Где ты, судьба моя?

8

Звук прибоя за окном нарушил визг тормозов. Брайди с перепуга вскочила, оттолкнув Падди.

— Шэрон! — воскликнула она. — Она же обещала привезти мне яйца с фермы при дороге. Я совсем забыла. Нельзя, чтобы она нас так застала. Она решит, что мы занимались любовью на полу. Это все равно что вывесить плакат: «У Брайди есть мужчина». — Щеки у нее пылали.

— А что, — подхватил Падди. — Хорошая идея. Я говорю о плакате. Это остальных мужчин хоть отпугнет.

Раздался стук в дверь.

— Брайди, ты где?

Брайди слетела с дивана, натянула рубашку и пошла открыть дверь.

— Иду, Шэр, иду! — крикнула она.

— А я смотрю, «лендровер» у дверей. У тебя друзья? — спросила Шэрон. В руках у нее была пара пакетов. Увидев стоящего у дивана Падди, она улыбнулась ему. — Привет.

— Шэр, знакомься, Патрик Корнби… мой приятель. Падди, это Шэрон Роу, моя лучшая подруга. Она преподает в той же школе, где и я.

— Рада вас видеть, — проговорила Шэрон.

Брайди с ужасом заметила, что подушки на диване смяты. Уж Шэрон не упустит такую пикантную деталь.

— Хочешь кофе? — быстро спросила Брайди.

— Нет, не могу. Меня Смит ждет. Вот яйца и пара форелей, которые он поймал вчера вечером. Можешь поджарить и угостить Падди.

— Он тоже уходит, — нервно проговорила Брайди. — А они чищеные?

— Брайди никак не может простить Смиту прошлогоднего окуня.

— Он был страшен как семь смертных грехов, а в довершение всего из брюха кишки торчали.

Падди рассмеялся. На загорелом лице зубы так и сверкали белизной. Если бы она слушалась инстинктов, а не разума, подумала Брайди, она сейчас толкнула бы его на диван и зацеловала до смерти.

Наверное, он почувствовал ее мысли и засмеялся еще заразительнее, глядя на ее губы.

— Что ж, — с ангельской улыбкой проворковала Шэрон. — Пойду, пожалуй. — Она протянула Брайди пакет, который оставил на полу мокрый след. — Тогда сунь их в морозильник до следующего раза, когда приедет Падди.

— Хорошая идея, — подхватил Падди.

Бросив гневный взгляд на Шэрон и Падди, Брайди проговорила:

— Может, перестанете за меня решать, как мне жить…

— При чем тут твоя жизнь, Брайди, — вкрадчиво сказал Падди. — Кто собирается устраивать твою жизнь. Речь идет о рыбе. Я прекрасно готовлю. Пожарю с маринадом собственного изготовления, а на десерт лимонник.

Шэрон улыбнулась.

— Брайди приносила свой лимонный пирог на благотворительный аукцион женского общества, так мужчины разорвали его на куски.

— Рад был познакомиться, Шэрон, — сказал Падди. — Надеюсь, увидимся.

— Я тоже надеюсь, — ответила Шэрон с нажимом. — Пока. Приятного вечера. — Входная дверь за ней захлопнулась.

Брайди проворчала:

— Эти чертовы форели запачкали весь пол, а Шэрон теперь убеждена, что я таскаю мужиков.

— Когда следующий благотворительный аукцион? — поинтересовался Падди. — Боюсь только, мне придется продать часть акций, чтобы купить кусок твоего пирога.

— Ты будешь покупать мой лимонник? При всем честном народе на благотворительном аукционе? Ты хочешь окончательно погубить мою репутацию?

Глаза у Падди озорно заблестели.

— Кто, я? Да чтоб я погубил твою незапятнанную репутацию?! С тобой не соскучишься, Брайди.

Брайди вскинула голову.

— Это ты о визите Шэр, я полагаю. А не о том, чему она помешала.

— И о том и о другом.

— Я была бы обижена до глубины души, если бы ты ответил по-другому. — Брайди сделала большие глаза и попыталась вспомнить, когда в последний раз заигрывала с мужчинами. Давно. Очень давно.

Целых полчаса Брайди не вспоминала о Крис. Мужчина с синими глазами и крепким телом отвлек ее от собственной дочери. Вдруг она с испугом услышала, как Падди сказал:

— Брайди, почему бы тебе не приехать к нам в субботу в первой половине дня? Я скажу ей, что ты будешь.

— Но, может, она куда-нибудь уедет?

— Ну что ты! Это я возьму на себя.

Брайди закусила губу.

— Где-нибудь к одиннадцати?

— Чтобы остаться на ланч. И не бойся ты так. Мне начинает казаться, что я сам понял, что ты непременно встретишься с Крис, как только увидел тебя тогда на стоянке.

— Только вы оба почему-то сражались со мной все время.

— Ты не думала, что я боюсь снова пережить потрясение? После Пегги? — с болью произнес Падди, взъерошив волосы. Она уже знала, что этот жест означает, что он взволнован. — А как же иначе?

— Хорошо, до субботы.

Падди взял из рук Брайди яйца и рыбу и отнес их на кухню. Она слышала шум воды. Это он мыл руки. Потом он вернулся в гостиную и обнял ее, да так естественно, словно это было для них привычным делом.

— Спасибо, что согласилась навестить Крис, — проговорил он и поцеловал ее.

Для Брайди всякая радость ушла, как только он упомянул о Крис. Она стояла не шевелясь и думала только о том, чтобы он поскорее ушел, а она осталась одна и обдумала все, что произошло с момента его появления на берегу.

— Вот, что я тебе скажу, Брайди. Хочешь не хочешь, но я не успокоюсь, пока не затащу тебя в постель. Так что берегись.

Входная дверь снова захлопнулась. Затем Брайди услышала рев мотора, и «лендровер» отъехал. Брайди села в качалку.

Глупо было соглашаться ехать в Гринвуд.

Крис, ее дочь, ее ненавидит, и Брайди не столь наивна, чтобы думать, что с первого раза что-либо изменится. А кроме того, была Пегги, в чей дом ей предстоит войти и чей муж хочет затащить Брайди в свою постель.

С каждой очередной встречей с Падди она все больше запутывалась. Но события зашли слишком далеко, чтобы устраниться.

Брайди пошла на кухню, завернула форели в фольгу и положила в морозильник. Потом протерла пол в передней.

В субботу в четверть двенадцатого Брайди свернула на извилистую подъездную дорожку, ведущую к кипарисовому одноэтажному дому на Уитни-стрит. На ней были кремовые брюки и в тон им вязаный свитер; волосы блестели. На этот раз она позволила себе более щедро использовать косметику.

Она не знала, что будет говорить своей дочери. Что бы она ни придумала заранее, будет звучать натянуто, надуманно, неестественно или сентиментально.

Будь что будет. Придется приспосабливаться к обстоятельствам.

О том, что предстоит встреча и с Падди, она старалась не думать, хотя пару дней назад он проделал путь в сотню миль, чтобы извиниться и попросить ее о помощи. Не все сразу, думала Брайди, выходя из машины.

Туман сдуло в океан всего час назад; на сосновых лапах искрились на солнце капли, лужайка была мокрой от росы. Розовые и белые весенние тюльпаны мелькали среди карликового можжевельника, росшего по обеим сторонам выложенной камнем дорожки, ведущей к дому. Интересно, это не Пегги сажала кустики можжевельника?

Дверь открылась, и Падди вышел на освещенное солнцем крылечко.

— Мне показалось, я слышал машину, — проговорил он. — Привет, Брайди.

Он не подошел поцеловать ее, даже не пожал руки. А ты чего ждала? — подумала Брайди. Он же сейчас при исполнении. А она человек со стороны. Посягает на его и Крис покой. Не здесь ли собака зарыта? Крис видеть ее не хочет. А Падди хочет ее по-своему: сделать тайной любовницей, чтоб комар носа не подточил.

— Я боюсь, — проговорила она. — А ты?

— Крис только что встала. Делает блинчики. Пойдем присоединимся к ней.

— Я спрашиваю, как ты, Падди?

— Мне нравится твой свитер. У него дырки на интересных местах.

Стараясь не покраснеть, Брайди сказала:

— Разве мой вопрос такой сложный?

— Да все в порядке со мной, — проговорил он. — И твоя помада мне нравится.

— Это называется цвет сочного мандарина.

— Так здорово смотрится с тюльпанами.

— Маргарет любила садоводство? — Слова сорвались с ее губ сами собой.

— Да, — блеклым голосом бросил он. — Пойдем, я покажу тебе дом, а потом присоединимся к Крис.

Брайди было невыносимо видеть его отчуждение. Она прошла мимо него в залитый солнцем вестибюль, который вел в гостиную с большим камином, выложенным из огромных прибрежных камней с острыми углами. По обе стороны камина тянулись книжные полки. На полу лежал персидский ковер. Вся обстановка была эклектичной — смесь античного стиля с модерном, на стенах висели картины: там были и пейзажи, и абстрактные произведения. Но в целом у комнаты был уютный, обжитой вид.

Для Брайди все в ней дышало прошлым, здесь царил дух женщины, ушедшей из жизни слишком молодой. Брайди вдруг подумала, что она сошлась бы с Маргарет. И, может, она тоже понравилась бы Маргарет. Но делиться этой мыслью с Падди она не стала.

Падди рассказывал ей о коллекции фигурок из слоновой кости, расставленных на каминной доске. Рассказывал так, словно она нечаянный гость, или забредший сюда агент по недвижимости, или плохо знакомый сосед, приглашенный на чашку кофе. Брайди вдруг рассердилась.

По Падди нельзя было сказать, будто он нервничает. Не верилось, что он не в своей тарелке. Нельзя было даже сказать, что он человек, черт побери!

— Ах какая замечательная комната! — сказала она и последовала за ним в столовую. Мебель вишневого дерева там была не новой, но очень красивой. Она рассеянно скребла пальцем царапину на краю овального стола, на котором стояла высокая ваза с нарциссами.

— Это работа Крис, — бросил Падди. — Ударила по столу садовым совком.

Брайди отдернула руку. История, подумала она. История Крис. Этот дом полон своих тайн. Которые сокрыты от меня. Тут в глаза ей бросились фотографии на серванте. Ее как током ударило. Она отвернулась от них.

— Где Крис? — спросила она, надеясь, что голос звучит естественно.

Ей показалось, что Падди не преминет вставить какие-нибудь замечания по этому поводу, но он просто ответил:

— Туда. Там ступени. Наша дама, убирающая в доме, любит так драить полы, что на них можно на коньках кататься.

Ступеньки тянулись мимо солнечной комнаты со стеклянной стеной, выходящей на океан. Кругом был бамбук и целая роща растений. Здесь хорошо сидеть с хорошей книжкой и наслаждаться солнцем, струящимся через стекло. Она невольно задержалась, любуясь резными листьями папоротника, свисающими с потолочной балки, и восковыми лепестками пышно цветущих бегоний. Она снова почувствовала незримое присутствие Маргарет.

Она обернулась на Падди, желая разделить с ним это чувство. Однако в его позе было что-то такое, от чего слова застыли у нее на губах. Она вдруг поняла, что ее присутствие в доме Маргарет для него грубое вторжение, напоминающее о потере. Присутствие Брайди только усиливает отсутствие Маргарет. Ее это больно ранило.

Стараясь ничем не выдать себя, она проговорила:

— Это тоже восхитительная комната.

— Пойдем найдем Крис.

Знай свое место, Брайди. Для этого тебя вызвали. А не для того, чтобы грубо вторгаться в чужое пространство. Вот что он хотел этим сказать.

Отлично, подумала Брайди и пошла за ним по коридору на кухню. Когда они вошли туда, голова у нее была высоко поднята, а глаза блестели.

Кухня находилась в передней части дома. Крис восседала на высоком табурете за стойкой, перед ней был раскрытый журнал для девочек, а она складывала готовые блинчики в большую чашу с маслом и сиропом. У Брайди перехватило дыхание. Собрав все мужество, она проговорила:

— Привет, Крис.

Крис долго не отвечала и наконец нехотя буркнула:

— Привет.

— Кофе, Брайди? — обратился к ней Падди.

— Спасибо. — На обложке было фото последнего кумира тинейджеров. Брайди пять дней в неделю проводила с девочками-подростками. Она заговорила о голубоглазом идоле с обложки, пытаясь дать Крис время свыкнуться с ее присутствием. Потом она спросила мнение Крис о его последнем фильме.

— Так, ничего себе, — промычала Крис и отправила в рот очередной блинчик.

Падди поставил перед ней чашку кофе. Брайди подлила сливок и насыпала сахара.

— Вы с подружками сумели достать билет на концерт «Чизбургеров»? — спросила она. — Я слышала, ребята по три дня выстаивали за билетами.

— Мы вшестером пойдем, — ответила Крис, водя вилкой в сиропе.

Она еще должна взглянуть мне в глаза, думала Брайди. Она пыталась вызвать девочку на разговор. Падди, решивший, что он здесь третий лишний, взял субботнюю газету и делал вид, что читает. Прямо семья за завтраком в уик-энд, со злостью подумала Брайди. Кого мы пытаемся обмануть? Какая, к черту, семья? Ах этот Падди, чтоб он провалился!

— Я хотела бы посмотреть твою комнату, Крис. Не покажешь мне? — спросила она девочку.

— Там жуткий беспорядок.

— Подумаешь.

— Хорошо, — с явной неохотой промямлила Крис и оттолкнула табурет так, что он заскрипел.

Не оглядываясь на Брайди, Крис вышла из кухни и двинулась по переходу в другое крыло дома. Брайди шла за ней, обуреваемая сомнениями. Она даже не заметила, что Падди тоже пошел за ними. Не очень ли она насела на Крис? Как бы не переборщить. Может, правильнее было бы не совать сюда носа и не слушать Падди?

Брайди даже гордилась своим умением общаться с подростками. Но сегодня не слишком-то я преуспела, с горечью подумала она, краем глаза заглядывая в приоткрытую дверь, мимо которой они проходили. Должно быть, комната Падди и Маргарет. Широкая кровать, вид на океан, мягкие бледно-розовые ковры.

Я здесь не из-за Падди, одернула она себя. Я приехала ради его дочери, приехала наладить отношения с Крис.

Какое ей дело до его спальни?