Животная страсть

Глава 7

Триединая империя, Альварские горы

Детский дом

Люциус Де Зирт решил, что встречаться с Ариной и ее подопечной в собственной лаборатории не готов. Пока. Все-таки, дама не просто служила в имперской гвардии, а еще и периодически ездила на переговоры к Лиманне. Кто знает, о чем там эти девки переговариваются? Не всегда стоит афишировать свою личность, даже если знаете друг друга лет так десять. Магистр понимал, кого майорша решила к нему приволочь «на осмотр» и мысленно радовался, что сама по себе сложилась встреча с новой подопечной, и сложилась так, чтобы девушка не напугалась до икоты. А то ему все некогда было об этом подумать — дел невпроворот, да и у этих балетных то репетиции, то гастроли. В общем, крайне удачно.

Директор детского дома без единого вопроса выдал ключ от своего кабинета. Надо старику с кем-то повидаться — пусть встречается. Помощник нужен, чтобы подежурить, кофе сварить, принести чего, гостей встретить… Нет? Сами справитесь? Ну хорошо, ключи знаете, где оставить.

В кабинете были развешены портативные «глушилки» — при всем доверии своим, Люциус никогда не забывал о предосторожности. Тем более, когда так внезапно и при таких странных обстоятельствах умер один из его и так немногочисленной паствы.

По той же причине Арина, привезшая девочку, отправилась погулять. И даже ничуть не обиделась. В конце концов, не съест же старик мелкую?

А вот Сафиру захлестывал страх. Казалось бы, беспричинный. Потому что сидевший перед ней альв кутался в мрачный черный плащ и не собирался показывать свое лицо. Разглядеть хоть что-нибудь под капюшоном было попросту невозможно. Только его голос казался очень знакомым. Где она его слышала, когда? Это особенно пугало — то, что память отказывала.

— С чем пожаловала, девочка моя? — прошелестел скрипучий старческий голос.

— Хотела спросить…

— О, смотрю, носишь. Не снимала? — перебил ее старик, бесцеремонно схватив девушку за руку. И Сафира вздрогнула, обратив внимание на его ладонь. Покрытую шрамами, ожогами и пятнами, то ли от кислоты, то ли еще от каких жутких реактивов.

— Нет, — машинально ответила она, отдергивая руку и пряча ее под столом.

— Ну и правильно. Не снимай, — заявил старик. После чего некоторое время бесцельно походил по кабинету и, наконец, уселся за стол. — Забавная все-таки штука жизнь, стоило мне подумать, что неплохо было бы мне с тобой встретиться, и ты тут как тут. Прекрасно. Значит, так оно и должно было случиться. Хотя рановато. А ты чего пришла-то?

Он всмотрелся в ее лицо. И только сейчас понял, что до сих пор не снял капюшон. Девочка его не узнавала. Стоило срочно исправить это упущение — и с самым хищным удовольствием понаблюдать за тем, как ее лицо изменилось, побелело от ужаса узнавания, она завозилась в кресле, пытаясь слиться с обивкой, оглянулась в поисках выхода, и только через несколько секунд взяла себя в руки.

— Чего ты так на меня уставилась? Или глазки мне строишь?

Сафира смущенно опустила взгляд.

— Извините. Просто не ожидала увидеть здесь вас.

— А ты в принципе избавься от привычки что-то ожидать, тогда и удивляться не придется. Рассказывай, с чем пришла.

— Арина сказала, что вы можете это прояснить. Меня преподаватель назвал полукровкой. А я не очень понимаю, как это возможно.

— А ты не знаешь, как дети на свет рождаются? Тебе это объяснить? Вся империя заполнена полукровками. Мальчики спят с девочками, иногда — из другого вида, он друид, она человек. И получаются дети-полукровки, подумаешь.

— В нашем мире нет друидов.

— Ага, а еще нет коррупции, нет аварийного жилья, а лет сорок назад у вас в стране еще и секса не было, — де Зирт продемонстрировал поразительные познания о родном мире Сафиры, чем еще сильнее удивил. — Ты серьезно думаешь, что вы сюда попали первыми и последними, и все это работает только в одну сторону?

— Я… — до Сафиры медленно доходило все сказанное. Она вспомнила лекции магистра Гиллана, поездку в музей кочевой культуры, рассказы о терранусах, о знаменитом Острове Фантазий, где до сих пор еще жили фантастические полулюди-полузвери…

— Так, — де Зирт правильно понял ее обескураженное выражение лица. — Похоже, придется начать с начала.

— Не мешало бы. А то я окончательно запуталась.

— Что ты знаешь о своем отце?

— Да ничего, мама всегда обходила эту тему.

— Ну так она и не знала ничего. А правильно волосы красишь.

— Я…

— Перестань, — обожженная рука махнула. — Я еще в прошлый раз заметил, у тебя корни белые. Твой отец тоже был блондином. Как все чистокровные друиды.

— Откуда вы знаете?

— Похоже, я даже знаю, кто он. Не так уж много наших туда отправилось, а травоядный — и вовсе один. Так что, ошибка исключена. Я не сразу понял, на кого ты похожа. Первый раз темно было, второй раз тебя уже накрасили, как пугало. Теперь вижу. Теперь мне даже понятно, каким образом сработал портал. Все сходится.

— Первый? Второй? — Сафира ощутила, как по спине побежала холодная волна. — Портал?

— Для полукровки у тебя отвратительная память. Мы встречаемся с тобой уже третий раз. А ты меня не запомнила? Ну вспоминай. Доброго старика-доктора ты все-таки опознала. А гримера-алхимика на твоем выступлении нет? Вот и отлично.

— Так это были вы? Но как?..

— А вот это тебе знать рано. Ты хотела спросить, как друид из этого мира попал в ваш? Так же, как и ты сюда. Порталом. Кстати, занятное совпадение. Мир огромный — и такой тесный. С твоим отцом мы дружили. Хороший был доктор и большой любитель поозорничать. Разве что ни с одной женщиной не мог ужиться. С твоей матерью, полагаю, тоже недолго оставался. Уж прости за прямолинейность.

— С моей мамой вообще никто надолго остаться бы не смог, — зачем-то выдала Сафира и прикусила язык. Она рассказывала совершенно ненужные подробности незнакомому человеку, который нес какую-то ересь… — Но почему вы решили, что мой отец — это ваш друг?

— Сложил пару деталей. Тебе около двадцати с небольшим. Ты на него очень похожа. И, даже если я предположу, что с трансфизическими порталами работать умею не только я и мои люди, и где-то есть еще один ускоритель, то вряд ли в вашем мире оказался еще один похожий на тебя друид с редчайшим темным даром. Так что, можно не плодить лишних версий, как говорит один мой ученик.

— А как выглядит ваша единственная версия?

— Тридцать лет назад мы с парой коллег начали изучать один феномен… Возможность путешествий между мирами. О том, что существуют другие миры, мы хорошо знали. К нам сюда регулярно попадали то дикие кочевники, то зверье инопланетное, то еще какие… иномиряне. Вот мы и озадачились вопросом, можно ли попасть отсюда в другой мир?

— Судя по всему, успешно.

— Ага. И твой отец решил воспользоваться случаем. Сбежать, пока жив. Он обладал даром, который стараниями имперских мразей стал… слишком уникальным, чтобы позволить его носителям жить дальше. Ты этот дар унаследовала. Поэтому очень желательно, чтобы об этом никто не знал. Ни Арина, ни Венсан, никто. Ясно?

— Почему?

— Потому что они тебя будут бояться.

— Кто они?

— Откровенно говоря, все.

— Но я же не суперженщина какая-то!

— Не совсем, но мысль ты уловила правильно.

— А в чем он заключается, этот темный дар? Нам об этом только вскользь рассказывали.

— Вот это мы с тобой и должны выяснить. А еще лучше — правильно его развить. Чтобы не допустить того, чего все боятся.

— Почему? Откуда…

— Рот закрой и слушай внимательно. Те, кто обладает темным даром, в этом мире вне закона. Если хочешь жить, не снимай кольцо. Ни на секунду. Никогда. Иначе однажды проколешься — и тебя просто убьют.

— Почему?! — выкрикнула Сафира от невозможной обиды.

— Потому что боятся. Слишком сильные. Слишком непредсказуемые. И нестабильные. Носитель темного дара может полностью изменить этот мир. А это никому не выгодно, когда непредсказуемо и неконтролируемого что-то меняется. Поэтому темные — особо опасные преступники. Уничтожение на месте.

— Я понимаю… Нет, я не понимаю! Почему все так?

— Потому что не бывает идеальных миров, солнышко.

— Я хочу знать больше про этот дар.

— Я сам хочу узнать, на что ты способна. Но пока рано. У девушек он окончательно формируется к двадцати трем. У парней к двадцати шести. При полном физиологическом взрослении, так сказать. Поэтому сейчас я тебе даже сказать ничего не могу. Кроме одного — помалкивай!

Де Зирт достал ежедневник и начал сосредоточенно листать.

— Я хотела спросить…

— Придешь во вторник в одиннадцать утра. Государственная академия управления, кабинет ректора. Пропуск на твое имя я оставлю. Вот все и спросишь. Я не планировал сегодня долгих бесед, — словно подтверждая эти слова, в кармане магистра пиликнул телефон. — Выход найдешь сама. И не распространяйся о том, что я тебе сказал. Сама понимаешь.

Альв встал и вышел, не прощаясь.

— Если бы… понимаешь, — Сафира устало потерла глаза. Она стала понимать еще меньше после этого разговора.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, летний императорский дворец

Лорд Райвен шел по дворцовому коридору, тяжело печатая шаг. Он не знал, что ждет его в кабинете императора. Поэтому мысленно готовился к худшему. А какие выводы он мог сделать?

Звонок из канцелярии. Требование явиться. Никаких объяснений. Учитывая, в каком состоянии была Джа после того, как увидела его будущее, можно было смело ожидать чего угодно. Например, что молчаливый мертвец, о котором говорила матушка, умудрился все же проболтаться. Или что его величество, проявив внезапную активность, сам заинтересовался причинами, по которым две крупные аристократические семьи решили объединить усилия для более чем странных крупных покупок.

Свой ответ лорд Райвен уже мысленно отрепетировал и был готов взять все на себя, хотя на контракте стояла подпись его матери. Формально право на распоряжение частью семейных активов он получил только через десять минут, но кто будет вдаваться в такие тонкости? Дата на бумагах одна и та же.

Пустой кабинет императора. Пустой стол. Звенящая в ушах тишина и мучительное ожидание. Пять минут, которые превратились в мучительную бесконечность.

Ненавистный белый китель сегодня казался особенно тесным, неудобным и жестким.

Его величество вошел молча в сопровождении секретаря. Коротко кивнул в ответ на церемонный приветственный поклон и остановился в паре метров, внимательно разглядывая Гаральда. Словно решая его дальнейшую судьбу.

— Лорд Райвен, — голос императора был строгим и торжественным. — Корона выражает вам благодарность за работу, которую вы проделали. Вы смогли обнаружить более сем серьезные растраты государственного бюджета. К сожалению, я вынужден объявлять эту благодарность не в той обстановке, которую вы заслужили по праву. Но и вы понимаете, что афишировать сейчас произошедшее — это, как минимум, неуместно. Мы будем вынуждены фактически расписаться в собственной халатности. Я рад, что вы это понимаете. Поэтому благодарю вас за отличную службу.

Только сейчас Гаральд обратил внимание на помощника, который тоже сделал два шага вперед. В руках у него был небольшой поднос, на котором лежала пурпурная подушечка с золотым орденом почетного командора. Регалия не самая статусная, но очень редкая. Награждение всегда происходило в приватной форме, без оваций и публики. А последующее ношение не подразумевало вопросов, за какие заслуги было получено имперское золото на синей ленте.

Император нарочито медленно, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие должной атмосферы, приколол орден к белому парадному кителю лорда.

— Надеюсь, что ваши таланты и опыт позволят нам продуктивно работать еще долгие годы.

— Благодарю, ваше величество, — Гаральд снова поклонился, как это полагается при церемонии принятия награды. И в душе искренне понадеялся, что сделал все правильно. Опыта получения имперских орденов у него еще не было.

— Как обстановка в департаменте после этого случая? — закончив с формальностями, император переместился за стол и тяжело опустился в кресло.

— Поскольку детали дела не раскрывались, — осторожно сообщил Гаральд, — Точной информации у людей нет, и слухи ходят самые разные. Официально причины ареста леди Харпер, насколько я помню, не объявляли.

— Если вас спросят, — Тагир задумчиво потеребил пальцами медальон в виде солнца. — Сошлитесь на махинации с личными активами. Естественно, не раскрывая деталей. А то найдутся умельцы, которые захотят повторить этот странный эксперимент, надеясь на аппаратную слепоту власти.

— В ближайшее время вряд ли кто-то решится, — осмелился возразить Гаральд, понимая, что стоит использовать момент правильно. — Пока все напуганы случившимся. Думаю, остальные будут крайне аккуратны. По крайней мере, в обозримом будущем.

Ему оставалось только молиться пресветлым богам, чтобы император не решил отдать приказ своим псам повторить «эксперимент» с тотальной проверкой чистоты сделок, проводимых высшими семьями империи.

Триединая империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта, аналитический блок

Виктор сидел в своем кабинете. Мантикора увязалась за ним и принципиально не пожелала покидать. Пришлось позвонить Люциусу и задать странный вопрос: можно ли прийти на работу с не-собакой. Магистр в ответ только посетовал, что опять носится по столице и не может лично посмотреть на такую редкую тварюшку, но к вечеру обещал снова быть в горах. И обязательно наведаться в гости. И да, с собой, конечно, можно. Выгуливаться в саду она может самостоятельно, не убежит и не потеряется.

Теперь не-собака сидела возле ног лорда Коннора и помогала разбирать дело школьников. В котором было все больше странностей.

Например, девушка Рахель, о которой упомянул следователь. Оказывается, была давно и безнадежно влюблена в Луга. По ее эмоциональному фону это считывалось на раз-два. А парень то ли по природной скромности, то ли по другим причинам не обращал на нее никакого внимания. Поэтому после случившегося она попыталась рассказать о том, что предшествовало ужасающей истории с огнеметом, но ее никто не стал слушать. Точнее, следователь начал было спрашивать, но «столичный мужик» грубо прервал их разговор, унизил и отправил домой.

Виктору стоило больших усилий разговорить девушку. Как ни странно, та среагировала именно на «собачку», которая взялась ластиться и умильно поскуливать. Напряженный эмоциональный фон, исходивший от Рахель, буквально за несколько минут выровнялся. И она начала рассказывать.

Что перед последним уроком те самые мальчишки, которых впоследствии нашли сильно обугленными, жестоко поиграли с заучкой. Облили маслом пол и запустили парнишку головой в стену.

На уроке тот явно скверно себя чувствовал. Что понятно, после такого-то «заезда», но учительница (та самая, новенькая!) не только не отпустила его с уроков, но и прилюдно высмеяла.

— Его ударили головой об стену, — Виктор не заметил, как начал не просто размышлять вслух, а разговаривать со своей новой коллегой. А та смотрела умными глазами и очень внимательно слушала. — Ему было больно. Очень больно. И за обезболивающими он пошел к медсестре. Которая тоже удивительным образом пропала. Ты случайно не знаешь, куда? Нет? А жаль, я бы с ней обстоятельно поговорил…

После посещения медпункта Луг оказался в кабинете у директора — нашелся свидетель, который видел, как он туда заходил. Но директора уже не спросишь, он как раз в числе погибших. Затем дети, отправлявшиеся на экскурсию, видели, как мальчик был наказан и отправлен жечь траву. К этому моменту в школе остались еще несколько «дежурных», которых тоже не взяли в поездку.

Плюс любопытная компашка из восьми отморозков. Трое убили других пятерых и оставили прямо на месте. Зная, что огонь скроет все следы.

А дальше — еще одна случайность. После нападения Виктор планировал вдумчиво поговорить с троицей. Но не вышло — буквально через минуту в глухом проулке появился дежурный патруль. Не во время короткой драки, не в тот момент, когда лорд Коннор сооружал инсталляцию из двух организмов. А сразу, как только вся троица была обезврежена, но вопросов задать еще никто не успел. Вот так внезапно.

Виктор, как полагается, передал их в руки правосудия. Естественно, никто не разрешил ему вести допрос. Пришлось позвонить де Зирту и попросить организовать официальный запрос, как потребовало начальство местной охранки. Уже утром разрешительные документы, подписанные лично начальником департамента, прислали факсом. Только так вышло, что допрашивать было некого. Все трое вечером отравились несвежей едой в тюремной камере. До смерти. Утром их нашли уже остывшими.

Кто-то очень, очень старательно мешал лорду Коннору раскапывать это дело. Основательно так мешал.

Луг был одаренным, причем, дар у него был довольно странный для полукровки. И об этом не знал никто, кроме наблюдательного Найджела. Или кто-то все же знал, но тоже делал вид, что ничего не происходит?

По невыясненным причинам в здании школы, из которой ну очень уж своевременно эвакуировали почти всех детей — оказался, а потом сгорел дотла — весь Иргейский архив с данными за последние тридцать лет.

И, наконец, тело юноши очень скоропалительно затребовали из морга. Так быстро и так основательно, что не в меру любопытный патологоанатом подсунул им другой обугленный труп. А этот решил вдумчиво изучить. И обнаружил под кожей грудины нефритовый композит. Артефакт, способный скрыть истинный дар.

— Как любопытно, — Виктор снова посмотрел на Мантикору. — Каждое обстоятельство по отдельности можно считать обыденным. Но все вместе? Не слишком ли много случайностей в одном месте? Если только это место не обладает магической способностью притягивать неприятности.

— Бу, — сообщила не-собака.

— Кто этот композит ставил, я тоже знаю. Не то чтобы много было в империи умельцев-артефакторов такого уровня. И все это я выясняю благодаря наблюдению и интуиции… Положительно, на гражданке удобно. Следствие идет куда бодрее, если на тебе нет лишней бюрократической нагрузки.

— Бу.

Триединая империя, Джалан

Район Хеске, частный поселок

Лейла судорожно набирала номер Сафиры. Абонент уже второй день был недоступен. Ойген даже не пытался объяснить своей невесте, что такое случается. Точнее, решил, что одной злобной истерики ему на сегодня хватит.

По телевизору в очередной раз показывали криминальную хронику, в которую Лейла буквально вцепилась глазами, ожидая услышать новые подробности.

Но их не было. Снова только фото распростертого девичьего тела. Длинные рыжие волосы, разметавшиеся по грунту. Страшные раны. Изуродованное, располосованное лицо.

И красивая женщина-полукровка, которая сдержанным холодным голосом поясняла журналисту свою точку зрения:

— Наши представления — это, прежде всего, шоу. Перфоманс. Да, мы регулярно привлекаем к работе студентов Академии Искусств. Но, прежде всего, мы соблюдаем правила безопасности. Важно понимать разницу между тем, когда человека бьют на сцене или на экране — или когда то же самое делают в жизни. Это совершенно разные вещи, работа артистов и… обычное насилие.

— А вам не приходило в голову, что это мог быть один из ваших клиентов? — подначил журналист.

— Сразу видно, что вы не понимаете, о чем говорите, — вздохнула полукровка. — Наши клиенты никогда такого не сделают. По целому ряду причин. Во-первых, им не свойственна подобная жестокость. Во-вторых, у нас жесткий психологический контроль членства. А в-третьих, я уверена, что убийство девушки вообще никак не связано с работой в нашем клубе.

Лейла выругалась отборным матом. И тут телефон все-таки зазвонил.

— Сафира!!! Ты с ума сошла, так пропадать? И Арина тоже не отвечает!

— Ты чего? — растерялась девушка. — Мы с ней и были в горах. Пока доехала… ты же знаешь, в порталах связь не работает.

— Боже, я за тебя так волновалась! Нашла время отключаться!

— Да что случилось-то?

— Новости видела?

— Какие новости, я только прилетела.

— Девушку убили. Из вашей академии, — Лейла разволновалась и начала говорить односложно и повторяться. — Вылитая ты. Рыжая. Студентка из Академии. А ты еще трубку не берешь!

— Ну меня-то в новостях не покажут. И вообще, со мной все нормально. Ты где?

— У Ойгена.

— Я сейчас приеду. Увидишь меня лично, и можешь даже пощупать. Убедиться, что я живая и невредимая, и у меня все хорошо. Не переживай. Скоро буду, ставь чайник.

Ойген молча обнял Лейлу за шею.

— Нашлась?

— Нашлась. Вот лично убью — и не буду больше мучиться.