Женимся! Это приказ

69 глава

Аня

Прошло всего несколько дней с того момента, как Матвей пришёл за мной, но многое успело поменяться. Мы снова были вместе, и я знала, что это было не из-за договора, или чего-то ещё, а потому что нам так хотелось.

У меня пришли «женские дни», значит, никакой беременности не предвиделось в ближайший месяц как минимум. Я, к своему удивлению, почувствовала, что даже немного огорчилась этому факту. И это был интересный знак.

Возможно, нам с Матвеем стоило обсудить вопрос детей чуть позже, когда оба будем в нормальном, стабильном эмоциональном состоянии.

От мамы с лечения пришли хорошие новости: был хороший прогресс, и врачи давали отличный прогноз на возможность ещё одной ремиссии. Я была рада за неё очень сильно, но с Матвеем пока новостями не делилась.

Потому что это было, словно сыпать соль на рану. У его мамы наоборот было всё плохо.

Из дома её перевезли в больницу, где по факту поддерживали её жизнедеятельность. Организм медленно сдавался. И сегодня как раз она попросила нас прийти. Причём всех вместе. Матвея, Тимофея, меня и Олю, и свою дочь.

Внутренне я понимала, что это был не слишком хороший знак. Как будто бы настало время прощания, и она хотела это сделать. И, кажется, понимала это не одна я.

На Матвее с самого утра не было лица. Как бы я ни пыталась его приободрить, но сложно было что-то сказать, или сделать, что могло бы принести утешение. Ничто было не сравнимо с тем, что он терял.

В больницу приехали чуть заранее, но автомобиль Тимофея уже стоял на парковке. Оля с Тимофеем, кстати, тоже помирились, и воссоединились. И, судя по словам Оли, у них начался какой-то новый этап в отношениях. Тимофей очень изменился.

Хотелось бы верить, что всё так и продолжится, и они смогут быть счастливы.

У палаты свекрови сидел Иван Петрович. За несколько дней, что я не видела его, он словно постарел лет на десять. На голове добавилось седины, морщины стали более заметными, хотя он всегда выглядел моложаво. И вес точно скинул…

- Привет, пап. – Поздоровался Матвей, протянув руку отцу. Тот её пожал, но на нас почти не взглянул.

- Привет. Садитесь пока, там медсестра у матери, укол ставит, попросила выйти. Все уже здесь, ребята на первый этаж спустились к аппарату с кофе, и вернутся сейчас.

Через десять минут мы полным составом зашли в палату к маме Матвея.

Она, кстати, выглядела менее опечаленной, чем все собравшиеся. А, возможно, просто храбрилась. Кто знал, что было у людей в такие моменты жизни в голове.

- Я очень рада вас здесь видеть. – Начала свекровь первая. – Спасибо, что пришли, потому что мне есть, что сказать.

На мои глаза уже набежали слёзы, это было сложно контролировать. Но я старалась не плакать, чтобы и остальных не вгонять в тоску.

- Поговорим ещё, когда тебя подлечат, и домой вернешься. – Мягко сказал Тимофей.

- Мы все знаем, сынок, что я уже не вернусь. – От этой фразы в палате стало очень тихо. Даже приборы, пищащие рядом, как будто затихли. – Но не стоит делать из этого трагедию. Последнее, что бы мне хотелось, это причинить вам душевную боль.

- Мам… - Подскочила к койке матери сестра Матвея. Она была ещё совсем юной. Шестнадцать лет, это совсем не тот возраст, в котором обычно люди теряли родителей. И ей, объективно, придётся сложнее всего, наверное.

Она, сев на койку, рядом с мамой, почти легла на неё, обнимая, и прижимаясь к груди.

- Мне очень жаль, что я многого не увижу. Мне хотелось бы станцевать на свадьбе дочери, нянчиться с внуками, а, возможно, и правнуками. Но, у меня, видимо, другая судьба. И это ни хорошо, ни плохо. Я благодарна уже за то, что есть. За то, что прожила жизнь с любимым человеком, вырастила детей, жила в любви, по совести, и ухожу поэтому со спокойной душой, зная, что у моих близких всё будет хорошо.

- Мам, ну ты прям как… - начал Матвей, но его голос сорвался. Все сейчас были слишком эмоционально напряжены.

- Дети мои, берегите друг друга. Помните, что в жизни нет важнее ценности, чем люди рядом с вами. Никакие деньги, статусы, власть, ничто не заменит вам человека. А если ты одинок, то тебе ничего и не надо. Смысл только в том, чтобы быть нужным кому-то, и нуждаться одновременно. Я бы хотела, чтобы вы всегда это помнили.

- Думаю, лучше момента не будет, чтобы сказать. – Взяла вдруг слово Оля, и все уставились на неё, никто явно не ожидал такого. – Хочу, чтобы вы знали. Я беременна. Жду детей от Тимофея. Была в больнице несколько дней назад, выяснила, что мы ждём двойню.

Судя по лицу Тимофея, он слышал сейчас эту информацию впервые. Я же была в шоке от того, что Оля была беременна сразу двумя детьми!

Свекровь улыбалась, ярко, как на фотографиях из молодости. И именно такой, с яркой улыбкой и любовью к близким мы её и запомнили.

Несколько месяцев спустя

- Не знаю, сколько я высижу, мне сейчас всё тяжело. Сидеть, лежать, стоять, а ещё бегаю в туалет каждые пять минут. Тимофей предлагал мне никуда не ездить, но разве я могла пропустить такое событие!

Мы с Олей вместе ехали в родительский дом Тимофея и Матвея, где они решили праздновать свой день рождения. Идея принадлежала их отцу, который впервые собирал всю семью после похорон свекрови, так что ему никто не смел отказать, хотя изначально ничего праздновать в этом году не собирались.

Оля была глубоко беременна, а с учётом того, что беременна двойней, сначала у неё в помещение входил живот, а потом она. У Матвея и Тимофея вовсю шло расширение бизнеса, и они дневали и ночевали на работе. Но всё равно все сказали, что будут.

А я подумала, что день рождения супруга, и общий сбор отличное место, чтобы сообщить ещё одну хорошую новость. Мы тоже ждали пополнение, у меня уже было двенадцать недель, и мы даже знали пол.

Ждали девочку.

И, я, конечно, не очень верила во всякие переселения душ, и прочее, но кто его знал? От этой мысли внутри, почему-то, становилось во сто раз теплее…