Желая тебя

Глава 6

— В тренировочном лагере мистера Маккола произошел взрыв, а начавшийся пожар довершил дело. Так что теперь лагерь полностью уничтожен.

Хватка Нитро стала крепче, когда он задал следующий вопрос:

— Кто-нибудь еще пострадал?

— Нет, так как сейчас перерыв между учебными сессиями. Предположительно, мистер Маккол был один. Мы рассчитываем, что мисс Маккол сможет подтвердить нашу догадку.

Джози, наконец, обрела дар речи:

— Но вы же говорили про несчастный случай.

— Да. Мы полагаем, что взрыв произошел случайно. У мистера Маккола, как известно, всегда под рукой имелась взрывчатка. Это предусматривалось спецификой учебного плана. Сильнейший огонь бушевал, пока женщина, проезжавшая мимо на грузовике, не сообщила о нем пожарному патрулю по рации. Личность свидетельницы еще не установлена.

Так полицейские предположили, что она была водителем грузовика… Это имело смысл. Джози ведь, действительно, не назвалась, и сообщение передала на радиоволне гражданского диапазона, который мог прослушивать кто угодно по всему округу Тилламук, штат Орегон, а такие рации, главным образом, устанавливали дальнобойщики.

— И вы считаете, что отец погиб при пожаре?

— Если вы подтвердите, что вчера вечером он оставался в лагере, то, к сожалению, мне придется ответить утвердительно, мисс Маккол. В таком пожаре, какой начался после взрыва, шансы выжить сводятся к нулю. Ну, так что, ваш отец был в лагере?

— Да, — автоматически ответила Джози.

Офицер кивнул с бесстрастным выражением лица:

— Сожалею, мэм.

Нитро протянул мужчине руку:

— Спасибо, что приехали. Теперь я возьму это на себя.

Полицейский ответил рукопожатием:

— Вы побудете с ней, мистер..?

— Да.

Как и следовало ожидать, Нитро проигнорировал вопрос и не назвался. У них с отцом действительно было много общего.

— Учтите, последствия от пережитого шока могут быть весьма неожиданными.

— Она не останется одна.

— И у меня есть соседка, — добавила Джози.

Отметив, каким собственническим жестом мужчина обнимает мисс Маккол, офицер кивнул:

— Мэм, мы сможем найти вас здесь, если понадобится что-либо уточнить?

— Да, — ответила Джози и продиктовала свой номер телефона. Офицер записал его в маленький блокнот, достав его из нагрудного кармана.

— Еще раз примите мои соболезнования, мэм.

Поборов желание рассказать правду, девушка кратко ответила:

— Спасибо.

Нитро подождал, пока патрульная машина отъедет от тротуара, и обернулся к Джози:

— Если враги твоего отца решат, что он мертв, то вряд ли станут продолжать поиски.

— Ты прав, но они все равно скоро поймут, что к чему. Останки ведь так и не обнаружат. Но мне как-то не по себе объявлять отца мертвым, когда на самом деле он лишь пропал без вести.

— А разве наоборот было бы лучше? Джози, чем дольше нам удастся скрывать правду от тех, кто пытался убить Тайлера, тем лучше. К тому же мы не знаем, насколько сейчас беспорядочно его мышление или сильны инстинкты выживания.

— Не имею ни малейшего представления. Скорее всего, папа находился в состоянии нервного возбуждения и был немного не в себе, так как из-за травмы головы снова окунулся в ужас вьетнамских джунглей, где ему надо было сражаться, чтобы выжить. Ведь в течение многих лет он только этим и занимался.

— Значит, ты все-таки прочла ранние дневники.

— Да, — просто ответила Джози. В ее глазах сейчас отражалась та же безмерная печаль, какую Нитро заметил, застав девушку за чтением редких беспорядочных записей ее отца: — Он стал свидетелем таких ужасных зверств.

— И был полон решимости оградить вас с матерью от тех испытаний, что выпали на долю женщин и детей во Вьетнаме.

— Мама отказалась изучать приемы защиты. Родители не раз ссорились из-за этого. Отец даже был против того, чтобы она забеременела. И по этому поводу они тоже ссорились…

— Он хотел тебя, Джозетта.

— Да, теперь я знаю. Он просто не желал приводить свое дитя в мир, полный звериной жестокости, с которой сталкивался каждый день.

— Я думаю, Тайлер изменил свое мнение, как только стал отцом.

— Но сделал все, что было в его власти, чтобы обезопасить мою жизнь. И пытался достичь этого единственным доступным ему способом.

— Готовя тебя к военной службе?

— Да. Мама не разрешала по-настоящему тренировать меня, пока была жива.

— И он очень тяжело воспринимал это, Джози.

— Думаешь, из-за того, что чувствовал себя таким же беспомощным, как порой во Вьетнаме?

— Да.

— И все-таки у моих родителей был хороший брак.

— Знаешь, хотя твой отец и параноик, но далеко не дурак.

— Это точно. И он очень любил маму.

— И тебя.

— Я знаю — всегда знала — но сейчас мое прошлое приобрело особый смысл.

На самом деле, отец тренировал ее не для того, чтобы она пошла по его стопам и стала кадровым военным. И, конечно же, не считал Джози менее женственной, чем другие девочки, и уж точно не хотел сына вместо дочери, как она всегда думала. Оказывается, Джози просто значила для него даже больше, чем спокойствие его семейной жизни.

— Спасибо, что убедил меня прочесть дневники.

— Я только помог тебе исполнить желание Тайлера. Вспомни, ведь он сам просил об этом. Ты самое главное в его жизни, и даже важнее поиска каких-то преступников.

Джози никогда не сомневалась в любви отца, но, только прочитав дневники, поняла, что со смертью матери стала центром его вселенной. А раньше они с мамой делили эту участь на двоих.

— Ты был прав: искать ключ к разгадке взрыва нужно не в дневниках, — сказала Джози и закусила губу, подумав, что те же самые факты, с которыми ей пришлось столкнуться тогда в спальне, снова бросались в глаза. — Если я ничего не упускаю, отца пытались убить совсем не из-за записей.

— Так же, как и дотла сжечь базу.

— Может, это вышло случайно?

— Не думаю. Твоего отца гораздо легче устранить выстрелом из снайперской винтовки. И с куда меньшим риском, чем связываться с взрывчаткой и неуправляемой огненной стихией. Кто бы это ни был, лагерь он хотел уничтожить в любом случае.

— Тогда, думаю, следующее место наших поисков — электронные архивы школы.

— После…

— После чего?

— После того, как ты позволишь мне вознести тебя к небесам, чтобы испытать свое первое наслаждение, после чего я мягко и бережно верну тебя обратно на эту грешную землю.

От услышанного тело Джози пронзила дрожь от макушки до самых пяток. Его слова были столь же красивы, сколь и чувственны.

— Сейчас ты говоришь не как наемник.

— Прежде всего, я — сиу,[22] а потом уже наемник.

— Ты — сиу?

— Да.

Она протянула руку и нежно очертила его твердый подбородок кончиком пальца:

— Ты всегда напоминал мне храброго, непобедимого вождя.

— Я не вождь.

— Замечательно, потому что я-то уж точно не принцесса из индейского племени.

— Ты собираешься стать моей женщиной. Только это имеет значение.

— Стану ли?

— Что?

— Стану ли я твоей женщиной? — Она никогда всерьез не рассматривала такую возможность, ведь Даниэль мог испытывать к ней влечение лишь до тех пор, пока не избавиться от своей навязчивой идеи.

— Ты хочешь уйти от меня к другому мужчине? — требовательно спросил он, будто в самом деле допускал вероятность подобного исхода.

Какая нелепая мысль.

— Нет, но я подумала, вдруг для тебя это всего лишь секс на одну ночь?

— От навязчивой идеи невозможно избавиться за одну короткую случайную встречу.

— А за сколько возможно?

Неужели, как только он получит свое, все закончится? Нитро сбежит от нее и опять вернется к привычному для себя образу жизни нелюдимого наемника?

— Я не знаю. Тебе нужно конкретное число?

— Нет. — Джози не желала знать день «Д».[23] Это только усилило бы страхи, а она не хотела портить их отношения. Неважно, сколько они продлятся: много или мало. — Нет, меня это не интересует.

— Так когда ты будешь готова к выходу?

— А мы куда-то собираемся?

Он назвал старинный отель в центре города, известный своей романтической обстановкой.

— Почему именно туда?

— Просто не хочу ни на что отвлекаться, приобщая тебя к радостям плотской любви.

— Ты хочешь пойти в отель, чтобы впервые заняться со мной любовью?

— Да.

— Но Клер…

— Джози, последнее, в чем ты нуждаешься сегодня, это беспокоиться из-за того, что твоя соседка может услышать страстные звуки, что ты издашь в ответ на мои ласки.

Где-то с минуту Джози не могла вспомнить, что она собиралась сказать.

— Ты думаешь, я буду так сильно шуметь?

— О, да, — вкрадчивым, сексуальным голосом произнес Нитро.

Она снова ощутила глубоко внутри волнующий трепет:

— Так громко, что могу забеспокоиться, не слышит ли меня Клер из своей комнаты?

— Да.

— Хмм… А это будут хорошие звуки или плохие? — спросила Джози, вспомнив, что первый раз, как говорят, бывает болезненным.

Даниэль протянул руку и легким движением пальцев провел по ее губам, вызвав в них легкое покалывание.

— Самые прекрасные, Джозетта.

Это прозвучало как обещание. Она облизнула губы, повторяя языком невидимый след его прикосновения.

— Так как скоро ты будешь готова? — снова спросил он.

Наконец-то, Джози вспомнила, что собиралась сказать о Клер:

— Нам не нужно никуда идти.

— Тебе надо еще подумать?

— Нет. Дело в том, что дважды в неделю, по ночам, Клер работает в частном пансионате для престарелых. Сегодня одна из ее смен. Она, скорее всего, сразу после университета отправится на работу.

Даниэль пожал плечами, словно эта информация не имела ровным счетом никакого значения:

— Первый раз для женщины должен быть особенным.

Джози почувствовала, как выражение ее лица смягчилось, становясь излишне сентиментальным, но она ничего не могла поделать:

— Это так мило, Нитро.

— Даниэль. Я для тебя теперь не просто один из наемников. Сегодня ночью я стану твоим мужчиной. — Он был необычайно серьезен, и Джози, наконец, осознала, что в последних словах для Нитро заключался огромный смысл.

— Тогда я, наверное, буду готова через двадцать минут… Даниэль.

Он одобряюще улыбнулся, отчего у Джози внутри появилось ощущение радости и приятного тепла.

— После того, как мы займемся любовью, я открою тебе свое настоящее имя.

— Настоящее?

— То, что мне дали сиу.

— То есть ты хочешь, чтобы потом я тебя им называла? — спросила она, размышляя о том, что, возможно, это имя относится к его давнему прошлому.

— Для тебя меня зовут Даниэль.

— Но ты же хочешь, чтобы я знала твое настоящее имя, — недоуменно спросила Джози. Она пыталась разобраться, но пока безрезультатно.

— Да, после того, как мы станем единым целым.

— Ты всем своим подружкам называл это имя?

— Нет. Оно известно еще только двоим, и ни один из них не является женщиной.

Ну, уже кое-что. Похоже, свою навязчивую идею Даниэль ценил намного больше, чем просто случайных сексуальных партнерш.

Позже сердце Джози неровно билось в груди, пока Даниэль отпирал дверь в гостиничный номер. Даже стычка с вооруженными боевиками не пугала так, как эта дверь, ведущая в неизвестность.

Всю жизнь Джози изучала тонкости военной службы, а отношения между мужчиной и женщиной представлялись ей тайной за семью печатями. Большинство девушек познавали технику глубокого петтинга,[24] пока Джози усердно училась обезвреживать начиненный взрывчаткой автомобиль. До сих пор все оргазмы, которые ей довелось испытать, она доставила себе сама, и хотя они довольно неплохо помогали снять напряжение, никакого восторга не вызывали.

И уж точно не могли сравниться с тем, что она почувствовала, стоило Даниэлю просто прикоснуться к ней губами. То дивное ощущение, которое заставило ее придти сюда, чтобы заняться любовью с потрясающим мужчиной. А ведь до сегодняшнего утра Джози была уверена, что даже не нравится ему.

В парке Даниэль повел себя так, будто действительно хотел ее. Когда между ними завязалась шутливая потасовка, у нее возникло чувство что для него, как и для нее самой, это был совсем новый опыт, в отличие от моментально разгоревшегося между ними страстного желания.

Следовало признать, что в искусстве любви Даниэль был намного опытнее ее самой.

— Скажи, ведь мой отец не предложил бы тебе партнерство, будь ты не слишком хорошим учителем?

Даниэль обернулся; его рука уже легла на ручку двери:

— Что?

— Ну, я имею в виду, входит ли в твои методы обучения привычка бросать новичка в реку и смотреть, научится ли тот плавать, прежде чем пойдет ко дну? — проговорила Джози высоким, срывающимся голосом; ее дыхание стало прерывистым.

Даниэль подмигнул с таким лукавым нахальством, что шокировал даже ноготки на пальчиках ее ног, и с истинно мужской самоуверенностью заявил:

— Не волнуйся, Джозетта. Я не дам тебе утонуть.

Она сглотнула и решила положиться на его опыт. Даниэль толкнул тяжелую, богато отделанную деревянную дверь и приглашающим жестом предложил девушке войти первой, но ноги Джози просто отказывались идти вперед.

Потемневшие карие глаза сузились:

— Ты в порядке?

— Да, но я, кажется, не могу сдвинуться с места.

— Ты просто нервничаешь.

И как он только догадался? Может, из-за того, что она так нелепо сравнила потерю девственности с участью утопленника, или потому, что в ее зеленых глазах плескался отчаянный страх, словно у оленя, попавшего в ловушку ослепляющего света фар?

— А не должна бы. Я уже давно не ребенок.

— Да, но ты девственница.

— Только физически, — нервно возразила Джози. Ей довелось слышать и видеть такие вещи, которые иная замужняя женщина не знала и после сорока лет брака.

Даниэль покачал головой, а уголки его губ поползли вверх:

— Неважно, что ты думаешь или знаешь: и сердцем, и душой ты совершенно невинна.

— О, правда?

— Да.

Этот обмен репликами всколыхнул в Джози новую волну беспокойства, отчего ноги, словно намертво, приклеились к ковровому покрытию, устилавшему пол перед дверью в номер.

— А тебе не будет слишком скучно заниматься со мной любовью из-за моей неопытности?

— Джозетта, даже если бы я просто смотрел на тебя всю ночь напролет, мне и тогда не было бы скучно, — ответил Даниэль, хотя его тон, скорее, привел ее в замешательство, чем добавил уверенности.

Фактически, это была милая попытка ее подбодрить. Может, в другой раз, она и почувствует себя польщенной или особенной, но прямо сейчас Джози испытывала лишь облегчение. По крайней мере, и для него кое-что будет в новинку.

— Ты уже когда-нибудь спал с девственницей?

— Нет, — кратко ответил Даниэль, хмурый взгляд ясно давал понять, что предстоящее испытание не слишком-то ему по душе.

— Значит, это произойдет впервые для нас обоих, — проговорила Джози, так и не сумев убрать из голоса нотки ехидного удовлетворения.

Даниэль сделал глубокий вздох и нетерпеливо сказал:

— Или, вообще, не произойдет, если мы так и будем топтаться в коридоре.

Девушка вздохнула и заглянула в дверной проем. Это был двухкомнатный люкс. Джози разглядела в глубине роскошно убранной гостиной открытую дверь спальни. Интерьер номера напоминал комнату из прошлого: цвета и обстановка, использованные в оформлении, были словно из другой эпохи.

— Прекрасная комната, — пролепетала девушка, не сделав и полшага.

— Но она не сравнится с женщиной, для которой предназначена, — твердо ответил Даниэль, и прежде чем Джози поняла, что он задумал, мужчина подхватил ее на руки и внес в номер.

— У нас же сегодня не брачная ночь, — сказала Джози, затаив дыхание.

— Я знаю.

— Но ты только что перенес меня через порог.

— В сложившейся ситуации это было необходимо.

Может, и так, но ей понравилось ощущение жара, пронзившее ее тело, когда оказалась в его надежных, сильных объятиях. Джози обхватила Даниэля за шею и уткнулась лицом в теплую грудь, вдохнув его запах. Хотя он пах совсем не так, как она, все же аромат показался очень… правильным. Мужским.

Возможно, в ней не так уж мало женственности. По крайней мере, теперь девушка точно знала, что запах она источала чисто женский. Конечно, Джози следовало разобраться в этом раньше, ведь почти вся ее жизнь прошла в окружении солдат, а значит, по большей части, в мужской компании, но так уж случилось, что до этого момента ей ни разу не захотелось ощутить и сохранить в памяти уникальный аромат хотя бы одного из знакомых мужчин.

Даниэль, не останавливаясь, стремительно пронес ее через гостиную в спальню, и у Джози перехватило дыхание.

Неужели он хотел заняться любовью прямо сейчас?

«Ну, конечно же, хотел. Она ведь его навязчивая идея. А наши отношения никак нельзя назвать романом века или чем-то таким же мелодраматическим», — пронеслось у нее в голове.

Но внезапно другой аромат, совсем не похожий на дурманящий голову запах Даниэля, вторгся в ее чувства. Розы…

Девушка подняла голову и внимательно огляделась.

Вся спальня была уставлена вазами с цветами. Роскошные багряно-красные, пышные кипенно-белые, изящные чайные и даже редкий сорт цвета лаванды — розы были повсюду. А гирлянды из засушенного флердоранжа украшали изножье старинной кровати. Однако один предмет заслуживал особо пристального внимания — ослепительно-белая шелковая ночная сорочка, аккуратно разложенная на бархатном покрывале цвета бургундского вина.

— Даниэль?

Он окинул ее взглядом очерствевшего наемника, но теперь-то Джози знала, что это лишь маска, под которой скрывается мужчина, настолько заботливый и нежный, что постарался сделать эту ночь особенной.

— Это твой первый раз. Я хочу сделать все правильно, чтобы у тебя остались только хорошие воспоминания.

Джози не могла выдавить ни звука: в горле встал огромный ком, а глаза наполнились горячей влагой.

Даниэль осторожно поставил девушку на ноги и отстранился, будто и не заметив ее состояния.

— Я пойду немного прогуляюсь. Вернусь чуть позже. Ванная вон там, — спокойно продолжил он и указал на неприметную дверь в стороне от кровати. — Можешь не спешить. В любом случае сегодня ночью я торопиться не намерен.

Когда дверь номера тихо затворилась, Джози все еще била нервная дрожь от твердого обещания, прозвучавшего в последних словах.

Возвратившись обратно полчаса спустя, Даниэль наткнулся на закрытую дверь спальни.

И как долго ему еще ждать?

Несмотря на свое обещание не торопиться, он сейчас жаждал Джози с таким неистовым голодом, что у него внутри все горело от боли. Назвав потребность в ней навязчивой идеей, Даниэль нисколько не погрешил против истины. Если бы Джози отвергла его сейчас, то своим отказом просто спалила бы его дотла.

Закрытая дверь дразнила, будто испытывая терпение. Мужчине хотелось хорошенько ударить по этой преграде и потребовать прекратить, наконец, это тягостное ожидание. Но, взяв себя в руки, Даниэль уселся на изящный антикварный диванчик викторианской эпохи.

Сегодняшняя ночь была слишком важна, чтобы испортить ее нетерпением, даже если это приводило его в отчаяние.

Джози ждала двадцать шесть лет, чтобы доверить свое тело мужчине. После того разговора в парке он стал лучше ее понимать, хотя все еще с трудом верил, что такая красивая и сексуальная женщина так долго оставалась невинной.

Если бы Даниэль был одним из стажеров в школе Тайлера Маккола, то Джози намного раньше научилась бы разбираться в мужчинах и снедавших их желаниях. Никакой старый вояка с его угрозами не удержал бы Даниэля от ухаживания за женщиной, столь желанной, какой для него была Джози.

Заметив, что ручка на двери спальни стала медленно поворачиваться, Даниэль вскочил с дивана. Дверь приоткрылась, и появилась Джозетта в тонком одеянии из белоснежного шелка, любовно облегавшем изящные округлости.

Горло перехватило, и Даниэлю пришлось откашляться, прежде чем он смог произнести:

— Ты очень красива.

— Спасибо за подарок. Это самая прекрасная вещь, какую мне когда-либо приходилось носить.

Владелец эксклюзивного бутика, где Даниэль сегодня днем сделал заказ, в точности выполнил его указания. Длинная ночная сорочка была пошита в стиле старинного платья. Расклешенные, наподобие колокола, рукава, мягко обвивались вокруг тонких рук, а подол тихо шелестел вокруг гладких стройных ножек. Талия была завышена, а искусно вышитый корсаж прикрывал лишь нижнюю часть грудей, подчеркивая и словно обрамляя их изысканную красоту.

Даниэль жаждал дотронуться до темных ореолов сосков, просвечивавших сквозь тонкий шелк. Хотел вобрать каждый из них в свой изголодавшийся рот, чтобы увлажнившаяся ткань стала прозрачной, а дерзкие вершинки напряглись и отвердели, словно приглашая к дальнейшим ласкам.

По мере того, как картинки в голове становились все более и более эротичными, знакомые ощущения заставили его обратить внимание на постоянно растущую выпуклость в паху.

— Она станет еще красивее, как только я сниму ее с тебя. Ты же без нее будешь выглядеть просто восхитительно.

Джози ошеломленно уставилась на Даниэля, приоткрыв рот, словно не была уверена, что правильно поняла его слова. Выглядела девушка при этом весьма забавно.

— Я так жажду увидеть твое обнаженное тело, моя маленькая воительница, что просто схожу с ума.

— Ты хочешь, чтобы я разделась? — Сейчас она выглядела так, словно была готова сию минуту броситься обратно в спальню и запереть за собой дверь, посмей он только ответить утвердительно.

Даниэль хищно улыбнулся, зная, что долгожданная добыча уже близко, и покачал головой:

— Еще нет.

Даниэль купил шелковую сорочку в надежде увидеть Джози в ней еще не раз, и неважно, что разгоряченный страстью рассудок призывал порвать изящную вещицу в клочья. Эта чудесная девушка имела право чувствовать себя особенной в свой первый раз. Черт, да она заслуживала самых верных клятв и пылких обещаний, но сегодня Даниэль мог дать ей только наслаждение. Он не знал, как любить женщину, и не был уверен, что сможет научиться. Слишком много лет его учили лишь выживать, подавляя все эмоции.

Джози нервно водила руками по волосам, красиво обрамлявших ее лицо темным шелковистым облаком: то ли пытаясь их пригладить, то ли сделать пышнее, то ли просто не знала, куда деть подрагивающие руки.

— Я не знала, как уложить волосы, чтобы красиво смотрелось с твоим подарком.

— По мне, так все отлично.

Облизнув губы, девушка неуверенно спросила:

— Ты не считаешь, что я выгляжу глупо?

Даниэль даже не сразу уловил смысл вопроса, его член настолько отвердел от одного ее вида, что им, наверняка, можно было без труда забивать гвозди.

— Нет.

— А ты не слишком-то разговорчив, да?

Неужели его молчаливость так беспокоила Джози?

— С тобой я разговариваю гораздо больше, чем с кем бы то ни было.

— Полагаю, так и есть. Папа тоже немногословен.

Почему-то сравнение с Тайлером задело Даниэля.

— Я не твой отец.

Зеленые глаза потемнели от возбуждения.

— Нет, не он, чему я очень рада.

Наверняка, не так, как этому радовался Даниэль. Он больше ни минуты не мог находиться вдали от Джози, должен был прикоснуться к ней. Мужчина двинулся вперед очень медленно, чтобы не испугать ее или не заставить еще больше нервничать. Некоторые из прежних подружек говорили, что его поведение в спальне их сильно пугало. Он был слишком угрюм и молчалив. Слишком неистов. Пожалуй, Даниэль был согласен с тем, что, предпочитал пустой болтовне молчание, и мог большую часть свидания не проронить ни слова, но сильно сомневался, что в сексе был неистовее других мужчин.

Нитро подался вперед и мягко приобнял Джози за плечи. От этого прикосновения у нее ненадолго перехватило дыхание, и мужчине это понравилось. Девушка в его руках выглядела такой хрупкой, маленькой и очень женственной. Его женщиной.

Ласково проведя пальцами вдоль ее рук, он притянул Джози ближе, чтобы в полной мере ощутить податливое женское тело.

— Ты все еще нервничаешь? — Даниэль должен был спросить, несмотря на желание держать рот на замке. Он не представлял, как поступит, если услышит утвердительный ответ.

— Нет, — спокойно сказала Джози и, слегка откинув голову, встретилась с ним одним из тех загадочных взглядов, что заставляли ощущать внутреннюю неуверенность. — Ты приложил столько усилий, чтобы эта ночь стала особенной.

— Потому что она и есть особенная.

— Я знаю. Ты тоже особенный.

— Я просто мужчина, который безумно нуждается в тебе.

— Ты распорядился наполнить спальню цветами. Это много значит для меня… даже слишком много.

— Розы помогли тебе преодолеть смущение?

— Можно сказать и так.

Он мало что понял, но все равно обрадовался.

— Я очень хочу поцеловать тебя. Ты позволишь?

— Да. Прошу тебя.

Обхватив руками тонкую талию, он склонял голову до тех пор, пока до ее губ не остался лишь один короткий вздох.

— Джозетта, сегодня ночью я хочу доставить тебе удовольствие.

— А я доставляю тебе удовольствие? — тихо спросила она, но теперь в ее голосе вместо нервных ноток слышалось чистое искушение.

— О, да.

Джози приподняла голову, и их уста соприкоснулись, после чего маленький язычок прошелся по сомкнутым губам Даниэля. Он позволил этому бесстрашному исследователю проскользнуть внутрь, упиваясь неопытной атакой. Она почистила зубы. Даниэль почувствовал вкус мяты, но как только их языки сплелись, ее собственная сладость сразу же затмила этот привкус.

Внезапно он прервал поцелуй:

— Шампанское.

Джози посмотрела на него затуманенными зелеными глазами:

— Что?

— Я заказал для нас шампанское, — сказал Даниэль. Ведерко со льдом стояло в гостиной рядом со старинным диванчиком.

— Я бы предпочла попробовать на вкус тебя.

И тотчас все его благие намерения развеялись как дым. Даниэль припал к ее губам, штурмуя их с грацией наступающей армии.

Но Джози, казалось, не возражала, тая от пылких ласк. На сей раз, ее руки двигались по мужской груди, словно пустившись в осознанное тактильное исследование, которое могло привести его к финишу прежде, чем он успеет добраться до стартовых ворот.

Даниэль не пытался остановить Джози. Ему было слишком хорошо. Долгое время он мог лишь мечтать, что ощутит эти маленькие ручки на своем теле. Но тогда действительность и сладострастные фантазии разделяли чуть ли не световые годы.

А сейчас Джози явно вознамерилась содрать с него рубашку, причем в данном деле скорость она явно предпочитала изяществу, отчего пуговицы с треском отлетали прочь. Но никто из них этого не заметил, потому что руки Даниэля тоже стали свободно блуждать по телу Джози. Шелк изысканной сорочки был столь же гладким и нежным, как девичья кожа, и мужчина медленно очерчивал пальцем каждый изгиб прекрасного тела, каждую впадинку, изучая их, словно слепец. Соски отвердели и явственно проступали под тонкой тканью, и стоило Даниэлю сжать один из них пальцами, как девушка возбужденно застонала и окончательно порвала на нем рубашку.

И вот, наконец, кончики тонких пальцев коснулись обнаженной кожи — и они оба вздрогнули. Обхватив Джози за ягодицы, Даниэль притянул ее к себе как можно ближе, однако, невесомое одеяние мешало подобраться к заветной цели. Совершив стратегическое отступление, ради окончательной победы, мужчина прервал поцелуй и приподнял девушку так, чтобы ее грудь оказалась на одном уровне с его жадным ртом.

Обхватив губами одну из дерзких вершинок, Даниэль стал дразнить ее кончиком неутомимого языка. Джози пришла в неистовство: непроизвольно вздрагивала и содрогалась в его руках, пыталась обвить Даниэля ногами и издавала низкие утробные звуки. Затем мужчина уделил внимание второму соску, не в силах отказать себе в удовольствии завладеть и поставить свою печать на каждой частичке ее тела. На сей раз, когда губы сомкнулись на отвердевшем бутоне, девушка пронзительно закричала. Его имя.

Ощущение абсолютного восторга охватило Даниэля.

Когда он чуть-чуть отстранился, Джози протестующе захныкала:

— Не останавливайся, Даниэль. Умоляю тебя.

— Ни за что, — хрипло пробормотал он. Но ему просто необходимо было видеть ее всю.

От страстных ласк у нее на груди теперь виднелись два больших влажных пятна, и шелк здесь стал совсем прозрачным, натянувшись на заострившихся сосках. Сквозь прозрачную ткань, облепившую возбужденную плоть, ему были видны даже мурашки, выступившие на нежной коже от испытанного ею наслаждения.

— Ты такая красивая, — произнес он гортанным голосом.

— Я хочу тебя, Даниэль. Сейчас.

И снова мужчина жадно припал к девичьим губам, не в силах противиться желанию еще раз испытать этот восторг. Джози будто только того и ждала и, перехватив инициативу, накинулась на него с голодной жадностью: то посасывала его язык, то отступала, затем снова пленяла и снова отступала, и снова, и снова…

Даниэль почувствовал, как джинсы увлажнились от выступившей на члене смазки, и отчаянно захотел избавиться от них. Прочно удерживая в руках круглую маленькую попку, он быстро прошел в спальню и решительно направился к кровати. В голове лихорадочно билась единственная мысль: поскорее избавиться от одежды.

Сильным рывком сорвав с кровати покрывало вместе с одеялом, он сбросил их на пол. Затем бережно опустил свою ношу в середину белоснежного ложа, не прерывая поцелуя ни на мгновение.

Одной рукой Даниэль сорвал с себя остатки рубашки, а затем с остервенением стал выпутываться из джинсов. Он стянул их вместе со своими «Би-Ви-Ди»,[25] радуясь, что догадался, пока ждал Джози, избавиться от обуви и носков. В противном случае Даниэль не сомневался, что овладел бы этим соблазнительным созданием, даже не до конца стащив с себя штаны.

Девушка выгнулась ему навстречу, и ощущение жаркого лона, трущегося о вздыбленный член, сдерживаемый лишь преградой из тонкого шелка, исторгло из его горла свирепое рычание дикого зверя.

Если он сейчас же не овладеет Джози, то раздерет в клочья эту прелестную длинную сорочку. Даниэль лихорадочно сминал скользкий шелк. Джози не менее яростно помогала ему в этом. Наконец, сообща им удалось закатать вверх непокорную ткань и, стянув через голову, отбросить ее прочь, словно молчаливое доказательство непорочности.

Джози снова взглянула лицо Даниэлю, перевела взгляд ниже — и у нее перехватило дыхание. С совершенно ошеломленным выражением лица девушка придушенно пискнула:

— Ничего себе!