Где-то в другом мире. Идеальный выбор

Эти слова звучали, как пощечина. Но горящие и распухшие губы не могли произнести ни слова. Еле справившись с собой, с подступающими к горлу рыданиями, злая на себя и на все вокруг, медленно встала с его колен. Сжав правую руку в кулак, так, что ногти пробили кожу, нашла в себе силы сказать: «За кого вы меня принимаете, граф?» На большее духа не хватило.

— За девственную влюбленную стерву в погоне за деньгами. — Синие озера уже подобны были омутам, только у меня сил хватило отпрянуть от них.

— О, Зореан, вы как всегда абсолютно правы. Вы точно раскрыли мою истинную сущность, и теперь я понимаю на сколько вы сами изобретательны. Неужели вам стало так жалко денег, что вы решили меня соблазнить?. — Используя его слова и интонации продолжила- «В нашем с вами, Гвендолин доме!» Как трогательно! И деньги в доме останутся, и бесплатно влюбленная дура красоту наведет, а потом, возможно, еще и заработает, переделав и преобразив сады друзей. Выгодное приобретение! Спешу вас разочаровать, ваше сиятельство, после возвращения нас ждет развод!. — Сделать первый шаг было чрезвычайно трудно, но я, преодолев себя, тихой, размеренной походкой направилась в дом. Пройдя немного, не удержавшись, оглянулась. Дерзкая улыбка уже сползла с лица супруга, оно казалось осунувшимся и усталым. Я задавила ростки жалости и нежности неожиданно возникшие внутри.

— А целуетесь вы, Зореан, так себе и чего-то не хватает… Души быть может? С манекеном в витрине магазина, наверное, чуть хуже, вы хотя бы теплый.

Дома я долго стояла под холодным душем, пытаясь обрести душевное равновесие…

Когда Тереза пригласила меня на завтрак, я уже пришла в себя. Остались только боль и недоумение. Но внешне я опять была холодна и бесстрастна. Идя по лестнице, ни как не могла ответить самой себе на вопрос: «Неужели все, что я чувствовала и чувствую к Зореану, это досадный обман чувств? Почему в присутствие его у меня постоянно возникает желание побольнее его уколоть, даже если самой от этого хочется на стенку лезть?» Но ответа не было.

Завтрак проходил при полном молчании на одной из террас. Пригубив бокал с соком, в горле было постоянно сухо и не было возможности отделаться от чувства горечи, я медленно и долго пережевывала пищу, не поднимая глаз от тарелки. Мужья сидели за круглым столом по обе стороны от меня и судя по звону бокалов и звяканья вилок о тарелки, отсутствием аппетита не страдали. Но видеть их довольные лица хотелось меньше всего.

— Гвен, правда, сегодня салат и отбивные необычайно вкусны? — Веселый голос Фабиана вырвал меня из погружения в самобичевание и немного разрядил атмосферу.

— Да, очень вкусно. — машинально ответила я, так и не подняв глаза и подумав, что совершенно не ощущаю, что ем, ведь мысли и чувства заняты совершенно другим. Тарелка все так же была полна, как и полчаса назад. Но действительно есть, а не изображать «аппетитное поглощение» пищи не было сил.

— Гвен, вы совершенно себя загоняли! Я понимаю, что вы очень любите природу, вам хочется сделать все как лучше, перещеголяв местных садоводов, или как они тут называются, но не доводить же себя до полного упадка сил! — Не выдержав, я подняла глаза и встретилась с сочувствующим и внимательным взглядом все того же Фабиана. — Конечно, мы тоже в этом виноваты, бросив вас на произвол судьбы, но здесь так интересно! Посетив их музеи, ознакомившись с историей и развитием общества, поговорив со многими людьми, мы, вне зависимости от вас, сделали те же выводы — нам ни в коем случае нельзя уничтожать барьер. Это будет означать гибель острова и наших королевств. Мы по сравнению с ними — дети, а наша магия — детские игрушки. Мы ведь сильны, пока перстни на руках наполнены силой, которую вы, по странной случайности, можете извлекать из окружающего мира. Я не знаю сколько таких людей найдется в наших королевствах, но уверен, что мало. Значит выживут единицы. А наш остров станет зоной отдыха и диковинок для самых богатых жителей этих стран. О таком ли будущем мы мечтаем?.

— Фаб, — прервала я его насторожено. — Тереза, вы не забыли? — И покосилась на служанку терпеливо стоящую при входе в дом и зорко следящую за порядком на столе. Громкий голос супруга несомненно долетал до ее ушей.

— Не беспокойтесь, для нее мы сейчас обсуждаем погоду и красоту их столицы. Она же не удивляется, что молодожены спят отдельно, потому что для нее Зореан каждый вечер идет в вашу спальню. И к стати, нам необходимы другие перстни. Эти уже на издыхании. — Он сидел такой довольный и счастливый, такой самоуверенный и удивительно похожий на брата, что сердце ухнуло вниз. Но посмотреть в противоположную сторону не было сил.

— Сейчас мы заняты, — продолжал он как ни в чем не бывало, — поисками материалов, которые могут навсегда отбить желание приверженцам идеи «Мы превосходны во всем», кричать, что жители Тарсенье самые сильные и непобедимые. Вчера вместе с Верджинией мы, в который раз, побывали в кинотеатре. — При слове в «кинотеатре» сердце предательски стиснула неизвестная сила, от боли я прикусила губу. Чем они могли заниматься в полутемном зале? Но я быстро привела свои чувства в порядок, проорав самой себе: «Ты же, дура, слышишь, они ищут качественную аргументацию и они уже не подростки! А потом, какое тебе до этого дело?» В замешательстве в очередной раз схватила бокал и выпила весь сок.

— Этот фильм будет бесподобным доказательством нашей правоты. Догадайтесь о чем там идет речь? — Он выглядел как маленький ребенок, получивший в подарок вкусную конфету и, спрятав ее за спину, интересуется в какой она руке, что бы похвастаться. Я только пожала плечами. — «Нашествие. Маги против роботов.» Там такие спецэффекты, что наши преподаватели в академии умрут от зависти! Они и половину этих трюков не могут. Но они же не будут знать, что это не правда. А завтра мы поедем на завод компании Дюранте, посмотрим, что можно запечатлеть на кристалл, что бы было чем поразить наших придворных и важных сановников. Хорошо, что Вери взяла отпуск, как она называет свои прогулы на работе, и нас везде сопровождает. Сегодня она вместе с нами хочет осмотреть сад и скоро будет здесь. — Он мельком посмотрел на большие часы, висящие на стене дома. — Вы не возражаете Гвен?

Я медленно набрала воздух, наполнив легкие, задержала его на мгновение и сдержанно выдохнула:

— Конечно, я давно ее не видела и мне очень хочется поболтать с ней.

— И поделиться женскими секретами обольщения? — Подал свой голос Шаверни номер два, до сих пор молчавший и с сумасшедшей сверхскоростью уничтожавший продукты на столе.

— У женщин всегда найдется о чем поболтать. Это только самовлюбленные мужчины думают, что они единственный предмет, о котором не перестает судачить противоположный пол. Но, кажется, вчера вы намекали на какую-то сверхтайну самоуверенного Ракастаса? — Даже отвечая на реплику супруга, я, не в силах встретиться с ним глазами, продолжала смотреть на Фабиана. Тот, доброжелательно и заботливо глядя на меня, вдруг перевел глаза на брата и на лице его возникло удивление.

— Зореан, что сегодня с тобой? Ты приканчиваешь уже третью порцию. Ты всерьез решил уничтожить все продукты в доме?

Тот, с трудом пережевав, схватил бокал с соком и, за миг его осушив, снова налил бокал, поставив молча на стол пустой кувшин.

— А Гвендолин ты решил помочь ликвидировать сок. — Фабиан посмотрел на служанку — Тереза, у нас еще есть персиковый?

— Нет, остался только яблочный. — Подходя к столу и забирая графин, ответила женщина. — Но господин Зореан его не любит. Я заказала все остальные, они прибудут только к обеду. Кто ж знал, что вы за завтраком выпьете четыре графина. Вы больше одного не выпивали. — Вид ее был удрученный, а голос выдавал крайнее волнение.

— Мы, что действительно сейчас выпили четыре графина сока? — Изумившись, я начала вспоминать, и вспомнила, только то, что все время понемногу отпивала. Но что бы столько?

— Не переживайте, Тереза, просто наши молодожены где-то ночью гуляли, вот и нагуляли прекрасный аппетит. — Но взглянув на мою тарелку, поправился — По крайней мере один из них. Молодая больше на сок налегала. — А потом положив свою руку на мою добавил — Да, не переживайте вы так, Гвендолин, мы абсолютно уверены, что сад будет так же прекрасен и необычен, как ваши картины.

Дружеское участие в его голосе, теплота и проникновенный голос возымели обратное действие. Я чуть не расплакалась, еле сдержавшись, а Зореан вскочил и, пробормотав слова извинения, выскочил в сад. С его уходом мне стало значительно легче и я смогла спокойно опять взглянуть на его близнеца.

— Так что там с этим вечным женихом?

— Там вообще отвратительная история и уходит в далекие-дали. Все на самом деле придумал Ламбракис. Когда-то именно отец Верджинии увел у того из под носа акции «Дюранте». А буквально через пол года они взлетели на недосягаемую высоту. Каристос распрощался с мечтой, устремив свой взгляд в другую сторону, но обиды не простил. Через много лет, встретившись с отцом Вери, сумел с ним подружиться, а потом и соблазнить сводную сестру его жены. Десме тогда было всего 16. После скандала в узком кругу, он все же женился, а в приданное получил часть акций «Дюранте» и полностью завладел сталелитейным заводом, расположенном недалеко от Лулео. После какого-то скандала, связанного с его изменами, Десма лишилась ребенка, врачи сказали, что она больше не сможет иметь детей. Никоса Каристос и Клилиан давно поймали на ее сомнительные прелести, когда ему еще не было 18. Все трое детей прелестной сестры нашего спасителя — именно Ракастаса. Не знаю уж чем она так его завлекла, но он ей послушен во всем. Именно он нанял людей и они подменили одну из деталей на гоночном автомобиле Эрнесто Дивейро, та была со специальным дефектом и вышла из строя на большой скорости на одном из виражей. Семья Ламбракиса не могла упустить акции компании. — Он произносил этот монолог с какой-то затаенной грустью и жалостью. Вряд ли он жалел погибщего автогонщика, скорее его, так и не ставшую женой, невесту.

— Тебе нравится Верджиния? — Просто и очень тихо спросила я, теперь в свою очередь, участливо положив руку на локоть Фабиана, находившегося невдалеке от меня.

— Странно, правда? Я сам от себя такого не ожидал. — Он вздохнул и с затаенной надеждой спросил — Вы думаете у меня есть шанс? Мне кажеться на нее наша проклятая кровь тоже не действует!

— Что бы это выяснить надо просто честно поговорить с девушкой, объясниться. Едва ли она столько времени проводила бы с вами, если бы ее кто то из вас не заинтересовал. Одного не могу понять — Десма же сестра ее матери и так спокойно относится к этой истории?

— Десма как раз и не в курсе. Никос и Клилиан хорошо научились скрывать свои отношения.

— Мне кажется, — начала я осторожно, — что всей этой историей вам не следует ошарашивать Верджинию. Тем более после выяснения отношений, а еще более перед. Она может подумать, что это все вы выдумали из ревности. Вот если бы эту историю ей выложила Десма, при чем о вас совершенно не упоминая…

— Тогда я сегодня же попробую поработать с сознанием Десмы, напросившись к ним в гости. А впрочем, лучше отправить туда Зореана, у него дела с Каристосом и с сознанием он может работать ничуть не хуже меня. Еще на корабле брат, проштудировав книги по экономике, схлестнулся с промышленником в некоторых вопросах, и сейчас они вдвоем занимаются какой-то выгодной сделкой, совсем не связанной с «Дюранте». Я думаю, вы не обидитесь, если я прямо сейчас попрошу Зореана поехать к Ламбракисам и мы только втроем осмотрим парк? — Он, извиняясь, заглядывал в мои глаза, разыскивая там глубокую обиду, но я, чуть не подскочив с возгласом «Ну конечно!», степенно ответила:

— Ну как я могу? Я же понимаю создавшуюся ситуацию. Мы же сегодня не уезжаем отсюда. Будет еще завтра и послезавтра. — Мужчина вскочил, благодарственно поцеловал мою руку и побежал в сад вслед за братом.

Фабиан нашел брата возле пруда, Шаверни номер два смотрел не отрываясь то на рукотворный водопад, то на быстро мелькающих разноцветных рыбок.

— Ты знаешь, — он обвел пространство рукой. — Здесь все успокаивает и так интересно, что все проблемы видятся не такими уж не преодолимыми… Что, Верджинии не будет? — Он выглядел не столько уставшим, сколько расстроенным и неудовлетворенным.

— Вери будет, но позже. А вот Гвен сейчас предложила выход из одной щекотливой ситуации.

— Как нам рядом с ней остаться вменяемыми и не разориться? — Улыбка Зореана была больше похожа на оскал посетителя зубоврачебного кабинета после замораживающего укола.

— Кто о чем, а ты о том же! Вам обоим просто необходимо объясниться, а не демонстрировать свое уязвленное самолюбие. Как вас заставить, запрятав амбиции подальше, не действовать так опрометчиво и не уничтожать все, что притягивает друг к другу? Вы словно слепые придаете происходящим событиям неправильное истолкование! — Фабиан смотрел на только недавно так понятного брата, и не узнавал его. Они всегда привыкли делиться чувствами, бедами и сомнениями. Но последнее время Зореан отдалился, стал задумчивым и неуравновешенным, особенно рядом с одной конкретной дамой. Казалось, он потерял что-то очень важное и не решается ни рассказать, ни броситься на поиски.

— Неправильное? — Голос Зореана зазвенел, как натянутая струна. — Она принимает меня за Мерти Барони — ловеласа и проходимца (один из отрицательных персонажей спектакля, идущего с большим успехом в столице государства Даони — авт.) Каждый раз, когда она разговаривает с тобой, она просто весела и чуть насмешлива, но только ее взгляд останавливается на моей персоне, у нее в глазах появляется такое ехидство и презрение, такой огонь, что кажется — в следующую минуту она смешает меня с грязью! Я всего лишь обороняюсь.

— Ты у нас, как высказался Каристос, почти гений экономики, с гибким умом и быстрой реакцией. Я бы еще добавил — знаток истории, за это время ты хорошо изучил утраченные века. Но почему, Зор, стоит тебя оказаться рядом с Гвен, твой отточенный ум сразу тупеет и ты начинаешь выглядеть идиотом? Вы оба — два упрямых безумца! Не знаю почему, но вы уверовали, что не подходите друг другу, вы изводите себя, да и меня тоже. Я же вижу, как вы потеряли голову оба и безоговорочно. Вас бы запереть в одной комнате на несколько дней и ночей, может быть вы бы и договорились.

— Или перегрызли друг другу горло.

— На вершине сексуального наслаждения? — Фабиан уже явно издевался над братом, чувствуя что до того не достучаться.

— О чем ты? — Голос Зоренана был полон горечи и недоумения- Вон только сейчас за завтраком, она тихо ела, общалась с тобой, и в тоже самое время делали вид, что меня не существует. Я для нее то ненавистное создание, то пустое место. Мне иногда кажется, что это у нее в венах течет кровь обольстителей, а в моих так, непонятная водичка.

Фабиан решил оставить этот разговор, но обязательно вернуться к нему, только лучше продумав аргументы и доводы убеждения. Он, кратко рассказав о предложении Гвендолин, попросил брата убедить Десму вмешаться в создавшуюся ситуацию с замужеством Верджинии, внушив ей, что это ее собственный выбор. Обговорив все детали работы с сознанием «тетушки», мужчины разошлись. Зореан, вызвав такси, направился в дом к Каристосу, а Фабиан вернулся на террасу.

Вскоре возле ступеней лестницы лихо затормозила, стрелой ворвавшаяся на территорию поместья, быстрая, легкая, спортивная машина серебристо — темно-синего цвета. Оттуда выпрыгнула яркая и грациозная девушка в светлом брючном костюме. Увидев слугу и расспросив его, уже через несколько мгновений она была на террасе, где беседовали о растениях и цветах хозяева дома.

Верджиния ни хотела ни пить, не есть. Ее солнечное, изумительно-беззаботное настроение передалось остальным. Ей нравилось все — и цветовая гамма растений, и удивительные клумбы-животные. С восторгом она заставила покататься вместе с ней на скамейке-качели Шаверни номер один. Но меня ей не удалось соблазнить. С некоторых пор эти скамейки не мое любимое развлечение.

Остановившись возле клумбы — ягуара, созданной цветами очень похожими на чернобривцы, или бархатцы, девушка залюбовалась ярко-желтой «бархатной» шкурой и красно-коричневыми разводами по ней, подержалась за длинны узкий хвост, сделанный из проволоки с цветной оплеткой, засмотрелась на морду, из специального материала, похожего на пластик, и разукрашенную.

— Обожаю джагори[3]. Они, как и я — яркие, быстрые и любящие свободу. — Она действительно была дивно как хороша — ослепительная и чарующая.

— У этого зверя не просто глаза — стеклышки. Туда вставлены лампочки, когда темно — они зажигаются, так же, как и у остальных зверей-клумб. — уточнила я.

— Да, несладко придется ворам ночью, как бы заиками не остались. — рассмеялась девушка. Потом она подбежала к мини-клумбам, сделанных из больших высоких 20 литровых кастрюль, расписанных под, так называемую в моем мире, хохлому — красными, зелеными и черными тонами по золотистому фону, с ручкам, имитирующими лапы животных. — Ой, Гвендолин, а где вы приобрели это чудо? В том доме, где я живу, между этажами — смотровые площадки, сплошь из стекла. Я украсила ту, что по-ближе ко мне, — цветами. Но они все в обычных коричневых, хоть и больших, горшках. А это так оригинально.

— В Лулео на рынке Сент де Вален. Там были разные размеры. Я еще заказала садовых гномиков у этого хозяина, они будут готовы на следующей неделе.

— А что такое гномики? — Глаза ее сверкали, губы — алели, а Фабиан ловил каждое ее слово и тихо наслаждался компанией.

— Маленькие смешные человечки с красными колпачками на голове и в рабочей одежде, типа ваших комбинезонов, с разными рабочими инструментами. Они считаются хранителями сада и приносят в дом удачу.

— А у нас они называются дворфами, говорят, что они замечательные кузнецы и ремесленники. Одеты в маленькие кеппи и зеленые костюмы. Но я никогда не подумала бы выставлять их фигурки в саду. Вы скажите, когда их расставите? Я очень хочу полюбоваться на это чудо. А вообще здесь все необычайно и не привычно.

Остановившись возле огромный ступней из цветных камней, Верджиния обратила внимание на рядом расположенный рокарий, созданный из разноцветных камней, плотно рассыпанных и создающих особую картинку. Здесь росли низкорослые неприхотливые растения, но тем не менее яркие и оригинальные.

Мы ходили и ходили, девушка восторгалась, а Шаверни был немногословен. Но в конце он, искренне, смотря мне в глаза, сказал:

— Чистосердечно говоря, я не ожидал такого. Это не просто сад, это маленькое сказочное королевство, украшенное цветами. А вы его создательница и волшебница.

— Да, да, — воскликнула Верджиния — она настоящая магиня! Как жалко, что их не бывает.

Мы переглянулись с Фабианом и рассмеялись. Мне ужас как не хотелось возвращаться в дом. Там я снова начну думать об утреннем инциденте.

— Верджиния, а может нам съездить на рынок? Вы, кажется, хотели оригинальные вазоны для цветов?

На мое удивление эту идею подхватил и Фабиан.

Огромные литые ворота рынка были распахнуты, толпа прямо от входа рекой текла на главную площадь. Там выступали какие-то иностранные фокусники. Нам тоже не терпелось посмотреть на них и здесь нас ожидал сюрприз. Фабиан узнал двоих участников этого шоу — графа Бартолиньи из королевства Мерчи и герцога де Партинора из королевства Тамер со славного острова Тарсенье.

Мы попали, судя по реакции зрителей, уже в разгар выступления. Двое очень обаятельных мужчин на высоко поднятой сцене, что бы всем было видно, демонстрировали в руках огромный пустой просвечивающийся шар диаметром примерно метра четыре, сделанный из крупной металлической сетки, потом неожиданно каждый со своей стороны начал доставать кусочки цветной материи. Как только яркий кончик появлялся в ячейке сетки, внутри шара обнаруживался платок. Его начинали тянуть, но не полностью, а вытягивая только до половины, чтобы было хорошо видно две части — одна стоит параллельно помосту внутри, другая свисает снаружи. Вскоре весь шар покрылся яркими цветными пятнами. Граф Бартолиньи, как нам его представил Фабиан, начал приглашать различных девушек из толпы и те вытягивали себе в подарок большой цветастый платок. Верджиния неожиданно выразила желания подняться на сцену.

— Вери, — мягко возразил ей наш сопровождающий. — Это твердая иллюзия, она исчезнет через пол часа. Я хорошо знаю этих мальчиков. — А мне по мысле-связи добавил — Гвен, что бы не увидели, не вмешивайтесь, у них магии только и осталось, что в этих перстнях, что на руках. Больше я ничего не вижу, тем более младшего де Партинора — Валери. Может быть он где-то на территории базара?

Вскоре платки закончились, доморощенные иллюзионисты щелкают застежками и у каждого в руках остается пустая половинка шара, которую они и демонстрируют азартно хлопающим зрителям.

— Сейчас будет самое интересное! — слышу я сзади молодой женский голос. — Я сюда третий день подряд из-за них езжу, жалко только сегодня они начали раньше и мы пол выступления пропустили. Вот тот черненький знаете что умеет?

Но ее перебивает другой голос:

— Неди, ты когда-нибудь помолчишь? Мы с тобой согласились поехать, только из-за того, что ты нас уже всех достала!

Оглянувшись, я вижу сзади трое привлекательных девушек, с интересом взирающих на сцену. На помосте тем временем два титулованных дворянина изяшно и стремительно сражаются на шпагах. Герцог красиво выбивает шпагу из рук графа, тот театрально переживает свое поражение с заламыванием рук, потом хватает шпагу и… проглатывает ее. Партинор извлекает из воздуха другую шпагу, еще красивее, чем прежняя, ее эфес украшен яркими камнями и позолотой, и протягивает Бартолиньи, поединок продолжается. Вскоре ситуация с проглатыванием шпаги повторяется, герцог снова извлекает оружие из воздуха, но граф убедительно отказывается продолжать поединок. Победитель обращается к зрителям с предложением участия в дуэли. Приз — шпага. Несколько молодых людей просто выпрыгивают по лестнице на помост, но проходят считанные секунды и результат тот-же — шпага падает на сцену, выбитая из рук.

— Девушки, подождите меня здесь, я очень быстро. — бросает нам Фабиан и в следующую минуту оказывается рядом с земляком. Надо сказать, к чести герцога, он не капли не изменился в лице. Может быть в глазах что-то было? Но с моего места это было видно слабо. Поединок начался.

Это было завораживающее и красивое зрелище. Мощные натиски с двух сторон не дают результата, оба участника поединка держаться великолепно, со всех сторон начинают раздаваться подсказки и рекомендации, улюлюканье и свист, подбадривающие выкрики. И наконец, остановившийся супруг, склонив голову, объявляет о своей капитуляции, протягивая шпагу своему противнику. Они торжественно жмут друг другу руки и о чем-то договариваются.

— Ну, почему? — шепчет мне на ухо недовольная золотоволоска. — Мне показалось, что еще чуть — чуть и Фабиан бы выиграл!

— А как было бы мужчине? — шепчу ей так же — Шпага дорогая и настоящая. Возможно она — единственный дорогостоящий атрибут в этом номере, остальные шпаги были иллюзиями. А его начальник? Артиста же могут лишить зарплаты! — Судя по лицу, с последним аргументом девушка соглашается более охотно, чем с предыдущими, и тяжело вздыхает. — Верджиния, не переживайте, мне кажется, Фаб договорился с мужчинами и они с удовольствием встретятся с нами в кафе.

Девушка повеселела. Да, во всех мирах профессия артиста страшно заманчива.

Вскоре подошедший Шаверни вклинивается межу нами и, взяв под руки, выводит из толпы, с интересом наблюдающей за дальнейшими выступлениями каких-то акробатов.

— Верджиния, вы мне доверяете? — странный вопрос вызывает озадаченность у нас двоих.

— В чем дело, Фабиан? Вы решили ограбить банк? — неожиданно шутит девушка. — Или может быть так понравилась шпага, что вам очень захотелось обменять на нее кого-то из нас двоих? Я внимательно наблюдала за поединком, вы могли победить. Но почему-то не сделали этого.

По лицу супруга было видно, что он на что-то решился, но это решение настолько внезапное и ошеломляющее, что с этого момента может все быть по другому.

— Что вы знаете о Таурском треугольнике? — в его глазах была такая решимость, такое ожидание изменения дальнейшей судьбы, что я все поняла.

— По-моему это где-то в Лазурном море? Загадочное место в котором постоянно пропадают суда и неустанно хозяйничают бури. — Серые глаза глядели пытливо и иронично.

— Вот, вот, вы совершенно правы. По среди этого таинственного пространства расположился чудесный остров Тарсенье, где главенствует магия. Давным давно, более 500 лет назад жители этого благословенного кусочка земли отгородились от остального мира, боясь быть уничтоженными страшной войной. Нас троих — меня, брата и Гвендолин послали сюда именно с Тарсенье для разведки. Многие, почему то вообразили себе, что здесь живут слабые, никчемные существа, которых очень легко подчинить себе.

— Это сказка должна что-то означать? — Девушка остановилась и недоуменно уставилась на нас.

— Это, к сожалению, не сказка Вери. — с тоской в голосе произнес Фабиан.

Мы как раз подошли к кафе, белые, легкие столики и стулья которого расположились на мощенном цветным камнем тротуаре.

— Давайте сядем и подождем наших с Гвен соотечественников, — предложил супруг. — Они вскоре подойдут. — Он посмотрел в глаза девушки. Его голос зазвучал взволнованно и просительно. — Я говорю это потому, что дороже вас, Верджиния, у меня нет никого, разве что брат и Гвендолин, как жена моего брата… — он помолчал и продолжил. — с некоторых пор. Потому, что там, у нас дома, она считается и моей женой.

Фабиан замолчал, девушка пожала плечами, мы отыскали свободный столик и сели.

— Это какая-то дурацкая шутка? — теперь, кроме замешательства и растерянности, лицо Вери ничего не выражало.

— К сожалению нет. — он взял ее руку в свою и положил сверху другую руку.. — Я хочу, что бы вы спокойно сейчас выслушали наш разговор с этими иллюзионистами, ничему не удивляясь и не вмешиваясь. После этой встречи я отвечу на все ваши вопросы честно и открыто. Я еще раз настаиваю на том, что мужем Гвен я считаюсь чисто формально и только на родине. Иначе мы просто не могли бы попасть сюда.

Девушка отняла руку и перевела свой взгляд на меня.

— Верджиния, стереотипы когда-то должны ломаться. Магия существует и мы никогда не были на Зоркаро. Фабиан абсолютно прав. Но вы же любите все необъяснимое, вот и теперь потерпите немного, послушайте, а потом мы с вами поговорим. Тем более, что наши собеседники уже на подходе.

Двое стройных, приятной внешности мужчин, лавируя между столиками, приближались к нам.

Когда Фабиан представил нас друг другу, мужчины сначала смерили взглядом Верджинию, а потом уставились на меня.

— После того, как герцог де Стеро узнал, что вы уже отплыли и в таком интересном составе, он нескольких своих советников превратил в пыль. Они ведь донесли, что графиня очень слабый маг и абсолютно не подходит для миссии. — голос герцога де Партинора был глухой и усталый, и хотя выглядел он браво и, как настоящий аристократ, обладал благородными чертами лица, обаятельной внешностью, прекрасным телосложением и вкусом, в его карих глазах была такая боль и надломленность, что у меня перехватило дыхание.

— Терео де Стеро? Канцлер королевства Тамер? — изумлению супруга не было предела. — Так за всем эти стоит он ….или ваш король?

— Герцог играет свою игру. Королем ему не быть — по известным причинам, вот он и решил, обеспечив себе поддержку извне, захватить власть на всем острове.

В это время, подошедший официант, прервал его рассказ. Фабиан заказал ягодные коктейли для всех нас и фрукты. Мужчины были не голодны, а алкоголь отказались пить — через два часа новое представление.

— Вы, как хотите, но плачу я. — заявил Фабиан с каким-то изучающим взглядом, рассматривая мужчин-собеседников.

— А мы не против, — скривился граф Бартолиньи. — У нас финансовый кризис. Неужели вы думаете, что предел наших мечтаний — уличное фиглярство? Нам теперь вообще некуда деваться. Домой путь заказан, а здесь мы на птичьих правах. Пока еще в перстнях чуть магии, нам хоть есть за что жить.

— Документы? — Всегда чуть насмешливый Шаверни стал серьезным и сосредоточенным.

— За них мы только недавно рассчитались с хозяином нашего балагана. Если бы не он, мы бы давно гнили в тюрьме — Глаза графа, хоть и были усталыми, но смотрели без той всепоглощающей боли и потерянности, как у его друга. — Я вижу, вы здесь не плохо устроились, перстни ломятся от силы, а на малышке даже ожерелье загружено под завязку. Не смею просить, но…. поделитесь? — Вот теперь его взгляд стал полным безысходности, он явно ждал отказа и эта его неожиданная просьба была просто бравадой обреченного человека.

— Дарис — Прикрикнул на него герцог. Но Фабиан жестом руки остановил его, снял перстень и протянул земляку.

— Ребята, мы устроились намного лучше вас. Собственный большой дом, денег хватает, как и магии, мы запасливые. Приглашаем вас в гости. А может быть — а ну его, вашего хозяина? Дома и поговорим как вы дошли до жизни такой.

— А вы не боитесь, что мы захотим это все отнять? У Вас, де Шаверни, теперь только внутренний запас, больше на вас я не вижу ничего магического. А супруга ваша нам не соперник. Как бы ни была она магически сильна, у нее нет опыта проведения поединков, она всего лишь женщина. — Герцог, смотрел с прищуром, вертя в руках предложенный перстень.

— Ох, Раймонд, ваши советники были совершенно правы. Гвендолин маг ни какой, зато у ее силы есть прекрасное свойство — она за считанные мгновения уничтожает любой самый сложный щит, причем одним взглядом. — Супруг отсалютовал мне стаканом и я, уже по привычке моргнула ресницами. Буквально через два удара сердца посланники королевства Тамер сидели растерянные и недоумевающие.

Используя последние запасы в собственных перстнях, наши собеседники быстро восстановили сложнейшие нагромождения разных щитов на своих драгоценных телах. Герцог со вздохом сняв опустошенный перстень с пальца, водрузил туда подарок Фабиана, а положив собственное украшение на стол, взглянул на него с тоской и сожалением.

— Простите, но иначе мы чувствуем себя практически раздетыми. А вот перстень я даже продать не могу. Это единственное, что у меня осталось, как память о семье, брате и родине — фамильная драгоценность.

Все замолчали, потому что не одни слова не могли утешить, а тем более вернуть этому мужчине все, что он только что перечислил. Интересно, а кто у них был третьим и где он? Но задавать этот вопрос я посчитала верхом бестактности. Если захотят, сами расскажут.

— Раймонд, если позволишь, — Супруг взял памятную вещь Партинора и передал мне. — Гвен ее зарядит и вернет обратно, она у нас аккумулятор.

— Да, вы подготовились лучше нас. Кто же знал, что тут магией и не пахнет! А корабли и военные силы их в несколько десятков, если не сотен раз, лучше наших. Здесь вообще все другое — люди, их взаимоотношения, даже воздух и пища. — И снова голос герцога был полон боли и отвращения к самому себе.

На словах «вооруженные силы» супруг сделал стойку и загорелся:

— А вы что, видели их военные корабли? Я — только на картинке. Расскажите, как они?

Партинор посмотрел на него безотрадно и тоскливо.

— Вам и в этом повезло! — почти простонал он — Неужели вы даже в шторм не попали?

— Почему не попали? Попали! — спокойно ответил Шаверни. — Только у нас была небольшая лодка. Мы ее заключили в огромный воздушный пузырь, непроницаемый для бури и проспали то время, пока она свирепствовала.

— Мой дядюшка, Каристос, — неожиданно вмешалась огневолоска, — говорил, что они вынужденны были изменить маршрут плаванья, поэтому и попали в самый краешек шторма и подобрали семью Шаверни. А изменили они маршрут из-за военных учений, проходивших в это время в Бугенвильском море.

— Она слышит наш разговор? — удивился Бартолиньи. — Она прибыла с вами?

— Верджиния наш друг. Близкий друг — Ответила я, глядя мужчинам прямо в глаза. — Мы ей доверяем и она прекрасно разбирается в здешних реалиях, поскольку является местным жителем. И я бы не советовала вам ее обижать. Мой супруг забыл упомянуть о еще одном моем достоинстве — я страшная мужененавистница и умею хорошо драться руками и ногами без использования магии, нанося ощутимый урон здоровью противника. А в сочетании с уничтожением щитов это опасная смесь.

— Она не шутит — рассмеялся мой благоверный. — Она дважды Зореана чуть не сделала евнухом. Спросите у него, он поделится ощущениями. А если серьезно, поехали и к нам домой. Чудесную еду и прекрасные спальни я вам гарантирую.

— Нам надо только забрать документы у директора труппы. С полным перстнем я его смогу убедить в чем угодно. Ждите нас здесь. Мы сейчас вернемся. — Герцог встал, за ним поспешил его друг.

Нам осталось только ждать и надеяться на объяснение уже в нашем поместье столь жалкого их состояния.

Ехали молча. Только всю дорогу мужчины с интересом наблюдали за Верджинией, уверенно лавирующей на большой скорости между машинами. А она, в свою очередь, бросала в сторону мужчин, глядя во внутрисалонное зеркало, напряженный и задумчивый взгляд, явно заинтересовавшись историей, рассказанной новыми знакомыми, хотя старалась ничем не выдать свое любопытство. Регулировщики, завидев нас издалека, делали все возможное, что бы мы миновали перекрестки не останавливаясь, очевидно эту машину, как и водителя, знали хорошо.

Зореан еще не возвращался, есть и осматривать дом желания ни у кого не было и по нервному состоянию «бывших иллюзионистов» чувствовалось, что им не терпится излить душу. Никто не возражал, когда на столе возникло несколько бутылок вина, а после его продолжительной дегустации и после небольшого количества фраз ни о чем, герцог де Партинор, отставив бокал, произнес:

— Когда нас с братом пригласили в королевский дворец, упомянув, что для таинственной миссии, мы, дураки, даже обрадовались. Но кто же предполагал, что мы нужны в качестве жертвенных коров!? Если вы помните, Фабиан, — он обратил свой взгляд на супруга — тогда как раз все говорили о тайной связи нашего короля и герцогини из Даони. Она дальняя родственница нашей матери, вот мы и и подумали, что дело касается постельных утех нашего правителя. И, никого не предупредив, отправились за посыльным, но вместо королевских чертогов оказались в одном из замков канцлера. Там в ультимативной форме от нас потребовали, пройдя обряд подчинения, стать людьми герцога де Стеро и без колебаний выполнять все его поручения. Нам казалось, что древность рода, заслуги семьи перед престолом, дают нам право принимать предложенное или отказаться. Но не тут — то было. Наше мнение никого не интересовало. Давно забытый, запрещенный обряд был проведен в тот же день. Эти остолопы даже не поинтересовались историей семьи де Партинор, ведь каждый второй мужчина рода имел с определенным разделом магии проблемы. Поэтому Валери, мой младший брат, не подвергся подчинению, а наоборот приобрел свойство видеть внутреннюю сущность. Как только с нас сняли оцепенение и вернули голос, он и высказал канцлеру все, что увидел в его душе и даже больше. Малыш всегда был честным и эмоциональным. — Голос Раймона дрогнул, он схватил бокал и залпом его опустошил, а потом, глядя в пол, продолжил:

— Всю жизнь я старался быть рядом с ним, его защитой и поддержкой, но в те минуты от меня настоящего мало что осталось. Душа корежилась и вопила, полностью сознавая, что происходит, но воля уже была согнута, а тело поступило в полное расположение этого негодяя. Терео приказал мне убить Валери и я это совершил, а он даже не защищался, потому что не ожидал такой подлости и любил меня не меньше моего. Зато этот выродок был доволен! Я доставил ему несколько приятных минут, как он выразился.

Партинор замолчал, сжав руки в замок и прижав к губам. В комнате повисла тревожная тишина. Не выдержав ее накала, Бартолиньи продолжил рассказ.

— А меня вообще доставили в тот замок в невменяемом состоянии, изъяв с гулянки, посвященной второму рождению. На спор я разрешил провести над собой некий эксперимент, в результате которого не только выиграл, но и увеличил магические возможности. А самое главное — остался жив! Правда, на момент моего похищения, гуляли мы уже второй десяток дней, с утра и до утра, и я не знаю: заметили ли мои собутыльники мое исчезновение или до сих пор прибывают в неведение. Меня, в отличии от Раймонда, не ставили в известность ни об обряде, ни о миссии. Я уже проснулся полностью и безоговорочно подчиненный желаниям герцога де Стеро. Самое страшное в этом состоянии, что человек совершенно все понимает, помнит, анализирует, а сделать ничего не может. Над ним довлеет сила и слово того, кто, согласно добавлению к заклятию, поставлен быть «глашателем воли». Сначала это был герцог де Стеро. Ему нравилось с нами играть, но когда он услышал, что королевство Даони уже отправило своих представителей за стену, он обезумел и переподчинил нас, меня и Раймонда, барону Тибору, его лизоблюду. Барон — был очень слабым магом, но полностью преданным канцлеру и тоже, как мы, имел в предках одного из создателей нашего отделения. Ему — то и надо было всего — время от времени поддерживать заклятие подчинения. Канцлер мечтал произвести впечатление на «жалких представителей бывшего Большого мира», как он обзывал тех к кому мы направлялись, поэтому распорядился предоставить нам лучший корабль королевства Тамер — фрегат «Гордость Отчизны».

— Это же самый огромный фрегат на нашем острове! — Не удержался от комментария Фабиан.

— Вот именно! Мы должны были поразить и удивить. Одного сильного мага обычно хватает для его нормального функционирования. То, что нас ожидает вязкая, отвратительная субстанция при переходе, мы знали и подготовились. Но то, что сразу же попадем в сильнейший шторм, не ожидали. Мы вообще в первый раз в жизни видели в ужасающей близости разгул такой неукротимой стихии. Вы же знаете, наши воды тихи и спокойны. Половину запаса накопителей мы потратили на сохранение корабля и своих жизней. А когда выбрались из шторма столкнулись с эскадрой военных кораблей. Наш барончик от страха забыл дать команду «невидимость», а мы не могли проявлять инициативу. Они окружили нас, потом всплыла подводная лодка. Этот придурок начал диктовать им свои условия и угрожать. Они дали всего один залп, наша защита выдержала, но съела опять кучу магии. Как я понимаю, они нас всерьез не приняли, и думали, что это снимают какой — то фильм. Наконец, до «хозяина» дошло, что они нас сильнее и он скомандовал: «Невидимость». Потом мы позорно бежали. К моменту попадания на материк Тормео в государство Прадорно, соседа Эстерсунда, у нас оставалось всего по одному заряженному перстню на участника миссии. Канцлер был уверен, что все здесь кишит источниками дармовой энергии.

Пришвартовав корабль в одной из бухт и потратив опять уйму энергии на его сохранность, мы проследовали в город. Наш предводитель почему то решив, что мы все равно самые крутые, отправился к меру города, и сразу же с порога начал указывать всем, как им следует нас встречать и приветствовать. Те вызвали полицию и врачей. И опять, что бы благополучно уйти, пришлось задействовать магию. Городок был небольшой, поэтому назавтра мы уже были в огромном окружном мегаполисе, одном из пяти самых больших городов уже Эстерсунда, потому что, как решил барончик, то было неправильное государство. Потом Тибор сделал вывод, что нас так приняли из-за внешнего вида, поэтому вознамерился одеться престижно. Магию надо было экономить, но на руках у него остались несколько драгоценностей, уже пустых и, как он посчитал, не пригодных к дальнейшему использованию. Поэтому он отправился к ювелиру, чтобы выгодно продать и получить достойную сумму. Каким местом он выбирал нужного человека мы не знаем, только оставив нас на улице, сам проследовал за ним в дом, очевидно надеясь, что его величины магических умений хватит на защиту в любом случае. Не хватило. Выполз он от туда на последнем издыхании без драгоценностей и магии, правда уничтожив всех нападавших. Мы было задумали пошарить там в закромах, но приказа не было, а сами мы к тому времени были еще под действием заклятья. Так растерянно и стояли, пока проходивший мимо директор труппы циркачей не шуганул нас приказом: «Бегите, дурни, скоро здесь будет полиция!»

Не знаем как и почему, но возможно сила его голоса и убеждения была такова, что мы подчинились. Он привел нас к себе, накормил и уложил спать. Позже объяснив свое поведение просто:

— У вас был такой потерянный вид, как у детей трех лет, оставленных родителями на улице.

Мы пришли в себя к вечеру следующего дня. Но так и остались в труппе. А куда нам было еще идти? Крыша над головой, документы пообещали и хоть какая-то стабильность. Тем более, что как только мы полностью пришли в себя, решили искать вас и магический поисковик указал на этот город. Нам не доставило труда убедить директора труппы направиться сюда. Вы не представляете как ужасно чувствовать себя изгоями, экономить каждую каплю магии и бояться, все время бояться, что она закончится.

Не знаю, как у кого, но у меня его слова вызвали бурю эмоций — сожаления, сопереживания, сочувствия и, говоря со всей откровенностью, чисто женское, материнское желание утешить вместе с готовностью поддержать — подойти, прижать голову каждого мужчины к груди, погладить по пышным волосам со словами:

— Все будет хорошо! Главное — вы живы!

Только вот как теперь Партинору возвращаться домой? Как он посмотрит в глаза родителей, друзей? Стоит ли им вдвоем вообще туда возвращаться? Каждый недоброжелательно настроенный маг может, приложив небольшое усилие, снова их подчинить, посмеявшись и поиздевавшись. А как здесь им жить, вдали от друзей, от привычного мира, знакомых с детства ценностей?

Первым хотел нарушить создавшуюся тишину Фабиан. Но что он хотел сказать, мы так и не узнали. Его на полуслове перебил пронзительный гудок приближающегося к дому такси. Звучал он тревожно и не переставая. Мы бросились к подъездной аллее.

Из такси, прижимая к себе за плечи Десму, выбрался Зореан. Застывшее и побелевшее лицо женщины, в глазах которой отражалась вся гамма чувств, ее обуревающих, от обреченности и растерянности до тихой ненависти, отсутствие слез, поникшие плечи, все говорило о том, что ее привычный мир разбит и уничтожен и для нее это явилось огромной неожиданной лавиной, полностью ее накрывшей. Она упрямо смотрела себе под ноги, переставляя их только из-за энергичных действий мужчины. Первым опомнился Фабиан и то только потому, что брат его мысленно поприветствовал ударом.

Позвав служанку, он приказал подготовить бежевую гостиную и спальню для приема гости. Именно туда вместе с Верджинией ее медленно доставил, все еще поддерживая за плечи, Зореан. Оставив женщин располагаться и поговорить наедине, он вскоре присоединился к нам в большой гостиной. Подняв руки в приветствии, привычном и известном только присутствующим мужчинам, он устало уселся и налил вина в бокал.

— Это хорошо, что вы нас нашли. Вместе будет легче что-то придумать. Не беспокойтесь, благодаря брату я слышал весь разговор.

Раймонд, не кори себя так жестоко, единственно в чем ты виноват в этой ситуации, так в том, что носишь фамилию своего знаменитого предка, воздвигнувшего эту стену. И то, к какой мы семье принадлежим, от нас не зависит.

Я понимаю, что все блага мира не заменят тебе брата, но чистая и смелая душа Валери всегда будет с нами. А тебе, в память о нем, придется прожить не только за себя, но и за него.

Он молча выпил до дна и уставившись на переливы граней бокала, продолжил:

— Возвращаться все же вам пока не стоит. Не беспокойтесь, зная, кто затеял похищения одаренных магов, кто, забыв о своем долге, от вседозволенности и злодейской натуры, потерял голову, тот будет наказан. Не думаю, что в этом замешен только герцог де Стеро. Сам бы он никогда не решился действовать так нагло. Но зная его имя, мы найдем и других. Не могу вам обещать что именно вы накажете преступников, скорее всего кто-то другой. Но то, что наказание для них неизбежно — обещаю! Думаю, что сегодня вам следует отдохнуть, завтра мы подумаем чем вам будет интересно здесь заняться.

— Только ни каких цирков, помостов и сцен! Но с возможностью общаться с большим количеством женщин. Они тут сплошь красавицы! — Выдохнул шутливо Бартолиньи.

Его слова разрядили обстановку, а появившаяся Тереза направила наши мысли в другом направлении:

— Ужин готовить на сколько человек? Если мужчины остановятся у нас, какие комнаты приготовить?

Жизнь продолжалась. Дом оживал и становился действительно домом для поддерживающих друг друга людей.

Фабиан встал первым.

— Комнат у нас достаточно, пойдемте, выберете себе, что понравится. А еще здесь чудесная библиотека.

Вместе со всеми устало поднялась и заноза моего сердца. Но меня мучил странный вид Десмы. Неужели известие о том, что жених племянницы является любовником золовки так поразило женщину?

— Зореан, что и как вы сообщили Десме, что она сама не своя?

— Вы опять будете во всем обвинять меня?

Супруг был на столько измотан, что дерзить и выводить его из себя казалось кощунством.

— Нет! — мягко и сердечно возразила я — Просто мне кажется, что известие о Никосе не могло привести к такому результату. Неужели она так переживает о Верджинии?

— Она ушла от супруга и, как я понял, это решение окончательно и бесповоротно. Мои действия дали только толчок, все остальное совершил Каристос, почему — то уверенный, что жена от него никуда уже не денется и простит ему любые сумасбродства, измены и даже изувеченные судьбы близких ей людей.

По воспоминаниям Десмы, у нее была близкая подруга, брат которой служил в полиции. После потери ребенка, именно она настоятельно рекомендовала уйти от Ламбракиса и начать новую жизнь. Но Десма не могла решиться на это, ей казалось что теперь кроме Каристоса она никому не нужна. Уединившись от супругов Ламбракис в известную вам комнату «задумчивости», я организовал фальшивый звонок Десме от подруги. Та, извинившись, проинформировала женщину, что ищет Верджинию и ни как не может с ней связаться. Десма, естественно, сразу же заинтересовалась по какому поводу. Несмотря на свою инфантильность и нерешительность, она очень любит племянницу и при отсутствии своих детей, испытывает к ней что-то вроде материнских чувств. Тогда подруга сообщила, что в ведомстве ее брата есть бумаги говорящие о том, что заказчиком гибели Эрнесто Дивейро был Никос Ракастас, а человеком, вмешавшимся в ход следствия и замявшим это дело, была Клилиан Аматанидис, которая воспользовалась деньгами, именем и положением брата. Новое начальство в полиции возобновило следствие и на свет вылезли факты связи этих двоих. Подруга намекнула, что в свое время не смогла разрушить брак Десмы с таким негодяем, как Каристос, но сейчас никогда и никак не допустит, что бы Верджиния уничтожила свою жизнь, выйдя замуж за Никоса, являющемуся к тому же давним любовником дядюшкиной сестры.

Очевидно, что этот звонок только подстегнул женщину, уже давно подозревающую и милую родственницу и жениха племянницы. Первая мысль, которая промелькнула в ее голове была: «Это все Каристос».

Очевидно, она очень хорошо изучила своего супруга. И сразу же пошла выяснять отношения. Вы, конечно, извините, Гвендолин, но мне еще никогда не приходилось столь долго находится в определенном месте, чтобы дать милым супругам выговориться.

Мы как раз только хорошо отметили с Ламбракисом удачное завершение одного финансового дела, в котором я принял непосредственное участие. Не переживайте, вполне легальное и связанное с биржей. Но это я говорю к тому, что он был в благодушном подпитии и уже не очень контролировал свои слова. После эмоционального монолога супруги, он ей смеясь объяснил, что всегда ненавидел отца Десмы и уже давно старается сделать его семейке как можно больше гадостей. И скоро все акции племянницы будут принадлежать ему.

Имя девушки подействовало на тетушку, как сильнейший возбудитель. Она высказала мужу все, что накопилось у нее за время супружества, и вышла хлопнув дверью. Сил у нее хватило только на то, что бы позвонить отцу Десмы, все ему пересказать и вызвать сюда, потом она лишилась чувств.

Я, конечно, ее быстро привел в сознание, насколько смог, попрощался с ее супругом и быстренько увез, а то у него сейчас эмоции бьют ключом. Кто его знает на что он может решиться. Я не прав, любезная супруга?

По виду Зореана было видно, что он одновременно и рад, что выполнил возложенную на него миссию, и в тоже время, тяжесть вины за разрушенную семейную жизнь Десмы тоже его. И это еще более угнетало и ложилось на плечи невыносимым грузом. Кто сможет ответить что для этой женщины лучше? Продолжать быть в неведении, только догадываясь о роли мужа, или вот так, порвав все отношения, уничтожить и перечеркнуть прожитые годы, свою любовь и надежды? Но мы же не придумали эти новости, не создали их из ничего, мы просто вытащили на свет неприглядные дела Каристоса! Так почему же я тоже чувствовала в душе тягостное раскаяние? Встав и подойдя к супругу, я положила руки ему на плечи.

— Зореан, нам не в чем себя корить. Я более чем уверена, правда все равно вышла бы наружу. Только вот для Верджинии это бы оказалось еще большим потрясением. Представляете, если бы она все таки вышла за Никоса, родила от него ребенка и только потом обо всем узнала? А жизнь Десмы еще может измениться. Сколько ей лет? — Эти слова я говорила не только для Шаверни, но и для себя. Мне, действительно, очень хотелось верить, что у этих женщин все будет не просто хорошо, а прекрасно! Ведь они так молоды.

— Совсем недавно исполнилось 35. — Зореан поднял голову и посмотрел мне в глаза. Его голос звучал глухо и устало. Странно, он говорил, что отмечал с Ламбракисом выгодную сделку и они хорошо выпили, потом здесь он добавил несколько стаканов вина, но глаза его были абсолютно трезвы. Господи, ну почему я не могу, как близнецы пользоваться магией? Почему, общаясь с ними по мысле-связи не могу ощущать их чувства. Конечно, хорошо, что и они не могут проникнуть в мою голову дальше позволенного мной. Но как бы я хотела знать о чем он сейчас думает!

— Она еще может выйти замуж, родить ребенка. Ведь, то что она не может больше иметь детей ей сообщил врач, нанятый Каристосом. А вдруг он обманул ее?

— Гвендолин, вы уже хотите навешать на него всех собак?

— Я просто рассуждаю в слух. Зореан, а ее нельзя вылечить с помощью магии? — Надежда теплым дуновением зажгла в сердце пока еще маленький огонек.

— Мы с Фабом больше занимались атакующей и защитной магией, а остальными направлениями по мелочам. — Он задумался и непроизвольно положил свою руку поверх моей. Стало спокойно и уютно.

— А знаете, Гвендолин, — он посмотрел с удивлением, — возможно вы правы. Надо поговорить с Раймондом. Его мать сильнейший маг Жизни. Не может быть, что бы сыну ничего не досталось.

— Ну тогда, чего вы сидите? Пойдите и спросите вашего друга об этом. Ему тоже выпало очень нелегкое время. Занявшись проблемами Десмы, возможно, он менее будет погружаться в свои беды. — Я вздохнула. — Да, этому мужчине не позавидуешь. Чужой, извращенный ум сломал его жизнь полностью. Но он молодец, держится. Вместе с Бартолиньи они нашли нас и мы теперь точно знаем, кто стоит за всеми неблаговидными делами на острове.

Зореан встал и уже на выходе из гостиной, обернувшись, произнес:

— Интересно, у всех женщин жалость и сочувствие порождают любовь?

И что он имел ввиду?

Отмахнувшись от непонятной фразы, я поспешила к Десме в тайной надежде, что ее разговор с Верджинеей уже состоялся. Я понимала, что теперь мне придется утешать уже двух женщин, но неприятные вопросы будут решены раз и навсегда. Постучав в двери и дождавшись слова «Войдите», я открыла дверь и на свое удивление встретилась со спокойными, внимательными глазами огневолоски. Ни каких следов слез или сильный переживаний. Неужели Десма смолчала? Глаза тетушки были слегка опухшие, затравленное выражение уже ушло с ее лица, но растерянность и тревога присутствовали. Я решила сразу же выяснить все до конца. Если Десма ничего не рассказала о Никосе, то я решила вынудить ее это сделать.

— Мне супруг рассказал о том, что произошло у вас дома. Я конечно не знаю всей подоплеки случившегося, но наш дом всегда к вашим услугам. И если я могу чем-то вам помочь…

— Для начала порадоваться вместе с нами, — неожиданно заявила девушка.

— Верджиния, как ты можешь, так говорить! — всплеснув руками, возмутилась блондинка. Я же с интересом посмотрела на племянницу.

— Я не поняла от чего мы должны страдать!? — внезапно ударив кулаком по столу, произнесла Верджиния- Два подлеца скоро полностью исчезнут из нашей жизни, а мы из-за этого должны проливать слезы? Я бесконечно благодарна этой твоей подруге, тетушка, за столь хоть и тягостное, но в тоже самое время и прекрасное известие. Это означает СВОБОДУ! Как ты не понимаешь! Я чувствовала себя чуть ли не предательницей интересов компании, затягивая решение о браке. Думала, что оскорбляю хорошего человека, он же так терпеливо сносил все мои выходки, так терпеливо, не разу не упрекнув, выслушивал мои путанные просьбы еще подождать. Ха! А в это время делил постель с другой моей тетушкой. Но это все мелочи. Подумаешь какие-то мелкие измены! Тем более, что я знала об этом. Только такая наивность как ты, могла ничего не видеть! Но Эрнесто я им не прощу! Приедет отец и мы сделаем все, что возобновить расследование гибели Дивейро, а также гибели семьи близких родственников Ракастаса, от которых ему и достались 16 % акций компании. А своими жалкими 4 % он может подавиться. Что женишок, что дядюшка еще не знают моего папочку! — Она изумительно была хороша — казалось все в ней сверкало и лучилось праведным гневом. — А на счет вашего милого Каристоса, — она произнесла слово «милого» с таким презрением и ненавистью, что будь она магиней, он бы тот час бы упал бездыханный, пораженный силой ее мысли. — Так я вам давно говорила, что вы для него, как кролик для иллюзиониста. Ему нравится вынимать вас на публике и демонстрировать, а в остальное время делать вид, что вас не существует. Да и вы сами его не любите, просто живете той давней любовью 16 летней обманутой дурочки к зрелому мужчине, которому ничего не стоило задурить вам голову. Нашли трагедию! Недаром отец в вашем брачном контракте оговорил все нюансы. Кроме приданного мы отсудим у него еще хороший куш, чтобы неповадно было обижать женщин!

— Вери, мне от него ничего не надо! — почти простонала Десма. — Я хочу просто забыть о нем, как о страшном сне! А родятся у тебя дети, я стану их нянчить, вот и появится хоть какой-то смысл в моей жизни.

— Вы еще не старуха! — не удержалась я — И у вас еще будет любимый муж, дети. Кто его знает, может быть врачи ошиблись. А детей у вас нет по другой причине, может быть все дело в Каристосе. Вот придете в себя и еще раз проверитесь, обойдя всех врачей.

Мы переглянулись с Верджинией и еще долго убеждали совсем разуверившуюся женщину в возможности счастья именно для нее.

Ужин промелькнул незаметно. Ребята куда-то исчезли, а я распорядилась подготовить комнаты и для Верджиния, рассудив, что возвращаться в город ей не следует. Навязчивый жених захочет выяснить отношения, а у нас комнат хватало. Да и просто так в гости никто сюда не нагрянет. Только лишь посетитель с недоброжелательными намерениями подойдет или подъедет к ограде, как неотвязные, тревожные мысли о том, что в городе остались срочные, неотложные дела, заставят его повернуть обратно. Ночь прошла спокойно, а рано утром я по привычке совершила утреннюю пробежку и разминку по тропинкам сада. Возле пруда одинокая фигура де Партинора заставила меня остановится и подойти.

— Доброе утро, Гвендолин, — приветствовал он тихим, задумчивым голосом. — Здесь как-то думается легко. Рыбки завораживают. Я тут под скамьей, в специальном ящике, нашел корм и немного их подкормил. Ничего?

За ночь он заметно изменился То ли встреча с земляками, то ли полное кольцо силы на пальце, то ли вчерашнее вечернее приключение с друзьями, а может быть и все вместе, убрало из его глаз эту невыносимую боль и безысходность. На меня смотрел мужчина чуть старше 30 лет, много переживший, судя по складкам на лбу и тихой грусти в карих глазах, с великолепной спортивной фигурой, благородный и понимающий. И только сейчас я обратила более пристальное внимание на его внешность. Многие мужчины пожертвовали бы всем чем угодно, чтобы обладать хоть каплей его красоты. Говорите — мамочка магиня Жизни? Явно постаралась для сыночка!

— Да, нет, их здесь очень много, все нормально. Если что, садовник докормит. Как вам наш дом?

— Уютно и хорошо. Мы же в последнее время совсем отчаялись и дошли до того, что хотели корабль продать. Только жалко было остатки силы тратить на эту махину, ведь ее надо было еще привезти в большой порт. Не за веревочку же, в самом деле? А как предлагать? Продаем боевой фрегат парусной флотилии, управляемый магией? — Его улыбка и чуть насмешливый тон, а также то, что он уже может с шуткой вспоминать свои приключения, говорили если не о полном исцелении, то о его успешно прогрессирующем начале. — Меня больше поразил этот сад, причудливое сочетание сказки и природы. А потом разные мелочи, которые никогда не ожидал бы увидеть, но они так хорошо сочетаются между собой, что создают ансамбль и целостную картину.

Я чувствовала, что он говорит абсолютно искренне и от души, наверное поэтому у меня и вырвалось:

— Вы переживаете о том, чем вам здесь заняться? Так вот, — я обвела рукой окружающее пространство. — За то время, пока мы еще будем в этом доме, я передам вам все, что знаю по организации и созданию таких мест. А вам с помощью магии будет гораздо быстрее и легче все освоить, чем просто так. Садово — парковый дизайн здесь не известен и будет приносить нормальный доход. Только приедет отец Верджинии, мы попробуем открыть фирму с вами во главе. Почему бы нет? А как вы относитесь к лошадям? Зориан и Фабиан по легенде их выращивают и знают в них толк. А вы?

Множество вопросов, свалившиеся на голову мужчине, его озадачили, он задумался не на долго.

— Вы знаете, я не прочь попробовать, тем более, что новые интересные знания придают жизни большую привлекательность. Особенно в свете того, что мне предстоит на долгие годы остаться в этом мире, а еще меня вчера Зореан попросил осмотреть вашу гостью. Я, конечно, ничего не обещаю, но ей общение с природой тоже пойдет на пользу.

— Раймонд, вы не сказали ничего о лошадях. Дело в том, что Десма всегда мечтала иметь лошадь и даже договорилась с моими супругами о консультации, но очевидно, что-то сложилось не так и покупку отложили на неопределенное время. Может быть приобретение коня отвлечет ее и даст толчок к новой жизни? Но я хотела поговорить не только об этом. За стеной нашего сада расположено другое поместье, не столь запущенное, как было это. А если его выкупить и начать разводить там лошадей, параллельно создав на этой конной базе мужской клуб, например — здорового образа жизни? Здесь будут обучать верховой езде, здесь можно будет в кругу друзей отдохнуть и попить чаю. А может быть лучше рядом открыть клуб фехтования и организовывать турниры? А для лошадей найти что-то за городом, по-дальше? В самом городе много мужских клубов по интересам, почему бы вам не организовать свой клуб — семейный, для женщин и мужчин, с беговыми дорожками, залами для занятий спортом, для женщин — спортивные танцы, для мужчин штанга и гантели. Полный простор для воображения. Десма была вхожа во многие дома здешней элиты, она поможет нам узнать их интересы, а Верджиния — что и где расположено, ведь именно она порекомендовала мне фирмы, сделавшие освещение и дренажные системы, они же высадили цветы, разбили газоны и лужайки. Я только руководила.

— Подождите, Гвендолин, — чуть не закричал взволнованный мужчина. — Вы сейчас такое количество информации вылили на мою голову, что я не в силах всю ее усвоить. — И уже спокойно добавил.

— Я должен переговорить с Дарисом, он кажется занимался выездкой лошадей, ему как раз можно будет поручить создание такого клуба. Мне более по душе все, что касается природы, как например — создание именно вот таких парков, потом я неплохо фехтую. Обещаю вам подумать, но прежде надо посоветоваться с братьями де Шаверни. У них, как и у вас, в голове масса новых идей и уйма предложений по их реализации.

Так разговаривая мы дошли до дома. При прощании галантный Партинор поцеловал мне руку. Не скрываю — было приятно, но вот ни какого душевного волнения это не вызвало. Герцог был привлекательным, обаятельным мужчиной — но не моим. Зато, подняв голову, в проеме окна на втором этаже я увидела любопытствующую фигуру Зореана, тот час же скрывшуюся в глубине комнаты. А где его «Доброе утро?»

Завтракали все за большим столом на поляне. Воздух был наполнен утренней свежестью и ароматом цветов, а еще атмосферой большой, дружной семьи, в основном благодаря новым ее членам. Даже госпожа Ламбракис, явно все же заснувшая вечером, была приветлива и задумчива. Верджиния перед завтраком сказала мне на ушко, что Раймонд переговорил с ними и клятвенно пообещал, если в организме Десмы нет значительных нарушений, она сможет иметь детей.

— Я намекнула тетушке, что он недавно потерял брата и не может вернуться на Родину из-за клеветы и умело подтасованных доказательств его преступления, поэтому очень переживает и ему нужна поддержка. Она, как очень романтическая натура, сделала вывод, что ее беды не сравнимы с его и решила опекать. Партинор действительно производит впечатление Гарси Пейда, героя недавно прошедшего у нас фильма, тетушка его смотрела несколько раз и так рыдала!

Вообще, с Верджинией было очень легко и комфортно общаться. Ее гибкий, аналитический ум быстро находил для своей владелицы выход из создавшегося положения, а доброжелательный и коммуникабельный характер позволял чувствовать себя в любой компании свободно и уверенно.

Главным действующим лицом за столом был Бартолиньи. Неугомонный, чуть насмешливый и неустанно-говорящий. Его холерическая натура не терпела тишины и плохого настроения. Он встретил земляков, на его пальце было кольцо полное силы, которое я еще вечером дала ему, забрав пустое, жизнь снова обещала массу приятных приключений, а друзья — помощь в ее благоустройстве, делая удобной и увлекательной. Дарис, как никто другой, чувствовал напряженность во всеобщих отношениях и старался все это разрядить. И, благодаря ему, уже к концу завтрака все, обмениваясь шутками, широко улыбались и были настроены конструктивно.

Именно в этот момент возле нашего дома раздались гудки подъезжающей машины. Все, не сговариваясь, высыпали на входное крыльцо. Из такси выбрался очень высокий огненно-рыжий обаятельный мужчина. Сходство отца и дочери было поразительным. Его настороженный и серьезный взгляд очень быстро приобрел задумчивое выражение. Ну, да, после вчерашнего эмоционального звонка свояченицы, он ожидал зареванные лица, истерику и атмосферу всеобщего ужаса, но явно не то, что он увидел.

Верджиния легко спорхнула с крыльца и ее руки обвили шею мужчины.

— Папочка! Ты нас нашел!

— Ну, ты же сама сообщила портье в своем доме где вы с Десмой находитесь. Что за переполох вы тут устроили?

Вслед за девушкой к машине спустился Фабиан и произнес:

— Мы рады приветствовать вас в своем доме и предлагаем здесь же остановиться. Фабиан де Шарни к вашим услугам. — Произнося эти слова, он казалось, стал выше, олицетворяя достоинство и аристократизм.

Мужчина отстранив дочь, окинул взглядом замершую фигуру и, протянув руку, представился:

— Ларсен Лагортен, как вы уже догадались, отец этой яркой леди. — А потом, бросив взгляд на нас всех, добавил:

— Прошу прощения, что без предупреждения свалился вам на голову, но я думаю, что вы все в курсе состояния дел отдельных членов моей семьи. Поэтому спасибо за приглашение, но…

Огневолоска прервала этот монолог просто и не затейливо — прикрыв его рот своей ладошкой.

— Папочка, без разговоров. Ты остановишься в этом доме, комнат хватает. Потом здесь чудесная компания умных и образованных людей, которую мы с Десмой отказываемся покидать. А вон за теми деревьями такой парк, какой ты никогда не видел. Он будет тебе очень интересен. — И уже обращаясь к мужчине, сидящем внутри машины, добавила:

— Арди, выходи и забирай вещи, вы будете жить здесь.

Мужчина развел руками и с улыбкой на лице распорядился так, как хотела дочь.

Второй приехавший оказался адвокатом семьи, специализирующийся на бракоразводных процессах.

Я всецело позволила Фабиану распоряжаться и занимать внимание Лагортена, совместно с девушкой. Ему просто необходимо было наладить отношения с этим мужчиной, дочь которого он вознамерился увезти с собой не просто в соседнюю страну, а в далекий, другой мир.

Всеобщая суматоха и знакомство заняли еще немного времени. Потом, переговорив с Верджинией, отец, вместе с адвокатом, уединились для разговора с Десмой.

Уже несколько дней навязчивая идея обуревала мной. Я, так мечтавшая о путешествиях и новых впечатлениях, попав в незнакомую страну, снова взялась за старое — работа и престиж прежде всего. Дурацкая привычка, приобретенная с годами. Ведь даже в мыслях не умею расслабляться, просто отдыхать и получать от жизни удовольствие, потому что хорошее настроение и полное удовлетворение привыкла получать от хорошо исполненного дела. А вот сейчас я решительно начала подбивать собравшуюся компанию на поездку в город, предложив нашей прекрасной огненной фее быть гидом. Бывшие иллюзионисты, так же как и я, не видели ничего. Им не разрешали покидать территорию базара, да и они сами не хотели рисковать. Не знаю, что видели близнецы, но посмотреть второй раз им не помешает. Вызвав специально большое такси для шестерых человек, мы отправились в город.

Город был интересен и самобытен, в старинной части храмы и музеи напоминали лучшие постройки испанской средневековой архитектуры, а фасады жилых домов были сделаны почти глухими, с маленькими оконными проемами, где двери напоминали портал, а уютные дворики полностью утопали в зелени, зато кривые, запутанные улочки, все, включая и стены домов были выложены белым, чуть шершавым на ощупь, камнем. И везде главенствовала чистота, сверкающая на солнце. Здесь мы передвигались пешком, оставив такси на специальной площадке. Весь старый город — это пешеходная зона. Музеи, соборы, уличные кафе, к вечеру наши ноги гудели, а голова казалось огромной и неповоротливой, из-за количества информации и увиденного. Мужчин больше всего поразил и очаровал музей технических достижений. Привыкнув что либо подобное видеть в своем мире, я была безучастна и не бегала от одного экспоната к другому, как другие представители нашей маленькой группы. Мы с Верджинией только тихо ходили и переговаривались. Я немного рассказала о себе, естественно, официальную версию, она о матери и первой любви, о Эрнесто Дивейро. Странно, но мы чувствовали непонятную тягу друг к другу, как будто вдруг обрели давно потерянную сестру или близкую подругу.

Приехав домой, я с удовольствием встала под душ, а потом прилегла на диван, дожидаясь ужина. Неожиданно ко мне в гости нагрянул Зореан.

— Я вижу, вы прекрасно подружились с рыжеволосой владычицей грез Фабиана? Решили поспособствовать их сближению и уговорить девушку, покинув родные места, примкнуть к нам? А вы не забыли, что только трое потомков магов, создавших стену, могут ее преодолеть? — Внешне спокойный супруг почему-то излучал крайнюю степень раздражения.

— Зореан, это вы сильнейшие маги нашей страны, а отнюдь не я, подумайте как это сделать. Я могу вам только помочь и дать силу. Но все равно мне кажется, что если поставить такую цель перед собой, она будет достигнута и девушка, окажется там, где пожелает.

— Вы хотите предложить нам, заменив вашу драгоценную особу на Верджинию, измыслить способ придать ее ауре подобие вашей? — Холод от его взгляда, казалось, сковывал мое тело.

— У вас слишком развита игра воображения и я никак не могу понять на чем она основывается! — Негодование, в свою очередь, заполнило меня. Я не понимала то ли он действительно этого хочет, то ли возмущается по этому поводу. Но с чего бы это? Ни малейшей заинтересованности в моей особе, ни малейшего внимания ко мне, как к желанной женщине, а не очередной юбке, я не чувствовала.

— Вы отрицаете очевидное? — Глаза его сузились и стали столь сосредоточеными, словно он хотел рассмотреть во мне что-то неизведанное.

Да, что это с ним такое? Произошло что-то, чего я не знаю? Я подошла к нему и так же уставилась в эти глаза-омуты, изо всех сил прося потусторонние силы дать мне мужество выдержать это сражение.

— Зореан, объясните мне, что происходит. Ваши загадочные фразы ставят меня в тупик.

— Вчера вечером вы намекаете, что Партинору для восстановления духа и любви к жизни просто необходимо внимание, очевидно имея ввиду женское. Вот и на утренней прогулке вы его настолько обаяли, что он в благодарность не только поблагодарил вас словесно, но и ручку поцеловал. А за завтраком у вас было такое совместное благодушие, что можно было только позавидовать. Вернувшись из города я слышу, что Верджиния и Раймонд от вас просто без ума и совместно обсуждают что-то предложенное вами. Вы решили не возвращаться на Тарсенье?

— Не понимаю, с чего это вы взяли! Или это вы мне предлагаете сделать?

Но неожиданно супруг взял меня за плечи, встряхнул и потребовал:

— Отвечайте же в конце-концов — вы решили остаться с герцогом де Партинором?

Я недоуменно уставилась на него.

— Откуда вы это взяли? А на счет возвращения герцога к жизни, так это не ко мне. Этим уже Десма заинтересовалась.

Голубоглазое злосчастье ошалело посмотрело на меня.

— Так она же горевала о разводе с мужем?

— Зореан, вы же сами меня натолкнули на эту мысль — от жалости до любви один шаг. Верджиния намекнула тетушке, что сей мужчина страшно оклеветан и несчастен, ведь не может вернуться домой. А та только недавно смотрела фильм, который ей безумно понравился, именно с таким сюжетом и ваш друг напомнил ей главного героя. Теперь, я так поняла, он ее герой. А развод? Мне кажется, она уже давно смирилась с этой мыслью, только вот мужества не хватало. А вы ее умело подтолкнули, создав условия и благородную мотивацию — защита племянницы.

Мужчина, закрыв глаза, простоял некоторое время, а когда открыл их в омутах-озерах стояли штиль и спокойствие.

— Так вы не собираетесь нас покидать? А как вы относитесь ко мне? — Каждое слово давалось ему с трудом, но он мужественно вымолвил все и застыл в ожидании.

— Я желала бы посмотреть здесь многое, герцог де Баргартен дал возможность ознакомится с достопримечательностями, предоставив чудесный альбом с изображениями этого мира до Отделения. Но оставаться даже не помышляла. Ведь остров Тарсенье для меня такая же загадка и диковинка.

— А как вы относитесь ко мне? — Не отставал от меня черноволосый искуситель.

— Когда вы изо всех сил не пытаетесь меня вывезти из себя, хорошо. Но вы почему-то, меня постоянно провоцируете. — Я старалась говорить спокойно и взвешено, не смотря на такую ужасную близость его тела.

Зореан улыбнулся и предложил:

— Может быть нам стоит заключить хотя бы временное перемирие и объясниться? Мне очень часто кажется, что вы меня ненавидите, вот я и начинаю дерзить. Душой понимаю, что не прав, но остановиться не могу. Вы мне нравитесь, очень нравитесь уже давно, но что с этим поделать не знаю.

— А с этим надо что-то делать? — Мне не меньше его хотелось разобраться в хитросплетениях наших отношений. Вот почему со стороны мы можем очень трезво оценивать чужие поступки, а чуть дело коснется собственных чувств, погружаемся в загадочные дебри?

— Надо, обязательно надо!

Пространство между нами исчезло и я очутилась в его крепких объятьях.

Несколько раз глубоко вздохнув, я забыл обо всем. Ох, какой изумительный запах источало ее тело — нежный, будоражащий, обещающий незабываемые ощущения. Чувствуя, что под этим мягким банным халатом она обнажена, я все больше терял последние капли самолюбия и гордости, сдерживающие мои желания все это время. Власть надо мной захватили сны и видения, последнее время измучившие и не дающие спокойно жить, в них эта девушка была самым ценным призом. Мягкая прелесть податливых губ, жар ответного дыхания, предвкушение опьяняющего долгожданного наслаждения полностью уничтожили все былые недоразумения и тем решительнее стал я действовать.

Пояс на этой мешающей, ненужной вещи был поспешно развязан, а сам халат полетел в сторону. Я чувствовал как ее пальцы нетерпеливо терзают маленькие пуговички на моей рубахе и не выдержал — рванул мешающую ткань, не в силах оторваться от сладких и лакомых уст. А потом губами ощутил ее шею и плечи, такие непередаваемо прекрасные и приятные. Меня подстегивал и околдовывал лихорадочный стук ее сердца, он давал понять, что она так же захвачена вожделением. Через несколько мгновений когда мы оказались на диване — самом близком из всех предметов мебели, полностью обнаженные и нетерпеливые, с подарил ей много нежных слов, пока руки самозабвенно ласкали ее бедра, груди, самые сокровенные, медовые места. Мое сознание вернулось на непродолжительное время, когда я услышал ее протяжный болезненный стон и понял, что покорил ее глубины, что она теперь всецело принадлежит мне и, что я первооткрыватель. Заглянув в ее глаза, я увидел ответное желание А ее слова, которые она нетерпеливо простонала: «Не останавливайся, я прошу, не останавливайся», подстегнули меня еще больше. И только окончательный, непередаваемо бесподобный, сильнейший пик наслаждения вернул меня на эту землю. Мы сделали это!

Когда его губы завладели моими, что-то внутри восстало. Я хотела сделать шаг назад, но неожиданно мое тело воспротивилось и прижалось к его, а руки ухватились за эти широкие плечи, как за последнее, что меня еще удерживало в здравом рассудке. Но и он быстро растаял. Поцелуи Зореана начали меняться: от легких, трепетных и дразнящих до — уверенных, требовательных и продолжительных, а ласковые объятия — становились крепче. Потом я поняла, что на мне уже нет ничего и это меньше всего волновало, потому что мужские уверенные пальцы бережно прикоснулись к моей груди, нашли затвердевшие соски и принялись их ласкать. Это доставляло удивительное наслаждение, но сразу же захотелось большего. Меня охватили знакомые до боли чувства — возбуждение и неукротимое желание. Потом я ощутила спиной шелковистую ткань дивана, а Зореан гладил тело, целовал и шептал разные нежные словечки. Его губы терзали и обжигали мою кожу, чуткие пальцы были неистощимы на ласки. Когда мое неопытное тело впервые соединилось с его, я не смогла сдержать стона. Супруг приостановился, целуя и лаская.

— Ох, прости, радость моя — прошептал он и только тогда, когда понял, что я пришла в себя, осторожно продолжил ритмичные движения, войдя в меня полностью.

И ничего уже не было важнее, чем эти уверенные, покоряющие, подчиняющие движения. И когда в тишине комнаты, заполненной только нашим лихорадочным, прерывистым дыханием раздались стоны и крики торжества, я услышала слова, о которых мечтает любая женщина:

— Я люблю тебя, люблю. Теперь ты только моя!

Мы не пошли на ужин. Да и что там было делать? По нашим сияющим, счастливым глазам и лицам можно было понять все. Но мы сейчас не были готовы делиться своим счастьем ни с кем.

Когда удалось оторваться друг от друга, мы на перебой заговорили о своих чувствах. Я, ласково перебирая его прекрасные волосы, выслушивала лечебные речи для моего последнее время страдающего сердца.

— Мне так хотелось проводить с тобой все больше и больше времени, хотелось, завоевав твое доверие, услышать как ты действительно относишься ко мне. Я не понимал почему и это меня злило и раздражало. Каждый раз, когда я видел тебя, мне хотелось прикоснуться и сжать в объятиях, но ты приходила в негодование только от одного моего прикосновения. Я терял терпение. А ты притворялась равнодушной так (!) мастерски и так нахально ставила меня на место, что я становился одержимым и не понимал, что творю.

— А я загоралась только от одного звука твоего голоса. Все во мне противилось покориться тебе и стать марионеткой в твоих руках, выпрашивая ласку, как милостыню. Эти восторженные лица готовых на все женщин рядом с вами, приводили меня в ужас, я безумно ревновала и боялась сознаться себе самой в этом.

— Все остальные женщины для меня не значат ничего. Это прошлое. Давай вдвоем простимся с ним. Это не было любовью, просто секс, как упражнения для поддержания тела в форме. Теперь это мне не интересно. Сейчас самое главное — это мы с тобой, наши чувства, наша сопричастность, наше желание быть вместе. Я не буду произносить ни каких клятв, я просто буду любить тебя и оберегать от всех неприятностей, буду делать все, что бы ты, оставаясь со мной рядом, ощущала себя самой счастливой женщиной.

Ночь темным крылом накрыла поместье. Я не знаю, что творилось в остальных комнатах этого огромного дома, но в этой небольшой, но уютной спальне двое были настолько счастливы, насколько могут быть счастливы люди, нашедшие свою вторую половинку.

Это была самая прекрасная ночь за все время, проведенное в этом мире. Но за каждой ночью наступает утро. Меня разбудил звук льющейся воды. Прислушавшись к себе, поняла — настроение чудесное, но открывать глаза не хочется, еще бы чуть-чуть понежиться в постели, тем более что она полна ароматом и теплом моего любимого мужчины.

Дверь ванной комнаты отворилась, вот именно теперь я с удовольствием сделала вид, что проснулась и засмотрелась на обнаженного супруга, обернутого лишь в маленькое полотенце вокруг бедер.

Его густые черные волосы с коричневым отливом были влажными, капли воды стекали по шее и блестели в лучах солнечного света на груди и плечах. Это видение завораживало и было таким сексуальным, что у меня перехватило дыхание.

— Прекрасное утро, неправда ли? — его лукавые, ласковые глаза и озорная улыбка вмиг сделали эту комнату самым лучшим местом на земле — Мне очень нравится этот взгляд, дорогая, и я не против продолжить начатое вчера, но мы так и не появились за ужином, а сегодня бессовестно проспали. Так что я сейчас направляюсь в свою комнату за одеждой и попытаюсь разведать что творится в нашем доме.

Он присел на кровать, нежно провел рукой по щеке, поднял мою голову за подбородок и, наклонившись, поцеловал едва ощутимым прикосновением.

— С добрым утром, Гвендолин! Кажется я вчера лишился любимой рубашки, а еще хотелось бы обнаружить брюки, иначе мне придется одолжить ваш банный халат.

— Если он цел, — весело ответила я, представив это бесподобное тело в мягком женском халате и с сожалением вздохнула. Действительно, надо проверить как там гости.

Обнаруженные брюки были в порядке и Зореан убежал, договорившись со мной встретится на террасе. Застав супруга на условленном месте разговаривающим с Арнольдом, адвокатом семьи Лагортен, я остановилась, залюбовавшись любимым силуэтом. Белая рубашка, обтягивая стройную, спортивную фигуру, оттеняла чуть смуглую бархатную кожу. Ткань, похожая на джинсовую, облегала крепкие бедра и длинные ноги. Глаза — озера смотрели чуть насмешливо и ласково. На сердце стало тепло. Подойдя ближе, я поздоровалась с мужчинами. Выяснилось, что все разъехались. Верджиния с отцом по делам компании, остальные: на специальный рынок — покупать коня Десме, а может быть и не только ей.

Удивительно, первый раз в жизни я чувствовал такую целостность души и тела, было легко и спокойно. Рядом с Гвен в этом, лишенном магии пространстве, я сегодня ночью неожиданно ощутил как по моим жилам течет сплошным потоком желанная стихия, усиленная любовью, а вкус и силу магии я не спутаю ни с чем. А еще стало легче дышать. Конечно, благодаря моей несравненной жене, мы можем быть в этом мире сколько пожелаем, да и все здесь, очень занимательно и интересно, но, откровенно говоря, с островом Тарсенье не сравнимо. Домой хотелось все больше и больше. Вот только мы посетили всего одну страну, и хотя выводы были сделаны, набрано достаточно материала, но доказательная база была собрана еще не полностью. Королю и совету мы должны показать многие места Отвергнутого мира, состояние природы, общества, а самое главное — военный и оборонный потенциал.

Разговор с адвокатом был занимательный, он явно гордился тем, что знал массу интересного о брачных контрактах. Наш, сочиненный моей второй половинкой, оказался еще милым цветочком, и по крайней мере не таким кровожадным, как в рассказах этого словоохотливого представителя крючкотворов. Хорошо, когда жена разбирается во всех этих бумагах, законах и их применении, тем проще будет на Родине. Есть на кого спихнуть нудные обязанности. Правда, до родных мест еще надо добраться. Разные мысли еще бы бурлили в моей голове, но тут появилась Она. Солнце просвечивало тонкую ткань платья Гвендолин и было хорошо видно ее высокие груди, тонкую талию, крутые, соблазнительные бедра и стройные ноги в босоножках, открывающих аккуратные пальчики с розовыми ноготками. Почему я раньше не замечал сексуальности этой маленькой ступни? Решено! Сегодня вечером я досконально изучу эту часть тела вплоть до бедер! Ее милая улыбка заставила замолкнуть даже говорливого стряпчего. Он откровенно любовался открывающимся видом. А приятный низкий женский голос вернул нас обоих на землю.

Наблюдая, как важничает и обхаживает мою жену этот законник, я только смеялся в душе, представляя ее «невинные» шутки, если она разгневается. Но Гвен просто не принимала его всерьез, мужчина это понимал и его эта ситуация еще больше распаляла.

Вскоре нас прервали трое наездников, наши земляки и Десма, сидевшая в седле по мужски. За ними на спортивной открытой машине Верджинии гордо ехал Фабиан. Уже за рулем? Когда это он успел? Все трое лошадей были разными по окрасу — рыжая, гнедая и серая, но все имели великолепную стать, элегантную шею, умные, выразительные, большие и выпуклые глаза, все были высокими в холке, с короткой гривой из тонкого шелковистого волоса, явно чистокровная верховая порода.

Мужчины элегантно и быстро спешились. Когда Десма перенесла ногу через луку седла и слегка наклонилась, лошадь шарахнулась в сторону и женщина попросту вылетела. Но, стоявший рядом Партинор ловко поймал ее, покачнувшись, и удержал, крепко обняв руками и прижав к себе. Как зачарованные они смотрели друг другу в глаза. Тетушка опомнилась первой.

— Ой, я такая неловкая! — разнеслось на весь двор.

Мы с Гвендолин переглянулись и вместе закашлялись, боясь смехом обидеть этих двоих.

Если до этого события текли подобно неспешной реке, медленно несущей свои воды, то с появлением грациозных скакунов на нашем дворе, они понеслись со скоростью лайнера.

Пока Десма гладила свою испуганную лошадку по морде, то и дело оглядываясь на герцога, разговаривающего с Зореаном, и выбирая кем ей сейчас в первую очередь стоит заняться — конем или Раймондом, во двор въезжало такси с двумя Лагортенами — отцом и дочерью. Стало немного тесно, но Фабиан быстро сориентировался и, переговорив с Бартолиньи, решил отправить лошадей в близлежащий конный парк, находящейся недалеко. Именно на его базе мужчины надеялись создать конно-спортивный клуб. Адрес этого не очень успешного заведения сообщил вчера вечером отец Верджинии, неоднократно пользовавшийся его услугами. Владелец этого парка, не очень богатый, страстно влюбленный в этих животных, по сути в них ничего не понимал. Но территория поместья позволяла их содержать, а великосветские друзья, часто пользовавшиеся лошадьми для прогулок, поддерживали «любителя» небольшими денежными суммами. Сегодня утром, Ларсен по телефону договорился с ним о встрече, и теперь вместе с Дарисом и Фабианом отправлялся на переговоры. Соседний участок мужчины задались мыслью превратить в семейный клуб здоровья, со спортивными залами, зонной отдыха и парковым ансамблем в «стиле Гвендолин», как заявили земляки. Лагортен, осмотревший с утра мое произведение, одобрил его и пообещал одолжить денег. Ребята его поблагодарили и предложили фрегат, как произведение искусства и… возможный следующий проект — то ли для прогулочного судна, то ли для создания предприятия общественного питания, подобного ночному клубу, поразившего их позавчера вечером. Пока бизнесмен не видел судна, поэтому и не задался вопросом откуда у мужчин такое творение. Интересно- как его появление они собираются объяснить?

А вечером неожиданно и совершенно случайно возник непростой разговор, расставивший все на свои места.

Тетушка с племянницей уединились с Ларсеном обсудить семейные дела, а я с остальными мужчинами на террасе внимательно слушала адвоката семьи Лагортен, увлеченно рассказывающего историю континента Бетория начиная от первых поселенцев. Когда он не пытался выглядеть этаким лощенным соблазнителем, то разговаривал очень интересно и просто, а судя по повествованию был еще и фанат своей части этого мира. Как я поняла, коренные жители Тормео были еще те снобы, они считали, что один факт того, что остальные два континента были практически заселены выходцами отсюда, дает им право указывать всем как надо жить. Если же страны Зеркаро, этакого патриархального мирка со слабо развитой промышленностью, с людьми ведущими неспешный образ жизни, чаще всего связанного с землей, были с этим полностью согласны, то страны, находящиеся на Бетории и по своему развитию ничем не уступающие странам континента Тормео (а среди них есть и входящие в первую десятку самых развитых стран мира), были категорически с этим не согласны.

Следовательно и история, поведанная нам Арнольдом, ярым патриотом своей родины, носила немного пафосный характер.

Его неожиданно перервала Верджиния, попросившая близнецов и меня проследовать в ее комнаты. Развернувшись, она отправилась обратно почти бегом, мы еле поспевавшие за ней, так и не смогли узнать что случилось. Но только мы вошли, девушка обратилась к отцу:

— Не веришь? Они тебе сейчас это все продемонстрируют!

Лагортен и Десма с огромным любопытством уставились на нас, мы на них и ничего не могли понять.

— Верджиния, — начал Фабиан. — Ты бы не могла нам объяснить сначала — что мы должны продемонстрировать?

Девушка как-то нервно рассмеялась и извинившись, пояснила:

— Я сказала им, что вы совсем не с Зеркаро, а с острова Терсенье и у вас главенствует магия, а не индустриальное общество.

— Ну, и, — не утерпел Зореан.

— Продемонстрируйте что-нибудь, что бы их удивить. — Она смотрела так жалобно и просительно, что первым не выдержал Фабиан и извлек из воздуха несколько предметов.

— Это кажется с вашего письменного стола из рабочего кабинета в Брисдене? — Он протянул письменный прибор и какие-то бумаги Лагортену. Тот внимательно все осмотрел и укоризненно покачал головой.

— Ну, предположим, о моем письменном приборе знают все и особенно дочь. Я ведь таскаю его за собой с 17 лет, как талисман. И насколько могу судить это именно он — есть характерные, только мне известные, признаки. За то время, пока я здесь, вы могли доставить его сюда на самолете вместе с бумагами. Но вот как вам удалось проникнуть в мой кабинет? Может быть лучше вы меня туда перенесете? — Весь его вид говорил о том, что он нам не верит и более того, его взгляд стал скептически презрительным. Так смотрят на людей не только не оправдавшим доверие, а и вовсе застигнутых на неблаговидных проступках.

— Простите, но этот раздел магии достаточно труден, — вмешался Зореан- Нам нужно знать координаты конечной точки переноса. В нашем случае это не возможно. Мы там не бывали. Да и магической энергии уйдет слишком много, а она у нас на вес золота. Очевидно, в результате магической войны более 500 лет назад магические потоки исчезли и остались только вокруг нашего острова, благодаря Великой Стене, воздвигнутой лучшими нашими магами, погибшими в результате этого эксперимента.

— А как же вы существуете здесь и даже — вот демонстрируете зрелищные фокусы? — не удержался мужчина.

— А мы люди запасливые, — улыбнулся Фабиан и попросил Ларсена отойти в сторонку.

Я не знаю о чем они там шептались, но лицо промышленника во время этого разговора приобрело сначала внимательное, потом заинтересованное, потом заинтригованное выражение. Вернувшись обратно и присев на диван он огласил:

— Будем считать, что я почти поверил вашим доводам, а все остальное проясниться в дальнейшем. Конечно, если бы не Верджиния и не Десма, я бы даже не задумался над этим вопросом, а поступил бы так же, как с многими фантазерами и мелкими мошенниками. Просто выгнал бы вон.

— Папа, — вмешалась, терпеливо все это выслушивающая дочь. — Мы у них в доме.

— Ничего, дорогая, я нашел бы что сделать, чтобы оградить тебя от их тлетворного влияния. А ваша супруга, Зореан, тоже маг, или это уже местная находка?

— К сожалению, — сжав руку супруга и не дав ему вмешаться, съязвила я — Магия- мой бич, она категорически отказывается мне подчиняться. В нашей семье вполне хватает магов, таких как мой муж и его брат. Правда, вот предки мои прославились: один участвовал в возведении этой Великой стены, другой убил короля.

— И вообще Гвендолин у нас, — вмешался Фабиан. — Девушка разносторонняя, волелюбная и загадочная. С ней, и то иногда, может справиться исключительно супруг.

— Тогда она по характеру точная копия моей дочери. Поэтому они, наверное, и спелись. — рассмеялся Лагортен.

— Папа, — обратилась огневласка. — ты лучше вспомни как на Бетории возил меня к странным культовым сооружениям с огромными алтарями и комментировал вопли наших археологов по этому поводу. Тогда твоя идея мне понравилась больше всех, а сейчас, в свете новых известий, она не такая уж и сказочная. А странные огромные знаки в пустыне Бао-Тео-Ри неподалеку? — Она оглядела всех и мечтательно продолжила- Мне всегда казалось странным утверждения наших ученных о зарождении жизни с начало на Зоркаро, а потом, когда условия стали невыносимыми, все племена перебрались на Тормео. Поэтому на этом континенте и почти нет древних построек. Люди занимались выживанием, а не строительством, как очкарики утверждают, потому что из-за трудного пути добрались сюда не все. А вот Зоркаро у нас богат на древние загадочные постройки и разные сооружения, ведь он просуществовал много столетий практически без людей.

— А знаете, — неожиданно в разговор вмешалась Десма. — Мне в руки как — то попала одна книжка скотовода с Зоркаро, маленькая такая, на дешевой бумаге. Я так поняла, что наши ученные тогда посчитали это розыгрышем, но в свете последних событий… Так вот, он там путешествовал вместе со скотом, который гонял по разным пастбищам и как-то, разыскивая часть стада, набрел на подземные туннели с загадочными гравюрами на стенках. Рисунки, приведенные в книжке, походили на описание каких-то ритуалов. А вот заключающие изображения были необъяснимы, противоречивы и таинственны.

— У нас потом везде писали, что это иллюстрации к сказкам, — вмешалась опять Верджиния. — Или отголоски каких-то верований. Но исследователи никак не могли определить состав красок, через столько столетий те были великолепны и насыщенны. В возникших дискуссиях была даже выдвинута идея, что скотовод сам нарисовал эти картинки, чтобы разыграть мировое сообщество и прославиться. Он же на этом заработал много денег. Земля принадлежала его семье, когда начались раскопки и изучения, государство ее купило и достаточно дорого, потому что там под землей обнаружился целый город. Правда, что — то я давно не слышала продолжения этой истории.

— А это просто — все находки засекретили. — Ответила Десма. — Я после той книженции интересовалась рисунками и последствиями их изучения, но не найдя ничего, попросила одного из юристов мужа разузнать — как идут дела на раскопках. Вот он меня и огорошил, заявив, что это государственная тайна и занимается этим специальный отдел безопасности. Так, что ребята вам надо тоже вести себя очень осторожно. Еще на этом же континенте, высоко в горах есть горное глубокое озеро Оредо. Возле него расположены хорошо сохранившиеся портовые сооружения. Подобное возможно возвести только сейчас с использованием современной техники, а этим постройкам более тысячи лет. Да и предметы, найденные там же, обладают говорят, возможностями им несвойственными.

— Ох, девочки, — прервал романтические воспоминания Ларсен. — Давайте вернемся к нашим реалиям. Неужели, дорогие гости, ваши руководители всерьез надеются на честное содружество с нашими странами?

И вот тут начался деловой, жесткий мужской разговор, в котором нам, девочкам, не было места. Мы только переглядывались и прислушивались, затаив дыхание. Отец Верджинии был не только известным промышленником, но и очень эрудированным человеком, имеющем большие связи во многих странах. Именно он набросал план следующих наших вояжей и придумал еще несколько доказательств несокрушимости и величия этого общества, подтверждая полную абсурдность уничтожения магического барьера. На этой счастливой ноте мы и отправились отдыхать.

Нежась в ванне, я вспоминала свое прошлое на Земле и так и не ставшего ни мужем, ни любимым Игоря. Почему и зачем возник этот экскурс в прошлое, я не понимала, но мне хотелось бы понять другое. Игорь был искусным любовником и умело доставлял мне массу удовольствий, но даже тогда мое тело не реагировало на него так, как на Зореана, а душа, так вообще спала, старательно делая вид, что она не причем, это все разум решил. Я всегда относилась к этой стороне жизни с определенным пофигизмом. Есть секс — хорошо, нет — ничего страшного. И вдруг этой ночью почувствовала такое счастье, такую потребность именно в Зореане, что до сих пор недоумеваю. Неужели это мое юное тело приобрело надо мной такую власть, или я попав в этот мир, настолько изменилась? Я никогда не думала, что способна на такую безоглядную раскрепощенность, лихорадочную страсть и инстинктивную, переполняющую меня чувственность.

В той жизни я позволяла мужчинам доставлять мне удовольствие, мало проявляя инициативу, спокойно засыпая после нескольких оргазмов, а то и без них. Сейчас же я безумно хотела исследовать тело Зореана, каждую его частичку, видя воочию свое влияние и его реакцию на мои действия, я хотела чувствовать свою власть над его телом. И как никогда ждала его прихода. Но он где-то задерживался. Выйдя из ванной, я не захотела ничего надевать, одежда мешала и была лишней, кожа горела в ожидании, мне казалось, что все тело постанывает от вчерашних ласк, а на губах до сих пор след от его поцелуев. Может быть в этом виновата магия?

Когда я вошел в спальню, она что-то поправляла стоя в постели на коленях. Вся такая обнаженная и желанная. У меня перехватило дыхание. Захватив с собой одежду, я бросил ее в маленькой гостиной, перед спальней, надев только халат, потому что стоя под душем, вспомнил вчерашний вечер. Всего несколько мгновений и вот уже мы смотрим друг другу в глаза. Я склонился над ней, медленно и с восхищением проведя ладонями снизу вверх вдоль всего ее тела, от крутого изгиба бедер до грудей, она вся запылала и этот огонь вмиг опалил и меня. Когда я прильнул к ее губам, то почувствовал, как она нетерпеливо выгнула спину, прижимаясь ко мне набухшими от желания сосками. Ее нетерпение передалось мне и только один Тарга знает, что мне стоило, взяв себя в руки, начать медленно, не торопясь, ласкать ее. Я не дал ей возможность перехватить инициативу- сегодня хозяин положения я.

Весь сегодняшний день я был безумно счастлив, и не только потому, что впервые за время пребывания в Проклятом мире я почувствовал как магия будоража и наполняя все тело, струится по венам вместе с кровью, создавая коктейль более восхитительный, чем дома, и это был не тот минимум, что я мог бы получить от кольца или другого артефакта. Именно вокруг меня желанные потоки, казалось, соревнуясь и закручиваясь, собирались в атмосфере. Не только из-за этого. Я был счастлив более всего от того, что прошедшая ночь, ставшая переломным событием в моей жизни, полностью утвердила во мне веру, что я нашел свою Единственную! Теперь все женщины, ранее увлекавшие меня, стали настолько не интересны, что о них даже не хотелось вспоминать. Они остались в прошлой жизни, даже, казалось, уже не моей.

А как расцветал и пульсировал под моими пальцами ее бугорок страсти! И как манило ее лоно! То ли стон, то ли бессвязный набор слов, то ли благодарная мольба срывались с ее уст, и звуки этого голоса еще более усиливали мое возбуждение, и я чувствовал, что теряю самообладание. Желание владеть ее телом, войти в него, было единственным связным желанием.

Я не ожидала, что прикосновения рук Зореана к моему обнаженному телу будет настолько приятны. Огонь, нетерпеливо сжигавший меня изнутри, только от одного его прикосновения вырвался наружу и охватил полностью. Я наслаждалась страстными действиями супруга, его решительными нежными движениями. Неуемный, неистовый темперамент проснулся во мне, кровь в венах уже не текла, она мчалась бешеным потоком, усиливая желания. Чувствовать его в себе, устремляться навстречу его движениям, было так же органично и необходимо, как дышать. Все мое тело стало одной эрогенной зоной и этот сильнейший, нескончаемый оргазм от его прикосновений вылился в крик и слова, но любимый, казалось, не слышал меня и я утонула в ощущениях и бесконечно сладкой истоме.

Потом наступила такая безмерная слабость, такое приятное опустошение, что не было сил ни двигаться, не шевелиться.

Несколько дней подряд все мужчины нашего дома были заняты важными обязанностями — новым конно — спортивным клубом и контрактом на приобретение соседнего участка для создания семейного клуба отдыха. Часть денег выделил Ларсен, часть Верджиния, основную сумму мы получили от реализации еще одного опустошенного артефакта. Он оказался давно утерянной реликвией и ушел сразу же в коллекцию какого-то миллионера. Десма с Партинором упорно постигали таинства ландшафтного дизайна. Особенно помогало то, что при оформлении территории поместья Ламбракиса неутомимая женщина изучила все растения, посаженные в саду, да и фантазии ей было не занимать.

Прошло несколько недель, почти все дела вышли на финишную прямую. Близнецы, я и Верджиния уезжали с намерением сделать как можно более убедительные кадры величия и мощи этого мира. Лагортен достал где-то документальный фильм о военных учениях нескольких стран, прошедших год назад, в которых были задействованы армия, авиация и флот. Тарсеньенцы несколько раз пересмотрели эти кадры и каждый раз были поражены техникой и слаженностью действий. Зореан смонтировал фильм на кристалл так, что Бартолиньи, просмотрев его, присвистнул, извинился и прокомментировал:

— Мне даже уже жалко наших министров и канцлеров, мокрое исподнее им обеспечено.

Верджиния, поручив своим адвокатам заняться делами компании, со спокойной и радостной душой отправлялась в путешествие и Фабиан был ей очень благодарен.

А мы с Зореаном больше всего на свете полюбили ночные часы, когда могли, оставшись вдвоем вдоволь и наговориться, и удовлетворить ненасытное вожделение.

Вечером, перед отъездом, когда женщины разошлись по своим комнатам, а мужчины сделали вид, что они еще не договорили о главном, ко мне зашла Верджиния. У нее был особый взгляд человека, ждущего своего приговора.

— Простите, Гвендолин, мне бы хотелось с вами поговорить. Я понимаю, что сама решила втравить себя в эту авантюру. Но на данном этапе это единственный выход.

— Я всегда в вашем распоряжении, Вери. Вы очень много значите для Фабиана, а значит и для нас с Зореаном.

Мы прошли и сели на один из уютных диванчиков.

— Я последнее время жила с постоянной болью в сердце, — спокойно и как — то обыденно начала она. — Когда заставляешь себя не жить воспоминаниями, они то и дело приходят к тебе. Убежать можно от многого — от дождя, ветра, от чего угодно. Но как убежать от себя? После смерти Эрнесто мне не хотелось жить, я целые дни лежала и просто смотрела в потолок, потом попыталась как-то примериться с жизнью ради отца и всецело погрузилась в учебу и работу. В остальное время я не жила, я пыталась выжить. Но чем дальше, тем это получалось все хуже и хуже, и в скором времени Никосу досталась бы жена, согласная на все, что он пожелает. Вы себе не представляете как трудно жить с этой всепоглощающей болью в сердце… А потом появились вы.

— Вери, когда мы с вами познакомились, вы не производили впечатление потерянного человека. — Ну, не объяснишь же ей, что в своей первой жизни я тоже потеряла любовь и только в мире близнецов пришла полностью в себя после той потери. Не объяснишь ей, что я ее понимаю, как никто. — Когда мы вас встретили, перед нами была девушка, пережившая какое-то горе, ищущая выход из ситуации в которую попала, но не видящая его — это да. Вы были живая, яркая, такая увлеченная автомобилями, механизмами, вашей профессией, что вызывали зависть и еще… очень привлекательная и обворожительная. Не скрою, мне казалось, что не только Фабиан вами увлечен, но и Зореан. А это было для меня ужасно.

— Своим внешним видом мне просто нравилось шокировать Клилиан, не знаю почему, но мы обе возненавидели друг друга с первой минуты знакомства. Хотя я тогда была совсем юной девчушкой. А потом… Вы знаете, а ведь она всерьез влюблена в Ракастаса. Я однажды видела как она смотрит на него. Но в этой семейке всем заправляет Каристос, а ему Терис и Никос необходимы. Они в своем деле знатоки, каких еще надо поискать. Аматанидис так прекрасно вписался в это семейство, потому что кроме работы его ничего не интересует. Но присутствие этой семьи в моей жизни уже в прошлом, благодаря вам.

— А мы то тут при чем? — Я недоумевала. Неужели кто-то из близнецов рассказал о нашей роли в произошедших событиях?

— Всех своих друзей я растеряла во время депрессии, а благодаря вам в мою жизнь вернулись краски и что-то чрезвычайно интересное и увлекающее, мир стал волшебным и не предсказуемым.

— Вери, мир всегда будет волшебным, если смотреть на него под особым углом А настоящим чудом в нем являются человеческие отношения-любовь и дружба, человеческое участие.

— Вот и я об этом же. Благодаря вам, Гвен, я поняла, что не техника и не магия создают тот мир, в котором мы можем существовать, а те, кто рядом с тобой. Любому человеку и в любом мире нужны друзья, потому что тогда есть на кого опереться, поделиться секретами, просто помолчать и знать, что есть кто-то, кто всегда тебя поддержит. Странно, но за короткое время такими людьми стали вы. А потом я влюбилась в Фабиана. Но это вы знаете, потому что я не пожелала этого скрывать, ведь все в этой жизни для меня стало другим, как и я. Самым ужасным для меня оказалось то — откуда вы. Терять человека, которого любишь страшно, с ним уходит часть тебя. Я не хочу повторения прошлого. Я думала, что проникнуть в вам легко, надо только знать путь, но сегодня Фаби мне рассказал, что эта ваша стена не всех пропускает и обронил фразу, что их Верховное божество отчего — то к вам не равнодушно. Вот я и подумала- может вы сможете договориться с ним, чтобы он пропустил в ваш мир и меня?

Она смотрела с такой надеждой, с такой безусловной верой, что я не смогла отказать, твердо пообещав, что сделаю все возможное, что бы ее мечта сбылась. Когда она ушла, я задумалась: один единственный раз я присутствовала при общении жителей чудесного острова с Тарга, но как они его вызвали, так и не поняла. Значит мне срочно нужен Зореан. Уже решив отправится на его поиски, вспомнила, что мы можем общаться мысленно и позвала его. Супруг ответил не сразу. Я не стала ничего ему объяснять, только попросила быстрее прийти. А когда задала вопрос о возможности призвать нашего покровителя, он рассмеялся и пояснил, что это возможно только в специальных местах. То, что Тарга ответил нам в маленькой часовне герцога само по себе было невероятно, поэтому они сразу и поверили в победный исход миссии. Бог везения появляется очень редко и то в главном храме столицы.

Я несколько часов усердно, со всем пылом и старанием его упрашивала. В конце-концов, мы, уставшие, счастливые и удовлетворенные, решили все-таки немного поговорить с нашим «свидетелем». Но то ли мы были очень усталыми, то ли Тарга был чем-то другим занят, но общения не получилось. И только ночью в моем сне появился в меру упитанный смешной невысокий мужичок.

— Вы там чего-то хотели, счастливая новобрачная? — Сказал он и подмигнул, расплываясь в улыбке.

Я его и попросила о Верджинии.

— Неужели нельзя сделать так, что бы не три, а четыре человека преодолели магическую преграду?

— А так понял, что вы все этого очень хотите? — Я кивнула и для верности сказала вслух: — Да…

Он задумался, потом ехидненько скорчил рожу и произнес:

— У вас там с Зореаном, кажется, очень бурный медовый месяц начался? Нам тут всем понравилось за вами наблюдать, — из-за его плеча вдруг показались совсем сюрреалистические лица. Я вздрогнула и чудища сразу пропали. Может быть мне это только показалось? — Продолжайте в том же духе. Когда подойдет удобный момент, я вам сообщу. Тогда милости просим и быстро.

Он исчез также внезапно, как и появился. Утром, проснувшись, я совсем не вспомнила бы о ночном видении, если бы не супруг. Начав меня целовать и, по своему обыкновению, настойчиво ласкать внутреннюю поверхность бедер и особенно тщательно — заветную точку губами и языком, он неожиданно вскрикнул и сел, ткнув пальцев мне значительно ниже пупка. Сотворив зеркало, он показал мне эту часть тела. Ее украшал красивый цветной яркий и огромный росчерк бога Тарга. Мы хорошо изучили этот иероглиф по документам нашего Договора. Значит и мой разговор с Тарга, и его согласие на проникновение на остров Тарсенье Верджинии мне не приснились. Нам оставалось только ждать сигнала.

Уезжая, мы подарили ребятам все наши драгоценности, включая и нитку специального жемчуга, по крайней мере, только ее им хватит на несколько лет спокойной жизни. Мы оставили себе «Сердце океана» и по одному кольцу на руках — приятно быть щедрыми. Я теперь лишь изредка подзаряжала кольцо Фабиана, а Зореан сам прекрасно ладил с магическими потоками.

Путешествуя по континентам, мы получали огромнейшее удовольствие от экскурсий, от особого аромата каждой страны. Общаясь с людьми, близнецы чувствовали колоссальную разницу в их мировоззрении, в зависимости от места проживания. И везде они с особой тщательностью подбирали материал для своих фильмов об этом мире Они лучше нас знали и короля своей страны, и его окружение, поэтому лучше всех могли подобрать аргументацию для их убеждения.

А мы с Верджинией еще больше сблизились, успешно решая между собой наши женские вопросы. У меня никогда не было сестры, я была единственным ребенком в семье и сейчас неожиданно, в другом мире, обрела в лице этой огненной красавицы родственную душу. Часто я видела в ее глазах и глазах Фабиана растерянность и затаенную тоску, но только лишь их взгляд падал на меня, зеркало их души снова излучало радость и надежду. Я так боялась не оправдать их, что постоянно переживала, но супруг меня неизменно утешал фразой:

— Тарга всегда держит свое слово и он знает как мы надеемся на него. Надо просто спокойно ждать.

Но ждать было труднее всего. Уже было собрано масса необходимого материала, уже, даже, прелести древних городов и их достопримечательности вызывали только стойкую печаль и не радовали так, как в начале путешествия, а сны мои были все так же не о чем. Прошло чуть более пяти месяцев с момента нашего отъезда из замка герцога Баргартена.

И вот однажды, когда мы все четверо сидели в демонстрационном зале, смотря очередной приключенческий фильм, на экране неожиданно во всей красе появился улыбающийся Тарга и заявил:

— Детки, пора домой!

Я вскрикнула от неожиданности и вцепилась в руку мужа, потом огляделась. Кажется только мы в зале и поняли в чем дело, все остальные зрители спокойно взирали на экран. Переглянувшись, мы тихо покинули кинотеатр и направились на свою небольшую яхту, приобретенную в начале путешествия. Близнецы за это время прекрасно научились ею управлять. Все дни плаванья к заветному треугольнику мы старались веселиться как могли: устраивая небольшие концерты, рассказывая выдуманные смешные истории. Наконец, мы достигли точки нашего путешествия и пересели в маленькую неказистую лодочку, которой легче было управлять. Чудесную яхту нам пришлось затопить — удерживать ее на плаву во время шторма было бы затруднительно, а оставлять просто так — значило заинтересовать нами определенные органы, заставляя их рыскать по всем континентам. Все повторилось в обратном порядке — движение лодки в прозрачной, непроницаемой для непогоды, сфере, посредине бури, вязкая субстанция, которая нас щупала долго и основательно, и наконец, долгожданный берег. В этот раз мы тоже не использовали противогазы, как и прежде, а довольствовались очками для подводного плаванья и защитными масками. Все- таки уже один раз испытали.