Жесткий рок

Глава 28

С замиранием сердца слежу за четко выверенными движениями Антона.

Он вешает на ремень приемник от СПМ[1] и вставляет в ухо наушник. Эта система нужен ему, чтобы слышать музыку синхронно со звуком, идущим из колонок. Вадик объяснил, что весь звук из колонок направлен на зрителя. Антон, находясь на сцене, практически его не слышит, а эта штуковина позволит моему фронтмену чувствовать ритм и контролировать голос, иначе получится полная абракадабра.

Ребята сгруппировались и шушукаются. На самом деле – это невероятно. В такой сплоченной команде каждый человек на вес золота. Их всего четверо, но они создают настолько гармоничные и насыщенные вещи! Мощь нереальная. У меня, как у слушателя, бегут мурашки. И там целый зал на три тысячи человек со мной солидарен!

– Ты идешь или как? – спрашивает Вадик, дергая меня за плечо.

– Да… сейчас… – отвечаю, бросая последний взгляд на Антона.

Он уже полностью погружен в предстоящее выступление. На меня даже не смотрит. Я слышу, как толпа скандирует название группы. Организатор дает знак рукой, и ребята устремляются на сцену.

– Погоди… – прошу Вадика и иду посмотреть, как зал выглядит с этой стороны.

Ого!

Сцена вспыхивает огнями, выхватывая из мрака тысячи голов. Народ шумит, встречая своих кумиров, а группа начинает играть. Мой Бес тоже играет, расхаживая по сцене. Он у меня такой талантливый.

– Добрый вечер, друзья! – орет мой герой, и толпа взрывается овациями.

Делаю несколько фото музыкантов на фоне этого людского моря и сразу гружу в инстаграм.

Мы с Вадиком поднимаемся на балкон прямо над сценой, и я целый час отрываюсь вместе со всеми. Я раньше не была на их концертах. Никогда! Почему я не ходила? Я бы уже тогда влюбилась в Беса, потому что на сцене он еще более нереальный, чем в жизни. У меня по телу гуляют мурашки огромными косяками, а на руках волоски встают дыбом.

Он указывает рукой на толпу, и они орут, подпевая. Антон полностью сконцентрирован на контакте с залом. Они отвечают ему взаимностью. В какой-то момент в центре фан-зоны фанаты разворачивают гигантский флаг с названием группы.

Кру-у-у-у-уто-о-о!

Я слышала раньше, на каком уровне они отрабатывают свои выступления, но не понимала этого до конца. Качество звука, освещение, вокал – все на высочайшем уровне. Час пролетел для меня мгновенно. Когда ребята ушли на перерыв, мы с Вадиком тоже побежали вниз.

Влетаю в комнату отдыха и вижу только Антона, хотя народу там предостаточно. Он стоит в центре и жонглирует барабанной палочкой, смеясь над чьей-то шуткой. Его голова мокрая от пота, футболка тоже. На шее висит полотенце.

Заметив движение, он поворачивает ко мне свою гениальную голову.

И я вижу это – он доволен жизнью. Он тащится. Этот парень обожает свою работу. Тело его прямо-таки вибрирует. Он пойдет туда и опять разорвет этот огромный зал в пух и прах.

Антон вопросительно вскидывает брови, двигая нижней челюстью. В ответ я улыбаюсь так, что хоть завязочки пришивай, и бегу к нему. Он разворачивается и подхватывает меня вовремя.

– Я весь мокрый, блин… – сетует мой мужчина, сцепляя руки в замок и подхватывая ими мою попу, чтобы мне удобнее было висеть у него на шее.

– Ты такой крутой… – сообщаю во всеуслышание, не стесняясь.

Это заявление вызывает дружный смех вокруг нас, но я смотрю только на Антона. Он тоже смотрит только на меня и лениво улыбается.

– Алён, а я крутой? – кричит с дивана Дэн.

В целом, за барабанной установкой он словно дитя дьявола, но я скажу ему об этом в другой раз.

– Нет, – отвечаю, по-прежнему не отрывая глаз от Беса. – Крутой только Антон.

Все начинают гоготать, а губы Антона расходятся чуть сильнее. Кусаю свою, чтобы самой не рассмеяться.

– Сколько он тебе платит? – возмущается Дэн, и тут уж мы с моим любимым панком начинаем хохотать.

Народ продолжает шутить на эту тему, но мы сконцентрированы друг на друге.

– Понравилось? – тихо спрашивает он.

– Да… – завороженно отвечаю ему. – Я не была раньше на концертах F.M.G…

– Круто. Мы тебя еще успеем зае*ть, – говорит он, покачивая меня из стороны в сторону.

– Не-е-е-ет!.. – хохочу я. – Такого не будет!

– Посмотрим, – хмыкает Антон, внезапно становясь серьезным.

Моя улыбка тает следом, и я смотрю на его губы. Потом ему в глаза. Кажется, на минуту вокруг нас даже разговоры затихли. Просто этот момент вдруг стал невероятно интимным. Химия между нами просто витает в воздухе.

– Две минуты! – объявляет организатор, и мы с Антоном приходим в себя.

Он ставит меня на пол и целует в лоб, а потом уходит вместе со всеми. Оборачиваюсь и провожаю его взглядом.

«Люблю тебя», – шепчут мои губы.

Вижу его сумку на диване и иду к ней. Вещи внутри все перемешаны, поэтому я достаю их и аккуратно складываю заново. Слышу шум за спиной и оборачиваюсь. Оказывается, я здесь не одна. Вера стоит у стены, сложив руки на груди, и смотрит на меня.

Что ж, кажется, это отличный момент, чтобы вставить ей пи*ды за то, что оклеветала меня. Конечно, вины Беса в моих страданиях не меньше, но все же.

Оставляю в покое пахнущие грейпфрутом футболки и выпрямляюсь.

– Вера, – говорю, направляясь к столу, где стоит принесенный ею кофе. – Раз ты еще здесь…

Она словно чувствует неладное и отрывается от стены.

Беру стакан с желтой крышкой. Тот, который предназначался моему Бесу, и открываю.

Эспрессо..

– Антон уже неделю пьет мокачино, – сообщаю, подходя ближе.

– Пф-ф-ф… – вскидывает она брови. – Ты головой ударилась?

Согласна, это звучит дико. Но он в самом деле пьет его уже целую неделю. С тех пор, как я на спор заставила выпить первую чашку. Не знаю, как долго это продлится.

– Тем не менее, это действительно так, – серьезно говорю я. – И, если ты в следующий раз решишь взять ему кофе – лучше уточни, что он пьет в данный момент.

– Угу, я это запомню, – отзывается она, собираясь уходить.

Я еще не закончила.

Преграждаю ей дорогу. Она выше меня почти на целую голову, несмотря на то что у меня платформа восемь сантиметров. Отбрасываю эти мысли и сообщаю:

– Но кофе Антону я буду покупать сама. Поэтому ты больше не парься.

В подтверждение своих слов выливаю эспрессо на ее белокурую макушку.

Почему его так мало? В принципе, и этого достаточно, чтобы донести мою мысль.

– Ты что, совсем дура? – орет Вера, тряся головой.

Теперь она уже не выглядит такой стерильной Снежинкой.

Отхожу на пару шагов и любуюсь результатом. Она вскидывает всклокоченную голову, и я с удовлетворением вижу двусмысленное коричневое пятно на ее темечке.

Вздыхаю.

Восхитительно.

Теперь ей придется покинуть это место, как ни крути.

Она открывает и закрывает рот, пытаясь подобрать подходящее случаю оскорбление, но что-то у нее не выходит. Видимо, наша Вера не привыкла получать сдачи.

– Думаешь, ты крутая? – шипит она.

– Думаю, да, – отвечаю, возвращаясь к дивану и вещам Антона.

– Ты в курсе, что мы с ним встречались? – спрашивает, возникая за спиной.

Резко разворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Мне из достоверного источника известно, что у него на тебя не стоит! – сталкиваю ее с жестокой реальностью. – Поэтому встречаться вы могли только в детском саду!

По шее Веры ползут красные пятна и перекидываются на лицо. Согласна, узнать о себе такое любой девушке будет неприятно. Это даже слабо сказано. Решаю, что переваривать свое унижение ей будет легче без свидетелей, и отворачиваюсь. Когда бросаю косой взгляд за спину, ее там уже нет.

Сегодня я совершенно точно больше её не увижу, а дальше посмотрим.

По дороге домой я погружена в свои мысли. Думаю обо всем на свете, вплоть до того, почему до сих пор не вижу на дорогах снегоуборочной техники, ведь снег валит немыслимый.

– …Азия, например… – слышу голос Антона и выныриваю из своих мыслей.

– А-а-а?.. – переспрашиваю, поворачиваясь к нему.

– Бл*ть, как ты до сих пор не вошла в какую-нибудь стену? – удивляется Наумов, глядя то на меня, то на дорогу. – Как может человек так выпадать из реальности?

– Я не выпадала!..

– Ну, конечно, – качает головой он.

– Так… эм… что ты там говорил… – пряча улыбку, спрашиваю я.

– Я хотел узнать, не желаешь ли ты слетать куда-нибудь на праздники. Например, в Азию.

– О!.. – восклицаю я. – Поваляться на пляже и поплавать в океане?

– Ага… – отзывается он, тормозя на светофоре.

Мои внутренности заполняет тепло.

Антон откидывается на кресло и лениво управляет машиной, держа руль одной рукой. Будто это не он только что отыграл мега крутой крышесносный концерт для огромной толпы народа. Я уверена, что его публика еще несколько дней будет под впечатлением.

Смотрю на серьезное лицо и разрываюсь от счастья!

Я поеду с тобой хоть на Марс в качестве первого поселенца с билетом в один конец. Я поеду с тобой хоть в ссылку, мой революционер. Мне вообще все равно, где проводить с тобой время, и побережье Индийского океана – не самый худший вариант.

Тянусь к нему и целую его щеку, его губы. Антон слегка поворачивает голову так, чтобы мне было удобнее выражать свою признательность, и при этом ему не приходилось отрываться от дороги. Когда мы выезжаем на шоссе, я отстегиваю ремень и тянусь к его ширинке. Я никогда в жизни не делала минет в движущейся машине. В смысле, вообще в машине. Но, на мой взгляд, Бес его заслужил.

– Алёна… – тихо бормочет он, когда я распускаю ремень на его брюках и расстегиваю их.

Оттянув вниз трусы, достаю его полуэрегированный член и сжимаю его в ладони.

– Бл*ть! – восклицает мой мужчина и спешно осматривается, ища место для остановки.

Тем временем скидываю шубу и скатываюсь со своего сидения на коврик. Беру восхитительную длину в рот под аккомпанемент его шумного «м-м-м-м…». Машина резко тормозит, и меня слегка бросает в сторону, но я тут же возвращаюсь обратно. Он полностью окаменел, и я вбираю столько, сколько могу. Достаю и обвожу языком головку, а потом опять погружаю его в свой рот.

– Алёнушка, бл*ть… – выдыхает Бес, хватая меня за волосы и направляя мою голову навстречу своим легким толчкам. – Обхвати сильнее…

Делаю, как он просит, и сжимаю на нем пальцы.

Я сама уже предельно возбуждена. Надеюсь, у него еще останутся силы, чтобы заняться мною дома.

Поднимаю глаза вверх и вижу, как он наблюдает за мной. Пристально. Сглатываю, и он закатывает глаза. Я чувствую, что он стал еще тверже в моей руке. Он сейчас кончит. Слышу его рваное сиплое дыхание. Разумеется, я не собираюсь отстраняться, а терпеливо жду, глотая все до последней капельки.

Осторожно возвращаю все на место и застегиваю штаны, то есть делаю, как было. Вернувшись на свое сидение, отряхиваю колени.

Наумов все еще сидит, не двигаясь и прикрыв глаза.

– Ты же в курсе, что, когда у мужика стоит, он ни хрена не соображает? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю, натягивая шубу. – Но ты справился, молодец…

Он вздыхает и открывает глаза. Выключает аварийку.

Уголки его губ слегка приподняты. Улыбается. Смотрит в боковое зеркало и выруливает на шоссе, а потом кладет раскрытую ладонь на коробку, и я опускаю в нее свою. Сцепляем пальцы и замолкаем. Он гладит мою фалангу большим пальцем. Это легкие и приятные прикосновения.

С Наумовым так комфортно молчать.

Как я могла когда-то считать его королем мудаков?

Я счастлива.

[1] система персонального мониторинга