Желанная для Альф

Глава 5

Анна

— Боже, помоги мне! — шепчу я чуть слышно, видя, что Кирилл в бешенстве. Он стоит и смотрит на меня через лобовое стекло машины, сверля своими голубыми глазами. Желтых прожилок в яркой радужке стало больше, и они будто молнии летят прямо в меня, обжигая, подчиняя. Он скалится, обнажая свои длинные белые клыки, как у вампира. Он будто готов впиться мне прямо в шею и высосать из меня всю кровь и душу. Он, конечно, не Эдвард Каллен из «Сумерек», но и я не Белла Свон, мать их всех за ногу! Затем, Кир опускает голову и запускает длинные пальцы в свои светлые волосы, немного взъерошив их. Его стальные мышцы, словно канаты, обвивают загорелые руки. Я вижу, какой он сильный, такой же, как и его брат. Перекачанные гиганты. Словно греческие боги спустились на землю. Нет, титаны. Кирилл с Ярославом почти одинаковые. Почти… Они, как кусочки одного целого, дополняют друг друга. Но я их различаю. Мне кажется, у них всё внутри другое — взгляд, эмоции. Но это не противоположное, просто другое.

Кирилл сейчас на взводе и опасен. Я не представляю как вести себя с ним. А я вижу лишь, что его тату на висках, как и у Яра, делают его просто неотразимым для меня. Меня что, это возбуждает что ли? Сжимаю бедра вместе, стараясь не смотреть на него. Он очень сексуальный, красивый, брутальный. От него прёт мощью и силой. И я, наверное, боюсь его. Только сейчас до моего сознания стали долетать отголоски сегодняшнего дня, который всё перевернул с ног на голову. Я не понимаю, что происходит! Эти мужчины… Они невероятно огромны, сильны и, чего греха таить, очень странные. С ними явно что-то не так! У них удивительные глаза с жёлтыми прожилками в зрачках. У всех троих, кого я видела. Хотя, скорее четверых, даже у Аркадича они есть, пусть и не такие заметные, как у других. Ещё у них есть клыки, и они рычат! Реально рычат! И это пугает. Да, наверное, именно этот факт меня сбивает больше всего, потому что я боюсь собак. Очень сильно. А сегодня я в этом убедилась, когда меня преследовали те бульдожки-бычки.

— Ань, молю, не нужно меня бояться! — произносит Кир, продолжая стоять на своём месте. Он будто слышал мои мысли, и это тоже пугает. — Я чувствую твой страх. Я не сделаю тебе больно! Никогда! Просто не смогу! Ты же моя… Ты тоже это чувствуешь, я уверен! Успокойся, пожалуйста! Я постараюсь держать себя в руках, честное слово.

Я еле заметно киваю, чуть прикусив губу, и немного напрягаюсь, когда Кирилл садится за руль.

— Куда ты повезёшь меня? — спрашиваю я.

— Куда захочешь, — улыбается он мне, заводя мотор.

— Я бы хотела домой, — честно признаюсь, прикрывая глаза. Слышу тяжелый вздох. — Но у меня больше нет дома… Нет мужа… Нет никого, кому бы я была действительно нужна, — горько улыбаюсь своим мыслям, глядя на своё тоненькое обручальное колечко на безымянном пальце. Неосознанно покручиваю его пальцами другой руки какое-то время, затем снимаю, открываю окно и выбрасываю его. Ветер из открытого окна совсем растрепал мои волосы, обдувая разгоряченное лицо. Скорее всего, я сейчас похожа на огородное пугало.

— Ты мне нужна! — слышу слева от себя. Не веря своим ушам, устремляю взор на Кирилла. — Правда! — говорит он, протягивая ко мне руку и сжимая мою ладонь. — Очень нужна! Я не смогу без тебя! Честное пионерское! — улыбается он, салютуя мне. Странно, потому что, когда в школе училась я, пионеров уже давно не было. — Что?… Что с твоими глазами? — неожиданно спрашивает мужчина, выпучивая свои в ответ.

— Ничего, — отворачиваюсь к окну.

— Повернись! — командует мне. Думаю, хер тебе! — Пожалуйста! — чуть мягче произносит он, понимая, что со мной подобное не прокатывает.

— Это особенность моего организма. У меня глаза разного цвета, — поясняю я, поворачиваясь к удивлённому мужчине, — но это совсем не заметно, если не вглядываться. Тебя это смущает?

Кирилл долго смотрит на меня, держа мой подбородок двумя пальцами, улыбается, чуть наклонив голову, затем отворачивается, обхватывая руль обеими руками, и мы трогаемся с места.

— Теперь мне всё понятно! — произносит он. — Ты родилась под созвездием «Близнецы»? — вдруг спрашивает Кирилл через полчаса молчаливой езды.

— Нет, — отзываюсь я. — Так куда ты меня везёшь? Ты мне так и не ответил.

— Домой, — хмыкает Чернов. — Раз у тебя нет дома, у нас он очень большой! Места всем хватит.

— «У нас»? — удивлённо переспрашиваю я. — У тебя есть семья? — не верю я своим ушам.

— Ну конечно есть! — отвечает мужчина.

— И ты об этом просто так говоришь? — впиваюсь взглядом в Кира. — А ещё говорил, что нужна тебе!

— Так и есть! — улыбается он. — Ты уже ревнуешь, сладкая? Не скрою, твоя ревность греет моё самолюбие, — хмыкает Кирилл, явно издеваясь надо мной.

— Можешь высадить меня у ближайшего отеля! — недовольно буркаю я, сложив руки под грудью.

— Ты специально меня заводишь? — спрашивает он, голодным взглядом опаляя мои холмики. Немного тушуюсь, стесняясь, будто голая сижу перед ним.

— Нет, я вообще не в форме сейчас! — буркаю себе под нос, а Кирилл улыбается на это моё самокритичное замечание, явно услышав его. У него чуткий слух и нюх. Точно! Они все меня нюхали! Что это за фетиш такой?

— Понял! — чуть не смеётся мужчина. — Мне уже страшно представить, что будет со мной, когда ты будешь в ней!

— Так что с семьёй? — недовольно спрашиваю я, меняя тему.

— Семья-то большая… — начал он.

— Да-да-да! … да два человека: отец, слышь, рубит, а я отвожу, — продолжаю я старый стишок Некрасова, перепутав все строчки из него. Слева раздаётся раскатистый смех. Громкий, глубокий. Мне нравится, как смеётся Кирилл. Ярослав очень похоже это делает. Чуть сдержаннее, и не так открыто, но их голоса завораживают. «Точно, вампиры!» — проносится мысль в голове. Как там говорил Эдвард? Что-то вроде: «Всё во мне тебя привлекает. Голос, внешность, абсолютно всё»? Ну или что-то очень похожее. — Ты — вампир? — неожиданно для себя самой спрашиваю я. А у Кирилла слёзы из глаз, ей-Богу. Он так смеётся, что мы чуть не съезжаем в кювет. А я, как дурочка сижу и тоже улыбаюсь ему. Благо, он берёт себя в руки, и мы едем дальше.

— Так, начнём с первого вопроса: про семью, — говорит Кир. — Весь наш клан — и есть моя семья. И совсем скоро будет твоей. Не смотри так на меня! — произносит он. — Так и будет! Есть и отец. Но живёт он отдельно. А в доме нас и правда двое проживает: Яр и я. Будешь жить вместе с нами. Не бойся, не трону, пока не попросишь об этом сама! И Яр тоже, — добавляет Кирилл свою пламенную речь. — Тебе там понравится, обещаю! Как приедем, отдохнёшь немного, нужно будет, чтобы Айва тебя посмотрела.

— Айва? Зачем? Это врач или твоя жена? — спрашиваю, чуть не выплёвывая эти слова. Отчего-то мне ужасно противно даже думать, что у Кирилла кто-то есть. Хотя, ну, конечно же, кто-то есть! Ну не может быть такого, чтобы у него никого не было! Он же весь такой… Ну такой… В общем, однозначно, что кто-то есть.

Снова смех мужчины разносится по салону автомобиля.

— Боже упаси, иметь такую жену, как Айва! — всё ещё смеётся мужчина. — И не врач она тоже. Она наша… Шаманка.

— Шаманка? Клан? Куда ты меня везёшь? — удивляюсь я. — Надеюсь, у тебя не секта!

— Увидишь! — произносит Чернов. Смотрю на Кирилла в отражении окна. Такой уверенный, красивый. Он кидает на меня взгляд и улыбается, заметив, что я наблюдаю за ним. Совсем забыла про мужа! Я его не видела часа четыре-пять, а будто и не было его вовсе в моей жизни. Удивительно! Ярослав и Кирилл Черновы — настоящие мужчины для меня. Давно не встречала таких созвучных имён, хотя на первый взгляд кажется, что это не так. Может, всё дело в том, что они братья-близнецы? Они так похожи друг на друга! Но всё же для меня они разные и почему-то совсем уже небезразличные мне. Может потому, что они спасли меня от Бориса и тех страшных собак? Невольно думаю о Ярославе. Не могу понять, почему тянет и к нему? К ним обоим. Как я могла в этом признаться Яру, когда сама не понимаю причины? А он всё не так понял. Вообще не понял. Уехал. И почему меня это огорчило? — Что тебя так расстроило, малыш? — спрашивает Кир, будто услышав мои мысли, нежно сжав моё колено. А меня будто током ударило от этого действия. Кожу обдало жаром, а внизу живота всё свернулось от желания, даже между ног запульсировало. Смотрю на него. Что-то не то! Меня будто околдовали! Хочу его до безумия! В мозгу быстрыми вспышками вспомнились ощущения от его страстного поцелуя. Его удивительный язык, ласкающий мой рот. Я чувствовала его огромную плоть, которая тогда тёрлась об меня, доставляя неслыханное наслаждение. Опускаю свой взгляд на его пах и прикусываю губу от вида его вздыбленной ширинки. — Твою мать! Детка, не надо так со мной! Я ведь не железный! — хриплым голосом стонет он, резко затормозив, свернув на обочину. Хочет потянуть меня на себя, взяв за запястье, но я резко вырываюсь, понимая, что реакция моего организма на этого мужчину ненормальна!

— Кир, прошу, не н-надо! — чуть не плачу я. — Со мной что-то не так! Понимаешь!? Я не могу! Я ведь даже не знаю тебя! Почему? Почему? Чёрт! — шиплю я, вжавшись в сиденье от дикой пульсации в самом интересном месте, которое почти тридцать лет молчало, а после встречи с этими братьями будто ожило и зажило какой-то своей жизнью.

Кирилл

Я рычу и с силой сжимаю кулаки, пытаясь успокоиться. Она боится. Боится не меня, а своей реакции на меня. Этот страх другого рода, он смешан с желанием, которое кружит мне голову. По-моему, у меня уже стали яйца синеть от нужды оказаться в ней. Ладно, постараюсь сейчас не пугать её, обещал же действовать мягко в отношении неё. Но это сексуальное напряжение между нами уже граничит с реальной болью, которую необходимо унять. Иначе, будет намного хуже. Я слышал о подобном ещё ребёнком. С давних времён истинные пары находили друг друга. Над этим никто не властен. Однажды был случай, который это и доказал. Истинная одного древнего медведя была девушкой из враждебного клана, и её родители были против этой связи, держа её взаперти. Парень мучился в разлуке и потребности быть рядом с ней. Это было ужасно! Когда его сородичи, наконец, добрались до неё, та уже корчилась в муках боли, гранича между жизнью и смертью, как и сам паренек. Благо, их родители пришли к общему перемирию ради жизни своих детей. С тех пор истинным парам стараются не противостоять, даже если кланы семей находятся в конфликте. Это такой негласный закон у нас, действующий на всех оборотней. Но та девушка была самкой из клана, пусть и враждебного, а моя — человек. Обычный человек. Её боль будет нестерпимой.

— Ты в полном порядке! — цежу я, пытаясь унять свои эмоции. — Это вполне нормальная реакция для пары. Помнишь, я говорил про инстинкты? Не думай ни о чём! Слушай лишь своё тело. Тебе нужно немного расслабиться. Я — твоя пара! Ань, услышь меня! Я — твой! И чтобы чувствовать подобное притяжение, не нужно знать своего истинного месяцы или годы. Эта связь возникает моментально. Никто не в силах противостоять ей. Ни ты, ни тем более я. Это выше нас всех. Это притяжение между нами не пропадет никогда! С годами оно только усилится! И твоё сексуальное напряжение не спадёт! Я чувствую его! Понимаешь? Будет только хуже, если противостоять этому, поверь. Будет больно от желания! Очень! Мне уже больно, малыш! Я могу помочь нам обоим, сладкая моя! — тяну руку к ней, нежно поглаживая пальцем её бархатистую кожу на предплечье. Знаю, что она чувствует, потому что сам всем своим нутром ощущаю это.

— Мне и правда больно, — шепчет она, пряча свои слёзы, подтверждая мои догадки. — Это ненормально! — смотрит она на меня, чуть вздёрнув подбородок.

Моя горделивая истинная! Ведет себя словно породистая сучка из клана.

— Я помогу, — повторяюсь, потянув её на себя, отодвигая сидение автомобиля. — Иди же ко мне!

— Кир… — что-то хочет сказать она, усаживаясь мне на колени.

— Ш-ш-ш, маленькая моя, — зарываюсь ей в распущенные волосы своей ладонью, притягивая заплаканное личико к себе, — я не сделаю тебе больно, обещаю! Скоро всё пройдёт…

Это последнее, что я сказал прежде, чем провести языком по её приоткрытой нижней губе. Заметил для себя, что благодаря прошлому поцелую её ранка практически затянулась. Наша слюна оборотней, особенно Альф, имеет целительный эффект. Короткий вздох с её стороны, и она делает движение тазом вперёд-назад, глядя помутневшим взглядом мне прямо в глаза. Мне в нос ударяет сладчайший запах её желания. Она повторяет движение и стонет, потираясь своей киской о мой член через джинсы. Моя ладонь пролезает в разрез на сарафане и ложится ей на зад. Я слегка сжимаю его. Она снова стонет. Твою мать, какая же она у меня сладкая, податливая, безумно сексуальная!

Другой рукой спускаю широкий ворот платья ниже, оголяя её грудь. Она просто прекрасна! Я тут же хватаю ртом её маленький розовый сосочек, втягивая его в себя. Снова стон. Аня запрокидывает голову, подставляя себя мне. Я чередую сладкие горошинки её упругих грудок, периодически покусывая их, задевая клыками и дуя на них.

— Н-не могу больше, — шепчет она, потянув меня за волосы, — Кир, я… Чёрт! — хнычет моя девочка. Улыбаюсь. Мне нравится она, определённо, твою мать! Я прекрасно понимаю, что ей сейчас нужно, сам весь горю. Но не могу пока, сорвусь и укушу. Знаю, что не смогу сдержаться, стоит мне оказаться внутри неё. Нужно поговорить с Айвой, тут и правда что-то не то.

— Сейчас я помогу тебе, сладкая моя, — шепчу я, целуя мою Анну, резко рванув в сторону её трусики. Тонкая материя лопается, оставаясь у меня в руке, давая мне доступ к её лону. Скинув тряпицу под ноги, снова тянусь к ней и провожу двумя пальцами вдоль её входа, двигаясь к клитору. Моя девочка уже вся течёт, туманя мой мозг. «Нельзя! — рыкаю своему зверю, успокаивая его. — Не сейчас! Скоро!».

— Ки-ир, пожалуйста, — снова её стон будоражит меня.

Она впивается мне в рот, посасывает мой язык и покусывает губы. Твою мать, это истинное блаженство, клянусь! Никогда прежде не испытывал подобное! Все нервы и эмоции оголены, безумно сложно себя контролировать. Нужно помочь ей кончить, возможно, не раз, а потом и самому, иначе не доеду нихуя. Меняю позицию руки, просовывая её между нашими телами. Нежно потираю её бугорок большим пальцем, одновременно вводя в неё сразу два других. Узкая, бля! Настолько, будто целку ласкаю. Вывожу их и снова вгоняю их в неё, продолжая растирать ей клитор. Хватаю её колышущуюся грудь в рот, щекоча сосок, не прекращая своих действий пальцами с её сладкой киской. Попробовать бы её на вкус, но это всё потом. У нас ещё много времени впереди. Я увеличиваю частоту движений, а Анна извивается и стонет всё громче. Сейчас… Вот-вот… Чувствую, как стеночки её лона всё чаще и сильнее сжимают мои пальцы. Увеличиваю давление на её бусинку, и моя малышка взрывается, чуть не ломая мне пальцы своей пещеркой, насколько сильно она сжимает их.

— Кирилл! Боже! Да-а-а! — кричит она, уткнувшись головой мне в шею.

— Моя-я! — стону в ответ. Как же мне хорошо! Блядь! Не замечаю, как сам взрываюсь от этого трения тел и перевозбуждения, как ссаный малолетка! Провожу языком по губам, чувствуя солоноватый и металлический вкус крови. Не её, слава Богу, своей. Я прокусил себе руку, чтобы не впиться зубами ей в шею, которую она так открыто и неосознанно подставляла мне. — Как ты, детка? — спрашиваю я, свободной рукой заправляя прядку её волос за маленькое ушко. Она кивает мне, пряча своё лицо в ладонях. Стеснительная оказалась, твою мать! Даже не думал. Снова улыбаюсь. Мне нравится и то, какая она сейчас. Очень нравится. Абсолютно всё! Потому что моя!

— Какой кошмар! Кирилл, мне так стыдно! Прости меня, пожалуйста! — говорит она, чуть не плача, пытаясь слезть с моих колен, высвобождая мои пальцы из плена своего жаркого лона. Я вынимаю их и кладу себе в рот, облизывая, смакуя её, не сводя с прекрасного удивлённого личика возбуждённого взгляда. А она реально шокирована моими действиями. Меня снова накрывает, будто и не кончил ещё пару минут назад. Её вкус взрывает мой мозг. Оказывается, она не только пахнет ванилькой. Я так и знал! Сразу понял, что моя! Не врут об этом! Зверь внутри шумит, требует закончить ритуал пар, хочет отыметь её по полной до сладких криков, судорог от экстаза и дрожи в пальцах и пометить её, навеки сделав своею. Мы так и правда не доедем. — Что ты…? — пытается спросить она. Зря я это сделал, конечно! Но я больше не в силах контролировать свои потребности, желания зверя и вообще себя. Щёлкаю ремнём, растягивая его и разводя в стороны, продолжая смотреть на свою девочку. — Ки-ир, — протяжно выдыхает она моё имя из своих уст. Молчу, потому что это был не вопрос, да и сказать что-то внятное я больше не смогу, если только прорычать, но тогда она явно испугается. Опустил руки, предлагая себя. Чувствую, что ей нужно большее. Ещё одна разрядка, более мощная и сильная. Девчонка облизывает губы, а я подаю тазом вверх, хватая ртом её сосок, посасывая, нежно прижимая зубами. Анюта стонет и тонкими пальчиками пробирается под мою футболку, поглаживая меня и царапая своими ноготками мою грудь и живот, обводя кубики пресса, спускаясь всё ниже. Тянет футболку вверх, мне приходится отстраниться от её груди, чтобы снять вещи. Сам быстро помогаю ей освободиться от ненужной тряпки, кидая её на заднее сидение. Не могу больше ждать и одним движением рву её платье на две части, потянув руками в разные стороны.

Анна

Вообще не понимаю, что со мной! Только совсем недавно меня прошиб такой оргазм, которого не было никогда прежде! Да что там, у меня вообще его не было никогда, по крайней мере, с мужем точно, а он у меня — первый и единственный. Был единственный. Эротические сны и рукоблудие не считаются. Я уже было свыклась с той мыслью, что являюсь фригидным бревном в постели, а тут — на тебе! С Кириллом вообще ни о чём другом думать не могу! Он сводит меня с ума! Будто и не я это вовсе. Стала какой-то похотливой сучкой, даже стыдно как-то от своего поведения. Может у меня и правда какая-то течка, про которую говорили все эти странные ребята?

— Тс-с-ц, — прикусываю губы от невероятных ощущений, что дарит мне рот Кира, щекоча языком мою грудь и посасывая соски. Пробираюсь руками к его ширинке, бесстыдно сжав всё его богатство ладошками, затем запускаю свои пальчики за пояс его джинс. Слышу мученический стон, и Кирилл снова подаёт тазом вверх. Он хочет меня! Этот красивый, сильный мужчина желает оказаться во мне, это точно, потому что его агрегат уже готов порвать штаны и торчит поверх боксеров, тыкаясь мне в руки. Бог мой, вот это размерчик! Даже не представляю, как эта огромная змеюка может поместиться во мне! Я провожу пальцами по большой бархатистой головке, размазывая по ней капельки предсемени. Кирилл порыкивает и стонет подо мной. Чувствовать власть над таким мужчиной — это непередаваемое ощущение эйфории и могущества. Уверенней дергаю за молнию, потянув джинсы вниз, спуская их до колен. Этот Чернов что-то сделал со мной, когда поцеловал. Или же ещё в тот момент, когда я увидела его в лесу. А возможно ещё в кабинете Бориса Аркадьевича, когда впервые услышала его голос. Будто привязал меня к себе, заставляя его желать. Что-то тёмное есть в нём, безумно сексуальное и запретное. И я сейчас снова стону, растекаясь на Кире, как мороженко или последняя шлюха. Но мне плевать! Он гладит меня, ласкает своими огромными руками, целует мою грудь и шею, а я трусь о его оголённые внушительные причиндалы, готовая снова улететь к звёздам.

— Тихо, детка, не гони так, а то мы снова не дойдём до секса, и я опять обкончаю свои штаны, — стонет Чернов мне в шею. А я улыбаюсь, как дурочка, оттого, что эти его слова словно бальзам на мою самооценку, гордость и самолюбие. Хочу его до безумия! Кир раскладывает сидение ниже, вот теперь мне тоже немного удобнее. Наклоняюсь вперед, упираясь ладонями в широкие плечи мужчины. Я поднимаю попку и чувствую, как его огромная головка сама находит мою истекающую соками дырочку. Боюсь, что вся эта бандура не протиснется в меня. А Кир берёт меня за талию, придерживая, и сам уже подаёт тазом вверх, вводя внушительную головку в моё лоно. Он опускается вниз, головка выходит, и Кирилл тянет меня на себя, насаживая ещё глубже. Стону. Ощущаю небольшое давление от его размера, но не боль. Ужасно приятные ощущения накрывают меня с головой. Поднимаюсь теперь сама и снова опускаюсь, впуская его ещё больше в себя. И повторяю эти незатейливые движения до тех пор, пока его член полностью не оказывается во мне. Приостанавливаюсь, привыкая к новым ощущениям наполненности. — М-м-м… Какая же ты узкая, крошка! Как хорошо в тебе! Давай же, моя сладкая, не томи!

Что-то совсем новое и необычное происходит во мне. Раньше никогда такого не случалось. От моего жгучего желания внизу живота, где до этого от него образовалась боль от потребности в Кире, ощущаю только растекающееся по всему телу невероятное удовольствие. Потом оно снова собирается в тугой узел в самой сердцевине, ожидая мощного взрыва. Я уже стону чаще и громче, а Кир рычит мне прямо в шею. Он хватает меня за зад ладонями и начинает яростнее вдалбливаться в меня. И всё, больше меня нет. Невероятный оргазм сотрясает всё моё тело, хочу выгнуться дугой, но не могу, потому что Кирилл держит меня за попку и спину, он рычит так громко, что чуть не оглушает меня. И я вскрикиваю от ужасной боли в правом плече у самой шеи, которая, неожиданно для меня самой, продлевает прекрасную волну блаженства. Я чувствую, как огромный член Кира пульсирует во мне и выстреливает мне в матку своё горячее семя.

— Блядь! — недовольно рыкает он и неожиданно проводит языком по ранке. — Прости меня, детка! Я должен был всё выяснить для начала и не делать этого сейчас. Но я не смог сдержаться! Ты просто невероятная, моя ванилька! — говорит он и нежно целует меня в губы. А я снова ничего не понимаю, за что именно он просит прощение. Мне так хорошо и хочется спать. В ушах начинает немного шуметь, а глаза закрываться. — Отдохни, моя малышка. Давай-ка, я тебе немного помогу.

Слышу, как открывается дверь машины и мне становится холодно, потому что прохладный ночной ветер обдувает мне разгоряченную спину. Кир чертыхается, пытаясь что-то надеть на меня, кладет меня на заднее сидение, накрывает чем-то теплым, и я улетаю к Морфею.