Желанная для диктатора (СИ)

Глава 16

Фортуна.

Я намерена танцевать Чачу! Нужно вырабатывать внутренний стержень, а не подстраиваться. Да.

Разворачиваюсь от барной стойки и оглядываю присутствующих. Полураздетые порочные девицы и амбалы, давно позабывшие, что такое такт. Страшные черные звери уже расстегнули рубашки и сняли галстуки. Вздрагиваю, когда замечаю на себе взгляд одного из них. Будто в душу сморит. Скалится.

Ну ничего, я все-таки женщина лидера, которого опасается каждый мордоворот. Я должна соответствовать, а не идти на поводу у страха.

Делаю шаг к танцполу, и путь тут же преграждает мужская фигура метра два ростом. Суечусь вправо, он за мной. Влево — то же самое.

— Нет, — хрипит.

Поднимаю глаза и узнаю в мужчине безымянного водителя Громова. Артём разозлился и решил уехать, но не оставил меня одну.

— Я хочу танцевать.

— Вам лучше вернуться домой. Так будет лучше и безопаснее.

— Жди здесь.

Топаю по глянцевой плитке к лестнице. Поднимаюсь на второй этаж. Наша компания по-прежнему сидит за столом, но без Артёма находиться с ними совершенно не хочется.

— А где Гром?

— Уехал, я тоже прощаюсь.

Стараюсь говорить связно, стягиваю с вешалки песцовое манто. Беру сумку. Искоса наблюдаю за предводителями. Смотрят на меня странно. Но я не позволяю себе лишнего, во всяком случае, перед этими людьми. Быстро спускаюсь обратно.

Наемник Громова дежурит рядом. Наверное, его все здесь знают в лицо, поэтому расступаются и не пристают. Он открывает с брелока внедорожник, распахивает для меня заднюю дверцу. Усаживается за руль, заводит мотор. Мы выруливаем на главную дорогу, и я не могу вернуться домой просто так. Алкоголь взыграл.

— Водитель, отвези меня к Громову! — уверенно приказываю, ударяю кулаком по креслу.

— Я Панкрат. — Таращусь на Панкрата. Вот зачем мне знать его имя? — Гром решил провести время без вас, Вероника Сергеевна. Значит, конечный пункт — дом.

— Ну уж нет, Панкрат. Делай, что тебе говорят!

И откуда во мне столько спеси? С того же места, откуда и ревность. Громов — собственник. И я тоже не могу смириться с тем, что он в ярости изволил податься кутить мне назло.

Водитель тратит пару секунд, и моя фамилия, наконец, оправдывает себя.

— В принципе, Гром не конкретизировал указание…

— Так чего же ты ждешь? Знаешь ведь, в какое заведение отправился ваш главарь!

Водитель сворачивает к центру города. Я знаю его хорошо. И клуб, у которого мы сейчас паркуемся. «САХАР». Пафосное здание для сливок общества.

— А ты, Панкрат, тут остаешься. Это тебе не ваш концентрат беззаконья в подвале. Здесь все культурно!

Хлопаю дверцей, поправляю манто. Я слышу музыку у самого входа. Вижу две колонны по обе стороны от двери. Стоило мне дернуть ручку и шагнуть внутрь, как вокруг будто воцарилась аура Древнего Египта. Все золотое и песочное. Надеюсь, мумии не нападут из-за угла.

— Закрытое мероприятие, девушка.

Ух. Охранник — вылитый горилла. Большой и свирепый. Хотя до главного бабуина Замута ему далеко.

— А меня ждут. Столик заказан на Громова!

Охранник недоверчиво поглядывает, подзывает коллегу и о чем-то перешептывается. Я переминаюсь с ноги на ногу.

— Проходи.

Снимает металлическую цепочку со столбиков и больше не препятствует. Громов и здесь жути на всех нагнал. Мне даже не стали перечить, лишь бы не связываться. Я крадусь в общий зал, быстро сканирую взглядом помещение.

В самом углу на диване вижу Замута и Артёма. Прячусь за импровизированный саркофаг. Ревную не меньше Громова — чертов сукин сын Замут собрал возле себя девушек. Не тех потрепушек, что были в подвале, а модельной внешности. Замут обнимает сразу обеих и безгранично доволен.

Рядом с Громовым еще одна стерва. И ее черные волосы наверняка накладные. Может, проверить эту копну на прочность? А потом завещание подписать. Надеюсь, Громов мне даст на это время перед тем, как сожрать.

Только собиралась устроить скандал, но опять замираю. Артём, в отличие от Замута, не прикасается к стерве и ведет себя холодно. Точнее, ему все равно. Он откладывает телефон и поднимается на ноги.

Подобно тайному агенту, следую за ним, благо толпа гостей позволяет оставаться незамеченной. В курилке клуба «САХАР» бесшумные двери и сама комната, как лабиринт. Громов в ней один. Достает сигарету и зажигалку.

А я выглядываю из-за угла и шепчу:

— Если спросят меня, где взяла… — Громов замирает и хмурится, — я такого мальчишку сладкого… — Громов, не поднимая глаз от пламени, ухмыляется. — Я отвечу — что угнала, как чужую машину девятку…

— Подойди, Фортуна.

Иду сдаваться и улыбаюсь в ответ на улыбку Громова.

— Я не смогла вернуться без тебя.

Брутальный Громов не обижается, он наказывает. Жестоко наказывает врагов. А на меня удивленно смотрит.

— Ты босая.

Я даже не заметила. Мутным взглядом осматриваю свои ноги. Наверное, завтра будет очень-очень стыдно, но не сегодня! Вечер я уже испортила и не собираюсь просить об амнистии. Хорошо, Артём не видит смысла говорить со мной, пока я в таком состоянии.

— Поехали домой, Громов.

— Не вопрос.

Громов возвращает в пачку нетронутую сигарету, подходит ближе и кажется мне слишком желанным. Вот почему я раньше видела в нем лишь монстра? Какие мускулы и мощь. Мама дорогая. А руки? Сильные, большие. Я помню, как Громов ласкал ими мое тело. Сжимал. Гладил.

— Тебе нужно проспаться, Артём.

— Конечно.

В общем зале Громов дает позволение Замуту на продолжение вечера, мол, заслужил. Ведь Замут — самый верный наемник. Услышать похвалу от Громова все равно что увидеть в Марокко диких коз, пасущихся прямо на деревьях аргании. Исключительное явление, граничащее с фантастикой. Но я не лезу, потому что мне нет дела до грубияна Замута. Хотя неожиданный комплимент показался весьма странным.

Мое внимание целиком отдано брюнетке. Я пытаюсь смотреть на нее с пренебрежением и превосходством: угонщица Громовского сердца — я. И сорокаградусный допинг в крови всецело меня поддерживает.

Стерва поджимает губы и наблюдает, как Артём равнодушно забирает свой телефон со столика и кидает деньги. В принципе, и на меня он смотрит не очень довольно, но я, в отличие от стервы, уже привыкла к его подавляющему взгляду.

— Идем.

Громов кладет ладонь на мою талию при всех. Обычно так мужчины показывают свое отношение к даме. В фойе клуба я по-прежнему горда и независима. А Громов утаскивает меня на улицу.

Я не ощущаю холода, только легкий бриз, проникающий под платье. Мне слишком жарко. Не знаю, чем думаю, идея приходит, будто ниоткуда. Но моя рука сама тянется и касается зада Громова, сжимает. Скользит к карману на брюках, чуть оттягивает ткань. Впервые в жизни я позволяю себе такую инициативу по отношению к мужчине. Да еще к такому.

Громов резко и коротко выдыхает. Посмеивается надо мной. Его объятья становятся крепче за секунду, а шаг быстрее. Как и мое сердцебиение. Азартно, до дрожи. Словно играю со смертью. Но эта ночь того стоит.

У внедорожника Громов останавливается. Приказывает водителю через открытое окно:

— Панкрат, остаешься здесь с бойцом.

Водитель беспрекословно покидает авто, а Громов садится на его место. Я обхожу сбоку и плюхаюсь рядом. В салоне гораздо теплее. Пальцы на ногах отогреваются и неприятно покалывают.

Громов заводит мотор и резко жмет на педаль газа. Меня оглушает рев двигателя, в ноздри закрадывается запах горелой резины. Впечатываюсь в спинку кресла от рывка внедорожника. За рулем авто не внимательный Панкрат, а сам Громов. Мы едем слишком быстро. С ужасом смотрю на стрелку спидометра — уже перевалила за двести.

— Сбавь скорость! — цепляюсь за кожаные подлокотники.

Но Громов будто не слышит. Не отрывая взгляда от дороги, подрезает попутки и гонит по встречной полосе. Ночные фонари, сонные улицы, горящие фары — все сливается в единую муть. Сердце застревает в горле.

— Что ты творишь? Разобьемся!

— Где твоя дерзость, Фортуна? Неужели выветрилась?

Смотрю по сторонам и замечаю, что мы уже проехали перекресток перед коттеджным поселком. Пролетаем по прямой к мосту над рекой. С моих уст слетает десяток вопросов. Но ответов я так и не дожидаюсь. Громов с силой сжимает руль, съезжает с моста. Поворачивает внедорожник в сторону хвойного леса.

— Закапывать меня везешь, да?!

— Да. — Говорит бездушно, как робот.

По обе стороны чаща. Яркие фары освещают колею. Мы все дальше и дальше от цивилизации. Прикусываю губу, всхлипываю. Не могу сдержать слез, когда Громов останавливается на поляне и выходит из авто. Лопату, наверное, пошел доставать.

— Артём! Ради нашей дочери, передумай!

Громов открывает дверцу и садится на заднее сиденье

— Считай, передумал. Иди ко мне.

— Чего?

— Повторить?

Я хватаю воздух и не нахожу гениальной фразы, чтобы возразить. Скидываю манто, осторожно перехожу к Громову. Мы совершенно одни посреди леса. Лунный свет лишь слегка очерчивает наши фигуры и лица. В салоне комфортно, пахнет одеколоном Громова. Поправляю растрепанные волосы, смотрю, как он медленно расстегивает рубашку.

— Ты хочешь заняться сексом здесь?

— Я просто хочу тебя. Какая разница где?

С Громовым каждый раз как первый, потому что в любой момент он может стать последним.

Я чувствую жар на щеках и холодный порыв воздуха контрастом. Артём снимает рубашку, отшвыривает вещь на переднее сиденье. В бледном ночном свете его тело выглядит еще более завораживающим. Тени падают на каждую мышцу и подчеркивают рельеф. Встречаемся взглядами, и я свой стыдливо опускаю. Страшно признаться, но мне приятно это уединение. Приятна страсть убийцы.

Громов с шумом выдыхает и тянется к своему ремню. Расстегивает, спускает брюки вместе с бельем.

— Сделаешь мне приятно там?

— Я не умею, — растерянно признаюсь.

— Считай это своим дебютом.

Рычит страшный Гром и больше не желает терпеть возбуждение. Не успеваю опомниться, как он хватает меня за затылок и резко склоняет к своему паху.

— Сопротивление?.. — полушепотом спрашиваю.

— Ответ знаешь.

Выдыхаю через рот, обхватываю ладонью член у основания. Медленно провожу вверх. Громов откидывается удобнее, расставляет ноги, закрывает глаза.

— Да, вот так, Фортуна.

Наклоняюсь ближе, робко касаюсь губами влажной головки и чувствую упорное давление. Прячу зубы, и Громов толкается внутрь сам. Задевает язык и щеку, раз за разом повторяя движение. Рукой он стягивает мне волосы и исступленно имеет мой рот. Тяжело дышать.

Громов приказывает открыть рот шире и ударяет членом в горло. Давлюсь до спазма. Задеваю ладошкой пресс Громова — каменный. Его тело сковала дрожь и мне лестно наблюдать, как ему хорошо. Мне нравятся тихие стоны, что никогда не услышать в обычной жизни. Нравится сокращение мышц и его огонь. И как капельках пота поблескивает в свете луны. Так интимно. Сокровенно.

Ногтями царапаю кожу Громова, впиваюсь в нее на животе. Ласкаю языком возбужденную плоть, смачиваю слюной. Помогаю руками. Мне душно, хочется скинуть чертово платье. Окна в салоне запотели, и скоро внедорожник покачивается от животной похоти Громова.

Начинает кружить голову от выпитого алкоголя. Мужчина дышит с хрипом и очень сильно толкается. Чувствую его влагу, облизываю. Не сдерживаю пылкого ритма проникновений. Перед глазами все плывет, пару раз вздыхаю и будто проваливаюсь в черноту.