Жизнь после предательства

Глава 39

— Понимаешь… я не готова была стать мамой, — Инга положила голову на мои колени, а я гладила ее по голове. — Я не готова становиться женой ни Игната, ни чьей-либо еще… понимаешь. Он бы со мной мучился, что бы я смогла ему дать, что?

— Ну не убивать же из-за этого ни в чем неповинного ребенка…

— Это был всего лишь маленький червячок, а не полноценный малыш, — Инга приняла сидячее положение и заглянула мне в глаза. — Юль, только не презирай меня за это, ладно? Только не ты и родители… просто примите меня такой, какая я есть.

— Какая же ты дурочка, сестра… пойми же ты уже наконец, большой риск того, что ты останешься бесплодной после таких экспериментов со своим здоровьем, очень велик… это не шутка и не развлечение.

— Да я понимаю, но мне это не интересно…

— А как же Игнат? Ты о нем подумала? Ты же бросила его после ранения, а ты знаешь, что он жить тогда не хотел? И сейчас ты опять возвращаешься, пудришь ему мозги свадьбой и малышом, а сама делаешь вот так? Его жизнь, итак, хорошо стукнула, а тут ты еще добавляешь.

— Ничего, переживет, он же мужчина в конце концов.

— А что со свадьбой?

— Ничего, не будет её… Игнат звонил несколько дней назад и начал командовать, туда не ходи, сюда не ходи… денег много не трать… а ты же знаешь, что я так жить не смогу, я люблю свободу… и люблю тратить сколько захочу… и не люблю маленьких кричащих детишек…

— Глупая… какая же ты, сестра, глупая.

— Да ещё… ребенок скорее всего не от Игната…

— О, Господи… какая же ты… ты… если он ещё и об этом узнает, я не знаю, что с ним тогда будет…

— А он и не узнает… не надо ему этого знать. Он хороший парень, можешь забирать его себе, желаю счастья, — у меня челюсть до пола отвалилась, откуда она узнала… — Я давно все знала, прости, что я его позвала, я просто хотела проверить имею ли я на него еще влияние, я даже не ожидала, что он приедет… я подлая, да?

— Да… очень…, — теперь уже плакала я. — Если он к тебе побежал, значит он меня и не любит вовсе… а зачем мне он без любви нужен? Если он от меня к тебе в койку прыгнул, то я его назад и не приму, ты же меня знаешь.

— Да не было у нас ничего, не было…

— Не ври только, я уже не маленькая, я все понимаю…

— Да правда ничего не было, он же калека, — мне так хотелось ей верить, так хотелось знать, что он только мой и ничей больше.

— Ничего он не калека, он… чудесный, он красивый, он лучший…

— Да, я еще два года назад увидела, что ты по нему слюни пускаешь, — Инга стукнула мне легонько по плечу. — Да-да, не отнекивайся, это было видно невооруженным взглядом.

— Неправда, никто не знал об этом… а Игнат и до сих пор не знает… и не узнает.

— Ну почему?

— Мне жалости от него не надо, пусть валит, куда хочет. Жила без него и дальше проживу.

— Слушай, вот в кого ты такая выродилась, а? Никакой женской хитрости, никакого женского коварства, тебя же как открытую книгу читать можно.

— Так, ну все, хватит обо мне, уже время тихого часа, я обещала недолго, — еще не хватало, чтобы она теперь меня жизни учить начала. — Я смотрю чувствуешь ты себя неплохо, пойду я… мне еще за город ехать.

— Ты всегда этот дом любила, и у бабушки с дедушкой все лето пропадала, — Инга снова прижалась ко мне крепко-крепко, такого я за ней вообще не замечала, сейчас я впервые почувствовала, что у меня есть старшая сестра. — А мне больше нравилось в городе… магазины… аквапарки… дискотеки… какие же мы разные, но знаешь, Юль, я очень тебя люблю, хоть иногда и веду себя, как последняя скотина… ты это знай, хорошо?

— Хорошо, береги себя, сестра… и больше так не делай, пока. — разворачиваюсь и иду в сторону двери.

— Игната не отталкивай, Юль… он без тебя пропадет. — говорит мне сестра вслед, оборачиваюсь и вижу ее просительные глаза. — Из вас получится хорошая пара.

— Посмотрим, война план покажет. Выздоравливай скорее и приезжай ко мне в деревню, я тебя еще подлечу.

— О нет, мы с Ленкой в Египет рванем к концу недели. Я тебе позвоню. Да… маме не говори и Игнату тоже… не надо, пусть спокойно живут.

— Хорошо, — иду к лифтам и почему-то чувствую себя соучастницей преступления.

Сдав халат на выходе, выкидываю бахилы в урну и набираю маму.

— Мам, — видимо ждала моего звонка, потому что трубку сняла на первом гудке. — Я была у Инги, вот сейчас выхожу из клиники.

— Ну как она там? — сердце мамы всегда болит за нас и даже, когда мы сами уже становимся мамами, для нее мы все равно остаемся детьми, отсюда и переживания за нас. — Плачет?

— Да нет уже не плачет, ну случилось уже, что плакать, успокоила ее как могла, — не буду я, конечно, рассказывать мамочке правду, не надо ей еще и за это переживать. — Ходит, покушала, поговорили хорошо с ней, сейчас у них тихий час, отдыхает.

— Ну и хорошо, пусть отдыхает. А ты уже в деревню поехала?

— Да, мамуль, поеду уже, через три дня приеду и к тебе заеду, если вы дома будете.

— Хорошо, доча, езжай аккуратно, не торопись. Доедешь, обязательно позвони.

— Обязательно и папе привет передавай.

Выезжаю из города и, не торопясь спокойно, приняв крайнюю правую полосу, еду в сторону бабулиного дома. В голове тысяча мыслей скачут, как кони. Как можно было сделать прерывание на таком не маленьком сроке… как? Как можно быть такой… такой… ветренной. Первая беременность и аборт… это же очень опасно, прибила бы ее, чес слово. Ну это ее жизнь, просто потом поймет, главное, чтобы не поздно было…