Жесткий рок

Глава 30

– Смотри, туалет там, – говорит Наташа. – А я пока на кухне буду, она за углом.

– Спасибо… – бормочу, желая поскорее остаться одна.

Наташа будто понимает это и не навязывает свою компанию. Закрываюсь в туалете и сажусь на крышку унитаза, уронив голову на руки. Что-то мне уже ничего не хочется.

«Я залетела», - пишу Вике.

Я вроде как собиралась с этим повременить, чтобы осмыслить ситуацию, но мне нужна поддержка.

В ответ получаю звонок.

– Алло, – устало говорю я.

– Ну поздравляю! – кричит подруга. – Я чуть в столб не въехала.

Грустно улыбаюсь.

– Что-то мне страшно…

– Сейчас делают эпидуральную анестезию, – сообщает она.

– Это так успокаивает, спасибо.

– Ты сказала ему?

Ковыряю пальцем маленькое пятнышко на черных теплых колготках.

– Нет…

– Скажи, – требует она.

– Скажу.

Когда-нибудь.

– Скажи сейчас.

Молчу.

– Алёна, он от тебя без ума. Не бойся, – заверяет она.

Тут я начинаю плакать.

– Он меня н-н-е-е любит…

– Любит.

– Н-н-е-ет!

– Да! Не плачь. У тебя уже тысяча семьсот шесть подписчиков. Я проверяла только что.

– Ик…

– Запишись к врачу. На ранних сроках часто случается выкидыш. Мы же этого не хотим?

– Н-нет…

– Мимими… у меня скоро появится крестник!

– Н-не… скоро… – сглотнув, отвечаю я.

– Успокаивайся. Я сейчас за рулем, неудобно говорить.

– Л-ладно…

– Завтра позвоню. Целую! – радуется она.

– Пока, – хриплю я и кладу трубку.

Господи… у меня будет ребенок. Настоящий. Мой. Я только что это осознала. Ничего не понимаю.

Успокаиваюсь.

Встаю и умываюсь. Глотаю воды из-под крана. Так идти за стол нельзя. У меня глаза опухшие и нос красный. Вытираю руки о полотенце и выхожу из туалета, направляясь на кухню. Наташа накладывает еще одну порцию запеканки в большое серебряное блюдо.

– Ты сама все это готовила? – спрашиваю, помогая ей придержать противень.

– Да, – улыбается она. – Я ненормальная, знаю!

– Да нет! – заверяю я. – Я тоже люблю готовить.

– Не расстраивайся из-за Веры, – резко меняет она тему.

Мое состояние так очевидно?

– Эм-м… не буду, – прячу я глаза.

– Серьезно, – продолжает Наташа. – Вера по Антону сохнет, сколько ее знаю, вот и бесится. Он никогда это не поощрял. Не знаю почему, она же «умница-красавица».

Мне самой сложно это понять. Хоть я ее и ненавижу, отрицать очевидное нельзя. Я – обычная женщина, а Вера – типа высший физический сорт.

Тут до меня доходит, что я могу задать Наташе вопросы, которые не дают мне покоя.

– А… эм, Антон встречался раньше с кем-то? – забрасываю удочку.

Наташа смеется.

– Антон? У него был период гормонального буйства, мы тогда с Дэном только познакомились. Постоянных девушек я у него не видела. Но он же такой ковыряный…

– В смысле? – уточняю я.

Ну да, у него много закидонов, я это уже поняла. Но мне бы хотелось узнать, что имеет ввиду Наташа.

– Он как-то рассказывал, что был с девушкой, которая «даже» не знакома со словом «ГЕОПОЛИТИКА». Представляешь? – театрально восклицает она.

Меня сильно веселит эта геополитическая тема. Господи, как это на него похоже! Но возвращаюсь к своей миссии.

– То есть, он… никогда ни с кем не встречался?

Правильно ли я поняла?

– На моей памяти нет, – подтверждает мои выводы Наташа.

Пф-ф-ф…

Ну… это в принципе не удивительно, учитывая его образ жизни.

Значит… он только мой?

Мой Бес.

Поэтому на меня все так таращились?

Наполняюсь гордостью до краев. Да, я уникальная. Я первая «девушка» Антона «Беса» Наумова, но потом вспоминаю о том, как шатко мое положение, и сдуваюсь.

– Возьмешь это? – спрашивает Наташа, указав подбородком на блюдо с запеканкой.

– Да, конечно… – беру у нее блюдо.

Она достает из холодильника еще одно, на котором спиралевидно выложены какие-то тарталетки.

Вкуснятина.

Понимаю, что проголодалась.

– Это для Антона, – поясняет она.

Улыбаюсь. Он даже в этом умудрился выделиться.

– Давай поменяемся?

Она хихикает.

– Держи, – говорит этот домашний повар, передавая мне веганский набор.

Когда возвращаюсь в столовую, чувствую себя значительно увереннее. Моя печаль немного развеялась, но не ушла совсем. Я могу сорваться в любой момент.

Здесь очень оживленно, народ болтает наперебой. Все веселы и расслаблены. Антон сидит, откинувшись на спинку стула, и слушает рассказ какого-то парня. Как только я появляюсь в дверях, он тут же поворачивает голову и скользит глазами по моему лицу, слегка сдвинув брови.

Улыбаюсь и плыву к нему с подношением. Ставлю блюдо на стол, пропустив его голову между своих вытянутых рук. Целую любимую шею за ухом и шепчу:

– Приятного аппетита…

Антон поворачивает лицо и трется носом о мою щеку.

– Садись сама поешь… – тихо велит он.

Оставляю на его губах легкий поцелуй и сажусь рядом.

Случайно замечаю, как смотрит на нас Вера. Будто съела лимон. Отворачиваюсь и осматриваю стол. Хочу все. Я голодненькая.

Накладываю какой-то салат и котлету с картошкой. Кусочек запеканки тоже кладу. Я будто в Турции на фуршете. Ну и что… у меня в животе сидит еще один человек. Правда, у меня какой-то жор. Могу себе позволить…

Подсознание нашептывает, что так меня быстро разнесет.

Посылаю его к Вере и начинаю наворачивать.

– Алёна, а чем ты занимаешься? – спрашивает Наташа, подкладывая мне оливье.

– Я юрист, – отвечаю, прощаясь со своей осиной талией, и сразу кладу порцию майонезного деликатеса в рот.

– Ого, как удачно! – восклицает она. – Я тут закусилась с налоговой по поводу земельного налога! Они нам насчитали по кадастровой стоимости…

– Ага, поняла, – говорю, продолжая есть. – Завтра напишу, какие документы мне нужно посмотреть. Сфоткаешь и скинешь на почту.

– Ура! – блаженно вздыхает она. – У меня вообще нет времени с этим разбираться.

– Я посмотрю, без проблем…

– Юристов нынче, как собак нерезаных… – слышу с противоположного конца стола.

Что ей сегодня неймется?

Поднимаю глаза. Присутствующие слегка замолкают, привлеченные этой громкой репликой.

Здесь очень пестрая компания, и в большинстве мне не знакомая. По виду – это успешные люди. Успешные мужчины и их не менее успешные женщины. Антон и Вера идеально сюда вписываются. Я бы хотела сегодня побыть серой мышкой, мне кажется, что за этим столом у меня самая неидеальная кожа. Это так глупо, но это то, что я чувствую.

И сейчас многие поглядывают в мою сторону, в то время как у меня рот набит.

– У меня второе высшее – юридическое, – сообщает наша «умница-красавица», удостоверившись в том, что привлекла всеобщее внимание. – Но по-моему – это бесперспективное направление. Зарплата никакущая, если ты не начальник отдела. А все остальные как расходный материал…

Всем очевидно, что эта шпилька предназначена мне. Я не слышу праведных негодований других юристов за этим столом. Конечно, здесь все присутствующие обладатели нетривиальных профессий.

Все, кроме меня.

Все так, как она сказала. По сути, мне нечего возразить. Тем не менее, мне вполне хватает на жизнь. Хотя по ее меркам я сейчас предстаю кем-то вроде неудачника.

Я сейчас совершенно не готова к войне. Совершенно. Я ем. Я голодная и беременная. У меня тянет низ живота, и грудь тоже побаливает. А еще я устала и морально истощена после своих душевных терзаний. Очевидно, я должна что-то ответить, чтобы не ударить в грязь лицом, но я не знаю что. У меня охренеть как много мыслей в голове, но ни одна из них не касается моих трудовых перспектив.

– Бывает работа и похуже, - коротко отвечаю ей.

Это все, что я смогла придумать.

– Ага, например, пытаться стать блогером, – тут же усмехается она.

Мне очень неловко. Я не знаю, какая работа у нее самой, но очевидно, это что-то поперспективнее, раз она так себя ведет.

Игнорируя реплику о блогерстве, говорю:

– Я знаю многих юристов, которые любят свое дело. Любят работать с текстом и законами. Это… талантливые люди, – добавляю, опустив глаза в оливье.

Аппетит пропал. Неловко есть, когда на тебя все пялятся. Чувствую себя ужасно. В носу щиплет. Только расплакаться не хватало.

Опять сходить в туалет?..

Кожа покалывает, потому что Антон на меня смотрит.

Господи, хочу уйти…

Пожалуйста, Вера, оставь меня в покое.

– Ну если ты тупой исполнитель, то это может нравиться… – тянет она.

Поднимаю глаза и смотрю на эту суку.

– Вера, умолкни, – слышу стальной голос и вжимаю голову в плечи.

Над столом повисает гробовая тишина. Робко кошусь на Антона. Он смотрит на Веру, и этот взгляд как бетонная плита. Все затаились, как и я.

– В смысле?.. – восклицает Вера, тут же переключившись на Беса.

Она камикадзе? Я сейчас сама его боюсь. Но кажется, она в восторге от того, что наконец-то завладела вниманием Наумова.

– В смысле, прекрати нести ху*ню, – поясняет он, меняя положение.

Подается вперед. Краем глаза вижу, как напряжен его кулак.

– А что я такого сказала? – с вызовом заявляет она, смотря на Антона.

Наумов некоторое время молчит, потом чеканит:

– Дое*шься до нее еще раз и больше здесь не появишься.

Никто не смеет возражать. В этом весь Бес. Простой, как грабли. Никакой дипломатии, никакого словоблудства. Он обличает в слова то, что шло контекстом. Перед всеми этими людьми, как будто ему на их мнение насрать.

– Запретишь меня пускать? – лезет на рожон эта ненормальная.

– Хочешь проверить? – спрашивает Антон, глядя на нее так, что я ёжусь.

Я не видела раньше такого Наумова. Он холодный. Чужой. Он никогда не разговаривал так со мной. А если однажды заговорит? Например, когда скажу ему о беременности?

Опять предательский ком в горле.

Хочу уйти…

Ох, мамочки…

Кажется, Вера сегодня идет ва-банк, потому что спрашивает:

– Может, мне прямо сейчас уйти, Наумов?

– Если будешь вести себя как овца, то да, – тут же припечатывает он.

Это очень грубо. Мой Бес грубиян.

Я никогда не признаюсь в том, что беременна…

Никогда…

Я очень-очень боюсь…

– А мне что-то не хочется уходить! – заявляет Вера, хватая свой бокал и делая глоток.

Как и все остальные, перевожу взгляд на Антона. Он в состоянии холодного спокойствия.

– Тогда вдумайся в слово «прощай», – коротко рекомендует он.

Вера молчит. Как и мы все.

Кажется, я испортила этот день рождения…