Женатые. Часть 2

Глава 10

Оливия

Когда захожу домой, меня приветствует запах рыбы, лимона и свежей зелени. Зайдя в квартиру, я глубоко вдыхаю его, отчего мой желудок урчит. Я быстро снимаю рабочие туфли и заглядываю на кухню.

Я вхожу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ной наклоняется к плите, вытаскивая из духовки запеченное филе лосося и спаржу. Когда он поворачивается на звук моих шагов, я пытаюсь притвориться, что пялюсь на еду, а не на его задницу.

— Эй, Снежинка, ты как раз вовремя.

— Выглядит потрясающе, — восклицаю я, имея в виду ужин. — Не знала, что ты умеешь готовить.

Усмехаясь, Ной ставит полную сковороду на кухонный стол и поворачивается, чтобы достать тарелки из шкафа.

— Не хвали, пока не попробуешь. Запекать рыбу я научился от мамы, а вот овощи и рис — из интернета, — он указывает на стеклянное блюдо, полное дымящегося плова, который я не заметила раньше.

— Что ж, выглядит потрясающе, — произношу я, и сразу вспоминаю, что уже говорила это. Черт. Кажется, я немного волнуюсь. Я хочу этого, правда, хочу… но все-равно нервничаю.

И мои бабочки начинают порхать еще быстрее от того, что Ной поглядывает на меня с улыбкой Чеширского кота, полной греховных обещаний.

— Я подумал, мы должны расслабиться до того, как приступим к… — он замолкает.

Мысленно я начинаю прокручивать дальнейшие события, обещающие произойти этой ночью. Мой желудок переворачивается от мыслей об этом, и, почти не осознавая, я облизываю свои губы. А затем просто отвожу от Ноя взгляд.

— Я, хм, принесу выпить, — бормочу я, проходя мимо него с бóльшим шумом, чем это необходимо.

Я нахожу в холодильнике бутылку «Шардоне», наполняю два бокала и беру столовое серебро, пока Ной накладывает еду на тарелки. Как только стол накрыт и мы приступаем к блюдам… из меня вырывается тихий стон удовольствия.

Наш ужин так же восхитителен, как выглядит и пахнет. Филе лосося и свежая спаржа, нежная и слегка приправленная солью, перцем и оливковым маслом. Рис, заправленный лимонным соком и приправами из трав, прекрасно дополняет блюдо пьянящим ароматом.

— Я так понимаю, я заслужил твое одобрение, — дразнит Ной. — Надеюсь, что снова смогу услышать этот звук позже вечером.

Я слегка краснею, но я в слишком хорошем настроении, чтобы сказать ему заткнуться. Тем не менее, я могу смириться с подразниваниями.

— Так что было со всей твоей ложной скромностью раньше? «О, моя сексуальная энергия терпит фиаско, давай отложим это на следующий раз…».

Он смеется.

— Я никогда так не говорил. К твоему сведению, я люблю готовить, просто не трачу на это время. И пока я мало освоил рецептов. Настоящий мужчина признает свои недостатки.

— Очевидно, настоящий мужчина также говорит о себе в третьем лице, — усмехаюсь я. — Значит, ты чувствуешь себя нормально? Точно не болен? — добавляю я серьезным тоном.

На самом деле мне хочется знать: готов ли он к сексу? С большой буквы «С». И, возможно, я также должна извиниться за то, что вела себя сегодня как сучка, тоже с большой буквы «С».

Он замолкает, а потом утвердительно кивает.

— Точно. Так что я все еще согласен перейти к следующему шагу, если не возражаешь.

Его улыбка немного дрогнула, или мне просто это показалось? Я делаю глоток вина, чтобы прервать свои размышления. Сегодня вечер для тела, а не для мыслей. Если он говорит, что готов… Я отгоняю бабочек в животе, вновь пробуя сочного лосося.

Когда наши тарелки пустеют, Ной спрашивает:

— Как насчет еще одного бокала вина?

Кажется, мы не прыгаем прямо в постель. Я разрываюсь между облегчением и нетерпением.

— Конечно, звучит превосходно, — отвечаю я.

Мы наполняем наши бокалы и переходим в гостиную. Но, когда садимся на диван, Ной не прикасается к своему бокалу. Он ставит его на журнальный столик и кладет свою руку на мою. Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как выражение его лица приобретает хищный характер.

И в этот момент все меняется. Интимная атмосфера заполняет пространство между нами, и все вокруг темнеет и меркнет, будто перед грозой.

— Я когда-нибудь говорил тебе, как сексуально ты выглядишь в деловом костюме? — мурлычет он. — Вообще-то, ты сексуальна во всем… и я уверен, что будешь выглядеть еще лучше без ничего, — он похотливо улыбается. — Скоро мы это узнаем. Во всяком случае, как я уже говорил, эта одежда так благопристойна, что наблюдение за тобой на работе вызывает во мне… массу идей.

Черт, этот голос должен быть запрещен законом. Сглотнув, я опускаю бокал, прежде чем успеваю пролить вино по всему ковру.

— Н-например?

— Например, я на коленях под столом, мое лицо скрыто между твоих ног, я делаю все возможное, чтобы отвлечь тебя, пока ты отвечаешь на важный телефонный звонок, — пальцем он скользит по моей руке, следуя по пути его языка в его фантазиях. — И тогда, когда та заканчиваешь разговор, так и не раскрыв нас, ты получаешь свою награду. Я поднимаю тебя и трахаю на столе. Юбка поднята до бедер, трусики отодвинуты, блузка расстегнута, поэтому я могу чувствовать твою сочную грудь, прижатую к моей…

У меня нет слов. Лицо горит, и я, наверное, такая же красная, как помидор.

Ной продолжает:

— Люди говорят, что сила привлекает лишь женщин. Чушь. Мужчин тоже… просто большинство из них боятся сильных женщин. Но не я, — он крепче сжимает мою руку и тянет ее вниз, прикладывая к большой твердой выпуклости, показывая мне, насколько верны его слова. — Не сомневайся, Снежинка, сегодня я не собираюсь останавливаться, пока ты не будешь удовлетворена.

Мой ответ превращается в стон, когда он целует меня.

Он кладет свою руку мне на затылок, пальцами зарываясь в мои волосы, крепко сжимая, направляя меня туда, куда он хочет. Куда мы оба хотим. Другой рукой ласкает меня, поглаживая длинную линию от моего подбородка вниз по шее и обратно. Медленная, настойчивая ласка, предназначенная для того, чтобы расслабить меня, открыть для его прикосновений. И это работает. Вскоре я растворяюсь в нем.

Словно почувствовав, что я готова, Ной опускает руку ниже, чтобы расстегнуть мою блузку, одну пуговицу за другой. Темп настолько нетороплив, что я чуть не начинаю извиваться. Не желая, чтобы он прерывал наш поцелуй, даже просто делал паузу, чтобы раздеть меня, я сама скидываю с себя блузку. Я чувствую, как его губы изгибаются в небольшой самодовольной улыбке.

Его прикосновения переходят от успокаивающих к возбуждающим, дразня чувствительное местечко под моим ухом, поглаживая мою спину от шеи к пояснице. Мое дыхание прерывается каждый раз, когда его пальцы касаются застежки бюстгальтера, и я задаюсь вопросом, расстегнет ли он ее сейчас. Но только когда я выгибаюсь напротив него, он, наконец, делает это.

Одним ловким движением пальцев застежка расстегнута. Мои щеки горят, и я подавляю в себе крошечный писк удивления. Господи… Я знаю, что он много практиковался с раздеванием женщин, но даже я не могу снять бюстгальтер одной рукой.

Ной отстраняется от меня, стягивая лямки бюстгальтера вниз по моим плечам, упиваясь видом моей груди, тем, как она медленно предстает перед его взором. Я дрожу, чувствуя его взгляд на себе, словно это физическая ласка. Я до сих пор в юбке и колготках, но от голодного, пристального взгляда Ноя чувствую себя обнаженной. Только не уязвимой и слабой, а будто он видит меня настоящую, неприкрытую, и я самое прекрасное, что он когда-либо видел. Единственная женщина в его мире.

С благоговением Ной наклоняет голову, чтобы поцеловать мой сосок. Я резко втягиваю воздух. Даже это легкое прикосновение проходит сквозь меня, словно удар током. Воодушевленный, он целует его снова, на этот раз влажно, скользя губами по возбужденному бутону и стреляя искрами прямо к моему клитору. Я издаю мягкий, хриплый стон, когда Ной начинает сосать и облизывать соски, переходя с одной груди на другую, поочередно сжимая их своей большой ладонью и щипая.

— Подожди, тайм-аут, — задыхаюсь я. — Ты до сих пор… в рубашке… это несправедливо… — чертовски сложно соединять слова в предложения под таким натиском.

Ухмыляясь, Ной отстраняется. Я пользуюсь моментом, чтобы отдышаться, пока он стягивает через голову рубашку и бросает ее на пол рядом со мной.

— Хочешь перейти в спальню? — спрашивает он.

Я решительно киваю, радуясь, что он сэкономил мои силы, сказав это вслух. Я хочу его так сильно, что все мое тело дрожит.

Он берет меня за руку и ведет по коридору. Затем садится на кровать, располагая меня между своих ног, и наклоняется вперед, чтобы обернуть свои руки вокруг моей талии. Ной расстегивает мою юбку-карандаш, а ртом вновь начинает терзать мою грудь. Мне тяжело дышать, и я хватаюсь за его плечи, чтобы удержать равновесие.

Наконец, черная саржевая ткань спадает лужицей на пол, и я переступаю через нее, попадая в его объятия. Эрекция Ноя упирается мне в бедро. Осмелев, я толкаю колено вперед, чтобы потереться об него, и получаю вознаграждение в виде стона. Затем настает мой черед стонать, когда Ной решительно касается моей промежности.

— Черт возьми, — рычит он, — Снежинка, ты такая мокрая, что твои трусики промокли насквозь. Я мог бы взять тебя прямо сейчас.

Вдруг я оказываюсь прижатой спиной к кровати, а Ной нависает надо мной.

— Но не буду, — продолжает он. — Потому что мы оба знаем, что будет сегодня. Традиционный секс.

Одним пальцем Ной проводит по моей ключице, между грудями и далее вниз по моему телу, оставляя мурашки. Я прикусываю губу, когда его палец через влажную ткань трусиков касается моей киски.

Он хищно улыбается.

— Но сначала нужно сделать тебя покладистой и влажной.

И с этими словами, прежде чем я могу что-либо произнести, Ной срывает с меня трусики и опускается вниз. Из моего горла вырывается дикий вопль. Языком он проводит по опухшему клитору, и я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы молчать. Боже, парень делает куни так, словно умирает от жажды. Его длинный, толстый палец вонзается внутрь меня, поворачивается, и, святое Боже, сделай это снова! Я цепляюсь пальцами за его волосы, прижимая лицо к своей киске, пока он не начнет задыхаться, но мне наплевать, я не могу остановиться, это слишком, и мои мышцы сами по себе начинают сжиматься.

Ной вынимает палец только затем, чтобы потом войти двумя. Маленькие отчаянные стоны вырываются из меня, когда Ной лижет мой клитор, погружая указательный и средний пальцы глубоко внутрь меня. Я на самом деле дрожу, и это происходит не только от сильного ощущения. Я знаю, почему он прилагает столько усилий, чтобы подготовить меня. Я уже видела его огромный член, и прошло уже много времени с тех пор, как что-то было внутри меня. Поэтому мне понадобится вся смазка и растяжка, которые я могу получить.

От волнения по позвоночнику пробегает дрожь, увеличиваясь в десятикратном размере. Мой желудок сжимается от предвкушения. Я настолько готова к этому, для него, что чувствую, как горю. Задыхаясь, я дрожу и сжимаюсь вокруг его пальцев. Еще чуть-чуть, почти…

Пока сукин сын не отступает.

— Еще рано, — подразнивает он.

Я почти с осуждением смотрю на него. Но знаю, что будет дальше, и хочу, чтобы он оказался у меня внутри. Я киваю и смотрю на него в безмолвном согласии, и тогда он быстро снимает с себя штаны и боксеры, затем берет презерватив из ящика прикроватной тумбочки и вскрывает упаковку.

Подождите-ка, что-то тут не так. Я пытаюсь собрать свои затуманенные похотью мысли. У него все-таки были презервативы прошлой ночью? Тогда почему он остановился, когда я упомянула о них? И зачем мне тогда нужно было заходить в аптеку?

Но эти мысли улетучиваются, когда он начинает поглаживать свой член. У меня захватывает дух. Он такой толстый, и у меня так давно был секс, что даже первые пару сантиметров уже приносят дискомфорт.

— Подожди, — задыхаясь, произношу я, и он тут же замирает.

— Ты в порядке?

— Д-да, — отвечаю я. — Продолжай. Просто… помедленней, — я ни в коем случае не хочу, чтобы он сейчас останавливался. Меня не волнует, откуда появились презервативы, пока мы можем просто трахаться.

Потихоньку он начинает двигаться во мне, останавливаясь, когда я напрягаюсь.

— Хорошая девочка. Ты чувствуешься как хорошо, — бормочет он.

Его голос напряжен. Я уверена, это от того, что он сдерживает себя. Он выглядит невероятно сексуально, нависая надо мной, с приоткрытыми губами и этими венами, выступающими на его напряженных предплечьях.

Когда я чувствую, что больше не могу его вбирать в себя, он, наконец, входит полностью. Я уже влажная от пота. Чувство полноты захватывает дух, растяжение слегка горит, что балансирует на грани между удовольствием и болью.

Ной начинает отстраняться, а затем вновь скользит в меня, так же медленно, как и раньше. Но сейчас я готова к настоящему сексу. Я упираюсь пятками в его ягодицы, побуждая его к продолжению.

Его глаза вспыхивают.

— О, ты хочешь этого?

Я стону в ответ, потому что обличить мысли в слова, когда он так глубоко внутри меня, просто невозможно.

— Ты готова? — он медленно выходит, почти полностью, затем резко двигает бедрами вперед.

С моих губ срывается вскрик. Он выходит и скользит обратно, снова и снова, наконец, трахая меня. Блаженство проходит сквозь меня с каждым резким толчком, волна идет одна за другой, удерживая меня на плаву, не давая утонуть, переполняя меня. У меня кружится голова от удовольствия. Эмоции настолько яркие, что я не могу думать, дышать или что-либо делать, кроме как хныкать.

— Черт, детка, ты потрясающа, — стонет Ной. — Я так долго этого ждал. Я каждую ночь дрочил, думая о тебе… Хотел вонзиться в тебя своим членом, заставить выкрикивать мое имя. Ты заставила меня чертовски помучиться.

Его голос звучит напряженно. Я чувствую волнение от мысли, что заставила его вести себя так дико, что он потерял над собой контроль. Ной Тейт, мужчина, который может заполучить любую женщину, вынужден был ждать меня.

Он впивается в меня своими губами, его язык ищет мой. Мы меняем позицию, и теперь он поднимает мои ноги вверх, и его таз задевает мой клитор с каждым движением. Я отчаянно стону. Волны экстаза поднимаются все выше и выше…

Пока не достигают пика и не обрушиваются, пронзая меня.

— Ной! — выкрикиваю я, дрожа в его объятиях.

— Черт, я чувствую, как ты сжимаешься… Так плотно, так хорошо, я…

Его хриплый голос перерастает в непонятное рычание, в страстный, первобытный звук чистого удовольствия. Он делает еще несколько жестких толчков, содрогаясь во мне, пока его бедра не замедляются и, наконец, останавливаются.

В течение нескольких минут мы просто цепляемся друг за друга, задыхаясь, смакуя последние волны блаженства, пока спускаемся с небес. Не знаю даже, смогу ли я встать, если захочу. Теперь я понимаю, что имеют в виду женщины, когда говорят, что побывали на небесах.

Я задыхаюсь, когда Ной успокаивается. Он встает, чтобы выбросить презерватив в мусорку, а затем ложится рядом со мной. Он кладет голову на руку, приподнимаясь на локте, чтобы взглянуть на меня.

— Так… что ты думаешь?

Ой, да ладно. Он же не ожидает, что после всего этого я буду говорить связно, не говоря уже о проклятом обзоре для Yelp. (Примеч.: Yelp — американский веб-сайт с обзорами и рейтингами на различные организации и виды услуг).

— Хорошо, — бормочу я. Это все, что я могу произнести. Но, думаю, это менее смущающе, чем «одиннадцать из десяти» или «я не чувствую своих ног».

Я больше чувствую, чем слышу, как он смеется. Он протягивает руку и переплетает наши пальцы. Поднимая мою руку к своим губам, он оставляет на ней нежный поцелуй, затем опускает ее, перекидывая за свое тело.

В его объятиях так безопасно, я лежу, обмякшая, измученная, залитая теплым золотым светом удовлетворения. Я, наконец, сделала это. Трахнула Ноя Тейта, и это была одна из лучших идей, которая когда-либо у меня возникала. Я знала, что этот секс будет намного лучше, чем мой прошлый опыт, иначе люди бы не говорили об этом так, как говорят, но я никогда не думала, что это может быть так приятно. Это не сравнить даже с моими подростковыми фантазиями.

Я решаю, что мой скучный, болезненный опыт с Брэдом вообще не надо брать в расчет. Сегодня вечером был мой настоящий первый раз. Передо мной открылся новый мир удовольствий, и я намерена изучить его в полной мере.

Огромный зевок прерывает мои мысли. Фух… сразу после того, как я немного отдохну.

Я прижимаюсь к Ною и кладу голову на его бицепс. Вместе мы уносимся в сон.