Жди меня

Посвящается всем читателям, молодым и в годах, которые верят во вторые шансы.

ГЛАВА 1

Сначала была пытка, а потом – чистая агония, мучительное чувство сродни «вырвать ногти клещами». Прямо сейчас Кейт Александер находилась во второй стадии – по крайней мере, по ощущениям.

Она скрипнула зубами и постаралась отвлечься от мыслей о ручейках пота, стекающих по коже, о слишком низком потолке и о том, что она еле дышит в этой вызывающей клаустрофобию коробке. Ничего не помогало. В голове крутилась только одна мысль: если она не выберется отсюда как можно скорее, то точно выплеснет все на того техника за стеклом слева.

- Кейт, еще немножко.

Замечательно. Великолепно. То, что она мечтала услышать. Кейт знала, что двигаться нельзя – это только продлит ее мучения, но быстрый тест почему-то длился намного дольше запланированного. Черт, чем он там занимается – устраивает вечеринку?

Она никогда не отличалась терпением. Врачи говорили, что, скорее всего, именно поэтому Кейт до сих пор жива, что ей просто надоело ждать, когда же появится яркий свет, вот она и решила вернуться назад, потому что потеряла терпение. Это утверждение не убедило Кейт – она не помнила никакого света. Она вообще мало что помнила. Только благодаря опытному медперсоналу медицинского центра Бейлорского университета, расположенного в Далласе, штат Техас, «смерть» Кейт длилась всего каких-то девяносто секунд. Полторы минуты, навсегда изменившие ее жизнь.

Она ничего не помнила ни об автокатастрофе, превратившей ее шикарный «Мерседес» в груду искореженного металла, ни о сбежавшем и бросившем ее, Кейт, водителе другой машины, ни о том, как лежала на холодном операционном столе и боролась за свою жизнь. Абсолютно никаких воспоминаний о жизни до несчастного случая. Но в тот день она извлекла для себя очень важный урок: за некоторые вещи стоило побороться.

Ее мысли потекли в другом направлении. Кейт подумала о Джейке, годовщине свадьбы и о запланированном ею торжественном ужине. Семь лет… Не верилось, что прошло уже столько времени. Кейт казалось, что они едва знакомы – во многих отношениях. Последние полтора года прошли как в тумане: бесконечные обследования, обустройство в Хьюстоне, знакомство заново с мужем и друзьями. Джейк сказал, что это последствия несчастного случая и они преодолеют это вместе. Но… он так часто уезжал в командировки, что, казалось, Кейт проходила через это самостоятельно.

Кейт хотелось вздохнуть, но она знала, что лучше не стоит. Ну, допустим, Джейк полностью отдавался своей работе. Он ее любил. И Кейт должна была восхищать эта его страсть. Ну и что, что их брак далек от идеального? Он ни у кого не идеальный. Но Кейт выпал второй шанс, и она собиралась максимально им воспользоваться.

Она тихонько порадовалась, когда аппарат снова загудел и стол начал выезжать из тоннеля. Закончили. Наконец-то. Двадцать минут ада. И ей даже не пришлось послать техника подальше. При мысли об этом у нее на губах заиграла улыбка.

Из смотровой комнаты появился техник и освободил голову и плечи Кейт от фиксаторов.

- Не все так плохо. Как самочувствие?

Кейт села и потерла длинный шрам сбоку на голове.

- Чувствую себя как сельдь в бочке.

Парень усмехнулся:

- Я все время это слышу. Вам придется немного подождать, пока мы просмотрим все снимки и убедимся, что у нас есть все необходимое.

Кейт кивнула, будучи знакома с процедурой. Она и раньше через это проходила, и данный раз не будет последним.

Она оделась, затем прошла в приемную, где на экране телевизора мелькали сюрреалистические кадры. Несколько человек собралось вокруг трех экранов, поглощенные чем-то, напоминавшем боевые действия: огонь и клубы дыма, рев сирен, мелькание огней. Холодные щупальца страха пробежались по коже Кейт, пока она наблюдала за разворачивающимся на экране ужасом.

Там крупным планом показывали обломки самолета. Подпись внизу гласила: “Экстренный выпуск”.

“Катастрофа произошла примерно в десять сорок пять по тихоокеанскому времени. Рейс 524 «Сан-Франциско – Хьюстон» потерпел аварию сразу после взлета. По словам очевидцев, самолет охватило пламенем всего в нескольких метрах от взлетно-посадочной полосы. На место аварии прибыли чиновники из национального комитета безопасности перевозок, и расследование уже идет полным ходом. По предварительным данным, выживших нет”.

Кейт вдруг стало трудно дышать. Она схватила сумочку и стала лихорадочно рыться в квитанциях и упаковках фруктового снека в поисках записки, которую ей дал Джейк. От рьяных поисков одна из ручек сумки сползла с плеча. В записке была информация о полете и отеле, в котором он остановится на время конференции в Сан-Франциско.

- Кейт? Вы в порядке?

Она даже не глянула на того, кто спрашивал – не могла сосредоточиться. Сумочка соскользнула с плеча и с лязгом упала к ногам. Кейт опустилась на колени и стала лихорадочно перебирать содержимое в поисках записки Джейка. Это не тот же самый самолет. Этого просто не может быть. Самолет Джейка, скорее всего, заходил на посадку в эту самую минуту. Он посмеялся бы, скажи она ему, что вывалила все содержимое сумочки на пол в больнице.

- Кейт? Что случилось? Что вы ищите?

Как в тумане, она поняла, что ей помогала Джина – медсестра. Слезы застилали глаза. Она покачала головой.

- Записка. От Джейка. Мне нужно ее найти. Мне нужно...

- Мы найдем ее. Просто расслабьтесь и дышите. Уверена, что все хорошо.

Кейт сделала глубокий вдох, потом выдохнула. Джина права – она слишком бурно прореагировала. С Джейком все в порядке. Поморгав, смахивая слезы, она осмотрела пол и наконец увидела косой почерк Джейка на белом листке, лежавшем справа от ее руки. Дрожащими пальцами она притянула поближе клочок бумаги, чтобы прочитать написанное:

«Информация о моем рейсе: вылет – рейс № 1498 «Хьюстон - Сан-Франциско», обратный рейс - № 524 «Сан-Франциско – Хьюстон».

Бумажка выскользнула у нее из пальцев. Комната закружилась, и Кейт погрузилась в темноту.

Компьютерная томография, праздничный ужин в честь годовщины брака, для которого она сделала закупки, последние полтора года жизни промелькнули перед ее глазами и перемешались с приглушенным голосом Джины, которая звала ее, казалось, издалека. И только одно казалось логичным. В голове крутилась одна-единственная мысль: жизнь только что снова изменила направление. Но на этот раз победила смерть.

- Тебе обязательно нужно что-то съесть. – Минди, соседка Кейт, поставила перед той дымящуюся кружку чая и села на стул по правую руку

Даже не глядя на свою соседку, Кейт знала, что веснушчатое лицо Минди осунулось и помрачнело. Минди обожала Джейка – так же, как все. Никто из друзей не знал ни о перепадах его настроения, ни о том, что он намеренно избегал бывать дома. Они не подозревали об их спорах о работе Джейка, но теперь им и не нужно об этом знать. Никому не нужно.

- Спасибо. – Дрожащими руками Кейт взялась за кружку, наслаждаясь теплом. - Думаю, мне станет плохо, если я почувствую запах еще одной чашки кофе.

Целый день до самого вечера к ней непрекращающимся потоком приходили друзья, и это была первая спокойная минутка для Кейт. А теперь… теперь она удивлялась, почему хотела тишины и покоя.

- Чай поможет тебе расслабиться, - сказала Минди, перебросив рыжие волосы через плечо. – День был долгий. Может, немного супа?

Кейт покачала головой. О еде она думала в последнюю очередь. Ее желудок взбунтовался бы, попытайся она что-нибудь съесть. Обмахнувшись рукой, она сморгнула готовые пролиться слезы. Кейт не собиралась снова поддаваться. Не сейчас. Одиночество стоило ей целого водопада слез. Она привыкла спать совершенно одна в той огромной спальне.

- Я не голодна. – В комнате повисла тишина. Кейт знала, что Минди это не нравится, но и без еды ей было о чем подумать – голова шла кругом. – Бог мой, Минди, мне столько всего надо сделать.

Минди сжала ее руку.

- У тебя будет для этого достаточно времени.

- Нет. Если я не позабочусь об этом сейчас, то сойду с ума. - Кейти откинулась на спинку стула. - Я не могу здесь оставаться.

- Дай себе время. Ты не можешь сейчас принимать решения сгоряча.

- Нет. Этот дом был его идеей. Переезд сюда… - Кейт закрыла глаз.а - Он без меня принимал все важные решения.

- Он был твоим мужем. Вы столько всего пережили в прошлом году! И половина этих волнений связана с аварией. Конечно, он принимал все решения – учитывая твою медицинскую карту, это вполне логично.

Медицинская карта. Потеря памяти. Этим Джейк оправдывал все: и то, что он распоряжался их деньгами, и то, что, благодаря принятым им мерам, она никогда не оставалась одна, и даже то, что он выбрал издательство, в котором она была внештатным сотрудником.

Кейт надо было настоять, чтобы Джейк в таких решениях прислушивался и к ней. Взять сегодняшний день – она должна была быть более подготовленной . Но она даже не знала, где искать его полис страхования жизни.

Желудок свело, и Кейт сглотнула желчь. Наклонившись вперед, она положила локти на стол, оперлась головой о руки и подумала, что нужно уехать из этого дома как можно дальше. Ее тянуло уехать отсюда еще несколько месяцев назад, но она боролась с этим чувством из-за Джейка. Потому что здесь была ее жизнь. А теперь … теперь она не знала, что и думать.

- Джейк любил Хьюстон, не я.

В голове пульсировало. Сегодня вечером она не принимала обезболивающее. Ее мозги и так уже были как в тумане.

- Кейт, это твой дом. Ты не можешь просто взять и уехать. Здесь семья Джейка.

Жалостливый смех сорвался с губ Кейт.

- Они с отцом не виделись больше года. Этот человек едва признает, что у него есть внук. Это не та семья, которую я хочу для Рида.

Ни одна семья не была лучше той, что она мысленно себе представляла.

- Просто пообещай, что не будешь принимать никаких необдуманных решений, хорошо?

Обеспокоенные карие глаза внимательно посмотрели на Кейт. Минди не поняла бы. Не совсем. Она не поняла бы, что это чувство «непринадлежности» уже давно мучило Кейт. Оно преследовало ее с той аварии. И это был неподходящий вечер, чтобы вдаваться в подробности.

Кейт сжала руку Минди.

- Хорошо. Я действительно не рассуждаю здраво сегодня вечером. - Встав, Кейт отнесла нетронутую кружку чая к раковине. – Мне нужно поспать. Спасибо за все. Не знаю, как пережила бы это без тебя сегодня.

Минди поднялась со стула и положила руки Кейт на плечи.

- С тобой будет все нормально сегодня вечером? Рид уже заснул наверху, но я могла бы забрать его к себе, если тебе нужно какое-то время побыть наедине.

Кейт глянула на кухонную лестницу, которая вела на второй этаж, где крепко спал ее четырехлетний сын, и покачала головой. Она еще не рассказала ему о случившемся и не хотела, чтобы он слышал об этом от соседей.

- Нет, но спасибо. Я должна быть с ним, когда он проснется. С нами все будет нормально.

- Кейт, я всегда могу помочь. Не забывай об этом. Если тебе что-то нужно, я живу через дорогу.

- Спасибо. - Кейт выдавила из себя улыбку.

Коротко обняв ее, Минди прошла к выходу. Когда за ней закрылась тяжелая, из красного дерева дверь, Кейт повернулась и осмотрела пустой дом. Она была одна. Совершенно одна. И уже не заедет машина на подъездную дорожку посреди ночи. Джейк не придет и не будет извиняться через дверь за еще один пропущенный ужин. Она больше не увидит его лицо и не ощутит снова его объятия. Не важно, что он был никудышным мужем. Он был ее мужем. А теперь его не стало. С этого дня остались только они с Ридом.

С дрожащих губ сорвался длинный выдох. Она подавила в себе горе, которое снова хотело ее затопить. Хотя уже близилась полночь, Кейт знала, что точно не сможет забыться сном – спокойным или не очень.

Пробираясь в офис Джейка, она зябко потерла руки, потом уселась за его стол, позволяя мягчайшей коже кресла окутать ее разбитое тело. Дрожащей рукой Кейт легко коснулась темного дерева перед собой.

Она внимательно осмотрела комнату. Высокий книжный шкаф украшал длинную стену. Все полки от пола до потолка были забиты медицинской литературой. Компьютер мигал на короткой руке Г-образного стола, а прямо перед нею стояла фотография Рида, улыбающегося под летним солнцем.

Комната Джейка, его вещи. Она редко сюда заходила, потому что это было его личное пространство. Она испытывала странное чувство неловкости, сидя в его кресле.

Кейт включила стоящую возле телефона лампу от «Тиффани» и просмотрела пачку почты на углу стола. Это обыденное занятие отвлекло ее от деталей, которые она должна была еще обдумать, и успокоило расшатанные нервы.

Счета, продление подписки на медицинский журнал, письмо, утверждающее, что они выиграли десять миллионов долларов в лотерею. Кейти выбросила всю рекламу в мусорное ведро, стоящее у ее колена, потом сложила деловую переписку Джейка в одну стопку, а их личную почту – в другую. Она потянулась за ножом для вскрытия конвертов к подставке для ручек, но его там не оказалось. Она просмотрела содержимое одного ящика стола, затем второго, но так и не нашла нож.

Наконец она нашла его у задней стенки третьего ящика вместе с другим нераскрытым письмом. Кейт покачала головой с чувством грусти, которое только усугубило ее печаль. Наверное, Рид положил их сюда. Он всегда влезал туда, куда не должен был. Джейка всегда сильно расстраивало то, что Рид перекладывал его вещи.

Но теперь никто не будет переживать по этому поводу. С вновь возникшим чувством печали Кейт открыла конверт и посмотрела на счет, выпавший в руку . Увидев свое имя, она нахмурилась, потом потянулась за конвертом, который только что разорвала. Адрес медицинского офиса Джейка числился как отправитель, но было понятно, что это счет за курс лечения в больнице после автокатастрофы. Строка «оставшийся баланс» указывала сумму задолженности – десять тысяч долларов.

Джейк сказал, что медстраховка покрыла все. Приглядевшись внимательней, она поняла, что это вообще счет не за больницу, а за частный центр сестринского ухода.

Центр сестринского ухода? Тут какая-то ошибка. Она провела в больнице немногим больше недели: четыре дня в коме в реанимации, потом еще три дня там же, пока ее не перевели в обычную палату, потом пять дней в терапевтическом отделении, где она приходила в себя после полученных травм.

Кейт снова глянула на счет.

Сан-Франциско.

Нет, это тоже неправильно. Авария произошла за пределами Далласа. Она ехала домой с конференции по геологии, которая проводилась в Форт-Уорте. Журнал, в котором она работала, освещал это событие. Она никогда даже не бывала в Сан-Франциско.

Даты госпитализации тоже были неверно указаны – они охватывали большой промежуток времени, больше чем два года.

Кейт бил озноб, а руки дрожали, когда она положила счет на стол.

История болезни. Джейк скрупулезно вел свою документацию.

Она повернулась к картотеке и просмотрела папки, ища свое имя.

Ничего.

Кейт открыла второй ящик. Налоги, информация об оценке их дома, медицинские журналы, для которых Джейк писал. У него даже была папка со всеми оценками из колледжа. Его обсессивно-компульсивное расстройство [1] личности достигло апогея.

Но где же ее документы?

Кейт почувствовала нетерпение – мрачное чувство, которое она не хотела признавать. Она дернула третий ящик стола и вздохнула с облегчением, увидев медицинские карты – свою, Джейка и Рида.

Да, это должно быть здесь. Кто-то облажался, выставив счет не тому пациенту.

Она вытащила свою папку и просмотрела стопку бланков. Заявка на швы, наложенные на палец на ноге, когда она в прошлом месяце наступила на осколок стекла. Запрос от стоматолога по поводу лечения зуба прошлой весной. Свежая информация о состоянии здоровья Кейт от нейрохирурга – доктора Рейнольдса, у которого она наблюдалась с момента аварии. Бланки и заключения охватывали прошлой год, и пол ее жизни, затем прерывались.

Не было никаких записей ни о беременности, ни о рождении Рида, ни о ее пребывании в медицинском центре Бэйлорского университета, где Кейт проходила курс лечения после аварии.

Наверное, эта информация была в других папках – отдельно от всего остального, помеченная как «роды» и «авария». Она закрыла этот ящик и потянулась к другому, самому нижнему, но тот не поддался.

Кейт потянула снова, когда до нее дошло, что он был закрыт.

Она пошарила по другим ящикам стола в поисках ключа. Ее подталкивало странное чувство крайней необходимости. Она попробовала несколько найденных ключей, но ни один не подошел. Сглотнув растущий в горле ком, она порылась на полках, но и там ничего не нашла.

К голове прилила кровь, усиливая тупую боль вокруг шрама.

Она поднялась в спальню, которую они когда-то делили, открыла ящики комода Джейка и порылась в его носках, нижнем белье и старых футболках.

Ну должен же этот ключ где-то быть. Джейк не запер бы ящик, выбросив при этом ключ. Она перебирала белье Джейка, когда наконец наткнулась на холодный металл.

Грудь сдавило, когда Кейт вытащила брелок для ключей из задней части ящика. В неясном свете блестели два ключа – один больше, другой поменьше. На ватных ногах она добралась до офиса и опустилась на колени перед картотекой.

«Не открывай ее. Забудь о ключе и о ящике. Забудь о том глупом счете. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты уже и так достаточно сегодня пережила».

Кейт сглотнула ком в горле и, прежде чем успела передумать, повернула ключ в замке. Щелкнув, ящик открылся.

Внутри стоял длинный металлический ящик. Аккуратно поставив его на стол, Кейт уселась на стул Джейка и вытерла влажные ладони о слаксы. Второй ключ легко скользнул в замок сейфа.

Сделав глубокий вздох, она открыла крышку. Коробку заполняли медицинские бланки, анализы, счета. Кейт доставала бумажку за бумажкой, просматривая даты и содержание. Все данные были присланы из центра сестринского ухода, расположенного в Сан-Франциско, и охватывали длительный период времени – от двух до пяти лет.

Согласно бумагам, она была в коме почти три года, а не четыре дня. Рид родился при помощи кесарева сечения, когда она была в той коме.

Кейт закрыла глаза. Этого не может быть. Роды были долгими — больше суток. Джейк держал ее за руку при приступах боли, а когда прекратились потуги, ее отвезли в операционную. Джейк был рядом, когда обрезали пуповину сына. Он рассказывал ей об этом, причем столько раз, что картина рождения Рида стояла у нее перед глазами.

На глаза навернулись слезы. Она снова посмотрела на бумаги, пока ее мысли метались между рассказанной историей и лежащими перед нею фактами.

Фотографий, сделанных во время беременности, тоже нигде не было. Джейк сказал, что ей жутко не нравилось быть беременной и что ей не хотелось помнить о своем внешнем виде.

Но и фотографий, на которых она улыбающаяся, в больничном халате, не было. Как и тех, где она кормит грудью ребенка. Она поверила Джейку, когда тот сказал, что забыл принести с собой фотоаппарат в день рождения Рида.

Кейт побежала в зал, вытащила с полок фотоальбомы и просмотрела каждую страницу. Джейк держит новорожденного Рида. Джейк его купает. Джейк впервые дает Риду твердую пищу... Бог мой! Улыбающийся Джейк с Ридом по случаю первого дня рождения мальчика. Джейк был везде – на всех фотографиях. И ни одной фотографии ее и Рида, пока тому не исполнилось два года.

Ее охватила паника. Кейт всегда думала, что в их семье именно она фотографировала. Она даже не сомневалась в этом. Потирая рукой то место в груди, где у нее болело, она попыталась прочувствовать момент, но не смогла.

Джейк был врачом. И ее мужем. Она верила ему. Ей даже в голову не приходило не доверять ему. Зачем? Зачем ему надо было лгать?

«Нет, нет, и еще раз нет. Это не происходит на самом деле».

На ватных ногах она побрела назад в офис Джейка. Кейт сфокусировала взгляд на заключении от нейрохирурга, имя которого ей было незнакомо.

«Повреждение латеральной поверхности передней височной доли коры головного мозга в результате тяжелой травмы. Прогноз: амнезия, возможно окончательная и необратимая».

Окончательная потеря памяти. Кома. Три года.

Давясь слезами, Кейт продолжала просматривать бланки. Сердце сжало, когда она увидела подпись Джейка на нескольких документах. Он был лечащим врачом.

Ее лечащим врачом.

«Нет, нет, нет». Ее мужу никогда не позволили бы наблюдать за ее выздоровлением. Никогда. Даже через миллион лет. Хоть Кейт и не была врачом, она знала правила.

Пот, капельками собравшийся на шее, стекал вниз по спине. Должно же быть этому всему объяснение. Да хоть какое-то. Какое угодно!

Она выложила все бумажки из коробки, ведомая внезапной потребностью отыскать правду. В голове Кейт крутилась куча вопросов и воспоминания, неизвестно – настоящие или нет. Земля ушла из-под ног, когда она вытянула последний листок.

Ноги подкосились, и она упала на стул. На дне коробки лежала фотография. Крик застрял в горле. Дрожащими руками она достала фотографию, ее сердце пронзила острая боль.

Это была фотография маленькой девочки примерно лет пяти. Она сидела в лодке, а вокруг искрилась вода. Деревья тоже сверкали на расстоянии. Маленькая девочка с таким до боли знакомым лицом, с копной вьющихся каштановых волос и самыми зелеными глазами, которые Кейт когда-либо видела.

У девочки глаза Кейт. Та же форма, размер, цвет… Те же самые глаза, которые Кейт видит в зеркале каждый день.

О боже! Боже мой!

У нее перехватило дыхание. Внутренний голос подсказывал Кейт, что эта девочка никто иная, как ее родная дочь.

***

1. При ОКР у больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли (так называемые обсессии). Он постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий (компульсий). Обсессивно-компульсивное расстройство характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, движений и действий, а также разнообразными патологическими страхами (фобиями).

ГЛАВА 2

С обернутым вокруг талии полотенцем Райан Харрисон прошел по своему гостиничному номеру. Взяв с кровати дистанционный пульт, он включил телевизор и, пока искал канал Си-эн-эн, другим полотенцем просушил мокрые волосы, с которых капала вода.

В ванной все еще был включен душ, но даже он не мог заглушить слова песни «Будь что будет» из мюзикла «Мулен Руж», напеваемой голосом с явным акцентом. Она всегда пела после секса. Ему же петь не хотелось. Ему хотелось одного - кофе. Он думал позвонить в сервисную службу, но показываемая на экране суматоха привлекла его внимание прежде, чем он нашел телефон.

Там мелькали огни, куда-то карабкались люди и выли сирены. Журналист передавал вчерашние новости, пока Райан сидел на краю кровати и смотрел репортаж об авиакатастрофе в Сан-Франциско.

Сердце Райана тяжело стучало, а ладони вспотели там, где он сжимал полотенце. Он как будто вновь наблюдал за аварией самолета Энни. От этого воспоминания желудок скрутил спазм – острая, режущая боль, проникающая в самое сердце.

Зазвонил сотовый телефон, возвращая Райана к действительности. Вскочив на ноги, он провел по лицу дрожащей рукой и вытащил пищащий телефон из слаксов, которые бросил на спинку стула всего несколько часов назад.

- Харрисон.

- Ну ты и сволочь. – В гремевшем в трубке низком голосе Митча Мэтьюза, шурина Райана, слышалось больше тревоги, чем в самих словах. – Так меня перепугал, что лишил десятка лет жизни. Я уже несколько часов пытаюсь до тебя дозвониться. Ты новости видел?

Райан, казалось, не мог оторвать взгляд от экрана.

- Ага, только что.

- А ты где?

Райан оглядел комнату.

- В Нью-Йорке.

- Слава богу. Я думал, что ты вчера вылетел из Сан-Франциско.

- Собирался, но Ханна перенесла встречу в Лос-Анджелес. Я вчера сначала смотался туда, потом прилетел сюда. - Райан услышал название авиакомпании и номер рейса, снова повторенные репортером, и сглотнул ком в горле. – Иисусе, это был мой рейс.

- Сукин сын, - пробормотал Митч. - Ты в порядке?

- Что? – Райан плохо соображал. - Да, все хорошо.

- Когда ты возвращаешься?

- Думаю, сегодня вечером. - Райан потер рукой лоб. – Джулия наверняка расстроится из-за этого всего. Ты бы заглянул к ней, ладно? Твои старики с ней дома.

- Да, конечно. Ты, наверное, не сможешь прилететь обратно в Сан-Франциско.

- Знаю, - согласился Райан. - Я попробую взять билет на Окленд или Сан-Хосе, или Сакраменто, а оттуда – на машине. Ужасно хочу домой.

- Хорошо. Позвони мне перед вылетом.

- Обязательно. Увидимся.

Душ выключился, и голос Моник стал слышен громче, пока она пела с сексуальным французским акцентом.

Райан закрыл глаза и прижал телефон ко лбу. Он не хотел быть с нею прямо сейчас. Тысяча мыслей, воспоминаний и чувств затопили его, но с ней ничем делиться не хотелось.

Она была привлекательной женщиной, и он наслаждался ее компанией, когда это было удобно, но у него не было никакого желания узнать, о чем она мечтает и на что надеется. А своими мечтами Райану совершенно не хотелось делиться. Или жаловаться на прошлое. Он никогда ни с кем не обсуждал свою жену и дочь.

Райан снова повернулся к телевизору и выключил его в тот момент, когда она зашла в комнату. Пышные формы Моник были завернуты в слишком маленькое полотенце, а с влажных огненно-рыжих волос капала вода. На губах женщины играла коварная улыбка.

- Mon cher [1]. – Моник подошла к Райану; ее окрашенные в кирпичный цвет ногти на ногах смотрелись странно на фоне шикарного белого ковра – как пятна крови. – Je me suis ennuyé de vous[2].

Его знаний французского хватало, чтобы понять – она пыталась снова затащить его в постель. Райан отодвинулся от ее удушающих объятий.

- Мне нужно бежать.

Моник похлопала длинными экзотическими ресницами и сексуально выпятила надутую нижнюю губку – движение, которое она совершенствовала все эти годы.

- Глу-пос-ти. Ты же сказал, что до обеда тебя не ждут. N’était pas par le passé assez [3]. Я снова тебя хочу.

Ее английский был хорош, но она всегда «включала» акцент, когда пыталась его соблазнить. Райан направился в ванную.

- Да, но как бы заманчиво это ни звучало, мне нужно в офис.

Моник последовала за ним и прищурилась, когда, завернув за угол, увидела его уже одетого в слаксы.

- Bien [4], - вздохнула она, сдаваясь. – Я просто дождусь твоего возвращения вечером.

Ярко-красный ноготок прошелся вниз по его голой груди и застыл в нерешительности на верхней пуговице его брюк. Моник подняла на Райана соблазняющий взгляд.

Он знал этот ее прием. А еще знал, что через какую-то минуту она не на шутку на него разозлиться.

- Я не останусь до вечера. Мне нужно лететь домой.

Моник скрестила руки на груди — последняя была уж слишком идеальна, но француженка никогда не признается, что делала коррекцию груди.

- Merde [5]. Ты сказал, что пробудешь в городе пару дней!

- Я так и планировал, но тут всплыла кое-какая информация. Семейные дела. Мне нужно вернуться.

Она вскинула руки и прошла назад в спальню.

- Fils de chienne![6]

Его знаний французского хватило, чтобы понять – Моник его послала. Райан последовал за ней, застегивая на ходу рубашку.

- Послушай, я обещаю наверстать упущенное в следующий раз, когда ты будешь в Калифорнии.

- Я не планировала снова ехать сюда так скоро. Черт, я здесь сейчас!

- Я знаю, извини, - ответил Райан. - Просто момент неподходящий. - Он дотронулся до ее руки, зная, что вел себя по-свински и пытаясь хоть как-то смягчить удар. – Ну прости меня на этот раз, ладно?

- Hybride[7], ты этого не заслужил, - сказала Моник, но на ее губах играла улыбка. – Прощаю, но только сейчас. И вернешь ты мне все в троекратном размере, mon cher.

Райан поцеловал ее в щеку. Ей нравились мужчины в целом. Он не был особенным. Райан также знал, что, как только он уйдет, она найдет кого-нибудь еще для приятного времяпровождения, и его это ничуть не беспокоило.

- Спасибо. - Он присел на край кровати и потянулся за обувью, желая побыстрее закончить работу и вернуться домой. – Моник, ты просто прелесть.

***

Около семи часов утра, совершенно вымотанный после перелета, Райан наконец добрался до своего дома в Саусалито. Возвращение оказалось большей проблемой, чем он ожидал. Рейсы, направлявшиеся в аэропорт Сан-Франциско, либо изменили курс, либо были отменены. К счастью, он сумел достать билет на ночной рейс до Сакраменто, а оттуда взял машину на прокат. Вынимая сумки из багажника, Райан собирался с духом – готовился к тому, что увидит внутри. У него не было возможности поговорить с Джулией после несчастного случая, и Райан не знал, как она со всем этим справлялась.

Он услышал ее заливистый смех, едва открыл кухонную дверь.

- Да бросай ты уже эти проклятые кости, а? - проревел Митч.

Джулия хихикала:

- Ты никогда у меня не выиграешь, потому что я профи.

- Нет такого титула – профи в игре в кости. Тебе просто повезло, - проворчал Митч.

- Неправда. Бросаю! - завопила Джулия, пока катились кости. Митч шепотом выругался.

- Видишь, дядя Митч, это все дело сноровки.

- Ты же не учишь моего ребенка ругаться? - Райан выдавил из себя улыбку, входя и оглядывая комнату. Джулия посмотрела на отца и усмехнулась.

Митч продемонстрировал глубокую ямочку на щеке – точь-в-точь как у его сестры.

- Все самые плохие слова я оставляю на потом - когда тебя нет рядом.

- Эй, папа! - Джулия соскользнула со стула и крепко обняла Райана. - Ты что здесь делаешь? Я думала, что ты вернешься через нескольких дней.

- Я закончил дела раньше и подумал, что просто вернусь домой. - Райан бросил сумку на стул и присел на корточки. Теперь они с Джулией были на одном уровне. Райан провел пальцем вниз по ее носу пуговкой – тот был копией носа Энни. Каждый раз, глядя на девочку, он видел ее мать, и его сердце таяло.

- Я скучал по тебе.

Она нахмурилась, и ее взгляд – такой понимающий – прошелся по нему.

- Ты вернулся, потому что волновался за меня, да?

- Ага, значит, подай на меня в суд. Ты в порядке?

- Папа, все хорошо, на самом деле хорошо. Тебе не следует так переживать. Это вредно для твоего здоровья. От переживаний ты заработаешь язву и меньше проживешь, не говоря уже о лишних килограммах. К тому же ты не становишься моложе. Тебе нужно подумать о своем весе. Да и я уже практически взрослая и сама могу разобраться.

- «Взрослая» часть все еще впереди. – Хоть рот так и расползался в улыбке, Райан попытался ее скрыть. – А откуда ты узнала о результатах влияния стресса?

- В школе. Знаешь, это такое частное учебное заведение, за которое ты заплатил целое состояние, чтобы отправить меня туда? Я много чего узнала в школе.

- Приятно знать, что деньги не были потрачены впустую.

Райан пошел на кухню и достал бутылку воды из холодильника.

- Я уже вот-вот стану девушкой, - сказала Джулия у него за спиной. – У многих девочек моего возраста уже начинаются месячные.

Райан поперхнулся водой.

- Только не сейчас, прошу тебя. Еще даже нет восьми часов утра, я устал после перелета, и тебе всего девять лет.

- Ну и что? - Она посмотрела на Митча, который, казалось, наслаждался подтруниванием. – Это уже не за горами, и тебе, папа, придется иметь с этим дело. И к слову – раз уж мы заговорили об этом, – мне нужен лифчик. Наверное, скоро придется отправиться за покупками. Может, даже сегодня. – Джулия потянулась за игральной костью, потом глянула на отца с проказливой улыбкой чертенка. – Я думала купить красный кружевной – такой, как на девушках из твоего «Maxim».

- Боже, помоги! – пробормотал Райан, заливаясь краской.

В кухню вошел смеющийся Митч. Налив себе еще одну чашку кофе, он похлопал Райана по спине.

- Черт побери, но эта малышка – копия Энни.

- Как будто я не знаю, - ответил Райан, разглядывая дочь.

Джулия не только внешне походила на Энни, но и говорила, как та: то же высокомерное ко всему отношение, и то же чувство юмора – сухая ирония. От воспоминаний о кривоватой ухмылке Энни и появлявшейся при этом глубокой ямочке на щеке у Райана перехватило дыхание. Только она могла рассмешить его в любой ситуации.

- Папочка, ты в порядке? - Улыбка Джулии погасла.

Так она его называла только тогда, когда волновалась за него. Обычно он был просто «папа», а в последнее время вообще – «эй, ты».

- Да, - тихо ответил Райан. – Теперь, да.

- Хорошо. Я тоже. Поднимусь к себе и оденусь. - Она снова соскользнула со стула и подошла к нему. Когда Райан присел, Джулия притянула его и крепко обняла, а потом поцеловала в щеку. - Рада, что ты дома. Папочка, я тебя люблю.

- Малыш, я тоже тебя люблю.

Сделав глубокий вдох, он наблюдал, как дочь выходит из комнаты и идет к черной лестнице. Ему не следовало так о ней волноваться, но он все равно это делал. Правда в том, что дочь была собрана намного чаще, чем он. За последние пять лет Джулия вынуждена была слишком быстро повзрослеть. Это ведь неправильно – девятилетнему ребенку волноваться о настроении отца изо дня в день, но Джулия переживала.

Райан запустил пальцы в свои – уже и так взъерошенные – волосы.

- Вот черт, она растет слишком быстро.

Митч усмехнулся.

- Да, вижу. Через пару лет тебе будет несладко.

- Знаю. - Райан потер рукой грудь, пытаясь ослабить сжимавшие сердце оковы. - «Maxim», значит? Черт, и откуда это взялось? – Райан покачал головой. - Это пугает меня до чертиков. Слава богу, хоть ты здесь – примешь на себя часть удара.

- На меня, приятель, не кивай. Я не родитель, поэтому сохраняю за собой право закрыть глаза на проблемы, касающиеся половой зрелости и секса. И перевожу все стрелки на тебя, - ответил Митч.

Райан скорчил мину.

- Не упоминай слова «половая зрелость» и «секс» с привязкой к моей девочке.

Митч тем временем копался в кухонных шкафах в поисках неизвестно чего.

- Где Кэти и Роджер? - спросил Райан, наблюдая за ним.

- Мы отправили их за завтраком. Мама слегка.. нервничает.. со вчерашнего дня – как узнала о авиакатастрофе. Ей слишком тяжело с этим справиться. Не знаю, сядет ли она когда-нибудь снова на самолет. Может, она навсегда здесь застрянет.

- Боже помоги, - пробормотал Райан.

Он любил родственников жены и ценил то, что они прилетали из Сиэтла каждый раз, когда нужно было помочь с Джулией, но у всего есть пределы.

Тем временем Митч нашел в кладовой коробку хлопьев «Фрут Лупс».

- Черт! - Он прислонился к столу и насыпал полную горсть хлопьев. – Последний раз я ел их еще ребенком.

Райан поглядел на коробку.

- Это, наверное, еще с тех времен. Не помню, когда я это купил.

- Все те консерванты? Они не портятся. – Митч уперся в столешницу.

Пока Митч жевал несвежие хлопья, Райан опустился на один из кухонных стульев и помассировал пульсирующий от боли лоб. Очаг головной боли находился прямо за глазами — результат отсутствия сна, слишком длительных поездок и, вдобавок ко всему, стресса.

- Дерьмово выглядишь, - пробормотал Митч.

- Тоже мне новость! Как будто я сам об этом не знаю.

Райан не брился, был в несвежей вчерашней одежде а за последние пару часов его эмоции сменяли друг друга с сумасшедшей скоростью.

- Наверное, Моник выжала из тебя все соки.

- Она меня чуть не прибила, когда я сказал, что уже уезжаю.

- Она мне нравится, - сказал Митч. – Когда она тебе надоест, передай ее мне.

- Ты не ее тип, - усмехнулся Райан. – Ее не привлекают парни, которые все время торчат на улице.

Митч мельком глянул на свои поношенные джинсы и грязные походные ботинки.

- Ты хочешь сказать, что я не стильный?

Райан посмотрел на своего шурина. Митчу нужно была подстричься, потому что его светло-каштановые кудри уже доставали до воротника, а козлиная бородка – его последний эксперимент – выглядела совершенно жалкой.

- Я говорю, что в твоем левом мизинце недостаточно класса для Моник.

- А у тебя, значит, достаточно?

- Нет, недостаточно. Но она еще это не поняла. - Он сжал виски. – Я ей нужен только для секса. Скоро она сообразит, что я неблагодарный сукин сын, и тут же пошлет меня куда подальше.

Митч рассмеялся.

- С этим не поспоришь.

Поднимаясь, Райан сдержал зевоту.

- Ты еще побудешь здесь?

- Да, немного. По крайней мере, пока отец с матерью не вернутся.

- Хорошо. А я пойду упаду. – Проходя мимо Митча, Райан похлопал того по плечу. - Спасибо, приятель.

- Само собой.

Поднимаясь по кухонной лестнице, Райан на полпути остановился и оглянулся. Они все начинали налаживать свою жизнь, но отсутствие Энни сводило на нет все усилия, а недавняя катастрофа опять напомнила им, что они потеряли. И неважно, признавали ли Митч с Джулией сей факт или нет, но для них это был тяжелый удар, воскресивший в памяти события пятилетней давности.

Райан сжал пульсирующую от боли голову и пошел наверх. Воспоминания крутились в голове, когда он плюхнулся на свою кровать. В тот последний день, утром, он высадил ее в аэропорту, поцеловал на прощание, погладил ее пока плоский живот и улыбнулся при мысли о секрете, которым она поделилась накануне вечером, потом наклонился и в последний раз вдохнул сладкий аромат сирени, исходивший от Энни.

Он отдал бы все на свете за еще один час с нею.

Райан прикрыл веки. Слезы, о которых он не подозревал, обожгли глаза. В последнее время Райану с трудом удавалось вспомнить ее лицо. Она навсегда останется в его сердце и душе, но ее образ становился все более расплывчатым, а воспоминания о ней - нечеткими. Даже голос Энни – голос сирены с хрипотцой, которому всегда удавалось задеть какие-то струны глубоко в его душе – было трудно вызвать в памяти.

Он с силой ударил рукой по груди. Часть его очень хотела, чтобы эта острая боль прошла. Другая же часть цеплялась за нее, как за спасательный круг. Однажды Райан уже потерял жену и теперь не мог даже вынести мысли о потере той малой толики, что осталась после Энни.

***

1. Mon cher (фран.) – дорогой

2. Je me suis ennuyé de vous (фран.) – я по тебе соскучилась

3. N’était pas par le passé assez (фран.) – одного раза мало

4. Bien (фран.) – ладно, хорошо

5. Merde (фран.) – черт!

6. Fils de chienne! (фран.) – сукин сын.

7. Hybride (фран.) – гибрид

ГЛАВА 3

- Тук-тук.

Кейт подняла глаза и улыбнулась при виде стоявшего в дверях человека. Впервые за эти дни, а то и недели, ей захотелось улыбнуться. Лучи полуденного солнца проникали сквозь окна ее офиса, расположенного на четырнадцатом этаже «Маккеллен паблишинг», и, когда хозяйка кабинета откинулась на спинку стула, солнечный свет окутал ее теплым сиянием.

- Том.

Том Адамс, главный редактор, уселся напротив Кейт.

- Похоже, ты уже осваиваешься.

Кейт оглядела тесный офис. Вдоль одной стены высились стопки журналов, а к книжной полке была придвинута полупустая коробка. Кейт успела выставить несколько фотографий Рида и обломок горной породы - кусок обсидиана, который она нашла во время пешей прогулки пару месяцев назад. На столе лежала куча разных бумажек, а прислоненная к стене картина в раме ждала, когда же ее повесят на эту самую стену.

- Пытаюсь. Боюсь, пока не очень успешно, - ответила Кейт.

- Как статья? Пишется?

Том взял стеклянное, в виде лягушки, пресс-папье, которое стояло на углу стола. Рид подарил ей эту лягушку прошлой весной на День матери – как раз тогда он интересовался этими земноводными. Положив ногу на ногу, Том перебрасывал пресс-папье из руки в руку.

Кейт пригладила волосы, надеясь уменьшить охватившее ее напряжение. Виной тому была не работа, а прибывание здесь, в Сан-Франциско. Ведь ответы, которые она искала, были так близко и одновременно так далеко.

- Ты имеешь в виду «Геохимическое дискриминирование пяти лавовых дамб на реке Колорадо»? Движется потихоньку.

- Какое интересное название. Уже не терпится прочитать статью.

Карие глаза Тома лукаво блеснули. При таком ярком солнечном свете она смогла разглядеть седые пряди у него на висках.

Кейт засмеялась. Это могло понравиться только парочке ученых-«ботаников». Но Кейт чувствовала, что он здесь не для того, чтобы подвергать сомнению ее работу. Тому было известно, что она компетентна и знает об этой отрасли все. Геология была ее вторым «я». Он был здесь, потому что переживал.

Кейт поджала губы.

- Не смотри на меня так, как будто я расклеюсь прямо у тебя на глазах. Том, все нормально.

- Правда? – Он приподнял бровь. – Какой тогда из меня друг, если бы я не переживал?

- Знаю. И ценю это, - ответила Кейт. - Но все хорошо. Мы справляемся. Дом на Мосс Бич, в котором ты разрешил нам пожить, – то, что надо.

- Рад, что он вам нравится. Как Рид?

- Нормально. - Кейт подумала о четырехлетнем сыне. – Ему нравится быть возле океана. Но… сейчас ему тяжело. Он скучает по Джейку.

Как и сама Кейт, хотя в жизни не признается в этом. И неважно, что Джейк от нее что-то скрывал, а их отношения были напряженными – ей все еще не верилось, что муж специально сделал что-то, чтобы ее обидеть. Должно же быть логическое объяснение всем секретам, которые Джейк так долго хранил. Вот почему Кейт позвонила Тому и приняла наконец его предложение поработать здесь, в Сан-Франциско. Именно поэтому она потащила с собой Рида через всю страну. Кейт нужно было найти ответы и узнать, что же случилось на самом деле.

- Знаю, что не могу предложить больше, - сказал Том. – И знаю также, что ты не примешь помощь, даже если я предложу.

Кейт ухмыльнулась – Том знал ее как облупленную.

- И все же, - продолжал Том, - я предлагаю тебе свою помощь.

- А я это ценю. Честное слово. Предложить мне работу – это лучшее, что ты мог сделать.

- Та внештатная работа, которую ты выполняла для далласского офиса, и близко не раскрывала твоего потенциала, - заметил Том.

Ее улыбка исчезла. Джейк хотел, чтобы она не работала, а сидела дома, чтобы, как он выразился, «поправиться». Кейт нужно было чем-то себя занять, поэтому она начала писать статьи как собственный корреспондент для геологического журнала, редакция которого находилась в Далласе. Но они с Томом знали, что, если бы не смерть Джейка, Кейт бы здесь не было.

Она выдавила улыбку, хотя никакой радости не чувствовала.

- Если мне что-то понадобится, ты первым об этом узнаешь.

- Обманщица. - Том полез в карман и вытащил какую-то бумажку. - Зная, какая ты упрямая, дам тебе это до того, как ты попросишь. Здесь имя местного адвоката, услугами которого я пользовался. Знаю, что ты зашла в тупик с тем центром сестринского ухода, но кому-то что-то известно. Адвокат мог бы оказать определенное юридическое давление и открыть для тебя кое-какие двери. Настойчивые адвокаты никому не нравятся.

- Спасибо. Я позвоню ему позже на неделе.

Том встал и поставил пресс-папье обратно на стол.

- Сделай это. И сбрось мне копию той статьи, когда закончишь.

- Эй, - окликнула Кейт Тома, вспомнив, что еще не поинтересовалась о его жене. – Как Кэри?

Глупая улыбка осветила его лицо.

- Толстая и счастливая.

- Когда ей рожать?

- Через четыре недели.

От его сияющего лица в груди разлилось тепло. После борьбы Кэри с раком яичников они и не надеялись иметь детей, но, благодаря новому медикаментозному лечению, она уже собиралась вскоре рожать.

- Передавай ей от меня наилучшие пожелания. Скажи, что я хотела бы с ней пообедать, если она не против.

- Скажу. А ты не сиди долго. Лучше иди домой к ребенку.

Когда он исчез в офисном хаосе, Кейт повернулась, чтобы посмотреть на виды Сан-Франциско. Вдалеке, между высокими небоскребами, поблескивала вода, а на улице под окнами сигналили машины. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза.

Пробыв здесь целую неделю, она так ничего и не вспомнила. Все было чужое: город, виды, атмосфера. Кейт безнадежно надеялась, что что-то – хоть что-нибудь – вызовет воспоминания. Теперь же она училась справляться с разочарованием.

Центр сестринского ухода был пустой тратой времени. Кейт съездила в Сан-Матео, побывала на территории центра, но у нее не было никаких озарений. Прежнее здание сгорело около года назад, и директор реабилитационного цента практически захлопнул дверь у Кейт перед носом, отказываясь отвечать на вопросы. Все зацепки ни к чему не привели. Где-то кто-то что-то знал – ей просто надо понять, откуда начинать поиск.

Она повертела в руках имя и номер адвоката, которые ей дал Том, потом снова глянула на город. Повернувшись назад к ноутбуку, Кейт вышла в Интернет и задержалась на страничке новостей.

Вдоль правой колонки, под заголовком «Новости культуры», была опубликована фотография ну очень привлекательного блондина. Самая красивая из когда-либо виденных Кейт женщин буквально повисла на нем. Блондин крепко обнимал спутницу за талию, в то время как девушка спрятала одну руку под полой его расстегнутого пиджака, а другую положила мужчине на грудь. Красавица шептала что-то спутнику на ухо – судя по его улыбке, что-то жутко неприличное.

Джейк никогда так не улыбался, когда был с нею. Они, конечно, никогда не демонстрировали подобной близости на людях. Эти двое на фотографии хорошо смотрелись вместе, и все же... Взгляд Кейт все время возвращался к лицу блондина. Она была уверена, что никогда раньше его не встречала, но было что-то знакомое в пронзительном взгляде его голубых глаз. Что-то такое...

Радостное возбуждение растеклось по телу, когда Кейт поняла ход своих мыслей. Она снова посмотрела на фотографию. Пара шла по какому-то вестибюлю — скорее всего, в отеле. Навстречу ночи страсти. Везучая. Чувство ревности обожгло Кейт, когда она прочитала заголовок под фотографией: «Ходят слухи о возможном браке топ-модели и фармацевтического магната».

Взгляд Кейт метнулся назад к женщине, и в ту же секунду, все ее волнение испарилось. Неудивительно, что эта пара показалась ей знакомой – спутница блондина была моделью, демонстрировавшей нижнее белье. Уже не раз Кейт видела ее в многочисленных журналах.

Она нахмурилась и откинулась на спинку стула. Обозвала себя глупой за то, что так разволновалась из-за фотографии, сделанной всего лишь папарацци. С какой стати ей быть знакомой с фармацевтического магнатом? Даже сама мысль казалась нелепой.

Выбросив это из головы, Кейт щелкнула на страницу поиска и просмотрела список адвокатов, работавших в самом Сан-Франциско и его окрестностях. Ее взгляд зацепился не за то имя, которое ей только что дал Том, а за другое.

Она уставилась на него. Обдумала варианты. Кейт переехала в Сан-Франциско потому, что пошла на поводу у своей интуиции, и, хотя ценила помощь Тома, и предложенный им адвокат был хорош, ей снова следовало прислушаться к шестому чувству. Что-то на задворках ее сознания говорило, что сейчас важно прислушаться к своим инстинктам. Еще никогда в жизни это не было так важно.

***

Подбоченившись, Райан стоял у стеклянной стены своего офиса на сорок восьмом этаже и разглядывал город. Заходящее солнце бликами отражалось в водах залива. Вдалеке маячил

Алькатрас [1] – его здания были всего лишь холодными, пустыми оболочками самих себя. Хотя нельзя сказать, что Райана это действительно волновало.

Черт. Он провел рукой по лбу. В последнее время находиться рядом с ним было сплошное «удовольствие». Если Райан не найдет способ выбраться из этой рутины, в которой погряз на прошлой неделе, Митч уж точно придумает, как его вытолкать, дав ему под зад. А Райану совершенно не хотелось давать Митчу еще один повод надрать ему задницу. Последний и так сидит у него на хвосте с того самого дня, когда Райан, в бытность свою студентом, начал встречаться с его младшей сестренкой.

Стук в дверь вернул Райана к реальности, прервав воспоминания до того, как они укоренились в сознании и поглотили его полностью. Ханна Хьюз просунула голову в приоткрытую дверь.

- У вас есть свободная минутка?

- Для вас всегда найдется.

Ханна – длинноногое грациозное создание, облаченное в подогнанный по фигуре красный пиджак и юбку до колена, которые выгодно подчеркивали ее спортивную фигуру, – пересекла комнату, двигаясь, как кошка. Она кивнула в направлении его стола.

- Это по поводу новой рекламы «Реликина»?

Он повернул макет препарата таким образом, что тот был виден им обоим.

- Отдел маркетинга только что его прислал. Меня этот макет совершенно не впечатлил, - сказала помощница.

Скрестив руки на груди, Ханна изучала листок.

- В нем нет ощущения счастья. Предположительно, это новое лекарство от рака молочной железы должно улучшить качество жизни женщин. Нам нужна привлекательная женщина, окруженная детьми, возможно, несколько игрушек, валяющихся на полу... Нечто, что будет говорить: «После рака жизнь продолжается».

- Даже не думайте об этом. - Райан знал, куда она клонит. Ханна и так уже следила за всем в этой компании, так что ей совершенно не нужна еще одна забота. - Вам есть чем заняться. Такими темпами вы будете мне не по карману.

- Вы уже еле-еле вытягиваете. - Ханна уселась на стул напротив Райана и вытащила документы из сумки.

Зная, что помощница собиралась пройтись по основным пунктам повестки дня, Райан достал очки и откинулся на спинку кожаного кресла. Каждый день он с нетерпением ожидал этих совещаний с Ханной. У них были легкие рабочие отношения, невысказанное восхищение по отношению к друг другу. Ханна никогда не боялась высказать свое мнение, и Райан уважал ее за это. Ему это было необходимо. Повысить ее до вице-президента «АмКорп Фармацевтикалс» по связям с общественностью было очень удачной идеей.

- Фармнадзор недоволен результатами третьей стадии клинических испытаний «Омнитрола», - сразу же перешла к делу Ханна. - Они хотят, чтобы мы подольше потестировали препарат.

Райан взял отчет, который она ему вручила, и просмотрел бумаги. Строгие требования этого управления были поводом для постоянного беспокойства. И неважно, что где-то там есть люди, умирающие от разных форм рака, которые можно было бы вылечить или предотвратить. Но Райан знал правила игры – в ней он участвовал на протяжении многих лет. И его компания биотехнологий придерживалась всех правил и заключений Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, другими словами, фармнадзора. Иногда это означало, что препарат, на исследование и развитие которого были потрачены миллионы долларов, полностью браковался. В других случаях препарат откладывали в сторону – до проведения дальнейших исследований. И Райана все больше одолевали подозрения, что «Омнитрол» попадает в последнюю категорию.

- Хорошо. Поручите это Анджеле. Попросите ее связаться с Джимом Пирсоном из «Биомеда» и узнать, что нам делать.

- Уже поручила. - Ханна пересмотрела бумаги, которые держала в руках, и вручила Райану следующую тему дисскусии. - На следующей неделе я лечу в Денвер, чтобы проверить, как идут научно-исследовательские разработки «Медикина». Они начали тестирование на животных, и мне нужно проконтролировать процесс.

- Джек сейчас там, и он мог бы написать отчет и отправить его нам факсом.

Ханна чуть наклонила голову.

- Райан, Джек совершенно увяз в процессе слияния компаний. Договор с «Грейсон Фармацевтикалс» вгоняет его в тоску зеленую. Он попросил, чтобы я помогла ему с проблемами исследования и развития и утрясла последние нестыковки слияния.

Райан расстроенно вздохнул и взъерошил волосы. Процесс слияния доставлял слишком много проблем. Райан следил за «Грейсон Фармацевтикалс» уже давно. У них были хорошие показатели продаж и разработки важных лекарств, поэтому Райану очень повезло, что компания стала уязвимой из-за проблем с платежными потоками. Но научно-исследовательский отдел компании Харрисона поднял тревогу по поводу этого нового препарата.

- Ладно, хорошо, но возвращайтесь поскорее. - Он что-то быстро записал и глянул на помощницу. - Что-нибудь еще?

Та закусила губу.

- Ханна?

- Вы опять попали на страницы «Нейшенел Стар».

Настроение Райана тут же упало при упоминании о его «любимом» журнале из разряда бульварной прессы.

Ханна вынула из сумки журнал и бросила его Райану на стол. На обложке красовалась их с Моник фотография – они шли по холлу нью-йоркского отеля во время недавнего визита Райана.

- Замечательно, - пробормотал Харрисон, откинувшись на спинку кресла и читая заголовок о слухах насчет их брака.

- Дальше - больше. В самой статье процитировано милое высказывание Моник о том, как ее пугают больницы. На одном из модных показов присутствовал неизлечимо больной человек, который пытался получить ее автограф и который попросил, чтобы она посетила раковое отделение. Моник же прилюдно его оскорбила, посоветовав ему отрастить волосы. Пресса это вовсю смакует, особенно из-за ваших отношений. Райан, все это нам совершенно не на руку.

Он скрипнул зубами. Его отношения с Моник ничего из себя не представляли, и о браке даже речи не шло. Райан не не отвечал за ее слова и поступки. И они никогда не говорили о делах, когда были вместе. Если уж на то пошло, они вообще редко разговаривали во время встреч.

- Наши действия? - спросила Ханна.

- Ничего не делайте. Просто проигнорируйте это.

- Пресса раздует из мухи слона, а нам совершенно не нужнен сейчас этот негатив, учитывая происходящее с Грейсоном. Я считаю, что надо сделать заявление.

Как будто Райану не все равно. Да пусть о нем пишут, что хотят.

- Сделка с Грейсоном заключена, и мне плевать, какого мнения обо мне окружающие.

- А мне не все равно. Это моя работа – заботиться, и именно за это мне платят большую зарплату.

- Я плачу вам такую зарплату потому, что вы ее заработали.

- Я и сейчас пытаюсь заработать, - ответила Ханна.

- Я учел ваше мнение по данному вопросу.

- Но, черт побери, вы поступите так, как считаете нужным! Что значит – не сделаете ничего.

Райан встал.

- Хотите выпить?

Ханна нахмурилась.

- Воды, пожалуйста.

Харрисон прошел к бару с напитками, вынул две охлажденные бутылки из холодильника и протянул одну помощнице.

- Что-то еще?

- Что вы имеете в виду? - спросила та, закрывая на коленях папку.

- Я же вижу по вашему лицу. Что случилось?

Может, прессу Ханна и могла обмануть, но от Райана ей ничего не удавалось скрыть – слишком хорошо они друг друга знали.

Она медленно выдохнула и откинулась на спинку стула, вертя в руках бутылку с водой.

- Мне не дает покоя сделка с Грейсоном.

- Почему?

- Я все думаю о ваших планах. - Райан приподнял бровь, и Ханна добавила: - О долгосрочных планах. Что вы задумали?

- Уточните, что вы имеете в виду.

- Хорошо. - Она поерзала на стуле. – Оставим в покое ваши желания преуспеть в фармацевтическом мире – вы это уже сделали, и расширить свою зонтичную компанию [2] – что достигается путем приобретения филиалов. Мне просто любопытно, куда ветер дует.

У Райана было чувство, что ему не понравится направление их с Ханной разговора. Вернувшись к столу, он опустился в кресло и стал ждать, когда помощница перейдет к сути дела.

- Послушайте, Райан – только не поймите меня неправильно, – но вы не обычный генеральный директор. – Она вопросительно подняла идеальную бровь. – Вы – мультимиллионер и очень успешны практически во всем, за что беретесь, но вы живете так, будто не загребаете деньги лопатой. У вас замечательный дом, но вы с легкостью могли бы себе позволить что-то намного больше и лучше. Вы ездите на той же машине, что и пять лет назад, у вас нет привычки делать дорогие покупки, нет яхты или спортивных машин, и вы никогда не устраиваете шикарный отпуск. Вы никогда и не берете отпуск, кроме той одной недели, когда выбираетесь куда-то с Джулией. Вы член загородного клуба, но редко там появляетесь. Даже машиной и услугами личного водителя, состоящего в штате компании, пользуетесь редко, уже не говоря о том, что роскошные вечеринки вы не устраиваете и с элитой Сан-Франциско не общаетесь.

Райан повернулся в кресле и, пока Ханна говорила, смотрел на залив. Сумерки спускались на город, огни которого отражались в воде. Эта темнота внезапно перекликнулась с его упавшим настроением.

- К чему я веду? - продолжала Ханна. – Такое впечатление, что ни одна из привилегий проделанной работы не приносит вам радости. Вот мне и интересно, почему вы так стараетесь расширить «АмКорп».

- У меня на это личные причины.

И будь он проклят, если начнет что-то объяснять ей или кому-то еще.

- Но какой смысл, если ваша жизнь остается прежней? – не унималась Ханна.

Райан бросил на нее пристальный взгляд.

- Ваша работа – говорить. Мы оба отдаем этой компании все.

- Так и есть, но у меня также есть жизнь вне офиса, а у вас – нет.

Райан снова стиснул зубы. Все то удовольствие от совещания ранее куда-то испарилось. Ханне не следовало бросать ему в лицо свой прямолинейный реализм.

- Моя личная жизнь вас не касается, - отрезал Райан.

Напряжение повисло в воздухе, когда помощница уставилась на него. Их отношения были профессиональными, но в тоже время дружескими, и они не только любили эту компанию, но и испытывали обоюдное взаимное восхищение. Тем не менее, Ханна только что перешла всякие – четко обозначенные – границы, и они оба об этом знали.

Секунды медленно текли в тишине, пока Ханна наконец не поставила свою воду на стол, потом встала и собрала бумаги.

- Вы правы, - сказала она, потянувшись за портфелем. - Извините. Меня занесло. В понедельник утром я лечу в Денвер, так что, если на выходных возникнут какие-то проблемы, дайте мне знать.

Вот черт. Теперь он чувствовал себя дерьмово. Но, черт возьми, его личная жизнь была именно такой – личной.

Стук в дверь заставил их оглянуться на Митча, когда тот просунул голову в двери.

- Вы что – собираетесь сегодня здесь ночевать? Привет, Ханна.

- Митч.

На ее губах играла слабая улыбка, пока Ханна заканчивала собирать свои вещи.

Мельком глянув на часы, Райан увидел, что уже было начало восьмого. Он бросил очки для чтения на кипу бумаг на столе и потер ладонями лицо.

- Я и не думал, что уже так поздно. Мы уже закончили. - Райан опустил руки. - Что ты здесь делаешь?

- Я подумал, что поеду тебя спасать.

Митч сдвинул назад свою синюю моряцкую бейсболку, из-под которой тут же выскочили непослушные завитки, упал в кожаное кресло напротив солидного директорского стола из красного дерева, выложил на его полированную поверхность ноги в грязных кроссовках и улыбнулся Ханне.

Райан нахмурился.

- Дерьмо сейчас будет на всех моих документы.

- Это сама твоя работа – дерьмо, - оскалился Митч. - Хочешь пива?

Холодное пиво в шумном баре, где Райану не нужно было напрягать мозги, – в данную минуту предложение было как бальзам на душу.

- Конечно, просто дай мне собрать все свои бумажки. - Райан глянул на Ханну, надеясь хотя бы частично разрядить напряженную обстановку, которая все еще присутствовала в комнате. - Ханна, не хотите составить нам компанию?

- Звучит заманчиво, но нет. У меня свидание.

- С кем? - поинтересовался Митч.

- С Кевином Морландом.

Райан бросил на помощницу удивленный взгляд. Кевин Морланд делал рекламный ролик для одного из лекарств.

- Так, и кто же занимается моделями?

- Я не генеральный директор. Никто не замечает моей работы.

Райан надел пиджак, вздохнув с облегчением, что ее игривый тон вернулся.

- Кроме того, - добавила Ханна, - Митч никогда не пытался куда-то меня пригласить, поэтому мне приходится соглашаться на молодых сексуальных моделей, чтобы заполнить чем-то свое время.

Брови Митча сошлись на переносице.

- Ханна, милая, я бы пригласил тебя куда угодно, но ты меня пугаешь. Я чувствую себя неловко в обществе женщины в костюме.

Ханна наклонилась к Митчу и провела накрашенным коралловым ноготком по его покрытой щетиной щеке.

- Власть - очень сексуальная штука. Ты просто никогда не знаешь, к чему это приведет. - Она направилась к двери. – Райан, я позвоню вам на следующей неделе.

- Ханна, - позвал ее Райан. Она оглянулась. – Какую машину мне лучше купить?

Широкая улыбка осветила ее лицо.

- Может, «Ягуар»?

Подумав немного, Райан кивнул.

- Попросите завтра Кристи достать для меня рекламные буклеты.

- Хорошо, - ответила Ханна и закрыла за собой дверь.

- «Ягуар»? - спросил Митч. - Чувак, если ты покупаешь «Ягуары», я тоже не откажусь.

- Чтобы прокатиться на нем в горы и заляпать его грязью? Ни в коем случае.

Поднявшись, Митч усмехнулся:

- Цыпочки любят грязных парней.

- Ага, мечтай, охотник. - Райан потянулся за пиджаком. – А где Джулия? Я думал, что сегодня днем ты за ней присматриваешь.

- Родители повели ее есть мороженое. Я хотел пиво и оказался в меньшинстве. – Митч сунул руки в передние карманы джинсов, пока Райан ходил по комнате, собирая вещи. - Они уезжают завтра утром и хотели повести ее куда-то, чтобы развлечься, прежде чем возвратиться в Сиэтл.

Райан отлично знал, что они уезжают. Он всегда с удовольствием виделся с родителями жены, но эта неделя выдалась слишком эмоциональной из-за недавней катастрофы. Поэтому Райан уже не мог дождаться момента, когда все в его доме вернется в нормальное русло.

- Я думал, ты собирался в Чикаго на какую-то геологическую конференцию? – спросил Райан.

- Да, собирался, но потом передумал. Нет сейчас настроения путешествовать. У меня вон на столе куча работы. Мы нашли новое место недалеко от берегов Британской Колумбии, что приводит ко всякого рода противоречиям. - Митч закатил глаза. – Тут одна фифа – редактор «Геолоджик таймс» – написала статью, раскритиковав в пух и прах нашу нефтяную компанию

и любые исследования, проводимые в заливе Королевы Шарлотты. Прокомментировала, так сказать, со знанием дела процесс бурения, который может вызвать крупные землетрясения и цунами в данной области. Такой бред! У нее-то и научного обоснования нет. Теперь из-за этих помех я застрял и пытаюсь убедить инвесторов, что ничего страшного в этом нет. А типа мы и так денно и нощно не проверяем сейсмически линии тектонического разлома и не берем пробы выбросов радиоактивных газов!

Митч мог часами рассуждать о геологии, и ему было все равно, слушал его кто-то или нет. В этом смысле он был копией Энни. По правде говоря, это был один из тех спорных вопросов, по поводу которого Энни с удовольствием вступила бы в полемику с Митчем. Она всегда дразнила брата из-за его выбора профессии технического геолога, который работал на нефтегазовый конгломерат. В то время как свою работу сейсмолога Энни считала очень важной для научного мира, она подначивала брата заявлениями, что его работа имеет значение только для мира прибыли.

- Держу пари, что у нее даже нет научной степени в области геологии, - продолжал Митч. - Она просто какой-то сумасшедший редактор, которая начиталась газет и теперь думает, что она - эксперт. Я поискал о ней информацию – документы, подтверждающие квалификацию, вообще нигде не указаны. Спорим, что эта дамочка какая-то хиппи, защитница природы? Наверное, из гринписовцев.

- Кто? - Райан слушал вполуха. Схватив свой сотовый, он положил его в портфель.

- Тот редактор, которая написала статью. - Митч вышел вслед за ним в холл. – Кажется, ее зовут Кейт Александер или как-то так.

Пока они спускались в лифте к гаражу, Митч все продолжал возмущаться по поводу какой-то статьи, на которую Райану было наплевать, и идиота, ее написавшего. Райан сжал пальцами лоб, пока они забирались с покрытый грязью «Ленд Ровер» Митча.

- Она здесь, в Сан-Франциско. Я думал зайти к ней завтра в офис и высказать ей все, что думаю. - Митч выехал из гаража и влился в поток машин.

- Давай, сделай это, - сказал Райан.

- Ой, забыл тебе сказать. Тебе звонили вечером, некий местный адвокат. Э-э-э, Симона Коннерс. У нее сексуальный голос.

Райан вспомнил ее.

- Это старая подруга Энни.

Он знал, что Симона жила где-то здесь. Они сталкивались на нескольких благотворительных приемах, но Райан предпочитал игнорировать ее. Он обычно игнорировал всех, кто знал его жену – заводить вежливые разговоры о старых добрых временах не входило в его список развлечений.

- Что ей нужно?

- Не знаю, она не сказала. Если она была подругой Энни, то, наверное, звонила по поводу той недавней катастрофы.

- Да, скорее всего. - Райан смотрел из окна на городские огни.

- Ты ей позвонишь?

- Что? - Райан глянул на Митча. - Вряд ли. Она была больше другом Энни, чем моим. Мы не были близко знакомы.

- Судя по голосу, она довольно сексуальна.

- И ты сделал такой вывод, просто услышав чей-то голос?

- Точно.

- Когда я говорил с ней последний раз – а это было на похоронах Энни, – она была замужем.

- Может, она уже развелась.

- Она была подругой Энни, идиот. Я в такие игры не играю.

- Почему? Она что – толстуха? Или уродина? Что с ней не так?

- Боже, ну ты даешь. Нет, она симпатичная, по крайней мере, была последний раз, когда я ее видел. Миниатюрная брюнетка с большими глазами. В твоем вкусе.

Митч усмехнулся.

- Может, мне завтра заглянуть к ней в офис и познакомиться поближе.

- Я думал, ты собирался знакомиться поближе с защитницей природы из издательства.

- Так я успею и там, и там. - Глаза Митча блеснули в свете огней приборной панели. - А что, неплохая мысль.

- Ты явно озабоченный.

- Ты даже не представляешь насколько.

Райан взлохматил волосы.

- Думаю, сегодня вечером мне нужны будут, по крайней мере, две бутылки пива. И желательно большие.

***

1. Алькатрас – остров в заливе Сан-Франциско. Территория острова использовалась как защитный форт, позже как военная тюрьма, а затем как сверхзащищённая тюрьма для особо опасных преступников и тех, кто совершал попытки побега из предыдущих мест заключения. В настоящее время тюрьма расформирована, остров превращён в музей.

2. Зонтичная компания/ бренд – прием, заключающийся в раскрутке под одним брендом сразу нескольких групп товаров или товарных категорий.

ГЛАВА 4

Кейт пристально смотрела на экран монитора. Перед ее глазами были фотографии вулкана Стромболи, сделанные в Италии; наполовину законченная статья требовала еще много работы.

Она со стоном выдохнула и прижала ладонь ко лбу. О работе сегодня не могло быть и речи, так что статье придется подождать до завтра.

Спустя несколько минут в кабинет вошла Джил с дымящейся чашкой мокко.

– Уверена, это излечит от всякого творческого кризиса.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила Кейт и потянулась за чашкой, – ты чудо.

– Просто пытаюсь тебя подбодрить.

Кейт сделала глоток и посмотрела на Джил поверх чашки, удивленно вскинув брови.

– Почему у меня такое чувство, будто мне не понравится то, что ты собираешься сказать?

Джил поморщилась, отчего колечко пирсинга в носу помощницы в возрасте едва за двадцать звякнуло, но Кейт не хотелось заострять на этом внимание.

– Потому что в такого рода делах я ничего не смыслю. Вот. – Девушка протянула записку. – Тут парень забегал, пока тебя не было. Лицо знакомое, но я никак не могу вспомнить, где могла его видеть. В любом случае, он хотел поговорить с тобой о чем-то, но, так как тебя не было, оставил записку. Номер его телефона внизу.

Кейт просмотрела записку и вновь обратила взгляд на Джил.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной?

Джил поежилась.

– Извини.

Ее день шел псу под хвост. Кейт потянулась к телефону. Какой-то ненормальный перечислил порядка десяти фактов из ее статьи, которые, по его мнению, являлись неточными и неубедительными.

Она набрала номер и, пока ждала ответа, нервно постукивала ногой об пол. Ей сейчас только этого дерьма и не хватало ко всему прочему, что уже было в ее жизни. На том конце ответила женщина.

– Митча… – Кейт сверилась с подписью в конце записки. – Мистера Мэтьюза, будьте добры. – Она подождала еще с минуту. – Нет, все в порядке, я оставлю сообщение.

Зажав трубку телефона плечом, Кейт вытащила пузырек с аспирином из ящика. Она проглотила две таблетки, не запив водой, и перевела взгляд на Джил, которая топталась в дверном проеме. Внезапно на линии отчетливо прозвучал мужской голос, и Кейт схватила трубку рукой, задумчиво нахмурившись. Что-то в голосе этого человека было смутно знакомым.

Она снова перевела взгляд на имя. Митч Мэтьюз. Покрутила его в голове, но не узнала. И все же что-то в его голосе было таким знакомым…

Что бы то ни было, она никогда прежде не встречала этого идиота. А после такого не намеревалась разговаривать с ним снова. Кейт ждала сигнала автоответчика.

– Мистер Мэтьюз, – начала она сухо. – Это Кейт Александер из «МакКеллен паблишинг». Хотела лично поблагодарить вас за любезное сообщение, которое вы оставили сегодня моему секретарю. Мы на самом деле благодарны за ваш критический анализ и яркий слог. Поскольку вы не только отыскали меня, но и оставили столь детальное сообщение по поводу залива Королевы Шарлоты, я осмелюсь предположить, что вы являетесь «специалистом» в этой области. Отныне и впредь я непременно буду адресовать все вопросы и комментарии по поводу этой, а также последующих статей напрямую к вам. Однако позволю себе одно замечание. Слово осел пишется с одной буквой «с», а не с двумя. Я думала, вас должны были этому научить в школе для ослов. Хорошего вам дня, мистер Мэтьюз.

Кейт собрала бумаги, лежащие перед ней, и скинула на пол.

– Днем у меня назначена встреча, Джил. Ты можешь переадресовывать звонки на сотовый.

– О, не вопрос. Кейт? У тебя все нормально?

– Да, все хорошо. А почему ты спрашиваешь?

– Ну, просто ты выглядишь… – Она бросила взгляд на телефон и снова посмотрела на босса. – Немного на взводе.

Кейт сделала успокаивающий вдох.

– Я в порядке. Буду позднее.

Кейт взглянула на часы и поняла, что выбилась из расписания. Она забралась в «Форд Эксплорер» и поехала через город. Обычно комментарии читателей ее совсем не задевали, но в тоне сообщения Митча Мэтьюза было нечто, что переполнило чашу ее терпения.

Она нашла место для парковки в двух кварталах от пункта назначения и приняла это за добрый знак. День и так был хуже некуда. Да и вряд ли что-то могло еще сильнее испортить ее «жизнь». Пока она ждала лифт в вестибюле здания, по ее плечам пробежал холодок, и волна легкого беспокойства скользнула вниз по спине. Просто нервничает, и это нормально. Если и здесь ничего не выйдет, то Кейт не представляла, куда ей еще податься.

Звякнул прибывший лифт, открылись двери. Входя в вестибюль юридической конторы, Кейт сделала еще один успокаивающий вдох. Тишину приемной нарушал лишь звук пальцев, стучащих по клавиатуре. Секретарь подняла на нее взгляд. Кейт попыталась улыбнуться, но чувствовала себя так, словно неслась на бешеной скорости по «американским горкам». Тому, что она остановилась на имени именно этого юриста среди сотен других в Интернете, должна была быть причина.

– Я к Симоне Коннерс.

– Мисс Коннерс сегодня очень занята, – ответила девушка. – У вас назначена встреча?

– Да. Меня зовут Кейт Александер.

Молоденькая блондинка подняла трубку, что-то пробормотала в нее и вновь посмотрела на Кейт.

– Мисс Коннерс ожидает вас. Проходите.

– Благодарю.

Открывая двойные дубовые двери и заходя в кабинет, Кейт пыталась успокоить свои взвинченные нервы. Из широких окон напротив открывался вид на Сан-Франциско. Справа на книжных полках выстроились тома по праву, слева тянулся ряд кожаных кресел вдоль длинного стола для переговоров, на поверхности которого лежали бумаги и книги.

Но именно Симона Коннерс привлекла внимание Кейт. Из-за стола поднялась миниатюрная женщина – Кейт никогда прежде не видела такого белого лица. Проклятье, оно было ей абсолютно незнакомым.

– О господи.

Кейт обернулась в тот самый момент, когда закрылись двери. Позади никого не было. Она развернулась обратно и пристально посмотрела на женщину – юриста со стильно подстриженными волосами шоколадного цвета и светло-карими глазами, которые словно призрака увидели.

– О господи, – снова прошептала Симона, – Энни.

Холодок пробежал по коже Кейт.

– М-м, нет. Меня зовут Кейт Александер. У нас назначена встреча в час. Если я не в подходящий момент, то…

– Вы… – Адвокат закрыла глаза, мотнула головой и вновь открыла их. – Я… Я прошу меня извинить. Просто вы похожи на женщину, которую я знала раньше.

Коктейль из возбуждения, сдобренного хорошей порцией страха, хлынул в кровь Кейт и побежал по венам. Чтобы все оказалось так легко? Нет. Такого просто не может быть. Она проглотила ком в горле.

– Вы… вы меня узнаете?

– Извините. Это невозможно. – Симона опустила глаза. Когда она вновь подняла их, на лице ее была вежливая улыбка. – Чем я могу вам помочь?

– Почему невозможно? – В голове Кейт завертелось слишком много вопросов. И слишком много ниточек надежды. Она старалась подавить отчаяние, звучавшее в голосе, но не была уверена, что у нее получилось.

Симона села. Белая блуза без рукавов подчеркивала загорелую кожу рук, модные темно-голубые брюки свободного покроя отмечали стройность ее фигуры.

– Потому что, как я полагаю, та женщина мертва уже почти пять лет. Говорят, что у каждого человека есть двойник. Думаю, сейчас я встретила ее двойника. Но если присмотреться внимательнее, то между вами есть различия. Я просто сильно удивилась, увидев вас, вот и все. Буквально на днях я вспоминала о ней и сейчас поспешила с выводами, что вы действительно можете оказаться ею. – Она указала на кресло напротив. – Итак, чем же я могу вам помочь?

Кейт осторожно опустилась в кресло. Все ее нервы были накалены до предела.

– Как… как ее звали?

– Мою подругу? – Симона облокотилась на подлокотник. – Почему вы спрашиваете?

– Простое любопытство.

Симона на мгновение задумалась, а затем произнесла:

– Энни Харрисон.

Кейт покрутила имя в уме. Никогда прежде она его не слышала. Надежда, возникшая было в ней, начала исчезать.

– Как она умерла?

Симона наклонила голову.

– Уверена, вы продели весь этот путь до моего офиса не для того, чтобы поговорить о моей подруге, мисс Александер.

Кейт провела рукой по волосам, остановилась и потерла место, где был шрам.

– Прошу вас, просто удовлетворите мой интерес. Скажите, как она умерла?

– В авиакатастрофе неподалеку от Сан-Франциско. Подобная произошла здесь не так давно.

Авиакатастрофа. Нет, это не то, не совпадает. Кейт прикрыла глаза. Различные возможности и сценарии проносились в ее голове. Но ничего из приходящего в голову не имело смысла, ни одна из идей не казалась возможной, но она должна спросить. Если сейчас промолчит, то потом это будет грызть ее изнутри.

– В чем различия между нами? Вы сказали, что мы не идентичны. В чем эта разница?

Симона подозрительно сощурила глаза:

– Почему вас так интересует моя подруга, мисс Александер?

Кейт сосредоточила взгляд на миниатюрной женщине-адвокате. Попыталась вспомнить ее и не смогла. Но она что-то чувствовала, странное чувство дежа вю. То же самое она испытала, когда увидела имя Симоны Коннерс в Интернете.

– Когда я пришла к вам, то ничего о вашей подруге не знала. Я прошу извинить меня за то, что спрашиваю, но…

– Но что?

Кейт судорожно выдохнула и выпрямилась.

– Я пришла к вам по совету коллеги. У меня есть проблема: я не могу разыскать некоторую информацию, и мой коллега подумал, что юрист может быть способен применить законное давление и помочь мне найти ответы на интересующие меня вопросы. Я нашла ваше имя в Интернете. И… я не знаю, как сказать, но что-то просто подсказало мне, что вы именно тот человек, с кем я должна встретиться.

Симона продолжала лишь изучающе смотреть на Кейт, отчего та переменила тему:

– Мой муж погиб в авиакатастрофе, которая произошла здесь несколько недель назад.

– О. – Выражение лица Симоны смягчилось. – О, мне так жаль. Не удивительно, что вы…

– Нет, дело не в этом. Но благодарю вас. – Кейт сделала глубокий вдох. – После его смерти я нашла некоторые сведения, которые привели меня сюда, в Сан-Франциско. Несколько лет назад я попала в аварию и находилась в коме. – Она нахмурилась и тряхнула головой. – Или я так думаю. Когда я просмотрела бумаги мужа, то нашла записи о том, что больше двух лет пробыла в центре сестринского ухода в Сан-Франциско. Мисс Коннерс, я не помню даже того, что была здесь. Я не помню ничего из того, что было со мной до того момента, когда я вышла из комы восемнадцать месяцев назад. Ничего о своем происхождении, о том, где я выросла, о своей семье. Муж рассказал мне, что я сильно пострадала в автомобильной катастрофе и находилась в коме четыре дня. Сейчас… сейчас я не уверена, что могу этому верить.

Симона подалась вперед, между сдвинутыми бровями залегла складка.

– Где вы живете?

– В Хьюстоне. Мой муж был врачом, нейрохирургом. – Кейт порылась в сумке и вытащила из нее документы. – Он был моим лечащим врачом, пока я находилась здесь, в Сан-Франциско. Об этом свидетельствует его подпись на документах. Но если бы он был моим мужем, то не имел бы на это никакого права.

– Совершенно верно. – Прищурившись, Симона взяла бланки и начала внимательно просматривать записи.

– Центр сгорел дотла год назад. Несчастный случай, если вы спросите почему. На его месте построили новый, но там заявляют, что все записи были уничтожены огнем. Я не могу найти никого, кто мог бы ответить на мои вопросы. И я надеялась, что вы сможете мне помочь в разговоре с ними. Я была пациенткой. И у меня есть права.

Симона читала переданные ей документы, перелистывая страницы.

– Постоянная потеря памяти, – пробормотала она, внимательно изучив заключение. – И вы совсем ничего не помните о катастрофе?

– Нет. Ничего.

– Что произошло после несчастного случая?

– Я пришла в себя в Хьюстоне. Со мной был мой муж. Его я тоже не помнила. Как будто начинаешь все сначала.

Симона продолжала читать бумаги.

– Случай довольно уникальный. Здесь говорится, что часть вашего мозга, которая была повреждена, связана с долгосрочной памятью, в особенности с личными воспоминаниями и личными чертами. Вы работаете, мисс Александер?

– Да. Я редактор в геологическом издании. Мой врач в Хьюстоне, кажется, полагает, что была повреждена та часть моего мозга, где хранились личные воспоминания. Именно поэтому я помню все то, что узнала за время своей жизни, вроде скорости конвергенции плиты Хуан де Фука [1] , но не способна вспомнить ничего, относящегося непосредственно ко мне, например, о том, где я эти знания получила.

Когда Симона в замешательстве подняла взгляд, губы Кейт тронула слабая улыбка.

– Извините. Я все время забываю, что другие не увлекаются геологией так, как я. По издательству гуляет шутка: меня называют королевой среди «научных ботаников».

– Ух ты. Вау. – Симона протяжно выдохнула и бросила бумаги на стол. Заметно дрожащей рукой она стукнула себя по лбу. – Помимо этих документов, вы нашли что-нибудь еще?

– Только это. – Кейт пошарила в сумке, достала фотографию и протянула ее адвокату. – Я не имею представления, кто изображен на фото, но глаза… глаза мне знакомы. Они в точности как мои.

От удивления Симона открыла рот.

– О мой бог.

– Что такое?

– Это дочь Энни.

***

Митч провел большую часть дня в лаборатории, изучая образцы горных пород, которые его команда прислала из Британской Колумбии. После нескольких часов работы он присел и потер уставшие глаза. Впереди ожидало еще много исследовательской работы, однако Митч чувствовал уверенность, что начало положено хорошее. Возможно, через пару недель ему самому предстоит отправиться в Британскую Колумбию, но он доверял своим ребятам, а их предварительные тесты пока совпадали с его результатами.

Шел пятый час, когда он, наконец, отправился назад в свой офис. Митч улыбнулся Кристи, своей секретарше, и, проходя мимо, бросил на ее стол пакетик печений с шоколадной крошкой «Миссис Филдс».

– Ну что, пора домой?

– Вижу, ты в прекрасном настроении.

Митч знал, что она обожает «Миссис Филдс».

– Образцы хорошие. Позвони Чарли, спроси, когда они меня ждут. Я думаю, недели через две. Узнай также, какие у них там успехи и какое расписание. Затем отправляйся домой. Ты провела здесь весь день.

– Уговаривать себя не заставлю. – Кристи прошла за ним в кабинет и положила на стол только что распечатанный отчет. – Вот, геохимическое описание места.

– Отлично. – Он бегло просмотрел документ. – Для меня есть сообщения?

– Несколько на автоответчике. Еще заходил Мак, хотел узнать про биомаркёры. Я сказала, что ты перезвонишь ему этим вечером или завтра.

– Спасибо, Кристи. Что бы я без тебя делал? – Глуповато усмехнувшись, он откинулся в кресле и закинул ноги на стол.

– Пошел бы по миру, естественно. – Секретарша подмигнула и вышла из комнаты.

Митч поднял трубку и набрал код доступа. Дверь в кабинет была открыта – он никогда ее не закрывал, – так что, когда он достал из верхнего ящика стола бейсбольный мяч и начал подкидывать его, ритмичные взлеты и стуки не вызвали никакой реакции у Кристи, которая сидела за своим столом.

Митч, слушая голосовую почту, закрыл глаза и продолжал подбрасывать мяч. В основном это была информация о месте раскопок, несколько сообщений – из лаборатории по поводу находок, сделанных ранее этим утром.

Автоответчик пропищал и перешел к следующей записи. Митч выпрямился в кресле, когда услышал хриплый женский голос.

Мяч, который он только что подкинул, упал, треснув его по голове.

– Черт, – пробормотал Митч, потирая череп. Однако боль быстро исчезла, так как весь он сосредоточился на голосе. Митч знал этот голос.

Это был голос Энни.

И его уверенность в том, что тот принадлежит ей, не была беспричинной. Митч тысячу раз слышал эти дерзкие нотки в ее голосе. А то, как она уверенно представилась и как снисходительным тоном подчеркнуто медленно произнесла слово «осел»… Он побелел как мел, хватаясь за телефон, чтобы снова прослушать сообщение.

Нет, этого не может быть. Все это плод его воображения. Колдовство. Черт, как мать называла такое состояние, когда он был ребенком? Бред посреди дерьмового дня.

Пульс стучал, как бешенный, когда он нажимал кнопку повтора. Сообщение было новым. Голос принадлежал Энни, черт возьми, а запись оставлена сегодня. Митч прослушал ее заново, в этот раз стараясь сконцентрироваться на словах, а не на голосе. Она назвала свое имя – Кейт Александер.

Кейт Александер.

Та чокнутая из издательства? Бессмыслица какая-то. Голос сестры он знал почти так же хорошо, как свой собственный.

В его голове завертелись различные варианты, возможности, вопросы. Невозможно. Этого просто не может быть…

И все же… Сердце глухо стучало. Тело Энни так и не было найдено. Ее место находилось над крылом. Двигатель самолета взорвался. Не нашли никого, кто сидел поблизости от нее. Тем не менее, несмотря ни на что они надеялись на чудо: что ее не было в самолете, что после того, как Райан оставил ее в аэропорту, она в последнюю минуту передумала лететь. Но эта надежда была похоронена, когда Райан опознал ее вещи после аварии.

Но что, если ее все же не было в том самолете? Возможно ли, что она до сих пор жива? Сама идея была безумной, нелепой и совершенно невероятной. И все же… это единственное, о чем он мог сейчас думать.

Он должен знать наверняка. Митч набрал ее номер, однако включилась голосовая почта. Он швырнул телефон, схватил пальто и побежал к двери.

Кристи поднялась, когда он пронесся мимо нее к лифту.

– Митч, что?..

Но он уже был на лестничной площадке и едва слышал ее. Когда Митч выбежал из здания, часы показывали половину пятого. Невозможно было проехать через весь город и успеть до пяти. Он петлял то вправо, то влево, прорываясь сквозь поток движения, наорал на старушку, которая слишком медленно переходила дорогу, и наконец нашел место для парковки перед зданием, в котором размещалось «Маккеллен паблишинг» за несколько минут до пяти часов.

К черту счетчик парковки. Митч даже не удосужился посмотреть, не занял ли он место для инвалидов. Всеми его мыслями владело лишь одно: чертовски знакомый, дьявольски раздраженный и такой милый голос.

Он летел по фойе здания, накричал на лифт, когда тот, казалось, и не думал двигаться, затем побежал по лестнице. К тому времени, когда Митч добрался до четырнадцатого этажа, у него появилась одышка, но он не снизил темп и прямиком направился в кабинет Кейт Александер.

Секретарша с тату и пирсингом в носу, с которой Митч сталкивался раньше, поднялась при виде его; брови девушки сошлись в одну черту, что говорило о явном беспокойстве.

– Мистер Мэтьюз, вам нельзя туда!

Он промчался мимо нее и плечом толкнул дверь. Кабинет был пуст.

– Где она? – Он обвел взглядом тесную комнату размером с его ванну.

– Мисс Александер сейчас нет. У нее дела. Если желаете, могу назначить вам встречу.

Митч едва ее слышал. Он обводил взглядом комнату, хотя и не знал зачем. Вдоль стены стояли стопки журналов. Книжная полка справа от него завалена книгами по геологии и минералам. На столе – море бумаг. Маленькое окно с видом на город, сквозь которое струился вечерний свет, падая на коробки с книгами и журналами, ждущими, когда их распакуют.

Черт, ну должно же быть что-нибудь, хоть что-то, что подскажет ему…

– Вам нельзя здесь находиться, мистер Мэтьюз. – Секретарша повысила голос, когда он зашел за стол Кейт. – Я вызову охрану.

Митч пролистал документы на столе, переворошил стопки бумаг, ища… черт, он сам не знал, что ищет. Что-нибудь. Взгляд его остановился на фотографии возле компьютера. Внутри все похолодело.

Вот черт.

Дрожащей рукой он потянулся к рамке, затем опустился в ее кресло – Митч едва верил своим глазам.

Женщина на фото была похожа на Энни. Не совсем такая, какой он ее помнил, но очень похожа. И совсем не важно, что нос был немного другим, скулы – чуть выше, а у виска шрам. У женщины, смотрящей на него с фотографии, были те же глаза, тот же подбородок, и такая же ямочка, какая была и у него. На фотографии она прижималась своей щекой к щеке белокурого мальчугана.

Мальчик был вылитый Райан.

Митч побледнел.

– Мистер Мэтьюз, с вами все в порядке? – спросила секретарь.

– Где она? – выдавил он.

– Я не знаю. Если вы придете завтра…

– Я должен знать сейчас!

Девушка подпрыгнула.

– Мы не выдаем личную информацию. Если вы вернетесь завтра, уверена, она встретиться с вами.

– Проклятье! Дело не в ее статье, провалиться бы ей! Это личное. Где она, черт возьми?

– Я не знаю. Послушайте…

Митч стиснул челюсть, осознавая, что с этой сторожихой далеко не продвинется. Схватил фотографию и направился к двери. Девушка побежала за ним, крича что-то насчет кражи личного имущества, но ему было наплевать. Все, что его волновало – добраться до Райана.

Как можно скорее.

***

У Кейт подгибались колени.

Она проверила адрес, который достала в Интернете. Симона советовала не торопиться с выводами, дать ей кое-что проверить, но, как только она узнала в изображении на том фото Джулию Харрисон, Кейт уже не могла остановиться и продолжать думать, что все это просто случайность.

Тому, что Джейк запер фотографию в ящике, была причина. Была причина и ее дежа вю, когда она смотрела на снимок. И тому, что она нашла Симону Коннерс, тоже была причина.

Кейт поехала назад в офис. Забила в строку поиска "Райан Харрисон" – имя человека, за которым, по словам Симоны, Энни Харрисон была замужем. Когда она нашла, что искала, к горлу подступила тошнота. Конечно, Кейт видела его лицо на обложках журналов «Форчун» и «Мани», а совсем недавно в бульварной прессе, но она ничего о нем не знала, кроме одного факта: он был невероятно привлекательным мужчиной. Теперь знает. В Интернете была куча статей о нем, где говорилось, что Райан Харрисон является беспощадным директором фармацевтической компании и обладает репутацией агрессивного скупщика предприятий, который перешагнет через любого, кто стоит на его пути к успеху. Пресса окрестила его жадным до денег и бескомпромиссным человеком. У него была привычка презрительно улыбаться в камеру, всякий раз, когда она приближались к нему. Но, казалось, он ничего не имел против фотографий, каждые выходные попадая в объективы фотоаппаратов в сопровождении разных женщин.

Невозможно представить, что она могла быть с кем-то подобным ему. Деньги? Власть? Слава? Все это не имеет для нее никакого значения. И любой, столь сильно помешанный на таких вещах, никогда бы не заинтересовал ее. Она никак не могла быть…

Кейт проглотила ком в горле, она не могла произнести ни слова и даже думать не могла. У нее был муж. Джейк. Снова подступила тошнота, когда она дотронулась до обручального кольца на левой руке, которое все еще носила на пальце. Неважно, что Рид немного похож на этого человека. У каждого есть двойник, ведь так? Разве Симона не говорила ей не то же самое всего час назад?

О господи, это была плохая идея. Она закрыла глаза и, чтобы успокоится, глубоко задышала. Что, черт возьми, она тут делает? Ей не стоило приезжать в Сан-Франциско. И не нужно было встречаться с Симоной Коннерс. Ей вообще не следовало заглядывать в тот проклятый ящик.

Кейт открыла глаза и окинула взглядом шикарную улицу. Громадные клены росли по обеим сторонам дороги в холмах Саусалито. Лужайки тянулись от одного красивого дома к другому, каждый из которых был роскошнее и эффектнее предыдущего. Это ошибка. Все не взаправду. Ей следует уехать до того, как она выставит себя полной дурой.

Кейт уже готова была повернуть назад, когда услышала звук велосипедных гудков неподалеку. Она подняла глаза и увидела трех молоденьких девушек на велосипедах, несущихся мимо.

Последняя из девочек ударила по тормозам, когда увидела ее. Подружки засмеялись и поехали дальше, но она остановилась, опустила ноги с педале и схватилась за руль велосипеда, на лице ее появилось то же выражение «я увидела призрака», что было у Симоны, когда Кейт вошла к ней в кабинет.

Кейт с трудом сглотнула. Каждый миллиметр ее кожи кололо, словно тысяча игл вонзались в нее, как в подушечку для булавок. Это лицо, эта девочка, именно она была на той фотографии.

Кейт не могла уйти сейчас. Она должна увидеть. Должна узнать.

В ней поднимался страх. Она не знала, что сказать. Не знала, что делать. Но что-то подталкивало ее вперед.

– Привет.

– Вы, – сказала девочка, продолжая смотреть на нее большими глазами. – Вы… вы похожи на…

– Меня зовут Кейт. А ты Джулия?

– Да. – Она подозрительно сощурилась. – Откуда вы знаете мое имя?

– Мой друг сказал мне. – Неловкая тишина и то, как девочка продолжала смотреть на нее, словно она была трехголовым чудищем – все это было выше ее сил. Кейт отвела глаза и посмотрела на дорогу. – Я пришла поговорить с твоим папой. Он дома?

Девочка спрыгнула с велосипеда, будто ее сшибли.

– Его нет дома. Он не может встретиться с вами.

Ладони Кейт вспотели.

– Постой.

– Джулия! – Мужской голос эхом разнесся по улице. – Время идти домой!

Велосипед с грохотом упал на землю. Девочка перебежала на другую сторону тротуара и понеслась по дорожке к роскошному трехэтажному дому. Мужчина как раз вышел на крыльцо. На нем были брюки и белая классическая рубашка с засученными до плеч рукавами. Светлые волосы и невероятно красивое лицо – оно не шло ни в какое сравнение с фотографиями в журналах или теми, что она видела в Интернете.

Резко вздохнув, Кейт сразу же поняла, что мужчина не просто немного походил на ее сына. Он выглядел точь-в-точь как ее сын.

***

1. Литосферная плита Хуан де Фука – тектоническая плита, названная в честь служившего Испании мореплавателя, грека по национальности.

ГЛАВА 5

Райан ощутил всплеск адреналина в крови, когда Джулия набросилась на него со смешанным выражением страха, боли и злости на лице.

– В чем дело? – Он опустился перед дочерью на колено, схватил за плечи и окинул взглядом с ног до головы, проверяя, все ли с ней в порядке.

– Я… идем в дом, папа. Идем в дом!

– Джулия, успокойся. В чем дело? Скажи мне, что случилось? – Взгляд его переметнулся от дочери на велосипед, лежавший на дороге. А затем на женщину, стоявшую посреди улицы и смотревшую на них. На женщину, которая выглядела как…

Воздух со свистом вышибло из его легких, словно от удара в грудь. Ноги стали ватными.

– О боже.

– Нет, папа! – Райан медленно поднялся на ноги; Джулия изо всех сил толкала его, пытаясь впихнуть обратно в дом.

– Папа, нет, это не она. Это не она, папочка. Она просто похожа. Пожалуйста, папочка, прошу тебя. Посмотри на меня.

Райан перевел взгляд на заплаканное лицо Джулии. Ее глаза переполняла тревога, но он едва обратил на это внимание. Дрожащими руками он приподнял дочь и убрал со своего пути, затем посмотрел на брюнетку, стоявшую на дороге неподвижно как камень. Ее взгляд был устремлен на него, так же как и его глаза застыли на ней.

У Райана закружилась голова. Пульс набатом застучал в ушах. Не может быть.

Он едва слышал скрип тормозов остановившейся у обочины машины Митча, выбирающегося из своего «Лэнд Ровера», и истеричный голос Джулии, пытающейся затащить его в дом – даже не чувствовал ее прикосновений. Казалось, что он не контролирует собственные ноги и может только двигаться вперед. Райан чувствовал себя будто в тумане. Во сне. Словно грезит наяву.

Кое-как он пересек улицу и остановился перед женщиной. Шокированный, смотрел на нее во все глаза.

– Матерь Божья, – он услышал бормотание Митча сбоку.

Никто не произносил ни слова. Казалось, что время застыло и не существует ничего, кроме тишины. А еще был страх, надежда и полное неверие. Сердце екнуло.

– Господи. – Райан приблизился к ней, прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по гладкой коже у губ и подбородка. Такого просто не может быть. Должно быть, это сон. Воспоминания одно за другим оживали в нем, собираясь в самом центре груди, сердце сдавило. Он вдыхал ее аромат, чувствовал биение пульса под пальцами, тепло тела обволакивало его, затуманивая мысли и кружа голову.

Она настоящая. С теплой и нежной на ощупь кожей. Она жива. Она… Энни.

Кейт пристально смотрела на него. В глубине ее зеленых, как самоцветы, глаз вспыхнуло узнавание. И та связь, что возникла между ними с самого начала, с первой секунды их встречи много лет назад, горела ярким жарким пламенем, прогоняя холод со всех уголков его одинокой души.

Все это время. Все эти годы…

– Энни, – прошептал он.

Ее глаза потемнели. Узнавание исчезло, быстро сменившись смятением и… страхом. Прежде, чем он смог остановить, она одернула его руки и отступила назад. Затем вытянула вперед руки, явно давая понять: «не прикасайтесь ко мне».

– Нет, – она сглотнула, переводя хмурый взгляд с одного лица на другое, и отошла еще на шаг. – Нет, меня зовут Кейт. Кейт Александер.

Боль пронзила его тело. Райан попытался снова прикоснуться к ней, но Джулия изо всех сил тянула его за руку, останавливая.

– Папа, я же говорила, что это не она. Она просто похожа. Папа, папочка, ну послушай же меня. Это не она.

Не она? Но должна быть она. Должна быть…

– Энни…

Она увернулась от него. У Райана как будто сердце выпало из груди на асфальт и разлетелось на куски у его ног.

– Я надеялась, что смогу задать вам несколько вопросов, но вижу, что время для этого неподходящее. Я пойду…

– Нет! – одновременно выпалили Райан и Митч.

Кейт подпрыгнула и застыла на месте, в замешательстве переводя взгляд с одного лица на другое.

Боже правый, это должна быть Энни. У нее такой же голос – уж его-то Райан никогда не сможет забыть. Он не понимал, какого черта сейчас происходит, но не хотел отпугнуть ее. Чтобы удержаться от прикосновения к ней, нервно тер руками лицо. Он закрыл глаза, тряхнул головой, снова открыл глаза. Она все еще стояла перед ним. Она не плод его воображения.

Почему же она не бросается к нему в объятья? Почему просто стоит и смотрит на него, словно не знает?

– Нет,– снова сказал Митч, вытянув в знак протеста руки. – Нет, сейчас в самый раз.

Кейт обратила внимание на Митча.

– Кто вы?

Она не знает Митча? Но должна же знать собственного брата. Она же Энни.

– Митч Мэтьюз. Его шурин. – Митч кивнул на Райна. – Ее… брат Энни.

Она нахмурила бровь, затем зеленые глаза удивленно округлились.

– Митч Мэтьюз. Геолог?

Озорная улыбка заиграла на губах Митча.

– Ага, он самый.

– Ну надо же. – На лице отразилось охватившее ее волнение. Сейчас Райан увидел разницу между этой женщиной и той, которую помнил. Это лицо было другим, но все же знакомым.

– Как неловко. Я, уф, я понятия не имела. – Кейт провела рукой по волосам.

У Райна внутри все сжалось. Это был тот же самый неосознанный жест. Энни всегда так делала, когда нервничала.

– Я тоже, – ответил Митч. С минуту они внимательно смотрели друг на друга. – Я получил ваше сообщение.

Ее щеки порозовели.

– Ну, вы, как бы сказать, несколько «увлеклись» комментариями к статье. Полагаю, я просто отреагировала… чересчур эмоционально. Учитывая ситуацию, можно так сказать.

Митч ухмыльнулся. Какого черта он ухмыляется?

– О чем вы говорите? – поинтересовался Райан, глядя то на него, то на нее. Он чувствовал себя боксеркой грушей, которую молотят со всех сторон, а они ведут себя так, словно знают друг друга. Если Митч знал, что Энни была так близко, почему ему не сказал?

– Райан, она редактор. Та, о которой я тебе рассказывал. Та, что написала статью.

Райан снова посмотрел на нее – на свою Энни. На женщину, которая не могла быть никем другим, а лишь его Энни. Почему она ведет себя так, словно не знает его? Почему она не обнимет Джулию? Не обнимет его? Ведь он так нуждался в этом, жаждал ее крепких объятий.

В то время как вопросы один за другим возникали в голове, и он снова изучал черты ее лица, Райан понял, что в ней не так. Нос был тоньше, скулы – немного выше, а у виска виднелся шрам, которого он не помнил.

Редактор. Та, что написала статью. Кейт Александер.

Сердце заныло. Возможно ли, что эта женщина не Энни?

Мысленно устремились в недавнее прошлое, он вспомнил разговоре в кабинете Митча, и потрясение сменилось замешательством.

– Чокнутая?

– Простите? – Она метнула взгляд в его сторону.

Митч засмеялся:

– Нет, ничего. Все в порядке. Просто шутка. Э-э, ситуация немного неловкая. Вы... вы очень похожи на мою сестру. Думаю, мы все несколько взволнованы.

Какого черта он говорит? Она и есть его сестра. Разве нет?

– Почему бы нам не пройти в дом? – предложил Митч. – Вы сможете нам обо всем рассказать. Пойдемте. – Он указал рукой в направлении особняка. Кейт подозрительно взглянула на Райана и отошла от него еще дальше – поближе к Митчу.

Райан повернулся и, пока они шли в дом, смотрел ей вслед. Он старался прояснить мысли. Возможно ли, чтобы кто-нибудь мог настолько быть похожим на его жену? Обладать таким же голосом? Если она не Энни, то зачем пришла сюда? Это что, какая-то идиотская шутка?

Внимание Райана привлекла ее походка. У него упало сердце. Она была сложена точно как Энни: те же сильные ноги и идеально подтянутые бедра. Она даже ходит как Энни.

Судьба не может быть настолько жестокой. Бог не может быть настолько жестоким. Должно быть объяснение. Боль острым лезвием вонзилась в его грудь, затмевая все. До него долетали обрывки разговора Кейт с Митчем, затем оба скрылись в доме. Это выше его сил: смотреть на нее и видеть все то, что потерял.

Райан проследовал за ними в гостиную. Кожаные диваны, что стояли углом, ему помогала выбирать Джулия. Кейт остановилась в центре комнаты, несколько секунд смотрела на открывающийся вид Сан-Франциско, затем повернулась и обвела гостиную взглядом. Он не знал, на что она смотрит или что пытается увидеть, но когда ее глаза бегло скользнули по фотографиям Джулии, Митча, Энни, его терпение достигло предела.

– Папочка, – умоляюще прошептала Джулия, потянув его за руку, но он не обратил на нее внимания.

– Зачем вы здесь, мисс… как вы сказали ваше имя?

Было видно, как она содрогнулась. Кейт повернулась к нему лицом, и по тому, как округлились ее зеленые глаза, понял, что его шок прошел, уступив место ледяному холоду, который Райан ощущал внутри. Он сам обратил себя в глыбу льда, потому что только так мог выжить.

Он наблюдал, как изменяется выражение ее лица, как появляется непроницаемая маска, твердый, лишенный эмоций взгляд – словно перед ней абсолютно незнакомый человек. Будто связь, что была между ними на улице, никогда не возникала.

– Ваша жена погибла в авиакатастрофе около пяти лет назад, верно?

Когда он не ответил, она добавила:

– Она умерла здесь, в Сан-Франциско. Правильно?

– Мне кажется, вы уже знаете ответы на эти вопросы. Зачем вы пришли? – снова спросил он.

– Полтора года назад со мной произошел несчастный случай, который закончился для меня комой. – Она подняла руку и потерла шрам у виска. – Когда я пришла в себя в больнице Далласа, то ничего не помнила ни о самом несчастном случае, ни о своей жизни до него. Доктора сказали, что последствия травмы сказались на долговременной памяти. Они назвали это ретроградной амнезией. Мне говорили, что я попала в аварию. Но сейчас я в этом неуверенна.

– Почему? – спросил Митч, пристально всматриваясь в нее.

Кейт перевела взгляд на него:

– Мой муж погиб в авиакатастрофе, произошедшей здесь пару недель назад. После его смерти я просматривала некоторые документы и обнаружила записи, свидетельствующие о том, что во время комы я находилась здесь, в частном центре сестринского ухода Сан-Франциско, а не в Техасе, как меня уверяли. А так же, что кома длилась почти три года, а не четыре дня. Я не понимаю, зачем мой муж лгал мне и что все это может значить, поэтому приехала в Сан-Франциско в поисках ответов. Сегодня днем я встречалась с юристом. Женщина меня узнала и сказала, что я очень похожа на Энни Харрисон. – Она снова посмотрела на Райана. – На вашу жену.

У Райана голова шла кругом, а в ушах стоял грохот от бешено скачущего пульса. История была нелепой, безумной. Такого просто не может быть.

– Кто ваш адвокат? – спросил Митч.

– Симона Коннерс.

Митч нашел глазами Райана. И тот понял, о чем он думает. Но это не может быть Энни. Да, она очень на нее похожа. Но теперь, когда потрясение прошло, Райан мог сказать, что она другой человек. У Энни был другой нос и более мягкие черты лица. Энни погибла в той катастрофе. И они ее похоронили. Неважно, что у них не было тела. Тогда не выжил никто.

– Симона подумала, что вы можете оказаться Энни, вот почему вы здесь, – подытожил Райан.

– Нет. Не совсем. На самом деле, она не знает, что я здесь. Симона просила меня не приходить, но я… – Кейт закусила губу и полезла в свою сумочку. Ее взгляд остановился на Джулии, стоявшей возле Райана. Его переполнило желание защитить своего ребенка, прижать дочь к себе покрепче. Дрожащей рукой она вытащила фотографию и протянула ему. – Я нашла это в запертом ящике у себя дома.

Райан нерешительно потянулся за фотографией. Он глянул на изображение и почувствовал, как весь его мир перевернулся.

Глаза Джулии округлились, когда она взглянула на фото в его руке.

– Это же я.

Кейт повернулась к Джулии и заправила выбившийся локон за ухо. Райан резко вскинул голову. Он заметил поблекшее родимое пятно в форме клубники прямо под левым ухом, там, где линия подбородка переходила в шею. Земля ушла у него из-под ног. Та самая родинка, которую он столько раз целовал, облизывал и покусывал, что знал как свою собственную.

Надежда вспыхнула в его груди. Это она. Она жива. Она…

Райан подался вперед, чтобы коснуться ее, но она отошла, избежав его прикосновения. Ее взгляд упал на него, и в тот момент можно было увидеть все, что отразилось в нем. В ее глазах не было ни узнавания, ни любви. Ничего, лишь пустота и сомнение.

Эта была та же реакция, что и тогда на улице, и, как и тогда, она снова больно ранила его. Возникшую надежду быстро сковал лед.

«Авария. Ретроградная амнезия… Живая».

Он почувствовал подступающую к горлу тошноту. Комната сжималась вокруг него, такое уже было раньше: на ее похоронах, когда осознание того, что он навсегда ее потерял, обрушилось на него тонной кирпичей.

Но он не потерял ее. Она здесь. Она настоящая. Неважно, что произошло и почему изменилась ее внешность, одно осталось неизменным: она жива. Ее не было на том самолете. Все это время она была здесь, в Сан-Франциско, и он не искал ее. Ему даже в голову никогда не приходило искать ее.

Стало нечем дышать. Фотография выпала из рук и медленно падала на пол. Ему нужно уйти от нее. Уйти от них всех, пока еще может держать себя в руках.

Райан вышел из комнаты, не имея понятия, куда собственно собирается идти. За спиной услышал бормотание Митча:

– Дайте нам минутку, ладно?

Он смог добраться только до кухни. Нужно идти дальше, но он не уверен, что ноги его удержат. Опершись руками о холодный гранит, он склонил голову и сконцентрировался на дыхании, изо всех сил надеясь облегчить боль, раздирающую грудь. Вдох – выдох, вдох – выдох.

«Держись. Держись ради Джулии».

Райан плотно закрыл глаза, борясь с выступающими слезами. Все эти годы он представлял себе разные варианты, но о таком не думал. Во всех его сценариях, по крайней мере, в тех, где Энни была жива, она стремилась вернуться к нему так же, как и он желал увидеть ее. Но эта женщина, эта Кейт Александер – она не знает его. Она не бросилась в его объятья. По ней не было заметно, что она его любит. Она просто стояла и смотрела на него, словно он ничего для нее не значил.

И сказала, что у нее был муж. Боль пронзила его тело так, что он едва мог дышать. Она снова вышла замуж. Ее жизнь продолжалась, в то время как его застыла на месте, и воспоминания о ней были единственным, что поддерживало его существование день за днем.

– Райан.

Митч. Вот же черт, стоило догадаться, что он пойдет следом.

Райан не обернулся – не мог смотреть Митчу в глаза.

– Она не узнает нас.

– Нет, не узнает. Вполне возможно, что это не Энни.

– Это она. Ты же видел, как она проводит рукой по волосам. И у нее такое же родимое пятно возле уха, черт, – его голос сорвался. – Это Энни.

– Мы этого не знаем.

– Я знаю. – Райан наконец повернулся к Митчу лицом. – Я знаю. Понял, как только увидел ее.

– Возможно. Но шансы крайне малы. Послушай, я согласен, что они очень похожи. Боже. – Он нервно потер подбородок. – История ее тоже все объясняет. Но мы не знаем наверняка. Она может оказаться какой-нибудь ненормальной, ищущей наживы. Райан, не мне напоминать тебе, что ты известен. Деньги и слава достаточный повод для разного рода психов. Мы не знаем, она ли это. Мы можем сделать тест ДНК. Возьмем образцы у меня и у Джулии.

– И какой в этом толк? Мы оба знаем, что это она, хочешь ты это признавать или нет.

– Мне нужно знать наверняка.

Райан зажмурился. Митч слишком сильно увяз в науке, весь мир для него черно-белый. Но то, что происходит сейчас – серое.

– Она нас не узнает, – снова сказал он.

– Райан, не изводи себя. Не надо сейчас. Давай посмотрим, что мы узнаем. Все это может оказаться чудовищным совпадением.

Райан повернулся и обвел глазами кухню. Еще минуту назад он собирался приготовить обед для Джулии. Планировал показать ей фотографии нового «Ягуара», которые Ханна уговорила его заказать. А потом хотел посмотреть вместе с ней кино. Даже думал разрешить ей выбрать один из ее любимых фильмов про Индиану Джонса, который они смотрели тысячу раз. Сейчас… сейчас же он не мог понять, что делать дальше.

– Мне нужно убраться отсюда. Ты… ты позаботься обо всем. Скажи ей, что захочешь. Как решишь, так и будет, я соглашусь со всем.

– Райан…

– Дай мне пару минут, Митч! – сорвался Райан.

Он больше не в силах был смотреть в ее пустые глаза и понимать, что она не помнит ни его, ни того, что их связывает. Не мог бороться с болью, разрывающей его на части. Болью, с которой думал, что давно справился. Но сейчас эта боль снова терзала его.

Он открыл заднюю дверь и вышел прежде, чем Митч смог его остановить.

***

Пока Райан Харрисон и Митч Мэтьюз тихо разговаривали в другой комнате, Кейт рассматривала фотографии на каминной полке. Женщина, запечатленная на них, была очень похожа на нее, но сходство было неполным. Она разглядывала одну фотографию за другой и чувствовала, как волна беспокойства захлестывает ее, растекаясь по венам. На одной Харрисоны были сняты в походе. На другой – Энни Харрисон в больничной палате держала новорожденную дочь на руках. Свадебная фотография Райана и Энни, разодетых в пух и прах в тот торжественный для них день.

Дыхание перехватило, а кожу обжигало огнем. Если на фотографиях она, то Кейт не помнит ничего из этого. Живот неприятно скрутило; внутренний голос говорил: если она ничего не помнит, вовсе не значит, что на фотографиях кто-то другой.

Кейт быстро отвернулась, не желая пока погружаться в эти мысли, и обвела взглядом комнату. В этом доме все было ей незнакомым. Предметы интерьера, мебель, картины на стенах – она не помнила ничего из этого. Однако ей понравилось, как Райан все оформил. Кожаные диваны, плюшевые подушки, маленькие пузатые столики из дерева и стильные лампы – представься ей случай, она бы сама выбрала то же самое.

Живот снова свело от этой мысли, она повернулась и столкнулась с устремленным на нее подозрительным взглядом Джулии Харрисон. За все то время, что ее отец и дядя были в другой комнате, она не произнесла ни единого слова. У Кейт сдали нервы. Играть в гляделки с Райаном Харрисоном это одно, но его дочь – другое дело, девочка совершенно определенно хотела, чтобы она ушла.

Зачем Кейт все это? Сейчас в ее жизни и без того достаточно проблем: переезд в другой город, Рид, которому нужно помочь приспособиться к жизни без отца, попытки понять, что же все-таки с ней случилось. И теперь добавить ко всему прочему еще мужчину, который может оказаться ее настоящим мужем, и дочь, которая смотрит на нее так, словно она Антихрист?

Однако, возможно, хуже от этого уже не станет.