Жизнь и смерть

Глава семнадцатая Игра

Когда Эдит свернула на мою улицу, дождь только начинался. До этого момента у меня не было сомнений, что она останется со мной на те несколько часов, которые мне предстоит провести в реальном мире.

Но тут я заметил припаркованный у дома Чарли видавший виды черный седан и услышал, как Эдит что-то сердито пробормотала себе под нос.

Под узким навесом крыльца, позади инвалидного кресла своей матери, стояла, отклоняясь от дождевых струй, Джулс Блэк. Пока Эдит парковала пикап у обочины, лицо Бонни было бесстрастным, как скала. Джулс с оскорбленным видом упорно смотрела вниз.

В тихом голосе Эдит прозвучала ярость:

— Это переходит всякие границы.

— Она приехала, чтобы предупредить Чарли? — предположил я, скорее испуганно, нежели сердито.

Эдит молча кивнула и прищурилась, выдерживая тяжелый взгляд Бонни.

По крайней мере, Чарли еще не вернулся. Возможно, был шанс предотвратить катастрофу.

— Позволь мне разобраться с этим, — предложил я. Недобрый взгляд Эдит показался мне слишком уж… серьезным.

К моему удивлению, она согласилась:

— Наверное, так будет лучше. Но будь осторожен. Ребенок совершенно не в курсе.

— Ребенок? Знаешь, Джулс ненамного младше меня.

Эдит посмотрела на меня, и ее гнев исчез. Она усмехнулась:

— О, я знаю.

Я вздохнул.

— Пригласи их войти, чтобы я могла уйти, — сказала она. — Я вернусь на закате.

— Можешь взять пикап, — предложил я.

Она закатила глаза:

— Пешком я дойду домой быстрее.

Мне не хотелось расставаться с ней.

— Тебе не нужно уходить.

Она дотронулась до моего нахмуренного лба и улыбнулась.

— Вообще-то нужно. Избавившись от них, — она бросила сердитый взгляд в сторону Блэков, — ты еще должен будешь подготовить Чарли к знакомству с твоей новой девушкой.

Она засмеялась над выражением моего лица — не иначе как заметила, насколько я взволнован.

Не то чтобы я не хотел, чтобы Чарли узнал об Эдит. Я знал, что он хорошо относится к Калленам, да и как Эдит могла бы ему не понравиться? Скорее всего, он будет до обидного поражен. Просто мне казалось, что я искушаю судьбу. Попытка затащить эту слишком прекрасную фантазию на илистое дно скучной обыденной жизни наверняка небезопасна. Разве способны они долго сосуществовать?

— Я скоро вернусь, — пообещала Эдит. Мельком взглянув на крыльцо, она быстро наклонилась и коснулась губами моей шеи. Мое сердце запрыгало под ребрами, и я тоже посмотрел в сторону дома. Лицо Бонни больше не было безучастным, а руки вцепились в подлокотники кресла.

— Скоро, — сказал я, открывая дверцу пикапа и выходя под дождь. Торопливо шагая к крыльцу, я чувствовал спиной взгляд Эдит.

— Привет, Джулс. Здравствуйте, Бонни, — я поприветствовал их как можно жизнерадостнее. — Чарли уехал на весь день — надеюсь, вы не очень долго ждете.

— Недолго, — приглушенно ответила Бонни. Взгляд ее темных глаз был пронизывающим. — Я просто хотела завезти это, — она указала на коричневый бумажный пакет, лежащий у нее на коленях.

— Спасибо, — машинально поблагодарил я, хотя не имел представления, что там могло быть. — Почему бы вам не зайти на минутку и не обсохнуть?

Я притворился, что не заметил, как пристально она за мной наблюдала, пока я открывал дверь и жестом приглашал их войти. Проходя мимо, Джулс неуверенно улыбнулась мне.

— Давайте я это возьму, — предложил я, повернувшись, чтобы закрыть дверь. И обменялся последним взглядом с Эдит — она сидела совершенно неподвижно, ожидая, пока мы зайдем, ее глаза были серьезными.

— Надо бы положить это в холодильник, — проинструктировала меня Бонни, вручая пакет. — Здесь домашняя панировка от Холли Клируотер. Для жарки рыбы по любимому рецепту Чарли. В холодильнике смесь останется сухой.

— Спасибо, — повторил я более эмоционально. — У меня уже иссякли способы приготовления рыбы, а он непременно сегодня привезет еще.

— Снова на рыбалке? — спросила Бонни. Она внезапно заинтересовалась. — Где обычно? Может, я подъеду туда и повидаюсь с ним.

— Нет, — быстро солгал я. — Он собирался на какое-то новое место… Но я понятия не имею, куда.

Прищурившись, она пристально на меня посмотрела. Мои попытки солгать всегда были слишком очевидными.

— Джули, — сказала она, всё еще не сводя с меня глаз. — Почему бы тебе не принести из машины ту новую фотографию Аарона? Я и ее оставлю Чарли.

— Где она? — спросила Джулс. Ее голос прозвучал как-то вяло. Я бросил на нее взгляд, но она смотрела в пол, сдвинув черные брови.

— Кажется, я видела ее в багажнике, — сказала Бонни. — Поройся, поищи.

Джулс снова неохотно вышла под дождь.

Мы с Бонни смотрели друг на друга в полной тишине. Через несколько секунд молчание стало неловким, поэтому я повернулся и пошел на кухню. Я слышал, как мокрые колеса скрипят по линолеуму, следуя за мной.

Я пристроил бумажный пакет на свободное место на верхней полке холодильника и, медленно повернувшись, встретился взглядом с буквально буравящими меня глазами.

— Чарли еще долго не вернется. — Мой голос был почти грубым.

Бонни согласно кивнула, но ничего не сказала.

— Еще раз спасибо за панировку, — намекнул я.

Она продолжала кивать. Я вздохнул и прислонился к стойке.

— Бо, — заговорила она и нерешительно замолчала.

Я ждал.

— Бо, — снова начала Бонни. — Чарли — один из моих лучших друзей.

— Да.

Она тщательно выговаривала каждое слово своим низким голосом:

— Я заметила, что ты проводишь время с одной из Каллен.

— Да, — повторил я.

Она снова прищурилась:

— Быть может, это не мое дело, но мне кажется, это не очень хорошая идея.

— Вы правы, — согласился я. — Это действительно не ваше дело.

Мой тон заставил ее густые брови взметнуться вверх:

— Должно быть, ты не знаешь, но в резервации у семьи Каллен дурная репутация.

— Вообще-то, мне это известно, — сказал я твердым голосом. Бонни выглядела удивленной. — Но эта репутация никак не может быть заслуженной, не так ли? Потому что Каллены никогда не суются в резервацию, верно? — Я заметил, как мой не больно-то тонкий намек на договор, который одновременно и связывал, и защищал племя Бонни, резко осадил ее,

— Верно, — согласилась она, настороженно глядя на меня. — Кажется… ты хорошо осведомлен насчет Калленов. Более осведомлен, чем я ожидала.

Я смотрел на нее сверху вниз:

— Может быть, даже более осведомлен, чем вы сами.

Бонни поджала полные губы, обдумывая мои слова.

— Может быть, — согласилась она, но взгляд оставался пронизывающим. — А Чарли тоже осведомлен?

Она нащупала слабое место в моей броне.

— Чарли очень нравятся Каллены, — уклонился я от прямого ответа, и Бонни это явно уловила. Ее лицо было расстроенным, но не удивленным.

— Это не мое дело, — сказала она. — Но, возможно, это дело Чарли.

— Возможно, хотя, опять же, это мое дело — считать, его это дело или не его, правда?

Я даже не был уверен, поняла ли она мой запутанный вопрос — ведь я изо всех сил старался не сказать что-нибудь компрометирующее. Но похоже было, что поняла. Она размышляла, и тишину нарушал только усилившийся дождь, стучащий по крыше.

— Да, — сдалась наконец Бонни. — Пожалуй, это тоже твое дело.

Я облегченно вздохнул.

— Спасибо, Бонни.

— Просто подумай над тем, что ты делаешь, Бо, — настоятельно попросила она.

— Ладно, — быстро согласился я.

Бонни нахмурилась:

— Я хотела сказать, не делай того, что делаешь.

Я посмотрел в ее глаза, преисполненные лишь беспокойства за меня, и не нашел слов для ответа.

Громко хлопнула входная дверь.

— В машине нет никакой фотографии, — жалобный голос Джулс опередил ее появление. Она показалась из-за угла в промокшей на плечах футболке, с длинных волос капала вода.

— Хмм, — с внезапно отстраненным видом хмыкнула Бонни, разворачивая инвалидное кресло в сторону дочери. — Наверное, я оставила ее дома.

Джулс театрально закатила глаза:

— Замечательно.

— Что ж, Бо, расскажи Чарли… — перед тем, как продолжить, Бонни выдержала паузу, — ну, что мы заезжали.

— Хорошо, — пробормотал я.

Джулс удивилась:

— Мы уже уезжаем?

— Чарли вернется поздно, — объяснила Бонни, проезжая мимо Джулс.

— О… — Джулс выглядела разочарованной. — Ну, значит, наверное, как-нибудь увидимся, Бо.

— Конечно, — согласился я.

— Будь осторожен, — предупредила меня Бонни. Я не ответил.

Джулс помогла матери выехать на улицу. Быстро помахав им, я бросил взгляд на свой опустевший пикап и захлопнул дверь, не дожидаясь их отъезда.

После этого мне оставалось только ждать. Поглазев несколько секунд на пустую кухню, я со вздохом принялся за уборку. Это, по крайней мере, дало работу рукам. А вот занять мысли не помогло. Теперь, находясь вдали от Джесамины с ее регулировкой настроения, я мог по-настоящему переживать насчет того, на что согласился. Но неужели это окажется так уж трудно? Эдит сказала, что мне не придется играть. Я налегал на щетку сильнее, чем нужно, и старался убедить себя, что все будет в порядке.

Заканчивая уборку ванной, я наконец услышал машину Чарли. Он вошел в дом, когда я расставлял под раковиной моющие принадлежности в алфавитном порядке. Из-под лестницы послышался грохот — он укладывал снасти.

— Бо? — позвал Чарли.

— Привет, пап, — крикнул я в ответ.

Когда я спустился, он мыл руки в кухонной раковине.

— А где рыба? — спросил я.

— В морозильнике.

— Я возьму пару рыбин, пока не замерзли — сегодня Бонни привезла немного фирменной панировки Холли Клируотер, — я пытался придать голосу энтузиазма.

— Правда? — у Чарли загорелись глаза. — Это моя любимая!

Пока я готовил, он умылся и привел себя в порядок. Вскоре мы оба сидели за столом и молча ели. Чарли явно наслаждался едой. Я усиленно раздумывал, как же мне завести разговор о своей новой… девушке.

— Чем ты сегодня занимался? — спросил он, отрывая меня от размышлений.

— Ну, вторую половину дня просто торчал дома… — На самом-то деле, только последние часы. Я пытался говорить бодро, но под ложечкой сосало. — А с утра был у Калленов.

Чарли уронил вилку.

— В доме доктора Каллен? — изумленно переспросил он.

Я притворился, что не заметил его реакции:

— Ну да.

— И что ты там делал? — он всё еще не взялся за вилку снова.

— Ну, сегодня вечером у меня вроде как свидание с Эдит Каллен, и она хотела познакомить меня с родителями.

Он уставился на меня так, словно я только что объявил, что весь день грабил винные магазины.

— Что, пап? Разве ты не говорил недавно, что мне необходимо общаться?

Он несколько раз моргнул, потом подобрал вилку.

— Да, кажется, — он положил в рот еще кусочек, медленно прожевал и проглотил. — А разве ты не сказал мне тогда же, что в городе нет девушек в твоем вкусе?

— Я так не говорил, это твои слова.

— Не ершись, парень, ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Почему ты ничего не рассказывал? Может, я был не в меру любопытным?

— Нет, папа, просто… всё это вообще-то ново для меня, ясно? Не хотел сглазить.

— А… — он с минуту раздумывал, пережевывая очередной кусок. — Значит, ты ездил знакомиться с ее семьей, да?

— Э… да. То есть я и так уже знал доктора Каллен. Но теперь познакомился и с отцом.

— Энист Каллен — отличный человек… молчаливый, но очень… добрый — это, наверное, самое подходящее слово. В нем что-то есть.

— Да, я заметил.

— Но знакомство с родителями… Не значит ли это, что всё некоторым образом серьезно? Хочешь сказать, она твоя девушка?

— Ну да, — это оказалось легче, чем я ожидал. Я испытал странное чувство гордости, получив возможность так заявить об Эдит. Довольно-таки первобытно с моей стороны, но что есть, то есть. — Да, она моя девушка.

— Надо же.

— И не говори.

— Мне тоже полагается визит?

Я изогнул бровь:

— А ты будешь хорошо себя вести?

Он поднял руки:

— Кто, я? Разве тебе когда-нибудь было за меня стыдно?

— А разве я когда-нибудь уже приводил сюда девушку?

Он фыркнул и сменил тему:

— Во сколько ты должен за ней заехать?

— Хм… мы встречаемся прямо здесь. Видишь? Ты действительно получишь визит. Вообще-то, она придет уже довольно скоро.

— Куда ты ее поведешь?

— Ну, кажется, планируется, что мы поедем… играть в бейсбол с ее семьей.

Секунду-другую Чарли пялился на меня, а потом расхохотался. Я закатил глаза и ждал, пока он досмеется. Наконец он притворился, что вытирает выступившие на глазах слезы.

— Надеюсь, теперь тебе полегчало.

— Бейсбол, а? Должно быть, тебе действительно нравится эта девушка.

Вначале я хотел просто оставить его слова без внимания, но понял, что он все равно видит меня насквозь.

— Да, — сказал я. — Очень нравится.

Я услышал приближающийся незнакомый шум мотора и удивленно поднял голову.

— Это она? — спросил Чарли.

— Возможно…

Через несколько секунд раздался звонок, и Чарли вскочил. Я бегом обогнал его и оказался у двери первым.

— Наглеем? — чуть слышно пробормотал он.

Я не представлял, насколько сильный дождь на улице. Эдит стояла в ореоле света от горевшей на крыльце лампы и выглядела как модель в рекламе плащей.

Слышно было, как у Чарли от удивления перехватило дыхание. Мне стало интересно, видел ли он ее раньше так близко. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных.

Даже когда привыкнешь. Я просто смотрел на нее, ошарашенный.

Она засмеялась:

— Можно войти?

— Да! Конечно, — я отскочил назад, чтобы дать ей дорогу, и при этом врезался в Чарли.

После нескольких секунд неловкой возни я повесил плащ Эдит, а она уже сидела с Чарли в гостиной. Эдит устроилась в кресле, поэтому я сел рядом с отцом на диване.

— А как поживают твои родители, Эдит?

— Прекрасно, благодарю вас, шеф Свон.

— Можешь звать меня Чарли. Я не на работе.

— Спасибо, Чарли, — она выпустила на волю свои ямочки, и его взгляд стал бессмысленным.

Только через секунду-другую он пришел в себя:

— Так вы… хм… сегодня будете играть в бейсбол?

Похоже, никому из них даже в голову не пришло, что вода, льющаяся сейчас как из ведра с неба, должна как-то повлиять на эти планы. Такое может быть только в штате Вашингтон.

— Да. Надеюсь, Бо не против провести так много времени с моей семьей.

Чарли ответил раньше, чем я успел отреагировать:

— Я бы сказал, он больше против бейсбола.

Они оба рассмеялись. Я бросил на отца сердитый взгляд. И где же то хорошее поведение, которое было мне обещано?

— Нам еще не пора ехать? — намекнул я.

— Мы совсем не торопимся, — улыбаясь, ответила Эдит.

Я толкнул Чарли локтем. Улыбка Эдит стала шире.

— Ох, э… да, — сказал Чарли. — Вы, ребятки, поезжайте, у меня тут… куча дел…

Эдит плавным движением поднялась на ноги:

— Приятно было увидеть вас, Чарли.

— Да. Заходи в любое время, Эдит.

— Спасибо, вы очень добры.

Чарли смущенно пригладил волосы. Не думаю, что я когда-нибудь видел его настолько взволнованным.

— Вы очень поздно вернетесь?

Я посмотрел на Эдит.

— Нет, мы будем благоразумными.

— Но не жди нас, ложись спать, — добавил я.

Я подал Эдит плащ, а потом придержал для нее дверь. Когда она прошла мимо Чарли, он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Я пожал плечами и приподнял брови. Мне тоже не понять, откуда привалила такая удача.

Выйдя вслед за Эдит на крыльцо, я тут же встал как вкопанный.

Прямо за моим пикапом был припаркован чудовищный «джип». С колёсами высотой мне по пояс. С металлическим ограждением над фарами и задними фонарями и с четырьмя большими прожекторами на защитной дуге. С ярко-красным блестящим кузовом типа «хардтоп».

Чарли тихо присвистнул.

— Не забудьте пристегнуться.

Я подошел к водительской дверце, чтобы открыть ее для Эдит. Она запрыгнула внутрь одним легким движением, но я был рад, что дело происходит с дальней от Чарли стороны «джипа», потому что это выглядело не совсем естественно. Обойдя машину, я неуклюже забрался на пассажирское сиденье. Двигатель уже работал, и я узнал удививший меня рокот. Он не был таким громким, как рев моего пикапа, но в нем звучала настоящая мощь.

По привычке — Эдит никогда не отъезжала, пока я не пристегнусь, — я потянулся к ремню безопасности.

— Что… э… что это всё такое? Как мне?..

— Внедорожное крепление, — объяснила она.

— Хм.

Я попытался отыскать правильные замки, но это получалось не так уж быстро. А потом там оказались ее руки, с чудовищной скоростью помелькали вокруг и снова исчезли. К счастью, дождь был настолько сильным, что мне было плохо видно стоявшего на крыльце Чарли, а это означало, что он тоже не может меня отчетливо рассмотреть.

— Э… спасибо.

— На здоровье.

Я предпочел не спрашивать, собирается ли она сама пристегиваться.

Эдит отъехала от дома.

— Какой… хм… большой у тебя «джип».

— Он принадлежит Элинор. Она разрешила мне взять его на время, чтобы нам не пришлось проделать весь путь бегом.

— А где вы держите эту штуковину?

— Мы перестроили одно из вспомогательных зданий, превратив его в гараж.

Внезапно до меня дошел смысл ее первого ответа:

— Подожди. Проделать весь путь бегом? Другими словами, часть пути все равно нужно будет бежать? — требовательно спросил я.

Эдит поджала губы, словно пыталась удержаться от улыбки:

— Тебе бежать не понадобится.

Я застонал:

— Меня вырвет перед всей твоей семьей.

— Не открывай глаза, и всё будет в порядке.

Я покачал головой, вздохнул, потом потянулся и взял Эдит за руку:

— Привет. Я скучал по тебе.

Она засмеялась — звонкой трелью, не совсем по-человечески:

— Я тоже. Разве это не странно?

— Что тут странного?

— Стоило бы ожидать, что за последнюю сотню лет я научилась быть более терпеливой. И вот вам, пожалуйста: оказывается, мне трудно выдержать без тебя даже часть дня.

— Рад, что я в этом не одинок.

Она подалась ко мне для торопливого поцелуя в щеку, потом быстро отстранилась и вздохнула:

— Во время дождя ты пахнешь еще лучше.

— В хорошем смысле или в плохом?

Эдит нахмурилась:

— В обоих, как всегда.

Не знаю, как она понимала, куда ехать в такой ливень — вокруг «джипа» образовался словно жидкий серый занавес, — но ей удалось каким-то образом отыскать поворот на проселочную дорогу, больше напоминавшую горную тропу. Довольно долго было невозможно разговаривать, поскольку я подпрыгивал на сиденье, словно отбойный молоток. А вот Эдит, похоже, получала удовольствие от этой поездки и всю дорогу широко улыбалась.

А потом мы приехали к концу тропы: деревья зеленой стеной окружили «джип» с трех сторон. Дождь уже всего лишь моросил, утихая с каждой секундой, на небе между облаками появились яркие просветы.

— Прости, Бо, отсюда нужно идти пешком.

— Знаешь что? Я просто подожду здесь.

— Куда подевалась вся твоя храбрость? Утром ты был необыкновенно бесстрашным.

— Я еще не забыл последнюю пробежку.

Неужели это действительно было только вчера?

Мелькнув расплывчатым силуэтом, Эдит тут же оказалась у моей дверцы и занялась креплениями.

— Я сам, а ты иди, — запротестовал я.

Она закончила расстегивать ремни раньше, чем я договорил первые два слова.

Я сидел в машине, глядя на Эдит.

— Ты не доверяешь мне? — спросила она обиженно — или притворно обиженно, как мне показалось.

— Не в этом дело. Доверие и укачивание никак между собой не связаны.

С минуту она смотрела на меня, а я чувствовал себя довольно глупо, сидя в джипе, но никак не мог отделаться от мыслей о предстоящей поездке — более тошнотворной, чем на любых «американских горках».

— Помнишь, что я говорила про победу духа?

— Да…

— Возможно, если ты сосредоточишься на чем-то другом…

— Например?

Вдруг она оказалась в машине рядом со мной, ее колено уперлось в сиденье рядом с моей ногой, а руки легли мне на плечи. Лицо было всего в паре дюймов от моего. Я испытал небольшой сердечный приступ.

— Продолжай дышать, — напомнила она мне.

— Как?

Эдит улыбнулась, затем снова стала серьезной:

— Когда мы побежим, и да, эта часть не обсуждается, я хочу, чтобы ты сосредоточился вот на этом.

Она медленно приблизилась, повернув голову, чтобы наши щеки соприкоснулись, а ее губы очутились у моего уха. Одна ладонь скользнула по моей груди вниз, на талию.

— Просто помни, как мы…

Эдит легонько оттянула мочку моего уха губами, после чего медленно провела ими вниз вдоль шеи.

— Дыши, Бо, — прошептала она.

Я шумно сделал глубокий вдох.

Она поцеловала меня в шею возле подбородка, потом в щеку, пройдясь поцелуями вдоль скулы:

— Все еще переживаешь?

— А?

Хохотнув, она взяла мое лицо в ладони и по очереди легонько коснулась губами сомкнутых век.

— Эдит, — выдохнул я.

Потом я ощутил ее губы на моих, совсем не такие нежные и осторожные, как раньше. Холодные и неподатливые, они были настойчивыми, и, несмотря на благоразумие, я не мог сохранить ясность ума, чтобы принять правильное решение. Я не давал рукам осознанной команды, но они легли на талию Эдит в попытке притянуть ее ко мне. Мои губы двигались вместе с ее, и я жадно глотал воздух, втягивая ее аромат с каждым вдохом.

— Черт возьми, Бо!

И тут она исчезла — с легкостью выскользнула из моих объятий, а когда я моргнул, возвращаясь к реальности, уже стояла в десяти шагах от машины.

— Прости, — задыхаясь, выдавил я.

Эдит настороженно смотрела на меня, так широко распахнув глаза, что вокруг золотистых радужек стали видны белки. Неловко вывалившись из машины, я шагнул в ее сторону.

— Совершенно уверена, ты станешь моей погибелью, Бо, — тихо сказала она.

Я застыл на месте:

— Что?

С глубоким вдохом Эдит вернулась ко мне.

— Давай уйдем отсюда, пока я не сделала чего-нибудь поистине глупого, — пробормотала она и, встав ко мне спиной, кинула через плечо взгляд, явно означавший: «Пошевеливайся».

Ну и как теперь было отказать? Вновь чувствуя себя гориллой, только на этот раз еще более нелепой, я забрался к Эдит на спину.

— Держи глаза закрытыми, — предупредила она, а потом сорвалась с места.

Заставив себя зажмуриться, я старался не думать о скорости, с которой ветер дул мне в лицо, прижимая кожу к черепу. Если не считать этого, то сложно было поверить, что мы несемся через лес, как и в прошлый раз. Движения Эдит были очень плавными — мне могло бы показаться, что она прогуливается по тротуару… с гориллой на спине. Даже дыхание не сбилось.

Только когда Эдит коснулась моего лица, я осознал, что мы остановились.

— Все закончилось, Бо.

Я открыл глаза: мы действительно стояли на месте. Торопясь слезть, я потерял равновесие. Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как я, безумно размахивая руками, приземляюсь на пятую точку.

Секунду-другую Эдит смотрела на меня, словно не знала точно, не слишком ли сильно злится на мое поведение, чтобы посчитать меня забавным, но потом, вероятно, решила, что не слишком.

И захохотала, запрокинув голову и схватившись за живот.

Под ее смех я медленно поднялся и как можно тщательнее отряхнул джинсы от грязи и травы.

— Знаешь, будет более гуманно с твоей стороны просто бросить меня сейчас, — угрюмо сказал я. — Со временем мне проще не станет.

Пытаясь взять себя в руки, она сделала пару глубоких вдохов.

Со вздохом я двинулся в направлении, которое больше остальных напоминало тропу.

Что-то схватило меня за свитер, и я с улыбкой обернулся. Эдит уцепилась за мою одежду так же, как когда мы с ней вышли из медпункта.

— Куда ты, Бо?

— А разве бейсбола не будет?

— Это в другой стороне.

— Ладно, — я развернулся на сто восемьдесят градусов.

Эдит взяла меня за руку, и мы медленно направились к лесной чаще.

— Прости за этот смех.

— Я бы тоже над собой засмеялся.

— Нет, я просто была немного… взбудоражена. И нуждалась в разрядке.

Несколько мгновений мы шли в тишине.

— Скажи хотя бы, что он сработал — этот эксперимент с победой духа.

— Ну… меня не затошнило.

— Хорошо, но?..

— Я думал не о произошедшем в машине. А о том, что случилось после.

Эдит ничего не сказала.

— Знаю, я уже извинялся, но… прости. Снова. Я научусь лучше справляться, я знаю…

— Бо, остановись, прошу. Из-за твоих извинений я чувствую себя еще более виноватой.

Я посмотрел на нее. Мы оба остановились.

— Почему ты должна чувствовать вину?

На этот раз в смехе Эдит послышались чуть ли не истерические интонации:

— И правда! Почему я должна чувствовать вину?

Ее потемневшие глаза встревожили меня. В них плескалась боль, и я не знал, как ее облегчить. Положил ладонь на щеку Эдит:

— Я тебя не понимаю.

Она закрыла глаза.

— Похоже, я не могу прекратить подвергать тебя опасности. Мне кажется, я себя контролирую, а затем едва удается избежать… я не знаю, как перестать быть такой, — не открывая глаз, она указала на себя. — Само мое существование — уже угроза для тебя. Иногда я себя действительно ненавижу. Мне надо быть сильнее, надо суметь…

— Хватит, — я закрыл ее рот рукой.

Распахнув веки, Эдит отняла мою ладонь ото рта, вернула ее на щеку.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Жалкое оправдание моим действиям, но это правда.

Впервые она призналась мне в любви — открыто. Как она и говорила сегодня утром, услышать — это совсем другое.

— Я люблю тебя, — сказал я ей, переведя дыхание. — И не хочу, чтобы ты была кем-то другим, а не той, кто ты есть.

Эдит вздохнула:

— А теперь будь хорошим мальчиком, — и потянулась ко мне, встав на цыпочки.

Я сохранял неподвижность, а она нежно прикоснулась губами к моим губам.

С минуту мы смотрели друг на друга.

— Бейсбол? — спросила она.

— Бейсбол, — согласился я — и в голосе моем было гораздо больше уверенности, чем во мне самом.

Эдит взяла меня за руку и повела через высокие папоротники, потом вокруг гигантской тсуги. Какие-то несколько футов — и мы внезапно очутились прямо на краю огромной поляны, расположенной возле горного склона и вдвое превосходившей размерами любое бейсбольное поле.

Все остальные уже были там. Энист, Элинор и Роял сидели на камнях примерно в ста ярдах от нас. Еще дальше я увидел Джесамину и Арчи, которые стояли по меньшей мере в четверти мили друг от друга. Их движения были похожи на имитацию подачи — мяча я не видел. Карин, занималась чем-то вроде разметки баз, но, судя по слишком большим расстояниям между ними, это не могло быть правдой.

Когда мы оказались в поле зрения сидящих, они встали. Энист направился к нам, а Роял пошел прочь, туда, где Карин готовила поле к игре. Элинор, проводив Рояла долгим взглядом, последовала за Энистом.

Я тоже пристально смотрел в спину Рояла. Это заставляло меня нервничать.

— Что это мы слышали недавно, Эдит? — спросил Энист.

— По звукам напоминало подавившуюся до смерти гиену, — подхватила Элинор.

Я нерешительно улыбнулся Энисту:

— Это всё она.

— Бо насмешил, — объяснила Эдит.

Арчи прекратил свою тренировку и уже бежал к нам — его ноги словно вообще не касались земли. Моментально оказавшись рядом, он резко затормозил прямо перед нами.

— Пора! — объявил он.

В ту же секунду глухой раскат грома сотряс лес позади нас, а потом с грохотом покатился на запад, к городу.

— Жутко, да? — сказала мне Элинор. Удивленный ее непринужденным обращением, я перевел на нее взгляд, и она подмигнула.

— Пошли! — Арчи взял Элинор за руку, и они метнулись к этому огромному игровому полю. Арчи несся прыжками, почти как скачущий олень, но чуть ближе к земле. Элинор двигалась так же быстро и почти так же грациозно, но была совсем другой. Той, что не просто мчится, а атакует.

— Готов к порции бейсбола? — глаза Эдит горели.

Невозможно было не проникнуться энтузиазмом по поводу настолько очевидного источника ее радости:

— Вперед, команда!

Она засмеялась, мимолетно взъерошила мне волосы, а потом убежала вслед за остальными двумя. Ее бег был более агрессивным, чем у Арчи и Элинор, как у гепарда по сравнению с газелью — но движения всё же были гибкими и душераздирающе прекрасными. Эдит быстро догнала и перегнала брата и сестру.

— Пойдем посмотрим? — предложил мягким тенором Энист, и я осознал, что, разинув рот, смотрю вслед бегущим. Поспешно исправив выражение лица, я кивнул. Энист держался от меня на пару футов дальше, чем принято у людей, идущих вместе, и мне стало понятно, что он всё еще осторожничает, чтобы не испугать меня. Без видимого нетерпения он шагал рядом со мной с моей скоростью.

— А вы не играете с ними? — поинтересовался я.

— Нет, предпочитаю судить. Мне нравится поддерживать в них честность.

— Неужели они жульничают?

— О да… и слышал бы ты, какие ссоры они затевают. Хотя лучше бы тебе не слышать, а то наверняка подумаешь, что их вырастила волчья стая.

— Вы говорите прямо как мой отец, — я засмеялся.

Энист тоже захохотал:

— Что ж, я действительно думаю о них как о моих детях — во многих отношениях. Так и не перестал… — он резко замолчал, а потом глубоко вдохнул: — Эдит рассказывала тебе, что я потерял дочь?

— Э… нет, — пробормотал я, ошеломленный, пытаясь догадаться, какую жизнь он вспоминает.

— Моего единственного ребенка… мою Грейс. Она умерла, когда ей было всего два годика. Это разбило мне сердце — знаешь, поэтому я и спрыгнул со скалы, — спокойно добавил он.

— Ох… мм… Эдит сказала только, что вы упали…

— Всегда такая тактичная, — Энист улыбнулся. — Эдит стала первой из моих новых детей. Моей второй дочерью. Я всегда думал так о ней — хотя она старше меня по меньшей мере в одном аспекте — и задавался вопросом, выросла бы моя Грейс такой потрясающей или нет, — он посмотрел на меня и тепло улыбнулся: — Я так счастлив, что она нашла тебя, Бо. Она слишком долго не имела пары. Больно было видеть ее одинокой.

— Значит, вы не возражаете? — спросил я по-прежнему робко. — Ведь я… совсем не подхожу ей?

— Нет, — задумчиво сказал он. — Ты тот, кто ей нужен. Каким-то образом всё уладится, — но его лоб оставался озабоченно нахмуренным.

Раздался еще один раскат грома.

Тут Энист остановился — очевидно, мы достигли края площадки. И игроки, похоже, уже разбились на команды. Эдит была далеко на левом поле, Карин стояла между первой и второй базами, а Арчи держал мяч, находясь на том месте, которое, вероятно, являлось питчерской горкой.

Элинор размахивала алюминиевой битой, со свистом разрезающей воздух и почти невидимой из-за скорости движений. Я ожидал, что она подойдет ближе к «дому», но, когда она наклонилась, вставая в позу бьющего, догадался, что она уже на месте — значительно дальше от питчерской горки, чем я считал возможным. Джесамина стояла в нескольких футах позади Элинор, заменяя кэтчера для другой команды. Разумеется, ни на ком из них не было перчаток.

— Порядок! — крикнул Энист ясным голосом, который, по-моему, должна была услышать даже Эдит на своей дальней позиции. — Бьющему приготовиться.

Арчи стоял выпрямившись, неподвижный как статуя. Похоже, устрашающим замахам он предпочитал неожиданные броски исподтишка. Мяч он держал двумя руками на уровне талии, а потом его правая рука метнулась вперед со скоростью атакующей кобры и мяч ударился о ладонь Джесамины с громким хлопком, похожим на выстрел.

— Это был страйк? — шепотом спросил я Эниста.

— Раз не попали по мячу, значит, страйк, — ответил он мне.

Джесамина швырнула мяч обратно в подставленную руку Арчи. Тот позволил себе короткую ухмылку. А потом снова молниеносно крутанул кистью.

На этот раз бита каким-то образом оказалась в нужном месте вовремя и врезалась в невидимый мяч. При их столкновении раздался оглушительный грохот, эхом отразившийся от горного склона, и я сразу понял, почему для игры нужна гроза.

Мне едва удалось проследить взглядом за мячом, который как метеор пронесся над полем и улетел глубоко в окружающий лес.

— Хоум-ран, — пробормотал я.

— Погоди, — сказал Энист. Он внимательно прислушивался, подняв руку. Элинор размытым пятном неслась от базы к базе, Карин мчалась за ней по пятам. Я осознал, что на поле не хватает Эдит.

— Аут! — крикнул Энист. Не веря своим глазам, я смотрел, как Эдит появляется на краю леса с мячом в вытянутой вверх руке, сияя широкой улыбкой, которую смог увидеть даже я.

— Элинор бьет сильнее всех, — объяснил Энист, — зато Эдит быстрее всех бегает.

Это было всё равно что наблюдать за игрой супергероев. Я не в состоянии был уследить за летящим с огромной скоростью мячом и носящимися по полю игроками.

Еще одна причина, по которой они дожидались грозы, чтобы сыграть, стала понятной, когда Джесамина, пытаясь избежать гарантированного перехвата Эдит, отбила низкий мяч по направлению к Карин. Та встретила мяч, а потом кинулась вслед за Джесаминой к первой базе. Когда они столкнулись, звук был похож на грохот падения двух массивных валунов. Я дернулся, испугавшись, что кто-то будет ранен, но с обеими всё было в совершенном порядке.

— Сэйф, — спокойно объявил Энист.

Команда Элинор была впереди на одно очко — Роял сумел сломя голову обежать базы после дальнего удара Элинор, — и тут Эдит поймала мяч, в третий раз добившись аута. Она подбежала ко мне, сияя восторженной улыбкой:

— Ну как? — спросила она

— Уверен в одном: я никогда больше не смогу высидеть ни одной скучнейшей игры команд Главной Лиги.

— Можно подумать, это было твоим излюбленным занятием, — Эдит рассмеялась.

— Я слегка разочарован, — поддразнил я.

— Почему?

— Ну, приятно было бы обнаружить, что ты хоть в чем-то не лучше всех на планете.

Она на миг показала ямочки, и у меня перехватило дыхание.

— Мне пора, — сказав это, она направилась к «дому».

Эдит играла по-умному, сохраняя траекторию броска низкой, вне досягаемости для неизменно готовой к перехвату руки Рояла в аутфилде, молниеносно обегая две базы раньше, чем Элинор могла вернуть мяч в игру. Карин выбила один из мячей так далеко за пределы поля — с грохотом, от которого у меня заболели уши, — что они с Эдит обе успели завершить хоум-ран. Арчи одобрительно хлопнул их по поднятым вверх ладоням.

Игра продолжалась, счет всё время менялся, и, по мере того, как лидерство переходило из рук в руки, участники дразнили друг друга, словно задиристые игроки дворовых команд. Время от времени Энист призывал их к порядку. Гром продолжал рокотать, но мы оставались сухими, как и предсказывал Арчи.

Карин готовилась отбивать, а Эдит встала на место кэтчера, когда Арчи внезапно ахнул. Я, как обычно, не сводил глаз с Эдит и увидел, как она вскинула голову, чтобы посмотреть на него. Их взгляды встретились, и буквально за полсекунды между ними словно произошел стремительный диалог. Эдит оказалась возле меня раньше, чем кто-нибудь еще успел спросить у Арчи, что случилось.

— Арчи? — напряженно позвал Энист.

— Я не видел, — прошептал Арчи. — Не понял.

Теперь уже все собрались вместе.

Карин вела себя спокойно, властно:

— Что это было, Арчи?

— Они перемещались гораздо быстрее, чем я предполагал, и сейчас я вижу, что раньше неправильно оценивал перспективы, — пробормотал он.

Джесамина обняла его одной рукой, словно защищая.

— Что изменилось? — спросила она.

— Они услышали, что мы играем, и повернули в нашу сторону, — сокрушенно объяснил Арчи, словно чувствовал себя ответственным за происходящее.

Семь пар глаз на мгновение сошлись на мне.

— Сколько времени осталось? — уточнила Карин. Ее лицо стало предельно сосредоточенным.

— Меньше пяти минут. Они бегут — хотят играть, — Арчи нахмурился.

— Ты успеешь? — спросила Карин у Эдит, снова быстро взглянув в мою сторону.

— Нет, только не неся… — она резко оборвала фразу. — К тому же меньше всего нам нужно, чтобы они уловили запах и начали охоту.

— Сколько их? — поинтересовалась Элинор у Арчи.

— Трое.

— Трое! — насмешливо повторила она. — Ну и пусть приходят, — на ее руках заиграли длинные тяжи мускулов.

На какую-то долю секунды, показавшуюся гораздо более долгим промежутком времени, Карин задумалась. Спокойной выглядела только Элинор — остальные тревожно всматривались в лицо Карин.

— Давайте просто продолжим игру, — решила наконец она. Ее голос звучал невозмутимо и ровно. — Арчи сказал, что ими движет простое любопытство.

Всё совещание длилось лишь несколько секунд, но я слушал внимательно и, как мне казалось, понял практически всё. Правда, я не слышал вопроса, который задал Энист — на этот раз молча, напряженно глядя на Эдит, — и заметил только, как она слегка покачала головой, а на его лице появилось облегчение.

— Ты ловишь, Энист, — сказала Эдит. — Я сделаю перерыв.

Она встала совсем рядом со мной, а остальные вернулись на площадку, то и дело поглядывая на лес. Арчи и Энист явно держались поблизости.

Я сказал то, что было очевидно и так:

— Другие уже на подходе.

— Да, поэтому как можно меньше двигайся, не разговаривай и, пожалуйста, не отходи от меня, — судя по голосу, Эдит нервничала, хоть и старалась это скрыть.

— Не поможет, — пробормотал Арчи. — Я чуял его запах с другого края поля.

— Знаю, — огрызнулась Эдит.

Карин встала в «дом», остальные тоже без особого воодушевления вступили в игру.

— О чем тебя спрашивал Энист? — шепотом поинтересовался я.

Эдит немного помедлила перед тем, как ответить:

— Голодны ли они.

Секунды тянулись, игра шла вяло. Никто не отваживался на сильные удары, а Элинор, Роял и Джесамина не покидали внутреннего поля. Время от времени я ловил на себе взгляд Рояла — казалось бы, равнодушный, но то, как сжимались его губы, вселяло уверенность, что он злится.

Эдит, занятая зрительным и мысленным «прочесыванием» леса, вообще не обращала внимания на игру.

— Прости, Бо, — горячо пробормотала она. — Это было глупо и безответственно — так тебя подставить. Мне очень жаль.

Тут она перестала дышать, а взгляд ее сосредоточился на правой части поля. Эдит сделала короткий шаг, вставая между мной и тем, что приближалось. Это заставило меня запаниковать, как раньше, когда я представлял Эдит, защищающую меня от Рояла — Эдит в опасности. Я не сомневался: то, что сейчас приближалось, было пострашнее Рояла.