Жена алого императора

Глава 14

До наставников я в этот день не добралась. Мы еще потренировались определять метки с увеличением расстояния. Скорость определения, опять же, хотелось улучшить. А потом Фьёр принялся учить Диарха. При желании и с разрешения фениксов раахи могут устанавливать достаточно плотный контакт, чтобы передавать образы и ощущения друг другу. У Диарха пока не получалось, потому что он не был в прямом контакте с меткой и все же не чувствовал того, что довелось почувствовать Фьёру, но Анаасг был преисполнен надежд, что все-таки Диарх научится со временем, а потом эти умения можно будет передавать и другим раахам. Если хотя бы несколько раахов научатся чувствовать метки на расстоянии, то с орденом на территории Феоара будет покончено.

– Получается, что мы совсем скоро узнаем, кто из Темного Феоара на стороне орденцев? – обрадовалась я.

– Получается, что так, – задумчиво согласился Анаасг.

– Тогда я кое-чего не понимаю. Если вы и раньше могли определять наличие меток, просто не так легко и скрытно, то что мешало вам заключить соглашение? Вместо того, чтобы разрывать отношения с Темным Феоаром, договориться, что вы проверите их, а они проверят вас? Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Оба, и Анаасг, и Эроан удивленно воззрились на меня. Похоже, фраза их удивила. Несмотря на то, что благодаря дару Георны все мои фразы достаточно четко переводились на местный язык, а здешние поговорки и устойчивые выражения транслировались для меня в понятном варианте, все же это выражение оказалось в новинку.

– С одной стороны, ты права, – согласился Анаасг. – А с другой… чтобы прочувствовать метку на такой глубине, нужно слишком грубое погружение. Помимо того, что оно достаточно болезненно, это почти как нападение. Это серьезное вторжение в личные энергетические структуры. Когда вопрос обсуждали предшествующие нам темнейший и светлейший – они на это не согласились. Сочли слишком интимным процессом.

– А еще, я полагаю, – добавил Эроан, – самая верхушка ордена может обходиться без меток. Они действуют за идею и друг другу доверяют. У них могут быть клятвы вместо меток, чтобы тот, кто окажется в плену, не мог раскрыть их тайны и умирал при попытке что-то рассказать. Но меток может не быть.

– К сожалению, такое вероятно, – мрачно согласился Анаасг. – Не исключено, что кто-то из правящей семьи Темного Феоара находится слишком близко к верхушке ордена. Но империю и Светлый Феоар мы очистим.

Обсудив дальнейшие действия, мы разошлись. Я вернулась во дворец в Сархаде, чтобы продолжить свадебные приготовления.

– Я могу задержаться, – предупредил Эроан, целуя меня, прежде чем отправиться к темным фениксам.

Я не хотела, чтобы он уходил в Темный Феоар – слишком неприятные остались впечатления. Но вместе с тем прекрасно понимала, что это необходимо. А еще я доверяла Эроану и знала, что теперь уж точно никаких игр ни с Виорой, ни с Граилом не будет.

– Леди Стасианна, как вы вовремя! – обрадовалась Жамон. – Очень важно, чтобы вы высказали свое мнение. Нужно утвердить несколько важных элементов. Какое изображение солнечного зарана вы предпочитаете? – она продемонстрировала мне несколько картинок.

Заран – местный зверь, очень похожий на лисицу. Отличается особенно пушистым хвостом, кончик которого закручивается, словно большая кудряшка. Шерсть у него тоже немного вьется. Ну и цвет, как правило, у зарана достаточно тусклый – серый, черный, синий. Другое дело – солнечный заран, существо мифическое. Считается, будто это один из обликов Давара – солнечного бога, освещающего брачные союзы. Так что изображения солнечного зарана – неотъемлемый атрибут любой свадьбы.

Я с любопытством изучила пять изображений и выбрала одно, показавшееся мне не слишком вычурным и вместе с тем как будто излучающим свет:

– Мне нравится это.

– Прекрасный выбор! – обрадовалась Жамон. – А теперь перейдем к выбору сорта цветов, узора на салфеточках и украшений на блюдах…

Меня закрутила предсвадебная суета. Фьёр недолго смог все это выдерживать, так что поспешил вылететь в окно и отправился на прогулку.

– А может, я уже начну вычислять метки?

– Нет! Только под присмотром Эроана, Даррэна и всех остальных. Когда нам скажут этим заняться – тогда и займемся. А полетать можешь, я не против.

– У меня уже в глазах рябит от всех этих цветов и украшений. И от людей!

Подготовка к свадьбе на самом деле обретала императорские масштабы. Леди Жамон умудрилась задействовать огромное количество людей: постоянно туда-сюда бегали служанки, помощницы, набранные из учениц Жамон, ну и конечно, толпа другого народу: продавцы, художники, швеи, оформители интерьеров – кого здесь только не было. Даррэн наверняка меня уже проклинает из-за того, сколько ресурсов ему пришлось привлечь для обеспечения безопасности, когда императорский дворец превратился в проходной двор.

– Леди Стасианна! – ко мне подошел посыльный. – Для вас просили передать письмо.

Я по привычке прислушалась к ощущениям – магии на письме не было, можно открывать. Впрочем, необходимости в такой предосторожности тоже не было – все письма на наличие скрытых опасностей проверялись специальной службой, одним из подразделений императорской службы безопасности.

В этой суете трудно было сосредоточиться, но я отошла в сторонку, вскрыла конверт и прочитала: «Леди Стасианна, у меня для вас важная информация, которая касается его величества. Передам лично, сегодня в девять вечера у четвертого входа в южный корпус прислуги».

– Какой оттенок вам нравится больше? Насыщенный, густой и глубокий, почти бордовый, или яркий, кроваво-алый? – леди Жамон продемонстрировала две ленточки.

Я сжала письмо в руках.

– Стася, нужна помощь? Ты ведь не пойдешь на эту встречу одна? Даже если тебе расскажут нечто важное…

– Конечно, одна не пойду. Фьёр, узнай, есть ли во дворце Даррэн.

– Сделаю!

Я присмотрелась к ленточкам. Первая выглядела благородно. Вторая – несколько зловеще.

– А есть что-то среднее между этими двумя цветами?

– О, это было бы идеально. Я потребую, чтобы доставили! Нашли и доставили! – леди Жамон умчалась по делам.

Я больше не могла погрузиться в приготовления – мысли постоянно смещались к странному письму.

Не знаю, кто и что в очередной раз задумал. Может, брошенная любовница, которая планирует признаться, что у нее ребенок от Эроана? Он ведь сдержал обещание и оградил меня от своих бывших. Пару раз до меня доходили размытые слухи, похоже, леди не оставляли попыток навязать Эроану своих детей, но если Эроан до сих пор ничего мне не говорил – значит, дети были не его. Мы договорились, что своих, если таковые на самом деле обнаружатся, он скрывать не станет. А все остальное меня не коснется.

Или это кто-то, связанный с орденом? И на самом ли деле у него есть информация? А может, это попытка заманить меня в ловушку?

Ловушка прямо во дворце. Не в самой людной его части, там, где аристократы, как правило, не появляются, но… все равно настораживает.

– Даррэна нет. Но есть его помощники.

– Значит, к помощнику, – заключила мысленно и уже вслух позвала: – Леди Жамон! Есть еще какие-то срочные вопросы? К сожалению, мне нужно отлучиться.

Воспитанная леди не стала расспрашивать, насколько важные у меня дела. Нахмурилась, что-то подсчитывая в уме.

– Если сегодня вечером я пришлю вам еще пару образцов на выбор, а вы сможете их посмотреть и передать мне список тех, которые вам понравятся, через слуг, то ничего срочного.

– Отлично, так и сделаем, – я кивнула и поспешила к Алтону – одному из помощников Даррэна.

– Леди Стасианна? Что-то стряслось? – удивился немолодой, худощавый маг светлого ветра.

– Да. Вот, посмотрите, – я положила письмо перед ним на стол.

Поднявшийся при моем появлении маг не спешил садиться.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил он мне.

Я рассудила, что смысла бегать по кабинету нет, и устроилась на жестковатом диванчике. Фьёр протиснулся в кабинет вслед за мной – вот он выхаживал по периметру, как будто патрулировал. Алтон с уважением косился на рааха, а тот и рад стараться.

– Это может быть ловушкой, – заключил Алтон, изучив письмо.

– Стася! – в кабинет без стука ворвался Даррэн. Ну да, я заметила, что манерами он частенько пренебрегает. – Леди Стасианна, со всеми своими вопросами вы можете обращаться лично ко мне – это распоряжение нашего императора.

– Вас не было на месте, – я пожала плечами.

– Но мне сообщили, что у вас появились вопросы, так что я здесь. Что случилось?

Алтон передал записку Даррэну. Тот прочитал, хмыкнул.

– Ловушка, скорее всего. Даже если какая-нибудь леди решила устранить более успешную конкурентку, вы, Стасианна, туда не пойдете.

– Я и не рвусь, – я пожала плечами. Если задуматься, Даррэн не может приказывать мне, как невесте императора. Но с другой стороны, защита императорских особ – его работа, и он на своей территории. В любом случае я проглотила резковатую фразу молча, потому что не собиралась спорить и ронять его авторитет на глазах подчиненного. – Я передала эту записку нашей службе безопасности, потому что доверяю вам и надеюсь, что вы решите проблему.

– Решим, без сомнений. Схватим, допросим. Узнаем, кто и зачем, – Даррэн кивнул. – Приманка нам не потребуется. Но я прошу вас, Стасианна, в условленное время не бродите по дворцу – за полчаса до предполагаемой встречи вам не стоит показываться на глаза никому. Оставайтесь в своих покоях.

– Как скажете, Даррэн. Полностью вам доверяю, – я поднялась и направилась к выходу из кабинета. Фьёр вспорхнул мне на плечо. – Алтон, благодарю, – я кивнула помощнику и вышла.

Даже уточнять не стала, зачем мне нужно будет посидеть в своих покоях – и без того ясно. Если это обиженная леди, то она, скорее всего, ни о чем не узнает, пока ее не схватят. Но если кто-то из орденцев, то он во дворце наверняка не один. Так что орденец вполне может выяснить заранее, что я далековато нахожусь от места встречи, а значит, и ему не стоит приходить.

Работу Даррэна я портить не собираюсь.

К вечеру вернулся Эроан. Я уже сидела в покоях, читала книгу, поглядывая на часы, когда он пришел.

– Мне доложили, что на сегодня намечается операция. Рад видеть тебя в безопасности.

– Ты же знаешь, я не рвусь собой рисковать. Очень рада, что есть специально обученные люди, чтобы решать такие вопросы. – Я отложила книгу, приподнялась, потягиваясь после долгого сидения.

Во взгляде Эроана заплясал огонек. Увиденное ему, конечно, понравилось.

– А можно, я понаблюдаю? Совсем скоро все начнется. Я могу остаться незамеченным и проследить! – оживился Фьёр.

– Полагаю, что не стоит.

Я все же передала Эроану вопрос.

– Не стоит, – он меня поддержал. – Мы не знаем, кто это и зачем. Если кто-то из орденцев, то наблюдение может быть опасно. Опытные орденцы умеют обнаруживать слежку.

Фьёр вздохнул, но спорить не стал. Устроился на подоконнике, выглядывая в окно. Как будто отсюда что-то можно увидеть.

– Сам не пойдешь? – полюбопытствовала я.

– Нет. Даррэн справится, он же специально обученный человек, – хмыкнул Эроан, притягивая меня к себе и вместе со мной устраиваясь в кресле. Я уютно расположилась у него на коленях.

– А это что? – он кивнул на заваленный папками и альбомами стол.

– Это образцы свадебных атрибутов и украшений, – я вздохнула. – Такая гора, что мне ужасно не хочется за нее браться. Принесли десять минут назад.

– Но взяться придется. А давай вместе посмотрим? – весело предложил Эроан.

– Давай. Если ты чувствуешь в себе силы разгрести ЭТО, – я лукаво улыбнулась.

– В компании с тобой у меня всегда есть силы на подвиги, – усмехнулся Эроан и пододвинул к себе первый альбом.

Жамон, конечно, постаралась. И не только Жамон – над тем, чтобы собрать все эти образцы, наверняка трудилось не меньше десятка людей! А нам теперь предстояло просмотреть все это вдвоем. Но Эроан прав – когда мы вместе, этот завал уже не кажется таким кошмарным.

– Хм… смотри, здесь ленточки трех разных цветов. Мне нравится этот, – Эроан указал в середину. Две ленточки по бокам я сегодня уже видела, а вот та, что располагалась посередине, и была того цвета, которого мне сегодня не хватило – нечто среднее между первыми двумя.

– Прекрасно, – я кивнула. – Значит, выбираем ее.

Мы погрузились в работу. Не сказать, что очень увлекательную, но необходимую. Я отмечала наш выбор прямо в альбомах. Там же на пустых страницах делала заметки, в каком именно виде хотелось бы видеть те или иные элементы декора.

Не каждый раз наши взгляды сходились, но Эроан по большей части уступал моему выбору. Впрочем, пару раз я великодушно уступила ему.

– А мне нравятся узоры такой формы, – я ткнула пальчиком в изображение после того, как Эроан заявил, что предпочитает более резкие линии.

Собиралась еще капризно надуть губки, но не успела – Эроан ими завладел в примиряющем, весьма горячем поцелуе.

– Как скажешь, любовь моя. Уступаю.

Но помимо игры и веселья, раз уж нельзя послать прорву работы и сжечь несчастные альбомы, в этом было и тепло, и взаимопонимание, и какой-то удивительный уют, которым я наслаждалась, впитывая в себя атмосферу сегодняшнего вечера, запоминая. Такие моменты невероятно важны и ценны. Особенно сейчас, когда мы залечиваем надлом в наших отношениях, заменяя пережитую боль заботой и вниманием друг к другу.

Мы настолько увлеклись общим делом, что стук в дверь оказался неожиданностью. Хотя… если задуматься, именно этого мы должны были ждать.

– Входи, Даррэн, – разрешил Эроан, безошибочно определив, кто заявился так поздно. По биению сердца, по уникальному движению крови Эроан чувствует, кто рядом с ним, даже сквозь стены.

Я отложила предпоследний альбом – ура, мы почти закончили! – и поднялась с колен Эроана. Если бы Даррэн пришел, чтобы обсудить свои предпочтения в декоре, я бы осталась сидеть. Но тема предстояла слишком серьезная. Эроан тоже поднялся. Фьёр встрепенулся, однако пока не спешил спрыгивать с подоконника – с его насеста открывался гораздо более лучший обзор, чем с пола.

– Мы взяли его. Орденец, – объявил Даррэн.

Внутри похолодело.

– Что ему нужно от Стаси?

– Я его знаю? – спросили мы почти одновременно.

– Поскольку это орденец, допрос усложняется и затягивается. Что именно нужно, пока не выяснили, однако есть предположения. Это не аристократ – слуга, устроился во дворец недавно, бегает по мелким поручениям. Так что Стася его вряд ли знает, – Даррэн перевел взгляд на меня, давая понять, что это и есть ответ на мой вопрос.

Я согласно кивнула. Да, аристократов я старательно запоминала, а вот слуг… только тех девчонок, кто наведывался ко мне достаточно часто, чтобы считать их моими личными горничными.

– Предположения? – уточнил Эроан.

– Есть подозрения, что хотели выманить именно Стасю. Вероятно, из-за приближающейся свадьбы. Несмотря на то, что вы все сделали так, чтобы ваша свадьба выглядела как выгодный политический союз, среди народа уже ходят слухи об искренних чувствах нашего императора к девочке-фениксу.

Ого! Я уже даже не юный феникс, а девочка? Надо будет еще поработать над имиджем. Императрица все же не должна казаться девочкой. Хотя… не скрою, мне приятно, что в облике сохраняется некая невинность.

– Так больше продолжаться не может. Завтра же устроим проверку. Фьёр, Стася, вы готовы?

– Да, – ответили мы с Фьёром одновременно.

Эроан уже научился отличать «да» и «нет» в решительных трелях рааха, так что дублировать его ответ не потребовалось.

На следующий день, обещавший быть насыщенным и напряженным, занятие в Феоаре выдалось особенно сложным. Когда наставник по боевой магии встретил словами: «Сегодня будет проверка, готовьтесь» – я предположила, что будет непросто, но все равно не ожидала такой жесткости.

Наставник – немолодой, крепкий феникс – безжалостно гонял нас с Фьёром по тренировочной площадке, расположенной на крыше. Несколько раз, уходя от магических атак, я срывалась с парапета, но вовремя расправляла крылья и взлетала. Нам с раахом приходилось то бросаться друг другу на помощь, то разделяться – и мне упорно казалось, что наставник загоняет в заготовленную заранее ловушку.

Не ошиблась! Вот только предотвратить не смогла.

Фьёр угодил в сеть, которая опутала его со всех сторон и прижала к полу. Я ощутила его дискомфорт – еще не боль, но нечто, на нее похожее. Сеть искрилась и колола, несмотря на все попытки вырваться. Я бросилась Фьёру на помощь. От одной атаки уклонилась, вторая задела меня по плечу и прошла по касательной. Кожу обожгло болью, ткань туники намокла. Неужели до крови пробил?! Удивление не помешало мне вовремя среагировать. Вот только удар наставника оказался слишком сильным. Он не пробил мою защиту, но смел меня вместе с ней, впечатывая спиной в стену. Крылья смягчили столкновение. Я попыталась оттолкнуться ими, но угодила в еще одну ловушку, на этот раз предназначенную лично для меня. Стена неожиданно раскрылась потоком золотистой магии и приняла меня в свои объятия, оплетая и не давая вырваться.

– Вот ты и попалась, – усмехнулся наставник, внезапно материализуя в руках кинжал.

– Что вы вытворяете?! – возмутилась я, еще не веря, что все это может происходить по-настоящему, и пытаясь разрушить иллюзию надвигающейся опасности. – Вы не должны причинять Фьёру боль! Он темный раах и…

– И что с того? – перебил наставник, медленно приближаясь ко мне и поигрывая кинжалом в руках. – Темному рааху больнее от светлой магии, да. Что с того? Полагаешь, противники будут с ним церемониться? Поберегут, учтут эту особенность?

– Прекратите, – приказала я, старательно пытаясь высвободиться. Но моя магия не справлялась. Не потому, что слабее, а потому, что умений пока не хватало найти лазейку в ловушке и тем самым разрушить ее. – Это уже переходит все границы.

– А мне плевать. Я лишь играл свою роль, – наставник пожал плечами.

Вот теперь мне сделалось по-настоящему страшно. Неужели… все-таки враг? Орденец? И происходящее – не тренировка, пусть даже слишком жесткая? Но черт возьми, зачем ему нужно было так долго выжидать, прежде чем нанести удар?!

– Эта империя поперек горла мне встала. Я не хочу, чтобы фениксы имели хоть что-то общее с людьми. А ты… ты мост, который я сожгу.

За мгновение до того, как он подошел ко мне, я ощутила, как больно Фьёру. Боль стала для него почти невыносимой и прожигала шкурку насквозь. Из-за этого смазались ощущения и слова наставника прозвучали как будто издалека. Я хотела спасти Фьёра от боли – и это желание затопило мое сознание.

Благодаря этому я не совершила ошибку.

Если не хватает умений, то в дело должна вступить более мощная магия. Но, желая защитить Фьёра, я не поддалась инстинкту самосохранения и не выплеснула Первозданную силу, еще до Света и Тьмы – универсальную мощь, которая совершенно точно должна была разорвать путы и уничтожить противника.

Я знала, что Фьёру нужно другое. Ему нужен свет, но не враждебный, а родной, свет, которым я наполняю его, не причиняя при этом вреда и вместе с тем защищая от болезненных уколов. И я это сделала – передала свет по ментальной связи, как нас учили несколько дней назад.

Приободрившись, Фьёр атаковал тьмой и разорвал путы.

С недоброй усмешкой наставник направил кинжал к моему горлу, однако больше ничего предпринять не успел – его атаковал Фьёр. Налетел со спины, царапая голову, лицо и шею, вырывая волосы и пытаясь добраться до глаз.

– За Стасю! Вот тебе, получай! За Стасю! – верещал раах, но в его истеричном стрекоте только я могла понять смысл.

Лихорадочно соображая, как позвать на помощь, я все-таки ударила по стягивающим тело нитям и разорвала их магией. Скорее, просто из упрямства, чем из возросших умений или неожиданной силы – силу я умудрилась приберечь, но как знать. Неожиданно сделалось страшно при мысли, что только изначальная сила, которую я должна скрывать, может спасти меня в случае серьезной опасности. Пока я не научилась защищаться иначе, пока слабее опытных магов – только она. И это очень плохая новость!

– Все! Сдаюсь! Вы прошли проверку!

Фьёр не успел увернуться – ударом света его отшвырнуло в сторону, но в этот раз больно не было, так что раах быстро очухался и вновь набросился на наставника.

– Вы прошли проверку, угомонитесь! Прекрасно сработали! – завопил наставник, бросаясь в бегство.

Я вдруг поняла, что феникс больше не пытается наносить опасные удары, как будто… снова нас бережет!

Что за чертовщина такая?!

– Так это была проверка, вы притворялись?! – выпалила я, все же запуская в наставника обжигающей стрелой света.

Увы, он ее отразил. В последний момент, но прикрыл задницу от атаки.

– Да! Вы слишком расслабились. Из-за того, что знали: настоящей опасности нет – вы не могли по-настоящему освоить приемы, которые в будущем должны были спасти вам обоим жизнь. Мне пришлось вас встряхнуть. И посмотрите, какой прогресс!

Разозленный Фьёр все-таки подобрался к наставнику незамеченным и со злости клюнул его в макушку.

После того, как поняла, что опасности на самом деле больше нет, я убрала крылья. И все равно вылетела с тренировочной площадки метеором, пока не наговорила лишнего. Все внутри кипело.

Как он посмел? Как посмел причинить боль Фьёру?!

Отчасти я, наверное, понимала, что наставник прав. Не зря орденцы получаются такими… хм… изворотливыми и способными – все благодаря жестокому обучению. Об их чувствах, о боли, которую им причиняют, никто не задумывается – важнее подготовка. Вот и наставник решил пренебречь правилами безопасности, чтобы заставить нас с Фьёром поверить в настоящую угрозу и показать себя. Отчасти он прав, но если я не возьму себя в руки сейчас же – кого-нибудь точно покусаю!

– А я – заклюю, – добавил раах со злостью.

– Стася! – меня окликнул Роуэл. Я остановилась, повернулась к нему. – У меня есть кое-что для тебя. Вернее, для Лили.

Феникс бодро шагал ко мне и улыбался.

Я вспомнила, что несколько дней назад предложила один вариант возвращения Лиилы в семью. Алоэне очень не хватало любви и заботы – поэтому мы сблизились, когда я дала ей желаемое. Лиила совершенно точно не видела в ордене ничего хорошего. Стоит показать ей, как хорошо может быть в семье. И один из пунктов программы – это рассказы о детстве.

Светлейший знал правду, но со своей стороны обещал подыскать что-нибудь подходящее. Роуэл же считал, будто у меня, как и всех орденских воспитанников, не осталось воспоминаний, потому что их стерли.

– Я придумал, что можно рассказать ей! Ты не занята? Можно сходить к Лили прямо сейчас.

– Пойдем, – согласилась я.

Фьёр спускаться в темницы не захотел и отправился полетать вокруг дворца. Решил, что если Роуэл меня сопровождает, а Лиила сидит за решеткой, то мне ничего не угрожает. Я отпустила рааха, прекрасно понимая, как ему важно отвлечься и успокоиться. Что может быть лучше свободного полета над горными вершинами, расщелинами и пропастями? Мне даже самой захотелось. Но проведать Лиилу – тоже вариант неплохой, чтобы отвлечься.

По пути Роуэл рассказывал:

– В детстве мы, конечно, не хотели с вами играть и чаще отталкивали. Но сами не обижали и другим не давали. Вот однажды к нам во дворец наведались темные раахи с детьми.

– Дети темнейшего?

– Хм… нет. Другие. Нам с Аграоном тогда было лет по десять. А вам, получается… тебе пять, Лили три. Мы увидели, как темные дразнят Лили. Отобрали у нее игрушки, не отдают. Ты пыталась защитить, но тебя толкнули – ты упала и разревелась. Ух мы тогда и надрали им задницы! Лили потом ходила за нами хвостиком несколько недель, все повторяла, что мы ее герои. Учитывая, что говорила она плохо, звучало как-то… «гиоли» вроде. Забавно. Как думаешь, этот рассказ подойдет?

– Для начала – вполне. Особенно, если добавить подробностей. В ордене ее вряд ли кто-то защищал.

– А тебя? – Роуэл перестал улыбаться и заглянул в мое лицо. – Тебя в ордене кто-нибудь защищал?

– У меня была подруга, – уклончиво ответила я и замкнулась. Что еще могу сказать, если ничего не знаю о жизни Алоэны? Пусть Роуэл думает, будто я не хочу об этом говорить.

– А это что? – Роуэл коснулся моего плеча. Я поморщилась от острой боли.

– Жесткая тренировка.

– Слишком жесткая, – феникс качнул головой. – Я думал, что у нас только с мужчинами тренируются до крови. Давай подлатаю.

Роуэл прекрасно владел техниками исцеления, так что с небольшим порезом справился быстро.

Мы спустились в темницы, прошли по коридору. Стража поклонилась нам, не задавая вопросов. Вошли в отдельную камеру.

– Лиила, я сегодня не одна, – предупредила на всякий случай. Все же именно я заходила к Лииле – остальные старались держаться от нее подальше. Странно, учитывая, что для меня она никто.

Роуэл сразу как-то стушевался, занервничал, но порог переступил. Ах да, наша милая Лили чуть не убила его. Можно понять, почему феникс не хочет к ней! Но молодец, что все же постарался и пришел вместе со мной. Будет гораздо лучше, если он сам расскажет свои воспоминания, чем я буду пересказывать события, которые не проживала. Получится фальшиво.

– А, недобиток, – усмехнулась Лиила, поднимаясь с кушетки.

Роуэл вздрогнул. Я пожала ему руку, желая приободрить.

– Хорошо, что не убила. Теперь у меня на одного визитера больше. Это ты Алоэна, уговорила его? Такое впечатление, будто я никому здесь не нужна. Только тебе, – она притворно вздохнула. – Хотя странно. Я ведь и тебя отправила на верную смерть.

Роуэл передернул плечами. Понимаю. Лиила говорит и ведет себя, как настоящий монстр. Но… она ведь за решеткой, а мы на свободе. Она – надломленный ребенок, который не помнит, как ее любили.

– Скучаешь, Лили? – поинтересовалась я, давая время Роуэлу прийти в себя.

– Нет, что ты. Сидеть в четырех стенах неделями и месяцами – занятие крайне увлекательное.

– А чего бы ты хотела? Я хочу помочь тебе. Скрасить эти серые дни. Может быть, книги? Вышивка? Вязание? У тебя есть увлечения?

– Как будто ты не знаешь, – фыркнула Лиила. – В ордене может быть одно увлечение – побеждать. А еще сражаться, убивать, подставлять, обманывать, отравлять. Иногда травиться самим на потеху преподавателям.

– Ты пыталась отравиться?

Конечно, я понимала, о чем Лиила говорит. Учат в ордене жестко. Помимо того, что накачивают ядами для выработки иммунитета, еще и заставляют пить те яды, на которые иммунитета нет – чтобы было ограниченное время на поиск или составление противоядия. Мотивация беспроигрышная, что уж тут сказать.

Но… в словах Лиилы мне почудился какой-то скрытый смысл. Надлом.

– Да, пыталась. Когда еще было маловато иммунитета – специально траванулась. Сдохнуть хотела. Но знаешь… почему-то сдохнуть мне не дали, а потом еще и в карцер отправили. Вот там я чуть не сдохла от обморожения и заражения крови… милое было времечко, – Лиила усмехнулась.

Роуэл передернул плечами. М-да, после таких слов рассказ о радужном детстве как-то не вписывается.

– Может, ты хочешь разводить растения? – предположила я, не дрогнув. – Правда, неядовитые. Совершенно безопасные. Это можно устроить.

– Интересным образом ты переиначиваешь мои слова, – Лиила прищурилась. – Нет не хочу. У меня страсть только к ядовитым! Я на прогулку хочу, Алоэна. Увидеть солнечный свет, ощутить его нежные прикосновения. Может быть, взять в руки снег. Посмотреть, как он растает от тепла моих ладоней… Вдохнуть полной грудью свежий воздух. Вот чего я хочу. Невмоготу уже сидеть в четырех стенах.

– Обещать не могу, но я поговорю со светлейшим. Узнаю, насколько это возможно.

– А темных фениксов вы видели? – неожиданно спросил Роуэл. – Ну… когда учились.

Лиила вперила в него мрачный взгляд. Да, на ней по-прежнему метка, которая не дает говорить. Все эксперименты по снятию метки, конечно же, проводят не на ней.

– Мы тогда даже о фениксах не знали, – ответила я. – А с Лиилой чувствовали родство магии, но не понимали, что бы это могло значить. Таких темных я не припомню.

– Темные фениксы – те еще засранцы! – заявил Роуэл.

Он решил не рассказывать Лииле историю из детства, а рассказать ее мне, как будто в продолжение разговора о темных фениксах. Но так, чтобы Лиила слушала. Она, конечно, отпускала едкие комментарии в своем монструозном стиле, но Роуэл все же справился с задачей. И я, кажется, справилась. Потому что моей задачей было создать хотя бы частичку домашней, уютной атмосферы тепла и заботы. В камере да в компании с Лиилой это оказалось непросто, но мы с Роуэлом разговорились и немного даже расслабились, демонстрируя родственные чувства.

В следующий раз я решила устроить чаепитие. Нужно будет еще светлейшего зазвать. И пусть Лииле принесут чай с чем-нибудь вкусненьким. Будем вытаскивать ее из этого страшного мира, где она одна и никому не нужна. Пусть почувствует себя частью настоящей семьи.