Где-то в другом мире. Идеальный выбор

Завтрак был воистину праздничным, что количеством блюд, что красотой их украшения. Было слышно только позвякивание вилок, да бульканье наливаемого в высокие бокалы легкого вина. Вот, наконец и сладкое. Как я заметила, близнецы всегда особенно оживлялись при его употреблении. В этот раз улучшить их пищеварение попыталась я.

— Дорогие мужья, — начала я торжественно и громко. — Разрешите задать вам несколько нелицеприятных вопросов. — Ответом мне были улыбки до ушей и веселый взгляд любопытных глаз.

— Мне бы хотелось знать ваше финансовое положение и оценить активы (движимое и недвижимое имущество). Очень волнует вопрос — сможете ли вы расплатиться со мной после выполнения миссии и окончании договора о сотрудничестве. — Я смотрела заинтересовано на их недоумевающие физиономии.

— Гвендолин, вы сомневаетесь в нашей финансовой состоятельности? С чего бы это?

— Я все переживаю о величине штрафных санкций, в следствии ваших супружеских измен. Не велики ли они для вашего кармана? — Фабиан, ведущий эту неспешную беседу, вальяжно развалился на высоком стуле и снисходительно смерил меня взглядом.

— Ну, что вы, дорогая супруга, ведь согласно этому договору, каждая наша супружеская измена это всего лишь один золотой! — Наши взгляды пересеклись и мужчина милостиво улыбнулся.

— Я так понимаю, что сегодня уже на моем счету есть два золотых? — Мое лицо абсолютно флегматично, а я — само спокойствие.

— Вы великолепно умеете считать, дорогая. Но смею заметить, что всего лишь одна ваша измена — это целых сто золотых в нашу пользу. Не думаю, что за все время нашего соглашения вы будете изображать аскетичную, спящую в одиночестве непорочность. И не известно кто вскоре будет кому должен. — Он был так доволен собой, что я немного задержалась с ответом. Пусть хоть немного потешится.

— Вы несомненно были бы правы, любезный супруг, если бы не условия соглашения. Смею заметить, что вы его не внимательно читали, об изучении, так вообще речь не идет. Если вам не трудно, не смогли бы вы зачитать в слух точную формулировку предложения относительно моего штрафа за неверность? — Прошло некоторое время и в руках Фабиана, после призыва, возникли, всем знакомые, листки бумаги. Я только про себя завистливо вздохнула — вот счастливцы, магия, как и все живущие здесь женщины, подчиняется. им безоговорочно. Полистав, граф нашел необходимое место и зачитал:

— «Супруга за каждую свою измену, установленную согласно законам королевства Даони, обязуется выплачивать каждому из супругов по 100 золотых». Каждому, Гвендолин!

— Ну, что вы Фабиан, можно не повторять, я прекрасно знаю текст договора, все таки сама его писала. Только вот напомните мне и всем присутствующим упомянутый закон нашего королевства. Дословно, пожалуйста. — Глаза мои безмятежны и ласковы. Читай, солнышко!

— Многие законы королевства достопочтенный герцог де Баргартен заставил нас выучить наизусть еще в достаточно юном возрасте. Но память у нас на столько хорошая, что мы их все помним до сих пор.

«Факт супружеской измены устанавливается королевским представителем и хотя бы одним представителем семьи нарушителя. После составления протокола и заверением его вышеозначенными особами, бумаги подаются на рассмотрение в королевский совет.»

Я надеюсь, Гвендолин, мы обойдемся без королевского совета? Зачем вам лишние пересуды?

— Конечно обойдемся, потому что протокол будет некому составить. Может быть там, куда мы направляемся, вы и найдете какого-нибудь королевского представителя или, на худой конец, просто представителя власти, но единственный представитель моей семьи — это герцог де Баргартен и он остается здесь, взять его с собой мы ни как не можем. Так, что установление моей измены достаточно проблематично.

Перейдем далее. Установление количества ваших измен возложено на лицо, именуемое, как свидетель.

— А мы и не собираемся отказываться от мелких и больших удовольствий. А с любым свидетелем можно договориться. Нам ли не знать об этом? — Мальчики с удовольствием переглянулись.

— Вот и я об этом. Вы не внимательно читали начало нашего договора. А там указано: «при активном участии Верховного бога Тарга, далее именуемого как „свидетель“».

А согласно трактату о Божественном начале — Тарга опекает весь этот мир, следовательно все ваши нарушения он будет тщательно фиксировать, где бы они не происходили. И очень сомневаюсь, что вы сможете с ним договориться после того, как он подписал это соглашение и выступил гарантом его справедливого выполнения. — Сидящие напротив супруги стали задумчивы, вон Зореан даже губу закусил.

— Вы еще не учли дополнения, написанные мелким почерком. Там список и других прегрешений, которые, конечно штрафуются дешевле, но из-за из многочисленности могут и набрать сумму платежа большую, нежели простые измены. В это число входит нанесение мне морального и физического ущерба, как словом так и делом. Так что впредь будьте очень осторожны со словами, направленными в мою сторону и не только при разговоре со мной, но и наедине друг с другом. Наш свидетель всемогущ, он будет учитывать все.

Мой совет — с этого момента обращайтесь со мной почтительно, даже более, чем с собственной матерью, потому что в соглашении есть еще одно уточнение: «Если по истечении контракта у субъектов, именуемых супруг номер 1 и супруг номер 2 не хватит денежных или других средств для уплаты долга, то субъект, именуемый „супруга“, оставляет за собой право устроить семейную жизнь ответчиков по своему усмотрению».

Объясняю этот пункт, дорогие супруги — выходя за вас замуж, я беру на себя ответственность и за ваше дальнейшее существование. Если вы утратите свои активы, как вам придется жить? Поэтому обещаю, я вас не брошу, совместно с великодушным герцогом де Баргарденом мы найдем вам подходящие партии, достаточно зажиточных женщин, что бы в дальнейшем вы могли продолжить вашу безбедную жизнь дворянина.

Зореан, повернув голову, уставился на бледного брата.

— Ты же меня убедил, что внимательно ознакомился с договором? О чем ты думал, когда его читал? — Фабиан нервно барабанил пальцами по столу, уставившись в потолок. Я тоже перевела туда взгляд, но кроме почерневших деревянных балок не увидела ничего.

— Все, написанное, соответствовало стандартному брачному договору, очень модному последнее время у нас в столице. То, что написано мелким почерком, я только просмотрел, не ожидая, что это так важно. Обыкновенный список прегрешений. — его голос повысился — Ты же сам меня торопил, убеждая, что все это ненадолго, только на время миссии! — Он резко поднялся и, окинув нас вдруг повзрослевшим и надменным взглядом, извинившись, кивнул брату — Зореан, нам надо поговорить. — А потом, посмотрев в сочувствующие глаза герцога де Баргартена, добавил — Если мы понадобимся, мы будем в моих покоях.

Сразу же после завтрака, опекун пригласил меня в кабинет и уже с порога заявил:

— Вы знаете, никогда не ожидал от Фаризена, что он вместо магии, которой вы так щедро наделены, заставит вас заниматься юриспруденцией. Для женщины это вообще не слыхано! Но, очевидно, он ожидал чего-то подобного, я имею ввиду, что вы останетесь одна и вам придется научиться защищать себя в этом не простом мире. Может быть вы и профан в магии, но главное, что вам присуще то, чего не могут даже самые сильные из нас. Открою тайну, я за вами тщательно наблюдал и пока прогресса в ваших занятиях нет и не предвидится, да это и не так важно. С вами рядом всегда будут братья де Шаверни, а вы будете их щитом и обратным билетом назад. Да, да, Гвендолин, вы не ослышались. Вас не возможно подчинить магически, я пытался это сделать сотню раз, и все безрезультатно. У вас вот здесь, — он постучал пальцем по своей голове. — Находится щит, природу которого я понять не в силах, все-таки ваш отец был гений! Но это еще не все, любой другой щит вы ломаете в считанные мгновения, стоит вам только пожелать. Это вообще подарок небес. На время миссии у вас на шее будет висеть самый сильный накопитель магической энергии в мире, знаменитое «Сердце океана», я заметил — вы идеальный проводник. Перед брачной церемонией я дал вам его примерять, но медальон не подошел к платью, а вот магически он вас принял, вы ему даже понравились и он с удовольствием будет вам принадлежать. Что поделаешь, древнейшие магические артефакты имеют отвратительный характер. Им очень трудно угодить и тем, кто не понравился, они мстят изощренно.

А еще я хотел замолвить слово о близнецах… — Он немного замялся и я его прервала:

— Ваша светлость, после возвращения я не буду настаивать на соблюдении соглашения. Но это должны знать только вы. Мне кажется, что братьям необходимо как можно быстрее повзрослеть, а этот договор хороший стимулятор. Может, наконец, они задумаются о последствиях своих поступков. — Мне, действительно, они очень импонировали. Их нескончаемая доброжелательность, веселый, не мстительный нрав. Близнецы ровно относились ко всем окружающим, вне зависимости от их статуса и положения. Но меня раздражала их детская безалаберность и женская всеядность.

— Я все цело разделяю ваше негодование, Гвендолин. Но во многом этом виновата проклятая кровь рода. До 30 лет она почти полностью отключает их мозги и воздействует на весь женский пол, как сильнейшее приворотное зелье. А вот после, они становятся более чем ответственны и серьезны. А потом их отец слишком рано покинул этот мир, а дядя и опекун, в одном лице, слабо справился со своими обязанностями, постоянно идя у них на поводу. — Герцог на некоторое время задумался о превратностях жизни. Ведь кажется еще вчера на месте этой юной леди сидел Ренольдо де Шаверни, погруженный всецело в поиски решения загадки Великой стены и все того, что ее окружает. А теперь в этом задействованы и его сыновья. Что их ожидает? Неужели такой же конец, как и родителя? Но приглашение Верховного божества в гости по завершении миссия давало Надежду и уверенность в победном завершении. Я кашлянула, пауза затягивалась. Де Баргартен улыбнулся.

— Когда вы вернетесь, я познакомлю вас с лордом Десшанем, помощником министра финансов, вы поможете ему составить договор о торговых отношениях с другими дружескими королевствами, так же блистательно, как и этот. Я думаю, что через год нашим соседям будет выгоднее войти в состав Даони, нежели заплатить долги. Ну, а впрочем, это дело будущего. А сейчас, я прошу вас подняться к себе. Вскоре я принесу вам фолианты и книги отвергнутого мира. Изучайте, не думаю, что количество материков и их очертания претерпели значительные изменения. Мы ведь не знаем что вам может там пригодится.

Вскоре герцог принес несколько фолиантов в красивейших обложках из кожи, металла и драгоценных камней, а так же несколько книг в простом кожаном, но ярком переплете.

Оказалось, что в отвергнутом мире было три больших континента. Один, если провести аналогию с моим бывшим миром, был подобен Евразии — большое продолговатое пятно, напоминающее овал, континент Тормео, справа под ним расположился континент Бетория, отделенный от предыдущего узким проливом, по конфигурации — большая прямоугольная трапеция с чуть закругленными углами, слева, ниже Бетории, — континент Зоркар, небольшая клякса с изрезанной береговой линией. Все остальное пространство занимали океаны. Остров Тарсенье, как и несколько других островов, располагался между между кляксой и овалом в Лазурном море.

Учить названия стран? За пятьсот лет они могли до неузнаваемости измениться. Будем это изучать, когда туда попадем, по новым картам. А вот достопримечательности посмотрим.

Я, как завороженная, листала плотные глянцевые яркие страницы. Водопады Ванелии на континенте Бетория. Потоки воды, как будто выливаются из огромных чанов вниз с высоты более 100 метров, 267 каскадных потоков, каждый из которых имеет свой цвет и оттенок, от ярко красного до фиолетового, а ширина его стены более 1800 метров. Все остальные водопады значительно меньше, а самое главное воды их обыкновенного цвета.

Древние города и постройки, озера и красивейшие парки. Неужели тот мир все это утратил? Рассматривая пляжи и прибрежные пески Тормео, невольно вспомнила, что свое свадебное путешествие должна была провести на Мальдивах. Я никогда не любила лежать просто на пляже и загорать, а на эту поездку согласилась только ради мужа. Коралловые рифы, отдельный домик, белоснежный песок и тишина. Игорь уговорил меня с надеждой заняться дайвингом и увлечь им меня. Я же хотела полюбоваться на древнюю столицу и парк в городе Мале. Не суждено. Да и если говорить честно, если бы кто-то мне сейчас предложил вернуться обратно в мою прежнюю жизнь, за свадебный стол, я бы отказалась. Нет! И еще раз нет! И не только из-за того, что у меня здесь появилась возможность прожить еще не 40–50 лет, а 300–350, заняться магией, о чем я мечтала в детстве, но в большей степени, вот из-за этого приключения. Мы так мечтали с Денисом, забросив все дела, отправиться в кругосветное путешествие, но всегда что-то мешало. Бизнес, нехватка времени, мы все откладывали и откладывали, пока не стало поздно. И вообще, с чего это меня потянуло замуж за Игоря? Предсмертная просьба Дениса, которому я никогда не могла отказать? Последняя возможность родить детей, все-таки не девочка вроде, от порядочного мужчины, который, скорее всего, стал бы очень хорошим и заботливым отцом? Игорь уже вспоминался, как приятный, кратковременный сон, к которому не хотелось возвращаться. А Денис? Я поймала себя на том, что уже давно, именно здесь, увидев что-то новое, не оглядываюсь в его поисках, что бы поделиться, не говорю ему тихо в пространство — «Спокойной ночи!» —, не желаю «Доброго дня». Он стал моей светлой грустью и прошлым. Я отпустила его. Передо мной новая жизнь. Какая она будет?

Хотя Зореан и Фабиан были достаточно раздражены, входя в собственную гостиную, но выплеснуть свое плохое настроение друг на друга, а тем более на слуг, считали недостойным. Слишком многое в их жизни изменилось за последнее время, чувствуя себя загнанными в какую-то определенную, но пока не ясную ситуацию, они продолжали изображать недалеких, самодовольных повес. Это была привычная и понятная роль. Но обстоятельства преобразились слишком быстро, надо было, отбросив мальчишеские амбиции и наносные особенности озорников и шалопаев, становится 27-летними мужчинами. Герцог был одним из тех людей, которым доверял их отец, да и у близнецов не было причин не доверять ему. Необходим был серьезный разговор, который бы расставил все по своим местам и внес хоть какой-то смысл во все происходящее.

А потом еще и эта жена — Гвендолин. Пусть временная, только на время миссии, но непонятная и загадочная. Ее нелогичность и неправильность, ее внутреннее несоответствие образу хрупкого ангела, какой она казалась всем, кто только на нее взглянул, ее почти мужская изобретательность и твердость характера, поражали, заставляли посмотреть на нее совсем другими глазами. О, да, она заинтересовала их и не только тем, что так легко обвела вокруг пальца, заставив считаться с собой и остерегаться, она, казавшаяся совершенством внешне, внутренне была столь же таинственна, как загадки прошлого, а близнецам досталось в наследство от отца это патологическое увлечение. В общем, эта девушка их поразила в самое сердце и они не знали, что с этим делать. Все остальные женщины были в их жизни, как яркие мотыльки. Покружив возле мужчин, как вокруг яркого огня, они, сгорев, оставляли после себя лишь приятные воспоминания, не более. Гвендолин не была мотыльком, она была, скорее, невиданной загадочной птицей, которая могла только одним движением крыла погасить любвеобильный огонь братьев, превратив их самих в пепел. И они это вдруг почувствовали и, опомнившись и разозлившись на самих себя, лихорадочно искали выход и не находили. И это было вдвойне не приятно. Поэтому сидели молча, внутренне переживая, в поисках слов и аргументов, в поисках выхода из ситуации, в которой многого не понимали.

Приход де Баргартена казалось развеял тяжелую, удушающую атмосферу гостиной.

Посмотрев внимательно на братьев он понял их состояние, но не утешать их, ни как то успокаивать, был не намерен.

— Нам надо серьезно поговорить-Усталый взгляд его серых глаз лишний раз напомнил близнецам, что герцог уже не молод и ноша, которую он нес все эти годы, многим не по плечу. Первым не выдержал Зореан, менее терпеливый.

— Да, мы все это понимаем и поняли уже давно, еще в столице, как только с разными странными, но заманчивыми предложениями навязчиво стали приближаться люди, делающие ранее вид, что нас не существует. Как в друзья начали набиваться юноши, которые по логике событий должны были нас ненавидеть, за соблазнение сестры или родственницы.

— И как вдруг многие стали столь услужливы и любезны, что иногда тошнить начинало! — Поддержал брата Фабиан- А потом, ухватившись за абсолютно невинный розыгрыш, дополнив его возмутительными проступками, Его высочество, буквально заставил нас воплотить все это в жизнь, что бы с помпой выпроводить из дворца, да и из столицы тоже. И, что, во всем этот виноват какой-то поход за Великую стену?

— Я даже более вас обрадую. Все желания знатных семейств нашего государства непременно женить вас на их ненаглядных девицах тоже следствие этого. Никто не догадывается о том, что твориться там, на отвергнутых землях. Тот, кто сможет договориться с представителями их сил, хорошо разобравшись в реалиях, выйдет победителем. Не знаю, уж на чем основываются выводы многих, что мы значительно их сильнее, но недооценивать противника — это шаг к поражению. И я вас прошу об одном, сначала оглядитесь, ничем себя не выдавая. Лучше вообще не вступать в контакты и не открывать наших тайн. Сперва вы должны оценить их магический потенциал, мощь, количество и качество военной силы, состояние общества, а потом искать точки сближения. Отец Гвендолин почему-то был уверен, что магия там полностью отсутствует, поэтому и развил в дочери совсем другие навыки. — Братья, сидевшие все это время напряженно и сосредоточено, встрепенулись и недоуменно посмотрели на герцога.

— Но такого не может быть! Магические потоки не могут исчезнуть! — выпалил Зореан.

— Они окружают наш мир плотным коконом! — добавил Фабиан. Де Баргарден тяжело вздохнул.

— Я сам был в этом уверен, ведь об этом сказано в любом учебнике магии. Но представьте на секунду, что такое возможно. Тяжело? А вот Гвендолин уверена и ни чуть не сомневается. — Губы Зореана скривились в непонятной усмешке.

— Она вообще странная, слишком благоразумная и здравомыслящая для своих лет. А эти ее приемчики, — он непроизвольно потер шею, а потом погладил место удара локтем. — У нас такую подготовку имеют только королевские вертухаи.

— Может быть, может быть, — продолжил герцог- Я посылал своих людей в поместье Ворбильтов. У Гвендолин было две няни. Одна умерла несколько лет назад, другую незадолго до роковой поездки похитили, ее так и не нашли. Занимались с ней только отец и мать, больше близко к ней никого не подпускали. Личная служанка Фаризена и Жорджетты, как и служанка Гвендолин исчезли через несколько дней после отъезда господ. Их трупы были обнаружены только недавно. Звери тела почти уничтожили, так что установить как и почему они погибли не было возможности. Игра идет, мальчики, серьезная. Кстати, вас тоже, как мне докладывают, неизвестные люди ждали по месту прибытия и только несколько дней назад исчезли в неизвестном направлении. Поэтому через два дня вы покинете этот гостеприимный дом и отправитесь покорять Великую стену. А завтра вместе со мной вы перетрясете все артефакты и накопители, ведь взять возможно будет только те, какие вас примут и будут верно служить. А пока отдыхайте. Времени осталось мало.

Вязкая, странная субстанция окружала нас со всех сторон. Ноги и руки были защищены привычными костюмами — бриджи, рубашка из плотной ткани с длинными рукавами, жилетка, гольфы и туфельки на небольшом каблучке. Ребята были одеты почти так же. Вот только драгоценностей на мне было несравненно больше. Чего только стоило одно «Сердце океана»- огромный голубой сапфир в форме сердца, в обрамлении золота, по которому шла вязь охранных заклинаний, висевший на плотной золотой витой цепочке. Рядом с «Cердцем», плотно обхватывая шею, располагалась нитка специального жемчуга, выведенного магами очень давно и преднамеренно, для использования его в качестве магических кладовых большой емкости. На пальцах я оставила всего два милых колечка с прозрачными изумрудами и обручальное из специального сплава, остальные драгоценности, никому не сказав, зашила в трусы, в специальный кармашек, а вот нечего светить всем достоянием. Не надо даже и говорить, что все перечисленные драгоценности под завязку были накачаны магией.

После рассказа герцога о разделительной стене в форме липкого и неприятного тумана, я напрягла братьев на изготовление защитных масок. Вчера близнецы пол дня старались по моему описанию намагичить противогазы, но ничего не выходило. Тогда я попросила их сделать хотя бы очки для подводного плаванья. Плотное тонкое стекло на пол лица в обрамлении чего-то мягкого, упругого и удобного, у них получилось. Потом я им описала противопылевые маски- респираторы. Устройство этих незатейливых приспособлений для предохранения дыхательных путей я знала очень хорошо, все таки не один год пользовалась ими при опрыскивании цветов в наших теплицах. Пусть не с первого раза, но вышло тоже не плохо. Одежду мы не брали — не известно какая мода за стеной.

Легенду для нас троих сочиняли вместе. Пока только тоже приблизительно. Зореана нарекли супругом, имена и фамилии оставили те же. К своему изумлению я узнала, что мои мужья, кроме того, что великолепно владеют шпагой, занимаются разведением лошадей, о которых могут говорить часами. Ну, что же лошади всегда привлекали мужчин, а в мой сумасшедший ХХ1 век некоторые представители конного племени стоили почти столько же сколько шикарная яхта.

А вот тронуться в путь нам пришлось через день.

Ужасно уставшая от подготовки к предстоящему приключению, я казалось только коснулась головой подушки, как невозмутимая Карлитта уже трясла меня за плечо, требуя проснуться. Я выглянула в окно, еще были видны звезды, серело, лучи восходящего солнца пока только проверяли путь для светила. Пожимая плечами, я быстро привела себя в порядок и спустилась в каминный зал. Думала, что там уже нас ждут обещанные посетители. Но там были только супруги и герцог. Гостей ожидали к вечеру и не только королевского представителя. На последней остановке к нему присоединились люди герцога Ратенвира с ним во главе. Добыть супруга для дочери стало его навязчивой идеей. В таком состоянии он и меня, как единственное препятствие, мог спокойно уничтожить.

На лошадях мы проследовали до ближайшей пристани и тот час же отплыли на небольшой уютной лодочке, рассудив, что брать большое судно опасно, выйдя из тумана мы не сможем им управлять, да и порт приписки какой указывать? А так — попали в шторм, лишились средства передвижения. А попав на чужой корабль, будем иметь время для ознакомления с окружающим миром и маневров.

Странно, но под одежду эта мгла не проникала, только поначалу, окружив нас плотным кольцом, казалось запустила щупальцы прямо в сердце, потому что внутри похолодало. Но потом так же внезапно отхлынув, только сопровождала весь путь густым и осязаемым маревом в нескольких сантиметрах от тела. О запахе ничего не могу сказать — маски, плотно прилегая к лицу, служили исправно.

Братья, искусно управляли лодкой при помощи магии, пока черпали ее из окружающего мира. Неожиданно сильнейший ветер швырнул нам в лицо огромную толщу воды, вода была повсюду, она проникла к нам под одежду и стремилась захватить то небольшое суденышко, которым мы обладали. Мужья сориентировались мгновенно и окружили лодку прозрачной, непроницаемой для непогоды сферой. За стенками нам хорошо была видна буря, огромные волны и темное, грозовое небо, изредка освещаемое молниями, а вот звук магическое препятствие не пропускало. Нам повезло — не придется даже выдумывать причины крушения. Мы сбросили очки и маски и с удовольствием вздохнули. Лодку так сильно качало на волнах, что я и не заметила, как уснула, вытянувшись на широкой лавке и положив голову Фабиану на колени. Меня разбудил шаловливый солнечный луч, заплясавший на лице и проникнувший под веки. Кругом, куда не глянь, простиралась тихая поверхность цвета лазури.

Мое неосторожное движение разбудило и удобную подушку в лице одного из супругов, а его шумное потягивание и второго. Ребята тот час же, убрав нашу защиту, проверили уровень магии и ужаснулись. В окружающем пространстве энергии было настолько мало, что извлечь ее и подпитать почти полностью опустошенные перстни на их руках было невозможно.

— Кажется, Гвен, ты была, к сожалению, права. — Заботливо поправляя мои, выбившиеся из косы волосы, произнес Фабиан.

— Зато, к счастью, никто из нас не подвержен морской болезни! — Чуть улыбнувшись, утешил нас Зореан — И у нас есть время искать судно, которое спасет бедных потерпевших кораблекрушение. — Он сосредоточился, закрыв глаза, и вскоре перед нами развернулось изображение водной поверхности с большой высоты. Везде, куда бы не падал наш взгляд была вода, потом картинка стала тускнеть.

— Перстень пустой, а свои резервы я не хочу использовать. Кто его знает, что впереди. — Голос Зореана звучал глухо и виновато. Я, сняв одно из колечек со своей руки, вложила в его.

— Давай меняться, потом разберемся. — Он, одев колечко на мизинец, и то с трудом, быстрым движением передал перстень мне. Я, немного преобразовав драгоценную безделушку, украсила ею свой палец. Теперь это было изящное женское колечко.

Зореан продолжил поиски и вскоре перед нашими глазами оказалась круизная элегантная, легкая яхта. Явно парусно-моторная, так как шла с убранными парусами. Братья засекли направление и, развернув лодку, распорядились плыть яхте навстречу. Решив подготовить супругов к новому миру, в который раз, отважилась солгать. (Да здравствует ложь во спасение!). Ребята же усиленно молчали, разглядывая эту красоту, да я и сама невольно залюбовалась этими изящными формами и ловким лавированием против встречного ветра.

— Хочу вас предупредить, ваши сиятельства, яхта двигается не с помощью магии, а с помощью мотора. Это техника. Я неоднократно наблюдала такое в своих снах. Мотор сделан из железа и работает на специальном горючем. — Ну, вот как тут им это объяснишь на пальцах? А впрочем, и в моей прошлой жизни было достаточно мужчин, которые даже лампочку вкручивали чрезвычайно осторожно — а вдруг током ударит. — Вы главное ничему не удивляйтесь, скажем, что обслуживающий нас экипаж сел в другую лодку. — Мальчики только понимающе кивнули головой.

Пока мы были далеко от желаемой яхты, Зореан магически увеличил скорость нашей лодки. Солнце уже скатилось почти к горизонту, надо было спешить. На всякий случай Фабиан сделал факел, намотав на большую палку, свою рубашку из тонкого полотна, сказав, что уже проверял этот материал на возгорание. Рубашка горит ярко и долго.

Я невольно залюбовалась его фигурой. Ярко-синий жилет, под цвет его глаз, из мягкой ткани выгодно подчеркивал его спортивную фигуру, широкие, накачанные в меру плечи, сильные, загорелые руки и такую же загорелую грудь. Темные с коричневым отливом волосы были забраны сзади в низкий хвост. Прямо «выставочный вариант — мужчина вашей мечты!» Это на меня, наверное, свежий, йодо-еловый морской воздух действует. Бескрайние просторы кристально чистой водной глади завораживали, прохладные брызги освежали, да и солнце уже не жарило, а милостиво и ласково согревало и светило, прощаясь до завтрашнего утра.

— Скоро мы попадем в пространство, просматриваемое с судна, надо придумать, что говорить, — прервав наше молчание и мои мечтания, заговорил Зореан. — Предлагаю Гвен изображать кратковременный обморок, а мы с Фабианом изнеможденные и страшно уставшие. Надо не дать владельцам той яхты нас допросить сразу же. Судя по направлению они идут нам наперерез. В крайнем случае скажем, что мы с Зоркаро, занимаемся разведением лошадей, Гвен моя жена, но она абсолютно ни чего не понимает в лошадях. Чем же тогда она занимается? Гвен, вы умеете вышивать, рисовать, ну, хоть что-то же вы умеете, кроме травмирования мужчин? — Я злорадно улыбнулась, из них двоих, Зореану больше всех досталось от меня.

— Я занимаюсь ландшафтным дизайном и флористикой. — Вы когда — нибудь видели глаза в пол-лица? Нет? Милости просим. Двое симпатичных мужчин онемели. Но именно дизайном и флористикой я занималась последние 12 лет в нашей корпорации. Конечно, у нас были прекрасные специалисты, я только курировала. Но как проверишь чью-то работу не разобравшись даже в тонкостях? Понимая, что в данном мире едва ли эти слова в обиходе, а время до встречи со спасителями у нас еще есть, я кратко изложила им саму суть.

— Ландшафтный дизайн — это когда я, желая создать что либо красивое и необычайное, беру что то из мира живого — различные цветы, кустарники, деревья, соединяю их со скульптурами, скамейками, различным инвентарем, бассейнами, водопадами. На что у меня фантазии хватает на тот момент и творю гармонию живого и неживого, что радует глаз и душу. И все это на земле, на той территории, что надо благоустроить. Флористика, это всего лишь, искусство составления букетов. — Зореан хмыкнул и прокомментировал:

— Фаб, помнишь, лет 10 назад малютка Тарниса прислала нам букет. Мы сначала подумали, что ее служанка перепутала. Как там было? — Фабиан пришел брату на помощь и вместе они вспомнили.

— Три красные розы — я вас люблю.

— Одна азалия — но я одна и я в печали.

— Одна астра — я люблю тебя больше, чем ты меня.

— Две розовых камелии — тоскую по тебе.

— Да, да, — рассмеялся Зореан — мы тогда подумали, что просто кто то сорвал первые попавшиеся цветы, но потом нам объяснили и мы с успехом употребили этот язык для наших амурных делишек. Правда, нам говорили, что это называется «флоранж».

— Ну, это упрощенное название, — пришлось выкручиваться мне. — Самое главное, что мы знаем, что это такое.

За время нашего разговора солнце уже почти спряталось за горизонт, нам был виден только небольшой его кончик. Огненная дорога от горизонта бежала по волнам, В противоположной стороне небо уже темнело и надвигалось неумолимо, поглощая нас вместе с темно-сине-красной водой от заката. Потом набежали мириады серебряных звезд и две луны. Одна белая, как парное молоко, другая зеленоватая, как будто покрытая весенней яркой травой. Они все сразу же кинулись плескаться и купаться в потемневшей пучине.

Зореан перестал двигать магически лодку и мы стали мирно покачиваться на волнах. В ожидании заветного судна мы решили вспомнить все значения тех или иных цветов. Говорили больше мальчики, им это доставляло величайшее удовольствие, поскольку попутно всплывали в их памяти обстоятельства получения тех или иных знаний. И вот, наконец, Фабиан, повинуясь внутреннему предчувствию зажег факел. Вскоре на горизонте мы увидели яхту, шедшую по нашему курсу на парусах. Мачты весело сверкали огоньками.

Я тот час же улеглась на лавочке, а кто-то из братьев, кто — не обратила внимание, придал мне бледный, изнуренный и страшно измученный вид.

— Если они сейчас все скопом не бросятся ее спасать, не замечая нас, я съем свои носки. — Весело поиронизировал Фабиан, нанося себе магически царапины и повреждения, и так же щедро украшая брата. — Правда у меня перстень почти пустой. Гвен, произведем обмен? — И опять его перстень перекочевал на мою руку, а мой, полный под завязку, к нему.

Зореан тихо что-то напевал, его близнец в такт песни размахивал факелом, а меня из-за размеренного покачивания лодки начало клонить ко сну. Зореан не удержался и послал импульс любопытства к судну, заставляющий стоящего у руля посмотреть в нашу сторону. Вскоре яхта, изменив немного курс, направилась в нужном направлении. Супруги делали вид, что гребут в их сторону, но особенно не налегали на весла, «раны и усталость им не позволяли».

Ярко сияли иллюминаторы и люки яхты, огромный прожектор, стоящий на палубе осветил нас полностью.

— Эй, на лодке, кто вы? — донесся мужской громкий бас.

— Попали в бурю, получили пробоину, почти день носит по волнам. — Ответил Зореан Мужчины с палубы сбросили веревочную лестницу и несколько канатов. Меня, активно изображающую обморочное состояние, обвязав, бережно подняли на верх, ребята же медленно и устало взобрались сами.

Когда, уже стоя на палубе, братья разговорились с пришедшими на выручку несколькими мужчинами и представились:

— Зореван, Гвендолин и Фабиан де Шаверни, — один из незнакомцев, сразу же занялся «потерявшей сознание». Меня положили на толстое одеяло, под голову валик, а под нос ватку с резко пахнувшим снадобьем. Пришлось — «приходить в себя». Я томно открыла ресницы и еле живым голосом спросила:

— Где это я? — Зореан просился ко мне с возгласом: «Дорогая, как я рад, ты пришла в себя!» — Наклонившись и взяв за руку, он ласково подмигнул и, обернувшись, объяснил присутствующим:

— Гвендолин моя супруга. Мы только недавно поженились. Это наше свадебное путешествие. Самое страшное, что мы то живы, а что стало с нашей командой не ведаем. — Мужчина, сунувший мне под нос какую-то гадость, поинтересовался.

— Вы, наверное с Зоркало, с западного побережья, акцент у вас соответственный. — Близнецы согласились и начали жаловаться на плохое самочувствие. От еды отказались, попросили только воды. Оказалось, что корабль шел на Тормео в город Лулео, а в результате шторма отклонилось от заданного курса. Сейчас он его выравнивает и нам очень повезло. Находимся мы в Лазурном море недалеко от знаменитого Таурского треугольника, где как раз часты такие бури и пропадают суда. Владелец судна представился:

— Каристос Ламбракис, это мой свояк, Терис Аматанидис, а… — но договорить ему не дали. Дружественный топот женских ножек и восклицания нежных голосков над моей тушкой сделали атмосферу более непринужденной и создали небольшую неразбериху. «Хрупкие» создания сразу же напали на мужчин, сказав, что те слишком подозрительны и если буря бедных потерпевших не убила, то эти двое могут закончить начатое. Они мило оттеснили Зореана от меня и начали то мерить пульс, то трогать лоб. Одна из них, что повыше, с очаровательной стрижкой под пажа на белокурых волосах, в платье из голубоватого шелка на тонких бретельках, длинной до середины икр, гладя меня по плечу, сердито смотрела на мужчину, назвавшегося Каристосом, и требовала распорядиться, что бы меня доставили в каюту на кровать.

— Утром вы все и обговорите. Никуда они не денутся! — Откинув рукой назад свои пышные волосы и подняв подбородок к верху, заявила она. Вторая приятная женщина, чем-то неуловимо похожая на Каристоса, с темно-каштановыми волосами и огромными карими глазами на смуглом лице, тихо произнесла:

— Да, действительно, Кари, давай отложим дознание на утро. Мы тоже всю ночь из-за этой бури не спали. — Мужчина, очевидно, хорошо знавший темперамент этих женщин, недовольно сжал узкие губы, но поспешил распорядится и мы оказались в милой каюте с одной двухспальной кроватью. Правда, капитан распорядился и для Фабиана повесели гамак. К каюте примыкал санузел с душем, что было как раз к стати. Вскоре стюард принес нам несколько платьев и костюмов на выбор — подарок владельца яхты.

Мы, приняв по очереди душ, перемерив одежду, привели себя в порядок и, устроившись на мягкой кровати, выключив свет, сделали вид, что отдыхаем, окружив каюту зоной тишины. Ребят интересовало все как тут устроено, но в первую очередь мы решили осмотреть судно и узнать кто чем занимается и где находится. Следом за нами была просторная кают-компания, где расположились пассажиры судна с большими бокалами в руках, явно не сока. Шел неспешный разговор, женщины делились впечатлениями о братьях де Шаверни, мужчины перемывали косточки мне. Но это нас не заинтересовало и мы продолжили экскурсию. С другой стороны нашего прохода располагались две пустые, удобные и огромные каюты. с двухспальными кроватями. За толстой стенкой была не большая комната с аппаратурой и передатчиком. Главным ее достоинством была большая карта, на которой очень подробно изображены три континента и отмечена точка нашего прибывания. Зореан сделал ее копию и мы отправились дальше. В небольшой, тесной каюте отдыхали двое мужчин, судя по табличкам над двухярусными кроватями это были стюард и штурман, далее пустая и узкая, точная копия предыдущей. Наконец сверкающая чистотой маленькая кухонька и кок яростно начищающий кастрюли. Метнувшись влево, мы попали в каюту капитана, который заканчивал записывать сегодняшнее приключение в толстый талмут. Немного подождав, пока мужчина, поставив подпись, число и время, аккуратно спрячет документ в сейф и отправится на посиделки с владельцами судна, извлекли эту тетрадь и прочли:

Дальше шли технические характеристики, в которых мы все равно ничего не понимали. Мужчины решили разобраться с этим по- позже. А пока ознакомились с картой и поняли, что наш остров Тарсенье находится в районе Таурского треугольника, да и государство Лориндия существовало и 500 лет назад, правда в больших размерах, особенно за счет Варанской пустыни. А вот государство, куда направлялось судно было неизвестно и раньше было частью Великого Оранского Княжества. Пролистав журнал, на последней странице, прочли, что кроме точного изложения нашего спасения, рукой капитана было написано: «Завтра обязательно потребовать у неизвестных документы. В случаи их отсутствия, посадить под карантин и сдать органам правопорядка в месте прибытия.»

Близнецы переглянулись, а я в очередной раз решила солгать.

— В моих снах люди предъявляли вооруженным представителям власти бумажки, называя их удостоверениями личности. Возможно такие есть в сейфе владельца судна и капитана. Давайте проверим и если, что- сделаем копии на наши имена.

Мальчики улыбнулись, подделывать документы им было не впервой.

Зореан провел ревизию сейфа капитана и сейфа владельца судна, а мы с Фабианом внимательно просмотрели книги и атласы в каютах владельцев-пассажиров, перенеся в нашу каюту подробный атлас мира и несколько справочников по странам и континентам. Пока Фабиан делал магические копии извлеченных альманахов, мы с Зореаном пролистали все «Удостоверения жителей», так назывались паспорта в этом мире. Очевидно Тарга не оставлял нас наедине с проблемами, потому что один из двух матросов имел документ, выданный государством Фортезия, находящемся в западной части Зоркара. Правда, данный субъект уже очень давно не бывал в родных краях, зато визы и печати многих стран щедро украшали страницы.

Мужья очень подробно ознакомились с описанием государства Фортезия и вскоре новенькие документы, имеющие яркие кожаные обложки с характерным оттиском, щедро украшенные различными необходимыми визами и печатями, с нашими красочными фотографиями, лежали на постели Теперь мы могли спокойно путешествовать по материку Тормео. После прекрасно выполненных дел мы все изъятые вещи вернули на место и мужчины задались вопросом: а где же были спрятаны эти документы?

Одежда, ранее бывшая на нас, карманов не имела. Моряки, спасшие нас, хорошо рассмотрели не только фигуры, а кое-где даже ощупали мужчин на предмет оружия, тогда мне ничего не оставалось, как продемонстрировать кармашек с перстнями, распахнув на себе банный халат, который нашла в шкафу возле кровати. Мужчины сначала заинтересовались фигурой и ножками, а потом, когда вспомнили текст договора, и карманом. Распоров нитку (шила по старинке, как дома, решив не мелочиться и сделав тайник большим), я продемонстрировала драгоценности, выложив их на постель. Но новые документы полностью в потайной карман не вошли, тогда Фабиан увеличил его магически. Вошло все, и три удостоверения, и наше богатство. Драгоценности я вернула на место, поменяв полные магией перстни на пустые, а Зореан вернул на место нитку, зашив горловину кармана. Документы мы положили в прикроватную тумбочку, что бы быстро достать утром. Следовало решить еще несколько вопросов. Первый — наличие денег. В сейфе у Ламбракиса было не очень много наличных, в основном векселя на его и его свояка имя. А что было делать нам? Наделать таких же векселей? Но всего лишь один разговор с банком, его выдавшим, и наша легенда будет уничтожена вместе с нами, ведь банки явно захотят удостовериться в их подлинности, а с маленькой суммой на чужом материке делать было нечего. Значит векселя отменяются. Мы внимательно осмотрели деньги. Купюр большим достоинством было всего две, но Фабиан на перегонку с братом изготовил разноцветных бумажечек очень много, после того, как я обратила их внимание на номер, серию и на защитные нити и водяные знаки. Ребята, изощряясь в номерах, изготовили денег на сумму более 50 тысяч баргов (международная денежная единица), в том числе и немного мелочи. Мы, полистав журналы, выяснили, что за эту сумму можно купить в Лулео добротный дом в три этажа.

— Гвен, а эту прорву денег неужели ты прятала там же? — Ехидно поинтересовался Зореан.

— Настоящие женщины всегда носят большие суммы в бесшовных топах, поддерживающих грудь. — И я распахнула халат уже вверху, что бы продемонстрировать вещь, которую мальчики и так хорошо знали (ну, раздевали же они своих дам когда-нибудь!).

— Квардалир нам хорошо знаком, — улыбнулся Фабиан. — Но те женщины и девушки, которых мы хорошо знали на родине, носили в них либо записки, либо знаки тайного внимания. А за любовь мы никогда не платили, все было по обоюдному согласию.

— Для женщины, да будет вам известно, это самое надежное место. Особенно среди множества людей, где сотни карманников.

— Насколько нам известно, Гвендолин, вы никогда не покидали своего имения. Откуда же ваши познания? — близнецы уставились на меня с нескрываемым любопытством.

— Я же вам сотню раз говорила, что видела этот мир в снах. Это я в наших городах и столицах растеряюсь и заблужусь, ведь с этим миром, я знакома намного больше, чем с тем, в котором родилась.

Теперь, когда мы были немного готовы к завтрашней встречи с нашими спасителями, встал еще один вопрос: а как нам им отблагодарить? Зореан, просматривая каталог драгоценностей, который он позаимствовал со столика, в уже опустевшей, кают-компании, предложил подарить владельцу судна один из опустошенных перстней. Оказывается, бриллиант такой чистоты и величины, подобный тому, что сверкал сейчас на его пальце, стоил сумму на порядок большую, нежели они сегодня сделали. Тем более, что после всех манипуляций с изготовлением документов, путешествием по кораблю и др., он был почти пуст. Близнецы посовещались и, наделив перстень большой дружеской приязнью к нам троим, полностью исчерпали его запас магической энергии.

До рассвета оставалось всего ничего. Я решила немного отдохнуть, а мужья — еще немного попутешествовать по кораблю.

Утром, когда мы, подготовившись заранее, встретили стюарда, нас пригласили в кают — компанию. На мне были одеты вещи, предложенные хозяевами, — пышная коричневая плиссированная юбка, чуть ниже колена, с лакированным поясом, шелковая бежевая блузка с широкими рукавами, большими манжетами и небольшим вырезом, а на мальчиках немного им великоватые, очевидно с плеча Аматанидиса, хлопковые белые костюмы — брюки с кожаным поясом и рубашки на выпуск с короткими рукавами. Нас ожидали не только владельцы судна, но и почти вся команда. А мы на другое и не надеялись.

Двери в нашу каюту всю ночь были надежно закрыты и возле них продежурил один из матросов с оружием в руках. Мы поздоровались, Зореан еще раз поблагодарил всех за спасение и протянул Ламбракису наши удостоверения жителей, тот передал их капитану, а он их начал тщательно изучать. В это время Зореан решил, не тратя времени даром, произнести благодарственную речь с вручением перстня владельцу судна. Тот и не думал отказываться, правда, опомнившись, пригласил и нас присесть на диван. Члены команды так и остались стоять.

Пока капитан изучал документы, разве что не пробуя их на зуб, никто не хотел нарушать молчания, только Каристос, тайком, любовался подарком. Я думаю, имея такую яхту, он хорошо разобрался в ценности презента. Наконец капитан торжественно передал удостоверения хозяину и поинтересовался, где мы их скрывали. Зореан, немного помявшись, потупив глаза в пол, произнес:

— Моя супруга из не очень богатой семьи и привыкла все важные вещи прятать в нательном белье. Честно говоря, я думал, что наши документы так и остались на судне. — В это время жена Каристоса, хохотнув, поинтересовалась:

— В нижнем или верхнем?

— В нижнем, там у нее карманчик, — чуть слышно произнес супруг. А Ламбракис, жестом руки отпустивший команду, чуть погодя, улыбнувшись, произнес:

— Все женщины одинаковы. Моя, когда мы посещали большой рынок в Моркаде, положила деньги в верхнее белье, поближе к сердцу, а когда я спросил ее — «Почему не в сумочку?», она спокойно ответила, что сумочку можно вырвать. Это при том, что с нами шло два охранника!

— Моя тоже положила туда немного наличности, а вот векселя захватить не догадалась. Но это моя вина, я их спрятал слишком надежно. — Уже более осмелев, продолжил разговор Зореан. Все мужчины громко рассмеялись, а свояк Каристоса, воскликнул:

— Мой друг, как всегда прав, все женщины — одинаковы.

Атмосфера в кают-компании потеплела, нам представили всех присутствующих, которых мы и так знали по изученным ночью документам. Жену хозяина яхты звали Десма, сестру — Клилиан, в честь ее была названа и яхта.

За завтраком нас осторожно прощупывали, задавая наводящие вопросы. Пока я отдыхала, близнецы не только рассмотрели весь корабль, особенно механизмы, но и несколько журналов из великосветской жизни. Поэтому очень горделиво заявили, что занимаются разведением лошадей, судя по статьям, здесь это очень прибыльный бизнес, но заводчики из Зоркаро слабо известны на Тормео, они только начали завоевывать рынок более удачного и большого конкурента. Наша поездка это не только свадебное путешествие, но и деловая. Братья де Шаверни решили ознакомиться ближе с рынком и завести нужные знакомства.

Ламбракис имел несколько металлургических заводов и с коневодством не сталкивался, о чем тот час же пожалел, потому что жена, оказавшаяся заядлой наездницей, потребовала, воспользовавшись моментом, в Лулео закупить несколько лошадей, под чутким руководством новых знакомых, к счастью хорошо разбирающихся в этих прекрасных животных… В их громадном поместье этого города конюшни были, но пустые. Каристос вечно отказывался от дорогостоящих покупок, потому что не мог доверять местным. На этом и сговорились.

Все дни нашего путешествия в пункт назначения была прекрасная солнечная погода. А может это Тарга держал за нас кулачки? Море за кормой — бездонное и синее-синее, небо — пронзительно чистое и голубое, постоянный шум волн, бьющихся о борт, к которому быстро привыкаешь и уже не обращаешь внимание, развивающиеся на ветру белоснежные паруса. Сказка! После проверки наших документов, а особенно после того, как Каристос не удержался и одел перстень на палец, дни наши стали приятны и однообразны. Все завтраки, обеды и ужины были перенесены на палубу к небольшому бассейну на носу яхты. Там располагались удобный диван, стол и несколько привинченных плетенных кресел. Лежаки, столики для игр, даже специальный большой мольберт Десмы располагались за просторным коклитом на юте. Здесь мы проводили большую часть времени, потому что предприимчивые хозяева очень удобно растянули тент, защищающий от солнца. Естественно, что женщинам, в первую очередь, очень хотелось послушать мои рассказы. Пришлось вспомнить всю литературу, какую я изучала в школе. «Быт помещика в сельской местности», переделывая все под более современные реалии. Мне никогда не приходилось столько лгать, сколько я вдохновенно изрекала в эти дни, а вечером в нашей каюте, мы хоть немного договаривались какой из версий придерживаться.

Моя жалостливая история получилась почти специально для милых женщин. «Мои родители уехали в поместье, спасаясь от разорения, которое было следствием неудачных денежных вложений моего отца, там он начал пить. Матушка всегда его поддерживала и своего мнения не имела. У меня была всего одна гувернантка, которая сбежала, когда мне было 15 лет, поскольку ей не платили. Замуж я вышла благодаря тетушке, которая меня познакомила с Зореаном, специально для этого пригласив в гости. Но отцу в ее дом путь был заказан». Конечно, все это в душещипательных подробностях. Уже на второй день путешествия я и братья Шаверни обнаружили, что можем общаться без слов. Яхта была достаточно небольшим пространством, а металл для нашей мысле-речи препятствием не был. Это позволило хоть чуть-чуть не попасть в просак.

Леди большей частью посвящали меня в светскую жизнь рассказывая удивительные истории общения и интриг. Как-то так получилось, что вскоре они постоянно рассказывали, а я слушала и все были довольны. В один из дней у Десмы ни как не получался рисунок сада, который она изображала по памяти. Все ей не нравилось, в мусор летел уже третий холст и тогда, подчиняясь какому-то наитию, я призвав истинную Гвен, попросила разрешения попробовать свои возможности. Отключившись и предоставив малютке возможность творить, я пришла в себя только от громких восклицаний женщин.

Яркая весенняя листва радовала глаз, солнце струилось сквозь ветви и ласкало чудесные яркие цветы, посаженные в причудливом сочетании, создавая особый орнамент. Одинокая фигурка девушки на скамейке, ее поникшая фигура и одиночество рядом с торжеством и радостью природы создавали особы контраст. Игра света и тени была выписана так ювелирно, что я сама поразилась.

— Мы вам не мешали несколько часов, вы даже отказались обедать, махнув рукой. — Восторженно глядя на меня, прижав руки к груди, твердила светловолосая красавица. Мне нечего было ответить, голова немного кружилась, казалось я очнулась от тяжелого сна. Сев в шезлонг и закрыв глаза, я восстанавливала свою власть над телом. Вечером Фабиан сказал, что они на некоторое время утратили со мной связь, но все списали на мое увлечение и отрешенность при написании картины, а я подумала, что нам с той Гвен надо научиться ладить с телом вдвоем, мало ли что в жизни может пригодиться.

Зореан нашел у капитана книги по истории мира и целеустремленно их штудировал. Но все когда нибудь заканчивается.

Каменный берег был виден издалека На причале приплывших на яхте приветствовали люди в синей форме со смешными эполетами — одежде морских пограничников Эстесунда. Быстро пройдя проверку, поскольку наши документы ни у кого не вызвали ни единого вопроса, мы сошли на берег. Вот тут нас всех ожидали «особые» встречающие — огромные тюлени грелись на солнце. Для этой страны они были как коровы в Индии — священны и неприкосновенны. Не обращая ни на кого внимания, тем более на людей снующих мимо них, они предавались всем прелестям жизни. Такие большие, казалось неуклюжие и ласковые, они смешно и сладко зевали, тяжело переворачиваясь с боку на бок. Но вот один из синефирменных не прилично близко приблизился к огромному тюленю, зорко оглядывающему своих сородичей. Неуклюжая прелесть рассердилась, начала рычать и хрипеть довольно громко, и неожиданно быстро поползла к нарушителю спокойствия. Пограничнику пришлось спасаться бегством, отбежав на большое расстояние, он дрожащей рукой вытер пот, а тюлень, как ни в чем ни бывало вернулся на свое место.

Осторожно продвигаясь по камням, я неожиданно для себя услышала от идущей рядом Клилиан:

— Мы так рады, что вас супруг решил купить дом рядом с нами. Он уже давно продается, но все как-то не везет бедному Ренби… Покупатели говорят, что очень далеко от центра. Все сейчас помешаны на этих высотках! — Ну, то, что ребята решили купить небольшое поместье рядом с супругами Ламбракис я узнала вчера вечером. Помощь супругов, как и их свояка, для лучшего познания этого мира и спокойного внедрения в общество была огромна. Вон как лебезили пограничники и называли имя хозяина яхты с раболепием в голосе. Каристос пообещал близнецам договориться с хозяином поместья об отсрочке платежей за покупку недвижимости. Первый взнос в размере 20 тысячи баргов супруг внесет при подписании купчей, остальные через месяц. Эта информация для меня не была неожиданностью, но продолжение фразы ввело в ступор.

— Ах, Гвендолин вам так повезло. Ваш муж, не смотря на его столь юный возраст, такой здравомыслящий, ответственный, благоразумный и серьезный человек! Мой брат в полном восторге от него.

— Да, да, — добавила Десма — Вы пока устраивайтесь, а мы третьего дня будем ждать вас в гости. Ах, почему нельзя прямо завтра поехать выбирать лошадей!

В конце этой фразы нас догнали мужчины.

— Вы знаете, Гвендолин, — задумчиво, окинув меня загадочным взглядом из под седых крыльев на его бровях, немного растягивая слова, промолвил Каристос, подавая мне руку, что бы было легче идти. — Мне очень понравилась картина, написанная вами. У вас несомненный талант. И я был бы не прочь получить в подарок еще что нибудь в вашем исполнении.

В это время Зореан, подойдя ко мне вплотную, обняв за плечи и поцеловав в висок, ответил:

— Конечно, Каристос! Ведь вы не только наши спасители, вы главные вдохновители и помощники в освоении этих земель. Я просто не представляю как мы вас сможем отблагодарить. Ламбракис усмехнулся.

— Вы уже дали мне несколько интересных советов. Я надеюсь и в дальнейшем, когда вы более глубоко разберетесь с теми вопросами, которыми я вас озадачил, мы столь же плодотворно пообщаемся. — Это он о чем? Я что-то пропустила? Вечером у нас будет о чем поговорить.

Так мы успешно и покорили берег. Клилиан под ручку с собственным мужем, Десма, опирающаяся на руку Фабиана и я в окружении двух мужчин. За небольшим двухэтажным зданием порта, небольшим, потому что как оказалось, он — частный и только для ограниченного круга, мы увидели большую асфальтированную площадку с несколькими автомобилями. Странные, вытянутые и приземистые, с открытым верхом, все темного цвета и с кожаными диванами.

— Я предупредил своего знакомого, здесь в порту, если поступят хоть какие либо известия о команде вашего судна, Зореан, нас тот час же известят. А сейчас мой нотариус вместе с вами проедет в офис Ренбишеба Тарголи и поможет оформить все бумаги. касательно дома. На сегодня я с вами прощаюсь, — он поднес мою руку к губам. — Берегите эту малютку, здесь достаточно темпераментные мужчины, и такую красотку вмиг отобьют. — Он подал руку своей жене, мы попрощались и они первыми отъехали со стоянки.

Вымытый до блеска автомобиль резво тронулся с места. Некоторое время мы ехали за машиной Ламбракиса, но потом на одной из развилок они повернули на право. Очевидно, хозяева яхты не хотели двигаться через шумный город и поехали в обход, любуясь видами природы.

А природа здесь была чудесная. Вдоль дороги выстроились стройные дубы и липы, у их подножья цвели невысокие заросли шиповника и еще каких-то ярких цветов. Листва была ярко — изумрудная, как всегда бывает в начале лета. Через минут 20 мы въехали в город. Что меня весьма поразило — восприятие окружающего моими мужьями. Еще на яхте они увлеклись техникой, желая все пощупать и во всем разобраться. Честно говоря, я не знала сколько они спали. Когда я засыпала, они еще читали или о чем-то спорили, я просыпалась, а они уже были на ногах Вот и сейчас они поглядывали по сторонам с достоинством людей много повидавших в этом мире, просто попавших в незнакомое место, уставших и желающих отдохнуть.

Сначала мы проехали мимо района усадьб, строения которых спрятались далеко на территории, потом, после огромного пустыря, въехали на чистые улочки, состоящие из двух- трехэтажных домов, отделенных от тротуара, усланного большими керамическими плитами, хорошо подстриженным кустарником и, в обязательном порядке, большой травяной лужайкой. После огромного парка за высоким решетчатым забором начались кварталы своеобразных высоток, но не выше 20 этажей, внушительных, квадратных, с прекрасной и яркой отделкой Судя по иногда попадающимся вывескам, жилые дома перемежались с офисными… Возле каждого дома был разбит небольшой скверик с лавочками. За время движения я видела всего несколько «ажанов», так здесь называли полицейских, и множество регулировщиков, хотя машин было не очень много. Наш автомобиль остановился возле одной из таких высоток, близнецы и нотариус вышли, я же осталась в автомобиле, так как еще утром все деньги перекочевали в небольшие портмоне Зореана и Фабиана. Наш шофер был молчаливым, но меня заинтересовало малое количество людей на улицах. Вот я и задала ему вопрос об этом.

— Сегодня последний рабочий день, все офисы работают без обеда до трех дня. Сейчас уже два, через час здесь будет не протолкнуться. Мы находимся на парковке для посетителей, поэтому машин так мало. В нашей стране все машины в обязательном порядке, что в жилых кварталах, что возле офисов, должны находится в подземных гаражах. На стоянке типа этой — не более двух часов, иначе владельца машины ожидает штраф. Видите столбики при въезде сюда? — Он махнул рукой в нужном направлении. — Там фиксируется время и номер машины. В кварталах, где расположены большие торговые центры и магазины, людей, конечно, на много больше. Но я бы не рискнул ехать через них, заторы. — Его речь была спокойна и лишена каких либо эмоций. Возможно он не знал как ему к нам относиться, ведь Ламбракис здесь был, как я поняла, довольно известным человеком.

Не успела я соскучиться, как близнецы вернулись, и не только с нотариусом, но и с высоким сухопарым мужчиной, лет около 50 — представителем компании Тарголи, он поздоровался и нас представили друг другу. Неожиданно Зореан, сев на сидение, взял меня на руки и устроился возле левой, задней двери автомобиля, потом рядом сел Фабиан, следом нотариус, мужчина занял место возле водителя. Мест на заднем сидении вполне хватало для четырех. Может быть и не так свободно, но вполне сносно. Что это супругу пришло в голову?

— Гвен, а мне там понравилась маленькая самодвижущаяся комнатка — лифт называется. Вы знаете, что это такое? — От близости его тела стало жарко, кожа, казалось, горела, маленькие шаловливые огоньки от руки Зореана, обнимающей меня за талию, проникли внутрь и защекотали где-то в солнечном плетении. Должно быть, у меня началась аллергия на него.

— Во сне я даже на нем каталась! — Не понимая, что со мной творится, еле выдавила я.

— Это ужасно, вас ничем нельзя удивить! — Шутливо, но в тоже самое время очень серьезно, произнес супруг. — Мне здесь очень нравится, а вам? — Его дыхание щекотало шею и ухо, хорошо еще, что другая его рука лежала на дверце машины. И с чего это меня все с ним связанное начало тревожить? Я проглотила слюну, что бы смочить неожиданно пересохшее горло.

— Мы еще очень мало видели, что бы я смогла что либо понять. — Наконец, набравшись сил, произнесла с облегчением. Интересно, а почему мне так удобно на его коленях? Я сидела прямо, держась руками за передние сидение, не желая прижаться к чуть посмеивающемуся мужчине. Да, что это со мной такое? Я, что, его боюсь? Сосредоточенно пытаясь восстановить контроль над своими чувствами, я и не заметила, как мы проехали большую часть пути. Очнулась я, когда мы въезжали в большие кованные ворота, от слов Фабиана.

— Готовьтесь, Гвен, это наш дом на ближайшее время!

Сад, казалось, дремал со времен «Спящей красавицы» и только посыпанный желтым песком проезд к огромному двух-этажному белому дому, построенному в колониальном стиле, был чист и приведен в порядок. Глядя на дом, почему-то, вспоминались Мексика, Куба и чуточку Испания.

Собственно говоря, сада, как такового, не было. Были дикие заросли из сплетенных кустарников, деревьев, цветов и сорняков, цветущих и произрастающих со всем буйством природы..

Дом был прекрасен. Просторные веранды с арками, виноградная лоза поднимаясь вверх по колоннам, оплетает полностью стены дома, оставляя только оконные проемы. Крыша выступает далеко вперед, что бы затенять арочные окна. Мы поднялись по широкой просторной лестнице к огромным дубовым дверям с круглой ручкой.

Нас встретила квадратная просторная гостиная с простой не полированной мебелью. Следом за ней располагалась столовая, по средине которой стоял огромный стол, застеленный цветной полотняной скатертью в красную и синюю клетку. На столе была красиво расставлена фарфоровая белая посуда, а из небольшой вазы по середине стола виднелась ветка какого-то диковинного растения.

Меня поразили чистота и простота убранства., а так же непокорная трава, пробивавшаяся сквозь щели каменного пола, и создающая своеобразную прелесть. Нам представили садовника и его жену, повариху и горничную в одном лице. Им же объявили о новых хозяевах.

Здесь же в столовой мужчины поставили последние подписи, ударили по рукам и разошлись к всеобщему удовлетворению. Мужчины торопились, рабочий день был окончен, поэтому они отбыли в город на той же машине, что мы приехали сюда.

Как только автомобиль скрылся из глаз, близнецы, как дети, начали носиться по дому, проникая во все углы, исследуя малейшие детали и механизмы, я же поднялась по Г — образной лестнице на второй этаж в поисках своей комнаты, рядом со мной семенила Тереза, моя новая служанка. Она же и привела меня в этот прекрасный уголок из трех небольших светлых комнат. Я попросила ее заняться ужином, время которого уже близилось, но она пожаловалась, что не уверена, хватит ли продуктов. Тогда мы сошлись на том, что сегодня и завтра она закажет еду в соседней таверне, вполне приличной и пользующейся большой популярностью. Женщина пошла распоряжаться по хозяйству, а я не спеша осмотрела мои хоромы. Неожиданно залетели братья де Шаверни.

— Гвендолин, нам, — начали они вместе. — просто срочно необходимы другие перстни. Эти уже пусты. — Глаза их горели, лица были полны энтузиазма. — Здесь такая библиотека!

— Подождите! — Строгим голосом учительницы младших классов остудила я их пыл. — Я сейчас вернусь! — Ну, не снимать же мне трусики в их присутствии? Другого места я пока для наших драгоценностей не придумала. В спальне я, забрав большую салфетку из-под вазы с цветами, высыпала все наше богатство на нее, и завернув, вынесла мужчинам. Они бросились выбирать и вдруг застыли.

— Гвен, это все? А куда ты дела пустые перстни? — В из глазах стояло недоумение. Я наклонилась над салфеткой, действительно, все перстни и драгоценности были полны под завязку. Фабиан внимательно осмотрел меня, его действия повторил Зореан.

— Фаб, здесь все на месте, кроме того перстня, что мы подарили Каристосу и все сверкает от переполняющей их силы. Как такое может быть? — Зореан еще раз внимательно осмотрел меня, как будто я что-то спрятала на себе. — Разрази меня гром! — закричал он на всю комнату и, подхватив меня, начал кружиться по ее свободному пространству. Потом остановился, обвел нас сияющим взглядом. — Гвендолин умудряется то небольшое количество энергии, которое существует в этом мире, собирать и отправлять в накопители. Она истинное сокровище! Только, очевидно, пустые драгоценности вам, дорогая моя супруга, придется постоянно носит на теле — для подзарядки.

— Это прекрасно, но нам, в первую очередь, нужны деньги. — Взгляд Фабиана был сосредоточен, а голос деловой и серьезный.

— Продадим одну из брошей, самую аляповатую, опустошив ее сначала. Наложим на этот дом различные защиты — от сглаза, от воров, от пожара, от разных негораздов и неприятных личностей. Первый раз, что ли? — Казалось, что для Зореана проблем не существовало. — Сделаем копии необходимых книг — водонепроницаемые. Хотим мы или нет, нам придется это сделать, захватив в обратный путь большой багаж. Ведь, даже с помощью магии нам столько не запомнить.

— Еще у них должны быть кинотеатры. — Не удержалась я. — Дома, в которых демонстрируют фильмы. — Заинтересованные лица мужчин развернулись в мою сторону. — Там люди-актеры разыгрывают сценки выдуманные или из жизни, а специально обученный человек воплощает или изображает все эти действия с помощью особого прибора на тонкой, плотной пленке, подобной оригинальному материалу. Один раз запишут все действие на пленку и можно показывать во многих странах, без артистов, только с помощью другого прибора. Копии этих фильмов тоже можно снять и подумать как их продемонстрировать Его величеству.

Воспоминания о короле немного отрезвили мужчин, но не на долго. Прожекты посыпались один за другим. Им хотелось, как можно больше информации, описаний интересных приборов и много, поразившего их в этом мире, продемонстрировать королю Когда планы по расходованию магической энергии были примерно составлены, возникли разговоры о других планах.

— Мне Терис Аматанидис, — вспомнил Зореан, — предложил вступить в клубы для настоящих мужчин. Он сам их часто посещает, приехав сюда, и нам может помочь вступить в них. — Мужчины опять общались между собой, забыв о моем присутствии.

— Он предложил нам — клуб любителей пива, садоводческий или клуб-ассоциацию поклонников драматического и балетного искусства. Балет у них очень примечательный — здесь полуобнаженные красотки танцуют на сцене. Тонкие, изящные, темпераментные. А потом самые прекрасные из них помогают расслабится настоящим мужчинам. — Глаза у братьев стали мечтательно — отрешенные, а я поспешила вмешаться.

— А вы не забыли, что здесь есть я, да, и Тарга наблюдает? — Фабиан встрепенулся и окинул меня внимательным взглядом.

— А насчет садоводства, — ехидным голосом начал он. — Так у нас Гвендолин заявляла, что занимается ландшафтным дизайном.

— Да, да, — «вставил свои пять копеек» Зореан. — Вот пусть и покажет — на что она способна. А то мне кажется, что кроме составления мужененавистнических контрактов и бумагомарания в ее арсенале ничего нет.

— Еще полная невозмутимость в присутствии харизматичных, привлекательных мужчин и интересных диковинок в этом мире. — Голоса братьев были наполнены сарказмом и язвительностью. — Но Зор, неужели тебе не жалко бедной природы?

— Учитывая нынешнее состояние сада, ему не повредит не только наша маленькая Гвендолин, но и нашествие целого стада диких буйволов и тарпанов, или диких лошадей. — Мужчины весело переглянулись, одев на пальцы полные перстни и оставив пустые, не забыв захватить и брошь, направились к двери, бросив небрежно:

— Гвен, нас Тереза уже поставила в известность, что занята заказом ужина и известит нас тот час же, как все будет на столе. Мы пошли привести себя в порядок. До встречи за ужином.

Ужин удался на славу. Стол благоухал непередаваемыми ароматами, от которых уже у подножия лестницы начиналось слюноотделение, а на вкус все оказалось еще лучше. Да, Тереза, действительно, разбиралась в кулинарии! И не только, ведь во всем доме идеальная чистота. Почему же ее муж сад запустил до такого состояния? Хотя заставить упрямый виноград оплетать только то пространство, какое необходимо для красоты внешнего вида дома, тоже искусство. А интересные цветочные композиции в каждой комнате? И скорее всего, он помогает ей с уборкой, содержать такую махину, даже в отсутствии хозяев в порядке, одним женским ручкам не под силу.

После ужина я решила расспросить ее о расположении магазинов. Нам сначала надо было накупить одежды по здешней моде, и по-больше, а уж потом, лучше всего, направиться в питомник растений, что бы подобрать для сада различные кустарники и цветы, а спроектировав системы полива, дренажа и освещения, пригласить работников для воплощения этого в жизнь. Понятно, что до поездки в гости я всего не успею, сегодня тоже — солнце уже уходит за горизонт. После ужина можно, забравшись на чердак или в кладовку, поискать старые вещи, глиняную не нужную посуду, в общем разную рухлять, из которой можно создать что либо оригинальное, приспособив вместо обычных горшков для цветов, вертикальной клумбы или украшений.

За столом я, задумавшись и отгородившись от всего, не только с удовольствием поглощала деликатесы, не забывая нахваливать Терезу, но и тщательно вспоминала еще не очень забытые за время пребывание в этом мире все навыки и знания в области создания сказочного мира из растений.

Но Зореана это почему то очень возмутило.

— Гвендолин, — его сердитый голос оторвал меня от погружения в воспоминания, — Вы не забыли, что через два дня нас ожидают на ужин наши спасители? Вы обещали нарисовать для Каристоса картину. — Его глаза смотрели с открытой издевкой.

— Не я, а вы. — Мой голос звучал спокойно и размерено. Учительница младших классов объясняет малышу в чем он не прав. — Вспомните. Я вообще ничего не успела ответить, как вмешались вы. — Немного изменив голос, начала подражая его язвительной манере. — «Конечно, Каристос! Она нарисует для вас! Я просто не представляю как мы вас сможем отблагодарить.» — Отпив сока, что бы смочить горло, продолжила — Таким образом, вы обещали — вы и рисуйте!

— Нет, — швырнув вилку на стол, возмутился муженек- Непрошибаемая самоуверенность и хладнокровность. От куда вы такая взялись? Значит так, если вы рисуете картину, мы даем вам деньги на ваши пейзажно — цветочные фантазии в саду. — Глаза его засверкали и сузились, грудь вздымалась. Прямо Юпитер- громовержец!

— Меня и эти несравненные заросли удовлетворяют. Интересно будет там побродить и затеряться. — Любопытно, он, по большому счету, умеет говорить «пожалуйста» или просто вежливо просить?

— Но мы же светские люди! Нам просто необходимо вести достойную жизнь и принимать гостей — это одно из обязательных условий. А вы — хозяйка дома. И все должно быть идеально! Или эти ваши самоуверенные утверждения на счет дизайна — только не воплощенные девичьи мечты?

Я насмешливо смотрела в его пылающие гневом глаза. Дуэль взглядами продолжалась не долго.

— Так и быть, сегодня можете отдыхать! Поговорим об этом завтра, тем более, что для создания картины надо еще все купить. — Опустив глаза, Зореан приступил к поеданию пищи энергично, серьезно и тщательно, пережевывая и делая вид, что меня не существует.

Фабиан, посмеиваясь про себя, наблюдал за этими двумя, с удовольствием поглощая аппетитные блюда. Кто из них сдаться первым и сделает шаг на встречу? Еще на корабле он заметил удивительное и поразительное воздействие этих двух друг на друга. При попытке по — больнее словесно уколоть оппонента, вокруг них начинали мелькать магические искры, но парочка этого не замечала, увлеченная противоборством. Ну, были в жизни близнецов женщины, на которых их проклятая приворотная кровь не действовала. И ничего. Братья обходили их стороной, вокруг было достаточно влюбленных взглядов и надоедливых особ. И каждая ночь приносила удовольствие и разрядку. С появлением Гвендолин что-то неуловимо изменилось. Фабиан начал замечать странную раздраженность брата именно в присутствии малышки, а ведь тот вел себя всегда с женщинами с обезоруживающим шармом и хладнокровием. А как на него действовал ее спокойный и уравновешенный характер? Как взрывная волна прямого воздействия! Вот на корабле нескрываемый интерес Клилиан именно к Зореану несколько раз приводил к их уединению. Благодаря магии никто на корабле этого не заметил, как и его уединения с Десмой. Но ведь на Гвен этого воздействия не было. Тем более, что брат это делал так демонстративно, что не заметить такого демарша просто было невозможно. А она ничего, ни единым словом или взглядом не выдала своего отношения к произошедшему. Как будто ей все равно.

Но Фабиан то чувствует, что ей не все равно. Это только с виду она бесстрастная. Но иногда, когда она перестает себя контролировать, всего на миг появляется ее страстная натура. О, как тогда красноречив ее взгляд! Да, она не просит внимания, как милостыню, не смотрим влюбленным глазами, кажется, что она просто не замечает их присутствия. Но непроизвольно каждый раз ее взгляд ищет Зореана, увидев его, она облегченно вздыхает, не замечая этого. Она загорается при каждом его прикосновении и в тоже время боится этого. Почему? Ну, конечно, она же в самом начале сказала, что не хочет быть одной из.

Но она и не будет. С таким сильным характером она заполнит жизнь избранника полностью. Он это понимал, но пустить эту своенравную женщину в свое сердце не был готов. А вот сердце и душа Зореана уже решили за него и сделали свой выбор. Только сам владелец пока этого не понял.

Я ни ожидала, что за такую безвкусно сделанную вещицу, мы получим совсем неожиданную, баснословную цену — 12 тысяч баргов. Ювелир был покорен величиной, чистотой и тщательностью огранки редких самоцветов. Но не оценил же он, в самом деле, их магическую емкость? Получив в руки брошь и поместив в правый глаз увеличительное стекло, он достаточно долго вертел драгоценность в руках.

— Если бы вас не рекомендовал такой уважаемый человек, как Ламбракис, я был бы вынужден вызвать полицию. Такие древние вещи у нас продают на аукционе. Вас еще спасает только то, что он сказал, что вы с Зоркаро и это ваше первое путешествие в цивилизованный мир. Поэтому, сами понимаете, более той суммы, что я вам назначил, дать не могу, и так это все мои наличные. — Судя по хитрому и оценивающему взгляду старого прохиндея, он уменьшил сумму, по крайней мере, в двое, но нам на первое время денег хватало, драгоценностей тоже, а применять ментальное воздействие на человека не хотелось. Он был нам еще нужен, а его реакция на глубокое проникновение не известна.

После того, как Фабиан дал свое согласие, ювелир смотрел на нас, как на любимых, единственных родственников. Мы получили деньги, в комнате прозвучали взаимные слова благодарности, и тут взгляд ювелира зацепился за жемчужное украшение у меня на шее. Он подбежал.

— Неужели это знаменитое ожерелье королевы Литиции? — голос его сел, руки задрожали, глаза заметались от одного супруга к другому.

— Ну, что вы, — милостиво улыбнулся Фабиан. — Это украшение наш дедушка заказал для нашей матери ко дню свадьбы в тон подвенечного платья. Ему около тридцати лет. Мы и не знали, что это копия какой-то величайшей реликвии. — А мне по мыслеречи добавил:

— Больше вы к ювелирам ни ногой. А то — либо у них сердечный приступ, либо у нас — нервный срыв. Там где вы — вечные приключения.

— Он еще мое «Сердце океана» с огромным сапфиром не видел. — фыркнула я в ответ.

Вчера, тщательно обследовав дом, близнецы обнаружили в кабинете аппарат странной конструкции, подняв часть его, они услышали сначала непонятные сигналы, потом приятный женский голос: «Я вас слушаю». Меня они потревожить не пожелали, а порывшись в библиотеке, нашли инструкцию и подробное описание телефона. Изучив документы, поговорили с Терезой и выяснили номер Каристоса, а позвонив ему, договорились о машине на несколько дней и попросили подсказать имя ювелира, достойного доверия для продажи драгоценностей. Промышленник пошел им навстречу и вот сегодня мы решили совершить большой набег на магазины.

Ничего так не успокаивает и не повышает настроение и самочувствие женщины, как покупки понравившихся вещей в течении нескольких часов. Заметив когда я пришла в самое благодушное настроение, близнецы затащили в магазин художественных принадлежностей. Я не сопротивлялась, мне и самой было интересно что сможет нарисовать малышка Гвендолин. Позвав ее и прислушиваясь к ее советам, мы приобрели мольберт, специальные холсты, кисти и несколько наборов пастелей, которыми она привыкла рисовать дома.

Остаток этого дня, как и весь следующий, я провела за нашим домом на небольшой лужайке рядом с мольбертом. Очнувшись, увидела перед собой картину, излучающую мягкий, солнечный свет и спокойствие. На ней была изображена часть веранды, так похожей на наше нынешнее пристанище, с аркой и колонами, оплетенными виноградом. Кисти спелых ягод, которые присутствовали только на картине, отливали прозрачным сиреневым цветом и были полны сока, изящный столик по середине украшала ваза с яркими, нежными цветами, а на белом, выгнутом стуле брошенная накидка из тонкого материала создавала иллюзию, что ее хозяйка сейчас вернется. На переднем плане, с правой стороны, заслоняя ножки стола, в огромном напольном горшке рос куст невиданной красоты, казалось, что я чувствую запах его броских цветов. Слева на ступеньках лежала большая, белая с черным, собака, ее умные и всепонимающие глаза смотрели прямо на меня.

Бархатистость и глубина красок картины притягивала, заставляла вглядываясь в ее глубину, замечать мелкие детали — букашку, севшую на цветок, утреннюю росу на листочках и цветах куста, смятый, небольшой листочек бумаги на столе.

Вздохнув с облегчением, я села в кресло, стоящее неподалеку.

— Что бы ее сохранить, надо поместить под стекло. — Услышала я тонкий, нежный, детский голосок.

— Спасибо, солнышко. — прокричала я про себя ей в ответ и услышала довольный смех счастливого человека.

Мальчики, высказав массу комплиментов, скрылись обратно в библиотеке. Они, накупив целую стопку книг и энциклопедий, никак не могли оторваться от изучения страниц, посвященных истории и технике. Их изумило и привело в чрезвычайное замешательство несколько фраз о Большой войне и неизвестной, странной болезни более 500 лет назад. О магии вообще не было ни единого слова. Судя по статьям ученных, войну начали дикие племена с севера Тормео, желающие подчинить себе более развитые остальные части континента. Кочевники, во главе которых стояли вожди племен и шаманы, были безжалостны и многочисленны, они принесли с собой «черную смерть» — какое-то заболевание, которое жители этих мест не знали. Войны и хаос охватили мир на более чем сто лет, потом неожиданно кочевники исчезли, мир постепенно приходил в себя и развивался. Вчера перед сном мне удалось пролистать одну из детских энциклопедий. Последний раз историей я увлекалась в школе. В институте этому предмету был посвящен один семестр с зачетом, от него в моей памяти не осталось ничего, даже лица преподавателя.

Листая яркие, большие листы с множеством картинок, мне казалось, что я нахожусь дома, в моем мире. Войны, борьба за трон, за власть. Более 300 лет назад новое открытие остальных двух континентов, постепенное их освоение. Зоркар вообще полностью заселили чуть более 200 лет назад, и подобно нашей Австралии, первые поселенцы были разорившиеся фермеры и фермеры — арендаторы из бедствующих сельских графств, каторжники и ссыльные. Только в отличии от нашего мира, они не застали там аборигенов. До сих пор ученные спорят о таком феномене. Прекрасная, девственная природа, немного суровый климат, и единственный недостаток, но существенный — страшные, частые бури, уменьшившиеся только в этом столетии, особенно в районе Таурского треугольника.

Кинотеатры были, а вот телевидение в начале развития. В большом, огромном магазине, на котором было написано «Супер магазин», висело объявление: «Запись на приобретение киновизоров будет производиться только в следующем квартале». Видели мы один. Экран маленький, сам приземистый и квадратный.

Как я поняла, более ста лет этот мир живет без войн. В некоторых странах правят короли, в некоторых президент и парламент, но разбираться с этим у меня времени не было — рисовала.

На следующее утро я обошла весь наш участок, составила план работ и сделала несколько чертежей дренажной системы для отвода вод, будущих оригинальных цветников и небольших полянок для отдыха. Позвав садовника, распорядилась, срезав определенные деревья, распилить их и наделать необычных вазонов для цветов. Пора было готовиться в гости.

Специально для этого я и купила платье очень дорогое, но являющееся чудом портновского искусства. Под цвет моих глаз, обрезное по талии, с собранным в мягкие складки лифом и узкой юбкой до щиколоток, на тонких бретелях, оно произвело впечатление не только на меня, но и на братьев Шаверни. Их остолбеневший вид и вмиг заблестевшие глаза были ярче и понятнее многих слов. Несколько штрихов макияжа, магическая помощь мужей для создания прически, оригинальный маникюр в стиле нейт-арт — и я готова.

Подъехав к воротам усадьбы, мы увидели начинавшийся прямо от вычурной решетки чудесно распланированный сад и яркие пешеходные тропинки. Слева от ворот находилась большая крытая стоянка для автомобилей и небольшое приземистое одноэтажное здание. Капот машины, стоящей недалеко, был поднят, там копошилась стройная фигура в ярко-оранжевом комбинезоне. Только мы покинули свое средство передвижения, капот захлопнулся и перед нами оказалась молодая высокая женщина, судя по фигуре и огненно- рыжим вьющимся волосам до лопаток. Ее лицо было немного измазано, но серые огромные глаза, точенный носик и пухлые губы создавали непередаваемое очарование, в руках она держала разводной ключ.

— Воржак, — крикнула огненная дива куда-то в сторону строения. — Я закончила, принимай работу!.

Девушка кивнула нам головой и вопросительно посмотрела на мужчину, спешащего к машине. Он был лет пятидесяти, с короткой стрижкой, одет почти в такой же комбинезон, как и она, только темно — коричневого цвета, с большими карманами и массой инструментов в них. Сев за руль машины, он сразу же завел ее и некоторое время прислушивался к работе мотора.

— Верджиния, ты как всегда на высоте! — Выйдя и осторожно захлопнув двери, он поздоровался с нами.

— Вы в гости к дяде? — Серые, приветливые глаза окинули нашу компанию, девушка вытерла руки, потом посмотрев в зеркало заднего вида машины, и лицо. Решительно засунув тряпку в карман, предложила — Я вас провожу, а то вы заблудитесь. Меня зовут Верджиния, как вы уже поняли, а вы, наверное — чуть не утонувшие аборигены.

При слове «аборигены» ребята засопели, как недовольные ежики, но перечить не стали. Девушка уже объявила себя племянницей, да к тому же, судя по только что наблюдаемой сценке, хорошо разбиралась в машинах. А техника их чрезвычайно интересовала. Мы коротко представились и вошли на территорию поместья. Сад был ухожен и восхитителен, множество ярких и диковинных растений поражали воображение. Все здесь было рассчитано на то, что бы сразу дать понять, что здесь живут очень обеспеченные люди, вот только гулять по нему не хотелось. Окружающая природа была какая то кичливая и безликая.

— Верджиния, извините за любопытство, — начала я, раз уж ребята притихли. — А чем вы занимаетесь в повседневной жизни?

— Я работаю сменным инженером на заводе компании «Дюранте», выпускающей самые лучшие в мире автомобили! — Ее голос был полон гордости и энтузиазма. Решив нас поразить, она начала перечислять марки автомобилей, выпускаемых концерном, количество рабочих и технического персонала, перспективы предприятия. Мне это было не интересно, а вот мужчин она заворожила. Вдруг у меня в голове раздалось:

— Гвен, а что такое — сменный инженер? — Я узнала интонации Фабиана.

— Человек, окончивший специальное техническое учебное заведение, следящий за правильностью технологической цепочки в определенном коллективе на определенном участке работы. Машины, как вы читали в книге, сначала делаются по частям, а потом собираются. Вот ее участок или цех что-то из этого и изготовляет. — Я явно услышала его тяжелый вздох. Чувствую вечером мне предстоит допрос.

Еще раз окинула взглядом отрешенных мужчин. По моему они уже отключились от технических подробностей, которыми щедро сыпала девушка, и рассматривали ее с совершенно другой точки зрения, абсолютно не понимая всех произносимых терминов. Племянница же, в свою очередь, на столько увлеклась, что мало обращала внимания на реакцию окружающих. Так мы и прошествовали до огромной, увитой цветущими растениями, беседки. Верджиния извинилась и быстро побежала переодеваться. Здесь нас уже ожидали две знакомые пары и статный мужчина лет 30–35. Сначала представили нас, а потом его:

— Никос Ракастас, жених Верджинии. Член правления компании «Дюранте».

Да, он действительно был представителем высшего класса. Холодная, вызывающая улыбка, прекрасно сшитый костюм, безупречная стрижка, хорошо загорелая ухоженная кожа, золото, мелькнувшее на запястье, когда он целовал мою руку. Мужчина выглядел таким лощенным, что все в нем кричало о больших деньгах.

Зореан вручил картину Каристосу, ее развернули здесь же, на одном из мягких диванчиков, которыми был полон этот павильон. Супруг вставил мое произведение в красивую, позолоченную раму и поместил под стекло. И когда он только успел? Все начали восхищаться, устремив свои взоры на картину, а новый персонаж вскользь бросил на меня циничный, казалось раздевающий и оценивающий взгляд. Еще один мужчина любящий быстрые победы, особенно в общении с провинциалкой?

Мне еще некоторое время пришлось выслушивать вычурные комплименты, особенно изощрялись, почему то, мужчины. Как наконец, сочный, низкий голос произнес: «А вот и я!» — и в беседку впорхнула рыжеволосая красавица. Летящий наряд совсем преобразил девушку. Она казалась феей, спустившейся с небес на землю. Потеплевший взгляд щеголя прошелся по ее фигуре и остановился на правой руке.

— Верджиния, ты опять не одела помолвочное кольцо! Тебе оно так не нравится? — вместо него вопрос озвучила Клилиан.

— Ах, тетушка, — рассмеялось небесное сознание. — Я его просто забыла в городе, очень торопилась. Но прошу тебя, не нагружай моими промахами гостей. Кстати, они очень заинтересовались моей работой и в отличии от тебя понимают, что работающая женщина — это престижно! — Она настолько отличалась от той девушки в комбинезоне, что я, встретив ее в другом месте, вряд ли бы узнала.

Мы прошли к большой красивой террасе, уставленной цветами, к накрытому круглому столу. Я оказалась между братьями Шаверни, напротив устроилась молодая пара, а слева и справа супруги со стажем. Разговор велся вокруг городских достопримечательностей, потом перешел на лошадей. Женщины похвастались, что близнецы обещали им подобрать хороших рысаков. Оказалось, что Никос скептически относится вообще к животным, а лошадей считает отжившими рудиментами цивилизации.

— В век технического прогресса, когда скорость решает многое, место этих четвероногих в зоопарке. Машина удобнее, престижнее и обладает, не в пример этой скотине, покладистым характером. Надо всего лишь за ней хорошо ухаживать. Может быть в вашем захолустье об автомобилях имеют самое отдаленное понятие, но мы живем в передовом обществе на гребне цивилизации!

На несколько секунд в воздухе повисла тишина, которую поспешила разрядить Верджиния:

— Дорогой, Никос, ты так пламенно сейчас выступил против лошадей. Очевидно, ни как не можешь расстаться с памятью о милой Гортензии, сбросившей тебя на землю полгода назад? Конечно, сломанная нога достойный повод для ненависти, но ты тоже с ней был достаточно резок! — Чуть насмешливый, но все же теплый девичий голос окрасил уши джентльмена в красный цвет. Он, сжал губы, и ничего не ответил, зато вмешался Фабиан:

— Лошади — это прекрасные животные, умные, добрые, общительные, грациозные, от них идет удивительная энергия. Если ты добр к ним, они отвечает взаимностью. Их душа — продолжение нашей души, своим прикосновением они могут снять напряжение, поднять настроение. Конечно, у каждой лошади есть свой характер, но на то мы и люди, что бы, наладив контакт, завязав с ними дружбу, почувствовать прелесть скачки, живительную энергию природы. — Искренние слова Шаверни говорил не виновнику возмутительных высказываний, а рыжеволосой фее. С чего бы это?

— Не знаю, как кому, но скорость, развиваемая машиной, это действительно скорость, а не унылое глотание пыли на неудобном крупе лошади. По мне управление автомобилем подобно сексу с самой прекрасной красоткой, которую можно только представить! И это полностью подтверждают доходы наших предприятий. А вот коневодов-миллионеров я что-то не припомню. — Он горделиво вскинул голову и оглядел всех царственным взглядом.

— В чем-то вы возможно и правы, — не смогла удержаться и я. — Вот вы говорите на гребне, но ведь волна не всегда держится там, следующее ее положение внизу. Здоровье и жизнедеятельность человека зависит от природы, от ее состояния. — Говоря это, вспомнила, как на следующий день нашего прибывания здесь, во время прогулки по магазинам, бедные близнецы были вынуждены вставить в нос специальные фильтры, от этого воздуха у них разболелась голова, зато я как на родине побывала. — Выхлопы машин, как и выбросы предприятий, засоряют воздух, интенсивная жизнедеятельность подрывает здоровье. Вы вот проводите мониторинг заболеваний ваших рабочих? — Опять взгляд зауча старших классов на нерадивого ученика. По-моему мужчина стушевался или просто услышал незнакомые слова. — Вижу не проводите! А стоит. Не даром Ламбракисы обосновались в столь живописном месте и окружили себя прекрасными растениями, синтезирующими кислород, так необходимый нашему организму. — Но Никос решил меня прервать, знамя прогресса не должно было упасть из его рук.

— У нас, если вы заметили, у каждого дома разбит сквер. Внутри предприятия тоже есть островки зелени. Многие животные охраняются. — Но я была непреклонна. Акционер допустил непростительную ошибку и ему надо указать на нее.

— Охраняются они после того, как их вид был практически уничтожен. Это не забота о природе, это просто исправления ошибок цивилизации, приведших к глобальным разрушениям. Вы ведь платите своим рабочим за работу, не правда ли? А изымая у природы полезные ископаемые, без которых ваши машины не могут быть созданы, нарушая баланс природных ресурсов, вы даже и не думаете восстанавливать нарушенное. А ведь природе тоже надо платить бережным к ней отношением. — Наши взгляды были подобны молниям, еще чуть-чуть и быть грозе.

— Ах, оставьте эти споры нашим парламентариям, — вмешался хозяин дома. — Зореан, вы не думали над той проблемой, которой я вас озадачил?

Тучи разбежались, выглянуло яркое солнце в лице моего супруга:

— Ну, конечно, Каристос! Но мне кажется женщинам эти вопросы будут не интересны. — Он улыбнулся и извинившись, развел руками. Мужчины удалились в дом. А мы, вчетвером, остались на террасе.

— Гвендолин, вы где-то учились? — не удержалась Верджиния.

— Мне всего 17 лет. — Я улыбнулась, чуть пожимая плечами.

— И вы уже замужем? Как ваши родственники могли так поступить? — Недоумение и возмущение были написаны у нее на лице.

— Джини, — вмешалась Десма, все время молчавшая, почему-то. — Мы же тебе рассказывали о ее семье. Бедняжке и с мужем и с замужеством чрезвычайно повезло.

— Это ты у нас сплошное недоразумение. — Клилиан явно недолюбливала девушку и ничуть не боялась показать это. — Посмотри на Никоса. Он мечта любой женщины, а ты тянешь со свадьбой. То все ждали, когда ты закончишь учебу, то он поломал ногу. Что теперь?

— Я еще не готова связать себя узами брака! — девушку явно тяготил этот разговор.

— Она не готова! — негодовала одна из тетушек. — Ах, бывают же глупые женщины! — ее глаза многозначительно оглядели окружающих. — Такой приятный, самостоятельный и состоятельный мужчина! Ты вся в отца, такая же легкомысленная! — От избытка чувств она схватила стакан с водой и начала пить, но поперхнувшись, закашлялась.

Верджиния только фыркнула на это заявление и осталась сидеть, безмятежно поедая персик. А мне на ум для характеристики этого «элитного» жениха приходили совсем другие слова, правда не совсем приличные.

Я обратила внимание на то, что как только начался этот разговор, лицо Десмы стало безоблачно-отрешенным, казалось он проходил мимо ее ушей, у Верджинии — замкнуто-сосредоточенный, как будто он ее не касался, и только Клилиан сверкала яростью и возмущением. Она уже перестала кашлять, выравняла дыхание и, судя по возникшей решимости и ненависти в ее глазах, собиралась продолжить воспитание девушки, хотя сама была лет на 5–6 старше ее.

— Простите, Верджиния, вы не подскажите мне — где я могу найти дамскую комнату? — Я встала с дивана. Мне не хотелось становиться участником то ли возникающего скандала, то ли очередного выяснения отношений. По виду Десмы я поняла, что оставшиеся двое привыкли общаться таким образом, и они уже просто не замечают градуса этих отношений.

— Да, да, — огне-волоска стремительно встала и только мы вышли с террасы, как ее лицо осунулось и она, закусив губу, произнесла:

— Как же все это надоело!

— Простите, но если вы не хотите выходить замуж за Никоса, для чего весь этот фарс? — Я искоса посмотрела на нее. Девушке явно хотелось выговориться, да было не с кем.

— Все очень сложно. Ракастас еще лучшее из того, что меня ожидает. Он искренне болеет заботами компании, с утра до вечера не прожигает деньги, а работает и очень плодотворно, «Дюранте» явно повезет с таким председателем правления.

— А при чем здесь компания и ваше замужество?

— Все дело в том, что мой отец, оставив мне 34 % акций компании «Дюранте», вновь женился и уехал в Ронферо на материке Бетория, на родину жены Мать моя, сестра Десмы умерла пять лет назад. А Никос владеет 20 % акций нашей компании. Если мы поженимся, имея на руках контрольный пакет, ему будет легче проводить реформы, а они в корне необходимы, если мы хотим остатся в первой пятерке самых прибыльных компаний. — Ее голос звучал глухо и безжизненно. Она так увлеченно рассказывала о своей работе и компании на пути в беседку, что нынешнее состояние было странным.

— Вы владелица такого количества акций и…. - мое недоумение еще более увеличилось, но она меня прервала:

— Работаю сменным инженером. Это мой выбор. Что бы разобраться с тем, что приносит нам наибольшую прибыть, надо пройти по всем вехам, с самых низов. Как я могу руководить, если на своей шкуре не прочувствую все этапы производства и производственных отношений? Я с детства не играла в куклы, а собирала и разбирала разные механизмы, а потом познакомилась с удивительным человеком и он увлек меня автомобилями. — Ее голос изменился, как и настроение. Он стал задумчивым и душевным, но в то же время во все это вплетались отголоски давней боли, с которой Верджиния устала бороться.

— Ну, так, если вы ему доверяете, просто дайте доверенность на ведение дел от вашего имени на определенный срок. И все! При чем здесь брак? Правда, я не знаю всех ваших законов. — Мы вошли в дом, повернули налево и прошли в большую, красивую комнату, Девушка устало присела на диван:

— Вам вон в те двери. — Она махнула рукой Я присела рядом и как можно дружелюбнее посмотрела в глаза. Верджиния глубоко вздохнула и продолжила:

— Идея выдать меня замуж за Никоса пришла Каристосу уже давно, отец был против, он и сейчас оставил решение этого вопроса за мной. Поэтому мне так долго и удается тянуть время. Наседать на меня они не имеют право, адвокат отца пристально следит за этим. А свое согласие на помолвку я дала в момент, когда мне казалось, что жизнь окончена… Через два месяца после гибели Эрнесто Дивейро — Она произнесла это имя с любовью и болью, так, как я долгое время произносила имя Дениса. Ну, хоть с этим стало что-то ясно. — Он был гонщиком и безумно любил автомобили…. — Она замолчала, устремив взгляд в пол.

— А Клилиан, как преданная сестра, решила помочь воплотить Каристосу его мечту? — Я, конечно, высказала эту мысль в слух, но меня несколько смущал огонь ненависти в глазах «тетеньки».

— Если вы уже успели заметить, она меня терпеть не может и, была бы ее воля, никогда бы ни видела. Но на это есть причина. Каждый раз, когда они сюда приезжают, у нее с Никосом завязывается бурный любовный роман. И длится это уже лет шесть. Терис то ли слепой, то ли ему все равно, но он на это ни как не реагирует. Мне даже кажется, что последний их сын, а у них трое детей, не от него. Но Аматандиса волнуют только финансовые вопросы, ко всему остальному он равнодушен. — Она улыбнулась грустной улыбкой. — Не смотрите на меня так. Да я все знаю, но Ракастас — это лучшее из того, что сейчас крутится возле меня, а самое главное — он нужен компании.

Мне показалось, что ей уже все равно, единственное, что у нее осталось — это любимая работа. Я взяла Верджинию за руку и неожиданно, даже для самой себя, шепнула на ухо:

— Не переживайте, мои ребята что-нибудь придумают! — Быстро встала и прошла в туалетную комнату. И только здесь внезапно другая мысль меня осенила. Я сказала — «мои ребята». Только кажется, эти ребята не на шутку увлеклись золотоволосой красавицей. С сожалением вздохнув, почувствовала горечь во рту. Нет, мне двоих не надо, мне бы одного, но конкретного. Только я, по-моему, сделала все, чтобы он меня возненавидел. Неужели в скором времени я уподоблюсь «доброй тетушке»? Мысленно прикрикнув на себя, несколько раз глубоко вздохнула. Мысли стали на место.

Сосредоточившись, попробовала связаться с Фабианом. С каждым разом это получалось все лучше и лучше, а вот с Зореаном — плохо, я была какая-то зажатая. Может быть я боялась, что проникнув в мои мысли, он все поймет? Но я не хотела выставлять себя на посмешище. Сейчас братья каждый раз пытались меня шутливо поддеть, а если они узнают о моих переживаниях и увлеченности, то постараются задеть по-больнее. Мне это надо?

Фабиан скоро ответил:

— Что, дорогая женушка, соскучилась? — Его голос, как всегда был наполнен шутливой издевкой.

— Безумно, мой дорогой! — ответила я, попробовав уподобиться ему. — Но меня не это сейчас волнует. Ты бы не мог просмотреть мысли Никоса в связи с именем Эрнесто Дивейро?

— Любимая, ты за кого меня принимаешь?

— А кто меня сегодня не свет, не заря, разбудил воплями, что он гениальный менталист? Вы же сами, любезный супруг, похвастались, что на родине у вас были еле-еле проклюнувшиеся способности, и вас убедили, что из этого ничего не выйдет. А здесь вы, на удивление, очень легко проникаете в головы этим, лишенным магии.

— Это было до того, как вы меня огрели мысленным кулаком, ваше сиятельство!

— А нечего у меня в голове рыскать! Я вам не «лишенка», какая-то! — Ну, не объяснишь же, что это я чисто интуитивно его со всего размаху гепнула, когда почувствовала какое-то странное шевеление в мозгах.

— А, что очень надо? Если очень, то попробую, но вы мне будете должны одно… нет два желания. Ну так что?

— Согласна. Дома все объясню. А потом пороетесь в голове вашей несравненной Клилиан и все о том же мужчине.

— Хорошо, хорошо. Все. А то на меня уже косятся.

Когда я вышла, девушка так и сидела — сложив руки на коленях и устремив свой взгляд в потолок.

— Верджиния, я бы хотела пригласить вас к нам. Мой муж, как и его брат увлеклись новинками техники, машинами, механизмами, а я в этом ничего не понимаю.

Может быть вы бы смогли им что-то показать и объяснить, хотя бы даже в музее техники, если он у вас есть. Дома они очень заняты — хозяйство, лошади и еще очень много проблем А здесь все для нас ново и необычно. Я же тем временем приведу в порядок сад, там очень многое надо переделать. Может вы знаете фирму, которая поможет сделать системы полива, освещения? — Я тараторила, стараясь как то вывезти ее из этого состояния отрешенности.

Сначала она просто приветливо улыбалась заученной улыбкой, но потом понемногу ожила.

— Вам понравился этот сад и вы хотите сделать такой же? — Ее глаза как-то хитро прищурились.

— Нет, я хочу сделать что-то свое. Здесь, вы меня простите, слишком дорого и обезличено. Просто красивые цветы, высаженные вдоль тропинок, очень много цветущих деревьев, я догадываюсь, что столь же редких, как и другие растения, но они закрывают друг друга и не создают ни интересной картины, ни единого целого. — Конечно, если бы на ее месте была бы Десма, я бы ни за что так не сказала, но рыжеволосая фея не могла быть в восторге от этой выставки капитала.

— Я то же сначала фыркала, но тетушка страшно обижалась, пришлось замолчать и сделать вид, что мне здесь все очень нравится. Я вам дам свой номер телефона, вы перезвоните завтра после 10 утра. К этому времени я постараюсь узнать какие фирмы этим занимаются. Мне стало очень интересно — что вы сотворите, ведь картины у вас чудесные. — Она вышла на минуту и вернулась с листком бумаги, на котором были написаны цифры. Потом, по ее инициативе, немного побродили по дому. Я чувствовала, что она тяготится общением с женщинами, оставшимися в беседке.

Домом, очевидно, занимался другой дизайнер — нежные полутона, мягкие краски, удачно подобранные мебель и аксессуары. Наконец, мы встретили мужчин и вернулись обратно к столу. На улице уже было темно, всюду светились разноцветные фонарики, вот теперь здесь было уютно. Вскоре мы распрощались, как я поняла, мужчины уже договорились как о месте следующей встречи, так и о времени.

Следующее утро я провела опять в саду, размечая зоны отдыха и коротко записывая какие растения, примерно, хотела бы видеть Во время звонка к Верджинии, после того, как она сообщила мне несколько адресов нужных фирм, подбежавший Фабиан вырвал трубку и, рассыпаясь в комплиментах, назначил девушке встречу возле какого-то автосалона. После завтрака, выделив мне две тысячи баргов на цветы, близнецы укатили в город — «по делам». Мне, как они объяснили, можно и такси взять, а в цветах, они все равно ничего не понимают, тем более, что с этим миром, благодаря снам, я хорошо знакома.

Всю следующую неделю я почти не встречалась с близнецами, а вертелась как белка в колесе. Возможно я была не права, решив заглушить работой ростки пробивавшейся симпатии и доказать этим ветреным мужчинам, что я чего — то стою, но несерьезность братьев, их постоянные то и дело меняющиеся увлечения женского пола, не только раздражали, но и приносили боль. Нет, по правде говоря, если бы это вытворял только Фабиан, мне бы было все равно. Я его воспринимала, как брата. Взбалмошного, часто серьезного, а в следующую минуту ехидного и веселого мужчину. Я ни как не могла понять почему из этих двоих мое сердце выбрало Зореана. Заводилу с бурным темпераментом, умеющего преодолевать трудности с ехидной улыбкой на лице, нередко провоцирующего меня и являющегося причиной моей дикой неуверенности в себе и частой агрессии.

И вот все было готово. Территория, претерпевшая изменения, была разбита на определенные зоны отдыха с разными скамеечками, плетенными креслами и столиками, лавками — качелями и другим инвентарем. Из цветов и низких кустарников были созданы бордюры, за ними простирался шелковистый газон изумрудной травы, на небольших каменных горках, в защищенном от ветра и солнечном месте, расположились — то огромная божья коровка, то бегемот или павлин с распушенным хвостом, выполненные из разных, но умело высаженных и непрерывно цветущих цветов. Пруд с небольшим водопадом расположился в тени огромных вековых деревьев, чтобы под прямыми лучами солнца он не зацвел. Сюда запустили множество разноцветных рыбешек. Территорию вокруг пруда охраняла живая изгородь из причудливо выстриженных кустарников. Здесь были и грибы, и домашние животные, и разноцветные шары, в зависимости от вида и цвета листьев. На газонах в творческом беспорядке стояли необычные цветники и вазоны, сделанные: одни — из распиленного дерева, другие — из огромного расписного чайника, третьи — из предметов домашней старинной утвари, найденные мной на блошином рынке и купленные за бесценок. На одной из маленьких полянок расположилась девушка — цветник, платье которой и широкополая шляпа на голове, были яркими цветочными клумбами на теле манекена. Один из рабочих долго смеялся, говоря, что это самое прекрасное пугало, которое он видел в своей жизни. На другой полянке из декоративных растений, цветов, камней и того, что Фабиан назвал «мусором», я создала причудливую композицию, осмотрев которую, один из представителей фирмы «Зеленые насаждения» сразу же предложил работу, а услышав отказ, озвучил просьбу проконсультировать одного из дизайнеров, естественно платно. Его настойчивой просьбе я не могла отказать и мы договорились о нескольких уроках для его сотрудников. Извилистые дорожки вымостили из плит красного песчаника, а маленькие яркие уголки украсили розами и клематисом.

Братья Шаверни в эти дни уходили рано утром, а возвращались поздно вечером, в спешке ужинали и ложились отдыхать, уставшие от множества впечатлений. Вот и в этот вечер, выпрыгнув из машины и вбежав на террасу, где я при свете фонаря пила чай, они обрадовали известием, что узнали просто сокрушительную тайну Никоса Ракастаса, но расскажут ее мне завтра утром после завтрака. А сейчас им надо просмотреть все, что они успели записать за день на кристаллы На мой вопросительный взгляд, они ответили, что, на это я сама их натолкнула, рассказав о кино. Больше мне не удалось ничего ни сказать, ни услышать — они скрылись в своих комнатах.

Ночью спала чутко и нервно, часто просыпаясь. А взглянув в окно и увидев темноту, означавшую ночь, бессильно возвращала голову обратно на подушку. Больше всего меня волновала реакция мужей на мое творчество. С чего бы это? Никогда не чувствовала себя маленькой девочкой, да и время сомнений в своих действиях прошло, казалось безвозвратно… Ведь знаю, а здешние специалисты подтвердили, что интересно, самобытно и поражает воображение, но червяк сомнения гложет. А понравится ли одному надоедливому и въедливому субъекту? Именно ему. Другие меня как-то мало интересовали.

Лишь только начало светать, я, выбравшись из под одеяла, быстро одевшись, решила еще раз проверить готовность нового сада к инспекции. Заметив одинокую фигуру, качавшуюся на лавке — качели, недоумевая подошла ближе. Зореан. Отчего в такую рань?

— Решили заранее ознакомится со всем, что бы потом я по вашему невозмутимому виду не могла понять о ваших действительных впечатлениях и реакции? Вам так нравится меня постоянно провоцировать? — Я себя уже так накрутила, что только небольшого огонька не хватало, что бы опять вспылив, не начать его доводить до белого каления своими замечаниями.

— И вам, доброе утро, любезная женушка! Признаюсь, нам с Фабианом слабо верилось в вашу затею. Сада нам не было жалко, зато ваше свободное время и яркий темперамент были заняты. С окружающим миром нам хотелось ознакомиться самим, вы же видели его во сне, — он улыбнулся, чуть уставший и спокойный. Ни какой иронии, к которой я привыкла за последнее время, ни какого ехидства. Он похлопал по сидению — Присаживайтесь, Гвендолин, и спасибо. Здесь ничего не узнать. Когда мы вернемся, вы не будете против повторить эту красоту в нашем доме в столице? Это будет потрясающее зрелище как для короля, так и для его свиты.

— В вашем с Фабианом доме? — Недоумевая спросила я, присаживаясь в уголочке, подальше от мужчины. Мне было странно слышать свой бесстрастный, уравновешенный голос со стороны, в то время, как внутри все пело — «Ему понравилось!» За многие годы моей жизнь в другом мире я научилась хорошо скрывать свои истинные чувства, но сейчас я еле справлялась с этой радостью, рвавшейся наружу. А потом его голос, не интонации и слова, а именно голос меня вечно провоцировал и зажигал внутри огонь сопротивления магии обольщения. Я же не эти служанки и иже с ними? Так почему мне все труднее и труднее ему сопротивляться? Неужели на меня начала действовать его приворотная кровь? И при взгляде на братьев Шаверни я буду ходить с такими же осоловевшими и обожающими глазами? Холодок ужаса пробежал по моей спине, стало зябко и я повела плечами.

— Вам не следовало выходить на улицу в одном легком платье. — Его ласковый и участливый голос подколодной змеей влезал в душу и завораживал ее. Он снял джемпер и, набросив его мне на плечи, придвинулся почти впритык и полуобнял. Теперь стало жарко. Я почувствовала, как щеки охватывает румянец. С силой сжала перекладину на качели, попытавшись прийти в себя. Еще чуть-чуть и мне бы это удалось, но жар его дыхания на шее и щеке продлил агонию.

Окружающее пространство вдруг заполнила звенящая тишина, будоражащая, напряженная, я почувствовала приближение чего-то, что изменит мою жизнь на всегда и, боясь пошевелиться, смотрела упорно на траву.

— Не в моем с Фабианом доме, а в нашем с вами, Гвендолин, доме! — Его голос звучал так мягко, уверено и негромко, что я, не поверив услышанному, развернулась посмотреть в его глаза. Лучше бы я этого не делала. Оказавшись в плену этих синих озер, про все забыв, потянулась навстречу и вскоре оказалась в крепких объятиях, ощутив пылкость и нежность губ этого наглеца. Но сопротивляться и протестовать не было сил, тем более, что еще одно мгновение… и он меня уже удобно усадил на своих коленях. А поцелуй все длился и длился до головокружения. Когда, наконец, он разрешил мне вдохнуть воздух, я, спрятав пылающее лицо на его груди, не могла произнести ни слова. Ну, не кричать же на весь еще не проснувшийся парк как мне понравилось и что я хочу продолжения?

— Ну, что же, я вас поздравляю графиня, — его низкий голос, опять наполненный язвительными интонациями, привел меня в чувство. — вы сумели прорвать мою оборону и так часто пытались вывезти из себя, что я ни как не мог поверить, что вы искренне мной заинтересовались Но этот поцелуй изменил многое. Фабиан прав, вы мне дерзите, потому что постоянно ревнуете. И еще…. вы в меня влюблены и от этого беситесь, потому что я всем уделяю внимание, кроме вас!