Где таятся змеи

ГЛАВА 2

Вторник, 5 мая 1812 года

Утро выдалось хмурое и не по сезону холодное, воздух был тяжелым от угольной копоти и остатков расползающегося клочьями тумана. Поворачивая к западу в сторону Сити, желтая карета тенью следовала за открытым экипажем, петляющим между потрепанными пролетками и груженными доверху подводами, которыми правили возницы в рабочих блузах и кожаных фартуках. Достигнув Стрэнда[3], джентльмен в экипаже натянул поводья перед последним в ряду небольших магазинчиков.

Пара чистокровных гнедых в упряжке беспокойно всхрапывали и вскидывали головы. Наклонившись вперед, дама в карете подала знак своему кучеру тоже остановиться.

– Им хотелось хорошенько пробежаться, – со своего места на запятках заметил юный грум джентльмена. В сыром воздухе отчетливо разносился его резкий говорок кокни.

– Скоро пробегутся, – отозвался хозяин, передавая поводья слуге.

Джентльмена звали Себастьян Сен-Сир, виконт Девлин. Четвертый ребенок и младший из троих сыновей, родившихся у графа Гендона и его жены Софии, он стал наследником титула после смерти двух старших братьев. Лорду Девлину исполнилось двадцать девять. Поговаривали, что на молодом человеке неблагоприятно отразилось участие в военных действиях на континенте, но мало кто в Лондоне знал об истинных обстоятельствах, под влиянием которых графский сын около двух лет назад продал офицерский патент и вернулся в Англию. До прошлой осени постоянной любовницей виконта была Кэт Болейн, знаменитая актриса, но их связь внезапно прекратилась по причинам, также окутанным тайной. Дама в карете наблюдала за тем, как джентльмен соскочил с экипажа, взмахнув пелеринами дорожного плаща, и, запрокинув голову, посмотрел на деревянную вывеску с кинжалом и парой скрещенных мечей, качавшуюся на ветру. Мужчина был высоким и стройным, темноволосым – даже более темноволосым, чем его отец в молодости. Но если глаза графа имели пронзительно-голубой цвет, то у сына глаза были жутковато-желтого оттенка и вызывали мысли о волчьем вое посреди ночи. Когда-то его светлость сделал своим увлечением поимку преступников. Но последние восемь месяцев лорд Девлин предавался пьянству, азартным играм и конной охоте с диким безрассудством, словно рассчитывая на скорую смерть в ближайшем будущем.

Дама в карете дождалась, пока виконт вошел в лавку.

– Жди здесь, – приказала она кучеру и дала сигнал лакею опустить подножку.

* * * * *

Себастьян взвесил в руке кинжал, тщательно оценивая тяжесть этого великолепного образчика оружейного мастерства. Изящная серебряная инкрустация в мавританском стиле украшала рукоятку из слоновой кости.

– Только на этой неделе прибыл из Испании, милорд, – доверительно сообщил, перегнувшись через прилавок, владелец сего неприметного заведеньица на Стрэнде, кругленький коротышка с пухлыми розовыми щеками и лысеющей макушкой. – Лучшая толедская сталь. Отделка рукояти необычайно искусна, вы не находите?

Себастьян кивнул, и, резко развернувшись, метнул кинжал в мишень на задней стене магазина. Лезвие вонзилось и, задрожав, замерло немного левее центра. Торговец в отчаянии всплеснул руками: Девлин никогда не промахивался.

– Очевидно, скрытый изъян… Позвольте показать вам другой –

– Не нужно. Лезвие пошло верно, – Себастьян потер глаза большим и указательным пальцами, ощущая в руке слабую дрожь, вызванную слишком большим количеством бессонных ночей, выпитых бутылок бренди и несъеденных обедов. – Я беру его.

Виконт как раз потянулся за кошельком, когда на двери прозвенел колокольчик и в помещение вошла женщина в темно-зеленой накидке и шляпке со страусовым пером, принеся с собой запах прохладного весеннего утра.

Светло-русые волосы высокой, уже не юной посетительницы были зачесаны назад незатейливым образом, который подчеркивал римскую линию носа, унаследованную от отца – лорда Джарвиса, двоюродного брата короля и признанной силы, стоявшей за непрочным регентством Принни[4]. Кивнув в ответ на подобострастные приветствия хозяина лавки, дама обратила взгляд серых глаз на Себастьяна.

– Заметила на улице ваш экипаж: пара гнедых и грум, с виду лет двенадцати.

Лорд Девлин сосредоточил свое внимание на отсчитывании необходимого количества банкнот.

– По-моему, Тому тринадцать. А что? Он стащил у вас кошелек?

Девушка приподняла бровь с выражением, которое неприятно напомнило собеседнику ее невероятно высокомерного и безжалостного отца.

– Ваш слуга – карманный воришка?

– Бывший.

– Как … оригинально, – дама прокашлялась. – Мне хотелось бы покататься в парке.

Себастьян посмотрел в неприветливое, решительное лицо Геро Джарвис. Он не питал иллюзий касательно отношения этой леди к собственной персоне. Мисс Джарвис уже высказывала мнение, и неоднократно, что виконта следует арестовать, а лучше без проволочек расстрелять.

– Я так понимаю, это намек? Желаете, чтобы я пригласил вас на прогулку?

– Благодарю, – дама направилась к двери. – Подожду в вашем экипаже.

Когда Себастьян, чье любопытство было затронуто, через пару минут вышел из магазина, то обнаружил, что мисс Джарвис восседает на высоком сидении его экипажа и собственноручно умело держит поводья, отложив закрытый зонтик. Юного грума нигде не было видно, хотя элегантная городская карета дамы ожидала на углу. Ее кучер, похоже, спал.

– А где Том? – поинтересовался Себастьян, запрыгивая в экипаж и перехватывая вожжи.

– Я сказала, что он не понадобится.

– Два замечания, – процедил Девлин, трогая гнедых с места. – Я не люблю, когда кто-то чужой правит моими лошадьми, и терпеть не могу, если моим слугам отдают ложные приказы.

– В моих словах не было лжи: мне мальчишка не требовался, – дама щелчком открыла зонтик и наклонила его, закрываясь от слабого солнечного света. – Хотя ваши чувства в отношении лошадей понятны, но коль скоро я отпустила грума, ничего другого не оставалось, не так ли?

– Мисс Джарвис, – хрипло проскрежетал виконт, – за последние полтора года ваш отец неоднократно пытался убить меня и чуть не уничтожил близкого мне человека. К чему этот совместный променад?

– Ах, это он пытался убить вас?! Насколько мне помнится, это вы угрожали убить его.

– Несколько раз, – согласился Себастьян, поворачивая в ворота Гайд-парка.

– И взяли в заложницы меня, – напомнила спутница.

– С горничной в придачу, – поддакнул Девлин. – Но ведь ненадолго. Что возвращает нас к вопросу: зачем вы здесь?

– Прошлой ночью неизвестные напали на приют Магдалины возле Ковент-Гардена[5]. Налетчики убили около полудюжины женщин и подожгли дом.

Квакерский приют не был темой, принятой к обсуждению в обществе. Бросив быстрый взгляд на девушку, Себастьян перевел его обратно на лошадей.

– Я слышал, что заведение сгорело. Но не припомню, чтоб говорилось о нападении.

– Для Боу-стрит[6] гораздо удобнее признать пожар несчастным случаем, – презрительно скривила губы Геро. – В конце концов, жертвами стали всего лишь женщины с дурной репутацией.

– А откуда вам известно, что пожар не был случайностью?

– Потому что я сама в то время находилась в приюте. Я вылезла через окно с одной из женщин и убежала по проходу между домами.

На мгновение, пока собеседник осмысливал сказанное, воцарилась тишина.

– Вы не спросили, как я там очутилась, – подсказала девушка.

– Ну, хорошо, мисс Джарвис: так как же вы там очутились?

– Проводила исследования, чтобы подать на следующем заседании парламента законопроект о пособии нуждающимся женщинам. Лицемерные моралисты и мечущие громы с амвонов священники столетиями убеждали общество в том, что женщины становятся проститутками из-за своей врожденной низкой нравственности. Я же, напротив, убеждена – горькая истина в том, что большинство женщин прибегают к этому ремеслу, отчаявшись, как к последней мере. Не имея возможности заработать на жизнь никаким другим доступным в нашем обществе способом, они вскоре понимают, что им остается или красть, или торговать собой, или умирать с голоду.

Виконт взглянул в напряженное лицо спутницы. Не может быть, чтобы такая проблема волновала чувства дочери лорда Джарвиса. Но с другой стороны, Себастьян почти ничего не знает об этой леди.

– А что случилось со второй беглянкой?

– Ее застрелили, когда мы почти уже выбежали на улицу. По счастью, я оставила в карете горничную: у нее настолько кислый и чопорный вид, что исключает всякую возможность общения с нереспектабельными особами. А иначе, нет сомнений, служанку бы тоже убили.

Себастьян перевел взгляд на парк, обдумывая услышанное. Время для прогулок было неурочное: если не считать мужчину средних лет, обучавшего мальчика-подростка править потрепанной двуколкой, посыпанная гравием дорога в мерцающем утреннем свете была совершенно пустынна.

– Не обессудьте, мисс Джарвис, – спустя мгновение заговорил виконт, – но я нахожу, что во все это сложно поверить. Видите ли, по-моему, посмей некто прошлой ночью стрелять в дочь лорда Джарвиса, всех магистратов и констеблей Англии уже подняли бы на ноги. Пока мы тут беседуем, сыщики уже рыскали бы по городским задворкам и притонам до тех пор, пока виновников не привлекли бы к ответу.

Зардевшись сердитым румянцем, Геро принялась нервно вертеть зонтик.

– Отца расстроило возможное обнародование моего пребывания в приюте Магдалины…

– Расстроило? – переспросил Себастьян, изогнув бровь.

– Расстроило, – с нажимом повторила спутница.

– Учитывая отношение лорда Джарвиса к социальным реформам, полагаю, определение «ужаснуло» более точное.

– Отец понимает, что наши убеждения разнятся.

Себастьян только ухмыльнулся.

– Он попросил сэра Уильяма Хэдли лично заняться расследованием, – добавила Геро.

– Тогда можете спать спокойно. На посту главного магистрата Боу-стрит сэр Уильям зарекомендовал себя как грубый, безжалостный и очень предприимчивый человек.

– Боюсь, я не совсем понятно выразилась. Магистрату приказано проследить, чтобы не проводилось никакого официального расследования, поскольку оно неизбежно свяжет мое имя с произошедшим. Вместо этого отец намеревается разобраться с виновными лично. Он хочет, чтобы все было тихо. Очень тихо.

– Лорд Джарвис весьма искусен в «тихом» разбирательстве с неугодными, – бросил виконт. – Думаю, вам не следует особо волноваться по этому поводу.

– Для отца единственной целью является смерть тех, кто подверг мою жизнь опасности.

– А разве этого недостаточно?

Взгляд серых глаз повернувшейся к собеседнику мисс Джарвис был столь же умен и непроницаем, как у ее всемогущего родителя.

– Одну из девушек, которых я опрашивала тем вечером, звали Роза. Роза Джонс. Не старше восемнадцати-девятнадцати лет, высокая, стройная, каштановые волосы, зеленые глаза. Могу поклясться, что она была знатного происхождения. Очень знатного.

– Вполне возможно. К несчастью, мисс Джарвис, гнет обстоятельств часто вынуждает женщин самого благородного происхождения к проституции.

Себастьян завершил второй круг по парку в молчании, затем повернул обратно к Стрэнду.

– Дочери священников, обедневших адвокатов и докторов, жены и сироты погибших на войне офицеров – все они гораздо чаще промышляют в Ковент-Гардене, чем вы себе представляете.

– Может, и так. Но когда прошлой ночью бандиты вламывались в приют, Роза воскликнула: «Боже, они нашли меня! Эти люди пришли убить меня!». Позже я услышала, как мужчины переговаривались: «Ее здесь нет». – «Должно быть, она наверху». По-моему, приют уничтожили из-за Розы Джонс. Я хочу узнать, кем была эта девушка, и почему налетчики охотились за ней.

– Зачем?

– Зачем? – казалось, собеседница искренне удивлена вопросом.

– Да-да. К чему вам это знать? Вульгарное любопытство?

– Нет.

– Тогда что?

На мгновение спутница умолкла, разглядывая туманный парк. Сырой ветер растрепывал ее гладко причесанные русые волосы. Глубоко вдохнув, Геро ответила:

– Роза умерла у меня на руках. Я легко могла оказаться на ее месте. И чувствую, что чем-то ей обязана.

Возможно, Себастьян поверил бы в столь проникновенную речь, произнеси ее кто угодно, кроме дочери Джарвиса.

– А с какой стати вам понадобился именно я?

Повернувшись, девушка взглянула виконту в лицо. Отблеск чувств, которые, как показалось мужчине, он уловил, исчез.

– Как ни странно, но никто из моих знакомых не обладает опытом в отношении расследования убийств. Так что я, естественно, вспомнила о вас.

Себастьян ошарашенно хохотнул.

Что-то неприятное блеснуло в глазах собеседницы:

– Я забавляю вас, милорд?

По правде, мисс Джарвис чертовски его пугала. Виконт покачал головой:

– Возможно, я и был ранее вовлечен в какие-то дознания, но поимка убийц не является моим хобби.

– А как бы вы это назвали? Призванием?

Кэт Болейн однажды назвала это его страстью, одержимостью, добровольным искуплением грехов, понятным ей только отчасти. Но, кажется, это происходило целую вечность назад, и Себастьян, усилием воли захлопнув ум перед непрошеной мыслью, ответил:

– Я давно уже не занимаюсь ничем подобным.

– До меня доходили слухи о вашем времяпрепровождении в последние месяцы, – сухо заметила спутница. – Смею заверить, я не прошу вашего личного участия. Мне нужны всего лишь наставления касательно того, с чего начать.

– Вы намерены сами заняться расследованием убийства?

– А вы полагаете, я на это неспособна?

– Я полагаю, что женщины вашего круга, как правило, нанимают для подобных дел сыщиков с Боу-стрит.

– В данной ситуации это невозможно.

– Из-за сэра Уильяма?

– Не совсем. – По щекам собеседницы снова пополз румянец, и виконту стало интересно, о чем она умалчивает – Я пообещала отцу не обращаться в полицию.

Девлин всмотрелся в безупречно спокойные черты девушки.

– Однако лорд Джарвис не возражает против проведения вами личного расследования?

Геро отвернулась, будто разглядывая проезжаемые магазины, и Себастьян рассмеялся:

– Вы что, не сказали отцу? Все равно ведь узнает.

Лорд Джарвис располагал обширной сетью шпионов и осведомителей, что снискало вельможе заслуженную репутацию всеведущего.

– Я не собираюсь отказываться от своих намерений.

Виконт ощутил краткий всплеск восхищения: немногие имели смелость противостоять могущественному кузену короля.

– Надеюсь, вы понимаете, что я могу использовать полученные сведения во вред вам? – поинтересовался он.

– Подразумеваете, чтобы через меня насолить моему отцу? – Геро твердо выдержала взгляд спутника. – Такое приходило мне в голову. Это риск, но я согласна дерзнуть.

– Для вас так важно выяснение личности погибшей?

– Думаю, ничто и никогда не было для меня важнее, – откровенно ответила девушка.

Между собеседниками залегло напряженное молчание. У виконта имелась дюжина причин сторониться этой леди и почти ни одной, чтобы помогать ей. Конечно, искушение досадить Джарвису было велико. Но, пожалуй, этого было бы недостаточно, не ощути вдруг Себастьян шевельнувшийся интерес. Девлин не мог припомнить ничего, что затронуло бы его – по-настоящему затронуло – за последние восемь месяцев.

Придержав лошадей рядом с каретой спутницы, он посоветовал:

– На вашем месте, мисс Джарвис, я бы для начала пообщался с полицией. Выяснил бы, что им удалось узнать.

Впервые за все время с момента их встречи виконт увидел, как удивительное самообладание дамы слегка поколебалось.

– Но как раз этого я и не могу сделать.

– Вы нет. А я могу.

– Вы? Но… зачем вам впутываться во все это?

– Вам, кажется, известно, зачем.

Взгляды собеседников встретились, и в это мгновение Себастьян понял, что ей действительно известно. Мисс Джарвис знала, что виконт воспользуется любой возможностью расстроить планы ее отца. Более того – она рассчитывала на это.

– Благодарю вас, милорд, – выходя из экипажа, Геро позволила себе слегка улыбнуться. – Вы сообщите мне, если обнаружите что-нибудь?

– Непременно, – заверил Себастьян и отправился на поиски своего грума.