Жил-был щелкунчик

Девятая глава

— Уже можно идти, папа? Я съела яйца и выпила все молоко.

— Как считаешь, Мегги? Мы готовы?

Мег подняла глаза и на мгновение перехватила безрадостный взгляд Кона. Их контакт продлился долю секунды, но ошибиться она не могла, и на сердце у нее стало еще тяжелее.

Кивнув, она поставила кофейную чашку на блюдце.

— Может, я сначала сниму вас обоих?

Не дожидаясь ответа, она выскочила из-за стола и схватила видеокамеру.

Прошел еще один час. Собаки вертелись у Анны под ногами, а девочка шумно восхищалась новым кукольным домиком и игрушечным сервизом, который подарил ей Кон. Мег же засунула в ее чулок матрешку, большой леденец и дешевые часики с Русалочкой на циферблате.

Анна вытряхнула содержимое чулка и уставилась на странную куклу.

— Что это, Мама?

Мег рассмеялась, глядя на свою растерявшуюся дочурку. Кон тоже хмыкнул, недоуменно взглянув на жену, словно спрашивая, где она могла достать русскую игрушку. Оттенок веселья в его голосе, когда он обратился к дочери, напомнил Мег прошлое. Период времени, когда она была безумно влюблена в Кона и не скрывала своих чувств. Вечер в петербургской гостинице, когда он совсем как сейчас сидел на полу у ее ног. Только на этот раз он поглаживал личико Анны и теребил ее пушистые кудряшки.

— Смотри, Анечка.

С обычной ловкостью, которой Мег не уставала восхищаться, он разделил матрешку на две половинки. Анна увидела внутри куколку поменьше и взвизгнула от изумления.

— Открывай дальше, — сказал Кон.

Через несколько секунд на ковре лежали четырнадцать половинок, а Анна с сосредоточенным видом пыталась собрать все заново.

Мег решила, что пора вручать подарок Кону.

— Надеюсь, тебе понравится, — сказала она, нервничая, слишком поздно засомневавшись в своем выборе. Быть может, ему не нужны напоминания о том, что осталось позади.

Кон взял сверток у нее из рук и начал снимать упаковочную бумагу. Анна была слишком увлечена куклами, чтобы заметить наступившую тишину, но Мег почувствовала себя неуютно. Затаив дыхание, она следила за Коном. О чем он думает, глядя на картину?

— Это вид Уральских гор. Ты, наверное, скучаешь по России, и я подумала…

— Мегги… — Когда он взялся за раму, его пальцы побелели.

— У меня тоже есть подарок для тебя, папа.

Анна отбросила половинку матрешки, к которой никак не могла подобрать пару, и полезла под елку доставать свой сюрприз.

Взяв у нее сверток, Кон поднес его к уху и потряс, рассмешив Анну.

— Интересно, что моя Анечка мне приготовила?

Больше ждать девочка не могла.

— Это… икона, да, мам?

Улыбка Кона померкла. Он бережно достал из пакета икону и с благоговением провел указательным пальцем по золотому окладу.

Анна растолкала собак и присела на корточках рядом с отцом.

— Это маленький Иисус со своей мамой. Мне она больше всех понравилась. Мама говорит, она из России. Тебе нравится, папа?

Кон сгреб Анну в охапку, зарывшись лицом в ее темные кудри.

— Я люблю ее, — хрипло ответил он. — Люблю, почти так же, как тебя.

Несколько ласковых русских слов, произнесенных сдавленным шепотом, едва не заставили Мег расплакаться. Она отвернулась, спрятав лицо, и начала распаковывать коробки конфет, присланные ее начальником и Тедом.

— А где подарок для мамы? — спросила наконец Анна.

— Папа мне уже подарил, — поторопилась с ответом Мег. — Помнишь красивое черное пальто, которое я надевала вчера?

Анна кивнула.

— Вообще-то, я готовил еще один сюрприз для твоей мамы, но не успел к Рождеству.

— Не надо, пожалуйста. — Мег взяла корзинку с фруктами от миссис Розен и направилась на кухню, чтобы проверить индейку и уменьшить огонь в духовке. — Я ничего больше не хочу. Ты и так слишком много для нас сделал.

Кон не пошел вслед за ней, и Мег смогла спокойно заняться приготовлением рождественского ужина. Зато Анна притащила на кухню свой кукольный домик и рассовала по матрешке в каждую комнату. Ее болтовня не прекращалась ни на секунду. Куклам было велено вести себя хорошо, а не то их накажет щелкунчик, стоящий на страже на одном из кухонных табуретов.

Затем новые приятели Анны из соседнего дома пришли взглянуть на ее подарки и собак, живущих на веранде. Матрешка привела детей в восторг, они тут же принялись разбирать и собирать ее, отнимая половинки друг у друга, так что Кону пришлось вмешаться, пока дело не дошло до драки.

В конце концов это занятие им наскучило, и они убежали во двор играть в снежки, оставив Мег в покое.

Покончив с готовкой, Мег решила убраться в гостиной, но оказалось, что Кон и сам прекрасно управился. Комната сияла чистотой. Картина и икона стояли на полке, и в камине горел огонь. Мег решила разыскать Кона и сказать спасибо.

Не обнаружив Кона в кабинете, Мег громко позвала его, но ответа так и не дождалась. Принца, Тора и Ганди тоже не было видно, а двух других щенков забрали соседи из дома напротив. Мег проверила входную дверь, но крыльцо оказалось пустым, а обе машины стояли в гараже.

Наверное, они с другой стороны дома. Мег побежала по дорожке, поскальзываясь на каблуках и зовя Анну. Вокруг не было ни одной живой души. Ничего, кроме снега. Только одинокий снеговик со старым галстуком Кона на шее.

Безмолвный свидетель похищения?

Охваченная ужасом, она бросилась через дорогу, даже не вспомнив о пальто и ботинках, молясь, чтобы это оказалось ошибкой, надеясь застать Анну у соседей. Но дети, открывшие ей дверь, сказали, что Анна ушла вместе с папой и собаками.

Когда Мег вернулась домой за ключами от машины, ее душили слезы. Она медленно проехала по дорожке и начала прочесывать обледенелые улицы, расспрашивая прохожих, не встречался ли им мужчина с маленькой девочкой, двумя немецкими овчарками и щенком. Никто их не видел.

Поняв, что счет идет на секунды, Мег повернула обратно и вихрем ворвалась в дом. Единственное, что ей оставалось — вызвать полицию и помешать Кону уехать из страны вместе с дочерью. Он сейчас может быть где угодно, следуя очередному плану бегства.

Обливаясь слезами, она схватила трубку и набрала номер службы спасения. Когда она рассказала о пропаже дочери, диспетчер записал ее адрес и велел дожидаться прибытия полицейских.

Следующие несколько минут показались Мег вечностью. Хотя она и знала, что это безнадежно, что-то заставило ее выйти на улицу и позвать Анну во всю силу своих легких.

Вскоре двое соседских ребятишек и их родители вызвались помочь ей в поисках. Мег поблагодарила их, но не стала делиться подозрениями насчет Кона. Это дело полиции.

Наконец перед домом остановилась машина и двое офицеров вошли вместе с Мег в помещение, чтобы составить протокол.

— Успокойтесь, мэм, и объясните, почему вы думаете, что ваши родные пропали. Как давно они ушли?

— Не знаю. Около часа назад. Я возилась на кухне, а потом заметила, что голосов не слышно. Даже собаки исчезли.

— Может, они ушли гулять.

— Конечно, я так и подумала сначала, но потом проехалась по окрестностям, и не нашла их. Никто их не видел. Наша вторая машина стоит в гараже.

— Может, они зашли в гости к соседям. Сегодня ведь Рождество.

Она вздохнула.

— Вы не понимаете. Мой муж…

— …уже здесь. — Резкий мужской голос, который мог принадлежать только Кону, заставил Мег умолкнуть.

— Мы были дома у Фреда и показывали ему щенка, мама. У него есть корабль в бутылке и рыжая кошка, такая жирная, что она все время спит. — Анна промчалась через прихожую и бросилась к матери. Собаки кружили у ее ног, тихонько поскуливая. Мег слова вымолвить не могла. Она только крепче обняла свою дочь.

Один из офицеров кивнул Кону.

— Ваша жена испугалась, что вы с дочкой пропали.

Мег видела и раньше боль во взгляде Кона, но с этим страдальческим выражением ничто не могло сравниться. Внутренний свет, сиявший в его глазах, померк, словно часть его души умерла.

Ее сердце сжалось от страха. Что она натворила?

Кон взглянул на офицера.

— Знаете, как бывает, когда вы женаты всего пять дней. Мы пока не привыкли разлучаться.

Кон снова применил свой актерский талант, мастерски выпутавшись из сложной ситуации. Но Мег знала, что отныне их отношения изменятся навсегда.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе, пылко поцеловав в висок.

— Мы встретили Фреда Дийкстру, и он позвал нас в гости. Он вдовец, бывший железнодорожник, и живет через два дома от нас. Он подарил Анне шоколадного Санта-Клауса.

— Прости, — с болью прошептала Мег. — Я… я не понимала…

Кон погладил ее по руке.

— Когда он помогал мне переезжать, я его замучил своими рассказами о тебе и Анне. В итоге он захотел познакомиться с тобой. Мы с Анной как раз возвращались, чтобы спросить, можно ли пригласить его к нам на ужин, и тут увидели полицейскую машину. А потом столкнулись с миссис Дунлоп, и она сказала, что ты нас разыскиваешь. Прости, что заставили тебя волноваться.

Он склонился к ней и крепко поцеловал в губы. Офицеры, наверняка, сочли это проявлением любви. Но Мег его бездушный поцелуй показался издевательством над их былой страстью.

— Клянусь, что никогда больше не буду таким легкомысленным, миссис Джонсон.

Мег знала, что говорит он одно, а думает совсем о другом. Она не могла сдержать дрожь. Никакие извинения не помогут ей вернуться на тот уровень отношений, которого они достигли сегодняшним утром. До ее звонка в полицию.

— Что ж, тогда мы уходим. — Офицер улыбнулся. — Счастливого Рождества.

— Простите за беспокойство. Счастливого Рождества.

Кон крепко сжал ее руку и пошел провожать полицейских.

— Анна, деточка, вернись на крыльцо и сними ботинки. Смотри, вода на полу.

— Хорошо, мама. Тор, ко мне. Ко мне, Ганди.

Мег почти успела подняться по лестнице, когда вернулся Кон, отрезав ей путь к бегству. Он вошел следом за ней в спальню и бесшумно прикрыл дверь.

— Изв-вини, — сбивчиво начала Мег. — Я знаю, что это звучит глупо, но…

— Скажи мне одну вещь, — ледяным тоном потребовал Кон. — Ты меня выдала?

Она отрицательно покачала головой, уставившись в пол.

— Нет.

— Не лги, Мегги. Если ты хотя бы намекнула, нам придется переехать, и я буду вынужден снова сменить имя. Если это так, я должен связаться с… нужными людьми и доложить им о случившемся. Наверное, я сейчас уже ничего не могу изменить.

Мег почувствовала себя еще более виноватой.

— Нет, Кон. По телефону я сказала только, что Анна пропала. И Дунлопам говорила то же самое.

— Но ты собиралась все рассказать обо мне, когда я вошел. Не отрицай.

Она отчаянно искала слова, которые могли бы его успокоить. Их не было.

— Я бы не рассказала, — выдавила она наконец.

— Ты зарываешь талант в землю, Мегги.

Мег подняла заплаканные глаза и поежилась, увидев перед собой его бесстрастное лицо.

— Ни одна Мата Хари не сумела бы разыграть такую убедительную комедию, как ты этим утром, когда пыталась вернуть мне частичку России. А включить в спектакль нашу невинную малютку Анну было и вовсе гениальным ходом. Мои поздравления, любимая. — Последнее слово он произнес с особенно жестокой усмешкой, вызвав у Мег болезненный стон. — Ты заставила меня поверить, что у нас еще есть надежда.

Невысказанные чувства — злость, и что-то еще, что Мег не сумела определить — сквозили в каждом жесте Кона, когда он выходил из комнаты.

Представив себе возможные последствия своего поступка и угрозу, которой подвергся Кон, Мег без сил рухнула на постель.

— Мама?

Услышав на лестнице шаги Анны, Мег пулей выскочила из кровати и бросилась в ванную умываться, пряча от дочери следы слез.

— Можно, Фред придет к нам ужинать? Он хороший.

Мег подумала, что гость поможет ей развеяться и скоротать остаток дня. Да и Кону придется вести себя, как ни в чем ни бывало.

— Конечно можно, киска. Почему бы тебе не взять собак и не сходить за ним? Он сможет провести у нас вечер и посидеть у камина. А ты покажешь ему свои игрушки.

— Можно, я пойду прямо сейчас?

— Да. Но не забудь переобуться и надеть шапку.

— Не забуду.

Мег спустилась вместе с Анной по лестнице и занялась обычными кухонными хлопотами.

После ухода дочери Мег решила зайти в кабинет к Кону и предупредить его о приглашенном госте. Но ледяной взгляд Кона заставил ее замереть на пороге.

— Где Анна?

У Мег пересохло в горле.

— Она пошла звать мистера Дийкстру к ужину. Я как раз хотела сказать тебе.

Он смотрел на нее прищуренными глазами, откинувшись на спинку кресла.

— Я рад, что ее хотя бы несколько минут не будет в доме. То, что я хочу сообщить, много времени не займет, но мне бы не хотелось говорить при ней.

— Т-ты с-со…

— Я не намерен отвечать на твои вопросы, — грубо перебил ее Кон. — Все, что от тебя требуется, это слушать меня.

— Я твоя жена! — в ужасе воскликнула Мег. — Ты не имеешь права так со мной обращаться, что бы ни случилось.

— Я забыл, — усмехнулся он с холодным презрением. — Да, ты моя жена… которая пять дней назад в этом самом доме клялась перед Богом любить и почитать меня, быть для меня утешением, спасением, опорой…

— Прекрати! — закричала Мег. — Я не вынесу этого.

Он перевел дыхание и поднялся с кресла.

— Тебе и не придется. Я уезжаю.

— Что?

— Мой банковский счет переписан на твое имя. Можешь брать деньги, когда захочешь. Тебе хватит. Дом тоже принадлежит тебе.

— Ты что? — с тревогой спросила она. — О чем ты говоришь? Куда ты едешь?

Кон поджал губы.

— Если я отвечу, ты все равно мне не поверишь, так что это не важно.

— И к-как долго тебя не будет?

— Будь твоя воля, я бы никогда не вернулся, а значит, разницы никакой.

Мег застонала.

— Не говори так. Разница есть. Ты не можешь так поступить с Анной.

— Она переживет. Я тоже расстался с родителями очень рано, и ничего, живу ведь. Кроме того, у нее есть ты.

— Кон… не делай этого. — Внезапно Мег испугалась за него. — Я тебя подставила? — Сообразив, что Кон не собирается отвечать, она продолжила, — Неужели ты ненавидишь меня так сильно, что даже смотреть на меня не можешь? Все дело в этом?

— Я уеду завтра, как только Анна ляжет спать. — Он продолжал говорить, словно не слыша ее. — Пусть думает, что я отправляюсь в Нью-Йорк по делам.

— Каким еще делам? — дрожащим голосом спросила Мег.

— Неужели ты решила наконец проявить хоть какой-то интерес к моей писательской карьере? — Мег была раздавлена прозвучавшим в его вопросе презрением. — Ты думаешь, откуда все это? Думаешь, меня купили обещанием красивой жизни, и твое правительство до сих пор платит мне за секретную информацию?

До свадьбы Мег предполагала нечто подобное. Слишком поздно она поняла, что это не так.

Безжизненным тоном она спросила:

— Что же ты написал? Уолт Боуман, или кто он там на самом деле, говорил что-то о КГБ и… — ее голос оборвался.

Кон изогнул черную бровь.

— Когда я уеду, ты сможешь порыться всласть в моем кабинете, и сама все выяснишь. По крайней мере, у Анны хотя бы видеозаписи останутся на память об отце. У меня и этого не было.

Мег чувствовала, что теряет его, и не имела ни малейшего представления, как его удержать. В отчаянии, она сказала:

— Я думала, ты любишь Анну. Я думала, ты приехал в Америку из-за нее, ради нее.

— Какая разница, что каждый из нас думал, если теперь выяснилось, что я объявился слишком поздно? — Кон прожигал ее насквозь своим взглядом. — А сейчас, если не ошибаюсь, я слышу лай Тора и Ганди. Значит, Анна и Фред уже у входной двери. Разве мы не встретим вместе нашего гостя, любовь моя?

— Миссис Джонсон? Это сенатор Стрикленд.

Слава Богу. Мег стиснула в руке телефонную трубку и села в кровати, молясь, чтобы Анна не услышала звонок. Сегодняшний день — следующий после Рождества — оказался таким кошмаром, которого и врагу не пожелаешь.

— Спасибо, что перезвонили. Спасибо, — пробормотала Мег. — Я уже и не надеялась, что вы получите мое сообщение до следующей недели.

— У меня есть секретарша, которая отслеживает звонки на случай непредвиденных обстоятельств. Она позвонила мне домой, как только услышала ваше имя.

— Пожалуйста, простите, что я побеспокоила вас так поздно, но я в отчаянии. — Мег не могла скрыть дрожь в голосе. — Мне нужна ваша помощь.

— Кажется, это серьезно. По странному совпадению, мы с женой только что обсуждали вашу свадьбу, возвращаясь с концерта. Выбирали день для обещанного ужина.

— Сенатор… мой муж ушел от меня прошлой ночью.

Наступила долгая пауза.

— Семейная ссора?

— Нет. Все гораздо хуже. Даже не знаю, с чего начать. Я вне себя от горя, а моя дочь просто с ума сходит. Я должна его найти и сказать, что люблю его. — Мег сдержала рыдание, ей понадобилось не меньше минуты, чтобы обрести контроль над чувствами и голосом. — Он должен вернуться к нам. Должен.

— Расскажите, что произошло.

Горячие слезы потекли по ее лицу.

— Я довела его своей паранойей. Я решила, что он хочет украсть у меня Анну и увезти в Россию. — В нескольких словах Мег объяснила причину своего звонка в полицию. — Все это время я отказывалась верить собственным глазам. Я должна пойти к нему и умолять о прощении.

— Он уехал в своей машине?

— Да.

— Я займусь этим сразу же, и как только появится информация, тут же свяжусь с вами. Но сомневаюсь, что смогу что-либо выяснить до утра.

— Спасибо. Я у вас в долгу, — с жаром поблагодарила Мег.

— Раз уж я добился вашего воссоединения, то и теперь постараюсь что-нибудь сделать. А пока не сдавайтесь.

— Не сдамся, — пообещала она. — Я влюбилась в него, когда мне было семнадцать. И всегда буду любить.

— Первая любовь причиняет больше всего страданий, — добродушно заметил сенатор. — Ваш муж говорил, что испытал такое же чувство, когда увидел вас впервые.

Мег моргнула.

— Кон говорил это?

— Гм. Скажите, вы знакомы с библейской историей про Иакова и Рахиль?

Ее сердце гулко застучало в груди.

— Да.

— Когда мы разговаривали с вашим мужем, я сказал ему, что его судьба напоминает мне судьбу Иакова. Иаков влюбился в Рахиль с первого взгляда и семь лет работал за нее. И даже когда его вынудили по закону жениться на Лии, он проработал еще семь лет ради любви к Рахиль. Немногим женщинам удается возбудить такую любовь в мужчине.

После недолгой паузы сенатор продолжил:

— Ваш муж потратил почти семь лет жизни ради встречи с вами, нарушил законы своей бывшей страны, подвергался смертельной опасности. Вряд ли он может уйти от вас навсегда.

— Спасибо, — прошептала Мег сквозь слезы. — Мне нужно было это услышать. Спокойной ночи, сенатор.

Повесив трубку, Мег вылезла из кровати и поднялась в кабинет Кона. Если память ее не подводит, она видела среди его многочисленных книг Библию, когда просматривала бумаги. Естественно, он хранил результаты своей работы в компьютере, но в папках она нашла достаточно документов, чтобы понять: он писал не только о КГБ, но и об истории и культуре России.

Отыскав Библию, Мег уселась за стол и раскрыла 29главу «Бытия». Строфа 20, подчеркнутая черной ручкой, сразу привлекла ее внимание.

«И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.»

Внезапно буквы начали расплываться перед ее глазами. Мег опустила голову на сложенные на столе руки и зарыдала.