Житейское море

7

Пару дней Кэтрин напряженно ожидала, что Марк позвонит ей, но звонков не было. И по прошествии недели, проведенной Кэтрин в обычных для нее делах и развлечениях — обед с Гербертом, походы в кино и театр с Ханной или с коллегами по работе — она почувствовала, что жизнь ее вошла в привычную колею. И пусть кому-то могло показаться, что подобная жизнь скучна, Кэтрин с радостью приветствовала ее. Уж лучше вести простой и размеренный образ жизни, чем пребывать в постоянном напряжении рядом с Марком Хьюс-Эллингтоном. Она больше не влюблена в него. Хотя в глубине души Кэтрин вынуждена была признать, что пусть в меньшей степени, чем раньше, но ее по-прежнему влечет к нему.

Она оправилась от той неудачной любви десятилетней давности, вычеркнув Марка из своей памяти. Далось ей это весьма непросто, но в конце концов она выработала у себя привычку никогда о нем не думать. И вот теперь, после той злосчастной встречи в больнице, она не могла заставить себя не вспоминать всего того, что произошло между ними. Вплоть до последнего рассвета, когда прежде, чем покинуть ее постель, он с нежностью поцеловал ее.

Прекрати, мысленно приказала себе Кэтрин, прекрати это. После Марка ей удавалось сохранять свои отношения с мужчинами легкими и ни к чему не обязывающими, риск вновь пережить душевные страдания в них отсутствовал. Полученный урок пошел ей на пользу. Играть с огнем опасно, это неизбежно влечет за собой непредсказуемые последствия. Когда-нибудь она встретит надежного мужчину и создаст с ним семью. Когда-нибудь, но не сейчас.

В пятницу почту принесли рано. Отправляясь на работу, Кэтрин открыла дверь, и почтальон вручил ей ворох конвертов. Она просмотрела их, отложила в сторону обычные малозначительные отправления, и с удивлением обнаружила, что в остальных конвертах поздравительные открытки. Наступил день святого Валентина, и магазины уже неделю были полны поздравительных открыток и подарков, но Кэтрин не рассчитывала получить ничего подобного. Она стала вскрывать конверты, начав с самого большого, в нем оказалась открытка с изображением сердечка в обрамлении кружев и витиеватыми стихами. Кэтрин слегка покраснела, догадавшись, что отправитель — женатый мужчина, работающий с ней. Вторая открытка содержала короткий, забавный стишок. Видимо, от Герберта, подумала она. Вскрыв третий конверт, она почувствовала, что сердце у нее замерло. Находившаяся там открытка по размеру была меньше двух предыдущих и без стихов. На ней акварелью был изображен единственный цветок ириса, обведенный от руки линией в форме сердца.

Замерев на пороге квартиры, Кэтрин стала рассматривать открытку.

— Честное слово, ты пользуешься успехом, девочка! — Воскликнула спускающаяся по лестнице Ханна. — Три открытки, ни больше, ни меньше!

Кэтрин усмехнулась и положила открытки на столик, затем заперла дверь и направилась вслед за подругой вниз по лестнице.

— Не пытайся убедить меня, что Тони не прислал тебе открытки.

— Я и не пытаюсь. — Ханна весело улыбнулась. — К тому же мой милый бывший муж пригласил меня сегодня в ресторан.

Кэтрин рассмеялась.

— Ничего себе развод!

— Сейчас мы более близкие друзья, чем тогда, когда были женаты. — Ханна улыбнулась. — А ты пойдешь сегодня куда-нибудь?

— Боюсь, что нет, — задорно ответила Кэтрин. — Мои поклонники ограничились поздравительными открытками.

— Кто же они?

— Одному из них, — скорчив физиономию, сказала Кэтрин, — здорово влетит от меня.

— Ах, этот женатый тип с твоей работы?

— Я так полагаю. Еще одна открытка, думаю, от Герберта. А третья… я не вполне уверена…

Глаза Ханны заблестели.

— Держу пари, ты прекрасно знаешь от кого она, просто не хочешь говорить.

После устроенного себе пораньше обеденного перерыва, едва Кэтрин вновь успела приняться за работу, как раздался звонок секретарши, сообщившей ей, что какой-то мужчина хочет поговорить с мисс Эшли.

— Сказал, что его зовут Марк, соединить вас с ним? Кэтрин, вы меня слышите?

— Да, хорошо. Извините, Джейн. Я немного задумалась. Соедините меня.

— Я уезжал, — раздался в трубке голос Марка. — Ездил на семинар. Как ты, Кэтрин?

— Прекрасно.

— Ты занята?

— По горло в делах. Как ты узнал, где я работаю?

— Я следил за тобой. Подумал, что мне будет проще дозвониться тебе на работу, чем домой.

— Что-нибудь случилось?

— Насколько мне известно — ничего. Я просто звонил, чтобы пригласить тебя куда-нибудь в выходные. Не сможешь же ты все время отвечать отказом.

— Боюсь, что смогу, Марк, — твердо сказала она. — А в эти выходные скорее, чем когда-либо еще. Я уезжаю.

— С тем самым мужчиной?

— Нет. Большую часть времени он проводит в командировках.

На мгновение воцарилась тишина, затем Марк тихо произнес:

— Не означает ли это, что сегодня ты не будешь ужинать при свечах в обществе мужчины?

— Именно. — От нетерпения Кэтрин тяжело вздохнула. — Послушай, Марк, у меня масса дел.

— У меня тоже дела. Я заеду за тобой домой в восемь. — Не дожидаясь ее ответа, Марк повесил трубку.

Кэтрин кипела от негодования, безуспешно пытаясь переключить внимание на налоговые поступления. Каков нахал! Неужели он по-прежнему считает, что может помыкать ей? Она уже не тот лишившийся из-за него рассудка подросток! Ему следует знать, что она не собирается плясать под его дудку.

Кэтрин пришлось провести весьма неприятный вечер. Не имея желания куда-то идти ужинать, она попросила принести ей бутербродов и ела их за своим рабочим столом, почитывая купленную во время обеденного перерыва книгу. Затем отправилась в кинотеатр, где шел беспрерывный показ фильмов, и посмотрела заключительную часть довольно смешной комедии, а потом, перейдя в другой зал, следила за событиями слезливой мелодрамы.

Наконец решив, что, ничего уже не опасаясь, может вернуться, Кэтрин, не найдя такси, под проливным дождем поплелась пешком домой, проклиная Марка и день святого Валентина. Добравшись до дома, она почувствовала неимоверную усталость и не испытала никакой благодарности, обнаружив рядом с дверью своей квартиры букет ирисов.

Кэтрин подняла с пола цветы и, войдя в квартиру, положила их в раковину на кухне, затем взглянула на карточку. М. А. Хьюс-Эллингтон. Она вдруг вспомнила, как тогда на пляже он сказал ей, что никогда не пользуется своим полным именем, ибо оно громоздкое и труднопроизносимое. Кэтрин сняла плащ и повесила его в ванной, затем вернулась на кухню и наполнила чайник. Приготовив кофе, она включила телевизор и села на диван с чашкой в руках, стараясь не обращать внимания на мигающую красную лампочку на автоответчике телефона. Но через пару минут она не выдержала, и в комнате послышался голос матери, напомнивший, что ее ждут к обеду завтра. Второе послание, как она и ожидала, оказалось от Марка.

«Я долго ждал в машине около твоего дома, Кэтрин. В конце концов, появилась твоя подруга, пообещала позаботиться о цветах, и я уехал. Надеюсь, они тебе понравились. У меня есть еще кое-что для тебя, но я хочу вручить тебе это лично. Позвони мне, пожалуйста. Мне будет приятно узнать, что ты вернулась домой живой и здоровой оттуда, где провела вечер».

Кэтрин вдруг почувствовала, что поступила ужасно глупо. Она провела неимоверно скучный вечер лишь из желания отомстить Марку за его самоуверенность. Теперь же это показалось ей пустым ребячеством.

Со вздохом она набрала его номер и услышала на автоответчике голос, предлагавший оставить имя и номер телефона. Что ж, поделом мне, с грустью подумала она, и вежливо поблагодарила Марка за цветы.

Выходные в обществе Беатрис и Генри, отчима Кэтрин, протекали довольно весело, что бывало всегда, когда дома находился Руперт. В воскресенье приехали бабушка и Грейс, появились приглашенные на ланч родители отчима, и всем им, цепенея от страха, пришлось выслушать полное ужасных подробностей повествование Руперта о пожаре. Воскресным вечером Кэтрин с тяжелым сердцем расставалась с родными, что не укрылось от Беатрис.

— Тебе нужно отдохнуть, дорогая, — сказала она, когда Генри вышел, чтобы положить чемодан Кэтрин в машину.

— У меня было время оправиться от моих приключений, — со вздохом ответила Кэтрин.

— Я имею в виду настоящий отпуск. Ты выглядишь усталой. — Беатрис приподняла со лба дочери волосы и взглянула на шрам. — Уже почти не заметно. У тебя ничего не случилось? — добавила она вдруг, пристально взглянув на дочь.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

— Нет. Ничего. Я действительно немного устала, вот и все. Мне пора, а то я не успею на поезд. Рада, что бабушка в бодром настроении. Еще раз спасибо тебе за великолепный свитер.

Выходные, проведенные вместе с родными, выбили Кэтрин из колеи. Первую половину недели она пребывала в дурном настроении, подчас испытывая раздражение по пустякам. В один из вечеров, задержавшись на работе, она вышла на улицу и очутилась под проливным дождем, сопровождающимся сильными порывами ветра. Стиснув зубы, Кэтрин подняла воротник плаща, нахлобучила на глаза широкополую шляпу и решила побыстрее добраться до стоянки такси. Хватит с нее прогулок под дождем.

Она так низко опустила голову, что не замечала медленно движущейся вдоль тротуара машины, пока та не остановилась немного впереди. Из нее выскочил Марк и, обойдя вокруг, открыл Кэтрин дверь.

— Привет, Кэтрин, садись, — весело сказал он, и она, слишком уставшая, чтобы возражать, безропотно подчинилась, усевшись на кожаное сиденье.

— Привет, Марк! Спасибо. — Она зевнула. — В такой вечер, как сегодня, глупо отказываться. Я шла к стоянке такси.

— А ты сама не водишь машину?

— Не имеет смысла в таком маленьком городке как наш. Всюду можно добраться пешком, а для дальних путешествий есть железнодорожное сообщение. — Кэтрин посмотрела на бегущие по ветровому стеклу струйки воды. — Как ты здесь оказался?

— По пути из больницы я сделал крюк в надежде, что удастся повстречаться с неуловимой мисс Эшли.

Она удивленно взглянула на него.

— Ты хочешь сказать, что специально свернул сюда?

— Да. В это так трудно поверить?

— Весьма. Мне казалось, что после вечера в пятницу с тебя достаточно.

Марк искоса взглянул на нее, и улыбка мелькнула у него на губах.

— Робкому никогда не добиться благосклонности прекрасной девицы.

Кэтрин почувствовала, как у нее замерло сердце.

— Робостью ты никогда не отличался, Марк, а я совсем не… — Она умолкла.

— Не девица? — закончил он за нее. — Знаю, но это ничего не меняет.

Кэтрин бросила на него сердитый взгляд, затем прищурилась.

45

— Ты не туда свернул.

— Нет туда. Мы едем ко мне, а не к тебе.

— Но я не хочу…

— Успокойся. Обещаю, что мы только поедим и побеседуем, а потом я отвезу тебя домой. — Он снова искоса взглянул на нее. — Ты в долгу передо мной после пятницы.

Это верно, с грустью подумала Кэтрин, к тому же ей незачем торопиться домой.

Квартира Марка занимала весь первый этаж одного из домов, построенных в конце прошлого века. Кэтрин пришлись по вкусу глубокие кресла и диван с плюшевой обивкой цвета маренго. С первого взгляда становилось понятно, что здесь живет мужчина, и после того, как Марк снял с нее промокший плащ и предложил зайти в ванную, чтобы привести себя в порядок, Кэтрин отметила, что ей приятно сознавать отсутствие в этом доме женщины.

— Мне нравится твоя квартира, — сказала она ему, выйдя из ванной. — Хотя я ожидала, что ты живешь в собственном доме.

— Возможно, когда-нибудь так и будет. Когда я начал работать, мне предложили эту квартиру, и я с радостью согласился.

— Тебе повезло, — с завистью сказала она. — А где ты принимаешь пациентов?

— Я и еще трое моих коллег снимаем поблизости дом. — Улыбнувшись, Марк взглянул на нее. — Похоже, по такому случаю надо открыть бутылку шампанского.

— По какому случаю? — спросила она.

— По случаю того, что мне удалось заманить тебя сюда.

Кэтрин пожала плечами.

— Тут немаловажную роль сыграла погода.

— Несомненно, в хорошую погоду ты бы, задрав нос, прошла мимо.

Она взглянула ему в лицо.

— Кажется, ты считаешь, что я веду себя, как ребенок.

— Нет. — Он не отвел глаз под ее пристальным взглядом. — Просто ты не можешь меня простить.

— Я не держу на тебя зла.

— Но снова быть вместе ты не хочешь.

Пару дней назад Кэтрин согласилась бы с таким утверждением. Теперь подобной уверенности у нее не было.

— Правильнее сказать, что я не хочу снова страдать.

Он кивнул.

— Я могу тебя понять. Но раз уж ты здесь, то позволь мне угостить тебя ужином, а потом я отвезу тебя домой.

Кэтрин не стала возражать.

— Спасибо, с удовольствием поужинаю. Я сегодня не обедала, чтобы не засиживаться допоздна. У нас аврал, и я обещала шефу закончить работу к вечеру.

— Тогда давай выпьем шампанского. — На лице Марка появилась знакомая ей улыбка, и Кэтрин почувствовала, что, как и прежде, не в силах устоять перед ним.

— Один бокал, — твердо сказала она.

Марк осторожно открыл бутылку, наполнил вином два бокала и поднял один из них.

— За что выпьем?

— За прекращение военных действий, — сухо предложила она.

— Отлично… хотя единственная воюющая сторона — это ты, малютка Кэтрин.

— Не называй меня так, — повышая голос, сказала она. — Не забывай, малютка Кэтрин повзрослела. За одну ночь.

Лицо Марка помрачнело.

— Если бы я мог перевести время назад, чтобы все изменить, то с радостью бы сделал это. Я пытаюсь загладить свою вину…

— Чего ты, как правило, не делаешь? Я имею в виду твои отношения с женщинами.

Марк улыбнулся и приблизил свой бокал к ее.

— Ладно, Кэтрин. За прекращение вражды.

— Пожалуй, я выпью за это, — согласилась она и сделала глоток. — Мммм. Вкусно. А что у тебя на ужин?

— Значит, ты голодна?

— Безумно.

— Тогда пошли. — Марк поманил ее за собой в кухню с высоким потолком, видимо переоборудованную совсем недавно. — Не обращай внимания на все эти новомодные штучки, — заявил он. — Я мало чем пользуюсь, пожалуй только холодильником. Однако сегодня, чтобы произвести на тебя впечатление, я приготовил кое-что в моей новенькой электрической духовке.

Кэтрин втянула носом воздух и улыбнулась.

— А ну-ка еще, — тихо сказал он.

— Что еще? — покраснела она.

— Улыбнись. Мне казалось, что ты разучилась улыбаться.

— Вообще-то я не привыкла унывать, — возразила она. — Но этот пожар немного выбил меня из колеи. Нужно время, чтобы прийти в себя.

Марк достал из ящика столовые приборы из серебра и салфетки и передал их ей.

— Сочувствую. Хотя, не случись пожара, мы могли бы никогда не встретиться. Что, несомненно, тебя бы устроило.

Кэтрин не стала возражать, а молча принялась раскладывать на круглом дубовом столе приборы. Марк посмотрел на нее, пожал плечами и, наклонившись, достал из духовки дымящийся чугунный горшок. Он снял крышку, и Кэтрин вновь с вожделением втянула воздух, разрядив таким образом слегка накалившуюся обстановку.

— Осторожно, горячо, — предостерег он ее, поставив горшок на стол. — Я нарежу хлеб. Не возражаешь, если я сниму пиджак?

Кэтрин покачала головой, решив про себя, что Марк поступил довольно мудро. Совместный ужин у него на кухне делал их общение куда проще, чем ужин при свечах в дорогом ресторане.

Марк поставил на стол тарелки, отошел, чтобы принести блюдо с хлебом, сел на место и вручил Кэтрин половник.

— Баранина, свежая зелень, чуть-чуть чеснока, отличное красное вино и разные овощи.

— Довольно впечатляюще! — Кэтрин положила себе изрядное количество жаркого. — Когда же ты успел это приготовить?

Он улыбнулся.

— Вообще-то, моей заслуги тут нет. Женщина, которая иногда прибирается у меня, приготовила это вчера. Но сегодня, настоявшись, блюдо стало только вкуснее.

Кэтрин начала с аппетитом поглощать жаркое, затем вопросительно взглянула на него.

— Неужели ты был так уверен, что я соглашусь придти?

— Нет, — ответил он. — Совсем не уверен. Но я питал надежду. Особенно после того, как ты наказала меня, заставив напрасно ждать в пятницу.

— Я не заставляла тебя ждать, Марк.

Их взгляды встретились.

— Но ты знала, что я буду ждать.

Кэтрин пожала плечами.

— Твоя уверенность, что по первому требованию я окажусь здесь, вызвала у меня протест. Я больше не подросток, Марк.

— Я знаю. Вы весьма привлекательная женщина, Кэтрин Эшли. — Он сблизил их бокалы.

Кэтрин слегка покраснела и поспешно отпила глоток вина.

— А этот мужчина, Герберт, — как бы между прочим произнес Марк. — Кто он тебе?

— Просто знакомый, с которым я иногда провожу вечера.

— И ночи тоже?

Кэтрин обожгла его взглядом.

— Тебя это не касается.

Марк положил себе еще жаркого.

— Если у тебя серьезные отношения с ним, то меня это касается. Не в моих привычках посягать на собственность другого.

— Я вовсе не собственность Герберта, и ни чья-либо еще.

Марк одобрительно кивнул.

— Прекрасно. Рад это слышать.

— Ну а ты? — отодвигая тарелку, спросила она. — Насколько я могу судить, у тебя нет отбоя от женщин.

— Боже упаси, — смеясь, сказал он. — Ты думаешь, что у меня денег куры не клюют?

Кэтрин перестала важничать и неохотно улыбнулась.

— Скажи, неужели тебе так важно чтобы меня не стало в твоей жизни? — пристально глядя на нее, спросил Марк.

— Не то, чтобы важно. — Она пожала плечами. — Просто мне ясны твои мотивы.

— Это невыносимо. — Марк поднялся с места. — Давай оставим этот разговор. Устраивайся поудобнее в комнате, я принесу кофе, а потом отвезу тебя домой. Прости, что похитил тебя. Это была не самая удачная мысль. — Даже не посмотрев на нее, он открыл дверь в комнату, и Кэтрин молча прошла мимо него.

Когда Марк появился в комнате с подносом, нервы Кэтрин были напряжены до предела. Без единого слова он наполнил две чашки из тонкого фарфора и подал одну ей.

— Сахар? — вежливо спросил он.

— Нет, спасибо. — Кэтрин сделала глоток ароматного напитка.

Марк сел.

— Пока я готовил кофе, — как ни в чем ни бывало начал он, — мне пришло в голову, что пора объяснить, почему я так старательно добивался возможности провести несколько минут в твоем обществе. Все обстоит весьма просто. Вновь встретив тебя, я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Кэтрин застыла с поднесенной к губам чашкой и недоуменно взглянула на него.

— Я тебя не понимаю.

Он усмехнулся.

— Да будет тебе, Кэтрин. Ты больше не подросток. И тебе прекрасно известно, что я имею в виду.

Кэтрин допила кофе и с осторожностью поставила чашку.

— Ты хочешь сказать, что все это — цветы, открытка, телефонные звонки — делалось с целью затащить меня в постель?

— Нет, конечно. Не стану отпираться и говорить, что не хотел бы оказаться с тобой в постели, но хочу я не только этого. И не только я. — Он пожал плечами. — Я собирался подождать и постепенно подыскать более тонкий подход, но сидя сегодня с тобой за ужином, я вдруг понял, что тебя тоже по-прежнему влечет ко мне, и влечение это — влечение зрелой женщины, и от этого оно еще более непреодолимо. Я не знаю, почему все обстоит именно так. За эти десять лет я узнал многих женщин, Кэтрин…

— В таком случае, возможно, тебе стоило бы обратиться к одной из них, — рявкнула она и вскочила с места. — Позволь мне воспользоваться телефоном.

— Нет. Я обещал отвезти тебя домой, и отвезу. — Он встал и преградил ей дорогу. — Но прежде, чем сделать это, мне нужно кое-что выяснить.

— Что именно? — заподозрив подвох, спросила она.

— Вот что. — Марк наклонился к Кэтрин и поцеловал ее.

Кэтрин попыталась сдержать себя и не отвечать на его поцелуй, но это оказалось невозможным. Десяти прошедших лет как ни бывало, она снова почувствовала себя восемнадцатилетней, готовой на все ради человека, чей поцелуй столь разительно отличался от поцелуя любого другого мужчины. Одно прикосновение его губ, его рук — и она почувствовала, как ее охватывает нестерпимое желание, сопровождаемое ощущениями, которых ни один мужчина не способен был разбудить в ней. Испугавшись своей столь бурной реакции, она отпрянула от него, и Марк, заметив ее растерянный взгляд, подхватил ее под локти, чтобы помочь устоять на ногах.

— Итак, все осталось по-прежнему, — сказал он.

Кэтрин кивнула, понимая всю тщетность попыток отрицать что-либо.

— Я уже сказал, что ты нужна мне. Кэтрин. Я понял это сразу, как только заметил тебя на пляже много лет назад. Я видел только твои глаза, губы, длинные волосы. И ты так трогательно старалась побороть свою застенчивость. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы сдержать себя и не торопить события. — Голос Марка срывался от переполнявших его чувств.

— В дальнейшем моя застенчивость прошла. Я сама вытребовала у тебя поцелуй и предложила лечь в постель. — Она покачала головой. — К чему воскрешать это? Ведь ничего нельзя вернуть…

— Но мы можем двинуться дальше, Кэтрин. — Марк приблизился и обнял ее за талию. — Теперь мы взрослые. И перед нами нет преград. — Его руки медленно скользнули вверх, и она напряглась, когда он привлек ее к себе. Огонь стал растекаться по телу от прикосновения его пальцев, она почувствовала, как его губы приникли к ее шее. Затем он вытащил заколки, его пальцы заскользили по ее рассыпавшимся волосам и он повернул ее к себе лицом. Лицо Кэтрин горело, охватившее ее возбуждение не могло остаться незамеченным, но она уперлась руками ему в грудь и затрясла головой.

— Нет, Марк.

— Но почему? Ты же хочешь меня.

— Да. Но мне больше не восемнадцать лет. К тому же, — добавила она, — теперь я не пользуюсь контрацептивами.

Марк молча смотрел на нее, было очевидно, что он старается совладать с обуревающими его чувствами.

— Я к этому готов, Кэтрин.

— Неужели? — Она убрала волосы с лица. — Вероятно мною можно было помыкать десять лет назад, Марк, но с тех пор я повзрослела. Бокала шампанского и ужина в приятной обстановке теперь недостаточно.

— А что нужно, чтобы стало «достаточно»? — язвительно спросил он.

Кэтрин передернула плечами.

— Я старомодна. Знаю, мужчины обычно не любят прибегать к сантиментам, чтобы добиться своего, но со мной все по-другому. Десять лет назад я занималась с тобой любовью лишь потому, что была безумно влюблена в тебя.

— Не означает ли это, что теперь ты не испытываешь ко мне никаких чувств — спросил он.

— Нет. — Она вздохнула. — Ты знаешь, как задеть нужные струны. Сегодня в какой-то момент я уже была готова уступить. Но главное чувство, испытываемое мною рядом с тобой, это осторожность, Марк. Я не хочу обжечься и на этот раз.