Жестокий роман

Глава 8

Обожаю ощущение полета. Лишь стоит самолету оторваться от земли, чувствую, как моментально улетучивается напряженность последних дней. Меня совершенно не страшит перспектива оказаться на головокружительной высоте. Наоборот. Всякий раз будто разрываю цепи привычной реальности, создаю увлекательную историю с чистого листа, целиком и полностью перезагружаю систему.

Это возбуждает и вдохновляет. Помогает взглянуть на мир под другим углом. Позволяет возвратиться к истокам.

Олег накрывает мою ладонь своею, и я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете. Скоро все тайное станет явным. Больше никаких проклятых секретов.

А вдруг… вдруг все не так просто? Что, если Олег или члены его семьи совершили нечто ужасное в прошлом?

От этой мысли тошнота резко подкатывает к горлу. И мучительно тянет сделать то, чего я никогда прежде не делала на борту: схватить рвотный пакет.

Так. Нужно успокоиться. Стрелецкий-старший – порядочный интеллигентный человек. Он бы не пошел на преступление. Даже такой любитель покопаться в грязи, как Егор, ничего ужасного про него не нашел.

А если речь о дальних родственниках? О ком-то, кого я попросту не знаю? О давней подставе, которую тщательно скрывают?

Ну не мог же Марат на пустом месте обозлиться. Или мог?

Господи. Откуда мне знать? Он убийца. Психопат. Взять хотя бы его реакцию на мое обручальное кольцо. Еще немного – раздробил бы мое запястье в порошок. От такого жуткого типа можно любой мерзости ожидать.

Я бросаю взгляд на свою руку и невольно морщусь. Там, где Марат схватил меня, уже начинают проявляться следы синяков. Обычное покраснение приобретает характерный сизый оттенок.

Каково тогда оказаться под ним в постели? Вообще живой не выйдешь. А еще говорил, что знает, как обращаться с женщиной. Сомневаюсь. Его огромными ручищами только пытать. Черт. О чем я опять думаю?

– Предпочитаете чай или кофе? – вопрос борт-проводника действует точно спасательный круг, вырывает из пучины раздумий. – Возможно, сок? Мы также предлагаем алкогольные напитки. Белое и красное вино. Шампанское. Виски.

– Чай, пожалуйста, – прошу я. – И минеральную воду без газа.

Олег присоединяется к моему заказу.

А что бы выбрал Марат? Дьявол. Опять.

Чистый спирт. Без каких-либо разбавлений и примесей. Стоит пригубить хоть раз – мозг выносит напрочь. Уже не очнуться. Кровь отравлена, насквозь пропитана ядом.

У меня тоже появляются тайны. Злосчастный поцелуй. Я понимаю, что это явно не то, о чем стоит рассказывать будущему супругу накануне свадьбы.

Мои губы до сих пор горят огнем. Даже обжигающий чай не стирает следы преступления. Жарко и жутко. Память не удается стереть. Жесткий рот буквально изнасиловал меня. По доброй воле. При одном воспоминании о властном языке, врывающемся внутрь, бедра в момент сводит судорога.

Жгучий стыд охватывает все мое существо. Как я буду целовать Олега? После такого. И пусть говорят, поцелуй – не измена. Я разрешила Марату гораздо больше дозволенного.

А он ведь не спрашивал. Он знал. Чуял.

Настоящий зверь.

***

Пересадка в Амстердаме приносит такой сюрприз, что я разом забываю о раскаяниях и терзаниях, все угрызения совести отступают на второй план.

– Это твой новый паспорт, – говорит Олег. – На время.

Сначала сказанное кажется шуткой. Однако я открываю документ, взираю на свою фотографию, читаю абсолютно чужое имя и внутренне обмираю.

– Что? – спрашиваю тихо. – Что это значит?

– В целях безопасности нам лучше не продолжать путешествие под своими настоящими именами, – заявляет он так, точно ничего необычного не происходит, и показывает мне свой собственный паспорт с подставными данными. – Видишь, я тоже подстраховался.

– Это… – Я делаю непроизвольную паузу. – Это фальшивые документы?

– Ну, как сказать, – усмехается Олег.

– Скажи как есть.

– С точки зрения таможенного контроля абсолютно настоящие.

– В смысле? Тут наши фото и чужие имена.

– Я обо всем позаботился, – сообщает он уверенно.

– Мы переходим черту.

Настоящее безумие. Нельзя ввязываться в подобную авантюру. Если кто-то почует подвох, выявит подделку, да просто заподозрит неладное… нам конец. Швырнут за решетку. И будут правы.

– Должен быть запасной план, – роняю я вкрадчиво. – Без нарушения закона и криминала. Неужели не понимаешь, как сильно мы рискуем?

– Понимаю, только это ничего не меняет.

– Надо попытаться. Найти другой вариант.

– Поверь, иначе не выйдет, – невозмутимо произносит Олег. – Так будет труднее нас отследить. Нужно запутать их.

– Их? – переспрашиваю с долей истеричности. – Кого?

– Я сыграл против правил, чтобы спасти нас, – мрачнеет он. – Поверь, другого выхода не существует. Ты должна довериться мне.

– Доверяюсь… слишком часто, – выдаю я сдавленно. – Уже даже начинаю уставать от собственного доверия.

– Вика, скоро ты все поймешь. Правда. Совсем скоро.

– И каким будет следующий шаг? – Я нервно смеюсь. – Попросишь закопать труп?

– Мы не делаем ничего противозаконного, – заключает он твердо.

– А это как назвать? – потрясаю я новым паспортом.

– Вынужденная мера, – отмахивается Олег. – Считай это программой по защите свидетелей.

– Теперь ты пугаешь меня по-настоящему. – Я передергиваю плечами. – Помимо проблем с бандитами добавятся проблемы с правоохранительными органами.

– Хочешь отказаться? – Он хмуро сдвигает брови. – Вернуться назад?

– Я хочу услышать хотя бы немного правды.

– Я не стану держать тебя силой, – Олег даже совершает шаг назад. – Если решишь оставить меня, лучше сделай это сейчас. Потом будет слишком поздно.

Отрицательно качаю головой, подхожу вплотную к нему, обнимаю.

– Ты идиот? – интересуюсь чуть слышно. – Как я могу тебя здесь бросить?

– Вика…

Я закрываю его рот поцелуем. Никто и никогда не встанет между нами. А слепая страсть точно не помеха истинным чувствам.

***

Я удивляюсь собственной способности лгать. Сердце бьется ровно. Меня не прошибает холодный пот. Мой пульс явно остается в пределах нормы. Ни единого признака волнения.

Паспортный контроль благополучно пройден. Совсем юный паренек, сотрудник таможни, улыбается мне во весь рот и ставит штамп на нужную страницу фиктивного документа.

– Видишь? – Олег чмокает меня в макушку. – Все хорошо. Как я и обещал.

Нам просто повезло. А дальше? Как долго можно рассчитывать на кредит самой судьбы?

Вся поездка точно в тумане. Едва соображаю. Может, именно это и спасает. Напряжение зашкаливает, и я уже не способна мыслить трезво, не могу адекватно оценить происходящее. Взор застилает адреналиновая пелена.

Такое удивительное чувство. Ты весь на взводе, готов взорваться в любой момент. И в то же время по телу разливается пугающее спокойствие, умиротворение. Из жара в холод. И обратно. И так по кругу, вновь и вновь. Пока тугие удары крови обжигают взмокшие виски.

– Давай купим что-нибудь, – предлагает Олег. – Чего ты хочешь?

Свою скучную жизнь. Обратно. Нырнуть в тягучую рутину.

– Здесь полно магазинов, – продолжает он. – Что тебя порадует? Кажется, я видел новую коллекцию в…

– Я хочу в отель, – вымученно улыбаюсь. – Принять душ.

Если говорить начистоту, моя жизнь никогда не была скучной. Череда проектов в университете. Битвы с ректором. Общение со студентами. Я всегда находила, чем себя занять. Тренировки в спортзале. Посещение выставочных залов. Театр, опера, кино. Развлечений хватало.

Боже, почему я просто не могу вернуться в тот день? Премьера нового спектакля. «Коварство и любовь». До встречи с Маратом. До всех этих безумных шпионских игр.

– Слушай, ты уверен, что за нами не следят? – Я цепляюсь за локоть Олега, чуть ли ногти в его руку не вонзаю.

– Да, – улыбается он. – Не переживай.

Отличный совет. Особенно когда путешествуешь по поддельным документам. Расслабься, получай удовольствие, не волнуясь о проблемах с полицией.

Голова враз наливается свинцом. Затылок жутко жжет, будто тяжелый взгляд ударяет в спину.

Я ощущаю себя на линии огня. Под прицелом. У киллера на «мушке».

Очередной перелет. Дорога до отеля. Каждое событие воспринимается отдельным кадром, точно со стороны.

Да уж. Совсем иначе я представляла свою свадьбу, романтичную идею сбежать и заключить себя узами брака в тропическом раю. Впечатление, словно я мчусь по встречной полосе, а в автомобиле напрочь отказали тормоза. И отсюда не выбраться. Сворачивать элементарно некуда.

Даже роскошное бунгало, в котором мы останавливаемся, не помогает обрести душевное равновесие. Шикарный интерьер, великолепный вид, свежий морской воздух. Все это не цепляет и не вызывает никакого отклика, не помогает настроиться на позитивный лад. Прежде у меня бы дыхание перехватило от восторга, а сейчас я с отстраненным равнодушием оглядываюсь вокруг, пытаюсь убить тревогу внутри и закопать ее остатки поглубже. Обхожу светлые, обставленные со вкусом комнаты, отмечаю то, что здесь все выполнено на высшем уровне, по последнему слову техники. Застываю перед стеклянной стеной в спальне. Не просто огромное окно. Именно стена. Прозрачная, идеально вычищенная. Ни пятнышка. По ту сторону бушует море. Можно встречать рассветы и закаты, не вставая с постели, наслаждаться яркими и сочными красками, слушать чарующие звуки прибоя.

Красиво. Ничего не скажешь, не поспоришь. Но мне все равно неуютно.

– Перенесем церемонию, – говорит Олег.

– Почему?

– На тебе лица нет. – Он подходит и обнимает меня сзади. – Ты устала.

– Я думаю, я смогу…

– Нет, – заявляет он. – Не так должна выглядеть наша свадьба.

– Ну, все не так плохо, – усмехаюсь я. – В подобном месте просто не может быть плохо.

– Мы отдохнем, хорошенько выспимся, а уже потом решим, когда провести бракосочетание.

– Поженимся мы тоже под чужими именами? – Я оборачиваюсь, ловлю его взгляд и выразительно выгибаю брови.

– Никогда.

Олег подхватывает меня на руки и кружит по комнате точно безумный.

Смеюсь. Все-таки расслабляюсь. Пусть ненадолго. Иногда и мига достаточно. Лишь бы надежда воскресла.

***

Темнота обступает. Окружает со всех сторон. Не сбежать. Не вырваться. Абсолютная обреченность.

– Хотела узнать, как я трахаюсь?

Марат толкает меня на живот, наваливается сверху.

– Нет, нет, – бормочу лихорадочно. – Пожалуйста, нет.

– Почему бы не попросить о том, чего действительно жаждешь?

Его дыхание обжигает шею, зубы царапают кожу.

– Чтобы я натянул тебя на член, чтобы драл до звона в ушах, чтобы все твое поганое нутро залил своим семенем.

Он кусает меня. Как зверь. За холку.

– Прошу, – всхлипываю я. – Отпусти. Хватит.

Горячие крупные ладони накрывают ягодицы, сжимают до боли.

– Ты же с первого дня по мне течешь.

Огромный орган вжимается в задницу, единственное прикосновение обдает кипятком. И будто разряд тока простреливает вдоль поясницы.

– Нет, – бормочу с ужасом. – Нет.

– Кого пытаешься обмануть?

Ухмыляющийся рот прижимается к щеке, язык медленно слизывает слезы.

– Ты мечтаешь стать моей сексуальной рабыней. Грязной шлюхой. Подстилкой, покорно исполняющей каждую прихоть.

– Я не… Я совсем не…

– Клянусь. Я воплощу в реальность все твои похотливые желания.

Хохот. Дикий. Чудовищный. Бешеный. Леденящий душу будто раскаты дьявольского грома.

А после гигантский член раздирает тело на части. Вбивается вглубь до крови.

***

Я вскакиваю на постели как от удара, чуть ли не подпрыгиваю. Затравленно озираюсь по сторонам. Отбрасываю сбившиеся пряди волос назад, очень стараюсь выровнять дыхание и урезонить пульс.

Олег мирно спит рядом, а на горизонте брезжит рассвет.

– Это просто сон, – шепчу я, пробуя обрести успокоение в звуке собственного голоса. – Просто сон. Обычный кошмар.

Реальный Марат не стал бы ничего спрашивать, не тратил бы время на слова. Он бы завалил и сразу взял свое. Без обещаний и предупреждений. Вогнал бы член до упора в любое из доступных отверстий. Драл бы плоть с деликатностью оголодавшего зверя.

Боже. Почему я никак не могу выбросить его из головы?

Меня потряхивает. Сон до сих пор четко стоит перед глазами.

Я осторожно выскальзываю из постели, направляюсь в душ. Включаю воду, встаю под горячие тугие струи. Не двигаюсь, просто жду, когда напряжение отпустит и тугая пружина внутри разожмется.

Я отчаянно пытаюсь убедить себя, что это нормально. До ломоты в деснах желать врага, чужого и неизвестного мужчину, который одержим местью моему любимому человеку. Ведь это низменное, плотское желание. Рефлекс. Природный инстинкт. Не больше. Надо принять как неизбежность, идти дальше.

Я пытаюсь… Но не выходит.