Жемчужина дракона

Глава 10

– Пошли вон! – рявкнула Эдрена, пытаясь загородить проход людям, что искали укрытие в стенах Буревеста.

– Ты в себе? – изумился Джонс, оттаскивая ее от дверей. – Там дикие!

– А эти оборванцы домашние? – Эдрена брезгливо сморщила нос, глянув на шустро проковылявшего мимо нее деда.

– Эй, уважаемый! – окликнул его Джонс. – Быстро поставь на место вазу. Я видел, как ты ее спер. Давай-давай, а то и правда сейчас во двор пойдешь.

Дед сердито зыркнул на него, но все же достал из-под лохмотьев стеклянную вазу и вернул на стол. Дорогая штуковина. Лучше припрятать, пока не снесли. Взяв вазу за узкое горлышко, Джонс сунул ее в саквояж. Указал пальцами себе на глаза, а потом на деда.

– Я слежу за тобой.

– За всеми не уследишь, – прошипела Эдрена, схватив его за рукав. – Они сейчас расползутся по замку, как тараканы.

– Вот и пригляди, чтобы дальше первого этажа не шли.

– А с чего ты тут раскомандовался?

– И правда, – согласился Джонс, развернувшись к Эдрене и легонько встряхнув ее за плечи. – Но хозяйка замка пропала. Где Тесса? Куда ты ее подевала?

– Не будь ослом, Джонс, – процедила она, оттолкнув его руки.

В холле вдруг потемнело, как будто солнце зашло за тучу, хотя с самого утра было ясно. Джонс запрокинул голову, вглядываясь в тень, закрывшую окна, и те вдруг взорвались от резкого визга диких драконов. Осколки брызнули в холл, люди закричали, зажимая уши, кинулись врассыпную. Джонс взбежал по лестнице на второй этаж, пересек зал и, выглянув из-за шторы, ступил на балкон.

Крупный дракон, чья черная чешуя отливала на солнце зеленью, сражался со стаей диких. Они были куда мельче – точно свора шавок, нападающих на медведя, но их было так много, слишком много… Дракон выпустил пламя – огромный столб разрезал облака и ударил в крылатых ящеров.

– Так их, Эш! – воскликнул Джонс, не сдержав радости.

Сейчас дра Гарт сделает из них шашлык – как раз время обедать. Но стая, разлетевшись в стороны, вновь собралась в ровный клин, и никто из диких не пострадал от огня.

– О, нет, – разочарованно простонал Джонс. – Эш, они не боятся огня!

А чего же они боятся? И что им тут надо? Дикие рвались в Буревест, точно злобные псы, загнавшие дичь. Все как-то совпало: исчезновение Тессы, драконы…

Джонс спрятался назад за штору и, нервно грызя ногти, наблюдал за сражением, все отчетливее понимая – Эша убьют. Вот сразу три мелких ящера повисли на крыле, едва не уведя дракона в штопор. Уже у самой земли ему удалось их стряхнуть и вновь взмыть вверх, протаранив центр клина.

Спасаться бегством? И где еще он найдет приют и главное – друга, который не задает лишних вопросов. Нет, надо что-то делать. Он обернулся, услышав шаги, и увидел Эдрену.

– Даже не начинай, – приказала она, заметив Джонса. – У тебя никаких доказательств, что в исчезновении Тессы есть моя вина. Это была твоя идея – отправиться с ней на прогулку.

– А ты ловко ею воспользовалась.

Эдрена кокетливо пожала обнаженными плечами, оцарапанными стеклами, и Джонс вытер пальцем дорожку крови, спешащую по гладкой белой коже. Красивая, злобная ведьма. Качнувшись к нему и обдав ароматом сладких духов, Эдрена прошептала:

– Лучше держи рот на замке, Джонси. Потому что мне тоже есть, что рассказать. Ты говорил, что приходишься Эшу двоюродным дядей по материнской линии? Вот только у них одни девочки. Пикнешь против меня хоть слово, и я ткну Эша носом в генеалогическое древо.

Джонс взял ее за подбородок и заставил повернуть голову к окну, за которым разворачивалась настоящая бойня. Несколько ящеров уже издыхали перед замком, но их как будто не стало меньше.

– Эша сейчас убьют, – раздельно произнес Джонс. – Раз ты так отлично знаешь его родственников, то понимаешь, что среди них есть куда более близкие, чем мачеха и ее перезревшая дочка. Когда Эш погибнет, мы вылетим из Буревеста оба. Если только нас не сожрут эти крылатые крокодилы.

Серые глаза Эдрены расширились, а Джонс торопливо добавил:

– Все слышали про Корвина дра Виена, который погиб при нападении диких драконов. И вот история повторяется. Сейчас, когда кто-то украл его дочь. Подумай хорошенько, Эдрена, прежде, чем соврать в очередной раз. Ты отдала Тессу врагам ее отца?

– Даже если так, – пробормотала она.

– Вот ты злобная дура, – не удержался Джонс.

Оттолкнув ее прочь, принялся ходить по залу. Какая же чуждая ему роль! Куда привычнее, когда Эш расхаживает туда-сюда, решая проблемы, а он, Джонс, его верный советчик и друг, веско роняет ценные мысли, удобно устроившись в кресле и попивая вино.

– Они разорвут его, Джонс! – воскликнула Эдрена, и ее серые глаза наполнились слезами.

Вот только она жалела вовсе не Эша, а свою благополучную жизнь, повисшую на волоске.

– Возможно, в Буревесте и правда враги Корвина дра Виена, – вдруг выпалила она. – Это как-то поможет?

– Уже хорошо, – одобрил Джонс. – Что ты о них знаешь?

– Они богаты.

– А иначе ты бы им не помогала, – хмыкнул он. – Давай, Эдрена, любая информация может оказаться важной! Соберись!

– Они используют магию.

Задумавшись, Джонс быстро открыл саквояж и выудил из него драгоценную книжку, так кстати купленную у сомнительной парочки из Аль-Малены. Интересно, что произошло с магичкой, чье имущество они так лихо распродают? Одно точно – она и правда соображала в рунах. Быть может, где-то на этих страницах есть подсказка?

– Опомнись, Джонси! – выкрикнула Эдрена. – На что ты рассчитываешь? Что сейчас в тебе вдруг откроются магические силы?

Руны, материалы, способы закрепления… Он листал страницы, толком не понимая, что ищет.

– Где Изабель? У себя? – продолжила Эдрена. – Брось эту дурацкую книжку и будь мужчиной, в конце концов! Надо бежать!

– Интересное у тебя представление о настоящем мужчине, – пробормотал Джонс.

На полях одной из страниц было особенно много пометок, в которых шла речь о браслете, привязывающему человека к хозяину с помощью магического поводка. В Аль-Малене процветало рабство, но Джонс этого категорически не одобрял.

– Книжка не поможет, – раздраженно бросила Эдрена. – Ты не маг. Ты не сумеешь создать артефакт из воздуха и заставить диких убраться.

Она вдруг взвизгнула, а через балкон протиснулся дракон. Коготь на сгибе крыла зацепился за шторы, и плотная ткань с треском порвалась. Дикий зарычал, скаля желтые, загнутые внутрь зубы, ринулся к Эдрене, но запутался в шторе, а потом что-то рвануло его за хвост и выбросило вон, и за окном мелькнула черная чешуя с зеленым отливом.

Всхлипывая, Эдрена сползла по стене, глядя на Джонса расширившимися от страха глазами.

– Мы все умрем, – прошептала она. – В Буревесте нет подземного хода. Разве что скрыться в подвалах…

Еще парочка диких попытались протиснуться в окно, застряли, мешая друг другу и щелкая зубами, но вскоре так же стремительно исчезли.

– Гляди, они ведь нападают не на него, – заметил Джонс.

Он спрятал драгоценную книгу назад в саквояж – к вазе, кошельку, который выпал у Эша при обороте, и еще парочке занятных штук, прихваченных на рынке, когда все удирали.

– А на кого? – переспросила Эдрена. – Только Эш удерживает стаю. Вскоре они ворвутся в замок.

– Вот именно! Что-то тянет их в Буревест, а Эш его защищает. Что, если где-то здесь спрятан артефакт, который манит диких?

– Артефакт? – повторила Эдрена.

– Ты сама сказала – из воздуха его не сделаешь, – волнуясь, сказал Джонс. Догадка показалась ему такой простой и удачной. – Это что-то вещественное. Вроде поводка, который тянет их к замку.

Но как же его найти? Буревест огромный! И кто мог его принести? Служанка, которую подкупили? Глупая Изабель, которой его подсунули под видом любовного амулета? Тесса? Эдрена?

Ошарашенный догадкой Джонс повернул голову к женщине.

– Тебе заплатили, – утвердительно произнес он.

– Я не понимаю, о чем ты, – высокомерно ответила она. – Мы, кажется, выяснили, что у тебя нет никаких доказательств. Ты куда больше подходишь на роль подозреваемого, Джонси, так что придержи язык.

– Тебе точно заплатили за Тессу! – воскликнул он, ткнув в нее пальцем. – Ты алчная дрянь!

– С меня довольно, – заявила Эдрена и, поднявшись и расправив оцарапанные осколками плечи, пошла к двери.

Мелкий ящер ввинтился в оконный проем, рванул к Эдрене и, ухватив зубами край платья, дернул к себе.

– Джонс!

В него полетел огненный плевок, и Джонс, рефлекторно прикрывшись саквояжем, юркнул за кресло.

– Эдрена, если тебе что-то дали сегодня, выброси это немедленно!

– Подавись!

Выглянув из-за саквояжа – надо же, целехонький – Джонс увидел, как Эдрена, отталкивая одной рукой уродливую узкую морду, другой выудила из кармана юбки тугой мешочек. А затем быстро зажмурился, обливаясь потом от мерзкого хруста и чавканья. Что-то глухо звякнуло, и Джонс заставил себя открыть глаза.

Кресло, за которым он прятался, горело и дымилось. Ноги Эдрены, вытянутые на мраморном полу, не шевелились, а рядом с ними стояла черная лапа, прижимающая тугой бархатный мешочек серповидным когтем.

Еще один дракон появился в окне, а вот Эша не было видно. Визги диких доносились снаружи, и казалось, в них звучит торжество. Джонс не смог бы сказать, откуда в нем взялась та отчаянная смелость. Как будто за годы, проведенные в Буревесте, он и сам поверил, что в нем течет драконья кровь. Выкатившись из-за кресла, он схватил мешок с монетами, потянул на себя, и золото рассыпалось по всему залу.

Второй дикий ковылял от балкона, царапая мраморный пол острыми шипами на сгибах крыльев. Первый, что увлеченно жрал Эдрену, заинтересованно обернулся.

А Джонс посмотрел на пустой мешок в своих руках и увидел внутри него руны. Он слегка увлекался магией еще в молодости, когда верил, что его предком мог быть если не дракон, то какой-нибудь любвеобильный маг. Все пытались выяснить, кто такой Джонс, но он и сам не мог сказать. Подкидыш без роду и племени, который сумел втереться в доверие дра Гарту, да так и остался жить в его замке то ли как родственник, то ли как друг. Дра Гарты слишком доверчивы, но в остальном всем хороши. Наверное, будет не жаль отдать свою в целом никчемную жизнь за одного из них.

Драконы кинулись к Джонсу с разных сторон, а он изо всех сил дернул завязки мешка, разрывая и бархат, и вышитые внутри руны, и злую магию, что вплели в мягкую ткань, а затем бросил его в пламя, обгладывающее кресло.

***

Эш был уверен, что это конец. Дикие погибали один за одним, но их будто не становилось меньше. Острые зубы рвали его крылья, когти драли чешую. Драконы нападали яростной сворой, и на месте убитых появлялись новые. Тело ныло от полученных ран, но Эш сражался и защищал людей, что скрылись под башнями его замка, который вдруг превратился в цель для диких. Их словно тянуло туда нечто невидимое, и они рвались внутрь Буревеста как к родной маме. Они не слышали его приказов, не поддавались воле, воспринимая высшего дракона лишь как досадную помеху.

А потом все вдруг закончилось. Будто незримые сети разом лопнули. Дикие еще куснули его пару раз, скорей по инерции, и Эш зарычал. Глупые, примитивные твари! Посмели напасть на него! На того, кто бесспорно сильнее!

Сейчас ему удалось коснуться искры разума в каждом из них. Его воля хлестала как кнут. Прочь! Улетать! И никогда не возвращаться!

Дикие выстроились в клин и потянулись назад к перешейку, за которым простирались пустынные степи. А Эш подогнал их столбом пламени, дав разгон, и, вернувшись к замку, обернулся в полете, запрыгнув на балкон уже человеком – этот трюк он подсмотрел еще у Корвина дра Виена.

Тело, лежащее на полу, прикрыли шторами, которые уже пропитались кровью. Красные пятна расползались по тяжелой желтой ткани. Кровь была и на мраморном полу, а еще осколки стекла и монеты. В углу догорало кресло, и по потолку расползалось черное пятно сажи.

– Не горюй о ней, Эш, – пробормотал Джонс, который сидел, прислонившись к стене и обнимая свой драгоценный саквояж. – Я давно должен был поговорить с тобой, рассказать, но у меня не было доказательств…

– Это Эдрена? – понял Эш.

– Твои родители очень сильно любили друг друга, – вздохнул Джонс.

– При чем тут мои родители? – повернулся он к другу.

В груди вдруг запекло, словно от огня, как будто он все еще в драконьей форме. Воспоминания хлынули разом: смех матери, гордость в глазах отца, когда-то в стенах Буревеста было столько счастья…

– Эдрена все подстроила, – обронил Джонс. – Я наблюдал за ней все эти годы. Знаешь, ничего конкретного, но намеки, оговорки, ошибки… Несчастный случай с твоей матерью – дело рук Эдрены. Потом она подпоила твоего отца и запрыгнула к нему в постель. Я не думаю, что у него с ней вообще что-то было. Но вы, дра Гарты, такие доверчивые. И еще благородные. Твой отец решил, что обязан жениться на Эдрене, которая наврала ему про дитя. Но так и не смог забыть твою мать. Она была для него словно луч света. Единственная.

– Тесса, – вырвалось у Эша. – Это связано?

– Эдрена отдала ее врагам Корвина дра Виена. Похоже, они помогли ей не в первый раз. Но теперь вместе с оплатой услуг, – Джонс брезгливо оттолкнул концом ботинка золотую монету, – подсунули артефакт, который привел сюда диких. Способ отвлечь тебя. А если удастся, то и убить. Вы, драконы, многим как кость поперек горла.

Дверь распахнулась, и в зал вбежала Изабель. Остановилась, растерянно глядя на погром, распростертое тело, укрытое шторой, монеты…

– Не смотри! – предупредил Джонс, поднимаясь. – Не надо!

Он быстро подошел к Изи и обнял ее, но она с негодованием вырвалась. На невыразительном обычно лице пролетела целая гамма эмоций, и брови жалобно поползли вверх, а губы задрожали.

– О, Эш, мы с тобой остались совсем одни…

Она умоляюще протянула к нему руки, шагнув навстречу.

– Выходит, ты знаешь, что жена Эша пропала, – с подозрением произнес Джонс. – Ты участвовала в похищении Тессы?

– Тесса, – тихо повторил Эш, а потом, разбежавшись, выпрыгнул с балкона, на ходу расправляя крылья.

Джонс еще что-то кричал ему вслед, но Эш летел все дальше: через город и порт, над полями и пенными гребнями волн. Тессу украли, увезли, и он не видит ее следов, не улавливает аромата, но, быть может, почувствует нечто большее? Море шумело внизу, разбиваясь о скалы, огонь растекался по телу. Дракон планировал в потоке воздуха, растворяясь в стихиях и слушая свое сердце. Оно никогда ему не врало. Но ему не всегда хватало смелости к нему прислушаться.

Он летел все дальше и дальше, пока не почувствовал тепло, коснувшееся век словно солнечный зайчик. Открыв глаза, увидел крохотный огонек вдали – будто маяк, который зажгли специально для него. И сердце потянулось к нему с отчаянной надеждой, что еще не слишком поздно.