Женимся! Это приказ

67 глава

Аня

Я была в итоге рада, что вернулась в квартиру, где мы жили с мамой, не одна. Потому что даже не представляла, как тяжело мне бы было без возможности выговориться, услышать, что я всё сделала правильно.

Так важно было знать, что хотя бы один человек в мире тебя понимал.

Что касалось Оли, я её поддерживала, конечно, но сказала ей, что считала неправильным то, что она не рассказала Тимофею о беременности. Всё-таки, ответственность, пусть за ещё не родившегося малыша, должны были нести двое. И не важно, в каких они после планировали остаться отношениях.

Только вот подруга была непреклонна. Судя по всему, на данный момент она планировала сходить к врачу, чтобы подтвердить беременность, и что она протекает нормально. Потом переехать обратно к себе в квартиру, выносить ребёнка, уйти в декрет, и воспитывать его или её самостоятельно, став матерью-одиночкой.

Всё, только бы не общаться с Тимофеем, не слышать напрямую, что ему не нужен ребёнок. Как я поняла, это был её основной страх, хоть она и не проговаривала его вслух.

Нам никто не звонил, не пытался с нами связаться, и это, если честно, немного било по самолюбию. Как будто Матвей и Тимофей даже и не заметили нашего ухода. Я, конечно, понимала, что у них возникла проблема посерьезнее, но всё-таки…

Дала себе сутки на то, чтобы немного прийти в себя, и начала действовать.

Пока Оля страдала от токсикоза и неразделенной любви, лежа на диване, я составила себе обновленное резюме, это оказалось не так сложно, потому что я обновляла его не так давно. Разослала резюме по всем имеющимся в моменте вакансиям.

После чего, позвонила начальнику нашего отдела кадров, и попросила рассчитать себя завтрашним днём и уволить. Помогло то, что в компании были в курсе того, что я была супругой начальника. А значит, никто «против» ничего мне даже сказать не мог. Надо, так надо.

Именно где-то через пару часов после звонка отделу кадров, ко мне в квартиру позвонили. Так как мы не заказывали доставку, не ждали никого, то обе с Олей напряглись, понимая, кто скорей всего мог быть за дверью.

Я видела, с какой надеждой Оля смотрела на меня, когда я шла к дверному глазку, и как потух её взгляд, когда я сообщила ей, что пришёл Матвей, а не его брат, которого она, что бы не говорила, всё-таки ждала.

Дверь я не открывала. Какой был смысл? Поругаться ещё и здесь? Я только отошла от вчерашних слёз, и чуть успокоилась. Хватит с меня драмы в жизни. Больше я не собиралась ни к кому привязываться, чтобы терять людей не было так больно.

Но стук был настойчивым.

- Аня, открой! Я знаю, что ты дома. Видел свет в окнах. Нам надо поговорить.

- Сто тысяч. – Проговорила я спокойным голосом. Но он должен был меня слышать. Я сидела на пуфе прямо рядом с входной дверью.

- Что? В смысле сто тысяч? Что это значит?

- За разговор я хочу сто тысяч. Я же продажная баба, так почему я должна разговаривать с тобой за бесплатно?

Громкий выдох был красноречивей любых слов. Матвей понимал, что я вернула ему его же слова, которые задели меня больше всего.

- Я так не думаю, Аня. Я был на эмоциях, и наговорил лишнего. Но и ты должна меня понять, я узнал, что у меня мама серьезно больна, что ты знала при этом, и ничего не сказала.

Я молчала. Конечно, мне было, что сказать, но надо ли?

- Ань… Я знаю, что был не прав. Уже осознал. Просто хотел донести до тебя свою точку зрения, почему так сорвался. Но это не значит, что я считаю, что поступил хорошо.

Встала, повернула замок, и резко открыла дверь, толкнув её от себя.

Матвей застыл передо мной, как будто не ожидал, что я сдамся и открою так быстро. Он ещё был не в курсе, что то, что я открыла дверь, ничего не значило. Но выслушать я его была готова.

Выглядел мужчина откровенно плохо. Растрепанный, помятый, на щеках длинная щетина, под глазами мешки, и тени такие на лице, словно он на несколько лет постарел всего за один день.

- Твоя мама сильно больна. Я не врач, но из того, что я знаю об этой болезни, в её состоянии несколько недель уже не играли роли. Именно пару недель назад я обо всём и узнала. И это её право, рассказывать кому-то о своём состоянии или нет. Я всегда уважаю границы человека. Она попросила молчать, это я и сделала. Только и всего. В ответ на своё молчание, я получила обвинения, в том числе в том, что много на себя взяла. Я освободила себя, по итогу, полностью от обязанностей нести хоть какую-то информацию касаемо твоей семьи. Ушла, добавив, что не буду тебе вредить. Захочешь развестись сразу – ладно. Позже – как скажешь. Так что ещё тебе надо, Матвей? Зачем ты здесь?

Матвей смотрел на меня прямо. Ласкал взглядом каждую черточку лица и тела. Словно пытался насладиться мгновением, пока меня видел. Будто бы успел соскучиться за то недолгое время, что мы были порознь.

- Хотел извиниться, и сказать, что так не считаю. Что мои слова были неправильными. – Он отвёл взгляд, опустив его вниз, на пол лестничной площадки.

- Если это всё, то можешь идти. – Сухо произнесла я, сама себя удивляя. Внутри всё горело, всё моё естество тянулось навстречу мужчине, хотело обнять его, утешить, разделить с ним боль, сказать, что я понимаю его и не обижаюсь больше.

- Не всё. Вернись обратно ко мне. И с работы не надо уходить. Пожалуйста.

- Быть вместе нам больше не за чем. То, что от вас скрывали – раскрыто…

- Есть зачем. Я, оказывается, без тебя не могу. Потому что я тебя люблю. – Сказал, и поднял на меня взгляд.