Желая тебя

Глава 17

Джози стояла рядом с Даниэлем перед выходом из зоны контроля послеприлетного досмотра, и пыталась разглядеть отца среди пассажирского потока. С тех пор, как она призналась Даниэлю в любви, он хотя и отмалчивался, но не пытался отдалиться от нее, тем самым оставляя хоть какую-то надежду. Кроме того, Даниэль не отталкивал ее, давая понять, что не сводит испытываемые ими чувства всего лишь к обоюдной «навязчивой идее».

И, тем не менее, он никак не показывал, что разделяет ее чувства.

Джози не могла винить его в этом. Даниэль не раз говорил ей о том, что его чувства к ней основаны скорее на физическом влечении, а вовсе не на велениях сердца. Но, независимо от того, изменится ли в будущем его отношение к ней или нет, Джози не собиралась отказываться от Даниэля лишь из-за того, что он не давал ей никаких клятв или обещаний.

В этот момент через узкий выход зоны контроля прошла очередная группа прибывших пассажиров, но ни один из них не был похож на Тайлера Маккола, и девушка не на шутку забеспокоилась.

— Как думаешь, может, он передумал и не полетел этим рейсом? — спросила она.

Рука Даниэля в успокаивающем жесте легла на ее плечо, даря ощущение покоя и защищенности.

— Не волнуйся. Хотвайр подтвердил информацию, что Тайлер прошел регистрацию и поднялся на борт самолета.

— Хм… Может, опять следы заметает, — недоверчиво фыркнула Джози. Ее папочка был достаточно хитер и изворотлив, чтобы выкинуть нечто подобное.

— Вот увидишь, он прилетит, сокровище мое. — На пару секунд Даниэль крепко сжал ее плечо, а потом совсем убрал руку, улыбнулся и тихо сказал: — А теперь дыши глубже, малыш.

Щеголеватый пожилой джентльмен, одетый в серый, классического покроя, деловой костюм с элегантным кожаным портфелем в руке непринужденно двигался в людском потоке по направлению к выходу, и то, что это был ее отец, Джози догадалась лишь, когда расстояние между ними сократилось до десяти футов. Его привычный «ежик», по всей видимости, был ловко скрыт под шикарным париком, так как у джентльмена на голове красовалась внушительная седая шевелюра, постриженная по последней моде, довершая образ типичного бизнесмена средней руки.

Мужчина шел пружинистым шагом с легкой улыбкой на лице и, поравнявшись с ними, остановился. Его глаза потеплели после того, как он одобрительным взглядом окинул фигуры изящной девушки и ее спутника сквозь стекла стильных очков в серебристой оправе:

— Джози-детка, я был уверен, что ты сумеешь разобраться что к чему, стоит тебе только прочесть мои дневники.

Девушка не могла поверить тому, что она видела и слышала. У отца всегда было великолепное зрение, поэтому в очках он никогда не нуждался, но этот аксессуар неожиданно придал завершающий штрих его нынешней ипостаси. С одной стороны Джози не могла не восхищаться его профессионализмом и способностью приспособиться, слиться с любой средой, а с другой стороны все эти его шпионские приемчики ее уже здорово достали. Ведь ему могли причинить вред, даже убить, пока она, по его милости, была вынуждена разгадывать загадки, копаясь в дневниках в поисках «ключей», потратив на это уйму времени и нервов.

Поэтому, несмотря на облегчение, охватившее ее при виде живого и невредимого отца, она спросила с явным напряжением в голосе:

— Неужели тебе так трудно было просто позвонить мне?

— Ммм… милая. Во-первых, я элементарно опасался прослушки на твоем телефоне, а во-вторых, не считал нужным раньше времени уведомлять этих придурков о том, что мне удалось выжить после их топорно сработанного подрыва лагеря.

— Я места себе не находила от беспокойства за тебя.

Он посмотрел на нее, так как будто она в одночасье сошла с ума.

— Но почему?

— Папа, но ведь кто-то попытался убить тебя, — раздраженно напомнила ему Джози. — Зачем ты сбежал из больницы?

Веселые искорки в глазах отца несколько померкли.

— Не знаю. Я тогда был немного не в себе. Не мог вспомнить, почему я должен был уйти оттуда, просто знал, что так нужно. Я уже был на полпути сюда, когда пришел в себя и вспомнил, почему направляюсь именно в Неваду, и что на самом деле произошло в лагере. Так что я справедливо рассудил, что вы наверняка сумеете разобраться с дневниками и сами найдете меня, поскольку — как я уже говорил — не хотел лишний раз рисковать в том случае, если эти гады установили на твои, Джози, телефоны прослушку.

Сказав это, мужчина развернулся и размеренной походкой, которая сейчас нисколько не напоминала об армейской выправке, направился в сторону медленно ползущей ленты транспортера, небрежно бросив им через плечо: — Ну же, шевелитесь. Мне еще надо забрать багаж.

Через пару минут, когда они, наконец, получили объемистую дорожную сумку, девушка спросила отца, почему же он, все-таки, так поступил, на что получила лаконичный ответ, что пора бы ей уже знать что это значит: «находится под прикрытием».

Затем Тайлер легко поднял сумку и в свою очередь спросил:

— Вы на машине?

— Да, — кратко ответил Даниэль и, приобняв Джози за талию, повел ее к выходу из здания аэропорта.

Девушка удивленно взглянула на него, но Даниэль в этот момент смотрел на ее отца, а в его глазах явственно читалось желание узнать, успешно ли все у него прошло. Слова, которые они услышали в ответ на этот безмолвный вопрос, подтвердили, что Даниэль как всегда оказался прав, предположив, что единственной целью поездки была разведка.

— В их лагере пятнадцать боевиков, девять женщин и одиннадцать детей. Четверо из террористов в прошлом году прошли подготовку в моей школе. Эти болваны думали, что сумеют справиться со мной, пройдя ускоренную шестинедельную подготовку, тогда как я прослужил в спецназе дольше, чем большинство из них ходит по этой земле.

Когда они дошли до машины, Даниэль открыл багажник, чтобы убрать туда сумку Тайлера. Джози забралась на заднее сиденье и стала ждать, пока мужчины займут свои места.

Как только все расселись, она спросила отца:

— Тебе удалось узнать их личные данные?

— Нет. Только то, что мне было известно и раньше. Я пока досконально не разведал все вокруг, не рискнул лезть в охраняемый периметр, чтобы покопаться в их картотеке. А когда, все-таки, пробрался на территорию, то времени было в обрез, и я потратил его на составление детального плана внутреннего устройства базы, так как из-за большой удаленности моей наблюдательной позиции сделать это как-то иначе было невозможно.

— Так как у них с охраной? — довольно буднично поинтересовался Даниэль.

— Порядок. Ничего из того, что тебе или твоим друзьям было бы не по плечу. Мы без особых хлопот их всех накроем.

Джози боялась именно такого исхода:

— Накроете кого?

— Я не собираюсь уподобляться террористам и разносить к чертям собачьим всю их базу, если это — то, что тебя волнует, Джози-детка. Я не убиваю беззащитных женщин и детей.

— Это мне прекрасно известно, — тихим, стальным голосом произнесла девушка. Теперь была ее очередь смотреть на отца так, словно все его мозги до последней капли вытекли прямо через уши за время перелета из Мизулы. — Однако я сомневаюсь, что это помешает тебе хорошенько повеселиться, истрепав им всем нервы, или я не права?

Он закатил глаза и бросил краткий взгляд на Даниэля.

— Она все время была такой занудой?

— Не совсем, — уклончиво ответил Даниэль.

Отец скривился, спросив:

— Я так полагаю, федералы уже в игре?

— Да.

— Было бы намного легче, если бы эти ребята не вмешивались, хотя думаю, они в любом случае не смогли бы остаться в стороне из-за Закона о национальной безопасности и угрозы национальному парку, со всех сторон окружающего территорию «Костэл Рейндж».

— Сначала они думали, что ты сам установил заряды и устроил взрыв, — буркнула Джози, все еще не в состоянии постичь извращенную логику полицейских, когда те всерьез рассматривали эту версию.

— Идиоты.

— Джози тоже подозревали. Экстремисты где-то раздобыли информацию о твоем полисе страхования жизни, по которому она выступает бенефициарием. А потом оповестили об этом прессу.

Она не хотела, чтобы Даниэль упоминал об этом. Отец и без того уже выглядел достаточно раздраженным.

— Они кругом сеяли смуту. Пресса тоже добавила неприятностей, когда им слили дезинформацию, что за взрывом стоят боевики «ЭЛЬФа», — быстро сказала Джози, пытаясь хоть как-то разрядить ситуацию и переключить внимание мужчин на что-то другое. Но все было тщетно.

— Угу. Падкие до «жареного» репортеры оккупировали лужайку перед домом Джозетты, и даже имели наглость ломиться к ней в дверь, и донимали своими идиотскими вопросами всякий раз стоило ей появиться на улице.

— Даниэль, говоря все это, ты делаешь только хуже, — взвилась она, гневно посверкивая на него глазами, после того как отец со всего маху хватил кулаком по приборной панели.

— Сукины дети!

— Ты абсолютно прав, — поддакнул ему Даниэль, который на ее взгляд, в данный момент лишь ненамного лучше ее папочки контролировал себя, и девушке вдруг пришло в голову, что все это время мужчина довольно ловко скрывал от нее свое истинное отношение к недавним событиям.

«Все, надо их как-то остановить», — подумала Джози, — «Нельзя позволить им и дальше накручивать себя». Сделав глубокий вздох и подпустив холода в голос, девушка спокойно произнесла:

— Папа, гораздо важнее то, что ты теперь намереваешься делать со всем этим.

— Что-что… Захватим их.

— Как?

— Проникнем на базу, изолируем склад с оружием и боеприпасами, заберем весь их архив и передадим этих недоумков властям, а дальше пусть федералы проводят следствие в свое удовольствие. Если результаты моего расследования верны, а у меня нет причин в этом сомневаться, то, как только в руках ФБР окажется информации о подготовленных этими фанатиками терактах, некоторым из них уж точно будет обеспечен арест и долгий тюремный срок.

— И это не говоря о тех, что покушались на твою жизнь. — Хотя Джози была не совсем уверена, что им удастся по-быстрому изолировать оружейный арсенал, в конечном счете, план оказался значительно лучше, чем она ожидала. — Я так полагаю, у тебя уже имеется пара гениальных идей как нам все это провернуть.

— Есть кое-что, но мне потребуется какое-то время, чтобы все хорошенько обмозговать, прежде чем я посвящу вас с Даниэлем в детали. А то я был немного эээ… занят… видишь ли, дочка, весь полет твой старик безбожно флиртовал с одной очень славной леди, сидевшей в соседнем кресле.

От потрясения, из горла Джози вырвался какой-то сдавленный писк:

— Флиртовал?

— Ну… для большей достоверности созданной мною легенды, ты ведь меня понимаешь? — Тут отец самым нахальным образом подмигнул Джози и продолжил: — И, кроме того, она оказалась чудо как хороша. Настоящая красавица. Такая вся маленькая и изящная, точно фарфоровая куколка, с голоском нежнее, чем у ангела. Милая женщина дала мне номер своего домашнего телефона. Оказалось, она живет приблизительно в двадцати минутах езды от моего здешнего жилища. Ты можешь в это поверить?

Джози смотрела на него во все глаза и не могла поверить ни одному из его признаний, сыпавшихся из его рта со скоростью автоматной очереди, но прежде, чем она смогла собраться с мыслями и проявить чудеса дипломатии, ее опередил Даниэль, неожиданно спросив:

— Как ты узнал, что за взрывом стоят активисты экстремисткой группировки «Общество Молодых Патриотов Америки»?

— Мой сотрудник, ответственный за проверку личных данных обо всех потенциальных учениках, сумел выявить связь между контрактником, проходившим подготовку в январе и стажером, который должен был приступить к обучению в летнюю сессию. Практически сразу, после того как он это выяснил и доложил мне, что эти двое являются активными членами одной и той же группировки известной своими прорасистскими взглядами, мой лагерь взлетел на воздух.

— То есть ты знал, кто они такие и ничего никому не сказал? — недоверчиво спросила Джози, встревоженная этим новым обстоятельством, намного больше, нежели явной увлеченностью отца некоей таинственной незнакомкой, несмотря на то, что подобное случилось впервые на ее памяти.

— Я не подозревал о том, что они вознамерились прикончить меня. Поймите, я только-только узнал, что в моей школе обманным путем прошли обучение боевики внутренней террористической организации. Я как раз обдумывал, как бы мне разгрести всю эту кашу, когда они попытались убить меня.

— Ты ни словом мне об этом не обмолвился, — недовольно произнес Даниэль.

— Это была целиком и полностью моя проблема. Они сумели обойти систему и проникли в лагерь до того, как ты купил акции и вошел в долю.

— Я — твой партнер. И теперь все проблемы, возникающие с «Костэл Рейндж» касаются и меня тоже, — решительно возразил ему Даниэль, а Джози мысленно усмехнулась, подумав, что вряд ли ее упрямый родитель сочтет этот аргумент достаточно убедительным.

— Черт, Нитро, да у тебя и так хлопот по горло из-за ухаживания за моей девочкой. Это же любому дураку понятно.

— Он вовсе не ухаживает за мной, папа. Клянусь, ты порой изъясняешься так, будто родился пару столетий назад, а не за несколько десятилетий до миллениума.

Тайлер добродушно фыркнул.

— Не имеет значения, когда я родился. Называй это как хочешь, но этот парень ухаживает за тобой. Да, да именно ухаживает — я, слава богу, не вчера родился и прекрасно вижу то, что творится у меня под носом.

— Ты более проницателен, чем Джози. Она-то думала, что нисколечко мне не нравится, — удивленно произнес Даниэль, после чего Джози впилась взглядом ему в затылок.

Таак…Это что сейчас было? Очередные подначки крутых парней, или еще одно доказательство того, что у ее дорогого папочки с Даниэлем было слишком много общего? Неужели все эти свирепые взгляды, леденящая душу задумчивость и общее раздраженное поведение являлись для современных спецназовцев всего лишь эдаким чисто мужским способом поддержать разговор?

Тут отец обернулся к ней и, посмотрев прямо в глаза, добродушно спросил: — Но я надеюсь, сейчас вы уже разобрались с этим досадным недоразумением?

— Да, — буркнула она, будучи слишком взвинченной и злой, чтобы притвориться, что она выше всего этого.

Бессмысленно было и дальше доказывать отцу, что Даниэль не ухаживает за ней, потому что сам он этого не отрицал.

Джози решила, что для подобного поведения у него было, по крайней мере, несколько причин, и первая же из них была лживой — на самом деле он никогда не собирался жениться на ней. Девушка хорошо запомнила слова Даниэля поведавшего ей как-то о том, что ее отец угрожал расправой любому из стажеров, если они только посмеют приставать к ней, так как считал, что его девочка была слишком молода. И вот теперь как новоиспеченному партнеру Тайлера Маккола, ее любимому наемнику было совсем не с руки начинать строить деловые отношения с отстаивания своих прав на удовлетворение сексуальных потребностей с единственной дочерью своего компаньона, и это притом, что никакой свадьбы — даже в отдаленной перспективе — не предвиделось.

Ну, а так как и у нее самой пока не находилось веских аргументов в защиту этой неблаговидной связи, она вполне могла понять поведение Даниэля. Правда, Джози сильно сомневалась, что замалчивание истинного положения вещей, в конечном счете, пойдет им всем на пользу.

— Рад, что ты, наконец, поумнела, — с удовлетворением произнес отец. — А то я уж опасался, как бы Нитро не решился на какое-нибудь безумство из-за того, что ты полностью игнорировала его чувства к тебе.

— Я даже не подозревал, что ты обо все догадываешься, — произнес Даниэль. Теперь в его голосе явно слышалось огорчение: — Меня, обычно, не так-то легко просчитать.

— Я замечаю все, что касается моей дочери.

Джози незаметно вздохнула, подумав, что, несмотря на это громкое утверждение, отец так и не понял, что его единственный ребенок больше всего на свете жаждал хотя бы видимости нормальной жизни. Правда, недаром говорят, что и лучшие из родителей часто бывают слепы к заветным желаниям своих ненаглядных чад.

Так как самолет Тайлера прибыл поздним вечером, к тому времени как Даниэль и Джози добрались до его дома, уже давно стемнело. Отец выглядел уставшим и к тому же хотел еще раз спокойно продумать стратегию захвата базы, поэтому молодые люди оставили его одного и поехали в гостиницу.

К нему они вернулись на следующее утро сразу после завтрака.

Тайлер приготовил кофе и предложил выпить его в патио, предварительно вытащив несколько стульев из кладовки, пристроенной к заднему фасаду дома.

— Я заметил, что вы не останавливались здесь, пока я был в отъезде, — произнес он, усевшись рядом с дочерью. — А я, признаться, был бы не против.

Джози посмотрела на Даниэля и улыбнулась так сладко, что мужчина едва удержался от того, чтобы не облизать эти соблазнительные губки, словно леденец на палочке.

— Мы в этом и не сомневались, просто рассудили, что остановиться в отеле будет, все-таки, лучше.

— Угу. Там кровати намного удобнее. Здешняя-то так узка, что Джози пришлось бы все время спать поверх меня, — усмехнувшись, добавил Даниэль и подмигнул девушке, от души наслаждаясь тем, что она, не ожидавшая подобной подлянки с его стороны, поперхнулась кофе и залилась густым румянцем.

Джозетта становилась чертовски мила, когда так смущалась.

— Значит, ты все же рискнул заявить права на мою девочку?

— Да, сэр, именно так.

Взгляд, которым его после этих слов одарила Джози, был настолько загадочен, что Даниэль пожалел о своей полной неспособности читать чужие мысли. Недавно она призналась, что любит его, и это стало одним из самых чудесных событий в его жизни, но мужчина не знал, что она почувствовала, так и не дождавшись от него ответного признания. Правда и объяснить ей, что он был просто не в состоянии произнести эти, такие важные для нее, три слова Даниэль тоже не мог.

Нет, он ни в коей мере не приравнивал свои чувства к Джози к уродливым в своей обреченности отношениям, в которых погрязли его собственные родители, когда мама до последнего отказывалась бросить отца, тем самым ставив под угрозу свою жизнь. Даниэль, конечно, не сравнивал тот ад, который отец гордо именовал любовью с той удивительной близостью, которая сложилась между ним и Джози. Но, в то же время, мужчина до сих пор не был уверен в том, как именно называть то сильное, незнакомое чувство, возникшее у него по отношению к девушке и от которого так часто щемило в груди. Не говоря уж о том, что Даниэль ни за что на свете не собирался позволить Джози уйти из его жизни.

— Папа, и каков же твой план по захвату объекта? — внезапно нарушил тишину голос Джози, прервав затянувшуюся паузу, после того как отец самым бесцеремонным способом заставил Даниэля заявить о своих намерениях.

Тайлер медленно перевел взгляд с Даниэля на напряженную девичью фигурку, будто пытался разобраться, что же на самом деле происходит в их отношениях. Даниэль мысленно пожелал ему удачи.

Затем Тайлер, окинув их обоих хмурым взглядом, недовольно хмыкнул, пожал плечами, и снова сосредоточившись на Джози, ответил:

— Я считаю, что у небольшой группы, численностью от четырех до шести человек, больше шансов на успех. Начинать операцию следует ночью, когда периметр патрулируют всего двое часовых. Кстати, по сути, весь их личный состав это скорее кучка неопытных юнцов, со скуки решивших занять свои уикенды игрой в войнушку, чем получившие боевое крещение профессионалы, даже притом что четверо из боевиков прошли подготовку в моей школе. По большому счету все они целиком полагаются на свою навороченную охранную систему, которая, надо сказать, не так уж и совершенна.

— То есть, если мы отключим сигнализацию и нейтрализуем часовых, то без проблем захватим базу? Не слишком ли все просто? — недоверчиво спросил Даниэль, не привыкший воспринимать боевую операцию как своеобразный эквивалент легкой прогулки.

— Согласен, такая ситуация редкость, но эти сукины дети чересчур уж уверовали в свою безнаказанность, рассчитывая, что смогут втемную использовать мою школу, учебные программы которой помогут им усовершенствовать технику проведения терактов. К счастью, они оказались достаточно бестолковы, чтобы к их нейтрализации привлекать исключительно ассов, имеющих на своей форме нашивки из пяти звезд.[44]

Отдавая должное опыту Тайлера и не имея других причин сомневаться в выводах своего партнера, Даниэль, тем не менее, планировал подключить к операции Вулфа и Хотвайра. Он хотел иметь в напарниках лучших из лучших, поскольку прекрасно понимал, что Джози будет настаивать на своем участии в операции, а допустить, что ей могут причинить вред, мужчина не мог, даже если ему придется прикрывать ее от пуль собственным телом.

Она стала слишком важна для него, словно вторая половинка души, без которой невозможно ощущать себя цельным и, рано или поздно, но ему, все же, придется признать это, независимо от того, к чему это приведет.

— Папа, я тоже не вполне уверена, что нам так легко удастся их обезвредить. — Джози смешно сморщила нос, как если бы внезапно унюхала какую-то гадость. — Все-таки, в отношении такой группировки как эта, твой план до ужаса примитивен.

— Дочка, их оружейный склад представляет собой подземное хранилище. Нам и нужно-то лишь заварить ведущие туда двери, и пройдет не меньше суток, прежде чем им доставят оборудование, чтобы разрезать сталь толщиной в два дюйма. Вся организация внутренней структуры базы слишком зависима от внешних поставок, а перекрыть транспортные пути, ведущие к лагерю вообще пара пустяков.

— Ладно, а что насчет их личного оружия?

Тайлер слегка поморщился:

— Можешь об этом не волноваться. Хотя на этой базе все хорошо вооружены, в свободное от несения вахты время эти болваны складывают все оружие в общем помещении, и насколько я выяснил, по ночам вооруженными остаются лишь часовые. Так что и дел то — незаметно проникнуть в это помещение и забрать оружие.

— Да. А еще лучше было бы все конфискованное оружие перенести на их же склад до того, как мы заварим двери в хранилище, — задумчиво протянула Джози, поскольку Даниэль все больше склонялся к тому, что в этой операции ей участвовать не следует.

Тайлер кивнул:

— Я тоже так думаю.

Но Даниэль покачал головой.

— Ничего не выйдет.

— Почему это? — спросила Джози.

— Мы, конечно, профессионалы, но независимо от того насколько хорошо мы подготовлены для проведения операций такого сорта, твой отец обрисовал свой план лишь в самых общих чертах, а вдруг кто-то из них проснется и поднимет тревогу?

— Этого не случится, если на ужин они съедят пищу, в которую будет подмешано снотворное. Продовольствие они получают тоже извне. Все, что потребуется это добавить наркотик в муку, из которой их женщины каждую ночь пекут хлеб.

— Слишком опасно.

— Я уже пробирался в лагерь и сумею сделать это снова.

— Нет никакой возможности проконтролировать дозировку и точно рассчитать какое количество сильнодействующего препарата придется на долю каждого из них. Доза достаточная для того, чтобы вывести из строя взрослого мужчину, может оказаться смертельной для ребенка. — И Даниэль не был готов так рисковать.

— И что ты предлагаешь? — спросил Тайлер.

— Изменить задачу.

— Каким образом?

— Четверо мужчин, прошедших подготовку в твоей школе, наверняка те самые кто устроил взрыв в «Костэл Рейндж». Я предлагаю тебе усыпить именно эту четверку. Мы их захватим и передадим в руки ФБР вместе с копиями их личными дел и архивом боевиков. Спайка закрытых створок оружейного хранилища задача вполне выполнимая, но, на мой взгляд, уровень риска здесь выше, чем ты думаешь.

— Узнав о захвате этой четверки, остальные не разбегутся? — спросила Джози.

— Все возможно, но благодаря уликам, которые мы передадим ФБР, власти смогут заморозить счета их фонда и конфисковать все имущество, находящееся на территории этой базы, включая и недвижимое, в рамках возбужденного дела о терроризме.

— И в отличие от всемирно известных террористов, в распоряжении этих ребят нет серьезных финансовых средств, — вслух рассуждал Тайлер. — В итоге федералы их все равно поймают. Из того, что мой сотрудник смог сообщить, все их легенды сработаны очень плохо и неубедительно. Даже чиновникам из Вашингтона не составит труда это понять.

Джози кивнула, выражение лица, отчетливо говорило о том, что девушка испытывает большее доверие к властям, нежели ее отец:

— А если не сбегут, то благодаря твоим разведданным ФБР будет в состоянии захватить лагерь, и не позволит повториться ситуации с взятием в заложники семей террористов.

— Скажи, у меня есть хоть один шанс убедить тебя не участвовать в этой операции по обезвреживанию этих фанатиков-экстремистов?

Джози критическим взглядом окинула аккуратно накрашенные ноготки на правой ступне. Хотя она никогда не делала ничего подобного прежде, это, довольно прозаическое, для представительниц прекрасной половины человечества, занятие совсем не показалось ей чем-то архи-сложным. Только не для женщины, которая без промаха поражала центр любой мишени прежде, чем научилась ездить на велосипеде.

Чудесный розовый лак, который девушка приобрела в одном из многочисленных магазинчиков аэропорта, куда они с Даниэлем забрели пока ждали прибытия рейса, заманчиво переливался нежным жемчужным блеском. Она слегка пошевелила пальчиками ноги. Прекрасно. Очень женственно.

Джози пристально посмотрела на Даниэля и настороженно спросила:

— Зачем тебе это?

— Я не хочу, подвергать тебя такому риску.

— Я — профессионал. И это именно то, чем я занималась много лет.

— Нет, ты уже свернула с этой дорожки. Да к тому же собираешься полностью изменить свою жизнь. Так может, все-таки дашь шанс этой «новой» жизни, вместо того, чтобы с таким упорством настаивать на участии в операциях, подобной этой.

— Да не будет никаких других операций кроме этой.

Выражение лица Даниэля явно говорило о том, что подобное заявление несказанно его порадовало.

Она вернулась к прерванному занятию, собираясь, следуя рекомендации на этикетке, наложить еще один слой лака:

— Ничего себе! Ты представляешь, а оттенок-то действительно меняется, если поверх первого слоя наложить второй?!

— Разве ты никогда прежде не красила ногти?

— Нет. Есть масса вещей, которых я еще не делала.

— Например?

— Я никогда не была в женской раздевалке, пока не купила абонемент в фитнес-клуб возле своего дома.

— Хочешь сказать, что стала членом клуба, только чтобы попасть туда?

Между тем покончив с правой ногой, девушка переключила внимание на левую и, усмехнувшись, ответила:

— Ну да. Может тебе это и кажется чем-то ненормальным, но в этой жизни есть уйма совершенно банальных поступков, которые мне просто не терпится совершить.

— Ну, вряд ли тебе удастся наверстать все упущенное за прошедшие годы, например, тебе вряд ли еще доведется сбегать из дому на танцы, украдкой передавать записки подружкам пока вас не видит учитель или без памяти влюбиться в самого популярного мальчика в школе.

— К твоему сведению, я вообще не посещала общегосударственную школу. Все те ужасные несколько месяцев, что мне довелось провести в средней школе, я настолько чувствовала себя не в своей тарелке, что решила туда не возвращаться и продолжить обучение на дому. Но, как ни странно, сейчас мне очень нравится учиться в университете. И, кстати, мы с Клер уже имеем опыт обмена записками. — Закончив с педикюром, девушка тщательно закрутила пузырек с лаком и поставила его на прикроватную тумбочку. — Интересно, сколько времени понадобиться, чтобы лак высох?

— А что там написано?

— Об этом ничего. Я думаю, производители искренне уверены, что женщины не нуждаются в подобного рода информации.

Даниэль подошел к кровати и пристроился рядом с Джози, вытянув свои длинные мускулистые конечности рядом с изящной парой женских ножек.

— Знаешь, я дал бы «этому», по крайней мере, пятнадцать минут.

Она снова осторожно пошевелила пальчиками, чтобы случайно не смазать лак.

— Звучит обнадеживающе.

— Ты, правда, уверена, что сможешь участвовать в операции прямо сейчас?

Девушка искоса взглянула на него и сказала:

— Конечно, а почему ты спрашиваешь?

— Но у тебя же вроде как… ммм… женское недомогание.

— Женское недомогание? — с кратким смешком переспросила она.

Хмм…Это была еще одна из тех ситуаций в которые она никогда прежде не попадала, но ее благородный, грустный наемник выглядел сейчас таким смущенным, что она не смогла сдержать улыбку. Даниэль испытывал такую очевидную неловкость, обсуждая с ней особенности менструального цикла, что это невероятно веселило Джози, особенно принимая во внимание то, какой нежной заботой он окружил ее в эти дни.

— Ну, у мужчин-то такого, слава богу, не бывает.

— И то верно, — с улыбкой согласилась она, решив перевести разговор на более важный предмет: — Даниэль, поверь, за прошлые годы не один раз боевые операции выпадали на период моего ежемесячного цикла. И ничего, жива как видишь.

— Но тебе было так плохо вчера утром.

— Сейчас я чувствую себя намного лучше. Я уже в порядке.

Мужчина промолчал, избегая смотреть ей в глаза, словно не вполне доверял ее заверениям в отличном самочувствии, хотя и не стал спорить, доказывая, что только накануне она лежала пластом в состоянии прямо-таки болезненной хрупкости.

— Так что мое состояние больше не повод, чтобы отсиживаться в сторонке. Я иду с вами, — ухмыльнувшись, продолжала Джози, испытывая сильное желание поговорить с Даниэлем о чем-нибудь другом. Правда ей все же пришлось еще раз повторить, что нет никакой надобности и дальше развивать эту тему, так как больше нет никаких оснований отговаривать ее от участия в операции.

— Хочешь знать, чего бы еще я хотела попробовать? — хитро подмигнув, спросила Джози спустя некоторое время, голосом настолько провокационным, насколько это вообще было возможно.

Это сработало. Его глаза опасно сузились, а в их глубине зажегся хищный огонек:

— Уверен.

— Я хочу получить поцелуй на первом свидании и предпочтительно от парня, которому бы не смогла отказать. — Тут Джози вытянула перед собой кисти рук и, растопырив пальцы веером, легкомысленно поинтересовалась: — Как думаешь, мне и на руках ногти накрасить? Только вот не знаю, можно ли это сделать тем же цветом, каким я выкрасила ногти на ногах. Интересно здешняя полиция моды арестует меня, если я так и поступлю?

Внезапно Даниэль крепко схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Его буквально трясло от негодования, и казалось, он совершенно позабыл о своем намерении отговорить девушку от участия в миссии.

— Я этого не допущу, черт побери.

— Ты против того, чтобы я сделала маникюр? — с наигранным удивлением спросила Джози.

У него на лице заходили желваки:

— Никаких первых свиданий. И никаких поцелуев.

— Почему нет? — обиженно надув губы, спросила она с самым невинным видом.

— Джозетта, ты принадлежишь только мне.

— И поэтому я не имею права на первое свидание и поцелуй?

— Ни один мужчина не прикоснется к тебе губами или чем-либо еще, милая, — гневно сузив глаза, сердито пробурчал Даниэль.

— Разве я что-то говорила про другого мужчину?

— Ты говорила про какое-то дурацкое первое свидание.

— Ааа… Ну, мы же с тобой еще ни разу не были на свидании, так что, какие проблемы? Разве ты не хочешь куда-нибудь пригласить меня? Мы могли бы сходить в кино, или на какое-нибудь шоу, или просто устроить пикник в парке.

— Хорошо, я приглашу тебя на свидание. — Это прозвучало так, словно он согласился взять ее на экскурсию по грибному питомнику именно в тот день, когда почва в теплицах обрабатывалась органическими удобрениями.

— Боже, как это великодушно с твоей стороны.

— Я имел в виду, что если ты куда-то захочешь пойти, то я пойду вместе с тобой. — Теперь в его голосе звучало намного больше энтузиазма.

Она кокетливо бросила на него взгляд из-под пушистых ресниц и одарила лучшей из своих самых соблазнительных улыбок: — А ты поцелуешь меня?

— То есть, когда ты говорила о неотразимом парне, которому не смогла бы отказать, речь на самом деле шла обо мне?

— Ну, до сих пор я была не в состоянии сопротивляться твоему обаянию, не так ли?

Его глаза потемнели от страстного желания, которое казалось, никогда не отпускало его. Даниэль обхватил ее лицо ладонями и сказал:

— Тогда думаю, что смогу познакомить тебя с этим ощущением, но, на всякий случай, все же лучше немного попрактиковаться.

И Джози тотчас же лишилась возможности говорить, так как мужчина незамедлительно приступил к практическим занятиям.

Глубокой ночью, нежась в крепких объятиях Даниэля, Джози уже почти заснула, когда он вдруг сказал:

— Нам с тобой обязательно надо сыграть в «бутылочку», так как подобный опыт должна иметь каждая женщина.

Результат такой забавы легко можно было предсказать. Наверняка все сведется к обмену восхитительными, нескончаемыми поцелуями и ласками, так как в этой увлекательной игре они, несомненно, будут единственными участниками. Девушка мечтательно улыбнулась и зевнула:

— Звучит заманчиво.

Прижавшись к ней еще теснее, мужчина собственническим жестом накрыл один из нежных холмиков и шепнул Джози на ухо:

— Держу пари, что и «в доктора» ты никогда не играла.

— Ты угадал.

— Тогда нам надо срочно где-то раздобыть стетоскоп.

— Интересно, и кто же из нас будет доктором, а кто пациентом? — спросила девушка, безуспешно пытаясь подавить еще один зевок.

— Мы будем меняться.

Джози подумала, чем бы еще они могли развлечься, и сказала.

— Как насчет ночной вечеринки, где правилами запрещено ложиться спать до самого утра?

— Могу гарантировать, что когда это случится, я устрою тебе такое ночное бдение, что ты его вовек не забудешь.

Она провокационно потерлась ягодицами о его плоть.

— Ммм…Звучит просто восхитительно.

— Обещаю, так и будет, — простонал Даниэль, когда она еще раз повела бедрами. — Надеюсь, ты не станешь слишком долго с затягивать с вечеринкой, милая?