Гармония желаний

2

Мелани не поднимала глаз и, лишь когда он вышел, с треском захлопнула альбом.

Этот мужчина совершенно невыносим! Нанять его в качестве свадебного фотографа было полным сумасшествием. Пусть даже Марк Гирр и самый распрекрасный мастер, но если он не хочет прислушаться к ее мнению, то может катиться на все четыре стороны.

Действительно, такие типы обычно раздражали ее до смерти. Но одновременно и пробуждали в ней желания, которых она боялась. Мелани вздохнула. Проблема заключалась именно в этом. Он казался ей чертовски сексуальным.

Женщина прикрыла глаза и откинулась в кресле. Подумать только, ведь она была уверена, что уже сумела справиться с ужасной привычкой — влюбляться в подобных типов. Ей казалось, что после знакомства и помолвки с Джоем все стало на свои места. Жених располагал всеми теми качествами, которые она желала бы видеть в своем муже, то есть был привлекателен, обеспечен, образован и невероятно мил. Он, как и она, решил в свое время, что брак должен основываться не на любви и страсти, а на сотрудничестве и общих целях. Они оба убедились в том, что влюбленность затуманивает разум. О страсти можно слагать стихи, но она не приносит никакой пользы в реальной жизни. Мелани твердо верила, что сводящий с ума секс — это не главное в отношениях между мужчиной и женщиной.

Не то чтобы Джой был плох в постели. Его вполне можно назвать хорошим любовником. Ее вовсе не беспокоило, что во время их соитий ей то и дело приходилось фантазировать. Точнее — не беспокоило до сегодняшнего дня. Ведь одно дело представлять себя в объятиях некоего воображаемого секс-мастера, занимаясь любовью с Джоем. И совсем другое — отправиться с ним в постель в первую брачную ночь, думая о вполне конкретном человеке, вдруг неожиданно возникшем на горизонте. О Марке Гирре…

А именно это и произойдет, если он, вернувшись сейчас со своим кофе, станет и дальше рассматривать ее так, что она опять почувствует себя раздетой.

Полная разочарования Мелани скользнула взглядом по стенам, увешанным снимками с полуголыми моделями. Ее всегда привлекали не те мужчины! Дьяволы во плоти и любители острых ощущений, обольстительные донжуаны, самоуверенность которых может свести с ума, — вот ее слабость. После нескольких душераздирающих разрывов, самым горьким из них был разрыв с Майклом, — она наконец-то поняла, что в отношениях с противоположным полом ей нельзя полагаться на свое сердце. Оно всегда выбирало неудачников и лгунов. Разочарование и отчаяние привело Мелани к тому, что теперь любой понравившийся мужчина расценивался ею как неподходящий.

Ей вовсе не обязательно знать все о Марке Гирре, чтобы понять, что тот собою представляет. Достаточно вскользь взглянуть на него. Хотя Лина немного рассказала о нем: молодой человек хорошо образован и профессионал высшего класса. Впрочем, обо всем этом можно догадаться по нескольким его репликам. Кроме того, он не какой-нибудь консервативный зануда. Стильная черная одежда, серьга в ухе и трехдневная щетина говорили сами за себя. По словам той же Лины, мистер Гирр владел роскошным особняком в Падинктоне. Этот факт хорошо дополнял образ современного, неженатого мужчины, в числе приоритетов которого — карьера, развлечения, любовницы. От этого человека веяло респектабельностью, но он не был преступником или жуликом, каким оказался на поверку Майкл. И все же роман с ним, стань такое возможным, обернулся бы пустой тратой времени для женщины, желающей выйти замуж и завести детей.

Собственно говоря, никто из тех мужчин, которые нравились ей, для семейной жизни не годился. На пороге тридцатилетия Мелани поняла: для того чтобы обзавестись домом и семьей, мужа надо искать не сердцем, а головой. Что она и сделала. И теперь была уверена, что с Джоем будет счастлива.

И единственное, что могло помешать этому уже в самый канун свадьбы, это шальная встреча с кем-то вроде Марка Гирра…

Да, ей нужен фотограф. Иначе как она сможет оправдаться перед своей матерью, если не наймет Марка? То, что он упрямо предлагает делать черно-белый вариант, все же недостаточное основание для отказа ему в его услугах. К тому же ее мать, семидесятилетняя Фрэнсис Коулди, обожает именно такие снимки, живо напоминающие о временах, когда всеобщий прогресс еще не столь сильно затронул фотодело. Так что ей самой ничего другого не остается, как нанять Марка Гирра, этого дамского угодника.

Смешно сказать, но в голове Мелани молнией сверкнула мысль, что не произойдет ничего страшного, если даже в первую брачную ночь она в объятиях Джоя будет думать о фотографе. Яркое, мимолетное увлечение… Муж никогда об этом и не узнает, если, конечно, она сама не проболтается. Впрочем, стоит ли распространяться о собственных сексуальных фантазиях? Ведь в ее жизни было много такого, о чем Джою незачем знать. Не стоит и дальше раскрывать перед ним душу!

Она еще раз взглянула на фотографии, развешанные по стенам, и открыла для себя, что в них невероятно много эротики. Художник мастерски использовал игру света и тени. И хотя его модели были полностью или частично обнажены, свет падал таким образом, что интимные части тела скрывались от взгляда. Эти работы просто завораживали. Мелани подумала, что могла бы смотреть на них часами. Но звук шагов заставил ее найти другое занятие.

Она быстро сняла телефонную трубку и начала судорожно крутить диск, набирая номер родителей. Марк Гирр, войдя в комнату с чашкой дымящегося кофе, молча встал перед ее креслом. Стараясь казаться бесстрастной, она взглянула на него. Да, этот мужчина — то, что надо: высок, строен, обаятелен. И не какой-нибудь там приторный красавчик, это хорошо… А какая уверенность в его взгляде, движениях! И, Боже мой, как он сексуален!

В трубке наконец-то послышался взволнованный голос матери:

— Алло?

— Это я, мама, — спокойно произнесла Мелани, тогда как сердце ее бешено стучало. Да уж, в искусстве владения собой она достигла совершенства!

— А, детка! Рада слышать, ждала от тебя звонка. Как прошла встреча с фотографом?

— Хорошо, он нам подходит.

И тут молодая женщина заметила, что глаза Марка широко распахнулись от удивления. Очевидно, он уже подумал, что его не наймут.

— Этот мастер так же хорошо снимает, как Лина? — спросила мать, для которой работы последней, сделанные на недавних юбилейных торжествах семьи Коулди, стали эталоном современной фотографии.

— Я бы сказала, даже лучше.

— Прекрасно! Я так давно ждала твоей свадьбы, дорогая, и хочу, чтобы это событие запечатлелось самым достойным образом.

Взгляд Мелани упал на два откровенных в своей эротичности снимка, оказавшихся как раз напротив нее на стене, и мысли приняли неожиданный поворот. Интересно, а она смогла бы фотографироваться обнаженной, оставшись вот так, без ничего, перед Марком Гирром? Смогла стать податливой, подчиняясь его рукам, когда тот прикасался бы к ней, чтобы наметить позу. Выдержала бы его долгий, далеко не бесстрастный оценивающий взгляд… Одна мысль об этом заставила ее сердце биться еще быстрее.

По счастью, Мелани не принадлежала к тому типу людей, чьи чувства сразу же отражались на лице. Она иногда ловила себя на том, что смотрит на мужчину и представляет самые немыслимые непристойности, которые разрешила бы ему проделывать с собой, а выглядит при этом совершенно спокойной, даже отрешенной.

Она не любила флиртовать, а также не умела изображать из себя сладкую штучку, на что так падки мужчины. Многие из них считали ее недоступной и даже высокомерной. Их часто обманывала ее ледяная красота и блестящие манеры дамы из высшего общества. В результате именно поэтому большинство ее любовников позволяли себе то, что не допустил бы ни один джентльмен. Они перешагивали через ее кажущуюся незаинтересованность и просто брали все, что им было нужно.

Молодая женщина опять посмотрела на Марка Гирра, который все еще стоял перед ней, и попыталась себе представить, каков он в постели. Но ты же не собираешься это проверять, тут же одернула она себя!

— …Мне нужно идти, дорогая, — говорила ей в это время мать по телефону. — У нас тут с папой кое-какие дела. Когда ждать тебя и Джоя?

Вот уже несколько недель перед свадьбой Мелани жила с родителями. Она уехала из своей квартиры и уволилась со службы в архитектурно-дизайнерской фирме, где также работал и ее жених. Ей хотелось стать образцовой женой и посвятить все свое время собственному мужу. Кроме того, они собирались сразу же завести ребенка.

— Насколько я знаю, — ответила она матери, продолжая с непроницаемым лицом созерцать мужчину напротив, — Джой вчера отправился проведать домик своего отца в лесу. А я буду к вечеру.

— Хорошо, милая, пока.

— Счастливо, мамочка. — Мелани положила трубку. И снова взяла альбом.

— Очень впечатляет, — сказала она, одарив Марка самым холодным взглядом из всех, имевшихся в ее арсенале, именно тем, который удавался ей лучше всего, когда мысли были крайне шокирующими. И угораздило же ее так покраснеть, когда он спросил о белом подвенечном платье? К счастью, она теперь овладела собой и держится как надо. — Мне очень нравится, скажем, вот этот портрет. Могли бы вы сделать такие же снимки?

— Я не занимаюсь копированием, Мелани, — ответил Марк резко. — Не забывайте, что я художник!

Она почувствовала, что ее терпение иссякает.

— Так вы хотите получить эту работу или нет? — бросила она ему небрежно.

— Кажется, я объяснил вам, что делаю это только ради Джоша и Лины. Вопрос в том, хотите ли вы меня пригласить?

Она посмотрела ему в глаза и почувствовала некоторые колебания. Если бы он только знал…

— Ладно, думаю, я согласна, — только и смогла она вымолвить.

— Какой энтузиазм! — съязвил Марк и уточнил сразу же по-деловому: — Где и когда?

А как насчет здесь и сейчас? — подумала она, представив себя на мгновение одной из моделей, явившейся к нему для съемок.

— Венчание состоится ровно через две недели в четыре часа в церкви Святого Кристофера, в Бервуде. А свадьба будет в поместье «Вавилон».

— Звучит экзотично.

Так оно и есть. Экзотика являлась тайной ее страстью, истоки которой следовало искать в далеком нежном возрасте. Стиль одежды молодой леди Коулди отличался крайним консерватизмом. Однако ее любимой детской книжкой была «Тысяча и одна ночь», поэтому она часто представляла себя девушкой из гарема с распущенными волосами, в полупрозрачном платье, с кольцами на руках, с браслетами на запястьях, покорно и вожделенно ожидающей приход своего господина…

— Хотите ли вы, чтобы я пришел к вам заранее? — спросил он. — Многие невесты предпочитают сделать несколько снимков еще до самой церемонии, хотя и слишком нервничают, чтобы удачно позировать. Когда я работал на свадьбах, то применял особую стратегию, которая помогала им чувствовать себя более раскованно.

— Даже так? — Она попыталась обуздать свое воображение, но было слишком поздно.

— Я давал им немного выпить… — продолжал бывший «специалист» по психологии невест.

Мелани поражалась, как ей самой удавалось сохранить невозмутимое выражение лица.

— Я не пью. И не буду нервничать, можете не беспокоиться. И, думаю, моя мама захочет, чтобы вы навестили нас перед свадьбой. Сейчас напишу вам адрес и номер телефона. — Гостья достала из сумочки ручку, визитку своего парикмахера и записала координаты на обратной стороне. Передавая карточку, она спросила: — Смогли бы вы приехать через день?

Он внимательно посмотрел на прямоугольный мелованный кусочек картона, исписанный ровным четким почерком, и спросил:

— Вы всегда ходите к этому парикмахеру?

Вопрос поставил ее в тупик.

— Да, а что?

— Вы и сегодня были у него?

— Нет, сегодня я делала прическу сама. Я хожу к парикмахеру только чтобы постричься. Причесываться я предпочитаю на собственный вкус.

— И в день свадьбы вы тоже собираетесь сделать это самостоятельно?

— Да.

— Но, я надеюсь, не так, как сегодня, — произнес он. И положил визитку в карман рубашки.

— А что вам так не нравится в моей прическе? — поинтересовалась Мелани.

— Выглядит слишком строго. Если вы хотите заколоть волосы, то лучше оставляйте несколько прядей около лица — это будет более женственно. Вот примерно так…

И раньше, чем она смогла отпрянуть или что-либо возразить, он оказался рядом, и его пальцы заскользили по ее волосам, касаясь щек, ушей и шеи.

Трудно было держать себя в руках — эти прикосновения просто сводили ее с ума. Его пальцы, казалось, обжигают, оставляя горячие следы, и нега разливалась по всему телу.

— У вас прямые волосы, — сказал он, освобождая несколько прядок из пучка. — Вы пользуетесь щипцами для завивки?

— Нет, — прошептала Мелани, осознавая, что ей следовало бы отодвинуться, но чувствуя полную невозможность сделать это.

— Я бы предложил вам обзавестись такими щипцами…

Она подняла глаза и обнаружила, что он смотрит не столько на ее волосы, сколько на губы. Показалось даже, что он собирается ее поцеловать. Мелани глубоко вздохнула, ее губы слегка разомкнулись. Однако поцелуя почему-то не последовало, и молодая женщина с досадой осознала, что готовилась к нему.

А что, если бы он все-таки сделал это? — подумалось ей. Одна мысль о том, что она с такой легкостью могла разрушить свои отношения с Джоем, привела ее в полное смятение.

— Мне нужно идти, — сказала Мелани, наклонившись, чтобы взять сумочку, и заставляя его тем самым отвести руки от ее лица. — Если нам не удастся созвониться, жду вас в день свадьбы в доме моих родителей ровно в два часа. Пожалуйста, не опаздывайте.

Марк сделал шаг назад. Этой женщине, в самом деле, нужно уходить отсюда и как можно быстрее. Глядя на нее, он сказал:

— Я никогда не опаздываю.

— Отлично, тогда до встречи.

Марк кивнул. И она ринулась прочь, по пути нечаянно задев его сумочкой и даже не имея сил извиниться. Перевести дыхание ей удалось лишь нырнув на сиденье машины.

Отъехав на довольно приличное расстояние и потеряв его дом в зеркале заднего вида, Мелани почувствовала величайшее облегчение. Впрочем, оно вскоре сменилось досадой на собственную судьбу. И зачем только ей приспичило обратиться именно к этому фотографу? Она повернула к себе зеркало над лобовым стеклом и встретила в нем свой встревоженно-отрешенный взгляд. И убрала из прически оставшиеся шпильки, позволив потоку волос свободно заструиться по плечам.

— Он хотел видеть меня такой?! Полный абсурд! — воскликнула она, давя ногой на педаль акселератора. — А как насчет портрета обнаженной невесты?!

Она не могла отделаться от мыслей о Марке Гирре и сама удивлялась этому.

Недалеко от дома ее догнал Джой на своем «рамблере», приветственно погудел и поехал следом. Они поставили машины рядом возле главного входа, под деревьями. А когда вышли, хлопнув дверцами, он с удивлением уставился на ее распущенные волосы. Мелани почувствовала, что заливается краской. Хотя с чего бы это? Она не сделала ничего предосудительного.

— Джой, — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более естественно. — Что ты здесь делаешь? Не ожидала тебя увидеть. — Мелани прекрасно понимала, что ей не удается выглядеть сдержанной, как всегда. Она измученно посмотрела на жениха и призналась: — Ну и денек у меня сегодня был! Представляешь, наш фотограф, ну Лина, ты ее знаешь, сломала руку, снимать на свадьбе не сможет, меня направили к другому человеку. Он отличный мастер, но увлекается авангардом. Я говорю, что мне нужны цветные фото. А он объясняет, что черно-белые лучше. И потом даже пытался показать, какой стиль прически мне больше подходит. Как будто я сама не знаю…

— Что с тобой, Мелани? Кажется, ты перевозбуждена? — Джой разглядывал ее с любопытством.

Она уже поняла, что сказала лишнее, но не могла затормозить и выдала концовку монолога:

— Что можно вообще ожидать от человека, который воображает себя великим художником? Ты с такими сталкивался? У него серьга в ухе, ну и все такое… Зовут Марк Гирр. Это, наверное, псевдоним. Искать другого фотографа уже поздно…

Она наконец-то остановилась и осознала, что Джой смотрит на нее, как на сумасшедшую. Однако и сам молодой человек выглядел непривычно: какой-то помятый, небритый, в несвежей сорочке, в неряшливо повязанном галстуке, похожем скорее на веревку. Конечно, в связи со смертью родителей бедняга натерпелся, но до сих пор у него хватало сил держаться… И что он, собственно, тут делает, в то время как должен находиться в лесном домике своего отца?

— Я только что оттуда, — сообщил Джой мрачно, угадав ход ее мыслей.

— Ты что, ночевал там? — спросила Мелани.

— Да, пришлось, — ответил он, как-то странно вздохнув.

— Но… — она нахмурилась, — у тебя ведь не было ключа? Не хочешь ли ты сказать, что взломал дверь?

— Конечно нет. Там остановилась одна девушка, и она впустила меня.

Это известие ее просто ошеломило. Что еще за девица и как она там оказалась?

— И ты ночевал вместе с ней?

— Это длинная история, Мелани. Почему бы нам не войти в дом, чтобы спокойно поговорить?

Он взял ее за руку и повел по дорожке к дверям, однако Мелани вырвалась и, посмотрев на него в панике, быстро спросила:

— Джой, между вами что-то произошло, это так?

Она ждала ответа, сгорая от нетерпения.

— Это так, — проговорил он угрюмо. — Не могу тебя обманывать, дорогая. Прости, если можешь… Это какой-то кошмар! Но ты не думай, что касается нас, все остается в силе. Я женюсь на тебе, как и обещал. Просто иногда… сам не понимаешь, что творишь. Но ты такая умница, Мелани, ведь ты простишь меня?