Глубокий омут

Он снова поднял на нее свой пристальный взгляд, свет камина ярко освещал золотистым светом одну сторону его профиля, затеняя другую.

— Я никогда не шучу на эту тему.

— И ты убил их.

— Нет, я их изгнал.

— Изгнал? Вернул в…?

— Ад? Да. Кроме Лоркена. Он скользкий тип. Этому всегда удается сбежать.

— Откуда ты знаешь о мире демонов, Джордж? Как ты двигался так же, как они? Я думала, что потеряла сознание у пруда, а очнулась возле сарая, но это было не так, не так ли? — Неужели она вообразила, что в одно мгновение перенеслась от лошади под навес?

— Нет, ты не упала в обморок. Это называется просеиванием. Сила ангелов — перемещаться с места на место по своему желанию.

— Но они не были ангелами.

— Когда-то они были такими.

Падшие ангелы. Возможно ли это? Что это сделало с человеком, стоящим перед ней? Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Думаю, мне стоит рассказать все более детально.

— Да, было бы неплохо.

Его рот скривился от ее сарказма, хотя он предпочел не комментировать.

— Есть Фламма Света и Фламма Тьмы.

— Фламма?

— Огонь, на латыни, которая является общим языком между небесным и демоническим воинством.

Она выдернула свою руку из его и встала, глядя на пламя.

— Почему огонь?

Он подошел к ней и снял мокрое пальто.

— Однажды я задал тот же вопрос. — Он поморщился, снимая пальто с правой руки. Кровь пропитала его нижнюю рубашку.

— О Боже, твоя рука, Джордж. У тебя кровь.

— Это пустяки.

— Это не пустяки.

Как только он расстегнул жакет, она быстро расстегнула его жилет, затем рубашку и сняла их с него. Отведя взгляд от его прекрасно вылепленной груди и широких плеч, она более внимательно осмотрела разрез. Она наклонилась и быстрым движением оторвала длинную полоску от своей сорочки.

— Тебе не нужно этого делать, Кэтрин.

— Успокойся и позволь мне вылечить тебя.

Он держал руку прямо, чтобы она могла обернуть ткань вокруг его руки.

— Почему огонь? — снова спросила она, возясь с импровизированной повязкой.

— Фламмы все затронуты огнем, потусторонней силой, данной каждому из нас.

Она помнила, как он двигался, как двигались демоны, со сверхъестественной скоростью и ловкостью. Капля дождя скатилась с его взъерошенных волос, упала на плечо и покатилась вперед. Она проследила за ее движением, когда она скользнула вниз и по его грудной клетке. Пытаясь вернуть себе самообладание, Кэтрин сделала глубокий вдох, что было ошибкой. Она вдохнула пьянящий аромат дождя и прекрасного мужчины, ее возбуждение усилилось от его близости и неоспоримой силы, разливающейся по его телу. Она жаждала прикоснуться к нему, узнать, на что будет похожа вся эта сила под ее пальцами, но она была парализована собственным желанием и колебалась на опасной грани. Когда она завязала повязку аккуратным узлом и, наконец, случайно взглянула на него, от его улыбки у нее чуть не подогнулись колени.

— Вот, — прошептала она. — Это остановит кровотечение.

— Я не так уверен.

— Что ты имеешь в виду?

Его плечи напряглись, как будто он держал себя в руках. Кэтрин знала, что его мысли отвлеклись от раны на руке. Она снова спросила:

— Что ты имеешь в виду, Джордж?

Его глаза закрылись.

— Я люблю слышать свое имя на твоих устах. — Он снова открыл глаза, его челюсть сжалась в серьезные линии. — Что я имею в виду, миледи, так это то, что у меня внутреннее кровотечение, и я знаю только один способ остановить его.

Кэтрин хорошо осознавала напряжение, заполнившее комнату, учащенное сердцебиение, тоску в его взгляде, которая, несомненно, соответствовала ее собственной. Она поняла, что падает с обрыва. И ей было все равно, она была вполне довольна тем, что утонула в его аквамариновом взгляде.

— Как я могу остановить это, Джордж? Скажи мне.

— Я бы предпочел показать тебе.

Глава 14

Джордж

У Джорджа была железная воля, и как кулак с поводьями он сдерживал его страсть к Кэтрин. Но как только он принес ее в эту хижину, снял с нее жакет, прикоснулся к ее нежной коже, когда свет от камина окутывал ее и без того прекрасную красоту, он понял, что пропал. Он был как человек, который тонул в океане тоски, а она была тем самым лучом надежды. Она сидела и слушала его безумную исповедь про демонов, живущих среди людей, совершенно спокойная и совершенно безмятежно прося его рассказать, как остановить его кровотечение. Она была как лучик света в непроглядной темноте, предлагая помощь, какую только могла оказать.

Неужели она действительно хотела зайти так далеко? Она знала так же хорошо, как и он, что она нанесла ему глубокую сердечную рану. В ту ночь, когда он увлек ее на танцпол на балу у Уэзерсби, она принадлежала ему, несмотря на то, что закон предписывал ей быть женой другого. Но не это разрубило его надвое. Это было ее присутствие в мире, и он не имел права претендовать на нее. Только одно могло залечить рану внутри него. Она. Вся она.

Она во второй раз опустила взгляд на его грудь. Она слабела. Более сильный мужчина настоял бы на том, чтобы они оделись, мокрая была ли их одежда или нет, это не должно было его волновать, или бы нашли более людное место, чтобы продолжить эту дискуссию. Джордж был сильным. Воином, выкованным в огне крестовых походов в пустыне и сражений с варварами на протяжении десятилетий. Он был убийцей драконов и уничтожителем демонического отродья, которого человеческий мир никогда не видел и не знал о его существовании. Существа, которые заставили бы слабого человека рухнуть и съежиться от страха. Джордж мог казаться джентльменом, но он был закалённым в боях стражем, у которого было много шрамов от прошлых войн.

Она нашла один из таких. Ее пальцы поднялись к морщинистой линии, пересекающей его бицепс и грудную клетку. Он задрожал под ее исследующей рукой, когда она провела ею по шраму. В тот день он чуть не потерял руку и этот шрам служил ему напоминанием об этом.

— Что с тобой случилось?

Он не ответил. У него не было слов. Ощущение ее легкого прикосновения, скользнувшего по его коже к другому шраму на животе, ошеломили его. Дамас подарил ему его пять веков назад на склоне горы в Румынии. Джордж обнаружил логово демона, охотящегося на крестьянских девушек. Дамас хоть и не был тогда главным верховным демоном, но он все равно был там. Это было достаточной причиной, что бы Джордж мог начать бой и еще раз безуспешно попытаться изгнать мастера обмана обратно в Ад. К сожалению, это закончилось поражением, а еще большей неудачей для Джорджа стал тот факт, что с того времени принц начал мучать его при любой удобной возможности.

Рука Кэтрин скользнула вверх, но не к шраму, а к подбородку Джорджа, как сделала бы любовница. Если бы только они ими были. Тогда боль была бы не такой острой и сильной.

— Почему ты выглядишь таким грустным? — спросила она. Ему хотелось смеяться. Как она могла не знать? Она убивала его. И он больше не будет застенчивым или легкомысленным.

Он обхватил ее затылок одной рукой, а другой схватил за талию, крепко прижав ее к себе.

— Потому что я хочу тебя, Кэтрин. Всеми возможными способами как мужчина может хотеть женщину, я хочу тебя. В моих объятиях, в моей постели, в моем сердце, в моей душе. Я хочу наполнять тебя до тех пор, пока не останется места ни для кого другого, пока твоя первая мысль наяву не будет обо мне, пока ты не прошепчешь мое имя в своих снах.

Розовый румянец залил ее шею и щеки. Ее грудь поднималась и опускалась в быстрой последовательности. Он не изменит своего заявления. Теперь уже слишком поздно для этого. Он придвинулся еще ближе, их губы были в нескольких дюймах друг от друга, давая ей шанс отстраниться, если она осмелится.

— Я хочу видеть, как твои золотые волосы рассыпаются по моей подушке каждое утро. Я хочу слышать, как ты смеешься до поздней ночи, после того как мы ляжем спать и весь мир уснет. Я хочу смотреть, как ты содрогаешься от удовольствия, когда я внутри тебя. Снова и снова. — Его тембр стал низким. — Я хочу тебя всю, Кэтрин.

Она ахнула. Возможно, он зашел слишком далеко, но она не вырвалась из его хватки. Скорее она приветствовала его, когда он спустился и навис над ее приоткрытыми губами. Она первая подалась вперед, скользнув своим языком по его губам.

Экстаз, чистый и первобытный.

Он прижал ее спиной к стене и прижался к ней всем телом, наслаждаясь ощущением ее мягкости, уступающей ему. Он хотел быть нежным, но внутри горел огонь, и сдержать его было невозможно. Она застонала ему в рот, и его тело стало еще тверже. Он провел губами по ее подбородку и вниз по шее, скользнув рукой, чтобы обхватить ее грудь. Она застонала громче. Он зарычал, когда провел губами по ее ключице, дальше вниз, задевая губами и языком выпуклости ее грудей.

— Джордж.

Ее руки запутались в его волосах, сжимая их. Она выгнула спину, чтобы дать ему лучший угол доступа.

— Джордж, — повторила она, тяжело дыша. — Мы не можем…

Он вернулся к ее рту и украл ее дыхание, остановив ее слова. Она была восхитительна во всех отношениях, и он не мог насытиться ее вкусом.

Вспышка энергии Фламмы привлекла его внимание. Он отпрянул от нее к двери, готовясь выхватить свой меч. Но он знал, кто это был, подпись железа и пламени — отчетливая комбинация. Каждая Фламма несла свою собственную сенсорную метку.

— Что это? — спросила Кэтрин, запыхавшись, пока он шел к двери.

— Все в порядке. Это Джуд.

Когда он открыл дверь, Джуд стоял, прислонившись к косяку, с дьявольской ухмылкой. Джордж загораживал ему обзор, хотя Джуд мог достаточно хорошо видеть Кэтрин с другой стороны, растрепанную и хватающую куртку для верховой езды и перчатки.

— Я забеспокоился, когда увидел грозу, но вижу, что в этом не было необходимости. — Он заметил, что Джордж без рубашки.

— Где Парсонс? — спросил я.

— Полагаю, снова в постели. У бедняги нет иммунитета к выпивке. И он сказал, что вчера вечером был наполовину шотландцем. Ложь, без сомнения.

— Кто-нибудь заметил наше отсутствие?

— Нет. Но скоро они это сделают. — Джуд посмотрел в сторону пруда. — У нас была брешь?

— Не совсем так. Они не пересекали границу, но их цель пересекла ее за них.

Джуд наклонил голову, чтобы мельком увидеть указанную цель.

— И как она все это воспринимает? Довольно весело, как я полагаю.

Джордж провел рукой по своим взъерошенным волосам.

— Подожди снаружи. Мне нужно, чтобы ты взял мою лошадь и вернулся в особняк с Кэтрин. Мне нужно будет просеяться. Моя рубашка испачкана, а пиджак порван.

Лучше избегать всех в его нынешнем состоянии, поскольку было мало объяснений, которых было бы достаточно, чтобы объяснить, что произошло.

Джуд кивнул на его перевязанную руку.

— Ты сильно ранен?

— Я в порядке. Просто убедитесь, что она вернулась в целости и сохранности.

— Есть капитан. — Джуд подмигнул и оттолкнулся от деревянного косяка в направлении лошадей, все еще стоящих у прида.

Джордж закрыл дверь и обнаружил Кэтрин полностью одетой. Она заплела волосы в косу, очень похожую на ее оригинальный стиль, и приколола шляпку обратно на место, скрывая любые различия. Страусиное перо печально обвисло из-за дождя.

— Мы должны идти, — сказал он, пристегивая свой меч обратно на место.

— Нет. Мне нужно больше ответов. Я все еще не все понимаю и…

— Я не хочу ставить под угрозу твою репутацию, Кэтрин. Нам нужно вернуться и разделиться на некоторое время. Пока это не станет безопасным.

— Но я…

Он шагнул к ней. Она отступила назад. Это было инстинктивное движение, но его это задело.

— Ты меня боишься? После того, что только что произошло?

— Я не боюсь.

Он рассмеялся.

— Возможно так и должно быть. — Глубина его чувств к этой женщине была непостоянна, что было определенной причиной для страха. — Лично я, — закончил он застегивать ремень и взял пиджак, — в ужасе.

— Почему? Ты думаешь, что этот человек … что Лоркен вернётся?

Джордж перекинул рубашку и пиджак через руку. Так как одевать на себя остатки этой одежды не имело смысла.

— Я не боюсь Лоркена. Эта демоническая грязь довольно скоро улыбнется в последний раз.

Кэтрин держалась как королева: уверенная, сильная, готовая к любому испытанию. Джордж медленно двинулся к ней, но не протянул руку и не прикоснулся к ней, как ему хотелось. На этот раз она не отшатнулась. Энергия между ними не изменилась, только превратилась во что-то хрупкое.

— Я ничего не утаю от тебя. Я обещаю Но сейчас мы должны расстаться. Ты вернешься верхом вместе с Джудом.

— С мистером Делакруа? Как ты доберешься домой?

— Я могу путешествовать так же, как и демоны.

Ее хорошенькие брови сошлись на переносице.

— Но ты ведь не…

— Один из них? Нет.

— Ты собирался сказать, что ты ан… ангел. Ты сказал, что просеивание — это сила ангелов.

Джордж не смог сдержать улыбку, расплывшуюся по его лицу.

— Боюсь, я также не ангел. — Он поднял руку и нежно коснулся ее щеки. Она позволила ему. Ему стало легче дышать. — Это более долгий разговор, миледи. Это должно и может подождать.

Он бросил последний, долгий взгляд на нее, затем вышел на улицу, оставив дверь открытой. Джуд держал поводья обеих лошадей.

— Охраняй ее хорошенько, на случай, если произойдет прорыв. Нам придется провести проверку периметра сегодня вечером.

— Определенно назревают неприятности, — сказал Джуд. — Но я полагаю, что в данный момент тебе есть о чем беспокоиться, кроме демонов.

— Интересно, но мне наплевать на твое мнение по этому вопросу.

И он ушел, сопровождаемый эхом смеха Джуда.

Глава 15

Кэтрин

Джордж во второй раз проигнорировал Кэтрин за ужином, снова сев во главе стола с леди Мэйбл и Пенелопой. Леди Мэйбл попыталась завязать разговор с мистером Лэнгли, сидевшим по другую сторону от нее, но он был не очень хорошим собеседником, поскольку продолжал смотреть через стол на Джейн, увлеченную беседой с Джудом. Бедняга был одурманен ей. Джейн, в свою очередь, ни в чем не признавалась до ужина, продолжая притворяться, что они старые друзья. И ничего больше.

Кэтрин же была вынуждена терпеть бессмысленную болтовню мистера Парсонса, который утверждал, что он опытный наездник и потчевал их своими многочисленными достижениями во время учебы в Оксфорде. Когда подали основное блюдо, жаренную оленину, леди Хелен, сидевшая справа от нее, наконец смогла вмешаться. Кэтрин явно вздохнула с облегчением.

— Я так рада, что вы пришли на вечеринку, — сказала Кэтрин, передвигая морковь по тарелке, но как будто не замечая ее.

— Да, я тоже. Лорд Уэзерсби идет на поправку после небольшой простуды. Не о чем беспокоиться. Дорогая, ты выглядишь не совсем здоровой, как твое самочувствие?

— Все хорошо, спасибо, — солгала она, ее нервы были на пределе с сегодняшнего дня.

Леди Хелен посмотрела на ее тарелку. Кэтрин сделала глоток воды.

— Возможно, я перенапряглась во время сегодняшней поездки, хотя мне это очень понравилось. — Это не ложь. Она действительно наслаждалась поездкой, прежде чем трое мужчин, точнее трое демонов, напали на нее и Джорджа.

— Да. Я помню, ты когда-то была настоящей наездницей, не так ли? Когда был живой твой отец.

Это было не единственное, что Кэтрин обожала в леди Хелен. Она никогда не ходила на цыпочках вокруг таких тем, как ее покойный отец. Большинство светских людей избегали любых дискуссий, которые могли бы сделать беседу неудобной. Но не леди Хелен. Она высказывала то, что думала, и никогда не извинялась за это.

— Да, была. Отец любил своих лошадей. Как и я. — Кэтрин улыбнулась, лелея сладкие воспоминания о нем.

— Он был добр к тебе. Я считала его отличным отцом, несмотря на то, что сплетники говорили, что он избаловал тебя и нуждался в жене, чтобы правильно тебя воспитать.

— Неужели они…?

— Все время, моя дорогая. Одинокие женщины из нашего круга хотели заполучить его только как своего. Критиковать его отцовские качества было лучшим, что они могли сделать, когда он отверг их.

Кэтрин прикрыла смех салфеткой.

— Я и не знала, что он считался звездой высшего света.

— Когда-то он, конечно, был таким. А потом ты стала добычей. И я была удивлена, что ты выбрала именно Клайда Блейкли.

Желудок Кэтрин скрутило в узел. Она застыла с вилкой оленины на полпути ко рту. Она положила ее обратно на тарелку, зная, что теперь еда никогда не попадет ей в горло.

— Почему?

— Конечно, он был красив и обаятелен. Но в нем не хватало одного элемента, который, как мне показалось, не совсем соответствовал тому, что, по моему мнению, подошло бы тебя лучше всего.

Кэтрин отпила еще глоток воды.

— Вы хотите рассказать мне об этом недостающем элементе или все же будете держать меня в неведении?

Леди Хелен улыбнулась, и морщинки вокруг ее глаз прорезались от веселья.

— Я восхищаюсь твоим духом, девочка. Ты напоминаешь мне меня в твоем возрасте.

Кэтрин подумала, что она на самом деле собирается держать ее в напряжении. Она промокнула губы салфеткой, затем сказала.

— Уважение. Это именно то, что ему не хватало, и именно то, что ему не достает и сейчас. Конечно, если тебе это так интересно знать.

Уважение? Клайд был дворянином и достойным членом общества. Это был странный ответ.

— Позвольте мне уточнить, — сказала она, понизив голос и наклонившись ближе. — Уважение к прекрасному полу. Он из тех мужчин, которые восхищаются женщинами за их женские достоинства, но не ценят их интеллектуальные качества.

Кэтрин нарезала мясо, все еще притворяясь, что ест.

— Жаль, что мы не были хорошими друзьями два года назад. — Именно тогда леди Хелен обратила внимание на одинокую новобрачную девушку, брошенную в бурлящее море лондонского общества. Клайд таскал ее на все мероприятия, какие только мог, чтобы другие могли позавидовать тому, чем он теперь обладал.

— Мне тоже очень жаль, моя дорогая.

Когда ужин закончился, Джордж встал на своем конце стола и постучал ложкой по бокалу, привлекая всеобщее внимание к его персоне.

— Во-первых, я хотел бы официально поприветствовать леди Хелен на нашей вечеринке.

— Да, приветствуем, — сказал Парсонс.

— Я счастлива быть здесь, — сказала она.

Джордж был мудр. Когда разнесется слух, что Хелен Уэзерсби посетила его домашнюю вечеринку, его немедленно введут во все круги высшего лондонского общества. Хотя Кэтрин не была уверена, что его волнуют такие вещи. Тем не менее, это придавало ему видимость доверия к его сделкам. Тревога все еще терзала ее тело, поскольку она не знала, что это были за дела.

— Сегодня вечером я подумал, что мы могли бы обойтись без обычных любезностей. Я имею в виду разделение леди и джентльменов после ужина, и вместо этого сыграть в игру.

— Ой как интересно! Я люблю игры, — взвизгнула Пенелопа.

— Позвольте узнать, что за игра? — спросила ее мать. — Вист? Пикет?

— Нет. Не карты. — сказал Джордж, качая головой с озорной улыбкой. — Мой друг мистер Делакруа знает игру или даже две интригующие игры, которые он привез из Франции.

— Надеюсь, ничего неприличного, — сказала леди Мэйбл. — Вы же знаете, какие они, французы. — Она задрала нос кверху. — Без обид, мистер Делакруа.

— Ничего страшного. Никто в этих играх не пострадает, — сказал он. Кэтрин заметила, что его лицо помрачнело, хотя дружелюбная улыбка осталась на месте.

— Я обожаю все игры, лорд Торнтон, — проворковала Пенелопа с другой стороны мистера Лэнгли. — Где мы будем играть?

— В саду.

— В саду? В темноте! — Леди Мэйбл, казалось, вот-вот упадет в обморок.

— Пойдем, мама. Это будет весело.

— Я распорядился добавить дополнительные факелы для нашего приключения, — сказал Джордж. — Если только вы все не чувствуете себя настолько предприимчивыми?

— Я с удовольствием приму в этом участие, — сказала Джейн с усмешкой.

— Я тоже согласен, — сказал мистер Лэнгли сразу после этого.

— Что ж, я оставлю приключения на свежем воздухе для самых молодых, — сказала леди Хелен.

— Я с вами, — сказала леди Мэйбл.

— Я попрошу миссис Бакстер накормить вас чаем с пирожными в гостиной, — сказал Джордж.

— Это было бы чудесно, — сказала леди Мэйбл, вставая.

— Думаю, я присоединюсь к вам, леди, — сказала миссис Лэнгли. — Похоже, это игра для молодежи.

Остальная часть компании последовала за Джорджем по длинному коридору на заднюю веранду, выходящую в сад. Луна стояла уже высоко, отбрасывая серебристый отблеск на живые изгороди. В лабиринт тянулась вереница зажженных факелов.

— Так как же мы будем играть, мистер Делакруа? — спросила Джейн.

Джуд шагнул вперед.

— Мы назвали это «Битва Минотавра».

— Что? Нужно будет победить Минотавра? — спросила Кэтрин.

— Да, леди Кэтрин. — Он кивнул ей. — Это просто версия игры в прятки, в которую мы играли на вечеринках, где случайно оказывался лабиринт из живой изгороди. Как этот. — Он махнул рукой в сторону освещенного факелами лабиринта. — Все собираются в центре, кроме минотавра. Минотавр подает сигнал, когда игра официально началась. Вы должны будете найти выход из лабиринта прежде чем вас настигнет минотавр.

— О, как весело, — сказала Джейн, радостно улыбаясь.

Пенелопа придвинулась ближе к Джорджу.

— Пожалуйста, держитесь поближе ко мне, лорд Торнтон, потому что я боюсь минотавров.

Кэтрин удержалась от смеха.

— Ты же понимаешь, что минотавров на самом деле не существует, — пискнула Джейн, и прежде чем Пенелопа успела сделать ей остроумное замечание в ответ, она спросила. — Кто наш минотавр?

Джуд слегка поклонился.

— Я, конечно. — Его игривая улыбка и мрачное выражение лица окутывали его дьявольской аурой. Он вполне мог бы сыграть зверя.

— Вот и отлично, — сказал Джордж. — Следуйте за мной в центр лабиринта.

Пенелопа и Марджори окружили Джорджа по бокам, заглушая его девичьим хихиканьем. А Мистер Парсонс попытался отвлечь их рассказом о том, как он видел матадоров в Испании.

Кэтрин и Джейн шли по обе стороны от мистера Лэнгли.

— Мистер Лэнгли, вы играли в эту игру, когда были за границей, в Италии? — спросила Кэтрин.

— Боюсь, что нет. Я никогда о ней не слышал. Но это обещает быть интересным.

Пенелопа разразилась новым приступом смеха.

— Очень, — сказала Джейн. — Я надеюсь, что он напугает их до полусмерти.

— Не надо так. Я думаю, что это будет очень неприятно, — сказала Кэтрин.

— Думаю, вы не правы, — вмешался мистер Лэнгли. — Больше всего не приятно будет то, что нас будут пытать пронзительными визгами в течение следующих нескольких часов или даже дней.

С каждой минутой Генри Лэнгли нравился Кэтрин все больше и больше. Они как раз добрались до центра, когда чудовищный рев разнесся в ночи. Марджори пискнула, как испуганная мышь.

— Что это было? — спросила Пенелопа с выражением преувеличенного страха, теснее прижимаясь к Джорджу.

— Это был всего лишь наш грозный минотавр, — сказал Джордж. — Теперь нам нужно рискнуть. Мы должны разделиться, или он поймает нас всех вместе.

Джордж взглянул на Кэтрин, но это было бесполезно. Пенелопа прижалась к нему. Кэтрин пожала плечами и последовала за Джейн и мистером Лэнгли. В ночи раздался еще один рев, но уже ближе и с той стороны, куда они направлялись. Сразу после этого раздались визги и хихиканье.

— Сюда, — сказал мистер Лэнгли, уводя их по другой тропинке подальше от шума.

Они завернули за угол, где над изгородью выгибалась знакомая решетка. Неподалеку журчал фонтан. Еще один рев вдалеке. На этот раз испуганный вопль мистера Парсонса присоединился к веселым девочкам. Кэтрин шла позади, заметив, что мистер Лэнгли взял Джейн за руку. Она позволила ему, когда он повел ее за следующий поворот. Лучше бы она позволила этим двоим побродить.

Отступив на несколько шагов, Кэтрин пошла по извилистой тропинке, пока не оказалась за пределами лабиринта, но в глубине сада, стоя на усыпанной галькой скале внешней дорожки. Любопытно, что вокруг фонтана и под туннелем из виноградных лоз, ведущим к беседке, был зажжен полукруг ярких факелов. Она сделала паузу, задаваясь вопросом, было ли все это в пределах тех защитных чар, о которых говорил Джордж. Затем она в сотый раз задалась вопросом, не сошла ли она с ума, поверив в такие возмутительные истории.

Кто-то схватил ее сзади и, прижавшись к ней, прошептал ей на ухо.

— Это я. Не кричи.

Выпустив воздух, застрявший у нее в горле, она развернулась и ударила Джорджа по руке.

— Прекрати так подкрадываться ко мне.

Он хитро улыбнулся.

— У нас не так много времени. Пойдем со мной.

Взяв ее за руку, он повел ее через решетчатый туннель и вверх по ступенькам беседки. За тропинкой не было света факелов, так что они стояли в темноте, и только луна светила над ними.

— Как тебе удалось сбежать от своих поклонников?

— Это было нелегко. Джуд какое-то время будет держать их подальше. Но у нас не так много времени. — Он потянул ее к скамейке. — Пожалуйста, садись.

Она так и сделала. Он сделал несколько шагов.

— Я знаю, что ты сбита с толку и, возможно, все еще не веришь мне.

— Ты будешь удивлен, насколько это неправда. — Она положила руки на колени, спокойно оценивая его нервные движения. Он казался испуганным. — Я приняла то, что ты рассказал мне, как правду. Но есть еще так много всего, чего я не понимаю. Какова твоя роль во всем этом? И что на счет мистера Делакруа?

Громкий рев и крики из лабиринта прервали их разговор. Джордж стоял перед ней, очевидно, не в силах сесть.

— Пожалуйста, выслушай меня. Все, в чем я должен признаться, будет звучать более невероятно, чем то, что ты слышала ранее сегодня.

Кэтрин с трудом сглотнула, не совсем довольная тем, как это прозвучало.

— Когда-то я был солдатом, сражался за своего короля в далекой стране. Иудея. Мы сражались как против людей, так и против того, что, как я узнал позже, было армией демонов.

Он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.

— После битвы и нашей победы солдаты, с которыми я сражался бок о бок в течение многих лет, казалось, были охвачены насилием, жаждой крови, которая загнала их в деревню, заполненную только беспомощными женщинами и детьми. Это была сущность демонов, наполняющих их души и доводящих до безумия, убивающих и насилующих невинных. Я выступил вперед, чтобы защитить мать с тремя маленькими детьми, забившуюся в хижину. Не успел я опомниться, как оказался лицом к лицу со своим собственным легатом, своим лейтенантом. Он приказал мне отойти в сторону, чтобы бойня могла продолжаться. Я отказался, — сказал Джордж, практически на одном дыхании. — Ты должна понять, я не мог допустить, что бы это произошло. Его приказ был такой же по значимости, как приказ самого короля. Но я… — он покачал головой, словно пытаясь стереть ужасные воспоминания. — Я не мог подчиниться. Вместо того, чтобы просто убить меня, мои легаты сказали, что моя судьба в их руках. Он приказал солдатам собрать остальных жителей деревни вместе. Все еще находясь в плену у моих собственных боевых братьев, он сказал мне, что моя жизнь зависит от их немедленного обращения. Он потребовал, чтобы жители деревни отреклись от своего Бога и поклялись в верности своему новому богу Рима, Цезарю. Конечно, иудеи этого не сделали бы. Эти беспомощные невинные люди с мечами у горла не дрогнули перед угрозой смерти. Удивительно, но я увидел надежду, сияющую в их глазах, а не отчаяние или страх. В тот момент я присоединился к их вере и сказал своим легатам, что лучше буду стоять с их Богом и умру вместе с ними, чем жить под гнетом зла и тирании. — Джордж выдохнул.

— Я старался оставаться сильным, когда был вынужден наблюдать, как солдаты перерезают глотки матерям, дочерям, сестрам и сыновьям. Когда до меня наконец дошло, легаты использовали мой собственный меч, чтобы пронзить мне сердце.

К этому времени Кэтрин застыла, сжимая руки, чтобы они не дрожали, слушая его страшную историю.

— За всем этим наблюдал ангел по имени Уриэль. Архангел. Когда я лежал на земле, истекая кровью, он склонился надо мной, приподнял мою голову и спросил, буду ли я служить ему все последующие годы. Я был близок к смерти. Я помню, как его голос звучал далеко, как эхо. Я действительно верил, что нахожусь на небесах.

Он рассмеялся глухим смехом, затем сел рядом с Кэтрин, зажав руки между колен.

— Уриэль светился яростной силой. Я чувствовал, как он гудит на моей коже, даже когда я ускользал все дальше. Он еще раз спросил меня, буду ли я служить ему на земле, сражаясь с другими ордами демонов, если меня спасут от смерти, чтобы исправить это зло, причиненное мне и невинным людям в мире. Я, конечно, подумал, что он имел в виду метафорические орды демонов. Я сказал: «Да». Так что я умер для своей смертной жизни и получил другую.

Кэтрин покачала головой и открыла рот, чтобы задать вопрос.

— Выслушай меня. Я хочу рассказать все это прямо здесь, прямо сейчас. Когда Уриэль создал меня, я стал командиром того, что должно было стать лигой охотников на демонов по всему человеческому миру. Проклятые вышли из-под контроля, правя и развращая без границ. Уриэль научил меня, как низвергнуть их обратно в Ад, затем Джуд присоединился к нашим рядам, но не таким же образом. Он был первым Доминус Демонум.

Кэтрин перевела латынь.

— Повелитель демонов?

— Да.

— И что ты имеешь в виду, под понятием не таким же образом?

Джордж уставился на свои сцепленные пальцы.

— Его история не моя, чтобы рассказывать ее. Но охотники — другое дело. Они могут превратиться только, когда получили смертельную рану, как это было у меня, но получили ее, совершив смертный грех. Если Уриэль сочтет их достойными этого выбора, им дается второй шанс вступить в наши ряды. Если они выбирают Свет, Уриэль делает их Доминус Демонум с теми же способностями, что и у других Фламма, хотя за их грехи полагается наказание.

— Какие силы? — спросила Кэтрин, ее дыхание было поверхностным, когда она слушала с пристальным вниманием.

— Чтобы создавать иллюзии и создавать обереги, изгонять демонов, просеивать, оставаться… нестареющим.

В этот момент у Кэтрин помутился рассудок. Она начала что-то говорить, но он поднял руку, прося о терпении.

— Ты не видела меч, который я носил сегодня, потому что я использовал заклинание, чтобы обмануть твой разум, что его там не было. Все Фламмы обладают способностью колдовать, маскировать оружие или даже прятаться среди населения. Это необходимо при выслеживании таких коварных врагов, как те, на кого мы охотимся. Ты знаешь о просеивании, даре ангелов. И как только человек умирает для своей смертной жизни, он становится нестареющим. Не бессмертный полностью, но свободным от естественной смерти от старения и болезней.

Джордж не отводил от нее пристального взгляда.

— Ты нестареющий? — нерешительно спросила она. Он кивнул.

— Когда… когда ты умер? Когда ты попрощался со своей смертной жизнью?

— Это был триста третий год до Рождества Христова.

Кэтрин не могла произнесла ни слова и не пошевелиться. И Джордж тоже. Смех тех, кто в лабиринте все еще играл в свою игру, доносился до них, насмехаясь над потрясающими мир откровениями, происходящими в тишине беседки.

Наконец обретя дар речи, она потребовала все до последней детали.

— Как имя того короля, которому ты служил?

— Император, если быть более точным. Диоклетиан. Я был легионером в римской армии. Восстания в Иудее привели нас туда, чтобы подавить хаос.

Кэтрин встала и посмотрела на огромный парк, простиравшийся вдали в безмятежном лунном свете. Она глубоко вздохнула, обдумывая непостижимую историю, которую ей только что рассказали.

— Неужели это может быть правдой? — прошептала она, больше себе, чем ему.

— Мне было тридцать три года, когда я умер, когда Уриэль сделал меня таким, какой я есть.

— Тебе более чем полторы тысячи лет.

— Да, — последовал мягкий ответ.

Внезапно к ней пришло душераздирающее осознание.

— Ты когда-нибудь был женат?

— Один раз.

— Ты любил ее?

— Мне понравилась идея брака, семьи, дома. Наши родители устроили этот союз. Я выполнил свой долг перед ней, заработал денег, чтобы построить для нас дом. Я был счастлив. Как и она. Она подарила мне ребенка, сына.

Кэтрин больше не могла даже дышать. Она повернулась к нему, не в силах сдержать эмоции, бушующие в ее теле, выливающиеся в лужи в ее глазах.

— У тебя был сын? — ее голос дрогнул. Он медленно встал и приблизился к ней, вытирая большим пальцем слезу, скатившуюся по ее щеке. Она не отпрянула, но оставалась пассивной и застывшей.

— У меня был сын. Потом я отправился на войну, когда меня позвал мой император. Меня не было почти десять лет, и я умер на чужом поле, залитый кровью демонов и солдат. Я умер для простой жизни, которая у меня когда-то была, и начал новую. Уриэль сказал мне, что я никогда не смогу вернуться. Проклятие того, что я не старею, помимо того факта, что я только навлеку на них опасность в своей новой жизни.

Кэтрин рыдала из-за потери, которую он, должно быть, чувствовал, из-за того, что он, должно быть, все еще чувствует. У него были жена и сын, которые любили его, лелеяли его, и он потерял все это.

— Значит, ты их больше никогда не видел?

Его рот приподнялся на одну сторону.

— Нет, я видел их снова. Издалека. Я видел, как моя жена стареет, заботясь о нашем ребенке. Я оставлял ей мешочек с динариями так часто, как только мог, чтобы они не впали в нищету. Я видел, как мой сын женился и обзавелся собственной семьей. Потом я наблюдал, как у моего внука появилась собственная семья. — Джордж вздохнул с грустной улыбкой. — Я наблюдал за ними всеми так долго, как только мог.

— И ты все еще любишь?

— У меня остался один живой родственник.

— Только один? У тебя их должно быть много.

— Моей линии не очень повезло. Во многом это связано с тем фактом, что если мои враги, любой из принцев демонов или их приспешников, обнаружат, что я предпочитаю человека, этот человек будет выбран для развращения и разрушения.

— А где сейчас твой последний потомок?

— Здесь, в Лондоне. Ты с ним встречалась. Александр Годфри.

— Но он происходит из длинной линии Годфри. Они тоже были бы твоими потомками?

Джордж покачал головой.

— Александр — незаконнорожденный сын женщины, которую он называет тетей. Она влюбилась в одного из моих родственников, когда жила во Франции, тогда это был мой последний живой родственник. Он исчез и был найден утонувшим в Сене за месяц до того, как она родила. Затем она умерла от обильного кровотечения при родах. Ее брат, старший Александр Годфри, сжалился и воспитал его как своего собственного, поскольку его жена была бесплодна.

— Боже милостивый. Мне так жаль, Джордж. — Она потянулась и взяла его за руку.

Он уставился на их сцепленные пальцы, ее пальцы, затянутые в белую перчатку.

— Я боюсь, что в моей истории нет ничего, кроме трагедии. Но будь я проклят, если позволю Дамасу увести моего последнего живого родственника в мир разврата. — Он крепко сжал ее руку.

— Кто такой Дамас?

— Ты знаешь его как лорда Рэдклиффа.

— Виконт.

Джордж рассмеялся.

— Он не виконт. Он принц преступного мира. И он полон решимости мучить меня, опуская Александра так низко, как только сможет, прежде чем полностью уничтожит его.

Кэтрин нахмурилась, она никогда не видела никаких признаков зла в том, что касалось лорда Рэдклиффа. Она скорее поверит, что ее муж демон, чем он.

— Мой муж, лорд Блейкли. Он один из этих… высших демонов?

Он покачал головой.

— Нет, но он составляет им компанию. Я боюсь за тебя, пока ты с ним.

Она усмехнулась.

— Я боюсь, что нет никакого способа избежать этого.

— Да, — сказал он низким и серьезным тоном, крепче сжимая ее руку. — Есть очень простой способ.

— Что ты имеешь в виду?

Он притянул ее немного ближе, вторгаясь в ее пространство своим манящим присутствием.

— Я хочу, чтобы ты оставила его. Я хочу, чтобы ты переехала и жила со мной. Если ты сможешь добиться аннулирования брака, пусть будет так. Меня мало волнуют законы людей. Я знаю только, что хочу, чтобы ты была моей спутницей жизни. Остальные из них могут гореть в аду.

Челюсти Джорджа плотно сжались, в тени они казались квадратными и твердыми, брови нахмурились. Он был серьезен. Ей не нужно было уточнять серьезно ли он, когда он был в таком состоянии.

Вместо того, чтобы поддерживать его мятежный план, который заставлял ее мысли бешено вращаться, она сосредоточилась на той части, которая вообще не имела для нее значения.

— Ты отвергнешь общество?

— В мгновение ока.

— Тогда зачем устраивать эту домашнюю вечеринку, если тебе наплевать на них всех?

— Для тебя. Чтобы найти способ доставить тебя сюда. Потому что я чертов дурак, я, возможно, подвергал тебя опасности, выделяя тебя на балу у Уэзерсби. Дамас заметил, что я увел тебя на тот вальс. Он хочет все, что важно для меня. И прямо сейчас ты — самое важное для меня во всем этом чертовом мире. Я устроил эту домашнюю вечеринку специально для того, чтобы ты была в безопасности под моей крышей и подальше от этого мерзавца мужа. И я абсолютно не сожалею о том, что я сделал ее.

Из-за живой изгороди неподалеку донесся певучий голос.

— Джордж? Где вы? — Это была Пенелопа, которая сбежала с вечеринки.

Они оба посмотрели в направлении ее голоса. Джордж схватил Кэтрин и прижал ее к своей груди, его рука крепко прижалась к ее спине, когда он прошептал:

— Держись.

Сосущее ощущение скрутило ее желудок в узел, затем все стало черным с размытыми очертаниями вокруг головы Джорджа. Ей показалось, что она падает, прежде чем они снова оказались на твердой земле, стоя у скамейки в лабиринте живой изгороди.

— Иди в ту сторону и поверни налево. Она приведет прямо на заднюю веранду, — прошептал он. — И Кэтрин, — он пристально вглядывался в ее лицо, отчего у нее перехватило дыхание. — Я понимаю, что то, что ты услышала, звучит как чистое безумие, но все это правда. Особенно та часть о том, чего я хочу от тебя. — Он снова сделал паузу, заметно сглотнув, затем облизнул губы. — Мои родители выбрали для меня мою первую любовь. На этот раз я выбираю сам. Мое сердце выбирает тебя, Кэтрин. Если ты меня примешь.

Он ушел, несомненно, чтобы встретиться с Пенелопой и помочь девице выбраться из лабиринта до того, как минотавр доберется до нее.

Когда она уверенно шагнула к выходу, предчувствие зла проникло в ее кожу, посылая дрожь по спине: что она была настоящей одинокой девушкой, блуждающей по лабиринту в поисках правильного пути домой, прежде чем зверь поймает ее и сожрет целиком.

Глава 16

Джордж

Сон не приходил в ту ночь. Джордж даже не пытался заснуть. Около полуночи начался непрекращающийся дождь. Никакого грома и никакой молнии. Только дождь, который безжалостно и безмятежно колотил по окнам. Ему нужно было выпить, чтобы снять напряжение, но он отказался позволить себе даже это. Он хотел быть чтобы его мысли были ясные даже если он был наедине с самим собой.

После игры в шараду, чтобы развлечь своих гостей, когда истинным мотивом было застать Кэтрин одну и рассказать суровую правду о своем прошлом, он удалился в свою спальню, измученный. Одетый только в панталоны, он неподвижно стоял у окна, прислушивались к проливному дождю и шипению огня в камине.

В беседке многое осталось недосказанным. Если она решит быть с ним, у него будет время объяснить детали, на которые у него не было времени рассказать тогда. Как например и внезапная гроза с молнией, которая разразилась, когда он сражался с тремя повелителями демонов у пруда. Он не хотел пугать ее еще больше, объясняя, что такого рода явления происходили только тогда, когда Фламмы великой силы сражались друг с другом. Энергия, проходящая через их тела, сталкивалась, когда они вступали в конфликт и будоражили земные стихии. Великие бури со сверкающими и грохочущими небесами скрывали битвы между небесным и демоническим воинством. Люди нашли укрытие, когда надвигался опасный шторм. Часто это было признаком того, что приближается что-то более опасное. Но сегодня вечером не было ничего, кроме тихого проливного дождя. Тишина, которая успокоила его разум.

Тихий звук позади него открывающийся и закрывающейся двери привлек его внимание. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто вошел в его спальню. Ее платье мягко зашуршало, когда она подошла ближе. Ее голос был едва громче шепота.

— Я обдумала то, что ты сказал. И то, что ты предложил.

Кэтрин сделала паузу, давая Джорджу достаточно времени, чтобы беспокоиться о том, что она пришла только для того, чтобы отвернуть его. Он продолжал смотреть на дождь.

— Конечно, но ты должен понять, что то, о чем ты меня попросишь сделать, превратит меня в изгоя в глазах общества. — Она придвинулась ближе. Джордж чувствовал ее. — Но меня больше это не волнует. Если бы мой отец был жив, я уверена, что он бы сделал все возможное, чтобы этого не произошло. Но думаю, если бы он был жив, я не была бы замужем за Клайдом и сейчас была бы свободна для того, чтобы выйти за тебя замуж, перед глазами всего мира.

Джордж наконец повернулся, у него перехватило дыхание при виде нее. На ней вообще не было платья, а что-то похожее на ее сорочку и белую отделанную кружевом накидку. Она собиралась прийти сюда и готовилась к этому. В ту секунду Джордж пожалел, что не выпил чего-нибудь покрепче. Он терпеливо ждал, наблюдая за ней, вылепленной в золотистом свете камина, она была такой прекрасной, смелой и испуганной.

— И я говорю, что… что я принимаю твое предложение. — Она облизнула губы и переступила с ноги на ногу. — Что я… Я никогда не чувствовала того, что чувствую сейчас, когда я рядом с тобой. И я больше не хочу притворяться, что мне приятно находиться в доме масок и шарад. Я с радостью откажусь от всего, даже от поместья моего отца — моего дома, чтобы быть рядом с тобой.

В оцепенении Джордж задавался вопросом, как это могло быть на самом деле. Он надеялся, что она ответит в течение недели, но никак не ожидал получить ответ в течение нескольких часов. И он, конечно, никогда не думал, что получит такие радостные новости от самой богини в своей собственной спальне, полуодетой и явно не собирающийся уходить в ближайшее время.

Ее волосы были заплетены в свободную косу, перекинутую через одно плечо, золотая лента сияла в свете камина. Джордж подошел ближе и заглянул в мудрые зеленые глаза, которым он поклонялся с каждым вздохом. Он ослабил пояс вокруг ее талии и распахнул кружевную накидку, стащив ее с плеч и позволив ей упасть на пол. Да. Под ним на ней была только тонкая прозрачная сорочка, и свет камина золотил ее женственную фигуру и ее восхитительные изгибы. Храбрая, щедрая, красивая женщина. Он любил ее за все, что она предлагала.

Не только ее тело или даже ее репутация, но и пожизненное партнерство с кем-то вроде него, который на самом деле не был графом и джентльменом, а человеком, посвятившим себя ежедневной борьбе с грязью и злом. Она знала, кем он был, и все еще хотела его.

Он опустился перед ней на колени, обхватил пальцами ее талию и крепко прижал к себе.

— Джордж? — она легко положила руки на его обнаженные плечи. — Что ты делаешь?

Он поднял глаза и наклонился, целуя ее живот открытым ртом, тепло ее кожи обжигало сквозь льняную сорочку.

Она ахнула. А он улыбнулся.

— Вы ставите меня на колени, миледи. Сейчас… Я собираюсь показать тебе, что действительно значит любить.

Скользнув руками по ее бедрам, вниз по ногам и под рубашку, он обхватил ее икры. Он продолжал целовать ее через ткань, покусывая бедро.

Она сжала его плечо.

— Джордж.

Она произнесла его имя как вопрос, с придыханием и неуверенно. Но он был более чем уверен и планировал показать ей, как мужчина должен доставлять удовольствие своей женщине. Он переместил свои поцелуи ниже к вершине между ее ног.

— Что ты…

Он потянул одну из ее ног, чтобы она раздвинула их шире, и она позволила это сделать. Он провел руками выше под рубашкой к передней части ее бедер, крепко сжимая большими пальцами, прежде чем приоткрыл рот.

— О небеса, — она держалась за его плечи, слегка покачиваясь, когда он сильнее прижимал свой язык, проникая в нее сквозь белье, которое вообще не было преградой, только восхитительным трением между нежной плотью и языком. Он опустил одну руку вниз и, дюйм за дюймом, приподнял подол, пока не поднял его на уровне ее бедра, обнажая ее. Он поймал ее взгляд, ошеломленный желанием, ожидая, что она возразит, что он целует ее без вуали. Она этого не сделала, ее рот приоткрылся, грудь поднималась и опускалась.

Он брал ее длинными движениями языка, наслаждаясь каждым вздохом и тихим стоном. Он не мог знать, какой была для нее близость со зверем, который был ее мужем, но он без сомнения знал, что этот ублюдок никогда не лелеял и не обожал ее так, как должен был. Как он и будет делать с этого дня. Ее женские звуки удовольствия только подталкивали его вперед. Он дразнил и пробовал на вкус, пока она не закричала. Ее колени подогнулись. Он приподнял ее за талию и погладил еще несколько раз, пока она не перестала задыхаться.

Подхватив ее на руки, он отнес ее к своей кровати и усадил на край. Развязав два банта на ее плечах, он стянул ее сорочку через голову. Все еще раскрасневшаяся после оргазма, она, как всегда, вздернула подбородок, уверенная, но спокойная. Он обхватил пальцами ее затылок и прикоснулся губами к ее губам, нежно раздвигая их. Ее язык высунулся и встретился с его языком. Он вытащил ленту из ее волос, все еще целуя ее, и расплел массу пальцами. Стянув панталоны с бедер, он позволил им упасть на пол, затем лег рядом с ней, вдавливая ее в подушки, не прерывая поцелуя.

— Такая мягкая, — прошептал он ей в губы.

Он восхищался ею.

Вся его жизнь, даже когда он был смертным, была бесконечной сагой тяжелых, суровых, даже жестоких столкновений. Римский солдат, странствующий по чужим землям, убивающий врагов-варваров, не находит мягкой постели и нескольких добрых слов. Его доблесть купила ему вторую жизнь, чтобы служить в продолжающейся войне между Раем и Адом. Постоянные сражения, малые и большие, с ордами демонов и титаническим отродьем еще больше закалили его. Столетия лязгающего железа и пылающих полей. Постоянное царапанье зла в его душе, наблюдение за тем, как умирают невинные, изматывало его, пока он снова и снова не ожесточал свое сердце, не позволяя ни нежных мыслей, ни нежных ласк, ни сладких звуков.

А теперь появилась Кэтрин.

Воплощение красоты, во всей ее грации и элегантности, лежала под ним в его постели, отдавая себя свободно и полностью. Это было больше, чем он мог вынести. Она была всем, к чему он стремился — сильной, но уступчивой, великолепной и доброй, блестящей, но мудрой. Больше всего она жаждала жизни, полной простых радостей. Как он. Они оба, казалось, понимали, что это ключ к истинному удовлетворению.

Что нежные моменты жизни — это то, что делает остальное достойным того, чтобы его пережить. Как сладкое удовольствие и экстаз, которые их тела могли бы подарить друг другу.

Она провела руками по его плечам и груди.

— Ты такой твердый.

Он улыбнулся.

— Я имею в виду, твое тело оно… оно…

Он больше не мог ждать. Он завладел ее губами и приподнял свое тело над ее, удерживая свой вес на одном предплечье, поглаживая ее между ног. Она подпрыгнула от внезапного ощущения, когда он раздвинул ее складочки и начал дразняще двигаться вверх и вниз в медленном ритме.

— О Боже… — выдохнула она, ее шея выгнулась, когда она вжала голову обратно в подушку.

Он обошел ее вход, скользкий и готовый для него. Она приподняла бедра, покачиваясь под его ласкающими пальцами.

— Пожалуйста, Джордж.

— Открой глаза, любовь моя.

Она так и сделала, ее обольстительные зеленые глаза в тени казались темными, как смоль.

— Я хочу видеть тебя, когда войду внутрь.

Держась за основание своего члена, он вошел в нее. Ее рот открылся шире, но это был его стон, который заполнил комнату, когда он погрузился в ее тугую сердцевину. Он опустил грудь, чтобы почувствовать, как ее груди касаются его кожи, возбуждая его еще больше. Она была великолепна.

Она застонала. Затем его рот накрыл ее рот, поглощая каждый сладкий звук и шепот, толкаясь глубже, быстрее. Она раздвинула бедра и сцепила лодыжки с задней частью его ног.

— Да, Джордж, — прошептала она. — Больше, любовь моя.

Он выгнул спину и раскачивался в устойчивом, решительном ритме, каждый эротический стон подстегивал его. Одна из ее рук скользнула вниз по его спине, когда она выкрикнула его имя, кончая с дикой самозабвенностью. Ее внутренние стенки плотно сжались, пульсируя вокруг него.

— Черт возьми. — Он вошел в нее еще раза три и навалился на нее всем своим весом, вгоняя свой член глубже, чем он был до этого.

Пока их тела все еще прижимались друг к другу, гудя от чувственного блаженства, она прошептала ему на ухо:

— Поцелуй меня.

Как он мог отказать ей в этом или хоть в чем-то другом. Он сделал это. Нежно. Мягко. Едва касаясь губами ее губ, их дыхание смешивалось. Точно так же, как их сердца.

— Я хочу заниматься этим вечно, — сказала она. — И никогда с тобой не расставаться.

Он улыбнулся, его грудь с грохотом от его сердца прижалась к ее груди. Он немного приподнялся, но она прижала его к себе, на ее лице совсем не было улыбки. Скорее, на ее лице было выражение отчаяния, сведшее брови вместе.

Джордж опустился обратно, запустив одну руку в ее волосы и обхватив ладонью затылок.

— Послушай меня, Кэтрин. Прислушайся ко мне хорошенько. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Теперь ты моя леди. Я никогда не покину тебя. И я всегда буду защищать тебя и заботиться о тебе.

Она долго молчала, потом подняла руку и обхватила его подбородок.

— Обещаешь?

— Я обещаю.

Глава 17

Кэтрин

Они занялись любовью во второй раз. Затем в третий, прежде чем, наконец рухнуть, неподвижно и безмолвно, в объятиях друг друга. Кэтрин лежала, положив голову ему на грудь, обняв его за талию, согретая теплом его тела. Он снова и снова крутил в пальцах прядь ее волос.

— Ты знаешь, что тебя могли заметить, когда ты пришла в мою спальню сегодня вечером.

— Я знаю. Но я ничего не могла с собой поделать.

Он усмехнулся.

Кэтрин беспечно продолжила:

— И даже если так, какое это имеет значение? Мир узнает об этом достаточно скоро.

Он тяжело вздохнул.

— Верно. Мы должны обсудить наш план.

— Я уже определилась с нашим планом.

— О правда? У тебя уже есть план?

Он дразняще сжал ее бедро. Она пошевелилась и снова зарылась в него.

— Да.

— Что ж, давай послушаем его.

— Как только твоя вечеринка закончится, я вернусь в Лондон, соберу вещи и покину Клайда, а затем вернусь в Торнтон.

— Это и есть твой план?

— Думаю это не сложно будет сделать. Я не хочу оставаться там ни на минуту больше, даже несмотря на то, что это дом моей семьи. Клайд давным-давно украл мою любовь к этому месту.

Он положил свою руку поверх ее руки, которая прикрывала его сердце.

— Мне жаль, что тебе пришлось выйти за него замуж. Что я не встретил тебя раньше.

— Теперь это не имеет значения. — Она поцеловала его в грудь, затем снова прижалась щекой.

— Есть несколько семейных реликвий, которые я хотела бы взять с собой, когда буду уезжать. И я должна попрощаться с персоналом. Многие из них служили моему отцу. Это меньше, что я могу сделать.

— Я пойду с тобой.

— В этом нет необходимости. Я могу…

— Я иду с тобой, — сказал он своим тяжелым, серьезным тоном. Спорить было бесполезно.

— Отлично. Но бояться нечего. Клайд скорее трус, чем разбойник.

Да, он был худшим из мужей — неверным, эгоистичным, жестоким. Но именно выпивка и темнота всегда придавали ему смелости оскорблять и плохо обращаться с ней. Если бы она столкнулась с ним среди бела дня в присутствии своего дворецкого Эдмунда, он бы вообще ничего не сделал. Это всегда было в его духе. Возможно, он даже будет доволен таким поворотом событий. Он будет свободен от нее и оставит поместье в полном своем распоряжении.

Кэтрин не планировала объявлять всему миру, что уходит от мужа к другому мужчине. Она планировала вообще исчезнуть, если получится. По крайней мере, на долгое время.

Костер догорел до тлеющих углей. Она провела пальцем по тонкому шраму на левой стороне его груди.

— У меня есть еще одна просьба. И я не уверена, что ты согласишься на это.

— Спрашивай.

— Ты как-то сказал, что у тебя есть дом во Франции. В Париже. У тебя еще есть этот дом?

— Да, есть.

— Не могли бы мы… поехать туда на некоторое время? Просто до тех пор, пока сплетни не утихнут. Я знаю, что у тебя здесь дела с Александром Годфри, но я чувствовала бы себя спокойнее, если бы какое-то время была бы вне досягаемости высшего света.

Он скользнул ладонью вверх по ее руке и прижал ее ближе, поцеловав в макушку.

— Конечно. Я справлюсь с Дамасом, даже если перевезу тебя через море во Францию. Путешествие не является проблемой, так как я могу отправить тебя туда просто просеяв. Вообще-то у меня идея получше.

— Какая?

— Я предлагаю отправиться в наше собственное турне по Европе.

— Собственное турне?

Он провел ладонью вверх и вниз по ее руке.

— Ты как-то сказала мне, что любишь путешествовать. В тот день в парке. Помнишь?

— Да. Я помню. — Она просто не мечтала, что у нее когда-нибудь будет шанс уехать за пределы Англии из-за Клайда.

— Что ж, теперь я хочу исполнить желание твоего сердца. Я бы с удовольствием отвез тебя в самые красивые места мира, которых ты еще не видела.

Он уже отвез ее в прекрасное место, которого она никогда не видела, о существовании которого и не мечтала.

— Тебе бы это понравилось?

— Да, — пробормотала она.

Она закрыла глаза, шипение углей было единственным звуком, кроме ровного сердцебиения Джорджа под ней. Он продолжал пропускать ее волосы сквозь пальцы, убаюкивая ее. Впервые за долгое время она почувствовала себя в безопасности. И счастливой.

***

Она проснулась с первыми серыми лучами света, просачивающимися сквозь занавески, предупреждая ее о раннем утре. Кэтрин неохотно выскользнула из теплой постели и снова натянула сорочку и ночную накидку. Нет времени заплетать волосы в косу. Дом проснется достаточно скоро.

Оглянувшись около двери, она позволила своему взгляду задержаться на Джордже. Сон смягчил очертания его квадратной челюсти и задумчивого лба. Она удивлялась своей удаче, что скоро сможет проводить с ним каждое мгновение. Она задумалась о том, какую полную жизнь приключений она будет вести рядом с ним, путешествуя по миру, как он и обещал. Ее мир превратился в сказку, где драконы были реальны. И все же ее рыцарь в сияющих доспехах был величайшим убийцей из всех. С ним она всегда будет в безопасности.

Еще раз оглянувшись, она открыла дверь его спальни и прокралась в холл. В доме было тихо, слуг еще не было.

Крадучись вдоль стены, она быстро направилась к коридору для прислуги, но затем услышала, как за ее спиной скрипнула доска. Дверь напротив спальни Джорджа была приоткрыта, и в свете свечей можно было разглядеть силуэт леди Мэйбл, безошибочно узнаваемый. Дверь внезапно закрылась.

Пульс Кэтрин участился, когда она помчалась обратно в свою спальню. Тревога затрепетала у нее в животе, вызывая тошноту.

— Черт возьми!

Из всех невезений. Леди Мэйбл, должно быть, была единственной, у кого были плохие привычки, например как: бодрствовать в любое время, подслушивать у дверей. Она совершенно точно видела, как Кэтрин выходила из спальни Джорджа.

— О, черт.

Мягкий розовый свет проникал сквозь ее задернутые шторы. Она распахнула их, готовая встретить день, что бы он ни принес. Немного походив взад-вперед у кровати, она подошла к двери, ведущей в комнату Джейн, и тихо вошла. Джейн все еще спала. Раздираемая противоречиями, Кэтрин в конце концов решила, что у нее нет выбора.

Присев на край кровати Джейн, она потрясла ее за плечо.

— Джейн, — тихо сказала она.

Джейн не испугалась. Ее веки затрепетали, когда она заморгала в утреннем сумраке. Кэтрин встала и подошла к окну, чтобы впустить немного света.

— Джейн, пожалуйста, проснись.

— Я проснулась. В чем дело? — спросила она, ее голос все еще был хриплым со сна.

— Я… мне нужно тебе кое-что рассказать.

Джейн приподнялась и откинулась на подушки, сложенные у изголовья кровати.

— Что-то случилось?

Кэтрин не смогла удержаться от смеха, и самая яркая улыбка озарила ее лицо. Джейн, должно быть, сочла ее сумасшедшей.

— Возможно. Но я никогда в жизни не была так счастлива.

— Боже милостивый. Продолжай и расскажи мне, что случилось.

— Ты уже знаешь. — Кэтрин снова села на кровать и поджала под себя ноги.

— Я знаю?

— Джордж.

— Ты имеешь в виду лорда Торнтона, — съязвила она, заправляя волосы за ухо.

— Я имею в виду Джорджа, — поправила Кэтрин. — Мы влюблены друг в друга.

Джейн прижала руку к груди и ахнула от радости.

— Я так и знала!

— Но это еще не все, дорогая. Возможно, тебе следует сосредоточиться на том, что я скажу дальше, и вероятнее всего тебе не понравиться то, что я скажу.

Джейн сложила руки на коленях и ждала.

— Я была в его спальне прошлой ночью. — Кэтрин сделала паузу. Джейн ничего не сказала, ее глаза расширились от удивления. — И этим утром я…

— Подожди-ка минутку. Ты хочешь рассказать мне про сегодняшнее утро, но промолчишь про ночь?! Как все прошло… ты и он…, что произошло?

— О Господи, Джейн. Да, мы это сделали. Это было чудесно. И он был впечатляющим.

— Впечатляющим? — глупая улыбка осветила ее лицо.

— Да, за гранью воображения. — Кэтрин уставилась на свои руки, вспоминая, каким впечатляющим он был на самом деле. И каким умелым.

— О дорогая, ты покраснела.

— Хватит, Джейн. Это еще не все, и эта часть совсем не заставит тебя улыбаться.

— Я слушаю. Я твой друг и помогу тебе всем, чем смогу.

— Ты можешь пересмотреть это заявление, как только я скажу тебе. — Кэтрин пристально посмотрела на нее.

— Продолжай.

— Я ухожу от Клайда. На самом деле, я вообще на некоторое время уезжаю из Лондона. С Джорджем. — Джейн ничего не ответила. — И когда я вышла из его спальни сегодня утром, леди Мэйбл увидела меня.

Джейн села прямее.

— Ты уверена?

— На все 100 %. — Кэтрин, ерзая, откинула волосы на одну сторону плеча. — Наш план состоял в том, чтобы я вернулась домой в конце недели и рассказала Клайду, а затем отправилась в путь. Но теперь…

— О нет. Если ты планировала рассказать Клайду сама, прежде чем он услышит новости от кого-то другого, тебе лучше поехать сегодня. Чем скорее, тем лучше. Я слишком хорошо знаю леди Мэйбл, гадюку. Она разрушила не одну репутацию с меньшим количеством доказательств, чем эта.

Кэтрин обдумывала свои варианты, наблюдая, как в комнате становится светлее с восходом солнца.

— Тогда мне нужна твоя помощь. Я не могу спуститься к завтраку и рисковать столкнуться с Пенелопой и ее ядовитым языком. Конечно, ее мать расскажет ей о том, что она видела.

— В этом нет никаких сомнений. А Пенелопа еще хуже, чем ее мать. Она воспримет это как личное оскорбление, учитывая, что у нее были планы оставить Джорджа себе.

— Это было очевидно, не так ли?

— До смешного.

— Хорошо. — Кэтрин решительно встала с кровати, уперев руки в бока. — Я позову Мэгги. Сегодня утром мне нужно принять ванну и быстро одеться. Я попрошу ее принести мне поднос с завтраком наверх. Я просто умираю с голоду. — Она направилась в свою комнату.

— Держу пари, что так оно и есть.

— Джейн! — Кэтрин повернулась и подняла бровь, глядя на нее. — Не нужно быть такой нетактичной.

Ее подруга вскочила с кровати и подбежала к ней, взяв ее руки в свои.

— Я просто так рада видеть тебя такой счастливой, что едва могу сдерживаться. — Они улыбнулись друг другу, потом рассмеялись. — Иди одевайся. Я прикажу принести завтрак. А также буду шпионить за Гринами.

— Хорошо. Я планирую быть дома и вернуться до того, как их злобные сплетни разнесутся по округе. — Кэтрин шагнула к своей двери и остановилась на пороге. — Джейн, я забыла спросить о мистере Лэнгли.

Выражение лица Джейн сменилось чистой радостью.

— У меня будет достаточно времени, чтобы рассказать тебе о Генри, когда ты вернешься.

— Генри?

— Вон! У тебя дела, тебе нужно успеть разрушить свой брак и репутацию. Иди давай. — Джейн с улыбкой выпроводила ее из комнаты. Только Джейн знала ее достаточно хорошо, чтобы говорить такие вещи. На самом деле, ее признание вслух было похоже на разрыв цепей. Кэтрин могла вздохнуть с облегчением, зная, что ее мучения под одной крышей с Клайдом Блейкли скоро закончатся.

Глава 18

Кэтрин

Было почти десять часов, когда Джейн влетела в комнату Кэтрин и закрыла дверь.

— Мне жаль.

— Где ты была?

— Ну, сказать, что это было интересное утро, было бы преуменьшением.

— ЧТО? Что случилось?

— Во-первых, миссис Лэнгли не спустилась из-за легкой боли в животе, что вселило некоторую уверенность в то, что ты не спустишься, поскольку я сказала, что у тебя то же самое. Лорд Торнтон был явно не в духе, когда ты не спустилась со мной позавтракать. Мистера Делакруа нигде не было видно. И группа Гринов ворвалась в комнату, заморозив комнату до ледяной температуры своими ледяными взглядами и холодной отстраненностью, прежде чем леди Мэйбл объявила, что они должны вернуться домой сегодня из-за семейной болезни. Ложь, конечно. Генри сделал замечание о странности того, что все заболевают после такого веселого вечера, на что никто не рассмеялся. Кроме меня. Леди Хелен просто наблюдала за всеми, не говоря ни слова. Я заявляю, что это была самая неудобная, неловкая трапеза, на которой я присутствовала. Затем, совершенно неожиданно, в комнату влетел Дункан с письмом на подносе. Лорд Торнтон прочитал его, вскочил из-за стола, извинился, ничего не объяснив, и направился к конюшням.

— Боже милостивый. Что это может быть? Он говорил, от кого это было сообщение?

— Он почти ничего не говорил за все утро.

— Когда Грины и Марджори уезжают?

— Они не сказали.

Как раз в этот момент по подъездной аллее загрохотал экипаж. Спальня Джейн находилась на углу, так что она могла видеть фасад дома. Они обе бросились к окну и посмотрели вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как развеваются черные кудри Пенелопы, когда она садилась в экипаж.

— Вот и ответ вопрос.

— Кто это их провожает? — спросила Джейн. — Я не вижу.

Кэтрин наклонилась ближе, прижимаясь щекой к стеклу.

— Это Дункан. — Она направилась к двери, схватив свой ридикюль. — Мне нужно найти Джорджа. Мы должны немедленно ехать.

— Но Кэтрин, я уверена он ушел. Подожди! — Джейн бросилась к ней и неожиданно заключила в объятья.

— Что случилось? — спросила она со смехом.

— Я не знаю. Я веду себя глупо и по-детски, я знаю, но у меня странное чувство, что я никогда больше тебя не увижу.

Желудок Кэтрин скрутило. Ей также пришло в голову, что, как только она справится со своим домашним поручением, она, вероятно, не увидит Джейн довольно долго. Она крепче обняла ее, а затем поцеловала в щеку.

— Я не собираюсь уезжать навсегда, Джейн. — Она отстранилась, чтобы посмотреть на свою милую подругу. — Но я буду ужасно скучать по тебе, что, думаю, это разобьет мое сердце.

Джейн рассмеялась, и по ее щеке скатилась слеза.

— Нет, этого не будет, — фыркнула она. — У тебя будет очаровательный и обаятельный лорд Торнтон, чтобы занять твои мысли.

— Джейн. Пожалуйста не заставляй меня плакать. И сама перестань.

Они обе рассмеялись. Кэтрин вытерла щеку Джейн, размазав пудру по белой перчатке.

— Ну тогда тебе стоит позаботиться о мистере Лэнгли и поспешить к алтарю, чтобы он мог занять твои мысли. Тогда ты совсем не будешь по мне скучать.

— Я конечно так и сделаю, но ты моя лучшая подруга, которая только может быть у девушки. Ты для меня сестра, которой у меня никогда не было, — сказала она, при этом шмыгая носом.

— О Джейн. — Кэтрин снова обняла ее, лелея сестринскую привязанность, которой у нее никогда не было в детстве.

Джейн еще раз обняла ее, затем отпустила.

— Теперь ты можешь идти. Найди Джорджа и сообщи мне, когда вернешься.

Кэтрин затянула перчатки на запястьях.

— Разве ты не будешь здесь, когда мы вернемся?

— Возможно, и нет. Сегодня утром по пути к тебе я навестила миссис Лэнгли. Она пригласила нас с мамой в гости в их загородное поместье, расположенное всего в полудне пути отсюда. И поскольку вечеринка, похоже, заканчивается рано, я уже написала маме. Она обязательно придет, поскольку я упомянула, как хорошо я ладила с миссис Лэнгли и ее сыном. Она всегда обожала Генри, когда мы были младше. Миссис Лэнгли пригласила и тебя, но я сообщила ей, что у тебя были другие планы.

Кэтрин в последний раз сжала руку Джейн.

— Я так рада за тебя. Он прекрасный джентльмен, достойный моей самой лучшей подруги.

— Пока еще ничего не решено.

— Но так и будет. Запомни мои слова. — Она открыла дверь. — Я напишу тебе, как только смогу.

— Удачи!

Добравшись до главной гостиной, она никого там не обнаружила. Она направилась к тому, что, как она знала, было кабинетом Джорджа. И снова никого. Когда она направилась обратно к парадной гостиной, появился Дункан.

— Дункан, я счастлива, что нашла тебя. Не могли бы вы сказать мне, где в данный момент находится лорд Торнтон?

— Боюсь, я не могу.

— А как насчет мистера Делакруа?

— Боюсь, этого сказать я тоже не могу.

Это была плохая новость. Кэтрин обдумала свои варианты.

— Однако, — сказал Дункан, вручая ей запечатанное письмо, — лорд Торнтон попросил меня передать это вам, как только вы почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы спуститься.

— Спасибо, Дункан.

Она взяла письмо и нырнула в маленькую гостиную, где джентльмены собирались после еды. Пустая, как и другие. Она сломала восковую печать с гербом Торнтонов и внимательно изучила несколько слов на бумаге.

«Дорогая Кэтрин,

Я был обескуражен, проснувшись в одиночестве, и еще больше расстроен, когда ты не спустилась к завтраку. Я могу только предположить, что тебе нужно было больше отдыхать… Из-за этого я не мог тебя побеспокоить.

Произошло кое-что, требующее моего немедленного внимания. Не пугайся. Нам ничто не угрожает. Я должен вернуться к закату. Тогда мы сможем продолжить обсуждение нашего плана — и нашего совместного будущего.

Мне не терпится тебя увидеть. И снова обнять тебя.

Навсегда твой,

Джордж»

Кэтрин перечитала письмо. Затем перечитала его в третий раз, прежде чем, наконец, сложить и спрятать в ридикюль. Расхаживая по комнате, она смотрела в окно, где сад заливало яркое солнце. Не было видно ни облачка. Вдоль дорожки, ведущей к каменной скамейке, росли мягкие заросли колокольчиков — желтые и фиолетовые цвета идеально гармонировали между собой. Кэтрин улыбнулась от пристрастия Джорджа к полевым цветам. Она хотела этой жизни с ним больше, чем самого дыхания. Позади нее раздался тихий щелчок.

— Кто-то сегодня утром ужасно задумчивый. — Леди Хелен закрыла дверь и прошла дальше в комнату.

— Я… — сказала Кэтрин, внезапно занервничав, чувствуя, что леди Хелен знает, куда ушли ее мысли.

— Я не из тех, кто лезет не в свое дело, дорогая девочка, но я верю, если то, что я слышала, правда, то тебе предстоит принять трудное решение о своем будущем.

Кэтрин вздернула подбородок, изящно сложив руки перед собой, как будто ожидала чаепития, а не решала, как ей жить дальше.

— Я приняла свое решение. — Вот, она это сказала.

— Если я права, это будущее не включает в себя лорда Блейкли.

— Вы правы.

Леди Хелен села в кресло.

— Я понимаю. — Ее задумчивое выражение лица прорезало тонкие морщинки на лбу. Солнечный свет ярко освещал ее нежную, как пудра, кожу и морщины, выдавая женщину в хрупком возрасте, независимо от ее высокого положения в обществе. Она разгладила складки своей юбки — белой с розовыми розами, — не торопясь, прежде чем заговорить. Кэтрин ждала, выпрямив спину в напряженную линию. — Тогда у меня есть для тебя совет, дорогая.

Когда она заговорила, ее голос дрожал от беспокойства и вызова.

— Я слушаю.

Леди Хелен рассмеялась.

— Не нужно задирать передо мной подбородок, дорогая. Хочешь верь, хочешь нет, но я на твоей стороне. — Она одарила Кэтрин нежной улыбкой. — Твой выбор — правильный. Жизнь слишком коротка, чтобы жить во мраке. Если у тебя есть шанс быть счастливой, тогда пускай будет проклято то, что считается правильным в обществе. Воспользуйся своим шансом и никогда не оглядывайся назад. Но я скажу тебе вот что. Эта женщина Грин распространит новость, как лесной пожар, по всему Лондону еще до конца этой недели. Если ты планируешь покончить с этим должным образом со своим мужем, и я считаю, что это его право услышать это от тебя, тогда ты должна сделать это немедленно. Пока ему не рассказал какой-нибудь мерзавец из «Уайтс».

Кэтрин переминалась с ноги на ногу, нервная привычка, когда нарастало беспокойство. Она снова посмотрела в окно, мягкий ветерок колыхал полевые цветы. С тяжелым вздохом она пересекла комнату, наклонилась и поцеловала леди Хелен в щеку. Это был первый раз, когда Кэтрин увидела неподдельное удивление на лице милой женщины.

— Вы правы, леди Хелен. Спасибо вам за ваш добрый совет. — Она рассмеялась и поспешила к двери, крикнув: — Дункан!

Он не ушел далеко.

— Да, миледи?

— У вас есть письменный стол, который я могла бы одолжить?

— Да, сюда, пожалуйста.

Он провел ее через холл в маленькую комнату, где стояли только два стула, стол, без камина и письменный стол.

— Миссис Бакстер использует эту комнату для своей корреспонденции и ведения домашнего хозяйства. Вы можете использовать то, что вам нужно.

— Спасибо. — Он повернулся, чтобы уйти. — Пожалуйста, не уходите далеко. — Он поклонился и встал за дверью. Кэтрин села и быстро написала ответ.

«Мой дорогой Джордж,

Мне очень жаль, что я не смогла застать тебя до твоего отъезда по твоим делам. Но сегодня я должна вернуться домой, чтобы заняться делами, которые мы обсуждали. Крайне важно, чтобы я не медлила из-за непредвиденных обстоятельств. Я все объясню по возвращении, когда будем обсуждать наше совместное будущее.

Твоя, сейчас и навсегда

Кэтрин»

Она сложила письмо и запечатала его. Передавая записку Дункану, она сказала:

— Пожалуйста, передайте это лорду Торнтону, когда он вернется.

Суровый дворецкий нахмурился.

— Простите меня за любопытство, но вы планируете покинуть Торнтон?

— Только на день. Я вернусь сегодня вечером, как только улажу кое-какие… дела в городе.

— Леди Кэтрин, не мне вмешиваться, но лорд Торнтон будет недоволен, если вы уйдете, не поговорив с ним сначала.

Ей показалось любопытным, что Дункан был более настойчив, чем большинство дворецких. Такое вторжение было бы сочтено дерзким даже для уважаемого дворецкого. Но она понимала, что он всего лишь следил за желаниями своего хозяина.

— Я могу обещать, что вернусь этим вечером, возможно, даже сегодня днем, если мне повезет быстро выполнить свою задачу.

— Я понимаю, — сказал он более серьезно, чем раньше. — Тогда я должен попросить вас взять с собой нашу карету и кучера Барклая.

— О, в этом нет необходимости.

— Но я настаиваю. — Дункан не собирался уступать.

— Хорошо. Мне нужно немедленно уехать.

— Мне позвать вашу горничную?

— Нет. Мэгги должна остаться и подождать меня здесь. — Она никогда больше не приведет Мэгги в тот дом, только не после угрозы, которую Клайд использовал против нее.

Клайда может не быть дома. Если бы он случайно оказался там, она бы со счастливым сердцем сказала ему, что уходит от него, упаковала бы несколько семейных реликвий, которые она хотела сохранить, — набор кистей своей матери и шкатулку с драгоценностями своего отца, — а затем вернулась бы сюда. Если его не было дома, она просто сообщит ему об этом в письме и вернется в Торнтон. Учитывая бессердечие, с которым он обращался с ней последние два года брака, она решила, что большего он все равно не заслуживает. Что бы там ни советовала леди Хелен. Но ей все равно нужно было положить этому конец и забрать вещи своих родителей, которые принадлежали ей.

Через десять минут Барклай подъехал на карете к кольцу впереди. Кэтрин на мгновение уставилась на огромного, дородного мужчину, никогда не видевшего кучера такого размера. Было очевидно, что Барклай должен был стать ее опекуном вместо Джорджа. Оказавшись в карете, она посмотрела в окно на Дункана на ступеньке, который кивнул ей с мрачным выражением на его лице, которое у него было всегда. Возможно, сейчас оно было мрачнее обычного. Она кивнула в ответ с натянутой улыбкой, а затем отправилась обратно в Лондон, чтобы попрощаться со своей прежней жизнью.

Глава 19

Кэтрин

Они проделали это путешествие в кратчайшие сроки. Было чуть за полдень, когда они свернули на Ганновер-сквер. Барклай настоял на том, чтобы войти внутрь, а не ждать в экипаже. Видимо Дункан дал ему строгие приказы перед их отъездом, подумала Кэтрин.

Эдмунд быстро открыл дверь, когда они подошли к порогу.

— Привет, Эдмунд.

— Добрый день, леди Кэтрин. Мы не ждали вас раньше завтрашнего вечера.

— Да. Я боюсь, что кое-что случилось. — Она не планировала точно, как она собирается справиться со слугами, но она тоже хотела попрощаться с ними. Многие из них заботились о ней с детства. — Лорд Блейкли дома?

— Сегодня утром он встал рано, леди Кэтрин, и с тех пор я его не видел.

— Очень хорошо. Не могли бы вы, пожалуйста, собрать слуг на кухне через полчаса? Мне нужно забрать кое-какие вещи, а потом я сразу же спущусь.

— Всех слуг?

Кэтрин сделала паузу.

— Вообще-то, нет. — Некоторые из слуг были гораздо более преданы ее мужу, а с теми она вообще не хотела разговаривать. Особенно судомойка Агнес. Она шагнула вперед и легонько положила руку на рукав Эдмунда. — Только слуги отца, Эдмунд.

— Да, моя госпожа. — Эдмунд посмотрел на мускулистого кучера, стоявшего всего в нескольких футах от своей хозяйки.

— Не беспокойся о нем. Барклай помогает мне. — Это было все, что нужно было сказать, чтобы Эдмунд послушно исчез на кухне.

Когда Барклай направился за ней к лестнице, она резко обернулась.

— Барклай, ты должен остаться здесь. Мне нужно кое-что из моей спальни. Ты можешь не следовать за мной туда.

Крупный мужчина не сразу понял. Кэтрин подняла руку.

— Я спущусь всего через несколько минут.

Он занял свое место у двери и смотрел ей вслед. К тому времени, как она добралась до своей спальни, она запыхалась, ей не терпелось получить то, за чем она пришла, и уйти навсегда. Когда она вошла в свою спальню, то поняла, что Клайд был там. Энергетика комнаты ощущалась по-другому. Беспокойство сохранялось. Все ее вещи были слегка перекошены. Затем она поняла, что занавеска на ее кровати была отдернута.

Осторожно подойдя к своей кровати, как будто она ждала, что какое-то зловещее существо выпрыгнет из-под балдахина, она нахмурилась от того, что обнаружила. На ее покрывале было безупречно белое платье с маленькими рукавами-фонариками, низким фестончатым вырезом и многослойными прозрачными юбками, широко раскинутыми. Было что-то жуткое в этом платье, особенно в том факте, что оно лежало на ее собственной кровати, ожидая ее, как что-то из сказки, где злая ведьма задержалась в темном лесу.

— Это будет прекрасно смотреться на тебе.

Она подпрыгнула и обернулась, чтобы увидеть Клайда, стоящего позади нее. Хотя он казался спокойным, держа книгу на боку, в его глазах застыла угроза. Несмотря на то, что ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, она сделала глубокий вдох. Сейчас было самое время.

— Клайд, я пришла домой пораньше, чтобы кое-что тебе сообщить.

Он подошел к кровати и провел пальцами по мерцающему шелку платья.

— Я уверен, что оно тебе подойдет.

О чем, черт возьми, он говорит?

— Мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Мне не нужно это платье. Я должна сказать тебе…

Он пристально посмотрел на нее.

— Что ты хочешь мне сказать, дорогая? Что ты влюблена в другого мужчину? Что ты покидаешь меня?

Он рассмеялся. Ледяная нить поползла вверх по ее позвоночнику. Он поднял книгу на ладони и открыл ее. Высохший желтый полевой цветок, сабельник, выскользнул и упал на пол. Он взял письмо, которое тоже было спрятано там, и открыл его после того, как бессердечно отбросил в сторону цветок.

— «Ты достойна богатства и красоты, но еще больше ты достойна сострадания и доброты», — слова Джорджа в устах Клайда звучали как богохульство. К горлу Кэтрин подступила желчь. Страх, холодный и жесткий, обхватил ее вокруг груди и сжал, пока он читал дальше.

— «Пусть этот маленький знак передаст счастье, которого я желаю тебе». — Он наклонился к земле и поднял цветок, глядя на него несколько секунд, прежде чем раздавить его в руке. Улыбка исчезла, когда он пронзил ее темным взглядом. — Никогда, Кэтрин. Никогда. — Он подошел ближе. Она двинулась вдоль кровати к двери. — Ты моя и всегда будешь моей. Но сначала ты заплатишь за свою неверность.

Она бросилась бежать к двери. Он схватил ее за руку и дернул назад. Схватив ее за подбородок, его пальцы надавили на ее челюсть, он удерживал ее неподвижно, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Ты смеешь делать из меня рогоносца? — прошептал он сквозь стиснутые зубы.

— Отпусти меня. Я ухожу от тебя.

Он ухмыльнулся.

— Ты никуда не пойдешь. Кроме тех случаев, когда я тебе скажу. И поскольку тебе нравится изображать шлюху, сегодня вечером у меня для тебя сюрприз.

— Ты сошел с ума. Отпусти меня!

Она вырывалась из его хватки и побежала к выходу. В дверях появились двое мужчин. Одного из них она узнала сразу: Лоркен, высший демон, который напал на нее и Джорджа днем раньше. У нее перехватило дыхание, когда она попятилась.

— Держите ее, — последовал леденящий душу приказ ее мужа.

В одно мгновение они схватили ее за руки, и она почувствовала, как холодные пальцы Клайда обхватили ее сзади за горло. Он приблизил губы к ее уху.

— Ты раз и навсегда научишься повиноваться, жена моя. Пей, — потребовал он.

Схватив ее за подбородок, он поднес стакан к ее рту и начал вливать жидкость ей в рот. Она кашляла и отплевывалась, но жидкость — спирт с лекарственным вкусом и оттенком шафрана — скользнула ей в горло. Настойка опия. Она знала эту мерзкую смесь с тех пор, как в детстве сломала руку, упав с лошади.

Она попыталась выплюнуть его, но Клайд держал ее голову наклоненной, сжимая челюсть, как тиски, выливая жидкость ей в рот, пока она не закончилась. Она боролась и извивалась, но они были слишком сильны. Ее зрение затуманилось. Ледяная аура охватила ее тело. Ее конечности онемели, когда она поплыла прочь, проваливаясь во тьму.

Глава 20

Кэтрин

Очнувшись от характерного грохота экипажа по мощенной булыжниками дороги Кэтрин начала вспоминать, что происходило с ней до того, как она очнулась в карете. Она помнила, что то приходила в сознание, то снова теряла его, она помнила, как ее подняли, сняли с нее одежду, затем снова одели, вспомнила, что слышала мужские голоса. Стыд был не тем, что она чувствовала, когда медленно приходила в себя. Это был страх — леденящий и грубый.

Моргая, она обнаружила, что находится в затемненной кабине, Лоркен и другой мужчина — нет, демон — сидели напротив нее. Клайд был рядом с ней, одетый в цилиндр и вечерние одежды, его трость с золотой львиной головой была зажата между ног. Из окна она видела только лес, затененный ночью.

— Как раз вовремя, дорогая, — сказал Клайд, высокомерие и горечь пронизывали каждое его слово. — Мы прибудем через минуту.

Ее грудь и ребра казались сдавленными, шнуровка корсета была слишком тугой. Она посмотрела вниз, приподнимая полог красного плаща, накинутого на ее плечи. Они втиснули ее в белое платье, подняв ее грудь до неприличной высоты. Она никогда бы не обнажила столько плоти по собственной воле. Навязчивые слова Клайда перед тем, как он лишил ее сознания, эхом отдавались в ее голове.

— Куда… — ее горло пересохло от затяжного действия наркотика. — Куда ты меня ведешь?

— На вечеринку, — беспечно ответил Клайд. — И ты будешь самой красивой девушкой на балу. — Он усмехнулся своей личной шутке.

Руки Кэтрин, лежавшие на коленях, дрожали. Без перчаток. Леди всегда носила перчатки. Ее сердце дрогнуло от осознания важности этого предмета, отсутствующего в ее руках.

Когда карета остановилась, грубоватого вида мужчина в вечернем костюме подошел к окну экипажа, увидел Клайда и жестом пригласил их пройти через ворота. Кэтрин не сразу поняла, где они находятся, когда экипаж прогрохотал еще несколько минут. Дверь открылась, и кучер, которого она тоже не узнала, протянул ей руку.

— Возьми руку, Кэтрин. Не заставляй этого человека стоять там как дурака.

Она знала, что нет смысла сопротивляться или звать на помощь. Она попала в неприятную ситуацию. Зловещая аура, витавшая вокруг нее, предупреждала ее об ужасной опасности. Но кричать во все горло в данный момент было бы бесполезно. Она будет наблюдать за своим окружением и найдет способ выбраться из этой адской ловушки, в которую попала.

Приняв помощь кучера, она вышла на мощеную дорожку, ведущую к куполообразному атриуму, очень похожему на оранжерею или питомник, хотя и расположенному на краю широкого озера. Клайд повел их к двери, Кэтрин следовала за ним, а два демона — за ней. Она была достаточно проницательна, чтобы понять, что они сопровождали ее не ради ее безопасности, а вели как пленницу. Подобно Андромеде, которую вели к жертвенной скале, где она должна была ждать Кракена, Кэтрин задавалась вопросом, какая ужасная судьба ожидает ее, какое чудовище выйдет из глубины, чтобы уничтожить ее.

Оказавшись внутри небольшого здания, они были встречены двумя мужчинами… Нет, не мужчинами. Их сияющие красные глаза сказали Кэтрин, что они определенно не были людьми. Они забрали у Клайда шляпу и пальто, но не подошли к ней. Один из них держал серебряное блюдо с простыми красными масками. Клайд, Лоркен и другой демон надели маски. Не говоря ни слова, Клайд повел их к лестнице, ведущей вниз. Ее пульс бешено колотился, Кэтрин оглянулась назад, надеясь найти какой-нибудь способ сбежать. Лоркен и другой блокировали любое отступление. Не имея другого выбора, она спустилась вслед за Клайдом по крутой лестнице, которая, должно быть, вела их под землю.

В конце лестницы перед ними простирался длинный коридор, освещенный бра. Но Клайд остановился у двери слева и трижды постучал тростью. Дверь открылась. Войдя внутрь, Кэтрин сразу же почувствовала желание убежать как можно дальше и как можно быстрее. Вместо этого она высоко подняла подбородок, встречая ожидающее ее зло с тем изяществом, на которое была способна в данную минуту.

Это была небольшая комната, освещенная шести ярусными канделябрами, расставленными по всей комнате, которая была не более чем своего рода гостиной для отдыха. В огромном кожаном кресле с откидной спинкой сидел мужчина, которого она знала как мистера Каллибана.

Его милой и роботизированной жены здесь не было. На самом деле в комнате не было ни одной женщины, хотя еще полдюжины рослых мужчин в вечерних костюмах держались по краям, надев красные маски. Мистер Каллибан был единственным без нее. Подобно беспомощной овце, загнанной в логово волков, она почувствовала надвигающуюся опасность и почувствовала, что ее шансы на выживание уменьшаются.

— Так, так, так. — Каллибан встал, поставив свой бокал с портвейном на буфет. — Ты не разочаровал, Клайд. Я не был уверен, что у тебя хватит мужества привести ее.

— Я не нарушаю своих клятв. Хотя другие часто так делают. — Его взгляд упал на Кэтрин, но она проигнорировала его, наблюдая, как тигр подкрадывается ближе. Тени играли на смуглом лице Каллибана, когда он проходил мимо света свечей. Его высокая, стройная фигура плавной линией скользнула к ней. Как будто кобра, невидимая и затаившаяся, приближалась в высокой траве, она увяла при его приближении, желая исчезнуть.

Он был высшим демоном. Принц. У нее не было времени узнать от Джорджа все атрибуты такого титула, но зловещая сила, вибрирующая в комнате, сказала ей достаточно. Клайд встал у нее за спиной, расстегнул малиновый плащ у нее на шее и снял его. Взгляды всех мужчин прожигали ее с холодной похотью, хотя Каллибан просто улыбался, как истинный джентльмен, встречающий красивую женщину.

— Ты очень красивая, — сказал он, двигаясь в пределах ее личного пространства, положив палец ей под подбородок, чтобы направить ее взгляд на него. Но в его глазах не было ничего, кроме тьмы.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Мне здесь не место.

— Вообще-то, именно здесь тебе и место, дорогая. — Его палец скользнул от ее подбородка, по коже, вниз по шее к ложбинке между ключицами. — Ты любовница Джорджа Дракониса.

Это факт. Она не откажет ему сейчас, хотя инстинкт самосохранения побуждал ее солгать.

— Он придет за мной.

— О, я в этом не сомневаюсь. Точнее, мы рассчитываем на это, — сказал он, придвигаясь ближе. — Я все еще чувствую его запах на тебе. — Глаза Каллибан вспыхнули кроваво-красным, затем снова превратились в обсидиановые шары, которые пригвоздили ее к месту.

Она отступила назад, прямо на своего мужа, который обхватил руками ее плечи, удерживая на месте.

— Но когда он придет, он найдет тебя… изменившуюся. — Несколько мужчин захихикали. — И немного более мирской, чем раньше.

— Пожалуйста… — снова взмолилась она, горячая слеза скатилась по щеке. — Не надо. — Не было никаких сомнений в том, что ту добродетель, которая у нее осталась, он планировал отнять у нее.

— Шшшш, — прошептал он, обхватив ее шею длинными пальцами. — Ты слишком многого стоишь, чтобы выбрасывать тебя стае. — Он взглянул на мужчин справа от себя, затем опустил голову и коснулся губами ее дрожащих губ, прикусив нижнюю, медленно отпуская ее. — Ты получила высокую цену от особой клиентуры.

Он отступил назад, проводя языком по губе.

— Мммм. Очень высокая цена. — Он сделал знак мужчине у двери, чтобы тот забрал ее.

— Мой господин, разве вы не хотите, чтобы она поглотила вашу сущность?

— Нет. — Его ухмылка разрезала его лицо пополам с мрачным предчувствием. — Я этого не сделаю. Я хочу, чтобы любовница Джорджа Дракониса почувствовала каждую унцию страха и боли, когда у нее отнимут ее добродетель. Она не будет бороться или сопротивляться, потому что знает, что если она это сделает, то не только умрет после длительных пыток, которые я применю сам, но и каждого человека, которого она любит, постигнет та же участь.

Он вышел из комнаты. Клайд отпустил ее и последовал за ней. Остальные мужчины теснее обступили ее. Она ничего не могла сделать, кроме как следовать их приказам и страдать от того, что они запланировали.

Когда она шла на нетвердых ногах по коридору к открытой комнате, она вспомнила, как Джордж чувствовал себя виноватым за то, что привлек внимание Дамаса, принца демонов, которого он ненавидел. Но больше всего ему следовало опасаться внимания Каллибана. Ей хотелось бы вернуться к сегодняшнему утру, к тому моменту в гостиной Джорджа, когда она читала его письмо при солнечном свете в саду, когда леди Хелен убедила ее, что она должна поступить правильно и благородно. Этот мир жил не по чести.

И ее муж был частью этого. Наивная и доверчивая, она приняла решение, основанное на том, что сделала бы настоящая леди, несмотря на то, что она сделала то, чего леди никогда не должна делать. Она хотела, чтобы Клайд сделал концовку правильной, несмотря на то, что он никогда не относился к ней с уважением, которого она заслуживала.

Но это был не тот мир, в котором она выросла. Этот мир действовал по правилам, где честь вообще не играла никакой роли. Она так облегчила им задачу. И теперь она должна принять все, что уготовила ей судьба.

Войдя в круглую комнату, она заметила, что стулья были расставлены на возвышении вдоль стены. Многочисленные бра окружали комнату. Мерцающие тени отражались на полу, что привлекло взгляд Кэтрин вверх. Стеклянный потолок точно не доставал до неба. Вода рябила над головой, лунный свет пробивался сверху. Они были под озером.

Красный бархатный ковер покрывал квадрат деревянного пола, выкрашенного в черный цвет, который занимал центр комнаты. За бархатным ковром стоял еще один помост, на котором стояло расписанное золотом кресло, богато украшенное резьбой и орнаментом. Каллибан прошелся по полу, затем откинулся на спинку стула. Не стула. Это был трон. Кэтрин затаила дыхание, вглядываясь в лица незнакомцев, сидящих в комнате. Все мужчины, у многих из них глаза светятся красным. Это была аудитория демонов, а не людей, поняла она, когда ее подтолкнули к красному бархатному ковру. Клайд развернул ее лицом к комнате и встал позади нее. В углу сидела группа из трех скрипачей.

— Приветствую вас, джентльмены, — сказал Каллибан со своего трона. — Я приветствую вас, всех и каждого, на этом уникальном собрании с призом, достойным ваших поездок из-за границы.

Многие повелители демонов в комнате были неподвижны и насторожены. Кэтрин почувствовала тяжесть их пристальных взглядов, устремленных на нее. Они выглядели как обычные джентльмены в вечерних костюмах, хотя у каждого из них было прекрасное телосложение и блестящие волосы, сияющие в свете факелов. Среди них не было ни одного мелкого и слабого. Она с трудом сглотнула при мысли о том, что высшие демоны обладали всеми физическими качествами, необходимыми для обольщения в мощном масштабе. Кроме того, дразнящая энергия наполняла комнату, обещая опасность и искушение.

Ее дыхание стало тяжелым и частым, грудь вздымалась, несмотря на тесноту корсета.

— Как вы можете видеть, у нас есть изысканная леди, которая обещает удовлетворить ваши разнообразные аппетиты, но ее красота — это только часть приза. — Он сделал эффектную паузу. Казалось, это сработало, так как многие демоны наклонились вперед на своих местах, чтобы поближе рассмотреть женщину в белом на малиновом ковре. — Эта женщина — любовница не кого иного, как Джорджа Дракониса. — Раздался хор шипений. — Убийца Демонов, Охотник за Логовами, Разрушитель Порождений. Эта человеческая женщина — объект его самой дорогой привязанности. Какое удовлетворение может получить один из вас, если вы возьмете ее как свою собственную и оставите в своем царстве?

Ропот среди проклятых распространился по комнате, по мере того как они поглощали ее все более жадно. Каллибан продолжил:

— Это не аукцион людей, поэтому деньги бесполезны. Мы будем торговать только за территорию. Ставка, которую я считаю самой богатой с самыми ценными царствами на земле, станет победителем этого… восхитительного сокровища.

Каллибан дважды хлопнул в ладоши. Скрипачи начали играть. Кэтрин не знала, что это значит, пока Лоркен, скользкий демон, который сбежал от Джорджа, не подошел к ней и не протянул ей руку.

— Давайте потанцуем, миледи.

Она бы рассмеялась над абсурдностью его галантного жеста, если бы ужас не сжимал ее горло тисками. Она взглянула на Каллибана, который вообще ничего не сказал. Его жесткое выражение лица решило ее судьбу, угрожая мучениями и смертью ее близким, если она будет сражаться с ним. Одной мысли о Джейн в этой гадючьей яме было почти достаточно, чтобы она согнулась пополам и потеряла содержимое желудка. У нее не было выбора.

Она взяла Лоркена за руку.

Другой рукой он схватил ее за талию и крепко прижал к себе, кружа ее по заляпанному черным танцполу, давая участникам торгов возможность рассмотреть ее со всех сторон.

— Мои территории в южной Персии, — раздался чей-то голос.

— Шахта в северной Италии и на острове Кипр.

Лоркен подтолкнул ее к очередному повороту, косясь вниз, как паук на муху. Скрипки наигрывали мрачную, романтическую мелодию, добавляя горькой иронии.

— Все мое Азиатское царство я отдам за нее, — сказал один из них скрипучим голосом, от которого у нее по спине пробежали мурашки.

Комната закружилась, отражая внутреннее смятение Кэтрин. Какому существу она достанется в конце этого мучительного аукциона?

— Я хотел бы сделать ставку, — объявил звучный голос у входа.

Скрипки смолкли. Лоркен остановился на полпути. Лорд Рэдклифф, которого Джордж называл Дамасом, стоял на краю танцпола, потрясающе красивый в своем лучшем вечернем наряде, пристально глядя на Каллибан. За его спиной стоял Александр Годфри. Зачем Дамасу приводить его сюда?

— Дамас. — Каллибан поднялся со своего трона. — Мы вас не ждали. И твоего друга тоже. Я не думал, что вам это интересно.

— Это не более чем забава для меня, брат.

Каллибан усмехнулся.

— Я чуть не забыл. У вас с Истребителем довольно давняя история.

Александр не двигался, стоически стоя за спиной Дамаса, как ребенок за спиной своего отца.

Дамас взглянул на нее с нежностью в выражении его лица, которую она не ожидала, прежде чем он снова посмотрел на своего брата.

— Несмотря на то, что вы исключили меня из партии, я все равно пришел. И я предлагаю все свои владения на земле.

Слышимый вздох наполнил комнату, вес его предложения вызвал напряжение в воздухе. И кое-что еще. Нельзя было отрицать, что эти существа излучали жуткую энергию.

— Все? — переспросил Каллибан, и на его суровом лице появилось выражение неподдельного удивления.

— Все. — Его заявление было твердым и окончательным. — Вы знаете, что я, среди всех присутствующих, владею наибольшим количеством территорий на земле. У меня есть владения в каждом уголке каждого континента, в целом более выгодные, чем любое предложение, которое они могли бы предложить.

Каллибан позволил предложению повисеть в воздухе всего на мгновение, прежде чем опустить подбородок.

— Согласен.

Дамас протянул к ней руку.

— Пойдем, Кэтрин. — Он больше не входил в комнату, что насторожило Кэтрин. Он занял оборонительную позицию, а Александр прикрывал его спину.

Хотя она понимала, что Дамас был одним из этих высших демонов, она не могла не вздохнуть с чувством облегчения, быстро проходя по залу под жесткими взглядами стольких людей. Он был добр к ней и не пялился на нее, как на пир, ожидающий, когда его съедят, как это делали другие. Когда она подошла к Дамасу, он накинул ей на плечи свое пальто, взял ее за руку и быстро повел к выходу.

Глава 21

Джордж

— Смотри! Вон там. — Джуд указал на карету, находившуюся наполовину в канаве, где потные лошади пытались выбраться. Один заржал, когда увидел приближающихся всадников. Джордж пришпорил свою лошадь, когда увидел на кабине кареты герб Торнтона, его зрение уже приспособилось к темноте, поэтому сомнений у него не возникало.

С того момента, как он вернулся в Торнтон, он сходил с ума от страха и беспокойства. Когда за завтраком он получил письмо от отца Эбни, в котором говорилось, что Эмили Фаррелл наконец-то пришла в себя, Джорджу понадобилось успокоить ее от истерики. Джордж был хорош в успокоении встревоженных душ, приводя их к пониманию трудной истины, особенно после использования сущности демона для овладения душой. Они с Джудом сопроводили отца Эбни и Эмили обратно к ней домой, но позволили священнику войти в ворота одному, чтобы доставить Эмили к ее отцу. Джордж был счастлив видеть, как лицо пожилого мужчины озарилось облегчением и любовью при виде его дочери, завернутой в одеяла и находящейся в объятиях священника, живой и невредимой. Или была невредимой насколько это было возможно.

Он приехал домой затемно, стремясь поскорее вернуться к Кэтрин, надеясь, что она чувствует себя лучше, чем этим утром, когда не спустилась к завтраку. Он был так обеспокоен ее самочувствием, зная, что не может посетить ее комнату с ее горничной, что не заметил поведения леди Мэйбл и ее дочери. Только когда он вернулся после короткого, немногословного разговора с Дунканом и прочитал ее письмо, его сердце чуть не выскочило из груди.

Кареты Джорджа больше не было в Харрон-хаусе, и дворецкий Блейкли, Эдмунд, не знал, что случилось с грубияном кучером. Последнее, что знал Эдмунд, леди Кэтрин попросила слуг встретиться с ней на кухне. Но она так и не спустилась из своей спальни. Когда Эдмунд отправился на ее поиски, он не нашел в ее комнате ничего, кроме книги и письма на полу. Эдмунд достал книгу и письмо, что десятикратно усилило страх Джорджа.

Будучи вынужденными как можно быстрее добраться до Харрон-Хауса в Лондоне, они с Джудом перенеслись туда. Прибыв и обнаружив, что она исчезла, они были вынуждены приобрести подходящих лошадей в местной конюшне и отправиться на поиски кареты. Поиски провели их по всем улицам Лондона, поскольку ночь становилась все темнее, а поиски занимали все больше времени. И вот она на окраине города. Джордж натянул поводья своей лошади, ее копыта заскользили по усыпанной галькой дороге. Он бросился вперед и запрыгнул на скамейку для водителя. Он рывком распахнул дверь. Водителя нет и пассажиров тоже.

— Вот он! — крикнул Джуд, уже оказавшийся в канаве, помогая дородному мужчине принять сидячее положение. — Они хорошенько ударили его по голове, но он жив.

Джордж достал из-за пазухи своего длинного пальто флягу с водой. Он вылил воду на засохшую кровь, запутавшуюся в волосах мужчины.

— Барклай, ты меня слышишь?

Он плеснул немного воды себе на лицо. Мужчина дернулся и выбросил кулак, чтобы отбросить Джорджа назад.

— Все в порядке! Это Торнтон.

Он еще мгновение держал кулаки, моргая в темноте.

— Милорд?

— Да. Вот, выпей воды. — Джордж помог ему, но Барклай сам взял фляжку и сделал три глотка.

— Скажи мне. Что случилось? Где леди Кэтрин?

Он тяжело вздохнул и провел большой ладонью по лицу, вода стекала с его подбородка.

— Мне так жаль, лорд Торнтон. Леди попросила меня подождать внизу, что я и сделал. Я пробыл там недолго, когда почувствовал удар по спине. — Он пощупал шишку. — Я повернулся, чтобы дать мужчине пройти, но был потрясен, обнаружив, что это сделал такой же джентльмен как вы.

— Как я?

— Да. Одетый в модную одежду и все такое. Я даже не заметил, как он пошевелился, когда он снова ударил меня. — Он указал на кровоточащую рану на затылке. — А потом я потерял сознание.

— Просеивание, — пробормотал Джуд.

— Как он выглядел? — спросил Джордж.

— Как я и сказал. Вроде как вы, но его лицо не было таким идеальным. У него был шрам прямо над его ртом. Длинные волосы были убраны назад. — Джуд и Джордж обменялись понимающими взглядами.

— Лоркен, — сказал Джордж. — Хорошо, нам нужно вернуть тебя домой.

Джуд и Джордж подняли его на ноги и помогли вернуться в экипаж. Джордж встал перед лошадьми и начал тянуть их на себя. А Джуд принялся выталкивать карету из канавы. Хоть и немного перекошенная карета выехала на дорогу.

— Теперь полегче. — Джордж успокоил лошадей, затем вернулся к Барклаю, который стоял в оцепенении, и усадил мужчину на место кучера.

— Джуд, ты поможешь ему добраться домой. Я собираюсь связаться с Джеймсо. Должно быть, именно туда они ее и отвезли.

— Черта с два я позволю тебе пойти туда одному!

Барклай забрался на переднее сиденье экипажа и сказал.

— Я прекрасно справлюсь со своей задачей. Не волнуйтесь.

— Ты уверен? — спросил Джордж, стремясь быстрее просеяться, чтобы найти Кэтрин.

— Мне жаль, лорд Торнтон. Я не хотел вас подводить. Но здесь я точно справлюсь.

Джордж покачал головой.

— Это не твоя вина, Барклай. Ты просто доберись домой в целости и сохранности.

— Конечно, сэр, — ответил он, дернув себя за чуб, прежде чем натянуть поводья. Лошади рванулись вперед, казалось, стремясь вернуться в безопасность своих конюшен.

— Просейся на заднюю часть участка у озера, — сказал Джордж за долю секунды до того, как исчез.

Он переместился к задним воротам дома с приливом энергии, но снаружи никого не было, чтобы заметить это. Ворота, которые окружали собственность, не были настоящим барьером. Скорее это были защитные чары. Но Джордж знал, что они могут просеиваться здесь. Он прошелся вдоль ворот, держа руку раскрытой ладонью вперед, чувствуя силу подопечных.

Джуд появился с оглушительным треском, который разнесся над озером.

— Обязательно так шуметь? — спросил Джордж.

— Я не могу контролировать то, насколько я силен.

У Джорджа не нашлось разумного ответа, он был слишком сосредоточен на своей цели.

— Вот. — Джуд присоединился к нему у ворот и поднял ладонь вверх, туда, где Джордж держал свою.

— Да. Тонкая, как бумага. Озеро ближе всего изгибается с этой стороны.

— Мы должны перейти сейчас, — сказал Джордж, ярость все еще бурлила в его венах.

— Подожди. Смотри. — Джуд указал на карету, которая почти не издавала звука, подкатила к атриуму. Ни один из них не сказал ни слова, когда Дамас вышел, одетый в свое лучшее одеяние. Александр последовал за ним, следуя за Дамасом в атриум.

— Чертов ублюдок. Он снова привел Александра. — Джордж стиснул зубы, желая раздавить череп демона голыми руками. — Мы переходим границу. Она там, внизу, в этой яме с грязью. Я знаю это.

— Нет. Будь терпелив. В тот момент, когда мы взломаем защиту, они обнаружат, что мы здесь. Один из них может отправиться с ней в подземный мир, и мы никогда не вернем ее обратно.

Джуд был прав. Джордж думал своими эмоциями. Ему нужно было сохранять спокойствие, если он хотел вернуть ее в целости и сохранности. Поэтому они скрыли свое присутствие и стали ждать. Время тянулось. Под поверхностью озера заиграла музыка. Джордж смотрел на освещенный купол под озером, страстно желая просеяться туда и забрать Кэтрин из этого места было так сильно, что это начало сводить его с ума. Но если бы он это сделал, то мог бы потерять ее одним неверным шагом.

Терпение. Добродетель, которой он когда-то дорожил. Но теперь, когда дело дошло до нее, до Кэтрин, у него ничего не было. Только отчаянная, цепляющаяся потребность пойти к ней, чего бы это ни стоило. В этом случае ценой может стать потеря ее навсегда. Он сжал кулаки, пытаясь унять свой бешеный нрав, презирая неизвестность, чувствуя себя беспомощным.

Музыка перестала играть. Джуд и Джордж переглянулись и посмотрели на дверь. Ожидая.

— Кто-то идет, — сказал Джордж.

Оттуда вышел Александр, затем Кэтрин, одетая в белое, с мужским пальто на плечах. Дамас стоял у нее за спиной.

Ослепляющая ярость овладела Джорджем. Он просеялся, не раздумывая, приземлившись прямо рядом с ними, и потянулся к Кэтрин. Дамас молниеносно переместился и заблокировал ее, ударив Джорджа кулаком в челюсть.

— Джордж! — закричала она. Александр защищал своего хозяина. Дамас вытащил меч из ниоткуда и протянул его молодому человеку, прошептав ему что-то на ухо. Александр кивнул и приставил меч к сердцу Джорджа, его собственную плоть и кровь использовали в качестве пешки против него.

Дамас притянул Кэтрин в свои объятия и крикнул в ночь:

— Цезарь! Veniat ad me! (прим. лат. Иди ко мне!)

Он исчез, рассыпая искры, после призыва какого-то отродья, названного в честь римского императора. Сердце Джорджа упало, но не из-за угрозы, а из-за того, что Кэтрин утянули туда, где он не мог ее найти.

— Вон там! — проревел Джуд, внезапно появляясь и отбивая клинок Александра со звоном стали.

Дамас стоял на обширной лужайке на вершине холма, Кэтрин рядом с ним, бледная, как платье, которое было на ней. Воздух загрохотал. Молния расколола небо, ударив в землю рядом с Дамасом.

— Просачивается что-то большое, — сказал Джуд.

Трескучий бум, затем оглушительный рев разнесся по ночи, когда титаническое демоническое отродье поднялось выше и приземлилось на лужайку, земля содрогнулась, когда его когти коснулись земли. Два демона выбежали из атриума на шум, в то время как Джуд кружил вокруг Александра. Джуд держал в левой руке второй клинок, готовясь встретить вновь прибывших.

— Я отвлеку их, — сказал Джуд. — Иди и забери ее!

Джордж вытащил «Серебряную Песню» из ножен, думая о смерти, и приблизился к зверю. Кэтрин упала на траву в благоговейном ужасе уставилась на дракона с черной чешуей. Дамас стоял над ней, пока зверь перемещал свое тело между Джорджем и Дамасом. Джорджу пришлось бы сначала убить это существо или рискнуть быть убитым, прежде чем он смог бы вытащить оттуда Кэтрин.

Новый питомец принца был высотой в четыре этажа, с похожими на бритву щитками, обрамляющими его морду. Черная чешуя мерцала в лунном свете, когда облака разошлись, прежде чем снова вздыматься над светящимся шаром. Его пасть широко раскрылась, малиновый раздвоенный язык скользил внутрь и наружу. Белые как лед глаза следили за Джорджем, когда существо топнуло ногой, сотрясая землю. Он зарычал, от вибрации воздух покрылся рябью, когда он бочком двинулся вперед. Лязг стали о сталь позади Джорджа не остановил его. Он стоял на своем, с мечом на боку, глядя на десять тонн смерти. Дамас уже совершал эту ошибку раньше, посылая одного из своих самых больших зверей победить Джорджа. Не было существа, большого или маленького, которое могло бы удержать его от Кэтрин.

Наверху прогрохотал гром. Грозовые тучи заволокли ночное небо — признак войны Фламм. Еще больше демонов вывалилось из атриума вместе с Клайдом, который с таким же успехом мог быть одним из них, потому что в этом человеке не осталось ничего человеческого.

Зверь пронесся по воздуху к Джорджу, но ему было не сравниться с многовековым воином. Все это время Дамас стоял в стороне, держась за Кэтрин, и наблюдал за происходящим.

Клайд неторопливо направился к лужайке, широко раскрытыми от удивления глазами глядя на зверя. Он что-то пробормотал, затем безумно рассмеялся, как будто преисполнился неудержимого ликования при виде дракона, живой сказки, выставленной на всеобщее обозрение для его удовольствия.

Дамас сделал движение рукой.

— Цезарь!

Зверь сделал выпад, вытянув свою длинную шею, открыл челюсти и сомкнул их вокруг тела лорда Блейкли. Кэтрин снова закричала. Зверь покачал головой взад-вперед. Ноги человека свисали из его пасти, прежде чем дракон разорвал Клайда пополам, позволив ногам упасть на землю, и отбросил остальную часть человека в сторону, в виде бесформенных кусков мяса.

Зверь повернулся обратно к Джорджу, эффективно блокируя его от Дамаса и что более важно, от Кэтрин. Он должен был быстро расправиться со зверем и добраться до нее. Когда дракон бросился на него, он просто отлетел, как и части Клайда, но не в другую часть лужайки, а на макушку существа. Высоко подняв меч, сжав рукоять двумя кулаками, он нанес могучий удар, с хрустом вонзив лезвие в череп. Дракон закричал от боли и замотал головой из стороны в сторону. Джордж удержался и вонзил меч глубже, ни разу не потеряв равновесия, продолжая медленно вводить свой клинок все глубже.

Зверь рухнул на землю, перекатываясь на ходу. Джордж прыгнул, но был пойман мордой умирающего дракона, его ноги были прижаты, когда они вместе упали на землю. Он взглянул на женщину, которую любил.

Ее глаза расширились от ужаса, она уже бежала к нему, раскинув руки.

— Джордж!

Ее ноги внезапно оторвались от земли, когда Дамас обхватил ее сзади за талию. Дамас впился взглядом в Джорджа, и только одна темная мысль светилась в его бурном взгляде. Месть. Демон улыбнулся через плечо Кэтрин, когда она пыталась освободиться, протянув одну руку к своей любви.

— Прощай, Истребитель, — сказал Дамас. Охваченный паникой, Джордж замер на секунду дольше положенного. Он просеялся, двигаясь так же быстро, как молния, прорезавшая небо. Но когда он появился там, где они стояли, их уже не было.

Стойкий аромат солнечного света и морского берега наполнил воздух, мучительный остаток ее тепла и красоты, теперь в руках злейшего врага Джорджа, захваченного в его темное логово в подземном мире.

— Джордж!

Джуд был захвачен врасплох. Терзаемый болью и яростью, Джордж ворвался в самую гущу хаоса, широко размахивая мечом, лезвие которого все еще было покрыто кровью Цезаря. Джуд самостоятельно изгнал четырех демонов, но остальные хлынули из здания. Александр был в одной компании с ними.

Ярость гнала Джорджа вперед, как сумасшедшего, рубя и кромсая. Хлынула черная кровь. Раненые демоны упали к его ногам. И он отказался смягчиться, отказался изгнать их, оставив их искалеченными и чудовищными, расчлененными мстительным гневом «Серебряной Песни». Большинство из них бежали, включая Каллибана. Он не хотел стоять на пути перед Истребителем демонов после того, как стал свидетелем его неослабевающей ярости и кровавой бойни, которую он устроил.

— Хватит! — крикнул Джуд, когда Джордж разрубил последнего стоящего демона на неузнаваемые куски. Джуд схватил Джорджа за плечо. — Хватит, дружище.

Джордж стряхнул его руку, тяжело дыша, гнев все еще горел в его венах. Джуд переходил от одной кучи к другой, повторяя заклинание, чтобы отправить их обратно в Ад. Один за другим они сгорали, превращаясь в дым и пепел. Джордж ничего не делал, все еще крепко сжимая «Серебряную Песню», не в силах утолить свою жажду крови и мести, потому что его истинный враг был далеко-далеко. С Кэтрин.

— А что насчет него? — спросила Джуд.

Прислонившись к двери атриума, Александр сидел, зажимая рану в животе. Темно-красная кровь пропитала его жилет.

Джуд шагнула ближе к Джорджу.

— Мне жаль. Он чуть не убил меня. Я только защищался, но он повернулся и…

— Это не твоя вина. Он сам виноват. — Он неторопливо подошел ближе и встал над светловолосым мужчиной, который действительно демонстрировал некоторое генетическое сходство с ним по линии подбородка и профилю. До этого момента он этого не замечал.

Джордж подумывал о том, чтобы позволить своей семейной линии умереть прямо здесь, прямо сейчас, наблюдая, как его жизненная сила утекает через его рану. Но горькая ненависть, которую он чувствовал, съедая его изнутри, была не к этому молодому человеку, чьи глаза уже остекленели от смерти. Она была направлена на того, что сделал его таким. Одной рукой он поднял мужчину. Джуд помог ему с другой стороны.