Женская логика

23

Когда я вернулась в офис, Диана уже прочитала заметку в «Нью-Йорк пост». Она хотела высказать свое мнение по поводу прочитанного, но я отмахнулась от нее со словами:

— Я не хочу об этом говорить. — И прошла мимо.

Не спрашивайте, как мне это удалось, но я умудрилась принять в тот день двух пациентов подряд. Только когда они ушли, я закрыла лицо руками и заплакала. Тщетно я пыталась понять, кто все время вмешивается в мою жизнь и почему. К концу дня я осознала, что слезами горю не поможешь, и принялась за поиски более разумного решения своей проблемы.

Я позвонила в «Нью-Йорк пост» и попросила соединить меня с редактором шестой полосы. Я представилась и заявила, что хочу знать, кто предоставил им информацию, которая легла в основу статьи.

— Вы и предоставили, — удивился редактор. — Я сам принимал звонок, доктор Виман.

— Но я не звонила! — возмутилась я.

— Так или иначе, это была женщина, которая представляется вашим именем, говорит вашим голосом. Она знает о вас все до мельчайших подробностей и дает ваш номер телефона на тот случай, если мы захотим что-то уточнить.

«Хорошо, — подумала я. — Он решил, что у меня раздвоение личности. Ну и пусть себе решает, что хочет. Зато я теперь знаю, что человек, который сует мне палки в колеса, — женщина. Круг подозреваемых сужается».

Затем я подошла к шкафу и достала прошлогодний «Нэшнл инквайрер» со статьей о нас с Кипом. Я позвонила в «Инквайрер» и позвала к телефону журналиста, именем которого была подписана статья. Сейчас мне было странно, что я не сделала этого с самого начала. Но я тогда не сомневалась в виновности Кипа и была слишком поражена случившимся. Когда автор заметки взял трубку, я объяснила ему, кто я такая (естественно, сначала он заявил, что никогда не слышал обо мне), а затем сказала, что мне необходимо знать, с чьей подачи он смешал меня с грязью.

— Обычно мы не выдаем источники, — ответил он, наконец «вспомнив» меня. — Но поскольку статья прошла у нас так давно и никто, кроме вас, ею не интересуется, я могу сказать вам, что проговорился кто-то из вашего окружения.

— Из моего окружения? Что вы имеете в виду?

— Кто-то из ваших людей. Ваш агент, или менеджер, или специалист по связям с общественностью, или что-то вроде того. Сейчас я точно не помню ее должность.

Значит, это был не Кип. Ее должность. А поскольку оба раза звонила женщина, это могло быть одно и то же лицо. Но я не очень-то доверяла автору статьи.

— Такого не может быть, — возразила я. — В статье меня представили в самом дурном свете, она сильно повредила моей профессиональной карьере. В те времена, когда у меня были «свои люди», все они были заинтересованы в росте моей карьеры, а не в ее подрыве. Почему же тогда кто-то из них, как вы выражаетесь, «проговорился»?

— Я понятия не имею, кто, что и зачем делает, — сказал он. — Звонившая сюда девица намекнула, что вам бы хотелось, чтобы история получила огласку, но без вашего участия. По ее словам, вам надоел ваш муженек с его бесконечными изменами, и вы хотите от него избавиться — причем так, чтобы никто не знал, что инициатива исходит от вас. Мы это напечатали. Вот и все, что мне известно. Счастливо!

Он положил трубку.

Понятно. Как бы то ни было, обе статьи организовала женщина «из моего окружения», которой известны все мои секреты. И, если верить редактору «Нью-Йорк пост», она говорила моим голосом, подражала мне…

Подражала мне! А разве Диана не подражала мне, когда занималась со мной по методике доктора Ви-ман? Разве не освоила она мою роль, когда давала мне уроки?

Нет. Не может такого быть. Моя верная, моя преданная Диана! Конечно, она, как сказал журналист «Инквайрер», принадлежала к числу «моих людей». Все совпадает. Но зачем ей было губить мою карьеру, разлучать меня с Брэндоном? Неужели она…

Я вспомнила, как однажды Диана сказала: «Во мне гораздо больше честолюбия, чем вы думаете». Она сама просила меня о повышении, хотела, чтобы я перевела ее со скромной должности ассистента на должность квалифицированного специалиста, который занимается с пациентами. Быть может, ее желание было так велико, что она была готова добиться своего любой ценой — даже ценой моей карьеры? Возможно, она строила против меня козни, чтобы потом сказать: «Доктор Виман вышла из игры, теперь я могу делать то, что делала она, и даже лучше!» Пусть она не защищала диссертацию в области лингвистики, но она изучила методику доктора Виман на практике. Она могла позвонить в «Инквайрер», решив, что одной статьи будет достаточно, чтобы погубить меня. Но я не сдалась и продолжила свою практику, тогда она выждала время и совершила вторую попытку, с «Нью-Йорк пост».

А что, если честолюбие тут ни при чем? Что, если Диана просто мстила мне? Она же говорила, что я унижаю ее своим высокомерием, не уважаю ее потребности, не выражаю соболезнований по поводу ее сломанных ногтей, не считаю ее человеком… Да, я знала, что с некоторых пор она была недовольна мной, своей начальницей, но, вероятно, недооценивала степень ее недовольства.

Боже мой, ну конечно, это Диана! От волнения у меня застучало в висках. Как она могла?!

Я всегда была слишком импульсивна и торопилась с выводами, но сегодняшние события окончательно сбили меня с толку. Я вскочила с места и фурией влетела в приемную. Диана сидела за своим столом и с самым безмятежным видом подстригала ногти.

— Сейчас же оставь в покое ножницы! — рявкнула я.

Она удивленно взглянула на меня.

— Но почему? Вам они нужны? У меня в ящике есть запасной набор.

Диана потянулась к ящику, но я схватила ее за руку.

— Мне не нужен твой маникюрный набор! Я хочу знать правду, Диана!

— О чем?

— Об этой грязной газетенке! — Я кивнула в сторону газеты, валявшейся на столе у Дианы. Газета была развернута на злосчастной шестой странице.

— Ах это… — протянула она. — Вы хотите знать, что я о ней думаю? Или почему мистер Брок орал как сумасшедший?

— Нет, Диана. Я хочу знать правду о том, как история о нас с Брэндоном попала в газету. Я предполагаю, что попала она туда благодаря тебе — так же, как и в прошлый раз.

У Дианы рот раскрылся от удивления.

— Теперь вы рассуждаете, как сумасшедшая.

— Я сумасшедшая?! А не ты ли много лет работала бок о бок со мной? Не тебе ли была известна каждая деталь моей профессиональной биографии? Не ты ли претендовала на роль моего последователя и хотела перенять у меня мое дело? Что ты можешь сказать в свою защиту, Диана?

Она в недоумении уставилась на меня, будто не верила собственным ушам. Я решила, что, если она сейчас засмеется, я убью ее.

— Вы шутите? — наконец проговорила она. — Испытываете на мне очередной сценарий?

— Я не шучу! Кто-то рассказал газетчикам о нас с Броком, и я подозреваю, что это сделала именно ты. Так что лучше скажи мне, зачем ты так поступила. Тогда я смогу объяснить Брэндону, кто это сделал и почему, мы с ним помиримся и снова будем вместе.

Теперь Диана была в ярости. Она вскочила и подошла ко мне вплотную, чуть не ослепив меня блеском золотого кольца, торчавшего в ее правой ноздре.

— Слушайте, доктор Виман! — Она ткнула в меня пальцем. — Вы, видно, не в себе, раз выдвигаете против меня такие кошмарные обвинения. Но я буду защищаться, чтобы поставить вас на место! Вы готовы?

Я скептически покачала головой:

— Конечно, готова. Давай, выкладывай.

— Итак, первое. Я не могла обратиться в газету в прошлом году, потому что даже не знала, что у вас были проблемы в семье. Тогда вы не делились со мной подробностями своей личной жизни. Вы тогда ничем не делились со мной! Я пребывала в полном неведении о ваших проблемах, вы же вели себя как Снежная королева. Или вы уже забыли?

Ладно, откажемся от этой гипотезы. Я действительно не говорила ей об измене Кипа. Совсем забыла.

— Второе, — продолжала Диана, — зачем было мне публиковать историю о мистере Броке и делать из него дурака? Он неплохой парень. Кстати, именно благодаря мне вы стали встречаться. Или вы и об этом забыли, доктор Виман?

— Хорошо, что ты мне напомнила. Ты втайне от меня сходила к нему и рассказала о моих чувствах. Может быть, в твоих привычках совершать поступки тайно от меня? Ты, наверное, всегда так делаешь?

Тут Диана разошлась не на шутку:

— Да если бы я втайне от вас не пошла к нему и не сказала о ваших чувствах, вы бы с ним вообще не стали встречаться! На вашем месте я бы в ногах у меня валялась, а не собак на меня вешала!

Меня передернуло от ее грубости, но я не могла не согласиться, что она сыграла решающую роль в нашем воссоединении с Броком. Уж не поторопилась ли я с обвинениями? Но я уже завелась и не могла остановиться:

— У меня есть подозрение, что ты свела нас нарочно, чтобы я увлеклась своим романом и забыла о деле. А пока я бы крутила любовь, тебе бы ничего не стоило присвоить себе мою методику!

Диана вздохнула:

— Вот вы умная женщина, а такую чушь несете.

— Почему чушь?

— Если бы вы отошли от дел, что бы случилось со мной?

— Ты бы смогла начать свое собственное дело. Стала бы новым проповедником знаменитой методики доктора Виман.

— У меня для вас новость: методика доктора Виман больше не является знаменитой.

— Она все еще знаменита, можешь не сомневаться!

— Ладно, не буду спорить. Но дело не только в этом. Я не хочу открывать свое дело. До сегодняшнего дня мне нравилось у вас работать. Думаю, я вообще не смогла бы работать самостоятельно: у меня не такой характер. И на низкий поступок, в котором вы меня обвиняете, я бы не пошла — это тоже не в моем характере.

Насчет самостоятельности и независимости Диана, пожалуй, была права. Она удивляла меня многими качествами, но не этими.

— Третье, — продолжала она. — В «Нью-Йорк пост» написано, что мистер Брок тайно брал у вас уроки. Для меня это было новостью: вы никогда не говорили мне, что это надо скрывать. Вы ничего мне о нем не говорили, кроме того, что он преуспевающий бизнесмен и что он много путешествует. Для меня в том, что он приходил сюда каждый вторник, не было ничего особенного. Так что напрасно вы пытаетесь меня оклеветать, только время зря теряете. Кроме того, вы так обидели меня, что я увольняюсь.

— Увольняешься?!

Только этого мне не хватало! Я не могла позволить ей уйти — особенно после того, как она так мастерски опровергла мои обвинения. Как я вообще могла ее заподозрить? Конечно, разлад с Брэндоном выбил меня из колеи, но несправедливо винить Диану во всех моих бедах. Я больше не верила в гипотезу о ее виновности и посягательствах на мое место. Но кого еще винить, я тоже не знала.

— Да, увольняюсь, — ответила она. — А зачем мне здесь оставаться?

— Затем, чтобы продолжать работать со мной, — сказала я, потупившись. — Я прошу у тебя прощения, Диана. Я была не права, поторопилась с выводами.

«Так же, как Брэндон поторопился с выводами обо мне», — подумала я и продолжила:

— Такие вещи могут довести до паранойи. Начинаешь думать, что никому нельзя доверять. Даже самым близким.

Она немного умерила свой пыл.

— Я понимаю, что вы расстроены, но из всех людей выбрать именно меня в качестве объекта для своих атак…

— Мне очень стыдно за себя. Ты всегда служила мне верой и правдой и была надежным другом. Без тебя моя практика просто остановилась бы. И, как ты справедливо заметила, с Брэндоном я бы без тебя никогда не сблизилась. Возможно, теперь мы с ним расстанемся, но нам было так хорошо вместе! Я в неоплатном долгу перед тобой, Диана.

— В неоплатном? — переспросила она и покачала головой. — Отчего же? Думаю, сейчас самое время попросить вас повысить мне зарплату. Ну, хотя бы на двадцать процентов. Как вы на это смотрите?