить всю ночь напролет. Послушай, мы одни.

Что скажешь?

Селина растерялась. Ей нужно было собраться с мыслями, принять решение…

— Черт… — пробормотал Джек, отводя глаза. — Я задница… Скажи мне, Селина, что я мерзавец и что ты ни за что не останешься со мной. Прости…

Обычно он никогда не выказывал своего смущения, но сейчас Селина все прочла в его глазах.

— Нет, Джек, не надо. Я позвоню домой и оставлю Сайрусу сообщение. Скажу, что сегодня не приду.

Джек Шарбоннэ в жизни никогда еще не чувствовал себя неуверенно рядом с женщиной. А вот сейчас… Конечно, ситуация необычная, но…

Нет, обманывать себя не стоит. Он чувствовал себя неуверенно. Кошмар…

Квартира его Селине понравилась. Он показал ей ее всю. Экскурсия длилась недолго, хоть Селина и пыталась всячески затянуть ее разными вопросами, а Джек — пространными ответами. Но наконец они оказались в его спальне. Между ней и детской было целых две комнаты. Селина поймала себя на мысли, что подсчитала расстояние самостоятельно. Она стеснялась спать слишком близко от Амелии. Хорошо, что их отделяют целых две комнаты.

Спать здесь… спать с Джеком…

— У меня пропал сон, Селина, — вдруг услышала она. — Это не связано с убийством Эррола. Днем я думаю о нем довольно часто, но ночью… ночью только о тебе.

Он не мог оторваться от ее глаз. Ему казалось, что он смотрит в удивительно прозрачное озеро, где видна каждая песчинка на светлом дне. Если бы выяснилось, что она при этом многое скрывает, он бы очень удивился.

Селина изо всех сил надеялась на то, что вместе они сотворят чудо, что он будет любить ее. Ей и самой хотелось любить его.

Все это отражалось в ее глазах, и Джек не сомневался, что все в них правильно прочитал. При этом сам поймал себя на мысли, что окончательно превратился в романтического идиота. И это в тридцать семь лет! Поразительно!..

А может, все дело в том, что у него просто очень долго не было женщины? Может, он по ошибке принял игру гормонов за романтические переживания? А может, в нем есть и то и другое? М-да… гремучая смесь!

Джек понимал, что отступать уже поздно. А если потом выяснится, что это ошибка… что ж, он переживет.

В душе у Селины все пело. Удивительное ощущение! О таком она только в книжках читала.

— Пусть наш брак будет удачным, Джек. Впрочем, я, похоже, говорю банальности. Но мне действительно очень хочется, и у нас есть основания рассчитывать на это… — Селина смущенно улыбнулась и вдруг тихо ойкнула: — У меня нет с собой ночной рубашки… — Она тут же покраснела. В последнее время ее то и дело бросало в краску. — Может быть, у тебя что-нибудь найдется?

Глаза его сверкнули веселым блеском, и это лишь усилило ее смущение. Он развел руками.

— Все в этом доме отныне твое. Что понравится, то и бери! Но ты не подумай, я ни на что особенно не надеюсь. Мне просто хочется побыть с тобой, обнять тебя, если ты позволишь… почувствовать тебя. Я очень одинок и в полной мере осознал это лишь после того, как сделал тебе предложение.

Или он был самым талантливым в мире соблазнителем, или говорил от чистого сердца и именно те слова, которые ей так сейчас были нужны! Селина заглянула себе в душу и решила, что может и хочет влюбиться…

Она подошла к ванной, дверь в которую была распахнута, и заглянула внутрь. Коричневый мрамор, полотенца шоколадного цвета.

— В верхнем ящике слева ты найдешь новую зубную щетку, — раздался у нее за спиной голос Джека. — Что лучше, футболка или обычная рубашка?

— Я не люблю тесную одежду, когда… то есть всегда.

— Что ж, предложу тебе несколько разных рубашек на выбор.

А ведь он мог иронично заметить, что свободнее всего себя чувствует голый человек. Как же хорошо, что он избавил ее от лишнего смущения.

— Хочешь принять теплый душ? Он поможет тебе расслабиться.

— Я приняла душ, перед тем как ушла из дома.

— Хорошо. Мне тут нужно еще кое-что посмотреть, прежде чем я лягу.

Прежде чем он ляжет…

«Перестань строить из себя невинного младенца!»

— Ты просто хочешь дать мне время раздеться и прыгнуть под одеяло? Тебе вовсе не обязательно для этого уходить.

Старательно избегая его взгляда, она вернулась в спальню. Джек как раз выкладывал на постель рубашки, втайне безумно радуясь тому, что ему позволили остаться. И еще… он чувствовал сейчас сильнейшее возбуждение.

«Странно… Веду себя как подросток, а между тем даже Селина не видит в этом ничего такого».

— Как тебе длинная футболка? Она необъятная, ты будешь чувствовать себя в ней очень свободно.

— Прекрасно. В нашем случае — чем больше, тем лучше. Она рассмеялась.

Джек не издал ни звука.

Он бросил ей футболку, и она ловко ее поймала. Аккуратно положив ее на подлокотник дивана, Селина начала раздеваться.

«Она смелая… Она, конечно, была» Мисс Луизиана «, этого не изменишь, но в ней сохранилась и девическая застенчивость».

И при этом какая-то сволочь изнасиловала ее!

У Селины был красивый округлый живот, длинные стройные ноги. Она сложила свою одежду и аккуратно положила на диван. Сначала брюки, потом свитер. А рядом поставила туфли.

Странно, в ее комнате на Ройал-стрит Джек не заметил какого-то особого порядка.

Селина выпрямилась и повернулась к нему лицом. На ней теперь были только белый бюстгальтер и трусики. У Джека наступила эрекция, и он понял, что сама по себе она не пройдет. А вот и ответ на его давешний вопрос о цвете ее волос: сквозь полупрозрачную ткань нейлоновых трусиков отчетливо проступал темнеющий треугольник.

— Такие женщины, как ты, являются мужчинам в эротических снах, — не своим голосом проговорил Джек и тут же нахмурился. — Черт, опять я… Извини.

Селина снова рассмеялась, и он улыбнулся в ответ.

— Ничего. Не думаю, что мы потратили много времени на репетицию этой сцены. Поэтому сейчас волей-неволей приходится импровизировать.

— Спасибо за эти слова, — сказал он. — Ты меня выручаешь.

Улыбка на ее лице вдруг поблекла, и она опустила глаза.

— Я боялась, я думала… мне будет тяжело после того, что со мной произошло… Но пока все нормально, правда.

Она завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер.

— Я никогда не возьму тебя силой, Селина, никогда не сделаю тебе больно.

Она молча кивнула.

Джек глаз не мог отвести от ее грудей. И без того полные, они за последнее время явно набухли. Круглые и большие темные соски, под бледной тонкой кожей видны синие венки…

Джек снял с себя рубашку. Затем подошел к Селине и заглянул ей в самые глаза.

— Не боишься меня? — тихо спросил он. — Я сам боюсь сделать что-нибудь не так.

Старательно сдерживая себя, чтобы действительно не испугать ее, Джек языком раскрыл ей губы и вошел в ее влажный, горячий рот.

Она ответила ему, поднявшись на цыпочки и обхватив его руками за шею, причем целовала его с той же страстью, с тем же желанием, что и он, словно весь вечер только и ждала, когда же вновь насладится вкусом его губ и языка.

Ее полные груди уперлись в его крепкую грудь. Джек чувствовал ее отвердевшие соски и знал уже, что ничего эротичнее в жизни не испытывал. Дыхание его сбилось, стало прерывистым, в голове заклубился сладкий туман. Он коснулся ее талии, и тут же его руки поползли вверх, пока не уперлись в ее грудь. Но этого ему было мало: он двинулся еще выше, чуть отстранившись от Селины.

Она шумно вздохнула, и он тут же спросил:

— Тебе больно? Прости…

— Нет… — прошептала она. — Мне приятно. Я и не думала…

— Не думала, что беременные женщины способны испытывать желание? Слышал, уже слышал. И возражал. И сейчас возражаю. Думаю, теперь ты со мной согласишься.

Она опустила взгляд на его руки, которые лежали на ее груди. Загорелые руки на белой нежной коже. Все еще сдерживаясь, Джек осторожно коснулся кончиками пальцев ее волнующих сосков, и с губ Селины сорвался легкий стон.

— Ты не будешь умываться на ночь? — пытаясь справиться с дыханием, спросил Джек. — Не хочу, чтобы ты принимала меня за животное…

Глаза ее блеснули.

— Пойдем со мной, — шепнула она. — Я хочу, чтобы ты был рядом.

С этими словами она крепко взяла его за руку и увлекла за собой в ванную. Джек старался не думать, что на ней сейчас нет ничего, кроме полупрозрачных трусиков. Но не думать об этом было невозможно.

В ванной он выдвинул верхний ящик, достал новую зубную щетку. Селина же, не теряя времени, одаривала его своими прикосновениями. И везде, где бы она до него ни дотрагивалась, будь то плечо, грудь, сосок, подбородок, губы, он чувствовал огонь.

«О, какая сладчайшая пытка! Пусть она никогда не кончается…»

Джек выдавил из тюбика на щетку немного пасты и передал ей. Селина повернулась лицом к умывальнику, включила воду и взглянула на него в зеркало, чуть наклонившись вперед.

Джек опустил глаза. Тонкие трусики почти не скрывали ее полных ягодиц, от вида которых у него вновь захватило дух. Поспешно подняв глаза на ее отражение в зеркале, он, однако, тут же опустил взгляд на ее груди. Они были удивительно, просто необыкновенно притягательны…

— Возьми их, — тихо сказала Селина. Возбужденный фаллос, казалось, прорвет сейчас ткань брюк. По всему телу Джека пробежали колкие мурашки.

— Джек…

Моля Бога о том, чтобы окончательно не потерять голову, он коснулся кончиками пальцев ее спины. Провел ими между лопатками и стал опускать вниз… Вот широкие ладони его накрыли ее упругие мягкие ягодицы, и он почувствовал, как мышцы Селины напряглись.

— Извини… — проговорил он, не чувствуя никаких угрызений совести.

Она наклонилась вперед и поднесла щетку ко рту. Воспользовавшись этим, он просунул свои ладони между ее рук и накрыл ими груди, как она и просила.

— Боже… — пробормотал он. — Мне кажется, я всю жизнь тебя ждал, дорогая.

Она чистила зубы и не могла ему ответить словами. Но, чуть отодвинувшись назад, она коснулась его выпиравшего возбужденного пениса. Джек непроизвольно стиснул ее груди, и Селина прижалась к нему еще крепче.

— 3 — заканчивай с умыванием… — не своим голосом проговорил он. — Прошу тебя…

Она прополоскала рот и потерлась о Джека своими ягодицами еще сильнее.

Джек снял одну руку с ее груди и переместил на ее мягкий живот. Пальцы его тотчас скользнули под резинку трусиков и быстро отыскали влажный скользкий бугорок, спрятавшийся среди пружинистых волос. Джек начал нежно, но настойчиво массировать там и улыбнулся, когда Селина, издав легкий стон, вцепилась в его сильную руку.

Джек стал целовать ее шею и плечи, не прекращая своей ласки. Груди ее покачивались под его свободной рукой, бедра ритмично двигались в такт его пальцам… Джек сместил их чуть ниже, и они погрузились во влажную горячую пещерку.

— Я… Джек… Господи, я не знаю, что со мной и чего я хочу, но ты… не останавливайся, прошу тебя, не останавливайся!

— И не думал, дорогая. Отдайся мне. Расслабься. Позволь мне подарить тебе наслаждение.

— Да, Джек…

— Сейчас ты кончишь, солнышко. — Джек улыбнулся и провел влажным языком по ее позвоночнику между лопаток. — Ты кончишь, моя милая девочка. Ты хочешь кончить. Ты кончишь.

Селину захлестнули головокружительные ощущения. Он то ритмично погружал в нее свои пальцы, то, нежно массируя, возвращался к ее возбужденному клитору. Внизу ее живота наполнялся чем-то горячим невидимый шар, и она чувствовала, что вот-вот он не выдержит и разорвется внутри, разгоняя дрожь и волны удовольствия по всему телу…

Джек прижался к ней своим возбужденным членом. Ей захотелось снять трусики. Она наклонилась вперед и потянула их вниз, но до конца снять не смогла, а лишь приспустила до колен.

Еще минута, и Селину потряс оргазм. Она изо всех сил зажмурилась и прижалась спиной к Джеку. Все ее тело сотрясала крупная дрожь, и он нежно гасил ее.

А между тем их первая ночь только началась.

Селина медленно развернулась к нему лицом и потерлась грудью о его широкую грудь. Каждое прикосновение его мягкой растительности к ее соскам рождало во всем теле сладкие ощущения. Она опустила руку и поначалу как будто даже опасливо коснулась его брюк. Джек удивился. Но Селина тут же отбросила всю свою стеснительность и прижала обе ладони к его вздыбившемуся бугру, чуть стиснула его и заглянула в лицо Джеку. Тот глухо простонал, и Селина стиснула еще раз. Ей так хотелось доставить ему такое же удовольствие, какое он только что подарил ей…

Она расстегнула ему брюки так ловко, словно всю жизнь только этим и занималась, скользнула руками в его брюки и накрыла ладонями маленькие крепкие ягодицы.

— Теперь твоя очередь, Джек, бороться с головокружением, — прошептала она, опускаясь перед ним на колени.

Селина решительно стянула с него брюки, и его возбужденный член взвился перед ее лицом. Джек попытался было возражать, но она отбросила его руки, и фаллос мгновенно исчез у нее во рту, «Боже… Я хочу его. Это похоть».

Эти невысказанные вслух слова звенели у нее в ушах, пульсировали в висках. Ей никогда не приходило в голову, что она способна испытывать столь сильное желание, столь сильно хотеть мужчину…

— Селина, что ты делаешь!.. О Боже, у меня сейчас крыша съедет… Боже, Боже, не останавливайся.

— И не собиралась…

Селина притянула его к себе за ягодицы, заглатывая его возбужденную плоть и лаская ее ловким язычком. Она сама не ожидала от себя такого, но, однако же, ничуть не стыдилась.

Наконец настал момент, когда Джеку показалось, что сейчас он весь осыплется, как карточный домик. Такого с ним никогда еще не было. От возбуждения в голове его все помутилось, не с чем было даже сравнить его нынешние ощущения.

— А теперь, красавица, — тяжело дыша, проговорил он, — хватит играть. Приступим к делу. Остальную часть сегодняшней программы доверь мне, хорошо?

— Джек… — только и прошептала она, подняв глаза. Он наклонился, поцеловал ее и вдруг неожиданно подхватил на руки.

— О, Джек, что ты делаешь! Я тяжелая! — запротестовала она.

— Как перышко, — нисколько не лукавя, заметил он. — Я предлагаю повторить при свете лампы.

Он вынес ее из спальни и понес по коридору, не обращая внимания на ее слабые попытки протестовать.

— Куда ты меня несешь?

— Хочу найти подходящий стол.

— О нет, Джек!

— О да! — передразнил он ее с ухмылкой и ногой толкнул дверь в кухню. — Скажи мне: «О да, Джек». Ну же!

— Я беременная женщина!

— Ага, Боюсь, мне придется постоянно поддерживать тебя в таком состоянии. Это очень эротично, клянусь Богом!

— А как же ребенок? Это ему не повредит?

— Нисколько. Я уже говорил тебе, что ты читаешь не те книжки. Всегда полезно обращать внимание на год издания. Секс беременным не противопоказан. И даже напротив. Пусть ребенок знает, что мама и папа любят друг друга и очень любят его.

Он посадил ее прямо на стол.

— Подушку принести? Она покачала головой.

— Господи, какая же я распутница. Никогда за собой не замечала…

— Распутница? А что… мне это слово нравится.

Он в мгновение ока заставил ее лечь, наклонился и накрыл ее рот поцелуем. У Селины тотчас закружилась голова, но как же ей было хорошо! Никто и никогда еще не доставлял Селине таких ощущений. Стоило только Джеку захватить своими губами ее мягкие губы или язык, как дрожь пробегала по всему ее телу, груди начинали сладко ныть, а внизу живота все пульсировало без всякой дополнительной стимуляции. Джек покусывал ее губы, сосал их, втягивал в рот, играл ее язычком и время от времени немного отстранялся, чтобы заглянуть в ее глаза, горевшие лихорадочным огнем. Напоследок он нежно чмокнул ее в переносицу.

Селина попыталась подняться, но он удержал ее и принялся энергично катать между пальцами ее набухшие соски. Очень скоро Селина забыла обо всем, вновь откинувшись на прохладную поверхность стола. Джек тем временем взял в рот сначала один сосок, затем другой, обхватил ее руками за бедра и без всяких видимых усилий подвинул к краю стола. Селина сначала почувствовала, как он оказался у нее между ног, а потом ее ноющей влажной пещерки коснулся его возбужденный член.

Глухо застонав, она подтянула колени и развела ноги.

— Хочу тебя… — задыхаясь, прошептала она. — Войди в меня, Джек. Умоляю, войди же!

— Ты в самом деле так этого хочешь? — пробормотал он, продолжая терзать ее груди. — Нет, не верю!

Он продолжал нежно касаться ее там, и по всему телу ее прокатывались волны почти болезненной, неутоленной страсти.

— Джек! Боже, прошу тебя, Джек, не мучь меня, о, Джек…

Он еще раз провел пенисом между ее ног, и Селине показалось, что сейчас она потеряет сознание. Джек на секунду отстранился было от нее, но Селина судорожно обхватила руками его голову и вновь прижала ее к своей груди.

— Ты хочешь меня с ума свести, Джек Шарбоннэ! Как тебе не стыдно! Боже, неужели я сама позволяю тебе все это?! Ты бес, настоящий бес-искуситель!

Джек расхохотался:

— Я думал, тебе нравится. Только скажи — и я тут же перестану…

— Я тебе перестану! — закричала Селина, задыхаясь.

Джек вновь принялся целовать и сосать ее груди. Нежная, но настойчивая стимуляция довела Селину почти до помешательства. Она сделала неудачную попытку захватить его спину ногами и подтолкнуть на себя; впрочем, он и сам уже готов был сжалиться над ней.

— Надеюсь, стол выдержит… — выдохнул он и придвинулся к ней плотнее.

Его член оказался у нее на животе, и Селина тотчас взяла его в руку. Он зажмурился.

— Ладно, ладно, Джек… Ты убедил меня в том, что прекрасно собой владеешь… — задыхаясь, прошептала Селина. — Но знаешь… я, например, совсем собой уже не владею…

Селина потянула его пенис ко входу в свой алчущий любви грот, обхватила Джека за торс ногами и резко прижала к себе. Он вошел в нее легко и сразу на всю глубину. Не успел он еще ничего сделать, как Селина уже ритмично задвигалась, и через полминуты с ее уст сорвался громкий стон… С каждым новым толчком стоны только усиливались.

В какой-то момент она, изогнувшись, взяла в руку его мошонку, и Джек тоже глухо застонал. Селина сжала ее, и Джек, окончательно потеряв над собой контроль, принялся входить в нее сильно и быстро, словно поршень мощного мотора.

— Джек… Джек… — шептала она, уже ничего не видя перед глазами и продолжая ритмично ласкать его.

— Дорогая… — ответил он не своим голосом. — Не отпускай меня! Не отпускай!

В какой-то момент глаза Джека широко раскрылись, и она словно бы увидела в них себя — свои разметавшиеся по столу волосы, набухшие потемневшие губы, влажную кожу и подрагивающие, подпрыгивающие от его толчков полные груди.

Она все-таки отпустила его и, вцепившись в столешницу, стала принимать его удары глубже, подаваясь им навстречу. У нее уже болело между ног, но она не обращала внимания… Только бы продлить эту сладостную пытку.

— Джек! Я кончаю! Джек, я…

А Джек даже ответить не успел. Он открыл было рот, но голос у него сорвался, и в следующее же мгновение он излился в Селину, наполняя ее своим горячим жизненным соком, Спустя несколько секунд, закричав и заметавшись под ним на столе, Селина тоже вознеслась на вершину блаженства.

Но вот дыхание обоих более или менее восстановилось и окружающий мир вновь стал реальностью. Джек осторожно подвинул Селину в сторону и лег рядом. Он обнял ее и повернулся на спину так, что она оказалась на нем. Спрятав свое лицо у него на плече и прижавшись к нему всем телом, она спросила:

— Мы здесь будем спать или пойдем в постель? Джек пробормотал в ответ что-то нечленораздельное.

— Скоро ты пожалеешь о том, что лежал на этом столе и что я лежала на тебе… — шепнула она ему на ухо.

Джек хохотнул и вновь принялся ласкать ее груди. Селина тут же попыталась отстраниться.

— Господи, я же опять сейчас заведусь, ненормальный!

— И прекрасно. Потому что я никогда не стану жалеть о том, что провел время… за этим столом в твоей компании. Скажем так: я просто сделал паузу между… сменой блюд.